Хачатуров К.А. Три знака времени. ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Дважды с коротким интервалом на полосе «Три автора» «Московские новости» помещали статьи (британского журналиста Джона Кэмпфнера – 8 августа, и доктора исторических наук Вячеслава Никонова – 19 сентября 1993 г.) в пользу выработки российского варианта «доктрины Монро» как стержневой национальной стратегической идеи, опираясь на которую Америка отстаивала свои интересы в Латинской Америке.

Воскрешение подобия упомянутой доктрины в интересах политики России в ближнем зарубежье антиисторично и некорректно. Ведь в отличие от республик СНГ, входивших и в состав России, «которую мы потеряли», и в СССР, латиноамериканские государства никогда не были связаны с США какой-либо унией. «Доктрина Монро», исходившая из принципа раздела мира на европейскую и американскую системы с негласным девизом «Америка для североамериканцев», использовалась с самого начала и до последнего времени США в одностороннем порядке для проведения не просто имперской, а экспансионистской политики в отношении своих южных соседей. Кстати, в декабре этого года исполняется 170 лет со времени провозглашения «доктрины Монро», и ей латиноамериканцы, включая деятелей консервативного толка, однозначно дают негативную оценку. Неравноправное участие в рамках «доктрины Монро» неизменно характеризуется эпитетами «всадник и лошадь», «акула и сардины». Так надо ли искусственно множить завалы на пути нормализации отношений России со странами СНГ? Уверен, что нет.

В то же время полностью разделяю точку зрения об особых, приоритетных отношениях России с государствами СНГ. Это уместно подчеркнуть в связи с бесцеремонным стремлением США распространить на еще вчера братские России республики новомодную «доктрину Монро» в форме «Директивы №13». В Вашингтоне претензии почти ноздрёвские: «Все, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону...» Только в отличие от бессмертного гоголевского фанфарона вашингтонская администрация действует, притом в ущерб и России, и другим государствам СНГ.

«Московские новости», 10 октября 1993 г.

в начало

Предать забвению

В нашей прессе участились сравнения приоритетов российской внешней политики с «доктриной Монро». С ней сопоставляют политику по отношению к ближнему зарубежью как поборники национальных интересов России, так и те, кто в этих интересах усматривает имперский рецидив. Позиция последних отражена, в частности, в двух статьях директора Института стратегических исследований при президенте Казахстана Умирсерика Касенова (см. «Независимую газету», 12 марта 1994 г.).

Пространства постсоветское и постколониальное, на которых складывались отношения США со своими южными соседями, – величины несопоставимые. Как суверенное государство США родились едва на полвека раньше большинства латиноамериканских республик, и все они никогда не были связаны какой-либо унией. В одностороннем порядке США присвоили себе название Америки, принадлежащее по праву всем государствам Западного полушария. Не возникала проблема защиты своих граждан между странами «американского ближнего зарубежья». Будущие США начинали колонизацию с истребления аборигенов, а к югу конкиста сопровождалась и уничтожением коренного населения, и метисацией. Генезис формирования этносов по обе стороны Рио-Браво различен. Протестантские США и католические латиноамериканские республики развивались в русле собственных цивилизаций. В отличие от стран Западного полушария наши новые государства единоутробны, они связаны общей пуповиной – СССР – фактическим правопреемником Российской Империи. Кроме России и Балтии, остальные бывшие советские республики в Новейшей истории не обладали устойчивым государственным статусом, а большинство – и в момент вхождения в состав Российской Империи.

Те, кто обвиняет Россию в имперских замыслах, обычно одновременно идеализируют политику США – прошлую и настоящую. «Доктрина Монро», рожденная у колыбели латиноамериканских республик, первоначально носила оборонительный характер против объединившихся в Священный союз реакционных европейских монархов. Священный союз распался, а «доктрина Монро» продолжала здравствовать. Ее суть – продиктованный мессианством патерналистский, имперский курс.

Pax Americana – Американская империя, эта «великая американская мечта» формировалась на начальном этапе путем территориальной аннексии. Можно спорить о принадлежности Северного Казахстана к исконно русским землям, но бесспорно, что добрая половина Мексики (а другие латиноамериканские страны с США не граничат) была захвачена великим северным соседом. В соответствии с «дипломатией канонерок» систематически совершались вооруженные интервенции с целью свержения неугодных режимов. Но самое материально осязаемое следствие «доктрины Монро» – экономическая экспансия. Своему богатству США во многом обязаны грабежу латиноамериканских стран. Между тем уродство нашей прежней системы заключалось и в том, что «метрополия» в лице России в ущерб себе под знаменем интернационализма искусственно наращивала производственный потенциал национальных окраин во имя их мифического прыжка «из феодализма в социализм». Так, по канонам театра абсурда Казахстану уготовили участь ядерно-космического полигона. Попутно можно вспомнить антирусский план поворота северных рек в Среднюю Азию. Впрочем, взаимные упреки неуместны, ибо все мы были подневольными пассажирами одного утлого судна. Слезы Байкала не горше слез Арала.

Но хотя политика России в ближнем зарубежье никак не может быть идентифицирована с вариантом «доктрины Монро», ее интерпретатор из Казахстана во всех бедах постсоветской эпохи склонен винить Москву. При этом совершается манипулятивная подмена понятий. Если в странах СНГ сосредоточены приоритетные национальные интересы России, то У. Касенов бьет тревогу по поводу того, что «бывшие советские республики уже официально рассматриваются как сфера исключительно (курсив мой. – К.Х.) российских интересов и источник основных угроз этим интересам», то есть в соответствии с «доктриной Монро». Защита русскоязычного населения толкуется как великодержавная неоимперская политика, а готовность России содействовать урегулированию межэтнических конфликтов в ближнем зарубежье, в том числе с использованием миротворческих сил, – как заявка на вооруженную агрессию и карательные экзекуции опять же в духе «доктрины Монро».

Надо признать, что многие высокопоставленные земляки Джеймса Монро куда объективнее многих бывших советских научных работников – голосистых марксистов. Экс-президент Ричард Никсон, не согласный с утверждением о том, что Россия становится империалистической державой, заявил: «У России есть законные интересы в регионе, в частности по защите 25 миллионов русских и русскоязычных в бывших советских республиках, которые неожиданно превратились в иностранцев в своей собственной стране». Збигнев Бжезинский, помощник по национальной безопасности преемника Никсона, считает, что «Россия является единственной державой, которая способна обеспечить стабильность в пределах бывшего Советского Союза». К этому он добавил: «Было бы хорошо, если бы другие нерусские государства (Бжезинский упомянул Украину и Грузию. – К.Х.) поумерили свой излишний национализм и сами договорились с Москвой, тем самым избавив Вашингтон от чрезмерного бремени или от неприятных угрызений совести». Утешает, правда, одно обстоятельство. Если вспомнить выдвинутую Назарбаевым идею создания Евразийского союза, то У. Касенов в роли главного стратега-аналитика при президенте опровергает изречение, что короля делает свита.

В любом контексте сравнение российской политики в ближнем зарубежье с «доктриной Монро» неизбежно приводит к абсурдным выводам. Поэтому «доктрину Монро» стоит предать забвению, если, разумеется, речь не идет о Новом Свете.

«Независимая газета», 23 апреля 1994 г.

в начало

По собственному сценарию

Стабильный Южный Кавказ – вечный интерес России

С интервалом в несколько месяцев в Федерации мира и согласия и в Институте Европы РАН прошло обсуждение, последнее – в канун минувшего года, международного проекта «Пакт стабильности для Кавказа». Его разработчик – Центр европейских политических исследований (ЦЕПИ) в Брюсселе. Участие в первой встрече старших дипломатов трех новых государств Южного Кавказа, бывшего Закавказья, предопределило разброс мнений, подчас полярно противоположных, и как бы оставило в тени выявление российских интересов в этом регионе.

Как участник упомянутых встреч могу констатировать в целом солидарный подход российской стороны к проекту ЦЕПИ, неприятие его основных аналитических оценок и рекомендаций. Начать с того, что в объемистом документе размыто статусное различие трех государств Южного Кавказа и Чечни как субъекта Российской Федерации. Неприемлема и оценка войны в Чечне. Ее последствия, именуемые гуманитарной катастрофой, игнорируют причину вооруженного конфликта. Потому отсутствует упоминание о терроризме, сепаратизме. Наконец, предлагаемый авторами трехсторонний механизм в форме контактной группы – ЕС, Россия, США – для выработки и реализации «Кавказской стратегии» отводит нашей стране маргинальную роль на южнокавказском поле, игнорирует ее жизненные национальные интересы.

Можно спорить, где заканчивается дуга нестабильности – на Филиппинах или афгано-пакистанском плацдарме, но бесспорно, что ее самый взрывоопасный отрезок – кавказский, ставший «уязвимым подбрюшьем» России.

Сказано это Черчиллем более полувека назад о Балканах. Кстати, авторы ссылаются на позитивный опыт балканского урегулирования, отвергаемого большинством общественного мнения России. Вообще на документе лежит печать современного варианта евроцентризма, механического проецирования на Кавказ европейских реалий. Отсюда – рекомендации использования европейских моделей ограниченного суверенитета, сравнение «южного измерения» с «северным», охватывающим благополучные государства Балтии и особенно Скандинавии.

События последнего времени обнаружили новые неблагоприятные тенденции в политике ОБСЕ. Еще недавно в российском политическом сознании соседствовали, образно говоря, «ястребы» из ПАСЕ и «голуби» из европейских исполнительных структур. Иллюзорность подобного суждения подтверждают итоги недавней встречи министров иностранных дел ОБСЕ. Демонстративная поддержка ГУУАМ – в дополнение к одобренной конгрессом США программе финансовой подпитки группировки – явное провоцирование центробежных сил в СНГ.

С учетом отсутствия у Москвы внятной политики на южнокавказском направлении представляется более продуктивным не региональный, а двусторонний подход: степень укрепления позиций России в каждом из государств будет прямо пропорциональна эффективности коллективных действий по формуле «3 плюс 1».

Перечень того, с чем Россия в своих отношениях с каждым из государств Южного Кавказа не может согласиться, краток. Это, во-первых, поддержка в любой форме чеченских террористов; во-вторых, движение в сторону НАТО; в-третьих, провоцирование антироссийских настроений, формирование образа «имперского врага», демонстративное «выдавливание» России; в-четвертых, стремление отсечь Россию от топливно-энергетической, коммуникационной инфраструктуры; в-пятых, форсированное развитие отношений с Турцией, странами ЕС, США – в ущерб, а подчас и за счет России. Все остальное – предмет дискуссии и компромисса.

Особого внимания требует инициированный верхами разгул антироссийских настроений в Грузии по контрасту с предсказуемыми партнерскими отношениями России с Арменией и развитием связей с Азербайджаном. Один из парадоксов истории: Грузия, первая из советских республик заявившая о намерении выйти из состава Союза, сама того не желая, вовлекла Россию в длившуюся почти полвека первую Кавказскую войну.

Опустошительные набеги персов вынудили царя Георгия XII просить о российском протекторате над Восточной Грузией, которая 200 лет назад вошла в состав Империи. Но путь через Главный Кавказский хребет от Черного моря до Каспийского преграждали находившиеся под покровительством Турции и Персии горские племена. Они и были покорены для беспрепятственного выхода к Закавказью. Нынешние независимые закавказские республики, а тогда российские губернии, стали надежным тылом Империи.

Сегодня Грузия, самая благополучная советская республика, переживает небывалый кризис. Химерические планы создания «второго Лазурного берега» от Гагр до Батуми сменились халявными прожектами обогащения за счет прокачки чужой нефти и газа.

Благородный, щедрый народ стал заложником иррациональной русофобии своих лидеров. Что в итоге? Выход из Договора о коллективной безопасности. Нежелание считаться с разумными сроками вывода российского воинского контингента. Отказ от сотрудничества с Россией в охране ничем не защищенных границ. Непрерывные реверансы в сторону НАТО, хотя факт гражданской войны исключает членство Грузии в Североатлантическом пакте. Максимум возможного – участие в операции КФОР в Косово в составе турецкого батальона, но кто поручится, что натовские патрули не появятся на магистралях Тбилиси?

Отнюдь не праздный вопрос – возможность проведения государствами Южного Кавказа самостоятельной внешней политики. Краткому периоду первой независимости в новое время Азербайджана, Армении и Грузии сопутствовала их фактическая оккупация британскими, германскими и турецкими войсками. Но тогда еще шла Первая мировая война, Германию и Турцию ждал разгром, страны Антанты, кроме США, были обескровлены. Иная ситуация сегодня, когда Запад для утверждения своего влияния на Южном Кавказе способен использовать все средства давления – от финансовых до военных.

Концентрат антироссийской политики грузинских властей – поддержка чеченских террористов. «Дорогой жизни» стали для бандитов горные коридоры из Чечни в Грузию и обратно.

Официальный Тбилиси грубо попирает нормы международного права, включая зафиксированный в Уставе ООН принцип неприкосновенности государственной границы. При этом пострадавшее государство само определяет средства осуществления оборонительных действий, которые могут иметь наступательный в военном плане характер, с использованием любого не запрещенного международным правом вида оружия, и распространяться на территорию нападающей стороны. Ее этническая принадлежность – чеченская или иная – не имеет значения. Потому и не надо было испрашивать согласия грузинской стороны для преследования в Панкисском ущелье нарушителей российской Государственной границы.

Изречение о том, что у государства нет вечных союзников, а есть вечные интересы, для России верно лишь отчасти. Непроходящим интересам России созвучно столь же долговременное союзничество с республиками Южного Кавказа, равно как с Украиной, Белоруссией, Казахстаном, государствами Средней Азии. По большому счету, на историческую перспективу им нужна стабильная, процветающая Россия. И в таком же качестве для России – полукружье ее соседей, которых не выбирают.

«Независимая газета», 10 февраля 2001 г.

в начало

В сомбреро хуже, чем в кепке

В статье «Что можно выиграть от скандала с Америкой. Испытывая на прочность Москву, Буш оказывает России неоценимую услугу» («НГ», 23 марта 2001 г.) упоминалась встреча в Вашингтоне грузинского министра иностранных дел Ираклия Менагаришвили с госсекретарем Колином Пауэллом. Для полноты сюжета добавлю, что госсекретарь так прокомментировал введение Москвой в отношении Тбилиси визового режима: «Поведение России недостойно соседа... Русские должны отменить визы». Трудно подобрать более яркую иллюстрацию к двойному стандарту в политике, да и в морали тоже.

Начну с общеизвестного: на южных рубежах у США, в отличие от России, всего один сосед. В США – 7 млн. мексиканцев, там они активно способствуют развитию экономики, особенно сельского хозяйства – ежегодный вклад иммигрантов в ВВП великого северного соседа превышает 30 млрд. долл. Большинство мексиканских поденщиков – «брасерос» – нелегалы. США и визовым режимом, и сложными фортификационными сооружениями держат границу «на замке». Только в прошлом году американские пограничники застрелили свыше 400 «мокрых спин». Злая ирония судьбы: основной поток «брасерос» направляется в штаты Техас и Калифорния, которые США аннексировали у молодой мексиканской республики. Не зря поговорка гласит: «Бедная Мексика, ты так далека от Бога и так близка к Соединенным Штатам».

Требование отмены визового режима усилилось в Мексике после ее вступления в Североамериканский общий рынок, в прошлом году товарооборот между двумя странами достиг 260 млрд. долл. Однако США глухи к просьбам соседа. Еще будучи кандидатом в президенты, Дж. Буш заявлял, что «мы не можем сделать открытыми границы (с Мексикой. – К.Х.) и вряд ли это будет возможно в будущем». Свой первый зарубежный визит новый президент совершил в Мексику, и потомки ацтеков уповали если не на отмену, то хотя бы на смягчение жесткого визового режима. Надеялись напрасно.

Казалось, кого в Грузии может заботить практика отношений США с Мексикой? Не скажите. Если страна избирает идеальной моделью США, то остается только позавидовать их соседу. И, конечно, потребовать от вчерашней «империи» аналогичного цивилизованного поведения. Не потому ли сразу же после беседы с госсекретарем США г-н Менагаришвили занял столь жесткую позицию на переговорах в Москве о сроках вывода из Грузии российского воинского контингента?

С большой долей уверенности могу предположить, что многие грузинские политики радостно возбудились по поводу оценки за поведение, поставленной России госсекретарем США. А зря. В Белом доме оценки меняются в зависимости от места и времени, но у обнадеженного собеседника иллюзии часто остаются. Чтобы их было меньше, полезно знать, как американцы строят забор возле собственного дома. Тогда и Москва покажется иной.

«Независимая газета», 31 марта 2001 г.

в начало

ЮЖНАЯ ПОЛОВИНА НОВОГО СВЕТА И МЫ

Зачем мы помогаем Латинской Америке?

Этот отнюдь не риторический вопрос был задан с трибуны Съезда народных депутатов одним из выступавших, по оценке которого неэквивалентный товарообмен лишь с латиноамериканскими государствами мог бы стать источником восстановления равновесия нашего потребительского рынка. «Если мы помогаем латиноамериканским странам, то почему..?» – вопрошал другой депутат. Так на фоне наших экономических трудностей и попыток найти ключ к их решению просматривается формирование некоего «латиноамериканского синдрома».

Нужно учесть такой момент. Если мы будем назойливо вопрошать: «А сколько нам стоит Латинская Америка?», то чувство национального достоинства неизбежно побудит латиноамериканцев задать встречный вопрос: «А сколько нам стоит Советский Союз?» За такими вопросами обычно следуют практические выводы в духе политического и экономического изоляционизма. Только вряд ли он соответствует нашему видению современного мира – целостного и взаимозависимого, развитие которого неизбежно будет способствовать и оздоровлению экономического положения Советского Союза.

Газета «Аргументы и факты», 1989 г., №33.

в начало

Понять и отдать должное

Четверть века назад нас, советских граждан, при посещении выставочного зала Гаваны буквально ослепляли яркие краски полотен: фантасмагория абстракционистов, сухая геометрия кубистов, детская наивность примитивистов. Но одним фактом посещения вернисажа мы словно становились соучастниками постыдного деяния.

Выставка оглушала и... оскорбляла черной неблагодарностью. Так отплатить за нашу щедрую и бескорыстную помощь! Лишь недавно столь счастливо разрешился Карибский кризис, поставивший человечество на грань ядерной катастрофы. Правда, ракеты с советской обслугой, нацеленные в сторону США, кубинцы получили по нашей же инициативе. И все же какая бестактность! Только что в московском Манеже были разгромлены доморощенные абстракционисты. Никогда еще экспансивный Никита Сергеевич не пребывал в таком праведном гневе. Его преемник отборные эпитеты сменил на нож бульдозера.

Гнев наш можно назвать одним словом: нетерпимость. «Младший брат» осмелился нарушить правила игры: «Делай как я, но только не лучше меня».

Извечная нетерпимость, сопутствующая отечественной истории, и сегодня отражает стереотип нашего отношения к протекающим на Кубе процессам. Экономика, политика и идеология этой страны соответствуют нашим представлениям о социализме пятилетней давности. Такая статичность, нежелание или неспособность ответить на вызов времени возмущает многих наших публицистов, включая народных избранников. Но наша нетерпимость к чужому образу мыслей и действий основана по меньшей мере на трех ложных посылках.

Начать с того, что многие десятилетия мы предавали анафеме попытки малейшей модификации «братскими странами» нами же созданной административной системы. Блюстителями единой железной дисциплины во всех областях – от сельского хозяйства и до дошкольного воспитания – являлась армия наших советников-всезнаек, бездумно действовавших от Карибского моря до пустыни Гоби.

Так почему, если мы встали на выстраданный путь перестройки, должны в одночасье прозреть народы всех прочих стран? Подобное экспортное «прозрение» хуже отъявленного зла. Кстати, кубинское руководство не раз предпринимало эксперименты, которые наши советники со свойственным им ригоризмом расценивали как ересь.

Нельзя не учитывать специфику исторического развития Кубы, которое так же отличается от нашего, как королевская пальма от сибирского кедра. С самого начала хрестоматийное ленинское положение о многообразии путей перехода к социализму было деформировано признанием единства цели и забвением уникальности каждого истинно социалистического движения.

Наконец возникает вопрос: не маячит ли над островом Свободы тень процессов Восточной Европы?

Нет, не маячит. В странах Восточной Европы коммунистические партии стали правящими благодаря победе Советского Союза во Второй мировой войне. Иными словами, сначала появился солдат-освободитель, а потом местные правящие структуры.

Иначе сложилась обстановка на Кубе. Там революция победила как национально-освободительная, антиимпериалистическая и только потом на собственной основе переросла в революцию социалистическую с явным перевесом субъективного фактора над объективным, хотя кто способен измерить «разумные» пропорции? Буйная крона кубинского древа жизни питается глубокими природными корнями. Форсированному, скоротечному переходу Кубы на путь социалистического строительства способствовала твердолобая политика руководителей США. В соответствии с «разделением труда», с навязанной Соединенными Штатами своим южным соседям монокультурой (кому – кофейная, банановая плантации, а кому – пастбище, нефтепромысел, рудник) Кубе была уготована роль борделя, обслуживавшего близлежащий туристский массив.

Невозможно игнорировать реакцию на многолетнее растление целой нации. Антиамериканизм на Кубе носит в чем-то устойчивый характер. И этот антиамериканизм – по существу пагубный, как пагубна любая ксенофобия, – стал целенаправленным в ранге государственной политики, когда Белый дом ответил на победу кубинской революции и ее первоначальные реформы отнюдь не социалистического толка жесткой экономической блокадой и другими формами необъявленной войны.

Противоборство Голиафа и Давида, самой мощной капиталистической державы и зависимого от нее до последнего гвоздя маленького островного государства, не могло не снискать повсеместных симпатий в пользу Кубы. А тут глобальное советско-американское перетягивание каната, нараставшая конфронтация по всем линиям двух общественных систем, когда каждая сторона, подсчитывая очки, торжествовала по поводу приобретения очередного союзника. Тем более расположенного всего в 90 милях от США. Разве могли мы в иррациональной сшибке тех лет не воспользоваться столь выигрышной геополитической ситуацией? Так, Куба по нашей собственной инициативе получила крупномасштабную и фактически бессрочную политико-экономическую, а также военную поддержку со всеми вытекающими для нас обязательствами.

Автор этих строк вправе претендовать на профессиональное знание характера современных процессов в Латинской Америке.

При всех очевидных достижениях социального эксперимента Куба оказалась обществом во многом не реализованных возможностей. По трем главным, на мой взгляд, причинам: враждебной политике США и сопутствующей ей экономической блокады, собственных ошибок, издержек интеграции с нашей административной системой.

Представляются бестактными звучащие со страниц ряда наших изданий советы кубинцам, как им следует перестраивать их общество. Насколько мы сами, наши народы чувствительны к взаимным советам, неизменно расценивая их как недопустимое вторжение в запретную суверенную зону союзных республик и автономий. Но почему мы отказываем в праве на подобную чувствительность народу заокеанской страны? В праве на выбор пути развития.

«Правда», 2 октября 1990 г.

в начало

Присмотримся к Латинской Америке

Под таким заголовком в журнале «Международная жизнь» опубликованы материалы «круглого стола» с участием руководителей государственных и общественных организаций, глав дипломатических представительств ряда латиноамериканских стран.

К.А. Хачатуров. Налицо очевидный отрыв заметно продвинутых политических связей от других, особенно торгово-экономических, в которых проявляется тенденция к откату. На мой взгляд, это объясняется не только нашими бедами, но и субъективными факторами, недооценкой советской общественностью возможностей Латинской Америки.

Здесь возникал вопрос: является наша страна частью Севера или Юга? Мучительно преодолевая супердержавный синдром, мы осознаем, как мне представляется, нашу принадлежность к развивающемуся миру, наиболее передовой частью которого в социально-экономическом и культурном отношении является именно Латинская Америка. Она – куда более близкий нам аналог, чем технологически недосягаемые страны Западной Европы, Япония, США. Ссылки же на географическую отдаленность – не более чем отговорка.

Вместе с тем нельзя не видеть факторы, способные помешать развитию латиноамериканского направления нашей политики. С ликвидацией ряда союзных ведомств, а также многих общественных организаций «испаряются» структуры, пусть и несколько формальные, которые были единственными посредниками в наших отношениях с многопрофильными латиноамериканскими партнерами. Способны республиканские ведомства подхватить эту эстафету? У них иные приоритеты. Вместе с тем важно, чтобы посредническая функция не была потеряна, особенно на первых порах. Иначе упустим возможности развития взаимовыгодного сотрудничества, растеряем хорошие кадры и если когда-нибудь начнем работу, то уже с нулевой отметки.

«Международная жизнь», декабрь 1991 г.

в начало

Нужна ли сильная рука?

Под таким заголовком центральный орган Министерства обороны РФ журнал «Армия» опубликовал материалы «круглого стола» по теме «Армия и общество». В редакционном введении отмечается:

«Эффект Дудаева» и латиноамериканский опыт

К.А. Хачатуров. Ни одна латиноамериканская страна не избежала в своей истории многолетнего тоталитарного господства, становым хребтом которого являлись армия и репрессивный аппарат. 80-е годы, получившие название «десятилетия демократии», ознаменовались – впервые в истории – установлением конституционных режимов во всех государствах Южной и Центральной Америки. И хотя латиноамериканские страны обладали в отличие от России многолетним опытом политического плюрализма и рыночных отношений, демократические процессы, происходившие в этом регионе, и преобразования в России как бы сомкнулись во времени, обнаружив немало сходных черт.

Хотя сегодня не модно цитировать отцов марксизма, нельзя не признать точность и актуальность замечания Маркса о том, что в истории армии с поразительной ясностью резюмируется вся история гражданского общества. Появился первый аналог латиноамериканских харизматических каудильо в лице генерала бывшей Советской Армии Джохара Дудаева, президента никем не признанной Чеченской республики, который усматривает «козни империи» даже в стихийных бедствиях.

В связи с «эффектом Дудаева» весьма поучителен латиноамериканский опыт. Так, в Пентагоне длительное время считали, что латиноамериканские офицеры, прошедшие подготовку в военно-учебных центрах США, – стойкие приверженцы великого северного соседа. Однако примеры таких известных военных и политических деятелей последних десятилетий, как перуанец Альварадо, панамец Торрихос, свидетельствуют об обратном. Видимо, и руководству России не следует строить иллюзий относительно прихода к власти в российских автономиях либо бывших союзных республиках питомцев московских военных академий.

Еще об одном уроке нашей действительности, который латиноамериканцы давным-давно «проходили». Речь идет о «пронунсиамьенто» – военных переворотах как наиболее остром проявлении межклановой борьбы за власть, стержне истории латиноамериканских стран на протяжении почти полутора веков. Нечто подобное начинает происходить у южных рубежей России – на Кавказе и в Средней Азии.

Сегодняшнее положение в армии будоражит умы и подогревает инстинкты толпы. Советская Армия разделилась по национальному признаку, и многие тысячи военнослужащих стали чужестранцами в еще вчера родном и едином Отечестве. Российские воины подвергаются шельмованию в Германии, странах Балтии, их делают заложниками конфликтов на Кавказе и в Средней Азии. Бич армии – отсутствие жилья. Массовый характер приобрело уклонение от призыва на обязательную военную службу.

Граждан России не может не тревожить положение традиционной элиты общества. Вспоминается пророческое предостережение Наполеона: народ, который не способен накормить собственную армию, будет кормить чужую. Действительно, никогда в истории нашей страны армия не оказывалась на такой социальной периферии, никогда не падал так низко ее престиж. Русское воинство издревле было главной опорой самодержавной власти в борьбе против смуты, боярского неповиновения и вольницы удельных князей, в создании могучей евразийской империи. Именно армия обеспечила СССР статус одной из двух сверхдержав. Именно армия как традиционная носительница государственной идеи оказалась наиболее травмированной в результате распада Советского Союза и поразившего страну кризиса.

Однако куда большую опасность представляет попытка использовать армию радикалами из лагеря оппозиции. Их главный аргумент – бедственное положение «человека с ружьем». Латиноамериканский же опыт свидетельствует, что обращение к силовым методам решения конфликтов в гражданском обществе неизбежно вызывает его милитаризацию со всеми вытекающими последствиями.

Латиноамериканская действительность опровергает утверждения о том, что предпосылкой экономического процветания региона может быть лишь власть «сильной руки». Ведь именно неспособность военных диктатур решить проблемы бедности сделала возможной альтернативу демократического развития. Другое дело, что страна не может нормально существовать при противостоянии различных ветвей власти, «войне законов», перманентной митинговщине, короче – без сильной и авторитетной исполнительной власти.

«Чилийский синдром» – так можно назвать один из устойчивых ложных стереотипов, который в последние годы сформировался в нашем общественном мнении. Мне же представляется минимально вероятным «чилийский вариант», или, если угодно, российская разновидность бонапартизма, по следующим, на мой взгляд, основным причинам.

Начать с того, что в генетическом коде российской армии, ее офицерского корпуса отсутствовал путчизм. На всех этапах истории армия свято следовала присяге и беспрекословно повиновалась главе государства, будь он обладателем короны или партийного билета.

Далее. Вне политики армия находилась всегда, включая советский период. Институт военных комиссаров (позднее – политических руководителей) в армии был призван оградить ее от чуждой идеологии и вмешательства в политическую жизнь страны. Правда, в последние годы наша армия подвергается массированной политизации.

Но основной довод – понимание большинством военнослужащих тупикового силового решения политической конфронтации. Армию уже сделали ответственной за интриги политиканов, прежде всего из числа национал-сепаратистов. Она по горло сыта обвинениями в участии в карательных акциях в Тбилиси, Баку, Вильнюсе. Демократическое общественное мнение сделало саперную лопатку последним доводом охранителей шатавшейся империи. Вот почему армия сохранила нейтралитет в августе 1991 года.

Сегодня армия – последний институт, связывающий большинство бывших республик Советского Союза. Только благодаря армии удалось избежать большей крови в молдавском Приднестровье, в Таджикистане, в Южной Осетии и Абхазии, на российской земле – в Северной Осетии и Ингушетии. В армии как нигде понимают, к каким всеобщим гибельным последствиям может привести военный переворот с почти неизбежной гражданской войной в стране с ракетно-ядерным потенциалом. Чилийский вариант в российском исполнении будет означать распад Федерации, то есть ликвидацию государства, возврат к Средневековью, путь в никуда. Путчистские поползновения – не в традициях российской армии, которая у большинства соотечественников всегда вызывала чувства уважения и признательности.

В заключительном слове К.А.Хачатуров сказал:

Состоялась очень плодотворная дискуссия, в ходе которой были высказаны различные точки зрения, и это надо только приветствовать. Подчеркну еще раз, что в России армия никогда не была самостоятельной, автономной силой. Когда, скажем, даже великий полководец маршал Г.К. Жуков в каких-то ситуациях вел себя отличным от принятых норм образом, его немедленно смещали и диктатор Сталин, и реформатор Хрущев. Действительно, некоторые военные являлись членами политического руководства нашей страны, но лишь потому, что они были членами ЦК КПСС.

Второе, что хотелось бы уточнить. Вмешательство военных в Латинской Америке в жизнь гражданского общества, о котором здесь говорили, в основном относится к прошлому.

Третье, и самое важное, на мой взгляд. Я не думаю, что отсутствует всякая возможность бонапартистской альтернативы в России – не в смысле политического проекта, а в военном плане. Но что это может означать для России? В первый же день выступления военных распадется СНГ. Немедленно начнется распад Российской Федерации. К тому же надо учитывать, что мы живем в стране, располагающей боевым ядерным потенциалом. Разве этой угрозы недостаточно?

Более того, если в Латинской Америке хорошо ли, плохо ли, но военные, живя в обществе с открытой рыночной экономикой, естественно интегрировались в эту систему, то в России военные могут включиться в нее лишь в обход закона. Таким образом, результатом выступления военных может быть только гражданская война, но никак не рынок. Такова моя личная точка зрения.

Послесловие редакции журнала «Армия»

Профессор Хачатуров не случайно подчеркнул, что выражает сугубо личную точку зрения. Такие оговорки делали и другие участники «круглого стола». Не квалифицируя их суждения как истину в последней инстанции, считаем тем не менее полезным познакомить с ними читателей журнала «Армия». Ибо при всем разбросе мнений вокруг темы «Армия и общество» они свидетельствуют об огромном интересе, который проявляют к ней ученые, политики и общественность в нашей стране и за рубежом.

«Армия», 1994 г., №2.

в начало

Русские уходят

Отношения с Кубой: политика и нравственность

В Государственной Думе состоялись инициированные ее Комитетом по международным делам парламентские слушания, посвященные состоянию и перспективам российско-кубинских отношений.

Участники слушаний – депутаты, руководящие работники заинтересованных министерств и ведомств, ученые и среди них – Карэн Хачатуров – председатель Российского комитета сотрудничества с Латинской Америкой, доктор исторических наук, профессор. Предлагаем вашему вниманию его статью.

«Вспоминаю собственную, почти шестилетней давности избирательную кампанию по выборам в Верховный Совет СССР. Тогда, пожалуй, впервые внешняя политика и нравственность сплелись в один тугой узел. До того признавалось нравственным все, что способствовало нашему броску к светлым заоблачным далям. За черту нравственности выводил советско-кубинские отношения один из моих оппонентов. Верхом безнравственности назвал он практику продажи Кубе по бросовой цене нефти, которая затем перепродавалась «третьим странам», но уже по ценам мировым.

Но прошло менее двух лет, и наше отношение к Кубе начало побивать все рекорды безнравственности, в том числе по меркам иллюзорного «нового политического мышления». Постараюсь доказать, ибо только память способна уберечь нас от повторения прошлых ошибок.

Первым почин сделал Горбачев. Одной из его последних акций в роли союзного президента явилось одностороннее решение о выводе из Кубы нашей бригады. Не обсуждаю целесообразность этой меры, акцентирую внимание на ином: кубинское руководство узнало о решении советского руководства одновременно со всем человечеством. То, что было допустимо в дни Карибского кризиса, имея в виду наше одностороннее решение о вывозе ракет, недопустимо по элементарным нормам приличия в сентябре 1991 года.

Следующим шагом явились утверждения, исходившие в том числе от официальных лиц, о целесообразности демонтажа нашего радиоэлектронного центра под Гаваной. Один из аргументов – аналогичного мнения придерживаются американские власти. Словно в оправдание пошла гулять версия о том, что центр не имеет военного значения и лишь облегчает связь по закрытым каналам между нашими посольствами в Латинской Америке. И ни слова о том, что радиоэлектронный центр – важнейший элемент не только нашей национальной безопасности, но и мировой стратегической стабильности, что он обеспечивает контроль за выполнением российско-американских договоренностей по стратегическим вооружениям, слежение за пуском ракет в США.

Предельно антинациональны и безнравственны сетования о дороговизне аренды и содержания гаванского центра: за наш отказ от него американцы заплатили бы в сто крат большую цену, особенно сейчас, когда мы лишаемся радиолокационных станций в ближнем зарубежье. Кстати, до сего дня «демократическая» пресса называет гаванский центр «шпионским», считая в порядке вещей наличие подобного объекта в Турции, в подбрюшье СНГ. Слава Богу, нашим военным хватило ума не совершать преступной глупости. Именно российские военные оказались единственными последовательными хранителями национальных интересов на Кубе. Российских интересов[1].

Как не выкинешь из песни слова, не выкинешь двух лет – 1992–1993 гг., сопутствовавших безнравственной политике по отношению к Кубе. Речь идет прежде всего о курсе государственном, которому аккомпанировали послушные органы массовой информации. Упорно внушалось, что чем раньше мы покинем Кубу, тем лучше. Началось неслыханное в практике любой цивилизованной страны братание «вождей» России с кубинской оппозицией, которую, кстати, не пустили бы на порог деятели западных государств. Министр иностранных дел РФ и его куратор Бурбулис, игнорируя официальных представителей Кубы, дружески принимали в Москве лидеров кубинской оппозиции, в том числе отпетых «ястребов». Один вектор общества в лице радикальной части истеблишмента навязал именем государства антикубинский курс. То был тот же нетерпимый к инакомыслию большевизм, но только с обратным знаком.

Глубоко безнравственно и отношение к противоправной блокаде Кубы. На двух сессиях Генеральной Ассамблеи ООН представитель России воздерживался от осуждения «закона Торричелли», отвергнутого большинством государств. Официальный мотив: блокада-де затрагивает лишь связи между Кубой и США и не имеет отношения к России. Мотив и аморален, и лжив. Именно Советский Союз, продолжателем которого является Россия, стоял у истоков американской блокады, направленной не только против Кубы, но и против свободы мировой торговли и судоходства.

Не лежит печать нравственности и на наших подходах к гуманитарным вопросам. Нет ни одного российского студента или стажера в престижном в Латинской Америке Гаванском университете – идеальном заведении для изучения испанского языка и освоения страноведческой квалификации. На Кубе сотни тысяч людей, знающих русский язык, большинство выпускников наших вузов, сейчас не находят применения, и это – бесценный капитал для использования российским бизнесом в других латиноамериканских странах. А сама Куба – ворота в Латинскую Америку.

Свято место пусто не бывает, и Куба, несмотря на блокаду, переживает инвестиционный бум.

На фоне нарастающей активности западных фирм особенно наглядна наша отстраненность. Из одной крайности мы впали в другую, сменив бескорыстный патернализм на ущемление собственных интересов.

Нет даже инвентарной описи строившихся при нашем содействии объектов, дабы ими можно было по-хозяйски распорядиться. Все многообразие экономических связей свелось к ежегодной поставке 2,5 млн. т сырой нефти в обмен на 1 млн. т сахара-сырца, да и то с грубым нарушением срока поставок по вине нашей стороны.

Как нам строить отношения с Кубой? Для подрастающего поколения кубинцев мы уходим в прошлое. Но при желании еще не поздно доказать, что мы нуждаемся друг в друге, что еще не поздно навести мосты взаимополезного сотрудничества. У России на Кубе множество друзей. Кубинцы – представители разных сословий – сохранили в своей массе доброжелательное отношение к России.

Судя по официальной позиции, у России впервые в ее истории нет врагов. Позволительно усомниться в этом утверждении. А вот есть ли у нас друзья, а если есть, то кто? Куба могла быть в их числе во имя наших долговременных геополитических интересов. Полагаю, что в интересах Кубы тоже».

«Правда», 25 января 1995 г.

в начало

Латиноамериканские уроки

Как нам морочат головы уверениями, что экономические реформы облагодетельствуют население

Наши казенные реформаторы – от президента до последнего ангажированного экономиста – постоянно внушают, что достаточно укрепить рубль и поднять производство, и населению автоматически обеспечено материальное процветание. «Будет вам и белка, будет и свисток». Об ином свидетельствует опыт во многом схожих с российскими экономических реформ неолиберального толка в Латинской Америке.

Сравнение России с Латинской Америкой в последние годы стало расхожим. Политики, политологи и СМИ пророчат стране инфернальный путь, подобный банановому Гондурасу или погрязшей в наркокоррупции Колумбии. Но сейчас разговор совсем о другом. Дело в том, что сравнения с латиноамериканскими странами все меньше в нашу пользу. Как пример – Бразилия, по численности населения недавно обогнавшая Россию. В 1993 году Россия находилась на 9-м месте среди ведущих экономических держав по ВВП, Бразилия – на 10-м. По прогнозам, к 2020 году Россия выпадет из десятки крупнейших экономических держав, Бразилия останется в ней. Уже к началу 90-х годов по производству ВВП на душу населения Россия отставала от Аргентины, Мексики, Венесуэлы, Чили и даже Барбадоса.

В то же время опыт неолиберальных реформ в Латинской Америке, достижения на макроэкономическом уровне в оздоровлении финансов и росте производства свидетельствуют: за всеми этими реформами не следует улучшения материального положения средних и трудовых слоев населения. Это главный урок для России, который ей могут преподать латиноамериканские страны, освоившие со всеми издержками глобальные уроки неолиберализма. Хотя, конечно, родную речь предпочтительнее изучать не по чужому букварю.

С учетом определенной идентичности реформ неолиберальной ориентации в России и латиноамериканских странах в последних негативные последствия «шоковой терапии» значительно менее ощутимы, а макроэкономические показатели неизмеримо более наглядны. Отсюда следуют основные выводы.

– В Латинской Америке реформы наложены на давние рыночные отношения при всей их деформации олигархией и внешними силами, прежде всего США. В России псевдорынок лишен корней, в то время как прежняя экономическая система разрушена.

– В отличие от России в Латинской Америке растет производство, увеличивается ВВП, финансовая санация не сопровождается обесцениванием денежных вкладов населения в государственных сбербанках и невыплатой зарплат. Сдерживание инфляции подобными методами в латиноамериканских, как, впрочем, и в других странах, чревато неминуемым социальным взрывом.

– В латиноамериканских странах, особенно в Мексике, Бразилии, Аргентине, Чили, Венесуэле, еще недавно громоздкий и малорентабельный государственный сектор экономики приватизирован и дал казне громадные денежные поступления. Антипод этой прибыльной приватизации – российская «прихватизация», жульническая ваучеризация. Доверие международных финансовых центров к стабильной ситуации в латиноамериканских странах имеет результатом растущий рост инвестиций в эти страны.

– Экономические реформы в Латинской Америке не сопровождались радикальным перераспределением собственности, появлением «новых латиноамериканцев».

– Россия и Латинская Америка несопоставимы к моменту начала экономических реформ по материальному и духовному потенциалу, степени социальной защищенности населения, доступа его к культуре, образованию, здравоохранению. На одном полюсе была сверхдержава, на другом – развивающийся мир со всеми его бедами. При этом автор далек от идеализации нашего прошлого.

Наконец, Россия и Латинская Америка поменялись ролями в геополитическом измерении, в отношениях с внешним миром, прежде всего с США. Для Вашингтона его южный сосед – традиционный «задний двор». Ныне с бывшими «банановыми» республиками США вынуждены изъясняться на языке партнерства и воздерживаться от имперских интонаций. Другое дело – Россия, которой Вашингтон постоянно читает нотации.

Подведем итог: досужие утверждения о «латиноамериканизации» России – сравнение, годное разве что для прошлого, когда южная часть Нового Света действительно была «задним двором» США. И потому сравнение устарело для Латинской Америки, но оно, к несчастью, актуально для России.

«Независимая газета», 1 октября 1997 г.

в начало

Россия – Латинская Америка: отношения прекрасные, но...

Как найти новые горизонты для политических отношений, оживить торговлю и гуманитарные связи

«Латинская Америка и Россия: возможности сотрудничества». Таково было рабочее название темы «круглого стола», который состоялся в редакции «Независимой газеты». Особенность этого мероприятия – острота самой проблемы и предельная мягкость высказываний почти всех участников дискуссии, кроме троих: одного представителя деловых кругов и двух российских ученых. Дело в том, что прочие участники разговора – это дипломаты, российские и латиноамериканские, то есть люди, профессионально умеющие обходить острые углы обтекаемыми фразами. И все же внимательный взгляд покажет, что углы эти – очень острые. Темой обсуждения стала тревожная проблема, давно обсуждавшаяся, в том числе и на страницах «НГ»: топтание на месте экономических, культурных и многих прочих (за исключением политических) отношений между Россией и целым регионом – Латинской Америкой.

Хачатуров. Давайте вспомним ушедшую советскую эпоху. Нашу страну посетили президенты всех или почти всех латиноамериканских стран. Причем некоторые несколько раз. Но это не опиралось на взаимность. Я уж не говорю о лидере страны. Наш министр иностранных дел впервые удосужился посетить Латинскую Америку только за три года до кончины Советского Союза. Давайте критически посмотрим: когда мы говорим о наших экономических связях, мне это немножко напоминает ту лукавую статистику прошлых лет, когда мы исчисляли количество телевизоров на душу населения, стартуя от 1917 года. Конечно, если брать вещи реально, то мы должны исходить из следующего. В 80-е годы, когда наши отношения, в том числе и экономические, были зрелыми, эта зрелость была асимметричная. Прибыль СССР от торговли с Мексикой, например, не окупала даже содержание нашего торгового представительства в Мексике. А внушительные цифры торговли с Аргентиной были основаны на том, что в условиях блокады в связи с афганскими событиями наши закупки мяса, зерна, фуражного зерна были переключены на Аргентину. Это опять несимметричная и несбалансированная торговля.

Еще есть один очень важный момент. 80-е годы с легкой руки Вилли Брандта были названы потерянным десятилетием для Латинской Америки. Поэтому уровни развития стран региона, их финансовые возможности сравнительно с нашим временем несопоставимы. Есть один, на мой взгляд, корректный показатель. Увеличился ли разрыв в торгово-экономических связях между Латинской Америкой и нашей страной, с одной стороны, и Латинской Америкой и США, странами ЕС и Японией, с другой стороны, или не увеличился. Даже если исходить из того, что сегодня не Советский Союз, а Россия, этот разрыв вырос. И он увеличивается. Вот, на мой взгляд, проблема: поиск путей улучшения того, что мы имеем сегодня.

Назову два момента. Первый – это необходимость усиления регулирующей роли государства. Хотя мы понимаем и будем откровенны – ослабление регуляторов – не чья-то злая воля или ошибка, это следствие слабости Российского государства вообще. Думаю, есть обнадеживающий фактор, который заключается в том, что, судя по всему, наше государство будет укрепляться. И второе, о чем надо подумать (тем более что мы ведем этот разговор в стенах авторитетной газеты, которая больше, чем любой другой печатный орган, публикует зарубежную информацию вообще и о Латинской Америке в частности), это о неиспользованных информационных ресурсах. В результате информационной войны против России все видение российской действительности в Латинской Америке сводится к трем проблемам – войне в Чечне, криминалу и коррупции. Мне могут сказать, что то же самое – во Франции или в Германии. Да. Но там есть целый ряд противовесов, наработок, традиций, которые в какой-то степени эти проблемы сглаживают в связях экономических.

Конечно, многое зависит от роли наших посольств. Я проводил встречу в Дипакадемии с советниками по информации, пресс-атташе группы наших посольств, которые справедливо сетовали на отсутствие информации о нашей стране в странах их пребывания. Сегодня наши посольства в более выгодной ситуации, нежели, к примеру, 10–15 лет назад. Большинство из них имеет то, что называется Интернетом. Раньше советская газета из Москвы доходила до Латинской Америки примерно за месяц. Сегодня даже с учетом 8-часовой разницы во времени есть возможность в нашем посольстве в Мехико или Буэнос-Айресе увидеть через Интернет текущий номер «НГ» практически до выхода газеты в свет. Тут проблема человеческого фактора, а не каких-то объективных реальностей и трудностей. И конечно, крайне искажен образ Латинской Америки в наших средствах массовой информации. Я не хочу постоянно делать комплименты в адрес «НГ», поскольку являюсь ее автором. Но если взять тот совокупный портрет Латинской Америки, который формируется прежде всего электронными СМИ, то это некое искаженное Зазеркалье, которое мало имеет общего с действительностью. Могу ограничиться только констатацией этого факта, потому что находить позитивные решения этой проблемы, на мой взгляд, достаточно сложно. Но необходимо. Спасибо.

«Дипкурьер НГ», 1 июня 2001 г.

в начало

ПИНОЧЕТИЗМ КАК ПРИЗНАК РОССИЙСКОЙ МЕЖДОУСОБИЦЫ

Страсти по Пиночету

«Я не знаю, кто должен прийти – Пиночет или Ро Дэ У или кто-то другой, но должна прийти сильная исполнительная власть» (из интервью 1991 г.).

М. Бочаров, Народный депутат СССР и РСФСР, председатель Высшего экономического совета РСФСР

«Демократия в самой себе несет зерно собственного разрушения. Говорят, демократию необходимо время от времени купать в крови для того, чтобы она продолжала оставаться демократией» (из интервью 1973 г.).

Генерал Аугусто Пиночет

Я далек от мысли обобщать эти высказывания, но от очевидного факта не уйти: советский политик называет среди кандидатов на сильную личность в СССР в первую очередь человека пиночетовского пошиба. Однако если вспомнить «опыт» путча реакционной военщины в Чили, то нетрудно прийти к выводу: при сильной личности на чилийский манер истинного демократа неминуемо ждет тюремная камера с костоломом, мученическая смерть или политическая эмиграция. Сомневающиеся могут ознакомиться с многотомным докладом официальной Комиссии правды и примирения, который был недавно передан президенту Чили. В нем содержатся основанные на документах сведения о том, как банда Пиночета без малого два десятилетия терзала свой народ.

Наше мифологизированное сознание, измученное нынешними тяготами бытия, возможно, и проглотит сказку о чилийском феномене, сотворенном генералом-спасителем. Добро бы истово верил в эту байку свихнувшийся сталинист, считающий, что ГУЛАГ образца 90-х годов может способствовать наведению порядка. Но вот что удивительно: политический оппонент сталинистов, режиссер и народный депутат Марк Захаров на встрече Президента СССР с деятелями советской культуры с похвалой отозвался о «заслугах Пиночета», который, оказывается, спасал «свою полудикую, бурлящую страну».

В 1970 году впервые во всемирной истории к власти в Чили в результате честных выборов приходит блок левых партий, основу которого составил союз коммунистов и социалистов. Что же погубило народную власть? Не только ее многочисленные ошибки, но и внутренняя реакция, подстрекавшаяся извне. Глава военной хунты Пиночет развязал против собственного народа внутреннюю войну, которая тем и отличается от войны гражданской, что не брат идет на брата, а палач казнит свою жертву.

Что касается осязаемого экономического подъема, то он – отнюдь не результат рыночных отношений, господствовавших в стране задолго до военного переворота. Сработали такие факторы, как ничем не регламентированная эксплуатация трудящихся, конъюнктурный рост цен на основной экспортный товар – медь, ставка на экспортную модель развития экономики, в том числе на производство и продажу оружия, невиданный поток иностранного капитала в умиротворенную (по мерке инвестора) страну с разогнанными политическими партиями, профсоюзами, парламентом. Готовы ли те, кто именует себя демократами, оплатить подобной ценой собственное харакири?

Когда провалили кандидатуру Пиночета в президенты, то прежде всего сказали «нет» его экономической политике, основанной на принципе: пусть богатые будут богаче, а бедные – беднее.

В последнее время в Чили подвергается испытаниям процесс гражданского примирения. Кое-кто пытается возложить вину на ультралевых. Но главная опасность – справа. Недавно в Сантьяго я был свидетелем реакции чилийцев на убийство одного из лидеров правой оппозиции – сенатора Хайме Гусмана. Оцепленная войсками столица в день похорон. Возбужденные юнцы скандируют через мегафоны: «Вновь спаси нас, Пиночет». Ошеломлены патриотические силы всех ориентации, ибо после состоявшейся немногим более года назад передачи власти конституционному правительству впервые нанесен столь ощутимый удар по хрупкому демократическому процессу.

Убийца – представитель левацкой группировки. Но убийство Гусмана – сущий подарок Пиночету. Оно на руку только ультраправым, жаждущим реванша за возвращение деполитизированной армии в казармы, за оглашение преступлений диктаторского режима.

Центристское правительство Чили явно толкают вправо. Пиночет, сохранивший ключевой пост главнокомандующего сухопутными силами, угрожает: «Если кто-то попытается тронуть моих людей и обвинить их в совершении якобы противозаконных действий, то я найду способ воспрепятствовать этому». Какой способ – известно.

Может, нам негоже учиться у чилийцев? Нет, многому неплохо бы поучиться. Вопрос лишь в том, чему, у кого, кому.

Недавно в Чили побывала группа наших экономистов, в которой были и депутаты. Факт, в общем, можно было бы посчитать рядовым, если бы несколько экономистов не напросились на рандеву с Пиночетом. Не избалованный вниманием зарубежных гостей, генерал выкроил из своего бюджета времени четверть часа. «Главным стимулирующим фактором прихода к власти, – поведал советским визитерам недавний узурпатор, – были мои патриотизм и любовь к родине, а также желание спасти страну». Стороны расстались в восторге друг от друга.

Через несколько дней на двух международных конференциях подряд – в Новосибирске и Вене – меня буквально атаковали негодующими вопросами многие ученые и политики: «Да как им не совестно, как они смогли?» Как видим, смогли. Во всем цивилизованном мире считается просто непристойным общаться с Пиночетом. А кое-кто из наших соотечественников чуть ли не гордится рукопожатием с кровавым генералом.

Быть может, наши поклонники Пиночета всерьез думают, что его отечественный двойник ограничится резней коммунистов, а их, демократов, пригласят разделить власть? Так не бывает. Тоталитаризм универсален, во всяком случае своими бесчеловечными методами. Впрочем, спрос рождает предложение, и в этой связи один из видных деятелей чилийской Христианско-демократической партии с нескрываемым сарказмом предложил: «Взяли бы вы Пиночета себе...» Неужели действительно есть желающие?

«Правда», 22 мая 1991 г.

в начало

Цветы для генерала

«НГ» оказалась первой российской газетой, возвестившей о возможном визите к нам генерала Аугусто Пиночета. С того дня я как председатель Российского комитета сотрудничества с Латинской Америкой, создание которого восходит к годам всемирной правозащитной кампании солидарности с жертвами террора военной хунты, начал получать обращения чилийцев, в первую очередь приверженцев правящей христианско-демократической партии, с просьбой воспрепятствовать визиту в Россию организатора мятежа против конституционного правительства, развязавшего «внутреннюю войну» против собственного народа и лично виновного в массовом нарушении прав человека. Аналогичными мотивами руководствовались чилийцы, дефилировавшие в знак протеста перед зданием российского посольства в Сантьяго. Они, в отличие от наших властей, не видят разницы, в каком качестве бывший диктатор посетит Россию – как официальное или как частное лицо. По слухам, его пригласило некое уральское совместное предприятие.

Генералу впору самому поверить, что он – желанный гость на российской земле. На прием к не избалованному вниманием Пиночету зачастили московские паломники. Экономисты засыпают его вопросами, военные готовы продемонстрировать образцы новейшего оружия, прозревший журналист кается в грехах за возводившуюся им на генерала напраслину, шоумен презентует тульский самовар. Пиночет, как никто из зарубежных деятелей, стал харизматическим лидером для наших одновременно правых и левых ультрарадикалов. При разделении обязанностей между ними левые как истые марксисты, приверженцы учения о надстройке, видят в генерале образец, способный навести порядок сильной руки. Правые, тоже марксисты, только бывшие, жалуют генерала за его примерное отношение к базису, обеспечившему Чили экономическое чудо. Но тут его адептов придется разочаровать: чудо состоялось не благодаря, а вопреки Пиночету. Авторитетная Корпорация экономических исследований для Латинской Америки обнародовала доклад с сопоставлением макроэкономических и производственных показателей – нынешних и в год передачи власти гражданскому правительству. В 1990 году экономический рост составил 2,1 процента, в 1993-м – 7 процентов – самый высокий в Латинской Америке. Соответственно показатели инфляции – 25 и 12 процентов, безработицы – 17 и 5 процентов. При том, что Чили – все еще бедная страна, где неимущих куда больше, чем процветающих.

Но даже если предположить, что страна обязана режиму Пиночета благосостоянием, вспомним его непомерно высокую цену, и тогда брежневские времена покажутся нам царством свободомыслия и народовластия. Есть нечто патологическое, достойное фантасмагорий Кафки, Булгакова и Гарсиа Маркеса одновременно в почтительном созерцании пиночетовского «рая». По-иному смотрят на него сами чилийцы. Не случайно в Чили, как мало где за рубежом, были столь болезненно восприняты октябрьские события в Москве. Штурм Белого дома высветил в памяти миллионов людей собственную трагедию, когда танки прямой наводкой били по дворцу Ла Монеда.

Наконец, российские почитатели Пиночета утверждают, что он обеспечил процесс национального примирения и переход к гражданскому правлению. Это лишь часть правды, другая же состоит в том, что вооруженные силы, будучи, по конституции, гарантом демократии и обеспечения внутреннего порядка в стране, более других запятнали себя преступлениями. Закон об амнистии освободил военных от ответственности за пытки и убийства. Сам Пиночет до 1998 года сохраняет за собой пост командующего сухопутными силами и не может быть смещен президентом – уникальный в мировой конституционной практике казус. Правда, это не освобождает генерала от общественной критики. Буквально на днях лидер молодежной организации христианских демократов заявил, что «командование сухопутных сил ведет себя как банда преступников во главе с гангстером». Он действительно таков, четырехзвездный генерал.

За прошедшие четыре с лишним года после восстановления в Чили конституционного строя генерал в погоне за паблисити совершил четыре безуспешных «частных» вояжа. Изгоняли его даже из соседних стран, где в одно и то же время с чилийской хунтой правили полицейские режимы. Он и не пытался посетить страны с устойчивыми демократическими традициями, в том числе США. Тем более что недавно давал свидетельские показания по делу об убийстве бывшего министра иностранных дел Орландо Летельера, павшего 18 лет назад в Вашингтоне от рук агентов чилийской спецслужбы.

Программа нынешнего, пятого по счету турне, включала посещение России. То была сокровенная мечта о реванше в отношении страны, которая, по разумению узурпатора, возглавила всемирную кампанию его травли. Правда заключается в том, что наша солидарность с чилийцами как ни одна другая внешнеполитическая кампания была созвучна мировому общественному мнению – от глав западноевропейских государств до Папы Римского. Теперь, по оценке Пиночета, эту распавшуюся державу постигла кара небесная, и зрелище достойно его личного присутствия.

Лукавый генерал, очевидно, решил проверить нашу реакцию на весть о его явлении россиянам и, улыбаясь в усы, предупредил, что Россия «еще не созрела» для такого визита. Но частичный реванш все же состоялся. В тот самый день, когда в Сантьяго кремировали бывшего узника нацистского концлагеря, давшего в роли властителя ГДР наиболее гостеприимный приют чилийским эмигрантам различной ориентации, и почти одногодка Пиночета[2], он въезжал в Прагу с обещанием приобрести бронетранспортеры. Знаю, что подобные надежды будоражат наших военных после удачных смотрин российской военной техники на недавней международной выставке в Сантьяго. Только надежды эти, к сожалению, иллюзорны! Не пустят нас вернуть хотя бы часть тех традиционных рынков оружия, которые мы в последние годы растеряли.

Нельзя не признать, что, несмотря на преклонный возраст, генерал Пиночет в отличной форме и готов реализовать задуманную экскурсию в Россию. Меня это, не скрою, тревожит. «Пиночетизм» у нас стал одним из признаков межпартийной драчки. Между тем автор этих строк, подписав на днях в Кремле Договор об общественном согласии, взял на себя посильную долю ответственности за судьбу гражданского мира. Поэтому власти обязаны заявить четко: цветов для генерала Пиночета на российской земле не будет.

«Независимая газета», 2 июня 1994 г.

в начало

Надетые на Чили «железные штаны» – наряд не для России

Генерал Лебедь сегодня, как тот ведущий армянского радио, который на вопрос, можно ли иметь близость с женщиной на центральной площади столицы среди бела дня, ответил: «Можно, но лучше не надо, замучают советами». Уверен, что новоиспеченного секретаря Совета безопасности замучали советами, и все же рискну дать еще один: воздержитесь от дифирамбов по адресу генерала Пиночета.

В последние месяцы наши средства массовой информации множество раз цитировали высказывания генерала Лебедя по этому поводу. Потому за рубежом сложился его не самый лучший имидж. Крупнейший чилийский журнал «Эрсилья» интервью с Лебедем, который заявил: «Восхищаюсь Пиночетом, ибо он сумел привести свою страну к экономической стабильности и гражданскому правлению», предпослал заголовок «Русский Пиночет». Не скрою, меня это шокирует, в цивилизованных странах восхищаться Пиночетом – дурной тон, я же и как гражданин, и как в прошлом кадровый офицер глубоко чту Александра Ивановича, считаю его олицетворением воинской чести, да и простой человеческой порядочности тоже.

Единственный достойный внимания эксперимент в эпоху Пиночета – чилийская разновидность модели «чикагской школы», приравнивающей функцию государства в экономической жизни к роли ночного сторожа. Эту непрестижную в российских условиях профессию Лебедь заменил образом волкодава, ограждающего покой беззащитных сограждан-овец. Другой вопрос, что чилийский вариант модели экономического неолиберализма не прижился даже в соседних странах. Что же говорить о России, которую аршином общим не измерить!

Конечно, ни один человек – не энциклопедия, а у политиков, особенно начинающих, хватает шептунов. К примеру, действующий аргентинский президент Карлос Менем на вопрос о литературных пристрастиях кокетливо сослался на философские труды Сократа, которые он почитывает на сон грядущий, не ведая, что древний грек не оставил потомству ни одной письменной строки. Мог ошибиться и рыночник из числа наиболее радикальных «гайдаровцев» Виталий Найшуль – его называют в числе главных разработчиков экономической программы кандидата в президенты Лебедя[3]. Кстати, сей экономист был первым россиянином, которого Пиночет удостоил аудиенции, и бывший диктатор наверняка постарался очаровать заезжего москвича. Возможно, так и родился миф о благе пиночетизма, ставший стереотипом в устах генерала Лебедя.

Образ генерала Пиночета вообще окутан мифами. Но этот якобы самородок и прирожденный солдат попал в военное училище лишь с третьего захода. Потом офицер и генерал прославился не викториями, а дворцовыми интригами и прилюдным палачеством. Его мнимо классический труд «Геополитика» – тощая книжица с надерганными цитатами прусских и нацистских авторов. Сомнительна и хрестоматийная бескорыстность Пиночета. Его старший сын уличен в получении взятки в 3,3 млн. долл. за махинации с продажей оружия. Самое тяжелое преступление генерала Пиночета – свержение почти четверть века назад конституционного правительства, которому он присягал. По определению любителя афоризмов Пиночета, он надел на страну «железные штаны». Но ведь тот бесспорный факт, что политика президента Альенде была неэффективной, – отнюдь не аргумент в пользу путча. По такому принципу логически может быть оправдано свержение и российского президента. Для сведения его нового помощника по вопросам национальной безопасности.

«Независимая газета», 25 июня 1996 г.

в начало

Стареть по-чилийски

Но для этого нужны нормальная экономика и политическая стабильность

«В Латинской Америке тоже любопытно. Правда, говорят, что там все выглядит, как в Советском Союзе 50-х годов» («От первого лица. Разговоры с Владимиром Путиным»).

Конечно, это некорректное сравнение – оговорка автора либо его интервьюеров. Современная Латинская Америка, во всяком случае ее ведущие страны, так же отличается от Советского Союза полувековой давности, как сегодняшняя Россия – от государств с нормами гражданского общества и встроенной в мировое хозяйство динамично развивающейся экономикой. Например – от Чили.

На протяжении последних 10 лет наши СМИ, политологи и политики – от ультрарадикальных «демократов» до генерал-губернатора Лебедя – самую далекую от Москвы маленькую заокеанскую страну настойчиво рекомендовали в качестве образца для подражания. Расхваливались плоды экономической реформы, инициированной генералом Пиночетом.

Автор этих строк на страницах «НГ» уже писал о несостоятельности пропиночетовского мифа, и вряд ли стоит повторять аргументы в пользу основанного на фактах суждения. К тому же этот миф окончательно испарился после без малого полуторагодичного пребывания в Лондоне генерала в роли арестанта и последующих событий на неблагодарной родине: массовых требований чилийцев привлечь 84-летнего экс-диктатора к судебной ответственности на основании почти 100 исков по обвинению в убийствах, пытках и похищениях людей в годы диктатуры.

Казалось, исчерпан ресурс комплиментов по адресу генерала-преступника. Но жив курилка! На днях его имя почти с сыновней почтительностью упомянул телезрителям присяжный демократ Борис Немцов. Повод – приезд в Москву при его хлопотах автора проводимой в Чили с конца 70-х годов пенсионной реформы. Похвалился Немцов подаренной ему пенсионной книжкой.

Сразу оговорюсь. И чилийский гость, и сотворенная им реформа заслуживают уважения. Суть реформы: каждый работник добровольно отчисляет 10% от заработка в частный накопительный пенсионный фонд. Индивидуальные пенсионные счета позволяют переводить трудовые сбережения даже в швейцарские банки. Сейчас эта система распространяется почти на всех работающих чилийцев. Живи – не тужи.

Однако для Бориса Немцова важна не столько реклама чужого опыта, сколько собственного имиджа.

Слов нет, пенсионная система в России из рук вон плоха. Мизерное, значительно ниже реального прожиточного минимума вознаграждение подавляющего большинства пенсионеров, задержка с выплатами, уравниловка. Пенсия ветерана труда – специалиста высокого класса практически такая же, как у проработавшего считанные годы «летуна». Упоминаю об общеизвестном только для того, чтобы показать непригодность для нынешней России чужого опыта.

Основа пенсионной системы в Чили, как, впрочем, в любой стране с развитыми рыночными отношениями и стабильной политической ситуацией, имеет две главные составляющие – вера населения в надежность экономики и его доверие к государству. В Чили наличествуют оба фактора.

Потому совет позаимствовать у чилийцев опыт пенсионной реформы – верхоглядство, маниловщина. Может ли среднестатистический российский бюджетник, едва сводящий концы с концами, отчислять десятину своей зарплаты в надежде десятилетия спустя обзавестись банковским счетом в Швейцарии? Нет, разумеется. А может ли россиянин, будучи в здравом уме и твердой памяти, вообще предположить такую возможность? Да нет, конечно. Дело даже не в том, что частный пенсионный фонд его «кинет» по примитивной схеме приснопамятного г-на Мавроди, «тибетов» и «хопров».

Вкладчика самого добропорядочного частного фонда, управляемого небожителями (представим такую виртуальную реальность), элементарно может «кинуть» родное государство. Как это произошло с нашими трудовыми сбережениями благодаря стараниям г-на Гайдара и его команды. Казавшийся нам тогда фантастическим денежный вклад, эквивалентный стоимости комфортабельной кооперативной квартиры, равен сегодня разве что скромному одноразовому обеду.

Между прочим, автор чилийской пенсионной реформы после проведенного с целью ее популяризации семинара аж в администрации президента был, по свидетельству очевидцев, обескуражен равнодушной реакцией аудитории. То ли высокие чиновники разделяют мнение автора о том, что для реализации пенсионной реформы «по-чилийски» нужны предсказуемая экономика и адекватная ей политическая власть. То ли, как представители новой номенклатуры, живут в отличие от простых смертных с иными зарплатами, а после ухода на заслуженный отдых – и с иными пенсиями. Точно так наверняка видит свою дальнюю и безоблачную перспективу российский владелец чилийской пенсионной книжки.

«Независимая газета», 6 мая 2000 г.

в начало

ТРОЦКИЙ И ДРУГИЕ

«Оба хуже»

Размышления в годовщину убийства Троцкого

Молва приписывает Сталину такое определение наивысшего удовлетворения: подобно охотнику, выследить заклятого врага, убить его, а потом отметить победу стаканом вина. Если молва соответствует истине, то автор этого афоризма самый сладкий вкус хванчкары должен был испытать 20 августа 1940 г. В тот вечер на окраине далекого Мехико наемный убийца – «наймит» по большевистской терминологии тех лет – и отпрыск испанского идальго Рамон Меркадер дель Рио нанес удар ледорубом (называют также альпенштоком, альпийской киркой, хранится в мексиканском музее криминалистики) скончавшемуся на следующий день Льву Давидовичу Троцкому. Так едва ли не самым громким политическим преступлением XX века завершился поединок «выдающихся вождей» Октябрьской революции, двух претендентов на пролетарский престол, каждому из которых Ленин в завещании отказал в праве быть своим преемником.

В свой смертный час Троцкий работал над книгой «Сталин», ее главой «Термидор». Этот месяц календаря, введенного разрушителями Бастилии, совпал с перерождением революционного генерала Бонапарта в будущего императора Наполеона. По мысли биографа своего антагониста, Корсика Российской империи – Грузия.

По капризу судьбы Лейба Бронштейн и Coco Джугашвили – одногодки. Первый – выходец из многодетной любвеобильной семьи состоятельного сельского арендатора, выпускник престижного Венского университета (а убили его в доме на улице Вены), интеллектуал, полиглот, златоуст, экстраверт. Другой – единственный сын фактической матери-одиночки, недоучившийся семинарист, однолинейный, косноязычный аппаратчик-интроверт. Казалось, два противоположных персонажа, почти по канонам шекспировской драмы. Но только казалось.

На мой взгляд, Троцкий и Сталин – единоутробные братья, сыновья Октябрьской революции. Оба генетически жаждали уничтожения империи, как ее социальные изгои, оба любыми средствами добивались цезаристской власти, оба считали естественной нормой революционного бытия вседозволенность «красного террора», оба клялись в любви к трудовому народу и одновременно глубоко презирали простого человека, беспощадно попирали его элементарные права, и прежде всего право на жизнь. Оба были идеологами и практиками казарменного социализма. Оба были нетерпимы друг к другу и к малейшему инакомыслию, даже в рамках коммунистического мировоззрения. В чем-то даже схожи их личные судьбы. У каждого семьи от двух браков, у каждого трагическая кончина двух сыновей.

Преступления Сталина общеизвестны. А Троцкого? Он первым декретировал массовые экзекуции населения и расстрелы «своих», коммунистов. Он добивался милитаризации народного хозяйства, создания «трудовых армий», подневольного существования рабочих и крестьян. Первый нарком по иностранным делам и первый нарком-военмор Советской России мечтал напоить «красных» коней водой из Вислы и Рейна, Средиземного моря и даже Индийского океана. Наш трансокеанский паровоз, «лети вперед, в коммуне остановка!»

Именно Сталин и Троцкий после смерти Ленина положили начало тому самоедству в партии, той фракционной войне не на жизнь, а на смерть, которая подтвердила доказанную французскими якобинцами горькую истину: революция пожирает своих детей. В историческом и одновременно трагическом для страны поединке Троцкий проиграл как политик, не уловивший мифологизированных настроений масс, взвинченных энтузиазмом первооткрывателей.

Мерной поступи железных батальонов пролетариата, если использовать ленинскую оценку истинно революционных масс, в отличие от «левых» фразеров куда больше импонировал сталинский императив о возможности построения социализма в одной стране, нежели заумная троцкистская идея «перманентной революции». Показная отеческая забота о собственном народе многократно перевешивала авантюризм маловера и экспортера революций в чужие страны.

Численно возраставшая и фанатично преданная Сталину армия партийных проповедников состряпала черную легенду о верном ленинце и о враге ленинизма. «Чудесный грузин» и «Иудушка Троцкий» (оба ярлыка – из не рассчитанного на почти библейское цитирование ленинского архива) стали синонимами добра и зла.

С одной стороны, несгибаемый большевик Иосиф Виссарионович, всегда преданно дышавший в затылок Ильичу: фронда по национальному вопросу или бытовое хамство по адресу Надежды Константиновны настолько мелкотравчаты, что вскоре порастут травой забвения. С другой стороны, бравировавший независимостью своих взглядов меньшевик «от рождения» Троцкий, примкнувший лишь в канун Октября к Ленину. Правда, вскоре тот назовет Троцкого «выдающимся вождем».

Вышколенный и всевластный партийный аппарат в короткий срок создаст полосу отчуждения между Троцким и уже мало знавшей о его действительных заслугах перед революцией, численно растущей малограмотной партийной «массой». А пребывавший в политической эйфории и живший воспоминаниями о недавних победах на фронтах гражданской войны Троцкий будет по-прежнему презрительно именовать «самой выдающейся посредственностью» мстительного Сталина.

Личное поражение Троцкого стало этапом в утверждении самодержавной власти Сталина и тоталитарного режима в стране, а затем и за ее пределами. Временные и недальновидные союзники Сталина из числа редевшей «ленинской гвардии» доказали ему своей индивидуальной и коллективной беспринципностью, сколь безнаказанно можно стравливать их друг с другом, сшибать лбами под предлогом извечной борьбы с «фракциями», «уклонами», «оппозициями». Осознание этого факта начнется только с эпохой Большого Террора. Поэтому, когда Зиновьев и Каменев, Рыков и Бухарин, Фрунзе и Киров побивали камнями Троцкого и его малочисленных сторонников, они рыли могилу себе, а главное – перспективе демократического развития страны.

Соратники Ленина, большинство которых получат пулю в затылок, будут с разной мерой активности участвовать в расправе над Троцким: в его депортации в Алма-Ату, а затем в насильственной высылке на пароходе «Ильич» в Турцию. Сталинская опричнина и пропаганда объявят Троцкого фашистом, агентом всех мыслимых и немыслимых разведок, международным шпионом и диверсантом, торгующим Страной Советов оптом и в розницу. Недавним хулителям Троцкого за связь с ним выносятся смертные приговоры на московских процессах.

Немилость властей гонит политэмигранта с Принцевых островов в Мраморном море к фиордам Норвегии, во Францию, а с начала 1937 года – в Мексику, где его приютил великий художник Диего Ривера. Его гигантской фреской украшена галерея открытого для свободного доступа президентского дворца на центральной площади мексиканской столицы. Фреска изображает многоступенчатый марш человечества от гнета к свободе. С надеждой обездоленные тянутся к светлому будущему, которое олицетворяют витающие в облаках лики Маркса, Ленина, Троцкого. Можно быть уверенным, что митинговые страсти, бездумно свергающие кумиров в нашей и соседних странах, обойдут стороной уникальный триптих во дворце президента Мексики.

В местечке Койоакан, ставшем сейчас частью столицы, Троцкому обеспечили относительно безопасное жилище: опоясанный бетонной стеной со смотровой вышкой дом с внутренней охраной из числа доверенных лиц и внешним полицейским кордоном. Последние три с половиной года своей жизни Троцкий проводит в Мексике. Доброжелательна среда, начиная с прогрессивно настроенного и авторитетного президента Ласаро Карденаса. Латинская Америка – наиболее шумливая епархия созданного Троцким в 1938 году IV Интернационала с претензией создания «социалистических советских Соединенных Штатов Латинской Америки». Не иначе.

С каждым годом Троцкий все больше теряет чувство реальности. Он с уверенностью, а потом с угасающей надеждой ждет свержения «клики Сталина» и приглашения в Кремль для последующей организации «всемирной пролетарской революции». Ненависть к своему главному врагу питает сочинение серии антисталинских памфлетов.

За три месяца до гибели Троцкого к его дому прорываются вооруженные налетчики. На стенах спальни сохранились следы пуль. Налетом руководил «лихой полковник», ветеран испанской войны и великий мексиканский художник Давид Альфаро Сикейрос. Два десятка лет назад я спросил его о побудительных мотивах «подвига», как, к нашему стыду, тогда считалось естественным именовать этот терракт. «Но ведь Троцкий – наш общий враг, компаньеро», – удивленно заметил великий Сикейрос. Его неудачу исправил Меркадер.

На протяжении десятилетий «троцкизм» у нас считался самым бранным словом. По большевистской логике довоенных лет, социал-демократия хуже фашизма, а троцкизм хуже социал-демократии. Собственный опыт долгой работы за рубежом напоминает: уже после XX съезда партии облобызаться с агентом ЦРУ было предпочтительнее пожатия руки троцкисту. И при этом никто толком не знал, «с чем едят троцкизм», ибо даже профессора марксизма-ленинизма не читали и строки из многотомных сочинений Троцкого. Позволить себе это могли разве что работавшие в капиталистических странах советские журналисты. Не потому ли сейчас доброжелательными интерпретаторами Троцкого стали немногие ученые, давно допущенные к сокровенным тайнам «спецхрана» и всю жизнь публично поносившие его?

Нынче часто задают вопрос: пошла бы история иным путем, если бы Троцкий одолел Сталина? Вряд ли продуктивны такие прогнозы, тем более что, по обоснованному мнению многих, Сталин – это несостоявшийся Троцкий. Бывший «гениальный вождь всех времен и народов», рассуждая как-то о разнице между «левой» и «правой» оппозицией, изрек: «Обе хуже». Пожалуй, эта словесная нелепица довольно точно определяет место в истории двух вождей постленинской эпохи.

Троцкого часто называют «демоном революции». Эпитет хлесткий, но бессодержательный. Демонам непременно противостоят ангелы. Но были ли ангелы у нас?

«Литературная газета», 22 августа 1990 г.

в начало

И тут Троцкого тюкнули собственным ледорубом...

В №6 «Столицы» под рубрикой «Архив» опубликованы заметки Генриха Анохина, посвященные убийству Троцкого.

Излишне говорить, что любой архивный материал предполагает новизну и точность фактов. На сей раз, по-моему, читателям предложили откровенную липу. Но сначала кратко о самой интриге, которая осталась за кадром.

9 января 1937 г. Троцкий ступает на далекую мексиканскую землю. Правительство ни одной другой страны не рискует предоставить убежище главному антагонисту советского диктатора. Троцкого с женой приютил великий художник Диего Ривера в местечке Койоакан. Троцкий соблазняет жену Риверы – знаменитую художницу Фриду Кало и через два с лишним года после приезда в Мехико обзаводится там же, в Койоакане, собственным домом, превращенным в крепость. Для этого у беглеца были все основания. Сталин ведет охоту за своим смертельным врагом.

24 мая 1940 г. к дому Троцкого прорываются вооруженные налетчики под командой Давида Альфаро Сикейроса. Из тройки великих художников-монументалистов (Ривера – Сикейрос – Ороско) двое стали персонажами последнего акта трагедии. Впоследствии Сикейрос рассказывал мне, что Троцкий чудом избежал гибели. Но он обречен. Действуют несколько автономных террористических групп.

Главная ставка сделана на испанца Рамона Меркадера дель Рио. Он завербован через свою мать Каридад ее любовником, мастером «мокрых» дел Эйтингоном (псевдоним Котов), позднее генералом ГБ. В годы гражданской войны в Испании окопалась лубянская резидентура по ликвидации Троцкого, переведенная затем в Мексику. Летом 1938 года в Париже на учредительном конгрессе IV Интернационала красавец и жуир Меркадер под именем бельгийца Жака Морнара (а не Мортана, как его называет Анохин) влюбляет в себя секретаря Троцкого, увядшую дурнушку Сильвию Агелоф (а не русифицированную Агелову), втирается в доверие окружения Троцкого, которого и убивает.

Излагаю факты достаточно известные. Чем же обогатил наши знания анохинский «архив»?

В начале и конце статьи автор оповещает о том, что «в далекой Мексике есть кладбище» с могилой Троцкого. Поскольку журнал уже запечатлел могилу его палача на Кунцевском погосте, предлагаю вниманию читателей для «баланса» сделанный мною четыре года назад фотоснимок могилы Троцкого. Его пепел покоится не на кладбище, а перед собственным домом-музеем в Койоакане.

Нечто новое узнаем мы и об убийце, его зловещей родительнице. Супругу испанского гранда этнограф, каковым себя рекомендует автор, превращает в креолку. Велик соблазн в угоду антикастровским настроениям обнаружить в убийстве Троцкого и «кубинский след», хотя трагедию в Койоакане отделяют от кубинской революции почти два десятилетия. А чистокровный идальго Рамон Меркадер превращается в иностранца. Оказывается, «Рамона забросили в Испанию еще до гражданской войны». С подозрением автор вопрошает: «Может быть, он никогда и не был в Барселоне, да и вообще в Испании? А прямо с Кубы – в Париж и оттуда – в Москву?» Спешу рассеять подозрения: и Гавану, и Москву убийца впервые посетил лишь после 20-летнего тюремного заключения.

Тысячи раз писалось о том, как наемный убийца прятал под пальто принесенный им ледоруб, которым раскроил Троцкому череп. Мы же узнаем сногсшибательную сенсацию: «Троцкий ведь был альпинистом. Ледоруб висел на стене его кабинета, Рамон схватил и тюкнул». Почти по Чехову: если ружье висит на стене в первом акте, в последнем оно должно выстрелить.

После того как читатель узнал о затюканном насмерть Троцком, его ждут новые открытия. Общеизвестно, что в момент убийства Троцкого рядом с его домом была припаркована автомашина, где прятались Эйтингон и Каридад, готовые вывезти Меркадера по отработанному маршруту. Но убийца был схвачен – и побег сорвался. Теперь об «архивных открытиях». Эйтингон-Котов «перевоплощается» в анохинского знакомца и доверительно сообщает: «Мы с матерью подготовленного нами агента ожидали его после того, как тот вошел в резиденцию Троцкого под Мехико... Если бы он успел выйти из виллы, мы укатили бы сразу в Калифорнию, а дальше уже пароходом из Америки... Мы с Каридад, когда услыхали крики из виллы, дали газ и укатили». Более чем сомневаюсь, что эти слова произносились, ибо отлично знал знакомца нашего «мемуариста». Тот вспоминает, как в 60-х годах в родном ему Институте этнографии появились два друживших друг с другом научных сотрудника, которых «окружающие считали евреями».

Этих людей я знал и с гордостью обоих считаю своими учителями. Семен Александрович Гонионский был крупным специалистом по истории Латинской Америки. Как оппонент он показал себя благородным и мужественным человеком при защите мною дипломной работы. Она была посвящена политике Ласаро Карденаса – президента Мексики, предоставившего Троцкому политическое убежище, и на студента готовы были спустить всех собак за комплиментарность в отношении «пособника международного шпиона». Тогда Сталин еще был жив. Вскоре под аккомпанемент кампании против «безродных космополитов» талантливого профессора выжили из престижного Института международных отношений.

Моим старшим другом был Иосиф Ромуальдович Григулевич, который якобы ждал в автомашине убийцу Троцкого. Не было этого, как и некоторых «вех» его действительно бурной жизни, способной составить сюжет не для одного авантюрного романа. Григулевич сидел в литовской тюрьме, но не приговаривался к смертной казни. Не было у него «родного дяди, богача из Бразилии», который выкупил мятежного племянника и переправил его за океан.

Ни до, ни после Григулевича ни один советский разведчик не занимал столь высоких постов в стране своего нелегального пребывания: он был послом одного из латиноамериканских государств при Ватикане! Правда, звучит фантастично? Но – факт!

В любой другой стране такой человек, как И.Р. Григулевич, был бы национальным героем. У нас иначе. Вот и Анохин развязно пишет о человеке, якобы поверившем ему свое сокровенное прошлое: «Замечено, что некоторые тайные агенты спят и видят себя в лучах славы. К старости из них так и прет желание подчеркнуть свой героизм... Совершенно то же происходило с Григулевичем». О нем он помнит лишь, что тот волочил ногу (последствие инсульта) и, прошу прощения за скверный каламбур, волочился за женщинами. Зря так о покойном, у которого сохранились любящие его жена, дочь и внук.

Генрих Анохин рекомендует себя как бывшего «старшего инструктора альпинизма». По случайному совпадению любителями-скалолазами были Троцкий и его убийца, о которых он нарассказал читателям столько небылиц.

Журнал «Столица», 1993 г., №13.

в начало

О ТОТАЛИТАРНЫХ СЕКТАХ

Мун смывает первородный грех

В обширном интервью («Московские новости», №4, 1997 г.) «пастырь перестройки» Александр Николаевич Яковлев поведал о том, как с легкой руки известного благотворителя, президента религиозного филантропического общества «Соко Гакай интернешнл» Исаку Икеда на него снизошло озарение. Теперь окончательно выяснилось, что взгляды академика Яковлева совпадают с философией буддизма, и потому он, уставший, по его же словам, от марксистского «сатанинского учения» и по своему характеру готовый к принятию восточной религии, написал книгу о буддизме, отправив ее на экспертизу своему духовному наставнику. В том же интервью Яковлев, долгие годы руководивший Агитпропом, в недрах которого сектор атеизма преследовал все конфессии, заметил, что «российские беды идут от того, что Русь приняла византийский вариант христианства, в котором человек – ничто». Лукавит Александр Николаевич! Раньше он Нагорную проповедь Христа сравнивал с Коммунистическим манифестом, сегодня же, оказывается, эта проповедь – «полные аналогии с буддизмом», хотя, как признает новообращенный, он «еще не до конца влез в эти калоши». Что же касается «филантропа» Икеды, то штаб-квартиру главы религиозно-политической организации необуддистского толка «Сока (а не Соко) Гакай» в Токио посетил автор этих строк для того, чтобы убедиться, что речь идет о действующей с дальним политическим прицелом организации с жестокой иерархической пирамидой. Икеда-сан заинтересован в распространении своего учения за пределами Японии и, бесспорно, будет весьма обязан российскому интерпретатору за его популяризаторский труд.

Впрочем, у Александра Николаевича Яковлева – стойкая тяга к восточным религиям. В 1990 году вместе с тогдашним главным редактором «Правды» он удостоился ордена из рук не кого-нибудь, а самого Се Мен Муна, главы секты «Международная церковь унификации». Тогда в канун распада СССР Мун вознамерился завоевать Россию, предложив ей «обновленные духовные ценности». Он с помпой посетил Москву, братался с четой Горбачевых, его жена, пятая по счету, вещала с трибуны Кремлевского Дворца съездов. Мун всячески обхаживал журналистов, те платили ему взаимностью.

Отбыл Мун восвояси, и на его щедрые подношения закипела работа. На российских просторах появились около сотни филиалов получившей регистрацию секты Муна. В Крыму прошла 1-я конференция учителей – главной мишени мунитов. Действовавший от их имени «Международный фонд образования» под лозунгом «Все на борьбу с безнравственностью!» пытался навязать школам Москвы курс «Мой мир и я». Арендовались самые престижные залы, в курортных городах проходили семинары и конкурсы красоты, наиболее активные вербовщики молодежи совершали зарубежные круизы. «Мунизация» потерявшего духовные ориентиры российского общества становилась реальностью. Потому и заслуживает внимания и самопровозглашенный «отец человечества», и его секта.

Кореец Мун родился в Пхеньяне в 1920 году, был поклонником Гитлера, годы войны провел в Японии, а после ее окончания основал «Ассоциацию Святого Духа для унификации мирового христианства». Занялся проповедничеством.

Его главная книга «Божественный принцип» – смесь пророчеств пятидесятников и иеговистов с антихристианской доктриной, призванной адаптировать ошметки восточных религий к западному менталитету.

Суть мунизма сводится к тому, что все человечество живет с кровью, загрязненной грехами Адама и Евы, и очистить ее можно только при наставничестве самого Муна. Контора-сводня с помощью фотографий подбирает пары, а потом на площадях и стадионах под благословение Муна совершаются массовые бракосочетания. На стадион в Сеуле вывели 30 тысяч пар новобрачных. Ритуал предусматривает и напиток для молодоженов с кровью Муна. Была у Муна задумка арендовать для подобной цели Красную площадь в Москве. От первородного греха можно очиститься и иным способом – половым сношением с Муном или его очередной женой, отречением от земных соблазнов ради богоподобной четы. Место первородного греха занял свальный грех. Не зря «преподобный» Мун несколько раз получал тюремные сроки за сексуальные извращения и изнасилования. Во Франции и Южной Корее Мун привлекался к уголовной ответственности за использование рабского труда, а в США – за уклонение от уплаты налогов.

Влияние Муна основано на его баснословном богатстве. Принадлежащие ему 150 корпораций и банков, разнообразный бизнес – от торговли женьшенем до производства и контрабанды оружия – приносят доходы до 1 миллиарда долл. в год. В империи Муна особенно неравнодушны к органам формирования общественного мнения. Мун создал газету «Вашингтон таймс» – второй по счету ежедневный орган печати американской столицы[4].

В период холодной войны Мун больше всего паразитировал на антикоммунизме. Пунктик Муна, его идефикс французский журнал «Монд дипломатик» характеризовал так: «Это один из самых богатых людей планеты, и он хочет поставить доходы своей транснациональной корпорации на службу нового антикоммунистического интернационализма... В своем крестовом походе Мун рассчитывает опереться на латиноамериканскую военщину». Есть несколько причин, почему именно Латинская Америка стала зоной приоритетных интересов Муна.

Когда Мун обратил свои взоры в сторону южной половины Нового Света, там во многих странах верховодили военно-полицейские режимы. Им импонировали и воинствующий антикоммунизм Муна, и железная дисциплина в секте во главе с ее «отцом-основателем» и, конечно, щедрые субсидии продажным продиктаторским кланам. К тому же они испытывали подозрение к доминирующей в Латинской Америке католической церкви, многие иерархи которой, особенно в Бразилии, осуждали крайности военных режимов. Мун не без основания полагал, что тогда в Латинской Америке сложились оптимальные условия для его секты.

Для поддержки военных режимов Мун создает политический инструмент своей секты «Кауза интернэшнл». Подручный Муна бывший полковник южнокорейской секретной службы Во Хи Пак колесит по латиноамериканским странам, создает там филиалы «Кауза», учреждает газеты, демонстрирует на пресс-конференции фото с изображением президента Рональда Рейгана, обменивающегося рукопожатием с Муном, ставит у власти в Боливии главаря наркомафии генерала Гарсиа Месу. Сам Мун встречается с парагвайским диктатором Альфредо Стресснером и его чилийским коллегой Аугусто Пиночетом, награждает последнего титулом «герой антикоммунистического крестового похода в Латинской Америке». Факты свидетельствуют, что для поддержания латиноамериканских диктаторов Мун сотрудничал с ЦРУ. Обозреватель Джек Андерсон, известный «разгребатель грязи», проводивший собственное расследование громких скандалов в США и за рубежом, писал в газете «Вашингтон пост»: «В центральноамериканской глубинке порой бывает трудно отличить агентов ЦРУ от последователей преподобного Муна. Похоже, они действуют в одной упряжке».

В числе финансируемых Муном 200 ультраправых организаций создается АУЛА – «Ассоциация за единство Латинской Америки». Ее штаб-квартирой становится купленный в Версале отель «Трианон», одноименный с расположенным поблизости дворцом, построенным Людовиком XV для своей фаворитки маркизы Помпадур. АУЛА – гостеприимное убежище для модных интеллектуалов и тоскующих по паблисити бывших латиноамериканских президентов. Вместе с женами и подругами они, как шлейф Муна, разъезжают на халяву по европейским столицам, останавливаются в фешенебельных отелях, получают престижные аудиенции, например в Ватикане, сами дают интервью.

Тоталитарную секту цепко держит в своих руках ее главарь. И хотя он дряхлеет, по-прежнему актуально предупреждение: держитесь подальше от Муна!

«НГ – религии», 1997 г., №2.

в начало

Фальшивая философия

После публикации статьи Эдуарда Розенталя о политико-религиозной организации «Моральное перевооружение» мы в рубрике «Почта» обменялись краткими репликами (23 января 1999 г. и 6 февраля 1999 г.). Автор статьи не опроверг распространенного утверждения об использовании ЦРУ в годы холодной войны «Морального перевооружения». Он лишь отрицал приписываемые основателю движения американскому священнику Фрэнку Бухману дифирамбы в адрес Гитлера. Возможно, Эдуард Розенталь прав.

Казалось, вопрос исчерпан, тем более что за автором статьи осталось последнее слово. Но вот статья Григория Померанца с гневной отповедью в мой адрес (см. «НГ», 12 февраля 1999 г.).

О сути гнева г-на Померанца. Сама постановка вопроса о причастности бухманистов к ЦРУ воспринимается им оскорбительно, в духе наветов на Ахматову, Пастернака, Солженицына, Бродского, Сахарова. «Прочел я письмо г-на Хачатурова с каким-то странным чувством, как будто сработала машина времени и стоит еще на месте памятник Дзержинскому, а завтра мне опять занесут повестку с приглашением на Лубянку». Досталось на орехи и прошлым сотоварищам г-на Померанца, былым «крикунам» и «печальникам». Одни, по словам г-на Померанца, отшумели и сгинули, другие вышли в начальники. Сам же г-н Померанц гордится, что участвовал в холодной войне с антикоммунистической стороны, правда, диссидентствовал, по собственному признанию, «с известной сдержанностью, стараясь не перейти рубеж, за которым кончаются мелкие неприятности и открываются ворота тюрьмы...»

Автора этих строк г-н Померанц упрекает за его слова: «Мне нет нужды каяться, и я готов повторить все, о чем когда-то писал». Конкретно речь шла о документальных фактах относительно использования «Морального перевооружения» ЦРУ. Однако без ложной скромности готов распространить самооценку на все свои работы. Полтора десятка моих монографий, а они переиздавались от Бразилии до Японии, и не доброхотами из «Международной книги», а местными издательствами, посвящены истории отношений США с их южными соседями. И я счастлив, что все опубликованные на протяжении многих десятилетий работы признаются и сегодня научно достоверными даже умеренно консервативными учеными и политологами латиноамериканских стран, равно как и их североамериканскими коллегами либерально-демократической ориентации.

Но вернемся к впечатлениям г-на Померанца от общения с бухманистами. Как любая секта, особенно тоталитарная, она претендует на чудодейственную силу озарения. Самого г-на Померанца «озарил» некий норвежец, который, будучи участником антинацистского Сопротивления, просил прощения у представшего перед судом эсесовского палача (все же казненного), потом в Германии перековывал отъявленных коммунистов в неофитов «Морального перевооружения» и, наконец, обратил все дары к своему юбилею в средства на приобретение авиабилета для четы Померанц.

Так г-н Померанц и оказался в штаб-квартире бухманистов – «бесклассовой коммуне» Ко, что в швейцарских Альпах. Далее сюжет почти святочного рассказа: «Здесь, высоко над Женевским озером, меня захватили и природа, и люди. В окружении альпийского ландшафта удивительно свежо и ритмично думалось».

Как и г-н Розенталь, его единомышленник по философским штудиям и безоглядной вере в «Моральное перевооружение» рассуждает о чем угодно, кроме собственно доктрины секты (нет даже краткого описания ее), собирающей в коммуне Ко 500–600 душ. Причина проста, ибо описывать нечего. Господин Померанц ограничивается лишь констатацией того, что бухманизм носит «суперэкуменический» характер. Между тем «суперэкуменизм» – такой же нонсенс, как жареный лед, если учесть неутихающие межконфессиональные раздоры между ветвями мировых религий, особенно западным и восточным обрядами христианства.

Господин Померанц оценивает суть бухманизма вымученным признанием: «Бухман не был крупным мыслителем и не создал каких-либо новых принципов, все они взяты из Евангелия». Но ведь именно отсюда – фальшь «Морального перевооружения» и его адептов. Ведь евангельскими изречениями волен прикрываться каждый. Так, одно из изречений Евангелия от Иоанна гласит: «И познаете вы истину, и истина сделает вас свободными». Это кредо «Морального перевооружения». Кстати, такой же девиз украшает вестибюль штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли. Еще одно напоминание об изначальном цэрэушном происхождении «Морального перевооружения».

И последнее. Статьи во здравие бухманистов напоминают о том, что Россию может ждать пришествие еще одной секты, подрывающей традиционные духовные устои нашего общества.

«Независимая газета», 5 марта 1999 г.

в начало

◄◄ в оглавление ►►

[1] В конце 2001 г. российское руководство приняло решение о закрытии радиоэлектронного центра.

[2] Речь идет о Эрихе Хонеккере.

[4] Позднее приобрел второе по значению информационное агентство США – Юнайтед Пресс.