I. ЖУРНАЛИСТ – ПРОФЕССИЯ ПОВЫШЕННОЙ РЕЧЕВОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТИ

 

Глава 1. ПРЕДМЕТ РЕЧИ В ЖУРНАЛИСТИКЕ

Глава 2. КАКИХ ЛИЧНОСТНЫХ КАЧЕСТВ ТРЕБУЕТ ПРОФЕССИЯ ЖУРНАЛИСТА?

Глава 3. АДРЕСАТ ЖУРНАЛИСТА: СОЦИАЛЬНЫЕ РОЛИ И УСЛОВИЯ ОБЩЕНИЯ

Глава 4. РЕЧЕВАЯ КУЛЬТУРА И РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ

 

в оглавление

 

Речевая ответственность – правомерен ли такой параметр характеристики профессии, точнее, сферы профессиональной деятельности человека?

Если говорить о журналистике, то прежде всего следовало бы назвать параметр гражданственности, социальной ответственности. Это аксиоматично. Вряд ли нуждается в обосновании и неразрывное единство содержания и речевой формы информации.

В нашем пособии представляется целесообразным сразу же обратиться к разговору о профессии с позиций избранного аспекта проблемы – риторические основания журналистики.

В определении основных типов профессии чаще всего исследователи ссылаются на классификацию Е.А. Климова, согласно которой выделяется пять типов профессии: «человек-природа», «человек-техника», «человек-художественный образ», «человек-знаковая система», «человек-человек». Естественно, что речевая деятельность – составная часть любой сферы деятельности человека, но не менее очевидно различие ее функций и социальной значимости в каждом конкретном случае. Повышенный уровень речевой ответственности – отличительная черта профессий типа «человек-человек», требующая, по определению Е.А. Климова, «всех тех личностных качеств, которые обеспечивают успешное взаимодействие между людьми, понимание людей и эффективное воздействие на них, установление контактов, организацию совместной деятельности»[1], – будь то педагогика или медицина, юриспруденция или менеджмент. Для профессий этого типа именно общение, умение взаимодействовать с другими людьми – важнейший критерий «интерсоциальных» способностей человека: принципиальная значимость, первоочередность коммуникативных признаков подчеркнута самим названием типа профессии «человек-человек».

Вместе с тем даже поверхностное сопоставление позволяет, на наш взгляд, сделать вывод о том, что журналистика, безусловно относящаяся к этому типу профессий, выделяется среди них особой общественной значимостью, массовым характером воздействия публичной речи, повышенной ответственностью человека в реализации «интерсоциальных» речевых функций: информации и управления, самовыражения и формирования общественного мнения, социальной ориентации и защиты прав человека.

Разговор о профессиональной ответственности за общение следует начать с общего определения понятия общения как формы человеческой деятельности. По существу, общение обеспечивает все виды деятельности, основанные на взаимодействии людей. По определению Б.Д. Парыгина[2], общение включает: «а) психический контакт, возникающий между индивидами и реализующийся в процессе их взаимного восприятия друг друга; б) обмен информацией посредством вербального или невербального общения; в) взаимодействие и взаимовлияние друг на друга».

Вербальное общение – это общение словесное, речевое. По формуле классической риторики: «Речь слагается из трех элементов: из самого оратора, из предмета, о котором он говорит, и из лица, к которому обращается» (Аристотель. Риторика). В современной риторике участников речевого общения принято называть «говорящим» (адресантом) и «слушающим» (адресатом) и рассматривать как субъектов одной и той же деятельности, только на разных уровнях активности. Эти термины мы и будем использовать.

В профессиональном общении журналист, чаще выступающий как адресант, активен в любой роли: он коммуникативный лидер.

И потому умение прочитывать речевую ситуацию, понимать собеседника – нести повышенную речевую ответственность за общение – не менее важно для него, чем свободное владение предметом речи. Умение корректировать речевое событие, выбирая оптимальный вариант результативного общения, следует рассматривать как сущностное качество профессии журналиста.

Содержанием первого раздела пособия и станет рассмотрение трех слагаемых классической формулы речевого события с позиций профессиональной деятельности журналиста. Структурная организация материалов раздела предопределяется выделением и уточнением соответствующих компонентов: массовая информация (предмет и содержание речи в журналистике); профессионально-личностные качества журналиста как коммуникативного лидера (адресант); обращенность и действенность журналистики (фактор адресата). Далее будет рассмотрена специфика профессиональных условий общения (место и время, мотив и цели общения) и, наконец, будут охарактеризованы основные этикетные формы общения.

в начало

 

Глава 1

ПРЕДМЕТ РЕЧИ В ЖУРНАЛИСТИКЕ

 

Очевидно, что для определения содержания или предмета речи в журналистике ключевым будет понятие «информация», а для определения процесса общения журналист-читатель – «коммуникация» (направленная связь). Смыслообъединяющим воспринимается определение к этим словам – «массовая», которое в обоих сочетаниях подчеркивает категорию адресата и фактор обращенности.

 

Составляющие термина

Каков смысл столь знакомого термина «массовая информация»?

«Массовая информация» – терминологически устоявшееся понятие, «центральное понятие в системе понятий науки о журналистике. Именно массово-информационная деятельность составляет специфику всех процессов функционирования системы «издатель», «журналист», «текст», «канал» по отношению к «аудитории» и «социальным институтам»[3]. Оговоримся заранее, что вне рамок заявленной проблемы книги остаются закономерности и механизмы массовой информации, связанные с категориями широкого социального взаимодействия («издатель» и «социальные институты») и с носителями информации (изо всех «каналов» объектом рассмотрения будет газетная журналистика). Вопросам профессиональных требований к журналисту и характеристике творческих форм массово-информационной деятельности («текст», «жанры журналистики») будут посвящены другие разделы книги.

В данной главе рассматриваются особенности «массовой информации» – общесоциальной, обращенной к массе, к массовому сознанию, соответствующей нуждам массы в информационном обеспечении.

Начнем с определения основных составляющих термина.

Информация (лат. informatio – разъяснение, изложение) – сообщение о чем-либо, некоторые сведения, совокупность каких-либо данных. Дополнительное значение термина в математике и кибернетике (раздел теории информации) – мера организации системы сбора и преобразования научных данных; в биологии – сведения (биологические признаки), являющиеся объектом хранения, переработки и передачи (например, генетическая информация).

В журналистике это слово-понятие, в его основном значении, используется и в широком, обобщающем смысле и в сугубо профессиональном:

ü     «информацией» в широком аспекте следует назвать всю совокупность сведений, которую несет журналистика аудитории»;

ü     «то, что традиционно называется в журналистике информацией, – это, в точном значении слова, – «событийная информация» (в ряду – «комментированная», «художественная» информация)», т.е. обобщенная характеристика жанров «информирующих», сообщающих новости (так называемые информационные жанры);

ü     термин «информация» используется и как определение произведения конкретного жанра – информационной заметки[4].

 

С позиций социальной значимости в сочетании «массовая информация» принципиально важно разграничить два значения определения «массовая»: 1) наиболее социально-значимая для массового адресата; 2) рассчитанная на нетребовательные вкусы «большинства».

Достаточно широкое распространение и в разговорной речи, и в журналистике получило второе значение слова, правда, чаще в сочетании «массовая культура»: массовая как результат поточного производства в сфере духовной жизни человека – в музыке, живописи, литературе; как показатель «низкопробности» произведения искусства, ориентированного на стандартное восприятие эстетически неразвитого читателя, зрителя.

Применительно к семантике ключевого понятия журналистики, как оно будет звучать в данном пособии, второе значение исключается: «массовая информация» – обращенная к массе (жителей страны, региона, людей особых профессий или интересов и т.д.), доступная, актуальная, привлекательная для массы, но не облегченно-примитивная.

С позиций различных смысловых подходов многозначность понятия «информация» предопределяется устойчивостью его сочетаний со словами-определениями, которые можно рассматривать и как признаки понятия.

 

Признаки понятия

Основные признаки понятия «массовая информация» подразделяются на:

                                                          а)     содержательные признаки массовой информации: что? о чем? (дескриптивность, фактологичность, достоверность, интерсоциальность предмета речи),

                                                         б)     коммуникативные: какая? как? (актуальность, действенность, оперативность, доступность, выразительность информации).

 

Начнем с группы содержательных признаков.

 

Дескриптивная (англ. deskriptive – описательный) информация – описывающая синхронное состояние какого-либо предмета, явления действительности правдиво, наглядно и по возможности всесторонне. Дескриптивность характеризует отношение текста как продукта речи с действительностью. Критерий дескриптивности отражает семантический аспект описания текстовой деятельности журналиста: дескриптивная информация – семантически адекватная действительности, когда адекватность предопределяется правдивостью и полнотой отражения процессов и явлений современной жизни, соответствующих информационным запросам и потребностям массового адресата.

В чем суть явления? Каковы его причины? Формы? В каком контексте рассмотрение данного явления будет наиболее убедительным? На эти вопросы отвечает журналист, выбирая в качестве предмета речи процессы, явления, характеры, наиболее общественно значимые. В основе профессионального анализа и оценочных суждений о том или ином явлении лежит факт.

Фактологическая информация – основанная на фактах, на изучении фактов. Факт – одно из центральных понятий журналистики, в котором значение слова, зафиксированное в словаре («действительное, вполне реальное событие, явление»), обретает дополнительные смыслы. Факт рассматривается как наиболее объективированный вид знания, обозначающий и дискретное (прерывистое, разделенное на отдельные, но взаимосвязанные части) состояние действительности, и суждение журналиста, вербально фиксирующее это состояние.

Фактологичность информации неразрывно связана с ее интерсоциальностью. Интерсоциальный – общественно значимый – таково главное определение характера отношения факта к читателю. Интерсоциальная информация – значимая для всех слоев общества, для всех сфер человеческой деятельности, необходимая для нормального функционирования общества, – таково еще одно определение-признак, еще один критерий смысловой значимости массовой информации.

Интерсоциальность предопределяется глобальностью и многообразием жизненных истоков массовой информации, с одной стороны, и диапазоном ее воздействия – с другой. Нет такой сферы деятельности человека – будь то экономика или политика, наука или искусство, любая сфера технической культуры или духовной – обращение к которой, информация о ее фактах и явлениях не были бы предметом речевой (текстовой) деятельности журналиста.

Журналист, обращающийся к теме из той или иной области культуры, естественно, владеет некоторыми экономическими, искусствоведческими или иными знаниями (и пополняет их по мере необходимости), однако главная его задача – отразить в информации социальную, человеческую сущность рассматриваемого явления, события, характера. Заострение социальной сущности рассматриваемого явления, четкость смысловых акцентов – таково проявление признака интерсоциальности массовой информации.

С другой стороны, сила воздействия информации, масштаб влияния на общественное мнение зависит как от социальной значимости темы, так и от способов воздействия на адресата. Формы декодирования (расшифровки) информации и уровень адекватности ее понимания зависят от социального положения и коммуникативных умений читателя. Идеологическая заостренность, пропагандистский характер массовой информации и ее «акцентированная актуальность» – наиболее специфические содержательно-коммуникативные признаки. Вот как они определяются в теории журналистики: «В духовном отношении она (информация – З.С.) характеризуется идеологической заостренностью. Особенно важно бывает добиться, чтобы аудитория усвоила определенные идеи, взгляды, нравственные, политические или иные ценности. Этим пресса отличается от таких институтов воспитания, как семья и школа, ориентированных на общее развитие личности. Впрочем, любое освещение событий от первого лица заключает в себе оценку. Журналистика служит как бы увеличительным стеклом при выражении неизбежных социальных эмоций и суждений, даже если оценочность тщательно маскируется под объективность...

Актуальность прессы выражается не просто в скорости передачи сообщений. Не обходить острых тем, не бояться затрагивать так называемые трудные вопросы, возникающие у населения, – вот ее суть»[5].

Нельзя не согласиться с естественностью включения в понятие «актуальность» таких специфических для массовой информации признаков-определений как оперативность («скорость передачи сообщений») и злободневность (внимание к острым темам дня). По существу, это и содержательные и коммуникативные качества информации и, шире, – деятельности журналиста. Массовая информация ориентирована на формирование массового сознания и потому общезначима и общедоступна по всем параметрам, начиная с внешнего вида газетной полосы.

Вместе с тем ее освоение читателем отличается особой избирательностью. Он как бы «фильтрует» просматриваемый материал, и часто внимание привлекает не столько сам факт, сколько его связи с кругом проблем особо значимых для читателя, волнующих его в данный момент.

В теории журналистики зафиксированы два термина: потенциальная информация и реальная. Объем потенциальной информации соотносится со степенью информационной насыщенности текста, с максимально возможным объемом ее восприятия адресатом; реальная информация соответствует объему информации, не просто выделенной читателем из общего информационного потока, но «отфильтрованной» им и переработанной. Пропорционально уменьшению объема усилилось ее воздействие. Реальная – та информация, действие которой обладает некой возбудительной силой: под ее влиянием, осознанно или неосознанно, происходит изменение взглядов читателя на ту или иную проблему, что-то переоценивается – укрепляется, уточняется или, наоборот, обесценивается.

Социальная задача журналистики – создать устойчивый интерес к той информации, освоение которой необходимо для достижения демократических целей общества и соответственной ориентации личности. Речь идет не о манипулировании фактами и приемами подачи информации, на которую человек настроен, но о возможностях коррекции интереса, внимания читателя. Это принятые в газете повторы рубрик и тем, это броские заголовки и выразительные фотографии и т.п. Интерес может быть обеспечен актуальностью информации о событии, тем более – о сенсационной новости, но может быть вызван и умелым обращением к таким эмоциям, как любовь или жалость, негодование или страх.

Разговор же о многочисленных определениях понятия «информация» правомерно завершить характеристикой именно этого признака – реальная, поскольку (напомним!): «Информацией, в точном смысле слова, следует назвать лишь «работающие», действующие сведения, содержащиеся в сообщении, осваиваемые аудиторией знания, нормы, ценности, – лишь то в сообщении, что вошло в сознание и повлияло на аудиторию»[6].

Для характеристики процентного соотношения «работающих» сведений в потенциальной информации необходимы дополнительные определения, обозначающие степень того или иного качества информации: полноты, Достоверности или объективности. Так, информация может быть: исчерпывающей, полной, недостаточно полной... необходимой, полезной – бесполезной, вредной (вводящей читателя в заблуждение) и т.п. Перечень может быть продолжен, однако главное ясно: основа появления этих определений к слову «информация» – опять-таки уровень ее восприятия, степень «переработки» адресатом данного конкретного текста (продукта речи).

Завершить разговор о предмете речи целесообразно перечислением известных постулатов, сформулированных в неориторике (П. Грайс, 1975; А.К. Михальская, 1992) относительно отбора и предъявления говорящим устной информации (по аналогии – письменной):

Постулат релевантности (англ. relevant – уместный, относящийся к делу):

ü      говори по существу дела;

ü      говори то, что важно в данной ситуации;

ü      соотноси отбор и предъявление информации с запросом и ожиданиями партнера.

 

Постулат количества информации:

ü      говори столько, сколько необходимо для достижения цели общения;

ü      не говори того, что знают все.

 

Постулат качества информации:

ü      говори правду – предъявляй проверенную информацию;

ü      не говори того, на что у тебя нет достаточных оснований;

ü      говори так, чтобы тебя нельзя было понять неправильно.

 

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ[7]

1.      Прокомментируйте определение понятия, предложенное в словаре Вл. Даля: «Журналистика – срочная словесность».

2.      Сопоставьте значения (и проведите разграничение) понятий «общение» и «коммуникация». Воспользуйтесь материалом словарных статей.

                                                                      а)     Объяснение однокоренных слов, предложенное в «Словаре» В.И. Даля (Т. II, с. 634: статья «Общать» – в сокр.):

·           общать – приобщать, соединять, считать вместе;

·           общаться – (чему?) приобщаться, соединяться, быть заодно; (с кем?) – знаться, водиться, обращаться, водиться;

·           общение – сообщение, взаимное обращение (с кем?);

·           общник, -ница, – участник, соучастник, сотрудник;

·           общительный человек – кто охотно общается с людьми, любит общество, дружелюбный, приветливый;

·           общительность – свойства, качества (такого человека),

                                                                     б)     В «Словаре иностранных слов» (С. 246: статьи в сокр.):

·           коммуникация (лат. communicatio) – 1) путь сообщения; 2) форма связи (напр, телеграф, радио, телефон); 3) акт общения, связь между двумя или более индивидами, основанные на взаимопонимании; сообщение информации одним лицом другому или ряду лиц; 4) массовая к. – процесс сообщения информации с помощью технических средств – средств массовой коммуникации;

·           коммуникабельность – способность, склонность к коммуникации (значение 3), к установлению контактов и связей;

·           коммуникативность – то же, что коммуникабельность.

3.      Прокомментируйте постулаты информации, которые нашли отражение в русских поговорках: «Лишнее говорить – себе вредить», «Семь верст до небес и все лесом», «У лжи ноги коротки». По аналогии вспомните и прокомментируйте другие поговорки и пословицы.

в начало

 

Глава 2

КАКИХ ЛИЧНОСТНЫХ КАЧЕСТВ ТРЕБУЕТ ПРОФЕССИЯ ЖУРНАЛИСТА?

 

Журналистика как массово-информационная деятельность может рассматриваться через взаимоотношения: субъект и предмет деятельности, субъект и процесс деятельности.

В рамках данного пособия мы оговорили эквивалентность определения активного субъекта речевой деятельности обозначением его профессии – журналист. Специфика личностных качеств, обеспечивающих эффективность речи как основной формы профессиональной деятельности журналиста, и станет предметом рассмотрения в этой главе.

 

Качества профессионально-личностные

Ответ на этот вопрос будет убедительным, если воспользоваться, с одной стороны, данными социологических исследований профессионально-творческой «модели» журналиста (Свитич Л.Г., Ширяева А.А., 1989, 1997), с другой – характеристиками, созданными самими журналистами.

Оговаривая «органичность взаимосвязи двух подструктур: собственно профессиональной и более широкой структуры личности», исследователи на первый план выдвигают качества гармонично развитой личности: «По отношению к личности, деятельности и подготовке журналистов это представляется особенно важным, так как их общественно-политические, личностные характеристики являются по сути профессиональными качествами или неразрывно связаны с ними. Естественно, что человек, который ратует за высокие моральные качества, честность, принципиальность, поднимает в своих материалах эти проблемы, сам должен быть безупречен в этом отношении»[8].

Выводы ученых базируются на данных многоаспектного социологического исследования, подтверждающих, что особенно важными личностными качествами журналисты считают: «эрудицию, компетентность, хорошее знание жизни, оперативность, принципиальность, высокие моральные качества, умение мыслить глубоко, литературные способности, знание человеческой психологии, умение общаться с людьми»[9].

Интересно, что данные опроса студентов дают иную градацию личностных качеств: на первый план выдвигаются «честность, любознательность, правдивость, чувство долга, гражданственность, оптимизм, принципиальность». Вероятно, это проявление возрастного фактора, тем более что показатели меняются в пределах I–V курса. Так, «эрудицию», качество, открывающее первый перечень, назвали 23% поступивших на факультет журналистики МГУ абитуриентов и 59 % выпускников.

В плане рассматриваемой проблемы нас, прежде всего, интересуют две позиции: понимание значимости коммуникативных качеств и литературных способностей. В основном перечне они заключают список, в студенческих перечнях они занимают более высокую строку, прослеживается положительная динамика:

                                                           а)    «умение общаться с людьми, коммуникативность» отметили 58% абитуриентов и 66% выпускников;

                                                          б)    «литературные способности, свободное владение языком, речью» – 32% абитуриентов и 42% выпускников вуза[10].

 

Журналистика – профессия творческая. По существу, успешная профессиональная реализация человека возможна в том случае, если помимо личностных качеств, востребованных профессиями типа «человек-человек», он обладает и качествами, характерными для профессии типа «человек-художественный образ». Для журналиста это конкретизируется понятием «литературные способности».

Но если образность – основная отличительная черта литературы художественной – сближает профессиональные особенности мировосприятия человека пишущего, то в конкретных произведениях журналист, в отличие от писателя, не создает новой художественной реальности.

 

Внимание к факту

Внимание журналиста к факту, потребность проанализировать его внешние связи оказывается более близкой научному взгляду на жизнь.

Если, как утверждал русский ученый И.П. Павлов, «факты для ученого – как воздух для крыльев птицы, на которые она опирается в полете», то для журналиста факт, оставаясь главным содержанием текста информационного сообщения, в жанрах информационно-аналитических чаще всего становится аргументом или примером для обоснования взгляда на проблему. Возможно и еще более широкое понимание взаимоотношения понятий «факт» и «жанр».

«Да и что такое факты? Факты сообщает репортер: там-то, тогда-то загорелось это, погибло столько-то. Разве надо писать одни репортажи?

Если написать «Вчера состоялся съезд партии «Наш дом – Россия» – это будет факт. А если написать «Вчера состоялся съезд – «Наш дом Россия». Поздравляю» – это, согласитесь, нечто иное.

Если сообщить, сколько икры и шампанского употребили делегаты съезда – это бульварная журналистика.

Если написать, кто дал деньги Нашдомросу на икру и шампанское, и откуда эти деньги – это ближе к расследованию.

Если поразмыслить, чего сей спонсор захочет от НДР за свои деньги – комментарий.

А если спросить: где совесть? – это публицистика.

Вот как все просто. Вот как все вульгарно. (Vulgaris – простой, грубо упрощенный)» – такое иронично-наглядное определение возможной взаимосвязи дает журналист Александр Минкин[11].

Хотя все не так просто. У талантливого журналиста есть «крылья» – анализ факта в контексте действительности, мысль – живая, динамично развивающаяся. Мысль журналиста направлена на решение проблем социально-политических, общественно-значимых.

Более активное проявление аналитического начала (в соотношении с началом образно-эмоциональным) возможно в проблемной статье, но вряд ли характерно для очерка или репортажа. В целом соотношение этих двух начал можно считать одним из отличительных признаков журналистики как творческой профессии.

Благодаря образности «почерк» писателя легко узнается и в его публицистических произведениях. Но узнается индивидуальная манера письма и талантливого журналиста. Вряд ли правомерна здесь сопоставительная оценка. Тем более – сопоставительная оценка художественного и публицистического произведения. Вывод прост: ни степень общественной значимости романа и очерка, ни уровень их идейно-художественного достоинства нельзя «соизмерять» – это произведения разных видов литературы. У публицистики – свои высоты, творческий характер профессии журналиста проявляется по-другому, не утрачивая при этом авторской индивидуальности.

Особое качество, профессионально необходимое журналисту, можно обозначить как «чувство времени», диктующее выбор социальной проблемы, факта или события с гражданских позиций современника. Чувство времени, позволяющее журналисту раньше других увидеть, оценить увиденное, соотнести его с прошлым и будущим. Не случайно в число главных категорий журналистики входят понятия «образ прошлого» и «образ будущего».

«Возможно, мы не лучший народ в мире, но переделывать нас поздно, тем паче, что созиданием духа, живущего в каждом из нас, заняты были такие гении человечества, как Толстой, Сергий Радонежский, Достоевский, Суворов, Державин... Можно назвать еще тысячи имен и еще десятки тысяч тех, кто, веками слагая нашу психологию, наше сознание, нашу правду, – сделал нас именно такими...

Кто одной из национальных духовных ценностей сделал державность, постоянное желание осознания силы и величия государства... Невозможно себе представить события нынешних страшных дней, изложенные языком русских летописей, в соответствии с духом их... Если ситуацию сегодняшнюю все же изложить – то получается абсурд полный... Княжество Московское ликует о том, что краеугольный камень жизни Руси – сильная государственность – расколот и размолочен в песок... Ликует о том, что стало беззащитным... Ликует о том, что близится нищета для большей части народа.

Странное ликование.

Аналогия не такая уж нелепая, мы снова – Древняя Русь. Мы снова одиноки. Три дня в августе 1991-го и октябрь 1993-го пустили на ветер то, что копилось тысячу лет... Собиралось скрупулезно и тщательно веками... Когда мечом, когда хитростью, когда посулами, когда набегами, а когда златом...

Всякое бывало. Но мы – такие. И нынешняя демократическая революция с первого дня своего свершения вступила в противоречие с этим тысячелетним духом... Может быть, мы – ужасны и вообще – беда человечества, но что было – то было, и нынешние правители не переделают воспитанных Сергием Радонежским и Пушкиным...» – это фрагмент из программной статьи нашего современника Александра Невзорова[12], журналиста, утверждающего, что «репортерство – это образ жизни», чьи репортажи отличаются не только оперативностью, но и смелостью, личностным отношением к информации – о каких бы высоких государственных проблемах не шла речь. И тогда индивидуальное мнение звучит афористично: «С подлинной, высокой человеческой свободой мы еще не познакомились... Хотя Россия – это квинтэссенция и высочайшей гуманности, и страдания, и понимания всего, что есть на свете»[13].

 

Умение думать и обобщать

Умение думать, анализировать и обобщать, сопрягать факты, оценивать их в контексте рассматриваемого явления – качества, характерные для труда ученого, в журналистике проявляются, естественно, с меньшей обстоятельностью, но, главное, по-другому: важна живая, яркая мысль, оперативное решение, система доказательств должна отличаться наглядностью и доступностью для адресата.

И специфику этого профессионального качества журналиста – умения думать – стоит, на наш взгляд, показать на конкретном примере. Обратимся к материалам книги В.А. Аграновского «Ради единого слова» (М., 1978): «Журналист о журналистике» – таков подзаголовок этого по-своему уникального пособия для молодых журналистов. Опытный журналист показывает особенности профессии «изнутри», раскрывая не просто возможные действия на том или ином этапе работы над темой, но как бы «прочерчивая» возможное движение мысли.

Важно не просто зафиксировать факт, но увидеть через факт социальные причины и связи жизненного явления или процесса. Функции факта при этом универсальны: он может быть аргументом и деталью текста, обобщением и символом, может представлять читателю конфликт или проблему публицистического произведения.

«Сам по себе факт новостью не является. Он получает значение формы взаимоотношения людей... лишь в связи с характером этих отношений. Факт вне отношения к читателю – просто событие»[14].

Итак, пойдем вслед за журналистом: проследим, как развитие мысли выявляет авторскую концепцию, если полагать, что «концепция – сумма мыслей, произведенных в систему, – модель будущего произведения» (определение В.А. Аграновского).

«Откуда, спрашивается, берутся у журналиста мысли, что складываются в концепцию?» – отвечая на вопрос, журналист в данном случае называет письмо в редакцию десятиклассника. Письмо-вопрос, письмо-протест, письмо-требование: «Разрешите любить!». Вот его смысл: «Редакция, разрешите любить!..»

Кто может запретить мне любить? Кто? Зачем они это делают, зачем врываются в душу, пытаются вырвать самое дорогое?!

...Они (родители) не принимают тех изменений, которые произошли во мне».

«Какие же мысли навевает прочитанное нами письмо? Во-первых, мы сталкиваемся с вечной темой – темой любви, которой, как известно, все возрасты покорны, с одной стороны, а с другой – далеко не все возрасты одинаково относятся к тезису о покорности... во-вторых, с течением времени меняется не только читатель, но и содержание проблемы... Иное содержание любви – с чем оно связано? Полагаю, кроме прочего, с архисовременным явлением, называемым акселерацией... происходит обгон интеллектуального роста физическим. Современные юноши и девушки, сохраняя «прежний» интеллект, по крайней мере по глубине его, физически так развиваются, что даже страшно становится. Из-за резко увеличенного потока информации и ее доступности им известно сегодня то, что в прошлом веке не снилось даже старцам.

Но более всего беспокоит в подростках продиктованное акселерацией стремление считать себя взрослыми: брать взрослую ответственность (а на каком основании?); по-взрослому решать (но чем решать?); по-взрослому любить, но так и не преодолев инфантильности и «детскости» чувств, не говоря уже о «детскости» забот, связанных, положим, с учебой. Физически и физиологически они, возможно, к этому готовы, а интеллект, психика отстают, и вот тут-то и может поломаться человек – как важно это понимать нам, взрослым!..

Если все так и это неизбежно, то, как воздух, необходима повышенная чуткость взрослых к детям... Если все так, вдвойне необходимо умное, тонкое, грамотное воспитание детей. Мы постоянно твердим подросткам, что они уже взрослые, что несут ответственность перед обществом. Мы делаем все, чтобы укоротить их детство, но, может быть, усугубляем тем самым действие издержек акселерации? Не лучше ли блокировать акселерацию вовсе не стремлением как можно раньше закрепить детей за профессиями, а созданием реальных условий для истинно детских забав, желаний, мыслей и чувств»[15].

Насколько необычно такое развитие мысли? Какой аспект «вечной темы» выступает на первый план? Насколько он современен? И не стал ли еще более актуальным сегодня, на рубеже нового века – компьютеризации и высоких технологий, когда резко увеличилось число «профилированных» школ, а нагрузка школьника, даже в младших классах, не оставляет времени для детских игр?

Обратимся к выводу, сделанному автором. Он хорошо вписывается в наш разговор о «чувстве времени», реальных знаниях и «умении думать» (думать нестандартно!) как профессиональных качествах журналиста: «Вот примерно мысли, с которыми можно ехать в командировку по письму Сергея Т. Они полемичны? Способны вызвать читательские возражения? Вполне возможно. Не поленюсь в таком случае еще раз напомнить: мне важно продемонстрировать в данный момент не столько суть проблемы, сколько механизм формирования концепции, необходимость современного и относительно свежего подхода к любой теме, даже такой “вечной” как тема любви».

Нестандартность мышления предполагает и активную работу ассоциативной памяти (умение находить аналоги события, сопрягать факты) и богатое воображение, когда фантазия подключается к осмыслению «фрагментов реальности», развивая мысль, придавая тексту композиционную завершенность, выразительность.

Нестандартность мышления особым образом соотносится (иногда расходится) с наиболее специфическим качеством журналиста – оперативностью. Оперативность – умение быть в гуще событий (фиксировать и осмысливать их – одновременно), это умение оперативно работать в любом жанре – неукоснительно укладываясь в срок. Самая сложная грань оперативности – информация о завтрашнем дне, предполагающая предвосхищение событий, предвидение реакции общественности на происходящее сегодня. Это ответ на вопрос, который может возникнуть. Ответ, который поможет нейтрализовать неизбежно возникающие слухи. Оперативность – это ответственность за сегодняшний день газеты, коллегиальная ответственность за престиж газеты. «Даже если в редакции останется один вахтер, газета должна выйти в срок» – гласит «неписаная заповедь» журналиста.

Коллегиальность – еще одно обязательное качество журналиста. Правомерно назвать и другие качества, профессионально значимые, но, несомненно, личностные и, пожалуй, не менее необходимые в любом другом деле: обязательность и настойчивость, терпимость и выдержка... Все они проявляются и по отношению к делу, и особенно, по отношению к другому человеку – в процессе общения. Оговорив условность разграничения, мы и перейдем к характеристике собственно коммуникативных качеств и способностей журналиста.

 

Коммуникативная компетентность журналиста

Насколько важна коммуникативная компетентность для работы в сфере средств массовой коммуникации? Какие способности и личностные качества могут определить профессиональный успех жур-1алиста как «человека общающегося»?

Начнем с общих параметров «идеального» партнера. Одну из глав своей книги психолог Вл. Леви демонстративно назвал «Гений общения», обозначив черты такого идеального «портрета» как «плюсы» характера «человека общающегося», которые стоит формировать и совершенствовать, и «минусы» (их «оборотную сторону»). Вот эти качества:

«Плюс интерес. Огромное любопытство, колоссальная жадность к людям. Отсюда повышенное внимание, тонкая наблюдательность и превосходная память на все, касающееся Другого... Гений коммуникабельности не есть самый общительный человек, но самый превосходный в общении.

Минус тревожность. При всей живости и подвижности этот человек на редкость спокоен... Сопутствующие качества: открытость восприятия, легкость переключения внимания, доверчивость в поведении, некоторый авантюризм...

Плюс обратная связь. Вы еще только взглядываете, Он взглянул уже трижды и принимает ваш взгляд как старого знакомого... В контакте, в саморегуляции – высокая чувствительность к изменениям. Реакции быстрые, точные, а напряженности нет. В беседе улавливает малейшие изменения интонации, мельчайшие неосознанные движения и реагирует так, что собеседник замечает только одно: беседа идет гладко, приятно... Сопутствующие качества: ловкость, тактичность, находчивость, остроумие, артистизм.

Плюс артистизм. Богатство жестов и интонаций, превосходный рассказчик, имитатор и мим. Вкус к подробности, к сочной детали... Поэтому так легко даются всевозможные перевоплощения в жизненных ролях, поэтому такой разный с разными людьми...

...Плюс–минус агрессивность. При общем фоне добродушия и благорасположения гений общения не лишен агрессивности, которая проявляется редко, но метко... Эта резервная способность образует необходимый в людских отношениях подтекст силы и не менее привлекательна, чем сладкое обаяние.

...Плюс оптимизм ...Минус предвзятость. Все та же открытость восприятия, незаслоненность. Отсутствие предрассудков»[16].

Согласимся, что от наличия или отсутствия этих качеств зависит успешность межличностного взаимодействия человека и общий уровень культуры общения, что, в свою очередь, является важнейшим составляющим понятия коммуникативная компетентность. Само понятие можно определить как способность носителя языка, обладающего необходимой суммой языковых знаний и речевых умений, использовать их в соответствии с целями и условиями общения. Принято выделять три составляющих коммуникативной компетентности:

ü      высокий уровень знания языка, его выразительных возможностей, средств убеждения;

ü      владение культурой общения;

ü      осознанное использование опыта речевой деятельности в конкретной сфере общения, в данном случае – в журналистике.

 

Можно уточнить, что в плане профессиональном – это, прежде всего, умение свободно оперировать смысловой информацией: с учетом жанрово-стилистических особенностей будущего текста и с ориентацией на активное восприятие информации массовым адресатом.

Характеристике лингвистических критериев коммуникативной компетенции будет посвящен следующий раздел пособия. Пока же поговорим о личностно-профессиональных способностях, обеспечивающих успешность речевой деятельности журналиста. Их суммарное определение – коммуникабельность (синоним – общительность): умение находить контакт с собеседником, открытость, раскованность и пр. Примеров можно привести много.

Можно назвать имена многих известных журналистов разных поколений. Внимание к собеседнику, умение расположить к себе, вызвать доверие, обаяние и искренность отличали стиль общения (по-разному!) Я. Галана и М. Кольцова, В. Овечкина и Е. Дороша, Я. Голованова и В. Пескова. Качества эти заразительны: они обладают способностью передаваться собеседнику.

Примером может быть рассказ педагога и журналиста (тогда, в 60-х годах, еще молодого) Эльвиры Горюхиной о манере общения Анатолия Аграновского (чей «авторитет в журналистских кругах был непререкаемым»). История такова: молодой педагог Горюхина, у которой за год «30 оголтелых математиков (учащихся математического класса) стали заядлыми литераторами» (очерк Аграновского «Под лежачий камень»), сочла, что суждение журналиста наносит вред ее педагогическому эксперименту и «отправилась в Москву писать опровержение». Аграновский предложил ей встретиться...

«Встретились у библиотеки им. Ленина. Я завелась с ходу, но вскоре поймала себя на том, что как-то странно начала стихать. Дело в том, что Анатолий Абрамович был не просто внимателен к собеседнику, мягок, добр, как пишут многие. Он обладал редчайшим в наше время даром вести с собеседником диалоги. Противоположная позиция была ему по-настоящему интересна. Какой бы чуждой ни была логика другого, Анатолий Абрамович стремился постичь ее такой, какая она есть на самом деле, без малейшего уподобления своей позиции. Он не играл в игры с собеседником. Он не играл в смены позиции, а давал возможность другому, выговорившись, дойти своим путем до логического конца. Не сбивал собеседника, не ловил на осечках. Хотел понять до конца суть дела во всей его сложности, не спрямляя углов. Я и не заметила, как сошла с тропы пустопорожнего негодования на обсуждение проблем соотношения гуманитарного и естественно-научного образования»[17].

Внимание и интерес к собеседнику были у А. Аграновского очень искренними (это отмечают многие, знавшие его) – этим и определялась его манера общения, он умел не только контролировать свои эмоции, но и создавать атмосферу «комфортности» взаимодействия, повышать эмоциональный настрой собеседника. Эта спокойная доброжелательность отличала и тон его разговора с читателем: «Так вот давайте сразу условимся о тоне разговора. Тон должен быть ровный. Никаких сенсаций, никаких возмущенных возгласов, будем обстоятельны и учтивы. Восклицательные знаки прибережем для других случаев. А сейчас спокойствие, спокойствие и еще раз спокойствие». Так начиналась его статья «Наука на веру ничего не принимает» (1965) – статья, критическая и резкая по содержанию.

А чем же закончилась история, рассказанная Э. Горюхиной? «Аграновский был первым, кто поднял вопрос о специализированных классах. Первым предупредил, что нельзя произвольно менять содержание образования, не заботясь о гармонии средств воздействия на молодого человека». Очерк же, упомянутый в воспоминаниях, положил начало знаменитой дискуссии «о физиках и лириках»[18].

Так напрямую связываются в единый творческий процесс и определяют общественную значимость деятельности журналиста его «чувство времени» и коммуникативные способности, соответствие мысли и слова, его умение думать нестандартно и будить мысль и собеседника – «соавтора», и собеседника-читателя.

Для начинающего журналиста очень важно уметь оценить свои личностные качества, чтобы совершенствовать «плюсы» и нивелировать «минусы».

Выводы сформулируем в форме постулата личностно-профессиональных качеств журналиста:

Ø     информированность и компетентность – свободное владение предметом речи;

Ø     объективность и оперативность в оценке информации и способов ее сообщения;

Ø     «чувство времени» и умение видеть перспективу развивающихся событий;

Ø     неравнодушие – заинтересованность и увлеченность предметом речи и собеседником;

Ø     коммуникативная компетентность;

Ø     искренность, дружелюбие, умение владеть своими эмоциями.

 

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ

1.      Примите «редакционное задание» – подготовьтесь к командировке по письму Сергея Т. «Разрешите любить» (см. материалы в тексте параграфа):

                                                                      а)     составьте план возможных встреч и действий (с кем вы предполагаете встретиться, с какой целью);

                                                                     б)     продумайте авторскую концепцию решения темы.

в начало

 

Глава 3

АДРЕСАТ ЖУРНАЛИСТА: СОЦИАЛЬНЫЕ РОЛИ И УСЛОВИЯ ОБЩЕНИЯ

 

Напомним, что адресат (слушатель) – это третий элемент риторической формулы речи (говорящий – предмет речи – слушающий) и, по определению Аристотеля, – «конечная цель» речи.

Каковы специфические черты адресата речевой деятельности человека, работающего в сфере средств массовой информации? Главное определение уже было названо – «массовый адресат». Что стоит за этим определением? Безликая масса или некая совокупность – множество отдельных людей, по отношению к журналисту – «знакомых незнакомцев», чьи потребности в информации следует знать, а реакцию можно предвидеть?

Индивидуальный адресат-собеседник предстает в другом качестве: данные социологов подтверждают, что 80% своего рабочего времени журналист проводит с «источниками информации» (очевидцы события, будущие герои и пр.) и с коллегами. Это общение межличностное и, как правило, устное. Как соотносятся две формы общения? И как умение общаться с адресатом-собеседником помогает выбрать верный тон общения (опосредованного журнальной публикацией) с адресатом массовым?

 

Массовый адресат

В профессиональной деятельности журналиста, как ни в одной другой, содержание понятия «адресат речевой деятельности» может быть многовариантно. Это обусловлено, прежде всего, количественным соотношением, определяющим форму общения:

                                                         а)      1 : 1 – «Я» : «другой» – межличностное общение;

                                                        б)      1 : несколько «Я» : «аудитория» (коллектив слушателей) – групповое общение;

                                                        в)      1 : много «Я» : «массовая аудитория» – массовое общение.

 

«Массовая аудитория» и есть массовый адресат газеты – общенациональной, региональной или специальной (ориентированной на людей определенной профессии или объединенных общим интересом, например, к спорту или музыке). Об интересе адресата-читателя к газете свидетельствует ее тираж, зависящий не только от типа газеты, но и от качественных характеристик информации. Мы говорили об информации потенциальной и реальной – востребованной, «переработанной» читателем.

Любая газета заинтересована в расширении и реальной аудитории, и ее наиболее активной части – читателей, обеспечивающих обратную связь своими письмами, откликами (по форме общение с таким адресатом – межличностное). Активную часть составляют прежде всего постоянные читатели данной газеты: анализ их отношения к газете (восприятие общей позиции, оценка актуальности публикаций, жанрового многообразия информационных материалов и пр.) и создает некое общее представление об адресате газеты.

Массовый адресат – аудитория достаточно неоднородная. Пропагандистский характер воздействия средств массовой информации предопределяет общие ориентиры, которыми руководствуется журналист: доходчивость в интерпретации фактов, наглядность примеров и способов аргументации, четкая формулировка выводов. Простота – не упрощение. Думать об адресате – не означает «подстраиваться» под него.

Конкретный разговор о специфике адресации того или иного жанра журналистики нам еще предстоит (раздел «Жанры»), пока же ограничимся характеристикой важного в этом плане речеведческого понятия «диалоговые пристройки» в общении автор – адресат. Сущность его состоит в том, что четкое представление о соотношении «Я» – «Другой» (учет социальной роли и характера адресата, ситуации общения) позволяет использовать речевые приемы, корректирующие и гармонизирующие взаимодействие коммуникантов.

Диалоговая пристройка к адресату-читателю осложняется для журналиста неоднородностью массового адресата, и на первый план здесь правомерно выдвинуть учет жанровых ожиданий читателя, поскольку представление об адресате каждого речевого жанра достаточно конкретно. Так, предполагаемый «Другой» в качестве адресата проблемной статьи ожидает найти в ней если не вариант решения, то хотя бы четкую постановку волнующих его вопросов, наиболее, по его мнению, актуальных и общественно значимых. Адресат рецензии – это «Другой», ждущий от автора аргументированной оценки произведения искусства. Сам же автор как субъект создаваемого текста по отношению к адресату может выступать в разных ролях: хроникера, аналитика, портретиста и т.п.

Всем этим и предопределяется многообразие субъектно-адресных отношений журналиста и массового адресата и необходимость владеть навыками «диалоговой пристройки».

Через это речевое умение проявляется понимание адресата – то профессиональное «чувство аудитории» (состоящей из отдельных личностей), которое по праву считается одним из основных признаков коммуникативной компетентности журналиста. И формируется оно, прежде всего, через умение понимать конкретного собеседника.

Межличностное общение, как уже было сказано, составляет большую часть речевых контактов журналиста. Это общение взаимонаправленное, взаимообогащающее, складывающееся из речевых поступков и ответных реакций обоих участников.

Многовариантность речевых ситуаций предопределяет обилие социальных ролей партнеров по общению. Назовем основных партнеров журналиста: коллега по работе, читатель (конкретный автор корреспонденции, письма или запроса), «источник информации» или возможный персонаж публицистического произведения. «Потоки» таких межличностных отношений ежедневно пересекаются, взаимодействуют и нужно уметь ориентироваться в них, выбирая наиболее эффективные способы речевого поведения в зависимости от цели общения, социальной роли и характера адресата.

 

Факторы взаимопонимания

Профессиональное умение понимать собеседника приходит с опытом, но способы и приемы «технологии» речевого взаимодействия, уже определившиеся в теории и практике общения, могут быть рассмотрены на учебном материале.

Каковы психологические предпосылки понимания собеседника? Психологи называют такие фундаментальные факторы человеческого поведения: восприятие, эмоции, опыт. Почему важно представление об этих факторах? Они помогут формировании «чувства собеседника». Даже если это будут самые общие ориентиры – с ними стоит познакомиться.

Восприятие – «чувственный образ внешних структурных характеристик предметов и процессов материального мира, непосредственно воздействующих на органы чувств»[19].

Мы воспринимаем «предмет внешнего мира» (в данном случае – человека, собеседника) органами зрения, слуха, осязания Воспринимаем целостно, непосредственно. Восприятие – это одновременно и понимание, и оценка человека человеком. Это важный компонент речевого общения, от которого зависит результативность и комфортность взаимодействия коммуникантов.

Как воспринимает собеседник тебя: как личность, как партнера по общению? Ответ на этот вопрос журналист должен найти для себя буквально с первых минут общения. О нужном впечатлении (одежда, манера установления контакта и пр.) следует поду мать при подготовке к встрече. Об имидже журналиста мы уже говорили в предыдущей главе. В качестве практической рекомендации процитируем совет исследователя, занимающегося проблемами этики журналистского творчества: «в отношении информирующих лиц к журналисту существует как бы два уровня. Первый образует отношение к внешней стороне поведения (внешний облик, манера держаться), второй формируется на основе вопросов журналиста: их серьезности, тонкости, проявленного в них знания жизни и т.д.» Уровень первый важен для установления контакта, второй – определяет эффективность беседы, степень доверия собеседника, которая отражает «интерес к содержанию разговора, уважение к знаниям, нравственным ориентирам, проявленным журналистом в беседе»[20].

Постановка вопросов, возможная их корректировка должны учитывать реакцию собеседника. Как он воспринимает факты и события, о которых идет речь? Как он интерпретирует информацию из внешнего мира? Об этом журналисту следует помнить в течение всей беседы и обеспечивать «равноправие» участников если он хочет, чтобы общение было комфортным. Именно он коммуникативный лидер, должен обеспечивать адекватное понимание своих речевых поступков собеседником. А для этого необходимо учитывать жизненный опыт адресата, обращаясь к тому «коду культуры» и той системе знаний, которыми он владеет.

Такова главная общая рекомендация. Конкретных советов может быть достаточно много. Вот, например, два из наиболее проверенных:

ü     адекватность понимания информации возрастает, если она воспринимается адресатом как субъективно значимая, содержащая необходимые для него сведения;

ü     журналисту не следует сразу формулировать готовое суждение о факте или событии: необходимо соотнести свое восприятие с восприятием собеседника-очевидца (если возможно – познакомиться с точкой зрения разных участников!) – это станет залогом объективности и верности информации, скорректирует уровень ее доступности массовой аудитории, позволит свести к минимуму возможные неточности.

 

Эмоции. Наиболее доступным «ключом» для понимания характера собеседника является умение «прочитать» его эмоциональную реакцию.

На общую атмосферу общения, а значит, и на его результативность, активно влияют и позитивные и негативные эмоции. Естественна ориентация на положительные эмоции в любом виде общения. Эмоции, оживляющие общение, создающие атмосферу непринужденности, и становятся отличительной чертой речевого поведения журналиста. Этим и определяется общая тональность разговора и уровень комфортности общения.

Некоторые рекомендации возможны и здесь. Это касается, в первую очередь, представления о возможных «психологических барьерах», мешающих общению, и характеристики поведенческих приоритетов в отношениях к партнеру с позиций: взаимопознания, взаимоотношения, взаимодействия.

Полюса взаимопознания – открытость или закрытость речевого поведения. «Психологический барьер» – равнодушие к собеседнику или к предмету речи, отчетливо проступающее за безэмоциональностью, подчеркнутой запрограммированностью вопросов, подсказывающих стандартный ответ. Другой «барьер» – излишняя открытость, граничащая с навязчивостью, и потому мешающая взаимопознанию. Эмоции следует контролировать.

Открытость предполагает не только доброжелательность вопроса, но и готовность самому ответить на вопрос собеседника. Эмоции заразительны: открытость журналиста помогает раскрыться его собеседнику. Дружелюбный тон и улыбка помогают взаимопознанию, только если они искренни. И всегда следует разграничивать открытость и навязчивость, открытость и заискивание.

Полюса взаимоотношения – доверие или недоверие. Здесь палитра «прочитываемых» эмоций, влияющих на психологическую атмосферу общения, значительно богаче: чувство защищенности – незащищенности; уверенность в себе – неуверенность; раскрепощенность – скованность и т.п.

Очевидно, что необходимо всеми возможными средствами (прежде всего – невербальными) способствовать возникновению и укреплению атмосферы доверия. Доверие лежит в основе искреннего и результативного профессионального общения. Доверительный тон обеспечивает гармонию взаимодействия.

Полюса взаимодействия – сотрудничество или противостояние. Открытое противостояние собеседника – случай исключительный. В журналистике это сразу означает отрицательный результат. Другое дело – скрытое недоверие, сопротивление, которое в процессе беседы можно преодолеть, не допустить его разрастания до уровня конфликта. Сопротивление преодолевается не силовым нажимом (это тупиковый вариант взаимодействия), а уважительным отношением к партнеру, акцентированием равенства собеседников. Не отвергать возражения собеседника, а рассматривать их, включать в контекст обсуждаемого вопроса – результатом может быть нестандартность его решения. Важно, чтобы намечавшаяся роль партнера-оппонента безболезненно трансформировалась в роль соучастника.

Здесь нет вариантов. Установка на сотрудничество аксиоматична. Эмоциональный характер такого контакта отличается дружелюбием и корректностью. Исключаются такие «коммуникативные помехи», как безапелляционность суждений или навязывание своей точки зрения. Уверенность не должна восприниматься как категоричность. Вероятно, стоит помнить и о приемах, которые помогают снять возникающее напряжение (комплимент, шутка и пр.), и об известных «правилах Карнеги»: «как понравиться людям» и «как оказывать влияние на людей».

И не забывать о главном: в проявлении эмоций, как и в любом другом компоненте общения, важно чувство меры.

Опыт. В определении роли и функций этого психологического фактора поведения журналиста важно разграничить два подхода: становление собственного профессионального опыта и умение учитывать жизненный и эмоциональный опыт адресата, особенно если речь идет о читателях газет «по специальности» или «по интересам». О необходимости общего представления о таком опыте читателя мы уже говорили.

Другого отношения требует характеристика опыта как фактора профессионального становления журналиста. Да, личный опыт – основа мастерства, но трудно переоценить формирующее воздействие опыта, накопленного коллегами, многие из которых щедро делятся им с начинающими журналистами. Нужно только уметь читать и уметь соотносить прочитанное со своими представлениями, со своим, пусть пока небольшим опытом.

 

Главные советы

Для примера обратимся вновь к книге журналиста и педагога В.А. Аграновского, сформулировавшего «пять принципиальных положений», которые, с его точки зрения, определяют «искусство беседы» или профессиональное отношение журналиста к собеседнику. Представим эти положения тезисно.

«Встречаясь с собеседником, журналист должен знать, что спросить, потому что собеседнику есть что ответить. Истинный газетчик обязан идти к собеседнику, во-первых, с мыслью и, во-вторых, за мыслью.

Таково, мне кажется, наше первое принципиальное положение. Провозгласив его, мы тут же должны признать, что для обеспечения нормального сбора материала нам необходимо четко представлять себе, каким образом, с помощью какой системы вопросов мы надеемся получить в блокнот мысли собеседника... Скажу главное: только та, полагаю, беседа плодотворна, которая основана как минимум на интересе к ней собеседника.

И это второе принципиальное положение. ...Пробудить интерес к беседе – наша профессиональная задача. И для того чтобы успешно ее решить, сами журналисты как личности должны быть, прежде всего, интересны своим собеседникам.

Таково, по-моему, третье принципиальное положение. Как и актеры, журналисты за одну свою жизнь проживают множество чужих жизней, потому что о чем только им не приходится писать...

Как же не использовать в работе «природный интерес» к журналистике, который только и остается подтвердить нашим действительным, а не мнимым содержанием, нашей реальной, а не мифической способностью быть нужными, полезными людьми, Мы еще блокнота не вынули, еще рта не раскрыли, вопроса не задали, а к нам уже есть неподдельный интерес собеседника! Не погасить его, поддержать – вот, собственно, и вся «задача».

Это четвертое принципиальное положение.

Кто не заметил, что людям свойственно исповедоваться – откровенно говорить о жизни? ...Многие журналисты могут припомнить «исповеди», ими услышанные. Припомнив, они непременно скажут, что откровенные разговоры получались только в тех случаях, когда люди им верили, ни секунды не сомневаясь в их высокой человеческой порядочности, в доброте их намерений, в их способности доверять и доверяться. Стало быть, чтобы помочь людям реализовать потребность в откровенном разговоре, журналист должен быть человеком в высоком смысле этого слова.

И это, я полагаю, последнее, пятое принципиальное положение»[21].

Интересно сопоставить «положения» В.А. Аграновского с «Правилами общения», сформулированными другим журналистом педагогом, автором современного учебника по основам журналистики В.М. Гороховым. Перекличка здесь самая непосредственна Правда, ответственность журналиста за результативность общения обозначена более категорично и аргументированно: ему принадлежит лидерство «в разговоре двоих» («нить диалога должен держать в руках газетчик»), он же обеспечивает «создание психологически комфортных условий для собеседника, учитывающих особенности его характера, его душевное состояние».

Основа эффективности профессионального общения – «интерес к личности собеседника, интерес не только к его официальному статусу, общественному положению, социальной роли, но и его индивидуальности». Только такое отношение способствует «выявлению сущности человека», помогает верно понять и оценить сказанное им, вовремя подхватить оригинальную мысль собеседника[22].

В.М. Горохов подчеркивает плодотворность постановки спорных проблем, естественность появления в беседе элемента дискуссионности и особую значимость продуманной постановки вопросов («в самом вопросе должен заключаться элемент знания по обсуждаемой проблеме»). Это раскрепощает собеседника, помогает ему почувствовать себя в роли «соавтора» журналиста.

Чем основательнее подготовится журналист к встрече, чем конкретнее будет его представление о теме разговора, тем плодотворнее будет контакт с собеседником. Вот еще один профессиональный совет другого журналиста – Л. Плешакова, продиктованный опытом: «Владея темой, ты позволяешь собеседнику говорить с тобой если не на равных, то уж во всяком случае и не на уровне первой ступени. Ты можешь не знать всех тонкостей, всех деталей проблемы – он специалист, тебе все объяснит, но ты обязан знать, что таковые существуют, и твоя подготовленность поможет вырулить в нужное русло»[23].

Мы изложили практические рекомендации разных авторов. Очевидно, что в процитированных правилах и советах нашли непосредственное отражение риторические правила отношения к адресату в контексте формулы «говорящий – речь – слушатель», хотя оперируют авторы, естественно, профессиональными терминами. Попутно заметим, что тем самым подтверждается исходный тезис нашего пособия: практическая значимость характеристики риторических оснований журналистики. В частности, так соотносится установка на понимание собеседника и дружелюбное отношение к нему с постулатами классической риторики: «этот вывод отражен и в древней риторической «максиме такта», содержание которой достаточно сложно, но в целом сводится к тому, что оратор сначала должен расположить аудиторию к себе, а затем, продолжая вызывать положительные эмоции, воздействовать на нее в соответствии со своими целями», – свидетельствует А.К. Михальская[24].

Выводы по параграфу также могут быть представлены модификацией риторического постулата отношения к собеседнику:

Ø     будь дружелюбен и внимателен к собеседнику, вызывай и поддерживай в нем положительные эмоции;

Ø     стремись к активному взаимодействию, к сотрудничеству;

Ø     ориентируй адресата в своих намерениях, вызови его интерес к обсуждаемой проблеме;

Ø     умей выслушать собеседника.

 

Ситуация общения

Что стоит за знакомыми фразеологизмами: «понять ситуацию», «учесть ситуацию», «владеть ситуацией»? Насколько важно действовать именно в такой последовательности?

Уточним, что речь идет о ситуации общения, содержанием которой является речевое событие. Помимо трех компонентов речевого события, уже охарактеризованных нами (адресант – речь – адресат), ситуация общения определяется условиями или обстоятельствами общения.

Рассмотрим такую схему ситуации общения: коммуниканты – условия общения. В речеведческих работах (Я.И. Формановская) схема обозначается вопросами:

 

 

Вопросы, как мы видим, объединяются попарно. Отношения между участниками коммуникации уже были рассмотрены. Характеристику внешних обстоятельств общения целесообразно представить в соотношении с принятым обозначением видов общения.

Место действия предопределяется официальностью/неофициальностью общения. Официальным будет общение в стенах государственного учреждения любого ранга. Главным определяющим здесь следует полагать социальные роли коммуникантов.

Общение, например, с автором письма в газету в одном из кабинетов редакции будет официальным. По сути оно останется таковым если корреспондент встречается с автором в его доме как официальный представитель газеты, но форма, наверное, будет другой. И, главное, в любом случае, это не официальность речевого поведения чиновника. Чем менее формализованы манера держаться, речевое поведение журналиста – тем успешнее, результативнее будет его профессиональное общение. И, тем не менее, корректность и этикетные формы общения определяются правилами общения официального.

От внешних обстоятельств зависит контактность или дистантность общения, предопределяемая положением коммуникантов по отношению друг к другу в пространстве и времени.

Контактное общение – прямое, непосредственное: я – ты, здесь сейчас. Дистантное – это общение на расстоянии. Разговор по телефону – дистанция пространственная, обмен письмами – временная и пространственная. Дистантное общение – опосредованное. Выводы-рекомендации здесь просты: дистантное общение, при котором говорящий не видит непосредственной реакции адресата (разговор по телефону), требует более строгого отбора речевых средств, более выразительного интонирования: партнер воспринимает всю информацию только через один канал – слуховой, установка на адекватное понимание смысловой информации требует более строгого самоконтроля. Если же речь идет о пространствено-временно́й дистанции и об опосредованном общении (публикация в газете – основная форма общения с читателем), то условием правильного понимания информации будет представление журналиста о массовом адресате и его жанровых ожиданиях.

 

Мотивы и цели

Четкое представление о внутренних обстоятельствах – мотивах общения и цели общения – является исходным, изначальным условием эффективности, профессиональной состоятельности общения журналиста. Здесь, на наш взгляд, следует разграничивать мотивы общения, побуждение к действию и реализацию коммуникативного намерения – его стратегию и тактику.

Мотивы общения. Естественно, что в ситуации межличностного общения в поведении журналиста на первый план выступают мотивы профессиональные: необходимость вступить в контакт с человеком – «источником информации» (очевидцем события, будущим героем очерка и т.п.). Здесь возможны два аспекта характеристики мотива действия. Во-первых, осознанное представление о том, почему именно этот человек интересен как собеседник-информатор? Тем более если это предполагаемый герой очерка или фельетона. Пока мы только обозначим этот вопрос. Он станет предметом детального рассмотрения в соответствующих разделах пособия («Жанры журналистики»).

Второй аспект – представление о собеседнике: что он ждет от журналиста? Как можно усилить положительную мотивацию предстоящего общения? Предположительный ответ на эти вопросы, несомненно, поможет журналисту выстраивать межличностное общение в нужном направлении.

Например, поводом для приезда журналиста послужило письмо в редакцию. Мотивами действий автора письма могли быть: потребность в официальном признании факта или в одобрении инициативы, необходимость защиты гражданских прав или чувства собственного достоинства и т.п. Возможно сочетание мотивов. В любом случае профессиональный результат непосредственного общения (газетная публикация) будет настолько общественно значима, насколько журналист сумеет разговорить адресата, углубляя (в первую очередь – для себя) понимание его потребностей и мотива контакта с газетой.

В другой ситуации, когда безусловным инициатором общения выступает журналист, мотивы, предопределяющие его поступки, вопросы, должны быть понятны собеседнику – в этом случае возможен плодотворный контакт и атмосфера сотворчества. Попробуйте самостоятельно прокомментировать фрагмент из интервью журналиста с известной французской актрисой Мариной Влади (КП, 24 января 1998 года).

Как определяется коммуникативное намерение журналиста? Естественно, что возникновение темы не нуждается в объяснении (день рождения Владимира Высоцкого). Выбор Марины Влади в качестве интервьюируемой тоже понятен. Как же определить конкретное намерение журналиста? Как оно реализовалось в жанре интервью? Чем обеспечивается новизна информации?

Познакомьтесь с двумя вопросами интервьюера и ответами на них.

– Осталась ли у вас ностальгия по прежним временам и нравам? Один русский эмигрант сказал мне однажды: почему из Высоцкого сделали мученика? Никто его не преследовал, он выступал, пользовался славой, да еще ему позволили жениться на такой женщине...

 

– Ностальгия есть по молодости, а не по той системе. Когда-то, в 1968 году, на волне студенческой революции во Франции, у меня даже был «флирт» с Компартией. Удивительным образом мое короткое и скорее символическое членство в партии помогло в одном – я получила возможность приезжать в СССР, а значит, видеть Володю. Думаю, что это способствовало и получению им выездной визы, которую мы долго даже и не просили, настолько были уверены, что «невыездного», как у вас говорят, Высоцкого никто из страны не выпустит. А то, что мы поженились (кстати, с большим трудом, нам здорово мешали), спасло его, я в этом убеждена.

 

– Если бы Высоцкий дожил до сегодняшних дней, как, на ваш взгляд, он воспринимал бы новые времена?

 

– Мне часто задают этот вопрос. Ответить на него очень трудно. Конечно, твердо могу сказать, что он не принадлежал бы к числу национал-патриотов. Уверена в том, что Володя никогда не согласился бы с несправедливой войной. Но радовался бы свободе – личной, творческой.

 

] ] ]

 

Итак, «внутренние обстоятельства» ситуации – это мотивы и цели общения, обусловливающие речевое поведение коммуникантов. Реализация коммуникативного намерения – достижение цели. В этом процессе принято разграничивать коммуникативную стратегию (общую типовую коммуникативную задачу) и тактику, определяющую изменение приемов воздействия на партнера.

Коммуникативное намерение инициатора общения, как правило, формируется до начала контакта, может определиться и в «аде обмена первыми репликами. Общепринятой считается такая типология коммуникативного намерения:

ü     проинформировать (описать, рассказать, отчитаться) – дать представление о предмете речи конкретно и объективно;

ü     убедить – склонить адресата (индивидуального или массового) к своему мнению, использовав нужные аргументы и доказательства, апеллируя, в первую очередь, к разуму собеседника, к его жизненному опыту;

ü     внушить – обратиться не только к разуму, но и к чувствам адресата, использовав наряду с логическими эмоциональные средства воздействия;

ü     побудить к действию – призвать, убедить партнера в необходимости действия таким образом, чтобы ответной реакцией было бы непосредственное действие.

 

Так определяется стратегия речевого действия. Однако проявление мотива и цели действия не может быть статичным и одноплановым. Можно говорить и о коммуникативной тактике говорящего (пишущего), учитывающего и ситуацию общения, и характер обратной связи с адресатом, воспринимающим его речь как волеизъявление. Правильный выбор речевых средств может значительно усилить эмоционально-побудительный характер волеизъявления – вот почему необходимо обеспечить нужную тональность речи, наиболее адекватную данной ситуации общения.

В журналистике коммуникативное намерение автора во многом зависит от функции авторского «Я» в конкретном жанре и от жанровых ожиданий читателя. Так, в репортаже коммуникативное намерение автора-свидетеля, участника событий – информировать читателя, возможно, кратко прокомментировать событие. В очерке автор предстает участником событий и исследователем, порою – и лирическим героем. Этим и предопределяется коммуникативное намерение: сообщить информацию таким образом, чтобы убедить читателя (тактика: изучить, прокомментировать, дать оценку событию или явлению). Если автор очерка – лирический герой, то выбрать эмоциональные средства повествования, чтобы воздействовать и на чувства читателя.

Тактика – это способ выражения смыслового и структурного содержания текста через выбор языковых средств и типа речи. Если цель – изучить, проанализировать событие или явление, то предпочтительно рассуждение, если рассказать – повествование, сделать вывод – обобщение, умозаключение и т.д.

Гибкость и целенаправленность речевого действия, его результативность зависят от четкости коммуникативного намерения и общего понимания ситуации общения. Вот почему это так важно – владеть ситуацией! Для журналиста такое умение имеет общественно-социальную значимость. Речь идет об ориентации в текущих событиях, о понимании актуальности идей и фактов, об умении предвидеть развитие событий. И о понимании сущностного качества журналистики – ее способности воздействовать на массового адресата: убеждать в актуальности идеи, формировать гуманистическое мировосприятие, социальное самосознание, влиять на общественное поведение человека – выражать общественное мнение и формировать его.

 

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ

1.      Какова роль журналиста как коммуникативного лидера в ситуации межличностной беседы с будущим героем его очерка? Как складываются отношения между говорящим и слушающим? Отправной точкой для вашего рассуждения может стать тезис журналиста:

«Интересный рассказчик может быть только у интересного слушателя. Причем журналист-слушатель может быть интересен не только, предположим, своей судьбой, профессией, знаниями, но и свои вопросами, интересом к теме разговора. Диалог – разговор двоих, правда, нить его должен держать в руках газетчик» (В. Горохов).

2.      Как выбор общественно значимой проблемы предопределяет жанрово-стилистические особенности публицистического произведения. Как вы определите коммуникативное намерение автора статьи (процитированному фрагменту)?

«Проблема синдрома «вещизма»... Происходит та самая опасная переоценка ценностей, подмена духовного материальным, которая и провоцирует это тревожное явление. Страсть потребительства враг незаметный и оттого коварный втройне. Он разлагает изнутри, исподволь разъедает душу. Хотя, казалось бы, ну что тут страшного – купил один мебельный гарнитур, через год поменял... Ведь не мешаешь же никому, не грабишь, не убиваешь. А на деле-то уничтожаешь себя как личность...» (Ч. Айтматов)

3.      Познакомьтесь с основными принципами журналистской этики «С щества профессиональных журналистов» (США) (из справочника «Этика в практической журналистике» – фрагменты цитируются из публикации – «Журналист», №2, 1999). Организуйте в группе обсуждение материала.

Занимайтесь поиском правды и как можно более полно сообщайте о ней:

ü      Постоянно следите за потоком новостей...

ü      Будьте честными, беспристрастными и смелыми при сборе, передаче и интерпретации точной информации.

ü      Предоставляйте слово бесправным.

ü      Строго спрашивайте с сильных мира сего.

Действуйте независимо:

ü      Свято храните важную функцию «сторожевого пса», которую пресса выполняет в демократическом обществе.

ü      Занимайтесь поиском и распространением альтернативных взглядов на развитие событий...

ü      Не связывайте себя с обществами и деятельностью, ассоциация с которыми может скомпрометировать ваш моральный облик или подорвать доверие аудитории.

Не навредите другим:

ü      Задумывайтесь о судьбе тех, кому ваша работа может нанести вред.

ü      Относитесь к источникам информации, к героям ваших материалов и коллегам как к заслуживающим уважения человеческим существам, а не средствам достижения своих журналистских целей.

в начало

 

Глава 4

РЕЧЕВАЯ КУЛЬТУРА И РЕЧЕВОЙ ЭТИКЕТ

 

Речевая культура отдельного человека соотносится с нормами речевого поведения, принятыми в обществе, и с общей культурой общества. Правила поведения определяются понятием «этикет»: «совокупность правил поведения, касающихся внешнего проявления отношения к людям (обхождение с окружающими, формы обращения и приветствий, поведение в общественных местах, манеры и одежда)»[25] – включает в перечень и правила речевого поведения, обязательные для всех.

Общепринятость и «коммуникативная комфортность» соблюдения правил этикета – вот главное обозначение их сущности. Эти правила обеспечивают успешность общения, в их основе лежит тот самый «постулат отношения к собеседнику», о котором было сказано достаточно много. Доброжелательное отношение и интерес к собеседнику, стремление понять его определяют и формы установления контакта, и общую тональность разговора.

Знание правил речевого этикета – необходимое условие профессионального общения.

«Под речевым этикетом понимаются регулирующие правила речевого поведения, система национально специфичных стереотипов, устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и прерывания контакта в избранной тональности»[26].

Это правила, предопределяющие употребление устойчивых речевых формул, соотносимых с конкретными, часто повторяющимися ситуациями общения: формулы приветствия и прощания, извинения или благодарности.

Параметр характеристики «национально специфичные стереотипы» формул общения в данном случае принципиально значим. В некоторых языках (например, в японском, корейском) существует грамматически оформленная категория вежливости, и знание национальной специфики этикета для журналиста профессионально необходимо (для журналиста-международника – вдвойне).

Критериев профессиональной обусловленности этикетных формул по существу нет и нет смысла вводить такой параметр характеристики. В какой-то мере влияние профессии проявляется в особенностях невербального общения: во внешнем облике и манере поведения («имидж» журналиста). Знание о самом себе и навыки «самоподачи» помогут созданию имиджа. Но об этом речь уже шла.

В этой главе наше внимание будет сосредоточено на лингвистическом аспекте речевого этикета: на характеристике речевых формул, обеспечивающих корректность и эффективность общения в определенных типовых ситуациях. В речевой практике журналиста особенно важным представляется выбор варианта этикетной формулы установления контакта: этим определяется нужная тональность ответной реакции собеседника.

«Средства речевого этикета по своей языковой природе близки к фразеологии, – утверждает М.Р. Львов. – Они устойчивы, подчас эквивалентны или синонимичны слову, например: “спасибо” и “я вам очень обязан” взаимозаменяемы. Их синонимика богата». Устойчивые формулы общения терминологически обозначаются как единицы речевого этикета. Они достаточно легко группируются: исследователи называют более десяти ситуаций, имеющих свой «этикетный словарь, обладающий большим разнообразием вариантов»[27]. Возможная классификация и лексическое наполнение каждой группы получили научное обоснование в ряде работ. Мы будем опираться на работы Н.И. Формановской и представим краткую характеристику основных групп этикетных формул, подчеркнув ситуативную обусловленность выбора варианта формулы.

 

Знакомство

В самом значении слов «знакомство» («сближение, обращение» – В. Даль), «знакомиться» (вступать в знакомство) уже содержится временной признак: установление, начало общения. Готовность вступить в контакт, интерес к возможному собеседнику нашли отражение в речевых формулах, которые – с учетом ситуации общения – могут звучать непринужденно (при неофициальном знакомстве) или же в стилистически повышенной тональности (при официальном знакомстве через посредника или при непосредственном представлении). Знакомству предшествуют формулы приветствия (здравствуйте и т.п.). Вот формулы неофициального представления:

– Меня зовут Таня (Таней);

– Будем знакомы: я – Таня;

– Познакомьтесь – это Татьяна Сергеевна.

В официальной обстановке принято такое начало знакомства:

– Разрешите (позвольте) с Вами познакомиться!

– Позвольте представиться!

– Разрешите представить Вам...

Говорящий как бы просит предварительного разрешения вступить в контакт, назвать себя (или человека, которого он хочет представить). Такие речевые формулы не только выражают конкретное желание познакомиться (здесь и сейчас), но снимают категоричность предложения, оставляя за партнером право согласия/несогласия (правда, весьма условное, поскольку ответа не предполагается). Далее говорящий называет фамилию, имя, отчество (лучше в такой последовательности и в именительном падеже):

– Иванов Дмитрий Петрович.

В случае самопредставления возможно использование глагола «зовут»:

– Меня зовут Дмитрий Петрович.

– Меня зовут Татьяной Сергеевной... (если имя и отчество названы в родительном падеже, то необходимо сделать паузу и продолжить: фамилия – Иванова; называть фамилию в родительном падеже сразу после имени и отчества – речевая ошибка).

Далее называется профессия или должность, место работы – те сведения, которые важны для определения социальной роли говорящего в данной речевой ситуации:

– Я корреспондент газеты «Комсомольская правда»...

Поскольку такое представление, как правило, предваряет деловой контакт, говорящий может сразу же сообщить о мотивах знакомства, подчеркнув официальный характер общения:

– Я уполномочен проверить факты...

– Наша газета проводит опрос...

В ответной реплике партнер называет себя и использует формулы, выражающие его эмоциональную реакцию на состоявшееся знакомство:

– Очень приятно!

– Очень рад с Вами познакомиться (возможно добавление имени-отчества нового знакомого).

 

Приветствие и прощание

Особенность употребления этих речевых формул состоит в их сочетании с невербальными средствами (жест, улыбка), выражающими внимание, доброжелательность, готовность к контакту. Для делового общения характерны стилистически нейтральные формы приветствия (здравствуйте, добрый день) и стереотипы прощания (до свидания, всего доброго).

При межличностном общении следует учитывать некоторые паралингвистические особенности общения. Так, первым должен произносить приветствие:

·         человек, вошедший в помещение (по отношению к присутствующим);

·         мужчина (по отношению к женщине);

·         младший по возрасту (по отношению к старшему);

·         подчиненный (по соотношению социальных ролей).

Рукопожатие, как дополнительная невербальная форма приветствия и прощания, используется в зависимости от степени знакомства собеседников и от ситуации общения. Предписание этикета: мужчина не может первым подать руку женщине. Воспользоваться ли этой формой приветствия – решает женщина.

Достаточно знакомые между собою люди при встрече после приветствия обычно задают вопросы о делах, о здоровье, о семье собеседника. Сколько вопросов целесообразно задать? Насколько подробными могут быть ответы? Напомним об одном из постулатов общения – постулате количества информации: сообщается столько, сколько нужно для данной цели общения. В данном случае цель – приветствовать и выразить общие знаки внимания (подтекст вопроса: «Мне небезразлично ваше самочувствие, ваши дела...»). Следовательно, такие вопросы – по существу – дань этикету, и лучше дать краткие и нейтральные варианты ответа:

– Как дела?

– Не могу пожаловаться... (нормально... вроде бы ничего и т.п.)

И в свою очередь задать собеседнику один-два аналогичных вопроса.

При этом внимание и заинтересованность могут быть подчеркнуты интонацией, улыбкой.

В начале делового диалога формула приветствия может быть сразу дополнена вопросом, конкретизирующим характер предлагаемого общения:

– Здравствуйте! Могу я к вам обратиться (можете ли вы уделит мне внимание)?

– Добрый день. Пожалуйста. Я вас слушаю.

 

Поздравление, благодарность

Значение слов «поздравляю», «благодарю» закреплено устойчивой формой употребления глагола и определяется так: это одновременный акт и речи, и действия. При этом можно, например, пожать собеседнику руку, но это уже будет дополнительный оттенок действия. Главный смысл действия выражен в слове – благодарю (я – вас – здесь – сейчас). Такие слова-действия называются перформативами.

В деловом общении употребляется как нейтральная форма речевых единиц, так и стилистически повышенная (особенно в письменной речи): примите мою благодарность, позвольте выразить благодарность. Выбирается тот вариант, который наиболее приятен, предпочтителен для собеседника.

Так, экспрессивность нейтральных речевых единиц может быть усилена расширением этикетной формулы:

– От всей души благодарю вас;

– Сердечно поздравляем... – но выбор такого варианта соотносится с особым поводом для благодарности или с ситуацией праздничного приветствия.

А вот стилистически усиленные формулы характерны именно для официальной обстановки общения:

– Разрешите мне поздравить (передать поздравление от имени...);

– Позвольте мне поблагодарить (выразить благодарность);

– Примите нашу благодарность (наши поздравления);

– Не могу не поблагодарить за...

То же можно сказать и об ответных формулах благодарности:

– Я признателен вам за (что?) за внимание, за то, что...

Вариант усиления экспрессивности речевых единиц:

– Я вам (очень, глубоко, чрезвычайно) признателен (благодарен).

– У меня не хватает слов, чтобы отблагодарить вас...

Ответное выражение благодарности, усиленное комплиментом:

– Спасибо. Вы очень внимательны.

– Благодарю вас. Вы так любезны.

Однако в ситуациях повседневного делового общения поздравления достаточно редки и стилистически нейтральны:

– Вас можно поздравить с завершением работы?

– Примите поздравления: наш проект принят.

Этикет делового общения предполагает благодарность (сдержанно-корректную, а не эмоциональную) в ответ на положительную оценку вашей деятельности:

– Благодарю. Мне очень приятно (я рада) слышать такой отзыв (о чём?) о своей работе; слышать такие слова о...

Наиболее же распространенная форма благодарности – обычное и самое традиционное для русского этикета «спасибо», используемое в самых различных ситуациях:

– Спасибо за помощь (за совет, за предостережение).

– Спасибо за внимание.

Употребление последней формулы соотносится, прежде всего, с ситуацией официального предоставления участнику общения слова или права задать вопрос докладчику или лицу, проводящему пресс-конференцию.

Закончив выступление, говоривший благодарит за внимание аудиторию:

– Спасибо (благодарю) за внимание.

Задавая вопрос, говорящий заранее благодарит за ответ, поскольку слово ему предоставляется только один раз (поблагодарить отвечавшего после ответа он не сможет):

– Как вы думаете... (формулировка вопроса). Спасибо.

 

Извинение

Степень серьёзности проступка, за который следует принести извинения, может быть самой различной. В деловом общении это может быть опоздание на заранее назначенную встречу, несвоевременное выполнение обещания или просто – непродуманные слова, доставившие неприятность другому человеку. Причины могут быть также различными: и объективными (болезнь, нарушения в работе транспорта и т.п.), и субъективными (просто забыл). Конечно, нужно быть пунктуальным, но... избежать таких ситуаций практически невозможно – значит, нужно сразу же попытаться сгладить неловкость, не допустить возникновения конфликта. Нужно принести извинения в той форме, которая наиболее уместна в данном случае. И если в отношениях личных ещё возможны какие-то сомнения или отсрочки, то своевременные корректные извинения в сфере профессионально-деловых отношений – аксиома.

Этикетные формулы выражения извинения зависят как от степени проступка, так и от степени официальности отношений партнеров по общению. Например, наиболее употребительная формула извинения за незначительный проступок:

– Извините (извините, пожалуйста) (за что?) за опоздание, за беспокойство...

– Прошу извинить меня (приношу свои извинения) – формула более принятая для обращения к группе лиц.

Оттенок усиления официальности содержится в речевых формулах:

– Приношу свои (свои глубокие) извинения.

– Я должен извиниться перед вами (принести извинения).

– Я не могу не принести извинения вам.

– Разрешите извиниться (за что?) за...

Наконец, наиболее серьезные проступки (невыполнение данного слова, тем более – нарушение обязательства) требуют извинения в развёрнутой форме (возможно – письменного) с уточнением причин, из-за которых обещание не было выполнено:

– Разрешите принести извинения по поводу (чего?)...

– Убедительно прошу извинить меня: я не смог выполнить своего обещания, поскольку...

При указании причины используются такие предлоги, союзы, союзные слова: так как, потому что, из-за того что и др.

В письменной речи используются обороты, характерные только для официально-делового стиля, имеющие следственное значение:

– Я не смог этого сделать ввиду того, что (в связи с тем, что)...

Естественно, извинения не следует откладывать, а ещё лучше – стараться предупреждать ситуации, в которых может произойти нечто непредвиденное для партнера (исключить повод для последующих извинений, сделав это заблаговременно). Например, если вы не успеваете прийти на встречу или предполагаете, что можете опоздать, – позвоните человеку, встреча с которым назначена:

– Прошу меня извинить: я не смогу быть у вас в 12 часов. Если можно (если это для вас удобно), перенесём время встречи на полчаса позже?

– Это возможно. Итак, встречаемся в 12.30. Благодарю вас за звонок.

Так принято отвечать на извинение-предупреждение.

В большинстве ситуаций небольших проступков ответа на извинение при личном общении просто не требуется: кивок головою или одобрительный взгляд подскажут собеседнику, что вы не сомневаетесь в непреднамеренности случившегося и что его извинение принято. Наиболее употребительные ответы:

– Пожалуйста.

– Не стоит извинения.

 

Просьба, совет

Речевые единицы этих тематических групп обозначают побуждение к действию и требуют ответных реплик (прежде всего – согласие/несогласие).

Следует сразу оговорить разграничение: приказ и просьба. Приказ – это официальное распоряжение того, кто облечён властью. Речевое оформление приказа принято только в сфере делового общения, но и здесь следует сделать оговорку: в полной мере это относится к письменным деловым распоряжениям. В устной речи, в повседневном профессиональном общении и языковые средства, и интонации приказа следует исключить: негативный характер воздействия такого обращения к подчиненным очевиден. Официальное распоряжение с достаточным основанием можно назвать просьбой, выполнение которой обязательно. Это соответственно отражается в речевых формах:

– Прошу вас написать ответ на это письмо.

– Подготовьте, пожалуйста, отчёт... и т.п.

Общепринятое понятие «просьба» – это «обращение к кому-либо, призывающее удовлетворить какие-нибудь нужды, желания» (Толковый словарь) и побуждающее к действию.

Основной формой выражения просьбы (как и совета) является повелительное наклонение глагола (напишите об этом; поставьте вопрос и пр.).

Достаточно устойчивая форма официальной просьбы – сочетание глагола прощу с инфинитивом – используется прежде всего в ситуациях коллективного общения:

– Прошу желающих выступить.

– Прошу предоставить мне слово.

– Просим соблюдать тишину.

В этих случаях возможно употребление и существительного просьба + инфинитив:

– Просьба соблюдать регламент.

– Просьба не затягивать представление отчётов.

Оттенок некатегоричности, желательности придаёт просьбе использование глаголов в сослагательном наклонении:

– Мне бы хотелось, чтобы вы написали (глагол в прошедшем времени) о...

– Было бы хорошо, если бы вы сделали...

Подобное выражение просьбы как бы означает, что говорящий предполагает возможные возражения и готов их выслушать.

Некатегоричность просьбы подчёркивается формулами-«расширителями», оговаривающими условность предлагаемого действия:

– Встретимся завтра, если это удобно для вас (если это вас устраивает).

– Если вы не возражаете, я попрошу вас (о чём?)...

– Разрешите попросить вас...

Этикетные формы некатегоричной просьбы и совета сравнительно близки по значению и речевым средствам. Различие состоит в том, что при просьбе результат речевого действия направлен в пользу говорящего, просящего:

– Прошу вас сделать... (я в этом заинтересован).

А при совете результат направлен в пользу собеседника:

– Советую вам... попробуйте сделать так (это в ваших интересах).

Обращаться к собеседнику с советом стоит в том случае, когда он ожидает совета, нуждается в нём. Совет должен звучать тактично, ненавязчиво и убедительно, важна аргументация: почему следует поступить так, а не иначе.

Здесь в речевых конструкциях преобладают глаголы в форме условного наклонения, передающие побуждение в мягкой, подчёркнуто некатегоричной форме:

– Хотелось бы вам посоветовать...

– Позволю себе посоветовать вам...

– Почему бы вам не поехать...

Особенно рекомендуется использование таких формул речевого этикета, которые привносят в совет (или просьбу – здесь граница между ними по существу стёрта) оттенок обсуждения с собеседником:

– Как вы относитесь к тому, чтобы...

– Не будете ли вы против того, чтобы...

Вежливость просьбы или совета обеспечивается и вопросительными конструкциями:

– Не хотите ли вы принять участие (в чём?)...?

– Не могли бы вы ответить на этот вопрос?

Не меньшего такта требует и ответное речевое действие: выражение согласия (несогласия – тем более), благодарности за совет.

 

ПРОВЕРЬТЕ СЕБЯ

1.      Правильно ли вы понимаете и используете слова, содержащие обобщенную характеристику личных качеств человека:

·         имидж (представление о собственной репутации, создаваемое и поддерживаемое);

·         имя (известность, репутация надёжного партнёра, высокий профессионализм);

·         реноме (установившееся мнение о несомненных достоинствах).

Все эти слова объединяет понятие «репутация» – создавшееся общее мнение о достоинствах/недостатках человека.

Чаще всего эти слова сочетаются с переходными глаголами, обозначающими активное действие:

 

создать, создавать (что?) репутацию (имя, реноме);

упрочить (что?), разрушить (что?), заботиться (о чём?) об имидже, о репутации и т.п.

2.      Подготовьте оценочное суждение об имидже известного журналиста – ведущего телепередачи.

в начало

 

в оглавление << >> на следующую страницу