ИСТОРИЯ ПЕЧАТИ. ТОМ I. Салмон Л. ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ ПРЕССЫ

В культурной жизни нашего времени газете принадлежит одна из крупнейших ролей. Наша общественная и государственная жизнь с ее бесчисленными разветвлениями в настоящее время без газет совершенно немыслима. Лежащий в основе культурной деятельности цивилизованных народов идейный обмен внезапно приостановился бы, если б газета изо дня в день не приносила известий как об общем положении дел в мире, так и о мелких происшествиях, составляющих историю повседневной жизни, если б она не ставила нас в известность о тех отношениях и обстоятельствах, с которыми связаны наши индивидуальные и общественные интересы, и если бы, наконец, она не вскрывала пред нами значения общественных язв нашего времени, с которыми необходимо бороться.

Тем не менее вопрос об исчерпывающем определении существа газеты представляет значительные трудности. Эмиль Лэбль, талантливый автор сочинения «Kultur und Presse»[1], определяет газету, как «появляющуюся периодически, благодаря способности размножения путем печати, – общедоступную ведомость коллективного и разнообразного содержания, которое затрагивает всеобщие интересы и почерпается из событий ближайшего прошлого и настоящего».

Добавим еще, что этому «коллективному и разнообразному» содержанию придается некоторый общий характер, более или менее строго выдержанная внутренняя связь, определяющая тип каждого отдельного издания.

Роберт Прутц называет газету «дневником эпохи», в который эта последняя посредством ежедневных записей заносит свою текущую историю, подвергая ее критике и оценке. Журналистика является таким образом монологом эпохи о самой себе, поэтому в ней обнаруживаются наиболее сокровенные жизненные нервы времени.

Первоначально газета не имела такого значения. Она служила просто распространительницей новых известий, не сопровождаемых какими-либо критическими комментариями. Впоследствии к этой функции присоединялась вторая – обсуждение приведенных происшествий, вопросов текущей политики; при этом развивалась определенная критическая оценка общего положения дел; газета стала невольно выражать воззрения известной партии, отдельных слоев населения, а часто – чаяния и требования целой нации; она сделалась рупором общественного мнения. Но она не остановилась на этом; она овладела образованием эпохи, она стала рассадником просвещения в широких слоях населения, источником духовной жизни масс, почерпающих свои знания почти исключительно из газет.

Не следует забывать, однако, что пресса, как таковая, не создает научных ценностей, она служит только «резонатором, воспринимающим каждую новую научную ценность и распространяющим ее тысячекратным эхом по всей стране». Журнализм не имеет, следовательно, собственного содержания, он получает его из жизненных отношений, отражающихся в нем, и из науки, результаты которой он популяризирует. Вот почему пресса, как таковая, не является носительницей общественной силы, а только представительницей ее.

Некоторые независимые умы с резко выраженной индивидуальностью относятся к прессе отрицательно, считая ее исключительно «рупором масс»; они обвиняют ее в «нивелировке суждения», в «подавлении личности». Гёте за всю свою жизнь не мог преодолеть неприязненного отношения к печати; это отразилось в его многочисленных эпиграммах. Философ Эдуард фон Гаргман считал ежедневную печать «необходимым злом» культурной жизни, и советуя юношеству «не поддаваться соблазну газетного чтения», он требовал при этом, чтобы образованные молодые люди по крайней мере лет до 30 не занимались политикой.

Но практическое осуществление подобных воззрений привело бы к утрате одного из тех культурных факторов, без которого в наше время не может обойтись ни один образованный человек.

в начало статьи << >> в начало

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ГАЗЕТ

Зачатки периодической печати мы находим еще в Древнем Риме. Приказ Юлия Цезаря об опубликовании протоколов сенатских заседаний, так называемых «acta senatus», положил основу регулярному обнародованию политических сообщений. Эти сенатские протоколы соответствовали нынешним извлечениям из отчетов о заседаниях парламентов. Но односторонность их содержания – в них затрагивались исключительно вопросы государственного управления – побудила Цезаря основать вторую ведомость, послужившую дальнейшим шагом на пути развития периодической печати. По его инициативе был вызван в жизнь официальный правительственный орган, выходивший ежедневно, «Ежедневная ведомость» (acta diurna publica, populi Romani), в которой, наряду с сообщениями с театра войны, описывались публичные празднества, а также и вообще все выдающиеся события дня. Немало места отводилось в них общественным и литературным вопросам и даже «пикантным» анекдотам из жизни римского общества. Каждый номер газеты переписывался в большом количестве экземпляров и получал широкое распространение по всей империи. Но ни один из списков, к сожалению, не дошел до нас. Долгое время ученые полагали, что так называемые «fragmenta Dodweliiana» представляют собой отдельные номера этой ведомости, но впоследствии была документально установлена подложность этих фрагментов. Тем не менее в сочинениях римских писателей сплошь и рядом встречаются выписки из этой газеты, свидетельствующие о богатстве ее содержания.

Мы имеем достоверные данные относительно продолжительности существования первого из этих изданий. Тиберий запретил выпускать acta senatus в то время, когда участились процессы по государственной измене и в сенате произносились обличительные речи, в высокой степени нежелательные правительству, затрагивавшие нередко особу императора и членов его семьи. Что касается acta diurna, то они просуществовали еще несколько столетий и прекратились лишь при вторжении германских народов в Римскую империю, тогда, когда вообще все культурные установления в Италии мало-помалу пришли в полный упадок и миродержец Рим превратился в груду развалин. Впоследствии та же газета появилась вновь при византийском дворе, но, просуществовав здесь лишь короткое время, она вскоре исчезла бесследно и навсегда.

Когда в Европе наступил тяжелый период переселения народов, гонимая культура должна была искать убежища на дальнем востоке, в Китае. Там были, между прочим, произведены верные опыты книгопечатания, с которыми связано появление первой газеты в Пекине. Согласно преданию, газета вышла в свет в 911 г. по Р. Хр. [Рождеству Христову. – Прим. ред.] под названием «Кинг-Пао» («Столичный вестник»). Она существует и в настоящее время, являясь, таким образом, древнейшей газетой в мире.

Культурному развитию Китая, как известно, в скором времени был положен предел, благодаря чему и китайская пресса на многие века застыла в своем зачаточном состоянии. Замкнутость Китая исключала возможность проникновения китайских газет, а с ними и сведений о книгопечатании в другие страны, так что европейским народам пришлось совершенно самостоятельно изобретать то и другое... Когда бурный период переселения народов прекратился, когда европейская жизнь снова вошла в свою колею, в главных торговых центрах обнаружилась большая потребность знать важнейшие события европейской жизни. Стали появляться лица, занимающиеся собиранием известий, которые получались по почте и с заходивших кораблей. Эти известия записывались на особых листках, которые затем раздавались на ярмарке или рассылались в форме писем по почте.

Главным торговым центром в средние века и поэтому главным сборным пунктом для всех новостей была Венеция, вскоре получившая значение первого и самого важного источника политических известий: известий с Востока, о турецких войнах, о происшествиях при папском дворе в Риме и при императорском дворе в Вене. Богатство и разнообразие сведений, которые стекались сюда со всех концов света, потребовало учреждения особого бюро, взявшего в свои руки систематизацию материала и распространение его в публике. Бюро было основано в самом центре города, где издаваемые им писанные листки (notizie scritte) продавались за мелкую разменную монету – gazetta. Это название впоследствии было перенесено на самые листки, благодаря чему все возникавшие в Италии и потом в Германии ведомости назывались gazetta'ми. В Германии, впрочем, существовали и другие названия: «Novo», «Aviso», «Pagell», «Zeddell», но наиболее употребительным и живучим оказалось слово «Zeitung», от Zeit (время). Этот термин связывался с понятием о новом известии политического характера. Главнейшими центрами для политических известий в Германии были Нюрнберг, названный Лютером «око и ухо Германии, которое видит и слышит все, что никогда не проникает в провинцию», затем Аугсбург, Франкфурт-на-Майне, Страсбург, Лейпциг и Виттенберг. В Западной Европе такое значение получили города Антверпен, Бреславль[2], Париж и Лондон. Большою известностью пользовались писанные ведомости Фуггеров, отличавшиеся богатством содержания и большой добросовестностью в передаче сообщений. Знаменитая фирма Фуггеров в Лейпциге поддерживала сношения со всеми культурными государствами и вступала в денежные сделки с владетельными князьями и торговыми корпорациями всех стран, нередко также с германским императором и римской курией. Легко понять, что при таких условиях ей была необходима полная осведомленность в событиях внутренней и внешней политики. Все получаемые ею сообщения подвергались систематической обработке в писцовых комнатах торгового дома, списывались на отдельные листки и рассылались подписчикам, вносившим определенную годовую плату. Многие из нашумевших в то время событий, как, например, покушение Жана Шателя на жизнь французского короля Генриха IV и связанные с ним интересные разоблачения деятельности иезуитского ордена, сделались известными в Германии благодаря газете Фуггеров. В Hofbibliothek'e[3] в Вене хранятся годовые комплекты этой газеты за промежуток 1568–1604 гг. В эпоху реформации виттенбергские известия находились в центре общественного внимания. Над собиранием и сводкой их особенно потрудился здесь Меланхтон, распространявший их в форме писем-ведомостей («Zeitungsbriefe») по всей стране. О популярности этих ведомостей у современников свидетельствует одно место в письме прусского герцога Альбрехта к Меланхтону, в котором он просит последнего «писать по возможности чаще», так как он «находится у себя, в Пруссии, на краю света» и часто остается в полной неизвестности о том, «что творится вокруг него».

Содержание этих писем-ведомостей составляли, конечно, прежде всего политические сообщения церковные распри и пр. Но известия об эпидемиях, о «чудесах природы», о кровавых дождях, о чудодейственных реликвиях, описание «картины неба» и прочее также находили себе в них место. Личное мнение составителя об изображаемых происшествиях оставалось неизвестным; настроение автора просвечивает редко и неотчетливо сквозь самую фабулу рассказа. Что касается языка, на котором писались ведомости, то это был преимущественно латинский язык, в то время доступный всякому образованному человеку; наряду с ним появляется впоследствии французский и немецкий языки.

Составители этих ведомостей имели иногда уже столь значительный заработок, что деятельность их утрачивала характер подсобного любительского занятия, приближаясь все более к типу самостоятельной профессии. Известно, что высокопоставленные лица, торговые фирмы и города, которым регулярно доставлялись эти письма, охотно платили большой гонорар своим корреспондентам. Император Рудольф II выплачивал «осведомленному» лицу в Кельне, сообщавшему ему известия о событиях во Франции и Нидерландах, 200 золотых гульденов в год.

Когда еще печатанных газет не было и в помине, отдельные письма-ведомости, представлявшие крупный общественный интерес, нередко отпечатывались получателем на частные средства и в таком виде быстро расходились по всей стране. Лютер и Меланхтон в своей переписке с друзьями неоднократно извещали последних, что доставленные ими интересные сообщения были отпечатаны в виде «летучих листков». Кроме того, и владельцы книгопечатен не упускали случая нажиться на важных сообщениях из частной переписки знаменитых современников: они приобретали их и размножали путем печатания. Обыкновенно, этим листкам, появлявшимся in quarto[4], придавалось весьма обстоятельное оглавление, рассчитанное на то, чтобы произвести сенсацию среди публики. Одно из них имеет следующее заглавие:

«Достоверная новейшая ведомость из Маастрихта и т.д. (следует перечисление городов) содержит в себе подробнейшее описание геройской вылазки, перестрелки, стычек, штурмов и других любопытных происшествий от начала осады вплоть до 11-го июня текущего 1579 года. Получено из города Ахена 12 июля от хорошего приятеля. Отпечатано в Кельне в 1579 г.».

Заглавие другого «летучего листка» гласит:

«Потрясающая ведомость о небывалом наводнении, случившемся в городе Берне. Вести из Франции и т.д. Напечатано в Нюрнберге Никласом Кнорром».

Впрочем, встречаются и лаконические надписи, например:

«Новейшая ведомость об анабаптистах в Мюнстере. Виттенберг. Иосиф Клуг. 1535 г.».

Древнейший листок под заглавием «Новая ведомость», принадлежащий Мюнхенской Hofbibliothek'e, помечен 1502 г. и содержит сообщение о взятии Мителены турками.

Но эти чисто случайные, не находившиеся в преемственной связи друг с другом, печатные известия не имеют прямого отношения к газете в современном смысле; это не более, как побочные явления в развитии периодической печати. Действительным прототипом оной служат письма, доставлявшиеся подписчикам в заранее определенные сроки.

Эти письма рассылались верховными вестниками, содержавшимися на счет крупных сановников, ганзейских городов, университетов, монастырей, купеческих гильдий и пр. Впоследствии последними были учреждены особые институты, соединившие в себе функции собирания и распространения известий, с многочисленными филиальными отделениями, служащие которых, так называемые вестники-ординарцы, или просто ординарцы, избороздили всю Европу вдоль и поперек. Уже в XV столетии Сэн-Галленское купечество установило правильное почтовое сообщение между Линдау, Равенсбургом и Ульмом, с одной стороны, и Нюрнбергом – с другой; вскоре сюда примкнул и Лион; другие разветвления почтовой линии шли в Нидерланды, во Францию и Италию. Путь от Мехелена до Инсбрука совершался ординарцами в среднем в 5,5 дней, от Венеции до Нюрнберга – в 20 дней. С основанием таксистской почты в конце XVI столетия институты ординарцев утратили в Германии свое значение. Имперский генерал-почтмейстер Леонард фон Таксис установил почтовое сообщение на государственный счет до Неаполя и Мадрида, с которым не могли конкурировать институты ординарцев. Сверх того, им приходилось сталкиваться со всевозможными трудностями и стеснениями, чинимыми имперскими властями; они поэтому все более оттеснялись таксистской почтой и вскоре совершенно должны были прекратить свое существование. Нюрнберг окончательно рассчитал своих ординарцев 2 апреля 1685 г.

Тем временем писанные ведомости пережили самих себя; кроме того, они подвергались систематическому гонению со стороны правительств, которые не могли контролировать содержавшихся в них известий, благодаря чему издание писанных ведомостей во многих местах было запрещено законом; так, между прочим, в Австрии в 1672 г. их место заняли печатные газеты, появившиеся в начале XVII столетия. Это время можно считать началом истории германской прессы.

в начало статьи << >> в начало

II. ГЕРМАНСКАЯ ПРЕССА

Первые германские газеты

Германская пресса в XVII столетии

Германская пресса в эпоху иностранного господства

Германская пресса домартовского периода

Революционная пресса конца 1840-х годов

Немецкая и австрийская печать с 1850 г.

ПЕРВЫЕ ГЕРМАНСКИЕ ГАЗЕТЫ

Мы лишены возможности проследить переход писанной газеты в печатную. В полном междоусобной борьбы и народных волнений XVII столетии погибла огромная часть культурных памятников того времени. Вследствие этого многие эволюционные процессы, представляющие значительный интерес для историков-социологов, здесь резко обрываются. К числу таких исчезнувших источников относятся и исторические данные о первых печатных газетах. Их происхождение от писанных газет не подлежит сомнению, но нам осталось совершенно неизвестным время, когда жил тот рассудительный и дальновидный издатель, который впервые решил систематизировать получаемые известия, печатать их и периодически выпускать в продажу, а также и то, кто был этот человек.

Тем не менее одна из промежуточных ступеней этого перехода может быть установлена с достаточной ясностью. Австрийский уроженец Михаил фон Айцинг, проведший свою молодость в Бельгии и после нескольких житейских неудач попавший в 1581 г. в Кельн, составил в 1583 г. сборник статей, в которых с большой эрудицией и талантом были изложены все перипетии сенсационного Кельнского спора. Хотя сведения об этом процессе время до времени и доставлялись через писанные газеты, но они не давали наглядного представления о деле, так как конфликт, приведший к объявлению архиепископа курфюрста Гебгарда вне закона, затягивался до бесконечности и сообщения газет страдали отрывочностью и неясностью. Вышеупомянутая брошюра была озаглавлена «Relatio Historica о происшествиях на Кельнском съезде»; изложение конфликта было доведено до осени 1583 г. Брошюра была отпечатана Айцингом в Кельне и поступила в продажу на Франкфуртской ярмарке, являвшейся одним из главных центров тогдашней книготорговли. Общественное значение конфликта, который при победе архиепископа привел бы к образованию протестантского большинства в совете курфюрстов, а также объективное и наглядное изложение его Айцингом обеспечили сборнику полный успех, побудивший его издателя продолжать начатое дело.

В последующих выпусках он уже не ограничивался отчетами о Кельнском съезде, он включил в 1588 г. в кругозор своих наблюдений события общеполитического характера. Благодаря тому что выход в свет этих отчетов (relatio) совпадал со временем Франкфуртской ярмарки, их называли «ярмарочными ведомостями», но иногда и Relationes Lemestrales, хотя они издавались всегда на немецком языке. Появляясь периодически правильно, они заключали уже в себе несомненные признаки современной газеты и могут быть рассматриваемы как непосредственные ее предшественники, а за издателем их, Михаилом фон Айцингом, должна быть признана заслуга основателя современной германской прессы.

Но его усердная и трудная работа вознаграждалась весьма незначительно вследствие того, что отчеты его перепечатывались во множестве экземпляров любителями легкой наживы. Ему пришлось удалиться от дела и принять предложенную ему курфюрстом должность при Боннском университете, где он прослужил до конца своей жизни (1598 г.). Его отчеты послужили образцом для многочисленных подражаний. Уже в 1591 г. священник Конрад Лаутенбах под псевдонимом Якобуса Франкуса выпустил в свет печатную ведомость, к чему вскоре примкнул Маурер, издавший во Франкфурте целый ряд «Ярмарочных отчетов», пользовавшихся столь крупным успехом, что преемники Маурера, опасавшиеся охлаждения публики к изданию после его смерти, стали выпускать эти отчеты под именем покойного. «Ярмарочные реляции», основанные Маурером, просуществовали до 1806 г. Многочисленные ведомости наподобие «реляций», выходившие в средней Германии, имели весьма кратковременное существование.

Содержание отчетов во многих отношениях неудовлетворительно: изложение тяжеловесно, многие известия неточны, а нередко и совершенно неверны. К тому же многое приходилось замалчивать вследствие строгих цензурных запретов. Составитель одного из отчетов Яков Фрей замечает в свое оправдание, «что не обо всем можно писать беспрепятственно, в особенности же о том, что касается князей и господ и их междоусобий и распрей». Несмотря на эти недостатки, отчеты-ведомости содержат множество важнейших сообщений и являются неоцененным историческим материалом.

Со времени первой ведомости Айцинга до появления первых германских печатных газет прошло не менее 20 лет. Но ни одна из газет того времени не дошла до нас и вследствие этого при исследовании первых шагов германской прессы нам приходится опираться на отрывочные предположения, не выходящие в большинстве случаев из области догадок. Тем не менее можно указать на две газеты, которые следует признать старейшими, хотя первые номера их до сих пор не найдены. Одна из них выходила в Страсбурге, другая, по всей вероятности, в Аугсбурге. Которой из них принадлежит старшинство – остается неизвестным. Первые номера обеих газет относятся к 1609 г., но не подлежит сомнению, что как та, так и другая возникли гораздо раньше.

Страсбургская газета, хранящаяся в библиотеке Гейдельбергского университета, имеет следующее заглавие:

«Ведомость (Relation) о всех выдающихся и достопримечательных событиях, совершившихся в Верхней и Нижней Германии, во Франции, Италии, Шотландии, Англии, Испании, Венгрии, Польше, Валахии, Молдавии и Турции за нынешний 1609 год. Все сведения отпечатаны в том виде, в каком были доставлены».

Это заглавие, занимающее всю первую страницу, окаймлено изящным рисунком и приложено к первому номеру газеты. В следующем за ним предисловии, принадлежащем перу известного книгоиздателя, Иоанна Каролуса, дается весьма ценное указание на то, что «составление ordinarii avisa будет продолжаться по примеру прошлых лет»; комплект 1609 г. является таким образом лишь продолжением старого издания.

Другая газета, выходившая, вероятно, в Аугсбурге, была найдена в 1903 г. почтовым советником Гримме в королевской библиотеке в Ганновере. Она не имеет заглавного листа и содержит на верхнем краю первой страницы следующие строки:

«Avisa – Ведомость или Газета о том, что произошло в Германии, Испании, Нидерландах, Англии, Франции, Венгрии, Австрии, Швеции, Польше и во всех провинциях, в Ост-Индии и пр. Доставлена 15 января. Напечатана в 1609 году».

К годовому комплекту 1609 г. приложен комплект и за следующий год. Но ни в том, ни в другом не помечена фамилия издателя и место издания, хотя целый ряд соображений говорит в пользу того, что последним был Аугсбург. Некоторые из статей газеты отмечены той же датой, к которой относится выход в свет соответствующего номера. Из сравнения этой даты с датами других статей вытекает, что доставка их до места издания всегда занимала время, необходимое на проезд из места составления, помеченного в конце каждой статьи, до Аугсбурга. Так, например, на проезд от Регенсбурга до Аугсбурга требовалось три дня; тот же приблизительно срок и на проезд от Инсбрука и Галле в Тироль; и эти промежутки времени соответствуют указанной выше разнице при сопоставлении дат отправления статей с датами напечатания их в газетах.

В подтверждение этого мнения говорит еще следующее обстоятельство: в 1625 г. прекратился выход газеты, что можно заключить по отсутствию дальнейших выпусков; но год спустя в Эттингене в издании Шультеса появляется листок под заглавием «Продолжение Аугсбургской газеты», схожий с газетой 1609 г. по внешнему виду: формату, бумаге, шрифту, способу составления известий, а также и по протестантской тенденции, характерной для первой. Аугсбургская газета несомненно выходила и до 1609 г., это явствует из того, что в это время она уже имеет весьма солидную организацию, содержит корреспонденции из Праги (107), Вены (59), Кельна (48), Антверпена (46), Венеции (40), Рима (10) и из других мест и заявляет себя, как давнишний орган, хорошо знакомый со вкусами своих читателей. Но, к сожалению, совершенно не может быть доказано предположение Гримма о том, что она служит непосредственным продолжением писанных ведомостей Фуггеров.

Содержание первых газет составлялось исключительно из корреспонденции, помещаемых без всякой связи между собой и написанных по большей части сухим, тяжелым языком. Автор всегда почти ограничивается изложением фактической стороны дела. В редких случаях он высказывает свое личное мнение или выясняет свою политическую платформу. Строгая цензура, тяготевшая над всей умственной жизнью Германии, не разрешала свободного обмена мнений. Партийная полемика находила себе приют лишь на страницах памфлетной литературы. Сухой, повествовательный тон продержался в германской прессе в течение всего XVII столетия; даже события, волновавшие в свое время всю Германию, как, например, разрушение Магдебурга, битва при Лютцене, убиение Валленштейна, трактуются с чисто эпическим безучастием и индифферентизмом.

Общественное значение прессы сразу было оценено во всем объеме выдающимися политическими деятелями. При взятии городов Густав Адольф и Валленштейн первым делом прибирали в свои руки местную газету, чтобы воспрепятствовать распространению в стране невыгодных для победителей сведений. Польский король Иоанн Собесский жертвовал своим ночным покоем для корреспонденции на имя королевы о военных делах, точно отмечая места, предназначавшиеся к печати. При этом он просил супругу не скупиться на оплату издателей, чтобы они не печатали враждебных ему известий.

По внешнему виду газета еще напоминала книгу; объем страниц равнялся четверти листа. Печатание, уже тогда производившееся с большой поспешностью, имело крупные недостатки: текст был полон опечаток, бумага – обыкновенно невысокого качества. Газета по общему правилу выходила один раз в неделю.

Успех первых газет во многих местностях Германии и преимущественно там, куда постоянно стекались новейшие известия, вызвал появление составленных по их образцу печатных ведомостей. Раньше всего это случилось во Франкфурте-на-Майне, служившем, по словам Энэя Сильвия, еще в XV столетии «центром культурного взаимодействия верхней и нижней Германии». Владелец книгопечатни Эгенольф Эммель в 1615 г. основал здесь газету, успех которой побудил полицмейстера графства Таксис Иоганна фон ден Биргдена выпустить два года спустя «Почтовые ведомости». В 1619 г. в издании книготорговца Шёнветтера вышла третья франкфуртская газета. Но всем этим изданиям судьба готовила тяжкие испытания в эпоху злосчастной Тридцатилетней войны: два из них вскоре перестали выходить, одни «Почтовые ведомости», находившиеся в тесной связи с таксистским почтамтом, пережили войну и фигурировали впоследствии, под названием «Oberpost-anitszeitung», в роли консервативного органа австрийских империалистов. Гораздо позднее, в 1665 г., к ним присоединился основанный книготорговцем Вильгельмом Серлином «Журнал» («Journal»), явившийся органом либералов. Из городов, где в эту эпоху печатные газеты получили наибольшее распространение, наряду с Франкфуртом, следует назвать еще Штутгарт, Нюрнберг и Вену, но о них сохранились лишь весьма скудные известия, далеко не достаточные для более или менее точных выводов. Наиболее бедны содержанием и бесцветны венские газеты: «Венские почтовые ведомости» и «Венские известия». Это указывает на особенно тяжелые цензурные условия, с которыми им приходилось считаться.

На севере Германии газетное дело развивалось не менее успешно, чем на юге. Сохранились известия о печатных газетах в Лейпциге, Иене, Бреславле, Гильдесгейме, Брауншвейге, Берлине, Гамбурге, Ростоке, Кенигсберге и других, но из этих многочисленных изданий до нас дошли лишь единичные и разрозненные номера; остальные погибли во время разрушительных войн того времени. Значительная часть уцелевших экземпляров составляет собственность Королевской библиотеки в Стокгольме; эти номера высылались шведскими генералами, участниками Тридцатилетней войны, их родным в Швеции. Важнейшими газетами северной Германии в XVII столетии были лейпцигские и гамбургские газеты. В Лейпциге уже в двадцатых годах того столетия газеты приближались к типу современных.

После битвы при Брейтенфельде в 1631 г. победители-шведы во время своего пребывания, по-видимому, совсем задушили германскую печать. Шведский фельдпочтмейстер Андреас Вахель вскоре приступил к изданию собственной шведофильской газеты под заглавием:

«Ординарная почта и ведомость шведского почтамта в Лейпциге, выходящая еженедельно...

Печатано в Лейпциге Юстусом Янсониюсом в 1632 году».

С уходом шведов в городе снова появились мелкие издания, но при возвращении неприятеля в 1642 г. им пришлось разделить участь своих предшественников, так как распоряжением генерала Торстенсона право выпуска газет было монополизировано шведским почтамтом. Господство шведов в Лейпциге продолжалось до 1650 г.; трудно сказать, в какой мере шведский почтмейстер Иоганн Дикпаул воспользовался за это время своей привилегией; и известны лишь отдельные номера «Еженедельной ведомости» 1644–1647 гг., изданные, по всей вероятности, шведским почтамтом в Лейпциге. Они находятся ныне в Королевской Библиотеке в Ганновере и имеют на заглавном листе сбоку приписку «Лейпциг». Когда шведы окончательно покинули город, книготорговец Тимофей Рицш получил от саксонского правительства концессию на издание газеты, которая и стала выходить с 1 января 1660 г. ежедневно, за исключением воскресных дней, под названием «Neu-eingelaufene Nachrichten von Kriegs und Welthändeln». Эта первая большая политическая газета Лейпцига преобразовалась в существующую ныне «Leipziger Zeitung».

Появление газет в Гамбурге относится к 1616 г.; оно ознаменовалось выходом в свет «Еженедельных ведомостей» Иоганна Мейера, с которыми в 1630 г. вступили в ожесточенное соперничество «Почтовые известия» таксистского почтмейстера Клейнгауза. В результате этого соперничества первое издание должно было сойти со сцены. Но и «Почтовые известия» не могли похвалиться особым успехом у публики; то же можно сказать и о «Новой еженедельной гамбургской газете», просуществовавшей около года, в 1640–1641 гг. Крупный успех выпал на долю «Курьера», основанного в 1673 г. Фомой фон Вирингеном по образцу французских и английских «интеллигентских листков». «Курьер» имел широко поставленный справочный отдел и многочисленные публикации. Он выходил потом под названием «Газета Вирингена» вплоть до 1813 г., когда в Германии настал период всеобщего экономического упадка.

Мы видим, таким образом, что периодическая печать в XVII в. зародилась во всех частях Германии, но непрерывные войны препятствовали ее дальнейшему процветанию. При недостатке просвещения в массах, при всеобщем разорении и упадке духа запуганного и отягченного податями населения печать не могла перерасти первой ступени своего развития: стать более, чем простым распространителем новостей. Но и в этой элементарной форме она оказала немалые услуги просвещению в эти тяжелые времена. Заслуги печати были оценены и отмечены современниками. В 1697 г. в Гамбурге появилась книжка: «О пользе газетного чтения», которое горячо рекомендуется публике. «Кто желает вести осмысленный образ жизни, – читаем мы в этой книжке, – кто желает быть достойным членом общества и принимать участие в его государственной, торговой и гражданской деятельности, тот обязан интересоваться газетами: тот должен их читать, должен запоминать и взвешивать прочитанное; должен уметь приложить его на деле».

в начало статьи << >> в начало

ГЕРМАНСКАЯ ПРЕССА В XVII СТОЛЕТИИ

Глубокие раны, нанесенные Германии Тридцатилетней войной, заживали весьма медленно. В продолжение первой четверти XVIII в. всем слоям населения приходилось напрягать силы в борьбе с тяжелыми экономическими условиями, правительства не оказывали им никакой поддержки; они утратили всякое понятие о здравой государственной политике. Целая армия мелких суверенов расточала денежные средства государства в погоне за роскошью и увеселениями, пример которых давал версальский двор. Народным массам были отрезаны все пути к улучшению их благосостояния; у них было отнято чувство политического единства, заглушено народное самосознание. Лишь с появлением на исторической сцене Фридриха II национальное самосознание немцев стало медленно пробуждаться и крепнуть. Это возрождение национального духа сразу отразилось на идейном содержании периодической литературы, принявшей более серьезный характер. Но новые течения нашли себе место лишь в журналах; в политической прессе цензура по-прежнему налагала свое veto на каждое проявление свободной мысли. Еще в середине XVIII столетия один из владетельных князей воспретил обсуждение политических событий в повседневной печати, мотивируя это нежеланием «иметь своими подданными праздных говорунов и хулителей». Проницательный ум Фридриха Великого сразу понял значение прессы для национальной жизни. Непосредственно вслед за своим вступлением на престол король, через министра Подевильса, дал понять военному министру фон Тулемейеру свое желание, чтобы «берлинским газетным писателям» была предоставлена «неограниченная свобода» писать без предварительной цензуры обо всех столичных происшествиях. В отношении Подевильса на имя военного министра сообщается, между прочим, что «его величество желает, чтобы интересным газетам впредь не чинились препятствия». Но когда впоследствии во время шлезвигских войн король потерпел ряд крупных неудач, которые не должны были получать огласки, цензура была восстановлена в своих правах (1749 г.) и периодическая печать сделалась послушным орудием в руках короля. Его перу принадлежит множество статей и заметок, в которых он старается склонить общественное мнение в пользу своей внешней политики и выставляет в выгодном освещении свои военные предприятия. По королевскому приказу видным сановникам также нередко приходилось составлять для газет статьи, которые предварительно просматривались королем и собственноручно исправлялись им. Не довольствуясь этим, король приказывал газетам печатать инспирированные им корреспонденции, шедшие якобы из провинции; задача этих корреспонденции состояла в том, чтобы оправдать перед обществом военные приготовления короля ввиду «надвигающейся опасности со стороны имперского (австрийского) правительства». Берлинским газетам строго приказывалось «не показывать виду, что корреспонденции официозно инспирированы».

Сохраняя полное инкогнито, король весьма подробно описывал свои походы на столбцах берлинских газет. Его корреспонденции появлялись здесь под заглавием «Письма очевидца». Лишь сто лет спустя исследования Дройзена обнаружили, что автором их был сам король. Но Фридрих не избегал и открытых выступлений. Когда летом 1761 г. его положение значительно пошатнулось и под влиянием тревожных слухов настроение в Берлине сильно упало, неожиданно для всех появился королевский эдикт, в котором «досужие люди, забавляющиеся распространением вымышленных сообщений», получили весьма энергическую отповедь. В случае продолжения их деятельности, им напоминалось заключение в шпандауской крепости. Весьма оригинальным способом были приостановлены королем ходившие весной 1767 г. толки о новых военных операциях. В самый разгар этих толков берлинские газеты получают известие о небывалом граде в провинции, разрушившем все озимые посевы. В Берлине – всеобщая паника, сменившаяся всеобщим удивлением, когда на следующий день приезжие сообщили, что это известие – сплошной вымысел. Это происшествие на целую неделю заняло внимание газет и их читателей, и разговоры о войне приостановились.

При преемнике Фридриха II, короле Фридрихе-Вильгельме II, репрессии против печати были значительно усилены цензурным эдиктом министра Велльнера 19 декабря 1788 г., направленном не только против политической, но и против научной литературы. Эти суровые правила, державшие в железных тисках всю литературу, сохранили свою силу и в начале правления Фридриха-Вильгельма III. Таким образом, ни малейшего просвета в положении германской прессы не было заметно даже на исходе XVIII столетия. Умственные запросы интеллигенции в Германии могли поэтому находить себе удовлетворение лишь в иностранной прессе, преимущественно в голландской, пользовавшейся наибольшей свободой обращения в Германии. Голландские газеты поспешили пойти навстречу желаниям своих иностранных подписчиков и, имея крупный спрос, быстро разрослись до значительных размеров, сделавшись главным источником новостей не только для Германии, но и для всей Европы. «Нидерландская республика, – пишет Дройзен, – являлась центральной биржей политических известий, слухов и тенденциозных измышлений, но она, вместе с тем, была и тем пунктом, откуда общественное мнение Европы получало свою пищу, а в значительной мере и направление». В большинстве случаев эти голландские газеты тяготели к Австрии, от которой многие из них получали субсидии, тогда как в отношении Пруссии они были настроены враждебно, постоянно подозревая ее в скрытых замыслах и интригах.

Наиболее распространенными в Германии голландскими газетами, выходившими на французском языке, были: «Gazette de Leyde», «Nonvean Journal Universel», «Gazette d'Amstardam», «Gazette Uirecht», и заслуживший печальную известность гаагский еженедельник «Mercure historique et politique», представлявший собой орган, оппозиционный правительству Фридриха II.

В XVIII в. внешнее и внутреннее развитие германской политической прессы сделало лишь весьма скромные успехи. Наибольший интерес вызывали берлинские газеты, на которых не мог не отразиться бодрый и предприимчивый дух молодой Пруссии. После того как в продолжение первых двух десятилетий единственным политическим органом была одинокая и незначительная «Berlinische ordinäre Zeitung» книготорговца Иоганна Лоренца, в 1721 г. его собратом по профессии, Иоганном Андреасом Рюдигером (родился в 1683 г.), была основана «Berlinische Priveligierte Zeitung», которая впоследствии, с переменой владельца, преобразовалась в «Vossische Zeitung» B 1710 г. появились «Berlinische Nachrichten von Staats und Gelehrtensachen», основанные Амброзио Гауде и выходившие с 1748 г. под названием «Spenereche Zeitung». В провинции пользовалась особым успехом «Magdeburgische Zeitung», приобретенная в 1730 г. Фабером, «Schlesische Zeitung», основанная в 1742 г. в Бреславле И. И. Корном, нынешняя «Königsberger Hartungsche Zeitung», в то время называвшаяся «Königliche Preussisch-Staats-Krieg und Friedenszeitung» и с 1751 r. Составляющая собственность фамилии Гартунгов.

Благодаря своим торговым и политическим корреспонденциям, широкое распространение получил «Hamburgische Unparteische Korrespondent». Он составляет продолжение «Schifibeeker Posthorn», еженедельной газеты, основанной в 1710 г. в гольштинской деревушке Шифбек близ Гамбурга. В 1731 г. редакция его была переведена в Гамбург, где под умелым руководством опытных редакторов, в лучах «высочайше дарованной свободы», газета завоевала себе всеобщие симпатии; она выходила чуть ли не в 30000 экземплярах ежедневно.

В Вандсбеке, недалеко от Гамбурга, с 1771 по 1775 г. издавался под редакцией писателя Матфея Клаудиуса «Wandsbeeker Bothe», в котором были напечатаны его известные народные чтения, вышедшие впоследствии отдельным сборником под заглавием «Werke des Wandsbeeker Bothen» и имевшие весьма продолжительный успех.

К обеим франкфуртским газетам «Oberpostamtszeitung» и «Journal» во время французской революции присоединился инспирированный французскими эмигрантами «Journal de Francfort», прекрасно осведомленный о французских делах.

В Кельне, Эрлангене, Готе и Клеве уже долгое время выходили французские издания. Особенно замечателен кельнский листок «Gazette de Cologue». Основанный в 1734 г. талантливым и высокообразованным Иоганном Игнацом Родериком, который, будучи ярым приверженцем Австрии, во время шлезвигских войн наделал немало хлопот Фридриху II, печатая всегда лишь те сообщения, которые так или иначе вредили делу прусского короля. В минуту гнева последний однажды объявил премию в сто дукатов тому, кто заставит редакцию газеты переменить тон, хотя бы, как гласит официальное выражение, «ценой порки ее руководителей». После смерти Родерика (1756) газета мало-помалу утрачивала свое влияние, и в конце столетия издание ее прекратилось. Еще более ожесточенным противником прусской политики, оставившим в этом отношении далеко позади себя и кельнскую газету, была «Gazette d'Eirlangen», выходившая в 1741–1768 гг. под редакцией профессора Иоганна Фридриха Гросса. Но влияние ее не могло идти в сравнение с влиянием кельнского листка. Многочисленные жалобы Фридриха II его сестре, маркграфине Байрейтской (Эрланген в то время принадлежал к Байренту), оставались без всяких последствий. Столь же безуспешными оказались попытки короля заткнуть рот незначительной пруссофобской «Gazette de Gotha». Поддержку своей политики прусский король находил в «Courrier du Bas-Rhin», выходившем в Клеве с 1769 г. под редакцией Нанцона. Занятая этим органом позиция давала повод некоторым европейским дворам, задетым в той или другой статье, заваливать короля жалобами, которые удовлетворялись им с видимой готовностью наложением денежных штрафов на редакцию, никогда не взыскивавшихся, так как прусское министерство, по высочайшему повелению, довело до сведения клевишских властей, что сохранение газеты «Courrier», имеющей свои «бесспорные достоинства», ему «в высокой степени желательно». После смерти Фридриха «Courrier» утратил свое значение, но выходил еще вплоть до 1803 г.

На юге и юго-востоке Германии развитие журнализма в XVIII в. подвигалось вперед черепашьим шагом. В 1785 г. в Штутгарте возник «Schwäbische Mercur», основанный Христианом Готфридом Эль-беном, но крупную роль он стал играть лишь в XIX столетии. В Аугсбурге выходили: основанная еще в 1690 г. протестантская «Augsburgische Ordinari-Zeitung», ныне «Augsburger Abendzeitung», и получившая привилегию от императора католическая «Augsburgische Ordinari-Post-Zeitung», ныне «Augsburger Postzeitung», но обе газеты были столь бедны содержанием и располагали столь незначительным идейным багажом, что долгое время служили лишь мишенью для насмешек и издевательств современников. В баварской столице за рассматриваемый период не возникало ни одного сколько-нибудь значительного издания. В Вене, после того как в продолжение нескольких десятилетий имперская столица оставалась без газет, в 1703 г. появились одновременно «Posttäglicher Mercurius» и «Wienerisches Diarium», выходившие до 1724 г. порознь и соединившиеся в этом году в официальный правительственный орган, существующий и поныне. С 1780 г. он принял название «Wiener Zeitung». На протяжении всего XVIII столетия австрийское правительство ничего не сделало для поднятия идейного содержания своего официоза, напротив того, оно всеми силами старалось обесцветить его политический текст; благодаря этому идейное убожество долгое время было хроническим недостатком официальной венской газеты.

Такое насильственное подавление политической мысли в ежедневной прессе и вызванное им понижение идейного уровня газет повело к тому, что обсуждение крупных вопросов современности перешло в журналы. Одной из наиболее неотложных задач общественной мысли являлась выработка новых форм государственных и социальных отношений. Для успешного осуществления этой задачи необходимо было прежде всего подвергнуть предварительной переоценке принципы воспитания юношества, начала личной и семейной жизни.

Первой попыткой развития журнальной литературы на немецком языке было издание Христиана Томания «Monabgespräche». Это издание выходило, к сожалению, лишь в 1685–1689 гг. В нем впервые раздались речи о необходимости умственного оздоровления общества путем возвращения к «естественным» условиям жизни. Этот журнал послужил символом к возникновению целого ряда периодических изданий, которыми в исторической литературе упрочилось название «моральных еженедельников» («Die moralischen Wochenschniten»). Эти издания были составлены по образцу английских еженедельников «The Tatler», «The Spectator» и др. Первый «моральный еженедельник» «Der Vernunitler» возник в 1713 г., в Гамбурге в 1718 г. вышел «Die lustige Fatna», успех которого вызвал значительное оживление этого рода литературы. После всестороннего освещения недостатков воспитания юношества, «первой и главнейшей причины современной неурядицы», и детального обсуждения необходимых реформ, как выразился один из тогдашних журналов, — журналы сосредоточивали свое внимание на взрослом поколении, бичуя его тщеславие, любовь к роскоши, невежество и тщательно вскрывая все его заблуждения и промахи. Наиболее содержательными из этих еженедельников следует признать: «Die Discourse der Mahlern», издававшийся Бидмером и Преитингером в Цюрихе в 1721–1723 гг., «Der Patriot», лейб-орган кружка писателей, выходивший в 1724–1726 гг. в Гамбурге, «Die vernünftigen Tadlerinen» под редакцией Готшеда, выходивший в 1725–1726 гг., «Der Mann ohne Vorurteil» Иосифа фон Зонненфельса (Вена, 1765–1767) и «Berlinische Monatsschrift» Гедике и Бистера (Берлин, 1783–1811), имевший 58 выпусков и замыкающий собою длинную вереницу этих изданий. В начале своего существования «моральные еженедельники» принесли немало пользы делу просвещения, но впоследствии они сильно понизили тон и совершенно закоснели в апатичной вялости и рутине.

За первыми шагами, сделанными для развития духовной жизни «моральными еженедельниками», последовала вскоре дальнейшая ступень. Немецкая журналистика вышла за пределы семейных отношений и домашних дрязг: она стала затрагивать весь цивилизованный мир. Общественный интерес сосредоточился преимущественно на французской и английской литературе – первая распространилась на севере, вторая – на юге Германии. Во главе поклонников французских писателей находился Готшед, приверженцем англичан выступил Бодмер. Вскоре произошло столкновение обоих этих направлений; каждое старалось убедить противников в правоте своих взглядов, благодаря чему германская литература разделилась на два враждебных лагеря. В 1741 г. возникло два полемических журнала: «Belustigungen des Verstandes und Witzes», выходивший в Лейпциге под редакцией И.И. Швабе при ближайшем участии многих выдающихся сторонников Готшеда, и «Sammlung kritischer Schriften zur Verbesserung des Urteils und des Witzes», издававшийся в Цюрихе и ставший на сторону Бодмера. В страстном тоне, характеризующем полемику обоих журналов, Готшед упрекал швейцарцев в беспочвенности; последние, в свою очередь, нападали на педантизм лейпцигского профессора, не видящего дальше своих очков. Для примирения враждующих сторон К.X. Гертнером был основан журнал «Neue Beiträge zum Vergnügen des Verstandes und Witzes», часто называемый просто «Bremer Beiträge» по месту его издания. Но все старания этого журнала разбивались о непримиримость Готшеда, так что ему вскоре пришлось отказаться от своей посреднической роли. Выступление «Bremer Beiträge» все же косвенным образом сильно повредило влиянию Готшеда, который в конце концов уронил себя в общественном мнении своим упрямством и нетерпимостью.

Хотя литературный спор Готшеда со швейцарцами – вопреки прекрасной французской поговорке об истине, рождающейся из столкновения мнений, не привел к разъяснению выдвинутых вопросов, но все же он настолько повысил общественный интерес к литературе, что разносторонне образованный берлинский книготорговец Фридрих Николаи (родился в 1733 г., умер в 1811 г.) в 1757 г. решился основать первый крупный журнал в Германии «Bibliothek der schönen Wissenschaften und der freien Künste», в котором наряду с беллетристикой и диалектикой нашли себе место живопись, архитектура и музыка. Но несмотря на это многообразие в содержании, журнал не получил руководящего влияния вследствие неудовлетворительности своих литературных мнений, в которых элементы морализирующего доктринерства выставлялись «единственной и высшей целью поэзии и искусства». Обманутый в своих ожиданиях, Николаи уже в 1759 г. передал журнал видному лейпцигскому журналисту X.Ф. Вейсе, под редакцией которого издание выходило до 1801 г. За все это время журнал оставался в задних рядах, что, впрочем, не отразилось на его объеме и на качестве его материала. Николаи между тем основал второй журнал: «Briefe die neueste Literatur betreibend» (1759–1765). Журнал этот замечателен тем, что на его столбцах Лессинг впервые высказал и обосновал свою знаменитую мысль о том, что литература должна опираться на национальную почву. В 1765 г. Николаи приступил к изданию «Allgemeine deutsche Bibliothek» – первого руководящего журнала с универсальным характером. Наиболее значительные из германских ученых и писателей группировались вокруг этого издания. В соответствии с господствовавшими идейными тенденциями, он с точки зрения «здравого смысла» оспаривал все крайности католицизма и идейной нетерпимости. Деятельность Николаи долгое время была весьма плодотворной, но когда молодой Гёте провозгласил и распространил новые идеалы, он уже не был в состоянии последовать за ними и своей непримиримой враждой к новым течениям в искусстве и литературе навлек на себя насмешки и неприязнь молодого поколения. Его журнал утратил свою былую популярность, и, когда в 1806 г. издание его прекратилось, никто даже не упомянул его добрым словом.

С наступлением последней трети XVIII в. умственная жизнь германской нации значительно подвинулась вперед. Под влиянием геройской войны за освобождение в Северной Америке, благодаря новым воззрениям на государство и право, на личность и свободу – воззрениям, которые были выдвинуты французской «просветительной» литературой XVIII в., к литературным интересам вскоре присоединились и политические, которые в острые моменты получали перевес над всякими другими. Переход от литературных к политическим журналам выразился в «Deutscher Merkur» Виланда, основанном в Веймаре в 1773 г. и выходившем до 1810г. На страницах этого журнала появились два лучших произведения Виланда: «Oberon» и «Die Abderiten», благодаря которым журнал был принят весьма благосклонно читающей публикой. Когда же вслед за этим он с большим энтузиазмом объявил себя сторонником освободительных идей французской революции, он сразу же сделался любимым изданием всего образованного общества. Но сентябрьские убийства и казнь Людовика XVI заставили «Merkur'a» изменить свое отношение к французским делам; он объявил генерала Бонапарта единственным человеком, способным вывести страну из ее хаотического состояния. Последствия блестяще оправдали это предсказание Виланда. Недолгое время (1774–1777) существовала «Deutsche Chronik» Шубарта, редактор которой за целый ряд написанных с большим подъемом статей, навлекших на него гнев вюртембергского герцога Карла, в 1777 г. поплатился десятилетним заключением в Гогенаспергской крепости. Многочисленным преследованиям подвергались также журналы Векгерлинга «Chronologen», «Das grane Ungehener» и «Hyperboreische Briefe», предназначавшиеся для среднего читателя и пользовавшиеся большою популярностью в 1770-х и 1780-х гг. Та же участь постигла Шлецеровские «Staatsanzeigen», выходившие в Геттингене в 1783–1791 гг. Этот журнал принадлежал к наиболее выдающимся по своей идейности и глубокому пониманию событий изданиям журнальной литературы XVIII столетия. В нем Шлецер впервые высказал положение, гласившее, что в каждой стране воля государя должна осуществляться в согласии и совместно с волей народа. Но такие взгляды не встречали сочувствия со стороны властей, и ганноверское правительство сочло нужным прекратить дальнейший выход журнала.

Целый ряд других политических журналов, также имевших широкое распространение, но не оказавших существенного влияния на развитие умственной жизни, могут быть упомянуты здесь лишь вкратце, таковы: «Patriotisches Archiv» (1781–1790) Мозера, «Journal von und für Deutschland» (1776–1791) Гэкинка, «Deutsches Museum» (1776–1791) Дома и Буа Архенгольца, «Minerva (1792–1808) и «Hamburger politisches Journal» Шираха (с 1781 г.), отрицательно относившийся к освободительным течениям эпохи.

В 1790-х гг. политические интересы получили в обществе значительный перевес, и вскоре стали раздаваться отдельные голоса, требовавшие возвращения к чисто духовной жизни. Это течение мало-помалу охватывало все большие круги общества и вызвало в жизнь многочисленные попытки открытой борьбы против эксцессов политической идеологии. Молодой Шиллер, уже заставивший говорить о себе в бытность свою редактором «Reinische Thalia», основал «Hören» с прямым намерением «обновить оглушенные громом политических событий и затуманенные идейным разладом умы более высокими общечеловеческими идеалами». В своем журнале «Propyläen» Гёте желал «перенестись из неприглядной действительности в возвышенное царство поэзии». Но оба журнала не имели успеха: «Hören» появлялись лишь с начала 1795 г. до конца 1797 г., гётевский журнал «Propyläen» выходил не более года (1799–1800). Попытка братьев Шлегелей основать художественный журнал «Athenäum» (1798—1800) окончилась неудачей. Но изданная X.Г. Шютце «Allgemeine Literaturzeitung», выходившая в 1785–1804 гг. в Йене и потом до 1849 г. в Галле, наоборот, получила права гражданства в журнальной литературе. Наряду с ней с 1804 г. выходила «Jenaische Literatur-Zeitung» под редакцией X.К.А. Эйштеда. Широкие слои интеллигентных читателей обслуживались основанным в 1787 г. в Веймаре Юстусом Бертухом «Journal des Luxus und der Mode», статьи которого, написанные в легком, салонном стиле, имели огромный успех.

в начало статьи << >> в начало

ГЕРМАНСКАЯ ПРЕССА В ЭПОХУ ИНОСТРАННОГО ГОСПОДСТВА

Развитие государственных отношений в Германии в XVIII в. отклонилось от пути, намеченного германскими патриотами. Бесчисленное множество мелких, почти совершенно самостоятельных, территорий, среди которых постоянно господствовали неурядицы, взаимное недоверие и интриги, с одной стороны препятствовали развитию торговли и культуры внутри страны, с другой – превращали и внешнюю мощь пестрого конгломерата государств, каким являлась Священная Римская Империя Германской Нации, в несуществующую абстракцию. Юстус Мерзер открыто заявил, что утратившему свои жизненные силы населению не может быть указан спасительный исход в пределах существующих отживших форм; по его мнению, неизбежно должен был наступить момент, когда на развалинах прошлого насильственным переворотом будет заложен прочный фундамент для нового развития нации. Этот переворот был совершен французской революцией и выступлением Наполеона. Могучий гений, мановением руки восстановивший порядок и спокойствие в разъедаемой внутреннею анархией стране, вызвал в Германии всеобщий восторг и преклонение. Победитель революции, во главе неприятельской армии появившийся в ее пределах, для большинства населения был не врагом отечества, а героем нового времени, дарующим народам порядок и благоденствие.

Молодой Гегель поэтически изображал Наполеона воплощением мирового духа, мчавшегося на коне. Все надежды на наступление нового периода освободительного движения связывались с его именем; но этим радужным надеждам суждено было быстро рассеяться: тяжелая рука императора подавляла в зародыше всякое проявление свободного человеческого духа; народы должны были всецело и исключительно служить его эгоистическим замыслам. И особенно сильным гонениям при господстве наполеоновской системы была подвергнута печать.

В самом начале нашествия французов, когда по условиям базельского (1795 г.) и кампоффмийского (1797 г.) договоров левый берег Рейна целиком перешел к Франции, вся местная жизнь заметно оживилась. Упразднение таможенных станций на Рейне вызвало оживленный обмен товаров между странами, к нему прилегающими; уничтожение стеснительных цеховых организаций сильно подняло предприимчивость в среде ремесленников; торговле открывался доступ к обширному рынку в северо-восточных французских владениях; французское правительство поощряло развитие торговых сношений устройством шоссейных дорог и почтовых линий. Это оживление не могло не отразиться на периодической печати, возбудившей к себе особый интерес вследствие напряженного общественного внимания к непрерывной цепи следовавших друг за другом событий всемирно-исторического значения. Не только в странах, расположенных по левому берегу Рейна, и в незанятых неприятелем частях Германии появляется целый ряд новых изданий; газеты, до сих пор влачившие лишь самое жалкое существование, преобразуются на новый лад и увеличиваются в объеме; прекратившиеся было издания воскресают к новой жизни. Но прирейнские газеты лишь весьма короткое время пользовались свободой печати, провозглашенной французской республикой; по условиям осадного положения они были отданы на произвол военных губернаторов провинций, а впоследствии (в сентябре 1798 г.), как и вся печать – подчинены бдительному надзору полиции. В появившемся в 1799 г. памфлете «Wörterbuch der französischen Revolutionssprache»[5] встречается следующее, характерное для тогдашнего положения печати, место: «Каждый волен писать обо всем, о чем желает, за исключением того, о чем он думает и что могло бы раскрыть народу глаза; при нарушении этих условий печатный станок конфискуется, а гражданин-писатель немедленно ссылается на один из отдаленных островов». В эпоху империи положение печати еще ухудшилось. Декретом 5 февраля 1810 г. были введены строгие цензурные правила, дополненные 29 мая 1811 г. следующим постановлением, касающимся политических сообщений: «Периодические издания, распространяющие политические известия, своевременно не опубликованные в «Moniteur'e», будут немедленно приостановлены. Редакторы, виновные в нарушении вышеизложенного правила, подлежат привлечению к уголовной ответственности». Эти меры отнимали у немецкой печати последний признак самостоятельности; но ими далеко еще не исчерпывались репрессивные мероприятия: спустя некоторое время последовали многочисленные аресты немецких изданий, без нарушения ими правил 1810 и 1811 гг. Императорским указом 3 августа 1810 г. было постановлено сократить число называемых в каждом департаменте Французской Империи газет до одной, причем союзным государствам единовременно было предложено принять аналогичные меры пресечения. Вслед за этим все франкфуртские газеты были воспрещены регентом Карлом фон Дальбергом, издавшим 10 октября 1810 г. распоряжение, в котором объявлялось, что «по приказу его величества императора французов в последних числах декабря будет прекращен выход всех политических газет во франкфуртском герцогстве, за исключением официального правительственного органа». В Бадене правительство долгое время энергично противилось требованиям французского посла, но под сильным давлением Талейрана в конце концов должно было уступить, и 18 октября 1810 г. появился декрет великого герцога, в котором он, ссылаясь на «современное положение дел», находит «целесообразным предоставить распространение политических сообщений одной газете, поставленной под особый контроль, а выход остальных воспретить». Уже 31 октября того же года в Бадене не оставалось ни одной из частных политических газет.

Судьба печати в странах Рейнского союза была такова же. В Пруссии обстоятельства слагались не менее сурово; и здесь воля Наполеона была всесильной, так что «Schlesische Zeitung» в Бреславле была принуждена заявить, что по «условиям времени» она не может давать никаких сообщений политического характера.

В Австрии, наряду с официальной «Wiener Zeitung», в 1810 г. возникла по инициативе Меттерниха вторая официальная газета – «Österreichischer Beobachter», орган министра иностранных дел.

Несмотря на все эти репрессии, одной из молодых газет удалось, благодаря энергичному издателю и благодаря своему универсальному характеру, миновать все опасности, удержаться на уровне политического органа и выдвинуться впоследствии на первое место. Это была «Neueste Weltkunde», или, как ее стали называть несколько месяцев спустя, «Allgemeine Zeitung» Котта. Правда, свое существование газета купила ценой постепенного отклонения от «объективной, повествовательной, международной внепартийности», поборником которой она себя объявила на первых порах; она беспрекословно подчинилась видам наполеоновского правительства. При основании газеты Иоганн Фридрих Котта предложил Шиллеру занять должность ее редактора; получив отказ, он заместил его сначала Э.Л. Поссельтом, потом Л.Ф. Губером и, наконец, К.И. Штегманом. Затруднения, с которыми газете приходилось бороться, были очень значительны, это явствует уже из частной перемены места ее издания. Из Тюбингена, где она выходила с 1 января 1798 г., она уже в сентябре была переведена в Штутгарт, а оттуда (после воспрещения ее в Вюртемберге) в Ульм, принадлежавший в то время Баварии, но когда по шенбрунненскому миру Ульм отошел к Вюртембергу, она с 1 сентября 1810 г. стала выходить в Аугсбурге; под названием «Augsburger Allgemeiner» она существует до сих пор и принадлежит к числу наиболее влиятельных газет.

Скудность содержания – общий признак политических газет этой эпохи – характеризует и журнальную литературу. И здесь цензура не допускала обсуждения событий, настроений и требований эпохи; именно те вопросы, которые волновали все сердца, нельзя было затрагивать в печати. Журналам оставался поэтому один исход: развлекать читателя поверхностным чтением, тщательно отмежевываясь от каких-либо более широких задач. Вереницу новых журналов открыл «Zeitung für die elegante Welt» Карла Шпацира, основанный в 1801 г. в Лейпциге; вскоре он сделался главным убежищем писателей романтической школы. В противовес ему в 1807 г. появился «Morgenblatt für gebildete Stande», основанный Коттой и усиленно проводивший антиромантические тенденции. Первое время он выходил в Тюбингене, потом с 1810 г. в Штуттгарте. Ярыми защитниками романтизма были журналы: «Zeitschrift für Einsiedler» Архима фон Арни в Гейдельберге в 1808 г. и «Phöbus» (Дрезден, 1868). «Heidelbergische Jahrbücher» (1808) занимался исключительно научными вопросами. Совершенно поверхностным характером отличалась «Wiener Allgemeine Theaterzeitung», основанная в 1806 г. Литературным дрязгам и пререканиям гостеприимно открывал свои столбцы «Der Freimütige», выходивший с 1803 г. в Берлине под редакцией Августа фон Коцебу и Габриеля Меркаля. «Erheiterungen» Генриха Цшокке специализировался на беллетристических рассказах и новеллах. Журналы «Der preussische Hausfreund» Гейнзиуса, «Das Vaterland» Губица, «Neue Feuerbrände» Кельнса, «Vaterländisches Museum» Пертеса, «Biene» и «Grille» Коцебу неоднократно пытались касаться общенациональных вопросов, но могли существовать лишь самое короткое время. Журналы противоположного лагеря, тяготевшие к французам, «Reinischer Bund» Винконна и «Jason» Бензеля Штернау, имели весьма слабый успех.

в начало статьи << >> в начало

ГЕРМАНСКАЯ ПРЕССА ДОМАРТОВСКОГО ПЕРИОДА

После падения Наполеона в Германии укрепилась всеобщая уверенность в близости возрождения «старого германского величия и славы» – настроение, дававшее большой простор фантастическим увлечениям и смелым иллюзиям. Это настроение с большой силой отразилось и в германской печати, пользовавшейся на первых порах во многих частях Германии почти неограниченной свободой.

С наибольшим красноречием и воодушевлением новые национальные задачи обсуждались в газете «Rheinischer Merkur», выходившей с января 1814 г. под редакцией И.И. Герреса в Кобленце. Она восторженно приветствовала вступление германских войск во Францию, как начало новой эры для Германии, – эры, долженствующей сделать Пруссию «источником, из которого, точно нефтяной фонтан, бьет живительная огненная струя». Павшего императора газета беспощадно бичевала едкими сатирическими выпадами. Когда сделались известными кардинальные пункты первого парижского мира, «Merkur» с негодованием обвиняла союзников в излишней уступчивости, благодаря которой Франция не получила должного возмездия за свои грехи. Медлительная работа Венского конгресса[6] вызывала ее справедливый гнев. «Народы остались ни при чем!» –писала она по поводу его постановлений. Особенной резкостью отличались ее статьи, посвященные сепаратистским стремлениям южногерманских государей. Это и вызвало воспрещение «Merkur'a» в Баварии и Вюртемберге в июле 1874 г.; вскоре она была изъята из обращения и в Бадене. Но Геррес не падал духом, он продолжал вести газету все в том же направлении. Когда Наполеон бежал с Эльбы и Германии снова грозила опасность французского нашествия, он умолял немецких князей избрать себе верховного главу и основать единое государство. Но это выступление пришлось не по вкусу германским правительствам, и прусский государственный канцлер Гарденберг 16 мая 1815 г. обратился к Герресу с письмом, в котором он требует от него прекращения его зловредной деятельности, направленной на «возбуждение страстей» и «агитацию в пользу воссоздания германской империи». Эти предупреждения не достигли, однако, цели; Геррес продолжал свою кампанию против Венского конгресса, избрав предметом нападок берлинского тайного советника Шмальца, заявившего, что во время освободительной войны о воодушевлении народа не могло быть и речи; что народ взялся за оружие из чувства долга, как во время пожара; в то же время Геррес старательно подчеркивал заслуги союзов молодежи, обвинявшихся Шмальцем в демагогических происках. Берлинское правительство находило эти рассуждения в высокой степени неуместными, и приказом 3 января 1816 г. дальнейший выход «Rheinischer Merkur'a» был воспрещен. В оправдание этой меры правительство ссылалось на то, что статьи газеты сеют рознь среди народа и что ее отрицательное направление волнует умы. Таким образом, Германия лишилась одной из своих наиболее симпатичных и остроумных газет.

Заполнить образовавшийся пробел пытались Иоганн Вейцель в Висбадене и Арнольд Маллинкрол в Дортмунде: первый издавал с 1816 по 1819 г. «Die Rheinischen Blätter», второй в 1816–1818 гг. «Westphälischer Anzeiger». Эти газеты оставались далеко позади своего образца; тем не менее деятельность их заслуживала полного одобрения. «Westphälischer Anzeiger'y» принадлежит инициатива по вопросу о будущем германском таможенном союзе, явившемся, как известно, фундаментом для государственного объединения Германии. Западногерманская газета, преобразовавшаяся из выходившей в XVIII столетия в Кельне «Post-Amis-Zeitung'a», воспрещенная в 1809 г. французским правительством и вынырнувшая вновь в 1814 г. под редакцией Марка дю Монта, «Kölnische Zeitung», должна была преодолеть всевозможные трудности и выходила поэтому лишь в малом формате и только один раз в неделю.

Берлинские газеты по-прежнему находились под строгой цензурой и не могли обсуждать политических дел. Двум старым газетам столицы – «Spenersche Zeitung» и «Vossische Zeitung» – было воспрещено доставлять известия о заседаниях Венского конгресса. Лишь те сообщения, которые получались из кабинета князя Гарденберга, подлежали огласке. Новая газета «Der Preussische Korrespondent», вызванная к жизни генералом Шарнгорстом, реорганизатором прусской армии, и руководимая известным историком Б.Г. Нибуром, держалась строго лояльного и патриотического образа мыслей, но, сталкиваясь на каждом шагу с препятствиями, выходила лишь со 2 апреля 1813-го до конца 1814 г.

Возрастающая потребность в правительственном органе, через который правящие круги могли бы оказывать непосредственное влияние на общественное мнение, который доставлял бы все сообщения туземных и иностранных газет и опровергал бы «поспешные суждения газетных писак», побудило правительство основать в 1819 г. «Allgemeine Preussische Staatszeitung» (нынешний официальный «Deutsche Reichs-Anzeiger»). На должность главного редактора был избран патриотический писатель Фридрих-Август фон Штегеман. Но долгое время газете не удавалось двинуться вперед; многочисленные попытки поднять и реорганизовать ее на новых началах не давали осязательных результатов; казне из года в год приходилось отпускать на ее содержание дополнительные ассигновки; лишь с 1877 г. приходы превзошли расходы, а в наше время чистая ежегодная прибыль с нее составляет около 200000 марок. С 1888 г. последняя распределяется поровну между прусской и имперской казной.

В восточной Пруссии политическая жизнь вскоре снова приостановилась; несколько новых изданий, каковы «Breslaner Zeitung» (1820) и «Gesellige» (1826), выходивший в Грауденцере, существовали при самых безотрадных условиях и получили свое значение гораздо позже.

Положение прусских газет значительно отягчилось введенным в 1822 г. постановлением о газетном штемпеле («Zeitungsstempel»), без которого ни один номер не мог поступать в продажу. Это постановление было отменено только в 1873 г.

Высший контроль над прусской периодической печатью сосредоточивался в руках учрежденной в 1819 г. верховной цензурной коллегии (которая в 1843 г. была преобразована в верховный цензурный суд), в основу работ которой были положены Карлсбадские постановления, получившие 20 сентября 1819 г. санкцию общегерманского союзного сейма.

В Саксонии и Тюрингене положение печати на первых порах было гораздо благоприятнее. В великом герцогстве Саксен-Веймаре эдиктом Карла-Августа 1816 г. была введена полная свобода печати; вслед за этим книгоиздатель Фридрих-Юстус Бертух основал в Веймаре либеральную газету, выходившую с 1 января 1817 г. под названием «Oppositions-Blatt. Weimarische Zeitung». Эта газета стала на сторону освободительного движения. Главный материал для своих статей она почерпала из заседаний союзного сейма, государственного устройства германских союзных государств, экономического положения Германии и вопросов о положении германской прессы. Но при различных дворах на газету смотрели косо, в особенности в Вене; а «задорные замечания» вызывали сильное неудовольствие. Карл-Август получал со всех сторон предложения о принятии по отношению к ней мер обуздания; но долгое время он колебался сделать это. Только когда Карлсбадские постановления вступили в силу, – он решился, наконец, воспретить дальнейший выход газеты (в ноябре 1820 г.). В Саксонии в 1813 г. появились подававшие большие надежды «Deutsche Blätter» Ф.А. Брокгауза. Газета отличалась блестящим составом сотрудников, ясным и спокойным тоном, в котором она обсуждала преимущественно вопросы государственного устройства. Но возбуждение интереса к этим именно вопросам вызывало энергичное противодействие со стороны правительств, цензурный гнет прогрессивно увеличивался, и уже в марте 1816 г. Брокгаузу пришлось прекратить свое издание.

Повсеместный застой политической жизни неожиданно был возмущен в 1830 г., когда Карл X, оплот реакционеров, стремившихся к реставрации порядков дореволюционной эпохи, был свержен с французского престола и замещен Людовиком-Филиппом , который слыл либералом. Отголоски французских событий дошли и до Германии и вызвали здесь всеобщее возмущение. Государственная опека показалась всем необычайно тяжелой. Повсюду заговорили о необходимости крупных реформ; испуганные правительства поспешно соглашались на многочисленные уступки. В западной Германии, где движение приняло наиболее серьезный характер, появился целый ряд либеральных газет с весьма решительной фразеологией. Из них на первом месте следует назвать основанную Роттеком, Велькером и Дутлингером «Freisinnige», выходившую в Фрейбурге с 1 марта 1831 г. Наряду с ней выходили «Mannheimer Abendzeitung» Карла Грюна и Бернайя и «Wächter am Rhein» Франца Штромейера в Мангейме. Более страстным языком отличались орган вюртембергской демократической партии «Hochwächter» в Штутгарте, принявший в 1833 г. название «Der Beobachter», «Deutsche Tribüne» Августа Вирта, выходившая сначала в Мюнхене, потом в Гамбурге, и «Westbote» Ф.И. Зибенпфейфера в Оггерсгейме.

Все эти газеты, за исключением «Beobachter'a», выходящего и поныне в Штутгарте, пользовались крупным влиянием в широких слоях общества, все они имели весьма короткое существование. Всеобщее возбуждение, искусственно обузданное правительствами, вскоре улеглось, и Меттерних снова позаботился вернуть печати ее давнишние оковы. Он вступил с Пруссией в переговоры «о мерах пресечения германской революции» и добился принятия союзными правительствами шести параграфов (28 июля 1832 г.), в силу которых обсуждение политических вопросов в германской прессе сделалось невозможным. Одновременно были предприняты репрессии против политических союзов и против всех отголосков недавно пережитых волнений. Многие видные общественные деятели были присуждены к заключению в тюрьмы; студенты, участвовавшие в роли «буршей» (Burschenschaftler) – членов политических организаций – в политическом движении, сотнями заключались в крепость. Система меттерниховского «гонения демагогов» была в полном разгаре.

Но новые веяния, несмотря на варварскую строгость притеснителей, не могли быть окончательно заглушены, и, когда в 1810 г. на прусский престол вступил Фридрих-Вильгельм IV, стремления разбить оковы, сдавливавшие всю национальную жизнь, пробудились с новой силой. При всем желании правительство не могло подавить выражения этих стремлений в печати, влияние «Kölnische Zeitung» и аугсбургской «Allgemeine Zeitung», разносторонне освещавших политическое положение, все более возрастало. Техническая сторона изданий была прекрасно реорганизована талантливым Жозефом дю Моном; первое стало выходить под редакцией Карла Брюггемана, видевшего в Пруссии грядущего повелителя Германии. Редактором «Allgemeine Zeitung» был Густав Кольб, блестящий публицист, сторонник так называемой великогерманской политики, стремившийся к объединению Германии под гегемонией обновленной и реформированной Австрии. Некоторое время пользовались значительным влиянием: лейпцигская «Deutsche Allgemeine Zeitung» (1837–1879) и основанная Гервинусом в 1847 г. в Гейдельберге «Deutsche Zeitung», выходившая впоследствии во Франкфурте-на-Майне и проводившая в южной Германии (симпатизировавшей Австрии) идею прусской гегемонии; в бурные годы (1848–1849) она, впрочем, изменила свое направление и бесславно погибла в 1850 г. Германские журналы периода 1814–1848 гг. в общем разделяли судьбу всей политической прессы. В момент всеобщего воодушевления политические журналы сыграли крупную роль. Появились «Nemesis» Луденса, «Kieler Blätter» и «Die Zeiten» X.Д. Фосса, «Hermann» и «Isis» Окена, журналы Берне «Die Wage» и «Zeitschwingen», «Seutsche Blätter» и «Das neue Deutschland» Роттека и многие другие. Большинство из них «отцветали, не успев расцвести», остальные были приостановлены, когда пошли в силу Карлсбадские постановления. В последующие тяжелые годы могли держаться лишь те журналы, которые могли служить для поверхностного, легкого чтения. Одни из них отличались безнадежной трезвостью суждений, другие идиллической сентиментальностью, третьи – балаганным юмором. Таковы дрезденская «Abendzeitung»

Ф. Гелля и Ф. Кинда (1817–1843), перешедшая потом к Роберту Щмидеру, «Der Gesellschaftler» (1817–1847) Губица, «Der Freimütige» Виллиброда Алексиса, «Zeitung für die elegante Welt», ставшая органом золотой молодежи, «Mitternachtblatt», основанная в 1826 г. Адольфом Мюльнером, «Berliner Schnellpost» (1826–1829) и «Berliner Kurier» (1827–1829) Сафира. Последняя приобрела всеобщие симпатии благодаря своей неистощимой веселости и способности видеть все в смешном свете.

Когда после встряски 1830 г. умственная жизнь снова получила преобладающее значение, журналы сделались более содержательными. Руководящее значение получил «Morgenblatt» Котта, впоследствии «Europa», «Jahrbücher» Руге и «Grenzboten» Куранды. «Morgenblatt» был органом швабских поэтов: Густав Шваб, Густав Перицер и Герман Гауер долгое время редактировали его. Эстетические воззрения журнала отвечали широким кругам читателей. В начале 1820-х гг. к «Morgenblatt'y» присоединились «Kunstblatt» и «Literaturblatt» известного писателя Вольфганга Менцеля. Находясь в оппозиции к Гете и «Молодой Германии», он числился в рядах романтической школы.

«Europa» являлась противовесом «Morgenblatt'a»; вокруг нее группировались литературные противники швабской школы: Гудков, Лубе и Кюне; они отличались едким сарказмом и воинственным тоном. Основанная в 1835 г. Августом Левальдом в Штутгарте, она в 1846 г. была переведена в Лейпциг, где выходила до конца 1885 г. под редакцией Густава Кюне, потом Эрнеста Кейля. Гораздо выше нее должны быть поставлены «Jahrbücher» Арнольда Руге. С 1 января 1838 г. они издавались в Лейпциге под названием «Hullische Jahrbücher für Deutsche Wissenschaft und Kunst» и стремились сделаться «центром притяжения всех жизненных сил общества». В составе сотрудников, кроме издателя доктора Руге из Галле и его компаньона Ф. Эхтермейера, входили все выдающиеся представители литературного мира, как, например, И.Г. Дройзен, Франц Куглер, Яков Гримм, Адольф Штар, Рейнгольд Костлин, Давид-Фридрих Штраус, Фридрих Фишер и многие другие. В журнале появился целый ряд блестящих философско-сатирических этюдов, критико-биографических статей и обозрений, в которых сильно попадало консерваторам, между прочим Генриху Лео и Генцу. Король Людовик I Баварский также подвергался его частым нападкам. Эти статьи вызывали неоднократные предостережения со стороны правительства, решившегося в конце концов подчинить журнал контролю предварительной цензуры. Но Руге предпочел переселиться (в 1841 г.) из Галле в Дрезден, переменив название своего журнала на «Deutsche Jahrbücher». Прусское правительство воспретило журнал в Пруссии и потребовало от саксонских властей окончательного закрытия журнала, после чего, в 1812 г., издание «Jahrbücher» было воспрещено саксонским правительством. Что касается «Grenzboten», то он на первых порах объявил себя защитником австрийских интересов, хотя и принужден был выходить за границей, так как при существовавшей цензуре независимой политической мысли не было места в Австрии. Он был основан австрийцем Курандой в 1841 г. в Брюсселе, но скоро был переведен в Лейпциг, являвшийся сборным пунктом австрийских эмигрантов. Несмотря на то что журнал был воспрещен в Австрии, он нелегальным образом продавался здесь почти в каждом городе и много способствовал распространению новых идей в австрийском обществе. К 1840-м гг. относится возникновение новой отрасли журнальной литературы – иллюстрированного журнала. Украшение книжек иллюстрациями практиковалось уже и в XVI в.; снабжение журналов отдельными рисунками также уже было общепринятым; но иллюстрированная история дня впервые появилась на германской почве в изданной гениальным художником И.Я. Вебером (родился в Базеле в 1830 г., умер в Лейпциге в 1880 г.) «Illustrierte Zeitung», составленной по образцу «Illustrated London News» и парижской «Ilustration». Журнал выходил в Лейпциге с 1 июля 1843 г. Чисто художественный характер издания и талант его редактора вскоре подняли «Illustrierte Zeitung» до уровня всемирного журнала, в котором наряду с мелкими набросками и эскизами читатель находил лучшие произведения графического искусства. С 1866 г. редактором его сделался Франц Метш. Два года спустя, в 1845 г., появился второй иллюстрированный журнал, существенно отличавшийся от первого. Это – пользующиеся ныне всемирной известностью «Fliegende Blätter»[7], подвизавшиеся сначала на поприще политической сатиры, но в наше время не выходящие за пределы безобидных шаржей и высмеивания житейской мелкоты. Они были основаны Каспаром Брауном (родился в 1807 г., умер в 1877 г.) в Мюнхене и выходили под его и Ф. Шнейдера редакцией. После смерти обоих редакторов (Шнейдер умер в 1864 г.) ответственным редактором и главным участником журнала является сын Ф. Шнейдера – И. Шнейдер.

в начало статьи << >> в начало

РЕВОЛЮЦИОННАЯ ПРЕССА КОНЦА 1840-х ГОДОВ

Политическая жизнь Германии в 1840-х гг. шла все более и более усиленным темпом. Все решительнее становились требования, предъявляемые правительствам и направленные на достижение более совершенных форм государственной жизни; когда 24 февраля 1848 г. июльская монархия во Франции, не сдержавшая своих обещаний, была сметена революцией, вся Германия потребовала реформ и освобождения печати. Буря разразилась с такой силой, что германские правительства совершенно потеряли голову, а президиум союзного сейма, заседавшего во Франкфурте, составил декларацию германскому народу, в которой признавалось, что «Германия должна быть возведена на подобающую ей ступень». Вслед за этим собранием 3 марта было принято постановление, разрешавшее каждому союзному государству упразднение предварительной цензуры и введение неограниченной свободы печати. Несколько недель спустя последовала отмена Карлсбадских постановлений.

Акт 3 марта развязал руки германским правительствам, и многие из них, уступая всеобщим требованиям, отменили у себя предварительную цензуру. Но новая эпоха застала совершенно невоспитанный в политическом отношении народ. Наступила невероятная сумятица, целый хаос мнений, желаний и проектов, в которых более рассудительные голоса пропадали бесследно. Ежедневно во всех частях Германии появлялись сотни новых газет, из которых многие существовали всего несколько недель, другие – месяцы и не многим только удавалось продержаться долее года и пережить революцию. Наибольшей пестротой отличается газетная литература Берлина и Вены. Всеобщим девизом было – народничество и оригинальность. Самое название газет должно было говорить об этом, так, например, в Берлине появлялись «Volks-Stimme» («Народный голос»), «Der Demokrat», «Der Berliner Krakehler» («Берлинский скоморох»), «Tante Voss mit dem Besen» («Тетка Фосс с метлой»), «Die Tribüne», «Die Barrikade», «Berliner Grossmaul» («Берлинский самодур»), «Buddehneeyer Zeitung», «Juheirassassa» и др. В Вене: «Die Constitution», «Das Panier des Fortschritts» («Девиз прогресса»), «Das junge Österreich», «Der politische Kellner im neuen Gasthofe zum freien Mann» («Политический кельнер в новой гостинице свободного человека»), «Opposition für Volk und Recht» («Оппозиция во имя народа и права»), «Der Ohnehose» («Санкюлот»), «Der politische Esel» («Политический осел»), «Der Radikale», «Der Demokrat», «Schild und Schwert» («Щит и меч») и др. В Мюнхене: «Konstitutionelle Zeitung», «Neue Münchener Zeitung», «Münchener neueste Nachrichten», «Leuchtkugeln». Во Франкфурте – наряду со старыми газетами – «Reichstagszeitung» и «Hugblätter» Юргенса. В Бадене – «Deutsche Volkszeitung» и «Badische Landeszeitung» и др.

Из бесчисленного множества органов берлинской революционной прессы только четырем газетам удалось выбраться из водоворота революции в более спокойное течение позднейшего времени. Это были газеты «National Zeitung», «Uhrwähler Zeitung» (впоследствии «Volks-Zeitung»), «Kreuz-Zeitung» и «Kladderadatsch, Organ für und von Bummler», впоследствии откинувшая вторую часть своего названия. «National Zeitung» была основана в Берлине несколькими выдающимися общественными деятелями с акционерным капиталом в 10000 талеров, вышла в свет уже к 1 апреля (ныне ее основной капитал равняется 399500 маркам). Руководителем политического отдела был приглашен остроумный и талантливый доктор Фридрих Цабель; в фельетонном отделе участвовали Федор Мюгге и Эдуард Темпельтей, впоследствии и Карл Френцель; деловая сторона издания находилась в руках доктора Бернгарда Гольфа. «Наши желания, – объявляла газета в своей программе, – сводятся к следующему: мы стремимся видеть сильную, объединенную Германию, внушающую страх востоку и западу. Внешняя безопасность и мощь отечества, по нашему мнению, становится прочнее по мере того, как в народном сознании внедряется убеждение в том, что интересы каждой нации должны быть направлены на мирные завоевания в области земледелия, ремесел и промышленности. Но могущество народа всецело покоится на признании за ним политической зрелости». Своим главным призванием газета считала отстаивание идеи национального государства. Этот ясный и обдуманный тон снискал себе сразу крупные симпатии в публике и благодаря прекрасному составу сотрудников, среди которых встречались такие имена, как Паальцов, Борогиус, Логар, Бухер, Адольф Штар, Ласкер и другие, газета вскоре уже имела 11000 абонентов. Нынешним (1908 г.) редактором ее состоит доктор Павел Гарис.

Крупным преимуществом для «National Zeitung» являлось учрежденное Бернгардом Вольфом первое телеграфное бюро, через которое газета получила возможность с небывалой быстротой доставлять известия со всех концов мира. Когда впоследствии и другие газеты получили доступ к Вольфовскому телеграфному агентству, по примеру которого в скором времени были основаны телеграфные агентства Рейтера и Гавас, газеты сразу приобрели совершенно новый характер; во всех животрепещущих вопросах современности они, путем быстрого обмена мнений, могут в любой момент воспроизвести данное состояние общественного мнения. В 1865 г. Вольфовское телеграфное агентство было преобразовано в товарищество на вере, потом оно превратилось в акционерную компанию – в Континентальное телеграфное общество.

«Urwähler Zeitung» обращалась к народным массам, к ремесленникам и рабочим, к «каждому из народа», пропагандируя принципы и воззрения демократической партии. Первый номер газеты вышел 29 марта 1849 г. Систематические нападки на правительство привели к закрытию газеты в 1853 г. по распоряжению Гинкельдея. Но уже в апреле того же года газета появилась снова под названием «Volks-Zeitung» в издании Франца Дункера. Редактором ее был А. Бернштейн (умерший в 1881 г.), высоко образованный человек, благодаря своим блестящим передовицам составивший себе обширный круг читателей. Ныне (1907 г.) руководство газетой принадлежит Карлу Фольрату. В 1880-х гг. издание перешло к акционерной компании; ныне газета выходит в Берлине в издании Рудольфа Моссе.

«Neue Preussische Zeitung» (обыкновенно по железному кресту в заглавии называемая «Krenzzeitung» – «Крестовая газета») была основана акционерной компанией и вышла в свет 16 июня 1848 г. Инициатива издания принадлежала Отто фон Насмарку; в распорядительный комитет входили консерваторы граф Фос, фон Бетман-Гольвег, камергер граф Финк фон Финкенштейн, барон Сенорт фон Пильзах-Сандов, генерал фон Герлах [Леопольд – Прим. ред.] и президент фон Герлах [8] [Людвиг – Прим. ред.]. Газета поставила своей задачей «беспощадную борьбу с разнузданными элементами революции». Первым редактором ее был Герман Вагнер, который сменился впоследствии доктором Ф. Беутнером, Натузиусом Лудоници, фон Нибельшютцем, Вильгельмом фон Гаммарштейн и доктором Германом Кропачек. Среди ее сотрудников выделялись: Бисмарк, Клейст-Рецов, Шталь, Генрих Лео и др. Газета грубо восставала против всяких освободительных начинаний; она вступила в ожесточенную борьбу с политикой фон Радовица, осуждала реформы австрийского министра фон Баха и защищала чреватый столь пагубными последствиями взгляд о спасительном значении австрийской гегемонии для Германии.

Сатирическое изображение борьбы общественных течений давалось на столбцах «Kladderadatsch'a». Известный юмористический писатель Калин впервые напал на мысль издавать политико-сатирическую газету. Первый номер был составлен им собственноручно и выпущен в свет в издании Альберта Гофмана в Берлине 7 мая 1848 г. Сочувствие публики к оригинальной затее автора было настолько велико, что уже к вечеру того же дня газета разошлась в 1000 экземплярах. Редакция газеты получила прекрасную организацию и блестящих сотрудников в лице Эрнста Дома, Рудольфа Левенштейна и рисовальщика Бернгарда Шольца. Но с объявлением осадного положения в Берлине главнокомандующий граф Врангель приостановил издание газеты, опечатав ее типографию, тем не менее она продолжала выходить и печаталась втайне от администрации в Эберсвальде. Классическая ирония и тонкая сатира «Kladderadatsch'a» в эпоху беспросветной реакции и во времена первых роспусков представительных собраний делали газету единственной светлой точкой на мрачном фоне всеобщего уныния, охватившего всю печать: ее остроты и жизнерадостность, по словам Карла Френцеля, «в эти дни тревог и опасений оказывали благотворное влияние на испуганное воображение современников». После смерти Дома (1883) руководителем газеты является Иоганн Троян. Гораздо труднее оказалось венской прессе войти в свою обычную колею после сумбура революционного движения. Меттерниховская система до сих пор беспощадно подавляла всякое проявление самостоятельной политической мысли; освобожденные политическим движением умы, лишенные сколько-нибудь глубокого понимания наступившего положения, не помня себя от радости, предавались безудержным увлечениям. До сих пор столь сухая и бесцветная «Wiener Zeitung» потеряла под собой почву и наделала правительству массу бестактностей и хлопот, принудивших ее редактора подать в отставку. «Österreichische Beobachter», с падением своего господина и покровителя Меттерниха лишившаяся своей путеводной звезды, канул в Лету; Эрнест фон Шварцер сделал было попытку удержать его на поверхности, преобразовав его в «Allgemeine Österreichische Zeitung», но, переменив в короткое время несколько раз свое направление, газета уже 26 октября 1818 г. перестала выходить. Счастливее была судьба «Fremdenblatt'a», которая, основанная в 1816 г. Густавом Гейне, братом поэта, в скромном виде листка для публикаций, в короткое время разрослась до размеров большой политической газеты. В одно время с ней были основаны «Пресса» Цанга и «Ost-Deutsche Post» Куранды. Август Цанг прослушал в Париже курс французской журналистики и, выпустив в свет «Presse» 3 июля 1818 г., положил основу совершенно новому типу газет по парижскому образцу. Этот тип выделялся особым способом обработки материала. Кроме того, он отличался своеобразным форматом.

С удивительной находчивостью, иногда и некоторым добродушием, ополчился он на большинство остальных газет, отличавшихся полной беспринципностью в суждениях и поднимавших неистовый гвалт по поводу всякого шага правительства. Он осуждал радикализм и призывал к благоразумию. Благодаря занятой ею позиции, газета вскоре достигла ежедневного выпуска 10000 экземпляров. Впоследствии «Presse» защищала ту точку зрения, что оздоровление и внутреннее укрепление Австрии возможно лишь при отказе от стремления ее к политическому преобладанию в Германии. Только развив свою внутреннюю мощь, Австрия могла, по мнению газеты, удержаться на ногах. После того как Цанг в 1867 г. покинул газету, она продолжала выходить еще до 1894 г. «Ost-Deutsche Post» Куранды признавала «монархическую форму правления» единственно правильной для Австрии, но одновременно она не переставала твердить о необходимости предоставления народу широких политических прав. «Носительницей свободы в Австрии», по мнению газеты, могла быть только германская национальность. Этот взгляд газеты предрешал отношение ее к вопросу об автономии окраин и населявших их народностей. Логическим следствием из этого взгляда было также и требование для Австрии гегемонии в Германии, но когда летом 1866 г. Никольсбургским миром был поставлен крест над «великогерманской политикой», Куранда, верный своему знамени, прекратил издание газеты. Из провинциальных австрийских газет, получивших в 1848 г. первый толчок к развитию (до этого времени в провинции не существовало ни одной газеты политического характера), заслуживает внимания пражская «Bohemia», являвшаяся первоначально беллетристическим еженедельником и преобразованная 1 апреля 1848 г. в политическую газету. Впоследствии она сделалась энергичной защитницей германизма в Богемии.

Из остальной германской провинциальной прессы отметим: «Neue Rheinische Zeitung» в Кельне, основанную в 1848 г. Карлом Марксом, числившую в рядах своих сотрудников Германа Бекера, поэта Фрейлиграта и будущих корифеев социалистической литературы – Энгельса и Лассаля. Но резкий тон ее статей, среди которых особенно выделялись знаменитые корреспонденции Маркса из Парижа о февральской революции, вызвал ее закрытие 19 мая 1849 г. Свободомыслящая «Reform», отличавшаяся удобопонятным для широких слоев населения языком, была основана книготорговцем Яковом-Фердинандом Рихтером в конце марта 1848 г. Она расцвела и развивалась под его руководством и скоро сделалась наиболее популярной газетой Гамбурга. Но когда преемники Рихтера изменили тенденцию газеты, она быстро упала в общественном мнении и должна была прекратиться в 1892 г.

в начало статьи << >> в начало

НЕМЕЦКАЯ И АВСТРИЙСКАЯ ПЕЧАТЬ С 1850 г.

Новейший период германской истории, наступление которого ознаменовалось движением 1848 г., получил в журналистике всестороннее изображение. Газеты уже перестали довольствоваться скромной ролью вестника происшествий и приключений, как это было в домартовскую эпоху. Движимые определенным стимулом, они сделались выразителями и распространителями общественного мнения, и большие, выдающиеся по своему идейному содержанию, газеты стали носителями определенного политического миросозерцания – выразителями политических партий. Получив этот характер, пресса достигла значения одного из важнейших элементов государственной жизни. Для газетной литературы наступил период мощного развития, оставившего свои следы и на экономическом положении печати. Из газет домартовского происхождения наиболее глубокие корни пустили в Северной Германии: «Königsberger Hartungsche Zeitung», «Weser Zeitung» в Бремене (основана в 1844 г.) и ганноверская «Zeitung für Norddeutschland» (основана в 1848 г.), соединившаяся в 1872 г. с «Hannoverscher Courier» (основан в 1854 г.) и «Hannoversche Anzeiger» (основан в 1863 г.) под общим названием «Hannoverscher Courier»; в Западной Германии: «Kölnische Zeitung», которая пользуется мировой известностью, несмотря на репрессии реакционного прусского министерства Мантейфель-Вестфален, благодаря умелому руководству и прекрасным техническим средствам; в Южной Германии: «Allgemeine Zeitung», в 1882 г. переведенная из Аугсбурга в Мюнхен, в 1895 г. перешедшая во владение акционерного общества, ныне составляющая собственность «Баварского типографского и издательского общества» в Мюнхене; в 1907 г. последнее перешло в арендное пользование книгоиздательской фирмы Август Шерль в Берлине. Далее: «Münchener Neueste Nachrichten», значительно поправившая свои дела с переходом во владение Юлия Кнорра и Георга Вирта; «Der schvabische Merkur», располагающая крупными литературными силами, «Dortmunder Zeitung» (основанная в 1828 г.), «Esseer Zeitung» (с 1883 г.), «Rhein-Westlälische Zeitung» и «Echo der Gegenwart», выходящая в Аахене с 1848 г. Старая «Spenersche Zeitung» в Берлине должна была прекратить свое существование в 1871 г. по недостатку подписчиков.

Новейшие предприятия в области журналистики возникали преимущественно в Берлине и Вене.

В Берлине делались наиболее многочисленные попытки создать отвечающую всем современным требованиям печать, но ни одной из новейших газет не удалось получить значения и веса за пределами отечества, тогда как ряды второстепенных и третьестепенных газет пополнялись с удивительной быстротой все новыми изданиями, дробившимися не только идейно, но и по своему этическому достоинству: появились так называемые скандальные листки, занимающиеся распространением сплетен, и отростки американской желтой прессы, о которой речь будет впереди.

Старейшее издание – «Preussische (Adler) Zeitung» – появилось в 1853 г. и прекратилось уже в 1853 г. За ним последовал либеральный «Publizist», общедоступный буржуазный листок, выходивший до 1874 г. В коммерческих кругах получила большую известность основанная в 1851 г. доктором Киллис фон Гормом «Berliner Börsen-Courier», конкурирующая с 1868 г. с «Berliner Börsen-Courier» Жоржа Дэвидсона. Международное обозрение в юмористическом тоне давала «Berliner Montagszeitung», основанная в 1858 г. Адольфом Гласбреннером и выходившая по понедельникам; после смерти Гласбреннера (1876 г.) она выходила под редакцией Шмид-Кобаниса до 1884 г. Орган тогдашней либеральной партии центра (Mittelpartie) «Berliner Allgemeine Zeitung» (1859–1863) не могла продержаться благодаря недостатку технических знаний ее руководителя, Юлиана Шмидта. Наиболее благоприятные результаты дал 1862 г., в течение которого возникли три новые большие газеты в Берлине: основанная Августом Брасом (ныне принадлежащая барону фон Олендорфу) «Norddeutsche Allgemeine Zeitung», проводившая сначала демократические и великогерманские тенденции, но уже в том же 1862 г. сделавшаяся органом консервативной партии, подпавшая под влияние Бисмарка и являющаяся ныне официозом государственной канцелярии и иностранного ведомства; далее «Tribüne» либерально-буржуазного оттенка, до 1881 г. имевшая крупный успех, но в этом году, после того как она была приобретена сецессионистской группой национал-либералов, она быстро лишилась большинства своих подписчиков и была ликвидирована в 1883 г.; «Berliner Fremdenblatt», основанная Р. Декером, служила долгое время центральным органом для театрального, музыкального и спортивного мира, но потом перешла в другие руки, утратила свой первоначальный характер и в 1901 г. сделалась жертвой финансовых затруднений. 1865 г. дал жизнь «Staatsbürgerzeitung» Ф.В.Л. Гельда, который издавал в домартовскую эпоху несколько демократических еженедельников и в новой газете взял под свою защиту интересы рабочих. Со смертью Гельда газета получила узко националистическую и антисемитическую окраску. В 1906 г. она перешла в собственность газеты «Das Reich» – бывшего придворного священника Штекера. В буйный 1866 г. появилась консервативная «Post», издававшаяся Сирусбергом и приобретенная в 1874 г. несколькими выдающимися парламентскими деятелями; под редакцией Леопольда Кейслера (1874–1893) она заняла весьма солидное положение. С началом Kulturkampfa[9] партия центра основала в 1871 г. свой главный орган – «Germania», в котором вплоть до конца1878 г. принимал участие блестящий публицист и оратор Павел Маюнке. Потребности широкой публики обслуживаются с 1872 г. либеральным «Berliner-Tageblatt» в издании Рудольфа Мос-се и под редакцией Артура Левизона; в скором времени эта газета довела свой ежедневный выпуск до небывалых размеров. В следующем году появился консервативный «Reichbote». Из берлинских газет, основанных в последние десятилетия, следует отметить «Berliner Neuesten Nachrichten» (1881), «Tägliche Rundschau» (1887), «Berliner Lokal-Anzeiger» (1883), лейб-орган[10] немецкой социал-демократии – «Forwärts» (1881), «Freisinnige Zeitung» (1885), «Deutsche Tageszeitung» (1894), руководящий политический журнал сельского хозяйства, и «Der Tag» (1901).

В Вене развитие печати было поставлено в менее благоприятные условия, так как за отменой в 1851 г. австрийской конституции последовало введение предварительной цензуры; в 1857 г. правила о газетном штемпеле, отмененные в 1848 г., снова вступили в силу и не замедлили оправдать связанные с ними ожидания: большое число мелких газет должно было поплатиться жизнью за допущенные ими промахи. Существенное улучшение общего положения австрийской прессы наступило лишь с опубликованием нового закона о печати 9 марта 1863 г., после чего в следующем же году была основана первая большая газета Вены «Neue Freie Presse». Основателями ее были три в высокой степени интеллигентные и разносторонне образованные лица: Макс Фридлендер, Михаил Этьен и Адольф Вертнер. Фридлендер, по своей специальности юрист, принял на себя заведование отделом внутренней политики, Этьен – внешней, Вертнер взялся за администрацию обширного предприятия. «Столпом» газеты был Фридлендер, весьма дальновидный, обладавший редкостной ясностью мысли и несокрушимой энергией человек. С самого начала он ополчился на «чрезвычайный рейхсрат» («Auserordentlicher Reichsrat») Белькредиса и оказывал деятельную поддержку буржуазному министерству, горячо протестуя против унизительного проекта соглашения с Богемией, инициатором которого выступил кабинет Гогенварта. К сожалению, Фридлендер умер уже в 1872 г.

Михаил Этьен, блестящий стилист, сразу оценил по достоинству неблаговидную политику Наполеона III и в 1870 г., несмотря на сохранившееся до 1866 г. в большинстве населения антипрусское настроение, выступил горячим защитником общегерманскогo дела против Франции. История доказала верность политического прогноза газеты, и это обстоятельство значительно укрепило ее влияние. Ныне она выходит в количестве 60000 экземпляров ежедневно и является одним из наиболее влиятельных руководящих органов австрийской прессы. Наряду с «Neue Freie Presse» возник целый ряд новых политических газет различных оттенков: в 1865 г. «Neues Fremdenblatt», в 1867 г. «Neues Wiener Tageblatt» Ценна, весьма популярная в средних буржуазных кругах, в 1869 г. «Tagespresse», защищавшая французские интересы, в 1871 г. «Deutsche Zeitung», стяжавшая лавры в политике с славянскими автономистами, и в 1872 r. «Das Illustrierte Wiener Extrablatt», сатирика О.Ф. Берга и Ф.И. Зингера, введшая впервые иллюстрации в газетный текст. В 1873 г. австрийской прессе пришлось выдержать тяжелый кризис, вызванный наступившим экономическим упадком империи, во время которого погибло 24% всех газет Цислейтании . Но уже в следующем 1874 г., с отменой налогового обложения газетных публикаций, наблюдается поворот к лучшему, нашедший свое завершение в 1901 г., когда, наконец, закон о газетном штемпеле был отменен вторично и окончательно.

В связи с этими австрийскими газетами следует упомянуть, что и чешская газетная литература за последние десятилетия сильно развивалась во многих городах Богемии, каковы Будвейс, Юнгбуналау, Наход, Пардубич, Пильзен, Табор и другие, но ежедневный выпуск большинства чешских газет в этих местах весьма незначителен. Крупным влиянием пользуются лишь пражские газеты: «Prazsky Noviny», официальный орган с выпуском в 40000 экземпляров, «Narodny Listy» (национально-либеральная), «Narodny Politika» (автономистская), «Cas» (богемской народной партии), «Hlas Naroda» (национально-консервативная), «Radikalis Listy», «Cech» (католическо-польской партии), «Pravo Lidu» (социалистическая) и др.

Развитие политической жизни, оказавшее столь благотворное влияние на газетную литературу Берлина и Вены, с одинаковым успехом отразилось и на целом ряде других культурных центров. Во Франкфурте-на-Майне возникла «Frankfurter Zeitung» – орган, имевший первоначально весьма скромный характер, а ныне получивший руководящее значение. Начав свою карьеру 27 августа 1856 г. под названием «Frankfurter Handelszeitung» и выходя в мелком формате, под редакцией Леопольда Зоннемана и X.Б. Розенталя, она первоначально должна была служить справочным листком относительно акционерных предприятий, в то время расплодившихся в огромном количестве, но вскоре в ней стали помещаться политические телеграммы и еженедельное приложение системного характера «Coupon der Frankfurter Harldsraking». Когда во время итальянской войны 1859 г. политическая жизнь обострилась, в ней произошли трагические конфликты, коммерческий листок расширился до размеров политической газеты и перешел в демократический лагерь, приняв название «Neue Frankfurter Zeitung». В непродолжительном времени газета сделалась главным органом юго-западной демократии и, как таковая, относилась отрицательно к прусской гегемонии, не оказывая, однако, поддержки и совету князей. В 1866 г. она составляла оплот антипрусского движения во Франкфурте и при занятии последнего прусскими войсками 17 июля была приостановлена вместе с «Oberpostamtszeitung» и «Journal de Frankfort». Последние две не выходили более, a «Neue Frankfurter Zeitung» была переведена в Штутгарт, где она появлялась под названием «Neue Deutsche Zeitung». Через несколько месяцев после того, как был внесен значительный денежный залог, она получила право вернуться на родину. Это было 16 ноября 1866 г. В это же время она перешла во владение Леопольда Боннемана. Вскоре она переменила свое название и стала именоваться «Frankfurter Zeitung». В 1873 г. она была приобретена товариществом на вере (Франкфуртским типографским обществом). Благодаря опытному руководству, она получила ныне мировую известность.

Далее заслуживают внимания национал-либеральная «Königsberger Allgemeine Zeitung» (основанная в 1875 г.) под редакцией А. Винекта, свободомыслящая «Kieler Zeitung», основанная в 1864 г. доктором В. Альмином, либеральная «Leipziger Neueste Nachrichten» (основанная в 1861 г.), либеральная «Hessische Morgenzeitung», основанная Фридрихом Эткером и Фридрихом Шелем в 1859 г. в Касселе, до 1866 г. сильно притеснявшаяся тираническим курфюрстом, либеральный «Rheinische Kurier», основанный Лангом и Брауном в 1859 г. в Висбадене и выходивший первоначально под названием «Rhein-Lahn-Zeitung», и «Badische Presse», выходящая в Карлсруэ под редакцией Альберта Герцога.

В заключение следует отметить еще две группы газет, замечательные не столько по количеству, в котором они расходятся, сколько по своей многочисленности. Это социалистические и католические газеты. Социалистическая печать возникла в шестидесятых годах, когда социальное недовольство, главным образом под влиянием пламенной проповеди Ф. Лассаля, пустило глубокие корни в народных массах и объединило их на почве совместной борьбы за свои идеалы. Первой газетой этого рода, получившей широкое распространение, был «Demokratische Wochenblatt», выходивший с 1 января 1868 г. в Лейпциге под редакцией Либкнехта; в 1869 г., с основанием Эйзенахской партии, он был переименован в «Volksstaat» и в №80 опубликовал программу социал-демократической рабочей партии. К «Volksstaat'y» («Народное государство») вскоре примкнули многочисленные социал-демократические листки в Хенине, Дрездене, Брауншвейге, Кенигсберге, Эльберфельде, Карлсруэ, Нюрнберг-Фюрте и других местах, отличавшиеся очень резким тоном и сеявшие ненависть к современному государству и имущим классам. Закон о социалистах 1878 г. быстро стер с лица земли все эти издания, но с отменой его в 1890 г. социалистические газеты расплодились в двойном количестве. В наше время (1907 г.) существует 65 ежедневных газет этого направления: 7 – выходящих три раза в неделю, 4 – два раза в неделю, 7 – один раз в неделю, 2 – раз в две недели и 2 – ежемесячных. Кроме того, выходят 74 социал-демократических профессиональных листка. Центральным органом партии является, на основании постановлений партентага[11] в Галле (октябрь 1890 г.), основанный в 1884 г. «Vorwärts», имеющий ныне (1907 г.) около 112000 абонентов и приносящий партии крупный ежегодный доход; в 1906 г. он достигал 140000 марок.

Католическая пресса, чаще всего называемая прессой центра («Zentrumspresse»), возникла в 1871 г. в начале так называемой культурной борьбы (Kulturkampf'а). До этого времени католической прессы в нынешнем смысле не существовало.

В начале 1850-х гг. на всю Германию приходилось лишь пять католических газет, которые сколько-нибудь значительного влияния не имели; в 1873 г. число их возросло до 120, а ныне, в 1907 г., одних ежедневных газет этого типа имеется 330, не считая еще многочисленных еженедельников, ежемесячников и иллюстрированных изданий. Надежным оплотом католического журнализма в Германии служит основанный в 1878 г. «Августинский союз для поощрения католической прессы», находящийся в Дюссельдорфе. Руководили этими газетами в 1870-х и 1880-х гг. духовные лица, защищавшие интересы церкви в резком тоне, на простонародном наречии. Сначала руководящим органом католической печати была названная в обзоре берлинских газет «Germania», официоз центра, но мало-помалу ее оттеснила «Kölnische Volkszeitung», основанная еще в 1860 г. Иосифом Бахемом под названием «Kölnische Blätter». Под редакцией доктора Германа Кардауна она разрослась до размеров большой, содержательной и прекрасно осведомленной газеты. Из газет этого направления заслуживают внимания «Deutsche Reichszeitung» в Бонне (основана в 1871 г.), «Mainzer Journal» (основан в 1847 г.), «Badischer Beobachter», выходящий в Карлсруэ (основанный в 1863 г.), «Bayerische Kurier» в Мюнхене и оригинальный «Bayerisches Vaterland», 32 года выходивший под редакцией доктора Иоганна Баптиста Зигля (умершего в 1902 г.) в необыкновенно мелком формате. Зигль, как журналист, отличался большим остроумием и находчивостью, но был неразборчив в выражениях и часто сбивался на личную полемику; эти недостатки отчасти смягчались незлобивым юмором и чистосердечием. При своем великогерманском образе мыслей он питал непримиримую ненависть к Пруссии, но не щадил и своих сотоварищей по партии, когда расходился с ними во взглядах, и вследствие этого прослыл неудобным союзником. Во время культуркампфа он приобрел значительное влияние в Баварии; позднее его чудачества не обращали на себя внимания публики.

Новый дух, выражавшийся в политической прессе, начиная с 1850 г. придал и журнальной литературе совершенно новый характер. Идеалы «Молодой Германии», которыми были проникнуты журналы домартовской эпохи, исчезли. «Избитый идеализм» не находил более ценителей, общественное мнение требовало внимания к материальным интересам. Об эстетическом развитии никто ничего не хотел знать, любимейшими темами сделались вопросы о поднятии благосостояния, развитии промышленности, торговли и сношений, а также естественные науки, исследование незнакомых стран, богатство которых должно было поднять материальное положение германской нации. На степень политической аксиомы была возведена развенчанная впоследствии истина, гласящая, что свободная государственная жизнь по плечу лишь богатым народам, как это доказывает пример Англии. Этот основной взгляд все более определялся с середины 1850-х гг.; в журнальной литературе он был впервые формулирован в «Westermanus Monatshefte», основанных в Брауншвейге в 1856 г. по образцу английских ежемесячников; под умелым руководством Адольфа Глазера журнал этот распространился в широких кругах общества. Полное игнорирование политики встретило сочувственный отклик со стороны публики, которая успела набить себе оскомину ожесточенной полемикой по политическим вопросам и которая радостно приветствовала обращение журнала к популяризации естественно-научных знаний, этнографии и истории культуры. И беллетристический отдел данного журнала как нельзя более соответствовал требованиям времени, заключая в себе произведения писателей нового направления: Рокетта, Путлица, Шторма, Раабе и др. В виде дополнения к брокгаузскому энциклопедическому словарю в 1850 г. появилась «Unsere Zeit» Рудольфа Готшалла. Она заключала в себе обозрение всей духовной жизни Германии, но за недостатком подписчиков в 1891 г. прекратила свое существование. Более националистическим характером отличались основанные в 1858 г. «Preussische Jahrbücher», выходившие в Берлине и служившие органом национально-либеральных воззрений, так называемых «старолибералов». Редактором ежемесячника был до 1864 г. Рудольф Гейм, затем Генрих фон Трейчке, ныне ее редактирует Ганс Дельбрюк. В 1867–1890 гг. к названным трем ежемесячникам присоединился «Der Salon», приноровленный для остроумного и легкого чтения в часы досуга. Его издавал и редактировал сначала Эрнест Дом, потом Франц Гирш. От домартовских времен сохранились «Grenzboten». Густав Фрейтаг, Юлиан Шмидт и книгоиздатель Ф.В. Грунов в Лейпциге приобрели их от Куранды и старались придать им ярко пруссофильский характер; впоследствии журнал был преобразован в еженедельник. Но Юлиан Шмидт лишь до 1861 г. был совладельцем журнала, Густав Фрейтаг принимал в нем участие только до конца 1870 г., ныне единственным собственником его является фирма Ф.В. Грунова.

Литературно-художественная критика была представлена журналом: «Blätter für literarische Unterhaltung», основанным еще в 1878 г. Коцебу в Веймаре под названием «Literarisches Wochenblatt» и в 1820 г. переведенным в Лейпциг, где он редактировался сначала Германом Маркграфом, а потом долгое время Рудольфом Готшаллем. В 1897 г. дела журнала пошли плохо, и он перестал выходить. К тому же типу журналов относятся: «Das deutsche Museum» Роберта Прутца, выходивший в 1851–1867 гг., «Literarisches Centralblatt», основанный в 1850 г. Фридрихом Царике в Лейпциге, и симпатизировавший католическим писателям «Literarischer Handweiser», основанный в 1862 г. в Мюнстере Францем Гюльскамифом.

Для широких кругов читателей предназначались: «Die Gastenlaube», основанный в 1853 г. Эристом Кейлем. Журнал этот в Лейпциге, преследовавший цели поучения и развлечения, охотно сбивался на патриотический тон. Он быстро завоевал всеобщие симпатии и к смерти Кейля (в 1875 г.) выходил уже в количестве 300000 экземпляров; далее: «Illustrierte Familien-Journal», основанный в 1851 г. А.Г. Пайном в Лейпциге, с 1870 г. выходящий под названием «Das neue Blatt» под редакцией Франца Гирша; «Über Land und Meer», издаваемый с 1856 г. Эдуардом Галльбергером в Штутгарте; возникший в 1864 r. «Daheim», христианско-консервативного направления, выходящий в издании Фельгагена и Клавинга в Билефельде; «Romanzeitung» Янке (основана в 1861 г.); «Bach für Alle» Шенлейна (основана в 1865 г.); «Alte und Neue Weh» Карла и Николая Бенцигера в Эйнзидельне; с 1866 г. «Unterhaltungen am häuslichen Herd» Гуцкова, «Hausblätter» Гаклендера и многие другие.

В эпоху шестидесятых годов, после воссоздания Германской Империи, придавшей всей национальной жизни новый импульс, поставившей ей новые задачи и цели, последовал еще более пышный расцвет немецкой журналистики. Возрастание богатства и разнообразия национальной жизни ознаменовалось появлением многочисленных и обширных обозрений. Первым из этих столь влиятельных в наше время журналов был «Die Deutsche Rundschau», основанный братьями Петель в 1874 г. и под прекрасным руководством Юлия Роденберга блестяще справившийся с задачей изображения сущности германского гения во всех его проявлениях. Благодаря этому журнал сделался верным зеркалом культурной эволюции Германии. Два года спустя Рихард Флейшер выступил с «Deutsche Revue», имеющим более научный характер; в 1877 г. появилась «Nord und Süd» Павла Линдау. К ним присоединились: в 1887 г. «Kunstwart», издаваемый Фердинандом Авенариусом, включивший в область затрагиваемых им вопросов и артистический мир, литературу и театр; «Türmer», основанный книгоиздательством «Грейнер и Пфейфер» в Штутгарте и редактируемый Г.Е. Гротгусом; «Deutsche Monatsschrift» в Берлине, основанный Юлием Лонмейером, ныне редактируемый О. Геншем. Уже в 1871 г. появилось католическое обозрение «Stimmen aus Maria Laach», основанное членами мариалахского отделения ордена иезуитов, выходящее ныне в издании Гердерской книготорговли в Фрейбурге. В новейшее время появились: «Konservative Monatsschrift» Реймера Габбинга в Берлине; «Die Kultur» в издании Leo Gesellschaft в Вене, «Süddeutsche Monatshefte» в издании Бонца и К° в Штутгарте; «Arena», уделяющая много внимания всем новым явлениям в сфере международной жизни, издаваемая Р. Презбером в Берлине; «Der März» в издании Людвига Тома в Мюнхене и т.д. Основанный графом Гэнсбрэхом в 1902 г. ежемесячник «Deutschland» в 1907 г. перестал выходить.

К этим журналам-обозрениям примыкает целый ряд эстетико-литературно-политических еженедельников. Из них старейший «Die Gegenwart», основанный еще в 1872 г. Павлом Линдау в Берлине, редактором ее с 1881 до 1901 г. был Теофил Цолинг, затем Рихард Нордгаузен, а ныне ее редактирует А. Гейльборн. В 1883 г. в Берлине возникла свободомыслящая «Nation», издававшаяся Т. Бартом и прекратившаяся в 1907 г.; в 1892 г. там же появилась «Die Zukunft» Максимилиана Гардена, благодаря меткости своей сатиры быстро ставшая любимицей публики; в 1895 г. в Берлине же увидела свет «Die Hilfe» в издании бывшего священника Фридриха Наумана; она занималась преимущественно национально-социальной политикой на основе христианского миросозерцания; в Лейпциге возник «Hammer» Фритча – еженедельник с политическим, народно-хозяйственным, художественным и литературным отделами.

Литературно-критические журналы обогатились за последнее время следующими изданиями: «Das literarische Echo», основанный в 1898 г. в Берлине и с большим тактом редактируемый Иосифом Этлингером; «Die Deutsche Literatur-Zeitung», выходящая с 1880 г. и редактируемая ныне Павлом Гиннебергом; «Euphorioa», выходящий с 1897 г. в Вене под редакцией Августа Задера в Праге; «Wege nach Weimar» Фрина Лиэнгарда, «Eckart deutsches Literaturblatt» в Берлине, издаваемый центральным обществом основания народных библиотек под редакцией Вильгельма Фаренгорста и Эмиля Мюллера и др.

К журналам для легкого чтения присоединились: в 1876 г. «Heimgarten» Петра Розеггера, выходящий в Граце и занимающийся изображением жизни, нравов и людей альпийских стран; тут печатаются всегда новые произведения Розеггера; в 1885 г. В. Гофманом был основан «Das Universum», редактируемый О. Даммом. Это разносторонний журнал с богатыми иллюстрациями. Далее в том же году в Лейпциге возник «Velhagen und Klasings Monatshefte» под редакцией Ганса фон Цобельтица и при ближайшем участии Н.О. Геккера. Отметим еще вызванный к жизни Эмилем Домиником в Берлине в 1887 г. периодический журнал «Zur Guten Stunde», ныне собственность Рихарда Бонга; еженедельник «Jugend», выходящий с 1879 г. под редакцией Г. Гирта; вышедший в том же году в Мюнхене в издании Альберта Лангена «Simplicissunus», юмористически-сатирический еженедельник, бойко и беспощадно высмеивающий заблуждения и недостатки нашего времени в сатирах Людвига Тома и часто в до крайности шаржированных карикатурах Ф.Ф. Гейне, Эриста Гейлемана, Ф. фон Рецничека, К. Тени и др.; наконец в 1899 г. Шерлом была основана столь широко распространенная ныне «Die Woche».

Бесчисленное множество ежедневных газет и периодических изданий, вышедших за последние полстолетия, свидетельствует о небывалом расцвете германской прессы; мощный поток умственной энергии вливается через нее ежегодно во все слои населения; он является необходимым благом для каждого, но человек, погружающийся в его, порой буйные, волны должен быть сведущим и опытным пловцом[12].

в начало статьи << >> в начало

ЕВРОПЕЙСКАЯ ПЕЧАТЬ

Печать в Швейцарии

Английская пресса

Печать во Франции

Итальянская пресса

Печать в Испании и Португалии

Печать в Нидерландах и Бельгии

ПЕЧАТЬ В ШВЕЙЦАРИИ

Хотя Швейцария сравнительно рано достигла государственного объединения и уже в 1499 г., отделившись от Германии, фактически обеспечила свою независимость, но она никогда не утрачивала тесной связи с умственной жизнью германского народа; она шла по его следам и в развитии периодической печати. Но известия и сообщения газет в большинстве случаев считались швейцарскими правительствами лишним неудобством, доставляющим массу хлопот администрации, часто даже прямым нарушением их давнишних прав, – немудрено поэтому, что всякий появлявшийся листок преследовался этими правительствами с безмерной жестокостью. Попытки издавать газеты по примеру прочих стран подавлялись в самом зародыше, так что швейцарская пресса в продолжение многих веков далеко оставалась позади германской и лишь в середине прошлого столетия получила первый толчок к широкому развитию.

Первая швейцарская газета появилась в 1610 г. в Базеле, почти одновременно с выходом в свет первых немецких газет в Страсбурге и Аугсбурге. Она была основана переселившимся из Шлейзингена в Тюринген книгоиздателем И. Шретером и носила название «Ordinäri Wochenzeitung». Но с самого начала ей приходилось бороться со значительными затруднениями. Уже 21 июля 1610 г. вышел следующий приказ местной администрации: «Ввиду помещенных в еженедельной газете ординарцев ложных сведений и несообразных сообщений, оберкнехту (административный чин) предписывается воспретить впредь печатание таковых Шорендорфу и Кеплеру (по всей вероятности редакторам) под страхом начальнической немилости». Одновременно была предпринята ревизия существовавшего уже несколько десятилетий административного органа по делам цензуры в Базеле и, сверх того, для всех книгоиздателей была введена ежегодная присяга в том, что они будут точно соблюдать все цензурные правила. Однако, несмотря на тщательность цензурного контроля, в «Ordinäri Wochenzeitung» летом 1611 г. проникли сообщения, не понравившиеся городским властям Берна и вызвавшие с их стороны жалобу на ее редактора. Вследствие этого книгоиздатель Шретер был посажен в бернскую башню на целую ночь; по всей вероятности, подвержен он был там жестокому телесному наказанию, отбившему у него всякую охоту продолжать издание своей газеты. Выход ее внезапно прекращается, подробности остались неизвестными. Прошло семьдесят лет до тех пор, пока один книгоиздатель взял на себя смелость основать и в Базеле газету: на этот раз попытка имела успех, но им воспользовался не книгоиздатель, а правительство, решившее издать собственную газету и, следуя примеру Цюриха, Шаф-Гаузена, Сан-Галлена и других, поручившее почтмейстеру составлять по чужим газетам официальную газету Базельского правительства. В 1684 г. газета почтмейстера стала выходить регулярно два раза в неделю; издание новых газет было строго воспрещено, и газетная монополия оставалась в силе до 1797 г. Но и административный орган был подчинен весьма строгой цензуре: он должен был соблюдать большую осторожность в отношении к своему могущественному соседу – Франции; должен был избегать всяких нелестных для папского клира сообщений, а внутренние дела – изображать в самом розовом свете.

В Цюрихе первые ростки периодической печати были еще скуднее, чем в Базеле. Здесь первой газетой, по всей вероятности, явилась «Zeitungspost», отдельные экземпляры которой, относящиеся к 1634 г., сохранились до нашего времени и находятся ныне в Цюрихской городской библиотеке. Но листок, по-видимому, имел незначительный успех, так как вскоре он бесследно исчезает. Некоторое время спустя на его место появляется «Freitags-Zeitung» и так называемая «Bürkli-Zeitung», выходившая, должно быть, с 1666 г., но во всяком случае существовавшая уже в 1687 г. Она выходит и поныне и является таким образом старейшей из существующих ныне швейцарских газет.

Впоследствии возникла в 1730 г. «Tageblatt der Stadt-Zürich», в 1737 г. «Amtsblatt von Freiburg», в 1780 г. «Neue Züricher Zeitung», в 1797 г. «Aargauische Anzeiger» и во французской Швейцарии в 1798 г. – «Gazette de Lausanne». Вследствие давления цензуры все эти газеты оказывались весьма низкопробными. Это положение дел мало изменилось при введении конституции гельветической республики, содержавшей несколько слов о свободе печати. Параграф 7 постановляет: «Свобода печатного слова есть естественное следствие права всякого гражданина пользоваться благами просвещения». Это заявление не помешало, однако, гельветической директории отдать печать под усиленный надзор полиции. Но когда симпатии народа к гельветической республике сильно пошатнулись, правительство 2 июня 1802 г. декретировало упразднение цензуры в Гельвеции (хотя в основных законах конституции нигде не упоминалось о цензуре); впрочем, здесь же оно оговаривало, что «наместникам предписывается блюсти строгий надзор за всеми печатными изданиями политического характера». Гонения на печать, таким образом, не прекращались, и «Oberreinische Zeitung», занявшая место прекращенной в 1797 г. старой официальной газеты, принуждена была ликвидировать свои дела. За неимением охотников подвергаться постоянным придиркам со стороны цензуры, город Базель в эти оживленные годы должен был оставаться без политических газет. Даже издание отдельных летучих листков, распространявших особенно важные известия, было строго воспрещено, и правительство в своем усердном прислуживании Франции доходило до того, что грозило книгоиздателю Финку строгим наказанием за распространение опубликованного в «Moniteur universel» знаменитого 25 официального бюллетеня, возвещавшего отступление французской армии из Москвы. Восстановление старых Eidgenossenschatten в 1811 г. и порядки, созданные венским конгрессом, не улучшили положения печати. Еще в 1823 г. базельский Главный Совет в ответ на запрос великих держав по поводу пребывания в Швейцарии многочисленных политических преступников заявил, что «во избежание нежелательных пререканий издание газет в Базеле никому не разрешается». Когда в 1826 г. появился либеральный «Journal de Genève», его существование долгое время висело на волоске. После движения 1830 г. недостойное положение газет несколько изменилось к лучшему, так что книготорговец Нейкирх мог основать в 1831 г. «Basler Zeitung», к которой в 1842 г. присоединилась, выходившая также в Базеле, «National Zeitung», но более благоприятные времена настали для прессы, лишь когда союзная конституция 1818 г. предписала полную свободу печати во всех кантонах. Из старых газет значительно развились: свободомыслящая «Neue Züricher Zeitung», ныне принадлежащая акционерной компании, и демократическая базельская «Nationalzeitung», собственность наследников Гуго Швабе-Хегарса. Для упрочения новых государственных порядков, по инициативе доктора Абрама Рота и его друга Тчарна, несколькими выдающимися политическими деятелями в Берне была основана газета «Der Bund, eidgenössisches Centralblatt. Organ der freisinnig-demokratischen schweizerischen und bernischen Politik» («Орган свободомыслящей демократической швейцарской и бернской политики»). Первый номер вышел 1 октября 1850 г. Доктор Рот, человек в высшей степени даровитый и твердый в своих убеждениях, управлял газетой 15 лет. Литературным отделом уже долгое время заведует остроумный и талантливый журналист Видман. Владельцем газеты является ныне Йенг и К°. В 1856 г. к «Bund'y» примкнули свободомыслящие «Basler Nachrichten», долгое время издававшиеся Степаном Борном (родился в 1821 г., умер в 1898 г.), выдающимся швейцарским публицистом. С 1885 г. газета принадлежит фамилии Вакернагель. В 1871 г. в Люцерне акционерной компанией была основана «Das Vaterland», консервативный центральный католический орган для немецкой Швейцарии. В 1874 г. появилась в Базеле протестантская либерально-консервативная «Allgemeine Schweizer Zeitung», а пять лет спустя социал-демократическая «Züricher Post» Ф. Курти и Рейнгарда Руегга, ныне составляющая собственность акционерной компании. Основанный Жаном Нэцли (умер в 1900 г.) в Цюрихе юмористический журнал «Der Nebelspalter» не отличается широтой своего кругозора. »

В общей сложности в Швейцарии существует около 300 политических газет, из которых приблизительно 100 выходят ежедневно, из них 27, в кантонах Берн, Генф и Нейшатель, издаются на французском языке и 6, в кантоне Тесине, – на итальянском. Сверх того, существует 76 официальных газет. Всех периодических изданий в Швейцарии в настоящее время 1005.

в начало статьи << >> в начало

АНГЛИЙСКАЯ ПРЕССА

В первое время английская печать развивалась гораздо медленнее германской, но впоследствии она быстро обогнала последнюю и до сих пор еще оставляет ее позади себя. Это превосходство зависит от того, что, во-первых, Англия сравнительно рано завоевала себе крупное политическое значение, во-вторых, внутренние государственные отношения слагалась в ней более благоприятным образом для развития печати, чем в Германии, в-третьих, в распоряжении английских издателей находились значительные материальные средства, и наконец, это преуспеяние английской печати объясняется еще и тем, что Лондон, являющийся центром английской журналистики, концентрируя к себе всю духовную и материальную жизнь страны, далеко превосходит в этом отношение значение Парижа для Франции и Берлина для Германии. Благодаря таким счастливым обстоятельствам, в Англии печать получила значительную свободу гораздо ранее, чем в других странах. Уже непосредственно вслед за окончательным устранением Стюартов, приверженцев абсолютизма, когда с Вильгельмом Оранским наступила новая эпоха, парламенту в феврале 1689 г. удалось провести знаменитый Bill of rights[13] (составляющий и поныне основу английских народных вольностей), в котором, между прочим, содержится и признание за каждым гражданином права изустного и печатного выражения мысли. В XIX же веке пали последние преграды, сдерживавшие развитие английской прессы. В 1851 г. были отменены налоги на публикации и объявления, в 1855 г. вышел закон о газетном штемпеле, в 1861 г. был уничтожен налог на газетную бумагу и в 1881 г. устранены стеснительные правила об ответственности за диффамацию в печати и за сообщение неточных сведений. До этого времени издатели, редакторы и наборщики были ответственны за всякое сообщение, а после законодательного постановления 1881 г. не может быть обжалован ни один правдивый отчет о публичных собраниях и судебных и других заседаниях. За ложные утверждения, оскорбительные замечания и догадки могут быть привлечены к судебной ответственности исключительно только сами ораторы.

Таким образом, английская печать вылилась во вполне законченные формы могущественной общественной организации. Ее влияние на национальную жизнь по сравнению с тем, что мы видим в других странах, беспримерно: большие «ответственные», как они с гордостью называют себя, газеты выражают общественное мнение с большой точностью и отчетливостью, что заставило однажды лорда Росберри без колебаний признать, что «...английская пресса служит нам, политическим деятелям, надежным руководителем; через ее посредство мы узнаем о желаниях и идеях нации. Если бы пресса не исполняла этих двух ответственных функций, она бы не заслуживала нашего уважения. Пусть будет лозунгом наших журналистов: «Be just and fear not!» (правдиво и бесстрашно!), так как благодаря лишь этим редким качествам английские газеты стоят так высоко по сравнению со всеми остальными». Отметим при этом, что в Англии не существует официозной прессы. Благодаря своему высокому положению в обществе, редакторы больших газет располагают всеми средствами для того, чтобы быть всегда прекрасно осведомленными; они находятся в самом центре общественной жизни и поэтому прекрасно знают, что происходит и что подготовляется. Они избегают даже всяких столкновений с администрацией, не желая подпадать под ее влияние, а с другой стороны, согласно старой традиции, «Foreign Office», в свою очередь, совершенно игнорирует печать.

Тем не менее английская пресса есть только представительница общественного мнения, а никак не его руководительница. Монталамбер в своей книге «Die politische Zukunft Englands» уже 50 лет тому назад совершенно верно заметил: «Английская публика считает себя верховным судом, и газеты из уважения к суверенитету общественного мнения должны согласиться на роль подчиненных судей, которым англосаксонское чувство безусловно запрещает невежливо и грубо обращаться с подсудимым или сбивать его с толку».

Поэтому типичной чертой английской прессы является ее националистический характер. Для нее на первом плане стоит величие, мощь и благополучие Англии. Это чувство собственного превосходства, заставляющее считать Англию первой и богатейшей страной в мире, принимает у англичан иногда смехотворные формы, доходит иногда до слепого самовосхваления, до несправедливой ненависти и беззастенчивого презрения к другим нациям, особенно если их интересы противоречат английским. Для иллюстрации сказанного можно было бы привести многочисленные примеры. Поэтому девиз «Be just and fear not!» может быть применен исключительно лишь для характеристики отношения английской прессы к внутренним делам, и Сидней Уитмен в своей книге «Le pays du Cant» имел полное право сказать: «Требования гуманности утрачивают свою обязательность, как только они противоречат интересам англичан; это, впрочем, не мешает последним ссылаться на эти требования в тех случаях, когда это им выгодно».

Высокой степени совершенства английские газеты достигли прежде всего благодаря прекрасной организации осведомительных бюро, дающим лондонским утренним газетам возможность развертывать перед читателем верную до мельчайших деталей картину общего положения дел во всем мире, а также благодаря блестящему штату сотрудников, которым располагает каждая большая английская газета. Ученые и политики охотно помещают свои статьи в газетах, благодаря чему эти последние держатся на высоком умственном уровне. В особенности передовицы «лидеров» являются часто шедеврами ясной политической концепции. Полемика почти совершенно отсутствует, так как бесполезность ее давно уже признана английской печатью. Особого внимания заслуживает отдел общеполитического обозрения в английских газетах, в которых дебатируются вопросы крупного политического значения. В указанном отделе газеты «Times» помещаются сплошь и рядом чрезвычайно важные корреспонденции консервативных и либеральных государственных деятелей, часто придающие вопросам дня совершенно новое направление. Сэр Вилльям Гаркур, лорд Росберри и многие другие в свое время охотно выступали в этом отделе со своими разъяснениями.

Наконец, следует отметить еще одну особенность английской прессы, обращающую на себя внимание каждого иностранца, – культ личностей, господствующий во всех газетах. Культ этот относится как к членам королевского дома, так и к каким-нибудь мелким кафешантанным певичкам. Ежедневно газеты всех направлений обстоятельно описывают туалет его величества, фасон его шляпы, цвет его галстука, вид ее величества на корсо, ее карету, ее манеру держать молитвенник, опускать глаза и прочее; все придворные происшествия пространно комментируются. Рассказываются подробности из частной жизни и привычек министров, спортсменов, аристократии, артистов и артисток всех оттенков и, наконец, даже преступников и мошенников, занимающих в данный момент внимание столичного общества; и все это изображается с добросовестностью и серьезностью, заслуживающих лучшего применения.

Ежедневные выпуски крупных газет Лондона в среднем весьма значительны, некоторые доходят до миллиона экземпляров, но доходы с подписчиков и с розничной продажи далеко не в состоянии покрыть издержек на издание. Цены всех газет чрезвычайно низки. Номер «Times'a» стоит, правда, три пенса (12 коп.), но утренние газеты: «Daily Graphic», «Daily Telegraph», «Financial News», «Financial Times», «Morning Advertiser», «Morning Post», «Standard» – и вечерние: «Evening Standard», «Globe», «Pall Mall Gazette», «St. James's Gazette» и «Westminster Gazette» – довели цену отдельного номера до одного пенни; кроме того, имеются утренние газеты и за полпенни: «Daily Chronicle», «Daily Express», «Daily Mail», «Daily Mirror», «Daily News» и «Morning Leader» и вечерние по той же цене: «Echo», «Evening News», «Star» и «Sun». Руководящие газеты провинциальной прессы все утренние газеты – «Birmingham Post», «Dundee Advertiser», «Eastern Morning News» (в Гулле), «Freemans's Journal» (Дублин), «Glasgow Herald», «Liverpool Curier», «Manchester Guardian», «Newcastle Daily Chronicle», «Scotsman» (Эдинбург), «Sheffield Daily Independent», «Western Mail» (Кардиф) и «Yorkshire Post» (Лейд) стоят по одному пенни. Крупные доходы дают газетам бесчисленные публикации. При высокоразвитой рекламе, огромном рынке труда и целых столбцах анонсов об увеселительных местах газеты иногда не могут вместить все публикации, несмотря на добавочные листы. Деньги притекают в изобилии. В книге «England: Its people, Polity and Pursuits» приводится бюджет крупной лондонской газеты («Standard»), в котором сумма годовых издержек исчисляется в 5,5 млн марок, при годовой прибыли в 1200000 марок, сумма ежедневных расходов – в 17500 марок при чистой прибыли в 4000 марок. Чистый годовой доход «Daily News» достигает 800000 марок, «Daily Telegraph» около 5,5 млн. марок. Баланс гармсуортских предприятий («Daily Mail», «Daily Mirror», «Answers», «Evening News» и др.) за отчетный год с 1 октября 1904 г. по 1 октября 1905 г. был сведен с чистой прибылью в 256615 фунтов стерлингов (5132300 марок). При этом 25000 фунтов стерлингов, отчисленные на усовершенствование технических средств и приблизительно та же сумма на увеличение резервного фонда, не были включены в расчет.

Первые шаги развития английской печати имеют большое сходство с начальными моментами германской прессы. И здесь появились сперва писанные газеты, и лишь особенно важные известия печатались на отдельных листках. Составление первых печатных сообщений приписывается лорду Бурлей в 1588 г., когда испанская армада появилась у английских берегов. Они имели характерные признаки газет и выходили под названием «Английский Меркур». Но достоверность этих данных весьма спорна, так как более точные сведения об «Английском Меркуре» до нас не дошли, а семь газет, четыре печатных и три писанных, находящиеся в Британском музее и долгое время считавшиеся подлинными экземплярами «Английского Меркура», в 1839 г. были признаны подложными благодаря исследованиям мистера Уаттса, библиотекаря Британского музея. Старший Дизраэли замечает по этому поводу в предисловии к двенадцатому изданию своих «Достопримечательностей Литературы»: «Все экземпляры сравнительно недавнего происхождения (около 1740 г.) и несомненно являются подлогом, – доктор Бирч владелец этого собрания. Я склонен думать, что это не более, как остроумная мистификация сведущих исследователей, возникшая при ближайшем участии доктора Бирча вкупе совершенно не объясняется друзьями Йорками».

В начале XVII в. печатанные летучие листки, по-видимому, значительно размножились, а в 1622 г. появилась первая настоящая газета в Лондоне, основанная составителем писем-ведомостей Натаниелем Буттер, под названием «The Certain of this Present Week». Но при господствовавшем в последние годы правления Иакова I всеобщем возбуждении, сказавшемся и на хозяйственной жизни, правильный выход газеты был невозможен; лишь появившемуся позднее «The Weekly Courant» удалось выходить еженедельно без перерывов. В непродолжительном времени вырастали все новые листки, носившие в большинстве случаев несколько странные названия, как, например: «Таинственный филин», «Дракон парламента», «Человек с луны», «Еженедельный изобретатель», но весьма скудные по содержанию.

Принужденные совершенно молчать о политических делах и парламентских заседаниях, да и по остальным вопросам постоянно подвергающиеся цензурным репрессиям, газеты должны были писать о несчастных случаях, убийствах, «чудесных происшествиях», в которых немалую роль играли русалки, ведьмы и прочие; при недостатке же материала они обращались к перепечатке рассказов из Библии. Издатели тщательно соблюдали цензурные правила, так как деспотический Карл I за нарушение их наказывал виновных розгами, заключением под стражу, увечиями, нередко даже смертной казнью. При Кромвеле репрессии были несколько смягчены. «Мое правительство было бы недостойно существовать, – сказал однажды Лорд Протектор, – если б оно не было в силах устоять под бумажной картечью», но при Карле II снова началось систематическое преследование всякой свободной мысли; по мнению короля, он один имел право опубликовывать политические новости; на этом основании были воспрещены все газеты, за исключением основанного цензором Роже Л'Эстранжем в 1663 г. «Intelligencer», выходившего впоследствии два раза в неделю под названием «Лондонской газеты». Но содержание и этого листка чрезвычайно скудно. Две страницы, из которых состоял каждый номер, содержали: известия о двух-трех назначениях, сообщение о какой-нибудь стычке, описание вооруженного нападения на большой дороге, объявление о петушином бое и публикации: о потерянной собаке, о найме прислуги и пр. О парламентских дебатах и государственных процессах, волновавших всю Англию, не упоминалось ни единым словом.

С низложением Иакова II (1689) и вступлением на престол Вильгельма III наступил конец этому жалкому состоянию печати, и в 1702 г. в Лондоне вышла в свет первая ежедневная газета «Daily Courant». Новое затруднение для печати, значительно затормозившее ее развитие, возникло в царствование королевы Анны в 1712 г., когда был введен штемпельный налог в размере полпенни с листа и одного пенни с 1¹/₂ листа; вскоре, впрочем, были найдены средства для полного обхода этого закона или, по меньшей мере, некоторого ослабления его обременительности, благодаря чему в Лондоне постепенно появился целый ряд новых газет[14]. С 1715г. стала выходить «London Post», основанная мистером Гаррисом и стяжавшая себе бессмертную славу благодаря напечатанию романа Дефо «Робинзон Крузо»; с 1726 г. выходила «Craftsman» в издании Николая Анхерста, сыгравшая видную роль в тогдашних спорах о формах правления и государственного устройства и доведшая ежедневный выпуск до 10000 экземпляров; во второй половине XVIII в. возникли: в 1760 г. «Middlesex Journal», оппозиционная газета, прямо отстаивавшая начало всеобщего избирательного права, и «Public Advertiser» в издании мистера Вудфэлла, с 1769 г. до января 1772 г. печатавшая знаменитые 69 «Писем Юниуса», в которых с неслыханной смелостью высмеивалось правительство Георга II, причем личность автора, несмотря на все старания властей, оставалась неизвестной. И впоследствии этот вопрос долгое время вызывал разногласия среди историков. Вероятнее всего, что автором этой блестящей апологии свободы был сэр Филипп Франсис (родился в 1740 г., умер в 1778 г.). Благодаря опубликованию «Писем Юниуса», выпуск «Public Advertiser» увеличился на 3500 экземпляров, достигнув количества 7000 экземпляров ежедневно.

Наряду с политическими газетами, в самом начале XVIII столетия зародилась и другая отрасль английской журналистики в виде так называемых моральных еженедельников, занимавшихся на первых порах вопросами культуры, бичеванием извращенных нравов и вкусов и охотно предававшихся философским рассуждениям о Боге и бессмертии души. Впоследствии эти еженедельники сделали попытку сообщать отчеты о заседаниях парламента и пробили таким образом брешь в устаревшем запрещении обнародования парламентских прений. Первый из этих еженедельников «The Tatler» («Собеседник») появился в 1709 г. под редакцией Ричарда Стиля. Вымышленное Свифтом лицо, «Исаак Бикерстаф, эсквайр», рассуждало здесь обо всех вопросах, пользовавшихся вниманием общества: о чудовищных кринолинах дам, военных приключениях герцога Мальборо, сердечных тайнах госпожи Дженни Дистаф, единоутробной сестры мистера Исаака, миросозерцании Ньютона и т.п.

Статьи мистера Исаака Бикерстафа, эсквайра, отличались большим юмором, сразу обеспечившим журналу многочисленных подписчиков. Со вступлением в состав сотрудников Эдисона успех его еще увеличился. Элегантный стиль Эдисона и его остроумная манера развивать тему сделали «Tatler'a» самым популярным журналом. Но при этом изменился первоначальный характер журнала, что побудило Стиля и Эдисона прекратить его и вслед за тем основать новый журнал под названием «The Spectator» («Зритель»). Умственный уровень этого журнала был значительно выше, чем у его предшественника, и преемником мистера Бикерстафа выступил здесь молодой высокообразованный джентльмен, с одинаковым умением и знанием дела беседовавший как о восточной литературе и о переселении душ, так и о комических сторонах повседневной жизни, родимых пятнышках и французских башмачках. Душой предприятия был неутомимый Эдисон, напечатавший в «Spectator'e» около 274 статей. Герман Геттнер справедливо замечает, что статьи Эдисона до сих пор являются образцами журнальной литературы этого рода. И «Spectator» имел огромный успех, но тем не менее Стиль и Эдисон в декабре 1712 г. прекратили его и в марте 1713 г. приступили к изданию «The Guardian» («Блюститель»), который вскоре встал на политическую почву. «The Guardian» примкнул к вигам[15] и стал вести вместе с ними ожесточенную борьбу с ториями[16], но уже осенью того же года он погиб в водовороте политических событий. Многочисленные еженедельники, возникшие в этом периоде, не выходили из границ трезвой морали и мелкобуржуазного юмора и не заслуживают особого внимания; следует упомянуть лишь об основанном в 1731 г. «Gentleman's Magazine», осмелившемся с 1733 г. печатать парламентские отчеты, что впоследствии снова было воспрещено законом. Но эти отчеты появлялись лишь после закрытия сессии, причем имена ораторов оставались неизвестными читателями, и для вящей предосторожности редакция оговаривалась, что сообщенные прения происходили в волшебном царстве лилипутов. Тем не менее возникали конфликты; издатель Каве подвергся административному взысканию, что, впрочем, не удержало его от продолжения публикации отчетов. Он снискал себе этим столь прочные симпатии в обществе, что палата общин решилась отказаться от своей старинной привилегии – заседать при закрытых дверях. «Gentleman's Magazine» завоевал таким образом английской прессе доступ в парламент.

Тем временем общественная жизнь пошла ускоренным темпом, так что во второй половине XVIII в. могла развиться богатейшая национальная печать. В Лондоне возникли многочисленные газеты в крупном стиле, придавшие английской журналистике ее основательный характер. Первой из них была «Morning Chronicle», основанная «Memory» Вудфэллом (прозванным так за свою феноменальную память, в отличие от своего брата, издателя «Public Advertiser»), но лишь с 1779 г. получившая руководящее влияние, когда редакция перешла в руки мистера Перри, при котором, благодаря привлечению к делу стенографистов, были введены подробнейшие отчеты о заседаниях палат. В это время газета была органом партии вигов. Мало-помалу она получила столь широкое распространение, что во время смерти Перри (1821) она приносила чистый доход в 240000 марок ежегодно. Из последующих редакторов газеты замечателен шотландец Джон Блэк, под редакцией которого в 1835 г. начал свою писательскую карьеру в качестве парламентского репортера Чарльз Диккенс. После удаления Блэка от редакции, в 1843 г., газета перешла в лагерь партии Пилля, но дела ее постепенно шли на убыль, и окончательно подорвав свою репутацию благодаря поддержке политики Наполеона III, она в середине 1850-х гг. должна была сойти со сцены.

Большей приспособляемостью к изменчивым условиям времени отличалась выходящая и поныне «Morning Post». Основатель ее, священник Генри Бэр, человек с весьма бурным прошлым, несмотря на свои недюжинные дарования, не мог поставить ее на ноги, так как его неспокойный образ жизни, его многочисленные дуэли, судебные тяжбы и прочее отвлекали его от дел. Несколько лет спустя он продал газету с ничтожным выпуском в 350 экземпляров шотландцам Даниэлю и Петру Стюартам, из которых первый обладал большой деловой сноровкой. Он сумел навербовать талантливых сотрудников и придать газете серьезный характер. Много потрудился над ее реорганизацией остроумный писатель Кольридж, статьи которого производили сенсацию в публике, как, между прочим, его статья о характере Питта-старшего. Но Даниэль Стюарт оплачивал Кольриджа весьма скудно, так что последний в злобе покинул его. Из других сотрудников заслуживают внимания Чарльз Ламб и Мэкинтош. В 1804 г. Стюарт продал «Morning Post», доведя ее ежедневный выпуск до 4500 экземпляров, после чего газета некоторое время переходила из рук в руки; ныне она принадлежит лорду Гленеску. От своих либеральных воззрений газета мало-помалу совершенно отступилась, склонившись на сторону консерватизма. Во времена Пальмерстона она была его лейб-органом. Ныне она обслуживает интересы аристократических кругов столицы, которым она весьма добросовестно сообщает обо всех вечеринках, балах и раутах высшего общества.

В лице «Daily Universal Register» в 1785 г. появился серьезный соперник «Morning Post», оставивший его далеко за собой. В 1788 г. газета получила свое теперешнее название «Times» и в короткое время заняла место «руководящего органа нации». И поныне она, вопреки уверениям злых языков, сохранила за собой значение крупнейшей и влиятельнейшей газеты мира. Она не служит интересам отдельной партии или определенных слоев населения, напротив, в качестве «leading organ'a»[17] она внепартийна и «руководит общественным мнением Англии», т.е. высказывает в своих передовицах решающее среднее мнение народа, являющееся равнодействующей всех существующих течений. Она составляет в политическом отношении ту грань, которая размежевывает левых и правых. Если ей иногда и случалось изменять своей лояльной выдержанности и увлекаться шовинистическими планами или, несмотря на всю осторожность, наткнуться на крупную неприятность, вроде инцидента с поддельными письмами Парнелля, то ее репутация и влияние в Англии от этого ничуть не пострадали и правительство с неослабным вниманием продолжает прислушиваться к ее суждениям, в лице ее отводя прессе крупную долю участия в государственной жизни. Трудно себе представить, какое количество умственного и механического труда затрачивается ежедневно на составление каждого номера «Times'a».

Выходя уже в 5 часов утра в огромном размере (60 см длины и 45 ширины), газета, благодаря своим превосходным осведомительным средствам, сообщает обо всех событиях на земном шаре за истекшие сутки, содержит подробнейшие отчеты о заседаниях палат, хотя последние нередко затягиваются далеко за полночь, и дает передовые статьи, уже согласованные с новейшими известиями. Все статьи анонимны, и редакция строго соблюдает авторскую тайну, хотя всякому известно, что статьи принадлежат перу крупных общественных и государственных деятелей. Так, Веньямин Дизраэли, лорд Шербрук, Вильям Гаркур, Джон Стерлинг и многие другие долгое время были деятельными сотрудниками «Times'a». В эпоху его расцвета, в пятидесятых и шестидесятых годах прошлого столетия, ежедневный выпуск «Times'a» достигал 500000 экземпляров; в следующие десятилетия эта цифра значительно понизилась, но в 1905 г., когда редакция сократила подписную цену за год на 33,5%, одновременно предоставив в безвозмездное пользование годовым подписчикам свою грандиозную библиотеку, дела ее снова приняли блестящий оборот. Основателем «Times'a» был книгоиздатель Джон Вальтер, создавший образцовую техническую организацию газеты. Его сын, Джон Вальтер, редактировавший газету с 1803 г., был не только прекрасным редактором, но и дальновидным политиком. В 1814 г. он доставил «Times'y» крупное преимущество перед остальными газетами, впервые применив на деле скоропечатни в усовершенствованной конструкции Кенига и Бауэра. С этого времени газета быстро пошла в гору, и к смерти Джона Вальтера в 1847 г. ее ежегодный доход не уступал доходу среднего немецкого герцогства. Из ответственных редакторов «Times'a» назовем доктора Штодларта, руководившего газетой в критические 1813–1815 гг. Это был высокоталантливый публицист, преисполненный жгучей ненавистью к Наполеону, применявший к нему самые нелестные эпитеты. «Корсиканский мерзавец» было его любимейшим выражением. Вальтер находил этот тон несоответствующим достоинству газеты и требовал более приличного языка, но доктор Штодларт не желал подчиниться этому требованию и должен был вследствие этого покинуть свой пост. Его преемником был Барнес, долгое время находившийся во главе редакции и отличавшийся редкой способностью выбирать талантливых сотрудников. Ныне главным редактором «Times'a» состоит Г.Э. Бокль; владельцами газеты являются и поныне все еще члены фамилии Вальтер.

Две газеты, возникшие в следующие десятилетия после основания «Times'a», «Morning Advertiser» (1794) и «Globe» (1803), не представляли для него опасной конкуренции, так как первая из них посвящалась интересам владельцев отелей и кафе, а вторая – интересам книготорговцев. Лишь впоследствии «Morning Advertiser» разросся до размеров большой политической газеты с либеральной тенденцией, a «Globe», расширив свои технические средства, сделался его политическим противником.

В 1846 г., на началах акционерной компании с крупным запасным капиталом, были основаны «Daily News». Должность ответственного редактора была поручена знаменитому романисту Чарльзу Диккенсу, в состав сотрудников вошли Джон Форстер, мисс Гарриэт Мартино, член палаты общин М'Колледж Торренс и др. В своей программе газета требовала осуществления гражданского равенства и свободы совести, демократического законодательства, реформы школы и горячо отстаивала все кардинальные пункты английского либерализма. Но возложенные на нее надежды не оправдались. Диккенс не обнаруживал должной проницательности и находчивости в вопросах политики, и, как редактор, он не оказался на высоте своего положения. Вскоре он передал газету в другие руки. После этого Джон Форстер, Эвене Кров, Найт Гунт, Валькер и другие поочередно старались поднять газету; но лишь после огромных убытков, составлявших в общей сложности 200000 фунтов стерлингов, эти старания увенчались успехом. Дела газеты поправились, когда Гладстон сделал ее своим органом и когда впоследствии, во время франко-германской войны, газета оказалась прекрасно осведомленной о положении дел на театре военных действий. Живейший интерес вызывали инструктивные письма Лабушера о восстании в Париже. В это время выпуск «Daily News» доходил до 90000 экземпляров. Но она не удержалась на этой высоте, благодаря неустойчивости своих политических убеждений, и в 1904 г. опустилась до уровня второразрядных газет. В наше время она принадлежит миллионерам Кадберри и Т.П. Рицема, ежегодно отпускающим на ее издание крупные добавочные суммы.

Крупные финансовые успехи выпали на долю «Daile Telegraph'a» и «Standard'a». «Daily Telegraph», основанный в 1855 г. мистером Сленгом, после первых тощих годов быстро оправился и с переходом ко второму владельцу – мистеру Леви, понизившему его цену до одного пенни, получил доступ в широкие слои общества. Политическая платформа «Daily Telegraph'a» сочетает принципы всесветного либерализма с явным тяготением в сторону английского империализма. Эта позиция, рассчитанная на вкусы средних буржуазных слоев, обеспечила за газетой большие симпатии, сделав ее локальным листком Лондона. Несмотря на то что огромное большинство подписчиков состоит из городских жителей, выпуск газеты доведен до 240000 экземпляров. Некоторое время «Daily Telegraph» привлекал к себе всеобщее внимание благодаря интересным сообщениям о снаряженных им научных экспедициях. Между прочим, он вместе с «New York Herald» снарядил вторую экспедицию Стенли в Африку, результатом которой было точное определение течения реки Конго. Появление многочисленных полупенсовых листков нанесло газете значительный материальный ущерб. Нынешним ее владельцем является лорд Бурнгэм. Что касается «Standard'a», то в своей нынешней форме и со своим реакционным характером он существует с 1857 г. Он был основан в качестве вечерней газеты для борьбы с эмансипацией католиков и пользовался поэтому поддержкой со стороны ортодоксальных членов торийской партии, но стал развиваться лишь с переходом во владение Джемса Джонстона, выходя в увеличенном формате как утренняя газета. В 1904 г. Джонстон продал газету за 700000 фунтов стерлингов К.А. Пирсону (500000 фунтов стерлингов за газету, 200000 фунтов стерлингов за помещения и пр.). Из утренних газет отметим еще «Daily Graphic», первую иллюстрированную газету в Англии. Она была основана в 1890 г. Г.Р. Бэном и К°, но не имеет никакого политического значения.

Наряду с этими утренними газетами вечерние газеты в Лондоне имеют гораздо меньшее значение, но за последнее время среди них выдвинулась либеральная «Westminster Gazette», основанная в 1893 г., собственность сэра Георга Ньюна и прекрасно редактируемая И.А. Спендером. Крупными симпатиями пользуется также появившаяся в 1865 г. в издании Георга Смита либеральная «Pall Mall Gazette», принадлежащая ныне В.В. Астору. Консервативная «St. James's Gazette» (основанная в 1880 г.) до сих пор занимает весьма скромное место.

Сильный удар был нанесен всем этим большим газетам появлением в начале 90-х гг. прошлого столетия полупенсовых листков. Эти, в большинстве случаев в вульгарном тоне написанные, выезжающие на падкой до сенсационных слухов и скандалов массе, политически совершенно бесцветные газеты, идущие всегда по течению и никогда не имеющие собственного мнения, получили в короткое время широкое распространение и значительно повредили репутации прессы. Из них крупнейшим выпуском отличаются «Daily Express», основанная в 1900 г. и принадлежащая К.А. Пирсну, и «Daily Mail», основанная в 1896 г. и принадлежащая Альфреду Гармсвуорту. Последняя имеет около миллиона постоянных читателей. Она отличается тем, что ведет неутомимую травлю Германии и действует при этом в духе своего владельца, непримиримого врага немцев: «Я не потерплю, – сказал он недавно в беседе с главным редактором парижского «Matin», – чтобы в моих газетах (с 1903 г. он издает еще «Daily Mirror») нашел себе место хотя бы один сочувственный отзыв о Германии». Крупный успех этих дешевых газет побудил и либеральную «Daily Chronicle», основанную в 1855 г. в стиле однопенсового листка и выходившую в издании Ллойда и сыновей, в 1904 г. преобразоваться в полупенсовую газету. К сожалению, немецкая печать до сих пор недостаточно ясно сознает, что полупенсовые листки настолько же не авторитетны в своих суждениях, насколько они ненадежны в передаче сообщений, и пользуясь ими, как источником, нередко дает совершенно неверное изображение настроения в Англии, в особенности относительно ее симпатий к Германии.

Центральным телеграфным осведомительным органом для английской печати является агентство Рейтера, основанное в 1851 г. Юлием Рейтером (родился в 1821 г., умер в 1899 г.). Оно значительно превосходит все существующие учреждения этого рода, содержит 600 служащих и обслуживает телеграммами около 4000 газет. В 1864 г. «Reuters Agency» было преобразовано в акционерную компанию с капиталом в 250000 фунтов стерлингов.

При необозримой газетной литературе в Англии и журналы получили широкое развитие. Обозрение «Athenäum» (основанное в 1828 г.), «Spectator» (основанное в 1829 г.), «Saturday Review» (основанное в 1855 г.), «Academy» (основанное в 1869 г.), «Speaker (основанное в 1890 г.), «Review of Reviews», в издании известного Вильяма Стэда, «Monthly Review», «National Review» и другие охватывают литературу, искусство и политику и отличаются большой тщательностью в исполнении и законченностью формы. Иллюстрированные журналы «Illustrated London News», основанный в 1842 г. Гербертом Ингрэмом, первый иллюстрированный журнал в мире, и «Graphic» (основанный в 1869 г.) с большой быстротой набрасывают картины современных событий и сделали блестящие успехи в области политипажной техники. Выпуск этих иллюстрированных изданий чрезвычайно высок; в 1851 г. первое из них выходило в количестве 130000 экземпляров. Цена отдельного номера обоих журналов равняется шести пенсам. Невероятно велико множество еженедельников, занимающихся резюмирующими обозрениями. Наибольшей популярностью пользуются среди них «Lloyds Weekly Newspaper» (основан в 1843 г.), «Reynold Newspaper» (1850) и «Weekly Sun» (1891). Особый вид журнальной литературы составляют «society journals»[18], сообщающие о жизни аристократических кругов, описывающие балы и обеды upper-ten-thousand'a[19] и охотно распространяющиеся о скандальных историях с неизбежными лордом X. и леди Y. в роли действующих лиц. Всякий осуждает эти сплетни, тем не менее светские круги зачитываются ими. Наиболее распространенными из этих журналов считаются «The World», основанный в 1874 г. новеллистом Эдмондом Ятом, сразу сделавшимся богатым человеком, и «Truth», основанный в 1874 г. радикальным депутатом Генри Лабушером, в своих сатирах нередко перехватывающий через край. Среди многочисленных юмористических журналов первое место до сих пор принадлежит основанному в 1840 г. по инициативе известного юмориста Теккерея «Punch». После того как тридцать лет сряду его редактировал остроумный Марк Лемон, он выходит ныне под редакцией Ф.К. Бурнанда; выдающимися рисовальщиками журнала являются Б. Партридж, Л. Равен-Гилль, Е.Т. Рейт, Г.Д. Аршурм, Оден Зэмен и Г.В. Леси. В общей сложности в соединенном королевстве в наше время (1906 г.) выходит 2461 газета и журнал. На долю Англии приходится 1881 газета, 430 выходящих в Лондоне и 1445 в провинциях: в Уэльсе выходит 111 газет, в Шотландии 261, в Ирландии 191, на островах 17. Дневных газет в Англии 184, в Уэльсе 8, в Шотландии 18, в Ирландии 18 и на островах 4.

в начало статьи << >> в начало

ПЕЧАТЬ ВО ФРАНЦИИ

По своему основному характеру французская пресса резко отличается от английской. Правда, и во Франции столичные газеты олицетворяют собой всю национальную печать – и, пожалуй, даже в большей степени, чем в Англии; тем не менее они не образуют той мощной, сплоченной, покоящейся на прочном фундаменте, организации, для которой единственным образцом служит лондонская пресса. Французская журналистика гораздо более походит на вечно колеблющуюся поверхность моря, постоянно меняющую свой вид. Государственные порядки во Франции рушатся, законодательные гарантии и финансовая обеспеченность гибнут, и газеты целыми десятками исчезают бесследно. Немногие из них, переживающие катастрофы и продолжающие существовать при новом порядке вещей, принуждены бывают отступаться от своих прежних воззрений и приноравливаться к целям, преследуемым новыми правителями. Под напором политических событий партийная группировка сбивается до неузнаваемости, руководящее влияние переходит к дотоле малоизвестным органам, вся физиономия парижской журналистики неожиданно и резко изменяется. Это заставляет нас признать за парижской прессой отсутствие постоянства и большую подвижность. Но она значительно превосходит английскую изяществом, остроумием, темпераментом и неподражаемым искусством ежедневно набрасывать пеструю, хотя и не всегда верную картину мировой жизни в данный момент.

Благодаря этим свойствам национального гения французская печать быстрее и легче германской и английской прошла первые ступени своего развития. Уже первый французский листок шел дальше простого сообщения известий и старался возбудить в обществе сочувствие к определенным идеям. Притом же он мог опираться на чужой опыт, так как в Германии печатные газеты начали выходить на тринадцать лет ранее, а в Англии Буттер основал свой еженедельник за десять лет до его появления. Основатели первой французской газеты могли поэтому руководствоваться несколькими образцами и с самого начала располагали более богатым материалом, чем первые немецкие газеты.

Основателем первой французской газеты был врач Теофраст Ренодо[20], родом из Лудена, в графстве Пуату, где он заслужил всеобщие симпатии своим человеколюбием и своими трудами по общественному призрению бедных. Несмотря на свою принадлежность к гугенотам, Ренодо, по приказу кардинала Ришелье, был призван в 1624 г. в Париж на пост главного начальника государственных благотворительных учреждений. Гражданские войны того времени довели до крайних пределов нищету и бедствия среди низших слоев населения; Ренодо деятельно заботился об устройстве общественных работ и доставлении заработка голодающим через организацию особых посреднических бюро. Он был инициатором открытия даровой поликлиники для бедных, а также основателем академии для лиц, получивших школьное образование. В этих академиях читались лекции по физике, математике, морали и др. Многосторонняя деятельность навела его на мысль издавать газету. Он хотел таким образом способствовать поднятию уровня просвещения в обществе и развитию общественных и государственных интересов. Своим первым долгом он считал защиту молодой монархии от посягательств феодальной аристократии и отстаивание религиозной терпимости против католического духовенства. Таким образом, с самого начала Ренодо поставил своей задачей, наряду с распространением известий, также и проведение в жизнь известной политической программы. Это позволяет нам признать изданную им газету первой политической газетой в современном смысле этого слова. Она выходила с 30 мая 1631 г. под названием «La Gazette» сначала в размере четверти листа о четырех страницах, потом в октавном формате. Первого января 1762 г. она получила название «Gazette de France»; под этим названием она выходит и по настоящее время. До Великой французской революции она появлялась еженедельно; цена за номер в розничной продаже равнялась одному су; абонемента[21] еще не существовало; экземпляры газеты продавались открыто. Во время революции она стала выходить два раза в неделю, а впоследствии была преобразована в ежедневную газету.

Уже первый номер «Gazette» был богат содержанием; большинство сообщений касалось Германии и приходило из Шлезии, Штеттина, Вены, Любека, Франкфурта-на-Одере, Гамбурга, Лейпцига, Майнца и Франкфурта-на-Майне; внутренние корреспонденции на первых порах ограничивались придворными известиями. Анонсы и публикации не принимались; но несколько лет спустя Ренодо, идя навстречу многочисленным желаниям, а также в интересах своего осведомительного бюро, основал самостоятельный справочный листок, приблизительно соответствовавший отделу для публикаций в наших современных газетах.

Ренодо прекрасно сознавал трудности, с которыми ему придется сталкиваться при издании газеты. «Если боязнь не понравиться современникам препятствовала многим писать историю своего столетия, – говорил он в обращении своем к читателю в первом номере, – то насколько опаснее для писателя представляется затея писать историю той самой недели, даже того самого дня, когда его будут читать? Вспомните при этом тот короткий срок, который ставит мне ваше нетерпение, и я сильно ошибусь, если даже самый строгий критик не найдет слова снисхождения по отношению к произведению, которое должно быть закончено в течение четырех часов, которые остаются мне для ознакомления с полученным материалом, его сводки и печатания». Далее он обещает быть правдивым в своих сообщениях, хотя здесь же оговаривается, что за точность своих известий он не всегда может поручиться. Среди многих, поспешно составленных сообщений легко могут заключаться и такие, которые потребуют поправки; поэтому он в таких случаях просит лиц, лучше него осведомленных, взяться за перо и исправить вкравшиеся неточности.

Предприятие Ренодо имело успех. В особенности Ришелье не скупился на знаки своей милости его инициатору. Он сразу понял, какие услуги газета может оказать его политическим планам, и всеми мерами старался упрочить ее положение, снабжал редакцию необходимыми техническими средствами, доставлял ей деятельных сотрудников и сам нередко помещал в газете специально для нее написанные статьи. Сверх того, он присылал Ренодо копии с заключенных договоров и капитуляций, с посольских докладов и донесений об осадах и битвах, но, разумеется, лишь те из них, которые он находил нужным обнародовать. Сотрудником Ренодо был не только Ришелье, но и сам король Людовик XIII, много лет сряду доставлявший ему весьма обстоятельные корреспонденции. Сотрудничество короля сначала не было известно и обнаружилось лишь благодаря заметке иезуита Гриффэ в «Histoire de Louis XIII»[22]; черновые наброски, по которым король писал свои статьи, вслед за этим были собраны, переплетены в двух томах и отданы на хранение королевской библиотеке. Этими сведениями исчерпывалось долгое время все, что было известно о драгоценных манускриптах, и несмотря на тщательные изыскания, их не удавалось найти, покуда, наконец, в 1894 г. редактор «Temps», при разборе старинной библиотеки, случайно не наткнулся на одну рукопись, содержавшую сообщения о походах в Лотарингию, Пикардию и Лангедок за 1633–1642 гг. Предполагают, что в другом томе собраны политические статьи короля. При сопоставлении манускриптов с соответствующими статьями «Gazette» было сделано любопытное открытие, что корреспонденции своего царственного сотрудника Ренодо перепечатывал отнюдь не дословно, а он делал в них нередко значительные исправления и сокращения. Весьма ценным сотрудником «Gazette» был также генеолог Гоцие, переписывавшийся со всей Европой и охотно делившийся с редакцией получаемыми им известиями. Несмотря на эти благоприятные условия, положение «Gazette» было не из легких. Государи соседних стран препятствовали ее распространению среди подвластного им населения, что в 1633 г. заставило Ренодо обратиться к ним в газете с просьбой изменить свое отношение к ней и указать им на бесполезность попыток задерживать его известия, так как в них кроется нечто, напоминающее собой способность горного потока, сила которого только увеличивается от возводимых на его пути препятствий. И внутри страны, в Париже, у газеты было много врагов и завистников, но козни их не причиняли ей особого вреда при жизни Ришелье и Людовика XIII. Со смертью последнего начались преследования Ренодо: у него было отнято право врачебной практики в Париже, академия его была закрыта; та же участь постигла его осведомительное бюро; в смутное время восстания Франции он нигде не мог добиться признания своих прав. Только со своей газетой он оставался неразлучен; несмотря на все трудности, он продолжал издавать ее при помощи своих сыновей Якова и Евзебия; но она давала одни убытки, и когда Ренодо 25 октября 1653 г. скончался, 70 лет от роду, один из его современников сказал: «Он умер нищим, как умирают великие». В посвященном его памяти некрологе, помещенном в «Gazette», отмечались крупные заслуги Ренодо перед родиной. «Потомство не забудет помянуть его имени, – читаем мы тут, – наряду с именами величайших деятелей нашего времени. Он выдавался своими огромными познаниями, своим врачебным искусством и многими другими сторонами своего гения, посвященными всеобщему благу. Его бескорыстие позволяло ему довольствоваться своей славой». Эта уверенность в благодарности потомства оправдалась: на месте деятельности Ренодо, в Париже, на Rue de Latèce, напротив Palais de Justice , ему поставлен памятник, характеризующий его как журналиста и благодетеля бедных.

Дальнейший рост периодической печати во Франции совершался весьма медленно, что объясняется отчасти малограмотностью населения в XVII и XVIII столетиях, отчасти же тем, что правдивое слово о народных бедствиях и из года в год возраставшей дезорганизации всей государственной жизни представляло большую опасность. Возникавшие в провинции мелкие листки поэтому сплошь незначительны и бесцветны. Таковы «Journal de Havie» (1757), «Petites Atiiches de la Gironde» (Бордо, 1758), «Journal de Rouen» (1762), «L'Union d'Jonne» (Сен, 1771), «Journal de Maine-et-Loire» (Анжер, 1773) и др. Наконец, в 1777 г. в лице «Journal de Paris» Франция получила первую крупную ежедневную газету. Но, по-видимому, она не имела широкого распространения. Более благоприятные для журнализма времена настали при первом разливе французской революции, когда законодательное собрание в 1791 г. декретировало свободу печати. Ежедневные газеты вырастали, как грибы после ливня, многие из них сразу и исчезали. Из 73 или даже, по другим источникам, сотни газет, появившихся в эти бурные дни, большинство осталось неизвестными для потомства даже по имени. Наибольшей популярностью пользовались: «Ami du peuple», «Orateur du peuple», «Patriote français», «Publiciste parisien», «Le défenseur de la constitution», «Révolution de France», «Tribun du peuple», некоторые другие, выходившие при ближайшем участии главных деятелей революции, каковы Марат, Камиль Демулен, Робеспьер и др.

Этот разгул революционной журналистики вскоре, однако, был остановлен властной рукой Наполеона после переворота 18 брюмера[23] (7 ноября 1799 г.), очутившегося у кормила правления и немедленно разгромившего всю французскую печать. Он прекратил около 60 изданий. Декретом 27 нивоза VIII г. (17 января 1800 г.) дальнейший выход разрешался лишь для тринадцати газет. Эти меры были вызваны ясным пониманием силы и влияния прессы и нежеланием первого консула считаться с общественным мнением и неблагожелательной критикой. Он старался отвлечь внимание масс от политики и пробудить в них интерес к роскоши и блеску публичных увеселений. Для развлечения парижан он ввел в моду балы, преследуя при этом цель, чтобы, как он говорил своим приближенным, «газеты имели о чем писать; и покуда они будут заниматься этим, они оставят политику в покое, а этого-то мне и надо.

Пуская парижане веселятся и танцуют, только бы они не смели совать свой нос в планы правительства».

Сделавшись императором, Наполеон поставил печати еще более тесные рамки. В заседании сената 12 декабря 1809 г. он сделал следующее заявление: «Типография – это арсенал, который не должен быть доступен всякому. По моему мнению, право пользования им должно быть предоставлено лишь тем лицам, которые пользуются полным доверием правительства. Тот, кто печатно обращается к публике, похож на оратора, выступающего перед собранием, и, конечно, никто не станет оспаривать у власти права препятствовать подстрекательству народа к мятежу и волнениям». Несколько месяцев спустя разгром печати был увенчан декретом 5 февраля 1810 г., введшем во всем ее объеме прежнюю цензуру. Была учреждена генеральная директория по делам печати и книготорговли, которой вменялось в обязанность воспрещать все, что так или иначе затрагивало вопросы об «обязанностях подданных к верховной власти и государственным интересам». В личный состав директории, помимо директора, входил целый ряд цензоров, среди которых распределялись функции инспирирования, контроля и пресечения. Но и эти меры показались Наполеону недостаточными, и 3 августа 1810 г. появился эдикт, предписывавший в каждом департаменте французской империи разрешать к печатанию лишь одну газету по указанию местного префекта. Число политических газет в Париже было сокращено до четырех. Это были «Gazette de France», «Journal de Paris», «Journal de l'Empire» (до 1805 г. называвшаяся «Journal des Débats et des Décrets») и «Moniteur universel». Некоторым влиянием пользовался, однако, лишь один «Moniteur», основанный в 1789 г. книгопродавцем Жозефом Панкуком. Это был официальный орган; с 1810 г. он выходил в издании цензурного ведомства. Его текст заключал в себе директивы для всей французской печати, а с 24 мая 1811 г. и для газет тех германских стран, которые находились в союзных отношениях с Наполеоном. Соответственный декрет коротко и ясно постановляет: «Издание каждой газеты, печатающей неопубликованные в «Монитере» сообщения, немедленно будет прекращено». После падения Наполеона «Moniteur» целые десятилетия с трудом влачил свое существование, но при Наполеоне III снова занял блестящее положение и в литературном отношении далеко ушел против прежнего. Сент-Бев напечатал в нем свои «Lundis»[24], Теофиль Готье, Александр Дюма, Арзен Гуссэ, Абу и многие другие были его сотрудниками. В эпоху третьей республики «Moniteur» окончательно лишился своего влияния; он, правда, еще старался вернуть себе его, примкнув к реакционной оппозиции, но в 1901 г., за недостатком читателей, должен был прекратиться навсегда.

В эпоху реставрации, при Бурбонах, пресса сначала снова получила некоторые льготы. Людовик XVIII заискивал перед обществом своими либеральными мероприятиями, «октроировал»[25] – на самом деле был вынужден октроировать – конституционную хартию, разрешавшую печати ограниченную свободу, но уже с 1818 г. он вступил на другой путь. Новый закон о печати 1819 г. требовал внесения залога в 10000 франков за право издания ежедневной газеты и 5000 франков за издание еженедельников; сверх того, постановлял заключение в тюрьму за нарушение цензурных правил. Эти распоряжения вызвали всеобщее негодование и привели к учреждению «Общества друзей свободы печати», вскоре упраздненного полицией. Дальнейшее ухудшение положения газет связано с убийством герцога Беррийского. «В интересах общественной безопасности» в 1820 г. временно была введена предварительная цензура, а несколько времени спустя министр юстиции Пейроннэ внес на рассмотрение палаты законопроект о полицейском надзоре за периодической печатью, принятый ею, несмотря на энергичное противодействие либералов, 19 января 1822 г. Наконец, королевским ордонансом[26] 16 августа 1824 г. была учреждена постоянная цензура, подлежавшая ведению особой комиссии при департаменте внутренних дел; все газеты и периодические издания должны были поступать на предварительное рассмотрение комиссии; ни одна статья не могла печататься без ее разрешения. Ордонанс 16 августа, впрочем, не долго оставался в силе. После смерти Людовика XVIII 16 сентября 1824 г. и коронации Карла X снова наступили либеральные веяния, и ордонанс 29 сентября 1824 г. упразднил цензуру. Но и новый король, по примеру своего предшественника, скоро заменил тактику либеральных уступок открытой борьбой с обществом, обнаружив при этом полную политическую близорукость и такие реакционные вожделения, на которые не решался даже его брат. В июле 1830 г. были опубликованы знаменитые шесть ордонансов, из которых первый должен был совершенно уничтожить свободу печати. Но, как известно, эти ордонансы послужили сигналом к взрыву революции, в результате которой не стало ни Карла X, ни его династии.

Правительство июльской монархии в первое время всеми силами старалось доказать свою верность либеральному режиму; покушение Фиески на жизнь короля в 1835 г. дало ему повод провести в палате законопроекты, предоставлявшие исполнительной власти весьма широкие прерогативы. Один из новых законов постановлял, что для законности обвинительного вердикта по делам печати достаточно простого большинства голосов присяжных взамен прежнего большинства двух третей голосов; другой увеличивал денежные взыскания за преступления в печати с 10000 до 50000 франков. Выступления против особы короля и существующего образа правления почитались за государственную измену и, как таковые, подлежали юрисдикции палаты пэров. Кроме издателей газет, за отдельные статьи привлекались к ответственности и авторы их и, при особенно важных обвинениях, виновные карались ссылкой. Наконец, и залог за издание крупных политических газет с 48000 был повышен до 100000 и даже за политическими карикатурами установлен строгий надзор.

Эти «драконовские законы», как называет их один современник, наложили на печать тягчайшие оковы: но политическая жизнь к тому времени достигла уже той степени интенсивности, при которой насильственное стеснение прессы не могло задержать ее развития.

Начало новой эпохи французской журналистики совпало со вступлением на престол Людовика XVIII. Появились ультрароялистические газеты: «Drapeau blanc», «Conservateur» и «Quotidienne»; к «Moniteur'y» присоединились министерские «Publiciste» и «L'Etoile»; крупной либеральной партией были вызваны в жизнь: «Censeur Еuгорeon», «L'Indépendant», «Courrier Franzais», «Constitutionnel», «Aristarque». Руководителями этих либеральных газет были почти все выдающиеся деятели того времени: Конт, Дюное, Кератри, Бенжамен Констан, Этьен, Тиссо и др. В «Constitutionnel» в 1821 г. появились первые пробы пера молодого Тьера. При Людовике-Филиппе[27] возникли радикальный «L'Etat», в котором сотрудничали и легитимисты[28] и социалистическая «Reforme». Одновременно социалистический еженедельник «Phalanx» был превращен в ежедневную газету. Кроме того, появились либеральные «La Presse» (1833), «Siècle» (1836) и «Patrie» (1842), а в 1832 г. строго католический «Univers», долгое время редактированный Луи Вейо (умер в 1883 г.).

Но ни одна из этих газет не выходила из рамок посредственности; это удалось лишь одному листку, возникшему во время революции и счастливо перебравшемуся через пороги и стремнины императорской эпохи в эпоху реставрации, уже названному выше «Journal des Débats». Он появился в свет в 1789 г. в виде совершенно невзрачного листка. Адвокат Гольтье де Биоца, депутат Клермона (в Оверни), посылавший своим избирателям письменные отчеты о деятельности Национального собрания и парижских событиях, по настоянию друзей, открывавших ему весьма заманчивые перспективы, решился отпечатать их в Версале. 29 августа 1789 г. они вышли впервые под названием «Journal des Débats et des Décrets». Но вскоре мелкий листок утратил характер письма и быстро разросся до размеров газеты; романист Луве (известный и ныне как автор «Фоблаза») и писатель Бургейль несколько лет с большим искусством руководили им, а в 1799 г. продали ее братьям Бертенам за 20000 франков. Главным сотрудником и ревнителем газеты сделался старший брат, Луи-Франсуа Бертен (родился в 1766 г., умер в 1841 г.). Но ее возрастающее влияние вызывало неудовольствие Наполеона, и он всячески старался ее притеснять, заставил принять название «Journal de l'Empire» и, наконец, конфисковав ее декретом 18 февраля 1811 г., передал ее обществу на паях, состоявшему из двадцати членов-пайщиков. Восемь паев принадлежали полиции, остальные 16 были распределены среди приближенных императора. Каждый пай уже тогда давал 21000 франков ежегодной прибыли. На место главного редактора был назначен драматург Этьен. Но, как известно, господство Наполеона продолжалось уже недолго, и в 1814 г. Бертен снова вступил во владение газеты и возвратил ей ее прежнее название. После этого наступил период наибольшего расцвета «Journal des Débats». Он занял одно из первых мест во французской журналистике и под редакцией целой плеяды выдающихся ученых получил чисто академический характер. С особенным успехом управлял газетой талантливый Устацад Сильвестр де Саси, вменявший себе в особую заслугу соблюдение в самом разгаре газетной войны безупречной корректности и изящества стиля. Как сторонник порядка и законности, он вступился за монархию, удачно сочетая роялистические принципы с идеей всестороннего прогресса. Когда ультрароялисты склонили короля Карла X на сторону безудержной реакции, когда князю Полиньяку 8 августа 1829 г. был вручен портфель министра иностранных дел, в газете 10 августа появилась знаменитая статья «Malheureuse France, malheureux roi»[29], за которую Бертен сначала был осужден дисциплинарным присутствием при министерстве юстиции, но затем оправдан по приговору королевского суда («cour royale»). Этот процесс наделал много шума, сильно пошатнув положение Бурбонской династии. Еще более видную роль газета сыграла во время июльской монархии. Ламартин справедливо заметил, что «она разделяла, казалось, власть монархии». И действительно, вся Франция прислушивалась к ее словам.

На всех вечеринках так называемого «высшего света» оживленно комментировались мнения «Débats» по различным злободневным вопросам, и представители умственной аристократии Франции почитали за честь числиться в рядах ее сотрудников. Среди них особенно выдавались Шатобриан, Виллемэн, Сальванди, Нордье, Жюль Жанен, «le prince de la critique»[30], печатавший в «Débats» свои блестящие фельетоны, и др. Неслыханное дотоле новшество – включение в газетный текст беллетристических произведений, – быстро получившее права гражданства в прессе всего мира, было введено впервые на столбцах «Débats». В 1830 г. он напечатал несколько мелких рассказов, но потом перешел к крупным романам: «Парижские тайны» Евгения Сю, «Три мушкетера» и «Граф Монте-Кристо» Дюма-отца и другие поочередно появлялись на его столбцах и упрочили за ним огромную популярность. Некоторое время «Débats» пришлось выдержать серьезную конкуренцию с основанной Эмилем де Жирарденом в 1883 г. «La Presse», понизившей общепринятую для больших газет подписную цену на год с 80 франков до 40 и располагавшей первоклассными литературными силами в лице Бальзака, Теофиля Готье, Виктора Гюго, мадам Гей и др. Но вскоре между ними и Жирарденом возникли значительные разногласия, и после некоторых существенных промахов репутация газеты сильно пошатнулась. Редактором «Débats» во времена его блеска был сын старшего Бертена, Арманд Бертен (родился в 1801 г., умер в 1854 г.).

Февральская революция наводнила французскую печать таким же обилием газет и журналов, как и первая, Великая революция. Пользуясь полной свободой, бесчисленные листки и газеты воскресили предания 1891 г. и в большинстве случаев позаимствовали у тогдашних изданий их названия. Таковы: «Voix du peuple» «Tribuns du peuple», «L'ami du peuple» «Le peuple constituant», «Le représentant du peuple», «Le travailleur libre» и т.д. За 1848 г. появилось всего не менее 450 новых газет и журналов, к которым 1844 г. прибавил еще 200. Но все они существовали недолго: Вторая империя смела их с лица земли.

В отношении к повременной печати Людовик-Наполеон[31] действовал в полном согласии с заветами своего дяди; декрет 17 февраля 1852 г. упразднил свободу печати, подавил все негодные правительству газеты и ограничивал политический отдел остальных до возможного минимума. Пресса в эпоху Второй империи не могла более служить выразительницей общественного мнения; положение ее прекрасно характеризуется следующими словами Риго в фельетоне «Journal des Débats» от 28 октября 1858 г. «В наши дни газеты представляют из себя только бюллетени и афиши; они не являются национальной силой, не отражают в себе настроения общества, они обезличены. Их читают для того, чтобы узнать события вчерашнего дня, название новой пьесы, курс ренты. Они скопляют вокруг себя толпу тунеядцев, зевак, безучастно наблюдающих, как они пробираются среди рифов, наподобие спутника на морском берегу, следящего в бурю за движением рыбачьих челноков». От цензурных репрессий более всего страдали большие, серьезные газеты, тогда как мелкие листки, посвященные городским и театральным сплетням, мало-помалу выступали на первый план. «Мелкая пресса» (la petite presse) восторжествовала; ей была предоставлена неограниченная свобода в передаче скандальных историй из жизни светского общества, описание закулисного мира и героинь кафешантанов, публичных балов и интимных сцен из отдельных кабинетов. Большие газеты потеряли значительный контингент своих постоянных подписчиков: число годовых абонентов «Journal des Débats» сократилось до 9000, «Constitutionnel» с 24000 до 13000, «Presse» с 25000 до 15000, «Patrie» с 32000 до 16000. Благоприятнее всего обстоятельства сложились для «Siècle», потерявшей лишь 10000 абонентов и при ежедневном выпуске в 45000 экземпляров сделавшейся наиболее распространенной политической газетой Второй империи. Эту популярность она заслужила себе своим народническим тоном и демократическими симпатиями, которые, впрочем, мы имеем право считать поверхностными и показными. Она старалась приноровить свой духовный уровень ко вкусам мелкой буржуазии и этим заслужила себе прозвище органа лавочников и виноторговцев. Сотрудников с крупными литературными именами газета не имела, напротив, в фельетоне печатались романы любимейших писателей. Особое предпочтение редакция оказывала Александру Дюма.

Новые большие политические газеты возникли в эпоху Второй империи лишь в самом незначительном количестве. Среди них главнейшие: «Temps», «France» и «Gaulois». «Temps» был основан в 1861 г. А. Нециером (умершим в 1876 г.) в качестве органа умеренных левых; сотрудничать согласились Эдуард Шерер, Чарльз Долфус, А. Эрдау, И. Гренье, Г. Сервуа и др. С самого начала газета отличалась большой солидностью и благородством тона. В политике она придерживалась либеральной программы; в религиозных вопросах газета приняла протестантскую точку зрения. Большую известность доставили ей блестящие театральные заметки Франциска Сарцея и блиставшие остроумием наброски Жюля Кларети. Мало-помалу «Temps» сделался одной из влиятельнейших французских газет. «France» была основана в 1862 г. де ля Геропьером и впоследствии выходила под редакцией Эмиля де Жирардена. Вначале ярко прогрессивная, она потом часто меняла свой характер, но никогда не пользовалась особым успехом. Подобным же образом оперировал «Gaulois», основанный в 1866 г., прибегавший, сверх того, для привлечения внимания публики, к изобретению сенсационных слухов и сплетен.

Из так называемой «мелкой прессы» очень быстро выдвинулся «Figaro». Он был основан в 1854 г. Г. де Вильмесаном (родившимся в 1810 г., умершим в 1879 г.) и сумел завоевать себе значительное влияние, несмотря на отсутствие определенного политического облика. Этим он был обязан чисто галльской живости своего характера, занимательной болтовне о вопросах минутного интереса. Он является прототипом того рода газет, за которым во Франции упрочилось название «boulevardiers». Отмеченные достоинства создали ему большую известность и за границей, где он получил большее распространение, чем какие-либо другие французские газеты. Исключительный успех выпал на долю автора causeries[32] «Виста» (псевдоним Вальфрея, умершего в 1900 г.), а также Альфреда Вольфа (умершего в 1892 г.) и Орельена Шолля (умершего в 1892 г.). Литературный успех «Figaro» обеспечил ему блестящие финансовые результаты. Ныне он принадлежит товариществу на паях, число которых весьма ограничено.

В столь же значительном выпуске выходит «Petit Journal», основанный в 1863 г. типографщиком Маринони, но идейно стоящий много ниже «Figaro». Это листок маленьких людей, мелочный, бьющий на сенсацию, иногда до невероятности банальный.

Незадолго до падения Второй империи, 1 января 1869 г., увидел свет «Journal Officiel», в качестве официального органа заменивший своего достойного предшественника «Moniteur'a».

Большое оживление внесло во французскую журналистику установление Третьей республики. Но несмотря на то что свобода печати открывала все пути к разностороннему развитию, она до сих пор не выдвинула ни одной газеты с мировым именем наподобие английских. Зато французская пресса имеет другую заслугу: точное изображение всех сколько-нибудь заметных политических течений, причем, однако, часто разыгравшиеся страсти нарушают отчетливость картины, искажая действительность. Французский народ в своей массе рассуждает гораздо спокойнее и осмотрительнее, чем французская печать.

Старые газеты оказались неспособными приноровиться к новым условиям и настроить на надлежащий лад свои струны. «Journal des Débats» получил консервативно-республиканскую окраску, но остался верным своему изысканному академизму. Но учтивый профессорский тон не нравится нынешнему поколению: выпуск газеты поэтому далеко не велик, влияние ее совсем незначительно.

Умеренно-республиканский «Temps» отличается большей живостью речи и более глубоким знанием света. И в отношении к Германии он соблюдает полную корректность, в то же время он является одним из самых правоверных германофобов. Излюбленным коньком его служит эльзас-лотарингский вопрос; недаром среди его постоянных сотрудников находится целый ряд природных эльзасцев. Еще правее «Siècle» и «Liberté». Первый ведет ожесточенную войну с социалистической печатью и попутно громит протекционизм; последний – находится в руках еврейской «династии» Перрьеров в Париже. «Presse», за несколько лет часто менявшая своего хозяина, сильно пошатнулась; она сохранила свою республиканскую платформу, но не имеет определенной партийной окраски. Значительным колебаниям подвергался «Gaulois». Сначала яростный сторонник Гамбетты, он впоследствии примкнул к орлеанистам[33], но когда после смерти графа Парижского последние отказали ему в выдаче субсидий, он стал поддерживать республиканское правительство. Прогрессивно-республиканская «France» то и дело потрясает оружием в сторону Германии и усердно насаждает ультрашовинистические начала. В своих стараниях вызвать сенсацию она неразборчива в средствах; для иллюстрации достаточно вспомнить ее скандальную роль в панамской эпопее, когда она зимой 1895/96 г. опубликовала подложную таблицу выигрышей. Весьма ненадежную позицию заняла «Patrie», специализировавшаяся на грубейших инсинуациях против Германии и видящая свое главное призвание в непрерывной травле «voleurs des pendules»[34].

Новые газеты, возникавшие после установления Третьей республики, имеют сплошь республиканский характер. Уже 7 ноября 1871 г. появилась «République française», основанная Гамбеттой, ныне принадлежащая Мелину. При жизни первого она, конечно, имела большое влияние, которое впоследствии постепенно утратила. Наряду с чисто политическими вопросами, трактуемыми с умеренно-республиканской точки зрения, она отводит немало места финансово-экономической политике и энергично отстаивает систему запретительных тарифов. В том же направлении работают «Evénement» (основанная в 1872 г.), «Estafette» (1878), «Paix» (1879) и «Matin» (1884), всегда прекрасно осведомленный. Левее стоят демократическо-республиканские «Lanterne» (основанная в 1877 г.), «Radical» (1881), враждебный Германии и деятельно поддерживаемый в этом отношении «Eclair'oM» (1888), и «Libre Parole», задорный листок, находящийся в оппозиции ко всему свету и отличающийся антиправительственным, антисемитическим, антигерманским и антикапиталистическим образом мыслей, часто привлекаемый к ответственности за свои злостные инсинуации, но именно этим обязанный своей популярности в провинции. Но рекорд наглости «quand même»[35] побил «Intransiglant», основанный Генри Рошфором в 1880 г. Он стоит в оппозиции ко всему, ко всем, и всегда его низкопробные статьи, к сожалению, привлекают многочисленных читателей, в особенности среди рабочих. Весьма сомнительной и вполне заслуженной репутацией пользуется «Gil Bias». Он придает себе видимость политической газеты, но в главном своем содержании характеризуется метким названием «Moniteur official du demi-monde»[36].

Публикации, в нем помещаемые, изобличают его посредническую роль в доставке «живого товара» обоего пола. Прихвостнем «Gil Blas'a» сделался «Journal». Распространяться о других листках этого типа мы не станем; это завело бы нас слишком далеко.

Осведомительную телеграфную службу для французской прессы исполняет «Agence Havas», учрежденное в 1840 г. По мысли своего учредителя, Шарля Гаваса, оно представляло собой первоначально бюро для переводов с иностранных языков, но потом Огюст Гавас, сын Шарля, расширил предприятие и преобразовал его в телеграфное агентство. В 1879 г. оно было реорганизовано на началах акционерной компании с капиталом в 8,5 миллиона франков.

В заключение следует остановиться на журнальной литературе Франции. Она началась с «Journal des Scavants», служившего в свое время образцом для многочисленных подражаний не только во Франции, но и за границей. Он был основан в 1665 г. ученым Денисом де Салло в Париже, но имя этого главного инициатора, ревнителя и издателя долгое время оставалось неизвестным и в качестве последнего фигурировал официально некто де Гедувилль, секретарь Салло. После смерти Салло редактором долгое время состоял аббат Галуа. В журнале помещались статьи как научного, так и беллетристического содержания, но он нередко вызывал порицание со стороны своих ученых читателей, которые требовали от него лишь строго научных тем. Долгое время журнал пользовался правительственной субсидией, но в 1900 г. ему было отказано в ней; при изменившихся условиях издание его не могло продолжаться, и в 1901 г. оно было прекращено. Уже задолго до этого «Journal des Sçavants» оставался позади «Revue des deux Mondes», который был основан Франсуа Бюлоцом в 1831 г. и объединил вокруг себя весь литературный и ученый мир Франции. Бюлоц (родившийся в 1803 г. в Вюльбене, умерший в 1877 г. в Париже) как редактор не знал себе соперников. Его глубокое знание публики и ее психологии позволяло ему безошибочно угадывать то, что в данное время и при данных условиях могло рассчитывать на ее интерес. С неподражаемой ловкостью умел он привлечь всех значительных писателей своего времени; он умел держать их в ежовых рукавицах, заставляя их писать лишь то, что соответствовало принятому журналом направлению. В середине XIX столетия, когда такие лица, как Минье, Гизо, Вильмен, Альфред де Мюссэ, Альфред де Виньи, Огюстен Тьери, Сент-Бев, Мериме, Кузен, Жорж Санд, Жюль Сардо, Виктор Гюго, Александр Дюма и другие, состояли в числе его сотрудников, журнал «Revue des deux Mondes» был руководителем всего образованного мира. После смерти Франсуа Бюлоца журнал выходил под редакцией его сына, Шарля, два раза в месяц до 1893 г., затем под редакцией Фердинанда Брюннетьера (родившегося в 1849 г., умершего в 1906 г.); ныне им руководит Франсис Шарм. При Брюннетьере журнал получил резко академический и реакционный характер. В 1845 г. издательство «Revue» было преобразовано в акционерную компанию, капитал которой, разложенный на 85 акций по 5000 франков каждая, равнялся 425000 франков. Бюлоц сам получил 75 акций. Ценность этих акций со временем удвоилась, и несмотря на образование крупного резервного фонда, на который каждый год отчисляются большие суммы, предприятие ныне дает чистый ежегодный доход в 500000 франков. Сотрудникам журнал платит в среднем 25–30 франков за страницу. Представителем радикального либерализма является «Revue de Paris», руководимый Г. Кассардом, при ближайшем участии и материальной поддержке академиков Эрнеста Лависса, Фагэ и Гервье. Большой интерес представляет «Revue des Revue», весьма искусно редактируемый Жаном Фино. Вначале он помещал лишь извлечения из других периодических изданий, отсюда произошло его название, но в наше время он содержит лишь самостоятельные статьи, в среднем около 10 страниц, посвященные разработке новейших течений в литературе и жизни. Вопросам права и законодательства посвящена «Grande Revue», издаваемая адвокатом Фердинандом Лабори. Чисто католические интересы отстаиваются «La Quinzaine», журналом профессора Фонсегрива.

На сравнительно низкой ступени развития находятся французские иллюстрированные журналы, оправдывающие в своем подавляющем большинстве жалобы Марселя Прево на множество плохих, скопированных с фотографий рисунков, совершенно поглощающих собою литературный текст. Издатели стараются угождать массе. Все иллюстрированные журналы, казалось, выбрали себе девиз: «Только бы без идеи! Тогда мы понравимся всем». Старшинство принадлежит среди них основанной в 1842 г. «Illustration»; наряду с ней назовем «Monde illustré» и «Magasin pittoresque». Рой иллюстрированных юмористических журналов весьма велик. Пионером в этой отрасли журнальной литературы является «Charivari» (основанный в 1832 г.); художественностью и изяществом отличается «Journal amusant». Весьма бойки и задорны «Petit Journal pour rire», «La Vie Illustrée», «Le Sourire», «La Polichinelle», «Le Froufrou», «Saus-Gêne», «Rire», «Le Tutu» и др. Политическая и социальная сатира представлена в лице «L'Assiette au Beurre», это уже явствует из его названия; выражение «L'Assiette au Beurre»[37] общеупотребительно во Франции для обозначения материальных выгод властей предержащих.

Общее количество выходящих в Париже политических газет колеблется между 35–40. Постоянный прилив и отлив этих изданий делает невозможным более точное установление их числа. В провинции выходят 550–560 политических газет. Число выходящих в Париже еженедельных и ежемесячных изданий достигает приблизительно 750.

в начало статьи << >> в начало

ИТАЛЬЯНСКАЯ ПРЕССА

Тяжелые политические условия, с которыми приходилось бороться Италии до середины прошлого столетия, оказали растлевающее влияние и на развитие итальянской прессы. Во всех государствах Италии полицейский гнет нещадно подавлял всякий идейный обмен политических и общественных интересов. Препятствием для развития итальянского журнализма являлась чрезвычайная бедность страны, вызванная разорительной экономической политикой мелких государств, а также ужасающее невежество народа. Ведь и в наши дни 50% населения Италии составляют неграмотные.

После объединения Италии[38] повсюду стали появляться газеты, пользовавшиеся широкой свободой, основанной на либеральном эдикте короля Карла-Альберта (26 марта 1848 г.). Этот эдикт явился фундаментом для законодательства о печати всего королевства. Тем не менее итальянская печать до сих пор еще не вышла вполне из младенческого состояния, во-первых, потому, что итальянцы очень неохотно решаются подписываться на периодические издания, – большая часть газет расходится путем розничной продажи при посредстве cammi-natori[39] на улицах и в кафе, – и, во-вторых, потому, что в Италии еще не упрочился обычай публикаций в газетах. Издатели raset лишены, таким образом, прочного дохода от абонентов и не получают достаточной прибыли с публикаций и рекламных объявлений. Иными словами: итальянской прессе недостает твердого финансового фундамента. Поэтому в большинстве случаев газеты принуждены прибегать к неблаговидным средствам в погоне за подписчиками. Лица, подписавшиеся на целый год, получают в виде премии «изящный будильник», подписавшиеся на полгода – гравюру, на четверть – книгу или географическую карту. Но и эти манипуляции, подчас не обеспечивают необходимых поступлений; около 60% всех итальянских газет прямо или косвенно субсидируются правительством или политическими деятелями, заинтересованными корпорациями, крупными банками и пр. Эти денежные вспомоществования зависят, однако, от колебаний политического маятника, состояния денежного рынка и от целого ряда случайных обстоятельств; поэтому итальянская печать более чем какая-либо другая, предоставлена на произвол изменчивых политических течений и отдельных политических деятелей. Незначительное изменение в государственном правлении или в промышленной жизни сразу уничтожает несколько крупных газет и дает жизнь нескольким новым или вызывает то мало понятное явление, что газета неожиданно изменяет свою программу – просто потому, что какой-нибудь богатый парламентарий негласно сделался ее покровителем.

Несомненно, что это неудовлетворительное состояние прессы намного бы ухудшилось, если б интерес к политике и политиканству не пустил столь глубокие корни в сознании итальянцев со времени государственного объединения Италии. Каждый грамотный итальянец – непременно завзятый политик, преклоняющийся перед лидерами своей партии, и если у него есть в кармане необходимый сальдо, он всегда купит номер официоза своей партии. Поэтому во времена политического оживления розничная продажа газет идет бойко и прибыльно, а в летнем затишье, наоборот, становится вялой.

Вследствие неустойчивого положения политических газет, независимые итальянские публицисты предоставлены исключительно собственным силам, и, имея больший вес и значение сравнительно, например, с германскими публицистами, они играют гораздо более влиятельную роль в политике. Большинство выдающихся публицистов являются одновременно членами парламента. Они объединены центральной организацией Associazione délia Stampa[40], в которую входит тысяча членов, между которыми мы видим значительнейших писателей Италии, и располагает крупным капиталом. В исключительных случаях союз не избегает и публичных выступлений. Во дворце на Piazza Colonna[41] союз имеет роскошное помещение, в котором ежедневно собираются писатели и выдающиеся представители науки и политики.

Первые попытки периодического распространения известий путем печати были предприняты уже в 1604 г. «Atti délia R. Academia dei Lincei»[42], но лишь в 1716 г. стал выходить римский еженедельник «Cracas», в мелком формате, посвященный археологии, хронике и описанию римских нравов и обычаев. После этого прошло более тридцати лет, пока, наконец, в Генуе в 1750 г. появилась первая итальянская газета «II Sincero», основанная Ассарино. Она выходила сначала два раза в месяц, потом два раза в неделю, в виде двух совершенно самостоятельных частей, о чем извещала читателей следующая заметка: «Отныне одна часть нашей газеты будет выходить по средам, с новейшими заграничными известиями, другая – по субботам, с последними внутренними сообщениями; субботний выпуск на полцены дешевле первого».

После перерыва в полстолетия, в 1798 г. Италия получила, наконец, свою первую политическую ежедневную газету в лице «Gazetta di Genova», к которой в 1805 г. присоединилась первая политическая газета Венеции – «La Gazetta di Venezia». Эти газеты, наряду с некоторыми другими, появившимися в Турине и Флоренции, имели ничтожное значение, так как не могли отклоняться от строго фактических сообщений в сторону обсуждения политических вопросов. Цензурный гнет и бесправие печати особенно давали себя чувствовать в то время, как после 1830 г., при всеобщем возбуждении, охватившем европейские народы, и в Италии все укреплялась и росла идея национальной независимости. Образовались две партии: свободно-консервативная и демократически-революционная. Первая стремилась к освобождению родины при помощи «моральных средств», вторая — к завоеванию свободы «не словом, а делом». Демократически-революционная партия состояла из представителей интеллигентной молодежи; не имея возможности вести агитацию на родине, они должны были перенести свою деятельность за границу и основать там газеты и журналы, которые своими пламенными статьями подготовляли общество к политическому обновлению Италии. Одним из выдающихся агитаторов был генуэзский патриот Джузеппе Мацини[43], основавший в 1834 г. в Марсели «La giovane Italia» («Молодую Италию»). Под девизом «За Бога и народ» «Молодая Италия» преследовала цель морального, религиозного и политического обновления и объединения Италии под знаменем демократической республики. Этот журнал ввозился в Италию через контрабандистов. Но это было сопряжено с большими опасностями, так как владелец одного номера газеты считался преступником, который должен был быть наказан трехлетней ссылкой на галеры. Те же тенденции, что и «La giovane Italia», проводили «Tribuno», выходившая в Лугано, «Italiano», выходившая в Париже, и «Apostolato popolare» – в Лондоне. Издание этих газет требовало массу жертв и давало весьма ограниченные выгоды; они не могли поэтому долго продержаться, но когда движение 1848 г. установило повсеместно свободу печатного слова и эти газеты воскресли в новой форме, Мацини основал в Милане «Italia del Popolo», Берти-Пиша и Мингетти стали выпускать в Болонье «Felsineo», в Турине появился «Opinione», даже в Риме, где до сих пор царило мертвое спокойствие, стали выходить два мелких листка. Реакция, по пятам следовавшая за освободительным движением, уничтожила все эти газеты, и лишь одна «Opinione» продолжала выходить в либеральном Пьемонте. Впоследствии к ней могли присоединиться «Diritto» (1853) и выходившая на французском языке «Italie» (1859). Когда затем чаяния «Молодой Италии» стали мало-помалу осуществляться и Виктор Эммануил в 1865 г. перенес свою столицу из Турина во Флоренцию, туда же были переведены туринские газеты, а оттуда в 1871 г., после того как Рим был объявлен столицей объединенного королевства, они были перенесены в Рим вместе с «Riforma», основанной в 1867 г. «Diritto» и «Riforma» прекратились, однако, в 1890-х гг., a «Opinione» после крупного скандала нашла себе бесславный конец в 1900 г.

В объединенном королевстве Италии при развитой политической жизни и почти неограниченной свободе прессы, с которой в марте 1906 г., при министерстве Соннино, пали последние оковы, быстро возникла пестрая ежедневная печать, в особенности в Риме, сделавшемся снова умственным центром Италии. До занятия Рима 20 сентября 1870 г. там издавался лишь один листок, орган Ватикана – «Osservatore Romano», основанный в 1861 г. Только из него римляне могли узнавать о том, что происходит на белом свете. Выписка иностранных газет была строго воспрещена. Но уже 21 сентября в издании братьев Паллота появился летучий листок «II Trionfo. Balletino del Mattino №1» («Триумф. Утренний бюллетень»), за которым 22 сентября последовал второй номер, а вечером того же дня в той же типографии Паллота был отпечатан первый номер газеты «U Tribuno» под редакцией Джиованни де Джиорджи. За день перед тем, 21 сентября, в другой типографии была отпечатана газета «II Miglioramento» («Обновление») под редакцией Томаза Нанни, но по техническим условиям первый выпуск вышел в незаконченном виде вследствие того, что, как отмечает редакционная заметка, «при радостном возбуждении, царящем в столице, первый номер не мог быть отпечатан в полном объеме».

В следующие дни типографии в перегонку стали основывать газеты. Появились «La Capitale, Gazetta di Roma», «La Gazetta del Popolo», напечатавшая блестящую статью Эдмондо де Амичиса об итальянском войске, «La Nuova Roma», затем «Popolo Romano» и, сверх того, новый официоз Ватикана – «Voce della Verita». Но он не оправдывал своего названия; поэтому, по предписанию папской канцелярии, издание его в конце августа 1904 г. было прекращено. Заместитель его появился лишь осенью 1906 г. в лице «Corriere d'Italia».

Газеты либерального лагеря предавались безудержному ликованию и самым радужным надеждам. Ни одна из них и не подозревала о многих разочарованиях, которые судьба готовила стране. «Trionfo» восклицал: «Герои древнего Рима, дайте нам крупицу ваших доблестей, чтобы национальное единство Италии сохранилось навеки. Здесь, на этой священной земле, умудренный событиями итальянский народ сумеет преодолеть посредством здравого законодательства те препятствия, которые предстанут на его пути после укрепления свободы и независимости нации». О нападках на папский престол или авторитет церковных властей в ту пору в газетах не могло быть и речи. «Мы уважаем священников, – заявляет «Tribuno», – и мы преклоняемся перед ними, поскольку они являются верными последователями божественного учения Христа... Глава католического духовенства, папа, имеет полное право на наше перед ним благоговение, когда он ограничивается исполнением своих пастырских обязанностей».

Первые десятилетия после объявления вечного города столицей объединенной Италии главную роль играли здесь не крупные политические газеты, обращавшиеся к обществу высокопарным слогом, а многочисленные мелкие листки, отличавшиеся совершенно особенным характером. На первом плане ставилось у них не богатство содержания, не быстрее доставление известий, а остроумные, юмористические, всегда образцовые в стилистическом отношении статьи, обсуждавшие события и вопросы дня. Наибольшими симпатиями пользовались: «Capitan Francassa», «Don Chisciotte» и «Fanfulla». Демократический «Capitan Francassa» охотно занимался самовосхвалением и забавлял читателей своей оригинальной манерой рассказывать события в драматической форме; радикальный «Don Chisciotte» выдвинулся благодаря своим бойким карикатурам и метким эпиграммам; «Fanfulla», придерживавшийся консервативного направления и поэтому радушно принятый в придворных кругах, любил прибегать к простодушному народному языку. Но все эти листки скоро сошли со сцены. «Capitan Francassa» прекратился в 1891 г., «Don Chisciotte» – в 1892 г. и «Fanfulla» – в 1902 г.

В наше время руководящей газетой Рима является «Tribuna», основанная в 1883 г. князем Сциара, с 1900 г. принадлежащая сенатору Ру. Она служит официальным органом ныне находящейся у власти либеральной партии. Это не мешает ей, впрочем, относиться довольно холодно к Тройственному союзу[44] и порой высказываться за желательность длительного соглашения с Англией и Францией. Гораздо более распространенный, уже упомянутый выше, «Popolo Romano», основанный в 1873 г. и с того времени непрерывно редактируемый Констанцо Шоветом, обслуживает более широкие слои населения. Он не столько консервативен, сколько осторожен при введении реформ. Он является убежденным сторонником Тройственного союза. «Giornale d'Italia», верный выразитель мнений и предначертаний правительства, основанный в 1906 г., открыто не объявляет себя врагом союза, но позволяет себе иногда крупные бестактности по отношению к Австрии. Распространенный в Риме, но почти неизвестный в провинции, «Messagero» с одинаковым пылом обсуждает вопросы «высшей» политики и несчастные случаи из «дневника приключений»; тоном искреннего благородства и бескорыстия он заступается за всех притесняемых и по всем животрепещущим вопросам всегда имеет про запас особое мнение. Социал-демократические интересы отстаиваются «Avanti», не уступающим по страстности тона своему немецкому собрату «Vorwärts».

Из провинциальной прессы пользуются влиянием лишь миланские газеты – газеты «духовной столицы». Две из них «Corriere délia Sera» (основанная в 1875 г.) и «Perseveranza» (основанная в 1860 г.) представляют воззрения ломбардских консерваторов, симпатизирующих Тройственному союзу; весьма распространенный «Secolo» Сонцоньоса (основанный в 1866 г.), напротив, ратует за республиканскую Францию и с нескрываемой злобой преследует Германию и Австрию. Кроме того, в Милане выходит влиятельнейшая торгово-промышленная газета Италии, основанная в 1864 г., «Sole». В Турине издаются либеральные «Gazetta del Popolo», «Gazetta Piemontes» и «Stampa», в Генуе – консервативный «Caffaro» и либеральный «Secolo», во Флоренции – консервативная «Nazione» и либеральный «Fieramosca», в Неаполе – прислуживающий крупным земельным собственникам «Mattino» и прогрессивный «Corrieri di Napoli». Но все эти листки не имеют большого значения. Газеты северной окраины – «Adriatico» в Венеции, «Ordine» в Анконе, «Corriera délia Puglie» в Бари – занимают враждебную Австрии и Германии позицию.

Центральным телеграфным осведомительным органом для итальянской прессы является «Agenzia Stefani», основанная в 1854 г. Вильгельмом Стефани в Турине, но затем переведенная во Флоренцию, а оттуда в 1870 г. в Рим.

Журнальная литература Италии находится еще в стадии зарождения. Заслуживают внимания ежемесячник «Nuova Antologia», основанный в 1866 г. во Флоренции, ныне выходящий под редакцией экс-министра M. Феррари в Риме; иллюстрированное обозрение «II Secolo XX» в Милане; широко распространенный, радикальный, антигерманский «Spettatore», издаваемый князем Боргезе, и еженедельник «L'Illustrazione», основанный в Милане в 1874 г. Быстрое развитие газет в Италии прекрасно иллюстрируется статистическими данными. В 1856 г. общее количество газет и журналов в Италии равнялось 298, в 1873 г. уже – 1127, а ныне (в начале 1905 г.) – 2067, из которых 19 издаются на французском языке. Число политических газет равняется 609.

в начало статьи << >> в начало

ПЕЧАТЬ В ИСПАНИИ И ПОРТУГАЛИИ

Испания имеет за собой многовековую культурную жизнь и выдвинула целый ряд гениальных творений в области искусства и литературы, но в развитии прессы она далеко отстала от других культурных народов. Все газеты страны имеют лишь местное значение, и поэтому испанская печать за границей не пользуется сколько-нибудь значительным влиянием. Причины этой отсталости испанской прессы следует искать прежде всего в тяжелых политических условиях. Постоянные неурядицы и волнения, неумелое управление, отсутствие самодеятельности и духа предприимчивости в населении и другие тому подобные условия делали невозможным нормальное государственное развитие, разоряли страну и препятствовали распространению просвещения в народе. Процент неграмотных в Испании до сих пор достигает огромной цифры 70. К тому же и клир, завязнувший в средневековых воззрениях, искони державший печать в железных тисках церковной цензуры, с неумолимой строгостью преследовал неугодные ему газеты и не останавливался даже перед применением к ним высшей церковной кары – интердикта. Еще недавно епископ Сантандерский отлучил от церкви всех редакторов своей епархии, а епископ Памплонский наложил интердикт на еженедельник «El Porvenir Navarro». Этого рода интердикты влекут за собой отлучение от церкви не только руководителей и сотрудников соответственных изданий, но и всех прикосновенных к ним лиц, т.е. лиц печатающих, продающих и покупающих их. Кроме того, епископ Памплонский публично объявил, что чтение и распространение «Porvenir Navarro» является одним из величайших грехов, на которые вообще способен человек. Особенно тягостно было положение печати при короле Фердинанде VII – изувере и тиране, – который в период волнений в 1823 г. в течение шести недель замуравил не менее 44000 лиц за их политические убеждения и конфисковал все газеты, не одобрявшие его мероприятий. В новое время положение испанской прессы являет признаки некоторого улучшения, но процесс ее развития еще долгое время будет совершаться весьма медленно. При 18 миллионах жителей в Испании появляются лишь 310 ежедневных газет, в общей сложности всего 1400 газет и периодических изданий. Но эти цифры постоянно колеблются, так как многие листки должны прекращаться за недостатком денежных средств, а, с другой стороны, на их месте возникают новые. Монархия находит поддержку лишь в меньшинстве ежедневных газет, распадающемся на консервативные и либеральные подгруппы, среди которых последние составляют подавляющее большинство. Антидинастические листки, в свою очередь, дробятся на карлистические[45], интегристические, социалистические и республиканские.

Первая газета в современном смысле появилась в Испании в 1661 г. в Мадриде под названием «Gacetta». Она возникла по инициативе правительства и предназначалась для его надобностей. При упадке Испании, все более обнаруживавшемся в последующие времена, газетная литература, бесцветная и скудная, не могла возвыситься до уровня национального целого, а рассеивалась среди немногочисленных листков, чисто местного характера. Некоторый подъем в национальной жизни наблюдался в промежуток 1808–1814 гг., когда испанский народ отстаивал свою независимость против французского господства. Геройское одушевление, охватившее всю нацию, вызвало множество патриотических газет – в одном Кадиксе их появилось 14; эти последние, впрочем, недалеко ушли от летучих листков и бесследно исчезли после прекращения освободительных войн. Подобным же непродолжительным, но обильным дождем газет, листков и журналов осыпала страну революция 1868 г. В наши дни, наряду с правительственным «Diario official de Avisos» (основанным в 1758 г.), в Мадриде выходят следующие три значительнейшие газеты Испании: консервативный «Imparcial», либеральный «Heraldo de Madrid» и «Liberal». Все эти листки были приобретены в 1906 г. акционерной компанией «Sociedad Editorial de Espana» с капиталом в десять миллионов, но каждый из них при этом, по-видимому, сохранил свою политическую программу. Из мадридских газет отметим еще клерикально-консервативную «Ероса», министерскую «El Correo», «La Democratia» и «Correspondentia de Espana», распространеннейшую газету Испании, весьма обстоятельно передающую сплетни, ходяшие в обществе. Руководящее влияние в Барселоне принадлежит газетам: «Diario de Barcelona» (основанной в 1762 г.), «La Vanguardia», «El Diluvio», «Las Noticias», «La Veu de Catalunga», «El Libéral» и «La Tribuna»; в Кадиксе: «Diario» и «La Piovinzia Gaditana»; в Гранаде: «Defensor de Granada»; в Малаге: «La Libertad», «La Union Mercantil» и «La Isquierda Libéral»; в Марции: «Heraldo de Marcia» и «El Liberal»; в Севший: «Noticiero Sevillano», «Andalucia Moderna» и «El Liberal»; в Валенсии: «El Mercantil Valenciano», «Las Provincias», «El Pueblo» и «El Radical» и, наконец, в Сарогоссе: «Diario de Avisos», «Heraldo de Aragon» и «Mercantil de Aragon». Телеграфную службу испанской прессы несет «Agenzia Fabra» в Мадриде.

Из испанской журнальной литературы следует отметить прежде всего «Revista Contemporânea», основанную в 1874 г. в Мадриде и редактируемую Жуаном Ортега Рубио; далее иллюстрированный еженедельник «Hojasselectas» в Барселоне и «Basilica Teresina» в Саламанке – духовный журнал, доходы с которого служат для восполнения средств на постройку готического собора памяти святой Терезии в Альбе де Тормесе, близ Саламанки. Предприятие находится под покровительством инфанты Изабеллы Донны Пац. Среди иллюстрированных журналов заслуживают внимания «Illustration Espanola у Americana», выходящая с 1864 г. в Мадриде, «Illustration Artistica» в Барселоне и выходящая там же «Ilustraciö Catala». С духовной жизнью Германии подробно и уже много лет знакомит читателей этих журналов прекрасно осведомленный в литературе обеих стран доктор Иоганн Фастенрат в Кельне.

В Португалии печать находится в еще более тягостных условияхсуществования, чем в Испании. Правительство неуклонно преследует ее строжайшими цензурными притеснениями, за границу политические известия передаются в самом урезанном виде, так что страна является как бы отрезанной от всего цивилизованного мира, точно китайская стена ограждает ее. В последнее время (летом 1907 г.) областным губернаторам предоставлено дискреционное право по своему усмотрению немедленно прекращать издание любой газеты. Правительственным официозом служит «Diario de Governo» в Лиссабоне. Кроме нее там выходят: республиканский «О Seculo», «Noticias de Lisboa», орган оппозиционных regenadores[46], внепартийный «Diario de Noticias» и еще несколько мелких листков. В Порту выходят: «О Comercio do Porto» и «Journal de Noticias», в Браге – «Correspondencia do Norte» и в Коимбре «El Imparcial».

в начало статьи << >> в начало

ПЕЧАТЬ В НИДЕРЛАНДАХ И БЕЛЬГИИ

Первые голландские газеты, по-видимому, шли по пятам немецких; не следует забывать, что книгопечатание весьма рано распространилось в Голландии и очень быстро дало здесь блестящие результаты. Старейшей нидерландской газетой, дошедшей до нас, принято считать антверпенский листок, сентября 1609 г. «напечатанный братьями Янц из Курантье в лагере его Высочества Наследного Принца». В нем наподобие немецких газет и в форме, их характеризующей, содержатся сообщения из Рима, датированные 10 августа, Венеции – 9 августа, Вены – 11 августа, Праги – 11 августа, Франкфурта-на-Майне – 23 августа и перепечатки из «Niederlantsche Tijdinghe» («Нидерландской ведомости») – 30 августа. Но первой постоянной газетой, выходившей периодически, является, по всей вероятности, «Oprechte Haartemsche Courant», существующая и поныне. 8 января 1656 г. Авраам Кастелин, «по настоянию некоторых любителей, желавших получать известия из важнейших мест Европы», напечатал первый номер своей «Weekelycke Courante van Europa» («Еженедельный вестник Европы»). Несколько лет спустя этот заголовок был дополнен эпитетом «Oprechte» (достоверный). В 1737 г. газета по наследству перешла в собственность фамилии Эншедэ, которой принадлежит и поныне.

Весьма скоро после издания «Haarlemsche Courant» появляются и другие газеты в других нидерландских городах, но ни одна из них не получила особого значения. Лишь в XVIII столетии для голландских газет наступила эпоха небывалого расцвета, вызванного своеобразными политическими и государственно-правовыми отношениями в Европе.

Мы уже имели случай отметить, что удушливая атмосфера, навеянная католической реакцией, в начале XVIII в. постепенно рассеивалась и выступление Фридриха II совпало со значительным подъемом духа в политической жизни главнейших европейских стран. Но пресса по-прежнему – и в особенности в Германии и Франции – была втиснута в тесные рамки, которые не позволяли ей удовлетворять требованиям публики о сообщениях и разъяснении жгучих вопросов. Это обстоятельство было использовано голландскими издателями, деятельно принявшимися за издание газет и журналов, писавших обо всем, что было запрещено в Германии, и таким образом произошло то странное, на первый взгляд, явление, что немецкая политическая печать на долгое время переселилась в Голландию. «Нидерландская республика при своем бездеятельном и вялом правлении и со своими «сотнями регентов», – говорит Дройзен, – представляется нам своего рода мировой биржей политических известий, слухов и тенденциозных измышлений, но одновременно и тем духовным центром, из которого общественное мнение Европы получало свою пищу, в значительной мере – и направление». Постепенно весь дипломатический мир стал пользоваться голландскими газетами как средством для проведения в публику наполовину вымышленных, часто совершенно неверных сообщений. Усердие, с которым голландские издатели исполняли свою роль, навлекло на них многочисленные жалобы «регентов» Нидерландской республики, и последние не скупились на эдикты, полные угроз, но эдикты в большинстве случаев не приводились в исполнение и быстро предавались забвению самим правительством. В дипломатической переписке XVIII столетия сохранились многие следы бесконечных жалоб на голландскую печать. Большую причину на недовольство и жалобы имела Пруссия, к которой голландские газеты не питали ни малейших симпатий, всецело примыкая к Австрии. Венский двор сохранил многие из своих старинных связей в Голландии и щедро раздавал газетам денежные субсидии, так что прусский король нередко при всем своем желании не мог поместить ни в одном из органов голландской печати важных для него разъяснений.

Языком этих, предназначенных для всего образованного мира газет был, конечно, не голландский, а язык дипломатических сношений – французский.

Наилучшие связи с иностранными кабинетами и с лицами, подчас весьма сомнительного характера, подвизавшимися при различных дворах, имела «Nouvelles extraordinaires des divers endroits», часто называвшаяся просто «Gazette de Leyde». Она доставляла многочисленные и важные разоблачения и мало-помалу получила мировую известность. Основанная в 1680 г. французом Жаном-Александром де ля Фонтом, в эпоху своего наибольшего блеска (с 1738 г.) она редактировалась Этьеном Люцаком, замечательным стилистом и человеком большого ума. В многочисленных конфликтах с различными правительствами, в которые попадала газета, наиболее резким был конфликт с Польшей. Польский сейм, возмущенный нескромными замечаниями, догадками и сообщениями о его деятельности, появлявшимися на столбцах «Gazette de Leyde», под страхом денежной пени в 2000 гульденов воспретил распространение ее в Польше. Газета продержалась до 1798 г., когда декрет исполнительной власти Батавской республики[47] навсегда прекратил ее издание. Столь же популярна была «Gazette d'Utrecht», выходившая в 1710–1787 гг. В ней, между прочим, в январе 1745 г. была опубликована нота прусского короля английскому министерству иностранных дел, открывшая собой переговоры, приведшие к заключению гановеранской конвенции. Последняя снова подтвердила готовность Англии принять, в случае военных осложнений, сторону Пруссии и вызвала всеобщую сенсацию. Далее, в Амстердаме выходили газеты «Nouveau Journal Universel» за промежуток между 1688–1792 гг. и «Gazette de Amsterdam» с 1690 г., также до 1792 г. Кроме того, в Гааге издавался ежемесячник «Mercure historique et politique» за 1686–1782 гг. Он был основан известным Куртильцом де Сандрас, но лишь с 1724 г., после того как редакция перешла в руки Жан-Батиста Руссо, журнал получил большое значение и оказывал сильное влияние на всю европейскую дипломатию. «Mercure historique» сделался настольной книгой для каждого дипломата; но главное значение принадлежало в нем не сообщениям и фактическим данным, а политическим статьям, в которых приводилась оценка деятельности официальных лиц, формулировались мнения за и против известных течений в международной политике и пр. Наиболее ожесточенные нападки были направлены на прусскую политику, и в частности по адресу короля Фридриха II. С наступлением наполеоновской эпохи эта своеобразная отрасль газетной литературы заметно пришла в упадок, и собственно голландские и бельгийские листки снова выступили на первый план; но и они были подчинены правилам о печати, введенным Наполеоном для французских газет, и претерпели некоторое изменение в своем внешнем виде: столбцы стали разделяться продольной чертой на две части с одинаковым текстом на голландском и французском языках.

При новом порядке вещей, созданном постановлением Венского Конгресса, в силу которого Бельгия в 1815 г. была объединена с Голландией в одно королевство, для прессы настал новый период развития. В Бельгии с каждым годом росло общее недовольство по поводу неестественного соединения с Голландией, послужившее толчком к возникновению многочисленных газет на французском и фламандском языках, которые, совместно с остальными, существовавшими и прежде, деятельно принялись пропагандировать идею отложения от Голландии. Наиболее ревностных защитников эта идея имела в лице: «Courrier des Pays-Bas» в Брюсселе, в котором остроумный аббат де Потэ поместил целый ряд написанных в страстном тоне статей, «Catholique des Pays-Bas», «Courrier de la Meuse» в Люттихе, «Politique» и «Journal de Louvain», основанный в начале 1830 г. учащейся молодежью. Правительственная партия находила поддержку со стороны «Gazette des Pays-Bas», «Journal de Gand» и бойкой и остроумной «Sentinelle», далее «Amsterdam'sehe Handelsblad», «Utrecht'sche Dagblad» и «Arnhem'sche Courant»; но эти газеты не обнаружили достаточного умения и ловкости, и правительство было принуждено основать в начале 1830 г. в Брюсселе газету «National» и назначить ее руководителем графа Либри-Баньяно. Этот выбор, однако, скоро оказался весьма неудачным. Правда, Либри-Баньяно с большой энергией обрушился на либералов и сделал все, что мог, для того, чтобы дискредитировать их в общественном мнении, но он был человек с весьма не безупречным прошлым, а это давало его противникам опасное оружие, которым они пользовались очень успешно. Не видя против газетной среды других оборонительных средств, правительство выработало строжайший законопроект о печати, встретивший, однако, столь единодушный отпор со стороны общества, что проведение его в жизнь оказалось невозможным; законопроект был взят обратно, и на место его были введены смягченные правила о преступлениях в печати. Последние, впрочем, остались без всякого значения для прессы: восстание 1830 г. положило конец господству голландцев в Бельгии и лишило эти правила их практической надобности.

С этого времени печать Голландии и Бельгии лишь в редких случаях привлекает к себе внимание-иностранцев. Руководящими голландскими газетами являются ныне: «Nieuws van den Dag» и «Algemeen Handelsblad» в Амстердаме, «Nieuwe Arnhem'sche Courant», «Dagblad», «Vaderland» и «Nederl. Staats-Courant» в Гааге, «Nieuwe Rotterdam'sehe Courant», «Rotterdam'sch Nieuwsblad» и «Wereldkroniek» в Роттердаме. Из бельгийских газет на первом месте следует назвать основанную в 1830 г. «Indépendance belge», газету в стиле крупных английских изданий этого типа, «Etoile belge» в Брюсселе, «Gazette van Antwerpen» и «Le nouveau Précurseur», антверпенский «Handelsblad», «Journal de Gant» и «Flandre libérale» в Генте, «La Meuse» и «La Gazette de Liège» в Люттихе, «Gazet van Lenven» в Левене и «L'Union libéral» в Вервье. Кроме того, в Бельгии заслуживают внимания листки, вызванные в жизнь фламандским движением. Духовным отцом этого движения был Ян Франс Виллемс, к которому вскоре примкнул в качестве деятельного помощника поэт Консьенс. Движение преследует упрочение гибнущей фламандской народности и фламандского языка и достигает крупных размеров в округах Лимбург, Антверпен, а также и в восточной и западной Фландрии. Большинство этих фламандских листков незначительны по своим размерам и распространению, но они исполняют важную миссию – сохранение южногерманского народного наречия, которому грозила серьезная опасность. Значительнейшие из них это: «Vlaamsche Gazet» в Брюсселе и «Vlaamsche Heelaal» в Боргенгуте.

в начало статьи << >> в начало

СКАНДИНАВСКАЯ ПЕЧАТЬ

Из скандинавских государств – Швеции, Норвегии и Дании – наиболее богатую и развитую печать имеет последняя. Здесь каждый крестьянин привык читать газеты, живо интересоваться политикой, поэтому в общественной жизни Дании на долю прессы выпадает весьма крупная роль; видные датские журналисты обыкновенно занимают в своем отечестве влиятельное положение. Многие из них, как, например, Герун, Альберта, Серенсен и другие, впоследствии выходили в министры, а военный корреспондент одной копенгагенской газеты перед своим отъездом на Дальний Восток в 1904 г. был представлен королю Христиану и произведен в рыцари данеброгского ордена.

Но значение датской прессы сравнительно недавнего происхождения; оно относится к 1830 г. До этого времени в абсолютно монархической Дании только еще зарождалась политическая жизнь. Когда время от времени крупные политические вопросы всплывали на поверхность, они могли обсуждаться открыто и беспрепятственно, так как уже в 1770 г. королем Христианом VII в Дании, Гольштинии и Шлезвиге была введена полная свобода печати. После наступления французской революции, ввиду резкого и вызывающего тона, принятого датскими газетами, для Дании 26 сентября 1794 г. были опубликованы новые правила, регулировавшие свободу печати, в которых точно определялись ее границы и соответственные кары за их нарушение; введение цензуры было признано нежелательным, «так как применение этой меры необходимо связано с излишними стеснениями для каждого разумного и просвещенного гражданина, полагающего, что его мнения доставят пользу другим». С прекращением наполеоновских войн политическая жизнь обнаружила симптомы некоторого оживления, сказавшегося, между прочим, в появлении и распространении в обществе требования народного представительства, но расстроенные финансы и разразившиеся торговые кризисы, терроризируя умы, держали всю печать в состоянии умственного оцепенения, из которого ее могла вывести только июльская встряска, вызвавшая одновременно широкое развитие газетной литературы.

Первые попытки распространять политические новости в широких кругах общества были сделаны при посредстве печатных летучих листков. Старейший из сохранившихся имеет весьма обстоятельное заглавие: «Две достоверные, потрясающие и печальные ведомости об омерзительном злодеянии, учиненном в Лифляндии кровожадным царем московитов в лето 1577 г.». Затем лишь в 1663 г. в Копенгагене появилась первая газета, и не на датском, а на немецком языке: «Europäische wöchentliche Zeitung». Несколько лет спустя стали выходить газеты и на датском языке: в 1666 г. «Danscke Mercurius», изданная известным в свое время писателем Андерсом Бордингом в Александриперне в 1672 г., «Extraordinaire Relationes»; затем в 1749 г. «Berlingske Tidende», в том же году «Kjöbenhaves-Adresse-Comptoires Efterretninger», в 1803 г. «Dagen» и в 1827 г. «Kjöbenhavesposten». Содержание этих газет было весьма скудно: внутренние дела страны представляли сравнительно малый интерес, а внешние сообщения ограничивались лаконическими заметками. В июльские дни 1830 г. характер печати сразу изменился, в особенности когда король Фридрих VI лишь медленно и неохотно принялся за осуществление своих конституционных обещаний и одновременно был не прочь сузить свободу печати, в защиту которой сформировался союз, содержащий в своих рядах крупнейших деятелей эпохи, каковы Банг, Клоссен, Эрстед и др. Но высшей степени напряженности оппозиционное течение, носителем которого была печать, достигло лишь несколько лет спустя, когда король Христиан VIII, обманув возложенные на него ожидания, всеми силами старался затормозить конституционное развитие и воскресить в своей политике абсолютистские принципы старого режима. Помимо возрастающего интереса к внутренним делам, все более стал тревожить умы все осложнявшийся шлезвиг-гольштинский вопрос, который и вызвал в прессе оживленные дебаты. Национальная жизнь развернулась во всю свою ширь и породила могущественную скандинавскую партию.

Первой оппозиционной газетой была «Faederlandet», основанная в 1835 г., за ней следовали: «Politiken» – листок, сумевший возвыситься над уровнем интересов мелкого государства; демократический «Morgenbladet» и «Socialdemokraten». К охранителям примкнули: старая «Berlingske Tidende», «Dagbladet» и «Nationaltidende». Кроме того, из больших копенгагенских газет следует назвать «Aftenposten», «Dagens Nyheder» и «Aften bladet». Во всех мелких городах с незначительным населением появляются местные газеты.

В Шлезвиге-Гольштинии, при возникновении конфликта с Данией, развилась пестрая патриотическая печать. Основывались многочисленные газеты, энергично отстаивавшие права герцогств. Подкупающей теплотой чувства отличались «Rendsburger», «Eckernförder», «Oldesloer» и «Sonderburger Wochenblatt»; впоследствии они нашли поддержку со стороны «Scheswig-Holsteinische Zeitung» в Альтоне, «Wandsbecker Intelligenzblatt», «Itzehoer Wochenblatt» и «Lyna» в Гадерслебене. «Rendsburger Wochenzeitung» с 1813 г. сделалась официозом шлезвиг-гольштинской партии. Руководящим органом был «Itzehoer Wochenblatt», имевший до 7000 годовых абонентов. Сплошь и рядом на ее столбцах выступали сами ее читатели, что дало повод сказать современному историку этих лет: «Буржуазия непосредственно руководила газетой. Всякий писал, как умел». Это обстоятельство объясняет часто опрометчивые и подчас не глубокие суждения газеты. Особое положение занимал издававшийся в 1830–1848 гг. Теодором Ольсгаузеном «Kieler Korrespondenzblatt», ратовавший, в противовес остальным патриотическим листкам, против соединения обоих герцогств, но в вопросах внутреннего государственного устройства соглашавшийся с большинством остальных. Старый «Altonaer Merkur» избегал затрагивать спорные вопросы; он был озабочен сохранением своего значения как общедоступной немецкой газеты. Курс, принятый датским правительством, защищался газетами «Dannevirke» в Шлезвиге, «Flensburger Zeitung» и «Freia» в Апенраде и «Preetzer Wochenblatt». Для обуздания шлезвиг-гольштинской прессы датские власти прогрессивно усиливали цензурный контроль; наконец, было опубликовано постановление, в силу которого рукописи, превосходившие по своим размерам установленную норму, должны были поступать в предварительную цензуру в двух экземплярах, из которых один оставался у цензора.

После отложения обоих герцогств от Дании в 1864 г. местная печать совершенно преобразилась и получила преимущественно либеральный, частью свободомыслящий, характер. Влиятельнейшей газетой сделалась уже упомянутая в главе о германской печати «Kieler Zeitung»; крупнейший выпуск имеют: внепартийные «Kieler Neueste Nachrichten» и «Nordische Kurier» и социал-демократическая «Schleswig-Holsteinische Volkszeitung». На датском языке издаются еще газеты в Апенраде («Hejmdal»), в Фленсбурге («Flensborg Avis»), Гадерслебене («Haderslev Dagblad»), в Нордбурге («Nordburg Avis») и в Сонденбурге («Dybbotposten»).

Журнальная литература в Дании возникла сравнительно поздно и следовала образцу английских еженедельников. Первый журнал, как и первая газета, издавался здесь на немецком языке. Он был основан достопочтенным Элиасом Шлегелем в 1745 г. под названием «Der Fremde» («Чужестранец»). Он давал точную и ясную картину нравов и идейных веяний в копенгагенском обществе. Несколько позже вышел первый еженедельник на датском языке – «Danske Spectator» в издании Риса. В 1758 г. появился второй немецкий еженедельник – «Der nordische Aufseher» Ф. Крамера, три года спустя уступивший место «Den patriotiske Tilskner». Наибольшим влиянием пользовался, однако, журнал «Minerva», под редакцией талантливого и ловкого X.Г. Прама, издававшегося в 1785–1791 гг. В настоящее время главнейшими еженедельниками Дании являются «Illusteret Tidende» (с 1859 г.) и «Illusteret Familiejournal» (с 1877 г.).

Неожиданно богатая газетная и журнальная литература развилась в принадлежащей к Дании, оторванной от всего мира Исландии. До 1795 г. здесь не существовало еще ни одного журнального предприятия, а в наши дни остров с 80000 жителей имеет не менее 18 печатных газет и 12 периодических журналов разнообразного содержания; кроме того, семь газет и два журнала издаются в Америке на исландском языке. Даже приняв во внимание, что в Исландии нет ни одного неграмотного, эти цифры следует признать весьма высокими. Основанная в 1795 г. первая исландская газета «Minisverd tidindi» выходила до 1804 г. Из наиболее влиятельных и распространенных периодических изданий отметим «Sagnablöd» (1816–1826), «Skirnir» (с 1827 г.), «Frjettir fra Islandi» (с 1873 г.) и «Timarit» (с 1880 г.). Весьма благотворную роль сыграла «Klausturpostur», предназначенная для низших слоев населения и выходившая под редакцией главного судьи Магнуса Стефенсона в 1818–1827 гг. Прогрессивной танденцией отличаются журналы «Fjölnir» (1835–1847) «Ny fjelagsrit» (1841–1873). В последнем сотрудничал Йон Сигурсзон, «величайший исландец столетия», создатель нового правопорядка в Исландии. Важнейшими из политических газет являются в настоящее время «Tjodolfur», еженедельный листок, и выходящий два раза в неделю «Jasfold».

Нельзя обойти молчанием и единственную газету Гренландии. Она возникла по инициативе инспектора южной Гренландии, доктора Г. Ринка, много потрудившегося на благо своей родины. Доктор Ринк познакомился в Готаабе с гренландцем Ларсом Меллером, обратившим его внимание своими редкими дарованиями и недюжинным природным умом. В 1861 г. доктор Ринк взял Меллера с собой в Копенгаген, чтобы дать ему возможность получить некоторое образование. Во время своего двухлетнего пребывания в столице, Меллер обучался литографскому делу и книгопечатанию, а когда он вернулся на родину, для него на средства «Королевского датского общества торговли» была оборудована типография с ручным печатным станком и типографским прессом. Несколько месяцев спустя Меллер отпечатал в этой типографии первый номер первой гренландской газеты «Altuagagdliutit» (что означает приблизительно «Нечто, достойное чтения»). Листок выходит на гренландском наречии; содержание его касается почти исключительно местной жизни и доставляется из статей и писем обывателей, в которых они рассказывают о своих личных делах, отрицают дурные привычки и нравы и пр. Так, однажды на ее столбцах появилась грозная филиппика против молодых гренландок за то, что они кокетничают с заезжими датскими моряками. Датские власти предоставляют листку свободу писать обо всем, что ему угодно; каждый выпуск газеты содержит 2500 экземпляров. Предварительной подписки не существует, номера раздаются бесплатно; издержки на издание несет датская администрация; все расходы, включая жалованье редактору и наборщику, до сих пор не превышают 500 марок в год. Отметим при этом то обстоятельство, что отдельные номера не высылаются за границу; высылаются лишь полные комплекты. Часто случается, что для доставки Меллерской газеты из места издания в другую гренландскую колонию она перевозится сначала пароходом «Королевского общества торговли» в Данию, а оттуда на другом пароходе обратно в Гренландию на место назначения.

Начало развития газетной литературы в Швеции относится приблизительно к тому же времени, как и в Дании, но уже в 1809 г., благодаря совершившемуся перевороту в государственном управлении, шведская печать получила неограниченную свободу.

Первая шведская газета вышла в Стокгольме в 1645 г. под названием «Ordinäri Post-Tijdender», но в 1834–1844 гг. она называлась «Sveriges Statstidning», а ныне называется «Post-och Inrickes-Tidningar». Она является официальным органом королевства. В списке ее редакторов попадаются имена выдающихся деятелей страны: в 1844–1817 гг. ее редактировал П.А. Вальмарк, блестящий диалектик и прекрасный знаток скандинавской литературы, а с 1865 по 1877 r. E.В.А. Стриндберг, известный поэт-лирик. Первой газетой с самостоятельной политической программой была «Anmärkaren», с 1816 г. выходившая в Стокгольме в издании Ф. Цедерборга; продолжением ее явилась «Argus», выходившая с 1825 по 1835 г. Вторая либеральная газета, основанная в 1830 г. Ларсом Гиерта, «Aftonbladet» скоро сделалась самой распространенной газетой королевства. Гиерта был выдающийся юрист, умевший давать всем вопросам дня ясную и точную постановку. Он энергично боролся с недостатками современного ему общества, господствовавшими в нем предрассудками, отстаивал идею необходимости народного просвещения, свободы совести и хозяйственной самостоятельности. Благодаря этому газета получила в короткое время широкое распространение и сохранила его и по уходе Гиерта из ее редакции в 1852 г. И в наши дни «Aftonbladet» остается значительнейшей вечерней газетой Швеции; она выходит ежедневно в количестве 30000 экземпляров и имеет еще добавочный полунедельный выпуск в 150000 экземпляров. К либеральным листкам можно отнести еще основанный в 1767 г. «Dagligt Allehanda», часто, однако, колеблющийся в своих политических убеждениях; к консервативным – «Svenska Minerva», выходившая в 1830–1848 гг. под руководством прекрасного стилиста И.К. Аскелефа, и «Svenska Biet». Но эти газеты продержались лишь короткое время. В новейшее время широкий круг читателей приобрели «Dagens Nyheter», «Svenska Dagbladet», «Stockholms-Tidninge» и свободомыслящая народническая «Dagen». Из провинциальных городов значительную газетную литературу встречаем в городах Гетеборг («Goteborgsposten», «Morgenposten», «Vecko Tidning», «Aftonblad» и др.), в Гелъзинборге («Oeresundposten», «Dagblad» и др.), в Карлскроне («Bleckinge Längs Tidning», «Bleckingen Kurien» и т.д.) и, наконец, в Наркепинге.

Журнальная литература в Швеции, так же как и в Дании, ведет свое начало от еженедельников для нравственного чтения. «Sedolerande Mercurius», выходивший в 1730–1731 гг., и «Then Svänska Argus», издававшийся Олофом фон Далином в 1732–1734 гг., представляют собой первые попытки этого рода. Первый критический журнал «Svenske Merkurius» был основан в 1757 г. X.X. Гьервелем. Но он существовал лишь до 1761 г. Значительно более крупный успех выпал на долю журнала- «Stockholmsposten», выходившего тридцать пять лет подряд под редакцией поэтов Генрика Кельгрена и Карла Кельгрена. Он подготовил почву для «легкой, оригинальной и остроумной, тесно связанной с общественной жизнью, литературы». В XIX в. журнальная литература достигла богатого расцвета. Новые журналы ополчались на подражание французским образцам, очень распространенным тогда в Швеции, и выдвигали в жизнь националистические принципы. Таковы «Polyphem», «Phosphorus», «Iduna», «Sven», «Frey» и др. Руководящими литературно-художественными журналами являются в наше время «Ny Svensk Tidskrift» (основанный в 1865 г.) и «Nordisk Tidkrift» (основанный в 1788 г.). Из иллюстрированных журналов отметим лишь «Ny Illustrerad Tidning» и «Söndags-Nisse». В общей сложности в Швеции при пятимиллионном населении выходят всего 400 газет и журналов.

В связи со шведской газетной литературой следует остановиться и на финляндской, так как последняя находится в более тесном родстве с идейным миром Швеции, чем России[48], – ведь до 1809 г. Финляндияпринадлежала к Швеции, и большинство финляндских газет выходит на шведском языке. Первая шведская газета в Финляндии, «Abo Tidning», появилась в 1771 г., к ней присоединились «Finlands Allmäna Tidning» (с 1830 г.), «Helsingfors Morgenbladet» (основанная в 1832 г. и до 1837 г. выходившая под редакцией знаменитого поэта И.Л. Рунеберга), «Helsingfors Dagblad» (с 1862 г.), «Hufvudstadsbladet» (с 1864 г.), «Finland» (с 1885 г.) и др. Первая финляндская газета была издана в 1820 г. Р. фон Бекером; впоследствии «Uusi Suometar» в Гельсингфорсе сделалась руководящим органом финляндской прессы; наряду с ней выходили «Itä-Suomen Sanomat» и «Wiipurin Sanomat» и еженедельник «Finsk Tidskrift». При политических волнениях, происходивших в Финляндии с 1900 г., развитию журнализма в стране наносились тягчайшие удары. Генерал-губернатор установил строгие цензурные порядки, многочисленные газеты приостанавливались частью на целые месяцы, частью и навсегда[49]. Только после восстановления в октябре 1905 г. прежнего государственного строя финляндцы стали ожидать наступления новой эры для своей прессы.

Норвежская пресса развивалась весьма медленно. Хотя уже в 1763 г. в Христиании[50] была основана газета «Nordske Intelligenz-Seddeler», но до 1814 г. во всей стране существовало лишь пять периодических изданий, среди которых не было ни одного с ясно выраженным политическим характером. Только когда в тридцатых годах XIX столетия ненависть к Швеции все более укреплялась в сознании общества, возникло мало-помалу семнадцать политических газет. Ярко националистические газеты, постоянно стоявшие в оппозиции к королю, числили в своих рядах: существующую и поныне «Morgenbladet», основанную еще в 1819 г., но ставшую действительно политической газетой лишь в начале 1830-х гг., далее «Granskeeren» (1840–1843) и «Den norske Titskuer» (1851–1853). Вначале основанная в 1855 г. «Aftenbladet» также была оппозиционным листком, но впоследствии она стала на сторону правительства. Кроме нее в распоряжении последнего находились: «Den Konstitutionell» (1836–1847) и «Christiana Posten» (1848–1863). В последнее время, после того как Норвегия сделалась самостоятельным королевством, вся пресса получила однообразно-националистическую окраску. Влиятельнейшими газетами Христиании являются в наши дни, наряду с «Morgenbladet», еще: «Aftenposten» (основанная в 1850 г.), «Verdens Gang» (основанная в 1868 г.) и «Dagbladet» (основанная в 1869 г.). Из остальных городов развитая печать встречается лишь в Бергене («Tidende», «Bergens Aftenblad», «Björgvin»), Ставангере («Vestlands-post», «Stavanger Avis», «Stavanger Aftenblad»).

Из норвежских журналов крупное национальное значение имели некоторые старинные издания, служившие рассадником тех умственных течений, которые ввели норвежское общество в новейший период его истории. Это были журналы: «Vidar» (1832–1834), «Nords Tidskrift for Videnskab og Literatur» (1847–1855) и «Nordsk Maanedskrift» (1856–1860). С 1879 г. выходит «Ny illustreret Tidende». Первый иллюстрированный журнал, основанный в 1851 г., выходил до 1866 г.

Центральным телеграфным осведомительным учреждением для скандинавской прессы всех трех стран является «Ritzaus Bureau» в Копенгагене, основанное в 1866 г. Эриком Рицау, умершим несколько лет тому назад.

в начало статьи << >> в начало

IV. ПЕЧАТЬ В РОССИИ

Русская журналистика развивалась при весьма тяжелых обстоятельствах, и достигнутые ею за полтора столетия ее существования результаты являются далеко не удовлетворительными. Русские газеты в своей массе до сих пор еще не могут считаться носителями мнения всей нации; они выражают лишь воззрения отдельных лиц, проводят в жизнь их частные стремления, служат их честолюбию или ненависти. К тому же большинство из них непосредственно инспирируется правительством. Из полтысячи русских политических газет более чем пятую часть составляют официозные органы. Действительное значение и влияние принадлежит исключительно газетам обеих столиц; провинциальная печать, под угрозой неминуемых репрессий, не может придерживаться независимого мнения. Хотя еще при Императрице Екатерине одно время и казалось, что либеральный режим в деле журналистики возьмет перевес, но эти иллюзии скоро рухнули; столь охотно возносившаяся с лучшими умами своего времени на вершины человеческого духа, властительница вскоре сочла нужным стеснить несколько смягченные в начале царствования условия существования печати. При восшествии на престол Павла I в 1796 г. наступил период мрачнейшего деспотизма. В постоянной боязни возможного отголоска французской революции и влияния идей французского Просвещения Император Павел в 1797 г. установил самую строгую цензуру, а год спустя издал распоряжение, по которому все заграничные произведения печати должны были тщательно просматриваться подлежащими властями, и те из них, в которых заключались даже самые отдаленные намеки на либерализм, немедленно конфисковаться. Так, «Путешествия Гулливера» Свифта, как сочинение, представляющее опасность для государства, было запрещено в России; поучительные рассказы Лафонтена были конфискованы за то, что автор осуждал в них стремления к почестям и славе; та же участь постигла комедию Коцебу «Дитя любви», ввиду ее вредной для общественной нравственности и несогласной с истиной мысли о том, что лишь незаконнорожденные дети являются детьми любви. Различные слова, которым приписывалось революционное происхождение, каковы «класс», «общество», «гражданин», «отечество», «сержант», были изъяты из обращения в печати. Наконец, были воспрещены все издания, помеченные годом из периода французской революции. Отметим, кстати, что строжайше преследовалось ношение различных частей туалета, бывших в моде во время французской революции: жилетов, фраков, брюк, жабо, сделанных по известному покрою. После смерти Императора Павла и вступления на престол Александра I в 1801 г. отношение правительства к печати сделалось более гуманным, но полная тревог наполеоновская эпоха препятствовала реформе законодательства. После восстановления мира Императором овладело тяжелое душевное расстройство, вызванное многочисленными неудачами. Цензурный гнет снова увеличился. Гораздо хуже сложились обстоятельства в царствование Николая I. В эту эпоху, которая справедливо считается одной из наиболее бедственных для русского народа эпох самовластного цезаризма, Россия была превращена в «духовный Китай». Первые правила о печати в новом царствовании появились в 1828 г. В них высказывалась мысль о том, что первая обязанность газет состоит в том, чтобы ставить народ в известность о действиях правительства, объяснять ему благие намерения властей и восхвалять благодеяния, которые эти власти им оказывают. Критики государственной власти и ее начинаний газеты касаться отнюдь не должны. Впоследствии система цензурного контроля была отделена еще тщательнее. Была введена тройная цензура, учрежден верховный комитет, обязанный блюсти за действиями цензоров. Наряду с цензурой по делам печати, существовали еще особые сыскные комиссии, зорко следившие за образом мыслей и поступками всех чинов отдельных ведомств. Таковы цензурное отделение по военным делам, по делам церкви, по ведомству путей сообщения и пр. Деятельность этих учреждений богата невероятнейшими курьезами. Одному цензору не понравилось выражение «величество природы», так как титул «величество» может принадлежать только коронованным особам. Цензор Крассовский не допустил к печати статью о мухоморах, «ибо грибы во время поста служат пищей православным, а указание на ядовитые виды может потрясти веру и породить неверие». При Александре II обстоятельства несколько изменились к лучшему: он отменил сыскные коллегии, но оставил в силе стеснительную предварительную цензуру для органов повременной печати; кроме того, министру внутренних дел было предоставлено право указывать редакциям те вопросы, которые, по его мнению, «подрывают основы» и поэтому не подлежат обсуждению в печати. Эти меры развивали роковую систему замалчивания, за которой всегда скрывалась неправда. Новая систематическая обработка, инкорпорация, но не кодификация законодательства о печати была предпринята в 1865 г.; некоторые добавления были внесены в 1873 г., после чего, вплоть до манифеста 17(30) октября 1905 г., закон о печати сохранял свою силу в прежнем виде. С этого времени все пошло вверх дном, вся страна закипела в революционном котле; объявления целых губерний и областей на положении усиленной и чрезвычайной охраны сыпались как из рога изобилия.

Создатель современной России, Петр Великий, является также и основателем первой русской газеты. В 1703 г. листок Петра стал выходить в Москве, но главной его задачей было не проведение в жизнь политических воззрений и не распространение новостей, а служение делу реорганизации армии, доставление соответственного материала и разъяснений инструкций и приказов. Поэтому он и получил название «Ведомости о военных и иных делах, достойных знания и памяти». В 1714 г. газета была переведена в Санкт-Петербург, где она, в качестве органа Императорской Академии Наук, выходит и поныне под названием «Санкт-петербургские ведомости». Но о дальнейшем насаждении прессы Петр заботился мало; лишь при Екатерине II этот вопрос снова сделался предметом особых попечений правительства.

Императрица разрешила свободу печати и печатания, благодаря чему с 1769 г. появилось множество журналов по образцу английских еженедельников, уже несколько раз упомянутых нами. Обличая извращенность нравов, обрушиваясь на все напускное и болезненное в обществе, они осуждали господствовавшую в нем галломанию и пренебрежение к родному языку и требовали возвращения ко всему собственному и национальному. В стилистическом отношении они усвоили себе легкий и веселый тон, облекая свои, подчас резкие, нападки в юмористическую форму.

Первым из этих журналов была «Трудолюбивая пчела» Сумарокова, появившаяся в 1769 г. В том же году вышел альманах «Вперемежку», прекратившийся в 1770 г. Он резко нападал на недостатки высшего общества и получал свои директивы непосредственно от императрицы. В нем, между прочим, появились десять заповедей, обращенные против всех отрицательных качеств русской администрации: продажности, своекорыстия, лицемерия, лености, склонности к пьянству и пр. Кроме того, выходили: «Парнасский житель» (1770) «Трудолюбивый муравей» (1771), «Трутень» (1769–1770), «Живописец» (1772), «Собеседник друзей российской словесности» (1783–1784), в котором сотрудничала сама Императрица, и др. Большинство из этих журналов далеко не всегда могли почерпать свой материал из родного источника, они брали его из иностранных листков и обрабатывали соответственно своим целям. Но это не умаляло их заслуг, так как, несмотря на свой подражательный характер, они с честью исполняли свою цивилизаторскую миссию. К сожалению, настроение Императрицы в конце царствования помрачилось под влиянием различных обстоятельств в личной жизни и неудач в области политики, и она существенно ограничила свободу печати. Сатира не могла более возвышать свой голос; она притупилась, и журнальная литература пришла в упадок; в середине 1780-х гг. от нее не осталось и следа.

Политическая пресса на первых порах не могла занять образовавшийся пробел, и в журнальной литературе наступил период молчания, длившийся вплоть до выступления двух деятелей, сделавшихся основателями русской публицистики: Александра Герцена и Михаила Каткова.

Герцен родился в Москве в 1812 г.; он получил прекрасное университетское образование и скоро сделался известен в широких кругах общества благодаря своим рассказам и романам, но одновременно его свободомыслящий образ мыслей привлекал внимание правительства, которое стало преследовать его различными репрессиями и неоднократно ссылало его в провинциальные города Империи. В 1847 г. он уехал за границу и в 1857 г. основал в Лондоне еженедельник «Колокол», в лице которого русская периодическая печать отпраздновала свой первый выход на поприще широкой общественной деятельности. С гениальным красноречием изобличал Герцен все недостатки ancien régime'a[51] и пламенными словами призывал он молодого Монарха Александра II к коренным преобразованиям. Прежде всего он требовал отмены крепостного права, как необходимого условия единения Монарха с народом. Он вскрывал все язвы чиновничьего управления, продажность и злоупотребление полиции, упадок духа законности и многое другое. Деятельность «Колокола» вызвала мощное движение в русском обществе, и хотя журнал был воспрещен в России, он ходил там по рукам и одно время имел значительное влияние на самого Императора Александра II и на его первые начинания при отмене крепостного права. Когда последнее сделалось совершившимся фактом, влияние «Колокола» постепенно пошло на убыль, а затем, когда в 1863 г. Герцен, сблизившийся в то время с известным революционером Бакуниным, заступился за поляков, от него отшатнулась большая часть его патриотически настроенных поклонников, и, наконец, в 1869 г. издание «Колокола» прекратилось. Год спустя Герцена не стало.

Совершенно иная судьба ожидала Михаила Каткова. Он родился в 1820 г. в Москве и в юности также увлекался либеральными идеями; но увидя, что Герцен и его кружок все более отклонялись в сторону западничества и социалистических теорий, что конституционные течения получили перевес в обществе и во многих местах Империи возникли первые крестьянские волнения, он сделался ярым сторонником самодержавия и официальной народности, во имя которых требовал упразднения всех инородческих элементов Империи. Он был духовным отцом системы «русификации» окраин и руководителем фанатических националистов. Сначала – с 1856 г. – он редактировал «Русский вестник», литературный журнал, потом – с 1862 г. – «Московские ведомости», при посредстве которых он до конца своей жизни (1887 г.) имел громадное влияние в стране.

Петербургская печать долгое время оставалась позади «Московских ведомостей». В шестидесятых годах XIX в. значительным влиянием пользовался «Голос», основанный Краевским в 1863 г., но в 1881 г. он был воспрещен. За последние десятилетия влиятельнейшей газетой России сделалось «Новое время». Оно было основано в 1868 г. А.К. Киркором, некоторое время неоднократно меняло своего владельца и в 1876 г. перешло в руки А.С. Суворина, талантливого журналиста и весьма ловкого дельца, всегда умевшего настраивать свои струны в унисон с господствующим мнением в руководящих кругах. Уже во время русско-турецкой войны [1877–1878 гг. – Прим. ред.] газета его имела, благодаря принятому им панславистическому направлению, многочисленных читателей; впоследствии она с тем же рвением открыла кампанию против Германии; впрочем, по мере надобности, никогда не задумывалась менять свои взгляды. Неоднократно в ней печатались «разоблачения», рассчитанные на сенсацию или на вкусы широкой публики к пикантному чтению. Поэтому в прессе и в обществе за газетой упрочилось прозвище «Чего изволите?». Последние годы Суворин-отец несколько отстранился от редакции газеты, но она, тем не менее, неуклонно следует по намеченному им пути и своим ежедневным выпуском в 60000 экземпляров далеко превосходит все другие петербургские газеты. Весьма также распространенные «Биржевые ведомости» были основаны С. Проппером в 1880 г., но большая часть их выпуска идет в провинцию. Во времена Витте газета была его официозом. В 1882 г. вышел «Свет», сначала незначительный листок, но затем долгое время имевший многочисленных подписчиков. Он редактировался полковником Комаровым, известным пруссофобом и шовинистом. «Русский инвалид» очень распространен в офицерских кругах; он является органом военного министерства. Консервативная газета «Гражданин», основанная в 1870 г. князем Мещерским, некоторое время пользовалась известным влиянием, но с 1905 г. перестала выходить.

Наряду с этими газетами в России издаются многочисленные газеты на немецком языке. Старейшая и наиболее влиятельная из них, «St.-Petersburger Zeitung», была основана еще в 1727 г., за период 1874—1904 гг. имела в лице П. фон Кюгельгена прекрасного руководителя. Теперь редакция перешла к его сыну Карлу. Кроме нее, в Петербурге выходит «Herold» – газета мелких купцов и ремесленников, охотно драпирующаяся в мантию демократизма. В Москве с 1870 г. выходит «Moskauer Deutsche Zeitung» под редакцией К. Кизенера, в Лодзи – «Lodzer Zeitung», в Риге – «Düna Zeitung» и т.д.

Кроме того, в Царстве Польском, Галиции, Буковине и в прусских провинциях Познании и Силезии существует развитая газетная литература на польском языке. В Варшаве издаются: с 1773 г. «Gazeta Warszawska» и с 1820 г. «Rurjer Warszawskie», выходящие в количестве 34000 экземпляров; в Кракове: основанный в 1848 г. католическо-консервативный «Czas», прогрессивно-демократическая «Nowa Reforma» и христианско-социалистический «Clos Narodu»; в Лемберге: консервативная «Gazeta Narodowa», прогрессивно-либеральное «Slowo Polskie» и еврейский политический еженедельник «Wschod», орган галицийских сионистов; в Черновцах «Gazeta polska»; в Познани «Dziennik Poznanski», «Kurjer Poznanski», «Wielkopolanin» и др.; польские газеты выходят еще в Берлине («Dziennik Berlinski»), в Бромберге, Гнезене, Иноврацлаве, Бейтене, Глейвице, Конигсгютте, Оппельне и Ратиборе. Польские листки в северной Силезии почти без исключения составляют собственность издателя Гавиральского в Бейтене.

Манифест 17 октября 1905 г., как и следовало ожидать, вызвал целый поток новых газет, журналов и листков; в одном Петербурге за восемь недель было объявлено о выходе в свет до 400 периодических изданий, в том числе 38 политико-сатирических журналов. Общественное мнение, подавлявшееся целыми десятилетиями, жаждало высказаться свободно. Мало-помалу, однако, более спокойный тон снова получил перевес в прессе, большинство новых газет исчезло. Царский указ от 4 апреля 1906 г. значительно ограничил свободу печати, и старые газеты вновь получили свое утраченное влияние. Каким образом сложатся обстоятельства, когда окончится процесс внутреннего брожения, переживаемого ныне Россией, – кто возьмется предсказать это?

в начало

V. ПЕЧАТЬ НА ВОСТОКЕ[52]

Обращая свои взоры на восток, мы встречаем там весьма пеструю картину. Большая часть газет не удовлетворяет самым скромным требованиям. Отсутствие глубокого образования, широты кругозора, самостоятельности в суждениях – является хроническим недостатком прессы востока, но, кроме того, и в техническом отношении она поставлена совершенно неудовлетворительно.

Наиболее успешно развивалась газетная литература в Венгрии, являющейся как бы преддверием востока и находящейся с ним в тесной связи. Первые венгерские газеты выходили на латинском и немецком языках. Хронологически первой был – поскольку это может быть установлено – «Mercurius Hungarius», впоследствии «Mercurius Veriducurex Hungaria», выходивший с 1705–1711 гг. и с жаром отстаивавший интересы партии Ракокциша в полемике с «Wienerisches Diarium». Когда «Mercurius» должен был сойти со сцены, вместо него появилась «Nova Posoniensia», основанная Матфеем Белом в 1721 г., но она выходила не более года. Более продолжительным существованием могла похвалиться первая немецкая газета «Ofnerische Mercurius», выходившая в третьем и четвертом десятилетии XVIII в. два раза в неделю, и «Pressburger Zeitung», основанная в 1764 г. и существующая и в наше время.

Первая мадьярская газета вышла в свет в 1780 г. в Прессбурге[53]; она была основана Матфеем Ратом под названием «Magyar Hirmondo» и продолжалась восемь лет. Второй мадьярский листок, «Magyar Mercurius», выходит с 1788 г. в Будапеште.

И в последующие времена венгерская печать подвигалась вперед весьма медленно. Еще в 1824 г. в Венгрии с ее окраинами можно было насчитать не более дюжины листков: из них семь немецких, четыре мадьярских и один латинский. Но с 1830 г., когда политическая жизнь получила энергичный толчок и национальная идея охватила широкие круги, последовал быстрый расцвет печати. Несмотря на многочисленные трудности со стороны полиции и цензуры, число мадьярских газет уже в 1830 г. возросло до 10, в 1840 г. уже до 26, в 1847 г. до 33, а в революционные годы, 1848 и 1849 гг., более чем удвоилось, достигнув цифры 80. После подавления Венгерского восстания, вступления Венгрии в реальную унию с Австрией и лишения ее всех политических вольностей число мадьярских газет уменьшилось до 9. Десять лет спустя число их снова поднялось до 53, а в 1870 г. даже до 146. С этого времени число газет неуклонно растет; в 1880 г. оно достигало 318. По данным 1902 г., в странах венгерской короны существовало 1205 газет и журналов на мадьярском языке и 227 периодических изданий на других языках. Но число последних прогрессивно уменьшается. Сильнее всего это можно заметить на немецких языках. В 1901 г. в Венгрии выходил 161 немецкий листок, а в 1902 г. всего 137. И по размерам выпуска эти немецкие листки весьма незначительны. Даже лучшая и крупнейшая газета в Саксонии – «Siebenbürgische-deutsche Tageblatt» в Германштате – выходит в количестве лишь 2000 экземпляров ежедневно. Кроме того, следует отметить тот факт, что значительная часть немецких газет в сущности защищает мадьярские интересы. Так, из десятка немецких дневных газет в Будапеште – значительнейшие из них «Pester Lloyd» и «Das Neue Pester Journal» – мы не можем указать ни одной, которая бы оставалась верной германизму, а темесварские газеты на немецком языке: «Südungarische Reform» и «Neue Temesvarer Zeitung» – органы кошутистической мадьяризации[54].

Основателем национально-венгерского журнализма является Людовик Кошут, знаменитый венгерский революционер (родился в 1802 г., умер в 1894 г.). По поручению либеральной партии он уже в 1832 г. приступил к изданию «Reichstagszeitung» в Прессбурге, которая, однако, для обхода стеснительных цензурных правил появлялась не в печатном, а сначала в литографированном, затем в писанном виде. Но полиция скоро напала на след ее издателей и воспретила ее. Кошут, несмотря на это, продолжал ее издавать, но в мае 1837 г. он был арестован и до 1810 г. просидел в крепости Мункакс. После объявления амнистии он был освобожден, вернулся в Пешт и основал здесь в 1841 г. «Pesti Hirlap», первую венгерскую газету, в которой политические вопросы получили широкую постановку и обсуждались на превосходном литературном языке.

Газета доставила Кошуту огромное влияние в политических кругах, но уже в 1844 г. он отказался от ее редакции. Несмотря на это, газета заняла выдающееся положение, которое сохранила за собой вплоть до нашего времени; она выходит в количестве 56000 экземпляров и пользуется крупными симпатиями в буржуазно-либеральных кругах. Из числа значительнейших политических мадьярских газет назовем: «Budapesti Koezloeny», правительственную «Budapesti Hirlap», распространенную преимущественно среди помещиков, врачей, священников и т.д., «Egyertes» («Согласие»), либерально-оппозиционные, затем: «Magyar Estilap», «Magyar Nemzet», «Pesti Naplo», «Budapesti Naplo» и «Pesti Ujsag». Кроме того, следует отметить иллюстрированную политическую газету «Kis Ujsag» с ежедневным выпуском в 200000–250000 экземпляров и иллюстрированную же «Budapest».

Наряду с мадьярской прессой; с середины прошлого столетия в Крайне, южной Штирии и Каринтии и в некоторых местах прибережья наблюдается зарождение словенской печати. В Лайбахе выходят: либеральный «Slowenski Narod» и клерикальный «Slovenec»; Клагенфурте – клерикальный «Mir», в Марбурге-на-Драу – «Slovenski Gospodar», в Цилли – «Cilli Domovina», в Триесте – «Edinost». Но все эти листки стоят на весьма низкой ступени развития. Их главной характерной чертой является неукротимая ненависть ко всему немецкому. Значительное оживление заметно за последнее десятилетие в сербской печати. В наше время в Белграде существует четырнадцать газет, которые, при почти ограниченной свободе печати, разыгрывают довольно беспорядочную симфонию. Духовный уровень этих газет не высок. Официальным органом служит «Srbske Novine»; субсидируемая правительством «Samouparva» безуспешно старается примирять борющиеся партии. Либерального направления придерживаются «Beogradske Novine» и «Vetscherne Novosti». Нынешнему правительству враждебны «Narodni List» и «Opposition», они отличаются невоздержанным языком. Воззрения ультрарадикалов защищают: «Dnevni List», «Mati Journal» и «Novi Svet»; к умеренным примыкают «Lutro» и «Pravda». Внепартийными остаются «Stampa» и «Politika». Интересы делового мира обслуживаются «Trgovinski Glasnik». Но сербская печать не имеет прочного фундамента; любое политическое сотрясение может в корне изменить все положение дел и быстро создать газетную литературу совершенно нового типа.

Болгарская печать все еще коснеет на первых стадиях своего развития. Поныне в стране в 95500 квадратных километров, при четырех миллионах жителей, выходит лишь несколько газет в Софии и одна в Филиппополе. Из столичных газет первое место принадлежит редактируемой С.С. Шанговом «Wetscherna Poschta».

В Румынии газетная литература развивалась гораздо успешнее. Первая, существующая и ныне, газета «Romanulu» была основана К.А. Розетта в 1857 г. в Бухаресте. С этого времени появилось свыше двадцати газет, в том числе и две немецкие: «Bukarester Tageblatt» и «Der Rumänische Lloyd». Правительственный листок «Monitorul official» выходит без публикаций. Из прочих городов королевства еще в десяти существуют местные газеты; в Яссах их насчитывается четыре.

Уже сравнительно рано предпринимались попытки издавать греческие газеты. Но, вследствие того, что в то время Греция еще находилась под господством Турции, они должны были выходить за границей. Первая греческая газета «Ephemeris» была основана Маркидисом Пулиосом в Вене в 1793 г., но существовала недолго. Подобная же участь постигла и некоторые другие листки, возникавшие до 1820 г. в Париже и в Вене. Когда затем весной разразилось восстание против Турции и в апреле в Каламате было открыто первое греческое национальное собрание – Мессанийский Сенат, увидела свет и первая греческая газета на греческой почве. Но существование ее было тогда непродолжительно. Неудачи преследовали и другие листки, появившиеся здесь и там; введение в 1833 г. правил об обязательном залоге за право издания газеты нанесло им смертельный удар. Более прочное ядро греческий журнализм получил при основании в 1834 г. правительственной газеты, выходившей на греческом и французском языках. В наше время Греция обзавелась уже весьма многочисленными газетами, но все они невелики по размерам и легко поддаются финансовым затруднениям. И афинские газеты «Akropolis», «То Asty», «Ephimeris» и «Proia», сплошь либеральные, лишь с большим трудом держатся на поверхности и, за отсутствием средств на рациональную постановку осведомительной части, почерпают свой материал из-за границы, преимущественно из французских и итальянских источников, что сплошь и рядом приводит к совершенно ошибочным суждениям об иностранных делах.

Турецкая печать в ее целом представляет собой лишь карикатуру на журналистику. Характер магометан мало способствует процветанию прессы. Равнодушие, с которым турки относятся ко всем событиям, делает их небольшими охотниками новостей; они довольствуются болтовней в кафе и на базаре. Другим препятствием к возникновению газет является беспримерно строгая цензура, стоящая на страже того, чтобы журналист не выходил из своей скромной роли простых хроникеров; но и оставаясь в рамках этой роли, они существенно ограничены в своих правах. Обо многом, что происходит на земном шаре, они не могут сообщать, – им запрещено даже намекать на некоторые вещи. После зверской резни царской фамилии в Белграде, константинопольские газеты 11 июня 1903 г. напечатали известие, что сербская королевская чета, два брата королевы и несколько министров внезапно скончались. В том же тоне сообщалось об убийстве Карно, президента Мак-Кинлея и др. О волнениях в России газеты не обмолвились ни одним словом. Сообщения о делах внутренней политики требуют еще большей предосторожности. Об управлении не разрешено говорить вовсе, скандалы, подкупы и вымогательства со стороны администрации замалчиваются; всякий намек на это рассматривается как государственная измена. Напротив того, празднества, устраиваемые каким-нибудь вельможей, его приезд или отъезд описываются пространно, до мельчайших подробностей; а когда речь заходит о падишахе – турецкий журналист рассыпается в самых низкопоклоннических восхвалениях. Когда султан по пятницам отправляется в мечеть на молитву, в газетах об этом событии пишется следующее: «Его Величество, всемогущественный властитель и господин, наш щедрый Монарх и благодетель, представитель Пророка, повелитель правоверных, всегдашний победитель, сообщающий царственному трону Турции неувядаемую славу и блеск, изволил вчера присутствовать при богослужении в мечети, что озаряет мир светом, как одно из его величайших деяний. Его Величество, наш Господин и Повелитель, источник всякой добродетели» и т.д., и т.д., и т.д. до пожелания в конце заметки, чтобы Аллах еще надолго сохранил эту «опору мира». Но и подобные тирады требуют от автора весьма тщательного к ним отношения, так как наряду с ограничением тем существует большое количество запрещенных слов, каковы молодость, отечество, трусость, управление и пр., которые не должны встречаться ни в одном предложении, даже самого безобидного свойства. Запрещено и такое на вид безвредное слово, как сверчок, – а сверчки называются в Турции «августовскими насекомыми», – чтобы избежать возможности сделать этим словом намек на властителя, вошедшего на престол в августе месяце!

Нарушение какого-нибудь от этих правил влечет за собой: воспрещение розничной продажи, утрату права на печатание публикаций, денежные взыскания, аресты, приостановление газеты на недели, месяцы и навсегда и нередко меры физического воздействия на провинившегося.

При таких условиях легко понять, что турецкая пресса лишена всякой жизненной силы. При полном отсутствии собственного мнения она не имеет ни авторитета, ни права слова и влачит самое жалкое существование. Размеры выпуска турецких газет в среднем обычно малы. Некоторые из них печатаются лишь в 250–300 экземплярах. Они не могут существовать на собственные средства и субсидируются правительством.

Первый опыт издавать газету в Турции был проведен в 30-х гг. прошлого столетия в Константинополе. Листок – официальный орган – выходил под названием «Takvim Wekahi» («Регистр происшествий»). В соответствии со своим характером газета содержала преимущественно декреты, распоряжения султана и описание придворных празднеств. Только через два десятилетия к этой первой газете присоединилась вторая. Это был «Docheridei Hawadis» («Сборник новостей»), издававшийся англичанином Черчиллем, сыном тогдашнего английского консула. И этот листок отводил много места официальной части, но доставлял также и сообщения о политических делах на западе и, таким образом, являлся некоторым шагом вперед. Успех «Docheridei» был, впрочем, значителен; даже в лучшие времена число его подписчиков едва достигало 3000.

Тем временем в Турции начались волнения, развивались требования о реформах, и цвет интеллигентной молодежи, покинув родину, посвятил себя служению ее благу за границей. Али Суави, Кадри, Кемаль и другие основали в конце шестидесятых годов в Лондоне две мелкие газеты в формате in 8° «Muchbir» («Корреспонденция») и «Hurriet» («Свобода»), в которых они говорили о язвах и печалях своего отечества и разоблачали бездарность и бессовестность первых сановников империи. Эти газеты, несмотря на кратковременность своего существования, имели некоторый успех. Влиятельные лица при дворе – между ними и Мидхат-паша – старались склонить султана к реформе государственных порядков и добились некоторого ослабления репрессий на устный и печатный обмен мнений. Вследствие этого быстро возникли некоторые листки, каковы: «Bassiret» («Убеждение»), «Wakit» («Время»), «Itihad» («Уния») и «Hakikat» («Правда»), принимавшие в большинстве случаев сатирический тон. Впоследствии к ним присоединились: «Kirk Ambar», «Tagerdjik», «Hayal», «Tschlayac», «Serwet Founoun» и др. Появились журналы «Hazinei Evrak» («Литературный архив»), «Tschudjuklara Kraet» («Детское чтение»), «Bagtsche» («Сад»), «Mekteb» («Школа»). Этот расцвет турецкой журналистики достиг своего апогея приблизительно в 1876 г. По официальным данным, в этом году в Константинополе выходило не менее 72 газет, в том числе 16 на турецком, одна на арабском, одна на персидском, одна на немецком, одна на английском, 12 на греческом, 13 на армянском, четыре на болгарском, две на еврейско-испанском, одна на итальянском и 29 на французском языке. В этом году разразилась столь неудачная для Турции война с Россией, и все либеральные реформы тотчас же были преданы анафеме. Поражения турецких войск на Балканах толковались как наказание за попытку заимствования западноевропейской культуры. И пресса подверглась гонениям; были введены описанные выше цензурные правила, под действием которых должны были прекратиться многочисленные издания. В наши дни в Константинополе выходит всего лишь шесть турецких газет, из которых значительнейшая – «Ikadam», и, кроме того, три иллюстрированных еженедельника. В Салониках выходит газета «Asr»; города Адрианополь, Ангора, Брусса, Бейрут, Койе, Сивас, Трапезунд и Смирна также имеют газеты; кроме того, в Швейцарии и Париже издаются несколько революционных листков, из которых наибольшим темпераментом отличается «Meschveret». Из большого числа инородческих газет, выходящих в Турции, наиболее распространенной является «Levant Herald» в Константинополе, с французским и английским текстом.

Уже более ста лет тому назад – в 1794 г. – была основана первая армянская газета, и не в Армении, а в Индии, в Мадрасе, на средства армянских эмигрантов; одновременно с ней вышел в свет первый армянский журнал «Asdarar». Полстолетия спустя – в 1846 г. – князь Воронцов, кавказский наместник, основал первую местную официальную газету Кавказ» в Тифлисе, которая вскоре стала выходить и на армянском языке. Армянские газеты, сверх того, выходят в Смирне, Константинополе и в Москве. Тифлисские газеты «Mschak» («Рабочий») и «Nor Dar» («Новый Век») в армянской печати занимают первое место. Первая из них, основанная Григорием Арцруни в 1872 г., отстаивает ту мысль, что национальные начала, в качестве факторов объединения армянского народа, более надежны, чем вероисповедные при чрезвычайной разнородности вероисповедного состава населения. Ценным вкладом в армянскую литературу явился журнал «Hüsisapail» («Северное сияние»), издававшийся ученым Степаном Назарияном в 1858–1864 гг. в Москве. Впоследствии «Ястреб» и «Молот» в Тифлисе сделались главными центрами армянской литературной жизни.

Персидская журналистика не переросла еще первых ступеней своего развития. Несколько лет тому назад некоторые молодые персы, получившие западноевропейское образование, основали первую персидскую газету в Тегеране – «Iran», к которой некоторое время спустя присоединился еженедельник «Itilla». «Iran» осужден на полную бесцветность, печатает одни лишь известия и официальные речи шаха. Другой листок, «Cehhatsch», осмелившийся Указывать на недостатки существовавшего образа правления и потребовать их устранения, был приостановлен по приказу шаха, а редактор его был заключен под стражу и наказан розгами на базарной площади. Большим успехом, сравнительно с тем, который выпадает на долю «Iran», пользуются некоторые беллетристические журналы «Edal», «Kiamiel» и другие; они печатают романы и стихотворения персидских писателей, среди которых наиболее популярен Омар Хайям. Переводы из иностранных литератур в этих журналах носят по преимуществу случайный и спорадический характер.

Столь же незначительны арабские газеты. Различные мелкие листки на арабском языке, кроме Аравии, выходят еще в Египте, Сирии, Алжире, Тунисе и Константинополе. Среди них заслуживает внимания журнал «Al-Dschawâib», основанный в 1887 г. в Константинополе покойным ученым Ахмедом Фарисом.

Весьма пестрая печать развивается в густо заселенной Индии. Руководящие газеты здесь, конечно, английские; туземные также весьма многочисленны, но имеют чрезвычайно малый выпуск. Число подписчиков многих из этих газет не превышает 50. Значительнейшие из них выходят в Бомбее, это – «Bombay Samachar», «Jame Jamahev», «Koshif-ool Ekbar», «Rouzat-ool-Ekbar» и «Indu Prakaisch». Они издаются на трех диалектах. Внешние события их интересуют мало, но сообщения из соседних русских областей появляются почти ежедневно, так как возможность передвижения русских войск к индийской границе служит предметом постоянных тревог и опасений.

в начало

VI. ЯПОНСКАЯ И КИТАЙСКАЯ ПЕЧАТЬ

Своеобразное явление во всей истории прессы представляет японская печать. Она развилась почти с беспримерной быстротой. При старом феодальном строе отсутствовали все условия, которые давали бы стране возможность духовно развиваться; робкие попытки издавать газеты в начале шестидесятых годов прошлого столетия ни к чему не привели. Но когда 3 февраля 1867 г. державная власть всецело перешла в руки микадо[55] – для Японии наступила новая эпоха, в ней установились и быстро упрочились совершенно новые отношения, и пресса в немногие десятилетия достигла невероятного развития. Это обстоятельство объясняется, прежде всего, гуманным законодательством о печати, а также умственной подвижностью японцев и их любознательностью. Прежние строгие правила были отменены в 1887 г., и десять лет спустя последовало полное упразднение предварительной цензуры. Но и теперь в Токио при полицейском управлении существует особое отделение по делам печати, контролирующее все газеты и привлекающее к судебной ответственности за нарушение закона о печати.

Техническая сторона газет поставлена по европейскому образцу; но и большая часть содержания, поскольку оно не затрагивает японских дел, заимствуется у европейской прессы, и преимущественно из английской, благодаря чему в японских газетах нередко наблюдается весьма недружелюбное отношение к Германии, ничем не обоснованная неприязнь, являющаяся простым отголоском английских газет. Некоторую особенность японского языка составляет крупное различие между общенародным наречием и литературным языком. Для последнего существует особый алфавит, весьма близкий к китайскому, употребляемый в официальном делопроизводстве, в научных трудах и газетах для интеллигентных читателей; обиходный язык имеет менее сложный и более доступный алфавит; им пользуются газеты, предназначенные для широких слоев населения. Реформа языка составляет настоятельную потребность, но многочисленные попытки в этом направлении – между прочим, проект введения латинского алфавита – до сих пор не достигали цели. При разнообразии существующих письменных знаков набор японских газет связан с большими затруднениями. Литературный язык требует не менее 50000 литер и, сверх того, около 94 особых обозначений для отдельных слогов. Наборный зал японских газет представляет из себя обширное помещение, по стенам которого прикреплено бесчисленное количество ящиков, хранящих литеры. За недостатком времени каждый наборщик не может сам доставать эти литеры, поэтому в его распоряжении находится целая орава мальчиков-подростков, шмыгающих по всему залу. Но чтобы не забыть нужное им слово, они тихо напевают его про себя, и благодаря этому из японского наборного помещения постоянно доносится неумолкаемый гвалт, шум и беготня. После набора газеты она быстро отпечатывается при помощи самых усовершенствованных ротационных машин и при посредстве прекрасно организованной почты распространяется во все концы империи. Сбыт совершается путем предварительной подписки; розничная продажа весьма незначительна. Цены на подписку колеблются между 20–50 сен (20–50 копеек).

Большинство газет выходит, конечно, в столице – Токио. Влиятельнейшая из них «Nitschi Nitschi Schimbun» («Ежедневные новости») была основана в 1873 г. Выпуск ее равняется приблизительно 40000–50000 экземплярам. При нескрываемых симпатиях к правительству она соблюдает довольно умеренный тон. Все другие газеты более развязны, националистически-прогрессивны и охотно ссылаются на положение Японии как великой державы. Внимания заслуживают: «Tschoja Shimbun» («Правительственный и народный вестник»), «Koron Schimpo» («Общественное мнение») и «Heimin Schimbun», социал-демократический листок. Наряду с этими политическими газетами существует множество мелких листков. В наши дни каждая профессиональная группа, каждый союз имеет свой собственный орган. Даже балетные и кафешантанные танцовщицы имеют свою газету «Tschotscho Schimbun» («Сообщительная бабочка»).Скандальные листки нашли себе место и специализировались по части пикантных историй (таковы «Jiyu no Tomoschibi» и «Jorozu-Choho» и другие); юмористический журнал «Маru-Maru Schimbun» отличается большим остроумием и помещает прекрасные карикатуры. Наряду с газетной, за последние годы развилась и весьма ценная журнальная литература; из политических и художественных журналов замечательны: «Taiyo», «Kokoumin no Tomo» и «Sekan no Nippon» и чисто беллетристический «Taiyokou Boungakou». Немногочисленные европейские газеты, выходящие в Токио, Кобе и Якодаме – преимущественно английская – совершенно незначительны. В общей сложности газет и периодических изданий в Японии выходит 1500, в том числе 400 ежедневных и 20 выходящих в Токио.

Китайской прессе далеко до японской. В империи с ее 400-миллионным населением насчитывается не более сотни газет, лишенных вдобавок всякой законодательной защиты за отсутствием закона о печати. Мандарины[56] могут обращаться с газетами по своему произволу; они закрывают типографии, когда в соответственных листках что-нибудь им не понравится, и варварским образом наказывают редакторов, навлекших на себя их гнев. Редактор «Sao-рао» в Шанхае, заступавшийся за коренные реформы, был арестован «за оскорбление вдовствующей императрицы», отправлен в Пекин, подвергнут пытке, присужден к смертной казни и до смерти избит палками. Товарищи убитого по редакции также были арестованы, и только заступничество европейских консулов спасло их от той же участи. Для некоторого ограждения себя от подобных возможностей прогрессивные газеты исходатайствовали покровительство иностранных консулов; газета «Schen-pao» в Шанхае, например, находится под защитой Северо-Американских Соединенных Штатов, «Ta-Kun-pao» в Тьен-зине – под защитой Франции. Как в Японии, так и в Китае пишут и печатают на двух различных наречиях: газеты для образованных читателей написаны в так называемом литературном стиле, газеты для простонародья – на разговорном языке. Набор газеты имеет те же неудобства, что и в Японии. Редакторами являются главным образом образованные молодые люди, сдавшие экзамены на право занятия известных административных должностей, но еще не зачисленные на службу. Что касается издателей, то это преимущественно англичане или французы, что, однако, не мешает развиваться в китайских газетах враждебному ко всему европейскому отношению. Содержание газет еще малоудовлетворительно. Не имея собственного телеграфного агентства, китайская печать перепечатывает телеграммы о заграничных событиях из английских и японских газет, без указания источника. Для внутренних сообщений газеты содержат в провинции собственных корреспондентов. Провинциальный отдел являет яркие черты китайской «самобытности»: любовь к сообщениям о чудовищнейших происшествиях, т.е. самые невероятные измышления, национальное самомнение, наивность и суеверие – его характернейшие особенности. Внешний вид китайских газет поражает своей необычайностью. Одна из влиятельнейших газет в Шанхае, «Schi-wu-schi-pao» («Новейшие известия») представляется в следующем виде: газета напечатана на тонких и узких листках, так как китайцы пишут вертикально, ставя одно слово под другим. Ввиду того, что они читают справа налево, на последней странице номера, состоящего из восьми страниц, в правом углу, наверху помещается название газеты, а рядом год и число по китайскому и европейскому календарю. Остальную часть первой страницы заполняют, по образцу английских газет, многочисленные объявления, так как хитрые китайские купцы прекрасно понимают значение рекламы. На второй странице помешаются извлечения из важных политических известий, императорских указов и официальных назначений. Затем следуют перепечатанные из английских и японских газет телеграммы, провинциальные корреспонденции и в заключение – передовая статья, в которой один из редакторов рассматривает вопросы внешней и внутренней политики. Такой номер стоит 10 сапек (4 пфеннига).

Несмотря на незначительность и бесцветность китайской печати, ей принадлежит честь – как об этом уже упоминалось выше – иметь в своих рядах старейшую газету в мире. Название ее – «Kingpao» («Вестник столицы»); согласно преданию, она была основана в 911 г. по Р. Хр. [Рождеству Христову. – Прим. ред.] в Пекине; но лишь с 1361 г. она стала выходить регулярно – периодически раз в неделю, а с 1800 г. ежедневно. Долгое время газета содержала лишь императорские декреты и некоторые придворные известия; в 1884 г. она была реорганизована и расширена; ныне она выходит в трех выпусках. Первый выпуск печатается на желтой бумаге, выходит под названием «Hsing-pao» («Деловой листок») и содержит известия из торгового и промышленного мира. Второй выпуск, печатаемый также на желтой бумаге, является собственно преемником древней газеты и носит название «Schuen-pao» («Правительственный вестник»). Третий выпуск, «Titany-pao» («Земский листок»), предназначен для провинции, печатается на красной бумаге и представляет собой сокращенное извлечение из первого и второго выпусков. Редакция всех трех выпусков поручена шестерым членам Академии наук – «Han Lin». Особого внимания газета заслуживает еще потому, что в ней публикуются служебные проступки крупных чиновников и возложенные на них наказания. Эти сообщения выводят на свет нередко весьма темные дела.

Из прочих китайских газет большинство выходит в Шанхае, Гонг-конге, Тьен-зине, Фу-тшу и Кантоне. Но и за границей существуют газеты на китайском языке, например, в Сиднее – две, в Сан-Франциско – шесть. Наряду с политическими газетами, выходит несколько периодических изданий научного характера, один дамский журнал (с 1898 г.) и один юмористический: «In-schi-pao». Для поощрения и развития японской и китайской прессы в Тьен-зине в 1906 г. был основан союз представителей печати. Союз находится под сильным японским влиянием, взявшим перевес над господствовавшим прежде английским. Но удастся ли союзу его план – вытеснение из пределов Небесной Империи больших английских газет, каковы: «China Mail», «The Hongkong Daily Press», «Hongkong Thelegraph» и другие в Гонконге и «North China Daily News», «North China Herald», «The Schanghai Mercury» и другие в Шанхае – по меньшей мере весьма сомнительно.

в начало

VII. АМЕРИКАНСКАЯ ПРЕССА И ПЕЧАТЬ В АВСТРАЛИИ

Туземные племена Америки и Австралии оказались неспособными создать собственную печать; они вообще не могли приспособиться к цивилизации, внесенной европейцами в их страны, и еще менее могли они произвести собственную жизнеспособную культуру; поэтому-то они с каждым годом утрачивают необходимые условия своего существования и неуклонно приближаются к гибели. Газеты Америки и Австралии, таким образом, не более как отростки европейской печати, в особенности английской, германской и испанской.

Наиболее успешное развитие прессы выпало на долю Северо-Американских Соединенных Штатов. Здесь на протяжении XIX столетия возникла поистине грандиозная газетная литература, имеющая уже свои особые характерные черты. Наиболее яркая из них заключается в том, что всякое издательство рассматривается, прежде всего, как деловое предприятие и в соответствии с этим функционирует и руководится, как таковое. При основании газеты движущей силой является не политическая идея; руководители ее игнорируют идеальные цели и озабочены лишь интересом наживы, ради которой владелец газеты не брезгает никакими средствами. Наиболее верный и надежный путь к достижению этой цели – это приноравливание и даже прислуживание массе, соблюдение господствующих вкусов и спекуляция на наклонности публики к сенсациям и скандалам. Этими средствами очень многие из американских газет обеспечили себе широкие круги читателей и достигли колоссального выпуска. Но несмотря на это ни одна из них не является духовной силой, имеющей решающий голос в политике. Все американские газеты поэтому преимущественно только отражают общественное мнение и несколько прикрашивают политическую картину соответственно своим индивидуальным вкусам и вкусам партии, на которую они опираются. «Американская газета воспроизводит, – пишет профессор Мюнстерберг в своем труде «Die Americaner», – все особенности, свойственные общественному мнению, разделяет его легкомыслие и подвижность, часто принимающую почти истерический характер; но с другой стороны она повторяет и черты его благоразумия и практичности, его оптимистические упования и его строгую мораль. Она разделяет с ним также его юмор и беспощадную насмешку». Как простое эхо общественной жизни, газеты говорят на языке масс – вульгарном, иногда даже грубом и непристойном; им далеко до благородной выдержки лондонской газеты или перворазрядного немецкого листка, а площадной юмор, к которому он прибегает, может прельщать лишь наивных и мало развитых читателей.

Развитие Соединенных Штатов в их целом обнаружило преобладание английского элемента, поэтому английским газетам принадлежит главная роль в американской печати. Первыми в Америке появились английские газеты. Старейшая из них, «The Boston News Letter», вышла в 1704 г. в Бостоне; вторая, «The Gazetta», в 1719 г. также в Бостоне; за ними в том же году последовала в Филадельфии третья – «American Weekly Mercury». Затем в 1725 г. появилась первая нью-йоркская газета, выходившая, по примеру бостонских, раз в неделю, и лишь через полстолетия в Филадельфии вышел «American Daily Advertiser», основанный в 1784 г. Бенжаменом Ф. Бахом. Этот листок, переживший на своем веку немало неудач и треволнений, до сих пор выходит в Филадельфии под названием «North American». Сильный толчок был дан американской печати выступлением Бенжамена Франклина – изобретателя ручного печатного станка усовершенствованной конструкции, который, побуждаемый филантропическими стремлениями и желанием распространить просвещение в широких кругах населения, положил много труда и стараний на поднятие прессы. В различных городах стали появляться мелкие листки; но только в 1801 г. была основана первая большая газета Нью-Йорка – «Evening Post». Основатели ее были адвокат В. Кольман из Массачусетса, Александр Гамильтон, верный друг и товарищ генерала Вашингтона во время войны за освобождение, и некоторые другие федералисты. В течение прошлого столетия многие выдающиеся деятели стояли во главе ее редакции, как, например: известный писатель Вильям К. Бриан, будущий посланник и министр Джон Бэгело, Карл Шурц (с 1881 по 1883 г.) и др. К числу ее сотрудников принадлежали популярнейшие писатели, как, например, Брет Гарт, Уолт Уитмен, Сент-Бев и др.

Новый период для американской печати наступил в начале 30-х годов прошлого столетия. До этого времени цены газет были весьма высоки – каждый номер стоил полшиллинга, – и по содержанию они были несколько тяжеловесны и серьезны. Желая исправить эти недостатки, некоторые предприимчивые молодые люди задумали основать в Нью-Йорке так называемую «penny presse».

После нескольких неудачных попыток они осуществили свои намерения, достигли блестящих результатов, поставив нью-йоркские газеты во главе современной американской прессы. Первым из этих листков был демократический «The Sun», появившийся осенью 1833 г. и в 1851 г. приобретенный акционерной компанией. Благодаря бодрости тона и энергическим вступлениям, газета быстро завоевала большие симпатии. Ныне она выходит в двух выпусках, утреннем и вечернем. Первый, печатаемый в количестве 200000 экземпляров ежедневно, имеет ярко партийную окраску, второй – по количеству экземпляров на четверть меньший первого – внепартиен. За «Sun'oм» по открытому им пути последовал два года спустя «New-York Herald» Беннета и в 1841 г. «Tribune» Гораса Гренлея. Джемс Гордон Беннет, шотландец, родился в 1795 г. в Нью-Милле и в 1819 г. переселился в Америку; благодаря своему умению быстро схватывать минутный интерес в обществе, а также легкому, образному стилю, он сумел сразу придать своей газете весьма ценные преимущества. Впоследствии он открыл в своей газете отдел биржевой хроники, что было новшеством и вызвало в публике большую сенсацию; потом он стал печатать сообщения о собраниях священников и их воскресных проповедях, что сильно встревожило набожных протестантов; наконец, он впервые напечатал взволновавшее весь мир сообщение об открытии богатейших золотых рудников в Калифорнии. Кроме того, он изобрел интервью, поставил военную корреспонденцию на современный лад, так что лондонский «Times» к своему стыду должен был обращаться к нему за подробными сведениями об англо-абиссинской кампании, об обходном пути в Америку и т.п. Между прочим, Беннет в 1871 г. отправил Стэнлея в поиски за пропавшим Ливин-гстоном. Но он не придавал своей газете партийного характера; он плыл по течению и платил дань господствовавшим воззрениям. Успех не заставил себя ждать. Уже несколько лет спустя газета Бен-нета выходила в количестве 200000 экземпляров. Впоследствии он основал еще газету «Evening Telegramm», выходящую в 70000 экземпляров и имеющую, сверх того, особый еженедельный выпуск в 50000 экземпляров. После его смерти, последовавшей в 1872 г., руководителем его предприятий сделался его сын, основавший в 1878 г. европейского собрата «New-York Herald», выходящего в Париже в количестве 20000 экземпляров ежедневно. Другими выдающимися английскими газетами являются в Нью-Йорке демократическая «New-York Times», основанная в 1851 г. X. И. Раймондом и в 1893 г. перешедшая в руки акционерного общества; республиканская «New-York Mail and Express», «World» и «Journal». Из английских газет других городов Союза на первом месте стоит «Philadelphia Ledger», основанная в 1836 г., отличающийся прекрасной и быстрой осведомленностью; далее «Boston Herald», «Washigton Post», «Louis-ville Courrier Journal» и «Cleveland Leader». Широкое развитие получила, к сожалению, и так называемая желтая пресса, рассчитанная на низкие инстинкты масс, на ненависть, злорадство и похотливость и находящая особое удовольствие в том, чтобы копаться в грязи.

Большинство журналов, подобно большинству газет для населения, говорящего на английском языке, имеет весьма значительный выпуск, но содержание их не достигает высокого уровня в идейном отношении. Большой известностью пользуются «Harpers Magazine» и «The Century», оба с выпуском в 175000 экземпляров, «Munseys Magazine» с выпуском в 230000 экземпляров и «North American Review» – старейший ежемесячник Союза. Еще более распространены модные и детские журналы. «Ladies Home Journal» в Филадельфии печатается в количестве 675000 экземпляров; «Jouths Companion» в Бостоне в количестве 575000 экземпляров. Но за последние годы эти цифры существенно понизились, так как при усовершенствованном сообщении с Англией ввоз лондонских журналов сильно увеличился.

Немецкие газеты в Америке, в сравнении с английскими, играют ничтожную роль. Первой большой немецкой газетой был, по-видимому, «Pennsylvanische Staatsbote» в Филадельфии. Он был основан набожным гернгутером Генрихом Мильнером, издававшим его с 18 января 1762 г. по 16 мая 1779 г.; но с сентября 1777 г. по июль 1778 г. газета не выходила, так как занятие Филадельфии англичанами заставило его редактора покинуть город. За это время потребности читателей обслуживались официозным «Staats-Courier», насаждавшим лояльность в населении путем отборных ругательств и систематической травли революционеров, подстрекателей и пр. Особый исторический интерес «Staatsbote» заслуживает потому, что в нем впервые сообщалось о принятии знаменитой Декларации независимости в следующей редакционной заметке: «Филадельфия, 5 июля. Вчера высокий конгресс объявил объединенные колонии свободными и независимыми государствами. Эта декларация, составленная на английском языке, еще печатается; она помечена 4 июля 1776 г. и сегодня или завтра будет обнародована».

В течение XIX столетия в Америке появилось немало немецких газет, но они не достигали доминирующего положения, потому что элементы германизма в культурном и политическом развитии Америки вообще играли весьма подчиненную роль. Лейпцигский профессор Карл Лампрехт усматривает причину этого в том, что, как он подробно доказывает в своей книге «Americana», немцы в Америке – народ не просвещенный, апатичный, лишенный той энергии мысли, которая необходима в борьбе с сильнейшим противником – англичанами, и, наконец, в «печальном недостатке политического понимания». «Не говорите мне о политическом настроении Соединенных Штатов, – защищает Лампрехт свою точку зрения. – Если б немцы проявили склонность к политике, они могли бы значительно улучшить политический строй. Но они прямо неспособны к участию в политике. И через это они утратили чувство морального единения, которое одно могло бы спасти их от жалкой изолированности и сделать их серьезными конкурентами в борьбе за власть».

Во главе немецких газет в Америке уже многие годы стоит «New-Yorker Staatszeitung». Она была основана в 1835 г. группой немецких колонистов, когда число последних в городе с 250000 жителей достигало 10000, но на первых порах газета выходила лишь один раз в неделю, а потом, перейдя в руки Г.А. Неймана, в 1841 г., – три раза в неделю. Но лишь в 1844 г., после приобретения ее Яковым Улем, она получила серьезное значение. Уль, человек большого ума, переселившийся в Америку, так как его преследовали за участие в устройстве в 1832 г. Гамбахского празднества, вскоре стал выпускать газету ежедневно. Главным его помощником была его жена, которая после его смерти в 1852 г. продолжала издание самостоятельно вплоть до 1859 г. В этом году она вышла замуж за Освальда Оттендорфера, долголетнего сотрудника газеты, который эмигрировал в Америку после деятельного участия в революционном движении 1848 г. в Вене, Саксонии, Бадене. Оттендорфер, сделавшись редактором «Staatszeitung», обнаружил незаурядные организаторские способности и усиленным трудом поднял газету до уровня крупнейшего органа немецкой прессы в Соединенных Штатах. При этом она оставалась верной своему независимому демократическому направлению. И в городском хозяйстве Оттендорфер принимал живейшее участие; он получил в 1873 г. должность альдермена в нью-йоркском муниципалитете. После его смерти в 1890 г. редакция перешла к его пасынку, Эдуарду Улю, который неожиданно скончался в 1906 г. Нынешним руководителем газеты является Герман Рюдигер. Красноречивым доказательством привязанности газеты к своей немецкой родине служит грандиозное празднество, устроенное ей для представителей американской прессы в честь принца Генриха в отеле Дальдорф-Астория в 1902 г., на которое было истрачено свыше 75000 марок. Из остальных немецких газет в Нью-Йорке назовем еще «New-Yorker Handelszeitung», «Morgenjournal», самую распространенную немецкую газету в Нью-Йорке: «Volkszeitung» и «Herold». Всего здесь выходит семь ежедневных политических газет на немецком языке. Ежемесячник, ставящий себе задачей насаждение немецкой культуры в Америке под названием «Der deutsche Vorkämpfer», был основан в 1907 г. Л. Фиреком.

В Цинцинати руководящее влияние принадлежит основанному в 1836 г. и отстаивающему идею германо-американского сближения «Народному листку». С большим успехом долгое время управлял редакцией Фридрих Гасаурек, старый деятель 1848 г.; ныне его место занимает Леопольд Маркбрейт. В Сан-Луи выходят: «Западная почта» и газета «Америка»; в Чикаго – «Иллинойский правительственный вестник», «Свободная печать» и «Вечерняя почта», в Филадельфии – «Дневная Ведомость», затем немецкая «Gazette» и «Вечерняя почта», в Нью-Орлеане – «Deutsche Zeitung», в Сан-Франциско – также немецкая «Kalifornia-Demokrat», «Дневная газета» и пр.

В общей сложности в Соединенных Штатах насчитывается 2000 ежедневных газет. В том числе 600 утренних и 1600 вечерних. Количество бумаги, расходуемое прессой в Соединенных Штатах, составляет в круглых цифрах миллиард фунтов, что за год составляет расход в 100 миллионов марок. Валовой доход газет определяется в 750 миллионов марок ежегодно, из которых публикации и объявления дают 400 миллионов марок, а продажа 350 миллионов марок.

Для обеспечения интересов печати все значительные газеты Союза объединились в «American Newspaper Publisher's Association», президентом которой состоит главный редактор «Нью-йоркской правительственной газеты» – Герман Рюдигер.

Испанская печать в Америке распространена преимущественно в Мексике, на острове Куба и в Южной Америке. Наиболее развита она в столице Мексики, главных торговых центрах: Буэнос-Айресе, Рио-де-Жанейро, Сант-Яго, Вальпорайзо, Лиме и Монтевидео; но сколько-нибудь значительного влияния она до сих пор не имеет, сохраняя за собой чисто местный характер.

Еще менее известна австралийская печать. Исключительное господство принадлежит в ней английскому языку. Подражая во всем английским газетам, она лишена всяких черт самобытности. Большие газеты выходят только в Мельбурне («The Argus», «The Age», «Mining Standard»), в Сиднее («Daily Telegraph», «Morning Herald», «The Star», «Evening News»), в Аделаиде («South Australian Advertiser», «Observer», «Evening Express») и в Брисбане («Courier», «Evening Observer», «Mail», «Age»); сверх того, в Аделаиде выходит еще иллюстрированный листок «Fearson's Illustrated».

Печатный станок выбрасывает ежедневно целый поток газет, листков и журналов. Требования, которые ставятся печати культурными народами мира, чрезвычайно велики; средства, которыми она стремится эти требования удовлетворить, бесконечно разнообразны. В.Ф. Стэд, известный издатель «Review of Review», считает, что современная пресса должна нести на себе большую часть функций, которые в средние века лежали на церкви, и в то же время она должна разделять с современным университетом его обязанности. Пожелаем же, чтобы прессе удалось выполнить эту высокую задачу, и да останется она всегда верна ей.

в начало

VIII. УКАЗАТЕЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ

Brunhuher Rob. Das moderne Zeitungswesen. Leipzig 1907.

Holtzendorff. Wesen und Wert der öffentlichen Meinung. München 1897.

Löbl Emil. Kultur und Presse. Leipzig 1903.

Wehle J.H. Die Zeitung, ihre Organization und Technik. Wien 1883.

Weiler E. Die ersten deutschen Zeitungen (Bibl. d. literar. Vereins in Stuttgart, 1872).

Opel 0. Die Anfänge der deutschen Zeitungspresse 1609 bis 1650 (im Archiv f.Gesch.d.deutschen Buchhandels, Bd.3, Leipzig 1879).

Graszhoff R. Die brieflichen Zeitungen des 16. Jahrhunderts. Dissert. Leipzig 1877.

Prutz R.E. Geschichte des deutschen Journalismus. 1. (einziger) Bd. Hannover 1815.

Salomon Ludwig. Geschichte des deutschen Zeitungswesens. 3 Bd. Oldenburg 1900–1906.

Wuttke H. Die deutschen Zeitschriften und die Entstehung der öffentlichen Meaning. 3 Aufl. Leipzig 1875.

Walther Franz. Deutsches Zeitungsv/esen der Gegenwart (in D. Zeitfragen des christl. Volkslebens). Heilbronn 1888.

Schöner Chr. Heinr. Die periodische Presse und die Kirche mit besond. Berücksichtigung der Tagespresse. Gotha 1892.

Deutschlands politische Presse. Zürich 1842.

Held Adolf. Die deutsche Arbeiterpresse der Gegenwart. Leipzig 1873.

Consentius E. Die Berliner Zeitungen bis zur Regierung Friedrichs des Grossen. Berlin 1904.

Rauch A. Schicksale und Zustände der bayrischen Presse. Bamberg 1847.

Winkler J. Die periodische Presse Österreichs. Wien 1875.

Zenker E.W. Geschichte der Journalistik in Österreich. Wien 1900.

Pizedak A.G. Geschichte des deutschen Zeitschriftenwesens in Böhmen. Heidelberg 1904.

Joest W. Die aussereuropäische deutsche Presse. Köln 1888.

Szalady A. Bibliographie der ungarischen Presse (in ungarischer Sprache). Budapest 1884.

Die Schweizer Presse. Herausgeg. vom Verein der schweizer. Presse. Bern.

Andrews A. The history of British journalism. London 1859.

Fox Bourne H.R. English newspapers. London 1887.

The Newspaper Press Directory and advertisers guide, containing full particulars of every newspaper etc. London 1907.

Duboc Jnl. Geschichte der englischen Presse (nach Grant, The newspapers press, London 1871). Hannover 1873.

Hatin E. Histoire politique et littéraire de la presse en France. Vol. 8. Paris 1859–1861.

Giacchi G. Il giornalismo in Italia. Roma 1883.

Ottino. La stampa periodica in Italia. Milano 1875. Nuovo Annuario délia stampa periodica d'Italia. Milano.

Hattin E. Les gazettes de Hollande et la presse clandestine au 17 et 18 siècles. Paris 1865.

Warzèe. Essai lustorique et critique des journaux belges. Gent 1845.

Malon J. Notice statistique sur les journaux belges (1830 à 1842). Bruxelles 1843.

Jorgensen J. A. Den Danske Dagspresse. Kopenh. 1901.

Hudson Fr. Journalism in the United States from 1690–1872. New-York 1873.

Sell. Dictionary of the worlds press. London.

в начало

к содержанию << >> на следующую страницу

[1] «Культура и печать» (нем.). – Прим. ред.

[2] Бреславль – устар. Вроцлав. – Прим. ред.

[3] Библиотека двора (нем.). – Прим. ред.

[4] В четверть листа (лат.). – Прим. Ред.

[5] «Словарь французского революционного языка» (нем.). – Прим. ред.

[6] Венский конгресс (1814–1815) завершил войну коалиции государств Европы с Наполеоном I. – Прим. ред.

[7] «Летучие листки» (нем.). – Прим. ред.

[8] Имеются ввиду братья фон Герлах – Людвиг, один из основателей консервативной партии, и Леопольд, прусский генерал, близкий к императору Фридриху Вильгельму IV. – Прим. ред.

[9] «Культуркампф» – общее название мероприятий правительства О. Бисмарка в Германии в 1870 г., направленных против католической церкви, которая поддерживала сепаратистские антипрусские тенденции. – Прим. ред.

[10] Лейб – первая часть слов, указывающих на принадлежность к монарху. – Прим. ред.

[11] Искаж. Parteitag – партийный съезд (нем.). – Прим. ред.

[12] Более обстоятельную характеристику сущности германской журналистики и ее развития читатель найдет в моей «Geschichte des deutschen Zeitungswesens», обнимающей собой историю прессы от ее исходных моментов до основания Германской Империи (три тома, 1900–1906 гг. Издание придворной книготорговли в Ольденбурге и Лейпциге). Первый том трактует о газетах XVI, XVII и XVIII столетий, второй – о судьбах германских газет в эпоху иностранного господства (1792–1814 гг.), том третий о развитии германской прессы с 1814 г.

[13] Билль о правах (англ.). – Прим. ред.

[14] Отметим, что в последующее время размеры штемпельного сбора были подвержены некоторым колебаниям: так, в 1789 г. он был повышен до двух пенсов, в 1804 г. – до трех, в 1815 г. – до четырех; в 1836 г. он снова был сокращен до одного пенни, а в 1859 г., как уже упоминалось выше, последовала его отмена.

[15] Виги (шотл. whigs) – политическая партия Великобритании, возникла в начале 1680 г., объединив представителей дворянской аристократии и финансового капитала. – Прим. ред.

[16] Искаж. тори (tory) – политическая партия Великобритании, возникшая в конце 1670-х – начале 1680-х гг. дня отстаивания интересов земельной аристократии и высшего духовенства англиканской церкви. На ее основе сложилась партия консерваторов. – Прим. ред.

[17] Ведущего органа (англ.). – Прим. ред.

[18] «Журналы высшего света» (англ.). – Прим. ред.

[19] «Верхушки из 10 тысяч» [богатейших аристократических семей] (англ.). – Прим. ред.

[20] В оригинальном тексте автора фамилия встречается на устаревшем написании – Ренодот. Редакторы считают необходимым привести написание в соответствии с современным употреблением. – Прим. ред.

[21] Имеется в виду распространение по подписке. – Прим. ред.

[22] «История Людовика XIII» (франц.). – Прим. пер.

[23] 22 сентября в день провозглашения республики Французский Конвент ввел новый календарь, объявлявший этот день первым днем первого года республики. Названия месяцев отражали особенности времен года: вандемьер – сбор винограда (сентябрь–октябрь), брюмер – туманы (октябрь–ноябрь), фример – изморозь (ноябрь–декабрь), нивоз – снег (декабрь–январь), плювиоз – дожди (январь–февраль), вантоз – ветры (февраль–март), жерминаль – всходы (март–апрель), флореаль – цветение (апрель–май), прериаль – луга (май–июнь), мессидор – жатва (июнь–июль), термидор – жара (июль–август), фрюктидор – плоды (август–сентябрь). – Прим. ред.

[24] «Понедельники» (франц.). – Прим. ред.

[25] «Октроированная конституция» (от франц. octroyer – даровать) – конституция, «пожалованная» монархом колонии. – Прим. ред.

[26] Ордонанс (от франц. ordonner) – во многих государствах Западной Европы в XII–XIX вв. королевский указ. – Прим. ред.

[27] В современной российской историографии принято писать Луи Филипп. – Прим. ред.

[28] Легитимисты (от лат. legitimus) – приверженцы династии Бурбонов во Франции после Июльской революции 1830 г. – Прим. ред.

[29] «Несчастная Франция, несчастный король» (франц.). – Прим. ред.

[30] «Король критики» (франц.). – Прим. ред.

[31] В современной российской историографии принято писать Луи Наполеон. Избран императором Франции под именем Наполеона III 2 декабря 1851 г. – Прим. ред.

[32] Бесед, болтовни (франц.). – Прим. ред.

[33] Орлеанисты – монархическая группировка во Франции в XIX в., возведшая на престол Луи Филиппа в 1830 г. – Прим. ред.

[34] «Воров часов» (франц.). – Прим. ред.

[35] «Тем не менее» (франц.). – Прим. ред.

[36] «Официальный монитор полусвета» (франц.). – Прим. ред.

[37] Буквально – тарелка для масла, в переносном значении – выгодное, доходное место, тепленькое местечко. – Прим. ред.

[38] К концу 1860 г. Италия была в основном объединена вокруг Сардинского королевства (с 1861 г. Итальянское королевство). – Прим. ред.

[39] Разносчики (итал.). – Прим. ред.

[40] Ассоциация печати (итал.). – Прим. ред.

[41] Площадь Колонны (итал.). – Прим. ред.

[42] Акты Римской Академии. – Прим. ред.

[43] В современной литературе принято написание Мадзини. – Прим. ред.

[44] Тройственный союз (1882) – военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии. – Прим. ред.

[45] Карлисты – представители клерикально-абсолютистского течения в Испании, выступавшие в поддержку претендента на королевский престол Карлоса Старшего, впоследствии Карла V. – Прим. ред.

[46] Regenadores – сторонники Возрождения. – Прим. ред.

[47] Батавская республика, названная по имени племени батавов, была провозглашена на территории Нидерландов в 1795 г. после занятия их французскими Республиканскими войсками. – Прим. ред.

[48] Великое Княжество Финляндское присоединено к Российской империи в 1809 г. после русско-шведской войны. – Прим. ред.

[49] После 1809 r. все законы о печати, действовавшие на территории Российской Империи, также распространялись на финляндские газеты. – Прим. ред.

[50] Название столицы Норвегии Осло в 1624–1924 гг. – Прим. ред.

[51] Старого режима (франц.). Во Франции под этим выражением имеется в виду период до Великой французской революции. – Прим. ред.

[52] Имеется в виду современная территория Восточной Европы, Балканского полуострова, а также стран Азии. – Прим. ред.

[53] Устаревшее название Братиславы. – Прим. ред.

[54] Движение названо по имени Кошута Лайоша (у автора Людовик), который был вдохновителем борьбы венгерского народа за независимость во время революции 1848–1849 гг. в Венгрии. – Прим. ред.

[55] Микадо – титул императора Японии. – Прим. ред.

[56] Мандарин (от португ. mandarin) – название чиновника феодального Китая, данное португальцами. – Прим. ред.