Журналистика как поступок. ОПЫТ СТОЯНИЯ

Осенью 2003 года нам стало известно, что в Италии награжден наш соотечественник, моряк-подводник Василий Архипов. Это была национальная премия Италии, номинация «Ангелы нашего времени». Ее присудили за исключительное мужество, которое советский моряк проявил в 1962 году во время Карибского кризиса. 40 лет назад своим решением он по существу спас мир от начала третьей мировой войны и ядерной катастрофы.

Эта информация была предоставлена нашим нештатным консультантом службы спецпроектов (в том числе и по итальянской тематике), предпринимателем Галиной Илларионовой. В СССР, как явствовало из ее информации, подвиг моряков в 1962 году получил иную оценку. Его посчитали едва ли не предательством. Мы узнали также, что самого Архипова на вручении награды не было, поскольку он якобы умер. Не нашли итальянцы и членов его семьи. Кто получал за Архипова премию, было непонятно.

Куратор службы спецпроектов «Собеседника» Владимир Сухомлинов историей заинтересовался. К работе подключились наш собственный корреспондент в Санкт-Петербурге Инга Земзаре и редактор отдела «Общество» Рита Блотская. Параллельно Г. Илларионова изыскивала дополнительную информацию в Италии.

Поиск и сбор информации продолжался 5 месяцев. Были открыты новые детали, факты, документы, свидетельства, фотоматериалы – в России, Италии, США. И, как главный результат, – найдена семья капитана Архипова.

Теперь семья наконец могла получить премию «Ротонди». Более того, им было приятно узнать, что в состав жюри премии входит и выдающийся поэт и сценарист Тонино Гуэрра. Благодаря ему все чаще среди лауреатов встречаются русские имена. Капитана же Архипова в номинацию премии «Ангелы нашего времени» выдвинул итальянский журналист Сальваторе Джанелла. В обосновании он написал: «За человечность отважному капитану, который своим «нет» спас мир». Ведь это благодаря русскому капитану ядерные торпеды остались на борту подлодки.

С глубоким уважением Юрий Пилипенко,

главный редактор газеты «Собеседник»

в начало

СВОИМ «НЕТ» ОН СПАС МИР

«Лучше бы они утонули», – говорили в СССР про подводников, спасших в 1962 году

Мир от войны

19 марта – День подводника; именно в этот день не будет лишним вспомнить, что среди тех, кто спас мир во время Карибского кризиса 1962 года, были советские подводники. В СССР тогда посчитали иначе.

Да и в современной России русским офицерам воздали должное лишь в 2001-м году. Три года назад 19 марта главком ВМФ Владимир Куроедов подарил командирам подлодок, которые ходили к Кубе, именные часы. А год спустя Совет Федерации наградил их Почетными грамотами... Вот, собственно, и все.

Зато отличились итальянцы: в июне 2003 года в Сассокорваро национальной премией Италии в номинации «Ангелы нашего времени» («За спасение мира») был награжден советский офицер-подводник Василий Архипов. Впрочем, итальянцы пока не смогли отдать статуэтку родственникам Архипова – они их попросту не нашли. «Собеседник» исправил это досадное недоразумение.

– Конечно, мы были бы очень рады получить бронзовую статуэтку Помодоро из Италии, – говорит вдова Василия Архипова Ольга Григорьевна. – Это было бы счастьем: во-первых, торжество справедливости, имеющее отношение не только к Василию Александровичу. А во-вторых, статуэтка стала бы семейной реликвией, поскольку младший внук Василия Александровича – Володя тоже мечтает стать подводником.

«Десятые сутки не знаем, куда идем» Этот поход начался

1 октября 1962 года в обстановке строжайшей секретности. Советские дизельные подлодки отправились из Полярного в Баренцево море. На каждую было загружено 22 боевые торпеды, в том числе по одной с ядерным зарядом. О сути и характере задания объяснений не давалось. Сборы были стремительными.

– Жили мы тогда в Полярном, – рассказывает Ольга Григорьевна. – Помню, приготовила ужин, ждала мужа, как вдруг приходит Васин товарищ и приносит его «канатку» (кожаную куртку подводника. – Ред.). Я сразу поняла: сорвали по тревоге, быстрого возвращения не жди...

В поход ушли четыре подлодки 69-й бригады Северного флота: Б («Буки»)-4, Б-36, Б-59 и Б-130. Американцы называли их «фокстротами». Командиром Б-4 был капитан второго ранга Рюрик Кетов, Б-36 командовал капитан второго ранга Алексей Дубивко, Б-59 – капитан второго ранга Валентин Савицкий, Б-130 – капитан второго ранга Николай Шумков. Начальник штаба 69-й бригады капитан второго ранга Василий Архипов находился на лодке Савицкого...

«Родная моя! Идут десятые сутки, а мы до сих пор понятия не имеем, куда держим путь... Ты знаешь, какой запах я теперь ненавижу? Запах резины. Всплывать удается урывками, ночью – и все время наверху в мокром резиновом гидрокостюме. Даже воздуха по-настоящему не чувствуешь...» (Из письма жене офицера-подводника Анатолия Андреева.)

Только в Баренцевом море, получив специальный радиосигнал и вскрыв пакеты, они узнали: предписан курс на Кубу, в порт Мариель для «выполнения интернационального долга». О том, сколь стремительно меняется обстановка на суше, знать не могли... И о том, что буквально через несколько дней мир окажется на грани ядерной войны, и о том, что начало этой войны будет зависеть напрямую от них – тоже.

– Это сейчас про Карибский кризис – подробный расклад в любом учебнике истории, а тогда даже мы, военные, жили больше догадками, – вспоминает Николай Шумков. – Понимали, что ситуация вокруг острова Свободы нагнетается, но как все обернется – не знали. Только прибыв в район Багамских островов, благодаря своим радиоразведчикам стали получать информацию и мало-мальски ориентироваться. Например, из перехваченных переговоров противника впервые узнали, что Советский Союз тайно, по соглашению между Хрущевым и Кастро, еще в сентябре «экспортировал» на Кубу несколько зенитно-ракетных, артиллерийских, мотострелковых, авиационных и морских частей – около 400 ракет с ядерными боеголовками...

Действия СССР на Кубе стали ответом на размещение американских ракет в непосредственной близости от советских границ – Италии и Турции. После высадки американского десанта в апреле 1961 года на кубинской территории в Плайя-Хирон Хрущев и Кастро решили защитить остров Свободы советскими ракетами. Для отражения возможного нападения американских войск на Кубу началась разработка операции под кодовым названием «Анадырь».

Четырем подлодкам-«фокстротам», отправившимся на Кубу из Полярного в октябре 1962 года, отводилась в этой операции роль козырной карты.

На борту +70°С

Почему-то Хрущеву доложили, что в поход ушли не дизельные, но атомные подлодки. А дизельные, не всплывая, работать не могут: каждые 12 часов им необходимо подниматься для подзарядки аккумуляторов.

Пока шли к цели, все так и происходило. Но подводники не могли знать, что еще в сентябре 1962 года США начали готовиться к массированной блокаде острова Свободы: были мобилизованы 150 тысяч резервистов, в штате Флорида началась массовая эвакуация жителей, а затем к берегам Кубы отправились четыре авианосца, более тридцати кораблей сопровождения при каждом – в общей сложности 85 процентов надводных сил US-флота Атлантики. Американцы готовились к большой буче – и конечно же не сомневались: русские пригонят свои подлодки.

– Американские корабли контролировали чуть ли не каждый квадратный метр на подходе к Кубе, – вспоминает Алексей Дубивко. – Не могло быть и речи о всплытии. Поднимались только ночью, на считанные минуты – раз по шесть-семь. Всплывая, видели прямо перед собой силуэты вражеских кораблей. Глотнем воздуха – и вновь погружаемся. Никак не могли толком зарядить батареи. Температура на подлодках стала перекрывать все мыслимые пределы, ведь это южные широты...

Вода на Багамах даже в октябре, даже на довольно большой глубине – 25-30 градусов. Температура в электромоторных отсеках подлодок достигала 70 градусов, в аккумуляторных – 65, в носовом и кормовом отсеках – около 45. Моряки буквально таяли на глазах. Через две недели каждый потерял почти две трети веса. Выглядели, как жертвы Освенцима. Ничего не ели, хотелось лишь пить. Содержание углекислого газа достигало критического, смертельного уровня. Все чувствовали, что находятся на краю гибели, но нашатырь в нос – и работать. Советские ведь люди! На Б-36 сразу 14 человек подали заявления о вступлении в партию. Среди них был и капитан-лейтенант Анатолий Андреев, женившийся накануне похода, – он-то и вел процитированный выше дневник, составленный из писем жене. «Пошел второй месяц нашего плавания... Сегодня снова упали в обморок от перегрева трое матросов. Многие покрываются пятнами и струпьями... Трудно писать. На бумагу капает пот, но стирать его совсем нечем. Использованы все рубашки, простыни и даже, пардон, кальсоны. Ходим, как дикари...»

На лодке Шумкова случилось ЧП: разом вышли из строя все три дизеля – и 25 октября Б-130 была вынуждена всплыть, обнаружив себя.

По свидетельству подводников, больше всех досталось экипажу Савицкого. Стремясь извлечь нашу подлодку наверх, американцы стали забрасывать Б-59 сигнальными гранатами, которые можно было принять за глубинные бомбы. Связи с Москвой не было, хотя одно указание они успели-таки принять: «готовность к использованию оружия «4 часа». Это означало – полная боевая готовность.

Сообщения американцев, доставляемые радиоразведкой, также носили угрожающий характер: на кораблях США была объявлена «красная готовность». Кеннеди приказал флоту удерживать подлодки всеми силами и средствами, а в случае приближения к американскому побережью более чем на три мили топить...

В такой ситуации у Савицкого не выдержали нервы:

– Может, наверху уже война началась, а мы тут кувыркаемся. Сейчас мы по ним шарахнем! Сами погибнем, их потопим всех, но флот не опозорим!

Сорок лет спустя, на Гаванской «конференции примирения», об этом вспомнил подводник Вадим Орлов, свидетель «момента истины».

Джаз для теней

Орлов, ныне капитан второго ранга в отставке, рассказывает:

– Эту «конференцию примирения» в честь 40-летия Карибского кризиса целиком и полностью оплатил Роберт Макнамара, занимавший в 1962 году пост министра обороны США. Мало кто приехал из России: всего девять человек, я в том числе... Едва прибыл на Кубу, иностранные журналисты взяли в кольцо, накинулись – что было да как было... Я и рассказал. И слова Савицкого припомнил: «Может, наверху уже война...»

27 октября американцы вынудили подлодку Савицкого подняться. Экипаж, на протяжении двух недель практически не всплывавший, был уже на полном пределе. Но для горячего, экспрессивного Валентина Григорьевича это всплытие равнялось смертельному позору. Именно тогда решающее слово сказал начальник штаба 69-й бригады Василий Архипов. Будучи более сдержанным и уравновешенным, в самый напряженный момент 27 октября он сумел охладить пыл командира подлодки. Свидетелями бурного объяснения между Савицким и Архиповым стали замполит Иван Масленников и командир группы радиоразведки Вадим Орлов. Они же первыми поднялись на мостик всплывшей подлодки.

– Случилось это в четыре утра, – вспоминает Вадим Павлович. – Не успели вдохнуть полной грудью, как ослепли. Со всех сторон американцы навели на нас прожекторы. Сверху над Б-59 завис вертолет. А вокруг, насколько хватало глаз, мигали сигнальные огни сотен авиационных гидроакустических буев. Ими нас обложили, как волка красными флажками... Затем с палубы ближайшего авианосца «Рендолф» стали взлетать противолодочные самолеты – на бреющем полете они проносились над Б-59, стреляя по курсу лодки из пулеметов. Затем лодку взяли в тиски эсминцы... И только после того, как мы подняли красный флаг и дали семафор на «Рендолф»: «Корабль принадлежит Союзу Советских Социалистических Республик. Прекратите ваши провокационные действия!» – американцы успокоились.

В тот же день, 27-го, из-за поломки произвел вынужденное аварийное всплытие и экипаж подлодки Б-36. Наши подводники – без кровинки в лице, изможденные, в одежде, разъеденной потом – представляли резкий контраст с американскими моряками и офицерами в голубых кителях. Американцы попивали «Колу», откровенно веселились, даже развернули на одном из эсминцев джаз-оркестр. По воспоминаниям подводников, все это было хуже прямых оскорблений. Американцы плясали, а наши подлодки в это время подзаряжали батареи, намереваясь при первой же возможности вновь оторваться от преследователей, – и сделали это, едва начало смеркаться. Самый страшный, кульминационный день Карибского кризиса – 27 октября, день, когда мир висел на волоске, был пережит...

Конфронтация пошла на убыль. В конце концов, Хрущев и Кеннеди смогли выйти из кризиса миром...

Но что же морской офицер Архипов?

– Если награждать «За спасение мира», то следовало бы всех четверых, а точнее, пятерых: и командиров подлодок, и Архипова, – считает председатель совета Санкт-Петербургского клуба моряков-подводников Игорь Курдин. – Но судьба избирательна. Жребий пал на Архипова, и спорить с этим сейчас, пожалуй, нет смысла...

«Янки использовали торпеды»

Василий Архипов вышел в отставку в звании вице-адмирала. Последние годы жизни провел в подмосковной Купавне, где и похоронен. Там же, в Купавне, по сей день скромно живет его вдова Ольга Григорьевна.

– Когда стали наконец открыто говорить о Карибском кризисе, муж многое вспоминал о том времени, – рассказывает Ольга Архипова. – В частности, о том, как однажды чуть не сорвались и едва не запустили атомную торпеду. И о том дне, когда вернулись в Полярный. Их сутки мариновали у порога, не пускали в порт, а ведь было уже начало декабря, лодка начала мерзнуть, кто-то из экипажа разболелся. Им даже баньку не истопили... Да их просто не ждали обратно живыми!..

Сразу после этого тяжелейшего, более чем двухмесячного похода командиров подлодок отправили на ковер к руководству ВМФ. Ругали отчаянно, обвиняя в нарушении скрытности. Первый замминистра обороны СССР Гречко во всеуслышание сказал: «Уж лучше бы они утонули». Командиров хотели наказать. И очевидно, сделали бы это, не заступись главком ВМФ адмирал флота Горшков. А потом – забвение на десятки лет.

– Было ли обидно? А вы как думаете? – усмехается Алексей Дубивко. – Месяц работали в экстремальных условиях. Моя подлодка Б-36 всплыла лишь раз, и то из-за серьезнейшей поломки, полученной во время шторма. Я поседел за время похода. Никто не хочет официально признавать даже сейчас, но я утверждаю, что во время Карибского кризиса американцы использовали против нас не только сигнальные гранаты, но и настоящие торпеды! Однажды приборы моей подлодки стопроцентно зафиксировали торпеду. Мы предприняли маневр и сумели избежать поражения – но ведь была реальная опасность! У американцев, как и у нас, сдавали нервы. Мир действительно был на грани войны...

По разрешении кризиса янки вернулись домой настоящими героями, многие засели за мемуары. Что ждало наших – вы уже знаете.

P.S. Особая благодарность редакции – Тонино Гуэрра, духовному вдохновителю премии «Ангелы нашего времени», и российскому предпринимателю Галине Илларионовой – за помощь в подготовке материала.

Газета «Собеседник», 17 марта 2004 г.

Награда из Италии для героев-подводников

В результате долгих переговоров «Собеседника» с МИД в Россию наконец доставлена награда советским подводникам. Однако остаются проблемы с ее вручением.

В «Собеседнике» (№10) под рубрикой «Забытые герои» наша газета опубликовала очерк «Лучше бы они утонули», в котором рассказывалось о советских подводниках, спасших мир от войны во время Карибского кризиса в 1962 году. На родине героизм моряков приравняли чуть не к предательству.

Спустя более 40 лет признание пришло, но из... Италии. В июле 2003 года начальник штаба бригады подлодок Василий Архипов был удостоен (посмертно) национальной награды этой страны – прекрасной бронзовой скульптуры, которую... так никому и не вручили – итальянцы не смогли найти родственников моряка. Тогда поиском занялись журналисты «Собеседника» – мы нашли и вдову Архипова, и его бывших сослуживцев.

После выхода материала редакция трижды обращалась в МИД России, просила помочь в доставке награды, и после долгих нудных переговоров итальянская скульптура наконец была доставлена в Москву. Кстати, куда оперативнее оказалась наша помощница, предприниматель Галина Илларионова, которая привезла в Москву диплом лауреата, где сказано: «В память Василия Архипова, который своим «нет» воспрепятствовал запуску ядерной торпеды во время кризиса на Кубе между Советским Союзом и Соединенными Штатами, спас мир от Апокалипсиса...»

Параллельно редакция занималась и организацией вручения награды вдове героя. Мы обратились в аппарат председателя Совета Федерации Сергея Миронова с просьбой организовать церемонию в достойной обстановке. Нам не отказали, однако неделя проходит за неделей, а дата вручения до сих пор не определена... Может быть, лучше было обращаться не к нашим чиновникам, а напрямую к итальянскому премьеру Сильвио Берлускони?

Газета «Собеседник», 29 сентября 2004 г.

в начало

ИРИНА ГРЕБНЕВА

Ирина Гребнева, инженер-конструктор на крупном авиазаводе в таежной глубинке, организовала с группой единомышленников небольшую демократическую газету, скорее, демократический листок. Неожиданно этот «листок» привлек читателя своей напористостью, стал краевой газетой, известной за пределами края тоже, перебрался во Владивосток. Теперь «Арсеньевские вести» – «независимая газета сторонников демократических реформ и защиты прав человека». Редактор научился программированию, привлек многих профессиональных журналистов. Но в гребневской газете остался дух самодеятельной вольницы. Штатных сотрудников, как и зарплаты, в ней нет. Зато регулярно печатаются письма читателей.

Гребнева оказалась смелым редактором и бралась печатать то, чего не печатал больше никто, публиковать о власти сведения, которые та старалась скрыть, не прощая публичности. Поэтому газета погрязла в бесконечных исках, инициируемых губернатором Наздратенко, для которого она стала врагом.

Личность редактора определила не только судьбу газеты, но и яркую публичность редакторских акций и поведения.

После скандальной публикации телефонных разговоров краевого начальства, готовившего выборы, ее бросили в «бомжатник», где она объявила сухую пятидневную голодовку. Тогда солидарность с ней высказали не только читатели, но и Международный комитет защиты журналистов. В нынешнем 2004 году она объявила сухую голодовку и вышла в пикет в защиту брошенного в тюрьму адвоката Ильи Комлева.

Цикл «Пикет и голодовка редактора», представляемый на конкурс, сообщает об общественной акции редактора Гребневой.

Такое поведение – не бравада. Она готова на любые действия в защиту людей обездоленных, пострадавших от властей, чиновников, силовых структур.

Ужаснувшись положению детей, обкрадываемых в детском доме, она создает депутатскую комиссию Законодательного собрания Приморского края по проверке детского дома. Сейчас она организует Краевой Попечительский общественный совет – для помощи детям, живущим в детских домах. Увидев, как выселяют из подвала семью с годовалым больным ребенком, которого органы опеки намерены отдать в детский дом, она взяла ребенка и начала оформление своего опекунства.

в начало

ВАС ЕЩЕ НЕ УБИЛИ!

Сказка о непослушном поросенке

Адвокат-правозащитник Илья Васильевич Комлев обратился в милицию и в прокуратуру по поводу угрозы убийством ему и его семье.

Но то ли чересчур солидарны хранители порядка с угрозами в сторону дотошного адвоката, от которого им тоже не раз доставалось хлопот полон рот, то ли просто лень было лишний раз шевелиться, только реакции от них не последовало.

Тем временем сосед, вдохновленный безнаказанностью, от угроз приступил к действиям. Глубокой ночью он рвался в квартиру адвоката, вооруженный чем-то острым, ибо дверь оказалась впоследствии изрублена с внешней стороны. Тогда Илья Васильевич обратился с исковым заявлением в суд. Думаете, на соседа? Вовсе нет! Адвокат Комлев обжаловал противоправные действия (бездействие?) милиции.

Представляю, какой шок это вызвало у суда: сегодня он жалуется на милицию, а завтра, того гляди, и на суд побежит жаловаться (как в воду глядели, между прочим)! Судья Савочкина Первореченского районного суда г. Владивостока целый месяц не реагировала на эту жалобу, даже по телефону не отвечала. Как услышит ее секретарь голос Ильи Васильевича, быстро так отвечает: «На процессе мы!» и трубку бросает. Тот к председателю суда господину Коваленко.

Председатель суда принялся уверять Илью Васильевича, что ему ничто не грозит, убеждал забрать обратно свое заявление. Потратив зря время, просто приказал Савочкиной вернуть Комлеву жалобу. Нашелся и предлог. Судья вдруг обнаружила маленькую недописку в жалобе: в тексте есть фамилия начальника Первореченского УВД, а в «шапке» – нет! На этом основании она и вернула ее Комлеву.

Вот теперь Илья Васильевич подал жалобу в квалификационную коллегию на действия (бездействие) Первореченского районного суда. Оттуда скоренько и отписочка пришла: «Квалификационная коллегия не наделена полномочиями оценивать деятельность судьи по отправлению правосудия. Обжаловать судебные постановления Вы вправе в кассационной или надзорной инстанции Приморского краевого суда. Председатель квалификационной коллегии судей Приморского края Титов Н.П.».

В общем, все как в той старинной английской сказке, где поросенок не хотел перелезать через изгородь, пес не хотел пугнуть поросенка, вода не хотела поить пса, корова не хотела пить воду, а косари не хотели корове дать сена. И только когда бабушка сама насобирала сена для коровы, все завертелось, и поросенок, как миленький, перепрыгнул через изгородь и помчался домой. Героев этой сказки еще можно понять: они вполне справедливо ждали плату прежде, чем пошевелиться. А герои нашего реального повествования плату за свои шевеления (нешевеления?) получают. Причем весьма приличную. И не друг от друга, а все из нашего с вами кармана. Как же их расшевелить, заставить работать? И за что же мы им все-таки платим?

Газета «Арсеньевские вести», 13 марта 2004 г.

в начало

КТО НА ЗАЩИТЕ НАШИХ ПРАВ?

Редактор объявляет голодовку у стен правосудия

16 апреля в Хабаровске состоялось совещание по правам человека в Дальневосточном Федеральном округе. Повестка звучала так: «О деятельности государственных органов и общественных организаций по обеспечению конституционных прав личности».

Не знаю, много ли было в зале представителей общественных организаций, но среди выступающих – всего четверо. Причина ясна, как день: общественные организации должны были ехать за свои деньги (которых нет, как правило), а государственные организации – за государственный счет.

Отсюда основная масса ораторов отчитывалась о работе государственных органов – прокуратуры, судов, системы исполнения наказаний и т.д. За частоколом приводимых цифр ощущалось бдительное око органов правопорядка, стоящее на страже наших конституционных прав. Понимая, что я совсем не вписываюсь в эту благостную картину со своим докладом, где сплошь и рядом нарушения прав граждан как раз со стороны государственных органов, сильно опасалась, что мне и слова не дадут. К тому же Эллы Памфиловой, которая, как я подозреваю, как раз и была инициатором этого приглашения, на совещании не было. С некоторым торжеством было объявлено, что она предпочла выехать на такое же совещание в Женеву.

Но меня вызвали. Отрицательную волну из зала я почувствовала уже в самой первой части своего доклада. И всеми фибрами души ощутила, как враждебно были встречены мои предложения об общественном контроле над бюджетными организациями. Боже мой, кому я вздумала это предлагать?! Да они здесь все заодно!

Докончить мне не дали, заявили, что я вышла из лимита времени. А когда предложила запретить государственным чиновникам предъявлять СМИ денежные иски о защите чести и достоинства, если речь идет об их служебных обязанностях, то услышала дружный издевательский смех.

Они приехали защитить наши права? Думаю, что они с удовольствием бы надели на меня наручники! Это они запрятали в тюрьму 74-летнего правозащитника Илью Васильевича Комлева, а я еще надеялась найти здесь для него защиту...

По приезду во Владивосток я получила письмо из камеры от И.В. Комлева. Текст письма читайте в статье «Защита обернулась тюремной камерой». Прочитав его, хотя и без всякой надежды на справедливость, газета «Арсеньевские вести» все же составила целый ряд писем нашим защитникам законности – заместителю полномочного представителя президента Ю.И. Обрядину, заместителю генерального прокурора К.П. Чайке, депутату Государственной Думы В.И. Черепкову, депутатам Законодательного Собрания ПК НА Морозову и Н.В. Марковцеву – с просьбой помочь вызволить Илью Васильевича из застенков.

Будучи не согласна с российской системой правосудия, которая держит на свободе и даже допускает во власть грабителей, убийц, насильников (смотрите публикацию на стр. 5), но сажает в тюрьму правозащитников, я выражаю свой протест, как могу. С 21 апреля начинаю голодовку возле стен краевого суда, ответившего отказом на кассационную жалобу И.В. Комлева на свой арест, и краевой прокуратуры, которой подчиняется Радмаев, инициатор ареста правозащитника.

Уважаемые читатели «АВ»! Пойти на эту крайнюю меру меня подтолкнуло «правозащитное» совещание в Хабаровске, которое окончательно убедило меня, что защищать себя можем только мы сами. Сегодня работники правосудия посадили правозащитника Комлева в тюрьму, завтра по иску прокурора Василенко уголовниками окажутся журналисты «АВ», и таким образом, никто из нас не застрахован от мести и произвола. Потому, если среди вас найдется пусть один-два человека, которые придут ко мне туда, чтобы подписать протест и постоять рядом с полчасика во имя справедливости, буду бесконечно благодарна.

Газета «Арсеньевские вести», 22 апреля 2004 г.

в начало

С ПЛАКАТАМИ ХОДИТЬ НЕ ПОЛОЖЕНО?

Напомним читателям, что 29 марта во Владивостоке арестован правозащитник Илья Васильевич Комлев по совершенно надуманному обвинению в покушении на убийство (предполагаемая жертва – мужчина около 40 лет – жива-здорова и даже продолжает пьянствовать).

И.В. Комлев немедленно обжаловал меру пресечения, однако краевой суд, который состоялся только 19 апреля, оставил в силе решение Первореченского районного суда города Владивостока.

21 апреля я объявила голодовку в знак протеста против ареста 74-летнего правозащитника и в 9.30 вышла на улицы Владивостока с двумя плакатами. На одном надпись гласила: «Свободу правозащитнику Комлеву! Позор фабрикантам уголовных дел!». На другом плакате: «Главное достижение приморской Фемиды: уголовники на свободе, правозащитники в тюрьме!». С этими плакатами курсировала по улице Фонтанной в районе зданий краевого суда и краевой прокуратуры. Одновременно неподалеку находилась моя помощница – Тамара Михайловна Косова, которая активно продавала газету «Арсеньевские вести» с информацией о деле Комлева. Покупали газеты и работники прокуратуры.

Но в 15.00 к зданию подъехали сразу несколько милицейских машин. Мне предъявили обвинение в организации несанкционированного пикета, хотя была я одна с плакатами. Протесты и возражения милиционеры отвергли и отвезли «нарушительницу» в отделение милиции. Там составили протокол, изъяли плакаты и отпустили. Ввиду опасности момента и вполне возможной провокации решено было отказаться от круглосуточного дежурства на улице Фонтанной.

Голодовку я не прекратила и 22 апреля в 8.45 вновь вышла к зданиям суда и прокуратуры края с такими же плакатами. Одновременно в Ленинский районный суд было отправлено заявление о признании действий милиции незаконными. Мои соратники и сослуживцы ни на минуту не оставляли меня одну, переживали за меня. В 13.00 к зданию опять подъехала милиция и потребовала проехать с ними в отделение милиции для составления протокола. Я отказалась и потребовала составления протокола на месте. В результате меня силой затащили в машину, а в отделении составили уже два протокола: пикетирование и неповиновение милиции. Цитаты из малого академического словаря:

«Пикет:

1. Небольшой сторожевой отряд, застава;

2. Группа бастующих или демонстрантов, охраняющих район забастовки или демонстрации»

– не убедила майора милиции. Он заявил, что с плакатами не положено ходить, и Ленинский районный суд, заседание которого состоится 30 апреля в 11 часов в кабинете 402, разберется, чем я занималась у здания прокуратуры – пикетировала или митинговала.

Между тем просочилась информация, что у И.В. Комлева 23 апреля состоится суд о продлении срока ареста. В канцелярии Первореченского районного суда даже назвали фамилию судьи, но эта информация не подтвердилась. В краевом суде также заявили, что дело Комлева еще находится у них, так как они еще не оформили решение суда – отказ Комлеву на кассационную жалобу, поэтому оно не может слушаться в районном суде.

23 апреля в 9 утра я вынуждена была идти на собственный суд: директор детского дома №2 г. Владивостока требует миллион рублей за публикацию статьи. После того, как отложили заседание суда, вновь вышла к зданию прокуратуры. Вместо плакатов на мне была надета майка с теми же надписями. Хитрость сработала: в этот день меня не забрали.

Увидев садящегося в автомобиль прокурора края, бросилась к автомобилю в надежде узнать, занимается ли прокурор делом Комлева, и в какой оно стадии. Но Василенко быстро тронулся, едва не наехав на меня. Через некоторое время на улицу вышел заместитель прокурора господин Джавадов. Он сказал, что они внимательно изучили информацию в газете «Арсеньевские вести», и лично Василенко дал задание разобраться с делом Комлева. В какой стадии находится дело – не знает, как и его подробности.

Однако на сайте прокуратуры края появилось сообщение, что следствие по делу Комлева завершено и передано в суд. Одновременно там выставлена версия следствия о случившемся в гараже Ильи Васильевича Комлева. Судя по содержанию, она целиком составлена по показаниям человека, который избил правозащитника.

Понимая, что в течение пяти дней (максимальный срок для сухой голодовки) И.В. Комлева уже никто не выпустит из заключения, на третий день я перешла на обычную голодовку, с употреблением минеральной воды. В этот же день краевая коллегия адвокатов выделила квалифицированного адвоката для узника.

В течение всего времени, что я ходила по улице с плакатами, ко мне постоянно наведывались читатели газеты, подписывали требование освободить правозащитника Комлева и подолгу дежурили возле меня. Огромное спасибо и низкий поклон им всем.

Знаю, что отношение к моему поступку самое неоднозначное. Многие меня считают за Иванушку-дурачка. Пусть будет так. Но не согласна с теми, которые считают меня бедной и несчастной с моей беготней с плакатами и голодовкой. Я свободна в своих поступках и поступила так, как считала нужным. Я была бы достойна жалости, если бы вздыхала и горевала об аресте соратника, ничего не предпринимая. Мне удалось привлечь внимание общественности, заставить крупные чины обратить внимание на проблему, ускорить расследование дела и передачу его в суд. И очень надеюсь, что Виктор Иванович Черепков выполнит свое обещание – освободит Илью Васильевича Комлева под свое поручительство. Чем быстрее он это сделает, тем быстрее закончится моя голодовка. Уверена: мы победим!

Газета «Арсеньевские вести», 29 апреля 2004 г.

в начало

КОМЛЕВ НА СВОБОДЕ!

29 марта во Владивостоке был арестован правозащитник Илья Васильевич Комлев по совершенно надуманному обвинению в покушении на убийство (предполагаемая жертва – мужчина около 40 лет – жива-здорова и даже продолжает пьянствовать).

21 апреля редактор правозащитной газеты «Арсеньевские вести» Ирина Гребнева объявила голодовку в знак протеста против ареста 74-летнего правозащитника и вышла на улицы Владивостока с двумя плакатами. На одном надпись гласила: «Свободу правозащитнику Комлеву! Позор фабрикантам уголовных дел!». На другом плакате: «Главное достижение приморской Фемиды: уголовники на свободе, правозащитники в тюрьме!».

Черепков прибыл из Москвы 29 апреля и в этот же день связался с адвокатом Комлева. Вместе они доставили ходатайство судье, с просьбой выпустить на свободу И.В. Комлева под поручительство депутата Госдумы. В этот же день, 29 апреля, Гребнева прервала голодовку, которая длилась восемь дней.

5 мая судья Первореченского районного суда Лихачев С.Г. вынес постановление об изменении меры пресечения Комлеву и он был освобожден из под стражи в зале суда. Все, кому небезразлична судьба Комлева, приветствовали решение суда, не только как законное и обоснованное, но и гуманное. «Дело Комлева» еще не закончено, но теперь у Ильи Васильевича мощная защита, и мы надеемся на благоприятный исход дела.

Газета «Арсеньевские вести», 13 мая 2004 г.

в начало

ИРИНА ПЕРОВА

Уважаемое высокое жюри премии!

Я сама много лет проработала редактором городской газеты и хорошо представляю себе как сложно на периферии поднять такую тему. Тем более в отдаленном от областного центра Серове, где велико влияние начальника милиции на ситуацию в городе.

Более двух лет газета, которую редактирует Ирина Перова, не только следила за ходом развития уголовного дела в отношении следователей серовской милиции, причастных к смерти задержанного, но и активно содействовала привлечению внимания к этому делу должностных лиц правоохранительной системы области. Уголовное дело хоть и было возбуждено, но более года волокитилось серовской прокуратурой. Во многом благодаря видеопленке, переданной журналистам «Новой газеты» неизвестными лицами, на которой зафиксированы методы садизма во время допроса, газете удалось привлечь внимание Генеральной прокуратуры страны к этому делу. Понимаю, что не каждому могли доверить эту пленку.

Уполномоченный по правам человека Свердловской области контролировал расследование уголовного дела, чтобы его не закрыли за недоказанностью, а газета регулярно рассказывала о том, как идет рассмотрение дела, розыск главного обвиняемого. И даже когда суд состоялся, редакция не закрыла тему, поскольку мягкость приговора повергла в шок не только серовцев, но и жителей области.

В этой истории важно и то, что удалось поднять общественность на борьбу за свои права. Люди увидели, что можно и нужно добиваться справедливости, твердо и последовательно защищать свои права, не мириться с произволом.

Тему милицейской вседозволенности и безнаказанности в Серове следом за Ириной Перовой подхватили многие СМИ области, но первопроходцу всегда сложней.

С уважением, Уполномоченный по правам человека Свердловской области Т.Г. Мерзлякова

в начало

ВЕСЫ ФЕМИДЫ

Объектив видеокамеры медленно ползет по стене, уходит вверх, проходит по окну – между занавесками проглядывают лучи солнца. Сейф. Стол. Снова стена. Спинка дивана, подушка. Чуть ниже – лицо человека. Опухшие веки, нос, губы. Глаза закрыты. Человек лежит на животе, еще дышит. Камера медленно движется вдоль туловища. Задран свитер. Приспущены брюки. Стоп, кадр! Крупным планом: между ягодиц лежащего пустая бутылка из-под водки...

Видеозапись, произведенная в следственном кабинете №49 Серовского ГРУВД и переданная неизвестными лицами журналистам, сыграла роковую роль для следователей, осуществлявших ночной допрос с 28 на 29 сентября 2001 года задержанного Э. Смольянинова.

В течение полутора лет обстоятельства той страшной ночи никого (кроме родных пострадавшего) не волновали, не мучили. Труп на допросе – ЧП или обыденность? Серовская прокуратура неоднократно приходила к выводу: виновных лиц в смерти задержанного нет. Руководство Серовского ГРУВД довольствовалось выводами служебной проверки из области, которые оказались вполне утешительными. Сами следователи продолжали радоваться жизни и, за исключением А. Лысова, который вскоре уволился из органов, продолжали задерживать, допрашивать, предъявлять обвинения. Никому и в голову не могло прийти, что отработанная схема «корпоративной взаимовыручки и поруки» вдруг даст сбой.

То, что на допросе умер задержанный – сам по себе факт из разряда «ЧП». Понимали это и в милиции, и в прокуратуре. Потому и пытались всячески противостоять требованиям матери погибшего Э. Смольянинова. О волоките расследования этого уголовного дела мы уже говорили. Остановимся на отдельных моментах, установленных предварительным и судебным следствием и касающихся обстоятельств задержания, допроса и смерти Эдуарда Смольянинова.

Чины и звезды

Заключения ряда криминалистических почерковедческих экспертиз свидетельствуют, что тексты явки с повинной, объяснения, записи в протоколе допроса, а также подписи этих и других документов от имени Э. Смольянинова произведены рукой не Смольянинова. К тому же в деле не оказалось не только протокола задержания Э. Смольянинова, подозревавшегося в грабеже, но и протокола опознания его потерпевшими.

Следствием и судом установлено, что на ночном допросе все три следователя находились в состоянии алкогольного опьянения. Спиртное приобреталось самими следователями, что подтвердили работники магазина. Кроме того, сотрудник Серовской прокуратуры, осуществлявший осмотр места происшествия и на следствии, и на суде заявил, что следователи в его присутствии распивали спиртное, невзирая ни на его замечания, ни на замечания старших по должности работников милиции.

Но эти свидетельские показания были даны лишь после того, как появилось неопровержимое доказательство насилия над задержанным в следственном кабинете – видеозапись.

Не только Серовская прокуратура, волокитившая целый год разбирательство уголовного дела, но и руководство ГРУВД первоначально прилагало все усилия для того, чтобы скрыть преступление в собственных стенах. Мать погибшего, Н.А. Смольянинова, узнав, что допрос совмещался с пьянкой, попросила провести служебное расследование по этому поводу. 26 марта 2003 года В.И. Шоткевич ей отвечает: «Фактов, подтверждающих то, что действительно распивали спиртные напитки на рабочем месте, не выявлено». А между тем, еще за три месяца до этого на следствии А. Лысов и А. Середа признали, что во время допроса употребляли спиртное все трое.

Некоторые свидетели, работники серовской милиции, на суде поменяли свои показания в пользу подсудимых. Так, старший оперуполномоченный УБОП, дал показания на предварительном следствии о том, что все три следователя на допросе находились в состоянии алкогольного опьянения, что видел следы крови не только на диване в кабинете, но и на руках одного из обвиняемых. На суде же он отказался от этих показаний, сославшись на то, что якобы его показания были записаны неправильно, протокол он подписал не читая. Работник правоохранительных органов с 8-летним стажем, капитан милиции, не читая подписывает протокол, в котором он обвиняет своих коллег в совершении тяжкого уголовного преступления? Трудно поверить.

Срок предварительного следствия составил 15 месяцев. За это время оно неоднократно приостанавливалось и возобновлялось. Настоящий ход расследованию был дан лишь в апреле 2003 года, когда его поручили следователю по особо важным делам отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Свердловской области В.Н. Шистерову. В предельно сжатые сроки удалось собрать необходимую базу доказательств (свидетельские показания, заключения ряда экспертиз, вещественные доказательства), позволяющие привлечь Лысова, Середу и Першина в качестве обвиняемых. Лысов А.В. с 6 мая 2003 г., а Середа А.А. с 12 мая 2003 г. заключаются под стражу. Першин А.Г. объявляется в федеральный розыск. Уголовное дело с обвинительным заключением в отношении Лысова и Середы направляется прокурору Свердловской области 14 июля 2003 года, а в отношении Першина заводится отдельное производство. 16 июля прокурор утверждает обвинение.

«Я считаю, что этот процесс имеет важное значение не только для меня, но и для всех матерей, чьи дети погибли или были изувечены, избиты в милиции. К сожалению, пытки в милиции распространены, и мы к ним привыкли, как это ни ужасно. В большинстве случаев милиция остается безнаказанной, даже если дело заканчивается смертью задержанного. Труп просто прячут или хоронят тайком от родственников, как это хотели сделать с моим сыном. Он был доставлен в милицию целым и невредимым. Вынесли же из милиции изувеченный труп. Мне о его смерти даже не сообщили. Кто ответит за это? Где, каким законом, какой должностной инструкцией предусмотрено такое «процессуальное действие» как пьянка? Да одно только участие в этом является преступлением. Любой работник милиции обязан был пресечь такое издевательство над законом, поднять на ноги все руководство...

Я обвиняю подсудимых еще и в том, что ни один из них не нашел в себе мужества сказать суду правду и защитить свою честь и честь своих родных... Мне многие говорили: «Чего ты добиваешься? Сына ведь не вернешь». Но у меня есть дочь, будут еще внуки, которым предстоит жить среди подобных людей. И никакая сила меня не остановит до тех пор, пока виновные не понесут заслуженное наказание».

Эти слова Надежда Андреевна Смольянинова произнесла на суде накануне приговора. Она обвинила мучителей своего сына по всем предъявленным статьям. Лысов попросил у нее прощения. Середа воздержался. Один из адвокатов подсудимых после ее речи воскликнул «Браво!» и одиноко зааплодировал. Мать восприняла это как насмешку. Три недели шло судебное следствие. В течение трех недель она проживала вместе с сыном последние часы его жизни. Но так и не узнала точное время его смерти. Свидетели видели его живым до 11 часов утра. «Скорую» к трупу вызвали в 13.30...

Боль и слезы

А дальше – сухие строки приговора:

«28.09.2001 года около 23 часов в помещение дежурной части Серовского ГРУВД, расположенного по ул. Кузьмина в доме 10, по подозрению в совершении грабежей нарядом вневедомственной охраны был доставлен Смольянинов Э.А.

В дежурной части Смольянинов был досмотрен и передан дежурному следователю Лысову А.В. для производства следственных действий. Оставшийся на работе во внеурочное время следователь Середа А.А. выразил желание помочь Лысову. Смольянинов, недовольный задержанием, находясь в состоянии алкогольного опьянения, стал выражаться в адрес сотрудников милиции нецензурной бранью, обзывать их «мусорами». Возмущенный таким поведением Середа в нарушение должностных инструкций, Закона «О милиции», превышая должностные полномочия, в одном из помещений ГРУВД вместе с двумя другими, не установленными работниками милиции стали избивать Смольянинова, нанося удары руками и ногами. В результате Смольянинову были причинены телесные повреждения в виде кровоподтеков в области спинки носа, в области левого глаза, левой ушной раковины, на слизистой оболочке левой и нижней губы, кровоизлияния в кожный лоскут головы в левой теменной области, которые сами по себе как вред здоровью не расцениваются, а также в виде перелома костей носа, что причиняет обычно живым лицам легкий вред здоровью. После избиения Смольянинов был оставлен в дежурной части, пока Лысов не увел его в кабинет №49, где, превышая должностные полномочия, удерживал без составления необходимых процессуальных документов до 13 часов 40 минут следующего дня.

В указанном кабинете в превышение должностных полномочии, Лысов и другой следователь стали оказывать на Смольянинова психическое воздействие с целью добиться дачи показаний. Поскольку Смольянинов показаний не давал, с целью создания доверительной обстановки другой следователь предложил Смольянинову употребить спиртное, на что тот согласился. Лысов и Середа приобрели в магазине спиртное, после чего вместе со Смольяниновым стали распивать его. Во время распития спиртного Лысов и другое лицо вновь требовали от Смольянинова дать показания.

Видя, что добиться показаний не удается, и зная, что Смольянинов был ранее наркотически зависимым, другой следователь стал в присутствии Лысова и Середы неоднократно предлагать Смольянинову употребить наркотическое средство, после чего Смольянинов должен был рассказать об интересующих следствие фактах. Смольянинов согласился на это предложение. Следователь сделал несколько звонков из кабинета, чтобы ему доставили наркотик. Около 8 часов 29.09.2001 года Смольянинов стал жаловаться на ухудшение состояния здоровья, в связи с чем была вызвана «Скорая помощь». После отъезда медиков, несмотря на болезненное состояние, Лысов стал пытаться допрашивать Смольянинова, однако тот не хотел ничего подписывать. В период с 8 до 10 часов неустановленное лицо доставило другому следователю наркотик, содержащий морфин, который был предоставлен Смольянинову вместе со шприцем в присутствии Лысова и Середы. Смольянинов сделал себе в вену левой руки инъекцию наркотического вещества. В результате полученного острого отравления наркотическим веществом – морфином – Смольянинов скончался...

Лысов, которому одному было поручено проводить следственные действия со Смольяниновым и который нес за него ответственность, превысил служебные полномочия, разрешив противоправные действия в виде склонения к употреблению наркотических средств, фактически согласившись с ними, что привело к смерти Смольянинова.

Кроме того, желая показать свою работу по раскрытию ряда грабежей, относящихся к категории тяжких преступлений, не получив от Смольянинова доказательства в предусмотренном законом порядке, Лысов сфальсифицировал их. С помощью других лиц Лысовым были сфабрикованы следующие документы и протоколы: протокол разъяснения прав подозреваемому Смольянинову от 29.09.2001 года, протокол явки с повинной Смольянинова от 28.09.2001 г., объяснение Смольянинова от этого же числа, протокол допроса Смольянинова в качестве подозреваемого от 29.09.2001 г., схема к протоколу допроса, постановление о производстве выемки. Указанные документы, наряду с другими документами, добытыми в надлежащем порядке, были переданы и дежурную часть, затем в следственное управление...

Психическое состояние подсудимых у суда сомнений не вызывает. При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступлений, личность виновных и другие обстоятельства по делу.

Преступления, совершенные подсудимыми, отнесены законом к категории тяжких, их действия нанесли существенный вред интересам граждан, дискредитируют органы милиции, несут повышенную общественную опасность, а поэтому наказание должно быть связано с лишением свободы.

Вместе с тем суд учитывает, что подсудимые достаточно молоды, оба положительно характеризуются по месту службы, по месту жительства. Середа применил насилие в ответ на оскорбительные высказывания в адрес работников милиции, личный состав Серовского ГРУВД ходатайствует о снисхождении к нему. Лысов работал в должности следователя менее двух месяцев, находился под влиянием авторитета своего наставника. Указанные обстоятельства дают основания для признания их исключительными, существенно уменьшающими степень общественной опасности совершенных преступлений и применения ст. 64 УК РФ...

На основании изложенного и руководствуясь ст. 307,308,309 УПК РФ, суд ПРИГОВОРИЛ:

ЛЫСОВА АНДРЕЯ ВАСИЛЬЕВИЧА признать виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 286 ч. 3 п. «в», 303 ч. 3 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы с применением ст. 64 УК РФ:

– по ст. 286 ч. 3 УК РФ сроком на два года с лишением права занимать должности, связанные с правоохранительной деятельностью, сроком на три года,

– по ст. 303 ч. 3 УК РФ сроком на два года с лишением права занимать должности, связанные с правоохранительной деятельностью, сроком на три года.

В соответствии со ст. 69 ч. 3 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний с применением ст. 64 УК РФ окончательно назначить Лысову А.В. наказание в виде лишения свободы сроком на три года с лишением права занимать должности, связанные правоохранительной деятельностью, сроком на три года.

По ч. 3 ст. 230 УК РФ Лысова А.В. оправдать в связи с непричастностью.

Признать СЕРЕДУ АНДРЕЯ АНАТОЛЬЕВИЧА виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 286 ч. 3 п. «а» УК РФ, и назначить наказание в виде лишения свободы с применением ст. 64 УК РФ сроком на два года с лишением права занимать должности, связанные с правоохранительной деятельностью сроком на три года.

Назначить местом отбывания наказания осужденным Лысову и Середе исправительную колонию общего режима.

Срок отбывания Лысову А.В. исчислять с 6 мая 2003 года. Середе А.А с 12 мая 2003 года. Зачесть в срок отбывания каждому время задержания по ст. 91 УПК РФ с 16 по 17 декабря 2002 года.

Меру пресечения осужденным Лысову и Середе оставить содержание под стражей».

После оглашения приговора плакали адвокаты, коллеги по работе, приехавшие на суд в Тагил, родные... Не плакала Надежда Смольянинова – свои слезы она уже выплакала. Ей еще понадобятся силы. 21 октября 2001 года она подала кассационную жалобу в судебную коллегию по уголовным делам Верховного суда РФ с просьбой отменить несправедливый приговор. Еще раньше, 17 октября, Генеральная прокуратура дала указание областному прокурору вынести кассационное представление на приговор ввиду его мягкости. Каким бы ни был окончательный приговор, Н.А. Смольянинова намерена добиваться привлечения к ответственности руководства Серовского ГРУВД и Серовской прокуратуры. Правозащитники области готовы оказывать ей всяческую помощь и поддержку.

P.S. На момент подготовки материала главный обвиняемый, А.Г. Першин задержан не был.

«Новая газета + ТВ», 28 октября 2003 г.

в начало

А. ПЕРШИН СДАЛСЯ

Александр Першин, находящийся в федеральном розыске, сдался правоохранительным органам Серова вчера, 3 ноября. А накануне он сделал публичное заявление. Видеокассета попала в «Новости» «4 канала».

«Я был вынужден оставить работу, семью, но не из-за того, что я боюсь правосудия. Я приду и сдамся в правоохранительные органы Серова, если буду уверен, что расследование будет честным».

В своем видеообращении А. Першин заявил, что ни он сам, ни его коллеги не виновны в смерти Э. Смольянинова. По словам Першина, он стал жертвой масштабной борьбы окружной прокуратуры с «оборотнями» в погонах.

Следствие по уголовному делу в отношении Першина продолжается.

«Новая газета + ТВ», 4 октября 2003 г.

в начало

ОБВИНЕНИЕ УТВЕРЖДЕНО

3 декабря областной прокурор утвердил предъявленное А.Г. Першину обвинение в совершении преступлений сразу по трем статьям УК РФ (228, ч. II, 230, ч. III, 286, ч. III, п. «а», «в»). В тот же день уголовное дело было направлено в областной суд. Пока дата судебного слушания не определена, но в генеральной прокуратуре надеются, что процесс состоится еще до Нового года.

«Новая газета + ТВ», 9 декабря 2003 г.

в начало

СУД СОСТОИТСЯ В ФЕВРАЛЕ

Судебный процесс по обвинению А.Г. Першина, бывшего следователя Серовского ГРУВД, начнется 2 февраля, сообщили в Генпрокуратуре РФ при УрФО.

Дело будет рассматривать Серовский суд. Предъявленное обвинение в суде будет поддерживать прокуратура г. Серова. Потерпевшая Н. Смольянинова решила отказаться от своего прежнего намерения – участвовать в процессе самостоятельно и наняла адвоката.

«Новая газета + ТВ», 22января 2004 г.

в начало

ОЧЕРЕДНОЙ ТАЙМ-АУТ

11 февраля Верховный суд РФ рассмотрел ряд кассационных жалоб на приговор А. Середе и А. Лысову, обвиняемым в причастности к смерти Э. Смольянинова: адвокаты ходатайствовали о смягчении наказания своим подзащитным, потерпевшая Н.А. Смольянинова и областной прокурор – о более строгом наказании. Верховный суд решил приговор обоим оставить в силе: 3 года лишения свободы А. Лысову и 2 года – А. Середе.

Судебные слушания по делу А. Першина, начатые Серовским судом 3 февраля и продлившиеся 3 дня, перенесены на 1 марта. Потерпевшая Н.А. Смольянинова направила ряд ходатайств в высшие судебные инстанции.

«Новая газета + ТВ», 13 февраля 2004 г.

в начало

ОГЛАШЕН ПРИГОВОР

В пятницу, 2 апреля, оглашен приговор бывшему следователю Серовского ГРУВД А.Г. Першину. Напомним, что ему было предъявлено обвинение в совершении преступлений по ст. 286 ч. 3 п. «а, в», ст. 230 ч. 3, ст. 228 ч. 2 УК РФ. Государственный обвинитель просил суд определить меру наказания – 12 лет лишения свободы в ИК строгого режима.

В ходе судебного разбирательства, суд, изучив материалы дела и опросив свидетелей, не нашел подтверждения факта причинения телесных повреждений следователем Першиным потерпевшему Смольянинову. Более того, видеокассета, приобщенная к делу как доказательство применения насилия подсудимым, была признана судом как недопустимое доказательство (не установлены его законный источник, способ и время получения). Кроме того, суд, сославшись на материалы дела, констатировал: «о существовании видеопленки стало известно, когда Першина начали шантажировать по другому уголовному делу. Данный факт позволяет суду сделать вывод, что имеет место умысел других, не установленных судом лиц на то, чтобы сделать такую видеозапись для шантажа следователя Першина, с целью устранить его от расследования уголовных дел, в которых были замешаны значимые должностные лица». В итоге суд исключил из обвинения Першина п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ (превышение должностных полномочий с применением насилия). Не нашел в суде подтверждения и квалифицирующий признак «совершение преступления по предварительному сговору группой лиц». Изучив показания свидетелей, пояснения экспертов, основанных, по мнению суда, на предположениях и догадках, суд сделал вывод о недоказанности вины Першина и в незаконном приобретении и сбыте наркотического средства для Смольянинова, оправдав подсудимого по ст. 228, ч. 2 УК РФ.

Вместе с тем суд отметил, что преступления, совершенные А.Г. Першиным, отнесены законом к категории тяжких и особо тяжких. Подсудимый признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. 286, ч. 3, п. «в» УК РФ (превышение должностных полномочий с причинением тяжких последствий), ст. 230, ч. 3 УК РФ (склонение к потреблению наркотических веществ, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего) и приговорен к лишению свободы сроком на 6 лет и 1 месяц с отбыванием в ИК строгого режима.

«Новая газета + ТВ», 6 апреля 2004 г.

в начало

ПОДАНЫ ЖАЛОБЫ

2 апреля был вынесен приговор бывшему следователю А.Г. Першину (по делу Э. Смольянинова). Напомним, суд приговорил его к 6 годам 1 месяцу лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.

За приговором последовали кассационные жалобы прокурора г. Серова В.А. Романенко, потерпевшей Н.А. Смольяниновой, ее адвоката В.А. Михалева в судебную коллегию областного суда об отмене приговора (ввиду его мягкости) и направлении дела на новое рассмотрение.

А.Г. Першин и его адвокат также подали кассационные жалобы на приговор с просьбой отменить его и уголовное дело закрыть. После ознакомления с протоколом судебного заседания они намерены подготовить дополнения к своим жалобам.

3 июня потерпевшая сторона (Н. Смольянинова), ознакомившись с протоколом судебного разбирательства, направила дополнение к своей жалобе. Кроме того, сразу после приговора она подала еще и надзорную жалобу на неправомочные действия судьи.

И потерпевшая, и обвиняемый ходатайствуют о личном участии в предварительных слушаниях.

«Новая газета + ТВ», 8 июня 2004 г.

в начало

ОБРАЩЕНИЕ В СТРАСБУРГ

Мы уже сообщали о том, что областной суд при рассмотрении кассационных жалоб на приговор бывшему следователю А.Г. Першину, оставил ему меру наказания без изменения – 6 лет и 1 месяц лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Вслед за этим потерпевшая Н. Смольянинова обратилась в Европейский Суд по Правам Человека в г. Страсбург. Она не согласна с приговором по ряду существенных, на ее взгляд, моментов, среди которых – признание судом видеозаписи недопустимым доказательством.

Н. Смольянинова уже получила уведомление о поступлении ее обращения в Европейский Суд.

«Новая газета + ТВ», 28 сентября 2004 г.

в начало

ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ГОТОВ ВМЕШАТЬСЯ

Мы уже сообщали о том, что Н.А. Смольянинова (мать умершего в следственном кабинете Э. Смольянинова) обратилась в Европейский Суд по Правам Человека в г. Страсбург. 29 сентября из Страсбурга пришло сообщение о том, что Европейский Суд готов принять к производству жалобу Смольяниновой, сочтя, что заявительницей исчерпаны все доступные средства внутреннегосударственной правовой защиты.

Теперь Н.А. Смольяниновой и ее адвокатам предстоит в определенный срок представить Суду всю необходимую информацию, разъяснения и документы, относящиеся к делу, для судебного разбирательства на международном уровне.

«Новая газета + ТВ», 14 октября 2004 г.

в начало

ОКСАНА СОЙКО

Петрусева Оксана Валентиновна (псевдоним Оксана Сойко), член Союза журналистов России с 1995 года, лауреат премии Союза журналистов за 2000 год. Посещала семинары, организованные Фондом защиты гласности и Гильдией судебных репортеров, имеет сертификат Правозащитного центра. Основные направления: «оборотни» в погонах, в белых халатах и в чиновничьих костюмах.

В настоящее время – старший корреспондент еженедельника «Никольское кольцо» (г. Смоленск).

Родилась в 1965 году в Смоленске, закончила реставрационное училище в Ленинграде, много ездила в качестве художника по стране, в журналистике – с 1994 года. Представленные материалы имели общественный резонанс и продолжение.

в начало

КАК НАЙТИ УГНАННУЮ МАШИНУ

Смолянка Людмила Николаевна – человек, как говорили раньше, с активной жизненной позицией. Однажды, взяв в руки пистолет, она оказала отпор бандитам и изрядно их напугала. Будучи председателем уличкома, эта боевая женщина гоняет и самогонщиц, и наркоторговцев, а недавно, когда у ее родственника угнали машину, изрядно «погоняла» милиционеров. В результате был найден целый «отстойник» угнанных автомобилей. «Владельцам тогда вернули их железных коней. Редчайший случай!» – говорит Людмила Николаевна.

Сначала в редакции «НК» раздался телефонный звонок.

– Вот вы пишете, что у милиции есть достаточно сил и возможностей для того, чтобы машины угнанные находить, – сказал женский голос. – Ну а есть ли у наших стражей порядка желание этим заниматься? Мне кажется, что нет. Взять хотя бы мой пример. Если бы я сама не взялась за поиски и не начала жаловаться в отдел собственной безопасности милиции, пришлось бы отдавать угонщикам и вымогателям три тысячи долларов.

Так мы и познакомились с Людмилой Николаевной. Уж очень актуальной эта тема показалась, да и исполняющий обязанности начальника областного УВД Николай Турбовец на недавней пресс-конференции немало времени посвятил именно вопросу об угонах и кражах автотранспорта на Смоленщине. Выяснилось, что задержаны несколько организованных групп, наживающихся на чужих машинах. Правда, какими именно способами удалось поймать злоумышленников, на встрече сказано не было. А это, пожалуй, и есть самое любопытное. И, поскольку смоляне чересчур часто лишаются своих «игрушек», может быть, кому-то пригодится опыт Людмилы Николаевны.

– В августе прошлого года брат моего мужа на авторынке купил «Ауди», – рассказала наша читательница. – Заплатил семь тысяч долларов. На следующий день, в воскресенье, Женя пошел в гараж вместе с сыном. Они мыли машину, смазывали, что-то там подкручивали. В это время мимо несколько раз проехала зеленая иномарка. Это насторожило Женю, и он начал приглядываться к мужчине, который сидел за рулем. Тот заметил внимание к себе, высунулся из окна и спросил, где поблизости авторемонтная мастерская. Женя объяснил. Потом они с сыном подъехали к дому, зашли в квартиру, чтобы помыть руки, а когда минуты через три вышли во двор, «Ауди» уже и след простыл...

По словам Людмилы Николаевны, дети, гулявшие поблизости, рассказали обо всем, что видели. Следом за «обновкой» Евгения во двор въехала зеленая машина, из нее вышел высокий парень, быстро открыл замок чужого авто, завел его и был таков.

Зеленая машина поехала за «Ауди». Тут же Евгений вызвал милицию и позвонил брату.

– Сотрудники райотдела посоветовали Жене: «Если будут звонить и предлагать вернуть автомобиль за выкуп, тяните резину, торгуйтесь, говорите о том, что денег пока не хватает», – продолжает Людмила Николаевна. – Но я не собиралась сидеть сложа руки и сразу кинулась к начальству разных правоохранительных органов. В одном месте мне сказали: «Чего вы от нас хотите? Мы ничего сделать не можем. Ищите деньги на выкуп». Такая «откровенность» потрясла меня. Мне не составило особого труда «вычислить» владельца той зеленой машины, привезшей угонщика. Такая иномарка в Смоленске одна. К тому же хозяином оказался старый знакомый моего мужа – как-то они попали в ДТП, потом судились. Получалось, мы даже фамилию знали того, кто мог быть причастен к этому преступлению! С этой информацией я пошла по другим кабинетам. Меня гоняли по кругу, только пытались выяснить все, что мне стало известно. Я отвечала: «Не доверяю милиции, моя информация может утечь». И попросила: «Давайте не будем мешать друг другу!»

Людмила Николаевна говорит, что не раз ей приходилось «ставить на место» людей в погонах, грозиться тем, что будет жаловаться начальнику УВД. Но все казалось бесполезным. Между тем телефон Евгения атаковали угонщики, требовали денег. Мужчина «тянул резину», торговался. «Давай сколько есть, но и машину получишь соответственную», – угрожали вымогатели, намекая на то, что могут и колеса снять, и магнитолу. Тогда женщина отправилась в отдел собственной безопасности областного УВД, рассказала обо всем, что ей стало известно в ходе собственного расследования. И настал вечер, когда супруг Людмилы Николаевны и его брат вместе с операми сидели в засаде.

– Около полуночи муж приехал домой и просит: «Собери нам чего-нибудь поесть, мы проголодались. Ребята уже троих угонщиков задержали. Там целый «отстойник» машин!» Я не смогла удержаться и поехала на то место. Представьте такую картину: на площадке, возле частных домов, – несколько дорогих иномарок. Наверное, штук шесть или семь, как на авторынке. И Женина «Ауди» среди них. А внизу, в овраге, – множество ржавых деталей, распиленных кузовов машин. Прямо какое-то кладбище! Хозяин одного из соседних домов вышел на порог и этак равнодушно, обыденно говорит: «Да они уже давно машины гоняют». Вдруг вижу, как в сторону этого «отстойника» тянут белую иномарку. Метров двести не дотянули – сломалась... Наконец подъехал тот, кого ждали сотрудники правоохранительных органов. Вместе с женой и маленьким ребенком. Женщина, увидев многочисленную «группу захвата», запричитала: «Вы у меня отняли кусок хлеба».

«Внезапно обнаруженную» «Ауди» Евгению вернули. По некоторым данным, следователь признался ему: «Если бы не ваша родственница, никто бы не искал». Будто бы в машине непосредственного угонщика, которым оказался совсем молодой парень, обнаружили много техпаспортов.

– Отец этого парня пытался «отмазать» своего отпрыска, спрашивал Женю: «Сколько надо заплатить, чтобы ты заявление из милиции забрал?» А Женя ему отвечает: «Столько, сколько твой сын у меня требовал, а я еще и подумаю». Тогда этот родитель говорит: «А не круто ли ты загибаешь?» Женя, конечно, заявление не забрал. В общем, неприятная история. С тех пор нас никуда не вызывали. А было бы интересно узнать, чем закончилось это дело, посадили ли преступников?..

В отделе собственной безопасности УВД нам пояснили, что дело это помнят. Сотрудники ОСБ лишь на первом этапе помогали, а расследование проводили не они. «Жаль, конечно, что порой приходится заставлять работать своих же коллег», – поделились с нами.

Начальник Заднепровского РОВД Константин Моисеев первым делом зачем-то начал поименно вспоминать убитых журналистов (не туда нос суют?), а затем отвел к следователю, который совсем неохотно рассказал, что дело о краже «Ауди» у родственника Людмилы Николаевны приостановлено еще 20 декабря прошлого года по причине неустановления лиц, причастных к этому. Поначалу оно было присоединено к другому делу, где фигурировали четверо подозреваемых и немало похищенного автотранспорта. До скамьи подсудимых «дошли» только двое граждан – один угонял, другой перебивал номера. Начальник следственного отдела этого РОВД Владимир Волченков сказал, что не все найденные в том «отстойнике» машины вернули владельцам: с некоторых авто были сняты части, и хозяев установить не удалось.

В прокуратуре Заднепровского района удалось выяснить, что один молодой человек поначалу был даже заключен под стражу и подозревался именно в причастности к краже «Ауди», но впоследствии все обвинения с него сняли. Что касается других машин, то Заднепровский суд 11 марта 2004 года приговорил двоих подельников к разным срокам: одного, ранее судимого, – к трем с половиной годам колонии; другого – к трем годам условно за пособничество. Областной суд оставил приговор, по сути, без изменений.

Для справки: за первое полугодие этого года в нашем регионе зарегистрировано 411 краж и 155 угонов автотранспорта. Задержано пять организованных групп любителей чужих машин (в прошлом году – ни одной). Одна из них занималась кражами из гаражей, дело расследуется; три группы крали авто с помощью сканирующих устройств и возвращали за выкуп; члены еще одной группы перебивали номера на угнанных автомобилях. Знатоки говорят, что по причине несовершенства законодательства очень сложно доказать корыстный умысел. Чаще всего воруют такие машины, как «Фольксвагены», «Ауди», «Жигули» последних моделей и «шестерки». Недавно были украдены даже тридцатилетняя «копейка» и «Запорожец» 1970 года выпуска. Возбуждено 15 уголовных дел в отношении сотрудников милиции, но только в одном случае есть подозрения, что страж порядка причастен к кражам и угонам. Это одна сторона медали. Другая – в том, что наших ребят убивают в чеченских командировках. Их постоянно отчитывает начальство и ругают обыватели. У них вообще нет медицинских полисов. Постовой милиционер со всеми (!) надбавками получает зарплату в две с половиной тысячи рублей...

Газета «Никольское кольцо», 27 июня 2004 г.

в начало

РОЖАТЬ ИЛИ НЕ РОЖАТЬ?

Смолянка Светлана Хатченкова уже почти полгода не может оправиться после родов. Она, сама будучи врачом, считает, что медики по причине спешки и равнодушия покалечили ее и ребенка. До сих пор комиссии экспертов проводят проверки, а молодая женщина обращается с жалобами в разные инстанции.

– Мы с мужем очень ждали нашу малышку, я и к беременности готовилась заблаговременно и ответственно, – рассказала Светлана. – С первых же недель срока находилась под присмотром гинеколога, правильно питалась, ходила на курсы подготовки к родам. Беременность проходила без каких-либо отклонений. Трижды я делала УЗИ – все было нормально. Когда начались схватки, вызвала бригаду «скорой» и поехала в роддом. Было около девяти вечера 29 января этого года. Мое настроение – хорошее и оптимистичное. Врачи сразу вскрыли мне плодный пузырь, хотя обычно стараются сохранить, чтобы воды отошли сами. Затем мне поставили капельницу со стимулятором – для усиления схваток. Я доверяла врачу и акушерам, не могла подумать, что они способны сделать что-то не так, но уже тогда у меня возникли смутные сомнения. Ведь природой устроено так, что роды, особенно первые, – длительный процесс, зачем же было их ускорять таким образом?..

Далее, со слов молодой женщины, родовая деятельность начала развиваться аномально. Светлана говорит, что должного внимания ей не уделяли, давление не измеряли, не контролировали схватки, хотя, возможно, нужно было срочно делать кесарево сечение.

– Вместо этого медики обсуждали, что опять не выспятся. Они возмущались, что со мной, похоже, придется возиться всю ночь. Я слышала разговоры и об их финансовых трудностях. Это было похоже на какой-то намек. Они даже ухитрились унизить меня, поставив под сомнение, что беременность у меня первая. «Не может быть, – говорили, – уже парочку абортов можно было и сделать!» А я, уже лежавшая под капельницей, пыталась оправдываться, – вспоминая об этом, Светлана чуть не плачет.

Ребенок все никак не шел, а потуги уже закончились. Роженице сильно давили на живот. Что-то хрустнуло. А в это время малышка, застрявшая в тазу, начала испытывать кислородное голодание. Ребенка срочно нужно было спасать. Светлане сделали наркоз, а кроху достали акушерскими щипцами. Как говорят специалисты, щипцы в последние годы используются в очень редких, экстренных ситуациях. Было много случаев, когда эти инструменты травмировали новорожденных.

– Отошла я только к утру и сразу спросила, как мой ребенок, – продолжает Светлана. – Мне сказали про кислородное голодание и асфиксию моей дочери и про то, что, появившись на свет, она была сильно возбуждена, в тяжелом состоянии, не давала дотронуться ни до своей шеи, ни до головы. А врач все спрашивала у меня: «Ну что, больше рожать не будем?» Это звучало, как издевательство. На восьмые сутки нас из роддома перевезли в отделение патологии новорожденных. У дочки нашли пневмонию, травматические повреждения, нарушения нервной системы. Молока у меня не было – сказались пережитые мною стресс и нервное потрясение. Позже мне даже пришлось обращаться к психотерапевту. Молю бога, чтобы дочка не осталась инвалидом. Девять месяцев со всей любовью и ответственностью я вынашивала свою Полину. Кто ответит за наши слезы?.. Кстати, во время родов, когда мне очень сильно надавливали на живот, я услышала какой-то хруст. Есть справка о посттравматической деформации ребра.

В марте Светлана написала жалобу на имя начальника управления здравоохранения городской администрации Владимира Старовойтова, указав на ряд серьезных, по ее мнению, медицинских ошибок: рано вскрыт плодный пузырь, при хорошей родовой деятельности назначена стимуляция, игнорирование жалоб роженицы и т.д. Молодая мама просила разобраться в ситуации и наказать виновных. Через месяц, после проверки ведущими медиками-специалистами Смоленска, Светлане из управления пришел ответ. Смысл его в том, что профессиональных нарушений со стороны тех, кто принимал у женщины роды, не выявлено. Единственное, в чем, по сути, обвинили члены проверочной комиссии своих же коллег, звучит так: «Имели место эпизоды нарушения медицинской этики и деонтологии (раздел этики, в котором рассматриваются проблемы долга. – Авт.) Материалы комиссионной проверки направлены в адрес администрации (больницы. – Авт.) для принятия необходимых мер по соблюдению медицинской этики и деонтологии персоналом родильного отделения».

Светлана сочла это «чистосердечное признание» далеко не полным и 15 июня с аналогичной жалобой обратилась в областной департамент по здравоохранению. Главный гинеколог Ирина Майорова сказала, что комиссия пока работает, но скоро будет готово заключение. От иных комментариев Ирина Михайловна отказалась.

Мы сознательно не указываем название медицинского учреждения и фамилии медиков родильного отделения, которые принимали у Светланы роды. Возможно, женщине придется обращаться в прокуратуру и суд, тогда и будут названы виновные в случившемся, если таковые действительно имеются. Между тем маленькая Полина с диагнозом «перинатальное поражение нервной системы» лечится и, к счастью, идет на поправку. А мама девочки говорит:

– Мне хочется кричать на весь свет: дорогие доктора, не навредите! И, когда подойдете к очередной роженице, задумайтесь, ведь на этом месте может быть ваша дочь или внучка.

P.S. На Смоленщине смертность почти в два раза превышает рождаемость. Женщины по разным причинам не хотят обзаводиться детьми.

Газета «Никольское кольцо», 13 июля 2004 г.

в начало

АДВОКАТ ПОД СЛЕДСТВИЕМ

Известный смоленский адвокат Александр Жуков подозревается в фальсификации доказательств и подделке документов (ст. ст. №№303, 327 УК) в пользу своего подзащитного – президента торгово-промышленной палаты Олега Лукирича. 26 декабря судья Ленинского райсуда Евгений Овчинников дал заключение о наличии состава преступления в действиях адвоката.

Все началось после того, как 15 апреля 2003 года из следственного изолятора был выпущен под денежный залог арестованный по подозрению в мошенничестве Олег Лукирич. Сумма залога ошеломила общественность – еще никто из сидельцев смоленской тюрьмы не выкладывал полтора миллиона рублей за то, чтобы в ожидании приговора не ютиться в тесной камере, а гулять на свободе. Между тем органы предварительного следствия выявили факты, позволившие подозревать Лукирича в присвоении и растрате чужого имущества и не в «простом» мошенничестве, а в неоднократном, в крупных размерах, по предварительному сговору, путем обмана и злоупотребления доверием, с использованием служебного положения. Статьи УК №№159 и 160 подразумевают тяжкие преступления, и поэтому выход Лукирича на свободу многими был воспринят, мягко говоря, неоднозначно. Президент ТПП, несмотря на подписку о невыезде, вскоре уехал на лечение в Москву, поскольку защитник Жуков предоставил суду справку из медчасти следственного изолятора с внушительным списком заболеваний.

Справка из СИЗО о состоянии здоровья Лукирича у следователей Ленинской прокуратуры вызвала подозрения, и в суд пригласили представителя медчасти, выдавшей документ. И тут выяснилось неожиданное: именно эту справку медчасть не выдавала, а выдавала совершенно другую, из коей следует, что подследственному не противопоказано содержание в тюремной камере.

Итак, у судей на руках оказались два диаметрально противоположных по содержанию документа под одним и тем же номером. Но суд снова прислушался к мнению адвоката – президент ТПП остался под денежным залогом. Были проведены специальные экспертизы двух справок, и 28 апреля областной суд признал решение райсуда незаконным и необоснованным. Но лишь сейчас, после проведения ряда следственных мероприятий следователем Ленинской прокуратуры Сергеем Балуевым и заключения судьи Евгения Овчинникова о наличии состава преступления в действиях Жукова ему предъявлено обвинение. Адвокат стал подследственным. Но дойдет ли дело до суда?..

Для справки: Из более чем двух с половиной сотен адвокатов, работающих на территории Смоленской области, 55-летний Александр Жуков – среди лидеров по востребованности и известности. Основная клиентура этого адвоката – люди с «громкими» именами. В немалом количестве довольно скандальных уголовных и гражданских дел Александр Николаевич принимал самое непосредственное участие. Жуков был защитником бывшего губернатора Александра Прохорова, его зама Юрия Балбышкина, бывшего директора Заднепровского вещевого рынка Юрия Петрова, бывшего директора продовольственного рынка Евгения Гордеева и т.д. В конце 90-х, когда на торговых пространствах Колхозной площади происходил передел собственности и менялось руководство, Жуков получил 51% доли в уставном капитале ООО «Заднепровье» – «львиную долю» имущества вещевого рынка. 25 октября 2001 года Заднепровский райсуд признал недействительными протоколы общих собраний участников ООО, согласно которым в состав учредителей попал и Жуков. В ноябре 2002 года Александр Николаевич был избран первым вице-президентом адвокатской палаты Смоленской области. Теперь, в зависимости от того, как дальше обернется дело, Совет этой палаты будет решать вопрос о приостановлении статуса адвоката Жукова. Случаи, когда в отношении адвокатов были возбуждены уголовные дела, уже имели место в Смоленске, но «рассыпались» либо в процессе расследования, либо в суде. Ранее подозреваемые адвокаты по-прежнему исполняют функции защитников. Согласно Федеральному закону «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» лицензий лишают осужденных адвокатов и тех, у кого не погашена судимость.

Кстати, о справках, из-за которых и разгорелся весь сыр-бор. Небогата наша уголовно-исполнительная система, подобные документы в медчасти СИЗО печатаются на скромных бумажках, кое-где и буковки западают. Справка, которая «подозревается» в «липовом» происхождении, выглядит на порядок цивилизованнее, изготовлена на дорогой бумаге, с помощью современной техники.

Первый заместитель начальника Управления исполнения наказаний Владимир Рябов через пресс-секретаря УИНа Владимира Макаренкова выразил свое мнение по этому поводу:

– Учреждением ИЗ 67/1 была предоставлена суду одна справка из медчасти, в которой указано, что в результате обследования здоровья Олега Лукирича (за несколько дней до того, как его отпустили под денежный залог – Авт.) выявлено, что подследственный может содержаться в следственном изоляторе. Откуда взялась вторая справка, мы не знаем и комментировать это не можем, на это есть органы следствия, пусть разбираются.

Следователь Ленинской прокуратуры Сергей Балуев от комментариев также воздержался, а прокурор района Леонид Жучков был краток:

– В настоящее время Александру Жукову обвинение предъявлено, проводится дальнейшее расследование.

Леонид Карпович также упомянул, что статьи, по которым обвиняется адвокат, небольшой тяжести. Так что, видимо, недаром по Смоленску пошли слухи о том, что дело в отношении защитника VIP-персон, скорее всего, до суда не дойдет.

Газета «Никольское кольцо», 6 января 2004 г.

в начало

ЗАЧЕМ МЭРУ ПСИХИАТР?

Вокруг мэрии – забор цензуры, а референтом и советником главы города назначен психиатр.

Недавно сразу несколько изданий написали о том, что на прием к мэру как его подчиненным, так и посетителям можно будет попасть только после «собеседования» с референтом мэра Павлом Шаршневым. «Я смотрю на человека, что он из себя представляет, и делаю вывод, стоит ли пускать его на аудиенцию к мэру или нет». («СГВ») «...В ближайшее время мы начнем проводить тесты и использовать некоторые элементы из психиатрии», – сообщил Шаршнев, подразумевая проверки чиновников мэрии.

Потенциальным «подопытным» Шаршнева его имя знакомо. Во время предвыборной кампании Владислава Халецкого Павел Владимирович заметно проявил себя, заслужив особое доверие нового мэра и высокую должность. Шаршнев – автор социального проекта «Будущее детей». Распоряжение главы города В.Н. Халецкого». Красочные брошюрки, зловеще повествующие о вреде курения, наркотиков и прочей дряни, раздавали учащимся смоленских школ перед выборами.

Но отметился на литературном поприще Павел Шаршнев еще в 1996 году – книгой «Глаза друга». И по поводу этой книжки вышел скандальчик. Автор дарил экземпляры журналистам с намеками на публикации в газетах. Однако, когда в газете «Смена» вышел один из его рассказов, перед редакцией замаячила перспектива судебного разбирательства и выплаты компенсации за нарушение авторских прав.

Темы книги – особый разговор. Автор еще с обложки предупреждает: «Это слухи». С массой грамматических и орфографических ошибок книга повествует о том, например, как в канализации жилого дома завелась крыса. Вот сядешь на унитаз – ее челюсти сомкнутся, и дикий крик разорвет ночь. Читаешь книгу, и все как в сказке: чем дальше – тем страшнее. Туловище без головы, белые жирные черви на кладбище, поедающие мертвую человеческую плоть; пирожки с начинкой из блевотины (просим прощения, но в таком виде это все присутствует в сборнике. – Прим. ред.), колбаса с крысами, тарантулы в подкладках курток, голоса покойников из канализационных люков, моча в вине, выкачанная из младенцев кровь, гнойные прыщи прокаженных, сперматозоиды сифилитиков, чай из навоза, таракан в ухе – вот далеко не все темы, выбранные писателем П. Шаршневым для сборника «Глаза друга». Особое внимание автор уделяет агентам спецслужб и легким способам зарабатывания денег.

В комментариях П. Шаршнев указал, что его целью было создание материальной базы для продолжения исследований психологии человека, и пообещал, что выйдут новые книги: «Практическое пособие самоубийцы», «Элементы манипуляции общественным сознанием» (о «заметной предвыборной активности» см. выше. – Прим. ред.), «Что-то», «Никто» и «Это».

От подарочных экземпляров «Глаз...» многие обладатели поспешили сразу избавиться, поэтому найти сборник оказалось непросто. «Вы действительно хотите это взять?» – спросила меня библиотекарь, не в силах скрыть своего недоумения.

Павел Шаршнев охотно согласился на встречу с корреспондентом «НК» в своем отдельном кабинете мэрии, но давать какие-либо комментарии под диктофонную запись отказался. Наш официальный запрос с вопросами к Павлу Владимировичу пока лежит в мэрии. Теперь так положено – в письменном виде излагать все, о чем хочешь спросить. Что же случилось? Ведь раньше журналисты вовремя получали информацию из первых рук даже по телефону. А кому нужны комментарии, которые успеют потерять свою актуальность после хождения по властным кабинетам и визирования чиновниками?

Причина того, что чиновники стали активно отгораживаться от прессы, кроется в подписанном главой Смоленска распоряжении о порядке распространения информации администрации города через СМИ. Не менее любопытно и «Положение об аккредитации журналистов». Смысл данных документов – по сути, в введении цензуры. Юристы «Института региональной прессы» на запрос «Смоленской газеты» уже откликнулись заключением о том, что распоряжению должна быть дана судебная оценка, а в положении присутствует явная тенденция к ограничению информации о деятельности администрации. И впервые за последние годы корреспонденты разных изданий проявляют единодушие на этот счет, забыв о прежних разногласиях. Просто никому не хочется просить информационную милостыню у мэрских ворот.

А чиновники, прошедшие горнило сокращения и реорганизаций, теперь боятся лишнее слово сказать. Казалось бы, в связи с планируемыми Павлом Шаршневым тестами «с использованием некоторых элементов из психиатрии» работников администрации можно только пожалеть – ведь не исключено, что их реакция на тесты может лечь в основу обещанной книги «Практическое пособие самоубийцы». С другой стороны, относительно «тестовой» инициативы вырывается недоумевающий возглас: неужели в мэрии так все запущено? Неужели назрело и пора лечить? Но в любом случае можно утверждать, что душевного здоровья у оставшихся «подопытных» чиновников не прибавится.

И последнее. У нас пока нет ответа от Павла Шаршнева, но он расписался в получении письменного запроса. Поэтому пока остается гадать о его задачах. Но представляется, что не стоит цель спасти смолян от душевно несостоятельных чиновников, главное – спасти от них мэра.

В масть: Запись в медицинской карточке: «Психических заболеваний нет. Просто дурак».

Газета «Никольское кольцо», 6 апреля 2004 г.

в начало

ГИТАРИСТ ПОПАЛ К ЧЕКИСТАМ

Следственный изолятор Управления ФСБ России по Смоленской области пополнился очередным колоритным сидельцем – известным в московских музыкальных и деловых кругах Гарри Григоряном. Подследственный, говорят, очень удивлен своим новым незавидным положением, ведь он жил под своей фамилией, не прятался и, по его утверждениям, вовсе не подозревал, что почти девять лет его разыскивали.

Слухи о том, что нашим чекистам попалась столь любопытная персона, вызвали естественный интерес. Обращение корреспондента в областное УФСБ получило подтверждение: Гарри Григорян действительно ожидает своей участи в изоляторе в Водяном переулке. Но люди в погонах не очень-то охотно дают какие-либо комментарии. Все же удалось выяснить, что в связи с обнаружением и задержанием искомой фигуры будут подняты материалы полузабытого уголовного дела о международной преступной группе, включающей смолян и промышлявшей контрабандным спиртным.

«Сразу после того, как в 1995 году Григорян узнал о задержании своих знакомых, он поменял московский адрес и долгое время скрывался», – сказали в УФСБ. А вообще люди «посвященные» очень по-разному отреагировали на произошедшее с Григоряном. «Гарик – добрейшей души, талантливый и в чем-то наивный человек. Его просто подставили», – говорят одни. «Данный факт – доказательство неотвратимости наказания», – уверены другие.

Гарри Григорян весьма заинтересовал следствие в 1995 году. 15 декабря 1996 года был объявлен в федеральный розыск. 27 января 1997 года в связи с тем, что не удалось установить местонахождение данного гражданина, предварительное следствие было приостановлено. Спустя столько времени, вечером 2 апреля 2004 года, Григорян был задержан в Москве и этапирован в следственный изолятор УФСБ России по Смоленской области. Он обвиняется в том, что «в первой половине 1994 года, проживая в Москве, объединился с жителем Смоленска и жителем Ужгорода (Украина) в устойчивую преступную группу, занимавшуюся ввозом в РФ алкогольных напитков без декларирования и с обманным использованием документов». Менялись способы незаконного ввоза алкогольных напитков и состав участников, однако некоторые лица «были активными участниками данной организованной преступной группы на протяжении всего периода ее существования». Как, например, один небезызвестный житель Смоленска.

За свои грехи он был осужден на четыре года в 1997 году, немножко посидел и вышел по амнистии на свободу. Сейчас это очень занятой, деловой человек, и даже как-то неловко отвлекать его от важных дел расспросами о том, как ему удалось в прежние годы «разработать схему» для получения почти тринадцати миллиардов неденоминированных рублей (это выручка со 104-х большегрузных полуприцепов, набитых алкогольными напитками). В путевых листах указывалось что угодно – от овощных консервов до промышленного груза. На таможенном посту «Красная горка» имелся свой человек, который не заносил в журналы учета номера «особых» автомашин. Фиктивные товарно-транспортные накладные, обширная «география» перевозок, склад в столичном Солнцево... Именно на этом складе и работал кладовщиком Гарри Григорян – с мая 1994 года до ноября 1995-го – того времени, когда «преступная деятельность организованной группы была пресечена».

О Гарри Нерсесовиче Григоряне удалось узнать следующее. Он родился в 1963 году в Баку, с детства увлекался музыкой, репетировал до 16 часов в сутки, стал профессиональным гитаристом, выступал на столичных сценах. Всерьез увлекался футболом. Был гитаристом у Маши Распутиной и Игоря Николаева, а на обложке диска Coco Павлиашвили написано: «Отдельное спасибо Гарри Григоряну за помощь в записи песни «Пой со мной». Но музыка и эстрада не приносили желаемых доходов – получая в начале 90-х по 50 рублей за концерт, квартиру в Москве не купишь. Жена-учительница тоже зарабатывала совсем немного. Бедность угнетала Григоряна. Обращаясь к старшему следователю по особо важным делам следственного отделения областного УФСБ Александру Иванову, подследственный пишет:

«Я приехал в Москву в 1987 году из Баку в связи с межнациональным конфликтом. Жил у друзей, затем переехал в подвал пятиэтажного дома, где мы репетировали. В начале 1990 года меня пригласили на работу музыкантом к Маше Распутиной, где я проработал около трех лет. Ушел из коллектива для того, чтобы создать студию записи. К сожалению, не получилось. В 1992 году я женился, жили на съемной квартире. Я устроился на работу в малое предприятие, находившееся в здании лицея №318. В 1994 году у меня родилась дочка. После распада производства я остался без работы. Занимался на гитаре, писал на студии. Подрабатывал на своей машине, искал работу, мечтал записать диск. В 1995 году я встретил своего земляка, который предложил мне работу на складе кладовщиком за 300 долларов в месяц. Я согласился. Этих денег хватало на оплату квартиры и на жизнь. Я должен был разгружать, пересчитывать и отгружать товар, который приходил на склад. Если бы я знал, что товар незаконный, никогда бы не согласился». Знающие Григоряна люди утверждают, что он человек верующий.

В тот период Григорян и познакомился со смолянином, сопровождавшим машины с грузом. Товар на складе не залеживался, и у гитариста оставалось много времени на семью и занятия музыкой. Однажды Гарри Нерсесович был приглашен к своему новому знакомому в Смоленск на день рождения. «Все, что делалось в Смоленске, я не знал и в этом не участвовал!» – утверждает он. – «Позже я узнал, что товар ввозится незаконно. Я объяснил, что больше работать не хочу. После этого я больше на складе не появлялся. В 1996 году у меня родилась вторая дочка. Врачи нашли у ребенка что-то в крови. Мы уехали в Киргизию, где жили родители жены. Дети там хорошо себя чувствовали. После выздоровления мы вернулись в Москву».

Семья снимала квартиру с 1998 года, но Григорян некоторое время жил в Галиче, зарабатывал на деревообработке, играл в футбольной команде, записал диск у Coco Павлиашвили. В 2001 году его пригласили на должность генерального директора Луховицкого деревообрабатывающего комбината в Подмосковье, где Григорян и работал до 2 апреля, когда собрался ехать в командировку в Новозыбково. Билеты были туда и обратно. Сняли прямо с поезда.

«Уважаемый Александр Иванович! – обращается Гарри Григорян в своем письме к следователю ФСБ Иванову. – Я никогда не был судим, никогда не знал, что нахожусь в розыске. Я все время имел московскую прописку, в Москве прописаны мои жена и дети. Я часто ездил в командировки по разным городам и никогда не скрывался».

Следствие установит, скрывался ли человек столько лет от правосудия или действительно «ни сном, ни духом». Любопытно, что в конце 1998 года он совершенно спокойно поменял в Москве российский паспорт. А вот с загранпаспортом вышла нестыковка. Собираясь с семьей отдохнуть в Анталии, Гарри Нерсесович около полугода назад подал документы в ОВИР. Долго не было ответа, Григорян напоминал о себе, торопил с оформлением «корочки». На этом и «попался».

Столько лет в розыске – это не предел, бывало и больше. Невольный вопрос возникает: ищут ли у нас объявленных в розыск, или это просто формальность? За минувшее время Григорян так и не купил отдельной квартиры, имеет лишь комнату в коммуналке, и семья вынуждена снимать самое обычное жилье. Жена как преподавала в лицее, так и преподает – уже 15 лет. Музыку Гарри Нерсесович не оставлял, со многими звездами эстрады по-прежнему накоротке. Говорят, профессионалы называют гитариста Григоряна едва ли не виртуозом. До недавнего времени он каждый день по несколько часов репетировал, чтобы не утратить мастерства. Сейчас такой возможности нет, хотя муза продолжает посещать, несмотря на экстремальность тюремных условий. Вооружившись ручкой и пачкой бумаги, музыкант пишет воспоминания о делах давно минувших дней. Для протокола.

Газета «Никольское кольцо», 27 апреля 2004 г.

в начало

НИКОЛАЙ ФЕДОРОВ

Редакция газеты «Дмитровский вестник» представляет на конкурс премии имени Андрея Сахарова «За журналистику как поступок» работы редактора газеты Федорова Николая Алексеевича, опубликованные в 2004 году.

Работы посвящены незаконно репрессированным строителям канала Москва-Волга и объединены рубрикой «Канал и судьбы». Они публикуются в газете уже 16 лет и являются итогом длительного и кропотливого труда в архивах, библиотеках, встреч и переписки с родственниками жертв репрессий.

Систематическая работа по этой теме – единственный факт в РФ. Н.А. Федоров – автор книги о строителях канала «Была ли тачка у министра?».

Ответственный секретарь Е.И. Балагурова.

в начало

АТАМАН С КАНАЛА

В красном уголке каждый занимался своим. Листали журналы, смотрели газеты, играли в нарды. И только у передних столов шел оживленный разговор.

С каждой минутой тональность его усиливалась, а потом вперед вышел невысокий, уверенный в себе крепыш.

– Это что же получается, – начал он, встав между бюстами вождей. – Нормы постоянно завышаются. Нас просто грабят...

Некоторые, услышав такое, стали потихоньку пробираться к выходу, но большинство внимательно слушало оратора, ибо авторитет с шестнадцатью судимостями говорил правду.

– Много нашего брата уже умерло, многим предстоит еще умереть, потому что нас считают за собак...

Говоривший умел это делать, т.к. еще недавно трудился инспектором культурно-воспитательного отдела, но в очередной раз проштрафился и был направлен в Омутню на общие работы.

Появившийся воспитатель пытался остановить выступающего, но это не удавалось. Педагог занял должность совсем недавно и ни опыта, ни умения владеть аудиторией не имел. Да и авторитета тоже.

– Ты кто такой? – неумело начал он.

– Пора бы знать!

– Это Сергей Матвеев, – пояснили зеки. – Давно о производстве разглагольствует.

– Кто я такой? А почитайте мои книги и все узнаете. Они одобрены начальником Дмитлага Фириным. А хотите, я подарю, и с автографом: «Дорогому и несгибаемому борцу с жуликами, бандитами со свиданьицем! Рецидивист С. Матвеев».

Воспитатель вспомнил: о Матвееве ему говорили – ворует и пишет стихи. Ну, прямо, как французский классик Франсуа Вийон.

Но Сергей – не Франсуа.

Короткая справка. Матвеев Сергей Петрович 1902 года рождения. По образованию – медицинский работник. До направления в Дмитлаг – без определенных занятий и места жительства. Владеет латынью и немецким языком. В Дмитлаг прибыл 4 мая 1934 года. Лагерный поэт.

«Я, очарованный цементщик,

Слагаю песенки труду,

А надо мною волжский ветер

Роняет дальнюю звезду».

Воспитатель вспомнил о Матвееве и быстренько подал рапорт по инстанции о хулиганской выходке в красном уголке, которую в третьем отделе «переквалифицировали» в антисоветский выпад замаскировавшегося врага.

То, что сказал Сергей товарищам, было правдой: рабов под стены Москвы сгоняли со всей страны, а затем многих из них, нередко живых, сбрасывали в безымянные братские могилы. Знали все, а Матвеев еще и сказал. Наверное, и потому что изменилась ситуация, главным событием в которой стал арест всесильного покровителя лагерных деятелей искусства, начальника Дмитлага Семена Фирина, и скорый конец ощущался остро.

Заместителю начальника ГУЛАГА СССР Фирину С.Г. от Матвеева С.П. Товарищ редактор (журнала «На штурм трассы» – Н.Ф.) и начальник! Посылаю Вам новые стихи «Новый год» и желаю Вам в новом году новых строительных успехов и светлого счастья... Лично для себя, товарищ начальник, я прошу устроить мое дело с пропуском... и скостить мою бронь, которую отработать я не в силах, и самое главное: издать (отдельно) мою книжку стихов. Эта просьба – все равно, как новогодняя мечта, и я был бы безусловно счастлив, если бы она сбылась.

Остаюсь преданный вам и строительству Сергей Матвеев, 1 января 1936 г.

«К Фирину я обращался пять раз, – скажет потом на допросе арестованный. – В последний раз видел его на 104 аварийных воротах в апреле 1937 года. Он сказал мне: «Матвеев, исправляй свои ошибки, не пьянствуй, и все будет в порядке». Фирина врагом народа не считаю».

«Товарищ Матвеев! Поздравляю с выходом книги. Не беспокоюсь за Вашу судьбу: никуда все не ушло. Начальник уехал, когда вернется, Вас вызовут. Пушкинские стихи пойдут в февральский номер (1937 г. – Н.Ф.). Очень прошу в январский номер (так в тексте – Н.Ф.) на любую тему строк 60–80 и выслать мне. Л. Могилянская. 4 февраля 1937 г.»

Канал - атаман

На рассвете лет чудесных,

В кумачах раздольных дней

Народился в волжских песнях

Атаман пяти морей

] ] ]

По ступеням

и по плитам

Подойдет к столице он,

Опьянен

жестокой битвой

И любовью закален.

И со дна морей

достанет

Славу будущих времен.

Поокрикнув:

– Мачты ниже!

Встанет в радуге

мостов,

Крики радости

услышит,

Звон далеких голосов.

И за косы Волгу бросит

У московских берегов.

– Какие задания давала враг народа Могилянская? – спросили арестованного.

– Писать стихи про канал.

Начальнику третьего отдела участка «Табор».

«Я лагерный писатель – поэт. Печатаюсь с момента выхода журнала, работал в газете «Перековка». Но я два месяца назад сидел за пьянство и мщение в СИЗО, получил за это дополнительный срок два года.

Теперь работаю отметчиком с 6 утра до 8 вечера. Когда прихожу в лагерь, писать некогда, канцелярская небольшая работа была бы для меня очень удобна. Я 35-ник (рецидивист – Н.Ф.), просидевший в тюрьме 9 или 11 судимостей. Здоровье подорвал.

Прошу, если можно, вызвать меня для личных переговоров с Вами и беседы.

С. Матвеев, 25 ноября 1935 г.»

Новый год

...Отброшу призрачное счастье

И в белый новогодний дым

Седую землю буду лащить

Напевом моря молодым.

Довольно

по крестам-дорогам

Бросаться рыцарством

годов,

Под вечный свод

или под ноги

Кидать в огонь мечту

– любовь...

Сергея Матвеева расстреляли 21 ноября 1937 года за антисоветскую пропаганду, связь с «врагами народа» Семеном Фириным и Лидией Могилянской и выполнение их заданий писать стихи.

Редакция благодарит начальника ГУВД Московской области генерал-лейтенанта Николая Владимировича. Головкина за помощь в подготовке публикации.

Газета «Дмитровский вестник», 11 июня 2004 г.

в начало

ВОЛЬТОВАЯ ДУГА

Авария на Челябинской ГРЭС случилась весной тридцать второго. Стал нагреваться генератор топочного мотора. И, поскольку происшествие это оказалось не первым, появился вполне резонный вопрос не только о ремонте, но и приглашении специалистов.

Приехавший в начале лета главный монтажный инженер фирмы «Метрополитен Ваккерс» Лесли Чарльз Торнтон ситуацию внимательно изучил и успокоил встревоженных энергетиков: no problems.

Но вскоре проблемы возникли снова. И вовсе не технологические. Их создали сначала «специалисты» Уральского обкома партии, а потом и ОГПУ.

Все происходящее удачно вписывалось в дело о вредительстве на электростанциях СССР. А связи с иностранцами оказывались как нельзя кстати.

«Черный ворон» не знал покоя, собирал в ночи одного «врага» за другим. Коммерческий директор «Уралэнерго» Канторович, главный инженер «Челябинской ГРЭС» Николай Витвитский.

7 марта 1933 года машина пришла за главным инженером «Уралэнергострой» Чеславом Ковалевским, 13-го – за начальником эксплуатации «Свердловэнерго» Иваном Педашенко, 4 сентября – за заместителем начальника оперсектора главного диспетчера «Уралэнерго» Борисом Хамкиным, 8 сентября – за бывшим главным инженером Свердловских электросетей «Уралэнерго», доцентом Свердловского энергетического института Анатолием Кудряшовым («Дмитровский вестник» написал о нем в 1999 г.), 5 ноября – за старшим инженером строительства Егоршинской ГРЭС Михаилом Еднералом, 21 января 1934 года – за доцентом Свердловского энергетического института Семеном Печатальщиковым (см. «Дмитровский вестник» за 15.02.01), за заместителем начальника сектора «Уралэнерго» Александром Крохиным (см. «Дмитровский вестник» 29.01.04), 16 февраля – за специалистом Егоршинской ГРЭС Гермогеном Волковым.

Председатель комиссии Решетов и его помощник, начальник экономического отдела ОГПУ Ермолаев, трудились день и ночь: сортировали арестованных по делам, объединяли их «во вражеские группы», «знакомили» между собой – заочно и задним числом.

Это была «теория», а «практика» – ночью. «Вредителей» и «экономических диверсантов» допрашивали по нескольку часов, грозили расправой над родственниками, требовали признания в несовершенном.

Многие не выдерживали и подписывали все, другие проявляли твердость и отказывались это сделать, но итог оказывался один: статья 58 УК РСФСР и десять лет лагерей. Государство возводило по всей стране промышленные гиганты, а им требовались рабочие руки и головы специалистов. Шло массовое переселение людей, в большинстве своем против их воли, с ярлыком «враг народа».

Правда, в реализации этой жесткой доктрины случались и сбои. Николай Витвитский не выдержал издевательств и во время следствия покончил жизнь самоубийством. Пришлось объявлять на суде: заболел, и дело его выделено в отдельное производство. И Кантрович тоже вынес себе приговор.

Была весна. В эшелон грузились в темноте. Лязгнули запоры, дернулись вагоны, и застучали колеса.

– Куда едем?

– Нет, едем – это в отпуск или командировку, а тут: везут. Этапом.

– Куда везут?

– Прекратите разговоры! Привезут – узнаете!..

Лишь перед столицей услышали: рыть канал под Москвой. Только в вагоне узнали друг друга по-настоящему «подельники» Александр Крохин и Михаил Еднерал.

– Давайте знакомиться, Михаил Прокопьевич, а то тюрьма с очными ставками и ночными бдениями как-то не располагала.

– А что сказать? Тридцать лет. Происхождение не совсем пролетарское: отец содержал столярную мастерскую в Люблинской губернии. В мировую семья бросила все. Отец так и сказал: «Хай германец подавится!»

С эшелоном беженцев приехали в Челябинский уезд, на станцию Мишкино. Сюда же из Лифляндии перебралось Высшее начальное училище, которое я и закончил. В двадцать первом поступил на электротехнический факультет Киевского политехнического института, который завершил в двадцать седьмом.

– Ну, а в Свердловске как оказались?

– Вовсе не сразу. Сначала в Донецком рудоуправлении работал механиком, потом теплотехником – на Штеровской ГРЭС, а уж затем, в двадцать девятом, вернулся на Урал. Сначала механиком в рудоуправлении «Ураласбеста», после на Егоршинскую ГРЭС перевели зав. Отделом электростанции, инженером. Там в поселке ГРЭС и жил с семьей.

– А мне говорят: вы, мол, с Еднералом вредительскую организацию создали, а я о таком ничего и не слышал даже. Теперь буду знать. Может, еще и не один год вместе придется...

– Может, и так... Вы бы, Александр Васильевич, о себе немного рассказали.

– Арестовали меня в январе тридцать четвертого. Я в «Уралэнерго» работал...

– Тихо вы! – цыкнул смотрящий в щель вагона. – Подъезжаем!

Дмитров – центр стройки – встретил хмуро. Узкие улочки с одноэтажными домами. Редкие лошади, прижавшиеся с ездовыми к обочине, прянувшие при виде движущейся колонны зеков обыватели, зияющие пустотой звонницы колоколен.

Дорога от вокзала до монастыря. Перекличка и пересчет. А затем – сортировка по районам, зонам и лагпунктам.

– Ковалевский Чеслав, – зачитал кадровик в военной форме.

Короткая справка: КОВАЛЕВСКИЙ Чеслав Владиславович 1889 года рождения. Из дворян. В 1917 году закончил Московский институт инженеров путей сообщений. С 1920 года – начальник строительства Вятской железной дороги, с 1923 года – работа в Госстрое СССР. В 1927 году назначен начальником возведения Челябинской ГРЭС, а с 1930 года – руководителем сооружения Красноуральского медеплавильного комбината. С 1933 года и до ареста – главный инженер «Уралэнергострой».

– Гражданин начальник, – продолжая, съязвил кадровик Ковалевскому, – вам крупно повезло: направляетесь начальником строительства шлюза номер девять. Это у самой матушки-столицы.

Чеслава Владиславовича досрочно освободили 18 июня 1937 года. Значкист-ударник «Москваволгострой», уехал в поселок Щекино Тульской области, где работал главным инженером на строительстве газового завода.

– Крохин! Тебе, Александр, повезло меньше. Хоть и ты начальник, и институт закончил, а придется в карьер с лопатой лезть. А выберешься ли потом – от тебя зависит.

Александр Крохин выбрался: по ходатайству институтского товарища, а теперь «перековавшегося» на Беломорканале «врага народа» Курдюмова, помощник главного инженера Евгений Тольский перевел его в отделение энергоснабжения.

Александр Крохин выжил, а Евгения Тольского расстреляли в сороковом.

– Педашенко Иван! А вот тебе, Ваня, повезло. Александр Иванович Баумгольц, начальник монтажного отдела, просит направить тебя к нему. Но, будь моя воля, я тебя, беляка-колчаковца, на лесоповал загнал бы!..

– А за это я в концлагере уже отсидел.

– У нас сидеть не придется. Работать придется!

Баумгольцу было все равно, что сорокалетний спец в гражданскую войну служил начальником радиостанции штаба 1 Сибирской армии Колчака, за что впоследствии судим ревтрибуналом 5 армии, а потом, в 21-м, чинил пишущие машинки. Ему требовалось в сжатые сроки обеспечить выполнение огромного объема работ, а для этого – кадры высококлассных мастеров. И Педашенко подходил.

Во-первых, из семьи инженера, во-вторых, кончил три курса Петроградского электротехнического института и офицерскую школу электриков, в-третьих, жизнь подтвердила квалификацию бывшего подпоручика: за ремонтом машинок последовала успешная работа начальником эксплуатации Средне-уральской райсети «Свердловэнерго». И должность старшего инженера-монтажника Ивану Даниловичу вполне соответствовала.

Время подтвердило правоту этой мысли. В августе 1937 года Ивана Педашенко досрочно освободили, и оставили работать на канале начальником монтажного отделения. Он проводил консервацию неудавшегося строительства Куйбышевского гидроузла. С началом войны Иван Данилович возводил оборонительные сооружения, вел саперные работы.

В марте 1942 года его отозвали с фронта. Объяснили: на Урале срочно создается мощная промышленная база, и направили на строительство Челябинского металлургического завода начальником энергокомбината.

И хотя время тянулось медленно, с началом 1937 года чувствовалось: скоро конец стройки. А после сдачи объекта – торжества, речи, награды, освобождение.

О наградах не думали, торжества – для других, а вот досрочный выход из лагеря ждали все. Считали дни, внимательно присматривались к происходящему вокруг и строили планы на будущее.

Начался демонтаж вспомогательных электролиний через канал. Значит, скоро!..

Заполнение водой русла новой реки. Наконец-то!..

Первая флотилия от Волги до Москвы – ура!..

Готовится Указ о досрочном освобождении 55 тысяч заключенных. Наконец-то!..

Указ похоронил все надежды. В длинном списке не оказалось ни Крохина, ни Еднерала, ни Волкова, ни Печатальщикова, ни Кудряшова, ни многих других специалистов. Строек по стране еще хватает, им требуются профессионалы.

И снова: куда везут? Только на этот раз про себя: опыт не задавать «глупых» вопросов имеется – не первый день в зеках.

Север тоже встретил не ласково. И хотя было лето – это все же не Подмосковье и не Урал. И если слово «Коми» новым не стало, то точки на карте: Чибью, Джебол, Ухт-печлаг приходилось запоминать намертво, ибо теперь с ними связывалось существование при жизни, и, может быть, до смерти.

Уже знакомый пейзаж: бараки, охрана, лазареты, лагпункты вдоль всей реки Ижмы, а к ним – нефтяные промыслы, буровые вышки, совхозы «Ухта» и «Седью».

– Еднерал, – зачитал вышедший кадровик, – Ухта. Строительство нефтешахты. – Крохин. Полезай туда же...

Разговоры среди зеков – на разные темы, но осенью все чаще – о скором создании большого проектного отдела, куда соберут мелкие группы, работающие в разных местах, а специалистов объединят по различным направлениям.

В унылом и промозглом октябре решение наконец состоялось, а дело сдвинулось с места лишь в июне тридцать восьмого.

Старшим инженером энергогруппы назначили Александра Крохина.

– Опытный и квалифицированный специалист, занимавший в Свердловске крупную должность, хорошо зарекомендовал себя на строительстве канала Москва – Волга и у нас тоже, – прокомментировали приказ.

И снова рядом оказался товарищ по несчастью – инженер Михаил Еднерал. А со строительства Ухтинской ТЭС перебросили еще одного бывшего каналоармейца – Бориса Мокршанского.

И о нем сказали аналогичные слова, добавив лишь одно:

– Охотно откликался на предложения выступить в печати.

Из Дмитлаговской газеты «Перековка». 1937 год. Б. Мокршанский. Из статьи «Энергокомбинат канала»: Чтобы поднимать воду на 40 метров, надо ежегодно перекачивать около 2 млрд. куб. м. И это отличает наш канал от других каналов. ГЭС дадут большое количество энергий: 150 тысяч квт/ч. Самые крупные станции: Иваньковская и Сходненская.

– Вот. Располагайтесь. Здесь станете жить...

Высокий берег Ухты. Общежитие на косогоре. Рядом – еще дома, деревянные, леса-то сколько хочешь!

– Распорядок дня знаете, – сказал на прощание комендант, – а питание – в совхозной столовой.

– Александр Васильевич, – заметил Еднерал, – Меня раньше других назначили. Вот я и рекомендовал вас. Так что, получается, судьба связала нас, и выходит: идти по жизни придется вместе. Сколько – неизвестно.

Но производство росло. Оно требовало специалистов, поэтому надежды казались призрачными. Начавшаяся в сорок первом война зачеркнула и их. Теперь оставалось одно: труд во имя будущей Победы.

Уходя от врага, двигались на Север и Восток заводы и фабрики. Одна из таких прибыла из Майкопа в Ухту.

В конце войны проектный перевели в управление комбината, а шесть лет спустя Крохина назначили главным инженером отдела, и в подчинении у него оказался начальник электростанции Еднерал.

И еще одно событие произошло в этот период: в 1949 году трагически погиб Гермоген Михайлович Волков – главный энергетик Сажстроя.

Казалось, чего проще: срок давно отбыт, в 1956 году всех троих реабилитировали за отсутствием состава преступления, пиши заявление и покупай билет. Куда хочешь!

Ан нет! Четверть века прожито здесь, столько сил отдано большому делу. Только в 1963 году Александр Васильевич Крохин вышел на пенсию и приехал в столицу. И Михаил Прокопьевич Еднерал тоже...

Редакция благодарит за помощь в подготовке материала: Управление ФСБ по Свердловской области и лично начальника подразделения В.Д. Кулакова, заведующую архивом УИН МЮ РФ по Республике Коми Ю.Г. Ульянову и общероссийское общество «Мемориал».

Газета «Дмитровский вестник», 24 июля 2004 г.

в начало

ПЕРЕВАЛ

Черное холодное небо. Ледяное мерцание звезд. Стужа и снег. Дым над трубами изб да простуженный брех собачонки.

Тусклый свет окон. И только вечерняя школа манит яркими огнями: заходите получить знания.

– Сегодня, – говорит преподаватель ученикам-сельчанам, – поговорим о ГОЭЛРО – плане электрификации нашей страны.

– Владимир Георгиевич, а правда, что и вы участвовали в нем?

– Да. Вместе с моим учителем Генрихом Осиповичем Графтио.

Короткая справка. Генрих Осипович Графтио (1869–1949) – один из организаторов гидроэнергетики нашей страны. Академик, член ЦИК СССР.

Морозный декабрьский вечер в далеком и забытом Соликамске. Скрип шагов меж сугробов. Кто и куда идет в столь поздний час?

Закончены уроки. Опустел класс. Теперь тоже можно домой.

Скрип шагов среди белесой мглы. Усталый учитель бредет по улице. Остывшая печка. Заиндевелые углы в комнате. Ходики на стене. Календарь с датой 18 декабря 1949 года.

Шум машины за окном, скрип шагов и стук в дверь.

– Иванов-Смоленский? Владимир Георгиевич? Вы арестованы.

– Да за что?!

– А это вам лучше знать.

В управлении МГБ Молотовской области ответ дали четко и быстро:

– За участие в 1928–1933 годах в контрреволюционной организации в Наркомате путей сообщения, за передачу представителям США сведений шпионского характера о состоянии заводов СССР, имеющих отношение к строительству электровозов.

– Но ведь я уже отбыл десять лет в лагерях. Это какая-то ошибка!..

– Органы, профессор, не ошибаются никогда!.. Если арестовали снова – значит, не досидели...

Всякий раз, оказавшись в горах, не перестаешь удивляться их величию, восхищаться разнообразием природы и красок. И размышлять...

Отполированная скала или уложенные одна на другую глыбы рождают образ великого каменотеса, создавшего суровый и неповторимый пейзаж.

Лес и реки дополняют его, а белая голова многолетнего и многоумного гиганта венчает картину.

Смотришь и смотришь, запрокинув голову, слушаешь шум потока и ощущаешь себя ничтожно малым и думаешь, что жизнь вряд ли занесло сюда даже ветром.

Но нет. Глинобитные домишки прижались к склону, по дороге протрясся возница, задымил в долине костер и выбрался на лужайку пастух со своим хозяйством.

Ночь упадет быстро, и темень завладеет всем. Ни электричества в окнах, ни железной дороги. А ведь XX век начался не год назад.

Появление в этих местах людей из Москвы насторожило, но долго они не задержались. Походили – полазали меж камней, помахали руками в разных направлениях и исчезли. Словно и не появлялись. А может, это были духи?..

Русские уехали, а по населенным пунктам быстро разнеслась весть: скоро через горный перевал пройдет железная дорога, и электровозы потянут составы.

Никто толком не знал, что такое железная дорога, и как можно без лошадей или ослов передвигаться в горах, да и забраться на такую высоту? Поэтому тема о духах продолжала жить.

Инженера Иванова-Смоленского вызвали к руководству. Владимир Георгиевич не первый год служил в Наркомате путей сообщения, перемещение его в отдел электрификации железных дорог Высшего технического комитета тоже состоялось не вчера, и возможность нового назначения не исключалась.

– Владимир Георгиевич, есть предложение перевести вас в группу специалистов, которая станет заниматься проектом прокладки железной дороги через Сурамский перевал. Это западная Грузия. Перегон Зестафони-Хашури.

Безусловно, предложению предшествовало тщательное изучение биографии и трудовой деятельности специалиста.

Из анкеты. Владимир Георгиевич Иванов-Смоленский родился в 1891 году в Санкт-Петербурге. Отец – профессор пения консерватории, прежде оперный певец, выступавший на сцене под фамилией Смоленский.

В.Г. Иванов-Смоленский в 1909 году окончил Реальное училище, а в 1918 – Петроградский электротехнический институт и удостоен звания инженера электрика 1-го разряда. С 1918 года – работник НКПС.

В 1919–1920 годах в группе профессора Г.О. Графтио принимал участие в работе государственной комиссии по электрификации (ГОЭЛРО).

– Владимир Георгиевич, в вашем свидетельстве записано: «Инженеры-электрики пользуются правом составления проектов и производства строительных работ по устройству всякого рода электротехнических сооружений. Не так ли? Вот и проектируйте, и сооружайте!.. Перевал должен быть взят!..

Из жизнеописания В.Г. Иванова-Смоленского:

«С 1923–1924 гг. занимался в НКПС исключительно вопросами электрификации Сурамского перевала ЗВК ж.д., разрабатывая главным образом тягловую часть проекта... и основные задания для сурамских электровозов... В связи с этой работой меня дважды командировали за границу».

Тихо двинулся перрон, и замелькали платформы и полустанки, города и безлюдье. Минск, входившая когда-то в состав России Варшава, уже встающий на путь милитаризации Берлин, беззаботная Франция и пароход из Гавра.

1929 год. В США прибыл русский специалист с длинной и трудно произносимой фамилией Иванов-Смоленский. Цель: изучение устройства и эксплуатация железных дорог с электрической тягой поездов и совместная работа по электрификации Сурамского перевала.

Американцы уже заметили, что советская Россия присылает грамотных спецов, часто подготовленных еще при старой власти. Они дотошны, энергичны, их мало интересуют деньги и быт. Они – патриоты и трудятся в первую очередь ради своей страны, отказываясь от заманчивых предложений остаться на Западе.

И при этом они не члены захватившей власть партии.

Из жизнеописания В.Г. Иванова-Смоленского. «Кроме США, в эту поездку я был и в Мексике. После возвращения в том же году был занят разработкой технических условий для первых в СССР сурамских электровозов».

Спустя два года Владимир Георгиевич снова отправляется в США. На этот раз уже в качестве председателя комиссии по наблюдению за постройкой и для приемки заказанных электровозов.

Из жизнеописания В.Г. Иванова-Смоленского. «По возвращении в 1932 году из Америки летом этого года участвовал в работах комиссии НКПС на Закавказской ж.д. по приемке электрифицированного Сурамского перевала....»

Ученый и технический мир СССР и США хорошо знали Иванова-Смоленского. То же можно сказать и о студентах и преподавателях Московского института инженеров транспорта и Московского электромеханического института инженеров транспорта.

Из анкеты: «В 1924 году начал педагогическую деятельность. В МИИТе читал специальный курс «Электрификация железных дорог», а затем «Электрическая тяга». В 1930 году – заведующий кафедрой «Электровозы» МЭМИИТ. С 1932 года – профессор. В этом же году полностью перешел на работу. Автор ряда научных работ, делегат съездов железнодорожников, где выступал с докладами. Владеет английским, французским и немецким языками».

Март – странный месяц. Днем – весна, ночью – зима. Ручьи и лед. Первые сережки на ивах, мимозы на женский праздник и длиннющие сосульки над крышами. Улыбки днем и страхи ночью.

Март – странный месяц.

В самом его конце в 1933 году транспортный отдел ОГПУ арестовал профессора Иванова-Смоленского.

Из воспоминаний сына – Алексея Владимировича Иванова-Смоленского: «Арест явился как для отца, так и для всех нас, близких, полной неожиданностью. Не чувствуя за собой никакой вины, он считал это недоразумением, которое должно скоро выясниться.

Я очень любил отца. Я и мама никогда не верили, что он «враг народа». В комсомол меня не приняли, т.к. я не захотел публично отречься от отца».

Владимир Георгиевич не считал себя виновным, а у ОГПУ было иное мнение. – Оснащение Сурамского перевала электровозами не той системы, шпионаж в пользу США и другие «грехи» и 10 лет лагерей.

Из воспоминаний А.В. Иванова-Смоленского. «После долгой разлуки мне удалось встретиться с отцом на Беломорканале... Осенью 1936 года его перевели на строительство канала Москва-Волга, где он работал инженером в электрическом отделе. Зимой следующего года мне удалось приехать в Дмитров и провести с отцом одни сутки.

Отец очень устал, кроме того, его подкосило известие, что дом в Москве, где мы жили, предназначен на слом, и нам, как семье «врага народа», жилая площадь предоставлена не будет...» 2 марта Владимир Георгиевич прибыл из Дмитлага в Ухту, а 11 июля 1938 года отправился в Норильлаг.

Из жизнеописания В.Г. Иванова-Смоленского. «По 1943 год находился в лагере. С 1938 года работал старшим инженером проектной организации, а с 1943 года – ответственным руководителем проектов электрификации железнодорожного транспорта Норильского комбината НКВД. В 1944 году назначен заместителем главного инженера Дашнесанской экспедиции Желдорпроекта МВД СССР в Кировобад, где занимался разработкой проекта электрификации горной железной дороги и вопросов организации движения...»

Снова юг страны, снова горы, снова электрификация железной дороги, только на этот раз под присмотром МВД. В 1948 году короткое назначение на Волго-Дон. Как на Москваволгострой в 1936-м.

«...В настоящее время проживаю в Соликамске».

Владимир Георгиевич трудился в вечерней школе учителем, занимался техническими переводами, писал научные работы. А в Москве в институте работал преподавателем сын Алексей, инженер-электрик, кандидат наук.

Одного лишь не знал Владимир Георгиевич: 18 декабря 1949 года его снова арестуют. Не только за то, что не совершал, но и за что отбыл срок.

Его сослали в Туруханск Красноярского края, где когда-то был в ссылке большой друг всех заключенных Сталин. Сослали без указания срока.

Только 8 июля 1954 года Владимира Георгиевича освободили от ссылки, не потому, что истек срок, а потому что постановление ОСО МГБ СССР от 27 мая 1950 года отменил Верховный суд. А 2 ноября Следственное управление КГБ СССР прекратило дело 1933 года.

На Беломорканале сын увидел отца подтянутым, регулярно занимающимся физзарядкой, в Дмитлаге – безмерно уставшим, после реабилитации – с окончательно подорванным здоровьем.

Владимир Георгиевич Иванов-Смоленский умер в 1955 году. Не выдержало сердце.

Газета «Дмитровский вестник», 9 сентября 2004 г.

в начало

к содержанию << >> на следующую страницу