ГЛАВА 3
ЦЕННОСТЬ НОВОСТЕЙ
Газеты, похоже, не способны
увидеть разницу между падением велосипедиста и крахом цивилизации.
Джордж Бернард Шоу
Роль газеты – находить свежую
информацию на темы, представляющие интерес для общества, и по возможности
быстро и точно передавать ее читателям взвешенно и правдиво.Именно так. Газета может
заниматься еще множеством других вещей: например, сообщать читателям, что она
думает о последних новинках кино, учить сажать помидоры, предостерегать Тельцов
или объяснять, почему правительство должно подать в отставку. Но без свежей
информации это будет всего лишь комментарий к уже известному. Возможно,
интересный, даже задевающий за живое; но комментарий – это не новости. Новости
– это информация.
По этому вопросу часто ссылаются на
мысль С.П. Скотта, которую он в бытность свою редактором “Manchester Guardian”
высказал в передовице от 5 мая 1921 года. Скотт писал, что “первейшая
обязанность газеты – собирать информацию. Горе газете, если она не выяснит,
насколько чист источник. Ни то, что газета публикует, ни то, о чем она
умалчивает, ни способ подачи материала не должны замутить ясное лицо правды”.
Наказ строгий, почти невыполнимый. Но затем он добавил – и с тех пор эти слова
повторялись на разные лады миллион раз: “Комментируйте на здоровье, но факты –
это святое”.
Главное в этом высказывании –
установление сравнительной ценности фактов и комментариев. Если собрать, к
примеру, – у меня это бывало много раз – целую комнату журналистов и спросить у
них, есть ли новое событие, руку поднимут все. Если затем спросить, у кого есть
свежая, неопубликованная информация об этом событии, почти все опустят руку.Так
уж повелось, что чуть не у каждого есть свое мнение (интересное или нет, –
другой разговор), но лишь немногие обладают свежей информацией. Первое – в
порядке вещей, второе – вещь редкая и, следовательно, ценная.
Так что же такое новости?
Определений новостей почти так же
много, как газетных статей. Самое распространенное в Британии определение
гласит, что новости – это не когда собака укусит человека, но когда человек
укусит собаку. То есть новости являются чем-то необычным или интересным. Но это
не вся суть новостей. Новости – это еще нечто свежее, о чем люди прежде не
слыхали. Однако любой из нас может привести пример информации, которая отвечает
этим требованиям, но новостями не является.
К примеру, я купил новую машину.
Это информация свежая и, ясное дело, необычная, и я не хочу, чтобы о ней знали
все (угонщики, налоговая инспекция, завистники и прочие). Но к новостям ее не
отнесешь, поскольку интересует она весьма узкий круг людей, то есть моих друзей
и семью, ну, может быть, еще воров и налоговую инспекцию. Так что новости
должны быть не только необычными и свежими, они также должны представлять общий
интерес.
Общий интерес. Эти два слова
лучше тех, что используют намного чаще: общественный интерес. Можно долго
толковать о разнице этих понятий, но лучше привести пример. Новость о разводе
известной писательской четы не представляет общественного интереса, но,
несомненно, представляет интерес для общества.
Таким образом, широко определить
новости можно так: свежая и необычная информация на тему, представляющую общий
интерес, и ранее неизвестная. Но вряд ли это определение подведет нас к
пониманию сути новостей. В этом беда всех широких определений, и потому часто
употребляемая фраза “ценность новостей” мало о чем говорит. Предполагается, что
новости в целом имеют некую неотъемлемую ценность. Но новости не абстрактное
понятие, и не самодостаточное. Они осуществляются только в совокупности с
другими факторами.
Эти факторы связаны как с
предполагаемой аудиторией, так и с конкретным сюжетом. Они помогают выяснить,
что мы действительно хотим узнать, а также – и это чаще всего становится
предметом редакционных споров – “крепость” сюжета, его информационную ценность.
И чем эта ценность выше, тем больше вероятность, что читатели скажут: “Ух ты!”
(или что-нибудь в этом духе), прочитав статью.
Разумеется, приятно думать, что
каждая статья, опубликованная нами в газетах, была такой интересной и необычной
для читателей, что они то и дело восклицали: “Ух ты!”, вытаращив глаза и
восхищенно открывая и закрывая рот.
К сожалению, а может, и к
счастью, в жизни все не так, и многие статьи или неразработанные сюжеты,
которые мы обдумываем, не относятся к категории “Ух ты!” Их место где-то между
“историей” о моей новой машине и сообщением о том, что самолет с президентом на
борту врезался в здание городского универмага, унеся жизни 450 человек.
Громадный разрыв между интересом к двум этим события – это то самое
пространство, на котором журналисты спорят о новостях. Вот тут-то и включаются
факторы ценности новостей.
Контролируют факторы и выносят
суждение о них репортер, редактор отдела и главный редактор. В каждое суждение
они привносят свои предубеждения; как бы они ни старались, блюдя
профессионализм, стать выше них, им никогда не удастся полностью добиться
этого. Отчетливее всего это проявляется, когда они обдумывают основной сюжет
для статьи. Я считаю, что проблема бездомных интересна и важна, а вы полагаете,
что это старо и скучно. Такая субъективность естественна и не вызывает
возражений до тех пор, пока журналисты помнят о ее существовании и не путают
свои мнения с объективной истиной.
Репортерам также необходимо
помнить: тот факт, что вы нечто выяснили, еще не обязательно делает это “нечто”
новостью.
ТЕМА
Тема – это широкая категория, под
которую подпадает всякая статья, это преступления, проблемы окружающей среды,
здоровье, дипломатия, экономика, культура, политика и так далее. Перефразируя Оруэлла, можно
сказать, что теоретически все темы равны, но некоторые темы более равны, чем
другие. Тема преступлений, например, более ценна, чем мода, потому что явно
привлечет больший интерес. Каждая такая категория делится на подразделы;
например, в “преступления” войдут убийства, мошенничества, похищения, рэкет,
наркотики, грабежи, шантаж, изнасилования, оскорбления и т.п. Для аудитории в
целом каждый из этих подразделов имеет свою ценность, обычно основанную на
типичности его для данного общества или местности. Тут вступает в дело контекст
(см. ниже). К примеру, похищения обладают большей ценностью как новости, чем
оскорбления, поскольку происходят реже.
СОБЫТИЕ
Конкретная цепь событий внутри
темы – в этом весь смысл статьи. А основная ценность – редкость происходящего –
существует независимо от аудитории. Редкостность – прямая и четкая оценка того,
насколько необычно данное конкретное “событие”. Недостаточная “редкость”
события (наряду с недостаточной оперативностью) – основная причина того, что
статью отвергают.
“Событие” включает в себя еще три
элемента:
А. Источник. Ценность
“события” отчасти зависит от источника, давшего информацию. Политик из
оппозиции может сказать вам, что президент скоро уйдет в отставку, но если то
же самое вам скажет сам президент или кто-то из его ближайшего окружения, то
ваш материал будет гораздо ценнее. Будет еще лучше, если вы обнаружите, что,
собираясь уходить в отставку, он умалчивает о настоящей причине своего ухода, а
вы ее узнали и сообщаете читателям.
Проблема источников будет подробно
обсуждаться ниже. Здесь же необходимо отметить самое главное: у всех источников
есть свои резоны. Выясните какие. Это может повлиять на крепость сюжета, даже
на его истинность. Тот факт, что кто-то хочет вам что-то сказать, еще не делает
это “что-то” новостью. Больше вероятности сделать хороший информационный сюжет,
если выяснится, что кто-то хочет придержать сведения.
Б. Осведомленность. Вопрос
здесь заключается в том, много ли людей осведомлено о развитии интересующих вас
событий. Наивысшей ценностью обладают статьи, где впервые сообщается о
событиях, известных только источнику (и, может быть, еще их коллегам и узкому
кругу посвященных). Ниже всего ценность у сюжетов, уже попавших в общее поле
зрения, о которых сообщали по телевизору, по радио или в другой газете.
В. Время. Новости, в отличие
от вина, от времени не улучшаются. Однако само по себе время – не самый важный
из факторов. Если вы узнали о крупном событии через три недели после того, как
оно произошло, определяющим фактором будет не временной промежуток, а число
людей, уже знающих об этом событии. Если событие еще не стало общим достоянием,
промежуток в три недели незначительно снизит информационную ценность этой
новости.
ЧИТАТЕЛИ
Это первый фактор из тех, что не
связаны напрямую с конкретными деталями статьи. Аудитория может быть широкой
или специальной, но главное (я перекликаюсь с предыдущей главой) – узнать о ней
как можно больше. Без этого вы не сможете судить о ее интересах и вкусах, а это
нужно, чтобы дать оценку теме и событию. Иначе это будет все равно что читать
лекцию в темной комнате группе незнакомых вам людей.
Но ваши знания о читателях должны
дать лишь общую установку для суждений, а не влиять на них поминутно и по
мелочам. В тот день, когда вы начнете считать информационные сообщения
товаром, рыночные характеристики которого можно просчитать, – в этот день вы
перестанете быть журналистом. В какой-то момент чрезмерное потакание тому,
что вы считаете читательскими предпочтениями, обернется отфильтровыванием и
отбрасыванием сюжетов, идущих вразрез с читательскими предрассудками, или
изъятием “лишних” элементов сюжета, вроде контекста, объяснений и оговорок.
Это очень важно. Развенчивать
общественные мифы и бросать вызов удобным теориям – в этом отчасти состоит
миссия журналистов. Вам не удастся ее выполнить, если вы чересчур беспокоитесь
о реакции читателей, слишком стараетесь их ублажить. Кончится тем, что доверия
к вам будет не больше, чем к скорому на слова любовнику, говорящему только то,
что, по его мнению, от него хотят услышать.
Именно это имел в виду английский
сатирик Майкл Фрэйн, когда описал в “Жестяном человеке” компьютер,
запрограммированный на выпуск ежедневных газет. В основе программы лежали
результаты читательских опросов. Людей спрашивали, какие статьи им больше по
душе, как часто им бы хотелось читать о тех или иных событиях, какие детали их
больше всего интересуют. Должны ли сообщения об авиакатастрофах появляться раз
в месяц или чаще? Стоит или нет обнаруживать среди обломков самолета детские
игрушки? Если пишут об убийстве, должна ли жертва быть маленькой девочкой,
пожилой леди или незамужней беременной женщиной? Должен ли труп быть
обнаженным, в одежде или в одном белье?
В мире существует множество
газет, которые, опираясь не на результаты опросов, а преимущественно на
собственные представления об аппетитах читателей, публикуют репортажи, очень
похожие на те, что выдавал придуманный Фрэйном компьютер.
КОНТЕКСТ
Контекстом называется обстановка
в определенном ареале распространения газеты, связанная с темой и событием и
помогающая оценить его редкость. Контекст – причина, по которой информационная ценность
статьи варьируется в зависимости от места события. Контекст объясняет, почему
еженедельник из норвежской глуши придаст истории об убийстве гораздо больше
значения, чем нью-йоркская бульварная газета. В первом случае это событие –
исключение, во втором – происшествие, повторяющееся много раз на дню.
Порой это срабатывает, казалось
бы, противоположным образом. Так случается, когда некое событие происходит
очень часто. Например, если собака укусит человека, это не новость. Но если
какая-то порода собак принимается часто – и сильно – кусать людей, то это
становится новостью. Каждый отдельный случай добавляет ценность собранию таких
случаев. Иногда контекст широко известен, но чаще его приходится выяснять, и
таким образом он становится неотъемлемой частью события, которому посвящена
статья. В этом случае контекст необходим.
Контекст необходим также и в
случае обвинений журналистики в негативизме, погоне за сенсациями и
исключительном интересе к плохому. К примеру, если там, где вы живете, людям,
попадающим в больницу, всегда оказывают надлежащий уход и проявляют заботу, то,
несомненно, будет новостью смерть человека от недостатка внимания врачей. Не
говоря о том, что не дело журналистов быть негативистами или позитивистами.
Получив представление об этих
основных факторах, легко составить представление об информационной ценности
события даже на основе краткого изложения сути статьи. Вот несколько
образчиков:
А.
Новая
мирная инициатива ООН в Боснии.
Б.
Запрет
правительства на экспорт всех марок заграничных автомобилей.
В.
Известная
актриса из “мыльных опер” затевает развод.
Г.
Правительство
заявляет, что планирует увеличение налога на водку на 200%.
Д.
Проект
нового закона об авторских правах способен привести к исчезновению “пиратского
видео”.
Е.
Политик
из лагеря оппозиции собирает пресс-конференцию и клеймит финансовую политику
президента.
Ж.
Другой
оппозиционер собирает пресс-конференцию и объявляет, что, возможно, выставит
свою кандидатуру на президентских выборах.
З.
На
протяжении трех дней в одном из районов вашего города четыре девушки стали
жертвами сексуального маньяка.
И.
Правительство
выступает с новой крупной программой по расчистке грязных улиц.
Так какой же из сюжетов,
по-вашему, лучший? Какой из них вы поместили бы на первую полосу?
Разумеется, это упражнение не
выполнить, не зная, о какой газете идет речь, и не зная, кто ее читает. Так что
попробуйте сперва выполнить его для самой читаемой газеты в столице, а затем
для ведущего издания для бизнесменов. (Для проверки мои ответы: убитые девушки
– для массового издания и запрет на импорт заграничных автомобилей – в газете
для деловых людей).
Работая в течение многих лет в
общенациональной газете в Лондоне, мне приходилось именно так отбирать самые
интересные статьи. Я разработал свод правил, который помогал мне определять
ценность подлежащих выбору статей. Привожу их, хотя, как и в любом общем
правиле, в них возможны исключения:
1.
Чем устойчивее эффект того, о чем вы пишите, тем лучше и крепче
статья. Новость,
которая волнует людей не более дня, естественно, слабее той, которая овладевает
их умами надолго.
2.
В самом низу шкалы находятся статьи о том, что говорят люди, то есть статьи об идеологических
спорах или о новых идеях. Это статьи из разряда “говорильни” – ничего не
произошло, всего лишь кто-то что-то сказал. Из заголовков таких статей торчат
уши – слова “предупреждает”, “требует” или “призывает”. В одном из выпусков
“The Moscow Times” (в остальном превосходной англоязычной газеты) 9 из 13 информационных
сообщений были из разряда “говорильни”. Неужели они и в самом деле
свидетельствовали, что в одной из крупнейших стран мира, охватывающей восемь
часовых поясов, за два выходных дня произошло всего четыре события? Надеюсь,
что нет.
Здесь журналистов подстерегают
две ловушки, которые трудно избежать. Первая ошибка – считать, что если политик
что-то сказал, мы обязаны это увековечить. Неправда. Каждый журналист должен
держать на своем столе табличку с лозунгом: “Они всего лишь политики”. Тот факт,
что какой-то человек средних лет в строгом костюме решил выступить с речью или
заявлением, не делает его слова новостью. Большинство речей и выступлений
содержат то, что и ожидалось. Выступления политиков становятся новостью лишь
тогда, когда они говорят что-то неожиданное для публики. Лидер реформаторов,
либеральный политик, осуждающий медленный ход реформ, не представляет из себя
ничего нового. Новость – это когда он объявляет о своем обращении в коммунизм.
Вторая ловушка – так называемые
псевдособытия: пресс-конференции, интервью и им подобные вещи.
Пресс-конференции, вопреки мнению иных журналистов, не являются самодостаточной
новостью. Строго говоря, ничего не произошло. Мир ничуть не изменился.
Единственно что произошло – какой-нибудь политик или знаменитость пожелали
сделать какое-то заявление, движимые, как правило, собственными мотивами,
главный из которых – реклама. Значение имеет лишь содержание их выступлений. Ко
всем подобного рода псевдособытиям подходите скептически.
3.
Далее на шкале ценности новостей располагаются статьи о том, что,
по чьим-то словам, должно произойти. Это статьи, посвященные угрозам или призывам к действиям.
Подобные проповеди в слишком большом ходу у политиков (в этом их поддерживают и
подстрекают ленивые журналисты, считающие, что присутствие на
пресс-конференциях больше отвечает сути их работы, чем беготня в поисках
настоящих сюжетов). Но эти статьи обладают – по крайней мере, иногда – одним
достоинством: наряду с пустопорожней болтовней в них может содержаться и
хорошая, настоящая информация.
4.
Затем идут статьи о том, что, по чьим-то словам, происходит или
происходило ранее.
К таким относятся статьи об исследованиях и о людях, сделавших открытия. Пусть
не сразу, но когда-нибудь это может стать событием.
5.
На самом верху шкалы – статьи о том, что произошло совсем недавно. Это статьи о несчастных случаях,
о катастрофах, о судебных слушаниях и о многих других свежих, реальных, могущих
быть проверенными явлениях.
6.
Важный элемент оценки ценности новостей – количество читателей,
которых статья наверняка заинтересует.
НОВОСТИ ПРОТИВ ОЧЕРКОВ
В средние века христиане верили,
что осужденных на ад ждет вечная пытка сменяющими друг друга невыносимой жарой
и лютым холодом. Эта проблема очень беспокоила теологов. Если это так,
недоумевали они, не будет ли отдохновением для проклятых грешников момент,
когда холод сменяется жарой? Не испытывают ли они в миг оттаивания
кратковременного блаженства? И где же тогда, вопрошали богословы, кара?
Столь же изощренные дебаты не
стихают среди журналистов, по поводу границы между информационными сообщениями
и очерками. Тема эта заслуживает того, чтобы уделить ей несколько абзацев, ведь
многие журналисты считают информационные сообщения сухим, скучным и безличным
жанром, а очерки – более живым и не скованным формой. Другие рассматривают
репортера как серьезного собирателя “фактов”, а очеркиста – как человека,
который слоняется по комнате, сочиняя изящные фразы неизвестно о чем.
Во-первых, нельзя полностью
отделить информационные сообщения от очерков. Конечно, разница между ними есть:
с одной стороны, сообщение о гибели 268 человек при пожаре, с другой – колонка
“Советы садоводу”. Однако между этими крайностями – огромное число сюжетов, и в
какой именно точке информационное сообщение становится очерком?
На протяжении почти 20 лет я
задавал своим коллегам-журналистам, редакторам и студентам на трех континентах
идиотский, на первый взгляд, вопрос: что такое очерк? Я услышал множество
странных мнений, но за все это время – ни единого удовлетворившего меня
определения. Кроме одного: “Очерк – это то, что не относится к сугубо
информационным сообщениям”. Верно, конечно, но вряд ли это определение будет
значительным вкладом в теорию журналистики.
Определения делу не помогут. Не
помогут разобраться и попытки окончательно и бесповоротно установить грань
между информационными сообщениями и очерками.
В этой газете страницы новостей
решительно и бесповоротно отделены от передовиц и тематических рубрик. Цель
такого разделения – благо читателя, который имеет полное право различать факты
и мнения...
Бэн Брэдли, редактор “Washington Post”