ГЛАВА 4
КАК СТАТЬ ХОРОШИМ РЕПОРТЕРОМ
“Журналист – это самый трудолюбивый лентяй на
свете”.
Работа репортеров – все узнавать. Выражаясь
красиво, репортеры – ударные войска истории. Они шагают в первых рядах среди
хаоса сегодняшнего дня, стучатся в запертые двери, идут на риск, чтобы овладеть
истоками правды. Если не они – кто будет заниматься этим? Редакторы?
Комментаторы?
Люди, не связанные с журналистикой (в том
числе и издатели), полагают, что репортеру прежде всего необходимо умение
хорошо писать. На самом деле, литературные способности – лишь часть его работы,
и зачастую далеко не бульшая часть. Основные навыки, которыми должен обладать
репортер, – это те, что помогают докопаться до наилучшей из возможных версий
правды.
Итак, чтобы стать хорошим репортером,
требуется немало умений и навыков выяснять нечто и должным образом это
фиксировать. Сверх того, необходимо кое-какое техническое оборудование и
немалая духовная культура.
И наконец, чтобы стать хорошим репортером,
нужно иметь подходящий характер.
ОСНОВНОЕ
ОБОРУДОВАНИЕ И НАВЫКИ
Было время, когда репортер обходился двумя
подручными средствами – ручкой и записной книжкой. В девятнадцатом веке этого
хватало, но чтобы преуспеть на репортерском поприще сегодня и в будущем, вам
нужно оснаститься бульшим. Вам также потребуется ряд навыков, не все из которых
вам преподадут на курсах традиционной журналистики:
1.
Записные
книжки
Если вам приходится напоминать, что репортер
должен постоянно иметь при себе ручку, значит, работа в газете, скорее всего,
не для вас. Поразительно, как много бывалых репортеров пренебрегают такой
необходимой для их профессии вещью, как записная книжка. Мне доводилось видеть,
как опытные репортеры общенациональных газет в ответ на просьбу показать их
записи вытаскивали из карманов горсти смятых автобусных билетов и клочки других
бумаг, покрытые каракулями. От подобного зрелища сатанеют редакторы отдела
новостей. А если статья повлечет за собой судебное разбирательство и, кроме
автобусных билетов, предъявить будет нечего, то картина будет еще менее
завидной.
Вам необходимы две записные книжки. Одна –
маленькая, чтобы как бы между прочим выскользнуть из кармана или сумочки при
непосредственном общении с людьми. Другая – большая (чем больше, тем лучше) для
записи телефонных разговоров из своего офиса. Большой формат позволяет легче
делать записи, реже отвлекаться на переворачивание страниц. Кстати, о
переворачивании страниц: заведите книжку, скрепленную спиралью, а не на
скрепках и не на клею. Перевернутая страница ложится плоско, без сгиба, ее
можно вырвать, не опасаясь, что вся книжка рассыплется на части. На обложке
каждой записной книжки необходимо ставить дату первой записи, а исписав ее до
конца, надо хранить книжку как можно дольше. Возможно, вам никогда не придется
заглянуть в нее снова, но будьте уверены: стоит вам выбросить записную книжку,
как она тут же понадобится вам позарез.
2.
Стенография
Если вы не являетесь тем единственным, кто
способен писать, поспевая за речью, то в стенографии – ваша сила и просто
спасение. Магнитофоны ломаются, батарейки в них вдруг садятся, а кроме этого,
существует много ситуаций, когда магнитофон невозможно использовать. К тому же,
большинство людей охотнее разговорятся с вами, если их не будет смущать
магнитофон.
Еще больше людей быстро устанут от репортера,
который то и дело просит их повторить сказанное, чтобы успеть все записать.
Репортеры знают: чаще всего приходится
отказываться от переспрашиваний, и в результате записи оказываются неполными
или неточными.
Выучить стенографию несложно, и вы будете на
всю жизнь обеспечены нужным навыком. Уж если ею пользовался Чарлз Диккенс (он
выучил ее, прежде чем стать парламентским корреспондентом лондонской “Morning
Chroniclе”), то и нам с вами грех воротить от нее нос.
3.
Диктофон
Диктофоны как нельзя лучше годятся в двух
случаях: при непосредственном контакте с собеседником и – при надлежащей
технической оснастке – для записи телефонных разговоров, дабы потом
интервьюируемый не смог опровергнуть содержание беседы. Во времена моей работы
редактором отдела новостей, когда кто-то заявлял, что наш репортер неверно его
процитировал, либо угрожал судебным иском, я чувствовал себя увереннее, если
знал, что мы можем предъявить магнитофонную запись, а не заметки от руки.
Но даже в интервью с диктофоном не забывайте
о записной книжке. Не говоря о том, что техника может подвести, у диктофона
есть еще два недостатка. Во-первых, на нем можно только записать речь, поэтому
записная книжка нужна вам, чтобы набрасывать свои мысли и впечатления.
Во-вторых, последующее прослушивание ленты отнимет куда больше времени, чем
просматривание заметок в книжке. Поэтому отмечайте в книжке основные пункты
сказанного, чтобы обращаться к магнитофонной записи только за подтверждением
конкретных фактов и для цитирования.
Если вы намереваетесь часто использовать
диктофон, не забывайте следовать тому же правилу, что и в случае с записной
книжкой: датируйте и сохраняйте кассеты. И обзаведитесь такой моделью
диктофона, которая предупреждает о конце записи. В противном случае хороши вы
будете в офисе, прокручивая для редакторов замечательный эпизод интервью: вот
правительственный чиновник нехотя признает, что ему предложили взятку за... и
запись обрывается.
4.
Адресная
книга
Каждый репортер должен вести книгу своих
контактов, подробнейше записывая адреса, номера телефонов и факсов его
собеседников. Порой решишь, что номер телефона этого человека тебе больше
никогда не понадобится – и именно с этим человеком возникнет месяцы спустя
острая необходимость переговорить вновь. Когда, кроме вас, в офисе никого нет,
на часах – десять вечера, а вам позарез надо что-то узнать, тут-то вы и
поймете, какая ценная штука – адресная книга. Не обязательно, чтобы это был
роскошный “органайзер” в коже за сто долларов, подойдет обычная телефонная
книжка. Только нужно, не ленясь, заносить туда все имена и телефоны, какие
получите или сможете достать – и всеми силами старайтесь раздобыть как можно
больше имен и телефонов. Крадите их у коллег и конкурентов. Читая газеты и
журналы, выписывайте имена специалистов, которые могут вам понадобиться, и
старайтесь узнать номера их телефонов. И наконец, пожертвуйте как-нибудь
выходным, чтобы сделать дубликат телефонной книжки на тот неизбежный случай,
когда вы ее потеряете.
5.
Фотоаппарат
Многие репортеры исполняют свой
профессиональный долг, ни разу не взяв в руки фотоаппарат. Но во всем мире в
небольших газетах от репортеров обычно ждут фотоснимков. По мере того как все
больше трещат штатные сметы, а специализация уходит в прошлое, того же будут
ждать и от репортеров крупных газет. Если вас и минует чаша сия, умение
работать с камерой все же, несомненно, будет профессиональным плюсом. Каждый
журналист должен усвоить, какой снимок считается хорошим и как его сделать
(пусть даже он набьет шишки, учась этому), потому что фотографии – важная часть
газеты. Может случиться, что карьера вытолкнет вас в кресло редактора, и вам
придется иметь дело со снимками, решая, как их использовать. Пишущему
журналисту могут и простить неумение обращаться с фотоаппаратом, но кому охота,
чтобы ему что-то “прощали”?
6.
Подслушивающие
устройства
Это штука опасная, и в журналистской практике
ей нет места. Применение этих устройств оправданно только в том случае, когда
это поможет спасти чью-то жизнь либо раскрыть крупное правонарушение. Подробней
смотри об этом в главе об этике и о репортерских расследованиях.
7.
Компьютерная
грамотность
Необязательно иметь собственный компьютер, но
надо знать, как пользоваться компьютером, а еще лучше двумя: “Apple-Macintoсh”,
который все шире используется во всем мире для выпуска газет, и IBM–совместимым
персональным компьютером. Возможно, сейчас вам и в голову не приходит, что ваша
газета сможет позволить себе компьютер, но этот день настанет раньше, чем вы
думаете. Поэтому поскорее овладейте компьютером со всеми его возможностями.
Приручите технику, не то она приберет вас к рукам.
Компьютеры используют не только для выпуска
газет, но и для хранения информации, к которой вы можете получить доступ.
Повсюду в мире журналисты сегодня уже привычно пользуются компьютерными базами
данных, содержащими огромное количество информации: полная информация о любых
статьях, справочные системы и обширные статистические данные. Газета может
подписаться на такие базы данных за сравнительно небольшую сумму. Оборудование,
необходимое для доступа к этим и иным крупным компьютерным архивам, становится
все дешевле и проще в обращении. Очень скоро, благодаря создающейся ныне
всемирной компьютерной сети, доступ к этим архивам будет по карману любому, у
кого есть компьютер и модем. И само собой, такая связь работает в обе стороны.
Если вы – свободный журналист или живете в провинции, с помощью компьютера вы
сможете посылать статьи в крупнейшие столичные газеты страны – и даже в газеты
других государств.
8.
Иностранные
языки
Если вы владеете хотя бы одним иностранным
языком в достаточной степени, чтобы вести умные разговоры, ваши журналистские
горизонты значительно расширяются. Если вы можете писать на этом языке – еще
лучше. Владение иностранным языком не сделает вас лучшим журналистом, но ясно,
что с ним вы ценнее для своей газеты и можете заниматься своей работой не
только в родной стране.
9.
Чтение
вверх ногами
Это умение сильно недооценивают. Разумеется,
за каждым остается его право иметь свои секреты. Но и общество имеет
непреложное право на информацию. Умение читать вверх ногами поможет вам узнать
содержание документов, лежащих на столе вашего собеседника.
10. Чтение по губам
Не стоит даже трудиться представить себе все
обстоятельства, при которых крайне важно понять, что говорится за пределами
слышимости. Разумеется, чтение по губам сопряжено с риском, как при
использовании оптических средств (см. вопросы этики), но иметь такую сноровку
весьма полезно.
11. Задержки сдачи материала и превышение его
объема
Многие репортеры полагают, что тянуть со
сдачей материала до последнего и сдавать чересчур объемные статьи – признак
литературного таланта. Они либо воображают, будто их писания настолько ценны,
что редактор будет часами ждать статью и выкинет ради нее другие материалы,
либо прикидывают так: редактору нужен их материал, замены у него нет,
следовательно, ему придется смириться с такими сроками и объемом, которые
угодны репортеру. Подобное поведение – непрофессионально, и, если вы не
являетесь даром Божьим для журналистики (а таких совсем немного), оно скоро
доставит вам репутацию человека ненадежного. Укладываться в срок – вопрос
собранности. Сделать это не всегда легко, но почти всегда возможно.
Укладываться же в объем (а хуже репортера,
пишущего пространно, только репортер, пишущий слишком коротко) – это вопрос и
собранности, и опыта. Если вы печатаете на компьютере, у вас вообще нет
оправдания для превышения заданного объема даже на строчку. Тем же, кто пишет
статьи от руки, я дам один хороший совет. Возьмите исписанный лист бумаги
привычного для вас размера и сосчитайте, сколько слов на нем помещается.
Повторите этот опыт еще раз-другой, и вы будете знать среднее число слов (и,
соответственно, строк) в одном листе вашей рукописи.
ПРИНЦИПЫ
Вот и все, что касается материального
оснащения и элементарных навыков репортера. Самое же необходимое оснащение он
носит в черепной коробке – это его духовный багаж, или принципы. Некоторые –
врожденные, другие были быстро усвоены на занятиях или схвачены на лету в
редакции, но большая часть сноровки и приемов приобретается годами опыта, через
расследования и написание, перепроверки и переписывание сотен статей.
Репортер из тех профессий, которым учатся на
своих ошибках. Мне ли не знать этого – я ошибок наделал достаточно. В самом
начале своей журналистской деятельности я работал в маленьком еженедельнике в
южной Англии. Благодаря счастливому случаю и решимости произвести впечатление,
я в первую же неделю напал на хороший сюжет о загрязнении речных вод. Я
сорвался с места, провел расследование и поспешил обратно в редакцию, полный
мыслей о похвалах, которые услышу, выдав статью. Написав, я вручил статью
редактору.
“Это еще что такое? – рявкнул тот. – Где
имена?”. Сюжет так меня взбудоражил, что я позабыл спросить имена у тех, кого
интервьюировал. Статья изобиловала хорошими цитатами, но все они принадлежали
“обеспокоенному местному жителю”, “водному инженеру”, “инспектору по
безопасности” и так далее.
И целые сутки, забыв про сон, я бегал,
выясняя имена, повторно расспрашивая людей и восполняя пробелы. Переживал я
страшно, но с тех пор не раз благодарил себя за тогдашнюю глупость, ибо с
первых же дней получил два бесценных урока. Первый: цитаты мало чего стоят,
если при них нет имен. Второй, еще более важный: работа репортера – занятие не
из легких. Одного энтузиазма и мастерства еще недостаточно. Нужны также верные
принципы. Вот основные из них:
1.
Нюх на
новости
Этот первый элемент духовной оснастки
репортера может быть либо врожденным, либо основанным на глубоком понимании
вопросов, освещенных в предыдущей главе (о ценности новостей). Но откуда бы он
ни проистекал, он вам необходим по двум причинам. Первая (со знаком плюс):
чтобы знать, что лежит в основе хорошей статьи, и уметь найти ценную новость в
куче информационного мусора. Вторая (со знаком минус): чтобы не тратить время
свое и газеты на разработку сюжетов, которым грош цена. Чаще спрашивайте себя:
“Насколько хорошим может быть этот сюжет? Насколько ценным будет материал, даже
если я раздобуду всю нужную информацию?” Положим, вам ясно, что овчинка выделки
не стоит. Так бросьте сразу эту тему.
Все прочие принципы, потребные репортеру,
тесно связаны с непредвзятостью, непредубежденностью, которые вообще нужно
привносить в любое исследование.
2.
Страсть
к точности
Начав работать редактором отдела новостей, вы
быстро поймете, что превыше всего цените в своих репортерах именно эту страсть.
Можете ли вы положиться на то, что они сделали? Можете ли довериться их
точности? Работая репортером, вы также быстро усвоите, что ваша репутация
человека, не склонного преувеличивать и стремящегося к точности как в готовой
для печати статье, так и на предварительных этапах, крайне важна для вас.
Утратив эту репутацию, восстановить ее будет нелегко.
Понятие точности включает в себя три вещи.
Во-первых, что очевидно, правильно записать на пленку и воспроизвести на бумаге
то, что вам говорят люди. Во-вторых, быть внимательным в следующем: как бы ни
были точны фрагменты вашей статьи, весь материал в целом также должен
соответствовать духу и атмосфере ситуации или события. То есть, речь идет о
проработке фона и контекста.
И в-третьих, вы не должны поддаваться
опасному и широко распространенному поверью: “Раз произошло одно и тут же
другое, значит, это другое – правда”. Не надо думать только о том, чтобы
пропихнуть статью в печать. Если в череде описываемых вами событий существуют
разрывы, узнайте точно, что упущено, не решайте: если сперва произошло А, потом
что-то еще, а потом С, значит, пропущенная часть – В. Не всегда бывает так.
3.
Никогда
не стройте предположений
Это относится ко всем предположениям,
касающимся логики, личности, фактов или мотивов. Очень часто, делая
предположение, вы оказываетесь правы. Потому так и опасны предположения. Они с
легкостью затягивают. Однако опасность их очевидна. Пишите только о том, что
знаете, а не о том, что предполагаете. Таким образом вы избежите неточности,
вранья, не обманете людей – и избежите увольнения.
Широкую огласку получил случай, когда некая
британская массовая газета получила от нештатного автора фотографию, на которой
принц Чарльз обнимал женщину, явно не свою жену, а уже было известно о
неудачном браке принца. Газета опубликовала снимок под заголовком, намекавшим
на роман принца, – такое у них было предположение. И они жестоко ошиблись. В
газете не знали, что фотография была сделана на похоронах ребенка, умершего от
лейкемии в возрасте четырех лет. Принц делал то, что любой сделал бы в подобной
ситуации: утешал убитую горем мать.
4.
Никогда
не бойтесь выглядеть дураком
Каким бы дремучим невеждой вы ни казались
себе, не знаете – спрашивайте, не понимаете – просите объяснять. Если над вами
посмеются – пусть! Настоящие дураки – те репортеры, что с умным видом кивают
головой в продолжение всего интервью, понимая сказанное лишь отчасти, а после
пытаются написать статью – и ничего у них не выходит. Незнание свое выказывайте
при расспросах, а не на газетных страницах.
5.
Сомневайтесь
во всех источниках
Сомнения по отношению к любым источникам –
важный и один из основных принципов в работе репортеров, да и вообще всех
журналистов. Зачем этот человек говорит мне все это? Каковы его мотивы? И
вообще, в его ли компетенции знать то, что он якобы знает? Этому сложному
вопросу посвящена шестая глава.
6.
Забудьте
о своих предубеждениях
Никто не ждет, что отбросите прочь все свои
убеждения и дорогие сердцу взгляды. Но если уж вы не в состоянии избежать их
невольного влияния, не позволяйте им стать определяющими в вашей работе. Не то
вы станете писать необъктивные, нечестные статьи. Такую статью написал стажер
из “Washington Post”, когда его, человека крепких антимилитаристских убеждений,
направили писать репортаж о слушании в Конгрессе по вопросу об использовании
Соединенными Штатами дефолиантов во вьетнамской войне.
Ученые один за другим свидетельствовали, что
нет доказательств, позволяющих предположить, будто некое химическое соединение
под названием “Эйджент Оранж” причиняло серьезный вред здоровью людей. Только
один свидетель был не согласен с этим – и как раз ему репортер посвятил всю
статью, проигнорировав свидетельства остальных. Возможно, в будущем медицина
докажет правоту этого одного, но дело не в этом. Репортеры существуют для того,
чтобы точно передавать происходящее, не отцеживая события через решето
собственных воззрений, пусть даже толковых и передовых.
Этот призыв относится как к устоявшимся
предубеждениям, так и на ходу формирующимся. Не допускайте, чтобы мнение,
сложившееся у вас на начальной стадии работы, преждевременно отразилось в
суждениях о событии. Тяжкий грех многих репортеров, особенно тех, кого часто
просят написать яркие, с “настроением” статьи либо легкие информационные заметки,
– грех этот состоит в том, что подзаголовок они сочиняют еще до встречи с
источником. Текст этот может быть остроумным, блистать красотой слога – но
велика вероятность того, что он больше скажет о самих репортерах, нежели о
предмете статьи. Правда, это же можно сказать и в целом о статьях, написанных
такими журналистами.
7.
Осознайте
себя частью процесса
Порой так подмывает писать когда и сколько
захочется и только на ту тему, какую облюбовал! А надо, видите ли, слушаться
редакторов. Обязательно спорьте с ними, кричите на них, пытайтесь заболтать, но
в конце концов придется подчиниться – или идите работать в другое место. Это и
есть профессионализм. Порядок в газете для всех один. Пока ваша статья не
опубликована, она представляет собой лишь сырье. Поэтому она должна быть
нужного объема, доставлена в срок, и, если вы передали ее по телефону или
факсу, перезвоните позже и узнайте, нет ли к вам вопросов.
8.
Помните
о читателях
Один читатель у вашей статьи всегда найдется:
вы сами, бормочущий ее себе под нос в укромной затемненной комнате. Другие же
прочтут ее в том случае, если вы считаетесь с ними – и когда пишите, и особенно
когда готовите тему. Что желают узнать читатели? Что нужно растолковать им? Как
сделать, чтобы статья задела их за живое? Отыщите курьезные факты, покажите,
каким образом описываемые вами события затронут жизнь читателей или жизнь
других людей. Привлекайте примеры, соотносимые с жизненным опытом самих
читателей; при всякой возможности пишите живым языком. Не надо статей,
написанных исключительно о макросоциальных и экономических проблемах и живущих
своей жизнью организациях. Пишите статьи так, чтобы они читались как написанные
обычным человеком для таких же обычных людей. И наконец, если в вашей статье
нет людей действующих и взаимодействующих, значит, она либо нуждается в
доработке, либо это вовсе не статья.
9.
Воля к
победе
Рано или поздно каждый репортер начинает
убеждаться в том, что мир вовсе не вертится вокруг газет. В самом деле,
миропорядок часто кажется созданным как нарочно для того, чтобы расстраивать их
планы. Мало того, что правительства, чиновники и все прочие словно
вознамерились понадежней разлучить вас с надежной информацией, так еще и
события происходят в неурочное время и в неподходящих местах; телефонов то не
найти, то они не работают, а если вы находитесь в командировке, у вас могут
оказаться на исходе деньги, время, еда, питье и силы. Вот когда нужна воля к
победе.
Вы должны преисполниться решимости сокрушить
любые препятствия, что встретятся на пути, и, добравшись до места события, как
можно быстрее отослать материал. Берите пример с Эда Коди из “Washington Post”.
Морт Розенблюм в своей превосходной книге “Кто похитил новости?” приводит
следующую историю. В декабре 1988 года Коди находился в Париже. Как-то вечером
он услышал, что в Локерби, небольшом городке в Шотландии, потерпел аварию
аэробус компании “Пан Ам”. Было 8.20 вечера, и последний самолет на Англию уже
улетел. Коди разыскал диспетчера чартерной линии, уговорил своего
редактора-международника в Соединенных Штатах оплатить расходы и через
несколько часов был уже в Глазго. Розенблюм пишет:
“На стоянке было всего два такси, и что-то
толкнуло его подойти к левому. Он объяснил, как важно ему попасть в Локерби,
минуя полицейские заслоны. “Везет тебе, – ответил таксист, – я сам из Локерби”.
Долгая поездка на большой скорости, несколько резких поворотов во мраке – и они
в центре городка. Там они разошлись и встретились позже. Таксист собрал не
меньше ценных свидетельств и ярких подробностей происшествия, чем сам Коди.
Потом он отыскал приятеля, тот открыл свой паб, и Коди позвонил в Вашингтон.
Как обычно, материал Коди стал сенсацией.
Катастрофа, в которой погибли все 259
пассажиров и 11 местных жителей, стала одним из крупнейших событий 80-х годов.
Превосходная работа Коди (хотя откуда ему было знать, насколько истинны
свидетельства, собранные таксистом?) стала возможна благодаря его воле к
победе. Хорошо и то, что у него был редактор, готовый выложить 6000 долларов за
чартерный авиарейс, хотя в большинстве случаев погоня репортера за информацией
обходится дешевле.
10. Чувство срочности
Коди, как многие до и после него, действовал
быстро, чтобы опередить конкурентов из газет и телевидения. В этом нет ничего
предосудительного: ведь читатели желают получить самый свежий – и самый полный
– отчет о событиях.
Здоровая – а хоть бы и не очень –
конкуренция, желание быть первым делают работу увлекательнее. Конкуренция эта
на благо читателям, если она не оголтелая, конечно. Только желание утереть друг
другу нос двигало, к примеру, фотографами из агентств “Ассошиэйтед Пресс” и
ЮПИ, когда им было поручено сфотографировать далай-ламу, покидавшего Тибет в
1959 году. Оба наняли по самолету, организовали эстафеты мотоциклистов, чтобы
доставить фотоснимки с китайской границы до ближайшего передатчика в Индии.
Когда далай-лама показался в дверях самолета, фотографы ринулись вперед,
сделали снимки и устремились к уже набиравшим обороты самолетам. После
сумасшедшей гонки в воздухе и на земле победил корреспондент ЮПИ.
Фотограф из “Ассошиэйтед Пресс” был сражен.
Он вернулся к себе в гостиничный номер и сидел там, упиваясь горечью поражения.
Тут из его офиса пришла телеграмма: “У конкурентов далай-лама длинноволосый и
лохматый. У вас – лысый. В чем причина?” Фотограф послал ответную телеграмму:
“Мой далай – правильный”. Обезумев от желания быть первым, фотограф из ЮПИ снял
переводчика.
Однако допустимая конкуренция тоже имеет свои
пределы. До этих пределов, несомненно, дошел – и даже вышел за них – бывший
репортер из “New York Post” Стив Данливи. В молодые годы он сотрудничал в
газете, конкурировавшей с той, где был репортером его отец. Как-то раз оба
получили одно и то же задание. Стив так жаждал попасть на место происшествия
первым, что проткнул шины отцовского автомобиля.
11. Индивидуальность и неприглаженность
Конкуренция между репортерами – пока они не
перегрызают друг другу горло – все же лучше, чем стадный психоз, которым
страдают журналисты в ряде стран, особенно в Японии. Им там спокойнее, когда их
больше. Например, в сентябре 1992 года Япония впервые отправила свои войска за
границу в составе группы миротворческих сил ООН. 600 японских солдат
сопровождало в Камбоджу не менее 300 журналистов, каждый из которых обязан был
быть членом “тинсай курабу”, то есть клуба аккредитованных журналистов.
В каждом секторе экономики, в каждом
министерстве и политической партии в Японии есть свой “тинсай курабу”.
Численность в этих “маленьких клубах” ограниченна, и они осуществляют контроль
за распространением новостей. Иностранные журналисты не могут стать членами клуба,
но с недавних пор им разрешено присутствовать на пресс-конференциях клуба – без
права задавать вопросы. Клубы обеспечивают своих членов полностью
оборудованными офисами и делают их жизнь достаточно легкой. Здесь и таится
опасность. В Японии есть великолепные репортеры, но если журналиста кормить с
ложечки, то он скоро утратит аппетит к новостям. Еще опаснее, когда информацию
распространяет клуб, который всегда склонен вырабатывать собственные правила и
условия. Стоит вам отказаться играть по этим правилам, раскачать лодку – и вы
окажетесь за дверьми клуба, лишившись доступа к новостям.
Но Япония – далеко не единственная страна,
где наблюдается эта тенденция. Власти любят, когда журналисты ведут себя по
стадным правилам. Стадо – или стая – по-своему разберется с бунтовщиками и
нонконформистами. По мере того как повсеместно правительства и прочие власть
имущие все хитроумнее прибирают новости к рукам (и все жестче следят за тем,
какую информацию и кому передавать), неуклонно возрастает и давление на журналистов,
дабы сплотить их в элиту, обладающую доступом к новостям в обмен на примерное
поведение. В худших своих формах это не что иное, как заговор молчания.
Во всем мире репортеры сотрудничают между
собой. Они делятся цитатами из интервью, дают коллегам и конкурентам нужные
номера телефонов. Но хороший репортер должен быть всегда готов к тому, чтобы
действовать в одиночку, если понадобится – отправиться туда, куда больше никто
не рвется, а если дело не выгорит – принять весь огонь на себя. Хороший
репортер с негодованием отвернется от разжеванного корма с официальной ложечки:
он знает, что найдет что-нибудь повкуснее, если только сам отправится искать
себе пропитание.
ХАРАКТЕР
Если кто-то работает газетным репортером –
значит, в его характере есть некий изъян.
Линдон Бэйнс Джонсон, Президент США в
1963–1968 гг.
Практически каждый умный человек при желании
может стать толковым репортером. Но чтобы подняться над этим уровнем, чтобы
стать хорошим или превосходным репортером, нужно обладать подлинным талантом и
склонностью к расследованиям и их изложению на бумаге. Помимо этого, вы должны обладать нужным
характером – или приобрести его. Речь вовсе не идет о психологическом
самоусовершенствовании. Не надо тут же бежать на психотерапию или заниматься
общей коррекцией личности. Нужно всего-навсего сделать упор на те стороны
своего “я”, которые требуются для этой работы. Ибо если что и отличает
выдающихся репортеров от заурядных, так это характер.
Большую часть того, что я знаю о чертах
характера настоящего репортера, я узнал от одного человека. Он был младше меня
на десять лет, и знакомы мы были всего несколько лет до того, как он умер от
лейкемии до обидного рано – в 32 года. Но я не встречал никого, кто был бы так
близок к идеалу журналиста, как он. Звали его Джон Меррит, он был ведущим
репортером лондонской “The Observer”. Этот худой, с резкими чертами лица
молодой человек обладал всеми достоинствами и массой недостатков, обязательных
для репортера высокого уровня.
Что поразило меня в Джоне даже прежде, чем я
понял, какой он превосходный репортер, – он нравился людям. Он производил
впечатление открытого человека, мог быть забавным, но по-настоящему располагало
к нему то, что он интересовался людьми с цепкостью не жильца на этом свете.
Нет, он не шагал по жизни с приклеенной улыбкой на лице, источая фальшивое
дружелюбие и приветствуя людей, точно ведущий телешоу. Но способность заводить
дружеские отношения с совершенно посторонними людьми никогда не подводила его.
С грубыми и решительными (и с собратьями-журналистами) он пил, курил и
бранился, а с епископами попивал чай и рассуждал о теологии. Как бы он ни
относился к человеку, держал он себя ровно и естественно.
Эта обходительность скрывала, пока ему было
нужно, свойство, типичное для всех классных репортеров, – решимость. Этим
качеством обладают все лучшие журналисты, и у Джона его было с избытком. Его
хватало и на то, чтобы отыскать достойный сюжет, и на то, чтобы сокрушить
препятствия, переломить отговорки и уклончивость, вставшие между ним и готовой
статьей. Особенно если нужную информацию было нелегко добыть. В этом случае он
готов был часами сидеть за столом, не слезая с телефона и обращаясь в самые
немыслимые места до тех пор, пока он не выяснял то, что ему требовалось.
Очень помогало ему то, что эта решимость сочеталась
с другим избыточным качеством, также нужным для хорошего репортера, – с
нахальством. Он не робел позвонить высокому чиновнику прямо домой, у совершенно
незнакомых людей мог попросить копию доклада или еще что. От него никто не
слышал вечной жалобы незадачливого репортера: “Да что толку звонить, они со
мной и разговаривать не станут”. Он обладал тактом и знал, когда можно
обратиться к людям, но сделать звонок никогда не стеснялся. “Страшнее, чем
“отстань”, они мне все равно ничего не скажут”, рассуждал он, снимая трубку,
чтобы сделать еще один, последний звонок – и нередко этот звонок и приносил
удачу. Джон никогда не боялся спрашивать.
Не боялся он и многого другого, а уж меньше
всего боялся угроз, тяжелой работы, высокопоставленных чиновников и самих
министров. Причиной тому была не самонадеянность (хотя и ее порой хватало), но
страсть и чувство справедливости, которые он привносил в работу. Джон не был
святым (всякий, кто в офисе не соглашался с ним, скоро убеждался, что у Джона
острый язык), но ему были глубоко небезразличны жертвы общества и
государственной власти. Важнее всего в своей работе он считал нужным дать им
высказаться.
Беспристрастность для него не значила
безразличие, он не был бесчувствен к несправедливостям, творимым в обществе. Он
считал, что гнев и чувство справедливости должны постоянно воодушевлять
журналиста, определяя выбор темы и придавая сил довести расследование до конца.
Джон мог писать “легкие” статьи, но был широко известен как автор материалов о
жертвах насилия в разных концах мира, о бездомных в кабале у алчных
домовладельцев, об ужасающих условиях, в каких содержались умственно отсталые,
например, в Греции. Но он всегда оставался профессионалом и не забывал о том,
что статья и проповедь – это разные вещи.
Также обладал он – порою сверх меры –
энтузиазмом. Всякого приведет в восторг грандиозная тема, но показателем
классности репортера будет его желание сделать хороший материал на сюжете
неблагодарном. У Джона этот энтузиазм был, он всегда был готов прийти пораньше
и засидеться допоздна, если было нужно. И не только в офисе. Репортеры,
поспевающие на встречи и пресс-конференции в последний момент и сбегающие при
первой возможности, нередко гордятся – какие они крутые. Ничего подобного.
Хорошие репортеры обычно добывают материал, приходя на встречи заранее или
оставаясь после них, чтобы дополнительно поговорить с официальным лицом.
И еще: неуемное любопытство Джона. Он задавал
вопросы. Беспрестанно. Джона Меррита интересовало все и вся. Он хотел знать,
почему это так, а не эдак, и в чем тут суть. Он бы, наверное, сумел найти тему
для статьи посреди пустыни.
ВСЕ
РЕПОРТЕРЫ – КРУТЫЕ РЕБЯТА, НЕ ТАК ЛИ?
Всякий знает, что хороший репортер – крепкий
орешек. Циничный, расчетливый, жесткий и даже, возможно, отчасти жестокий.
Такой заглянет в глаза мертвеца – и улыбнется. Словом, что-то вроде Бена Гечта,
репортера из “Chicago Daily News”.
В конце десятых – в двадцатые годы его
кишевший гангстерами город не скупился на мрачные сюжеты из жизни низов, и Гечт
не сидел сложа руки. Его можно было встретить в морге, на полицейской облаве, в
зале суда или в камере осужденного. Он ежедневно общался с убийцами и
насильниками, с психопатами и извращенцами. Он перевидал все, на что были
способны чикагские подонки, не воротя нос и не свихнувшись.
И вот однажды он попал в зал суда, где
слушалось дело человека, перерезавшего всю семью. Для Гечта случай был самый
заурядный, и с переполненной галереи для журналистов он смотрел, как убийца,
мужчина гигантских габаритов, безучастно стоит перед судьей, ожидая приговора.
Судья спокойно объявил: смерть через повешение. И тут великан вдруг ожил. С
криком “Руки коротки!” он вытащил длинный нож мясника и вонзил его судье в
сердце. Судья рухнул с предсмертным хрипом.
Зал оцепенело смолк. Все, включая видавшего
виды Гечта, замерли. Все – за исключением невзрачного репортера из
газеты-конкурента “Inter-Ocеan”. Гечт видел, как тот что-то лихорадочно пишет,
единственный из тридцати присутствующих репортеров сохраняя выдержку и
продолжая работать. Он еще немного пописал, сложил несколько страничек и
завопил: “Курьер!” Вперед выскочил парнишка, выхватил листки и понес
сенсационный материал к телефону. Позже Гечт вспоминал: “Ни у кого в зале суда
не хватило присутствия духа написать хоть слово – так парализовало нас нападение.
А тут этот парень со стальными нервами, ни на миг не прервавший своего занятия.
Как же не узнать, что он там написал?” Гечт выскочил вслед за посыльным,
схватил его за руку и вцепился в листки. На них прыгающим почерком было
многократно написано: “Судью пырнули, судью пырнули, судью пырнули...”
Если вы увидите, как сотни тысяч нормальных
людей пытаются выбраться откуда-то, а кучка психов лезет им навстречу, знайте:
это репортеры.
Г.Р. Никербокер