НА ПУТЯХ К ИСТИНЕ

 

Настоящая хрестоматия – первое учебное пособие, в котором представлены публицистические произведения, взятые в основном непосредственно из газет и журналов, с октября 1917 г. по 1945 г., определявшие основные направления деятельности отечественных средств массовой информации тех лет.

Предлагаемые публицистические тексты в соответствии с программой университетского курса по истории отечественной журналистики помогут лучше понять сложные политические и социально-экономические ситуации первых советских десятилетий, глубже уяснить внутренние процессы развития прессы.

Наиболее популярными авторами той поры были не только профессиональные журналисты и писатели, но и партийно-государственные деятели. Некоторые из них на протяжении десятилетий были вычеркнуты из истории нашего государства или их деятельность оценивалась лишь негативно. Помещенные в хрестоматии публицистические произведения Г.В. Плеханова, Н.И. Бухарина, Л.Б. Каменева, Л.Д. Троцкого, К.Б. Радека и других позволяют объективно оценить не только их позицию, их роль на определенных этапах общественного развития страны, но и их полемическое мастерство.

Хрестоматия открывается статьями Г.В. Плеханова, написанными в конце 1917 – начале 1918 г. Более 70 лет эти статьи у нас не переиздавались и не вошли даже в собрание сочинений Г.В. Плеханова, изданное в 1923–1927 гг. В них Г.В. Плеханов осуждал преждевременность социалистической революции в России, разгон большевиками Учредительного собрания. За границей публицистика Плеханова вышла двухтомником в 1921 г. в Париже на русском языке под заглавием «Год на Родине». По словам Н.И. Бухарина, В.И. Ленин в беседе с ним в 1922 г., когда речь зашла о сборнике «Год на Родине», заметил: «Тут много правды»[1].

Статьи и речи Г.В. Плеханова, в которых он в последний раз полемизировал с В.И. Лениным, проникнуты единой мыслью – о неготовности России к социализму, о пагубности этого курса для страны с недостаточно развитыми капиталистическими отношениями, а следовательно, и недостаточно развитыми политическими институтами. Они содержат «немало правды» и для тех, кто размышляет о будущем России сегодня.

Представленные в хрестоматии Н. Бухарин, Г. Зиновьев, Л. Каменев, Л. Троцкий многие годы занимали в Советском государстве важнейшие посты, играли значительную роль в международном коммунистическом движении. С их именами связана такая яркая примета журналистики первых советских лет, как острые политические дискуссии, широкое обсуждение в печати спорных вопросов, плюрализм мнений. Поучительным примером в этом отношении может быть развернувшаяся в «Правде» в январе 1923 г. дискуссия вокруг статьи В.И. Ленина «Как нам реорганизовать Рабкрин». В частности, опубликованная в ходе дискуссии статья Н. Осинского «Реформа Рабкрина.или реформа центрального аппарата в целом?», по существу, была направлена против практических рекомендаций ленинской статьи. И хотя в том же номере «Правда» поместила статью Л. Каменева «Ревизия ленинизма», где автор критиковал позицию Осинского, последний в своих выводах и оценках статьи Ленина в то время не был одинок.

В конце 20-х, а особенно в 30-е годы в деятельности отечественных средств массовой информации происходит серьезный поворот. С их помощью утверждаются жесткая диктатура авторитарной власти, командно-административные методы руководства всеми формами жизни. Пресса становится важнейшим инструментом в руках партийно-государственного аппарата, она служит внедрению официальных политических и идеологических установок и одновременно — дискредитации их оппонентов.

В этой связи трагической стала политическая судьба Н. Бухарина. Являясь членом Политбюро и обладая глубокой экономической и теоретической подготовкой, он принял самое активное участие в разработке первого пятилетнего плана, приложил немало усилий, чтобы не погубить принципы нэпа, не извратить исходные идеи индустриализации страны и кооперирования сельского хозяйства. В этом контексте его теоретические и публицистические работы имели альтернативный характер по отношению к выступлениям Сталина. В таких публицистических произведениях, как «Заметки экономиста», «Политическое завещание Ленина», «Экономика Советской страны» и другие, Бухарин отстаивал взгляды на использование нэпа в интересах строительства социализма, отрицал излишнюю централизацию в управлении экономикой, максимальную перекачку средств из крестьянского хозяйства. Вопреки сталинской линии на насилие и административно-волевые методы в проведении коллективизации, он считал необходимым отказаться от форсированных темпов индустриализации и коллективизации, сосредоточить главное внимание на совершенствовании экономического механизма, сложившегося в годы нэпа. В 20-е годы выводы Бухарина по поводу решения важнейших проблем социалистического строительства неоднократно становились предметом острой полемики, но уже после 1929 г. он был, по сути, отстранен от политической жизни, от руководства «Правдой», а затем и «Известиями». 6 июля 1936 г. в «Известиях» публикуется последняя статья Бухарина «Маршруты истории. Мысли вслух», в которой он, обличая фашизм, явно выражает критический взгляд на отечественную действительность.

К моменту написания этой статьи страна уже вступила в полосу необоснованных репрессий, приведших к гибели многих тысяч квалифицированных кадров. На десятки лет исчез из практики отечественной журналистики плюрализм мнений, все чаще в полемике по любому поводу навешивался ярлык «враг народа».

Лишенное полноты информации общество в условиях тоталитаризма не в состоянии было оценить все социально-политические и экономические процессы, происходившие в стране. Закрытость работы высших эшелонов власти, партийного аппарата, последовательное раздувание официальной пропагандой, прежде всего через прессу, культа партийной верхушки и самой партии было направлено на то, чтобы выработать в массах стереотип апологетического отношения к партии, вывести ее из-под критики, оставить ее опыт практически без анализа. Партаппарат выработал целый арсенал агитационно-пропагандистских средств, с помощью которых осуществлялось воздействие на массовое сознание. В числе наиболее распространенных – апелляция к «интересам рабочего класса»: «рабочий класс требует предать смертной казни врагов народа», «...решительно осуждает всякого рода отщепенцев», «...горячо поддерживает политику партии и советского правительства» и т.п. Внедрению этих стереотипов способствовала и пропаганда, строившаяся на раздувании культа личности Сталина.

Фактический запрет на свободное обсуждение перспектив общественного развития, альтернативных подходов к решению существенных вопросов жизни, в том числе и с помощью публицистики, полемики, делал советскую журналистику предельно идеологизированной, тенденциозной. Игнорировались демократические качества журналистики, которые могли бы создать в других условиях эффективный механизм общественного контроля за деятельностью органов управления.

Одно из последних принципиальных критических выступлений прессы было связано с оценкой сталинской политики коллективизации. Заместитель ответственного редактора центральной газеты «Красная звезда» М.Н. Рютин в январе 1930 г. в статье «Ликвидация кулачества как класса» указал на ошибочность курса по отношению к крестьянству, на его несоответствие решениям XV съезда партии (в частности, в них шла речь о развитии всех форм кооперации, а что касается кулачества, то имелось в виду активное вытеснение кулака лишь экономическими методами, а не методами принудительной ликвидации). Статья Рютина не осталась незамеченной Сталиным: через несколько дней в «Красной звезде» появляется его ответная статья «К вопросу о ликвидации кулачества как класса». 2 марта 1930 г. Рютин в последний раз подписал газету, а через некоторое время по ложному доносу был исключен из партии, репрессирован.

Рубеж роковых 30–40-х годов не удалось миновать и многим другим, в том числе и самым известным в то время публицистам – К. Радеку, М. Кольцову, Л. Сосновскому. Наибольшую популярность К. Радеку, постоянно печатавшемуся в «Правде», «Известиях», журнале «За рубежом», снискала его книга «Портреты и памфлеты», изданная в 1927 г. В ней кроме очерков о Ленине, Свердлове и других государственных деятелях еще можно было прочитать и о Троцком. Однако в двухтомнике, вышедшем под тем же названием в 1934 г., уже в сильной степени проявилось влияние культа личности Сталина. Очерк о Троцком был снят, зато появился другой, пронизанный безудержными дифирамбами в адрес вождя, – «Зодчий социалистического общества». Славословие в адрес «творца всех наших побед» достигло у К. Радека апогея именно в этом произведении. И в дальнейшем без восхваления «великого зодчего социализма» не выходит ничего из-под пера этого публициста. 24 июня 1934 г. в «Известиях» появился очередной памфлет К. Радека «Геббельс разоблачает... фашистов». Казалось бы, какое отношение имеет данное выступление к Сталину? Но апологетика вождя проявляется и тут. «Если партия разделится, – приводит автор рассуждения Гитлера, – то в три минуты покончу с собой выстрелом из револьвера». И далее: «Это признание имеет самое глубокое историческое значение. Можно ли себе представить, чтобы когда-нибудь Маркс или Энгельс, Ленин или Сталин допустили на момент мысль, что коммунистическая партия может распасться?».

Неприкрытую лесть в адрес Сталина мы находим не только у Радека, но и у Н. Бухарина, М. Кольцова и даже у М. Горького. Статья Н. Бухарина «Живой ленинизм» (о книге Сталина «Об основах ленинизма») пестрит, например, такими фразами: «Этот курс теперь стал настоящим катехизисом для многих миллионов рабочих и крестьян», «его теоретические построения и его тактические установки в одинаковой мере диалектичны, и метод Маркса – Ленина нашел в нем своего настоящего хозяина», «повсюду трепещет живая диалектика, живой ленинизм»[2].

Прославление вождя, его мудрости и гениальности достигает обязательности обряда. Первый всплеск безмерного возвеличения Сталина произошел в связи с его пятидесятилетием в декабре 1929 г. Весь номер «Правды», как и других, и не только центральных, газет, за 21 декабря был заполнен материалами: «Сталин и партия», «Твердокаменный большевик», «Сталин и индустриализация страны», «Рулевой большевизма», «Стальной солдат большевистской гвардии», «Сталин и Красная армия», «Сталин как вождь Коминтерна» – и бесчисленными приветствиями, публиковавшимися и в последующих номерах под заглавием «Лучшему из большевиков, вернейшему из ленинцев». Привлек внимание читателей и опубликованный в этом номере фельетон М. Кольцова «Загадка – Сталин», герой которого представлен как «сильнейший ленинец трудной послеленинской эпохи».

Чем восторженнее год от года пресса славит «гениального вождя», тем беспощаднее она обрушивается на его политических противников, возведенных в ранг «врагов народа». В течение четверти века, от шахтинского процесса (1928 г.) до «дела врачей» (1953 г.), страницы газет и журналов бичевали подвергшихся сталинским репрессиям «извергов рода человеческого», призывали к беспощадной расправе над ними. 21 августа 1936 г. в «Известиях» появился фельетон «Троцкистско-зиновьевская фашистская банда и ее гетман Троцкий». Автор фельетона К. Радек требовал вынести смертный приговор по делу Зиновьева – Каменева всем к нему причастным, который они себе «стократ заслужили».

По иронии судьбы этот один из последних фельетонов К. Радека появился на газетной полосе рядом с показаниями Каменева, превращавшими его, Радека, в одного из членов заговора. Менее чем через месяц Радек был арестован, а 25 января газета «Известия» за подписью К. Вольского печатает фельетон «Презренный шеф-предатель». «Пройдя изрядный отрезок жизненного пути в качестве социалистического публициста, – говорилось в нем о Радеке, – он вздумал закончить его в качестве придатка фашистской Германии».

Трагедия Радека полностью повторилась с М. Кольцовым. Вернувшись в мае 1937 г. из Испании, автор многих и многих запомнившихся читателям репортажей и фельетонов, автор мужественного «Испанского дневника» вынужден был присоединиться к многоголосому хору клеймивших очередную «банду убийц», на сей раз во главе с Бухариным и Рыковым. «Убийца с претензиями» – так озаглавил свой фельетон М. Кольцов, представив в нем Бухарина «гнусным христосиком в стане грешников». Фельетон появился в «Правде» 7 марта 1938 г., а в декабре того же года М. Кольцов был арестован.

В скорбном списке погибших в сталинских застенках одним из первых оказался Л.С. Сосновский, талантливая публицистика которого могла бы составить многие тома, однако более пятидесяти лет не была доступна читателям.

С полным правом можно утверждать, что в публицистическом наследии первого советского десятилетия трудно отыскать более яркое воспроизведение действительности, со многими присущими ей недостатками, чем в очерках и фельетонах Сосновского. С гневом писал он о таких явлениях, как расточительство, хищничество, бесхозяйственность, бюрократизм, волокита. «Сколько тупого, бесстыдного бюрократизма вокруг нас», – горестно замечает он в фельетоне «Советская казна дыбом, или Как у нас советскую копейку берегут». В нем повествуется о длившейся больше года истории о взыскании штрафа в сумме, на которую в то время не то что «коробку спичек, но даже одной спички» нельзя было приобрести. И сколько таких дел по всей республике, констатирует публицист и заключает: «Если потрясти эту рухлядь, эту разорительную канцелярщину, сколько мы найдем средств на полезные культурные дела, порой гибнущие из-за отсутствия незначительных сумм»[3].

Как в трудовой республике существуют штатные должности бездельников, откуда есть пошла на Советской Руси новая буржуазия, как в карман некоего Карманова в результате лишь одной махинации попало сто тысяч рублей золотом – все это находило обстоятельное и оперативное освещение в выступлениях публициста.

Сосновский неизменно акцентирует внимание на том, что достижения советских людей были бы несравненно значительнее, если бы не сдерживались «чудовищной силой бюрократического аппарата». В очерке «Тяжелые дни Волховстроя» он без обиняков заявляет, что, когда эта электростанция будет достроена и даст энергию Питеру, – это будет чудо! Чудо, потому что стройка будет завершена не благодаря, а вопреки «стараниям» всего государственного аппарата. И горше всего то, замечает автор, что во враждебной нам механике бюрократии далеко не последнюю роль играют коммунисты, занимающие ведомственные посты.

Таких, как Сосновский, нередко упрекали, что слишком уж много уделяют они внимания негативному в советской действительности. В этой связи в 1926 г. редакция «Журналиста» провела специальный диспут «Свет и тени в газетной работе». Со страниц журнала прозвучало немало упреков в адрес тех, в чьем творчестве наблюдался перевес «тени над светом». В числе выступавших А. Зорич заявил: «Не страшен перегиб в сторону тени, если он есть, страшен перегиб в сторону благополучия, потому что такой перегиб лишал нас возможности правильно оценивать реальный порядок вещей»[4]. Удивительно ли, что и публицистика самого А. Зорича, стремившегося «правильно оценивать реальный порядок вещей», разделила судьбу многих из представленных в хрестоматии произведений, долгие годы занимавших полки спецхранов. В 20–30-е годы А. Зорич (Василий Тимофеевич Локоть) являлся наряду с М. Кольцовым, Л. Сосновским одним из самых известных фельетонистов. Основную цель своих выступлений он видел в том, чтобы фельетон «взял за живое», чтобы у читателей вызывали «боль те уродства, которые наблюдались в нашей жизни». Его фельетоны, высмеивавшие и обличавшие подхалимов («С натуры»), мещан («Общий знакомый»), равнодушных («О человеке»), расточителей государственных средств («О чем рассказал бухгалтер»), бюрократов («Медаль»), позеров («Елки-палки»), действительно вызывали истинную боль за все дурное, чем была засорена жизнь.

В хрестоматии представлены и далеко не созвучные сталинским установкам выступления Н.К. Крупской. В статье 1934 г. «Еще об одном перегибе» Н. Крупская решительно выступила в защиту оставшихся беспризорными детей раскулаченных родителей, осуждая тех, кто преследовал взявших на себя заботу о ребятишках, жизнь которых превратилась в «подлинную трагедию». Правдиво писала она и о том, что не такое уж счастливое, как без умолку провозглашали с высоких трибун, детство у советских ребят.

Редактор газеты «Экономическая жизнь» Г.И. Крумин в середине 20-х годов мужественно утверждал, что на пути первопроходцев строительства советской экономики немало ошибок. А чтобы их было меньше, чтобы быстрее продвигаться, он призывал журналистов полнее и глубже освещать мировую экономику, научно-технические достижения капиталистических стран, «решительно переводить газеты на рельсы значительно более широкой общественности».

В истории отечественной журналистики достойное место занимает публицистика гражданской и Великой Отечественной войн.

Однако впечатляюще отобразившие события тех незабываемых грозных лет такие признанные мастера очерка, как Л.М. Рейснер, B.C. Гроссман, А.П. Платонов, до последнего времени были почти недоступны читателям. Между тем в некрологе о Л. Рейснер Л. Со-сновский особо подчеркивал: «После нас, через много лет, если люди захотят почувствовать дыхание революции, дыхание великого восемнадцатого года, они многое получат в работах Рейснер. Подумайте сами, много ли красочной, художественной литературы вы найдете о восемнадцатом годе, такой, которая сравнилась бы с очерками Ларисы Рейснер? Я лично, сколько ни пытаюсь вспомнить что-нибудь подобное, не знаю ничего»[5]. К разряду таких публицистических произведений можно отнести и включенные в хрестоматию очерки «Сын народа» А Платонова, «Июль 1943» и «Волга – Сталинград» В. Гроссмана, герои которых имеют в себе «внутреннее оружие – великую душу».

Хрестоматия предназначена для студентов факультетов и отделений журналистики. Она может вызвать интерес и у журналистов-практиков, у других читателей, интересующихся творческим наследием ведущих отечественных публицистов.

 

Р.А. Иванова, И.В. Кузнецов.

 

к содержанию << >> на следующую страницу