Курсовая
работа
студентки
1-го курса ВШЖ
Журавлевой
И.Н.
по
курсу
"Основы
журналистики"
"Сравнение
книжных
рецензий
В газете
"Комсомольская
правда"
И в
еженедельном
приложении к
газете
"Коммерсант",
Weekend"
1.
Определение
понятия
"рецензия"
3.
Задачи
рецензента и
степень/качество
их достижения
в двух
изданиях
Evartist
благодарит Журавлеву
Ирину
Николаевну
за
присланную
работу
1.
Определение
понятия
"рецензия"
Слово
"рецензия"
латинского
происхождения
("recensio") и в
переводе
означает
"просмотр,
сообщение,
оценка, отзыв
о чем-либо".
Можно
сказать, что
рецензия – это
жанр, основу
которого
составляет
отзыв (прежде
всего –
критический)
о
произведении
художественной
литературы,
искусства, науки,
журналистики
и т.п. В какой
бы форме ни был
дан такой
отзыв, суть
его –
выразить
отношение
рецензента к
исследуемому
произведению.
Отличие
рецензии от
других газетных
жанров
состоит
прежде всего
в том, что
предметом
рецензии
выступают не
непосредственные
факты
действительности,
на которых
основаны
очерки,
корреспонденции,
зарисовки, репортажи
и т.п., а
информационные
явления – книги,
брошюры,
спектакли,
кинофильмы,
телепередачи.
То
есть
журналист,
вглядываясь
вслед за рецензируемым
автором в
изображаемые
им явления,
пытается
разобраться,
насколько глубоко
осмыслена
действительность,
высказывает
суждения о
степени
понимания писателем
или ученым
сути
отображенного
предмета, о
его позиции.
Одним словом,
если художественное
произведение
или научный труд
осмысливают
саму
действительность,
обнаруживая
в ней
типические
черты или закономерности,
то журналист
в рецензии
анализирует
верность
интерпретации
отраженных
фактов.
Рецензент
вбирает в
себя часть
опыта общества
и опирается
на него при
анализе,
сочетая
объективные
и
субъективные
факторы восприятия.
Объективность
может
достигаться
и блочной подачей
двух или
нескольких
разнонаправленных
рецензий на
одно и то же
художественное
произведение
или на один и
тот же научный
труд. Польза
от такой
формы подачи
рецензий
заключается
и в том, что
они дают
возможность
читателю
искать
собственный
подход к анализируемому
произведению,
сопоставляя
разные
оценки и
суждения.
Публицистичность,
актуальная
злободневность
рецензии
диктует
журналисту
сочетание
методов
теоретического
и эстетического
исследования
с активным
вторжением в
исследуемую
проблему,
заинтересованным
продолжением
рецензируемого
автора. Этому
жанру чужда
описательность,
иллюстративность,
– напротив,
это
своеобразное
журналистское
исследование
фактов, явлений,
ситуаций
реальной
действительности
через призму
верности их
отражения в
произведениях
литературы,
искусства и
науки.
Для
оценки того
или иного
произведения
в практике
рецензирования
выработаны
определенные
критерии,
которые
условно
можно разделить
на три
группы. Это
критерии,
характеризующие,
во-первых,
содержание
материала,
во-вторых,
методику
изложения, и
в-третьих,
мастерство
речи. Если
рецензенту
удается
постичь
внутренние
закономерности
произведения
и увидеть в
нем
индивидуальные
авторские
черты, он
достигает
подлинного
мастерства.
Диалектический
сплав
критериев
обусловлен
единством
содержания и
формы,
почувствовать
и показать которое
и призван
рецензент.
Исследователи
подразделяют
рецензии на два
основных
вида.
Первый
–
оценивающий
такие
общественно-политические,
публицистические
и научные произведения,
где
современная
действительность
отражается
преимущественно
средствами
теоретического
знания.
Выразительно-изобразительная
палитра
таких
рецензий
включает в
себя
теоретические
выкладки,
логические
доводы,
комментарии,
статистические
данные,
цитаты,
описания
эпизодов,
публицистические
отступления
и
иллюстрации,
обобщения и
выводы. Такой
вид рецензии
направлен,
прежде всего,
на
формирование
научно-идейного
потенциала
общества.
Второй
–
оценивающий
произведения
искусства.
Тут
возникает
необходимость
объяснения
образного
творчества,
которое постигает
действительность
в единстве
логического
и
эмоционального,
рассудочного
и чувственного,
абстрактного
и
конкретного. Журналист,
помимо
специальных
теоретических
и
эстетических
знаний,
должен
обладать
способностью
сопереживания,
проникновения
в мир чувств
рецензируемого
автора или
целого творческого
коллектива.
Обращаясь к
произведениям,
он отбирает
из них либо
этапные для художественного
процесса
современности,
либо те,
которые
негативно
влияют на
духовный
потенциал
общества, и
пытается
понять причины,
побудившие
автора к
созданию
такого произведения.
Ведь задача,
стоящая
перед этим видом
рецензии, –
научить
общество
оперативно
ориентироваться
в духовном
богатстве и
активно
воздействовать
на его
развитие.
И в
том, и в
другом
случаях
рецензент
при отборе предмета
для анализа
руководствуется
актуальностью
поднимаемой
в
произведении
проблемы. И
кроме того
он,
безусловно,
учитывает
интересы и
запросы
своей
аудитории. Ведь
одной из
задач
рецензии
называется
способность
воспитать в
человеке
волю к творческой,
культурно-преобразующей
жизнедеятельности.
Поэтому
каждый
рецензент
должен быть озабочен
тем, чтобы
из-под его
пера вышло
интересное,
яркое
публицистическое
произведение.
Следует
помнить, что
в случае,
когда журналист
на основе
глубокого
анализа
отдельного произведения
выдвигает
какие-либо
общественно
значимые
проблемы, его
произведение
может
перерасти
рамки
рецензии и
стать литературно-критической
статьей или
искусствоведческим
исследованием.
Как
правило,
рецензия не
должна
пересказывать
основную
сюжетную линию
разбираемого
произведения
искусства
или
содержание
научного
труда,
информационно-иллюстративная
часть
рецензии сжата
до минимума,
–
подразумевается,
что читатель
уже знаком с
рецензируемым
произведением.
Журналист в
первую
очередь
стремится
помочь аудитории
понять, какие
новые
открытия в
постижении
жизни были
сделаны
здесь, какие
новые мотивы
появились в
творчестве
исследуемого
автора. Для
рецензента
чрезвычайно важно
активизировать
у читателей
мышление,
заставить их
думать.
Обращаясь
к
анализируемому
произведению,
он
показывает
внутренние закономерности
и
особенности
конкретного
вида
творчества,
формы
воплощения
авторского
замысла,
условия
достижения
единства
формы и
содержания и,
конечно же,
реальность,
пропущенную
через
творческую
лабораторию
художника
или ученого.
Рецензент
осмысливает
общую
авторскую
концепцию,
дает ей
надлежащую
оценку и даже
пытается
подняться до
высоких
обобщений и
выводов. К
сожалению, в
современных
условиях
попытка не
всегда удается,
– рецензенту
не достает
профессиональных
знаний,
научно-теоретической
базы
исследования.
Другой
задачей
рецензии
является
формирование
верных
представлений
о мире у творцов
духовных
ценностей и
корректировка
выстроенных
художником
или ученым
гипотез.
Журналист
ведет с ними
сложный
профессиональный
диалог,
вступая в
дискуссию.
Для этого
необходимо
владеть
специальной
терминологией,
органично
включенной в
текст
публицистического
выступления.
Рецензии
свойственна
оценочность
языковых
средств.
Оценочная
лексика
связана с острой
потребностью
формирования
новых знаний
и убеждений,
определенного
отношения к
ним. Поэтому
в арсенале
рецензента
есть и
разговорные
конструкции,
и книжные
высокие
слова, и
архаизмы, и
многообразные
средства
эмоционального
синтаксиса.
Задача
непосредственного
воздействия
на читателя
ярким,
эмоциональным,
образным
словом обусловливает
характерный
речевой
строй этого
жанра.
Ведущая роль
отдается
автору, личностные
черты,
индивидуальность,
богатство
чувств и
мыслей
которого
приобретают особую
значимость.
Для
того чтобы
лучше
увидеть похожие
черты в
комментариях
и рецензии,
то для
сравнения
можно
привести
определение
литературно-критического
эссе, которое
отнюдь не
претендует
на анализ
произведения
или
творческого
пути
писателя,
ограничиваясь
общими
рассуждениями
о них с
подчеркнутой
субъективностью
авторского
отношения к
предмету
рассмотрения.
Вопрос
о том, что
рецензировать,
имеет первостепенное
значение для
автора. Ясно,
что охватить
своим
вниманием
все явления
культурной
или научной
жизни
рецензент
просто не в
силах, да это
и невозможно
из-за
ограниченных
возможностей
СМИ. Поэтому
рецензируются
в основном
наиболее выдающиеся
спектакли,
книги,
фильмы, в том
числе и
"скандальные",
т.е. задевшие
чем-то внимание
публики
произведения.
Рецензия, разумеется,
должна
преследовать
какую-то важную
цель –
рассказать
аудитории о
том, что действительно
заслуживает
ее внимания,
и о том, что
внимания ее
недостойно,
помочь ей
лучше
разбираться
в вопросах
той сферы,
которой
касается
рецензируемое
произведение.
Журналист
должен
стремиться
показать глубинные
причины,
породившие
это издание,
радио- или
телепрограмму,
сенсационные
материалы, и
потребность
в них у
общества.
Публикуемые
в
периодической
печати рецензии
могут быть
объединены в
определенные
типологические
группы по тем
или иным основаниям.
Вот примеры
такой
типологии:
1.
По
объему
рецензии
можно
разделить на
два типа:
большие (гранд-рецензии)
и маленькие
(мини-рецензии).
Большая,
развернутая
рецензия –
"гвоздь"
газетного
или журнального
номера –
прерогатива
прежде всего
специализированных
изданий. Большой
объем дает
автору
возможность
достаточно
глубоко и
всесторонне
охватить
исследуемую
тему. Такие
рецензии
обычно готовят
маститые
критики,
обладающие
авторитетом
у публики,
имеющие
устойчивые
общественно-политические
и
философско-нравственные
взгляды.
Мини-рецензии
распространены
в настоящее время
гораздо шире,
чем
развернутые.
Объемом
обычно до
полутора
машинописных
страниц,
такая
рецензия
может быть
отнесена и в
разряд
информационных
жанров, если
содержание
ее
представляет
собой всего
лишь краткое
извещение
автором
читателя о
своих
впечатлениях
от
увиденного
фильма или
прочитанной книги
и не содержит
обоснования
их (этих впечатлений),
анализа
различных
аспектов предмета
отображения.
Если же
мини-рецензия
представляет
собой сжатый,
насыщенный,
аргументированный
анализ того
или иного
произведения,
то ее следует
отнести к
аналитическим
жанрам.
Разумеется,
малый объем
не позволяет
автору
развернуться,
не оставляет
места для
отступлений,
личных
впечатлений,
воспоминаний
– всего того,
что в гранд-рецензии
служит
прежде всего
средством
"предъявления"
личности
пишущего.
Малый объем
не позволяет
журналисту
полностью
раскрыть
личностные
впечатления,
поэтому микрорецензии
– лаконичны,
точны, емки.
2.
По
теме
рецензии
делят на:
литературные,
театральные, кинорецензии
и т.д. В
последнее
время наряду
с уже хорошо
известными
публике
типами
рецензии
публикуются
рецензии
нового типа –
рецензии на мультипликационные
и неигровые
фильмы, телерецензии,
рецензии на
рекламные и
прочие клипы.
Это объясняется
тем, что
значительно
вырос объем
анимационных
и
документальных
фильмов,
телепередач,
насыщенных
драматическими
конфликтами,
жизненным
содержанием,
а также
резким
ростом
рекламной
продукции.
По
числу
анализируемых
произведений
все рецензии
можно
разделить на монорецензии
и полирецензии.
В
публикациях
первого типа
анализируется
одно
произведение,
хотя автор,
разумеется,
может
производить
какие-то
сравнения и с
этой целью
упоминать
другие
произведения.
Но объем
сравнительного
материала в монорецензии
очень
небольшой. В полирецензии
производится
разбор двух
или более
произведений,
они обычно
сравниваются
одно с другим,
и такой
разбор
занимает
довольно
большое
место. В монорецензиях
автор обычно
сравнивает
анализируемое
новое
произведение
с уже
известным
аудитории. В полирецензии
ведется
сравнительный
анализ
только что
созданных
произведений,
не известных
или мало известных
аудитории.
2.
Сравнение
выбора
книжных
новинок КП и
Коммерсанта
в
зависимости
от
типологизации
самих
изданий
("желтая" пресса,
деловая
пресса)
В
предлагаемой
работе
рассматриваются
литературные
мини-рецензии
двух изданий:
"Журнал "Weekend
"Коммерсант""
и
"Комсомольская
правда".
Начнем
с рецензий,
взятых из
"Комсомольской
правды".
Рассмотрим
мини-рецензии.
Напомним, что
цель
публикации
данного типа
рецензий
заключается
в том, чтобы
сообщить
читателю о
впечатлении,
полученном
ее автором в
ходе знакомства
с
отображаемым
предметом.
При этом
такое
впечатление,
являющееся
своего рода
оценкой
достоинств
произведения,
в мини-рецензии
не
обосновывается
какими-то
доказательствами,
а
представляет
собой
простое изложение
эмоций
автора.
"Сумерки" Стефани Майер,
АСТ, 2008. Максим
ЧИЖИКОВ – 17.12.2008. Американцы
считают
трилогию
Майер "Сумерки",
"Новолуние",
"Затмение"
лучшей
вампирской
сагой XXI века и
с восторгом
раскупают ее
книжки.
Неплохую
кассу
собрала и
экранизация
первой
книги.
Сейчас уже
вовсю идут съемки
продолжения
–
"Новолуния". В
России три
истории про
поселившихся
в американской
глуши
добреньких
кровопийц, которые
на людей не
нападают, а
живут своим
обособленным
миром и даже
ходят в
школу, тоже
нашли
своего
читателя,
если судить
по рейтингам
книжных
магазинов. Стефани
Майер до
"Интервью с
вампиром",
конечно, так
же далеко,
как и ее
кровососам
до графа Дракулы.
Обмельчали
монстры за
пару
столетий.
Самый ужас,
что это
банальная
история из жизни
американских
подростков.
Экшн начинается
лишь ближе к
середине
"Сумерек",
когда
возникает
ощущение,
что вас
жестоко обманули
и подсунули
вместо
белого
гриба мухомор. Кстати,
на русский
переведены
еще не все романы
Майер. Так
что до
рассвета,
дорогие читатели,
доживут не
все. |
Оценка
книги в
данной
заметке
складывается
из двух основных
отрицательных
оценок:
во-первых, избранная
тема –
"банальная
история из жизни
американских
подростков"
т.е. не оригинальна,
а героям Стефани
Майер до
"Интервью с
вампиром",
конечно, так
же далеко,
как и ее
кровососам
до графа Дракулы.
Обмельчали монстры
за пару
столетий.
Итоговая
оценка книге
"ощущение,
что вас
жестоко
обманули и подсунули
вместо
белого гриба
мухомор". Здесь
также
интересен
выбор
рецензентом
разговорного
стиля:
"обмельчали",
"самый ужас".
Как уже
говорилось в
теоретической
части, смешение
стилей
допустимо
для
использования
в рецензиях.
В
похожем
стиле
написана и
следующая
мини-рецензия,
однако, с
положительной
авторской
оценкой:
"Гипсовый
трубач, или
Конец
истории" Юрий
Поляков,
АСТ, 2008. Елена
ЛАПТЕВА – 17.12.2008. Вот
вроде бы
писатель
Юрий
Поляков
использует
те же слова,
что и
остальные.
Да и сюжеты
вроде
простенькие.
Но в итоге из
обычного
фарша выходит
невообразимо
вкусное
блюдо. Его "Гипсовый
трубач", как
и
хрестоматийный
"Козленок в
молоке",
понравится
читающим
людям,
которые без
ума от
Довлатова и Рубиной. Андрей
Львович Кокотов
(ударение на
первый слог)
был
писателем-неудачником,
о чем свидетельствовали
возраст, вес,
положение в
обществе и
ушедшая к
богатенькому
жена, показавшая
на прощание
язык. Вдруг в
его жизни
появляется
режиссер Жарынин,
который
активно
предлагает
экранизировать
кокотовскую
повесть
"Гипсовый
трубач", сто
лет назад
напечатанную
в заштатном
журнальчике. Все
это
написано
очень
смешно, и
шуточки из "Трубача",
уверена,
разойдутся
на цитаты. Например,
"женское
тело – это
братская
могила
осуществленных
мужских
желаний. И
если в этой
могиле ты
лежишь пока
еще сверху,
это уже
очень даже
неплохо!" |
Уже в
начале автор
оценивает
рецензируемую
им книгу, как
невообразимо
вкусное блюдо,
полученное
из "обычного
фарша". Общее
впечатление
от
прочитанного
автор
рецензии
заключает в
оценке "Все
это написано
очень
смешно".
Конечно
же, читатель
примет
такого рода
заметку (и
выраженные в
ней оценки
фильма) к сведению.
Но это не
значит, что
он будет считать
ее
достаточным
основанием
для того, чтобы
не читать
книгу,
поскольку
видит, что в ней
выражены
лишь эмоции
какого-то
одного
человека,
ознакомившегося
с текстом.
Серьезная же
аргументация
в пользу
позиции
автора в
публикации не
изложена. Да
это и не
является
задачей информационного
материала –
ее решают
публикации
аналитических
жанров, в том
числе – "аналитические",
т.е.
"развернутые",
доказательные
рецензии.
Рецензия
должна быть
ясной по
содержанию и
форме,
доступной
для
адресатов
разной категории
читателей,
слушателей,
зрителей. Для
этого
рецензенту
надо глубоко
изучить рецензируемое
произведение,
учитывая те
принципы и
правила,
которыми
руководствовался
писатель,
ученый или
художник, уметь
использовать
методы
анализа и
свободно
владеть
языком
рецензируемого
произведения.
Но
основная
задача
рецензента –
увидеть в рецензируемом
произведении
то, что незаметно
непосвященному.
А это трудно
сделать, не обладая
специальными
знаниями в
определенной
сфере
деятельности
(литературе,
театральной
жизни,
искусстве и
пр.). Эти
знания не
может
заменить
обычный
жизненный
опыт или
интуиция. Чем
большим
запасом
специальных знаний
обладает
журналист,
тем больше у
него шансов
подготовить
действительно
профессиональную
рецензию.
Основу
рецензии
составляет
анализ, поэтому
необходимо,
чтобы он был
всесторонним,
объективным.
Автор
рецензии
должен уметь
заметить в
анализируемом
произведении
то новое, что
может стать
"центром",
вокруг
которого
будут
"вращаться"
его мысли,
его суждения.
Очень часто
рецензенты
сосредоточивают
свое
внимание на
пересказе
сюжетных
линий
произведения,
поступках
персонажей.
Это не должно
быть самоцелью.
Только в том
случае, если
такой
пересказ
органично
вплетен в
канву
анализа, он
становится
оправданным.
"Александр
Абдулов
глазами
друзей" "Аст-Пресс",
2008. Анастасия
ПЛЕШАКОВА – 17.12.2008. К
годовщине
со дня
смерти
замечательного
актера
вышла
книжка воспоминаний
о нем.
Искренний
разговор об
очень
нестандартном
и
талантливом
человеке. Об
Абдулове
вспоминают
Марк
Захаров,
Сергей
Соловьев, Сергей
Чонишвили,
Мария
Миронова,
Александр
Збруев,
Евгения Симонова,
Дмитрий
Певцов,
Виктор
Раков, Инна
Чурикова и
многие
другие. Они
рассказывают
не только о
его актерских
успехах - об
этом знают
многие. "А
вот, скажем,
каким он был
на рыбалке, –
вспоминает
Елена
Проклова, –
где его
практически
никто не
видел, –
крадущимся,
потому что
поймал рыбу,
сочиняющим,
что поймал самую
большую
рыбу. А на
самом деле
он заранее
договорился
с рыбаками, и
они достали
ему из сети
действительно
крупный
экземпляр. Но
с каким же
восторгом и
радостью он
участвовал
в этом
вранье.
Счастлив
был, как
пацан, что
разыграл
друзей. И
вообще все
время что-то
придумывал.
Умеющий
вкусно
поесть и
приготовить,
умеющий
любить
красивых женщин
и красиво
ухаживать
за ними. А вот
дружил он
по-настоящему
только с
мужчинами". Александр
Лазарев-младший:
"Была
смешная история,
когда он
(Абдулов. –
Ред.) хотел
ввести меня
на свою роль Фернандо
в спектакле
"Юнона" и
"Авось". Я
весь спектакль
ходил за ним,
записывал,
что и как он
делает. Там
есть такой
момент,
когда во
втором акте
его герой
поднимается
по лестнице
и появляется
под куполом
цирка,
размахивая
красным плащом.
И вот когда
он подошел к
этой сцене, а
я стою рядом
с ним с
блокнотом,
он начинает
уже лезть по
лестнице и
обращается
ко мне со словами:
"А вот
теперь
здесь, в этом
месте, ты лезешь
наверх и
говоришь:
"Абдулов –
дурак!" Потому
что я сам это
придумал и
сам же
теперь все
время
мучаюсь!" |
В
данной
рецензии
автор кратко
отметив содержание
книги в
первом
абзаце и
перечислив
имена тех,
кто
вспоминает о
герое книги, приводит
в двух
последующих
абзацах развернутые
цитаты из
текста
произведения.
Рецензия,
как правило,
рассматривает
одно-два
произведения
и дает им
соответствующую
оценку, не ставя
перед собой
других, более
сложных задач.
В том же
случае, когда
журналист на
основе
глубокого
анализа
произведения
выдвигает
какие-то
общественно
значимые
проблемы, его
произведение
будет скорее
не рецензией,
а литературно-критической
статьей,
обозрением
или
искусствоведческим
исследованием
(вспомним
статьи "Что
такое
обломовщина?"
Н.
Добролюбова,
"Базаров" Д.
Писарева).
Еще
одна
мини-рецензия,
представляющая
собой пересказ
книги:
"Завтрак
на Голгофе"
и
"Кисло-сладкая
журналистика"
скрасят
ваше
времяпрепровождение Максим
ЧИЖИКОВ,
Александр
ЗЮЗЯЕВ, KP.RU – 09.12.2008. "Завтрак
на Голгофе" Сергей
Плеханов,
"Книжный
мир", 2009 Вообще-то
это
фантастический
роман. Плеханов
– писатель, и
неплохой
специалист
по Ближнему
Востоку
переносит в
Иудею
первого века
нашей эры
трех
персонажей
из века XX, причем
из разных
поколений:
журналиста,
эмигрировавшего
в свое время
из
Советского
Союза в Израиль
и
занимающегося
поиском
нацистских
преступников,
гауптштурмфюрера
СС, скрывавшегося
от
американцев,
и
студента-филолога
из
современной
России,
который
пытается
разобраться
в прошлом
своего
покойного
отца. Все
они
по-новому и
разыгрывают
знаменитые
библейские
сюжеты о
Христе, Иуде
и апостолах,
пытаясь
вмешиваться
в ход в
истории. И до
момента
ареста
Христа (а им
становится
один из этой
троицы) в
Гефсиманском
саду
все идет по
плану.
Иисуса
передают на
суд римского
прокуратора
Понтия
Пилата. Но
вместо ожидаемого
участниками
драмы
хорошо
известного
финала,
история
получает
неожиданную
развязку... "Кисло-сладкая
журналистика" Матвей
Ганапольский,
Издательство
АСТ, Зебра Е, 2008
год. Ганапольский
не забивает
мозг
начинающих
журналистов
занудной
галиматьей.
Больше того:
обращается
в учебнике
не к
студентам, а
к жене и
несносной
дочке.
Потому
секреты
профессии
раскрывает
непринужденно
и весело. Что
делать, если
гость в
прямом
эфире от страха
не способен
связать
двух слов?
Как одеваться
для участия
в
телепрограмме?
Для чего
знакомиться
с героем
передачи до
начала
радиоэфира? Ганапольский
отвечает на
сотни
подобных вопросов.
Он даже
пытается
запугать
будущих
борзописцев
и
телеведущих
минусами этой
профессии. Главная
проблема –
как
работать
при власти и
остаться
честным? Но
делает это
настолько
забавно, что
в трудности
не веришь. "Эта
веселая
книга –
замечательный
пример того,
что
настоящего
профессионала
никакие
обстоятельства
не сделают
занудой и циником…
Цитирую
текст своим
студентам
на занятиях.
Они громко
смеются, они
еще не знают,
что все,
написанное
в этой книге,
– правда…" –
говорит
телеведущая
Светлана
Сорокина. |
Чтобы
произведение
получило
идейное звучание,
журналисту
необходимо
определиться
в своей
нравственной
или
идеологической
позиции, в
своих
взглядах на
ту или иную проблему,
в своем
видении
жизненной
ситуации, с
которой он
столкнулся,
наконец, в
выражении
собственного
отношения к
описываемым
фактам. В
этом случае
читателю
становится
понятно, ради
какой цели
писалось
произведение,
какие идеи
автор
пытался
донести до
общественности,
какими
мыслями
хотел
поделиться, в
чем пытался
убедить
аудиторию и
т.п. Если
журналисту
удастся
отразить в
произведении
все эти
моменты, то
он может
рассчитывать
на ответную
реакцию
аудитории. В
связи с этим,
хотелось бы
привести
цитату Рэндалла:
"Существуют
три школы
написания
рецензий, и
две из них
следует
закрыть.
Во-первых,
это профессиональные
журналисты,
чье
призвание – быть
репортером.
Когда же им
поручается
написать
рецензию на
книгу или
фильм, этими
людьми
овладевает
внезапное
желание
доказать, что
они –
Писатели.
Во-вторых,
это любители,
нередко
противники
(или, что еще
хуже, друзья)
тех, чьей
работе
посвящен
обзор. Они
размахивают
своими
секирами,
сбивая
читателей с
толку и
попросту
обманывая их.
И в том, и в другом
случае мы
имеем текст,
автор
которого не
заботится о
том, чтобы
изложить
содержание
того, о чем
пишет, –
настолько он
озабочен
высказыванием
мнений,
невероятнейших
суждений о
смысле, диких
предположений
о “мысли
автора” и,
конечно же,
попыткой
вынести
звучный, по
его мнению,
вердикт".
В
современной
прессе
наиболее
распространены
рецензии,
авторы
которых
разбирают только
какую-то одну
сторону
произведения,
например,
только тему
или только
мастерство
автора, или
исполнителей,
или работу режиссера
и т.п.
Что
касается
следующей
мини-рецензии,
то ее автор
описывает
книгу,
которой пока
нет, попутно
рассказывая
о творчестве автора
предполагаемого
произведения.
Маркес
закончил
новый роман Анатолий
МАКСИМОВ – 17.12.2008. В
2004 году автор
"Ста лет
одиночества"
опубликовал
свою
последнюю
книгу "Мои
воспоминания
о грустных шлюхах". А
два года
спустя
Габриель
Гарсия
Маркес признался
в одном из
своих
интервью,
что вдохновение
его
покинуло и
он больше не
хочет
писать.
Классик
даже
забросил
свои мемуары
"Жить, чтобы
рассказать",
выпустив
только первый
том. И
вот на днях
приятель
писателя,
журналист Плинио Мендоса,
заявил
британской
газете
"Гардиан",
что Маркес
написал
роман, в
котором
соединил четыре
версии
одной
любовной
истории.
Слухи об
этом ходили
еще в мае,
назывался
даже объем
книги – 250 страниц.
Правда,
литературное
издательство,
представляющее
интересы
знаменитого
колумбийца,
эту
информацию
не
подтвердило. |
Авторы
рецензий
вполне могут
расширять предмет
своего
исследования
и рассматривать
в комплексе
совокупность
проблем, связанных
с обсуждаемыми
ими
произведениями,
в том числе и
выходящих за
рамки
содержания
рецензируемых
текстов.
При
подготовке
публикации
рецензент
может
активно
привлекать
элементы
исторического,
психологического,
социологического
анализа, что,
несомненно,
сделает его
выступление
более
актуальным,
более
весомым.
Йа креведко Оксана
КАСАТКИНА, KP.RU – 16.12.2008. Шкварчащая на
сковороде
барабулька,
лениво
булькающий
суп из
морских
гребешков и
мидий,
ароматный
соус из
свежей
зелени с
чесноком,
готовящийся
прямо на
ваших глазах
– испытание
не для
слабонервных.
От запаха и
вида этой
еды у
присутствующих
на презентации
по случаю
выхода
книги,
вырабатывалось
слюноотделение
посильнее,
чем у всех
собак
Павлова,
вместе
взятых. Но
сербскому
повару
Сержу
Марковичу к
этому не
привыкать.
Своими
нехитрыми
манипуляциями
у плиты он
уже успел
покорить
десять
стран мира.
Россия, а к
тому все и
идет, будет –
одиннадцатой. –
Я готовлю
простую
деревенскую
еду, – кивая
на устрицы, с
искренней,
почти что
детской
непосредственностью
объясняет
шеф-повар. Но
спотыкаясь
на
недоуменные
взгляды
посетителей
заведения,
тут же
поправляется:
деревенскую
еду
Средиземноморья. Я
думаю, что в
этот момент
даже самый
убежденный
урбанист не
возражал
побыть
жителем той
самой
средиземноморской
деревни. В голове
так и
рисуется
картина: вот
встаешь ты
по утру, доишь
корову,
заливаешь медитеранским
маринадом
дюжину-другую
устриц…
Однако о книге. Устрицы
в ней
занимают
самое
первое
место. "Если
вы любите
свою
женщину и не
хотите ее замучить,
съедайте не
более
двенадцати устриц
за раз" –
настоятельно
рекомендует
хорошо
разбирающийся
не только в
морепродуктах
Серж. Кстати,
о женщинах.
По
признанию
самого повара,
книга
потому и
случилась,
что в его жизни
происходили
не самые
приятные
моменты: –
Я в то время
сильно
ругался с женой,
– объяснил
Маркович, – и
на волне этих
бурных
эмоций,
чтобы как-то
отвлечься,
писал книгу. В
итоге, когда
семейные
страсти
улеглись, на
свет
появился
вполне
приличный
сборник рецептов
и советов по
приготовлению
блюд из рыбы
и прочих
"морских
гадов" –
именно так
сам автор
именует
многочисленно
представленные
в издании
морепродукты.
Так что если
вы до сих пор
ломали
голову над
тем, как
называется
и с чем едят
ту красивую
ракушку, что
лежит на
льду в вашем
супермаркете
то "Вкус
моря" вам
даст на это
развернутый
ответ. И,
пожалуй,
самое
главное:
если вы
любите вкусно
покушать
дома, но при
этом не
любите долго
стоять у
плиты, тогда
вам сюда –
самый длинный
и "сложный"
рецепт из
этого
сборника
состоит из 5,
максимум 6
последовательных
шагов. Все
остальные деликатесы
готовятся в
прямом
смысле на счет
раз-два-три. |
В данной
рецензии
автор
рецензии
использует
живое
общение с
автором
рецензируемой
книги.
Три
с половиной
килограмма
семейного
счастья Состоялась
презентация
уникальной
подарочной
книги
"Россия. Год
Семьи" Александр
КОЛЕСОВ – 16.12.2008. Ещё
в январе
этого года
на канале
НТВ стартовал
масштабный
социальный телепроект
"Россия. Год
семьи". Все
помнят
наполненные
добром и
светом
ролики, в
которых
известные в
стране люди
ежедневно
рассказывали
о своих
близких, о
семейных
традициях и
ценностях. Георгий
Гречко,
Галина
Волчек,
Владислав Третьяк,
Марк
Захаров –
вот лишь
небольшая часть
из тех, кто
делился со
зрителями
своими
взглядами
на семью,
воспитание
и взаимоотношения
с близкими.
Говорили
долго и искренне.
И, что самое
главное, к их
словам
прислушивались,
им верили. –
Мы
специально
пригласили
к участию в
проекте
таких
непохожих
героев – у
каждого из них
свой опыт,
свой взгляд
семейные
традиции и
ценности, -
говорит
заместитель
гендиректора
НТВ
Александр
Нечаев. –
Ведь по
большому
счёту, не так
уж важно, кто
именно в
кадре.
Главное –
донести до
зрителей
основную
идею
проекта,
рассказать
о том,
насколько
важна семья
для благополучия
и успеха. Было
отснято
огромное
количество
материала,
однако
показать
зрителю всё
не
позволяли
рамки
эфирного
времени.
Чтобы
сохранить
уникальные
интервью, было
решено
оформить их
в виде книги,
которая
совсем
недавно
была
выпущена Издательским
Домом
"Трибуна". –
Уникальность
проекта и в
оформлении
книги. Она
действительно
обращает
внимание и
на себя, и на
проблемы
семьи, –
говорит
гендиректор
издательского
дома
Николай
Васильев. Над
книгой
работали
пять
месяцев.
Результат
оказался
внушительным
в прямом и
переносном
смысле. 432
страницы, 170
фотографий
из семейных
архивов,
замечательные
истории
двадцати
семи семей в
трёх с
половиной
килограммах
веса. Одно
плохо: книга
"Россия. Год
семьи" -
подарочное
издание и
выпущено
тиражом
всего в тысячу
экземпляров. –
Для нас это
первый
подобный
опыт, –
продолжает
Александр
Нечаев. – Но
Год семьи не
заканчивается
с
завершением
календарного
года. Это
издание
получат в
подарок
друзья
телекомпании,
а несколько
экземпляров
обязательно
отправятся
в наши подшефные
детские
дома. Мы
будем
продолжать работу
в этом
направлении
– и возможно,
в эфире НТВ
найдется
место новым
социальным
проектам. И
было бы
весьма не
плохо.
Потому что
такая книга
должна быть
в каждой
семье. |
Если
взглянуть на
представленную
выше рецензию
с точки
зрения ее
логического
построения,
то можно
сказать, что
главным
тезисом ее
является
суждение
"рассказать
о том,
насколько
важна семья
для
благополучия
и успеха". Автор
не
использует
аргументов
для его доказательства,
подразумевая,
что эта мысль
понятна
каждому
читающему
как одна из
общечеловеческих
ценностей и
завершает
свою рецензию
фразой:
"такая книга
должна быть в
каждой семье".
Если
вспомнить
высказывание
Рэндалла
о том, что
"Главная
цель
рецензий –
представить
произведение,
о котором
идет речь;
описать его
как можно
более точно и
полно, подробно
разобрать
его стиль,
содержание, мысли
и так далее",
то этой цели
безусловно в
гораздо
лучшей
степени
достигают
рецензии из
"Коммерсанта".
Они включают
в себя не
только
краткий
пересказ
рецензируемой
книги, но и
критический
разбор стиля
автора, а
также
сравнительный
анализ с его
предыдущими
произведениями
и с подобными
произведениями
других
авторов.
Финское
счастье Лиза Биргер
о "Храброй
крошке Мемули"
Мерви Линдман Художницу
Мерви Линдман
те, кто
следит за
детской
литературой,
должны
знать по
сериям книг
про девочку Сири и
научно-познавательной
"Как я
появился на
свет",
написанной
в
соавторстве
с Катериной Януш, где
деликатно и
детально
разъясняются
детям
взрослые
вопросы.
"Храбрая
крошка Мемули"
–
литературный
дебют Линдман.
Не такой уж и
давний – 2005
года – и
совершенно в
духе всех уже
переведенных
ее книг. Мемули –
маленькая
девочка,
совсем
крошка,
которая
ужасно
боится
всего на
свете.
Боится писать
в унитаз,
потому что
оттуда
может
вылезти
крокодил и
съесть ее.
Боится есть
кисель, потому
что боится
проглотить
язык. Купаться
страшно,
потому что
тебя может
проглотить
ужасная Пенища,
а спать
страшнее
всего,
потому что
под кроватью
(и не только)
живут
мохнатые
монстры. Мемули
держится до
последнего,
но стоит
оставить ее
одну
засыпать,
как
срывается,
зовет маму и
читает ей
манифест: "Я
боюсь
пауков и
крокодилов,
которые
водятся в туалете!
Боюсь
странных
звуков,
лестницы в подвале,
буки, что
живет во
дворе, за
кустом, новостей
по
телевизору
и голодных
львов!" В
правильной
формуле
детской
книжки обязательно
должны быть
персонаж,
сюжет, мораль
и картинка,
здесь
мораль (надо
быть смелым)
нарисована
в финале
закорючкой
для галочки.
То есть
вообще нет
никакой
морали. Эта книжка
посвящена
не
преодолению
страха, а страху
как
таковому,
как
художественному
объекту.
Тому, как
оживает
страшный
кисель, как
что-то
глазастое
смотрит из
корзины с грязным
бельем, как
под
обеденным
столом живут
непонятные мохнатики.
При том что
по-настоящему
они все
вовсе не страшные
– ни носки с
глазами, ни мохнатики.
Очень
симпатичные
носки. Дом
густонаселен
и потому
непонятен, и
это не страх,
а просто
репетиция
страха (я
играю в то,
что мне
страшно), а
поскольку все
превращается
в игру и
происходит
под добрым
надзором
очкастого
папы и
лохматой мамы,
то никаких
страхов на
самом деле и
нет. Все
книги Линдман
– не только "Мемули" –
ужасно в
духе
времени:
большие
подробные
картинки,
маленький
текст,
заигрывание
со сложными
взрослыми
вопросами и,
конечно, Скандинавия
– в случае Линдман
самый
домашний,
семейный ее
вариант, то
есть
финский.
Детская
литература
– самая постоянная
литература
в мире, ей вся
эта милая
возня в скандинавской
песочнице
не надоест,
кажется, никогда.
Финляндия –
это всегда
такой вариант
Муми-дола,
от кометы
можно
спрятаться
в пещере, а у
мамы на
кухне
всегда
вкусно
пахнет
киселем. И у Линдман
так же, то
есть самое
главное –
рассказать
и показать
не детство,
не детей, а
тихое
семейное
счастье, идеальная
картинка к
которому
есть в другой
книге Линдман
– "Сири
хочет
собачку":
мама вяжет
шарф, папа
спит, положив
ноги на маму
и
прикрывшись
книгой "Толстой",
а ребенок
хочет
собаку. Не
всегда
понятно, при
чем тут
вообще
ребенок. Эти
книжки
скорее про родителей
– это им
больше
всего
хочется, чтобы
семья
выглядела
именно так. |
Данная
рецензия
следует
положению
В.Г. Белинского:
"Каждое
произведение
искусства непременно
должно
рассматриваться
в отношении к
эпохе, к
исторической
современности
и в отношении
художника к
обществу;
рассмотрение
его жизни,
характера
также может
служить часто
уяснению его
создания".
Рецензент
рассматривает
сюжетную
композицию
любой детской
книги "В
правильной
формуле
детской
книжки обязательно
должны быть
персонаж,
сюжет, мораль
и картинка" и
сравнивает
ее с
рассматриваемым
произведением,
давая
критическую оценку:
"вообще нет
никакой
морали. Эта
книжка
посвящена не
преодолению
страха, а страху
как таковому,
как
художественному
объекту". Автор
рецензии
также
оценивает
детскую литературу
Скандивии,
проводя
параллель со
всеми
известной
серией книг
про Муми-тролля,
и в
заключении
сводит сюжет
книг к
стереотипу о
семейном
счастье:
"мама вяжет
шарф, папа
спит, положив
ноги на маму
и
прикрывшись
книгой
"Толстой", а
ребенок
хочет
собаку…Эти
книжки
скорее про
родителей –
это им больше
всего
хочется,
чтобы семья
выглядела именно
так".
Независимо
от того,
каким путем
идет рецензент,
основу его
выступления
будет
составлять
какая-то
вполне
определенная
мысль (идея).
Поэтому
рецензия в
известном
смысле – это
доказательное
рассуждение,
аргументирование
главной идеи
автора. В основе
этого
рассуждения
лежит схема
внешней
оценки,
которая
строится по
типу следующего
высказывания:
"А хорошо
потому, что
помогает достичь
В" или "А
плохо потому,
что рождает В".
Рассуждая
о
произведении
художника
или писателя,
рецензент
может
оценить его
как хорошее
или плохое,
опираясь на
определенные
следствия,
которые
имеет такое
произведение.
Эти
следствия
могут быть
самыми разными,
например:
создание
неправильного
представления
о реальности,
формирование
у читателя,
зрителя
дурного
вкуса,
возбуждение
низменных
интересов и
т.д. Все такие
следствия и
есть то самое
"В", которое
присутствует
в логической
схеме
внешней
оценки.
Первую
часть
внешней
оценки ("В
хорошо...") в логическом
плане
выступает
тезисом рецензии
– его еще
могут
называть
главным тезисом,
что является
вполне
оправданным,
если рассуждение
имеет
достаточно
сложную форму
и включает в
себя некие
дополнительные
(второстепенные)
тезисы.
Содержание
тезисов – это
результат
того
исследования,
которое
провел автор
рецензии.
Одновременно
в них отражается
и
мировоззрение
автора, и его
осведомленность
в данной
проблематике,
понимание ее.
Не все тезисы
обычно
развернуты,
наполнены новым
смыслом, не
все они могут
даже восприниматься
как тезисы,
поскольку в
тексте есть
главный
тезис, на
который все
остальные "работают".
В силу этого
дополнительные
тезисы могут
выступать в
роли
аргументов по
отношению к
главному.
Вторую
часть
внешней
оценки,
лежащей в основе
рецензии
("...потому, что
помогает
достичь В"),
называют
аргументацией
в пользу главного
тезиса
рецензии.
Обоснованность
главного
тезиса
зависит от
полноты,
достаточности,
достоверности
аргументации.
Что же может
быть
аргументом в
рецензии? Это
– знания,
опыт,
жизненные
наблюдения
автора;
содержание
рецензируемого
произведения,
отрывки из
него и его
форма, отношение
к этому
произведению
других людей,
специалистов,
экспертов;
логические
следствия
публикации
произведения.
Приближение
к чужому Григорий Дашевский
о романе Иэна
Макьюэна
"На берегу" "Для
меня
моральная
суть романа
– это переселение
в чужое
сознание.
Мне кажется,
что романы
делают это
очень
хорошо и что
в этом суть
самой
морали – понимать,
что люди так
же реальны
для себя, как
ты сам – для
себя,
поступать с
другими – как
бы ты
поступал с
собой", –
говорит в
интервью Иэн
Макьюэн.
В своем
новом
романе "На
берегу" он
переселяется
в сознание
двух
молодоженов,
Эдуарда и Флоренс,
приехавших
после
венчания в
приморскую
гостиницу в
"апартаменты
для
новобрачных".
Действие
сведено к
трем
эпизодам –
неловкий и
тягостный
обед в
гостиной,
неумелая
попытка соития
в спальне,
ничего не
сглаживающий
и никого не
утешающий
разговор на
берегу. По ходу
дела мы
узнаем
предысторию
обоих
персонажей
– семья,
детство,
учение (он
историк, она музыкант),
знакомство. Дело
происходит
в июле 1962, и эта
дата играет
важнейшую
роль в
романе,
потому что
это время
накануне
множества
революций –
кулинарной,
музыкальной,
сексуальной.
Макьюэн
предлагают
читателю
посмотреть
на начало 60-х
как на время
неопытности,
невинности,
которая
губит людей
там, где уже
через несколько
лет все
тайные
ловушки
будут
обезврежены. Как
и в других
книгах Макьюэна,
все
вертится
вокруг
одного
момента,
навсегда
определяющего
судьбу участников,
но на этот
раз сам
момент
максимально
тривиален.
Ни в
предыстории,
ни в собственно
действии
нет ничего
криминального
или макабрического,
ничего
"сюжетного".
Только
неопытность,
неловкость
и неумение
разговаривать
о том, что эту
неловкость
вызвало. Этот
роман о
непоправимом
конфузе. Но
эта непоправимость
не трагична
– если
трагедию
понимать
как
неизбежное
сцепление
событий, где
спасение
невозможно
ни в одной
точке. У Макьюэна
иначе. Эпоха,
характеры,
детство
(детские
травмы,
которые так
часто
играют роль
рока, Макьюэн
называет –
общение с
безумной
матерью у Эдуарда
и со слишком
любящим
отцом у Флоренс,
но не
придает им
силу
неизбежности)
– все это не
окончательно.
"А что им
препятствовало?
Их
индивидуальности
и прошлое, их
неосведомленность
и страх, робость,
щепетильность,
неуверенность
в своих
правах,
отсутствие
опыта и
непринужденности,
остатки
религиозных
запретов,
английское
воспитание,
сословная
принадлежность
и сама
история. Не
так уж много
на самом деле".
Последняя
фраза
кажется
иронической,
когда ее
читаешь, – но
оказывается
вполне буквальной,
когда
дочитываешь
до финала.
"Когда он
думал о ней,
ему было
удивительно,
что он не
удержал эту
девушку со
скрипкой... Единственное,
что ей было
нужно,—
уверенность
в его любви и
с его
стороны
подтверждение,
что спешить
некуда,
когда
впереди вся
жизнь... На Чизил-Биче
он мог
крикнуть ей
вдогонку,
мог пойти за
ней. Он не
знал или не
хотел знать,
что, убегая от
него в
отчаянии, в
уверенности,
что теряет
его, она никогда
не любила
его сильнее
или
безнадежнее,
и звук его
голоса был
бы
спасением,
она вернулась
бы". Все
это
написано с
очень
большим
искусством. Макьюэн
рассказывает
о
тривиальном
конфузе
(хотя и с
пожизненными
для
участников
последствиями)
с той
протокольностью
шокирующих
деталей,
четкостью,
скоростью,
жесткостью,
какие мы
привыкли – и
в беллетристике,
и в кино
последнего
времени, и,
главное, у
самого Макьюэна
– видеть в
рассказах о
неудачном
преступлении.
А здесь
нарочитая
простота
рассказа о
страшном
как об
обыденном
снова
применена к
обыденному
– но
сохранила
неуловимую
память о
своих страшных
применениях.
Это сильно
действует.
Во-вторых,
переплетая
разговоры и
мысли героев
с
авторскими
описаниями, Макьюэн
поддерживает
тончайший
баланс
между суховатым,
слегка
отстраненным
авторским
голосом и растерянными
голосами
героев. И
здесь речь уже
о работе
переводчика
– В.П.
Голышева.
Когда в
начале
сцены в
спальне мы
читаем: "Ей
необходимо
было знать,
что он с ней,
на ее стороне,
и не намерен
использовать
ее, что он ее
друг,
любезный и
нежный.
Иначе все
пойдет
неправильно,
ей будет
очень
одиноко", нельзя
не услышать,
что на слове
"любезный" голос
Флоренс
дрогнул,
потому что
ей стало
себя очень
жалко, а на
слове
"нежный"
пресекся – и
фразу "Иначе..."
она
проговаривает
уже со
слезами в
голосе. Вот
это и есть
высшая
степень
словесного
искусства –
воспроизведение
на письме
человеческого
голоса. Не
имитация
речи
социальной
группы, не стилизация
чужой
манеры, не
игра
собственными
авторскими
модуляциями
– то есть не
все те достоинства,
за которые у
нас принято
называть
писателя
"мастером
слова", а слышание
и
воспроизведение
человеческого
голоса. Из
пишущих
сегодня
по-русски (и
переводчиков,
и авторов)
так, как
Голышев,
умеют
сохранять
человеческий
голос в
письменном
слове, может
быть, еще
один-два
поэта. Но
и сам роман,
собственно,
об этом же – о слышании
чужого
голоса, о
видении
чужого лица,
о том, что
чужие голос
и лицо – это
самые
главные вещи
и в
писательском
искусстве, и
в апартаментах
для
новобрачных. |
Рецензию
открывает
фраза из
интервью
писателя и
вкратце описывается
сюжет самого
произведения.
Рецензент
подчеркивает
привязку
морали книги
ко времени, в
котором
разворачивается
действие.
Также
проводится
аналогия с
предыдущими
произведениями
Макьюэна.
Кроме этого
оценивается
качество
перевода
оригинала на
русский язык:
"Из пишущих
сегодня
по-русски (и
переводчиков,
и авторов)
так, как
Голышев, умеют
сохранять
человеческий
голос в
письменном
слове, может
быть, еще
один-два
поэта". Особо
следует
отметить
стиль
рецензии. В
начале
рецензии
фраза автора
"закольцована"
с героями его
произведения,
в конце – требование
к
переводчику??
"слышание
и
воспроизведение
человеческого
голоса"
"перетекает"
в главную
мысль романа.
Лиза
БИРГЕР Бриг
"Артемида" Владислав
Крапивин В
2008 году Владиславу
Крапивину
исполнилось
70 лет. Юбилей
стал для
издателей
поводом
выпустить
сразу две
новые
повести
Крапивина –
сначала "Дагги-тиц",
потом "Бриг
"Артемида"".
Обе книжки в
рифму, обе о вечнокрапивинском,
то есть о
мальчиках, о
взрослении
и о науке выживать,
обе
занимают
какое-то
глубоко далекое
место в его
собрании
сочинений, и
обе стоят
того, чтобы
напомнить,
что есть
такой писатель
и новые его
книги
интересны
не меньше
прежних. "Бриг
"Артемида""
– чинная
приключенческая
повесть под XIX
век, которая
"ни в коем
случае не
претендует
на документальность
и вполне
может быть
отнесена к жанру
сказки".
Главный
герой –
мальчик Гриша,
сирота,
усыновленный
большой
купеческой
семьей –
попадает на
бриг
"Артемида",
который со
сверхсекретной
миссией
плывет на
Кубу, а
приплывает
в Гваделупу. За
те почти 50 лет,
что
Крапивин
пишет, он
создал
что-то вроде
канона
взросления:
самые разные
мальчишки
из разных
времен
занимаются
у него
всегда
одним и тем
же – растут.
Взросление
может быть
невеселым,
как в "Дагги-тиц",
повести о
мальчике,
который
борется за
жизнь с кулаками
и плачет над
смертью
друга-мухи, или
более или
менее
легким, как в
"Бриге "Артемида"".
Но и "Дагги-тиц"
не лишен
романтического
флера – есть
тут и дружба,
и
приключения.
И "Бриг
"Артемида""
не лишен
трагедии –
взять хотя
бы сцену, в
которой на
палубе при
общем строе
черным
кнутом
порют провинившегося
матроса. Но
от всякой
трагедии у
Крапивина
всегда
заготовлена
пара старых
фокусов.
Например,
почти
всегда у его
героев есть
какой-нибудь
предмет,
который помогает,
когда
ничего не
помогает.
Вот и у мальчика
Гриши есть
зеленое
стеклышко,
посмотришь
в него – и как
будто лето.
Искусство, которому
учит
Крапивин,
это прежде
всего искусство
смотреть
через
зеленое
стекло и видеть
лето, что бы
там на самом
деле по ту сторону
ни было. |
Автором
рецензии
дается
подробный
критический
анализ
произведений
В.Крапивина и
рассматривается
сюжетная
преемственность
книг "Бриг
"Артемида" и
"Дагги-тиц":
"обе /книги/ о вечнокрапивинском,
то есть о
мальчиках, о
взрослении и
о науке выживать",
"почти
всегда у его
героев есть
какой-нибудь
предмет,
который
помогает,
когда ничего
не помогает".
Подчеркивается
контраст
между двумя
произведениями:
"Взросление
может быть
невеселым,
как в "Дагги-тиц",
повести о
мальчике,
который
борется за жизнь
с кулаками и
плачет над
смертью
друга-мухи,
или более или
менее легким,
как в "Бриге
"Артемида"";
и
обозначается
их общность:
"Но и "Дагги-тиц"
не лишен
романтического
флера – есть
тут и дружба,
и
приключения.
И "Бриг
"Артемида""
не лишен
трагедии…".
Рецензент
дает
философскую
оценку
творчества
Крапивина:
"это прежде
всего
искусство смотреть
через
зеленое
стекло и
видеть лето,
что бы там на
самом деле по
ту сторону ни
было".
Излагая
и
обосновывая
свою точку
зрения (главный
тезис),
авторы часто
стремятся привести
как можно
больше
иллюстративного
материала
(аргументов).
Казалось бы,
это очень
хорошо – чем
богаче
иллюстрации,
тем обоснованнее
идеи автора,
тем
интереснее сама
рецензия. На
самом же деле
чрезмерное увлечение
иллюстрациями
способно
нанести вред
рецензии,
поскольку
они могут
"затмить" те идеи,
которые
автор
намеревался
донести до
аудитории.
Нередко
авторы
совершают в
ходе
подготовки
рецензии и
другие
логические
ошибки. В
качестве
иллюстрации
можно привести
следующую
рецензию.
Лиза
БИРГЕР Отель "Пастис" Питер
Мейл Полгода
назад, когда
первая
книга
Питера Мейла
– нон-фикшн
"Год в
Провансе" –
вышла на русском
языке, еще
надо было
объяснять
отечественному
читателю,
кто это
такой. Теперь
уже не
требуется.
Питер Мейл –
это такой англичанин,
который сделал
состояние
на любви к
Франции. В
начале 1990-х
годов этот
удачливый
рекламщик
бросил собственный
бизнес и
уехал с
женой жить
во французский
Прованс.
Потом
написал
книжку про
то, какие в
Провансе
прекрасные
люди, солнечная
погода и
вкусная
дешевая еда. Потом
еще одну.
Потом еще
много книг, в
том числе
романы
"Отель "Пастис""
и "Хороший
год", по
которому Ридли
Скотт снял
очень милый
фильм с
Расселом Кроу.
По сути, все
эти романы и
книги об
одном и том
же – о том, как
чудесно
жить во
Франции. И хотя
у нас не
Англия и
даже не 1990-е,
они вполне
утешают даже
здесь и
сейчас. Герой
"Отеля" –
директор
рекламного
агентства
по имени Саймон,
постепенно
достигающий
кризиса
среднего
возраста и
нервного
срыва. Жена,
бывшая секретарша,
при разводе
оттяпала
все что можно,
остальное
забрала
работа. По
совету лучшего
друга Саймон
едет в
Прованс, где
сразу
встречает
новую любовь,
находит
дело своей
жизни и
оказывается
в центре
почти
шпионской
истории.
Причем дело
его жизни,
как и у
всякого
приличного
человека,
оказывается
донельзя
простым:
вкусно есть,
сладко
спать, щуриться
на солнце и
держать
любимую
женщину за
руку. У
Курта
Воннегута
есть роман
"Галапагос"
– собственно,
воннегутовский
сценарий
мировой
катастрофы.
Все беды человечества,
писал
Воннегут, от
ненормально
развитого
мозга,
поэтому в
финале
романа люди
превращались
в некоторое
подобие
тюленей, целыми
днями
лежали на
солнце,
ловили рыбу
и иногда
лениво
размножались.
Судя по
книгам
Питера
Мейла,
примерно то
же самое
случится
гораздо
раньше. Если
так
бесконечно
воспевать
солнце, море
и все, что до
кризиса
называлось дауншифтингом,
рано или
поздно эта
хвала
становится
похожей на
стеб. Хотя до
таких
глубин
самоиронии
мы, пожалуй,
еще не дошли
– все еще с
наслаждением
читая про то,
какие в
Провансе
вино и
колбасы,
ничего
большего от
этой книги и
не хотим. |
О
рецензируемой
книге "Отель
"Пастис""
и ее авторе
сказано мало:
лишь дан
краткий
пересказ.
Лиза Биргер
скорее
комментирует
свои
ассоциации,
возникшие в
связи с
прочтением
книги, нежели
само
произведение.
Кроме этого,
несколько
видоизменяется
сюжет
приводимого
для
сравнения
романа Курта
Воннегута,
что вызывает
недоумение и
сомнения в
том, что
автор
рецензии
действительно
его читал.
Без сомнения,
это снижает
качество
рецензии и
заставляет
вспомнить Рэндалла,
который
писал, что
одной из
целей
рецензии
призвана
"раскрепостить
пишущих, для
чего им
/рецензентам/
следует
затвердить
назубок
следующее незыблемое
правило для
составления
рецензий: нет
ничего
страшного в
том, чтобы
написать ее
без бойкого
словца. Если
же вам охота
его ввернуть,
вспомните
анонимного
литературного
критика из
"Одесского
курьера", написавшего
в 1887 году про
"Анну
Каренину":
"Сентиментальная
чушь.
Покажите мне
хоть одну
страницу, где
была бы
какая-то
мысль".
Приведем
еще один
пример
негативной
рецензии этого
же
рецензента.
Опра Уинфри.
Биография Хелен С. ГАРСОН М.:
Олимп-пресс,
2008. Helen S. Garson. Oprah Winfrey. A Biography Начать
придется с
главного –
это очень
плохая
книга. Она
показательно
плохо
написана –
вода, сопли и
компиляция
газетных
статей. Она
еще хуже
переведена
– тут и
стилистические
ошибки, и
фактические:
например,
писательницы
Джордж
Элиот и Харпер
Ли
неожиданно
становятся
писателями,
а передача Saturday Night Live ("В
прямом
эфире в
субботу
вечером") –
передачей
"Ночная
жизнь по
субботам". В
предисловии
Хелен С.
Гарсон
говорит, что
остальные
биографии Опры еще
хуже – в
одной из них
даже
перепутана
дата
рождения
героини. В
этой же
"книге, глубоко
затрагивающей
душу" есть,
якобы, претензия
на
некоторую
объективность.
На самом деле
никакой
объективности
тут нет.
Работа
автора, поблагодарившего
в
предисловии
одну даму за помощь
с
интернетом
и газетами и
другую даму
за помощь с
журналами,
заключалась,
очевидно, в
том, чтобы
вставить в
получившуюся
компиляцию
соответствующие
ахи и охи, что Опра, "она
такая...
такая". Хотя,
что с нее
взять, если к
самой
известной
телеведущей
мира с таким
же
восхищением
относится
вся Америка. Персонаж
здесь
гораздо
интереснее
книги. Девочка
из
города-деревни
Костюшко
южного
штата
Миссисипи
из самой
бедной негритянской
семьи со
всем
букетом
соответствующих
проблем
становится
самой
влиятельной
телеведущей
Америки.
Черная
одинокая женщина
– эксперт
номер один
для
американских
белых
протестантских
домохозяек.
У ее передач
никогда не
бывает
провалов –
даже у серии
передач,
посвященных
11 сентября,
когда Опра
распевала госпелы,
обнимаясь
со
зрителями в
зале и плача.
Она всегда
умеет
вовремя
пустить
слезу – и в эфире,
и на
церемонии
вручения
премии
"Оскар",
когда Холли
Берри
сказала, что
стремится
быть
похожей
только на нее.
Все зрители
получают от
нее в
подарок коробку
с бумажными
платочками
– для сантиментов.
К любой теме Опре
есть, что
вспомнить
из личного
опыта: про голодающих
детей,
борьбу с
лишним
весом или детские
изнасилования.
Говорить
про нее можно
долго и
интересно,
возможно,
получившаяся
книга не
была бы для Опры
приятной, но
уж точно
лучше той,
где на 50 страниц
затягивается
обсуждение
ее проблем с лишним
весом. |
Как и
в предыдущей
рецензии,
Лиза Биргер,
быстро
упомянув о
книге,
переходит к
описанию
биографии самого
персонажа.
3.
Задачи
рецензента и
степень/качество
их достижения
в двух
издания
Однозначного
ответа на
вопрос: для
кого пишутся
рецензии? –
нет. С одной
стороны, критический
разбор нужен,
прежде всего,
художнику,
чтобы помочь
ему сравнить
свое представление
о
собственном
творчестве с
представлением
человека со
стороны, каковым
ему может
представляться
рецензент. С
другой
стороны,
читатель и
зритель тоже
хотят
разобраться
в том, что ему
предлагает художник.
Как
показывает
опыт, писать
для читателя и
зрителя –
одно дело, а
для автора
или для других
критиков –
другое.
Детальный
профессиональный
разбор часто
бывает
неинтересен
и непонятен
широкой публике.
А разбор
произведения,
ориентированный
на широкую
публику,
может
оказаться
слишком
поверхностным
для
профессионального
критика (да и
для автора
произведения).
Умение
писать просто
о сложном,
интересно и
для широкой
аудитории, и
для критиков,
и для авторов
анализируемых
произведений
приобретается
только на базе
глубоких
специальных
знаний и
опыта критико-популяризаторской
работы
рецензента.
По
мнению
многих
ведущих
деятелей
культуры
современной
России, в
последнее
время критики
не пишут
ничего, что
рождало бы
новые идеи,
рецензии
часто
облечены в
жесткую ироничную
форму,
являются
скорее
личными
опусами,
нежели
профессиональными
публикациями.
В то же время
авторитет
критики
достигается
прежде всего
принципиальным
отношением к
рецензируемому
труду,
стремлением
к объективному
и
аргументированному
анализу.
Так
как имеются
различия в
стилистике
изданий по языку,
стилю и
выбору
рецензируемых
произведений,
что
обусловлено
вниманием к
читательской
аудитории, в
этой части
работы мы рассмотрим
признаки и
виды
рецензий и
анализ
соответствия
им
рассматриваемых
примеров.
Чаще
всего
критерием
отбора
обозреваемых
здесь
материалов
становится
степень их
сенсационности,
интереса для
аудитории
издания. Это
связано с
разделением
читательской
аудитории по
образовательному
уровню – издания
для
интеллектуальной
элиты и общедоступные
издания,
"желтая"
пресса.
Каждое
издание
подстраивается
под вкусы своего
читателя. Они
преследуют
две цели: заинтересовать
к прочтению
т.е.
заинтриговать,
или просто
оповестить о
появлении
новой книги
(рецензия для
того, чтобы
читатель ее
прочитал,
узнал мнение
рецензента
или просто
получил
информацию о
публикации
книги. Помочь
разобраться
своей
аудитории с
потоком
выпускаемых
книг и в
выборе
литературы
для чтения.
"Комсомольская
правда"
ориентируется
на "человека
с улицы".
Отсюда выбор
книг: развлекательных
для снятия
стрессов,
разнообразие
тематических
интересов
(авантюрные
похождения, секс,
карьера,
мода,
преступность,
ужасы, фантастика,
мистика,
приключения
и тому подобное).
Неподготовленная
публика вряд
ли будет читать
книги, какими
бы дешевыми
они не стали.
И сам факт
того, что
книгу купили
и начали читать,
свидетельствует
об
определенном
уровне
культурного
развития. Так
называемая
адаптация,
упрощенческое
приспособление
к языку
аудитории,
может
проходить двумя
способами.
Например,
через
популяризацию
текста,
обращение к
низменным
инстинктам.
Но
есть такие
образцы
культуры,
которые невозможно
адаптировать,
упростить.
Если их переделать
на более
доступный
знаковый язык,
то это уже
будут совсем
другие
произведения
искусства, а
совсем не
творения
великих
мастеров. И
тогда
журналист
выступает
как ретранслятор,
передатчик
уже
существующих
феноменов
культуры и
культурных
ценностей. Так
рождается
личностная
культура, для
восприятия
которой
необходим
определенный
уровень
знаний. И
средства
массовой
коммуникации
стараются
привить эти
знания
читательской
аудитории. В
этом скрыт
воспитующий
элемент журналистики.
Используя
каналы
массовой коммуникации,
наряду с
политическими
новостями и
текущими
событиями,
журналист может
распространять
глубочайшие
знания, значительно
поднимая
культурный
уровень
читательской
аудитории.
Так
появляются
издания
интеллектуальной
прессы,
рассчитанные
на более
высокую культуру,
например,
"Коммерсант".
Тем не
менее, из
анализа
приводимых
рецензий
можно
сделать
неутешительный
вывод о том,
что качество
современных
рецензий вне
зависимости
от уровня
издания
является
относительно
поверхностным
и
субъективным.
В связи с чем,
интересно
отметить для
сравнения, что
в начале 70-х
было принято
постановление
ЦК КПСС "О
литературно-художественной
критике". В
постановлении
подчеркивалось:
"Долг критики
глубоко
анализировать
явления, тенденции
и
закономерности
современного
художественного
процесса…,
бороться за
высокий
идейно-эстетический
уровень…
Литературно-художественная
критика
призвана способствовать
расширению
идейного
кругозора
художника и
совершенствованию
его
мастерства.
…Критика должна
сочетать
точность
идейных
оценок, глубину
социального
анализа с
эстетической
взыскательностью,
бережным
отношением к
таланту, к
плодотворным
творческим
поискам". Ни
одна из
рассмотренных
рецензий не
отвечает этим
целям,
преследуя
скорее
ознакомительную,
популяризаторскую
или
развлекательную
функции.
Беззубов
А.Н.
"Введение в
литературное
редактирование".
Валгина Н.С.
"Теория
текста".
Ким М.Н.
"Технология
создания
журналистского
произведения".
Козлова
М.М.
"Редакторская
подготовка
литературно-художественных
изданий".
Лазутина Г.В.
"Основы
творческой
деятельности
журналиста".
Олешко В.Ф.
"Журналистика
как творчество".
Олешко В.Ф.
"Основы
журналистского
образования".
Олешко В.Ф.
"Основы
творческой
деятельности
журналиста".
Рэндалл Д.
"Универсальный
журналист".
Тертычный А.А.
"Жанры
периодической
печати".
Шибаева Л.
"Жанры в
теории и
практике
журналистики".