СТАНОВЛЕНИЕ СОВРЕМЕННОЙ
РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКОЙ ЖУРНАЛИСТИКИ В РОССИИ
ГЛАВА 1. ТРАДИЦИИ РАССЛЕДОВАТЕЛЬСТВА В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И
ЖУРНАЛИСТИКЕ
«Порадеть отечеству своему...»
«Все было строгой, проверенной
правдой...»
ГЛАВА 2. ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
РАССЛЕДОВАТЕЛЬСТВА
Чистильщики «авгиевых конюшен»
Папарацци – профессия или ругательство?
ГЛАВА 3. РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ
СТРУКТУРЫ В СОВРЕМЕННЫХ СМИ РОССИИ
«Совершенно секретно» и «Версия»
«Расследовательские» отделы и группы
«Расследовательские» телепередачи
«Расследовательские» журналистские
агентства
«Расследовательские» сайты в Интернете
Перспективы структурного развития расследовательской журналистики
Своеобразный характер расследовательской деятельности
современных российских журналистов складывается прежде всего под воздействием
тех реальных обстоятельств, которые в настоящее время существуют в обществе,
предопределяя ее цели, задачи, методы и формы. Но в значительной мере она,
очевидно, обусловлена творческим опытом выдающихся отечественных и зарубежных
писателей и журналистов-классиков, насыщенным духом славных демократических
традиций борьбы за справедливость, законность, гуманизм.
ТРАДИЦИИ РАССЛЕДОВАТЕЛЬСТВА
В ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЕ И ЖУРНАЛИСТИКЕ
«Порадеть отечеству своему...»
«Все было строгой, проверенной правдой...»
Расследовательская деятельность «тружеников пера» в
России только кажется молодой, в действительности она имеет достаточно глубокие
корни в дореволюционной литературе и журналистике. При всей трудности задачи – проследить скрупулезно путь становления данного вида
гражданского подвижничества – важно все-таки наметить (хотя
бы пунктирно) основное направление его развития. Оно может быть обозначено
вехами, в качестве которых служат опыт расследовательства, накопленный
выдающимися российскими писателями и журналистами; заложенные ими отечественные
традиции, принципы расследовательства как служения идеалам добра и
справедливости, равенства перед законом, разоблачения зла,
человеконенавистничества.
Именно такими качествами обладают произведения,
возникшие в результате расследований, проведенных в разное время и в различных
ситуациях этими предшественниками современных российских «очистителей» общества
от скверны А.С. Пушкиным («История Пугачева»), А.П. Чеховым («Остров Сахалин»),
Ф.М. Достоевским («Пожары»), В.Г. Короленко («Мултанское жертвоприношение»),
В.А. Гиляровским («Трущобный человек», «Москва и москвичи») и другими
выдающимися авторами. При этом каждый из них оставил свой неповторимый след (в
высоком смысле этого слова) в качестве не только литератора, публициста, но и
журналиста-расследователя: часто эти роли переплетались в их творчестве. Тому,
кто сейчас лишь начинает свой путь в расследовательской журналистике,
знакомство с творчеством своих выдающихся предшественников просто необходимо.
в начало главы << >> в начало
«Порадеть отечеству
своему...»
Размышляя об истоках
расследовательской журналистики в России, в ряду, если можно так сказать,
первооткрывателей этого вида деятельности многие исследователи первым называют
А.С. Пушкина – автора «Истории Пугачева».
Чем объяснить, что гений российской поэзии вдруг занялся, казалось бы, не
свойственным ему делом –
расследованием обстоятельств пугачевского восстания? Объяснения найдутся
разные. Но одно из них, очевидно, может претендовать на роль наиболее
универсального: по-настоящему выдающаяся личность всегда стремится, как
говорили современники поэта, «порадеть» отечеству своему, помочь ему быть
великим, процветающим. Такие люди, как никто другой, остро ощущают свое
предназначение, дело, которое они должны непременно осуществить в определенный
момент жизни. Вероятно, так и Пушкин (однажды и вдруг) осознал необходимость
глубокого изучения пугачевского восстания, чтобы затем объяснить России
истинные причины и обстоятельства того, что могло привести ее к катастрофе. К
такому выводу подводит сам характер проведенного им серьезнейшего
расследования. Оно представляет собой образец обстоятельности и
добросовестности в осуществлении расследовательского замысла, определяя
важнейшие «параметры» будущих трудов подобного рода.
Знакомство с «Историей
Пугачева» наводит прежде всего на мысль о том, что ее автор проделал
колоссальную работу по сбору документальных фактов. В «Истории» фигурируют
известные личности, видные полководцы, мыслители соответствующего времени. С
точностью до минуты описывает автор многие события, произошедшие задолго до его
рождения, уделяет большое внимание деталям, составлению исторических портретов,
благодаря которым читатель может представить царившую во времена пугачевского
бунта атмосферу в обществе.
Здесь собрано, пожалуй, все – и то, что было обнародовано
правительством о Пугачеве, и то, что показалось автору достоверным в рассказах
о нем иностранных писателей. Воспользовался Пушкин некоторыми рукописями,
преданиями и воспоминаниями живых свидетелей. Дело Пугачева, ранее не
опубликованное, находилось в архиве вместе с другими важными бумагами, некогда
государственными тайнами, перешедшими затем в разряд исторических материалов.
Включенные в это дело документы Пушкин в первую очередь использует в
своей работе. Так, он обращается к Манифесту от 15 октября 1773 года, в
котором правительство объявляло народу о появлении самозванца, увещевая
обольщенных российских подданных заблаговременно «отстать» от преступного
заблуждения. Приводит Пушкин и донесения об уроне, нанесенном Пугачевым войскам
Екатерины, и приказы разных военачальников, в том числе командующего
Рейнсдорпа:
«1. Все мосты через Сакмару
разломать и пустить вниз по реке.
2.
У польских конфедератов, содержащихся в Оренбурге, отобрать оружие и отправить
их в Троицкую крепость под строжайшим присмотром.
3.
Разночинцам, имеющим оружие, назначить места для защищения города... прочим
находиться в готовности в случае пожара и быть под начальством таможенного
директора Обухова...
4.
Сеитовских татар перевести в город и поручить начальство над ними коллежскому
советнику Тимашеву.
5.
Артиллерию отдать в распоряжение действительному статскому советнику
Старову-Милюкову, служившему некогда в артиллерии...»[1]
В своем расследовании Пушкин
важное место отводит переписке военачальников, используя и многочисленные
лаконичные донесения (например, яицких комендантов о взятии Илецкого городка),
и развернутую переписку военных. Он прекрасно ориентируется во всем этом
материале. Из писем известных полководцев (Бибикова, Веловского, Кара и др.)
читатель может не только почерпнуть важную информацию о ведении боя,
перемещении и дислокации войск, но и узнать о характере самих военачальников.
Благодаря таким деталям расследование обогащается, за громкими фамилиями видны
обыкновенные живые люди, которым ничто человеческое не чуждо. Вот, например,
отрывки из писем Бибикова Чернышеву, Фонвизину и своим родственникам:
«...Дела здесь нашел
прескверны... вдруг себя увидел гораздо в худших обстоятельствах и заботе,
нежели как сначала в Польше со мною было... Войска мои прибывать начали вчера:
баталион гренадер и два эскадрона гусар... Но к утушению заразы сего очень
мало, а зло таково, что похоже (помнишь) на петербургский пожар, как в разных
местах вдруг горело и как было поспевать всюду трудно. Со всем тем, с надеждою
на Бога, буду делать, что только в моей возможности будет...
...Сегодня
войдут мои в Оренбург; немедленно и я туда поспешу добраться, чтоб еще ловчее
было поворачивать своим; а сколько седых волос прибавилось в бороде, то Бог
видит; а на голове плешь еще более стала: однако я по морозу хожу без
парика...»[2]
Александр Сергеевич очень
гордился добытой перепиской императрицы Екатерины и Вольтера по поводу
пугачевского бунта. И действительно, найденные документы представляют
неоспоримую историческую ценность. Емельян Пугачев, виновник ужасного смятения
в России, привлекал общее внимание Запада. В Европе его принимали за орудие
турецкой политики. Вольтер, тогдашний представитель господствующих мнений,
писал Екатерине едкие письма, та остроумно отвечала, досадуя на европейские
сплетни:
«...Одни только газеты
подымают шум по поводу разбойника Пугачева, который ни в прямых, ни в косвенных
отношениях с г. де Тотт не состоит. Пушки, отлитые одним, для меня значат
столько же, сколько предприятия другого. Господин де Пугачев и господин де Тотт
имеют, впрочем, то общее, что один изо дня в день плетет себе веревку из
конопли, а другой в любую минуту может получить шелковый шнурок...»[3]
Использует Пушкин в своем
расследовании и народную молву, сплетни и слухи. Во времена бунта о
Пугачеве говорили на каждом шагу, никто не остался безразличным. Кому-то он
представлялся будущим императором, кому-то – разбойником с большой дороги. Иногда его победы преувеличивали;
например, молва о взятии Оренбурга разнеслась еще до появления Пугачева в этом
городе. Такого рода «данные» позволяют автору расследования воссоздать «фон»,
на котором развертывалась кровавая драма.
Сплетни ходили не только о
Пугачеве. Пушкин помещает опровержение на клевету, порочащую военачальника
Михельсона. Утверждали, что он мог предупредить взятие Казани мятежниками, но
нарочно дал им время разграбить город, чтобы в свою очередь поживиться богатой
добычей, предпочитая какую бы то ни было прибыль славе, почестям и царским
наградам, ожидавшим спасителя Казани и усмирителя бунта. Читатель, напротив,
видит, как быстро и неутомимо Михельсон преследует Пугачева. Правда, автор
допускает, что, возможно, солдаты Михельсона обогатились, но, по его мнению,
стыдно было бы обвинять без доказательств старого, заслуженного воина, проведшего
всю жизнь на поле чести и умершего главнокомандующим русскими войсками.
Пушкин приводит подробные описания
организации войск Пугачева и Екатерины; атмосферы, царящей в то смутное
время; своеобразной архитектуры того или иного города; нравов и даже внешности
некоторых героев. Так, он рассказывает, что войско Пугачева разделено было на
полки, состоящие из пятисот человек. Жалованье получали одни яицкие казаки;
прочие довольствовались грабежом. За побег объявлялась смертная казнь. Десятник
головой отвечал за беглеца. В войске постоянно велась сторожевая служба.
Пугачев строго наблюдал за ее несением, лично объезжал караулы и дозоры, иногда
и ночью. Почти каждый день происходили учения. Ежедневно отправлялась церковная
служба. Пугачев, будучи раскольником, в церковь никогда не ходил. Когда ездил
он по базару, то всегда бросал в народ медные деньги. Судил единолично. Лагерь
самозванца был вертепом убийств и распутства, в нем было множество офицерских
жен и дочерей, отданных на поругание разбойникам. Казни происходили каждый
день. Овраги около лагеря были завалены
трупами расстрелянных, удавленных, четвертованных страдальцев...
А вот описание осажденного Пугачевым Оренбурга,
навевающее ужас на читателя:
«Голод час от часу становился
ужаснее. Лошадиного мяса, раздававшегося на вес, уже не было. Стали есть кошек
и собак. В начале осады, месяца за три до сего, брошены были на лед убитые
лошади; о них вспомнили, и люди с жадностию грызли кости, объеденные собаками.
Наконец и сей запас истощился. Стали изобретать новые способы к пропитанию.
Нашли род глины, отменно мягкой и без примеси песку. Попробовали ее сварить и,
составя из нее какой-то кисель, стали употреблять в пищу. Солдаты совсем
обессилели. Некоторые не могли ходить. Дети больных матерей чахли и умирали...»[4]
В «Истории Пугачева» можно найти множество
исторических, географических справок, биографий.
Так, в самом начале своего расследования А.С. Пушкин
приводит сведения из истории яицких казаков, географические сведения,
а также поэтическое предание, связанное с этим народом:
«Яик, по указу Екатерины II
переименованный в Урал, выходит из гор, давших ему нынешнее его название; течет
к югу вдоль их цепи, до того места, где некогда положено было основание
Оренбургу и где теперь находится Орская крепость... На сей реке в пятнадцатом
столетии явились донские казаки... Подаваясь все вверх ... они избрали себе
постоянным пребыванием урочище Коловратное в шестидесяти верстах от нынешнего
Уральска... Яицкие казаки послушно несли службы по наряду московского приказа; но
дома сохраняли первоначальный образ управления своего. Совершенное равенство...
никаких письменных постановлений; “в куль да в воду” – за измену, трусость,
убийство и воровство: таковы главные черты сего управления»[5].
Очевидно, достаточно четко понимая интерес читателя к
тому, что видели, слышали участники событий, как оценивали происходящее, Пушкин
помешает в своем расследовании свидетельства очевидцев, показания и
даже, как сказали бы сегодня, «мнения экспертов».
Вот, например, как описывает в «Истории Пугачева»
очевидец прибытие самозванца в Оренбург:
«В крепости у станичной избы
постланы были ковры и поставлен стол с хлебом и солью. Поп ожидал Пугачева с
крестом и с святыми иконами. Когда въехал он в крепость, начали звонить в
колокола; народ снял шапки, и когда самозванец стал сходить с лошади... тогда
все пали ниц. Он приложился ко кресту, хлеб-соль поцеловал и, сев на
уготованный стул, сказал: “вставайте, детушки”. Потом все целовали его руку...»[6]
Это свидетельство отражает отношение народа к Пугачеву
на первых порах, во время его легких побед над неподготовленной армией
Екатерины. Мы видим, как был принят простолюдинами самозванец, как он был
уверен в себе, в своей силе и непобедимости. Эта вера передавалась и народу.
Но как меняется отношение к нему, когда везут его на
казнь, закованного в цепи, в клетке, опозоренного! Об этом вспоминают многие:
«Пугачев сидел в деревянной
клетке на двуколесной телеге. Сильный отряд при двух пушках окружал его.
Суворов от него не отлучался... Солдаты кормили его из своих рук и говорили
детям, которые теснились около его кибитки: помните, дети, что вы видели
Пугачева... В Москве встречен он был многочисленным народом, недавно ожидавшим
его с нетерпением и едва усмиренным поимкою грозного злодея...»[7]
Автор подробно описывает казнь Емельяна Пугачева,
состоявшуюся 10 января 1775 года. Глава, посвященная этому событию, более
походит на художественное произведение, нежели на журналистское расследование.
Пушкин передает атмосферу, царившую на площади, красочно описывает палачей,
солдат, охранявших самозванца, народ, толпившийся у лобного места в ожидании
страшного представления. Для создания эффекта документальности художественного
повествования Пушкин также «вкрапляет» в него свидетельства очевидцев. Среди
свидетелей – будущий поэт И.И. Дмитриев, как пишет автор, «в то
время едва вышедший из отрочества, ныне старец, увенчанный славой поэта и
государственного мужа», который рассказывает следующее:
«Сани остановились против
крыльца лобного места. Пугачев и любимец его Перфильев в препровождении
духовника и двух чиновников едва взошли на эшафот, раздалось повелительное
слово: на “караул”, и один из чиновников начал читать манифест. Почти каждое
слово до меня доходило... во все продолжение чтения манифеста он, глядя на собор,
часто крестился, между тем, как сподвижник его Перфильев, немалого роста,
сутулый, рябой и свиреповидный, стоял неподвижно, потупя глаза в землю. По
прочтении манифеста... Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных
поклонов, обретясь к соборам, потом... стал прощаться с народом... говоря
прерывающимся голосом: “Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я
согрубил пред тобою; прости, народ православный!” При сем слове экзекутор дал
знак: палачи бросились раздевать его; сорвали белый бараний тулуп... Тогда он
сплеснул руками, повалился навзничь, и в миг окровавленная голова уже висела в
воздухе...»[8]
Свидетельства используются автором расследования и для
показа варварских нравов, царивших в войске Пугачева:
«Начальники были захвачены.
Билову отсекли голову. С Елагина, человека тучного, содрали кожу; злодеи вынули
из него сало и мазали им свои раны. Жену его изрубили. Дочь их... Пугачев
взял... к себе в наложницы... Все офицеры были повешены... Привели Харлова,
обезумленного от ран и истекающего кровью. Глаз, вышибленный копьем, висел у
него на щеке. Пугачев велел его казнить...»[9]
В своей работе Пушкин выступает не просто как
регистратор событий, он активно их комментирует, оценивает, анализирует. Этот
анализ позволяет ему утверждать, что войско Пугачева состояло в основном из
отъявленных головорезов, разбойников. Одним из любимцев самозванца был
разбойник Хлопуша, из-под кнута клейменый рукою палача, с ноздрями, вырванными
до хрящей. Стыдясь своего безобразия, он носил на лице сетку или закрывался
рукавом. Автор поражается, как смогли эти жалкие оборванцы с дикими нравами,
почти безоружные, противостоять войскам Екатерины. Войско самозванца автор
называет не иначе как «сволочь», уже этим титулом выказывая свою личную оценку
бунтовщиков:
«Вся эта сволочь была кое-как
вооружена, кто копьем, кто пистолетом, кто офицерскою шпагой. Иным розданы были
штыки... другие носили дубины; большая часть не имела никакого оружия...
Эта сволочь, большей частию
безоружная, подгоняемая казацкими нагайками, проворно перебегала из буерака в
буерак... переползывала через высоты, подверженные пушечным выстрелам...
Разбойники, надев на себя
женские платья и поповские стихари, с криком бегали по улицам, грабя и зажигая
дома. Осаждавшие крепость им завидовали, боясь остаться без добычи...»[10]
Пушкин живо описывает нравы пугачевского войска,
обычаи неграмотных разбойников, внушавших страх обществу. Подчеркивает
наглость, безграничную самоуверенность бунтовщиков.
Все они назывались именами вельмож, окружавших в то
время престол Екатерины: «графом Чернышевым», «графом Паниным», «графом
Орловым». Эти «знатные вельможи», завоевывая города, выпускали колодников,
отворяли и опустошали хлебные и соляные амбары, разбивали кабаки и грабили
дома. Пугачев вешал местных дворян и запрещал хоронить их.
Характерной чертой всего пугачевского войска была
любовь к разврату, бесчинству и пьянству. Бесчисленные драки, пьяные потасовки
постоянно присутствовали в рядах мятежников. Да и сам Пугачев не отличался
благопристойным поведением. Пушкин описывает случай, когда самозванец чуть не
погиб от руки своего подчиненного Дмитрия Лысова, с которым они ехали вместе в
Берду, будучи оба пьяны, и дорогой поссорились. Лысов сзади ударил Пугачева
копьем. Пугачев упал с лошади; но панцирь под платьем спас ему жизнь. Их
помирили товарищи, и Пугачев пил еще с Лысовым, а затем велел тайно его
задушить. Понятия о чести, долге не были знакомы сообщникам Пугачева. При
малейшей опасности они готовы были выдать его правительству. Но пока самозванец
оставался в силе, пока завоевывал города, пока было чем поживиться от
мародерства, они оставались верны ему.
Анализ, проведенный Пушкиным на основе расследования,
«беспощаден» не только по отношению к Пугачеву и его сообщникам, но и к
защитникам Государства Российского. В частности, автор нередко высказывает
негативные замечания по поводу дисциплины в войске Екатерины. Жесткой критике
со стороны писателя подвергаются и знаменитые полководцы.
В Оренбурге, по словам автора, между военачальниками
не было ни одного, знавшего свое дело. Оробев, с самого начала они дали
Пугачеву время усилиться и лишили себя средств к наступательным действиям,
поэтому сражение за Оренбург было кровопролитным, войска императрицы понесли
большой ущерб.
Бибикову приходилось заменять неспособных генералов,
теряя таким образом драгоценное время (например, скандальная замена некоего
Ларионова Михельсоном).
По словам Пушкина, среди военачальников царили зависть
к успехам другого, нежелание помочь товарищу в трудную минуту:
«Пока Михельсон, бросаясь во
все стороны, везде поражал мятежников, прочие начальники оставались неподвижны.
Декалонг стоял в Челябе и, завидуя Михельсону, нарочно не хотел ему
содействовать. Фрейман, лично храбрый, но предводитель робкий и нерешительный,
стоял в Кизильской крепости, досадуя на Тимашева, ушедшего... с лучшею его
конницей. – Станиславский, во все сие
время отличавшийся трусостию, узнав, что Пугачев близ Верхо-Яицкой крепости,
...отказался от службы и скрылся в любимую свою Орскую крепость...»[11]
Край, где разгорался пожар пугачевского бунта,
оставался беззащитен. Такое бездарное сопротивление не могло препятствовать
увеличению войска самозванца и его победам. Пугачев стремительно завоевывал все
новые и новые города, станицы, деревни, села. Его армия пополнялась ежедневно.
Расследование Пушкина совсем не похоже на сухой отчет
об историческом событии. Живой характер расследование обретает не только
благодаря гармоничному совмещению документально подтвержденных фактов и слухов,
исторически точных дат, географических справок и личных писем. Не последнюю
роль в этом плане играют детали-характеристики, так называемые «штрихи к
портрету», столь важные в журналистском творчестве. Иногда автору достаточно
лишь привести диалог героев, и читатель уже может составить мнение об их
характере. Вот, например, детали, характеризующие личность Пугачева:
«Утром Пугачев показался
перед крепостию. Он ехал впереди своего войска. “Берегись, государь, – сказал ему старый казак, – неравно из пушки убьют”. – “Старый ты человек, – ответил самозванец, – разве пушки льются на
царей?”»
«...Во время жаркой
перестрелки Пугачев нередко являлся тут же, хвастая молодечеством. Однажды
прискакал он, пьяный, потеряв шапку и шатаясь на седле, – едва не попался в плен...»
«...Потом привели пленного
капитана Башарина. Пугачев, не сказав ему ни слова, велел было вешать его. Но
взятые в плен солдаты стали за него просить. “Коли он был до вас добр, то я его
прощаю”, – и велел его так же, как и
солдат, остричь по-казацки...»
«...– “Кто ты таков?” – спросил он (граф Панин. – А.Т.) у самозванца.
– “Емельян Иванов Пугачев”, – отвечал тот. – “Как же смел ты, вор,
называться государем?” –
продолжал Панин. – “Я не ворон (возразил
Пугачев, играя словами и изъясняясь, по своему обыкновению, иносказательно), я
вороненок, а ворон-то еще летает...”»
«...Рассказывают, что многие
женщины падали в обморок от его огненного взгляда и грозного голоса...»[12]
В работе присутствуют также «штрихи к портрету»
Рейнсдорпа, Екатерины, Суворова, Панина, Михельсона и многих других. Вот,
например, как выглядят «штрихи к портрету» генерал-аншефа А.И. Бибикова,
возглавившего кампанию против бунтовщиков:
«Александр Ильич Бибиков
принадлежит к числу замечательнейших лиц Екатерининских времен, столь богатых
людьми знаменитыми. В молодых еще летах он успел уже отличиться на поприще
войны и гражданственности... Важные препоручения были на него возлагаемы: в
1763 году он послан был в Казань для усмирения взбунтовавшихся заводских
крестьян. Твердостию и благоразумной кротостью вскоре восстановил он порядок...
В 1771 году он назначен был на место генерал-поручика Веймарна
главнокомандующим в Польшу, где в скором времени успел не только устроить
упущенные дела, но и приобрести любовь и доверенность побежденных»[13]
Такого рода детали оживляют описание исторических личностей,
делают их более близкими нашим современникам.
В предисловии к своему расследованию А.С. Пушкин
обращается к читателям с собственной оценкой произведения:
«Сей исторический отрывок
составлял часть труда, мною оставленного... Будущий историк, коему позволено
будет распечатать дело о Пугачеве, легко исправит и дополнит мой труд – конечно несовершенный, но
добросовестный. Историческая страница, на которой встречаются имена Екатерины,
Румянцева, двух Паниных, Суворова, Бибикова, Михельсона, Вольтера и Державина,
не должна быть затеряна для потомства».[14]
Конечно же, труд Пушкина не затеряется для потомства.
Ведь он представляет собой не только важный исторический и художественный
памятник, но и прекрасный образец расследования, принципы проведения которого
могут служить примером в творчестве современных журналистов.
в начало главы << >> в начало
Кому не известен следователь Порфирий Петрович из
романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание»? Пример расследовательских
действий этого великолепного сыщика, тонкого знатока человеческой психологии – образец того, как можно распутать, казалось бы,
безнадежное дело, найти убийцу, имея минимум сведений о преступлении и его
мотивах. Описывая действия этого профессионала, писатель проявил прекрасную
осведомленность в следственных методах, очевидно, обретенную им в результате
личного общения со следователями, устанавливавшими степень его участия в деле
петрашевцев, которое послужило, как известно, поводом для осуждения писателя и
отправки в Сибирь на каторгу.
Конечно же, сам Федор Михайлович едва ли считал себя
способным провести какое-то расследование, подобно тому как провел его Порфирий
Петрович. Но, тем не менее, насущная необходимость заставляла его, не только
как писателя, но общественного деятеля и журналиста, применять
расследовательские приемы при установлении реальной картины некоторых событий,
волновавших в то время общество. В его публицистическом наследии вряд ли
удастся найти публикацию, которую можно в полной мере назвать «чистым»
расследованием в том смысле, который вкладывают в эти слова сегодняшние
журналисты. Тем не менее тексты, в которых продемонстрировано применение
исключительно важных для расследователя методов доказательного рассуждения,
есть. Своеобразие журналистских текстов Ф.М. Достоевского в известной мере
обусловлено обстоятельствами существования журналистики в 60–70-е годы XIX века – время, когда, по словам Николая Энгельгардта, «литературы,
прессы не было. Был зато обширный цензурный устав, многолюдный цензурный
комитет, сотни добровольцев-доносителей, десятки вельмож – подавителей и гасителей»[15].
Это было время, когда неудавшаяся Крымская кампания,
жесткий николаевский режим, крестьянские волнения спровоцировали рост
оппозиционных настроений в обществе. Вследствие этого правительство переходит к
решительным действиям и, в частности, к «карательной» цензуре. Именно для этого
времени характерен принцип массовой пропаганды: «информация либо подается из
официального органа, либо не подается вообще». Пресса балансирует на острие
существования и несуществования. Малейший «недозволительный», по мнению
цензора, намек означал для издания закрытие, а для автора – заточение в Петербургской или Петропавловской
крепости или ссылку.
Достоевский, как и многие другие авторы, не имея
возможности напрямую высказываться по актуальным, особенно политическим,
проблемам, в том числе и в форме прямого политического расследования, активно
использовал для установления истины в связи с актуальными событиями,
происшествиями, преступлениями объяснение их причин и сути в форме
доказательного рассуждения. Основания для него черпались из разных открытых
источников, из предшествующих, разрешенных цензурой, публикаций. Нередко эти
рассуждения маскировались литературной, художественной формой изложения. Сам
Федор Михайлович говорил, что он работает в жанре «фантастического реализма» – соединения реальности и творческой фантазии
художника. В его произведениях фантазийные мотивы, художественное повествование
как бы «прикрывают» собой документальную основу описываемых событий и
характеров.
Поиск истинного объяснения реальных событий для
Достоевского был важен потому, что это помогало решать поставленную им перед
собой главную задачу – помогать соединению общества,
по его мнению, разъединеного[16].
Помогать с помощью правды, добродетели, нравственности, веры. Подобное
объяснение он ищет, например, в связи с трагедией, разыгравшейся в 1862 году в
Петербурге. В те дни он был окутан дымом. Город горел. Пожары вспыхивали то
тут, то там. Горели рынки, дома, повозки с грузом. Люди были в панике. Все
приходили к заключению, что массовый характер пожаров указывает на поджоги. Тут
же возник вопрос: кому это выгодно? Правящие круги и правая правительственная
пресса обвиняли «лондонских пропагандистов» (Герцена), поляков и студентов. За
последних тут же схватилось правительство. Пожары стали поводом для массовых
арестов и преследований. Сотни студентов были посажены в Петропавловскую
крепость. Университет был закрыт.
В ответ никто не мог ничего сказать. Правда, писатель
Н.С. Лесков со страниц «Северной пчелы» обратился к полиции с требованием
разобраться, кто же поджигает город, чтобы невинные люди не страдали от наветов
и подозрений. Но эту публикацию оппозиция почему-то восприняла как призыв к
расправе над ней, и Лесков даже вынужден был уехать по этой причине из России.
«Современник» и «Русское слово» были закрыты. Но демократические силы вовсе не
считали студентов виновными в поджогах. Напротив, появилась версия, что правительство
само организовало пожары, чтобы вызвать реакцию и под шумок убрать недовольных.
Достоевский тоже поддержал эту версию, опираясь при этом на изучение многих
фактов, связанных с означенными событиями. В результате были подготовлены две
публикации под названием «Пожары»[17].
Первое, бросающееся в глаза при их чтении, это то, что
многое здесь – результат наблюдения происходившего. Вот что пишет
Достоевский:
«...Пожар 28 мая в Духов день
поднял на ноги целый Петербург. В этот день сгорело: Толкучий рынок, Щукин
двор. Министерство внутренних дел, лесные дворы на правой стороне Фонтанки,
Щербаков и Чернышев переулки... Народ громко говорит о них; толкуют о пойманных
мошенниках, о какой-то многочисленной шайке, которая с адскими целями поджигает
столицу со всех сторон. Панический страх одолел всех. Каждый жилец, каждый
домохозяин только и ждет, что вот-вот в каком-нибудь углу обнаружится пожар»[18].
Поскольку доподлинно известно, что во время пожаров
Достоевский был в Петербурге, не исключено, что он сам видел все сгоревшие
здания, и именно в тот момент, когда они горели. По крайней мере, автор мог
использовать наблюдения очевидцев. Эмоциональный характер отрывка, подробности
описания, характерные фразы свидетельствуют о том, что это рассуждение взято из
какого-то подслушанного на улице разговора. Но не следует исключать и того, что
Достоевский мог добыть эту информацию в беседах с горожанами. Одно несомненно:
Достоевский видел, что происходит в Петербурге, знал, о чем говорят люди,
предвидел их действия. А значит – обладал
нужными сведениями. Они появлялись и в результате анализа документальных
источников.
Надо сказать, что Достоевский очень часто использовал
фактологические свидетельства: газеты, книги, письма и т.п. Подтверждением
могут служить следующие отрывки из публикации:
«Недавно вышла возмутительная
прокламация и, как все потаенное и запрещенное, прочитана с жадностью. По
крайней мере, мы не встречали еще никого, кто не читал бы ее...
Даже (один не официальный, а
официозный журнал) одна газета не постыдилась сопоставлением рядом двух
статей указать на среду, где можно бы поискать подобных мошенников, а эта
среда есть та среда, к которой обращается автор статьи в “СПб. Ведомостях”
“Учиться или не учиться”, т.е. студенты. Мы, по крайней мере, так поняли две
передовые статьи № 143 “Северной пчелы” и очень будем рады, если она
основательно опровергнет наше недоразумение... Между тем из Пензенской губернии
все пишут...»[19]
Несомненно, Достоевский читал и «прокламацию», и
«статьи» в официозных и других изданиях или интересовался мнением о них у своих
друзей, знакомых, у авторов писем в редакцию журнала и т.д. Это означает, что
он применял методы, которые сейчас называются в теории журналистики «анализом
документов», «беседой», «опросом». И такое обращение Достоевского к материалам
газет и журналов, другим документальным источникам не случайно, как
и использование свидетельств и мнений разных людей. Они – важный атрибут его статей:
«Петербург горит ежедневно и
горит страшно – в этом нет сомнения.
Петербург поджигают – об
этом все говорят, но никто ничего положительно не знает. Полициею, говорят,
захвачено множество людей, но полиция молчит и захвачен ли кто и кто захвачен,
мы ничего не знаем»[20].
Сознательное употребление автором местоимения «мы»
обращает на себя особое внимание. При этом Достоевский явно умалчивает о том,
что ему известно и от кого... Намеренное недоговаривание – жестокая необходимость. В целом создается как бы
единение читателей и автора. И это важно для них.
В «Пожарах» присутствуют также результаты применения
такого метода, который ныне называется «мысленным экспериментом». Достоевский,
в частности, пишет:
«Любопытно бы, если б
возможно было, вывести цифру: насколько пьянство способствует усилению пожаров?
Что оно способствует – это
несомненно. Какой осторожности ждать от пьяного человека?»[21]
Автор мысленно представляет некую ситуацию и находит
ответ на нее. Это может сделать и каждый читатель его публикации. Такого же
рода предположительную ситуацию он предлагает разрешить своим потенциальным оппонентам:
«Голословно обвинять молодое
поколение в самых удивительных производствах не трудно, особенно когда оно не
может отвечать на обвинения от своего имени. Наконец, положим, что оно даже
солидарно с некоторыми удивительными вещами. В таком случае потрудитесь прежде
всего различить: большинство или меньшинство на стороне этих удивительных
вещей...»[22]
Федор Михайлович сознательно идет на поиск истины,
опираясь на факты и апеллируя к логике читателя. Он дает ему возможность
разобраться в ситуации, руководствуясь объективной информацией, в том числе
той, которую удается найти самому автору в расследовании.
К сожалению, статьи о пожарах были запрещены цензурой.
И массовый читатель не увидел их своевременно (впервые «Пожары» опубликованы в
1929 г.). Но от этого они не перестали быть свидетельством обращения великого
писателя к журналистскому расследованию, которое стало необходимым при
отсутствии в российском обществе достоверной информации, связанной, в
частности, с названными трагическими происшествиями. И этот опыт вполне может
быть использован современными авторами.
в начало главы << >> в начало
Предвзятость, клевета приводят к человеческим
страданиям, а порой – и трагедиям. Передовые
российские писатели, публицисты всегда боролись против этого зла, где бы его ни
замечали. Яркий пример проявления такой борьбы –
журналистское расследование В.Г. Короленко в связи с так называемым «мултанским
жертвоприношением». Почти десять месяцев – с сентября
1895 года по июнь 1896 года – заняло у него это дело. «Люди
погибают невинно, совершается вопиющее дело, – писал он В.М. Соболевскому, редактору “Русских
ведомостей”, – я не могу сейчас ни о
чем больше думать»[23].
Мултанское дело – это судебный
процесс над группой удмуртских крестьян по обвинению их в убийстве человека с
целью принесения жертвы языческим богам. В этом деле, как в капле воды,
отразилось типичное отношение царского самодержавия к национальным меньшинствам
России – отношение явного, неприкрытого произвола. Суть же
была в следующем. 5 мая 1892 года неподалеку от небольшого удмуртского села
Старый Мултан Вятской губернии был обнаружен обезглавленный труп. Полиция
арестовала группу удмуртов из этого села, полагая, что они совершили ритуальное
убийство.
С самого начала следствие приняло характер однобокого
поиска доказательств виновности мултанцев. Принимались всевозможные слухи,
домыслы в пользу выдвинутой версии. Кроме того, полиция подвергала пыткам
свидетелей и подозреваемых. Когда после 29 месяцев следствия дело поступило в
местный суд присяжных, он обвинил мултанцев в ритуальном убийстве и вынес им
суровые наказания. Решение суда было обжаловано, а затем – отменено. Повторное слушание дела состоялось в другом
месте. Но и на этот раз оно рассматривалось тенденциозно, в заседаниях суда
принимал участие прежний председатель, свидетелей не вызывали. И опять был
вынесен обвинительный приговор.
Перед повторным судом (29 сентября – 1 октября 1895 г.) местные журналисты О.М. Жирнов и
А.Н. Баранов, видя предвзятость судей, попросили помощи у В.Г. Короленко,
который откликнулся на этот призыв. После первого ознакомления с материалом
следствия Короленко решил побывать на втором судебном процессе. Вместе со
своими помощниками он застенографировал почти все разбирательство. «Мы, – сообщал он жене 1 октября 1895 года, в день окончания
суда, – писали целых два дня беспрестанно, решив втроем
составить полный отчет. После окончания мы считаем вместе свои записи и каждый
дополнит свои пропуски»[24].
По материалам суда был
составлен отчет, который предполагалось опубликовать. Но этим расследование не
ограничилось. Короленко сразу же после суда приступает к накоплению материала.
Он едет в Мултан, исследует место происшествия, встречается с людьми и т.д. Причем
изучение фактов ведет самым тщательным образом. Достаточно полное представление
об этом дают, например, строки одной из глав его публикации о «мултанском
жертвоприношении»:
«В настоящей статье я,
разумеется, не рассчитываю исчерпать данный вопрос. Читателям “Русского
богатства” отчасти уже известна и обстановка, и обстоятельства дела, о котором
дважды уже говорилось в нашем журнале. Они знают также, что первый приговор
кассирован сенатом, который признал, что:
во-первых, не доказано самое
существование среди вотяков обычая человеческих жертвоприношений, что,
во-вторых, предварительным следствием сделано много упущений, не исправленных
также и следствием судебным, и что, наконец, в деле была существенно нарушена
равноправность сторон. В настоящее время защитником мултанских вотяков опять
подана кассационная жалоба, и юридическая сторона дела будет еще раз предметом
компетентного обсуждения. Я останавливаюсь только на общем вопросе: можно ли и
теперь признать доказанным самое существование человеческого жертвоприношения
среди вотского населения и, главным образом, какому богу могла быть принесена
эта ужасная жертва.
Вот фактическая сторона
этого дела. В понедельник, после Фоминой недели, то есть 20 апреля 1892 года,
нищий Конон Дмитриев Матюнин отправился из родного села в малмыжскую сторону за
сбором подания. Это был человек нестарый, очень крепкий, здоровый на вид,
смирный и непьющий, но страдающий падучей болезнию и проявлявший, по некоторым
указаниям, признаки ненормальности. От завода Ныртов до Старого Мултана, если
не ошибаюсь, более ста верст. Нищий шел, побираясь Христовым именем, заходя по
сторонам и ночуя, где доведется.
4
мая в середине дня он встретил мултанского псаломщика Богоспасаева в дер.
Капках, по пути к Кузнерке и Аныку, или, может быть, к Мултану. Они обменялись
жалобами на скупость народа. Псаломщик набрал очень мало овса на семена, а
нищему не верили, что он болен. Между тем, несмотря на здоровый вид, –
у него падучая, от которой он напрасно лечился в Ныртах. Доктор советовал ехать
в Казань, “там ему сколют череп и выпустят воду...” Но нищий побоялся. Так,
поговорив, они расстались, и псаломщик более его не видал.
Накануне, в ночь с 3 на 4
мая, нищий из Ныртов, страдающий падучей болезнию, в азяме с синей заплатой,
ночевал в деревне Кузнерке, у старика (русского) Тимофея Санникова. На
следующий вечер 4 мая к сыну этого Санникова, Николаю, опять приводят на ночлег
нищего. Он тоже из Ныртов, тоже страдает падучей болезнию, тоже здоров на вид и
вдобавок говорит, что ночевал у Тимофея Санникова прошлую ночь. Все эти
признаки точно соответствуют приметам Матюнина, но впоследствии Николай
Санников вспоминает, что на азяме этого нищего как будто не было заплаты, из
чего обвинение решительно заключает, что это был другой нищий, хотя тоже из Ныртов,
тоже страдающий падучей и... тоже ночевавший накануне у Тимофея Санникова?
В то же время, то есть 4
мая, псаломщик Богоспасаев, вернувшийся со своим скудным сбором овса, видит в
Мултане еще другого нищего с корзиной и пьяного. Этого же нищего видят и другие
свидетели, в том числе урядник. Он отличается от Матюнина, во-первых, корзиной,
во-вторых, у него нет посоха, в-третьих, он пьян (Матюнин, по уверению его
вдовы, в рот не брал водки). Вотяки говорят, что этот нищий был родом с
Ижевского завода и действительно ночевал в Мултане...
С приближением вечера
рокового четвертого мая –
признаки этих двух личностей как-то перемешиваются взаимно. Три свидетеля видят
какого-то нищего идущим по улице в Мултане и сидящим на бревнах. Он красен и
пьян, что-то бормочет, а по одному показанию – закуривает папиросу (Матюнин не курил). Все это
черты ижевского нищего с корзиной. Но на нем надет будто бы азям с заплатой и
рубаха с прорехой, принадлежащие нищему из Ныртов и найденные впоследствии на
убитом. Его перед вечером (около 4 мая) ведут по переулку, к дому суточного, у
которого должны ночевать все нищие, застигнутые приближением ночи в Мултане...
Как видите, в сумерках
рокового вечера – личность нищего двоится: при
одном из двойников, ночующем в Кузнерке, остается 4 мая происхождение (из
Ныртов), падучая болезнь и рыжая борода Матюнина; при другом, которого видели
на бревнах в Мултане, – азям с
заплатой и одежда того же Матюнина, с прибавлением, впрочем, пьянства...
Затем нищий с корзиной, родом
из Ижевского завода и любящий выпить, продолжает шататься по Мултану более
недели, а нищего из Ныртов те, кто его видел, видели в последний раз.
Пятого мая, часов в десять
утра, крестьянская девочка Марфа Головизнина шла пешеходной тропой, пролегающей
по лесу, между деревнями Чульей и Аныком. Я был на этой тропе после описанного
выше приговора над вотяками. Трудно представить место более угрюмое и мрачное.
Кругом ржавая болотина, чахлый и унылый лесок. Узкая тропа, шириной менее
человеческого роста, вьется по заросли и болоту. С половины ее настлан короткий
бревенник вроде гати, между бревнами нога сразу уходит в топь по колено;
кой-где между ними проступают лужи, черные, как деготь, местами ржавые, как
кровь. Несколько досок, остатки валежника и козлы из жердей обозначают место, где
нашли труп Матюнина и где его караулили соседние крестьяне...
Он лежал поперек, то есть
занял всю тропу, по которой шла Головизнина. Я был на этой тропе, и мне очень
трудно представить, чтобы кто бы то ни было, идущий по ней и видящий на своей
дороге это ужасное препятствие, мог не заметить среди белого дня, что у
лежащего в таком необычном месте человека нет головы. Но девочка этого “не
заметила”, как она говорит, потому что человек был прикрыт азямом. У нее
развязался вдобавок лапоть. Она “подобулась, обошла труп по-за-ногам” и пошла
дальше. Пройдя мимо толчеи, постукивающей шагах в двухстах на такой же унылой
полянке, она пришла в починок и сказала там о лежащем на тропе человеке.
Назад она пошла опять одна
той же тропой, на следующий день, 6 мая. Человек лежал там же, но азям, как
говорится в обвинительном акте, – был кем-то снят. Кто это подходил к трупу в эти сутки и кто снял азям,
– осталось неизвестным, но
теперь девочка рассказала в деревне Чулье, что у лежащего на тропе человека нет
головы. Пришли крестьяне двух деревень и совершенно затоптали следы, так что
оказалось невозможным определить, откуда подтащен труп. 7 мая прибыл урядник,
который нашел, что на убитом надета котомка, за лямки которой заделан сложенный
азям. Итак, безвестная рука, то прикрывавшая, то снимавшая азям, – продолжала над мертвым свою
работу даже по прибытии полиции...
Девятого прибыл пристав,
который записывает новую перемену: уже после урядника кто-то вынул азям из-за
котомки, надел его на труп в рукава и опять надел котомку за плечи. При этом и
лапти оказались завязаны плохо, как будто их надевали уже на мертвого. Вотяков
в это время еще не было. Азям, который девочка видела на трупе, а урядник – заделанным за лямки, опять
надет в рукава, очевидно, уже на мертвого и притом не вотяками. К сожалению,
цель этого многократного переодевания найденного на тропе безголового человека
совершенно не интересует ни пристава, ни следственные власти, которые обращают
исключительное внимание на лапти. На основании одних этих данных, да еще темных
слухов о вотяках вообще, –
составляется предположение, что убитый принесен в жертву вотским богам.
Впоследствии, ровно через месяц оказалось при вскрытии, что из грудной полости
вынуты сердце и легкие, для чего у шеи и спины разрублены основания ребер. Но в
то время пристав не заметил и не описал этих повреждений, хотя, впрочем, сам
раздевал труп... В его протоколе есть даже следующее странное место: “есть ли
сердце и легкие, заметить невозможно из-за большого количества запекшейся
крови”.
При трупе оказались: азям с
заплатой и синепестрядинная рубаха с прорехой под мышкой, виденные некоторыми
свидетелями будто бы на нищем в Мултане; затем рыжая борода и свидетельство о
том, что убитый родом из Ныртов, а также, что он страдает падучей болезнию, – черты нищего, ночевавшего в
Кузнерке. Таким образом, двойственная личность убитого остается такою же и
после смерти. Если это тот, что ночевал в Кузнерке, значит, выйдя утром после
восхода солнца 5 мая, он пошел куда-нибудь к Аныку, свернул на лесную тропу и где-то
здесь встретил свою горькую участь. Свидетельства о личности и болезни дают
основание для этого предположения.
Но... признаки одежды (азям
и прореха на рубахе) направляют розыски к Мултану, и с этих пор дело принимает
свой окончательный характер: вотяки обвиняются в человеческом жертвоприношении.
Обвинение рисует дело в
следующем виде.
В Мултане сохранились еще
следы родового быта и языческого культа. Родовое деление сказалось расслоением
Мултана на два рода: учурский и будлуцкий. К первому принадлежат четырнадцать
семей, ко второму остальные (56). У каждого рода есть свой шалаш, род амбара, с
полками вдоль стен без окон, в котором родовичи совершают “моление”, хотя и
перед иконой, но по старому языческому обряду. Они здесь “молят”, то есть
приносят в жертву гусей и уток. Раз был принесен даже бычок. Для этого у
каждого рода при шалаше есть выборные, вроде жрецов: тыр-восяси, покчи-восяси и
бодзимь-восяси, которые совершают обряды.
Порой оба рода соединяются
на поляне для общедеревенской молитвы. Однажды молодой священник Ергин,
назначенный в Мултан, проезжая по дороге, заметил дымок в стороне и,
догадавшись, в чем дело, направился туда. Это было уже после начала дела, когда
вотяки уже были привлечены к следствию. Тем не менее, вотяки, по-видимому, свободно
продолжали свой обряд: они закололи бычка перед двумя огнищами, на которых в
котлах варили мясо. Тут были также хлебцы с яичницей, сосуды с кумышкой или
пивом. Один из стоявших впереди трех вотяков произносил какие-то слова и
наклонял голову, а за ним наклоняли голову и остальные. В числе присутствующих
была мать обвиняемого Кузнецова, которая молилась, стоя на коленях. На вопрос,
кому они молятся, вотяки ответили, что они молятся “тому же богу, а если в
лесу, то потому, что так делали их отцы и деды...”.
Итак, существование кровной
жертвы в православном Мултане нужно считать вполне доказанным. Оставляя пока
вопрос о том, кому приносились эти жертвы, – я дорисую со слов обвинения предполагаемую картину убийства. Дом
Василия Кондратьева, куда привели нищего вечером 4 мая, находится невдалеке от
шалаша Моисея Дмитриева, в котором совершаются моления учурского племени.
Здесь, если обвинение верно, Матюнин пьяный был подвешен, и из него добыты
внутренности и кровь для общей жертвы в другом месте, может быть, для общей
жертвы всего Вавожского края и, может быть, “для принятия этой крови внутрь”.
Кому же могла быть принесена
эта жертва, кому вообще приносились жертвы и в шалашах, и на полянах села
Старого Мултана, невдалеке от церкви и церковно-приходской школы?
На это пытаются нам
ответить, во-первых, обвинительный акт и, во-вторых, ученая экспертиза. Нужно
сказать, однако, что обвинитель остался недоволен экспертизой, хотя профессор
Смирнов и ранее, в печати, и на суде допускал возможность жертвоприношения у современных
вотяков. “Экспертиза ничего не дала нам, – сказал товарищ прокурора в своей речи. – Наоборот, наука много почерпнет из настоящего
дела”.
Проф. Смирнов держится иного
мнения, а другой представитель науки, господин Богаевский, написавший обстоятельный
анализ в “Русских ведомостях”, повторяет в этом отношении то же мнение. Считаю
необходимым заметить, пишет он, что “несмотря на вторичное осуждение
обвиняемых, на страницы работ по этнографии России не может быть занесено
утверждение факта существования в настоящее время у вотяков человеческих
жертвоприношений”. Проф. Смирнов также говорил мне после суда, что он не
почерпнул из данного дела ни одной черты, которая утверждала его в заранее уже
сложившемся общем мнении, противоположном мнению господина Богаевского.
Оба ученые утверждают
единогласно, что в данном деле они натыкаются только на ряд противоречий. Если
вотяки еще приносят человеческие жертвы – то это значит, конечно, что у них сильны древние языческие верования и
понятия, которые они не решатся нарушить. Между тем настоящее дело представляет
именно ряд таких нарушений. Прежде всего обвиняемые принадлежат к разным родам.
Между тем, по согласному показанию всех экспертов и проф. Богаевского, “в
родовом шалаше может быть принесена жертва лишь божеству, в нем обитающему”, и
“чужеродцы не пользуются милостями божества, обитающего в родовом шалаше”;
“даже самое присутствие в шалаше чужеродца оскорбляет божество, обитающее в
святилище данного рода”. Между тем оскорбление божества, обитающего в родовом шалаше,
является самым страшным преступлением для вотяка, уничтожает все благие
последствия жертвы и “даже лишает человека счастия”.
Далее, один из подсудимых,
Кузьма Самсонов, мясник, обвиняется в том, что он – не жрец и не помощник
жреца, – совершил самое убийство,
будучи для этого нанят за деньги. Между тем “приносить жертвы могут лишь
специально на этот предмет избранные жрецы”. Наконец, добывание крови в одном
месте для жертвы, приносимой в другом, – все ученые единогласно признают невозможным.
Все эти черты приобретают
особенную важность ввиду того соображения, что приверженность к букве, к обряду
– характеризует главным
образом малокультурного человека. “Вспомним, – говорит проф. Богаевский, – что опущение лишь одного
слова в молитве, например, в древнем Египте, уничтожало значение всего
священнодействия; как часто присутствие чужеродца оскорбляло божество, которому
молились древние римляне”. Между тем здесь “отступления от ритуала так велики,
что противоречат всем основным требованиям религиозных представлений вотяков и
осознанию их обязанности перед богами”.
Итак, наука останавливается
в полном недоумении перед обстоятельствами, которыми обвинение обставляет
жертву в данном случае.
Теперь посмотрим, что дает
нам следствие и экспертиза по вопросу о том, каким же богам или какому богу
приносилась мултанцами жертва?
Обвинение отвечает
категорично. У всех вотяков существует “злой бог Курбон”, который требует себе
в жертву жеребенка, а по временам, лет через сорок – и человека. Никто, правда,
не слыхал об этом Курбоне в Мултане, но о нем сообщил Михайло Савостьянов
Кобылий. Он получил эти сведения от неизвестного ему кучугурского
вотяка, который притом, по его словам, – “умом был не совсем”: дурачок и блаженненький. Впрочем, председатель,
на том основании, что Кобылий не мог указать точнее источника этих слухов о
Курбоне, воспретил ему (несколько, правда, поздно) дальнейшую характеристику
этого сердитого бога. Нужно сказать, однако, что вслед за Кобылиным о том же
боге рассказал присяжным урядник Соковиков. Он сообщил еще, что, кроме злого
Курбона, есть Алтас и Чупкан, боги веселые и добродушные. Эти довольствуются
гусем или уткой и большей жертвы не просят.
“От
кого вы это слышали?” – спрашивает председатель. Оказывается, что урядник
может точно указать, откуда он это слышал. Ему рассказал... тот же Кобылий!
Третий свидетель, знакомый с
Курбоном, – земский начальник Кронид
Васильевич Львовский. Правда, в отношении этого свидетельства мы встречаемся с
некоторой странностью. В его показании следователю этот бог называется не
Курбоном, а Киреметом и только, очевидно, по ошибке (?) это имя переносится в
обвинительный акт в виде “Курбона”. Впрочем, и Львовскому председатель
воспрещает рассказ об этом или другом боге, так как он слышал о них от “одного”
неизвестного старого вотяка, и сам называет все это лишь слухами, на которых в
свою очередь “не счел бы возможным основываться”.
Таковы все сведения о злом
боге, которые до очевидности ясно истекают из одного лишь источника:
этнографических познаний Кобылина. После судебного следствия и показаний
Кобылина выясняется окончательно и бесповоротно, что бога Курбона совсем не
существует, и самое слово означает только “моление” или жертву. Таким
образом, грозный бог исчезает из дела, оставляя на своем месте лишь
неразрешенный вопрос: кому же тогда могла быть принесена жертва?»[25]
Все это – детальное и непосредственное
ознакомление с фактами – не
только обогащало писателя материалом, но и укрепляло его веру в невиновность
осужденных, раскрывало картину полицейского произвола, зверских методов ведения
следствия. «Когда мои товарищи, провинциальные корреспонденты, – писал позже Короленко, – прислали мне первый газетный
отчет, где несколько десятков свидетелей обвинения, подбиравшиеся полицией в
течение двух с половиной лет, говорили довольно мрачные вещи, то в начале я и
сам усомнился в невиновности вотяков. Но затем, изучив тщательно характер
обвинительного акта, переполненного непозволительными и доказанными
впоследствии “неточностями”, а также познакомившись на месте со всеми обстоятельствами
дела и перечитав не особенно
богатую литературу вопроса, я пришел к глубокому убеждению в том, что
обвиняемые – сами жертвы своего рода “человеческого
жертвоприношения” и что религия их “не требует человеческой жертвы”»[26].
В.Г. Короленко начинает по
делу настоящую кампанию, план которой составился у него вскоре после суда. И
план этот был осуществлен полностью, даже с превышением. В октябре – ноябре 1895 года в 12
номерах «Русских ведомостей» был напечатан отчет о процессе с предпосланным ему
письмом Короленко в редакцию «К отчету о мултанском жертвоприношении». В
ноябрьском номере «Русского богатства» за тот же год было опубликовано
расследование «Мултанское жертвоприношение», проведенное по материалам
судебного процесса. И в том же году, 9 октября, в «Русских ведомостях»
напечатан ответ Короленко елабужскому уездному врачу Крылову на его возражения
по поводу отчета о судебном процессе. 20 января 1896 года писатель составляет
письмо в редакцию газеты «Новое время» в ответ на ее клеветнические измышления.
В том же месяце в «Русском богатстве» печатается статья Короленко в связи с
решением сената по мултанскому делу, вторично отменившим приговор суда и
назначившим третье разбирательство дела. В начале февраля Короленко завершает
подготовку отчета к отдельному изданию, снабжает его примечаниями, пишет
предисловие и выпускает в свет. В феврале же в Петербурге он выступает на
публичном заседании Антропологического общества с докладом «Дело о мултанском
жертвоприношении». Печатает рецензию на отдельное издание отчета о мултанском
деле и уже после завершения процесса писатель еще выступает в печати с
несколькими материалами по этому вопросу. Кроме того, на самом процессе
Короленко участвовал в качестве адвоката, выступив с двумя речами.
Все это говорит о том,
сколько сил и энергии, сколько времени пришлось потратить писателю на то, чтобы
разорвать сеть, наброшенную на семерых мултанцев «шайкой полицейских
разбойников» во главе с прокурором и с благословения суда, чтобы снять позорное
пятно с целой народности, клеветнически обвинявшейся в сохранении каннибальских
обычаев.
в начало главы << >> в начало
Взяться за расследование
обстоятельств функционирования каторги на Сахалине Антона Павловича Чехова
заставила уверенность в том, что «колония была основана на острове
неисследованном». Она возникла у него после знакомства с множеством
свидетельств, рассказов о жизни ссыльных на Сахалине. И усилилась, когда
писатель приступил к основательному изучению всего, что было к тому времени
написано об этой колонии. Подробное знакомство с «газетной литературой» о
Сахалине, как говорил Чехов, привело его к выводу, что статьи писались или
теми, кто никогда не бывал на Сахалине и ничего не смыслил в деле, или же
людьми, которые наживали на «сахалинском вопросе» капитал. В результате
представленные ими сведения в большинстве своем были случайными или
неверными, специально искаженными. А поскольку речь шла о жизни не только
ссыльнокаторжных, но и их семей, то «освободить взор» на проблему от шелухи
случайных впечатлений Антон Павлович стал считать важнейшим для себя делом.
Решить эту задачу, не
побывав на острове, он не мог. Но предварительно, при подготовке к путешествию,
Чехов изучил историю колонизации Сахалина, познакомился с работами
исследователей и путешественников (Пржевальского, Невельского, Бошняка,
Крузенштерна, Лаперуза и др.). Затем, 21 апреля 1890 года, он отправился из
Москвы через всю Сибирь на этот далекий остров.
Объездив Сахалин вдоль и
поперек, А.П. Чехов на каждом шагу встречался с некомпетентностью чиновников,
которые «попадали в колонию прямо со школьной скамьи». Выяснилось, что
они:
«...не находят нужным
исследовать новое место, даже когда уже заселяют его. Посылают на новое место
50–100 хозяев, затем ежегодно
прибавляют десятки новых, а между тем никому не известно, на какое
количество людей хватит там удобной земли, и вот причина, почему обыкновенно
вскорости после заселения начинают уже обнаруживаться теснота, излишек людей»[27].
Прибыв в Александровский
пост и как корреспондент «Нового времени» получив от генерал-губернатора А.Н.
Корфа разрешение бывать где угодно и у кого угодно, А.П. Чехов, чтобы
познакомиться поближе с жизнью большинства ссыльных, решил использовать такой метод
получения информации, как перепись населения. Прием очень удачный. С его
помощью Чехов смог получить огромное количество сведений. Оказалось, например,
что:
«Тюрьма – антагонист колонии, и интересы их
противоположны. Жизнь в общих камерах порабощает и с течением времени
перерождает арестанта; инстинкты оседлого человека, домовитого хозяина,
семьянина заглушаются в нем привычками стадной жизни, он теряет здоровье,
старится, слабеет морально, и чем позже он покидает тюрьму, тем больше причин
опасаться, что из него выйдет не деятельный член колонии, а лишь бремя для нее.
И потому-то колонизационная практика потребовала прежде всего сокращения сроков
тюремного заключения и принудительных работ»[28].
Но оказалось также, что,
прежде чем стать членом сельскохозяйственной колонии, ссыльный терпит много
лишений, и так как построить избу на Сахалине – невыносимо тяжелый труд, поселенцы несут более
суровое наказание, чем каторжные:
«На новое место, обыкновенно
болотистое и покрытое лесом, поселенец является, имея с собой только плотничий
топор, пилу и лопату. Он рубит лес, корчует, роет канавы, чтобы осушить место,
и все время, пока идут эти подготовительные работы, живет под открытым небом,
на сырой земле. Прелести сахалинского климата с его пасмурностью, почти ежедневными
дождями и низкою температурой нигде не чувствуются так резко, как на этих
работах, когда человек в продолжение нескольких недель ни на одну минуту не
может отделаться от чувства пронизывающей сырости и озноба»[29].
Более того, выяснилось, что
поселенцам, как активным членам сельскохозяйственной колонии, было отказано в
пособии от казны. Так и рождались такие Богом забытые поселения, как Красный Яр
в Аркайской долине. А.П. Чехов пишет:
«Я не знаю, кто выбирал
место для Красного Яра, но по всему видно, что это возложено было на людей
некомпетентных, никогда не бывавших в деревне, а главное, меньше всего думавших
о сельскохозяйственной колонии. Тут даже порядочной воды нет. Когда я спросил,
откуда берут воду для питья, то мне указали на канаву. Все избы здесь на
одинаковый фасон, двухоконные, строятся из плохого и сырого леса, с
единственным расчетом –
отбыть как-нибудь поселенческий срок и уехать на материк»[30].
Безусловно, как медика
Чехова прежде всего волновали санитарные условия жизни ссыльных. Он видел
унылые, холодные, грязные избы (где из мебели были только стулья, реже – стол) и тюрьмы с общими
камерами. Таково описание Дуйской тюрьмы:
«Стены и полы одинаково
грязны и до такой степени потемнели уже от времени и сырости, что
едва ли станут чище, если их помыть. По данным медицинского отчета за 1889 г.,
на каждого арестанта приходится воздуха 1,12 куб. саж. Если летом, при открытых
окнах и дверях, пахнет помоями и отхожим местом, то, воображаю, какой ад бывает
здесь зимою, когда внутри тюрьмы по утрам находят иней и сосульки»[31].
Однако благоприятные для
ссыльных условия Чехов все же нашел – в богатом селе Рыковском. Уверенный в личной ответственности каждого
человека (и потому – в
необходимой компетентности), Антон Павлович так объясняет опрятность Рыковской
тюрьмы:
«Оттого, что для работ
внутри тюрьмы в качестве заведующих, распорядителей и проч. привлечены
привилегированные ссыльные, которые отвечают за качество и количество
арестантской пищи, я думаю, стали невозможны такие безобразные явления, как
вонючие щи или хлеб с глиной»[32].
Перепись дала Чехову впечатлений и
наблюдений относительно разных сторон жизни на острове на 23 главы книги. Кроме
данных переписи он постоянно использует цифры из приказов и отчетов:
«К 1 января 1890 г. во всех
трех сахалинских округах состояло каторжных обоего пола 5905. Из них осужденных
на сроки до 8 лет было 2124 (36%), от 8 до 12 – 1567 (26,5%), от 12 до 15 – 747 (12,7%), от 15 до 20 – 731 (12,3%), бессрочных 386
(6,5%) и рецидивистов, осужденных на сроки от 20 до 50 лет, – 175 (3%). Краткосрочные,
осужденные на сроки до 12 лет, составляют 62,5%, то есть немного больше
половины всего числа»[33].
Несмотря на проведенные им
исследования, писатель не был удовлетворен своей работой. Он считал, что многое
не сделано; работу, произведенную в три месяца одним человеком, в сущности
нельзя назвать переписью, которая и стала необходимой из-за отсутствия более
серьезных данных в литературе и в сахалинских канцеляриях.
Стараясь быть как можно
более точным, Чехов сожалел, что порой волей-неволей приходится строить свои
умозаключения лишь на одних намеках и догадках. Тем не менее
непроверенными свои выводы писатель не оставлял и старался их уточнить разными
способами.
В ходе расследования жизни
каторжан А.П. Чехову очень пригодилось его медицинское образование. Как бывшему
врачу, ему были особенно заметны все несуразности, изъяны медицинского
обслуживания каторжан, переселенцев. Плохая работа медперсонала, его
профессиональная слабость были, в числе других, важными причинами, приводившими
к высокой смертности и болезненности населения острова.
«В 1889 г. по всем трем
округам было показано слабосильных и неспособных к работе каторжных обоего пола
632, что составляло 10,6% всего числа. Таким образом, один слабосильный и
неспособный приходится на 10 человек. Что касается способного к работе
населения, то и оно не производит впечатления вполне здорового. Среди ссыльных
мужчин вы не встретите хорошо упитанных, полных и краснощеких; даже ничего не
делающие поселенцы тощи и бледны. Летом 1889 г. из 131 каторжных, работавших в
Тарайке на дороге, было 37 больных, а остальные явились к приехавшему
начальнику острова “в самом ужасном виде: ободранные, многие без рубах,
искусанные москитами, исцарапанные сучьями деревьев, но никто не жаловался” (приказ
1889 г., № 318)»[34].
Свои личные наблюдения А.П.
Чехов дополнял данными из медицинских отчетов, больничных «Правдивых
книг», но поскольку последние, по его замечанию, велись крайне неряшливо,
то писатель обращался также к церковным метрическим книгам, выписывая из них
причины смерти за последние десять лет. При этом он установил, что эти причины почти всякий раз регистрировались по
запискам врачей и фельдшеров, составленных порой из сплошных домыслов.
Чехов досконально описывает все виды болезней, распространенных
на острове, перечисляет количество переболевших и умерших от них, рассказывает
о сложившихся порядках при лечении больных. Например, он устанавливает, что с
нервными болезнями ссыльные обращаются в лазареты нечасто. Лечение проходили
только те нервные больные, которых привозили или приводили. Для нездоровых
психически на Сахалине отдельного помещения не было, они размещались вместе с
сифилитиками, от которых нередко заражались. Другие, живя на воле, работали
наравне со здоровыми, сожительствовали, убегали, были судимы. Чехов лично
встречал в постах и селениях немало сумасшедших.
«При мне, – пишет Антон Павлович, – однажды во Владимировке
некий Ветряков, отбывший пять лет каторги, с тупым, идиотским выражением
подошел к смотрителю поселений, г. Я., и по-приятельски протянул ему руку. “Как
ты со мной здороваешься?” –
удивился г. Я. Оказалось, что Ветряков пришел попросить, нельзя ли ему получить
из казны плотничий топор. “Построю себе шалаш, потом буду избу рубить”, —
сказал он. Этот давно уже признанный сумасшедший был на испытании у врача,
параноик. Я спросил, как зовут его отца. Он ответил: “Не знаю”. И все-таки ему
выдали топор»[35].
По мнению писателя, некоторые приезжали на остров уже
больными и в болезненном состоянии совершали какие-то преступления. Другие
заболевали на острове, где каждый день и час было достаточно причин, чтобы
человеку с расшатанными нервами сойти с ума.
Чехов не только изучал жизнь острова, но и лечил
больных. Вот как он описывает один свой день, проведенный в приемной:
«В приемной, у входной двери
стоит надзиратель с револьвером, снуют какие-то мужики, бабы. Эта странная
обстановка смущает больных, и, я думаю, ни один сифилитик и ни одна женщина не
решится говорить о своей болезни в присутствии этого надзирателя с револьвером
и мужиков. Больных немного... Приводят мальчика с нарывом на шее. Надо
разрезать. Я прошу скальпель. Фельдшер и два мужика срываются с места и убегают
куда-то, немного погодя возвращаются и подают мне скальпель. Инструмент
оказывается тупым, но мне говорят, что это не может быть, так как слесарь
недавно точил его...»[36].
Как видим, А.П. Чехов в данном случае использует метод
получения информации, который современные журналисты-расследователи называют «включенным
наблюдением». Таким образом он органично дополнил пути расследования
условий жизни поселенцев. В результате были получены данные, которые прояснили
самые важные, затемненные ранее, стороны этой жизни и помогли писателю решить
поставленную им перед собой задачу – создать
книгу «Остров Сахалин», дающую современному журналисту-расследователю
прекрасные образцы «вскрытия» зловещих «нарывов» на теле российского общества.
в начало главы << >> в начало
«Все
было строгой, проверенной правдой...»
Одной из наиболее выдающихся личностей в русской
журналистике конца XIX – начала XX века является
Владимир Алексеевич Гиляровский. Он же – самый яркий
журналист-расследователь этого периода. Гиляровский родился в 1853 году в
Вологодской губернии, долго скитался по России в поисках лучшей доли. Был
актером, табунщиком, бурлаком, спортсменом, бытописателем Москвы, лазутчиком на
русско-турецкой войне, где получил за храбрость Георгиевский крест. Зимой 1881
года в составе труппы актеров приехал на заработки в Москву, где издатель
«Московского листка» Н.И. Пастухов предложил ему написать для газеты несколько
театральных анекдотов. А после этого пригласил на работу в отдел криминальной
хроники и происшествий.
Работает Гиляровский очень оперативно благодаря
широкой «агентурной сети». С первых шагов журналистской деятельности он
посвящает себя изучению быта города и главным образом его трущоб. Своим
обаянием и знанием жизни простых людей, сочувствием к ним молодой тогда
журналист сумел завести знакомых среди извозчиков, дворников, лакеев, бродяг
Хитрова рынка, то есть всех тех, кому чаще всего и доводилось быть свидетелями
происшествий, кто был в курсе предшествовавших событий и слухов, мог сообщить
много дополнительных сведений. Таким образом, у него везде были «свои люди». В
первые годы своей работы в газете Гиляровский исходил пешком всю Москву и
некоторые пригороды, хорошо ориентировался в городе. И вскоре стал не только
«королем репортеров», но и первоклассным фельетонистом, мастером очерка,
автором множества выразительных рассказов о жизни низов русского общества.
В 1883 году он перешел из «Московского листка» в
«Русские ведомости». С 1901 по 1913 год Гиляровский сотрудничал с газетой
«Русское слово» И.Д. Сытина. Но везде продолжал писать о происшествиях,
преступлениях и т.п. После революции Владимир Алексеевич активно выступал в
«Известиях», «Литературной газете», «Комсомольской правде», «Вечерней Москве»,
«Огоньке», «Крокодиле», «Красной ниве», других изданиях.
Гиляровский бесконечно любил журналистику и гордился
тем, что никогда ни одно его сообщение не было опровергнуто, поскольку, по его
словам, все было строгой, проверенной правдой. Это относится и к бесчисленным
расследовательским публикациям. А расследовал он множество событий и фактов
самого разного плана. Там, где надо было раскрыть тайну, выяснить неявное, – туда и направлял свой острый взор Владимир
Алексеевич.
Об оперативности Гиляровского ходили легенды. Вот
пример. Во время обеда в доме управляющего Московско-Курской железной дороги,
куда был приглашен и журналист, курьер принес трагическое известие: возле
деревни Кукуевка сошел с рельсов московский почтовый поезд. Управляющий тут же
поспешил на вокзал, где уже собиралась комиссия для отбытия к месту катастрофы.
Но еще раньше, чем чиновник, из дома выскочил Гиляровский, и знакомый извозчик
в один миг домчал его на вокзал. Там в суматохе он залез в поезд для начальства
и спрятался в туалете.
Под утро поезд был на месте катастрофы. Гиляровский,
опять же незаметно, выбрался наружу, осмотрел место трагедии и с соседней
станции отправил первую, предварительную телеграмму в редакцию. Таким образом,
«Московский листок» стал первой и единственной газетой в городе, которая
рассказала в этот день о катастрофе. И еще в течение двух дней ни один другой
журналист не смог добраться до места крушения – к
разбившемуся поезду никого не допускали. А Гиляровский к тому времени отправил
уже немало телеграфных сообщений, описывая перевернувшийся поезд, ход
расследования, решения начальства и даже показания очевидцев, жителей Кукуевки:
хотя катастрофа произошла в лесу, им тоже было что сказать репортеру.
Позже сам Гиляровский отзывался о своей удивительной оперативности
просто: «Мне повезло – я там встретил знакомого». В
квартире «дяди Гиляя», как его прозвали друзья и «трущобные люди», была специальная
комната, назначение которой состояло в том, чтобы в ней принимать обитателей
трущоб. Гиляровский называл их «мои корреспонденты» потому, что информация
этих людей всегда была правдивой.
Прибыв на задание, репортер в первую очередь выяснял
возможность оперативной связи с редакцией: искал почту или станцию с телефоном.
Затем внимательно осматривал местность, выявлял очевидцев. А расположить к себе
нужного человека он умел. В этом ему помогали незаурядная выдержка и знание
психологии людей. Вот одно из свидетельств, которых достаточно много в книгах
«Трущобные люди», «Москва и москвичи»:
«Мы шли. Нас остановил
мрачный оборванец и протянул руку за подаянием. Глеб Иванович (Успенский) полез
в карман, но я задержал его руку и, вынув рублевую бумажку, сказал хитрованцу:
– Мелочи нет, ступай в
лавочку, купи за пятак папирос, принеси сдачу, и я тебе дам на ночлег.
– Сейчас сбегаю! – буркнул человек, зашлепал
опорками по лужам по направлению к одной из лавок, шагах в пятидесяти от нас, и
исчез в тумане.
– Смотри, сюда неси папиросы,
мы здесь подождем! –
крикнул я ему вслед.
– Ладно, – послышалось из тумана. Глеб
Иванович стоял и хохотал:
– Ха-ха-ха, ха-ха-ха! Так он и
принес сдачу. Да еще папирос! Ха-ха-ха!
Но не успел он еще как
следует нахохотаться, как зашлепали по лужам шаги и мой посланный, задыхаясь,
вырос перед нами и открыл громадную черную руку, на которой лежали папиросы,
медь и сверкало серебро.
– Девяносто сдачи. Пятак себе
взял. Вот и “Заря”, десяток.
– Нет, постой, что же это? Ты
принес? – спросил Глеб Иванович.
– А как же не принести? Что я,
сбегу, что ли, с чужими-то деньгами. Нешто я... – уверенно выговорил оборванец... – нешто я украду, коли
поверили?»[37]
Помогали Гиляровскому и такие качества, как выдержка и
актерское мастерство, которыми, как говорится, Бог его не обидел. Они
пригодились, например, когда он расследовал дело о пожаре, который вспыхнул в
конце мая 1882 года в Орехово-Зуеве, на фабрике братьев Морозовых. Журналист
долго ходил по московским и местным начальникам, уговаривал докторов в
госпитале, куда поместили обожженных людей, поделиться информацией о причинах
трагедии, но ничего не помогало. Он понял, что дело с пожаром было явно
нечисто. Еще бы – сгорело трехэтажное общежитие для рабочих и их семей,
погибло более 100 человек, среди них немало детей, некоторые прыгали в окна и
разбивались, потому что железные лестницы были объяты пламенем. Многое в этой
трагедии было непонятно. Власти запретили распространять любую информацию о
ней, явно пытаясь замять дело.
В конце концов, совершенно случайно Гиляровский
попросил закурить на улице у местного полицейского, разговорился с ним. А когда
понял, что тот принял журналиста за начальника из следственной комиссии,
«подыграл» ему. И полицейский запросто рассказал обо всех найденных уликах,
которые свидетельствовали о намеренном поджоге, совершенном, чтобы не
ремонтировать ветхое здание и скрыть доходы его хозяев. Все эти сведения
Гиляровский сообщил своим читателям, скрыв имя незадачливого полицейского.
Наблюдая множество трагедий, оказываясь на месте
преступления часто даже раньше полицейских, журналист не пытался найти и
поймать виновного или обвинить кого-либо со страниц газеты. Он просто и
правдиво описывал происшедшее, и приводимые им факты говорили сами за себя.
Таким образом, например, появился его очерк «По следам
Гоголя». В.А. Гиляровский подготовил его к печати в марте 1934 года. Но
материал для него был собран намного раньше – в его
поездках на Украину в конце XIX – начале XX века, когда
шла подготовка к 100-летию со дня рождения Н.В. Гоголя. К этому времени
биографы писателя еще не знали точной даты и места его рождения. И Гиляровский,
очень любивший творчество Гоголя, решил выяснить, как все обстояло на самом
деле.
В январе 1899 года он отправился на Украину и, найдя в
селе Большие Сорочинцы метрическую книгу за 1809 год, уточнил дату и место
рождения Николая Васильевича. Описание этой поездки он поместил в «Русской
мысли» за февраль 1900 года, а осенью того же года еще дважды съездил на
Украину. На этот раз цель состояла в том, чтобы повидать оставшихся в живых
современников Гоголя, записать сведения, которые они могли ему сообщить. В 1902
году Гиляровский напечатал статью «В Гоголевщине» в «Русской мысли»,
перепечатки из нее вышли во всех газетах.
Эта публикация не похожа на привычные для журналиста
криминальные расследования. Казалось бы, не так уж трудно определить дату и
место рождения человека. Но не разузнай тогда этого Гиляровский, и важные
исторические факты были бы потеряны навсегда. Он же сделал свое дело вовремя, хотя
это и стоило ему немалых хлопот. В своем расследовании Гиляровский приводит и
много других интересных фактов, связанных с творчеством великого писателя, что
не менее важно для истории. Например, выяснил, как у Гоголя появилась идея
«Мертвых душ». Литературоведы полагают, что ее писателю подсказал А.С. Пушкин.
Так считалось и во времена Гиляровского. Но в ходе расследования он услышал от
одной жительницы Сорочинцев, где, как установил Владимир Алеексеевич, родился и
бывал Гоголь, такую версию:
«У Пивинских (помещиков. – А.Т.) было двести
десятин земли и душ тридцать крестьян, и детей пятеро. Богато жить нельзя, и
существовали Пивинские винокурней. Тогда у многих помещиков были свои
винокурни, акцизов никаких не было. Вдруг, это еще до меня было, начали разъезжать
чиновники и собирать сведения о всех, у кого есть винокурни. Пошел разговор о
том, что у кого нет пятидесяти душ крестьян, тот не имеет права курить вино.
Задумались тогда мелкопоместные – хоть погибай без винокурни.
А Харлампий Петрович
Пивинский хлопнул себя по лбу да сказал:
– Эге! Не додумались!
И поехал он в Полтаву, да и
внес за своих умерших крестьян оброк, будто за живых... А так как своих, да и с
мертвыми, далеко до пятидесяти не хватало, то набрал он в бричку горилки, да и
поехал по соседям и накупил у них за эту горилку мертвых душ, записал их себе
и, сделавшись по бумагам владельцем пятидесяти душ, до самой смерти курил вино
и дал этим тему Гоголю, который бывал в Федунках, да, кроме того, и вся
Миргородчина знала про мертвые души Пивинского...»[38]
Но это, к сожалению, только версия, которую не мог
доказать и сам Гиляровский. По этому поводу он замечал, что у него есть
предположение: может быть, это Гоголь в беседе с Пушкиным рассказал ему под
свежим впечатлением происшествие с Пивинским, и тот ему посоветовал
воспользоваться этим материалом. Точно же решить, откуда тема, Гиляровский
полагал, должны более сведущие люди. Своим же делом он считал собрать о Гоголе
те сведения, какие еще хранились в документах и памяти людей, поскольку без его
поездок на Украину могли бесследно исчезнуть ценные свидетельства земляков Н.В.
Гоголя. Данная публикация интересна и поучительна для современного
журналиста-расследователя не только открытиями, сделанными Гиляровским, но и
самим изложением материала. Шаг за шагом описывая расследование, он показывает
места, которые посещает, людей, с которыми общается, все свои действия. Это
делает текст особенно интересным для чтения. После Гоголя и жителей
Гоголевщины, как журналист называет эти края, он – тоже
главное действующее лицо. Потому что не просто ведет читателя за собой, а
вызывает сочувствие своим эмоциям (что редко можно встретить в современной
журналистике):
«Понятен мой восторг, когда в
конце 1898 года я смог поехать на Украину, чтобы повидать гоголевское окружение,
а может быть, и современников, знавших его лично. По делам коннозаводства,
которым я издавна увлекался, в январе 1899 года я приехал на Дубровский конный
завод близ Миргорода и остановился у заведующего Ф.И. Измайлова, который, узнав
о моих увлечениях Гоголем, предложил мне поехать в Миргород и Сорочинцы, дал
лошадей и посоветовал, к кому там обратиться за интересующими меня
сведениями... И чудесная дубровская тройка быстро, несмотря на занесенную
снегом дорогу, домчала меня до Миргорода, до того самого Миргорода, где
целиком, с натуры были списаны действующие лица “Ревизора”»[39].
Больше никакие объяснения не нужны для хотя бы
сколько-нибудь читающего человека! Автор никогда не был в этих краях, но они
ему хорошо знакомы. Этим журналист притягивает к себе читателя, заставляет его
лучше понять информацию и поверить ей.
«Въехав в город, я направился
в уездную земскую управу, к председателю С.И. Смагину, с которым еще давно
познакомился у А.П. Чехова и не раз встречался в Москве. В управе я встретился
с местным судебным следователем, старожилом Миргорода М.В. Домбровским, и
тотчас же разговорились о Гоголе. Между прочим, М.В. Домбровский показал мне
только что полученное им объявление об издании “Истории русской словесности”,
составленной П.Н. Полевым, и обратил внимание на прекрасно исполненный рисунок
с подписью: “Дом, где родился Гоголь, в сельце Васильевке”.
– Прекрасный рисунок, и дом
очень похож, – сказал М.В. Домбровский, – только одно неверно, а
именно: Гоголь в этом доме только жил, а родился он в Сорочинцах, в доме
Трахимовского; домик этот цел и теперь и принадлежит становому приставу Ересько. Да не
хотите ли проехаться в Сорочинцы? У меня, кстати, там есть дело; я вас познакомлю
кой с кем из современников Гоголя. Итак, через час я к вашим услугам, а пока
посмотрите Гоголевское училище»[40].
Все те люди, которых
встречал Владимир Алексеевич во время своей поездки на Украину, прекрасно знали
о цели его визита и всячески помогали собирать информацию (пример такого
соучастия приведен только что). Гиляровский провел в тех краях достаточно много
времени и очень подробно описал все, что не только разузнал, но и наблюдал в
процессе расследования. Вот, например, как он описывает дом, где родился
Гоголь:
«Флигель был обыкновенная,
чисто побеленная мазанка с дверью посередине. Дверь вела в большую комнату с
глинобитным полом, в правом углу которого стояла большая печка, а рядом с ней – дверь, ведущая в
пристройку. Налево – дверь
в комнатку, где когда-то доктор Трахимовский располагал пациентов и где родился
Николай Васильевич Гоголь»[41].
Гиляровский хочет узнать
мнения всех старожилов, современников Гоголя, которые могут помнить, где и
когда он родился, чтобы получить наиболее достоверную информацию. К тому же
берет журналист у своих собеседников и окружавших его людей интервью по разным
вопросам, связанным с жизнью великого писателя. Это позволяет ему лучше узнать
о том, что ему интересно, шире взглянуть на жизнь:
«М.В. Домбровский был
аккуратен, и через два часа, сделав 24 версты по пустынной снежной степи, мы
были в Сорочинцах и остановились перед хорошеньким одноэтажным домом,
принадлежавшим О.3. Королевой, современнице Гоголя...
– А где родился Гоголь? – спрашиваю я.
– Здесь, в Сорочинцах, в доме
Трахимовского, близ Преображенской церкви. Там его и окрестили. А Трахимовский
был знаменитый на всю округу доктор, к нему много даже из других губерний
больных съезжалось. При доме был у него флигелек для приезжих больных, где они
останавливались. Вот в этом-то самом флигеле в две комнаты я много раз бывала,
и Марья останавливалась да тут и разрешилась благополучно сынком. В этой же
церкви его и крестили. Это мне и сама Марья Ивановна рассказывала, да и все
знают.
– Не помните, не говорили
вам, какого числа он родился?..»[42]
и т.д.
Не удовлетворившись только
устными заверениями, Гиляровский пробует найти документальные подтверждения
сказанного. И документы находятся:
«Поблагодарив любезных
хозяина и хозяйку за гостеприимство, мы направились к священнику Преображенской
церкви отцу Севастиану Павловичу. Было совершенно темно, когда мы подошли к его
дому. Отец Севастиан более десяти лет тому назад разыскал запись рождения
Гоголя, прочел ее и опять положил книгу в архив, и с той поры, по его словам,
книги никто не видал и не спрашивал.
– Кроме меня, знал об этом
наш старый священник, отец Роман, но ему уже на девятый десяток, и он слаб:
сегодня я его соборовал. Плох уж стал старичок, а еще помнит все!
Я обратился к священнику за
разрешением посмотреть метрические книги за 1809 год, на что получил согласие,
и мы отправились в церковь.
Священник открыл архивный
шкаф и вынул старую, но хорошо сохранившуюся метрическую книгу о родившихся за
1809 год. И здесь, в середине книги, на правой странице, внизу, старинным
твердым почерком было написано: “20 марта у помещика Василия Яновского родился
сын Николай и окрещен 22 марта. Восприемником был... господин полковник Михаил
Трахимовский... Молитвовал и крестил священнонаместник Иоанн Белопольский”.
Отец Севастиан выдал мне по моей просьбе форменную, с церковной печатью, выпись
из метрической книги»[43].
Итак, информация о месте и
времени рождения Николая Васильевича Гоголя найдена и документально
подтверждена. Выявлены другие интересные моменты из его жизни. Расследование
можно считать оконченным. К такому выводу как бы сам собой, вслед за автором,
приходит и читатель публикации В.А. Гиляровского.
Мыслям и делам великих
русских писателей и журналистов, заложивших основы отечественной
расследовательской журналистики, созвучны дела и мысли лучших современных
представителей этого вида деятельности. Самим фактом своего существования
российская расследовательская журналистика свидетельствует: предназначение
средств массовой информации состоит в том, чтобы не только информировать
аудиторию о новостях, но и своими силами, собственными и обязательно честными
средствами отстаивать принципы справедливости и равенства перед законом,
ставить барьер на пути коррупции, лжи, бессовестных махинаций.
в начало главы << >> в начало
ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
РАССЛЕДОВАТЕЛЬСТВА
Чистильщики «авгиевых конюшен»
Папарацци – профессия или ругательство?
Как уже говорилось, характер расследовательской
деятельности современных российских журналистов предопределен прежде всего
опытом, накопленным в этой сфере выдающимися отечественными писателями и
журналистами – классиками, пропитан духом славных демократических
традиций борьбы за справедливость, законность, гуманизм. Но в значительной мере
этот характер складывается и под воздействием опыта зарубежных расследователей.
В ряду известных первых зарубежных расследователей историки литературы и
журналистики называют Юхана Стриндберга («Красная комната», 1879), Эмиля Золя
(статьи, посвященные расследованию дела Альфреда Дрейфуса, подозреваемого в
шпионаже, под заголовком «Я обвиняю», 1898), Теодора Вольфа («И это политика?»,
1899) и др. Но особенно яркий, а главное – массовый
вклад в становление расследовательской журналистики Запада был сделан в конце XIX – начале XX века американскими авторами. Их называют сейчас
по-разному: «инвестигейтерами», «разгребателями грязи», «папарацци». Правильно
ли эти определения смешивать, считать синонимами одного и того же понятия – «расследователи»?
в начало главы << >> в начало
Чистильщики
«авгиевых конюшен»
Инвестигейтерство, зародившееся в Америке, уходит
корнями в творчество наиболее талантливых и социально ответственных журналистов
и писателей этой страны. В известной мере предшественником современных
зарубежных инвестигейтеров был журналист, а затем писатель Сэмюэл Клеменс (1835–1910), первоначально сотрудничавший на страницах
газеты «Территориэл энтерпрайз» под псевдонимом Марк Твен и ставший затем
родоначальником национальной американской литературы. Прежде чем заняться
литературным трудом, он перепробовал массу специальностей – был наборщиком, лоцманом и т.д. Расследовательские
мотивы впервые отчетливо проявились в его книге «Налегке» (1872). Написанная в
традиционном для американской литературы жанре путешествий, она отличается
богатством фактического материала. Повествование идет от первого лица, автор
выступает непосредственным участником событий. Расследование занимает
значительную часть произведения и в целом посвящено изучению истоков
«серебряной лихорадки» в Неваде, а также связанным с ней махинациям местных
дельцов.
Помимо главной темы расследования, в тексте
произведения выделяются подтемы, представляющие собой «мини-расследования», со
всеми присущими этому жанру атрибутами. Это, например, расследование политики
правительства в Неваде и его взаимоотношений с губернаторами; изучение событий
в мормонских поселениях соседней с Невадой Юты; выяснение деталей
калифорнийской «золотой лихорадки» и др. В силу того что автор писал роман, а
не газетный материал, в книге наблюдается совмещение двух планов расследования:
реального и пародийного, что вообще свойственно творчеству Твена. В реальном
расследовании используются подлинные документы, наглядные факты, заимствованные
из реальных источников, справки, газетные публикации и свидетельства
очевидцев. В пародийный план включаются вымышленные документы, вместо
свидетельств очевидцев – популярные на рудниках истории
и анекдоты, слухи. Твен склонен и к преувеличениям. Однако пародийный план
часто помогает воссоздать общую атмосферу события, что, конечно, важно и для
подлинного расследования.
При сборе материала автор использовал различные методы
получения информации, активно применяемые и современными
журналистами-расследователями. Например, «метод перемены профессии», который
проявляет себя на каждом новом этапе повествования, отрезке «пути» автора (ведь
это книга путевых очерков). Рассказ о «серебряной лихорадке» начинается с
изучения Невады и предпосылок ее процветания. Здесь Твен использует вполне
конкретные фактические данные и даже ссылается на закон о создании
«территории Невада», утвержденный в конгрессе. Но в то же время приводит и
такой малоавторитетный источник, как «одно из преданий Карсонской долины».
Казалось бы, оно не имеет непосредственного отношения к «серебряной лихорадке»
(история об ирландской девушке, которая единственная из всех невадцев умела
уживаться с обитавшими неподалеку нелюдимыми мормонами – членами религиозной секты: оказалось, что она
постоянно носит с собой большой охотничий нож). Но введение подобных эпизодов
отражает метод автора, его подход к работе с материалом. На первый взгляд
беспорядочное, это нагромождение фактов, мелких происшествий, множества
второстепенных героев с их собственными историями на самом деле помогает
воссоздать обстановку, в которой происходит действительно важное, «глобальное»
событие.
Вслед за предысторией «вступает в действие» главная
тема. Первый ее пункт – «серебряная лихорадка», а также
место и роль государства, правительства в этой ситуации. После того как в 1858
году в Карсоне было обнаружено серебро, в Неваду хлынули толпы стихийных
переселенцев, которые начали быстро богатеть. В этих условиях правительство
самой богатой территории оказывается едва ли не самым бедным и вынуждено вести
настоящую борьбу за существование. Конгресс выделил на его содержание ничтожную
сумму и вычитает деньги по каждому ничтожному поводу (например, за холщовую
перегородку, отделяющую сенат от правительства, или за дрова, которые колол
индеец, а не белые рабочие). Трудно сказать, где здесь вымысел, а где правда,
хотя Твен утверждает, что в его руках перебывала масса документов: различные
счета, имеющие отношение к тяжбе невадского и федерального правительств, копии
законов, официальные инструкции и пр.
На протяжении повествования автор сменяет несколько
ролей, что позволяет ему взглянуть на проблему с разных точек зрения. Вот он – помощник секретаря, имеющий дело с бумажной волокитой
и вникающий во всевозможные махинации обоих правительств. В книге нигде больше
не будет такого обилия законов, актов, инструкций, на которые постоянно
ссылается автор. Оказывается, невадское правительство принимает участие в
«серебряной лихорадке» и ее махинациях очень опосредованно, и пока старатели
осваивают новые прииски, изобретают приспособления для добычи серебра и делят
прибыль, оно занимается решением собственных проблем и выяснением отношений с
Конгрессом Соединенных Штатов. Законодательный орган Невады, как уже сказано,
не получает никакой поддержки от государства и потому вынужден сам искать
средства к существованию. «Серебряная лихорадка» затрагивает его только в двух
отношениях – в обоих случаях подтверждения документальны: при
сборе налогов, когда составляются фальшивые сметы, а также в таком выгодном
деле, как раздача лицензий на строительство дорог с правом взимать дорожные
сборы (перевозка грузов в то время стремительно росла). Правительство так рьяно
взялось за эти мероприятия, что, когда сессия закрылась, оказалось: на каждого
гражданина в среднем приходится по три лицензии и, по общему мнению, для всех
дорог могло не хватить места.
Далее автор включается в действие как непосредственный
его участник, а не сторонний наблюдатель-чиновник. Из резиденции «местной
администрации» действие переносится на прииск, в поселок, охваченный
«серебряной лихорадкой». Меняется и характер документов, на которые ссылается
автор. Кроме того, в текст активно включаются устные свидетельства участников
разработок, сторонних наблюдателей, праздношатающихся, а также слухи и даже сплетни.
Здесь переплетаются реальные факты и вымысел. Твен обозначает обстановку в
поселке очень просто – «жужжание». «Заражены» все,
кроме, может быть, местного правительства, озабоченного своей бесконечной
«тяжбой с Соединенными Штатами». Это рассказ даже не о лихорадке, а об
эпидемии, охватившей все общество: и богатые владельцы обогатительных фабрик, и
рядовые старатели в серебряных рудниках, и знаменитости, и простые смертные
говорят об одном – быстром способе обогащения. Отсюда множество баек,
легенд о пьяницах и бездельниках (им даже в кабаке отказывали в кредите),
за одну ночь превратившихся в обладателей огромных состояний.
Документы при этом вовсе не исчезают из текста, они
просто меняют свое качество. Если раньше это были законы и инструкции, то теперь
автор все чаще обращается к газетным публикациям (подлинным, приближенным к
реальности или пародированным). Причем газеты выглядят в изображении писателя
достаточно экзальтированными: они не просто «информируют» читателя или нечто
«сообщают», а «поднимают истошный крик»; провозглашают каждый новый прииск
«богатейшим из богатых», «чудом из чудес»; разглагольствуют о том, что «горы
битком набиты благородными металлами», и т.д.
Интересен способ, которым автор знакомит читателя с
обстановкой на руднике и некоторыми подробностями промысла. Махинаций он пока
не касается: они были бы непонятны «непосвященному» – требуется определенная фактическая и
терминологическая подготовка. И Твен «подстраивается» под своего читателя, сам
превращается в наивного новичка, смотрит на разработки глазами неопытного
человека. Чтобы ввести читателей в курс дела, он дает им точные и достоверные
справки, помогающие понять смысл происходящего. Они встречаются в ходе всего
повествования. Автор знакомит читателя с многими понятиями, которыми оперируют
старатели. Например, разъясняет, что представляет собой серебряная порода, как
определить содержание серебра на тонну руды, стоимость благородного металла и
т.п.
Нередко писатель раскрывает суть процесса добычи
серебра через собственный опыт. Рудник «Гумбольдт», куда он отправляется, – одно из многих подобных ему месторождений, о
несметных богатствах которых кричат газеты. Если в начале расследования в
описании обстановки на рудниках преобладали слухи и рассказы незнакомцев,
сливавшиеся в общий гул («жужжание»), то теперь, когда герой «внедряется» в эту
среду и смотрит на нее изнутри, картина меняется. Чаще слышится уже не гул
толпы, а голоса отдельных «экспертов» –
старых, опытных старателей, которые высказывают свое мнение, дают советы, учат
новичков. Вот небольшой пример.
Приехав на рудник, герой-новичок находит первую горсть
«чистого серебра» и, совсем уж неожиданно для себя, – слиток «чистого золота». Естественно, он должен
обсудить их стоимость с профессионалами. «Консультацию» проводит старик Баллу:
«Мое мнение? По-моему, это
всего лишь осколки гранита и никудышная слюда, которая и десяти центов за акр
не стоит!»[44]
Познакомив читателя с общей ситуацией, автор
превращается Далее в старателя и дает подробное, детальное описание рудника, прибегая
к цифрам, анализируя глубину залегания руды, состав породы. Помимо
анализа технологии добычи, присутствует и анализ юридической стороны
вопроса. Появляется еще один, не использованный ранее, но очень важный
документ – заявка о регистрации прииска, которую каждый
претендующий на получение собственного участка должен предъявить в городское
приисковое управление. Это подлинный документ, написанный по определенному
образцу:
«Мы, нижеподписавшиеся,
делаем заявку на отвод трех участков по триста футов... на сереброносной
кварцевой залежи, или жиле, к северу и к югу от места, обозначенного настоящей
заявкой, включая все падения, а равно возвышения, ответвления, отклонения и
изменения пласта, как и пятьдесят футов с каждой стороны – для разработки такового»[45].
Описывается и сам процесс добычи серебра; здесь
используются три основных источника информации:
1)
вполне серьезные
(несмотря на общий шутливо-пародийный тон повествования) наблюдения;
2)
личный опыт;
3)
оценки местных
«экспертов».
Первая часть рассказа заканчивается обобщением.
Ситуацию в округе автор обозначает как «оргию нищих». Это бедняки, которые
каждый день просыпаются с надеждой на удачу, обретение чудесного клада – и остаются нищими, хотя, на первый взгляд, купаются в
деньгах. В этом суть «лихорадки»: голова кружится от счастья, когда не на что
купить хлеба. Почему так происходит, объясняется во второй части книги.
Посвященная «лихорадке», она связана с описанием
различных махинаций, которые совершаются на обогатительных фабриках, при
определении содержания серебра в породе и т.д. Это исследование системы
обогащения – такое же детальное и подкрепленное документами, как и
первая часть. Крупные компании наживаются на перевозках грузов в Калифорнию – кругом «кишит бешеная спекуляция». Слитки в фургонах
перевозятся по цене посылки в почтовой карете. Твен цитирует газету
«Территориэл энтерпрайз», в которой сотрудничал сам. Приводит массу цифр,
огромное количество финансовых сведений, полученных от некоего агента
Валентайна (через него проходило все серебро, перевозкой которого ведала
вирджинская контора). Правда, как Валентайн согласился сообщить столь ценные
сведения, автор умалчивает. Но цифры действительно интересные:
«С 1 января по 1 апреля через
упомянутую контору прошло серебра на 270.000 долл.; в следующем квартале – на 570.000 долл.; в
следующем – на 800.000 долл.; в
следующем – на 956.000 долл.; затем на
1.275.000 долл.; и, наконец, в квартале, закончившемся 30 июня 1863 года, – примерно на 1.600.000
долл...»[46]
Впрочем, на «серебряной лихорадке» наживаются и
мошенники помельче. Твен анализирует странную «систему вычисления», которая
«свела с ума округ Гумбольдт», да и не только его. Речь идет об определении
содержания серебра в породе – и, как следствие, выгодности
разработок на конкретном руднике. Естественно, каждое месторождение
провозглашается сверхприбыльным, участки успешно продаются, но люди почему-то
ничего не получают. Побеседовав с опытными рабочими и «бескорыстными
оценщиками», еще раз внимательно изучив газетные публикации, которые каждому месторождению
сулят заоблачные цены на руду – четыре, а то и семь тысяч за
тонну, автор приходит к простому выводу. Пробы верны, но хитрые оценщики обычно
выбирают для пробы самый ценный образец, который встречается один на тонну
руды, а то и на две. Следующий вывод напрашивается уже сам – здесь не нужно даже прибегать к серьезному анализу:
во время «серебряной лихорадки» обогащаются не старатели, а те, кто сумел
выгодно продать соседу участок пустой породы и убедить его в выгодности
подобной сделки.
«Я видел, как люди целый час
рылись в куче почти ничего не стоящего кварца, пока не находили кусочек
величиной с орех, богатый золотом и серебром, – и этот кусочек и сохраняли для анализа! Разумеется,
анализ покажет, что тонна этого кварца приносит сотни долларов, – и на основании такого
анализа продавались рудники, не представляющие никакой ценности...»[47],
– отмечает автор.
Еще раз обращается писатель к теме серебряных проб в
связи с описанием обогатительной фабрики. Он снова меняет профессию – на неделю превращается в рабочего, занятого «нудным и
утомительным извлечением серебра из руды». Это опять взгляд «изнутри», оценка,
исходящая из наблюдения, из собственного опыта. Описываются все подробности
технологического процесса, следуют авторские справки, которые касаются даже
таких сложных вопросов производства, как различные способы амальгамирования,
«чистка» или «грохочение хвостов», вкрапляются примеры частного характера.
Вводятся и исторические справки, например, о развитии обогатительных
предприятий в Неваде. Детально (на этот раз – с
технологической точки зрения) разбирается анализ руды на содержание серебра.
Оказывается, на серебряных анализах тоже можно неплохо нажиться – почти как на перепродаже участков. Доказывается это
на конкретном примере. Ссылаясь на местную газету, автор рассказывает об одном
«прославленном химике», не обладавшем ни достаточными знаниями, ни
способностями, – фабричном лаборанте, который регулярно получал такие
«многообещающие данные» из любой пробы, что с течением времени сделался «авторитетом»
и разбогател. Правда, на этой фабрике от него все-таки удалось избавиться:
лаборанты-соперники составили против него «заговор», в результате которого он
был немедленно выслан из города. Поступили они очень просто, предложив «химику»
для анализа осколок обыкновенного точила. А через час он выдал заключение,
согласно которому в тонне такой руды содержится серебра «...на 1284 доллара
и 40 центов, а золота – на 366 долларов и 36
центов...»[48]. Любопытный пример нравов, царивших во время
«серебряной лихорадки», – история со слепой жилой,
произошедшая на прииске «Вольный Запад». Здесь герой уже не просто наблюдает
«законы лихорадки» или анализирует газетные публикации, а сам становится
жертвой. Вместе с приятелями он обнаруживает на прииске, принадлежащем компании
«Вольный Запад», слепую жилу, залегающую отдельно от пласта компании, а значит,
являющуюся общественной собственностью («слепой жилой» называется залежь
серебра, не выходящая на поверхность). Не учли они одного – здесь вступают в действие неписаные законы
старателей. Если хозяева, зарегистрировавшие участок, не начинают работы в
течение десяти дней, претенденты имеют полное право заявить о своих притязаниях
на «брошенное место». Так случилось и со «слепой жилой», которая могла бы
принести миллионы. Правда, существовал еще один «неписаный закон», между
прочим, весьма распространенный, руководствуясь которым тоже можно было
присоединиться к любой компании владельцев. Один из героев бесчисленных историй
книги так и поступает:
«...Держа в руках револьвер
со взведенным курком», он «потребовал, чтобы к списку... было добавлено его
имя, иначе он боится, как бы список не сократился наполовину...»[49].
Принцип этот уважается повсеместно. В общем – точно так же действуют и более или менее крупные
компании, которые попросту захватывают самые богатые жилы, а заодно всю землю и
леса, какие могут им потребоваться. Подтверждения Твен часто находит в прессе и
вводит в текст в виде документов.
Если попытаться составить примерную схему расположения
«расследовательских элементов» в книге, она будет выглядеть так:
1.
Ввод в тему, постановка
проблемы, ее предыстория (знакомство читателя с законодательными и прочими
документами, а также газетными публикациями).
2.
«Включение» читателя в
общую обстановку на рудниках и показ ему технологии добычи серебра; создание
«атмосферы серебряной лихорадки» (предъявление газетных публикаций,
свидетельств «экспертов»).
3.
Главная часть: описание
махинаций, развернувшихся во время «серебряной лихорадки» (опора на
свидетельства очевидцев и личный опыт, а также газетные публикации).
Таким образом, автор продемонстрировал в своем
произведении как писательский дар, так и талант расследователя, который
скрупулезно, тщательно, основательно исследовал волновавшие аудиторию события и
дал точный, аргументированный ответ на многие актуальные вопросы. Такими же
качествами отличаются и его широко известная (в соавторстве с Ч. Уорнером)
книга «Позолоченный век», в которой описываются моральная деградация,
коррупция, стяжательство, поразившие американское общество, и другие
произведения автора.
Заложенные Марком Твеном основы инвестигейтерства
получили дальнейшее развитие в творчестве многих других авторов. Особенно ярко
они проявились в деятельности так называемых разгребателей грязи. Это понятие
возникло в Америке в конце XIX века, когда
в результате бурного роста экономики там появляются массовые популярные
журналы, в том числе издание Бенджамина Флауэра –
«Арена». Будучи человеком образованным и глубоко религиозным, он весьма
критически относился к американской действительности. Контраст нищеты и
колоссальных богатств, всепроникающая коррупция и взяточничество – все это, по его мнению, свидетельствовало о моральном
падении нации.
Флауэр вынашивал идеи нравственного возрождения
Америки. Он считал, что если людям открыть глаза на последствия их
неблаговидных поступков, то они исправятся, станут лучше. Именно с этой целью и
создает Флауэр свой журнал. «Арена» пыталась привлечь внимание к таким
проблемам, как засилье монополий, коррупция, контрасты большого города и пр.
Журнал стал прямым предшественником прогрессивного движения разгребателей грязи
– ряда писателей и публицистов, ставивших своей задачей
привлечение общественного внимания к различным порокам и злоупотреблениям во
всех сферах общественной жизни. Наиболее активными участниками этого движения
были такие талантливые журналисты, как Синклер, Стеффенс, Бэйкер, Тарбелл,
Филлипс, Адамс, Салливен, Уайт и многие другие. Они верили в высокие идеалы
истины и справедливости и поэтому считали необходимым разоблачать зло во всех
его проявлениях, «со слепым упорством» пытались пробудить гражданскую совесть в
бизнесменах, финансистах, государственных чиновниках. Большие надежды возлагали
они на реформы, как главное средство борьбы со злом и коррупцией. В публикациях
разгребателей грязи не было практических предложений для решения тех или иных
проблем, журналисты апеллировали к общественному сознанию, считая, что
какие-либо организованные действия – удел
политических деятелей.
Наряду с «Ареной» трибуной для журналистов, представителей
расследовательско-критического направления в журналистике (разгребания грязи),
были массовые журналы «Космополитэн», «Кольерс», «Саксес», «Эврибодиз»,
«Макклюрс», «Мансиз», «Леслиз» и др. О чем конкретно они писали? Темы были
самые разные. Например, «Кольерс» активно выступал против шарлатанства в
медицине. Скажем, в номере от 7 октября 1905 года Сэмюэль Гопкинс Адамс
опубликовал статью «Великий американский подлог», нанеся тем самым серьезный
удар по фабрикантам лекарств. С фактами в руках он доказывал, что патентованные
лекарства, так широко рекламируемые в печати, не только не приносят облегчения
больным, но и разрушают здоровье людей, ибо содержат алкоголь, опий, морфий,
кокаин и другие наркотики. В результате само название статьи стало одним из
популярных лозунгов времени.
В 1909 году журнал «Кольерс» выступил против
правительственных спекуляций природными ресурсами Аляски. Эффект разорвавшейся
бомбы вызвала, например, статья К.П. Конолли «Большие работы для отбеливающей
кисти», в которой автор обвинял сенатора Баллинджера в чудовищных спекуляциях
землями Аляски. Журнал «Саксес» начал печатать роман Эптона Синклера «Джунгли»
об ужасающих условиях труда на чикагских скотобойнях. В 1905 году в «Эврибодиз»
появилась серия статей Ч.Э. Рассела под названием «Величайший в мире трест» о
том, как заправилы бизнеса наживаются на медяках бедняков. А серия Лоусона
«Бешеные финансы» в 1907 году способствовала мгновенной распродаже этого
журнала – его тираж достиг полумиллиона экземпляров. Не отстал
от «собратьев» и «Космополитэн», опубликовав в марте 1906 года нашумевшую
статью Филлипса «Измена сената». На страницах «Хэмптоне» по вопросу о женском
равноправии выступила Рета Чайлд Дорр, взбудоражив своей статьей не только
женское, но и мужское население страны.
Следует заметить, что на страницах изданий выступали
не только сами журналисты, но и читатели. Особенно активно опирался на них
«Амэрикэн мэгэзин», который из номера в номер давал рубрику «Сума пилигрима»,
под которой печатались письма читателей, отклики на публикации, редакционный
комментарий под названием «В доме порока». Надо заметить, что этот журнал вел
также активную полемику с президентом Рузвельтом, который и назвал впервые
критически настроенных авторов издания «разгребателями грязи»[50].
Движение этих расследователей оказало огромное влияние
на дальнейшее развитие журналистики как в Америке, так и в других странах.
Можно поэтому смело считать их родоначальниками нового жанра – «обличительной» статьи. Журналисты, выступающие в
рамках этого жанра, делают ставку на объективность, беспристрастность. К тому
же это позволяет им говорить от имени рядового читателя, который не хочет,
чтобы его кто-то грабил или обманывал. Очевидно поэтому, например, американские
журналисты, сотрудники «Вашингтон пост» Карл Бернстайн и Боб Вудворд сумели
раскрутить уотергейтский скандал, который привел к отставке президента США
Ричарда Никсона. Крепки позиции последователей разгребателей грязи в японской
журналистике. Как однажды отметила газета «Совершенно секретно», в этой стране
печать рассказывает практически о всех важных событиях, преступлениях, аферах и
тому подобном, несмотря на стремление людей, в них замешанных, сохранить все в
тайне. Подобное можно сказать и об эффективности расследовательской
журналистики Германии и ряда других стран. Не удивительно, что жанр
«обличительной» публикации пользуется большим спросом самой широкой аудитории.
в начало главы << >> в начало
Папарацци
– профессия или ругательство?
В отличие от инвестигейтеров или разгребателей грязи,
папарацци рождены несколько иными обстоятельствами. А именно – желанием изданий выжить в условиях современного
рынка, господства жесткой конкуренции, борьбы за тираж. Сделать это, если не
угождать самым низменным потребностям аудитории (пусть она будет и
разношерстной – главное, чтобы была большой), очень трудно. В
известной мере то, что делают папарацци, нужно не только им, их аудитории, но и
самим их «жертвам», которыми, как уже говорилось, чаще всего являются
всевозможные знаменитости, «звезды».
«Если звезды зажигают, значит
это кому-нибудь нужно... И не кому-нибудь, а натурально всем. Прежде всего – самим “звездам”: тебя знают,
на тебя смотрят, тобой любуются. Этот механизм работает по классическому рыночному
принципу: “спрос рождает предложение”. С одной стороны, “очень важные персоны”
из мира политики, бизнеса, искусства нуждаются в повседневной “раскрутке” и
рекламе, с другой – публика желает знать своих
“героев”. А между ними находятся средства массовой информации, которые с
большей или меньшей степенью готовности выполняют социальный заказ как одних,
так и других. Не случайно последние годы вызвали к жизни бесчисленное
количество изданий, специализирующихся на рассказах о жизни знаменитостей. А
поскольку значительная часть публики предпочитает получать информацию в
облегченной форме (то есть не читать, а смотреть или даже подглядывать в
замочную скважину), то становится понятно: без репортеров светской скандальной
хроники, именуемых “папарацци”, в современном обществе обойтись никак
невозможно»[51].
В силу этого статьи во многих изданиях становятся
менее качественными, серьезными, а журналистика в целом все больше превращается
в арену развлечений. Все чаще не могут печататься обширные аналитические материалы,
например, о нравственном воспитании или судьбах нации – издатели полагают, что их просто не будут читать.
Поэтому на рынке СМИ с огромным превосходством над качественной лидирует желтая
и бульварная пресса.
В связи с этим претерпела определенные изменения
расследовательская «обличительная» журналистика. Если в небольших по тиражу
солидных политических газетах и журналах ведутся серьезные расследования в
сферах политики, бизнеса, экологии, государственных учреждений (больниц, школ,
тюрем и пр.), то развлекательные издания предпочитают иметь дело с особым видом
журналистского творчества – материалами папарацци. В России
они начали заявлять о себе не так давно, но во многих западных странах
существуют уже несколько десятилетий. Это – люди,
фанатично увлеченные своим делом. Рядового папарацци можно изобразить как
попадающегося на каждом шагу потрепанного репортера (часто – с огромной фотокамерой), поджидающего свою жертву на
выходе из какого-нибудь здания и готового в любую минуту нажать на спусковую
кнопку аппарата. Как охотник на тигров, он готов ждать «добычу» сутками – не спать, не есть, быть лишенным нормальных
гигиенических условий, и все ради того, чтобы застать известного человека в
состоянии алкогольного опьянения, со своей спутницей жизни, врагом или
«застукать» его за совершением аморального поступка.
Серьезные проблемы человечества папарацци волнуют
мало. Его внимание практически не задевают махинации крупных государственных
деятелей, гонка вооружений, радиоактивные отходы в почве и воде даже той страны,
в которой он живет; мало интересуют военные конфликты, насилие в армии. Но он
никогда не остается равнодушным, когда речь заходит о частной жизни популярных
спортсменов, актеров, общественных деятелей, его интересуют, по сути, ничего не
значащие детали и подробности. Стимулом для папарацци служит желание не
нравственно переориентировать нацию, а получить как можно больше денег за свои
снимки и тексты. А многие издания готовы платить огромные гонорары за
материалы, делающие основную, в общем-то единственную, ставку на
сенсационность, которая приносит неплохую прибыль. Часто папарацци не заботятся
и о достоверности своих публикаций, качестве снимков. Их комментарии к
фотографиям носят чисто развлекательный характер.
Нередко из-за жажды наживы они забывают о
журналистской этике. Наглое вмешательство в частную жизнь человека порицается и
карается не только законами о СМИ, но и конституциями в разных странах. И это – обоснованные ограничения, поскольку неуважение к
личной жизни может привести не просто к нервным срывам у тех же известных
личностей, а к настоящим катастрофам. Еще у всех на памяти, например,
трагическая смерть принцессы Дианы, в которой, как утверждают, во многом
виноваты именно папарацци, которые гнались за ее машиной на мотоциклах и мешали
нормальному движению. Даже когда зажатая искореженным металлом принцесса
умирала, они засняли ее, истекающую кровью, и хотели запродать свои
«произведения» редактору крупнейшего в США бульварного журнала «Нэшнл инкуайер»
Стиву Коцу. К чести этого человека, он не поддался на соблазн крупно заработать
на кровавом снимке и послал репортеров вон. Этот пример наглядно демонстрирует,
что живущие по принципам папарацци журналисты часто забывают о собственном
достоинстве и превращаются в своего рода маньяков. Не случайно в обществе
укоренилось отрицательное отношение к ним как к людям, лишенным нравственных
принципов.
В настоящее время и в России, как в Америке,
существует два основных направления в расследовательской журналистике. Первое,
серьезное, близко к тому, что было определено как инвестигейтерство. Однако
российские инвестигейтеры не совсем похожи на своих сегодняшних зарубежных
собратьев. Дело в том, что задачи, которые решают современные российские
журналисты-расследователи, и условия, в которых они это делают, во многом
отличаются от существующих в расследовательской деятельности зарубежных
журналистов. Различаются западное инвестигейтерство и российская
расследовательская журналистика, как точно заметил известный журналист А.
Константинов:
«...прежде всего разными
сферами применения инвестигейтерской технологии. У нас это в основном криминал,
коррупция или что-то, очень близко к ним подходящее. На Западе же расследование
может касаться вещей, с нашей точки зрения, весьма прозаических. Хотя со
временем, возможно, и мы будем похожи на своих зарубежных коллег. У нас пока
существует очень большая проблема – нет тех хороших условий, в которых существуют западные инвестигейтеры.
Им в расследовании, например, может обеспечить материальную поддержку тот же
грант от какого-то фонда. Получив средства к существованию, человек в
состоянии, не изматывая себя заботами о хлебе насущном, спокойно работать
достаточно длительное время. В нашей же стране журналист при подготовке
какого-то серьезного и большого материала одновременно должен “гнать строчки”,
чтобы элементарно заработать на жизнь. У нас еще не научились платить за имя.
Русская журналистика вообще очень сильно отличается от западной...»[52]
Второе направление журналистских расследований в
современной России, питающее желтую или «желтеющую» прессу, представляет собой
то, что уже было определено как деятельность папарацци. Отечественная
«журналистика папарацци», по вполне понятным причинам, еще недостаточно
развита. Но все же существуют газеты и журналы, которые начинают
эксплуатировать интерес читателя к частной жизни других, «особенных», людей.
Например, журнал «7 дней», посвященный кино и телевидению, завел рубрику
«Тутти-Фрутти» как раз для таких публикаций. В большинстве случаев они
небольшие, переводные. Вот, например, фрагмент материала о том, как известный
музыкант Мик Джаггер впервые встретился со своим сыном, который живет с
матерью:
«К волнительной встрече с
сыном отец постарался подготовиться как можно лучше. На пути в парк (где была
назначена встреча) Джаггер заехал в магазин игрушек “The Farmyard”,
где с удовольствием накупил подарков для маленького Лукаса. В парке Ричмонд
счастливое трио
провело около двух часов. По свидетельству очевидцев, все трое действительно
выглядели очень радостными: играли, шутили, смеялись. Встреча дала повод
предположить: не соединятся ли теперь Джаггер и Морад? Возможно. Хотя из парка – обменявшись на прощание
дружеским поцелуем – Мик и
Лусиана с мальчиком разъехались в разные стороны. Каждый на своем автомобиле:
Джаггер – на “Мерседесе”, Морад – на “Ягуаре”...»[53]
Рядом с данным текстом
опубликованы пять фотографий, иллюстрирующих эту «эпохальную» («волнительную»)
встречу. Судя по всему, журналист при сборе информации пользовался методом
наблюдения, причем люди, запечатленные на снимках, явно не подозревали о
существовании какого-либо наблюдателя. Видимо, прибегал он также к информации,
полученной от очевидцев, –
людей, которые гуляли в парке в непосредственной близости от знаменитой парочки
в то же время. Публикация целиком построена на описании. Хотя журналист и
попытался спрогнозировать будущее взаимоотношений знаменитостей, его
предположение ничем не обосновано. Проявляется здесь еще одна характерная
(именно для материала папарацци) черта – акцент внимания на деталях: дано точное название магазина игрушек, в
который заезжал музыкант, приведены марки автомобилей его самого и матери его
ребенка.
Несмотря на то что
«промысел» папарацци чаще всего представляет собой лишь слабую «тень» настоящей
расследовательской деятельности (как по степени сложности, так и по значимости
для общества), он, тем не менее, в известной мере может быть отнесен к
расследовательству и, разумеется, специально изучен теми, кто склонен стать их
последователями.
в начало
главы << >> в начало
РАССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЕ СТРУКТУРЫ
В СОВРЕМЕННЫХ СМИ РОССИИ
«Совершенно секретно» и «Версия»
«Расследовательские» отделы и группы
«Расследовательские» телепередачи
«Расследовательские» журналистские
агентства
«Расследовательские» сайты в
Интернете
Перспективы структурного развития
расследовательской журналистики
Любая деятельность по мере
своего «взросления», развития обретает определенное структурное «оформление».
Поэтому и в расследовательской журналистике в России в последние годы начала
складываться определенная структура печатных изданий, телепрограмм,
информационных агентств, Интернет-сайтов, которые считают проведение журналистских
расследований своей важнейшей задачей. Необходимо, хотя бы коротко,
познакомиться с некоторыми из них, наиболее отчетливо заявившими о себе.
в начало главы << >> в начало
В современной российской
журналистике существует несколько типов расследовательских структур. Все СМИ, с
определенной оговоркой, можно разделить на те, которые публикуют и не публикуют
расследования. Это замечание существенно как для периодической печати, так и
аудиовизуальных средств массовой информации. Расследовательские публикации
можно увидеть в большинстве многотиражных отечественных газет (авторы
журнальных изданий к этому жанру обращаются реже). К изданиям, избегающим
публикации расследований или печатающим их очень редко, в первую очередь
относятся газеты и журналы, которые включают себя в разряд качественных.
Практически не занимаются
расследовательской тематикой также СМИ, которые считают себя прежде всего
источниками оперативной (и чаще – деловой) информации для своей аудитории («Время новостей», «Экономика
и жизнь» и др.). Но есть и другие причины, по которым то или иное СМИ не
связывается с журналистскими расследованиями. Дело в том, что они являются как
бы «высшим пилотажем» в журналистике. Одно хорошее выступление такого плана
может прославить автора и издание. Но не каждый журналист способен подготовить
его, так как при расследовании необходимо «прорабатывать» большой объем
фактического материала, продумывать и проверять различные версии и тому подобное,
что делает его для многих делом неподъемным.
Кроме того, главные
редакторы, учредители или владельцы СМИ иногда просто боятся таких публикаций.
Ведь расследование, как правило, задевает интересы сильных мира сего. Помимо
этого, оно требует много времени для подготовки. Редактор же не всегда может
(особенно если в редакции кадры – наперечет) оторвать опытного сотрудника для подготовки подобного
материала. А неопытный может просто-напросто не разобраться в сложном деле и
навлечь на редакцию неприятности. Очевидно, по этой причине, например, в
региональной, местной прессе, как показывают наблюдения, журналистские
расследования составляют вряд ли больше одного-двух процентов от общего числа
всех публикаций.
Однако в некоторых СМИ
журналистские расследования выступают в качестве «гвоздевых» публикаций и
служат украшением полос или телепрограмм. Ряд изданий полностью пронизывает
«дух расследовательства», и значимость их для читателей заключается именно в
этой нацеленности на разоблачения, выявление всех и всяческих тайн. Именно это
и позволяет называть такого рода издания «расследовательскими». Конечно,
утверждать, что они полностью отдают свои полосы под такие материалы, было бы
большой натяжкой. Хотя о «расследовательском тоне» изданий как предопределяющем
их характер говорить вполне возможно.
«Звездами» авторитетной расследовательской
журналистики в сфере периодической печати можно считать «Совершенно секретно»,
«Версию», «Новую газету», «Ваш тайный советник», «Stringer» («!») и некоторые другие. На счету этих изданий (к
счастью, не всех) несколько громких судебных дел национального масштаба и
трагически погибшие журналисты, которые занимались расследованиями. Посмотрим,
как реализуется в них установка на статус «расследовательской журналистики».
в начало главы << >> в начало
«Совершенно
секретно» и «Версия»
Эти издания входят в холдинг «Совершенно секретно»
(ему принадлежит и ТВ с одноименным названием. Основное издание холдинга – газета «Совершенно секретно». В заголовочном
комплексе сообщается, что она является международным ежемесячником и основана
известным писателем Юлианом Семеновым в 1989 году. После его смерти особую роль
в становлении расследовательской журналистики на страницах газеты сыграл Артем
Боровик. Почему данный вид деятельности он считал важным для журналистов? Ответ
на этот вопрос дан в интервью, которое взяла у него Наталия Попова (ТВ Парк.
1999. № 6):
«У нас совершенно не работают
правоохранительные органы, прокуратура, судебная система, милиция.
Расследования, которыми должны заниматься эти структуры, вынуждены брать на
себя СМИ. А средство борьбы у прессы одно – гласность, информированность».
Работу холдинга «Совершенно секретно» Артем строил на
нескольких четких принципах:
Во-первых. Нужно
иметь много информации, чтобы, получив ее, читатель или телезритель размышлял,
что гораздо важнее, сам. Комментарии журналистов ни в коем случае не должны
носить менторского характера. И лучше, чтобы в количественном отношении
фактология преобладала над комментарием.
Во-вторых. В
любом материале должна быть эксклюзивная информация. Пусть только один факт,
деталь, но – уникальная. По мнению Рустама Арифджанова, главного
редактора газеты «Версия», Артем Боровик обладал способностью выуживать подобную
информацию из всего – «гула улиц, кулуарных
разговоров, доверительных бесед, вороха иностранных изданий, которые он
привозил из зарубежных поездок». Это – своего рода
талант, дар, без которого журналист не может работать в жанре расследования.
Источники информации всегда нужно хранить в секрете. Таков опять же закон
жанра.
В-третьих. Важнейшее
требование, которое обязан выполнять каждый расследователь, работающий в
холдинге «Совершенно секретно», – «проверь по
своим источникам». Информация должна быть подтверждена сведениями как минимум
из двух источников. Лучше, если они будут из разных – политических, экономических и прочих – сфер. Это гарантия от провокаций, «слива», попыток
попросту использовать журналистов. Юридическая сторона дела, всегда немаловажная,
в журналистском расследовании – едва ли не самое главное. А
потому занятому им журналисту следует обращать особое внимание на соблюдение
законности, заботиться, кроме всего прочего, и о собственной юридической
безопасности, чтобы материал не обратился, как это нередко случается, против
него самого: ведь известно, что наилучший способ защиты – нападение. Чтобы избежать этого, необходимо вести
дело грамотно, не боясь погрязнуть в юридических тонкостях. Нелишним бывает и
привлечение к работе квалифицированных юристов. После опубликования
расследования автору часто требуется помощь адвоката, если «герои» материалов,
пытаясь защитить свое «доброе», лишь «поруганное» журналистом имя, обращаются в
суд.
В-четвертых. Использование
документов (хотя это играет огромную роль в расследованиях) обязательно должно
быть дополнено «полевой работой», личными наблюдениями, участием. Ведь важно
передавать «вкус и цвет» происходящего. Иначе материал получается «неживой».
Журналистика – профессия
«ходячая», как бы ни помогали компьютеры, Интернет. Только сообщение с места
событий, некоторая репортажность способны оживить расследование, сделать его
наглядным. Бесконечное нанизывание голых фактов, приведение документальных
доказательств – все это в итоге притупляет внимание читателя.
Нельзя забывать, что многие читают газеты еще и с
целью развлечься. Сделать выступление увлекающим читателя может то, что
называется «детективностью» изложения. Напитать ею текст помогает именно личное
участие журналиста в деле, создающее «эффект присутствия».
Артем Боровик трагически погиб, но и по сей день
оставшиеся в строю «опекуны» его издательского детища придерживаются
провозглашенных им принципов.
Первая полоса газеты «Совершенно секретно» целиком
посвящена анонсам наиболее интересных статей номера. На 2–3-й страницах помещена реклама (ее много). На 4-ой и
5-ой полосах под рубрикой «Расследование», как правило, появляется «коронный»
материал номера. 6–7-я страницы отведены материалам рубрики «Закулисье»,
8-я и 9-я – темам «Деньги и власть», 10–11-я содержат «Скандалы», 12-я и 13-я публикуют «Точку
зрения», 14–15-я идут под опознавательным знаком «Сенсация». Как
видно, газета организована так, что каждая рубрика занимает один, а самая
значимая – «Расследование» – два газетных
разворота. На 16 полосе находится традиционная рубрика «Вихри врачебные».
Восьмиполосное приложение «Жизнь без лекарств» составляет сердцевину газеты и
носит подзаголовок «Вестник ортомолекулярной медицины». Рубрика «Курьезы»
занимает 25-ю страницу. Следующие четыре отданы рубрике «Звезды под звездами».
Здесь, как правило, помещаются интервью с наиболее известными людьми. 30-ю и
31-ю полосы занимают «Криминальные истории»; 32-ю и 33-ю – «Спорт»; 34-ю и 35-ю –
«Экспедиция “Клад”»; 36-ю, 37-ю и 38-ю – традиционный
«Экспресс-детектив», а также развлекательные материалы: «Игротека»,
«Крим-кроссворд», «Шестерка». Последний разворот составляют «Прогнозы». Иногда
рубрики обновляются и меняются местами.
Они имеют общую черту, заявленную уже в самом названии
газеты, – «секретность». Ежемесячник делает упор на то, чтобы
каждый его материал содержал не известные доселе факты, любопытные уже хотя бы
потому, что до сих пор они держались в тайне и были недоступными для многих.
Эксклюзивность, уникальность сведений, как уже говорилось, – характерная для журналистского расследования
особенность. А потому можно утверждать, что большинство публикаций в газете
если и не являются чистым расследованием, то содержат многие его элементы.
Причем достаточно специфичные. Так, под рубриками «Закулисье» публикуются
политические расследования, «Деньги и власть» –
экономические, «Скандалы» – спортивные, «Точка зрения» – медицинские. Некоторые публикации больше тяготеют к
жанру исследования. Например, в статье «Спас Нерукотворный» (под рубрикой
«Сенсация») рассказывается о том, что в Карачаево-Черкесской АО нашли древнюю
икону Спасителя. Большую часть статьи занимает исторический экскурс. Сенсация
обнаруживается в самом начале и, следовательно, не требует специального
расследования. «Секретность» рубрики «Звезды под звездами» заключается в том,
что в интервью ее герой раскрывает неизвестную читателям сторону своей
биографии.
А «изюминкой» всегда выступает самый объемный материал
номера (на две полосы) под центральной рубрикой «Расследование». Так, в № 12 за
2000 год это была публикация обозревателя «Совершенно секретно» Владимира
Иванидзе под названием «Виражи в деле Гусинского» о судьбе не только
олигарха-медиамагната, но и его концерна «Медиа-Мост», волнующей (по разным
причинам) общество не меньше, чем важнейшие политические события. Статья
написана по всем канонам жанра журналистского расследования. Автор использует
хронологически последовательное изложение фактов, когда читатель постепенно
вводится в курс дела и становится свидетелем того, как разворачивается мысль
журналиста, не торопящегося делать поспешные выводы. В. Иванидзе может
приостановить повествование, чтобы привести пример, проводит параллели сразу с
несколькими уголовными делами, расширяя кругозор читателя.
Свидетельством беспристрастности и правдивости автора
служит его заверение в том, что он двенадцать дней непосредственно наблюдал за
процессом и по ходу его стенографировал. В. Иванидзе не дает оценок и
занимается лишь констатацией фактов, дополняя их колоритными репортажными
деталями. Все это позволяет читателю ощутить некоторую сопричастность к
расследованию. Рассуждая о происходящем, журналист ставит множество
риторических вопросов, оставляя читателю простор для самостоятельных ответов.
Многие предложения в тексте обрываются многоточием – читатель вправе додумывать сам. В. Иванидзе
демонстрирует компетентность в истории СМИ, объясняя действия телекомпании CNN во время «Войны в заливе».
Не обходится и без сенсаций, до которых, как известно,
читатель охоч. Журналист рассказывает о том, что Гусинский подозревается в
незаконном получении израильского паспорта (дело «Русский романс»), что им
приобретена немалая доля акций израильских СМИ и т.д. При этом автор не
забывает указать на конфиденциальность источников информации: «...Судя по
анонимным утверждениям чиновников...», «Когда рапорт был уже опубликован, один
из его создателей позвонил мне из Лондона» (кто –
предусмотрительно не указывается) и т.д.
Данное журналистское расследование можно считать
типичным для этого издания, заключающим в себе эталон расследований на
страницах всех изданий холдинга «Совершенно секретно» (актуальность,
насыщенность информацией, уникальность сведений, отсутствие менторского тона,
объективность, тонкие литературные приемы, четкость композиции).
Однако нельзя сказать, что журналистов «Совершенно
секретно» интересуют только проблемы насущного дня. Они часто обращаются к
делам давно забытым, архивным. А. Боровик любил повторять, что хороша та тема,
которая не устаревает: «Настоящий материал не имеет срока давности». Например,
именно Артем подал одному журналисту идею написать статью о том, что
перестройка родилась в КГБ, и на этот счет существовал «план Андропова». Так
появилась нашумевшая статья «Голгофа», а затем и посвященная ей телепередача
«Совершенно секретно». Казалось бы, актуальности никакой, а налицо явное умение
разглядеть в «старой» теме «взрыв», который всегда привлекает читателя и
вызывает большой резонанс.
Итак, можно выделить две типичные для «Совершенно
секретно» группы расследований: в первую попадают те, которые пишутся на темы,
актуальные на сегодняшний момент; во вторую – «не имеющие
срока давности» (исторического плана).
Второе по важности издание холдинга – газета «Версия». В заголовочном комплексе сообщается,
что еженедельник основан А. Боровиком в 1998 году, издается тиражом 231200
экземпляров и публикует в основном на своих страницах расследования, характер
которых – осознанно или нет, но запечатлен в самом названии
газеты. Оно дает определенное и довольно точное представление о реальных
возможностях современных российских журналистов в проведении расследований. А
возможности эти очень часто далее построения версий по поводу тех или иных
ситуаций не простираются.
Первая полоса «Версии» обычно полностью отдается под
анонсы наиболее значимых материалов номера, на которые, по мнению редакции,
читателям следует обратить особое внимание. Вторая-третья полосы отведены под
традиционную рубрику «Чрезвычайная ситуация». Здесь представлены материалы
политического характера, посвященные так называемым sos-ситуациям (проблемам), которые требуют немедленного
решения. Это, с одной стороны, «крик», обращенный к обществу, к его мнению, с
другой – вызов правительственным кругам, их политике.
Четвертая полоса – рубрика
«Московский шепот» с подрубрикой «Слухи и прогнозы». Вниманию читателей
представляется 5–6 заметок. В них редакция воздерживается от
утверждения конкретных фактов, что и было заявлено в подрубрике. Каждый
материал начинается со слов «Говорят, что...». Например:
«Говорят, что в России
начались испытания суперподлодки»; «Говорят, что военных лишат всех льгот» и
т.п.
Интересно отметить, что газета имеет две главные
рубрики – «Секретная политика» (5-я, 6-я, 7-я, 12-я и 13-я
полосы) и «Страшная жизнь» (15-я, 16-я, 17-я, 18-я и 19-я полосы). Это самые
обширные и полностью посвященные расследованиям рубрики. Каждая
специализируется на своем роде расследований:
«Секретная политика» –
политическая сфера;
«Страшная жизнь» –
криминальная.
Здесь, как правило, помещают «коронные» материалы,
анонсы которых можно прочитать на 1-й полосе. Например, часто печатаются Сергей
Золовкин (политические расследования), Ирина Чернова (криминальные). На 8-й
полосе в рубрике «Ультра» помещаются материалы, посвященные теме молодежи, ее
проблемам, с которыми тоже часто выступает Марина Латышева (публикации о
подростковых группировках скинхедов в России и др.). На 9-й и 11-й полосах
расположена рубрика «Регионы в огне», рассказывающая о политической ситуации,
политических скандалах, действиях «олигархов» в регионах России. Здесь
выступают Стас Смирнов, Борис Арманов, Альберт Гальязимов, Сергей Коробов и др.
С 14-й полосы по 28-ю в газете представлено множество
разных рубрик («Недвижимость», «Между тем», «Разные радости», «Ваше здоровье» и
т.д.), под которыми традиционно печатаются материалы разного характера, не
связанные с расследованием.
На 29-й и 30-й полосах разместилась рубрика
«Спортивные тайны» (новости спорта, интервью со знаменитыми спортсменами, тайны
их личной и профессиональной жизни).
Рубрики «Версии», как и рубрики «Совершенно секретно»,
порой обновляются и меняются местами.
Тематика издания широка и разнообразна. Но жанр
расследования превалирует. При этом можно выделить несколько его направлений,
типичных для всех номеров «Версии»:
1)
политическое (рубрики
«Чрезвычайная ситуация» и «Секретная политика»);
2)
криминальное («Страшная
жизнь» и «Регионы в огне»);
3)
спортивное («Спортивные
тайны»);
4)
посвященное тайнам
медицины («Ваше здоровье»).
Интересно отметить, что каждый материал-расследование
обладает строгой структурой – тексты условно делятся на две
части. В первой дается представление о проблеме, последовательно излагаются
факты, читатель вводится в ситуацию. Вторая часть – собственное мнение автора материала о случившемся,
непосредственная оценка фактов и его прогнозы о финале ситуации. Это своего
рода «версия» журналиста о случившемся, его видение ситуации, проблемы. Таким
образом, эта структурная часть текста полностью оправдывает само название
издания – «Версия».
Оно продолжает лучшие традиции газеты «Совершенно
секретно», начатые мастером детектива, писателем Юлианом Семеновым.
Действительно, при детальном рассмотрении этих двух изданий можно увидеть
множество сходных моментов. И, прежде всего это –
расследовательская направленность публикаций, охватывающих практически все
сферы общества. И то и другое издания уделяют огромное внимание политике,
политическим деятелям, экономическим преступлениям, затрагивают темы криминала
и т.п. Оба поддерживают и лучшие традиции жанра расследования за счет:
1)
актуальности тем;
2)
эксклюзивности, уникальности
сведений;
3)
привлечения
конфиденциальных источников информации;
4)
лаконичности,
красочности изложения;
5)
четкой
структурированности текстов.
Однако нельзя не отметить и различия между изданиями.
«Совершенно секретно» – ежемесячная газета, «Версия» – еженедельная. У первой больше возможностей для
тщательной подготовки к выходу, что проявляется и в большем объеме (40 полос
против 30 у «Версии»), и в публикации серьезных политических расследований,
ориентированных на хорошо осведомленного читателя. Газета «Версия» более
тяготеет к сенсационным, скандальным расследованиям и больше ориентирована на
массовую, нежели на хорошо подготовленную, аудиторию. Это подтверждает наличие
большого количества развлекательного материала (кроссворды, гороскопы,
порнофото девушек на последней странице издания). «Версия» выигрывает в
оформлении: цветная цифровая печать, обилие красочных иллюстраций, фотографий,
юмористические коллажи, карикатуры помогают газете обрести необыкновенную
популярность среди населения.
Простота оформления «Совершенно секретно» не делает
ее, однако, менее популярной. Актуальность выбранных тем для расследований, их
серьезность, а также увлекательность изложения, профессионализм журналистов не
остаются незамеченными аудиторией. Обе газеты прочно занимают свою нишу в
расследовательской журналистике и имеют четкий круг читателей.
в начало главы << >> в начало
Это издание появилось на четыре года позже газеты
«Совершенно секретно» – в 1993 году. На это время,
пожалуй, приходился всплеск популярности той общественной деятельности, которая
специализировалась на развенчании мифов и раскрытии тайн Советского Союза.
Изначально газета заявляла о себе как о печатном органе, либерально
настроенном, отражающим взгляды передовой интеллигенции и среднего класса. Она
и по сегодняшний день проводит (в большей или меньшей степени) оппозиционную
власти информационную политику. Тираж достаточно стабилен, аудитория
устойчивая; издание экономически рентабельно и в целом востребовано обществом.
Важно, что оно на самом деле представляет собой юридически независимый печатный
орган, учрежденный коллективом редакции и не принадлежащий ни «олигарху», ни
правительству, ни какой-либо партии или организации. Славу «Новой газете»
принесла ее «чеченская кампания», выступления известных деятелей, общественные
акции в поддержку правых сил и, конечно же, расследовательские публикации.
Отдел расследований, существующий в редакции со дня ее
основания, является – без преувеличения – гордостью и главным «силовым ресурсом» газеты.
Возглавил его депутат Госдумы от фракции «Яблоко» Ю.П. Щекочихин. (Газета
сочувствует этой партии, но от нее финансово не зависит.) В отделе работают
Олег Султанов, Георгий Рожнов, Олег Лурье, Антон Иваницкий, сотрудничают многие
другие известные журналисты. Публикации, подписанные их именами, всегда имеют
широкий общественный резонанс, что отражается на рейтинге газеты.
Основными направлениями расследовательской
деятельности газеты можно считать разоблачение коррупции в высших эшелонах
власти, выявление обстановки, складывающейся вокруг военных действий в Чечне,
разбор отношений между властными структурами и так называемыми простыми
гражданами (рубрики «Власть и люди», «Власть и деньги», «Болевая точка»).
Характерной чертой «Новой газеты» как
расследовательского издания является совмещение скрупулезного поиска фактов с
основательным анализом поставленных вопросов: журналисты прослеживают
тенденции, ищут первопричины негативных явлений, докапываются до их причин,
чтобы помочь читателю лучше понять то, что происходит вокруг. Такой подход к
расследованию требует специфической организации материала: в газете регулярно
появляются серии репортажей на определенные темы. Конечно, многое зависит от
автора: некоторые журналисты предпочитают наглядную динамику событий выяснению
ситуации в кабинетах высокопоставленных чиновников. Поэтому многие материалы,
например, как уже сказано, о Чечне или криминальных событиях в той же
Центральной России, начинаются с описания жестоких сцен.
«– Они заставляли нас раздетыми
ползать по полу из комнаты в комнату... Они плевали нам в лицо... Нас обзывали
грязными чичами, обезьянами, черными тварями, быдлом, моджахедами... – Они драли у нас волосы... – А вы?.. – Они мне кричали: “Задний ход!
Заползай в комнату!” И я полз... Потом: “Хватит! Двигай обратно в коридор”. И я
опять полз...»[54]
«...На полу неоштукатуренного
бедняцкого саманного домика с газетным портретом “просто Марии” на стене лежали
четыре трупа. Один –
взрослый, трое – до зрелости не доживших.
Взрослый был расстрелян в лоб, дети – в виски. Самый маленький из них – крайний слева. Это Шахид Умархаджиев, 11-летний аллеройский пастушонок,
выглядящий на 8–9, не больше. Он – из самой бедной в Нижнем
Аллерое семьи и потому подрабатывал на пропитание тем, что пас общественное
стадо. Мертвый Шахид смотрит на погасший для него мир открытым правым глазом.
Если что и читается в этом взгляде, так только одно: “А почему?..” У него – входное отверстие у правого
же виска огромных размеров от калибра 7,69. Голову мальчика страшно тронуть...
Шахид явно не успел ничего понять. Поэтому объясняться взрослым приходится уже
без него...»[55]
«6 декабря 1998 года
сотрудниками РУБОПа по Западному округу Москвы был арестован прямо на улице
некто В.Н. Бунин. По данным следствия, у Бунина был обнаружен
“...мелкокалиберный револьвер без номера, рукоятка которого была обмотана
изолентой черного цвета”... Что произошло с Буниным за эти полтора суток? А
произошло вот что: как явствует из материалов дела, у него оказались выбиты два
передних зуба, отбиты почки и травмированы другие органы. Кроме того, адвокат
был допущен к делу только через четыре дня после ареста Бунина. Бунин и
присутствовавшие при аресте свидетели утверждают также, что никакого пистолета
у него не изымалось, понятые при задержании не присутствовали и протокола
изъятия пистолета не подписывали.
Интересен и тот факт, что
показания понятых, которые “вдруг” появились в деле, абсолютно не совпадают
между собой. Один из них, некто Калинин, сообщает, что “патроны из пистолета
изымались в количестве
шести штук”, а другой понятой, Андронов, показывает, что “патроны из барабана
не изымались”. Во время ареста Бунина рубоповцы вообще просили всех прохожих
разойтись и не мешать задержанию “особо опасного преступника” и никого из них
не пригласили присутствовать при “изъятии” в качестве понятых. А за что же
покалечили Бунина?»[56]
Продемонстрированный в этих отрывках из
расследовательских публикаций стиль изложения материала, характерный для
большинства текстов других расследователей газеты, соответствует прежде всего
жанру репортажа. Склонность к репортажному изложению результатов расследований
объясняется в значительной степени выбором предмета отображения – в качестве такового в «Новой газете» обычно выступают
актуальные сегодняшние (можно даже иногда сказать – сиюминутные) события. Журналисты газеты обычно не
поднимают архивные дела, утратившие, по их мнению, значение для аудитории по
причине давности. Они обращаются к архивным сведениям только для того, чтобы
выявить тенденцию, показать истоки события, ставшего актуальным для
современного общества. Примеров, иллюстрирующих этот вывод, в газете
достаточно.
Обращает на себя внимание отказ
журналистов-расследователей «Новой газеты» от создания расследовательских публикаций
на основе данных, полученных исключительно в ходе одного интервью, так как они
считают, что мнение одного эксперта может быть пристрастным, а значит, и сам
отбор фактов может быть произведен им пристрастно. Хотя интервью журналистами
газеты, конечно же, используется, но в качестве одной из составляющих при
создании расследовательского материала, который строится также и на анализе
документов, непосредственных наблюдениях журналиста, свидетельствах очевидцев
событий (особенно если речь идет о расследовании по горячим его следам). Так, в
статье Анны Политковской «Ополчение органов» (Новая газета. 2001. № 27),
например, использованы факты из досье, статистические данные, точки зрения
(мнения) экспертов. Ярким примером этого может служить и материал Бориса
Вишневского «Взятие казны» (Там же. № 29). Подобное обоснование – характерная черта расследовательских публикаций не
только этих, но и многих других сотрудников и авторов газеты.
Можно проследить и еще некоторые своеобразные
тенденции в работе журналистов-расследователей «Новой газеты». Обращает на себя
внимание их пристрастие к отказу от определенных методов сбора информации.
Расследователи газеты часто обращаются, как уже отмечено, к собственным
наблюдениям, официальным документам, статистике и заключениям экспертов. Но при
этом пренебрегают читательской почтой. Эта позиция связана с концепцией
издания. Собственно бытовые темы не входят в круг его интересов. В этой
редакции, как и в некоторых иных СМИ, распространено мнение, согласно которому
занимательные статьи о том, каким образом журналист выяснял скажем, где и как
можно выгоднее купить холодильник, либо сообщения, как ему удалось добыть
решение суда по делу об иске вкладчика к банку, – все
это, будучи важным и необходимым, все же не является журналистским
расследованием. Следовательно, читательская почта, в которой речь чаще всего
идет не о злоупотреблениях властей и сумме украденных денег, не может быть
интересным источником тем для расследований.
Подобные изменения в творческих установках журналистов
произошли за время перестройки. Предшественники современных расследователей
считали недопустимым и аморальным, противоречащим сути журналистской профессии,
объявление о том, что «редакция в переписку не вступает», поскольку они
полагали, что таким образом население выключается из системы социального
контроля за власть имущими, что в корне противоречит демократическим ценностям.
Никто не будет отрицать тот факт, что почта
значительно расширяет кругозор редакции, дает верную информацию о жизни. Но
поскольку концепция издания складывалась в то время, когда после длительного
запрета на информацию о высших кругах власти у журналистов наконец появилась
возможность открыто публиковать материалы о том, что происходит «наверху», то
журналисты и набросились на такую тематику. «Скромные» бытовые темы остались на
обочине внимания вместе с «болеющими» за них читателями. Сейчас же подобное
невнимание к читательской почте уже стало «неприкосновенной» традицией. Между
тем использование «резерва» читательской информации может оказаться весьма
полезным и для издания, и для аудитории.
в начало главы << >> в начало
Это ежемесячное обозрение – один из успешных проектов Агентства журналистских
расследований (С.-Петербург), о котором и пойдет речь, – выходит с октября 1999 года. В основе большинства его
публикаций – наиболее интересные материалы, сбор которых
осуществляют различные подразделения агентства: расследования «громких» убийств
в Санкт-Петербурге, аналитические обзоры сфер влияния крупнейших криминальных
группировок города и пр. «Фирменные» разделы газеты: «Бандитский Петербург»,
«Коррумпированный Петербург», «Мошеннический Петербург». Помимо этого, в каждом
номере «ВТС» можно найти исторические обзоры и мастерски подготовленные эссе
кинокритика Михаила Трофименкова и литературоведа Виктора Топорова, а также
много других интересных материалов. Основной «фарватер», по которому идет «Ваш
тайный советник» в отображении происходящего вокруг, можно вполне определенно
почувствовать, сравнив, скажем, вынесенные в «аншлаг» названия основных
расследовательских публикаций в двух номерах газеты – вышедшего в прошлом тысячелетии (2000. № 15) и
появившегося в мае 2001 года (№ 5).
Первый номер: «Прогнозы на XXI век. Можно ли верить предсказателям?»; «Первая взятка
чиновника Романова»; «Погромы в Сочи устроила охрана Путина?»; «”Банковское
дело”: политика или бизнес?»; «Убийство журналиста Гонгадзе заказал Кучма?»;
«Дело Шутова к суду готово».
Второй номер: «Убийцы Новоселова скрывались от ФСБ в
рядах ГРУ?»; «Не слишком ли часто из 35-го отделения милиции выносят трупы?»;
«Криминальная наркология. Очерк нравов»; «Борцам с наркотиками не нужны
наркодилеры?»; «”Дело МММ”: адвокат Новолодский против прокурора Сыдорука»; «Боб
Кемеровский: криминальный авторитет или агент турецких спецслужб?»; «Нижний
Новгород: кто остановит Андрея Климентьева?»
Как видно из этого сравнения, коллектив издания
берется за самые «горячие» криминальные дела и, судя по датам публикации
материалов, раскрывает их исключительно быстро. Все это делает «дедуктивную
газету» (так гласит подзаголовок этого издания) незаменимой для тех, кто
интересуется закулисной жизнью Петербурга и России в целом.
Именно отсюда читатели узнали о существовании в
Петербурге секты нумерологов. Именно здесь среди многочисленных журналистских
расследований, которые публиковались в газете, впервые появилось самое
объемное, запутанное и наиболее интересное для изучения начинающими
журналистами расследование – «Мы искали Малыша два месяца. И
нашли». Текст представляет собой хронику расследования убийства депутата
Виктора Новоселова, в котором авторы описывают каждый шаг своего поиска с
точностью до дней и часов. Сначала журналисты пытались действовать совместно с
правоохранительными органами, но последние отвергли их помощь и попросили не
мешать следствию. А оно вышло на ложный путь обвинения некоего Николая Петрова,
не причастного к убийству. Журналисты же, поняв, что он был лишь жертвой
неудачной версии случившегося, сумели доказать его невиновность. Потребовалось
ровно два месяца, чтобы выйти на след настоящих преступников – Артура Гудкова и Александра Малыша. Последний был
выслежен именно журналистами и передан ими же отделу Управления уголовного
розыска, где Малыша официально арестовали. Таким образом,
журналисты-расследователи помогли властям раскрыть убийство.
Год назад на ежегодном профессиональном конкурсе
«Золотое перо» газета «Ваш тайный советник» получила первую премию в номинации
«Дебют года».
в начало главы << >> в начало
Существует около года. Главный редактор газеты – Леонид Крутаков, его заместители – Алексей Фомин и Ольга Богданова. Среди учредителей
газеты значится хорошо известный российской публике бывший охранник Б. Ельцина
генерал А. Коржаков (председатель редакционной коллегии).
Редакцию «!» интересуют практически все тайны властных
структур, аферы в экономической сфере и в области культуры. Штатных журналистов
в газете нет, в основном здесь публикуются журналисты-расследователи из таких
известных московских газет, как «Совершенно секретно», «Версия», «Новая
газета», «Известия», «Новые известия», «Московские новости», «Комсомольская
правда», «Независимая газета». Поскольку материалы газеты имеют в основном
сенсационный характер, то практически все имена авторов скрываются. Вместо них
используют псевдонимы: «stringer № 1», «stringer № 2» и т.д. Хотя имена широко известных деятелей – нештатных авторов – публикуются.
Сначала газета выходила один раз в месяц, но поскольку объем поступающей
информации оказался большим, она перешла на еженедельный график выхода.
Издание ориентируется не на массового читателя. В
отличие, к примеру, от газеты «Версия», оно нацелено на людей 25–45 лет, активно вовлеченных в политику, интересующихся
тем, что происходит «на ковре» и «под ковром», работников спецслужб,
иностранных посольств и просто любопытных взрослых и даже подростков. Тем не
менее, газета пользуется относительно широкой популярностью и у читателей
старшего, пенсионного возраста, склонных обращаться к оппозиционным изданиям.
По-видимому, разоблачение афер в коридорах власти, о чем активно пишет «!»,
привлекает в первую очередь именно эту аудиторию. В Москве газетные торговцы
обычно продают издание у входа на Красную площадь, у музея В.И. Ленина.
В поле зрения газеты попадают и темные истории из
жизни «высшего общества», будь то взаимоотношения Юмашева с президентом или
главой администрации, махинации «нефтяных магнатов», ситуация вокруг НТВ и т.д.
Ее интересует все, о чем уже говорят «посвященные», но чего еще не знает
общественность. О характере публикаций можно в какой-то мере судить, например,
по следующим заголовкам: «Эта лодка протаранила “Курск”»; «РАО ЕЭС:
приватизация состоялась»; «Идет война армии и спецслужб»; «Реальный Пелевин в
Цифрах и фактах»; «Элитная медицина мертвого поднимет»; «История болезни
пациента Ельцина»; «Политики от инфантерии»; «Чубайса можно по-прежнему трогать
только в белых перчатках»; «Концы в воду»; «Чеченский синдром» и т.д.
Девиз издания «Стрингер –
ничего личного!» как бы предупреждает о том, что оно нацелено на сообщение
достоверной информации.
К опубликованию принимаются главным образом материалы,
подтвержденные письменными документами. Кроме того, редакция тщательно
проверяет поступающие тексты по другим каналам, через свои источники.
Чиновники, официальные лица реагируют на публикуемую
информацию, часто носящую сенсационный характер, – по
мнению авторов издания, довольно сдержанно. Но «сердитые» звонки в газету из администрации
президента, правительства, других госструктур были. Дальше этого дело не
доходило, что убеждает редакцию в правильности жесткого требования к
достоверности публикаций.
Выделив наиболее яркие черты газет «Совершенно
секретно», «Версия», «Новая газета», «Ваш тайный советник», «Stringer», представляющих тип «расследовательских» изданий,
необходимо отметить, что в большинстве случаев работающие в них журналисты,
придерживаются уже сложившихся, ставших традиционными для каждого из СМИ схем
расследования. С одной стороны, это придает публикациям несколько стандартный
характер, но с другой – способствует сохранению
определенного лица издания. Кроме того, в любом случае интересное содержание
может перевесить недостатки формы (в том числе и проявляющиеся порой в
стандартности расследований). Но такое содержание не появится на свет без
инициативы, идей и усилий со стороны журналиста-расследователя. То, что они
есть у большинства авторов, работающих в этих СМИ, сомневаться не приходится. И
нацелены они, прежде всего на реализацию явной или неявной установки самих
изданий – быть в оппозиции к коррумпированным властным
структурам. Из чего и проистекает дух расследовательства, позволяющий таким СМИ
(с разной степенью успешности) претендовать на роль авангарда современной
расследовательской журналистики.
в начало главы << >> в начало
«Расследовательские»
отделы и группы
Далее следует заметить, что подавляющая часть
современных российских СМИ не претендует на звание «расследовательских». В них
расследования составляют относительно небольшую с точки зрения объема часть
публикаций. Занимаются этим либо небольшие отделы из нескольких человек (не
считая нештатных сотрудников), либо вообще один журналист (это относится прежде
всего к региональным печатным изданиям). На телевидении или радио могут быть
созданы отдельные расследовательские передачи (в силу специфики данных СМИ этим
занимается гораздо больше людей, чем, скажем, в газете). Однако, несмотря на
ограниченность «расследовательских сил», такие издания достаточно
последовательно ведут разного рода расследования, что, разумеется, укрепляет их
авторитет у определенной части аудитории.
Интересен в указанном отношении опыт «Общей газеты».
Первый номер ее вышел 19 августа 1991 года, в сложный для нашей страны период,
когда большинство изданий было закрыто. Сегодня газета пользуется большой
популярностью, ее тираж составляет 222384 экземпляра (региональный – 165000). Распространяется она в розницу и по подписке
в 208 городах России. Региональные выпуски выходят в Самаре, Орле, Выборге,
Саратове, Хабаровске, Кемерове, Иркутске, в Республике Эстония. Подписчики
газеты живут в разных станах мира – США, Чехии,
Израиле, Германии. Успех ей приносит разнообразие тематических публикаций по
актуальным проблемам политики, экономики, культуры. Газета много пишет о
текущих событиях в регионах, отдельных городах. Как определили сами ее
сотрудники, человек и его судьба – главная тема
газеты. Ведущими являются следующие рубрики: «Я и семь минувших дней»; «Я и
государство»; «Мы и мировое сообщество»; «Мы –
горожане»; «Они в своих коридорах»; «Мы во власти науки»; «Мы в зеркале
искусства»; «Мы в потоке информации»; «Мы вопреки обстоятельствам»; «Мы на
рынке»; «Мы на телевидении»; «Мы и наш диагноз»; «Я вас люблю»; «В четверг
поутру» и др.
Значительная роль принадлежит в газете расследованиям.
Изучение подшивок показывает, что газета оперативно
реагирует на все важные события в жизни общества. Журналисты, проводящие
расследования, специализируются в определенных направлениях. Так, Виктор
Литовкин и Олег Владыкин, хорошо знающие военную тематику, занимаются прежде
всего этим направлением. Например, в публикации «Правда о псковском десанте»
(ОГ. 2000. 9 марта) они рассказали, как власти пытались скрыть гибель и героизм
десантников. Хотя отрывочные сведения о том, что на высоте 705,6 у населенного
пункта Улус-Керт в ночь на 1 марта полегла в бою с бандитами целая рота 104-го
полка Псковской воздушно-десантной дивизии, в СМИ просочились, журналистов в те
дни в район не допускали, и никто не мог предоставить достоверной информации о
произошедшем. И только 5 марта маршал Геннадий Трошев признался, что шестая
парашютно-десантная рота, которая была на острие атаки бандитов, потеряла
убитыми 31 человека.
Далее авторы привели сведения о том, что уже в первые
сутки после боя у командующего войсками генерал-полковника Георгия Шпака
появился на столе список погибших 86 десантников. Он якобы доложил об этом
министру обороны и получил строжайший приказ: до особого распоряжения
информацию не разглашать. Все произошло будто бы потому, что накануне, 29
февраля, министр обороны доложил исполняющему обязанности президента «об
успешном выполнении задач третьего этапа контртеррористической операции в Чечне
и завершении на том собственно военной ее фазы». А уже через несколько часов
после доклада боевики напали на федеральные войска.
Достаточно смело звучит комментарий журналистов о том,
что «маршалу, наверное, стало немного неловко за свой последний рапорт» и он,
чтобы сгладить конфуз, придумал «мягкую» версию случившегося. Далее, со слов
шести выживших бойцов, воссоздается картина боя. Авторы статьи ни на минуту не
ставят под сомнение мужество десантников и негодуют, что настоящих героев,
«достойных того, чтобы их чтили поименно», превращают «в безликое пушечное
мясо».
В этом же материале упоминается о приезде на Северный
Кавказ начальника Генерального штаба Анатолия Квашнина, который [приезд], по их
мнению, всегда связан с отвлечением дополнительных боевых подразделений на его
охрану. Очень осторожно высказывается журналистами следующая мысль:
«Мы не утверждаем, что и
подмосковные омоновцы, и сражавшиеся на высоте 705,6 десантники не получили...
необходимого подкрепления, потому что свежие силы были задействованы на встрече
с очередным инспектором. Но сказать о том, к чему может приводить показуха там,
где идет война, считаем необходимым».
Журналисты газеты расследуют наиболее острые факты
современной жизни. Таким стало, скажем, расследование по поводу взрывов жилых
домов в Москве. В статье «Кто заказал московские взрывы?» (ОГ. 2000. 2 марта)
Елена Скворцова обращает внимание на то, что недели две после взрывов вся
страна следила за ходом следствия, «потом оно тихо ушло с первых полос газет, о
нем начали забывать». Сами собой напрашиваются вопросы: «Что все-таки
происходит со следствием?», «Будут ли когда-нибудь найдены террористы?», «Куда
уводит чеченский след?». На все вопросы следует один и тот же ответ – «тайна следствия». Из разрозненных фактов у
журналистки вырисовывается, по ее словам, довольно странная картина.
Достаточно много расследовательских материалов газеты
посвящено работе правоохранительных и судебных органов. Здесь можно привести
статьи Александры Самариной – автора, чье имя чаше всего
встречается в обличающих и разоблачающих материалах. Ее статья «Сашу Веймарн
“заказал” сосед за прелюдии Баха» (ОГ. 2000. 29 июня) бросает вызов лицемерию
российской власти, российскому правосудию, которые, по ее мнению, испокон веков
презирали «маленького человека». «Никогда еще, даже в самые смутные периоды
нашей истории, хам, подлец и бандит не чувствовали себя столь вольготно, как
ныне», – пишет она. И далее, на примере конкретной истории,
подтверждает эти слова. Однажды утром к москвичке Саше Веймарн во дворе ее дома
подошел 35-летний мужчина и, ударив в солнечное сплетение, пригрозил, что, если
она еще хоть раз дотронется до клавиш, ее убьют. Надо сказать, что и до этого
происшествия ей угрожали. Врач травмпункта засвидетельствовал «удар живота», и
на следующее утро родители принесли заявление в 159-е отделение милиции, а
девушку спрятали. Разыскав участкового Дениса Бочкова, автор получила очень
«исчерпывающий» ответ:
«...Вы ведь понимаете – свидетелей происшествия
нет... Мало ли кто ее ударил – это
еще надо доказать... Может, она на сучок напоролась... Нет, гарантии
безопасности дать не можем». Не удержался участковый и от претензий: «А почему
это она сразу к нам не пришла? Мы бы включили план “Перехват”... Спустя три
недели после этого никто никакого следствия не проводил, не опрашивал ни
соседей, ни потерпевшую. А Саше остается только одно – ставить перед пианино
телефон, чтобы успеть набрать 02».
В другой статье – «Челюсти
правопорядка» (ОГ. 2000. 28 сентября) Александра Самарина рассказывает о так
называемой «расправе» над иногородними:
«Два молодых человека,
приехавшие в Москву на заработки, спешили после посещения кафе к метро, которое
вот-вот должно было закрыться. В подземном переходе в ногу одного из них
вцепилась собака; сотрудники милиции, находившиеся неподалеку, с улыбками на
лице наблюдали за этой сценой. По команде одного из милиционеров собака
отбежала в сторону. Пострадавший молодой человек попросил отвести его в
травмпункт. В свою очередь, стражи порядка, узнав, что ребята иногородние,
избили их дубинками. Затем, испугавшись, повезли их в травмпункт, где врачи
засвидетельствовали многочисленные телесные повреждения, сломанный нос у одного
и сотрясение мозга у другого. При таких обстоятельствах ребята могли подать на
милиционеров в суд, поэтому сразу же превратились в задержанных, пытавшихся
оказать сопротивление правоохранительным органам. В изолятор Бутырок их сначала
отказались брать – увидели покусанные ноги,
испугались заразы. Милиционеры выдали бездомную собаку за свою, даже привезли
справку о прививках. Все это произошло в ночь на 23 апреля, и к моменту
написания статьи ребята все еще находились в заключении. Во время следствия
стали исчезать документы. Сначала справка от ветеринаров, затем – подтверждения о телесных
повреждениях подследственных. Затем появляется новый документ о “легких
телесных повреждениях”, нанесенных подследственными одному из сотрудников
милиции. Затем из злополучного перехода исчезла и собака», – рассказывает журналистка.
Освещению социальных конфликтов посвящены и многие
другие расследования А. Самариной: «Народ по прозвищу зверь. Пострадавшие
боятся суда, убийца требует свободы» (ОГ. 2000. 27 апреля); «Тимур Кургин ждет
суда шестой год» (ОГ. 2000. 31 августа); «Легенда о Есенбике» – женщине, которая надеется на осуждение убийц мужа
(ОГ. 2000. 6 июля) и т.д.
«Общая газета» нередко помещает расследования
деятельности нынешних политиков. Эта тема, например, успешно освещается в
публикациях Игоря Королькова. В одной из них: «Ненецкий округ. Продано!» (ОГ.
2000. 13 июля) – автор повествует о новогоднем приеме в Большом
театре, где среди гостей был замечен губернатор Ненецкого автономного округа
Владимир Бутов, чуть не купивший на аукционе картину за 30 тыс. долларов.
«С каких это пор он стал
богачом? А главное, на чем разбогател? – спрашивает автор. – Ведь
если судить по доходам, которые он декларирует в налоговой инспекции, ему не то
что на билет в театр (2000 долларов) – на авиабилет от Нарьян-Мара до Москвы с трудом удается наскрести». И
тут же находится объяснение: «В округе успешно работают коммерческие фирмы,
начало которым еще в 80-х положил Бутов».
Дальше приводятся следующие сведения: губернатор уже
дважды был судим – за мошенничество и браконьерство. В конце концов,
рассказывает автор, доходов на покупку картины у Бутова так и не хватило – нашелся человек, который смог тягаться с ненецким
губернатором, – Борис Березовский.
Другая публикация Игоря Королькова – «Белая полоса» (ОГ. 2000. 8 июня) – направлена против Виктора Артюхова, бывшего
замминистра финансов России, бывшего генерального директора Российского
дорожного агентства, ожидавшего нового назначения. Здесь автор отвечает на
злободневные вопросы:
«Остановленные предприятия,
разрушенные дороги, разоренные села... Почему так? Главная причина очевидна: на
ответственные посты зачастую назначаются люди, не обремененные государственным
мышлением, с сомнительной репутацией».
И далее журналист показывает, как расследование
деятельности упомянутого Виктора Артюхова убедило его в необходимости данных
выводов.
Подобные публикации отдела расследований «Общей
газеты» хотя и занимают относительно небольшую часть ее полос, но значимость их
для укрепления авторитета перед читателями исключительно высока.
Необходимо заметить, что чем больше журналистов
занимаются в конкретном издании расследованиями, тем более узкий спектр явлений
становится предметом внимания того или иного расследователя. Четкая
«специализация» помогает оперативнее, глубже, квалифицированнее исследовать
оказавшийся в «зоне обязанностей» объект. А это очень важный момент в
расследовательской деятельности журналиста. Об этом свидетельствует опыт не
только «Обшей газеты», но и других изданий.
Если судить по авторству представленных на страницах
«Московского комсомольца» расследовательских публикаций, то можно заметить, что
в отделе расследований этой газеты за «разработку» преступлений в высших
эшелонах власти отвечает Александр Хинштейн (например: «Длинные руки Рушайло»
(МК. 2000. 19 мая)); за расследование темы заказных убийств и преступных
«авторитетов» («Авария – помощница прокурора» (МК. 2001.
27 марта)) – Олег Фочкин; темы деятельности прокуратуры и милиции
(«Ученье – смерть. В барнаульских вузах готовятся к новому
нашествию маньяков» (МК. 2001. 4 апреля)) – Марина
Гриднева; темы бытовых преступлений («Школьник –
маньяк» (МК. 2000. 27 декабря)) – Маргарита
Мохель; темы судебных тяжб, авторских прав, происшествий со знаменитостями
(«Шоу “Тибет” за решеткой» (МК. 2001. 26 мая)) – Юлия
Азман. Особо сложные случаи («Стариковские слезы –
милицейские забавы» (МК. 2000. 18 декабря)) расследует редактор отдела Елена
Салина. Конечно же, издание, имеющее тираж более двух миллионов экземпляров,
хорошую финансовую базу, может позволить себе и «развернутый» отдел
журналистских расследований и дать возможность его сотрудникам
специализироваться на освещении вполне определенных тем.
Большинство же малотиражных СМИ не имеют отделов,
способных одновременно расследовать несколько дел. Если, скажем, взять газету
«Ежедневные новости. Подмосковье» (тираж 98300 экз.), то расследовательского
отдела в ней нет. Его функции выполняет выходящая раз в месяц колонка
«Спецслужбы без тайн». Здесь в первую очередь описываются происшествия,
преступления, которые происходят в Подмосковье. Тем не менее, появление ее на
полосе значительно поднимает интерес аудитории к изданию.
в начало главы << >> в начало
«Расследовательские»
телепередачи
Телевидение России не может похвастаться обилием
собственно расследовательских передач, хотя, скажем, криминальную тематику
освещает довольно широко. Но происходит это за счет информационных материалов,
документальных съемок действий, операций, проводимых, например, милицией или
полицией («Криминальная хроника», «Криминальная Россия» (НТВ); «Самые громкие
преступления XX века» (ТВ-6)). Ближе к
расследовательским стоят передачи «Архивные тайны» на РТР, «Забытый полк» на
ТВ-6 и особенно – «Независимое расследование», которую вел до апреля
2001 года на НТВ Николай Николаев, работавший здесь с 1993 года. По специальности
экономист, он был корреспондентом, режиссером, занимался рекламой. Потом вел на
канале три передачи: «Криминал», «Чистосердечное признание», «Независимое
расследование».
Последняя передача представляет собой ток-шоу, цель
которого – рассказывать о громких преступлениях, имеющих большой
общественный резонанс. В аудитории всегда присутствовали гости – самые разные люди: свидетели и участники событий,
сотрудники Генеральной прокуратуры, Федеральной службы безопасности,
Министерства внутренних дел, Министерства обороны, независимые эксперты, врачи,
журналисты, а иногда и представители криминального мира. В передаче подробно
рассказывалось о нюансах расследуемого преступления (происшествия), излагались
малоизвестные факты. Ведущий поддерживал конструктивный спор между участниками
программы с различными точками зрения и разными доводами в их пользу.
В студии демонстрировались видеосюжеты, излагавшие
документальные факты: архивные материалы, фотографии, оперативные съемки.
Некоторые эпизоды восстанавливались методом условной реконструкции.
«Независимое расследование» – это показ лишь тех
преступлений, актуальные подробности которых не были известны широкой
аудитории. Передача впервые появилась на экране в 1999 году. За это время свет
увидели около 60 ток-шоу.
Как уже говорилось, цель журналистского расследования
заключается прежде всего в том, чтобы установить причину определенного явления,
процесса, ситуации, обнаружить скрытые пружины, приведшие в действие некий
механизм и породившие вполне конкретный результат. Основные вопросы, которые
задает журналист-расследователь: кто? как? почему? Причем ответы на первый и
второй вопросы занимают в расследовании, как правило, большую часть места
(времени). Это всегда ощущалось в «Независимых расследованиях».
Предметом журналистского расследования обычно
становится негативное явление, приковывающее внимание общества и скрываемое от
него. Н. Николаев в своем ток-шоу обращался именно к таким предметам. Передача
не интересовалась только убийствами или должностными преступлениями. Автор и
ведущий пытался осветить широкий круг проблем. Хотя можно выделить один предмет
журналистского расследования, который им не затрагивался. Это – исторические события. Временные рамки преступлений,
расследуемых в ток-шоу, ограничивались перестроечным и постперестроечным
периодом, что диктовалось стремлением к актуальности, злободневности передачи.
Была и другая причина: канал НТВ и его ведущие Парфенов, Киселев время от
времени представляли вниманию зрителя передачи, посвященные историческим событиям.
Они тоже были своего рода журналистскими расследованиями, поскольку в них
нередко шла речь о каких-то преступлениях прошлого. Это значит, жанр
журналистского исторического расследования уже присутствовал на этом канале,
что побуждало автора ток-шоу «Независимое расследование» ставить перед собой
другие цели.
В чем же отличие этой передачи от других (например, от
«Архивных тайн»), относящихся в известной мере к журналистским расследованиям?
Прежде всего, она действительно была тем, что называют «ток-шоу». «Talk-show» в переводе
с английского означает «передача-беседа», «передача-разговор», то есть
обсуждение определенной проблемы. Этот жанр на российском телевидении начал
активно развиваться в последнее десятилетие. Отличительной его чертой является
присутствие в студии зрителей – обычных людей, которые имеют
право непосредственно участвовать в происходящем: задавать вопросы, высказывать
мнение. Как правило, ток-шоу имеют статус развлекательных программ. Что же
касается расследования, то это не просто обсуждение какого-то вопроса со
зрителями. Оно означает, прежде всего, поиск информации. Совмещение жанра
ток-шоу и расследования определяло специфику передачи, наделив ее своими
достоинствами и недостатками.
Для того чтобы искусно вести ток-шоу, нужно обладать
незаурядными артистическими качествами. У ведущего этого жанра – особая профессия, требующая определенных навыков. Как
показывает творческая биография Николая Николаева, опыта в этой области у
журналиста не было. Разговор на передаче сложно контролировать, поскольку в
общем обсуждении принимают участие обычные люди, которые могут затронуть
невыгодные для журналиста в данный момент проблемы или говорить слишком долго,
плохо и непонятно. Именно поэтому в таких передачах обсуждать серьезные вопросы
достаточно сложно, в силу чего, скажем, в ток-шоу «Я сама», «Тема» зрителям
выделяется определенное время на выступления уже после того, как проблема
поставлена и все вопросы и аспекты определены. В то же время в более сложном по
проблематике «Независимом расследовании» зрителям предоставлялось слово на
протяжении всей передачи, за исключением тех моментов, когда говорили
специально приглашенные люди или зрителям предлагалось просмотреть
подготовленные заранее видеосюжеты.
Передача Н. Николаева была построена таким образом,
что зрители могли не просто высказывать свое мнение, но, по сути, выступать
соучастниками процесса поиска истины. Ведущий предлагал им разобраться в
какой-либо проблеме, найти ответ на какой-то вопрос, причем сделать это на равных с экспертами. Участники
передачи вовлекались в процесс обработки информации – анализа, сопоставления фактов и формулирования четких
тезисов. Именно единство ток-шоу и расследования определило специфику
«Независимого расследования». В случае, когда речь идет о расследовании,
проведенном газетчиком, аудитория получает «продукт», подготовка которого
происходила до того, как материал оказался напечатанным. И происходила она,
грубо говоря, в два этапа. Сначала журналист собирал информацию, анализировал
ее. А уж потом писал статью. В «Независимом расследовании» все ступени
расследования чаще всего совмещались (хотя бы в каких-то отдельных моментах) в
одном ток-шоу. Безусловно, любая передача готовится – долго, тщательно; материалы отбираются с большим
пристрастием. К ее проведению корреспонденты должны не только изучить проблему,
но и взять интервью у причастных к ней лиц, пригласить на передачу нужных
людей, отснять или достать «видеоряды», чтобы показать их в студии на экране.
Это происходило и при подготовке «Независимого расследования».
Однако журналист только собирал информацию, а процесс ее анализа в основном
происходил в студии. Причем Н. Николаев старался не высказывать четко свою
точку зрения, а лишь контролировал процесс анализа, который проводили наряду с
ним зрители, не оказывая давления на их мнение. Он старался сделать так, чтобы
максимальное количество точек зрения, интересных и стоящих идей было не просто
высказано, а обсуждено. Что касается итога, то ведущий не присваивал себе
исключительное право (в отличие от некоторых коллег по НТВ) выносить
окончательный приговор, считая, что там, где кончаются факты, начинаются
домыслы. Поэтому в передаче фигурировали только те факты и безоговорочные
доказательства, которые были найдены уже при ее проведении. Причем зачастую проблема
оказывалась настолько сложной и запутанной, что, в конце концов, приходилось
отказываться от попытки разрешить ее.
Возникает вопрос: зачем создатели программы совместили
ток-шоу и расследование? Безусловно, этот жанр привлекает к передаче внимание
аудитории. Телезрителям гораздо приятнее наблюдать оживленную дискуссию в
студии, чем чередование картинок с закадровым голосом журналиста. Но жанр
ток-шоу при этом отчасти снижает пафос передачи, и, как ни странно, у
журналиста в этом случае также уменьшается возможность высказать свое мнение. У
ведущего обычного сюжета (не ток-шоу) гораздо больше технических, визуальных,
жанровых средств убедить зрителя в своей правоте. В нужный момент он может
дать, скажем, видеоряд, пустить слова одного персонажа вслед (по времени) за
словами другого и т.д. Эти приемы, которыми пользуются тележурналисты, помогают
им достигать успеха. Программа «Независимое расследование» была лишена такой
возможности.
Но есть у ток-шоу и свои достоинства. Телезрителям
импонирует то, что в обсуждении принимают участие такие же, как и они люди,
значит решение той или иной проблемы представляется им объективным. Люди
потенциально способны больше доверять такой передаче, чем видеосюжету, который
может быть заказным и не оставляет аудитории возможности не согласиться с
принятым решением, отношением к проблеме. В конце «Независимого расследования»
не произносились фразы, примерно, такого плана: «Сегодня мы выяснили, что
виновным в совершении этого преступления является...». Нет, виновный остается наедине
со своей совестью, никто не собирается его судить или просто осуждать, потому
что четко и прямо преступник не называется. Но телезрителю предлагается
определенная сумма сведений, опираясь на которые он может сам решить, считать
кого-либо виновным в чем-либо или не считать, и т.д. Зритель (сидящий как в
телестудии, так и перед голубым экраном) выступает в роли судьи, а ведущий – всего лишь распорядителя процесса.
Ток-шоу имеет еще одно важное для журналистского
расследования достоинство. Поскольку передача записывается в студии, на нее
приглашаются люди, непосредственно участвовавшие в событиях, о которых идет
речь. Это могут быть потерпевшие, свидетели, эксперты и даже сами
«преступники». Они приносят с собой доказательства: окровавленную одежду, документы
судмедэкспертизы, видеокассеты и т.д. Все это создает ощущение большей
достоверности. Эффект, возникающий, когда в студии выступает живой человек,
который показывает израненную ногу, окровавленную рубашку убитого сына или
просто сам рассказывает о том, что он видел, намного сильнее, чем прослушивание
выступления того же человека в записи на аудио-видеопленку. Этот эффект
присутствия свидетелей, экспертов, «подозреваемых», безусловно, является одним
из решающих факторов, использование которого возможно только в ток-шоу. Именно
поэтому, по всей вероятности, создатели программы и соединили журналистское
расследование с ток-шоу, создав оригинальное их сочетание.
Рассмотрим типичную структуру журналистского
расследования в жанре ток-шоу на примере вышедшего в 2000 году январского
выпуска «Независимого расследования» под названием «Вильнюс. Телецентр. “Наши”
по всем программам»[57].
Суть его отражена в озвученном тексте-вставке: «13 января 1991 года части
Советской Армии взяли под контроль Вильнюсский телецентр. Во время операции
погибли 13 мирных жителей. В ходе “Независимого расследования” установлено:
штурм телецентра являлся частью плана по укреплению союзной вертикали власти».
Передача, как всегда, началась с объявления Н.
Николаевым обсуждаемой проблемы. Заявлена она была в кратком телесюжете,
который, по обычаю же, представлял собой предысторию или историю вопроса. Затем
ведущий предложил зрителям познакомиться с некоторыми присутствующими,
связанными с темой. Таким образом, в начале передачи журналист в основном
познакомил аудиторию с процессом и результатом сбора информации (первой
ступенью журналистского расследования). Затем участникам передачи было
предложено высказать мнения по обсуждаемой проблеме. В дальнейшем они были
подвергнуты проверке заранее подготовленными интервью, сюжетами, видеохроникой,
которые по ходу дискуссии демонстрировал журналист. Он не выдал всю информацию
заранее, предлагая оценить лишь то, что уже представлено. Факты и мнения
вовлеченных в события людей высказывались постепенно, что облегчало восприятие
информации. Именно такая подача информации создала ощущение полного погружения
в процесс расследования. Одной из особенностей передачи, ее неоспоримым
достоинством стал традиционный телемост – видеосвязь в
прямом эфире с людьми, физически недоступными, то есть не имеющими возможности
присутствовать на передаче. Те, с кем беседа шла посредством телемоста, были в
основном особо важными участниками событий. Использование телемоста
понадобилось как раз для того, чтобы пообщаться с людьми, которые в этот момент
находились в Вильнюсе. Это Артурас Паулаускас и Казимира Прунскене – бывшие генеральный прокурор и премьер-министр
Литовской республики.
В первой части передачи были собраны сведения,
установить которые не составляло большого труда: общепризнанные исторические
факты, открывающие проблему. Было установлено, что 13 человек погибли. Но
почему? Кто в этом виноват? Литовская сторона считает, что виновными в гибели
этих мирных жителей являются советские десантники. Однако в студии появляется
Валерий Иванов – бывший лидер организации «Единство», который
утверждает обратное. Он говорит, что сидел в литовской тюрьме два раза. В
первый раз его посадили на 3 года после происшедших событий, хотя он не был ни
в чем виноват. Потом его посадили за книгу «Литовская тюрьма», в которой он
делает некоторые юридические разоблачения. На вопрос Н. Николаева, что это были
за юридические разоблачения, В. Иванов отвечает: «Документы относительно смерти
людей подделывались». Он предлагает зрителям посмотреть принесенную с собой
кассету, которой может доказать свою правоту. Артурас Паулаускас считает, что
господин Иванов был уже однажды осужден за бездоказательную клевету. Вскоре
телемост пришлось прервать, и студия вернулась к обсуждению проблемы.
После завершения первой части, в которой «было
установлено, что штурм телецентра в Вильнюсе являлся частью плана по укреплению
союзной вертикали власти, а ответственным за проведение операции был
заместитель министра обороны СССР Ачалов», аудитории предложили послушать его
самого. С этого и начинается обсуждение проблемы. Ачалов сказал, что, если бы
эта операция была спланированной, сделать все было просто: были бы закрыты
границы, взяты под контроль государственные и правительственные учреждения,
средства связи и жизнеобеспечения – от теле- и
радиостанций до заводов по выпуску хлеба – все, «кроме
воздуха». И, по его утверждению, никогда десантник не будет стрелять в
безоружного человека, если тот не стреляет в него.
После нескольких реплик из зала от Станислава Мицкевича,
бывшего заведующего отделом радиостанции «Советская Литва», Аудрюса
Буткявичуса, бывшего министра охраны края Литовской республики, и других слово
снова взял В. Иванов. Он предложил посмотреть кассету, на которой были отражены
кадры той страшной ночи. И зрители увидели уникальные кадры, снятые в больнице,
куда в ту ночь привезли 21-летнюю Лоретту Агонавичути, самую трагическую фигуру
тех событий. Эта девушка, по общепризнанной версии, была раздавлена танками. В.
Иванов хотел доказать, что советские десантники не имели отношения к ее смерти.
Он сказал, что по медицинскому заключению Лоретта умерла в 2.30 утра 13 января
1991 года и была привезена в больницу уже без пульса, в состоянии коллапса.
Однако на пленке видно, что девушка, хотя и ранена, находится в сознании и даже
уверенно говорит свое имя и адрес. В медзаключении написано, что она умерла в
7.00 после операции, однако ее мать утверждает, что уже после этого Лоретте
делали кардиограмму. Из всего следует, что умерла она не под танками, а в
больнице, и по какой причине – неизвестно. После слов В.
Иванова ведущий дал слово Виктору Емелину –
судмедэксперту высшей категории, который подошел к экрану, чтобы поближе
рассмотреть раны Лоретты, и высказал мнение, что они свидетельствуют именно о
том, что нанесены танком. В свою очередь Иванов возразил, что если бы танк в 46
тонн переехал эту хрупкую девочку, на месте ее ног ничего бы не осталось.
Разговор грозил превратиться в домыслы, когда Н. Николаев вызвал двух
потерпевших той страшной ночи.
Один из них, инженер, рассказал, как он с другими
мирными жителями вышел навстречу танкам в знак протеста против захвата
литовского телевидения и как танк наехал на него. Его слова подтверждались
видеокадром, на котором была изображена Лоретта под танком и какой-то человек,
которым, по словам инженера, был он. Другой свидетель, Рулас Романовичус, в то
время был студентом 5-го курса Вильнюсского университета. Он утверждает, что
видел, как советские десантники избивали женщин и детей. Один из них нацелил
автомат и в него, но он сумел опустить ствол вниз, и пуля попала в ногу. С
собой потерпевший захватил медицинские бумаги, подтверждающие, что он лечился в
Венгрии и Германии, но одна пуля разорвалась на мелкие осколки, и они до сих
пор находятся в ноге.
После слов потерпевших ведущий вновь обратился к В.
Иванову с вопросом, считает ли он по-прежнему, что советские десантники не
избивали мирных жителей, или нет. Тот ответил: «...Почему этих людей не было на
суде, когда я получал годы? Почему они находятся здесь, на телепередаче, когда
у меня каждая секунда на счету?..»
Затем – снова бегущий текст: «...В
студии “Независимого расследования” эксперты и участники событий, анализируя
кадры видеохроники, подтверждают акт применения войсками стрелкового оружия и
бронетехники...» В формулировке ничего определенного и четкого, она корректна и
никто не говорит: было доказано, что Лоретта Агонавичути погибла под советским
танком. Но факты применения советскими десантниками силы и оружия были
зафиксированы на пленке, и опровергнуть это невозможно.
Закончилась передача как бы пророчески. Один из
зрителей произнес несколько фраз, выведя проблему на более крупный социальный
план. Он спросил Николаева, уверен ли он как журналист НТВ, что не войдут
сейчас в студию люди с автоматами, не выключат рубильник и не запретят все, что
здесь происходит? Ведущий ответил, что полной уверенности у него нет, и уже сам
задал вопрос залу: если такое случится, выйдут ли они, как тогда литовские
граждане, на защиту своего телевидения и своей свободы?..
Вот вкратце сюжет одной программы, одного выпуска,
посвященного немаловажным событиям времен перестройки. И «сложилась» она из
следующих основных содержательных элементов:
1)
телемоста с Вильнюсом;
2)
выступлений пострадавших
во время событий в Вильнюсе;
3)
свидетельств приглашенных
в студию людей, которые имели какое-либо отношение к делу или могли что-то
сказать в качестве профессионалов;
4)
демонстрации взятых
заранее интервью с людьми, имеющими отношение к делу;
5)
показа озвученных
видеосюжетов, тоже подготовленных заранее;
6)
просмотра готовых
видеорядов без закадрового текста;
7)
бегущего текста.
Разнообразие содержательных элементов, на которых была
построена программа Н. Николаева, говорит о том, что готовилась она довольно
тщательно и продуманно. Ведущий был готов представить материал по разным
аспектам дела, которое рассматривалось в студии. Поэтому, несмотря на то, что
создавалось впечатление свободно идущего в студии разговора, никак не
запланированного, проходил он в намеченных рамках. Так случилось и в передаче
под названием «Развод по-французски». Речь в ней шла об известном скандале,
который из обыденной семейной истории превратился чуть ли не в межнациональный
конфликт. Бегущий текст гласил:
«После развода русской
актрисы Наталии Захаровой с французским врачом Патриком Уари их дочь Маша
оказывается в приемной семье. В ходе независимого расследования удалось
установить: по первому решению суда Маша осталась с матерью, отец был обязан
выплачивать алименты. Однако вскоре суд постановил забрать ребенка у матери.
Причиной этого стали следы побоев на теле девочки, происхождение которых
следствие не установило. Наталия Захарова обвиняет в этом своего бывшего мужа.
Но Патрик Уари предполагает, что синяки на теле дочери являются фотомонтажом
или макияжем. Проверка показаний Наталии Захаровой на детекторе лжи не
подтвердила факта фальсификации фотографий»[58].
Как можно понять, в передаче использовался особый и
очень интересный, на наш взгляд, прием имитации судебного разбирательства с
применением детектора лжи. Слова Наталии Захаровой проверить было очень трудно,
в зале о ней сложились противоречивые мнения: одни обвиняли ее во лжи, другие
защищали, аргументируя это тем, что русские должны защищать русских. Поэтому
Захарову отвели в специальную комнату, недалеко от студии, и проверили ее
показания на детекторе лжи. Валерий Коровин, член российской ассоциации
«Полиграф», проводивший эту проверку, вышел к ведущему и объяснил: несмотря на
то что рамки передачи не позволяют провести проверку в полном объеме, собранные
данные свидетельствуют в пользу мадам Захаровой на 94%. Перед его выступлением
Николай Николаев предложил участникам передачи провести блиц-опрос – просто поднять руки тем, кто считает, что Захарова
лжет. Около половины зала поддержали это мнение.
У зрителей была возможность послушать не только
Захарову, но и Патрика Уари. Эта «уникальная возможность» была предоставлена
телемостом из Парижа – бесспорно прекрасный ход
журналистов. Без участия месье Уари выпуск был бы менее полным, менее
доказательным, одна сторона так и осталась бы не представленной. Разговор в
студии получился достаточно жесткий и эмоциональный. Н. Николаеву приходилось
постоянно делать замечания находящимся в студии, поскольку многие выражались не
совсем корректно. В результате установлению фактов, хотя в студии присутствовали
адвокаты, юристы, было посвящено меньше времени, чем эмоциональным
высказываниям, которые явно не соответствовали мнению журналиста. В конце
передачи практически невозможно было подвести какой-либо итог и ведущий только
сказал: «Непонятно, на каком языке должна вообще говорить Маша. Может быть, она
должна говорить и на русском, и на французском?» Заканчивать передачу такими
словами не очень хорошо. Именно этот выпуск прекрасно проиллюстрировал
опасности, которые подстерегают журналистов в создании подобного
шоу-расследования. Зрители, мнение которых, безусловно, важно, могут повернуть
разговор таким образом, что журналисты будут не совсем готовы к нему.
Очевидно, у многих, смотревших ток-шоу Н. Николаева,
сложилось представление о том, что присутствуют они, скорее, при судебном
разбирательстве, чем при расследовании. На то, что «Независимое расследование»
построено по модели судебного разбирательства, а не следственного действия,
намекает уже оформление названий. Они исполнены особым шрифтом, имитирующим
шрифт старой печатной машинки, и представляют ток-шоу как импровизированное
судебное разбирательство. А оно по своему характеру, целям отличается от
следствия и, в частности, от журналистского расследования. Ведь процесс
расследования – это в первую очередь поиск, сбор фактов, выявление
документов, мнений.
Этот процесс был завершен прежде, чем журналист и
зрители оказались в студии. Подготовлены видеосюжеты, изучена проблема,
демонстрируются документы, подтверждающие ту или иную точку зрения. Некоторые
элементы непосредственного следствия, конечно же, в ток-шоу присутствуют.
Например, одного из участников передачи могут попросить пройти тест на
детекторе лжи. Изучение кадров видеопленки, предоставленной на суд зрителей, – тоже процесс следствия. Однако в студии нет
достаточных условий для того, чтобы устроить настоящее следствие: ни времени,
ни специалистов, ни подходящей техники. Поэтому элементы следствия присутствуют
лишь для привлечения внимания, для эффектности зрелища. Ведь о том, что кассету
в студию принесут, Н. Николаеву, безусловно, всегда известно. Изучение этой
пленки могло произойти еще до передачи, а на самом ток-шоу важно было лишь
представить различные точки зрения по поводу ее. Но журналист приглашает на
передачу судмедэксперта, чтобы он в прямом эфире, просмотрев только что эту
пленку, высказал свое мнение.
Такие моменты общего обсуждения, анализа показывают,
что ток-шоу имитирует не следствие, а судебное разбирательство. Именно в зале
суда обсуждаются собранные факты, выступают свидетели и возникает спор между
сторонами. Журналист не пользуется всеми методами получения информации, которые
использует расследователь. Это такие методы, как перемена профессии, когда
журналист действует скрыто; когда он не раскрывает цели своего визита и
разговора с кем-либо, а иногда и собственную личность и обнаруживает документы
или факты, которые не получил бы, представившись журналистом. В передаче
озвучиваются только те факты, о которых люди могут рассказать перед камерой, а
они обычно либо уже известны, либо попросту представляют официальные точки
зрения.
Таким образом, ток-шоу Н. Николаева определить как
жанр журналистского расследования довольно сложно. Некоторые его элементы,
безусловно, присутствуют. Однако расследование предполагает выявление ранее
неизвестных фактов. Такая возможность появляется у журналистов в передаче
крайне редко. В рассмотренном здесь выпуске не появилось ни одного факта, ранее
неизвестного. Работа журналиста заключалась лишь в том, чтобы представить и
сопоставить те факты, которые уже звучали, но не получили широкого резонанса
(не звучали открыто либо в споре вместе с другими фактами). Сопоставление
фактов, спор между участниками происходит уже в студии, в ходе «расследования».
Н. Николаев – ведущий
процесса, его организатор. Он представляет все документы и факты, участники
спорят между собой, а зрители высказывают свое мнение. Кто же судья на этом
процессе? Зритель, сидящий по эту сторону голубого экрана. Передача не ставила
своей целью докопаться до истины, что в очередной раз разводит ее с жанром
журналистского расследования. Задача же «Независимого расследования» – поднять проблему, вызвать ее обсуждение, затронуть
максимальное количество вопросов, возникающих при изучении происшествия, и
обсудить эти вопросы. Не было ни одной передачи, в конце которой общими
усилиями был бы найден конкретный, четкий, доказуемый ответ или утверждение.
Никто не был осужден на передаче. Но количество поставленных проблем и
резонанс, который имела эта передача, свидетельствовали о том, что программа
была интересной и полезной.
в начало главы << >> в начало
«Расследовательские»
журналистские агентства
В 1998 году впервые в постсоветской России в
Санкт-Петербурге возникла организация под названием «Агентство журналистских
расследований» («АЖУР»). Она была создана Андреем Константиновым, известным
автором книг «Золотая пуля», «Коррумпированный Петербург» и «Бандитский
Петербург» (сюжет последней известен многим россиянам, поскольку снят одноименный
телефильм, ставший одним из шедевров детективного жанра, произведенных
отечественными кинематографистами). В известной мере эта расследовательская
структура использует опыт изданий «Былое», «Наша Общая газета», «Общее дело»,
выпускавшихся в начале прошлого века литератором В.Л. Бурцевым, известным в
качестве разоблачителя агента царской охранки в партии эсеров Е.Ф. Азефа и
других провокаторов в среде революционеров (его даже именовали Шерлоком Холмсом
русской революции). Описания разоблачений были опубликованы в названных
изданиях[59]. Именно
подобный опыт служит одним из доводов в защиту права агентства на
существование, поскольку об этом возникают споры. В чем их суть?
Агентство не просто публикует результаты своих
расследований, что считают основной задачей многие средства массовой
информации, но и, при необходимости, продает добытые сведения частным лицам и
организациям. Сотрудники агентства, полагают в связи с этим некоторые
журналисты, выводят свою деятельность за рамки журналистики как таковой и превращают
созданное ими учреждение в частное сыскное бюро. Кроме того, в упрек работникам
агентства ставится то, что они применяют не те методы, которыми обычно принято
было пользоваться в журналистской работе (скажем, ведут наружное наблюдение за
«объектом», чью деятельность расследуют, и т.д.). Сам же руководитель А.
Константинов считает, что многоцелевой характер деятельности агентства – не причуда его коллектива, а жестокая необходимость:
«Агентство живет за счет
того, что у нас очень много заказчиков. И формы работы самые разные. Продажа
ежедневной сводки преступлений и происшествий, например. Многие иностранцы – журналисты и бизнесмены – становятся нашими
клиентами. Есть также небольшие секреты, которые на самом деле секретами и не
являются. В очень серьезных СМИ, например, выходит много нашей информации, но
без нашей подписи. Они просят разрешения опубликовать материалы от своего
имени, и мы не возражаем. Для них это просто дороже стоит. Мы не претендуем на
то, чтобы стояла наша марка, но когда работа не приносит славы, она должна
приносить деньги»[60].
В агентстве можно не только
заказывать и получать готовую информацию, но и консультироваться. В качестве
консультантов выступают его эксперты. Эта услуга также платная, поскольку
сотрудникам приходится отрываться от основной работы (и, разумеется, терять при
этом заработок). Такие консультации получают и журналисты из разных изданий, в
том числе зарубежных. Их чаще всего интересуют имеющиеся в агентстве сведения
по различным проблемам преступности в городе. В том же случае, когда журналисты
интересуются творчеством сотрудников (как они, скажем, могут интересоваться
творчеством работников какой-то иной сферы) с целью подготовки материала о
работе агентства, они получают бесплатную информацию, и это вполне логично.
У агентства огромное
преимущество перед обычными отделами расследований, которые создаются,
например, в газетах или журналах. Оно заключается, во-первых, в том, что «АЖУР»
представляет собой относительно крупную, хорошо отлаженную расследовательскую
организацию – в нем 44 сотрудника, среди
которых есть бывшие работники правоохранительных органов.
«Мы работаем методом
бригадного подряда, –
говорит А. Константинов, –
четыре отдела, выполняя различные функции, дополняют друг друга. Результатом
этой работы стали, например, поиски и передача уголовному розыску одного из
убийц Новоселова. Правда, власти по-своему оценили нашу деятельность: нас
представили к государственным наградам, в которых отказали в последний момент»[61].
Подобная организация труда в
агентстве позволяет в одно и то же время при необходимости разрабатывать сразу
несколько версий или практически одновременно опросить многих людей,
предположительно владеющих нужной для успеха расследования информацией. Это,
конечно же, резко повышает оперативность работы, дает возможность скорее найти
верный путь расследования, получить детальную и разностороннюю информацию по
интересующим расследователей вопросам. В агентстве существует разделение
сотрудников на тех, кто пишет материалы, и тех, кто главным образом собирает
необходимые сведения или проверяет уже добытые кем-то другим данные, дополняя
их подробностями. Скрупулезное изучение обстоятельств расследуемого дела
способствует тому, что иногда даже по незначительным деталям расследователи
определяют верный след и достигают поставленной цели.
Агентство имеет большой
архивно-аналитический отдел, который собирает разнообразную опубликованную в
открытой печати информацию о преступных группировках и всевозможных
преступлениях, совершаемых в городе и области, данные о других событиях и
происшествиях, статистические сведения и т.д. Конечно же, одному журналисту или
даже двум-трем сотрудникам отдела расследований какой-то газеты вряд ли по
плечу провести столь же скрупулезное расследование, быстро обработать столь же
значительный объем информации, как это делает коллектив агентства. Именно
поэтому он в настоящее время не имеет серьезных конкурентов на избранном
поприще. «Ажуровцы» уверены, что если их кто-то и сможет обогнать, то только в
плане сообщения о каких-то отдельных фактах, заслуживающих серьезного
расследования. Но отнюдь не в самом расследовании, особенно если оно
оказывается по-настоящему сложным. Поскольку в этом случае агентство выступает
как отлаженный эффективный механизм, с которым отдельному расследователю
состязаться не имеет смысла.
Агентство издает газету «Ваш
тайный советник», о которой уже говорилось. Необходимость в ней возникла в силу
того, что по ходу расследований в агентстве накапливается много интересной
информации, которая не всегда покупается теми, кому она могла бы, в принципе,
пригодиться, но кого не устраивает запрашиваемая агентством цена. Как раз в
газете эта информация и находит выход в свет (разумеется, в таком виде, который
требуется для средства массовой информации, а не какого-то потенциального
индивидуального потребителя).
в начало главы << >> в начало
«Расследовательские»
сайты в Интернете
Стоит ли говорить о том, что
значение Интернета с каждым годом становится все более весомым, а число его
пользователей неуклонно растет? Проведенное недавно сотрудниками одного из
Интернет-сайтов исследование показало, что в начале 2001 года о существовании
Интернета знали 95% россиян – от
детей до стариков, в то время как 2–3 года назад – не
более 60% живущих на территории нашей страны. Что касается собственно
журналистов, то большинство из них не просто ежедневно используют Всемирную
паутину в своей работе как средство получения информации, но и активно пишут
для Интернета как для полноценных СМИ.
В настоящее время здесь
можно найти великое множество не только информационных сайтов, но и агентств
новостей, газет, журналов абсолютно разной направленности – от серьезных и
содержательных до аналогов развлекательной желтой прессы. Многие печатные
издания, радиостанции и даже телеканалы имеют собственные сайты в Интернете, где дублируют информацию, полученную, что
называется, «традиционными» способами, а также нередко и сами публикуют либо
«горячие новости», либо подробности актуальной передачи или статьи для более
глубокого анализа и изучения проблемы. Это бывает необходимо, поскольку радио-
и телепрограммам зачастую не хватает эфирного времени, а газетам – объема и они нередко ограничивают в полете мысли
любящих подробную аналитику авторов (а высказать «всю правду» им просто
необходимо!).
Расследовательская журналистика в Интернете – не исключение. Она представлена здесь двояким
образом:
1)
в Интернет-изданиях,
которые не специализируются непосредственно на расследовательской журналистике,
но не отказываются от публикации расследований на своем web-пространстве;
2)
на специальных
расследовательских сайтах.
В первом случае речь идет об упомянутых уже
Интернет-версиях обычных СМИ, а также независимо существующих и не имеющих
печатных аналогов информационно-аналитических сайтах. Журналист, например,
всегда может выйти на сайт – www.smi.ru, который дает ссылки
на СМИ, представленные в Интернете. Многие из этих СМИ публикуют и
журналистские расследования. Назовем лишь некоторые из них: www.Gazeta.ru, www.Polit.ru, www.Lenta.ru, www.Strana.ru, www.Cry.ru, www.Vremya.ru, www.Inopressa.ru и т.д. – это,
пожалуй, из самых известных.
Что касается собственно «расследовательских» сайтов в
Интернете, то их не очень много. По всей вероятности, причина в обрисованной
уже ранее специфике журналистского расследования как вида деятельности. Тем не
менее, они есть и у организаций, и у частных лиц, занимающихся расследованиями
разных тайн и преступлений (в том числе в высших эшелонах власти). Представим
некоторые из наиболее известных сайтов:
«Агентство федеральных расследований – FreeLance Bureau (FLB.ru)»
Это исключительно популярное электронное периодическое
издание, которое существует с 2000 года. Главный редактор – Сергей Соколов (основатель телепрограммы «Скандалы
недели» на ТВ-6, экс-заместитель главного редактора газеты «Совершенно
секретно»). Агентство создано для того, чтобы со временем объединить
журналистов, работающих в жанре «журналистского расследования». Оно не ставит
перед собой никаких иных целей и задач, кроме профессиональных, и открыто для
сотрудничества. Это достаточно мощное агентство, которое занимается
собственными разработками, имеет хорошую репутацию и отличные источники
информации. В нем работают собственные корреспонденты. Поскольку сайт очень
популярен, на нем дается большой объем Интернет-рекламы. Сайт оснащен системой
поиска. Вся его информация разделяется рубриками:
Кремлеведение. В
этой рубрике публикуются материалы о тайнах «Кремлевского двора» и его
обитателях, о «Семье», о механизмах принятия тех или иных решений «кремлевскими
жителями».
Из достоверных источников. Здесь публикуется в основном конфиденциальная
информация, полученная корреспондентами FLB из своих проверенных годами совместной работы источников
в спецслужбах, правоохранительных органах, политических кругах.
Политтехнологии. Материалы, помещенные под этой рубрикой, помогают лучше понять секреты
политической кухни.
Экономические скандалы. В данном разделе появляются материалы о сомнительных
сделках, которые приводят к значительным потрясениям в российской и зарубежной
экономике, малоизвестные подробности из жизни российской бизнес-элиты.
Информационные войны. Здесь можно прочитать новости СМИ о назначениях,
происшествиях и другие материалы, относящиеся к масс-медиа (например, о
скандалах вокруг НТВ).
Региональные страсти. Раздел посвящен расследованиям происшествий в
регионах.
Черная мантия. Под
этой рубрикой публикуются материалы о самых громких уголовных делах
(обвинительные заключения и прочие документы), заметки о самых интересных
судебных процессах.
Нейтральная полоса. На ней освещаются собственное мнение, ответная реакция, точка зрения,
опровержения героев публикаций и журналистских расследований FLB.
База данных. Раздел
представляет собой достаточно подробное и ежедневно пополняемое досье на героев
федеральных расследований.
Дайджест. Под
такой рубрикой публикуется ежедневно пополняемая информация из газет, журналов,
on-line-изданий и
т.д.
«FreeLance Bureau» интересно тем, что здесь,
благодаря работе собственных корреспондентов и наличию секретных источников,
появляются уникальные эксклюзивные расследования. Собраны наиболее интересные
за последние полгода расследования из всех, пожалуй, наиболее известных
изданий. Сайт можно в этом отношении назвать своеобразным обзором СМИ (здесь
можно встретить публикации такого характера: «Как я покупал Гусинского»
(«Комсомольская правда»), «Звездная пыль» («Московский комсомолец»), «Ожила
подлодка “Красный Октябрь”» («The Times») и т.д.).
«Агентство политических новостей (Apn.ru.)»
Этот известный сайт, так же как и «Агентство
федеральных расследований», зарегистрирован и имеет большой штат сотрудников.
Председателем редакционного совета является Сергей Доренко, руководителем
проекта – Станислав Белковский, а главным редактором – Евгений Красников.
Ведущие на сайте темы –
политика и политические новости, а также курьезы, происшествия и расследования
в политической сфере. Как и «Агентство федеральных расследований», «Apn.ru» имеет свои
секретные источники информации, но у него есть еще и рубрика «Лента», куда, как
и в «Gazeta.ru», поступают
новости в on-line-строку, обновляемую ежеминутно.
Основные рубрики сайта:
Регионы: политика
в регионах.
Эксперты: взгляд на происшествия, с точки зрения людей
знающих.
Диагностика: расследования.
На этом сайте, как и на FLB.ru, имеется
поиск и web-форум-страница, где можно обсудить интересующие
новости. Существует подписка на них и удобный календарь по датам. Очень много
здесь Интернет-рекламы. Сайт и его новости привлекут пользователей, которые
интересуются происшествиями и расследованиями в сфере политики и курьезами в
высших кругах власти.
«Deadline.ru»
Следующий известный сайт – «Deadline.ru». Это информационно-политический сервер с множеством
рубрик (его конкуренты и «Apn.ru» и «FLB.ru», поэтому новости здесь практически те же). Сайт
обслуживает большой авторский коллектив, у которого своя точка зрения на
происшествия и политику. Много и рекламы. Положительное качество сайта в том,
что он имеет множество рубрик (в том числе –
«Расследования»), поэтому каждый пользователь может найти для себя нужную
информацию. Под рубрикой «Расследования» публикуются политические и
расследования в области культуры, а также связанные с военными действиями в
Чечне, происшествиями в судах, убийствами журналистов, политиков, ситуациями на
отечественных наркорынках; комментируются курьезы и скандалы. Оснащен сайт
рубрикой постоянно обновляемых новостей – строкой on-line-новостей,
как на «FLB.ru» и «Apn.ru».
«Polit.ru»
Сайт «Polit.ru» особенно часто посещается теми, кто следит за
политической жизнью в стране и мире. Это зарегистрированное издание, выходящее
с 1998 года, специализируется на новостях в сфере политики и экономики, а также
зарубежных сообщениях. Как и аналогичные сайты, «Polit.ru» имеет ленту on-line-новостей,
информационные календари. Девиз редакции: давать новости так, как она их видит.
О том же свидетельствуют рубрики сайта:
Новости: on-line-строка новостей из информационных агентств и
собственных источников.
Главное: срочные
комментарии к наиболее важным текущим событиям в политике и экономике с
иллюстрациями.
Политика и политинформация: анализ важнейших событий политической жизни и
комментарий к ним.
Из жизни идей: статьи
и эссе о трендах идеологий и политической лексике.
Русский пейзаж: авторская рубрика Кирилла Рогова.
Есть и другие рубрики, появляющиеся по мере
возникновения очередных политических коллизий.
Экономика и политэкономика: анализ важнейших событий в экономике и комментарий к
ним.
Обзоры: публикации,
подготовленные аналитическими центрами (ежемесячный макроэкономический
мониторинг, регулярные обзоры государственного регулирования экономики).
Тенденции: аналитические
публикации, посвященные основным проблемам экономики.
Заграница: ежедневные
международные новости, статьи о мировой политике и экономике международных и
собственных корреспондентов.
Среда: новости
искусства и культурной жизни в России или имеющие отношение к России.
Монитор: обзоры
СМИ и информационных агентств.
Однако: совместный
проект с передачей ОРТ «Однако».
Как утверждают журналисты, этот сайт ежедневно читают
15–20 тысяч человек. Он интересно построен, содержит
много качественной информации по интересующим аудиторию вопросам; здесь можно
найти расследования курьезов и происшествий, злободневные новости с
обязательными комментариями авторов.
«Lenta.ru»
Сайт «Lenta.ru» – результат сотрудничества Фонда
эффективной политики – «Fep.ru» – и Интернет-холдинга Рамблер с командой
профессионалов, создавших в декабре 1998 года проект «Gazeta.ru». Это,
пожалуй, самый посещаемый сайт в Интернете. Издание имеет много авторов.
Рубрики говорят сами за себя: «Медиа-Мост»; «В России»; «В мире»; «Ближний
Восток»; «Чечня»; «Террор»; «Экономика»; «Из жизни»; «О высоком»; «Интернет»;
«Выборы»; «Спорт»; «Авто»; «Кино»; «Медиа-новости». Все они созданы по принципу
on-line-строки, то
есть материалы обновляются постоянно. Это поистине мощное издание, на «Lenta.ru» есть и
журналистские расследования.
Еще одно менее крупное агентство «РусГлобус» (на
базе газеты «Московский комсомолец»). Здесь под рубрикой «Проведение
расследований» печатаются расследования из газеты, которые появляются в ней
каждую среду. Определенное представление о содержании и направленности этих
расследований можно получить, например, по таким заголовкам: «Гол ниже пояса,
империя получает внезапный удар»; «Путин – Березовский:
кто кого за что держит»; «Тенор Басков как секретное оружие Селезнева» и др.
В ряду наиболее ярких расследовательских web-страниц Интернета – сайт уже
упоминавшегося «Агентства журналистских расследований» («АЖУР»). Найти
сайт можно по адресу: http://www.investigator.spb.ru. Большинство журналистских расследований,
помещенных на нем, посвящено убийствам и всевозможным кровавым разборкам.
Наверное, это связано с тем, что за последние несколько лет Санкт-Петербург
успел заслужить незавидный титул «криминального города». Дизайн web-сайта весьма прост – на
черном фоне расположено серое полотно с аббревиатурой АЖУР. Найти нужную
информацию на web-странице помогают рубрики,
открывающие сайт («В начале»; «АЖУР»; «Расследования»; «Регионы»; «Книги»;
«Гостевая книга»; «Наши контакты»).
На сайте агентства расположен баннер газеты «Ваш
тайный советник», о которой уже рассказывалось. Найти его можно также по
адресу: http://www.vts.spb.ru.
К двум рассмотренным сайтам имеет непосредственное
отношение частная web-страница писателя детективного
жанра и журналиста-расследователя, основателя «АЖУРа» Константинова (http://www.akonstantinov.spb.ru). Он окончил
Санкт-Петербургский госуниверситет и восемь лет работал военным переводчиком в
Йемене. Вернувшись в Россию, решил заняться расследовательской журналистикой.
Константинов и его коллеги еще в 1991–1992 годах
организовали в ленинградской газете «Смена» расследовательское агентство. «Мы
стали первыми питерскими инвестигейтерами», – без ложной
скромности заявляет А. Константинов на первой странице сайта. Стартовая страница,
на которой крупным планом дана его фотография, рекомендует А. Константинова
(настоящая фамилия – Баконин) как «автора многих
документальных книг и расследований о преступном мире России и конкретно
Петербурга». Сайт имеет рубрики: «Биография»; «Творчество»; «Рецензии»;
«Новости»; «Вопрос – ответ»; «Книга отзывов»;
«Ссылки».
Еще один «расследовательский» Интернет-сайт – «Stringer» («!»),
адрес которого – www.stringer-agensy.ru. Он задумывался как
приложение к описанному уже одноименному еженедельнику, поскольку объем
поступающей информации был настолько велик, что в газете, которая поначалу
выходила раз в месяц, она просто не помещалась. Информация на сайте и в газете
практически одна и та же. Хотя горячие новости на сайте появляются раньше, чем
в газете, что значительно расширило круг читателей издания.
Около года назад в Интернете появился сайт, полностью посвященный
компрометирующим материалам, который так и называется: http://www.Compromat.ru. Кроме того, есть еще одно его обозначение:
«Домашняя Интернет-библиотека Сергея Горшкова». Сделан
сайт достаточно профессионально. Принцип подбора материала здесь довольно прост
(частично он отражен в слогане сайта: «Весь сор в одной избе»): если кто-то
интересен аудитории, на него и собирается компромат. Иными словами, С. Горшков
копирует (разумеется, со ссылкой и только то, что не запрещено перепечатывать)
материалы, в том числе и журналистские расследования, других СМИ и сайтов.
У сайта «Compromat.ru» есть «близнец» под названием «Kompromat.ru» (http://www.Kompromat.ru). Но выходит он уже не под кричащим слоганом «Весь
сор в одной избе», а под официальным – «Открытая
база данных. Все тайное становится явным». На сайте нет авторских разработок,
только официальные материалы газет и журналов, а также «Агентства федеральных
расследований» (FLB.ru). Сайт, в отличие от «Compromat.ru», оснащен
удобной системой поиска, что позволяет найти нужную информацию за считанные
секунды. Вверху страницы есть панель с алфавитом, при нажатии, например, буквы
«К» (Киселев) вы получаете список лиц, на которых есть компромат в открытой
базе данных.
Для журналиста-расследователя может оказаться
интересным и сайт о коррупции в российских верхах http://www.Corruption.ru. Он выставляет на всеобщее обозрение скандалы и
сенсации, документы, секретные материалы, новости из мира коррупции, рейтинги
наиболее коррумпированных чиновников («кто есть кто» в нашей власти). Сайт
предлагает схемы – кто с кем связан в мире коррупции; публикует
разоблачительные статьи в виде расследований о связях чиновников с олигархами и
дает «досье» на разных представителей власти.
И еще один русскоязычный сайт расследовательской
журналистики: Интернет-издание по безопасности «Oxpana.ru» (http://www.Oxpana.ru).
Хотя собственно расследовательским сайтом его назвать трудно, поскольку на нем,
кроме расследований, можно найти ленту новостей, а также дайджест прессы,
архив, форум по проблемам безопасности и т.д. Но расследовательские материалы
составляют важную часть этого сайта.
Помимо крупных агентств, публикующих журналистские
расследования, в Интернете есть и небольшие, например: «Dn.kz» (Деловая
неделя), «K141.ru», «Avias.com» (Расследование авиакатастроф), «Listovka.ru» и т.д.
Существуют и такие, которые занимаются расследованием случаев, связанных с НЛО
(«Ufolog.ru», «x-Files.vl.ru») и т.д.
В Интернете, разумеется, представлена не только
отечественная Расследовательская журналистика, но и зарубежная. Назовем адреса
лишь некоторых крупных англоязычных сайтов. Один из них создан Колумбийской
школой журналистики и называется «IRE — Investigative Reporters and Editors, Inc». Он не
только публикует результаты расследований, проведенных ведущими специалистами
этой школы, но и предлагает профессиональную подготовку в области журналистских
Расследований для всех, кто интересуется этим видом деятельности. Сайт
находится по адресу: http://www.ire.org.
Не менее интересен web-сайт Центра расследовательской журналистики,
расположенного в Сан-Франциско (США) (см. адрес: http://www.muckraker.org). Он выполнен в несколько шутливой форме, авторы не
только разоблачают кого-то, но и, как правило, иронизируют или издеваются над
бесчестными «объектами». В переводе с английского языка muckraker – публичный
разоблачитель злоупотреблений должностных лиц.
Серьезным расследовательским сайтом является
создаваемый инвестигейтерами США (Вашингтон) «International Consortium of Investigative Journalism – ICIJ» («Международный консорциум
журналистов-расследователей»). Он находится по адресу: http://www.icij.org.
Далее следует отметить, что во Всемирной паутине можно
найти немало сайтов, дающих любопытные публикации теоретического и
рекомендательного плана (например, по следующим адресам: http://www.medialaw.ru/publication; www.medialaw.ru), посвященные проблемам расследовательской
журналистики. Авторы их – опытные журналисты, теоретики и
практики, дают советы начинающим журналистам. Вот, например, как четко и
лаконично излагают такой совет коллеги из известного уже нам сайта «АЖУР»
(Санкт-Петербург):
1.
«Журналисты-расследователи
должны служить только своим читателям;
2.
Работа над каждой
статьей должна быть честным поиском правды;
3.
Нельзя при недостатке информации
“подводить результаты под факт”;
4.
Если есть возможность
завизировать текст у компетентных лиц, лучше сделать это во избежание ошибок и
предвзятости;
5.
Не позволяйте властям
навязывать свою программу. Расследование не должно быть ангажированным;
6.
Цитируйте всегда точно.
Малейшее отклонение в сторону может привести к непредсказуемым последствиям;
7.
Не используйте свое
положение для угроз или для получения привилегий;
8.
Не отказывайтесь от
расследования в обмен “на дружбу” или услуги;
9.
Не добывайте информацию,
прибегая к хитрости и лжи;
10.
Не додумывайте
информацию. Лучше честно сообщить читателям о пробелах в расследовании;
11.
Не раскрывайте источники
информации, если вас попросили об этом: потеряв доверие однажды, в следующий
раз рискуете не получить ценных сведений;
12.
Всегда исправляйте свои
ошибки и не бойтесь признаться в них читателям...»
Мы рассмотрели только наиболее зарекомендовавшие себя
расследовательские сайты. Хотя это не значит, что здесь приведен исчерпывающий
их список, тем более что, как и любые издания, одни из них могут исчезать, а
другие – рождаться.
Какие перспективы развития у расследовательской
журналистики в Интернете? По мнению ряда журналистов, опыт общения с Интернетом
показывает, что в условиях не принятых еще в России законодательных норм или
закона, которые четко определили бы статус сетевых изданий, степень доверия к
ним оправданно низка. Однако скорость, с какой в российском Интернете
появляются новые сайты, позволяет предрекать его изданиям большое будущее.
Судя по зарубежному опыту, существует тенденция
объединения расследователей-одиночек в группы и организации (этот процесс «уже
пошел» – пример тому «АЖУР» и др.), которые будут проводить
сложнейшие расследования сообща. И Интернет как средство глобализации призван
этому помочь. Всемирная паутина сокращает время и расстояние, дает возможность
отыскать новых полезных партнеров. Как это происходит, можно увидеть на примере
деятельности ряда сайтов, которые могут выступать и средством объединения
усилий журналистов-расследователей. Так, Школа журналистики и медиа-менеджмента
Национального института прессы поместила в Интернете web-страницу с сообщением о решении создать российский
Клуб журналистов-расследователей. Цель его –
способствовать развитию журналистских расследований, совместными усилиями
совершенствовать методы работы, пропагандировать соблюдение моральных
требований при проведении расследований, совместное обсуждение материалов,
включая те, которые по какой-нибудь причине не опубликованы. Клуб предполагает:
w
консультирование авторов
по поискам необходимой информации;
w
проведение встреч членов
клуба;
w
организацию конкурсов на
лучшее, наиболее эффективное расследование, осуществленное на безупречном
этическом и правовом уровнях.
Клуб предлагает создание персональных
«расследовательских» страниц, на которых вместе с творческими биографиями
ведущих их журналистов будут выставлены лучшие материалы членов клуба.
Организаторы в связи с этим просят журналистов-расследователей присылать тексты
публикаций, а также предложения, как лучше организовать работу клуба, какими
идеями обогатить его деятельность. Адреса и телефон клуба
журналистов-расследователей: 121019, Москва, Новый Арбат, 2, а/я 229,
Национальный институт прессы; тел./факс – (095)245–17–55.
Примерно такую же роль, что и сайт Клуба журналистов-расследователей,
в указанном отношении выполняет сайт, адрес которого: http://www.Cjes.ru/russian.html. На нем расположился Центр экстремальной
журналистики, созданный 1 февраля 2000 года как правозащитная структура Союза
журналистов России. Основными направлениями деятельности Центра являются:
w
мониторинг нарушений
прав журналистов и СМИ на территории России и стран СНГ;
w
изучение особо тяжелых
категорий нарушений прав журналистов: убийства, избиения, покушения, угрозы,
создание групп журналистского расследования;
w
изучение условий и
правового статуса работы журналистов в «горячих точках» и на территориях
самопровозглашенных государств (Чечня, Карабах, Абхазия, Приднестровье);
w
подготовка и выпуск справочников,
оказание юридической помощи;
w
изучение
законодательства в области СМИ стран СНГ, анализ и рекомендации;
w
проведение обучающих
семинаров для журналистов, работающих в экстремальных условиях;
w
подготовка и издание
специальной литературы.
Сайт сообщает и номера контактных телефонов, факса.
Телефоны Центра: +7 095 201.76.26; +7 095 201.35.50; факс: +7 095 201.76.26.
На расследовательских сайтах журналисты не только
обмениваются мыслями, публикуют свои тексты расследований, но и узнают о новых
конкурсах по избранной тематике. Так, в 2000 году на сайте Союза журналистов
был объявлен Всероссийский конкурс на лучшее журналистское расследование в
сфере коррупции. Это объявление сопровождалось достаточно подробным описанием
проблем, задач, направлений и условий конкурса.
Интернет, как нетрудно заметить, предоставляет
журналисту-расследователю широкие возможности и для публикации своих текстов, и
для общения с коллегами, и для пополнения теоретического багажа, навыков
расследовательской деятельности. В то же время, не умаляя значимости
расследовательских Интернет-сайтов, надо иметь в виду следующее обстоятельство:
растущая (в исторической перспективе) аудитория, которая потенциально может
знакомиться с размещенными в Интернете журналистскими расследованиями, в настоящее
время все еще очень невелика. Это подтверждают и результаты научных
исследований. Так, «по данным исследований ВЦИОМ (Всероссийского центра
изучения общественного мнения), владение в самом конце XX века домашним компьютером является уделом лишь «продвинутых»
россиян. По итогам представительного опроса 2400 россиян в ноябре 2000 года,
только у 4% их семей был домашний компьютер, 0,5% сообщили, что имеют доступ к
Интернету дома, 2% – только на работе, 0,3% – и дома и на работе, а 21% опрошенных признались, что
и вовсе ничего не знают о сети Всемирной паутины.
Иное дело москвичи: в ноябре 2000 года у 16% были
домашние компьютеры. Примечательно, что почти четверть их отметили, что
работают на компьютере, по их мнению, профессионально или имеют навыки пользователей.
Предполагается, что к 2003 году уже треть москвичей будет пользоваться
Интернетом, а к 2006 году в сети Всемирной паутины попадут все жители столицы.
Что касается провинции, то там, тоже предположительно, скорость прироста
пользователей Интернета будет значительно меньшей уже хотя бы потому, что в
2000 году только 43% россиян имели домашние телефоны и 5% – сотовые (в Москве на этот момент, соответственно,
было 93 и 16%)[62].
И все же, несмотря на все трудности, которые
сопровождают развитие Интернета в России, он довольно притягателен для
журналистов-расследователей с точки зрения достаточно простого выхода на
аудиторию. Ведь в отличие, скажем, от газеты, создать расследовательский сайт в
Интернете, в принципе, нетрудно, как в финансовом, так и в других отношениях.
Что касается программно-технической стороны, то в этом может помочь специалист.
А при некотором упорстве сайт можно создать и самому. Хотя обретение такой
собственности – не самоцель. Очень важно, чтобы web-страничка стала максимально посещаемой. А это уже
более трудная задача.
С точки зрения Игоря Истомина, высказанной в статье
«Как создать свой сайт?» (Я & бизнес. 2001. № 1), по-настоящему работающей
страничку может сделать только специальный web-отдел. Что же представляет собой такая структура? По
мнению автора, в его состав должны входить несколько специалистов:
«Дизайнер-художник выполняет
задачу грамотного оформления сайта и всего, что связано с оформлением
сайтов-баннеров, кнопок и т.д. В своей работе он обязательно взаимодействует с
верстальщиком и маркетологом. Верстальщик-программист может реализовать идеи
дизайнера в виде HTML, GGI-скриптов и прочей “начинки”
сайта. Следит, чтобы страницы сайта загружались как можно быстрее.
Писатель-креативист (в нашем случае журналист-расследователь. – А.Т.) занимается
написанием текстов... Интернет-маркетолог знает целевую аудиторию. Знает, как
привлечь внимание целевой аудитории в Сети. Разрабатывает и реализует рекламную
политику в Сети. Анализирует информацию о посещаемости сайта... Можно утверждать,
что сайт, построенный и поддерживаемый подобной командой, будет работать весьма
эффективно»[63].
Интернет, выступая, с одной стороны, самостоятельным
инструментом расследовательской деятельности журналистов, а с другой – средством, позволяющим значительно расширить круг
потребителей прессы, становится неотъемлемой частью современной
расследовательской журналистики. Поэтому освоение его возможностей – все более насущная задача для каждого начинающего
журналиста-расследователя.
в начало главы << >> в начало
Перспективы
структурного развития расследовательской журналистики
Итак, по мере развития расследовательской журналистики
(как вида деятельности СМИ) идет уточнение ее предметного «поля», совершенствуется
методика, возникают новые организационные (структурные) формы. Это
подтверждается, в частности, последними совместными решениями
журналистов-расследователей России о создании новой общественной организации – Содружества расследователей-журналистов (СОРЖ),
призванной объединить всех, кто специализируется в области журналистского
расследования в нашей стране. Ее конференция проходила с 13 по 15 апреля в
Санкт-Петербурге, куда съехались около 50 журналистов-расследователей из
Москвы, Калининграда, Твери, Нижнего Новгорода, Мурманска, Екатеринбурга,
Томска и других городов России. В течение трех дней обсуждались самые насущные
проблемы расследовательской журналистики: профессиональные стандарты, этические
критерии, правовое поле, на котором работают журналисты-расследователи,
взаимоотношения региональных и центральных средств массовой информации в сфере
журналистских расследований.
Участники конференции внесли также поправки в уставные
документы, включая Хартию журналистов-расследователей, которую должен подписать
каждый, решивший стать членом новой общественной организации. Учредители
полагают, что Содружество принесет реальную пользу всем журналистам,
специализирующимся в жанре расследования. Исполнительные его структуры уже
приступили к формированию единой информационной базы данных, а также банка
журналистских расследований, куда войдут, в частности, и публикации
журналистов, подписавших Хартию. Формируется Служба скорой юридической помощи,
для чего в Интернете создается корпоративный портал, использование которого
позволит любому члену Содружества быстро получить квалифицированную юридическую
консультацию, а также провести юридическую экспертизу своих материалов в
экспресс-режиме.
Помимо этого Содружество намерено организовать работу
мобильных групп журналистов-расследователей, которые будут оперативно выезжать
в регионы для помощи коллегам, попавшим во время исполнения профессионального
долга в сложные условия. СОРЖ предполагает уже в ближайшее время начать издание
корпоративного Интернет-журнала, методической и учебной литературы, создать
собственную телепрограмму. Содружество учредит ежегодные премии за лучшие
журналистские расследования и уже формирует фонд реабилитации пострадавших в
результате профессиональной деятельности.
В число учредителей новой организации вошли такие
известные структуры, как Фонд защиты гласности, Фонд Артема Боровика,
«Агентство журналистских расследований», «Интерньюс», «FreeLance Bureau».
Штаб-квартира Содружества будет располагаться в Санкт-Петербурге.
Приводим текст Хартии Содружества
расследователей-журналистов, в которой идет речь о стандартах журналистских
расследований и взаимной поддержке журналистов.
«Мы, нижеподписавшиеся,
объединяемся в Содружество расследователей-журналистов в целях обеспечения
доступа общественности к социально значимой информации, борьбы с коррупцией и
произволом чиновников, преодоления барьеров на пути получения и распространения
информации. Содружество расследователей-журналистов направляет усилия на
повышение качества, уровня объективности и глубины журналистских расследований,
на продвижение стандартов, которым должно отвечать независимое журналистское
расследование. Под журналистским расследованием мы понимаем процесс и результат
предпринятого журналистом –
самостоятельно или по заданию редакции – исследования замалчиваемых, скрываемых от общества фактов для
дальнейшего их обнародования в средствах массовой информации.
Целью объединения является
также борьба с распространением под видом журналистских расследований
односторонних и непроверенных материалов, которые делают журналиста участником
коррупционных процессов, происходящих в стране. Результаты расследования должны
быть подкреплены фактами, проверенными журналистом лично, в пределах его
возможностей. Вместе с тем журналистское расследование не может подменять собой
следствие и суд. Журналист, опираясь на известные ему факты, может ставить
перед органами власти вопросы об ответственности тех или иных должностных лиц,
но не вправе делать выводы об их виновности. Журналист, проводящий независимое
расследование, действует от лица гражданского общества, чьим инструментом
являются СМИ. Журналист лично отвечает за достоверность фактов, используемых
при публикации, и за корректность выводов журналистского расследования.
Подписывая настоящую Хартию,
мы принимаем на себя обязательства придерживаться следующих стандартов
журналистского расследования:
1.
Объективность и разносторонность. Журналистское расследование
должно опираться на разносторонние источники информации. Поводом для
журналистского расследования может стать в том числе информация от одной из
заинтересованных сторон, если она представляет общественный интерес. Однако журналист обязан
проверить информацию из других источников и учесть точку зрения лиц и структур,
являющихся объектом расследования.
2.
Этические стандарты. Расследование не может быть направлено на заведомую компрометацию того
или иного лица. Недопустим сбор компрометирующих материалов в отношении близких
и родственников фигурантов расследования, если это прямо не связано с темой расследования.
Выводы журналистского расследования, связанные с обличением тех или иных
персон, должны быть сформулированы предельно корректно.
3.
Принцип корпоративности. При использовании помощи или информации коллег по Содружеству ссылка в
материалах на СОРЖ обязательна. Каждое опубликованное расследование должно быть
представлено в общий банк данных Содружества.
Мы, нижеподписавшиеся,
принимаем на себя обязательства, придерживаться изложенных в Хартии Содружества
расследователей-журналистов принципов и норм. Признавая полномочия
Попечительского совета, обязуемся следовать его решениям.
15 апреля 2001 года.
Санкт-Петербург»[64].
Контроль за исполнением положений Хартии журналистами,
ее подписавшими, будет осуществлять Попечительский совет. Совет учредителей Содружества
формирует его из числа известных деятелей российской журналистики,
юриспруденции и правозащитного движения. Попечительский совет является органом
этического аудита в области журналистского расследования.
В компетенцию Попечительского совета войдет также
прием в Содружество новых членов и исключение журналистов-расследователей из
Содружества в случае установления факта нарушения ими требований Хартии.
Насколько оправдает себя новая организационная форма
деятельности журналистов-расследователей России, покажет время. Нам, в данном
случае, важно констатировать сам факт структурного развития расследовательской
журналистики, что свидетельствует, кроме всего прочего, о росте ее роли в жизни
нашего общества.
в начало главы << >> в начало
