ГЛАВА 1

ФУНКЦИОНИРОВАНИЕ ГАЗЕТНОЙ ПЕРИОДИКИ

 

Условия деятельности и динамика газетной печати

 

Типологическая структура и количественные показатели газетных изданий

 

Штаты редакционных коллективов и авторский актив газет

 

Библиографирование и собирание газетной прессы

 

УСЛОВИЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ И ДИНАМИКА ГАЗЕТНОЙ ПЕЧАТИ

 

Период революции и Гражданской войны в России с октября 1917 по 1920 гг. характеризуется большим количеством газетных изданий. По нашим подсчетам, за это время выходило около 3000 наименований газет. Главной причиной появления такого количества изданий является то, что в условиях жесткого обострения социальных противоречий в обществе каждому политическому режиму, каждому мало-мальски серьезному общественному объединению для победы необходимо было разворачивать широкомасштабную агитационно-пропагандистскую работу в целях привлечения на свою сторону населения России. От того, каким политическим силам поверит большинство, и зависел, в конечном итоге, успех в борьбе. Именно поэтому все политические и общественные силы стремились, как можно больше развивать газетную прессу, т.к. она являлась в то время самым массовым средством пропаганды.

Из всех государственных образований, созданных на территории России в 1917–1920 гг., больше всего газет выпускалось на территории РСФСР. Большевики нуждались в целенаправленном манипулировании общественным мнением для упрочения своего положения. Созданная ими широкая сеть газетных изданий способствовала закреплению их идейного влияния в российском обществе. Основу газетной печати советской республики в октябре 1917–1920 гг. составляли издания советов и комитетов РКП(б). Широкая сеть центральных, губернских и уездных газет большевистских комитетов и советов была создана в советской России к весне 1918 г. В феврале 1918 г. в РСФСР одновременно выходило 293 газеты, из них 60 большевистских, 1 большевистско-советская и 232 печатных органа советов. По масштабу изданий они распределялись следующим образом: 13 из них были центральные, 90 – губернские и областные и 190 – уездные и городские. Издавались они в 68 губерниях и 216 городах РСФСР. В ряде уездов советской России выпускалось 2 и более газет[1].

Всего с октября 1917 по 1920 гг. было выпущено 2042 издания, многие из которых выходили только несколько месяцев[2]. Самую немногочисленную группу газет представляли центральные издания. Их количество постоянно сокращалось. Если в 1918 г. выходило 44 центральных газеты, то в 1919 г. – 36, а в 1920 г. – только 23. По сравнению с декабрем 1918 г. к декабрю 1920 г. количество центральных газет сократилось с 27 до 17 единиц. Сокращение вызывалось экономическим кризисом и острой нехваткой бумаги[3].

В целях усиления действенности большевистской агитации советское правительство не жалело средств на выпуск региональных и местных газет, что способствовало более эффективному внедрению в сознание людей большевистских стереотипов. Региональная пресса губернского и областного уровня развивалась по мере расширения территории, подконтрольной советскому правительству. Количество газетных изданий областного и губернского уровня увеличилось за три года Гражданской войны на 128 единиц. С октября 1917 г. по 1920 гг. вышло 1394 уездных и городских газеты, издававшиеся партийными органами большевиков и советами. Их сокращение наблюдалось только в 1919 г. в связи с наступлением белых армий. Так, если в 1918 г. выпускалось 209 республиканских, областных и губернских газет, то в 1919 г. их было лишь 136, а из 599 уездных и городских газетных изданий, выпускавшихся в 1919 г., к декабрю сохранилось только 186[4].

Лучше всего газетами был обеспечен Центральный промышленный район и Урал, где было много издательских мощностей и положение советской власти было достаточно прочным. В этом регионе с октября 1917 г. по декабрь 1920 г. выпускалось 1007 советских и большевистских газет. На втором месте по обеспеченности населения советскими газетами была Украина с ее хорошими, хотя и сильно пострадавшими во время Гражданской войны полиграфическими мощностями. На территории Украины за тоже время выходило 378 газет большевистских советов и комитетов РКП(б)[5].

Несколько хуже были обеспечены советскими газетами Северо-западный регион, Белоруссия и Прибалтика, а также Кавказ. В Белоруссии и Прибалтике было издано 146 газетных изданий. На Северо-западе России с октября 1917 г. по декабрь 1920 г. вышло 139 советских и большевистских газет, на Кавказе – 135. Хуже всего обстояло дело с выпуском советских газет в Казахстане, Средней Азии, Сибири и на Дальнем Востоке. В Казахстане и Средней Азии, самых отсталых регионах России, в то время было издано 96 газет. В Сибири и на Дальнем Востоке было выпущено 138 большевистских газет. Столь небольшое количество большевистских газет в этом крупном регионе, во многом, объяснялось тем, что советская власть была там прочно установлена только в конце 1919 г., да и то не на всей территории.

Статистика газет по регионам показывает, что в 1920 г. выпуск газет советами и комитетами РКП(б) стал сокращаться. Если в центре и на Урале в 1919 г. было издано 503 газет, то в 1920 – 436. В основном, это объяснялось дефицитом бумаги, имеющиеся запасы которой перераспределялись в пользу регионов, недавно отвоеванных у белых[6].

Идеологические руководители большевиков сумели приблизить пропаганду к населению. Основную часть советской газетной печати составляли уездные издания. Это позволяло лучше укладывать пропагандистский материал в привычную для аудитории систему ценностей и убеждений. По подсчетам А.А. Гончарова, всего на конец 1920 г. в советской России насчитывалось 497 газет. Большинство из них (305) было уездного уровня. Республиканских, губернских и областных газетных изданий было 175 наименований. Центральных газет, как уже говорилось, было только 17[7]. По сведениям организационно-инструкторского сектора ЦентроРОСТА, собранным в конце 1920 г, в РСФСР выходило 580 обыкновенных и 276 стенных газет. Преобладающая часть газет были уездными изданиями. Их насчитывалось 531 единица. Губернских газет было 327. Больше всего газет издавалось в промышленно-развитых губерниях Юга России, Урала, а также в Донецкой (21 наименование), Екатеринославской (22), Черноморско-Кубанской (29), Терской (20), Тамбовской (23), Вятской (27), Пермской (22), Екатеринбургской (21) губерний. Больше всего газет выходило в Смоленской губернии. В Сибири и на Дальнем Востоке печаталось 60 газет. В Средней Азии – 48[8].

После свержения летом 1918 г советской власти в Сибири, на Дальнем Востоке и Урале в целях укрепления власти антибольшевистских политических сил стала воссоздаваться сеть антисоветских газетных изданий. Началась денационализация типографий, восстановили свою деятельность печатные товарищества, кооперативы. По подсчетам известного сибирского журналиста кадета А.В. Адрианова, из 100 печатных изданий, о времени возникновения которых в 1918 г у него были точные сведения, половина из них появилась в июне (21 газета), августе (19) и декабре (10)[9]. По подсчетам Н.В. Семеновой, на территории Алтайской, Енисейской, Иркутской, Омской и Томской губерний с лета по конец осени 1918 г выходило 95 газет[10]. После прихода к власти Колчака количество газетной прессы стало увеличиваться Согласно «Списку изданий, выходящих на территории, освобожденной от большевиков к 1 апреля 1919 г.», в белой Сибири выпускалось 122 газеты[11]. Одним из крупнейших газетных центров на территории подконтрольной омскому Российскому правительству, был Дальний Восток. В 1919 г там легально выпускалось около 50 газет[12].

При белых практически в каждом сибирском городе издавалось не менее 2–3 газет, а в некоторых губернских и областных центрах их было около десятка. Особенно много газет выходило в Омске, столице белой Сибири, и старом культурном сибирском центре – Томске. В этих городах в начале 1920 г. выпускалось по 10 наименований[13]. На завершающем этапе Гражданской войны на первое место по численности периодических изданий выдвинулся Иркутск. Количество газет в Иркутске заметно возросло после вынужденного переезда сюда из Омска правительства Колчака в начале ноября 1919 г. Крупным издательским центром белого Востока России являлся Владивосток. В 1919 г там печаталось 15 русских газет[14].

С падением власти Колчака, на Дальнем Востоке стали создаваться официальные издания центральных и местных органов власти Дальневосточ­ной республики, земств, воинских частей, профсоюзов, политических партий всех направлений – от монархического до большевистского и анархистского. Во Владивостоке печатными органами правого направления являлись газеты «Блоха», «Владиво-Ниппо», «Голос крестьянства», «Русская мысль на Дальнем Востоке» и «Слово». Газетами общедемократического и социалистического направления были «Вечер», «Голос Родины», «Голос студента», «Дальневосточное обозрение», «Меркурий», «Рассвет» и др. Среди коммунистических и прокоммунистических газет выделялись «Красное знамя», «Крестьянская правда», «Уссурийский гудок», «Юный коммунист» и др. Был возобновлен выпуск газеты анархистов «Черное знамя»[15]. В каждом крупном центре ДВР выходило 2–3 газетных издания.

Властные структуры деникинского режима также стремились к развитию газетной прессы. По нашим подсчетам, в регионе выпускалось около 150 газет. Такое значительное распространение прессы в крае во многом объяснялось сложившимися традициями издательского дела. До Октябрьской революции Юг России обладал широкой сетью периодических изданий. По подсчетам Е.Е. Вороновой, в 1900–1917 гг. в регионе издавалось 470 газет, журналов, бюллетеней, сборников. Из них 185 – в Донской обл., 116 – в Кубанской, 120 – в Терской и Дагестанской, 49 – в Ставропольской губ[16].

На белом Юге России было два крупных центра газетной издательской деятельности Донская и Кубанская области. В Екатеринодаре выходило около 20 газет. Среди них «Воля Кубани» – печатный орган Кубанского краевого правительства, «Вестник Верховного круга», «Голос кубанца», «Казак», «Кубанская земля», «Кубанское слово», «Утро Юга» (издавал Союз возрождения), военная газета «Сын Отечества» и др. Издательскими центрами Донской области являлись Новочеркасск и Ростов-н/Дону. Самой крупной из новочеркасских газет были «Донские ведомости».

В Ростове-н/Д выпускалось около 20 газет. Из них выделяются: «Благовест», «Великая Россия», «Донская речь», «Жизнь», «Заря России», «Донская волна», «Народная газета», «Народная мысль», «Огни», «Парус», «Призыв», «Южный край». Одной из самых старых и известных газет этого региона был «Приазовский край». Среди других издательских центров региона следует отметить Киев, Одессу и Харьков, где выходило по 10–15 газет.

На территории, контролируемой войсками Врангеля, газеты выходили во всех крупных городах Крыма и Таврии. Журналист С. Оболенский считал, что их было около двадцати. «Газеты росли как грибы», – вспоминал он[17]. Крупнейшим издательским центром на врангелевской территории был Севастополь. Там выпускалось 9 газет: «Великая Россия», «Вечернее слово», «Военный голос», «Заря России», «Крымский вестник», «Русский вестник», «Царь-колокол» и др. Вторым центром являлся Симферополь, где издавались: «Вечерний курьер», «Время», «Земля», «Крестьянский путь», «Таврический голос» и др.

Северная область была бедна газетными изданиями. Фактически единственным издательским центром области являлся Архангельск, где, по нашим подсчетам, выпускалось 11 газет. Не очень широкое развитие получила газетная пресса в Северо-западной области России и в приволжских губерниях, контролируемых Комучем. Крупнейшим издательским центром на белом Северо-западе являлся Псков, у Комуча – Самара, где издавалось 5–7 газет.

В годы Гражданской войны массами можно было достаточно легко манипулировать. Множество людей в те годы очутилось в условиях неустойчивого и ненадежного существования, а потому испытывали острую потребность в новых эффективных идеях, в новых харизматических лидерах. Одно из главных направлений деятельности политических режимов России того времени заключалось в монополизации газетного дела. Эта монополизация и являлась основой манипулирования социальным поведением людей. Правительственные органы ставили газетные издания под свой контроль, материально поддерживали газетную прессу, пропагандирующую их программу и деятельность, снабжали ее бумагой, обеспечивали типографиями и оборудованием.

Центральный комитет РКП(б) внимательно следил за положением печатных органов большевистских комитетов и активно финансировал издания большевистских газет. В мае-июне 1918 г. секретариат ЦК РКП(б) разослал 218 партийным организациям анкету с вопросами о выпуске ими газетных изданий[18]. В январе 1918 г. на заседании ЦК РСДРП(б) для издания в Москве газеты «Правда» в связи с предстоящим переездом туда советского правительства было выделено 200 тыс. руб.[19] Значительную помощь оказывал ЦК региональной партийной прессе. В письме Таврическому губернскому комитету РСДРП(б) от 10 декабря 1917 г он сообщал, что на издание печатного органа губкома – газеты «Таврическая правда» отпущено 800 руб.[20]

ВЦИК и СНК проявляли постоянную заботу о развитии и совершенствовании советской прессы. Они постоянно оказывали материальную помощь советским большевистским газетам. Так в ноябре 1917 г. Совнарком выделил газете «Деревенская беднота» ссуду в размере 250000 руб.[21] А в июле 1918 г. было принято постановление об отпуске в распоряжение Наркомзема 350 тыс. рублей на издание ежедневной газеты и еженедельного журнала[22].

Местные советы повсеместно оказывали материальную помощь советским газетам. В марте 1918 г. исполком Ковровского совета постановил ежемесячно выделять по 2000 руб. местной советской газете «Рабочий и крестьянин» и по 1500 руб. на распространение иногородних газет по фабрикам и заводам. Президиум исполкома Нижегородского совета 10 марта 1918 г. постановил выдать типографии газеты «Красное знамя» субсидию в размере 10000 руб.[23]

Временное сибирское правительство, Временное Всероссийское правительство и Российское правительство выделяли значительные средства для поддержания официальных и проправительственных газетных изданий. Деятельность официальных газет белой Сибири осуществлялась за казенный счет по смете МВД[24]. Совещание по делам печати регулярно выделяло средства для МВД на ведение агитационной работы и выпуск газет. В июне 1919 г. МВД перечислило управляющему Иркутской губернии 50000 руб. на превращение «Иркутских губернских ведомостей» в еженедельный орган и на увеличение его тиража[25]. В том же месяце Совещание по делам печати отпустило в распоряжение МВД 30000 руб. на поддержку газеты «Амурское утро»[26]. В следующем месяце было выделено 300000 руб. для расширения дела агитации и пропаганды в Енисейской губернии и на помощь газете «Енисейский вестник»[27].

Правительственные структуры подыскивали для официальной газетной прессы полиграфические возможности, снабжали ее бумагой. В середине 1919 г МВД удалось добиться того, что из железнодорожного состава с газетной бумагой, следующего из Владивостока, на нужды официальных газет стали отпускать по одному вагону в Иркутске, Красноярске, Томске, Семипалатинске, Барнауле и Новониколаевске[28]. Общественные организации, налаживающие выпуск местных проправительственных газет, также поддерживались казенными средствами. В октябре 1919 г. Совещание по делам печати постановило ежемесячно выделять просветительскому обществу в Красноярске 20000 руб. на издание газет в уездах Енисейской губернии[29]. Даже в последние месяцы колчаковского режима официальным газетным изданиям продолжала оказываться достаточно солидная финансовая помощь. 24 сентября 1919 г. Совещание по делам печати выделило на помощь газетам 589040 руб.[30]

Под постоянным контролем держали выпуск газетных изданий власти на белом Юге России. Свобода деятельности газет здесь была сильно ограничена, хотя формально и не запрещена. Деникинское правительство оказывало сильное давление на редакции газет, заставляя их придерживаться определенного политического направления в духе главных задач Особого совещания. Оно финансировало официальные и проправительственные издания и обеспечивало их бумагой. Последняя поступала в распоряжение правительственного отдела пропаганды, и тот распределял ее по изданиям «только в достаточной мере послушным»[31]. Такая политика ставила остальные газеты в крайне невыгодное положение. И они вынуждены были следовать идеологическим установкам Особого совещания и «входить с ним в те или иные договорные отношения в целях получения бумаги, либо покупать таковую втридорога», – отмечал в 1920 г «Таврический голос»[32].

Врангелевский режим также стремился превратить газеты в послушное оружие пропаганды своей политики. Используя финансовую зависимость и бумажный голод, правительство белого Крыма подчиняло себе газетную периодику. У редакций выбора практически не оставалось, т.к. из-за дороговизны они с трудом сводили концы с концами. Только цена бумаги в Крыму за три года революции и Гражданской войны поднялась с 3 руб. до 80000 руб. за пуд[33]. Правительство поддерживало газеты правого монархического направления. Это соответствовало его политической линии. «Конечно, преобладание правых газет среди субсидировавшихся правительством не было простой случайностью, – отмечал крымский журналист Оболенский – Ибо если еще можно допустить, что «правые» руки могли творить левую (практическую) политику, то правая голова не могла говорить левые слова»[34].

Большинство изданий Крыма были послушным идейным оружием в руках военной верхушки. Характеризуя врангелевские газеты, руководитель правительственного Отдела печати Г.В. Немирович-Данченко отмечал: «…3/4 крымской печати носило официозный характер большая часть газет вынуждена была пользоваться субсидиями правительства, чтобы как-нибудь свести концы с концами»[35]. Без казенных субсидий и льготного получения бумаги обходились всего несколько изданий. Оболенский называет газеты: «Южные ведомости», и «Ялтинский вестник». Кроме них, более или менее независимую позицию занимали еще севастопольский «Юг России» и симферопольские «Известия крестьянского союза»[36].

На территории Северо-западной области России разрешения на издания давались тем газетам, которые поддерживали политику правительства. Так, командующий псковским районом полковник С.Н. Булак-Балахович разрешил выпуск газет «Возрождение» и «Новая Россия освобождаемая», за то, что они раздували его «мнимые доблести» и замалчивали «все безобразия». Другим газетным изданиям подобное разрешение было получить крайне трудно, а зачастую невозможно. Закрытая советской властью газета псковской интеллигенции «Псковская жизнь» так и не смогла возобновить свою деятельность при власти Временного правительства Северо-западной области России[37]. В Северной области правительство в первую очередь материально поддерживало «Вестник ВПСО», освобождало от службы в армии сотрудников его редакции. Когда, к примеру, потребовалось освободить от призыва сотрудника газеты А.И. Попова, правительство в качестве исключения пошло на это[38].

Осуществление политики монополизации газетного дела приводило к тому, что газетные издания, проводя на своих страницах политику правительства и ведущих политических сил, слабо выражали общественное мнение. Так, известный журналист Г. Раковский, характеризуя состояние печати врангелевского Крыма, отмечал: «Нерв общественной и политической жизни в Крыму – печать – был парализован»[39].

Газетная пресса в годы революции и Гражданской войны создавалась и функционировала в условиях идеологизации всех сторон жизни российского общества. Идеологизация как наиболее экспансивная и навязчивая система агрессивно проникала в политику, нередко в формах идеологического экстремизма. Руководство российских политических режимов преследовало оппозиционную прессу, закрывало газеты политических противников, стремилось подорвать их материальную базу. Только позиция Временного правительства Северной области позволяла выпускать газеты разной политической ориентации за исключением большевистской. Правительство Дальневосточной республики разрешило выпуск на своей территории газет различных политических сил. Закрыты были лишь колчаковские официозные издания.

Такую политику властей по отношению к оппозиционной прессе часто разделяло общественное мнение, и выражали газетные издания. Можно сказать, что такая политика соответствовала менталитету определенной, и отнюдь не только большевистской, части российского общества. Екатеринбургская газета «Отечественные ведомости» считала необходимым и естественным закрывать газетные издания, открыто враждебные колчаковской власти.

К ним, по мнению редакции, власти «вправе применить прямолинейный и решительный закон войны, т.е. уничтожить их без всякой предварительной цензуры»[40].

При этом речь шла не только о большевиках, хотя в первую очередь имелись в виду именно они, но и обо всех тех, кто был открыто враждебен «собирающей Россию власти». В принципе под это определение можно было подвести прессу любой политической силы, оппозиционной колчаковскому правительству и его союзникам. Газета считала в принципе правильной политику большевистского правительства по подавлению оппозиционной прессы. Редакция «Отечественных ведомостей» считала ее вполне обоснованной, т.к. «после большевистского захвата власти нелепо было бы со стороны правительствующего Совнаркома наряжать предварительную цензуру, например, над ”Русскими ведомостями”… Потому что и здесь были все те же два абсолютно непримиримых открыто враждующих стана, и ни о каких церемониях и “конвесансах” с той и другой стороны не могло быть и речи»[41]. Причину такой политики по отношению к прессе редакция газеты обосновывала условиями Гражданской войны. Публицисты газеты считали, что в военных условиях все решается силой, и для достижения военного успеха необходимо уничтожать противника, чтобы он не уничтожил тебя. «Гражданская война есть тоже война Смешно говорить о “предварительной цензуре” в применении к прямому врагу или прямому его пособнику», – говорилось в газете[42].

Большевики начали осуществление этой политики сразу после октябрьского переворота. Эта политика была принципиальным положением большевистской программы действий «Мы и раньше заявляли, что закроем буржуазные газеты, если возьмем власть в руки, – говорил Ленин на заседании ВЦИК 4(17) ноября 1917 г. – Терпеть существование этих газет, значит, перестать быть социалистом»[43]. Были намечены направления борьбы с небольшевистской прессой закрытие газет, конфискация их полиграфической базы и т.д. Сразу после победы большевистского восстания в Петрограде были закрыты газетные издания кадетов: «Речь», «Новое время», «Вечернее время», «Русская воля», «Биржевые ведомости», «Современное слово», «Новая Русь» и др. Большинство из них было закрыто за публикацию воззвания свергнутого Временного правительства 26 октября 1917 г. Петроградским ВРК было отдано «Общее распоряжение по занятым типографиям», которое запрещало публикацию материалов без разрешения ВРК[44]. Решительные действия Петроградского ВРК были закреплены декретом СНК о печати[45].

По мере установления советской власти на местах начиналась борьба с небольшевистской прессой. Ее стали ликвидировать. В далеком Туркестане в декабре 1917 г. постановлением СНК Туркестанского края были закрыты небольшевистские газеты, выходившие в этом регионе: «Туркестанский вестник» и «Туркестанский курьер». По данным А.А. Гончарова, с октября 1917 г. по июнь 1918 г. советской властью были закрыты 471 газета. Причем факт закрытия доказан в 291-м случае, а в 180-ти документы об их закрытии не обнаружены. Больше всего газет было закрыто в ноябре 1917 г., когда только что взявшая власть партия большевиков была еще очень слаба и пропаганда антибольшевистской печати была для нее особенно опасна[46].

В первую очередь советская власть закрывала газеты, выражающие интересы крупного капитала и его политических партий. По подсчетам А.З. Окорокова, за период с октября 1917 г. по март 1918 г. было закрыто 216 газет. Из них 128 были изданиями буржуазно-помещичьих кругов. По мере обострения противоречий между большевиками и партиями социалистической ориентации советская власть начала закрывать газеты меньшевистского и эсеровского направления. За апрель-июль 1918 г. из 234 закрытых газет 142 были меньшевистскими и эсеровскими[47]. В марте-мае 1918 г. на территории советской республики прекратили свое существование издания городских дум и земств[48].

В начале июля 1918 г. после мятежа левых эсеров участь оставшихся небольшевистских газет была предрешена. 9 июля «Правда» и «Известия ВЦИК» опубликовали постановление отдела печати при Моссовете, согласно которому объявлялись недействительными все удостоверения о регистрации периодических изданий, выданные до 6 июля 1918 г. включительно. Впредь до особого распоряжения прекращалась выдача удостоверений на право печатания повременных изданий. За нарушение данного постановления предусматривались наказания «по всей строгости военного положения». Настоящее постановление не распространилось на периодические издания РКП(б) и советских учреждений, а также органы периодической печати «чисто профессионального и научного характера»[49].

С этого времени советская власть перешла к окончательной ликвидации небольшевистских газет. Они стали повсеместно закрываться. Только в Москве было закрыто 150 небольшевистских изданий[50]. К концу 1918 г. на территории советской России практически перестали существовать газеты предпринимательских кругов, кадетского, меньшевистского и эсеровского направлений.

Наряду с закрытием изданий, советская власть стремилась подорвать материально-финансовую базу небольшевистских газет, так как последние имели в своем распоряжении хорошо оборудованные типографии, запасы бумаги и квалифицированные кадры. Это было их серьезным преимуществом перед большевистской прессой.

Сначала было решено лишить небольшевистские газеты доходов, которые они получали от публикации частных объявлений. 8 ноября 1917 г. был издан декрет «О введении государственной монополии на объявления», согласно которому печатать последние могли только «издания Временного рабочего и крестьянского правительства в Петрограде и издания местных Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов»[51]. Эта мера сильно подрывала экономическую базу небольшевистских газет.

Для постепенной ликвидации материально-технической базы буржуазных и мелкобуржуазных газет советской властью применялись секвестр, реквизиции, конфискации типографий и оборудования. В первые же недели советской власти небольшевистские газеты начали лишаться своих типографий. Власти закрыли крупнейшие типографии, где печатались газеты: «Речь», «Новое время», «Биржевые ведомости», «Русская воля», «Петроградский листок», «Новая Русь», «Живое слово», «Копейка» и др. В Москве у владельцев были изъяты типографии газет: «Русское слово», «Русские ведомости», «Раннее утро», «Московский листок» и др. Советские органы конфисковывали типографии в Екатеринбурге, Нижнем Новгороде, Одессе, Харькове и др. городах. Однако необходимо отметить, что декрет о монополизации объявлений оказался менее действенным, чем ожидалось. Небольшевистские газеты нередко продолжали их печатать.

Широкое огосударствление типографий и других предприятий полиграфической промышленности начало происходить со второй половины 1918 г. В этот период в Петрограде было отчуждено 26 типографий, в 1919 г. – 54, в 1920 г. – 48[52]. К концу 1917 г. более 30 полиграфических предприятий поступило в распоряжение советской власти. К концу июля 1918 г. эта цифра превысила 70, а к концу года – 90[53]. К октябрю 1919 г. советская власть национализировала 125 предприятий полиграфической и бумажной промышленности[54]. Все они становились базой для развития советской и большевистской периодической печати.

Как политика советской власти отражалась на региональной небольшевистской газетной прессе, можно судить по ее развитию в Сибири в ходе установления там большевистского правления в октябре 1917 – мае 1918 гг. С декабря 1917 по май 1918 гг. в этом регионе было закрыто 53 буржуазные и социал-демократические газеты. В результате большевистской политики общее количество буржуазно-кадетских газет в Сибири сократилось с 17 в ноября 1917 г. до 5 в апреле-мае 1918 г., эсеро-меньшевистских – с 26 до 6, правоэсеровских – с 20 до 9, народно-социалистических с 5 до 0[55]. Прекратили издание наиболее известные в регионе газеты, такие как: «Иркутская жизнь», «Свободная Сибирь» /Красноярск/, «Сибирская торговая газета» /Тюмень/, «Единение» /Иркутск/ и т.д. К лету 1918 г. от буржуазно-кадетских газет остались только малоизвестные: «Курганская свободная мысль» и «Забайкальская новь» /Чита/, недавно появившийся «Иркутский вечер» и др.

К февралю 1918 г. большевистская периодика начинает на равных конкурировать с прессой своих политических оппонентов. В феврале 1918 г. в Сибири на 330 номеров 20 большевистских газет (общий тираж 1 млн. 300 тыс. экз.) насчитывалось 186 номеров 12 буржуазно-кадетских газет и 247 номеров 33 социалистических газет (общий тираж соответственно 560 и 750 тыс. экз.)[56]. В конце весны 1918 г. в крупных промышленных центрах Сибири сложились стабильные комплексы большевистских газетных изданий. В Томске выходили «Знамя революции», в Иркутске – «Власть труда», в Омске – «Известия Западносибирского и Омского областных исполнительных комитетов советов крестьянских, рабочих и солдатских депутатов» и др.[57]

Антибольшевистские политические режимы в своем большинстве также проводили жесткую политику по отношению к оппозиционной газетной печати. Власти Комуча преследовали как пробольшевистские газеты, так и издания кадетского толка. Известный журналист А. Гутман вспоминал: «В эсеровской печати велась демагогическая травля всех инакомыслящих. Она внушала чехам и населению, что все те, кто не с эсерами, монархисты и реакционеры, опасны для революции, как и большевики»[58].

Сибирские антибольшевистские правительства параллельно с поддержкой официальных и проправительственных газет, начали подавлять оппозиционную прессу. Прежде всего, после свержения советской власти были ликвидированы советские большевистские газеты. Этот процесс растянулся до августа 1918 г. В связи с поправением политики Временного сибирского правительства стали усиливаться преследования органов печати социал-реформистского направления. К ним относились органы партийных комитетов меньшевиков, эсеров, профсоюзных и кооперативных организаций. Эта же линия была продолжена при Временном Всероссийском правительстве. В ноябре 1918 г. на всей территории востока России, где была свергнута советская власть, по официальным данным насчитывалось лишь 9 эсеровских и 4 меньшевистских издания[59].

После прихода к власти Колчака гонение на меньшевистскую и эсеровскую печать усилилось. Особая «заслуга» в этом деле, несомненно, принадлежала В.Н. Пепеляеву. Став в декабре 1918 г. товарищем министра внутренних дел, он разработал программу основных направлений деятельности министерства, в которой, по свидетельству его соратников, «преобладала полицейская точка зрения»[60]. В итоге контроль над прессой еще больше усилился. Управляющие губерниями должны были за своей подписью направлять в отдел печати министерства еженедельные отчеты о повременных изданиях, выходивших на их территории. Требовалось указать тираж издания, издательство, издателя, типографию, данные о партийности каждого органа печати. Собирались также сведения о партийной принадлежности редакторов, месте их жительства. Для обследования прессы на места посылались чиновники. В результате репрессивных мер по отношению к прессе в начале 1919 г. было закрыто 16 профсоюзных газет и газет эсеровского направления.

После падения Колчака, на территории Дальневосточной республики были закрыты официозные правительственные газеты. Во Владивостоке, Петропавловске-Камчатском, Хабаровске, Чите и др. городах края перестали выходить: «Восточная окраина», «Забайкальская новь», «Казачье эхо», «Камчатский вестник», «Крестьянская газета», «Приамурье», «Приамурская жизнь», «Русская мысль» и др.

На территориях Северо-западной и Северной областей России были закрыты все советские газеты и газеты РКП(б). Правительства этих регионов также стремились держать под своим контролем газетные издания, однако политическая позиция Временного правительства Северной области позволяла достаточно свободно выпускать на территории области газеты правой, либеральной, и социал-реформистской ориентации. Архангельскую газету «За Родину» издавал Объединенный комитет архангельских общественных организаций. Другие архангельские газеты «Отечество» и «Русский Север» являлись органами правых, политическими центрами которых были «Союз национального возрождения» и офицеры, группирующиеся вокруг славяно-британского легиона. Газета «Возрождение Севера» выступала сторонницей демократического центра и популяризировала идею объединения всех демократических сил, которую выдвинуло совещание кооперативных организаций Архангельской губернии.

Однако особенность развития газетной периодики России в годы революции и Гражданской войны заключалась в том, что, несмотря на репрессии властей, осуществить монополизацию газетного дела в полной мере не удавалось, и оппозиционные газеты продолжали выходить. Этому, прежде всего, способствовало сопротивление журналистов. Редакторы возобновляли издания под другими названиями, пользовались искусным подбором информации и всякого рода оговорками и недомолвками. Издания переводились с дневных выпусков на вечерние, менялась периодичность выхода газет. Со страниц газетной прессы убиралось указание на принадлежность к политическому направлению. Газеты называли себя «народными», «демократическими». На территории советской России официальный орган кадетов, газета «Речь», неоднократно меняла название и продолжала выходить. Она называлась: «Наша речь», «Свободная речь», «Век», «Наш век», «Новая речь». Часто менял название орган правых эсеров «Дело». Он назывался и «Дело народное», и «Дело народов» и др. А центральный орган ЦК РСДРП(объединенной) «Рабочая газета» с 21 по 30 ноября 1917 г. выходил под названиями: «Луч», «Заря», «Клич», «Пламя», «Факел». Газета «День», выражающая взгляды крайне правых групп меньшевиков-оборонцев, с октября 1917 г. по май 1918 г. имела несколько названий: «Новый день», «Ночь», «Полночь», «Грядущий день», «В глухую ночь».

На территории антибольшевистских политических режимов журналисты применяли те же методы. Адрианов писал, что закрытие газет в белой Сибири как правило сопровождалось «легким ... переодеванием. Так, например, на месте закрытого в Омске “Дела Сибири” последовательно появились “Пути Сибири”, “Понедельник”, “Дело труда”; вместо тюменской “Рабочей жизни” – “Рабочее знамя”, “Рабочий день”, вместо барнаульского “Алтайского луча” – “Свободный луч”, и вместо “Нашего пути” – “Новый путь”, вместо иркутских “Сибири” и “Дела” – “Новая Сибирь” и “Наше дело”, вместо благовещенского “Голоса труда”, “Рабочая газета”, “Наш голос”, “Наши дни” и т.д.»[61]. Большевистская владивостокская газета «Красное знамя» с падением советской власти в 1918 г. меняла название около 10 раз и продолжала издаваться.

Несмотря на наращивание репрессий против сибирских газет социалистического направления, они продолжали существовать, а в ряде случаев их количество даже увеличивалось. Сотрудники меньшевистских партийных изданий, закрывавшихся по требованию МВД, переходили на работу в газеты, работающие под эгидой профсоюзов. Журналисты закрытых эсеровских газет становились сотрудниками изданий, выпускавшихся земствами и кооперацией. Значительная часть этих изданий формально были беспартийными, но на деле с их страниц велась пропаганда взглядов меньшевиков и эсеров. В конце марта 1919 г. правительственные чиновники констатировали: «Наиболее многочисленными и распространенными являются периодические издания социалистического направления и посвященные вопросам кооперации»[62]. В 1919 г. в белой Сибири, несмотря на все преследования властей, появлялись новые профсоюзные органы печати.

Даже большевистским журналистам после закрытия советских изданий удавалось устроиться в эсеровские, меньшевистские, кооперативные и профсоюзные сибирские газеты и вести с их страниц большевистскую пропаганду. «Только типичные советские газеты сошли со сцены в Сибири по мере освобождения ее территории от большевиков и их засилья. Дух большевиков и /витает/ еще на многих из собратов из стана эсеров и эсдеков, а также из среды профессиональных и кооперативных союзов, издающих и теперь в Сибири газеты большевистского уклона», – отмечал сибирский журналист А.В. Адрианов[63]. Только на Дальнем Востоке в 1919 г. большевики сотрудничали в 32 газетах[64].

Репрессии властей приводили к частой смене политической ориентации газетных изданий. Ради сохранения изданий и в угоду политической конъюнктуре, журналисты нередко жертвовали принципиальностью и профессиональной честностью. В особенности такое положение было характерно для газет белого Юга России, где наблюдалась частая смена власти. Журналист С. Штерн, как яркий пример подобной беспринципности, приводил киевскую газету «Последние новости». «При том же фактическом редакторе и при том же составе сотрудников, писал он, – эта киевская газета горячо и пылко германофильствовала во время немецкой оккупации, поддержала Антанту (при появлении французского флота в Черном море), поддерживала добровольцев (когда Добрармия укреплялась в киевском районе), и славославила украинских самостийников (при захвате Киева петлюровцами)[65].

в начало

 

ТИПОЛОГИЧЕСКАЯ СТРУКТУРА И КОЛИЧЕСТВЕННЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ ГАЗЕТНЫХ ИЗДАНИЙ

 

Газетная периодика в годы революции и Гражданской войны в значительной степени способствовала формированию общественных стандартов в оценках происходящих политических процессов. Это положение газет в идейной борьбе того времени во многом определило типологическую структуру газетной прессы. Наиболее многочисленными группами газетной периодики являлись издания, которые представляли ведущие политические и социальные силы общества. Среди них главными были: официальные издания, военные газеты, газетные издания российских информационных учреждений, печатные органы политических партий и газеты для крестьян.

Издателями газет являлись центральные и региональные органы власти и органы местного самоуправления, агитационно-пропагандистские учреждения, армейские политорганы, информационные агентства и учреждения экспедирования и распространения прессы. Среди них выделялись: Агитационный культурно-просветительный отдел Комуча, Архангельское бюро печати, Донской отдел осведомления, Госиздат, Кубанский отдел пропаганды, Отдел агитации и пропаганды при Совете министров правительства Северо-западной области России, Отдел пропаганды Особого совещания при главнокомандующем ВСЮР, Российское телеграфное агентство (Омск), РОСТА, «Русское общество печатного дела» (Омск), Центропечать и др. Издавали свою газетную прессу центральные и региональные комитеты российских политических партий (РКП(б), кадеты, меньшевики, эсеры, левые эсеры, анархисты и т.д.), а также общественные организации (профсоюзные, крестьянские, молодежные, церковные и др.), партизанские отряды и кооперация.

Достаточно многочисленную и важную часть газетной прессы России октября 1917–1920 гг. составляют официальные издания органов власти. Именно они вели пропаганду правительственных программ. Они являлись основными источниками информации о деятельности центральных и местных органов власти и учреждений, созданных российскими политическими режимами. Финансировались перечисленные издания за казенный счет.

В РСФСР официальными газетными изданиями являлись печатные органы советов всех уровней во главе с «Известиями ВЦИК». В основном, это были многочисленные «Известия» губернских, областных, уездных, городских, волостных, станичных, советов рабочих, солдатских, казачьих, красноармейских депутатов. Всего с октября 1917 по конец 1920 гг. было издано 1004 газеты советов, поддерживающих политику РКП(б)[66]. Рост числа официальных советских газет продолжался до июня 1918 г., когда их количество достигло 278 наименований и увеличилось по сравнению с декабрем 1917 г. на 151 единицу[67].

В дальнейшем количество газет, издававшихся советами, стало сокращаться. В конце 1918 г. их выходило 232, в декабре 1919 г. – 110, а в декабре 1920 г. – 112. Одновременно с этим в 1918–1920 гг. растет число газет, являвшихся совместными печатными органами комитетов РКП(б) и советов. По Центральному и Уральскому районам издание таких газет увеличивается на 58 единиц, а на Украине более, чем в 3,5 раза[68]. Этот процесс был вызван во многом переходом власти от советов к комитетам РКП(б), в результате чего советы теряли самостоятельность, и издание совместных партийно-советских печатных органов в условиях всеобщего дефицита бумаги становилось единственно возможным решением.

На территории белой Сибири центральным официальным печатным органом являлся «Сибирский вестник», орган Сибирского временного правительства, выходивший в Омске с августа по ноябрь 1918 г. Официальным органом пришедшей к власти Директории был «Вестник Временного Всероссийского правительства». Он издавался с 6 по 17 ноября 1918 г. Сразу после колчаковского переворота стал издаваться новый официальный печатный орган – «Правительственный вестник». Его издание продолжалось до падения Омска в ноябре 1919 г. На белом Юге России Правление Всевеликого войска Донского выпускало «Донские ведомости», Кубанское краевое правительство – «Вольную Кубань». Органом Кубанского казачьего круга являлась газета «Кубанец». Официальным изданием Временного правительства Северной области была газета «Вестник Временного правительства Северной области». Комитет членов Учредительного Собрания издавал свой «Вестник». В апреле 1920 г. начала выходить газета «Дальневосточная республика», официальное издание правительства ДВР и т.д.

Особую группу средств массовой информации небольшевистских государственных образований России составляли издания органов региональной власти: губернских и уездных комиссариатов. Они являлись проводниками правительственных решений. В Сибири официальная региональная печать сформировалась в основном в августе 1918 г. В Тобольске стали выходить «Ведомости Тобольского губернского комиссариата», а в Омске возобновилось издание «Акмолинских областных ведомостей». В Томске появились «Известия губернского комиссариата», ставшие затем «Вестником Томской губернии», в Барнауле – «Алтайские губернские известия», в Красноярске – сначала «Воля Сибири», затем «Енисейский вестник», в Иркутске – «Иркутские губернские ведомости». На белом Юге России издавались «Губернские Черноморские ведомости», «Таврические губернские ведомости» и др. По своему составу и содержанию эти газеты мало отличались от центральных правительственных официозов.

Свои печатные органы имели уездные комиссариаты и городские органы власти. Например, в Сибири в Ачинске издавались «Бюллетени уездного комиссариата», в Нижнеудинске – «Нижнеудинские бюллетени». Органы власти омского Российского правительства уделяли большое внимание созданию официальных уездных газет, как изданий, наиболее близко стоящих к населению. А там, где их издание было налажено, правительство стремилось максимально увеличить их тираж[69]. Даже в конце 1919 г., когда положение колчаковского режима было очень тяжелым, продолжали выделяться средства на поддержку уездной официальной прессы. Так, в сентябре 1919 г. Совещание по делам печати отпустило управляющему Тобольской губернии средства на организацию «уездных вестников»[70]. На белом Юге России в 1919–1920 гг. также выпускались официальные газетные издания городских органов власти («Ведомости Грозненского градоначальничества», «Ведомости Керчь-Еникальского градоначальства» и т.д.). Официальные газеты формально выступали как беспартийные, стоящие на защите интересов государства и всех слоев общества. Однако на практике они придерживались той политики, которую проводили издававшие их учреждения.

Специальную группу официальных газетных изданий образовывала пресса органов местного самоуправления – земств и городских дум, которые восстановили свою деятельность в ряде регионов России после свержения советской власти. Этот процесс особенно активно проходил в Сибири. Там возникали губернские, областные, уездные земства, городские думы, которые начали издавать свои газеты. Тобольская губернская земская управа выпускала газету «Сибирская земская деревня». Енисейская земская управа – газету «Новое земское дело». Якутское областное земство издавало газету «Якутское земство». Земские управы Бодайбинского и Ачинского уездов наладили выпуск газет «Ленский край» и «Путь деревни». Канское городское самоуправление выпустило газету «Барабинская степь», а Канское земство – «Канский земский голос». Возникший в сентябре 1918 г. Сибирский союз земств и городов – Сибземгор приступил в январе 1919 г. к изданию в Омске «Известий всесибирского союза земств и городов» и «Бюллетеней Сибземгора».

В других регионах России изданий земств и городских дум было меньше. На территории РСФСР эти печатные органы выходили до января 1918 г., затем их издание было прекращено в связи с ликвидацией советской властью земств и городских дум. Некоторое количество газет местных органов самоуправления выходило на территории Особого совещания, Комуча, Северной и Северо-западной областей России [«Вестник Одесского земства», «Терское эхо» (Грозненское городское самоуправление) и т.д.].

Самое непосредственное участие в постановке органов печати местных самоуправлений принимали представители социалистических партий. Они же определяли общественно-политическую направленность указанных изданий. Такое положение во многом объяснялось тем, что партии меньшевиков и эсеров в своих программах отводили ключевую роль местному самоуправлению, как инструменту преобразования России. Они рассматривали его как оплот подлинного демократизма и считали самоуправление главным завоеванием Февральской революции. Земская и думская газетная печать охотно пропагандировала эти положения, стремилась освещать происходившие в России события и процессы через призму интересов местного самоуправления. Финансировались издания земств и городских дум, в основном, за счет дополнительных налогов и спонсоров.

Одним из самых распространенных типов газетной прессы революции и Гражданской войны являлись военные газеты. Именно через эту прессу осуществлялось манипулирование мнением красноармейцев и солдат антибольшевистских армий. К октябрьскому вооруженному восстанию большевистская военная печать была представлена 15 солдатскими газетами. 7 из них выходило на фронтах империалистической войны: «Волна», «Голос правды», «Известия Гельсингфорского совета депутатов армии, флота и рабочих», «Известия совета депутатов армии, флота и рабочих Або-Аландской укрепленной позиции», «Окопная правда» (12 армия на Северном фронте), «Красное знамя» (8 армия Юго-Западного фронта) и др.[71].

Небольшевистская военная пресса к этому времени, по неполным данным, насчитывала 172 наименования газет[72]. Из них 87 издавалось на фронтах[73]. Это были, главным образом, фронтовые, армейские, корпусные, полковые газеты и газеты военных школ. По своему политическому направлению основная масса фронтовых газет носила эсеро-меньшевистсткий характер. Среди наиболее крупных изданий следует назвать: «Армия и флот свободной России» (орган военного министерства Временного правительства); «Армейский вестник» (газета штаба и исполкома Юго-западного фронта), «Голос окопа» (издание ЦИК солдатских депутатов румынского фронта), «Наш вестник» (газета штаба Западного фронта), «Кавказский воин» (орган армейского комитета Кавказской армии), «Голос солдата» и «Свободная армия» (издания Петросовета), «Солдат-гражданин» (издание Московского совета солдатских депутатов) и др.

Захватив власть, большевики начали активно создавать военную печать. С октября 1917 по конец 1920 гг. по подсчетам А.А. Гончарова, на территории РСФСР было издано 422 советские военные газеты. Из них 77 выпускалось штабами совместно с партийными комитетами и органами советской власти. 356 газет выпускалось на русском языке, 47 – на языках народов России, 19 – на иностранных языках[74].

Советская военная газета сложилась в период с конца 1917 до середины 1918 гг. Издателями советских военных газет являлись политические органы Красной армии. ПУР РККА, политотделы РВС фронтов, губернские и окружные военные комиссариаты. Усиление редакционно-издательского аппарата воинских соединений происходило через слияние армейского издательского аппарата с аппаратом местных советских и партийных газет. В начале советского военного строительства периодика была представлена центральными печатными органами. Первой советской военной газетой была газета «Армия и флот рабочей и крестьянской России», которая появилась 21 ноября (4 декабря) 1917 г. С 18(31) января 1918 г. она стала выходить под новым названием «Рабоче-крестьянская Красная армия и флот». После переезда ЦК РКП(б) и советского правительства в Москву в новой столице начали издаваться «Известия комиссариата по военным делам», «Вооруженный народ», орган центрального отдела Всевобуча, и ежедневная военная газета «Красная армия» (издание ВЦИК). Революционный штаб московского военного округа в феврале 1918 г. выпустил «Московскую газету Красной армии».

Летом 1918 г. одновременно с возникновением фронтов стали создаваться фронтовые и армейские советские газеты. Первым был образован Восточный фронт, где были созданы фронтовая газета «Восточный фронт» и армейские: «Набат революции», «Известия 2-й армии», «Красный набат», «Революционная армия» и «Гражданская война». В Царицыне в июле 1918 г. издавались «Известия Северокавказского военного округа», а в августе 1918 г. вышел «Солдат революции», вначале как орган Реввоенсовета округа, затем как газета 10-ой армии. Всего в 1918 г. выходило 94 советские военные газеты, из них 15 совместно с партийными и советскими органами[75].

Основная масса советских военных газет была создана в 1919 г. Всего 178 единиц. Из них 30 были созданы совместно с партийными и советскими организациями. В это время на всех фронтах и во всех действующих советских армиях функционировали газетные издания. В 1920 г. в связи с победами Красной армии количество военных газет увеличивается и достигает цифры 216 наименований, 43 из которых выпускались совместно с советскими и партийными органами[76].

Наиболее стабильной в Красной армии была газетная пресса армий, групп войск и флотилий. Было выпущено 171 наименование этого типа газет. Практически каждая армия имела свою газету 1-ая армия – «Набат революции», 3-я армия – «Красный набат», 4-я армия – «Красный боец», 5-я армия – «Красный стрелок», 6-я армия – «Наша война», 7-я армия – «Боевая правда», 8-я армия – «Звезда красноармейца», 9-я армия – «Красноармеец», 10-я армия – «Солдат революции», 11-я армия – «Красный воин», 12-я армия – «Красная армия», 13-я армия – «Красный воин», 14-я армия – «Ружье», 15-я армия – «Красная армия», 16-я армия – «Красноармеец». Имели свои газеты Балтийский флот, а также отдельные флотилии.

Число центральных военных газет в Красной армии за годы Гражданской войны несколько сократилось. В 1918 г. выходило 13 центральных военных газет, в 1919 г. их число сократилось до 3. По сравнению с 1919 г. сократилось также количество газетных изданий фронтов, групп войск и флотов. Если в 1919 г. выпускалось 28 наименований газет этого уровня, то в 1920 г. было выпущено 23 наименования[77]. Бумага и средства шли на фронт для армейской прессы.

После решения VIII съезда РКП(б) о перенесении центра тяжести агитационной работы в армии и дивизии к середине 1919 г. достаточно широкое распространение получили дивизионные газеты. В 1919 г. их было сорок одна. А всего за годы Гражданской войны вышло 123 дивизионные и бригадные газеты. Слабее была поставлена полковая и батальонная пресса. За октябрь 1917–1920 гг. удалось издать только 8 газет. Боевая обстановка и общая нехватка кадров не позволяли добиться большего[78].

Советские бригадные и полковые газетные издания выпускались военными комиссарами и партийными комитетами полков и бригад. Уровень подготовки этих изданий был невысокий. Немногие из них были похожи на настоящие газеты. Основная масса этих газет представляли собой небольшого размера листки машинописного или печатного текста, размноженные на шапирографе. На Восточном фронте в 1918–1919 гг. издавалось свыше 20 полковых и бригадных газет[79]. Издания военных комиссариатов в общем, количестве красноармейских газет составляли небольшой процент. Всего за Гражданскую войну на территории РСФСР военкоматами было издано 46 газет, из них 6 совместно с партийными и советскими учреждениями[80].

Политорганы Красной армии издавали газеты, предназначенные для контрпропаганды в войсках противника. Так, в 1919 г. на Восточном фронте для солдат антибольшевистских армий издавалась 1 фронтовая, 3 армейских, 2 дивизионных газеты[81]. Так, в середине 1919 г политотдел первой армии для контрпропаганды в рядах противника начал издавать газету «Сибирский коммунар»[82]. О размахе этой работы в Красной армии можно судить по следующему факту. Военный комиссар полевого управления авиации и воздухоплавания 10-й армии в своем письме в политотдел армии просил заготовить 50 пудов агитационной литературы для разбрасывания с аэропланов[83]. Сначала руководство издательской работой в Красной армии концентрировалось в нескольких издательствах, самым крупным из которых был Военный отдел издательства ВЦИК. Кроме него, этой работой занимались издательства Гувуза, Всевобуча, Всеглавштаба, издательская секция при культурно-просветительном отделе Всероссийского бюро военных комиссаров. Для консолидации издательской деятельности в Красной армии весной 1919 г. при политуправлении РВСР был учрежден литературно-издательский отдел. Одной из его обязанностей было руководство военной прессой и издание военных газет. В его ведение было передано 50% всей находившейся на складах Главбума бумаги[84].

Военные газеты издавались всеми антисоветскими политическими режимами. Непосредственно изданием газет в белых армиях занимались бюро печати и осведомительные отделы штабов. В тыловых районах наиболее крупными издателями газет являлись информационные отделы штабов главнокомандующих войсками, окружных управлений казачьих войск, а также информационные отделы при начальниках военных районов. Наиболее разветвленной сетью военных газет обладали правительства белой Сибири. Первые военные издания стали появляться там сразу после падения советской власти летом 1918 г. Так, с августа по сентябрь в Иркутске выходили «Известия войск Восточного фронта». Возобновился выпуск газеты «Иртыш» – органа Сибирского казачьего войска. Активнее военные газеты стали издаваться после колчаковского переворота. Наибольшее количество военных газет в белой Сибири появилось в 1919 г. Практически все они носили монархический характер. Ведущим печатным органом военных кругов была газета информационного отдела штаба Верховного главнокомандующего «Русская армия». Газета выходила в Омске с ноября 1918 г. по сентябрь 1919 г. В конце сентября 1919 г. в связи с эвакуацией Омска из-за наступления Красной армии газета переезжает в Томск, где издается под названием «Великая Россия». В 1919 г. на базе газеты «Русская армия» выпускалась еще и еженедельная газета «Русский воин».

Военные газеты белых армий на территории Урала и Сибири, можно, условно, разделить на три группы: издания, выходившие на фронте, в прифронтовой полосе и тылу. К первой группе относились газеты, издававшиеся штабами колчаковских армий: «Голос армии» (издание Осведомительного отдела 2-й армии), «Голос Сибирской армии» (издание информационного отдела штаба Сибирской армии в Екатеринбурге), «За Родину» (газета 3-й армии), «Сибирские стрелки» (орган штаба 1-й армии), «Сибирский стрелок» (издание штаба Западной армии в Челябинске), «3-я армия» (издание Осведомительного отдела 3-ей армии), «Уфимец» (орган бюро печати Уфимской группы войск).

Кроме штабов армий, к издательской деятельности привлекались также корпусные и дивизионные звенья колчаковских войск. Так, штаб 1-й Сибирской стрелковой дивизии выпускал газету «На страже свободы». Штаб 2-го отдельного Степного сибирского корпуса в июне 1919 г. приступил к изданию военно-общественной и литературной газеты «За Родину». Штаб 18 Сибирской стрелковой дивизии выпускал газету «Наша газета», а «Голос сибиряка» издавался штабом 7-й Уральской дивизии горных стрелков.

В тылу 1-е управление Оренбургского казачьего войска совместно с городским самоуправлением выпускало «Уральский маяк». Осведомительный отдел штаба Иркутского военного округа выпускал газету «Великая Русь», информационные отделы при начальниках Барнаульского, Змеиногорского военных районов и гарнизона Якутска издавали бюллетени и «Телеграммы информационного отдела Верховного главнокомандующего». «Военные ведомости» издавались начальником Новониколаевского гарнизона. В Омске незадолго до занятия его Красной армией появилась газета «Казак» – орган Сибирского казачьего войска. Наряду с изданиями военных газет в тылу белых армий появились органы печати, ставившие своей задачей оказание моральной и организационной поддержки армии. Одним из таких изданий являлась газета «Возрождающаяся армия». Ее издавал «Союз возрождения армии», созданный в Иркутске местными кадетами.

На белом Юге России выпускались армейские, дивизионные и полковые газеты. Среди них: «Заря России» (Армавир), «Ведомости Белозерского пехотного полка» (Чернигов), «Военный голос» (Новороссийск), «Военный листок» (Ростов-н/Дону), «Заря России» (Ст. Торговая), «Наши сведения» (Конотоп), «Неделимая Россия» (Царицын), «Вестник Добровольческой армии», «Вестник Донской армии» и др. Выпускались газеты казачьих войск: «Вестник Астраханского казачьего войска», «Терский казак» (Терское казачье войско) и др.

В Северо-Западной области России выходили «Вестник Северо-западной армии» (Нарва), «Освобождаемая Россия» (Псков), «Приневский край» (Гатчина, Нарва) и др. В Дальневосточной республике одной из первых газет стала выходить «Русская армия» орган Дальневосточной армии.

К официальным газетным изданиям относились газеты информационно-агитационных служб российских политических режимов, которые являлись крупными издательскими центрами. Эти издания имели большие возможности для манипулирования фактами и часто являлись источниками мифологем для остальной газетной прессы. Наиболее разветвленной сетью газетных изданий обладало советское РОСТА. В годы Гражданской войны агентство выпускало стенные газеты, информационные периодические издания, газетную прессу агитпароходов и поездов ВЦИК и т.д. Издания РОСТА давали местной печати оперативные сообщения о текущих событиях, расширенные комментарии по актуальным проблемам политики советской власти. Особым видом изданий РОСТА были стенные газеты. Они печатались на одной стороне листа для развешивания на улицах. Первая стенная газета вышла в Москве 28 октября 1918 г. Сначала она выходила один раз в неделю, но с лета 1919 г ее периодичность увеличивается до 2 раз в неделю, позднее она стала выходить ежедневно. По примеру московской газеты стенные газетные издания начали выпускаться и в регионах. К концу 1920 г. выходило уже более 200 стенных газет на 60 языках народов России[85].

Другим видом изданий РОСТА являлись газеты, выпускавшиеся в качестве источника информации для местной газетной прессы. Они носили названия «ЛитагитРОСТА» или «АгитРОСТА». Верстка этих газет осуществлялась таким образом, чтобы любой материал можно было легко вырезать и отдать в набор. Эти газеты содержали все жанры газетной публицистики: статьи, репортажи, заметки, очерки, военные сводки, фельетоны, художественные сочинения. Издания, подобные «АгитРОСТА» выпускали некоторые губернские отделения агентства. Осенью 1920 г. начали выходить газеты «АгитДонКавРОСТА» и «СибагитлитРоста».

Одним из крупнейших издателей газет России в годы революции и Гражданской войны был деникинский правительственный информационный орган – Отдел пропаганды. По свидетельству помощника управляющего отделом Б. Энгельгардта, во время наиболее широкого распространения деникинской власти на подконтрольной ей территории было открыто свыше 80 газет[86]. Практически все они были созданы при участии отдела, но это направление своей деятельности отдел старался не афишировать. В качестве его печатных органов выпускалось немного периодических изданий. Это были информационные листки региональных отделений отдела, такие как: «Голос Руси» (Царицын), «Закаспийский бюллетень» (Красноводск) и др.

Большая часть газет, основанных отделом пропаганды, не подчеркивала свою беспартийность. Но практически все они существовали на средства отдела и проводили его линию. О том, как это происходило, можно показать на примере крупного одесского издательства «Русская культура». В 1919 г. руководителям отдела удалось привлечь к работе известного одесского журналиста Н.К. Клименко, основателя и одного из руководителей этого издательства. Его сделали начальником литературно-издательской частью отдела по новороссийской области. После назначения Клименко издательство «Русская культура» получило возможность значительно расшириться. Оно выпускало в Одессе 3 газеты на русском языке («Южное слово», «Сын Отечества» и «Крестьянское дело») и 2 газеты на английском языке.

Размах издательской деятельности информационных агентств остальных антибольшевистских политических режимов России был меньше. Архангельское бюро печати Временного правительства Северной области издавало газету «За Россию». Осведомительные службы Сибири выпускали «Нашу газету». Донской отдел осведомления и его местные органы выпускали газеты: «Донской огонек», «За неделю», «Север Дона» и др.

Одну из самых важных групп газетных изданий октября 1917–1920 гг. представляли печатные органы российских общественных объединений. Среди них на одном из ведущих мест стоит периодика политических партий, которая является важным источником для понимания истории политической борьбы в России того периода. Самой многочисленной газетной прессой данного типа являлась периодика РКП(б). С октября 1917 г по июль 1918 г. в Петрограде и Москве издавалось 14 партийных газетных изданий (из них 7 – центральных), 61 – в губернских городах, 29 – в уездных[87]. Наибольшее количество губернских партийных газет выходило на Северо-западе страны, в Московской губернии, Центрально-промышленном районе. Наиболее слабо партийная печать была развита в Закавказье, Средней Азии, Казахстане и на Севере. В целом из 80 губерний и областей в первый год советской власти губернские партийные газеты издавались в 39, а уездные – в 15 городах[88].

С осени 1918 г. началось увеличение числа совместных советско-партийных газетных изданий и сокращение периодики комитетов РКП(б). Однако газетная периодика большевистских комитетов до конца Гражданской войны являлась одной из самых стабильных групп прессы. Даже, несмотря на сокращение темпов роста, она все равно количественно увеличивалась и, если к декабрю 1919 г. насчитывалось 59 газет большевистских комитетов, то через год их было 94[89]. В общем, с октября 1917 г. по конец 1920 г. вышло 470 партийных газет. Больше всего газет издавалось в Центральном промышленном районе, на Урале и Украине, где насчитывалось 270 наименований[90].

Достаточно большой была большевистская легальная печать на территории Дальневосточной республики. 8 февраля 1920 г. вышел первый после падения колчаковского режима легальный номер «Красного знамени», который со следующего месяца стал органом Дальневосточного краевого и Приморского областного комитетов РКП(б). Летом 1920 г. дальневосточные большевики начали издавать массовую крестьянскую газету «Крестьянская правда». В Чите в апреле 1920 г. начал издаваться орган Дальбюро ЦК РКП(б) и Дальревкома, газета «Дальневосточная правда». В Хабаровске с 20 февраля начинает выходить газета «Коммунист» – орган хабаровского районного и городского комитетов РКП(б). Партийная организация г. Имани стала издавать газету «Рабоче-крестьянская правда». В начале марта в Верхнеудинске стала выпускаться газета «Рабочий и крестьянин Прибайкалья». В январе 1920 г. началось издание большевистской газеты на Сахалине – «Вестник острова Сахалин». Газета выходила вплоть до оккупации острова японцами в апреле 1920 г.

К печатным органам РКП(б) тесно примыкает пресса комсомольских организаций. Она находилась под пристальным контролем большевистских организаций и пропагандировала их политику. Зарождение комсомольской газетной прессы относится к 1918 г. Но ее становление как самостоятельного вида приходится на 1920 г. В это время было издано 162 наименования комсомольских газет. Основным типом комсомольских газет были республиканские, губернские и областные издания. Их количество достигало 92 наименований. До начала 1921 г. было выпущено 180 наименований комсомольских газет[91].

В связи с тем, что комсомольским организациям было очень трудно организовать выпуск собственных газет, в центральных и региональных большевистских газетах были организованы странички «Красная молодежь» для публикации материалов о комсомоле и молодежи. Большинство уездных и городских комсомольских органов имели свои «странички» в советских и большевистских газетах. Странички готовились комсомольскими комитетами при помощи и под контролем комитетов РКП(б). В 1920 г. такие странички появились и в большевистских газетах Дальневосточной Республики. Дальневосточное бюро ЦК РКП(б) обязало редколлегии партийных газет еженедельно предоставлять место для этих рубрик. Кроме газет РКП(б), странички начали печататься в газетных изданиях народно-революционных комитетов ДВР: «Амурская правда» (Благовещенск), «Голос трудящихся» (Хабаровск) и др.

Лидирующую роль среди газетных изданий политических партий на территории антибольшевистской России играли органы печати кадетов. Значительная часть кадетских изданий выходила в белой Сибири, на Урале и Дальнем Востоке. Кадеты в период от февраля к октябрю имели в Сибири 36 изданий[92]. После установления советской власти они были закрыты. Летом 1918 г. они возродились. Практически во всех городах Сибири выходили газеты партии народной свободы. Однако очень немногие кадетские газеты открыто указывали свою партийную принадлежность.

Официальным органом сибирских кадетов была газета «Наша мысль». Она выходила как печатный орган областного комитета партии народной свободы. Третья конференция сибирских кадетов в августе 1918 г. объявила «Нашу мысль» руководящим партийным изданием всех сибирских комитетов партии. Но общесибирской газета не стала. Ее информация касалась только деятельности Томского губернского комитета партии кадетов. Общесибирским кадетским органом, вокруг которого группировались сибирские либералы, стала газета «Сибирская жизнь» (Томск). Она являлась выразителем наиболее правого направления сибирского областничества. Газета была одним из наиболее информированных изданий. Количество ее сотрудников превышало 200 человек. Собственные корреспонденты этого органа печати имелись не только в крупных городах, но даже и в некоторых волостных центрах. Рупором сибирских кадетов, стоящих на самых правых позициях, являлась газета «Сибирская речь». Газета издавалась омским комитетом партии народной свободы и участвовала в формировании «большой» политики правительств белой Сибири. Газета получала значительные денежные суммы от колчаковских властей.

Кроме Омска, органы печати кадетов и примыкавших к ним политических организаций выходили также: в Тобольске – «Сибирская речь», в Барнауле – «Народная свобода», в Семипалатинске – «Свободная речь», Бийске – «Алтай», Новониколаевске – «Русская речь», Петропавловске – «Приишимье», Томске – «Наша мысль», Красноярске – «Свободная Сибирь», Иркутске – «Свободный край», «Сибирский курьер».

Газеты кадетского направления составляли основу газетной прессы белого Юга России. В число этих изданий входили многие газеты, организованные журналистами и политическими деятелями, бежавшими из советской России. Среди них выделялись: «Великая Россия», «Маяк», «Новое время», «Русское время» и т.д. Характеризуя направленность данных изданий, Энгельгардт писал: «”Свободная речь”, прямая наследница былой милюковской “Речи”, была органом Национального центра. “Россия”, в дальнейшем переименованная в “Великую Россию”, отражала воззрения умеренных монархистов. Руководил ею Н.Н. Львов, одно время сотрудничал в ней Шульгин, с нею были связаны деятели Совета государственного объединения. Газета поддерживала Добрармию, позволяла себе легкий монархический уклон... “Вечернее время”, наследница суворинской газеты того же названия, под редакцией сотрудника “Нового времени” Ксюнина, придерживалась, как и ее прародительница, правительственной линии. Тот же характер носили “Маяк”, “Русское время”, “Черноморская газета”»[93].

В регионах, контролируемых другими небольшевистскими политическими силами, кадетская пресса получила меньшее развитие. В РСФСР она была запрещена в первую очередь.

Одним из самых многочисленных отрядов партийной газетной периодики являлись издания мелкобуржуазных партий и, прежде всего, меньшевиков и эсеров. Больше всего эсеровских и меньшевистских газет издавалось на территории белой Сибири в 1918 г. после свержения там советской власти и до колчаковского переворота, когда меньшевики и эсеры были лидирующими политическими силами белого Востока России. Пресса мелкобуржуазных партий была не только самой многочисленной, но и самой противоречивой, отражавшей существование разных направлений и течений в среде мелкобуржуазных политических организаций. Сначала власти не преследовали эсеровские и меньшевистские издания. Позднее печать меньшевиков и эсеров попала в жесткие цензурные рамки и зачастую вынуждена была скрывать свое политическое лицо под маской беспартийности.

Органом Всероссийского комитета эсеров была газета «Голос народа». В качестве официальных губернских органов партии эсеров издавались: в Иркутске – «Борьба», в Красноярске – «Знамя труда», в Тобольске – «Земля и воля», в Томске – «Наш голос», в Барнауле – «Наш путь», в Омске – «Дело Сибири». Омская газета «Дело Сибири» в 1918 г. выходила под названием: «Дело труда», «Понедельник», «Путь Сибири». Эсеры имели сеть своих газет в городах и уездах. Такими газетами являлись: в Минусинске – «Знамя труда», в Бийске – «Думы Алтая», в Тюмени – «Народовластие», в Енисейске – «Новый путь» и др. На крайне правых позициях стояли эсеровские газеты «Понедельник» (Томск) и «Труд» (Минусинск).

Центральным изданием сибирских меньшевиков считалась газета «Заря», издававшаяся Бюро сибирских организаций РСДРП в Томске. Решение об издании общепартийной краевой газеты было принято на Всесибирской конференции социал-демократических организаций, состоявшейся во второй половине августа в г. Томске[94]. Органы печати РСДРП издавались также: в Тобольске – «Тобольский рабочий», в Тюмени – «Рабочая жизнь», в Барнауле – «Алтайский луч», в Красноярске – «Дело рабочего», в Иркутске – «Дни» и т.д. Некоторые из них, как, например, красноярская газета «Дело рабочего» являлись совместными изданиями губернского и городского комитетов партии.

Источники финансирования эсеровских и меньшевистских газет составляли членские взносы, средства кооперативов, профсоюзов и земств.

Эти издания были менее богатые, чем кадетские. Иногда усилия и средства местных партийных комитетов почти полностью уходили на выпуск органа печати. Так, например, на совещании представителей организаций эсеров Енисейской губернии, состоявшемся 15–17 июля 1918 г., делегат из Минусинска сетовал, что на издание газеты «Знамя труда» уходят почти все партийные деньги[95].

На территории Сибири выходили коалиционные издания эсеров и меньшевиков. Как правило, они выпускались на средства сибирской кооперации. Эти газеты называли себя либо независимыми, либо изданиями «объединенных социалистов». Данная группа представлена газетами: «Сибирь» (Иркутск), «Дело» (Иркутск), «Народная Сибирь» (Новониколаевск), «Заря» (Омск), «Тобольское народное слово» и др. Органы печати ПСР и РСДРП наиболее последовательно и полно выражали позицию сибирских социалистов по основным вопросам политики того периода, активно выступали за демократию, Учредительное собрание, за созыв областной думы, усиленно пропагандировали идею народовластия.

Свободно издавались эсеровские и меньшевистские газеты на территории Комуча. В Самаре и Уфе выходили: «Голос рабочего» (Уфа), «За свободу» (Самара), «Народная жизнь» (Уфа). На территории, контролируемой деникинскими армиями, эсеровская и меньшевистская пресса преследовалась и была слабой и немногочисленной. В число наиболее крупных газет этой ориентации входили: «Знамя» (Харьков), «Парус» (Ростов-н/Дону), орган севастопольского и крымского областного комитета РСДРП «Прибой»; газета главного комитета РСДРП на Украине «Путь рабочего» (Киев) и т.д.

В РСФСР печатные органы меньшевиков и эсеров выпускались в 1917 – первой половине 1918 г. В Москве и Петрограде выходили: центральные эсеровские газеты: «Дело» (Москва) и «Воля народа» (Петроград), «Рабочая газета» – орган Организационного комитета и Петроградской организации меньшевиков, «Вперед» – орган Московского комитета и ЦК РСДРП, «Искра» – орган меньшевиков-интернационалистов, «Новая жизнь» – издание группы социал-демократов интернационалистов, объединившимися вокруг журнала М. Горького «Летопись». Среди региональных меньшевистских и эсеровских газет РСФСР выделялись: «Наш голос» (Харьков) – орган главного комитета РСДРП на Украине, «Знамя труда» – орган Киевской областной и городской организаций РСДРП, «Рабочая жизнь» – орган Киевского комитета и Киевского областного комитета РСДРП(О), «Рабочее дело» (Ростов-н/ Дону) – орган Донского областного центра и Донского комитета РСДРП, «Воля и земля» – издание Самарского комитета эсеров, «Воля народа» – печатный орган Костромского губкома эсеров, «Воля» – газета Сарапулского (Пермская губ.) эсеровского комитета).

До левоэсеровского мятежа в РСФСР выходили газетные издания левых эсеров. Так, в Минусинске издавалась газета «Земля и воля», В Иркутске – газета «Трудовой народ». Последняя являлась печатным органом иркутской левоэсеровской группы и фракции этой партии при Центросибири. С июня 1918 г. там стала выходить газета «Свободное слово».

После свержения власти Колчака, на территории Дальневосточной республики появилось большое количество мелкобуржуазной газетной прессы, представляющей партии эсеров, левых эсеров, меньшевиков, анархистов и т.п. Особенно много было левоэсеровской прессы. В городах Дальнего Востока выходили: «Слово» (Владивосток), «Голос Родины» (Владивосток), «Уссурийская жизнь» (Владивосток), «Свет» (Харбин), «Родной голос» (Харбин). Среди эсеровскихх газет этого региона выделялись: «Дело народа», «Наше слово» (Хабаровская организация эсеров), «Воля», «Крестьянская воля», «Народное дело», «Труд», «Знамя максималиста», «Наш голос», «Знамя труда», «Свободная мысль», «Волна» (Хабаровск), «Народная газета» (Никольск-Уссурийск), «Крестьянский труд» (Верхнеудинск), «Вольная мысль» (Чита) и др.

Газетные издания других партий (народных социалистов, анархистов и т.д.) были очень немногочисленными и не оказывали заметного влияния на общественную жизнь России.

Небольшой процент российской газетной прессы представляют издания неполитических общественных организаций. Среди них выделяется пресса профсоюзов, молодежных объединений и русской православной церкви. В советской России функционировало небольшое количество профсоюзных газетных изданий. К пяти профсоюзным газетам, начавшим выходить еще до революции, в первые восемь месяцев после установления большевистской власти прибавилось 28 газет. Всего в первой половине 1918 г. профсоюзы имели 30 газет[96]. Из 18 профсоюзов, местные организации которых выпускали периодику, 11 вели издательскую деятельность вне Москвы и Петрограда. Ими издавалось 18 газет. Однако позднее в связи с военными действиями и усилившимся бумажным голодом началось сокращение профсоюзных изданий, пик которого пришелся на второе полугодие 1919 г., когда выходило всего 48 профсоюзных газет и журналов[97]. С 1920 г. число профсоюзных периодических изданий в РСФСР снова начинает расти. Это объяснялось восстановлением профессиональных союзов на занятой Красной армией территории. По подсчетам В.А. Федоренко, во втором полугодии 1920 г. профсоюзы располагали 136 газетами и журналами[98]. Центральная профсоюзная печать (издание ВЦСПС и ЦК союзов) имела в своем составе 5 газет[99].

Местная профсоюзная печать была представлена областными, республиканскими, губернскими, межсоюзными и отраслевыми изданиями. Самостоятельно в конце 1920 г. советами профсоюзов издавалось 14 газет.

Газеты были в основном еженедельными, а 2 – двухнедельными[100]. Наибольшее количество газетных изданий имели губотделы профсоюзов железнодорожников и водников. Они издавали 3 ежедневных газеты (В Петрограде, Саратове и Киеве), одну, выходившую 2 раза в неделю (Омск), 7 еженедельных (в Курске, Самаре. Киеве, Ростове-н/Дону, Томске. Одессе и Баку) и др.[101].

В РСФСР издавались также профсоюзные газеты, находящиеся под влиянием меньшевиков. Среди подобных изданий выделялась газетная периодика профсоюза печатников. В 1918 г. в Москве и Петрограде выходили газеты, имевшие подзаголовок: «орган Московского профсоюза рабочих печатного дела» и «орган Петроградского союза рабочих печатного дела». Это были издания: «Утро Москвы» и «Вечер Москвы», «Утро Петрограда» и «Вечер Петрограда». Несколько позднее в Москве дважды в неделю выходила «Газета печатников», являвшаяся органом Московского профсоюза рабочих печатного дела. Эти издания существовали недолго, поскольку советская власть их закрывала.

Профсоюзные газеты выходили и на территории небольшевистских режимов. Особенно много таких газет выпускалось в белой Сибири. По неполным данным, во второй половине 1918–1919 гг. в Сибири выходило 10 газет, принадлежащих профсоюзам. Профессиональная пресса Сибири была представлена в основном газетами меньшевистского толка. К сибирским профсоюзным меньшевистским газетам относились: «Железнодорожник» (орган рабочих и служащих Томской железной дороги), «Сибирский судоходец» (орган Союза судоходных служащих и рабочих речных районов Западной Сибири), «Рабочее знамя» (Томск), «Рабочий путь» (Омск) и др. В ряде профессиональных газет белой Сибири большую роль играли социал-демократы интернационалисты, и даже большевики. Наиболее заметна роль большевиков была в газете «Рабочее знамя», выходящей с 26 июня по 4 авг. 1918 г. Газета являлась печатными органом Томского городского совета профсоюзов. Она довольно резко критиковала политику сибирских правительств. Профсоюзные газеты находились в чрезвычайно тяжелом положении. Примерно через 2–3 месяца после выхода первого номера они закрывались властями[102].

Церковная печать в период революции и Гражданской войны насчитывала сравнительно небольшое число газет: советская власть активно закрывала церковные издания. Из изданий, выходивших при антибольшевистских режимах, лучше других была представлена церковная пресса белой Сибири. За время с июля 1918 по конец 1919 гг. ее представляли: «Известия Омской епархии» – официальный орган Омской епархии, «Енисейские епархиальные ведомости», «Тобольские епархиальные ведомости» и др. В Барнауле издавался «Сибирский старообрядец», в Иркутске – газета «Голос церкви». В Красноярске выпускались: орган «общественной христианской мысли» газета «Общее дело» и газета «Енисейские епархиальные ведомости». Наряду с церковными проблемами в этих газетах публиковались статьи по вопросам текущей политики, как правило, монархической ориентации. Общественную позицию отличную от других церковных газет занимало «Общее дело». Оно заявило себя как орган общественно-христианской мысли, и выражала откровенные симпатии социалистической идее.

Отдельную группу российской газетной прессы представляли кооперативные издания. Они выходили в РСФСР, на белом Юге России, в пределах Северной и Северо-западной областей России. Особенно много кооперативных газет издавалось в Сибири после свержения там советской власти. Данное положение объясняется широким развитием кооперации в этом регионе. В начале 1919 г. в условиях Гражданской войны кооперация продолжала охватывать 62,5% всех крестьянских хозяйств и 50,6% всего населения края[103]. Кооперативная газетная пресса региона была представлена органами печати общесибирских, губернских, и местных союзов. Сибирская кооперация располагала собственной полиграфической базой, запасом бумаги, краски и всем необходимым для выпуска повременных изданий. Например, сибирская закупсбыткооперация имела большую типографию – 8 печатающих машин и 150 человек обслуживающего персонала. В число сибирских кооперативных газет входили: «Единство» (Петропавловск), «Алтайская мысль» (Барнаул), «Алтайский край» (Бийск), «Каменская мысль» (Каменск), «Народное дело» (Красноярск), «Наша деревня» (Минусинск), «Известия Семипалатинского союза кооператоров» (Семипалатинск), «Северосоюз» (Усть-Иртыш), «Томский кооператор» (Томск)[104]. Почти все российские кооперативные газеты носили экономический, общественно-политический и литературный характер.

Особое место среди газетных изданий в Гражданскую войну занимали газеты партизан. Наиболее значительную группу данных изданий представляют собой газеты Сибири и Дальнего Востока. Практически в каждом повстанческо-партизанском районе Сибири выходили газеты. Из известных партизанских газет более половины готовились на пишущих машинках или гектографах. Печатались они в землянках, подвалах и везде, где позволяли условия. Бумагу доставали через подпольщиков из городских типографий и со складов. По подсчетам исследователя Н.С. Ларькова, в Сибири выходило 12 партизанских изданий[105]. Среди них: «Вестник партизан», «Забайкальский клич», «Известия штаба 3-го корпуса» (Камень), «Известия» Шиткинского и Тасеевского военно-революционных штабов, преобразованные в «Военные известия» Армейского совета Северо-Канского фронта, «Знамя борьбы и труда» (4-ый Крестьянский корпус алтайских партизан), «Красная армия» (Восточно-сибирская партизанская армия), «Красный клич» «Крестьянская правда», «Соха и молот» и др. Возникали они, как правило, на базе советских и большевистских газет, эвакуированных в тайгу после свержения советской власти. Продолжительность существования партизанских газет была различной. Если «Знамя борьбы и труда» и «Красная армия» выходили всего 1–1,5 месяца, то такие газеты, как «Известия» Шиткинского и Тасеевского военно-революционных штабов вместе с «Военными известиями» Армейского совета Северо-Канского фронта, издавались практически в течение всего 1919 г.

Одной из самых интересных групп газетных изданий в годы Гражданской войны были крестьянские газеты. Они сыграли важную роль в истории России этого периода. Через них властные структуры политических режимов стремились оказывать воздействие на настроения самой многочисленной части населения России  крестьянства и завоевывать его доверие. Крестьянские газеты издавали практически все политические режимы. В советской России такие газеты издавались повсеместно и на всех уровнях (в столице, губерниях и уездах) и под разными названиями: «Крестьянин-бедняк», «Крестьянин-коммунист», «Крестьянская беднота», «Крестьянская газета», «Крестьянская жизнь», «Крестьянская правда» и т.д. Наиболее крупными советскими крестьянскими газетами были два центральных издания: «Беднота» и «Голос трудового крестьянства», а самой известной крестьянской газетой в годы Гражданской войны была, пожалуй, газета ЦК РКП(б) «Беднота».

Крестьянские газеты печатались повсеместно и на территориях, занятых белыми армиями. Они выходили под однообразными названиями: «Крестьянская воля», «Крестьянская газета», «Крестьянская жизнь», «Крестьянский вестник», «Крестьянский путь», «Крестьянское дело» и т.п. География белогвардейской крестьянской прессы обширна: на севере и востоке это – Омск, Иркутск, Владивосток, Челябинск, Красноярск, Новониколаевск, Уфа, Татарск, Орск, Чита, Тобольск; на юге и западе – Симферополь, Чернигов, Ростов-н/Дону, Харьков, Мелитополь, Одесса, Новороссийск. Часть газет являлись органами сельскохозяйственной кооперации, другая часть – органами земских управ и крестьянского союза России. Третьи выпускались партией эсеров. Интересны лозунги, под которыми издавались газеты. Они являлись, как бы, программой действий их издателей: «Нам нужна национальная крестьянская Россия», «Крестьянство – основа России», «Крестьянство – оплот порядка», «Вся власть Учредительному собранию», «Вся власть, вся земля всему народу».

Большое внимание изданию крестьянских газет уделяли в белой Сибири. Временное сибирское, Временное Всероссийское и Российское правительства много работали над тем, чтобы охватить агитацией сельские районы. Дело информирования деревни считалось настолько важным, что весной 1919 г Совещание по делам печати поддержало предложение МВД о реорганизации работы губернских и областных ведомостей в целях лучшей пропаганды среди сельского населения. Но при этом Совещание выдвинуло следующие условия: информирование сельского населения должно производиться изданием в виде особого номера газеты, выходящего примерно 3 раза в неделю «доступного и интересного для сельского среднего читателя». Эти издания должны состоять из: распоряжений правительства, которых «необходимо знать сельскому люду», агентских телеграмм, официальных сообщений с фронта, известий из политической и общественной жизни иностранных государств «в сжатой, но доступной форме», статей информационного характера, сведений, касающиеся местной жизни и другого материала, «чтение которого может заинтересовать сельского читателя»[106].

Антибольшевистские правительства Сибири стремились создать печатный орган специально для крестьян. В циркуляре МВД управляющим губерниями и областями от 12 апреля 1919 года говорилось о намерении министерства создать в регионах издания ежедневных бюллетеней, «где должны помещаться агентские телеграммы и важнейшие распоряжения правительства, касающиеся деревни»[107]. Создаваемую крестьянскую периодику правительственные структуры поддерживали казенными средствами. В справке начальника отделения по делам печати Департамента общих дел МВД управляющему министерства подчеркивалась настоятельная потребность материально поддержать красноярскую газету «Сельская жизнь» «т.к. издание ее наряду с официальным изданием “Енисейского вестника” будет преследовать одни и те же цели, но уже под флагом общественности»[108].

Однако надо отметить, что успехи в создании крестьянских газет у небольшевистских правительств были менее убедительными, чем у большевиков. Такое положение означало, что белые правительства оказывали менее интенсивное идеологическое воздействие на крестьянство и не могли активно манипулировать его поведением в антибольшевистском духе.

По характеру подачи материала все российские газеты можно разделить на две группы: руководящие и популярные издания. Последние создавались всеми политическими режимами России для более эффективного ведения пропагандистской работы среди основной массы населения России, отличавшейся низким уровнем культуры и образованности. Особенно большая работа в этом направлении была проведена в РСФСР. Состав и характер подачи материалов придавали массовой прессе неповторимый колорит. В конце 1920 г. 40% газет РСФСР по форме были популярными изданиями[109].

Руководил организацией массовых советских газет ЦК РКП(б). Большевики понимали, что одним террором добиться победы в гражданской войне нельзя. Необходима еще и доходчивая пропаганда, являющаяся базой для идеологических мистификаций. Весной 1918 г. в Москве была создана уже упоминавшаяся центральная популярная газета ЦК большевиков «Беднота», рассчитанная, прежде всего, на крестьянство. Для расширения агитационной работы среди крестьян летом 1918 г. «Правда» рекомендовала губкомам РКП(б) создавать в каждой губернии газету типа «Бедноты». 30 апреля 1919 г. СНК в условиях острого бумажного кризиса поручил специальной комиссии по распределению бумаги подготовить доклад о расширении на периферии выпуска газетных изданий по типу московской «Бедноты».[110]

Вопросы создания и функционирования массовых крестьянских газет были в центре внимания большевистского руководства в течение всей Гражданской войны. На 2-м Всероссийском совещании по работе в деревне, работавшем в Москве 10–15 июня 1920 г., местным партийным работникам снова было рекомендовано взять за образец массового печатного органа московскую «Бедноту». Местные руководящие большевистские органы также ориентировали редакции на опыт «Бедноты». На местах стали создаваться массовые газеты, в названии которых присутствовало слово «беднота»: «Борьба бедноты» (Великий Устюг), «Деревенская беднота» (Царицын), «Елецкая беднота», «Астраханская беднота» и др.

Российские военные газеты также носили, в основном, массовый характер. Армейские, дивизионные, бригадные и полковые газеты в своем большинстве были популярными. Согласно инструкции ГлавПУРА советская армейская газета должна была быть простой и доходчивой. «Статьи должны быть кратки, фразы тоже, телеграммы переработаны, снабжены агитационными заготовками. Бесконечные рассуждения, вступления, подходы и заключения следует заменить изложением самой сути и фактов, непосредственно вызывающих у читателей выводы и заключения», – подчеркивалось в инструкции[111].

Создавались популярные издания и для проведения успешной агитационной работы среди рабочих. В Советской России наиболее известными были два центральных газетных издания: «Коммунар» и «Гудок». Создание «Коммунара» было первой попыткой организации центральной популярной газеты ЦК РКП(б) для рабочих. Первый ее номер вышел 9 ноября 1918 года. «Коммунар» был создан на базе «Бедноты», по ее образу и подобию. Формат газеты, распределение материала на полосах полностью соответствовало нормам «Бедноты». Печатался «Коммунар» в той же типографии, что и «Беднота». Состав редакционной коллегии «Коммунара» мало, чем отличался от редакционной коллегии «Бедноты». Редакция и контора «Коммунара» находились в том же здании, что и «Беднота». Лишь в феврале 1919 г. редакция «Коммунара» переехала в Леонтьевский переулок, но контора и ночная редакция оставались на прежнем месте. Редакция «Коммунара» и «Бедноты» черпали материалы для печати, практически, из одного источника. Нередко наиболее важные материалы печатались в обеих газетах. Просуществовал «Коммунар» семь месяцев, и 31 мая 1919 г. по решению ЦК был слит с «Беднотой».

Среди профсоюзной массовой прессы выделялась газета наркомата путей сообщения и профсоюза железнодорожников, знаменитый «Гудок». Начали издавать газету Главное политическое управление НКПС и ЦК Всероссийского союза железнодорожников. Позднее «Гудок» стал агитационно-информационным органом Главполитпути и Главполитвода, ЦК Всероссийского профсоюза железнодорожников и ЦК Всероссийского профсоюза работников водного транспорта. Первыми ответственными редакторами «Гудка» были основатели «Бедноты». Формат газеты, расположение материала на газетной полосе и способы его подачи, размеры статей и заметок во многом напоминали эту газету.

Антибольшевистские политические режимы пытались создать популярные газеты, хотя их успехи были значительно более скромными, чем у большевиков. Так, в сентябре 1919 г. МВД Российского правительства вместе с управляющими губерниями прорабатывало вопрос об организации «информационного органа, с популярным изложением ... материала в доступной для малоразвитого читателя форме»[112]. Однако практического значения данный вопрос иметь не мог, так как дни колчаковского режима были сочтены. Провал белыми режимами работы по созданию сети популярных газет показывал идейный и политический разрыв между властными структурами этих режимов и народными массами и означал, что идеологические стереотипы господствующих политических сил не могут укорениться в общественном сознании.

Научное исследование прессы невозможно без изучения количественных показателей объема, тиража изданий и периодичности выхода. Эти параметры, в конечном счете, определяют степень воздействия печатной агитации, эффективность и интенсивность манипулирования общественным мнением, так как только массированная агитация и пропаганда обеспечивают порождение и распространение политических мифов. В годы Гражданской войны тиражи газет определялись не действительной потребностью, а состоянием запасов бумаги и полиграфическими возможностями. Советское правительство делало все, чтобы увеличить тиражи большевистских газет. Если к октябрю 1917 г. тираж всех газет РСДРП(б) был около 600 тыс. экз. в день[113], то уже к январю 1918 г. только тираж «Правды» составлял 58 тыс. экз., а в декабре – 155 тыс. С 25 октября 1917 г. по июль 1918 г. постоянно увеличивались тиражи губернских газет РКП(б). В первой половине 1918 г. они составляли 5–10 тыс. экз. В крупных промышленных городах они был выше. Минская «Звезда» выходила тиражом 25 тыс. экз., калужский «Коммунист» – 30 тыс. экз.[114]. Тираж уездных партийных газет составлял 1000–3500 экз. Тираж органов губернских советов в начале 1918 г. колебался в пределах 2–6 тыс. экз., а тираж уездных – от 500 до 2000 экз.[115].

Советские власти много делали для того, чтобы в условиях острого бумажного дефицита увеличить тиражи ведущих советских газет. Весной 1919 г. в связи с обострением бумажного кризиса СНК постановил всю имеющуюся в наличии бумагу использовать для увеличения «тиража популярной литературы (типа «Беднота», «Коммунар»), изданий Центрального комитета Российской коммунистической партии (большевиков), доведя их тираж до 800000 экземпляров в день». «Экономическая жизнь» должна была выходить ежедневным тиражом не свыше 30000 экз., а «Вечерние известия могли иметь тираж не свыше 60000 экз. в день. «Голос трудового крестьянства» мог издаваться самостоятельно тиражом не свыше 30000 экз.[116].

Отдельно следует выделить тиражи советских военных газет. Они колебались от 8 до 70 тыс. экз. и зависели от боевой обстановки и снабжения редакций бумагой и оборудованием. В октябре 1919 г. газета «Красная армия», орган 12-й армии, печатался в количестве 8–10 тыс. экз. Печатный орган 3-й армии «Красный набат» в марте 1919 г. издавался в количестве 16–18 тыс. экз.[117]. Газета «Красный кавалерист» выходила тиражом до 15 тыс. экз. Один из авторитетных военных печатных изданий, газета «Красная армия», орган Наркомвоена Украины, выходила тиражом от 30 до 70 тыс. экз.[118]. За первую половину ноября 1919 г. ежедневно печаталось 210 тыс. экз. газет[119]. В целом, издательства Красной армии ежедневно выпускали не менее 300000–400000 экз. газет[120]. Тираж советских военных газет, предназначавшихся для солдат противника, составлял несколько десятков тысяч экземпляров. Так, в 1919 г. газеты Восточного фронта «Призыв» (5-ая армия) и «Красная правда» (3-я армия) выпускались тиражом от 10 до 75 тыс. экз.[121].

Достаточно большие тиражи были у советских профсоюзных газет. По подсчетам В.А. Федоренко, центральная профсоюзная печать (издание ВЦСПС и ЦК союзов) была представлена 5 газетами с разовым тиражом в 370 тыс. экз.[122]. Массовая профсоюзная газета «Гудок» имела тираж 250 тыс. экз.[123]. Тиражи партизанских сибирских газет были, как правило, небольшие и порой достигали нескольких десятков экземпляров[124]. В то же время тираж сибирской партизанской «Сохи и молота», издававшейся типографским способом, достигал 500 экз.

Тиражи газет, издававшихся на территориях антибольшевистских политических режимов, сильно уступали тиражам советских изданий. Это снижало возможности белых правительств воздействовать на социальное поведение людей и во многом предопределило поражение белых Даже в белой Сибири с ее достаточно развитой сетью газетных изданий и немалой финансовой поддержкой газет со стороны властей, кооперации и общественных организаций тиражи центральных и региональных газет были ниже, чем в РСФСР. В 1918 г после свержения советской власти тиражи сибирских газет колебались от 500 до 6000 экз.[125].

В 1919 г тиражи официальных центральных и губернских газет белой Сибири находились, в основном, в пределах от 300 до 4500 экз. Только тираж центральной правительственной газеты «Правительственный вестник» достигал 7500 экз.[126]. Тираж газет губернских органов власти составлял: «Камчатский вестник» (Петропавловск-Камчатский) – 300 экз., «Акмолинские областные ведомости» (Омск) – 400 экз., «Вестник Томской губернии» – 650–800 экз., «Алтайские губернские ведомости» (Барнаул) – 1000 экз., и лишь «Енисейский вестник» (Красноярск) – 4500 экз. Примерно тем же тиражом издавались колчаковские военные газеты. Газеты Военного министерства – «Русская армия» и «Русский воин» – выходили тиражами соответственно 4500 и 7000 экз.[127]. Штаб 2-го Отдельного степного сибирского корпуса выпускал газету «За Родину» тиражом 2700–2800 экз.[128]. «Военный бюллетень Барнаульского военного района» выходил тиражом в 700 экз.[129]. Большие различия в тираже наблюдались среди земских газет. Если печатный орган Енисейского губернского земства, «Новое земское дело», выходил тиражом 2500 экз., то газета Якутского областного земства – только 500 экз., меньше, чем газета уездной земской управы Бодайбо «Ленский край», которая имела тираж 800 экз.[130].

Газеты политических партий белой Сибири имели больший тираж, нежели официальная газетная пресса. Кадетские газеты выходили двух-, пяти-, семи- и даже десятитысячными тиражами. Семипалатинская «Свободная речь» имела тираж 1800–2000 экз., омская «Сибирская речь» – 5000 экз., иркутская «Свободный край» – 7000 экз., томская «Свободная жизнь» – 10000 экз.[131]. Немало газет социал-реформистской ориентации имели приблизительно такой же тираж. Барнаульские газеты: «Наш путь» и «Алтайский луч» издавались тиражом, соответственно, в 3000–3500 и 9000 экз., а владивостокская газета «Голос крестьянства» имела тираж 8000 экз.[132]. Наиболее стабильный и достаточно большой тираж имели сибирские кооперативные газеты. Иркутские газеты: «Наше дело», «Наша деревня» и «Кооперативное дело» выпускались тиражом соответственно 6500, 2500 и 1200 экз., а «Известия Семипалатинского центрального кредитного союза» и «Известия Семипалатинского союза кооперативов» – соответственно 460 и 1000 экз., и т.д.[133].

Профсоюзные сибирские газеты имели тираж 800–2500 экз. Томские профсоюзные газеты: «Наша жизнь» и «Железнодорожник» печатались по 1000 экз., столько же, сколько и ачинский «Енисейский учитель». Несколько меньший тираж имела томская газета «Сибирский печатник» – 800 экз. Достаточно большой тираж имел орган совета профсоюзов Иркутской губернии газета «Сибирский рабочий». Он доходил до 2500 экз.[134].

Очень маленькими тиражами выходили церковные газеты. Так газета «Известия по Омской епархии» издавались тиражом 400 экз., «Енисейские епархиальные ведомости» (Красноярск) – 380 экз., барнаульская церковная газета «К свету» выходила в 500 экз., и т.д.[135].

В других частях России контролируемых белыми правительствами, тираж газет был значительно меньше. Так крымские газеты 1920 г. писали, что тираж газет «упал до смешных цифр, и газеты проникают теперь в очень тонкий слой читателей»[136]. Маленькие тиражи газетных изданий сильно затрудняли возможности манипулирования общественным мнением.

На тиражи газетных изданий накладывала отпечаток политика правительств по отношению к оппозиционной прессе. Репрессивные меры властей приводили к резкому сокращению тиражей. Так, в советской Сибири с ноября 1917 по май 1918 гг. тиражи кадетско-буржуазных газет сократились в 10 раз. В ноябре 1917 г. в регионе было тиражировано 2 млн. 900 тыс. экз., в январе 1918 г. – 700 тыс., в марте – 190 тыс., а в мае – только 285 тыс. В 10 раз меньше по сравнению с ноябрем 1917 г.[137]. Аналогичные тенденции коснулись и мелкобуржуазной прессы. Если в ноябре 1917 г. издавалось 840–850 тыс. экз. правоэсеровских газет, то в мае 1918 г. только 200 тыс. экз.[138]. За тот же период тираж объединенных эсеро-меньшевистских газет также снизился более чем в 2,5 раза со 190 тыс. до 71 тыс. экз.[139].

За годы Гражданской войны, несмотря на предпринимаемые усилия властей и руководства политических партий, тиражи газет постоянно сокращались. Советское правительство ввело строжайшую экономию бумаги, и вынуждено было ограничивать тиражи газет. 19 ноября 1918 г декретом СНК было установлено, что ежемесячный расход ролевой бумаги может составлять 120 тыс. пудов, из которых на московские издания может быть использовано до 70 тыс. пудов. В Москве ролевой бумагой могли пользоваться только: «Известия ВЦИК», «Правда», «Беднота» и «Коммунар», вечерний выпуск «Известий московского совета рабочих и крестьянских депутатов», «Экономическая жизнь» и «Голос трудового крестьянства». Ежедневный тираж: «Известий ВЦИК» не мог превышать 400000 экз., «Правды» – не более 150000 экз., «Известий Московского совета» – не более 60000 тыс. экз., «Экономической жизни» не более 20000 экз. Общий тираж «Бедноты» и «Коммунара» ежедневно не должен был превышать 300000 тыс. экз.[140].

В 1919 г. сокращение тиражей газет коснулось, прежде всего, антибольшевистских режимов. По мере военных поражений тиражи газетной прессы резко падали.

В 1920 в связи с хозяйственной разрухой стали сильно сокращаться тиражи центральных и местных советских газет. Если в 1919 г. ежедневный тираж «Известий ВЦИК» составлял 400 тыс. экз., то к марту 1920 г. он снизился до 275 тыс. А тираж газеты «Бедноты», достигавший в январе 1920 г. 750 тыс. экз. к декабрю 1920 г сократился до 350 тыс. В конце 1920 г. тираж 65% губернских газет составлял от 5000 до свыше 10000 экз. Около 70% уездных газет имели тираж 3000 экз.[141].

Объем газет в годы революции и Гражданской войны колебался о 2 до 12 страниц большого, среднего и малого размера. Самой большой газетой были советские «Известия ВЦИК». В 1918 г. их объем достигал 12 страниц. Подавляющее большинство центральных и губернских газет всех политических режимов России выходили на 4 полосах, уездных – на 2. Объем газет политических партий, общественных организаций и кооперации колебался в достаточно больших пределах. Он зависел от силы и материальных возможностей общественных организаций, от их поддержки властями. Так, в 1918 г. буржуазные сибирские газеты выходили объемом от 4 до 8 страниц. Объем мелкобуржуазных изданий колебался от 2 до 8 страниц[142]. Многие крупные газеты имели тематические приложения. «Известия ВЦИК» в 1918 г. имели приложения «Вопросы экономической жизни» и «Народное просвещение». В омской газете «Сибирская речь» публиковалось приложение «Литературный еженедельник газеты “Сибирская речь”».

В ходе Гражданской войны объем газет постоянно сокращался по мере усиления хозяйственной разрухи и бумажного голода. В первую очередь сокращение также коснулось газетные издания антибольшевистских государственных образований, терпящих поражения от большевиков. Сокращение объема газетных изданий небольшевистских политических режимов сильно повлияло на размах агитационной работы и осложнило манипулирование общественным мнением, что в конечном итоге ускорило их крах. В условиях военного разгрома и экономической разрухи газетные издания этих политических режимов были сокращены с 4 до 2 страниц. Осенью 1919 г. Совет министров Российского правительства был вынужден пойти на сокращение объема газетных изданий. С 1-го октября газеты должны были печататься в одном листе размером не более 682 квадратных дюймов. Издания, выпускаемые до 20 сентября объемом меньше указанного, не могли быть увеличены[143].

С 1920 г. усилившийся хозяйственный кризис и бумажный дефицит привели к сильному сокращению объемов газетных изданий РСФСР. К концу 1920 г. большинство советских газет издавалось на двух полосах. Таких изданий насчитывалось 65%. Четырехполосных газет насчитывалось примерно 30%. 80% газет имели от 500 до 2000 строк[144].

Периодичность выхода российских газет колебалась от ежедневного издания до еженедельного. Основная масса газет выходила 3 раза в неделю. Ежедневных газет было немного. Так, к концу 1920 г. только четверть советских газет выходила каждый день. Ежедневный выпуск был, в основном, у центральной газетной периодики. При этом военные условия часто приводили к тому, что периодичность выхода, особенно региональных изданий, часто нарушалась.

Из-за бумажного голода российские газеты периода революции и Гражданской войны нередко печатались на серой, фиолетовой, кремовой, желтой бумаге. В 1918 г. в Сибири на желтой и цветной бумаге печаталось 45 газет, а на белой 87. Однако были и исключения. Так, владивостокские газеты почти все печатались на белой бумаге[145].

Одна из особенностей газет небольшевистских политических режимов России заключалась в использовании как новой, так и старой орфографии. При этом переход к новой или наоборот возвращение к старой орфографии сопровождались определенными трудностями. Характеризуя сибирские газеты, А.В. Адрианов подчеркивал: «Мода ли вообще, большевистский ли уклон или просто безоглядное обезьянничанье привело их редакции к этому, я не знаю, но знаю, что введением этой орфографии они создали затруднения не только для типографий, но и, что главное, для читателя, в прямой ему ущерб. Мера целесообразная в смысле увеличения газетного материала – исключение твердого знака, усвоена в 31 газете»[146].

в начало

 

ШТАТЫ РЕДАКЦИОННЫХ КОЛЛЕКТИВОВ И АВТОРСКИЙ АКТИВ ГАЗЕТ

 

Газеты в годы революции и Гражданской войны являлись мощным оружием повсеместного и непрерывного воздействия на общество. Степень этого воздействия зависела в первую очередь от профессионализма сотрудников газетной периодики.

Активное участие в газетной журналистике принимали руководители российских государственных образований, лидеры и идеологи политических партий и общественных движений. Им это было необходимо для пропаганды своих идеологических платформ и формирования в обществе выгодного им мифологического мироощущения.

В кадетской газетной прессе участвовали видные политические деятели и публицисты партии кадетов. Так, в сибирских кадетских газетах печатались известные кадетские лидеры В.А. Жардецкий, М.Н. Костюрина, В.Н. Пепеляев, П.В. Тихомиров, и др. Член Учредительного собрания, кадет Л.Л. Кроль являлся одним из редакторов газеты «Вечер», а затем сотрудником газеты «Голос Родины»[147].

Ответственными редакторами и сотрудниками центральных эсеровских и меньшевистских газет, издававшихся в Москве и Петрограде, («Вперед», «Воля народа», «Дело народа», «День», «Единство», «Искра» «Новая жизнь», «Простая газета социалистов-революционеров», «Рабочая газета») являлись руководители и идеологи этих партий: Л.А. Аксельрод, Г.А. Алексинский, А.А. Аргунов, И. Астров, В.А. Базаров, Е.К. Брешко-Брешковская, Н.В. Васильев, В. Вольский, Э. Вулих, Ф. Дан, Л.Г. Дейч, В.А. Десницкий-Строев, С. Загорский, В.И. Засулич, Н.И. Иорданский, В. Канторович, М. Либер, Л. Мартов, А. Мартынов, Б. Николаевский, Г.В. Плеханов, А. Потресов, С.П. Постников, М. Скобелев, П.А. Сорокин, Е.А. Сталинский, Н.Н. Суханов, А.В. Турба, И. Церетели, Н. Череванин, В.М. Чернов, Н. Чхеидзе, Г Эрлих и др.

Член ЦК партии эсеров Л. Коган-Бернштейн печатался в самарском «Свободном слове»[148]. В газетах сибирских эсеров сотрудничали такие видные члены партии, как М. Омельков, Б. Лайко, С. Рождественский, Н. Фомин, Е. Колосов, И. Гольдберг и др. Член Всесибирского краевого комитета партии эсеров М. Фельдман редактировал центральный орган сибирских эсеров – томскую газету «Голос народа».

В редакционную коллегию центрального печатного органа меньшевиков Сибири газеты «Заря» (Томск) входили такие видные члены этой партии как А.А. Богданов, В. Денисов, Д. Розенберг, И.С. Неслуховский и др. Член Всероссийского Учредительного собрания и Сибирской областной думы Н.Я. Быховский параллельно со своей общественной деятельностью редактировал эсеровский печатный орган, газету «Голос народа»[149].

Наиболее интенсивно использовали прессу руководители РКП(б) и советского государства. Организаторами, редакторами и сотрудниками советских газет являлись руководящие работники правительственных учреждений РСФСР и региональных советов, центрального и местного аппарата РКП(б), комиссары Красной армии. В своем подавляющем большинстве они были коммунистами. Строгий подбор кадров являлся одним из методов проведения монополизации газетного дела со стороны руководства большевиков. Через кадровую политику большевистские лидеры контролировали всю советскую газетную периодику. Практически все политическое руководство РСФСР во главе с Лениным печаталось в газетах. Особое значение большевики придавали военной прессе. Организаторами военных газет РСФСР являлись старый большевик К.С. Еремеев, опытный правдист Н.Н. Лебедев, активный деятель Пролеткульта П.И. Лебедев-Полянский, участница русского революционного и международного женского движения Л.Н. Сталь, известный большевистский пропагандист Н.Г. Толмачев, а также советские, партийные и военные руководители А.С. Бубнов, С.И. Гусев, В.В. Куйбышев, С.М. Киров, И.В. Сталин, Г.К. Орджоникидзе, М.Н. Тухачевский и многие другие.

Еремеев был инициатором создания газет: «Армия и флот», «Армия и флот рабочей и крестьянской России», «Красная армия», «Рабочая и крестьянская Красная армия и флот». За шесть месяцев редакторской деятельности в газете «Армия и флот рабочей и крестьянской России» он опубликовал за своей подписью 30 статей, очерков, корреспонденции, репортажей. Но, как считает исследователь Кучирь, перу Еремеева принадлежит еще более 80 неподписанных материалов[150]. Лебедева направили редактировать газету «К оружию». Лебедев-Полянский редактировал газету Южного фронта «Красная звезда». Сталь в годы войны также занималась редактированием многих военных советских газет: «Борьба» (12-ая армия), «Кронштадтская правда», «Солдатская правда» и т.д. Инициатором создания газеты политотдела 3-й армии Восточного фронта «Красный набат» являлся Толмачев[151].

В газете Восточного фронта «Окопная правда» сотрудничали политкомиссары В.К. Путна и В.В. Сорокин, начальник политотдела И.М. Гордиенко, работники политотдела С.С. Гончаровская и Б.М. Гурович. Газету «Красная армия» – орган Пензенского губернского комитета по военным делам и прифронтовой полосы редактировал А.Г. Фридлянд, одновременно исполняющий должность инструктора по агитационным делам Всероссийского бюро военных комиссаров. В красноармейской газете «Революционный призыв» печатался И.М. Варейкис, руководитель симбирских большевиков.

На местах советской прессой и газетными изданиями РКП(б) руководили региональные большевистские лидеры. В советских газетных изданиях на Волге, Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке сотрудничали партийные деятели, участники революционного движения, опытные большевистские руководители: Я.Е. Боград, А.М. Буйко, А.И. Окулов, Г.И. Окулова-Теодорович, А.В. Померанцева, В.А. Радус-Зенькович, В. Чужак-Насимович, В.Н. Яковлев, Н.Н. Яковлев и др. Радус-Зенькович редактировал «Известия» Саратовского губисполкома[152]. Чужак-Насимович – ряд восточносибирских и дальневосточных газет: «Красное знамя» (Владивосток), «Дальневосточный путь» (Чита), «Власть советов» (Иркутск) и др[153].

Руководители камчатской партийной организации – И.Е. Ларин, М.И. Савченко-Славский и Н.П. Фролов – сотрудничали в печатном органе областного революционного комитета, газете «Известия»[154]. Большинство сибирских большевистских журналистов были связаны с газетами сибирского крупного промышленного и административного центра – Красноярска, где издавались «Известия Красноярского совета», «Красноярский рабочий» и «Сибирская правда». В этих газетах сотрудничали Боград, Окулов, Померанцева, В.Н. Яковлев, Н.Н. Яковлев и др.

В число наиболее активных редакторов и сотрудников северных большевистских советских газет также входили многие местные партийные, советские и военно-политические работники. Они были организаторами и сотрудниками всех ведущих газетных изданий и сыграли заметную роль в развитии и совершенствовании советской прессы этого края. Среди них были: А.А. Алешин, И.В. Беговой, Л.М. Быстрова, М.К. Ветошкин, Ф.Е. Глущенко, С.С. Горбунов, М.А. Гридасов, Н.В. Елизаров, Д.А. Ершов, С.И. Заболотных, Г.А. Закс, М.С. Кедров, Н.Н. Кузьмин, А.М. Ларионов, А.В. Мальцев, И.К. Марков, А.Д. Метелев, И.К. Наумов, Д.П. Наратович, A.M. Орехов, Н.Ф. Пластинин, В.А. Савин, Н.Е. Сапрыгин, Я.Я. Спрингис-Шипов, В.И. Суздальцева, Б.В. Сурконт, Я.А. Тимме, Ф.С. Чумбаров-Лучинский и др. Кузьмин был участником первой русской революции, членом редколлегии центральных партийных газет в 1917 г. В ноябре 1917 г он был назначен членом РВС 6-ой армии действовавшей на Северном фронте. Наумов принимал участие в Октябрьском вооруженном восстании в Петрограде. Он также был членом РВС 6-ой армии. М.С. Кедров в 1917 г являлся членом Всероссийского бюро военных организаций при ЦК РСДРП(б), редактором газет «Солдатская правда» и «Рабочий и солдат».

У руководства многих газетных изданий ДВР в 1920 г стояли руководители государственных учреждений республики и органов РКП(б) края, такие как: В.Г. Антонов, М. Губельман, С.Г. Лазо, А.Я. Нейбут, П.М. Никифоров, В. Сибирцев, К. Суханов, К.А. Харский и др.

Повышению профессионального уровня советских газет способствовало участие в них опытных пропагандистов, старых большевиков, участников русского революционного, международного рабочего и социал-демократического движения. Среди них выделялись: И.Ф. Арманд, Н.И. Бухарин, С.М. Киров, А.М. Коллонтай, Г.И. Ломов (Оппоков), М.С. Ольминский, Е.А. Преображенский, К.Н. Самойлова, Л.С. Сосновский и др. Они имели большой опыт работы в большевистских подпольных изданиях, в первую очередь «Искры» и «Правды», российских легальных профсоюзных и кооперативных газетах и журналах, иностранной прессе левого толка. Большинство из них были опытными пропагандистами, страстными агитаторами. Они привнесли в советскую прессу фанатичную большевистскую убежденность и достаточно высокий профессионализм.

Эти люди становились руководителями и активными участниками центральных и ведущих региональных большевистских и советских газетных изданий: «Бедноты», «Известий ВЦИК», «Петроградской правды», «Правды» и т.д. Организаторами, руководителями и авторами большевистских советских газет юга России и Украины были известные большевики: Артем (псевд. – наст имя Ф.А. Сергеев), А.С. Бубнов, С.М. Киров и др. Агент «Искры», деятельный участник революции 1917 г. на Украине, создатель русской эмигрантской рабочей прессы Австралии Артем был организатором и сотрудником газет: «Донецкий пролетарий», «Известиях Временного рабоче-крестьянского правительства Украины и Харьковского совета рабочих депутатов», «Известиях Донецкого губернского исполнительного комитета и губернского комитета КП/б/У, «Донецкой коммуны» и др.[155]. Старый большевик и журналист Бубнов во время оккупации Украины в 1918 г был членом редакции нелегальной газеты «Киевский Коммунист», а через год – редакции «Известий Совобороны»[156]. Большое внимание газетам уделял Киров. Он участвовал в создании и работе советских газет Астрахани, Владикавказа, Пятигорска, Ростова-н/Дону[157].

В целях активизации эмоционального воздействия газетной агитации к работе в советских большевистских газетах активно привлекались большевистские литераторы, рабочие и крестьянские поэты и прозаики. После победы большевиков ряды советских газетчиков пополнили Н.И. Анов (псевд. – настоящее имя Иванов), М.Д. Артамонов, А.А. Вермишелев, П. Герасимов, С. Заревой (псевд. – наст имя С.Н. Кошкаров), В.Т. Кириллов, Леонтий Котомка (псевд. – наст имя В.Н. Зеленский), А.Е. Ноздрин, Д.Н. Семеновский, А.С. Серафимович, Н.С. Трофимов, Павел Уральский (псевд. – наст имя П.И. Заякин)

Одни из них были уже достаточно известными литераторами и прошли школу дореволюционной большевистской прессы, легальных газетных и журнальных изданий. Другие только начинали свой творческий путь. Из старых литераторов-правдистов в годы Гражданской войны много печатались: Артамонов, Демьян Бедный, Герасимов, Заревой, Кириллов, Леонтий Котомка и др. Заревой являлся военным корреспондентом «Бедноты». Кроме того, его стихи появлялись во многих центральных газетах[158]. Серафимович был военным корреспондентом «Правды»[159]. Леонтий Котомка редактировал ряд большевистских газет, таких как: «Беднота», «Голос трудового крестьянства», «Правда» и др.[160]. Бессалько редактировал газету Южного фронта «Красный воин»[161]. Редактором многих красноармейских газет являлся рабочий литератор А.С. Ноздрин[162]. Много печатались в советской периодике такие поэты и прозаики как: П. Арский (наст. имя – П.А. Афанасьев), В. Кириллов, И. Логинов, Н.Н. Ляшко, К. Носов, С. Обрадович, Н. Полетаев, А. Поморский, Самобытник (наст. имя – А. Маширов), Г. Санников, А. Соколов и др.[163]. Писатель-самоучка Павел Уральский редактировал оренбургскую газету «Коммунар»[164].

Серьезным препятствием для успешного воздействия газетной агитации большевиков на массовое сознание являлся во многих случаях слабый кадровый состав советских газетных работников на местах. Одна из главных причин такого положения заключалась в том, что большинство старых газетных работников отказались сотрудничать с большевиками и перешли к белым. Лишь небольшое количество старых журналистов осталось работать с советской властью. В «Правде» работал репортером сын известного публициста, сотрудника нескольких дореволюционных газет Л.Н. Ядринцев. Он часто готовил отчеты о ленинских выступлениях[165]. В «Известиях ВЦИК» сотрудничали журналисты закрытого советской властью «Русского слова»: редактор Л.И. Ануфриев, член редколлегии И.И. Старобогатов и заведующий отделом московской жизни К.М. Данилевский. Достаточно активно участвовали в советской прессе бывшие сотрудники «Биржевых ведомостей» и «России» В.А. Ретинин и А.И. Гессен, а также бывший редактор «Газеты для всех» И.К. Вержбицкий[166]. Журналисты закрытых «Нового времени», «Новой жизни», «Русского слова», «Речи» и др. газет Н. Ежов, М.Ю. Левидов, А.И. Тиняков также начали работать в советских газетах.

В ряде случаев слабый кадровый состав советских газет объяснялся тем, что местные партийные комитеты и органы советской власти посылали на газетную работу совершенно не знакомых с журналистикой людей. Еремеев на 1-ом съезде работников РОСТА отмечал, что «на печать часто обращают не совсем должное внимание и назначают работников совершенно не знакомых с печатным делом»[167]. Третья причина слабой работы сотрудников советских газет состояла в том, что многие из них совмещали работу в газете с работой в партийных комитетах и советах. Так Н.С. Абельман, редактор газет «Ковровский рабочий» и «Рабочий и крестьянин», одновременно являлся председателем Ковровского комитета РКП(б), а затем председателем Ковровского совета, а основателем и редактором тульской газеты «Пролетарская правда» был руководитель Тульского губкома РКП(б) Г.Н. Каминский[168]. Совместительство не позволяло этим деятелям уделять газетной работе должного внимания.

Особенность кадрового состава газет антибольшевистских политических режимов заключалась в том, что, хотя и они испытывали дефицит опытных работников, среди их сотрудников было больше интеллигентных профессионально подготовленных людей. Помимо государственных и военных руководителей, лидеров политических партий и движений, в газетах антибольшевистской России принимали участие известные российские журналисты и литераторы, многие из которых бежали от преследований большевиков в регионы, контролируемые белыми армиями. Спасаясь от красного террора, журналисты и литераторы Москвы и Петрограда уезжали на периферию, где вместе с местными журналистами, писателями и учеными сотрудничали в газетах. Они обогащали газетную работу культурными и профессиональными традициями.

Подавляющее большинство журналистов и литераторов бежали на юг России и Украину, где продолжали свою профессиональную деятельность. Журналисты одной из крупнейших газет России «Русское слово»: С.И. Варшавский, А.А. Койнаровский, А.Г. Кугель, K.B. Орлов, А.А. Поляков, B.E. Турок, продолжали работать в севастопольской газете «Юг России», одесском «Нашем слове», «Киевской мысли» и других изданиях. Газеты Киева 1918 г., когда от наступления большевиков город защищали немецкие войска, и положение там было более или менее устойчивым, собрали таких столичных журналистов и литераторов, как М.Н. Бялковский («Новое время»), И.М. Василевский (псевд. – He-Буква), Б.С. Мирский («Вечерний час», «Новый час» и др.), Б.С. Оречкин («Биржевые ведомости»), А.С. Оскотский («День», «Речь») А.Н. Толстой, Тэффи, А.П. Шполянский (псевд. – Дон-Аминадо).

В одесских ростовских и харьковских газетах в 1918–1919 гг. работали А. Аверченко, И.Н. Брусиловский («Биржевые ведомости»), И.А. Бунин, С.Я. Елпатьевский («Русские ведомости»), В.А. Канторович («День»), Л.И. Ксюнин («Новое время»), Л.Г. Мунштейн («Рампа и жизнь»), Л.В. Пешехонов («Русское богатство»), Чазов («Новое время») и др. В состав сотрудников крупнейшей газеты Крыма «Юг России» (Севастополь) влились: И.С. Лукаш («Речь»)[169], Н.И. Марков («Новое время»)[170], А.А. Поляков («Русское слово»)[171].

Редакторами и сотрудниками врангелевских газет являлись многие известные русские журналисты и литераторы А Аверченко, В А Амфитеат­ров, СФ Бельский, А А Бурнакин, А А Валентинов, Н Верховский, НА. Евдокимов, Н Залесский, Н П Измайлов, В М Левицкий, В. Оболенский, Г Раковский, Б В Ратимов, В А Руднев, И Соколов-Микитов, Б А Суворин, В Я Уланов, Н Н Чебышев, Е Н Чириков, И Шмелев и др

Спасаясь от большевиков, журналисты и литераторы уезжали из центральной России в Сибирь, на Урал и Дальний Восток, где сотрудничали в местных газетах. Бывший редактор-издатель крупных повременных изданий «Коммерческого телеграфа» (Москва), «Биржевого курьера» (Петроград) и «Эпохи" приват-доцент А.Я. Гутман (псевд. – Анатолий Ган) летом 1918 г. бежал из Москвы, перешел Казанский фронт и пробрался в мятежный Ижевск. Вместе с отступающими участниками антисоветского восстания на Ижевских и Боткинских заводах он уехал сначала в Уфу, затем в Екатеринбург, а потом перебрался в Омск. Весной 1919 г. он переехал во Владивосток. В ходе своего путешествия он редактировал или сотрудничал в местных газетных изданиях: «Воткинская жизнь», «Заря» (Омск), «Уральская жизнь» (Екатеринбург), «Русская армия» (Омск), «Отечественные ведомости» (Екатеринбург, Уфа). Во Владивостоке он основал газету «Русский экономист»[172]. Туда же судьба забросила московского журналиста В.А. Чиликина, сотрудника ряда южнорусских газет А.Е. Ходорова и бывшего работника «Новой жизни» (Москва) В.Е. Ландсберга. Все они принимали активное участие во владивостокских газетах. Ходоров редактировал «Далекую окраину», а Чиликин сотрудничал в ней и в «Голосе Приморья». Ландсберг работал в «Дальневосточном обозрении»[173].

Другие достаточно известные газетные издания Владивостока «Эхо» и «Моя Москва» издавались известным литературным критиком, бывшим сотрудником газеты «День» Б.П. Лопатиным (псевд. – Б. Шуйский). Левые взгляды и критика колчаковского правительства навлекли на него гнев официальных властей и преследования сторонников атамана Калмыкова. Он был арестован и, хотя позднее отпущен, вынужден был отойти от журналистской работы[174]. Бывший корреспондент «Русских ведомостей» А.С. Белоруссов бежал на Урал, где с лета 1918 г. начал издавать газету «Отечественные ведомости» с критикой Комуча. В связи с наступлением Красной армии издание было перенесено в Екатеринбург, а позднее закрыто за критику политики Колчака[175].

Так же как и на белом Юге России, в дальневосточных, сибирских и уральских газетах активно сотрудничали приезжие литераторы. В. Троицкой газете «Слово» работала поэтесса Л. Мурашева. В Омске был известен как один из руководителей газеты «Сибирская речь», редактор и газетный публицист московский поэт С. Ауслендер[176]. Часто печатался в газетах Владивостока хорошо известный в Москве поэт Ал. Журин.

Журналисты бежали и на территорию Северной области. В газетах Архангельска в годы Гражданской войны печатался московский поэт и фельетонист А.П. Андреев (псевд. – Шуба)[177]. Печатался в архангельских газетах и московский журналист Г.Я. Виллиам[178]. В газете «Возрождение» работал петроградский критик и публицист А.С. Долинин[179]. В прессе Юденича сотрудничали известные журналисты и писатели, не принявшие советскую власть. «Мою газету» в Пскове редактировал бывший секретарь «Нашей старины» и финский корреспондент «Утра России» и «Русской воли» Н.Г. Бережанский[180]. Известный писатель А.И. Куприн редактировал большую ежедневную газету «Приневский край», издававшуюся при Северо-западной армии[181].

Наравне с приезжими в газетах белой России активно участвовали местные журналисты и литераторы. На белом Юге России екатеринбургские, киевские, одесские, ростовские, ставропольские, пятигорские и др. журналисты и писатели много сделали, чтобы местные газеты, несмотря на тяжелую военно-политическую обстановку, выходили и были интересны читателям. В числе этих журналистов были М.А. Адамов, З.Ю. Арбатов, М.Ю. Бенедиктов, В.В. Клоповский, А.К. Полянский, Г.М. Римский, В.Е. Татаринов и др. Особенно плодотворно работали донские литераторы. Ведущие газеты Дона редактировали и в них сотрудничали известные донские писатели и журналисты: Ф. Крюков, С.Г. Сватиков, В. Севский и др.

На белом Востоке России использовали газеты для популяризации своего творчества такие сибирские литераторы, как: Ю. Галич, П. Далецкий, А. Несмелов и др.[182]. В сибирских газетах много печатался известный сибирский поэт екатеринбуржец Д. Виленский. В Екатеринбурге был известен критик С. Виноградов, сотрудничавший в местной газете «Уральская жизнь». Принимали участие в сибирской кооперативной прессе писатели Г.А. Вяткин, А.С. Новиков-Прибой, Н.Л. Янчевский. В газетных изданиях Владивостока и Харбина, двух культурных центров Дальнего Востока, особое место занимала «железная когорта» футуристов, куда входили известные поэты Н. Асеев, С. Третьяков и др. По свидетельству Д. Бурлюка, который в то время много публиковался в сибирской и дальневосточной прессе, в 1920–1921 гг. «все значительные газеты Владивостока и Харбина жили творчеством поэтов, входивших в “когорту”»[183].

На формы работы журналистов, на степень информированности белых газет, на полноту и достоверность освещения в них политических событий влияла относительно большая мобильность журналистов, существовавшая между антисоветскими областями. Так, в белую Сибирь и на Дальний Восток журналисты приезжали с территорий, занятых Деникиным и казачьими правительствами, и привозили с собой свежие новости. Связь и обмен информацией между белым Югом и Востоком России поддерживалась через Каспийское море. Известный сибирский кадет Арнольдов в воспоминаниях упоминает о подготовке двух интервью с колчаковскими министрами Лебедевым и Михайловым, которые предназначались для газет Юга России и должны были быть переправлены туда курьерами[184]. Сотрудник екатеринославской газеты «Южная заря» Н.К. Новицкий переехал на Дальний Восток и сотрудничал в «Дальневосточном обозрении». Были случаи, когда журналисты перебирались от Деникина к Колчаку через фронт, по территории РСФСР. Известный журналист «Русского слова» М.С. Лембич приехал с юга России в Омск в июне 1919 г. Он прибыл как посланец Деникина и представитель Кубанского войска. Кроме этого, он представлял «чуть ли не с полдюжины южно-российских газет»[185]. В Омске он основал газету «Русь». Пользуясь своей популярностью и расположением к нему Колчака, Лембич добился от последнего согласия освободить его газету от цензуры. Он также установил тесные контакты с руководителями колчаковских информационных служб, и одним из первых получал от них информацию.

Расширение пропагандистских возможностей белой прессы достигалось за счет участия в газетной работе профессуры российских вузов, членов биржевых комитетов, представителей торгово-промышленных кругов и кооперации. Занимались газетной работой ученые Сибири и профессура сибирских вузов. Приват-доцент Томского университета А.М. Гневушев редактировал газету «Енисейский вестник»[186]. Преподаватель Пермского университета В.Н. Иванов редактировал газету «Сибирские стрелки» и «Нашу газету»[187]. Профессор Иркутского и Томского университетов П.П. Маслов сотрудничал во многих сибирских газетах. Ведущим сотрудником газеты «Сибирская жизнь» являлся профессор и.о. декана юридического факультета Томского университета Аносов, который в 1918–1919 гг. только в «Сибирской жизни» опубликовал 160 статей, 229 передовиц и 41 заметку. Кроме этого, он сотрудничал еще в изданиях «Великая Россия», «Русская речь», «Русский голос»[188].

В сибирских газетах кадетского толка активное участие принимали члены биржевых комитетов, представители торгово-промышленных кругов и кооперации. В их число входили: А. Коновалов, П.И. Кусков, Д.Е. Лаппо, Н. Лавров и др. В состав редакций сибирских кооперативных органов печати входили такие известные политические фигуры, как председатель правления Совета Всесибирских кооперативных съездов, правый эсер А.В. Сазонов, который редактировал газету «Народная Сибирь». Редакции сибирских газет привлекали к сотрудничеству специалистов разных отраслей знаний: сельского хозяйства, медицины, экономики.

В газетах белого Юга России работали многие профессора и доценты московских и петроградских вузов. Много печатался в газетах профессор Московского университета П.И. Новгородцев[189] и профессор уголовного права петроградских Высших женских курсов В.Д. Набоков[190]. «Ялтинский курьер» имел успех во многом благодаря участию в нем профессора Археологической комиссии, известного искусствоведа Г.К. Лукомского[191].

Одесские газеты «Южное слово», «Современное слово», «Одесские новости» и др. издавались под руководством и при участии академика литературоведа Овсяннико-Куликовского[192], доктора церковной истории Н.П. Кондакова[193], приват-доцента Петроградского университета С.О. Загорского[194] и т.д. Вместе с ними в газетах Юга России принимали участие преподаватели местных университетов. Профессор харьковского университета А.Л. Погодин редактировал местную газету «Русская жизнь»[195]. Его коллеги, профессора В.X. Даватц и С.М. Кульбакин помещали свои статьи во многих южнорусских газетах[196]. Целый ряд газет печатал статьи и обзоры профессора одесского университета П.М. Бицилли[197]. А одесская газета «Единая Русь» издавалась при участии киевского профессора П.М. Богаевского[198]. Редактором газеты «Донские ведомости» являлся проф. Н.П. Асеев, возглавлявший одновременно отдел печати Донского правительства. Среди сотрудников газеты «Жизнь» (Ростов-н/Дону) можно выделить проф. А.А. Алексеева.

Специфика деятельности сотрудников газет, издававшихся на территории антибольшевистских правительств заключалась в том, что многие из них продолжали заниматься научной и преподавательской деятельностью. Это находило отражение в тематике их публицистических работ, аргументации основных положений в статьях и заметках. Частично результаты своих научных изысканий журналисты публиковали в газетах. Данные материалы вносили неповторимое своеобразие в содержание газетных агитационных образов, делали их более интеллектуальными, хотя и не всегда доходчивыми для широких народных полуграмотных рабоче-крестьянских масс. Лингвист Кульбакин выпустил книгу «Украинский язык». Краткий очерк истории, фонетики и морфологии[199]. Литераторы Д.Н. Вергун, М.А. Струве и A.M. Федоров опубликовали сборники стихотворений и прозы[200]. Известный донской журналист и историк Сватиков издал книгу «Русский политический сыск за границей. По данным парижского архива заграничной агентуры Департамента полиции» и часть исследования о государственно-правовом положении Дона в XVI–XX веках. Профессор Н.Н. Алексеев выпустил исследование «Общее учение о праве»[201].

Некоторые журналисты белых газет, как и их советские коллеги, параллельно с газетной деятельностью занимались совместительством, работали в государственных учреждениях, преподавали в вузах. Так, журналист А.И. Линьков был официальным историографом при атамане Семенове[202]. Журналист и писатель А. Сорокин служил в Омске в управлении железных дорог[203]. Сватиков читал лекции по истории России в Ростовском народном университете, делал доклады на заседаниях донских научных обществ по краеведению, руководил историческими и художественными курсами для рабочих. Алексеев преподавал в Таврическом университете и Юридическом институте в Севастополе. Но в принципе совместительство не было характерно для деятелей белой журналистики.

Особенность кадрового состава газет белой России заключалась в том, что во многих случаях в них сотрудничали люди самых разных политических убеждений. Как уже говорилось, в газетах белой Сибири могли вместе сотрудничать эсеры, областники, меньшевики и даже большевики. В деникинской газетной прессе одновременно выступали сторонники Особого совещания и казачьих правительств. Это, с одной стороны, делало газетную пропаганду более объективной, но с другой – снижало ее целенаправленность.

Еще одна особенность кадрового состава белых газет заключалась в том, что среди журналистов было немало тех, которые ради денег и в угоду политической коньюктуре готовы были искажать в своих материалах смысл происходящих явлений, передергивать факты, фальсифицировать события. Особенно много таких журналистов было на белом Юге России. Немирович-Данченко, характеризуя врангелевских журналистов, отмечал, что, по сути, они были «продажными писаками», которые ради денег и положения писали все, что нужно было властям. Он называл их газетными мародерами, которые, не брезгуя раболепством, «обивали пороги влиятельных лиц и присутственных мест, выклянчивая субсидии и шантажируя откровенными угрозами»[204].

Успешное манипулирование массовым сознанием осуществляется на основе хорошо узнаваемых, взятых из жизни фактов. В этом случае пропагандистский материал укладывается в привычную для читательской аудитории систему ценностей и вызывает действия, запланированные газетными агитаторами. Такая фактическая база мифотворчества создает наиболее гармоничное соединение реальности с вымыслом и эффективно обеспечивает естественное и мало заметное для людей внедрение в круг их идейных представлений партийных установок. Однако газеты окт. 1917–1920 гг. испытывали большой недостаток в информации с мест, так как старый дореволюционный корреспондентский аппарат в основном распался, а у вновь создаваемых газет его еще не было. Редакции газет заново создавали сеть внештатных корреспондентов на местах. Созданием сети военных корреспондентов занимались редакции военных газет, формированию круга сельских корреспондентов уделяли внимание редакции крестьянских газетных изданий, газеты, ориентированные на рабочую аудиторию, стремились создать штат рабочих корреспондентов.

Наибольших успехов в этой работе добились центральные советские газеты. Во многом именно поэтому их пропаганда была более действенной, и они могли более успешно манипулировать сознанием читателей. Большую заинтересованность в этой работе проявляло большевистское руководство. Ленин неоднократно интересовался содержанием корреспондентской почты советских газет. Он внимательно читал статьи сотрудников редакции «Правды», написанные на основании селькоровских и военкоровских заметок. Эти материалы он нередко использовал в своих выступлениях. В речи на митинге в Сокольническом клубе Москвы 21 июня 1918 г. по поводу работы продотрядов, он сказал: «Когда я читаю сообщение, что в Усманском уезде Тамбовской губернии продовольственный отряд из реквизированных 6 тысяч пудов хлеба 3 отдает беднейшему крестьянству, я говорю: если бы даже мне доказали, что до сего времени в России есть только один такой отряд, я все-таки сказал бы, что советская власть свое дело делает»[205]. Эту информацию глава советского правительства почерпнул из статьи редактора «Бедноты» Л. Сосновского «О борьбе с голодом и “крестовом походе”», опубликованной в «Правде»[206]. Одна из задач редакции газеты «Беднота» заключалась в том, чтобы регулярно доставлять Ленину подборки крестьянских писем из редакционной почты. Редактор газеты В.А. Карпинский часто приходил к Ленину с такими подборками[207]. В журнале входящих бумаг Совнаркома за 1918 г. неоднократно встречается пометка «от конторы “Бедноты”»[208].

Сотрудник редакции газеты Вержбицкий вспоминал о своем разговоре с редактором «Бедноты» Карпинским в середине 1919 г. Тогда он вернулся из очередной поездке на агитпоезде «Октябрьская революция», где представлял редакцию газеты. Он принес Карпинскому жалобы крестьян, полученные им во время работы на поезде. Узнав о цели его прихода, Карпинский сказал ему: «Вам будет полезно поговорить с Владимиром Ильичем по поводу Ваших поездок и редакционной работы на поезде... Вот Вам пакет с отобранными для него крестьянскими письмами. Отнесите их в Кремль»[209].

Работу с рабкорами в центре и на местах держали под контролем газеты РКП(б), которые в первую очередь и получали от них материалы. Этой работе большое внимание уделяли большевистские партийные комитеты, которые понимали, что одним террором укрепить свою власть нельзя. Необходима доходчивая, понятная массам пропаганда. В Петрограде и Москве при помощи и под контролем райкомов партии стали создаваться литературные коллегии, которые должны были помогать рабочим в подготовке заметок для газет и контролировать их политическую направленность.

17 февраля 1919 г. на собрании представителей московских рабочих в редакции «Правды» было решено организовать в каждом районе города литературную коллегию. В целях усиления идеологической направленности их работы и контроля над ними в литколлегии выбирались представители от райкомов партии и комсомола, представители от профсоюзных организаций крупных предприятий. В ряде райкомов Москвы были созданы участковые литературные рабкоровские коллегии.

В Петрограде организацией и работой литколлегии руководила «Петроградская правда». На основе опыта рабкоров Москвы и Петрограда литколлегии стали возникать во многих других городах, где устанавливалась советская власть. Их работа давала редакциям местных газет оригинальный дополнительный материал. Так, деятельность витебской литколлегии способствовала тому, что отдел «Рабочей жизни» областной газеты в сентябре 1919 г. получил 55 заметок, а в ноябре – 136[210].

В октябре-ноябре 1920 г. для упорядочения руководства работой литколлегий было образовано Центральное московское бюро литколлегии, куда вошли М.И. Ульянова, Ив. Ломский, В. Дивильковский и другие сотрудники Редакции газеты «Правда»[211]. Районные литколлегии, согласно инструкции, опубликованной в декабре 1920 г., должны были составляться из выбранных представителей от большевистских, комсомольских, ячеек и фабрично-заводских комитетов. К работе привлекались не только члены партии, но и беспартийные активисты. Литколлегии должны были собранный ими материал отсылать в редакции, ограничиваясь небольшими стилистическими и грамматическими исправлениями[212].

Главную трудность представляло создание корреспондентской сети на селе. Без ее создания бороться за идеологическое влияние на крестьян было трудно. Работу с сельскими корреспондентами в РСФСР возглавила московская большевистская газета «Беднота». Редакция вела большую организаторскую работу с селькорами, оказывала им методическую помощь, собирала на совещания. Никакая другая российская газета не опубликовала такого количества читательских писем, сколько было напечатано на страницах большевистской «Бедноты», что свидетельствовало о достаточно тесных (насколько это, возможно, было в то время) связях редакции с читательской массой. Много внимания этой работе уделял секретарь редакции «Беднота» М.С. Грандов. Основным мероприятием в работе с селькорами в те годы стало совещание, организованное редакцией газеты осенью 1918 г.

Оно в советской литературе получило название совещание представителей комитетов бедноты центральных губерний. На самом деле «Беднота» собирала своих корреспондентов, и правильнее было бы назвать этот съезд собранием корреспондентов газеты. Но в то время слово селькор только зарождалось и не вошло еще широко в журналистскую лексику. А так как в те годы основная масса сельских корреспондентов газеты были либо членами комитетов бедноты, либо коммунарами, то газета и обратилась к ним с приглашением прислать делегатов на совещание. Оно было приурочено к первой годовщине Октябрьской революции. 1, 2 и 3 ноября в газете было помещено воззвание «Всем комитетам бедноты и коммунам». В нем содержался призыв редакции: «прислать в Москву к 6-му ноября... представителей от каждого комитета и каждой коммуны»[213]. Цель совещания, вспоминал Грандов, состояла в том, «чтобы как следует поговорить о задачах газеты, о деревенской политике, договориться здешним работникам «Бедноты» с крестьянами-корреспондентами»[214]. На совещании выступил Ленин. Активное участие в совещании принимала Н.К. Крупская. В целом, поездка в Москву, встреча в редакции «Бедноты» дали селькорам большой материал для агитационно-пропагандистской работы на местах.

Созданием корреспондентской сети в Красной армии советские газеты обеспечивали получение информации о военной жизни. Красноармейские письма и корреспонденции давали возможность газетам иметь оригинальный материал об армии. Военкоры либо назначались политотделами, либо избирались партячейками, армейскими культпросветкомиссиями или собраниями красноармейцев. Обычно на дивизию избирался один военкор. В его обязанности входила организация солдат для информирования газет. Политотделам фронтов и армий было дано указание о выделение должности корреспондента с предоставлением ему возможности свободно передвигаться по линии фронта. Кроме того, редакциям газет рекомендовалось проводить специальные красноармейские курсы для подготовки военкоров. В инструкции для редакций красноармейских газет подчеркивалась необходимость устройства «красноармейских курсов, съездов или совещаний для красноармейцев, желающих сотрудничать в газете»[215]. Военные газеты проводили достаточно большую работу по привлечению красноармейцев к сотрудничеству в газетах. Для оказания им методической помощи при редакциях красноармейских газет создавались литературные комиссии, на страницах газет публиковались специальные памятки.

Особое место в деятельности большевистских газет занимала работа с начинающими литераторами. Публикация в газетах стихотворений и прозаических произведений делали пропаганду более разнообразной. Для начинающих литераторов редакции советских газет организовывали конкурсы и публиковали наиболее удачные работы. На страницах газет редакции давали советы начинающим литераторам, стремилась приобщить их к сотрудничеству, тактично указать на недостатки, имеющиеся в их работах.

Работая с селькорами, редакция «Бедноты» много делала для воспитания в их среде народных талантов. Осенью 1919 г. сотрудники редакции участвовали в конкурсе, организованном Госиздатом. В список тем, которые должны были быть освещены в литературных произведениях участников, включались следующие вопросы: «что такое классовая борьба, почему некоторые крестьяне идут против советской власти и в чем их ошибка? Что делать рабочим, чтобы удержать фабрики и заводы? Нужна ли рабочим и крестьянам своя армия, и для чего нужна? Когда у крестьян будут сельскохозяйственные орудия, гвозди, керосин, сахар, ситец и пр.? Кому выгодна коммуна и кто ее боится? Для чего советской республике нужны советские фабрики и заводы, для чего советской республике нужны советские хозяйства, вредят ли они интересам крестьян? Кто такие контрреволюционеры и почему им помогают иностранные буржуи?»[216]. В конкурсное жюри входили ответственные работники «Бедноты»: М.С. Грандов, В.А. Карпинский, С. Смирнов. Сотрудники редакции читали конкурсные сочинения и давали на них рецензии. Наиболее талантливых участников конкурса приглашали на работу в Москву[217].

В целом создание рабкоровского корпуса по РСФСР шло туго. Эффективному использованию корреспонденции и беллетристических сочинений мешали недостатки в формировании корпуса внештатных корреспондентов советских большевистских газет. Партийные, комсомольские, профсоюзные, женские ячейки предприятий были бедны грамотными рабочими. Положение усложнялось тем, что рабочие активисты обычно забирались на советскую и партийную работу. Поэтому состав литколлегий был текущим, а штат рабкоров слабо подготовленным. Литколлегии могли объединять 5–10 рабочих, но фактически активно работали в них 1–2 человека. Были случаи, когда литколлегия состояла из одного человека, который получал из райкомов или с заводов протоколы и резолюции партийных или профсоюзных собраний и отсылал их в редакцию партийной газеты. Вспоминая о своей работе по организации рабкоров, писатель А.С. Серафимович писал: «Я да еще один товарищ приезжаем в райком. Смотрю, сидят человек 25–30 рабочих, смотрят угрюмо, видно, голодные, усталые, измученные... У нас было определенное задание, пришлось их всячески убеждать, что, мол, рабочим нужно писать. Они сидели молча, слушали, но на изнеможенных лицах их было написано: “Да, когда же, наконец, вы нас отпустите”»[218].

Основная причина слабой работы военкоров заключалась в том, что военные корреспонденты, как правило, были заняты делами армейской службы, и им не хватало времени на журналистскую работу. Не удалось создать эффективно действующего корреспондентского аппарата, «который мог бы взять на себя инициативу вести это дело»[219]. Кроме того, военные власти привыкли смотреть на корреспондентов, «как на элемент лишний и чуждый им»[220]. В результате многие корпункты Красной армии бездействовали и не выполняли тех функций, которые на них были возложены. «Нет материалов, нет постоянных сведений, которые давали бы возможность судить, какое настроение существует в Красной армии», – отмечали представители военных организаций РОСТА[221].

Но, несмотря на указанные сложности, работа по созданию внештатного актива советских газет была поставлена гораздо лучше, чем у печати антибольшевистских режимов. Газетные издания последних не смогли создать сколько-нибудь широкой сети внештатных корреспондентов среди рабочих и крестьянства. Это было наглядным показателем слабой связи властных структур этих режимов с широкими слоями общества, что явилось предвестником их военного поражения от советской власти.

в начало

 

БИБЛИОГРАФИРОВАНИЕ И СОБИРАНИЕ ГАЗЕТНОЙ ПРЕССЫ

 

Несмотря на Гражданскую войну, российская интеллигенция активно боролась за сохранение памятников современной культуры, так как переживаемое время, по ее глубокому убеждению, требовало «всесторонней внимательнейшей регистрации»[222]. Среди этих памятников на одно из первых мест общественность ставила прессу. «И вот пресса и в общем, печать, являются единственными выразителями того, что творит наше время: скрижали печати вместе с тем, памятники этого времени во всех его деяниях и отзвуках последних», – писали российские газеты[223].

Руководители враждующих политических режимов понимали значение произведений печати для политического и культурного развития страны и немало делали для их сохранения. Советское правительство в феврале 1918 г. декретом Наркомпроса, в ведении которого находилась Петроградская книжная палата, обязало московские и петроградские типографии доставлять по 8 экз. всех выпускаемых изданий в Книжную палату и ее московское отделение. На регионах это количество экземпляров должно было доставляться в местные советские органы, в обязанности которых входила их пересылка в Москву и Петроград[224].

На территории Комуча регистрация и собирание произведений печати было поставлено на твердую юридическую основу. Был подготовлен текст постановления управляющих ведомствами внутренних дел и народного просвещения об охране памятников старины и революции от 10 августа 1918 г.[225].

В белой Сибири 25 июня Западносибирским комиссариатом Сибирского временного правительства было издано постановление о печати. Оно подтверждало постановление о печати Временного правительства от 27 апреля 1917 г. со всеми правилами, присвоенными в нем Книжной палате[226]. Согласно этому постановлению типографии должны были предоставлять по 8 экз. всех вышедших за последние сутки произведений тиснения. В июльских постановлениях 1918 г. МВД потребовало от губернских и областных комиссаров точного выполнения постановления о печати[227].

Главной особенностью собирательской деятельности печатных произведений было то, что государственные учреждения и общественные организации, как правило, собирали прессу и произведения тиснения вне зависимости от их политической направленности, в том числе и издания своих политических противников. Так, на территории Северной области Бюро печати организовало систематическую регистрацию печатных материалов, относящихся к периоду существования в регионе советской власти, и обратилось ко всем учреждениям и жителям области с убедительной просьбой присылать все материалы, освещающие «злодеяния большевиков, комиссаров и учреждений советской власти».

Основную работу по собиранию и регистрации газетных изданий проводили Петроградская книжная палата и ее отделения. Созданная весной 1917 г., она проводила огромную работу по учету и сохранению прессы. Это было одним из основных направлений ее деятельности. Непосредственно данной работой занимался отдел регистрации и описания периодических изданий, во главе которого стоял вице-президент русского библиографического общества, известный литературовед и краевед Л.К. Ильинский. Руководитель Книжной палаты, выдающийся отечественный библиограф и литературовед С.А. Венгеров с особой любовью относился к библиографированию периодических изданий и делал все от него зависящее, чтобы эта работа была поставлена на должном уровне.

Петроградская книжная палата создавала на местах свои отделения, которые следили за доставкой провинциальными типографиями литературы советам и отправкой ее в центр. К осени 1920 г отделения Книжной палаты имелись в 19 городах северной и центральной России, на Волге и в Белоруссии.

Для этих же целей руководство Петроградской книжной палаты посылало на места своих сотрудников для собирания недостающих изданий, в том числе газет. И хотя недостаток финансирования не позволял организовать эти поездки широко и планомерно, но за 1918–1920 гг. членам палаты удалось совершить 37 командировок, в ходе которых было спасено от забвения и уничтожения большое количество печатных изданий. Особенно важными были командировки на разоренную Украину. В апреле-мае 1920 г в результате поездки сотрудника Книжной палаты А.Л. Бема был составлен список книг и периодических изданий, выходивших на Украине в 1917–1920 гг. В июле-ноябре 1920 г на Украине работали представители Петроградской книжной палаты Е.Г. Кислицын и Н.В. Яковлев. Они собрали для палаты 200 пудов произведений печати[228].

Необходимость сохранения периодических и непериодических изданий осознавалась в самых дальних уголках бывшей Российской империи. В далеком Туркестане в декабре 1919 г. ТуркЦИК выпустил приказ о доставке в Народную библиотеку обязательного экземпляра. А осенью 1920 г. в Туркестане была организована Книжная палата[229].

Основные справочники, изданные в эти годы Петроградской книжной палатой, были также посвящены периодическим изданиям. Были выпущены «Список повременных изданий за 1917 г.» и «Еврейская периодическая печать в 1917 и 1918 гг.»[230].

Гражданская война внесла коррективы в работу по библиографированию печатной продукции и регистрации произведений газетной прессы. На территории антибольшевистских режимов были созданы свои книжные палаты, которые рассматривали себя в качестве отделений Петроградской палаты и работали по плану, который был составлен Венгеровым еще в 1917 г. Их сотрудники верили, что после окончания войны восстановится единая российская государственность, и собранные памятники письменной культуры будут ценными источниками по истории страны. Хотя по понятным причинам в то время они вынуждены были работать самостоятельно. Наибольшее значение в этом плане имела деятельность Самарской и Омской книжных палат в 1918–1919 гг.

Организация регистрации и собирания газетной и иной печатной продукции в Поволжье, Сибири на Дальнем Востоке и Урале в это время была тесно связана с именами известного отечественного краеведа и библиографа Н.В. Здобнова и активного сотрудника Петроградской книжной палаты, работника Пушкинского дома, сподвижника Венгерова, крупного советского литературоведа Н.В. Яковлева. Последний прибыл из Петрограда в Самару в марте 1918 г. Правда, цель его визита не была связана с собиранием произведений печати. Он был приглашен как представитель центральных архивных учреждений в комиссию по охране архива Самарского губернского правления и Самарского губернского присутствия, который местные органы советской власти решили продать на бумагу[231].

Поездка Яковлева на Волгу была использована руководством Петроградской книжной палаты для создания там своего регионального отделения. После свержения советов и перехода власти к Комучу в его составе была организована Книжная палата, участие в организации и деятельности которой принимал Яковлев. Палате удалось собрать обширный печатный, в том числе и газетный, материал.

В результате поражения войск Комуча и в связи с началом эвакуации Самары, Яковлев 3 октября 1918 г. был командирован в управление делами Временного всероссийского правительства для организации отделения Книжной палаты. «Третьего сего октября я, в виду предстоящей ликвидации учреждений Комитета членов Всероссийского учредительного собрания был командирован в управление делами Всероссийского правительства на предмет выяснения положения отдела Книжной палаты», – писал он в заявлении управляющему делами Временного всероссийского правительства Г.Г. Тельбергу[232].

По прибытию в Омск Яковлев в служебной записке в управление делами правительства изложил свой план собирания печатного материала на территории, подконтрольной Всероссийскому временному правительству. Реализация этого плана должна была способствовать наиболее полному сохранению произведений тиснения, в том числе и газет. В своем плане Яковлев стремился реализовать идеи, заложенные Венгеровым при создании Петроградской книжной палаты. Он предлагал создать Книжную палату в составе отдела печати управления делами правительства. По его замыслам, отдел печати должен был включать в себя Бюро печати, телеграфное агентство, официальный печатный орган, газету «Вестник» и Книжную палату. «Не достает лишь четвертого учреждения – Книжной палаты, – подчеркивал он, – для того, чтобы организуемый отдел печати явился точным воспроизведением того положения, которое существовало при Временном российском правительстве в 1917 г.»[233].

По мнению Яковлева, дело собирания и сохранения печатных произведений должно было быть децентрализовано. В каждом областном или губернском центре планировалось создать отделение палаты, которое занималось бы собиранием произведений печати. Их функции должны были на себя взять научные и учебные учреждения. Территорию, подконтрольную Всероссийскому временному правительству, Яковлев ориентировочно разбил на пять крупных регионов. На Урале предполагалось открыть отделения в Екатеринбурге, Оренбурге и Уфе. Их функции должны были выполнять ученые архивные комиссии. В Западной Сибири такими центрами становились Западносибирский отдел Русского географического общества и Томский университет.

В Восточной Сибири функции отделений Книжной палаты надлежало выполнять красноярскому музею, восточносибирскому отделу русского географического общества в Иркутске и ученой архивной комиссии в Чите. Для Дальнего Востока предполагалось создать отделения во Владивостоке на базе местного университета и в Благовещенске. «Примененная схема, – писал Яковлев, – предусматривает возможность соединения двух административных единиц в одну в случае нахождения в какой-либо из них достаточно компетентного учреждения для того, чтобы принять на себя функции отделения Книжной палаты. Например: Омск – не только для Акмолинской области, но и для Тобольской губернии; Иркутск – не только для Иркутской губернии, но и для Якутской области»[234].

Первоначально омская Книжная палата была создана в конце ноябре 1918 г. в качестве отделения в составе Департамента общих дел МВД и широко развернула свою деятельность. На места было разослано циркулярное обращение Петроградской книжной палаты от 1 июня 1917 г. «Губернским и уездным комиссарам Временного правительства и заменяющим их должностным лицам и установлениям». В нем содержалась подробная инструкция, облегчающую работу по собиранию произведений печати. В регионах началось составление списков периодических изданий, издательств и типографий[235].

Кроме работы с официальными учреждениями, руководство Книжной палатой составило и разослало обращения к кооператорам, органам местного самоуправления, библиотекам и т.п. В них содержалась просьба помочь палате в осуществлении ее культурных задач и доставлять ей сведения о типографиях, издательствах, изданиях и сами издания помимо того, что они обязаны предоставлять в комиссариаты[236].

Сохранению газет и других периодических изданий интервенционистских войск способствовало обращение Омской Книжной палаты к командованию интервентов и чехословацкому Национальному совету с призывом присылать имеющиеся у них печатные издания. Это обращение нашло понимание у союзников Колчака, и они начали доставку в палату своей литературы[237].

Помимо учета и сохранения текущих произведений печати, Книжная палата собирала печатные материалы, относящиеся ко времени, предшествовавшему возникновению отделения. Палатой были получены материалы министерства внутренних дел, отдела печати Всероссийского временного правительства и Сибирского информационного агентства. В результате этой работы был сформирован солидный фонд газетного материала[238].

Идеи Яковлева получили наибольшее воплощение в постановлении совета министров Российского правительства от 15 мая 1919 г. «Об учреждении Временного бюро Книжной палаты и краевых ее отделений»[239]. Согласно его положениям, Книжная палата выделялась из МВД и реорганизовывалась в самостоятельное Временное бюро. Оно входило в состав управления делами Верховного правителя и Совета министров. Региональные отделения-хранилища создавались во Владивостоке, Иркутске, Казани, Перми, Самаре, и Саратове. На управляющих губерниями и уездами возлагалась обязанность по доставке произведений печати в эти отделения.

После разгрома Колчака и установления в Сибири советской власти, работа Яковлева по собиранию и регистрации книжных изданий и прессы продолжалась. Он был назначен заведующим подотделом архива отдела народного образования Сибревкома. При его участии было подготовлено обращение ревкома от 3 декабря 1919 г. об открытии Сибирского отделения Книжной палаты. Вскоре Яковлев уехал в Петроград, а летом 1920 г. туда стали прибывать собранные им материалы, среди которых было много газетных изданий[240].

Упорядочение работы по учету и собиранию произведений печати на территории Северной области привело к созданию в Архангельске Временного бюро Книжной палаты, по примеру омского. Эта проблема была решена в последние дни существования Временного правительства Северной области.

5 февраля 1920 г. правительство приняло постановление «Об учреждении в Северной области Временного бюро Книжной палаты»[241]. В его основе лежало постановление Совета министров Российского правительства о создании Временного бюро Книжной палаты в Омске. Реального значения для учета и собирания произведений печати в Северной области данное Решение иметь не могло, так как в феврале-марте 1920 г. ее территория была занята Красной армией.

Стремилось наладить работу по регистрации и собиранию печатной продукции правительство Северо-западной области России, контролируемой войсками Юденича. Эта деятельность в последний период существования области завершилась принятием решения о создании Книжной палаты. Разработка проекта постановления была поручена отделу пропаганды при Совете министров области. В подготовленном проекте отдел предлагал в целях экономии средств возложить исполнение этих обязанностей на него. Данное предложение было обосновано тем, что работа по регистрации и собиранию произведений печати будет помогать выполнению агитационных функций отдела. Деятельность отдела по собиранию и хранению печатной продукции должна была носить временный характер, до тех пор, пока не будет возможности для передачи «Государственной публичной библиотеке всех произведений печати, издающихся на территориях, подчиненных русским властям», то есть до победы над большевиками.

Цели, которые преследовали создатели проекта, говоря о библиографировании произведений тиснения вообще и газетной прессы в частности, были несколько иными, чем в других регионах белой России. Произведения печати собирались и регистрировались не только как памятники культуры, но и как улики для будущих судебных разбирательств над политическими противниками режима Юденича. «В виду важности сохранения для потомства материалов по истории освобождения России... – отмечалось в докладе, – представляется желательным организовать орган, на который была бы возложена обязанность собирать, регистрировать и хранить произведения печати до передачи их при первой возможности в Государственную публичную библиотеку и предоставлять в надлежащих случаях экземпляры таковых судебным властям для возбуждения преследования»[242].

Проект постановления был утвержден на заседании совета министров правительства Северо-западной области России от 10 ноября 1919 г. Книжная палата создавалась в составе Министерства народного просвещения. Ее основная задача заключалась в «охране от бесследного исчезновения произведений печати, издаваемых в настоящее время на территории Северо-западной области и Эстонии на русском языке». Министр Северо-западной области России В. Горн высоко оценивал факт создания Книжной палаты. В своих воспоминаниях он подчеркивал: «В числе общекультурных задач, которые ставило тогда министерство Ф.А. Эрна (министр просвещения правительства Северо-западной области России. – М.Л.) отмечу еще учреждение так называемой Книжной палаты. В ней предполагалось сосредоточить хранение всех произведений русской печати, выходивших на территории, отвоеванной у большевиков, и в соседних с областью новых республиках... Ф.А. Эрн хотел сберечь хотя бы часть этих сокровищ»[243]. Однако приступить к работе палата не успела.

Специфика собирания газетной прессы в годы Гражданской войны заключалась в том, что этой работой активно занимались не только книжные палаты, но и правительственные информационно-агитационные учреждения. Так, на белом Юге России и территории Северной и Северо-западных областей России информационно-агитационные учреждения выполняли основную работу по собиранию и регистрации газетной периодики. Попытки создания там книжных палат носили запоздалый характер, а в ряде случаев таких попыток и не предпринималось. То, что собиранием печатных изданий занимались идеологические учреждения, накладывало отпечаток на цели и характер этой работы.

На Юге России, занятом деникинскими войсками, собиранием газет, занималась военно-историческая комиссия. Она была создана 1 июня 1918 г. в Одессе для разбора архивных документов первой мировой войны по Юго-западному и Румынскому фронтам. 1 июля 1919 г. комиссия была присоединена к отделу пропаганды[244]. Фактически она входила в состав отдела с 23 февраля 1919 г. 3 июля была объединена с Трофейной комиссией отдела и переименована в комиссию для сбора военно-исторических материалов освободительной войны против большевиков. Ее возглавлял Колобов[245]. Собирание газетного материала входило в задачи литературно-документально-исторического отдела комиссии[246].

На территории Северной области регистрацией и собиранием газет занималось Архангельское бюро печати, которое выполняло функции Книжной палаты. В конце августа 1918 г. Временное управление Северной области через «Вестник» обратилось к издательствам с просьбой присылать все выходившие газеты и другие печатные издания в бюро печати в количестве 5 экземпляров[247]. В отчете бюро за 1918 г. говорилось, что оно вело «регистрацию всех произведений печати, выходящих в Архангельской губернии. И все они имеются в архиве бюро»[248].

В РСФСР для учета и собирания газет много сделал библиотечный отдел РОСТА. Его основной задачей являлось создание «исчерпывающего материала по периодической печати». В течение полутора лет существования библиотечного отдела было собрано 527 комплектов газет, выходивших в советской России. Недостатком этого материала являлось то, что комплекты газет были недостаточно полными[249].

Собиранием газетной прессы в годы Гражданской войны занимались политические партии. Они собирали периодические издания своих организаций и близких им по духу общественных объединений. Наибольшим размахом в этом деле отличалась партия большевиков, так как у нее было больше возможностей. После захвата власти большевиками этой деятельности уделялось значительное внимание. С наступлением мирной передышки весной 1918 г. большевистский ЦК активизировал шаги в этом направлении. В мае 1918 г. в обращении к местным партийным организациям он предложил «всем организациям партии присыпать 3–5 экземпляров выходящих изданий: газет, брошюр, листовок, воззваний»[250]. В мае-июле 1918 г. ЦК РКП(б) разослал 218 партийным организациям анкету. В ней содержались вопросы об издании газет, их тираже, наличии партийных типографий и др.[251]. Подобные вопросы были поставлены в инструкции ЦК РКП(б), направленной в середине ноября 1918 г. губернским и уездным партийным комитетам[252].

Собирание и регистрация газет осуществлялась армейскими политорганами. Самую активную деятельность развернули политорганы Красной армии. Редакции военных газет обязаны были иметь комплекты выпускаемых изданий. Эти издания в трех экземплярах, а также перехваченные белогвардейские газеты должны были направляться в ГлавПУР Красной Армии[253].

Собирание газетной прессы, как и печатной продукции, в целом, стало возможным благодаря подвижнической деятельности российской интеллигенции, энтузиазму литераторов, краеведов, публицистов, ученых. На них делали ставку книжные палаты. Так, Яковлев считал, что к работе по регистрации и собиранию печати следовало привлечь научные, учебные и культурные силы Сибири и Дальнего Востока (музеи, университеты, ученые архивные комиссии, библиотеки, отделы Русского географического общества и т.п.). Правительственным комиссарам и чиновникам МВД следовало поручить только контроль над передачей типографиями печатных изданий в региональные отделения, а губернским и уездным властям – собирать печатный материал и пересылать его в губернские или областные отделения Книжной палаты. Возлагать на государственных чиновников всю работу по собиранию и регистрации печатных изданий Яковлев считал нецелесообразным. Как показал опыт 1917 г., они с данной работой справляются плохо. «По глубокому убеждению руководителей Книжной палаты, – указывал Яковлев, – дело ее может делаться только любящими руками, не за страх, а за совесть»[254].

Активное участие в собирании и регистрации произведений тиснения принимали преподаватели и сотрудники Томского университета. На его базе было открыто местное отделение омской Книжной палаты. В циркулярной телеграмме заместителя главноуправляющего делами Верховного правителя и Совета министров указывалось на незамедлительность высылки отделению всех произведений печати. «Прошу исполнять распоряжения Томского отделения /о/ высылке произведений печати, сведений /о/ периодических изданиях, типографиях, библиотеках, книжных магазинах, тираже», – подчеркивалось в ней[255]. Газеты Дальнего Востока собирало созданное в 1919 г. владивостокское отделение омской Книжной палаты, возглавляемое преподавателем Восточного университета, магистром истории Востока Н.В. Кюнером, автором работ по истории Дальнего Востока и Китая[256].

Собирание газетных изданий в белой Сибири связано с именами редактора одной из крупнейших томских газет «Сибирская жизнь», известного публициста, крупного сибирского кадета В. Адрианова и известного отечественного краеведа, библиографа, издательского и торгового деятеля Г.И. Поршнева. Последний в годы Гражданской войны, помимо собирательской деятельности, занимался административной и журналистской работой. В начале 1919 г. он был назначен заведующим информационным отделом при управляющем Иркутской губернией. Одновременно с этим он редактировал неофициальную часть «Иркутских губернских ведомостей». Все это помогало ему в его библиографической и собирательской деятельности. Поршнев организовал в Иркутске отделение книжной палаты еще летом 1917 г. За 1917–1919 гг. ему удалось собрать от 70 до 85% местных изданий, в первую очередь газетных[257]. Адрианов регистрировал и собирал газетную прессу Сибири, подготовил и выпустил брошюру о сибирских газетах[258].

Архивисты, музейные работники, краеведы стояли во главе отделений Книжной палаты в РСФСР. Как правило, это были большие энтузиасты и подлинные знатоки своего дела[259]. Право на получение обязательных экземпляров для Книжной палаты по Казанской губернии при Комуче было также передано научному учреждению – Казанскому обществу истории, археологии и этнографии[260].

На территории Кубанского казачества в 1919 г. «Кубанским комитетом помощи воинам Великой войны и в частности бывшим военнопленным из русских войск» организовывалась выставка «Война и печать (1914–1919 гг.)», на которой широко должна была быть представлена газетная пресса. Комитет обратился к населению с просьбой «не отказать сообщить... краткие перечни сохранившихся у них печатных произведений: книг брошюр, листков, нот, картин, рисунков, журналов, газет, манифестов, прокламаций, приказов, объявлений и т.д., за время с половины 1914 года по настоящее время, всякого рода по содержанию, независимо от места издания, в полном или неполном виде, хотя бы в экземплярах попорченных, надорванных и пр.»[261].

Таким образом, основным полем идеологической борьбы в годы революции и Гражданской войны стали газетные издания. Они были одним из важнейших средств политики и власти. С их страниц политическая элита российского общества вела борьбу за влияние на общество.

в начало

 

к содержанию << >> на следующую страницу