ГЛАСНОСТЬ СУДОПРОИЗВОДСТВА: РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

 

Центр Защиты Прав СМИ

 

Год издания: 2000

 

Издание подготовлено и выпущено Центром Защиты Прав СМИ по результатам проекта «Мониторинг гласности судопроизводства». Данное исследование выполнялось в сотрудничестве с Институтом Общественного Мнения «Qualitas».

В рамках исследования проводились тестовые посещения зданий судов города Воронежа, судебных процессов. Кроме результатов мониторинга, книга содержит результаты социологического исследования, проведенного Институтом Общественного Мнения «Qualitas» по тематике проекта, анализ законодательства в области открытости судопроизводства, проект Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О гласности в российском правосудии», Рекомендации Высшей Квалификационной коллегии судей.

Книга может быть полезна журналистам-практикам и студентам, обучающимся по специальностям: журналистика, социология, юриспруденция.

 

 

Финансовая поддержка данного проекта была осуществлена Хельсинским Фондом по правам человека (Варшава, Польша).

 

Первоисточник размещен: здесь

 

СОДЕРЖАНИЕ

 

Методика

Техника посещения судебных заседаний

Судебные заседания

Производство записи в блокнот и аудиозаписи во время судебного процесса

Дополнительные требования к лицам, желающим прибегнуть к судебной защите

Анализ законодательства о гласности и открытости судопроизводства в России

 

РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОПРОСА

§1. Методика

§2. Доступность здания суда

§3. Открытость судебного заседания

§4. Степень загруженности судов

§5. Место проведения судебного заседания

§6. Идентификация слушателей. Причины их удаления из зала судебного заседания

§7. Журналисты на судебном заседании

§8. Присутствие слушателей на открытом судебном процессе

§9. Основные выводы

 

ЖУРНАЛИСТ В ПОИСКАХ ИНФОРМАЦИИ

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Возможные ситуации, связанные с доступом к информации в суде

ПРИЛОЖЕНИЕ 2:

Рекомендации Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации

Постановление пленума Верховного суда Российской Федерации

К проекту Постановления Пленума ВС РФ «О гласности в российском правосудии»

Гласность с оговорками?

 

на EVARTIST

 

МЕТОДИКА

 

Судья должен с уважением и пониманием относиться к стремлению средств массовой информации освещать деятельность суда и оказывать им необходимое содействие, если это не будет мешать проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд.

Рекомендации Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации.

 

В период с 1 апреля по 15 мая 2000 в рамках проекта «Мониторинг гласности судопроизводства и доступа к информации в суде» сотрудниками и волонтерами Центрально-Черноземного Центра защиты прав СМИ было проведено исследование по соблюдению прав граждан и журналистов на доступ к информации в суде и на открытое и гласное судопроизводство.

Особое внимание в проекте уделялось реализации права на посещение открытых судебных заседаний, права на ведение записей (в блокнот и на диктофон) в ходе открытого судебного заседания, т.к. по действующему российскому законодательству данные действия разрешены каждому и для их осуществления не требуется предварительного согласия судьи.

Исследование состояло из двух частей. Первая часть – социологический опрос по данной проблеме. Его проводил наш партнер по этому проекту Институт Общественного Мнения «Qualitas» под руководством кандидата социологических наук Нелли Александровны Романович, которая непосредственно и осуществляла разработку инструментария (анкет) и анализ полученных результатов социологического исследования. В рамках социологической части исследования был проведен репрезентативный опрос населения и экспертный опрос трех категорий граждан – судей, адвокатов и журналистов. Эти три категории выбраны были нами не случайно.

Первая категория (судьи) – они в первую очередь являются непосредственными гарантами восстановления законности, защиты нарушенных прав, и соблюдения закона в процессе судопроизводства, они в глазах граждан собственно и олицетворяют само правосудие. В связи с тем, что поднятая нами проблема напрямую затрагивает деятельность судьи во время судебного процесса, то нам было интересно узнать их мнение по поводу необходимости принципа гласности судопроизводства, его непосредственного осуществления на практике, проблем современной судебной системы. Помимо этого в ходе проведения мониторинга конфликтов с участием прессы на территории России (с 1995 года) нами были зафиксированы многочисленные случаи нарушения прав журналистов на доступ к информации в суде, выразившиеся в запретах на производство записей в блокнот и аудиозаписи в ходе открытого судебного процесса. Такая же тенденция была выявлена и Фондом Защиты Гласности в других регионах России. Судьи стали одними из лидеров списка нарушителей права журналистов на доступ к информации, и это очень прискорбно. В чем причины того, что судьи вместо того, чтобы пунктуально отстаивать соблюдение закона, сами попадают в число его нарушителей. Это мы и попытались установить.

Вторая категория (адвокаты) – профессиональные юристы, они являются непосредственными участниками судебного процесса, выступая в защиту сторон в ходе судебного заседания. Они, безусловно, имеют свое мнение и позицию по поводу соблюдения принципа гласности и открытости судопроизводства. Их можно счесть экспертами-наблюдателями. Они способны с правовой точки зрения оценить все происходящее в процессе и в том числе действия слушателей, да и самого судьи. Помимо этого нам было интересно насколько адвокаты знакомы с информационным законодательством, знают ли они аспекты прав граждан и журналистов на доступ к информации в суде.

Третья категория (журналисты) – без них здесь обойтись было никак нельзя. Ведь именно журналисты, та целевая аудитория, права которой защищает наш Центр Защиты Прав СМИ. В ходе своей деятельности мы убедились, что доступ к информации в суде весьма затруднен. Каждый раз, когда юрист Центра защищает в суде журналистов или редакции нашего региона, мы становимся очевидцами и того, как соблюдается (нарушается) принцип гласности и открытости судопроизводства, и того, насколько судьи терпимы к присутствию на процессе наблюдателей, и того, как они реагируют на производство аудиозаписи в ходе судебного заседания. Нам самим не раз запрещали производство записи, мы не раз обжаловали эти незаконные действия. Но это повторяется все вновь и вновь. Значит это система.

В ходе данного исследования нам было интересно мнение журналистов на этот счет. Мы не питали иллюзий относительно того, что журналисты знают свои права, в том числе и на доступ к информации в суде. Журналисты – это весьма юридически неподкованная группа населения, несмотря на всю важность и ответственность выполняемой ими работы. Тем не менее, их оценка поднятой нами проблемы была необходима для полноты картины.

Вторая часть исследования была практическая. Результаты социологического опроса были, безусловно, интересны и показательны. Но ведь при желании можно ответить «как надо», чтобы не выглядеть плохо. Поэтому мы решили после опроса посмотреть, а что же делается в реальной жизни в воронежских судах.

Мы назвали эту часть мониторинга «эксперимент-провокация», что в социологии имеет научное название «наблюдение с участием». Оно включало в себя:

·         посещение всех судов г. Воронежа;

·         присутствие на открытых судебных процессах;

·         и, наконец, тестовое производство во время открытого судебного процесса записей в блокнот и аудиозаписи.

 

Все логично, сначала нужно попасть в само здание суда, затем на открытый судебный процесс, где можно попробовать реализовать свое право на присутствие в судебном заседании (в рамках открытого и гласного судопроизводства) и производство записей на бумажные носители и аудиозаписи (то, что разрешено каждому, без предварительного разрешения судьи).

Для этого эксперимента Центр подготовил несколько групп наблюдателей, которые прошли специальную юридическую «подготовку» и состояли из двух человек (журналиста и наблюдателя) или из четырех человек (как правило, два журналиста и два наблюдателя). Как показала практика, посторонний человек однозначно привлекает внимание председательствующего на процессе, но каково же зачастую было удивление судей, когда к ним на процесс приходило сразу четыре «посетителя», каждый из которых говорил, если требовалось, о своем праве присутствовать на открытом судебном процессе. Самой же «неслыханной дерзостью» считалось включить в середине заседания диктофон, когда некоторые из судей почти смирились с мыслью, что за ними «кто-то» наблюдает.

Вообще надо отметить, что некоторые моменты эксперимента были настолько комичными, что мы не могли удержаться от смеха, и только после того, когда мы возвращались в офис, нам становилось грустно и обидно за нашу систему правосудия. Ведь помимо судей перед нашими глазами проплыли отрывки из судеб тех, кто попытался добиться справедливости, и что порой нас охватывало ощущение безысходности, которое испытывали истцы или ответчики либо другие участники процесса. И мы смотрели на них и действительно хотели, чтобы им удалось отстоять свои права, несмотря на многие окружавшие их препятствия.

Что же касается непосредственного отношения участников процесса к присутствию посторонних, то оно резко отличалось от процесса к процессу. Некоторые воспринимали присутствие журналистов с восторгом, охотно рассказывали о своем процессе и его деталях, некоторые испуганно косились и просили не писать в статье их фамилии, кому-то было абсолютно все равно. Это зависело, на наш взгляд, от категории дел, при рассмотрении которых мы присутствовали. На уголовных процессах, как правило, люди были обеспокоены присутствием наблюдателей, они, конечно же, не знали, что посетители являлись наблюдателями группы мониторинга и не собирались публиковать истории этих судебных процессов. Цель нашего присутствия была иной.

У каждого из нас на случай «расспросов» была своя легенда: я – журналист, готовлю обзор судебных дел по Воронежской области, хотел бы присутствовать на любом открытом процессе; я – студент юридического факультета, нам дали задание посетить открытый судебный процесс и т.д. Когда мы только готовились к запуску групп, мы не разрабатывали этих «легенд», полагая, что сможем беспрепятственно узнать, где и в какое время будет открытое судебное заседание, без проблем попасть в зал суда и поприсутствовать. Однако, сложным оказалось попасть даже в само здание суда, не говоря уже о процессе. Непосредственно в суде мы столкнулись с пропускной системой, будь то судья или охранник, либо секретарь канцелярии, которому обязательно нужно было знать с какой целью мы пришли. «Легенды» были придуманы и по причине отсутствия в судах расписания слушания дел, кроме Воронежского областного суда, где в день заседания можно увидеть список судебных разбирательств и номера залов, в которых они будут проходить. Во всех остальных судах нам приходилось пробиваться сквозь ряды охранников, выслушивать недружелюбные ответы секретарей, которые направляли нас к судьям, у которых возможно будет заседание! Поэтому после первого посещения суда, мы решили проводить наш эксперимент по принципу «куда сможешь попасть».

Мы бы хотели со всей открытостью заявить, что нашей целью не является умаление авторитета судебной власти в глазах общественности. Только вот репутация, на наш взгляд, должна быть высокой именно в силу соблюдения судебной властью закона. То, что мы обнаружили в ходе проведения мониторинга, должно стать сигналом для судебных работников и побудить их более уважительно относиться к Закону и требовать его соблюдения не только от других, но и, прежде всего, от себя самих. Суд должен быть эталоном соблюдения закона и храмом правосудия. У граждан должно быть непоколебимое уважение к правосудию и Закону. Сейчас же люди теряют его, и не без помощи самих судей.

Поняли мы и еще одну вещь. Человек, юридически неподкованный, столкнувшись с судом, может уйти из него, что называется «несолоно хлебавши». Ведь создание при судах охранной системы было направлено скорее всего на их безопасность, что в итоге обернулось в жесткую отсеивающую машину, когда человек не может пройти в здание суда без предъявления повестки и паспорта в развернутом виде. Что же получается, прозрачная по закону власть превратилась из открытой по своему предназначению и сущности в сугубо закрытую. В здание суда теперь можно попасть только по «пропуску».

С уверенностью можно сказать, что посещение судов стало испытанием не только для судей, но и для самих участников эксперимента. Мы готовили себя к различного рода препятствиям, но все оказалось гораздо неожиданней. Вообще, решение провести подобный мониторинг возникло отнюдь не спонтанно. Поскольку мы уже пять лет ведем мониторинг нарушений профессиональных прав журналистов, у нас было представление о степени открытости судопроизводства по тем случаям отказа в доступе к информации в суде, которые нам были известны ранее. Однако, поверьте, когда уже в ходе эксперимента мы встречались с судьями, которые вели себя достойно: строго следовали принципу гласности и открытости судопроизводства, не препятствовали реализации наших законных прав, они вызывали у нас глубочайшее уважение и преклонение. В ходе выполнения проекта мы натолкнулись на настоящих энтузиастов своего дела, которые действительно пытались разобраться во всем происходящем, уделяли большое внимание качеству ведения протокола судебного заседания. Так две группы наблюдателей были приятно удивлены (на фоне общей практики) работой судьи Советского районного суда, так что после выхода из зала заседания все признали, что получили огромное удовольствие от присутствия на процессе.

Было и другое… Постоянное воспрепятствование со стороны судебных приставов входу в здание суда, которое нам приходилось преодолевать не только при помощи аргументов в пользу гласности судопроизводства. Например, в Ленинском районном суде г. Воронежа нам пришлось сыграть роль «партизан», проникающих в здание суда с «черного хода» – на самом деле это оказался вход «для служебного пользования». Нам повезло, что в тот день он оказался открытым и лишенным специального охранника. Пропускную систему в Ленинский районный суд г. Воронежа хотелось бы отметить особо. В какой бы день группа мониторинга не приходила, каждый раз она сталкивалась с запертыми стеклянными дверями с табличкой «Неприемный день» и сидящими за ними «охранниками».

Что же касается Воронежского Областного Арбитражного суда, то ни одна из трех групп мониторинга не была допущена даже внутрь здания! Пожалуй, более закрытого учреждения в городе трудно найти, не считая, конечно тех, которые по своему назначению и статусу являются режимными. Судебные приставы на входе в Воронежский Арбитражный суд активно пытались узнать с какой целью нам необходимо попасть в суд, как нас зовут, откуда мы и многое другое. Они совсем не предавали значения нашим объяснениям о том, что по закону мы имеем право присутствовать на открытом судебном процессе. Для нас основной преградой стал факт, что в суд мы пришли не к конкретному судье и не на конкретный процесс.

Надо сказать, что во многих судах наше желание присутствовать на открытом процессе воспринималось если не враждебно, то однозначно без энтузиазма. Мы же, приходя в суды, вовсе не надевали маску «ревизора», вели себя исключительно корректно и в рамках требования закона, внимательно изучив перед началом эксперимента все процессуальные нормы относительно соблюдения порядка в суде. Мы старались внимательно вникнуть в суть судебного разбирательства, приветствовали участников процесса и вели себя дружелюбно. Однако, как показала практика, это не меняло отношения к нам, уже сам факт «несанкционированного» присутствия вызывал у работников суда бурю негодования.

За время проведения мониторинга нашими наблюдателями было проведено всего 24 посещения районных судов, Воронежского областного и Арбитражного судов. В городе Воронеже функционируют 6 районных судов, один Областной и один Областной арбитражный суд. Всего 8. В каждый из них группы отправлялись три раза, и нами соответственно планировалось посещение 24 открытых судебных процессов: уголовных и гражданских. Но на практике нам удалось пройти в сами здания судов лишь 21 раз, причем в числе этих посещений есть и такие, когда при входе нам приходилось настаивать на своем праве, вступать в перепалку с судебным приставом, практически прорываться с боем или хитростью. Так как в Воронежский Арбитражный суд мы так и не попали: группы мониторинга попросту не были допущены в здание суда, судебный пристав каждый раз ссылался на необходимость согласования присутствия журналистов с председателем суда Анохиным В.С. При входе в Железнодорожный районный суд нам пришлось долго и настойчиво объяснять приставу, что журналисты имеют право посещать различные государственные органы и учреждения, и в том числе суды, ссылаясь на федеральный Закон о СМИ (ст. 47), что судопроизводство в России гласно и открыто, он же беспрерывно твердил – спросите разрешения председателя суда. Что, по крайней мере, можно сказать одно, судебные приставы четко выполняют распоряжения своего начальника.

В заключение этого этапа анализа можно сказать, что доступность самого здания суда, является одной из предпосылок присутствия в зале судебного заседания и реализации принципа открытости и гласности судопроизводства. Сделай здание закрытым, доступ в него ограниченным – ни о каком соблюдении принципа гласности и открытости судопроизводства говорить уже не придется. Он просто отомрет вместе с открытыми дверями.

к содержанию

 

ТЕХНИКА ПОСЕЩЕНИЯ СУДЕБНЫХ ЗАСЕДАНИЙ

 

Для четкого проведения эксперимента и отработки действий членов группы мониторинга Центром была разработана техника посещений судебных заседаний. Сразу после пилотного посещения нам пришлось скорректировать ее, так как основные организационные аспекты, на которые мы планировали опереться (наличие графика судебных заседаний, свободный вход в здание суда, свободное посещение открытых судебных заседаний, проводящихся в залах суда и т.д.) совсем отсутствовали на практике, так что технологию нам пришлось что называется «обкатывать». Но если говорить серьезно, мы детально и четко обговорили то, как каждый участник мониторинга должен себя вести, как будет представляться, чтобы у сотрудников суда не появилось лишнего повода, для применения к группе каких-либо неблагоприятных мер. В любом случае появление на процессе постороннего лица выглядело неординарно, мы это понимали и были к этому готовы, так как главной целью нашего эксперимента было предпринять попытку реализовать свои гражданские права и зафиксировать то, что будет происходить при этом. Нам необходимо было дойти до главной цели – попасть на открытый судебный процесс.

Итак, задание состояло в следующем: члены группы мониторинга должны были войти в зал до начала процесса, т.е. до появления в зале судьи и объявления судебного заседания открытым. Не предполагалось, что они должны были представляться, либо предъявлять документы, идентифицирующие их личность, так как этого не требовалось по закону. Они делали это только в случае требования судьи во время заседания, подчиняясь распоряжениям председательствующего. На заседании они должны были сначала вести запись в блокнот, а затем включить диктофон, держа его на виду. Данное условие в отношении диктофона отвечало целям нашего наблюдения, ведь мы совсем не пытались производить «скрытую» запись процесса, для нас важной являлась реакция судьи и лиц, участвующих в процессе на сам факт ведущейся аудиозаписи.

В большинстве случаев свободно войти в зал судебного заседания (кабинет судьи) не представлялось возможным, так как залы заседаний до начала процесса были либо закрыты на замок, либо вообще опечатаны, как, например, в Железнодорожном райсуде. Но и это не было самой трудной преградой. Нам приходилось восполнять отсутствие публичной информации о проводящихся открытых процессах своими активными действиями. Мы обращались в канцелярии суда, спрашивали у секретарей, толпившихся в коридорах посетителей. В случае активного нежелания пускать нас на судебный процесс нам приходилось смиряться и отступать, чтобы не нарушать порядок. Несмотря на наши «уловки», главным для нас было соблюдение порядка в зале заседаний, и ни в коем случае мы не должны были компрометировать себя. Соблюдение процессуальных норм участниками мониторинга было основным условием корректного выполнения задания.

к содержанию

 

СУДЕБНЫЕ ЗАСЕДАНИЯ

 

Согласно проведенному мониторингу из 21 судебного процесса, на которые мы попытались попасть в качестве слушателей, заседания проводились:

·         в залах судебного заседания – 12 раз;

·         в кабинетах судей – 9 раз.

 

Примечание: С точки зрения закона судебные процессы должны проводиться только в залах судебного заседания. Ни в одном процессуальном кодексе вообще нет упоминания «кабинет судьи», как потенциального места слушания дела. Кроме того, проведение судебного заседания в кабинете «ломает» весь судебный процесс и его атрибутику от начала и до конца. Судьи должны входить в зал судебного заседания после лиц, участвующих в деле, а также граждан, которые, желают присутствовать при рассмотрении судебного дела. В кабинетах все происходит, наоборот, во всех девяти случаях судьи сами приглашали зайти в кабинет для слушания дела. Причем приглашаются, как правило, стороны, что изначально препятствует слушателям попасть на открытое судебное заседание.

Также, когда заседание проводится в кабинете, при «удалении судей в совещательную комнату», на самом деле удаляются все присутствующие, а судья, как бы остается в «совещательной комнате», никуда не выходя. Нарушается также норма о тайне совещания судей при принятии ими решения по делу. В соответствии с законом они должны удалиться в совещательную комнату, в которой могут присутствовать только судьи (и народные заседатели), присутствие иных лиц исключается. Из смысла этой нормы следует, что должно быть исключено любое воздействие на судей, когда они находятся в совещательной комнате. Подчеркивая важность данной нормы закона, в процессуальных кодексах нарушение правила о тайне совещания судей является безусловным основанием к отмене судебного решения в кассационной или надзорной инстанции. Надо учитывать и то, что во всех кабинетах судей имеется телефон. С помощью звонка по телефону любое заинтересованное лицо может оказать воздействие на судью при принятии решения. Таким образом, формально решение по каждому делу, вынесенному в кабинете судьи, а не в специальной комнате, является незаконным и подлежит отмене.

 

Необходимо отметить, что в Воронежском областном суде, Центральном районном суде г. Воронежа все заседания проводились в залах заседания. Неплохая ситуация, на наш взгляд, сложилась и в Советском районном суде, где основная часть судебных процессов проходила в залах заседаний, что, вероятно, связано с планировкой помещения суда. В данном суде кабинет судьи включает непосредственно сам кабинет и небольшой зал судебного заседания, в примыкающей к нему комнате.

Что касается Железнодорожного районного суда, то в нем все процессы, которые мы посетили, проводились в кабинетах судей, а зал судебного заседания на протяжении всего времени исследования был опечатан и не открывался. В Коминтерновском и Ленинском районных судах гражданские дела проводились в кабинетах судей, поэтому когда неожиданно на процессе появлялась группа наблюдателей, им, как правило, не хватало места (по крайней мере, именно такая мотивировка звучала со стороны судей при отказе наблюдателям в присутствии на процессе). Однако и при таких обстоятельствах, мы не сразу сдавали свои позиции и предлагали судьям следующие варианты: давайте мы постоим; может нам принести стулья, где их можно взять и т.д. В некоторых судах подобная «уловка» срабатывала и группа оставалась на процессе.

к содержанию

 

ПРОИЗВОДСТВО ЗАПИСИ В БЛОКНОТ И АУДИОЗАПИСИ ВО ВРЕМЯ СУДЕБНОГО ПРОЦЕССА

 

Интерес к группе наблюдателей проявлялся сразу, но он возрастал по мере выполнения наблюдателями разных действий – явное записывание слов судьи, истца или ответчика в блокнот. Самым критичным моментом являлось включение во время процесса диктофона. Судебное заседание мгновенно прекращалось, человек, производящий аудиозапись подвергался расспросам кто он, зачем он ведет запись. Большинство судей абсолютно уверено, что ведение аудиозаписи в ходе процесса может осуществляться только с разрешения судьи, при этом судья подчеркивает, что процесс открытый, но надо было заявить ходатайство либо спросить разрешение судьи перед включением диктофона.

 

Примечание: требование о необходимости заявлении ходатайства со стороны слушателя судебного заседания, производящего записи по ходу процесса, не основано на законе. Право заявлять ходатайства предоставлено законом (например, ст. 29-30 ГПК РСФСР) только лицам участвующим в деле, к числу которых слушатели не относятся.

 

Поскольку мы ни о чем не «ходатайствовали», ведение диктофонной записи нам обычно запрещали. В Ленинском районном суде на уголовном процессе у журналиста был отобран диктофон, а по окончании процесса была изъята кассета. Судья при этом заявил, что все записи с нее будут стерты и что журналист может прийти за ней на следующий день. За кассетой, конечно же, никто не возвращался. Но сам факт изъятия записывающего устройства судьей – это грубое нарушение закона, в особенности учитывая то, что делает это человек, олицетворяющий собой правосудие.

В этом же суде уже на гражданском процессе судья спросила у присутствующих журналистов удостоверение об аккредитации при суде. На пояснение журналистов, что аккредитации при суде не существует (а это действительно так, ведь Правила аккредитации при Воронежском Областном суде и районных судах приняты не были; да и вопрос – нужны ли они, если есть процессуальные законы, регламентирующие право присутствия в суде, которые распространяются на всех без исключения граждан, в том числе и журналистов), судья сказала, что такая аккредитация существует и потребовала предъявить журналистское удостоверение. Только после этого группе было позволено остаться на процессе. Что и говорить Ленинский районный суд – особенный суд!!!

Но вернемся к цифрам. Реализовать право на посещение зала судебного заседания удалось лишь в 21 случае из 24 запланированных, а в 16 случаях также удалось реализовать право на ведение записи в блокнот. Право на ведение диктофонной записи во время открытого судебного процесса нашим наблюдателям удалось реализовать лишь в 8 случаях. Из 16 судебных процессов, на которых присутствовали группы мониторинга, ведение аудиозаписи осуществлялось на 14 процессах. В двух случаях аудиозапись не велась, так как процессы были слишком короткими.

Как уже было сказано, в одном случае был зафиксирован запрет на ведение диктофонной записи с изъятием диктофона (Ленинский районный суд), что является нарушением не только процессуального законодательства, но и Конституции РФ, ст.35 которой гласит: «Никто не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда. <…>» В данном случае распоряжение председательствующего об изъятии диктофона и кассеты с записью не равнозначно решению суда.

Запрет на производство аудиозаписи – шесть случаев (Центральный и Железнодорожный районные суды, Воронежский Областной суд).

Из них в одном случае после запрета на ведение аудиозаписи последовало изъятие диктофона и кассеты, о чем говорилось выше (Ленинский районный суд). И в одном после запрета последовало удаление из зала суда как следствие ведения аудиозаписи (Центральный районный суд).

В нескольких случаях делалось замечание о необходимости спрашивать разрешение на ведение аудиозаписи или объяснять цель ведения аудиозаписи. Чем вызвана такая необходимость и где закреплены такие требования – загадка.

Особое внимание в мониторинге было уделено и действиям участвовавшим в процессе прокуроров. В ряде случаев именно они инициировали запреты судей на ведение аудиозаписи во время открытого судебного процесса (Железнодорожный районный суд, Ленинский районный суд). Странно, что именно те лица, которые призваны содействовать укреплению законности, выступили инициаторами нарушения прав граждан.

к содержанию

 

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ К ЛИЦАМ, ЖЕЛАЮЩИМ ПРИБЕГНУТЬ К СУДЕБНОЙ ЗАЩИТЕ

 

Понятие открытости, гласности судопроизводства включает в себя и открытость, «прозрачность» деятельности самих судов. В ходе нашего наблюдения, помимо тестового посещения судов, процессов и попыток ведения записей в блокнот и аудиозаписи, мы фиксировали и другие аспекты, относящиеся к открытости судопроизводства.

Незаметный на первый взгляд пункт листа мониторинга по поводу требований к лицам, которые намерены обратиться в суд – оказался на деле «стихийным бедствием». Оказывается во всех судах помимо оплаты госпошлины, с гражданина будут требовать конверты, листы бумаги и т.д. Причем информацию об этом можно без особого труда найти на кабинетах судей, на информационных стендах, при входе в здание суда. Данные требования идут в сопровождении слова «необходимо».

Например: «для подачи документов необходимо принести 5 листов для ксерокса, 6 чистых стандартных листов бумаги» (Советский районный суд); «в связи с отсутствием финансирования при себе иметь не менее 4 конвертов» (Коминтерновский районный суд); «прием ведется при наличии 5 конвертов и не менее 10 листов бумаги стандартного формата» (Ленинский районный суд); «при подаче документов необходимо иметь при себе 4 конверта и 10 листов бумаги формата А4» (Центральный районный суд); «необходимо представить 5 конвертов с марками, 5 уведомлений, 5 стержней или пачку (!) писчей бумаги» (Левобережный районный суд). В Левобережном районном суде мы увидели уникальную мотивировку дополнительных требований к подаче документов: «Для более быстрого назначения дела к судебному разбирательству и уведомления сторон просьба прилагать к заявлению почтовые конверты с открытками-уведомлениями».

На кабинете судьи Советского райсуда мы нашли следующее: «Заявления на 2000 год не принимаются в связи с загруженностью судьи». Если учесть, что за каждым из судей закреплен определенный набор улиц города, то довольно большое количество жителей просто не смогут обратиться за защитой своего нарушенного права, так как «судья слишком занят». Данное объявление мы обнаружили в начале мая, когда до окончания года оставалось еще семь с половиной месяцев, однако прием документов уже закончился.

Что касается Ленинского районного суда, то там, на дверях кабинета мы увидели Распоряжение Председателя Ленинского районного суда г. Воронежа от 25.05.98 г., которое гласит: «В связи с отсутствием финансирования суда по расходам на почтовые и канцелярские принадлежности и с целью исключения прекращения работы суда по рассмотрению дел возложить на судей, работников канцелярии и архива обязанность по компенсации судебных издержек в виде 5 почтовых конвертов с марками с граждан, обращающихся в суд по рассмотрению заявлений, за выдачей судебных документов, исходя из норм материально-технического обеспечения установленных для федеральных органов судебной власти и утвержденных Министерством юстиции РФ 1 декабря 1995 года».

Интересно, с каких пор Распоряжение председателя районного суда имеет силу закона и возлагает на граждан дополнительные финансовые обязанности в связи с обращением в суд, помимо тех, которые установлены Законом о государственной пошлине? Причем если посчитать стоимость требуемых конвертов с марками, ручек, уведомлений, стержней, и пачек бумаги, станет очевидным, что их стоимость превысит некоторые ставки государственной пошлины в несколько раз. Ведь в силу распоряжения местных представителей Фемиды – все организованно с точностью до наоборот. Не смотря на то, что многие граждане просто освобождены от уплаты госпошлины по Закону, они тем не менее должны будут перед судом посетить магазин канцтоваров. Вот такой театр абсурда.

Мы очень надеемся, что финансовые трудности в организации судопроизводства, которые наблюдаются в настоящее время, не повлекут трансформацию суда как органа правосудия в бюрократическую машину, допускающую пренебрежение правами граждан при выполнении своей функции.

к содержанию

 

АНАЛИЗ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА О ГЛАСНОСТИ И ОТКРЫТОСТИ СУДОПРОИЗВОДСТВА В РОССИИ

 

Комментарий юриста

 

Статья 123 Конституции РФ закрепляет, что разбирательство во всех судах открытое. Казалось бы, это одна из многих декларативных норм Конституции. Однако эти несколько слов имеют важнейшее значение в организации деятельности судов и функционирования правосудия.

Принцип открытости судебного заседания является одним из важнейших принципов судопроизводства. Он действует как в уголовном, так в гражданском и арбитражном процессах. Данный принцип играет двоякую роль. С одной стороны, при его реализации, осуществляется контроль за деятельностью суда со стороны общества, что дисциплинирует судей, повышает чувство ответственности при разрешении дел. С другой стороны, обеспечивается обратная связь: присутствующие на судебном заседании знакомятся с деятельностью суда. Открытость судебного заседания обеспечивает связь между судом и обществом. Это позволяет осуществлять воспитательную функцию правосудия.

Думается, что важность точной реализации этого принципа на практике не вызывает сомнения. Однако, к сожалению, данный принцип, зачастую, игнорируется самими же судьями, что подрывает и без того низкий уровень доверия к деятельности суда со стороны населения.

Что же понимается под принципом гласности и открытости судопроизводства в действующем законодательстве? Принцип гласности означает то, что любые лица, не участвующие в производстве по делу (в том числе журналисты), достигшие 16 лет, имеют право присутствовать при разбирательстве дел в суде. Для реализации этого принципа необходимо наличие двух предпосылок. Во-первых, доступность здания суда. Это является предпосылкой для реализации гражданами права на присутствие в зале судебного заседания (возможно, я бы не затронула этот вопрос, но результаты исследования вызывают серьезные опасения: на момент проведения исследования в здания 3-х судов г. Воронежа, из восьми невозможно было попасть без предъявления повестки и паспорта). В процессуальных кодексах этот вопрос не затрагивается. Однако, если говорить о профессиональной деятельности журналистов, то в Законе о СМИ предусмотрено, что журналист имеет право: … посещать государственный органы (какими безусловно являются суды)…(п.2 ч.1 ст. 47). Во-вторых, доступность зала судебного заседания.

Однако, в указанной выше статье (ст. 123) Конституции РФ предусматривается, что в случаях предусмотренных федеральным законом допускается слушание дел в закрытом судебном заседании. И такие случаи предусмотрены в процессуальных кодексах (УПК, ГПК, АПК). Причем, перечень случаев, закрепленных в данных законах, является исчерпывающим. Перечислим их.

 

В уголовном процессе (ст. 18 УПК):

ü      когда это необходимо для охраны государственной тайны;

ü      по делам о преступления лиц, не достигших 16 лет;

ü      по делам о половых преступлениях;

ü      в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц.

 

В гражданском процессе (ст. 9 ГПК):

ü      когда это необходимо для охраны государственной тайны;

ü      в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц;

ü      для обеспечения тайны усыновления.

 

В арбитражном процессе (ст. 9 АПК):

ü      когда это необходимо для охраны государственной тайны;

ü      когда это необходимо для охраны коммерческой тайны (данный пункт наиболее часто является основанием для назначения закрытого заседания в арбитражном процессе, исходя из специфики дел, рассматриваемых в данном суде);

ü      для охраны другой охраняемой законом тайны (врачебной, нотариальной и т.д.).

 

И даже, когда дело рассматривается в закрытом заседании, решение оглашается публично (ч.4 ст. 18 УПК, ч.5 ст. 9 ГПК).

Однако, принцип гласности судопроизводства не исчерпывается простым присутствием слушателей в зале суда. Исходя из положений, предусмотренных законодательством, присутствующие на открытом судебном заседании имеют право делать заметки. Данное право прямо вытекает из норм действующего законодательства, а точнее, из статьи 15 Арбитражно-процессуального кодекса, а также их Постановления Пленума Верховного суда СССР 1986 года. Рассмотрим данные нормы подробнее.

Начнем с судов общей юрисдикции. К сожалению, вопрос о возможности проведения записи в зале судебного заседания урегулирован только одним пунктом давно забытого, но все еще действующего, Постановления Пленума Верховного Суда СССР, и юридическая техника, оставляет желать лучшего (то есть, не соблюдено такое требование, как точность и однозначность в применении данной нормы).

В пункте 11 данного Постановления говорится: «В целях обеспечения гласности судебного разбирательства судам следует принимать меры к точному соблюдению требований закона о том, что рассмотрение дел проводится в открытых судебных заседаниях, за исключением случаев, прямо предусмотренных в законе. Устранить факты воспрепятствования лицам, присутствующим в зале суда, в ведении записей по ходу судебного процесса. При этом необходимо иметь в виду, что фото-, кино- и видеосъемка в зале могут производится только по разрешению председательствующего по делу»

Исходя из данной нормы, присутствующие имеют право без разрешения вести запись в блокнот и аудиозапись (хотя, это прямо не указано в вышеизложенном пункте Постановления, однако, данный вывод можно сделать буквально толкуя данную норму и применяя метод «от противного»). Ход наших рассуждений таков: в пункте перечислены 3 вида записи (фото-, кино-, видеосъемка), которые могут производиться только с разрешения суда. Перечень исчерпывающий, то есть, в данном пункте нет слов «иные виды записи», «другие» и так далее. Соответственно, если перечень видов записи, производимых с разрешения суда, исчерпывающий, то остальные виды записи могут производится без получения предварительного разрешения судьи.

В арбитражном процессе дело обстоит намного лучше, по крайней мере, на бумаге. То, что присутствующие имеют право делать письменные заметки и вести стенограмму или звуко- (аудио) запись без предварительного разрешения судьи прямо предусмотрено в Арбитражно-процессуальном кодексе (ст. 115 «Присутствующие в зале заседания имеют право делать письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись. Кино- и фотосъемка, видеозапись, а также трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускается с разрешения суда, рассматривающего дело»). Другие виды записи возможны с разрешения председательствующего по делу судьи.

То, что фото-, кино- и видеосъемка производятся только по разрешению председательствующего по делу вполне обосновано. Здесь следует отметить следующее. В соответствии с процессуальными кодексами (ст. 145 ГПК, ст. 115 АПК, ст. 262 УПК) председательствующий принимает необходимые меры к обеспечению в судебном заседании надлежащего порядка. Это одна из его обязанностей. Возлагая на него эту обязанность, закон предоставляет ряд инструментов для ее выполнения (это, например, возможность делать предупреждения, удалять из зала, накладывать штраф). Невыполнение данной обязанности влечет ответственность. Производство кино-, фото-, видеосъемки невозможно без перемещений по залу, установки микрофонов, осветительных приборов и т.д. Да и сама процедура съемки сопряжена с дополнительными световыми и звуковыми помехами (вспышка, звук от произведенного фотоаппаратом снимка и т.д.) Все это создает дополнительные трудности в поддержании надлежащего порядка в зале, затрудняет работу судей. Соответственно, необходимо их разрешение на производство кино-, фото-, видеосъемки.

Теперь важно определить, когда следует просить разрешения председательствующего судьи на производство записи в ходе судебного процесса. Этот вопрос не урегулирован законодательством. На наш взгляд, целесообразнее просить разрешение после того, когда судебное заседание объявлено открытым. Эту позицию можно обосновать следующим образом. Если журналист попросит разрешения до начала судебного заседания, то отказ судьи не будет зафиксирован на каком-либо материальном носителе, а, следовательно, журналист лишится одного из возможных доказательств неправомерности отказа, да и самого факта, что отказ имел место. Однако, если просьба о даче разрешения на производство записи поступила после открытия судебного заседания, то отказ должен быть зафиксирован в протоколе, как одно из распоряжений судьи (к сожалению, это прямо закреплено лишь в ст. 227 ГПК, в уголовном и арбитражном процессах такой вывод можно сделать основываясь на правовой природе протокола судебного заседания, так как это основной документ, фиксирующий всё происходящее в ходе судебного заседания, в том числе все распоряжения судьи). Конечно же, не факт, что такое распоряжение судьи будет внесено в протокол, но, по крайней мере, этого можно потребовать. На практике судьи требуют, чтобы журналисты получали их разрешение до начала процесса, выражая, как правило, недовольство, если разрешение испрашивается в процессе судебного заседания.

Также, хотелось бы коснуться вопроса о том, как обжаловать факт нарушения права на присутствие на открытом судебном заседании возможно подействовать на суд в случае, если он отказал в производстве записи в блокнот и аудиозаписи.

Ø      Во-первых, существует возможность написать жалобу председателю суда, чтобы он принял необходимые меры по устранению нарушений закона. Однако, этот способ не очень продуктивен, так как судебная корпоративность является одной из наиболее сильных, и, маловероятно, что к коллеге будут приняты какие-либо меры.

Ø      Во-вторых, возможно подать жалобу в коллегию судей республик в составе Российской Федерации, краев, областей, городов Москвы и Санкт-Петербурга, автономной области и автономных округов. Возможно, они примут необходимые меры для устранения допущенных нарушений закона. Кроме того, в случае если судья назначен на срок (а не пожизненно), то существует возможность того, что коллегия, когда будет решать вопрос о содержании заключения, которое она обязана представить при назначении судьи пожизненно, примет во внимание жалобу на его некорректное поведение и допущенное им нарушение закона. При большом количестве жалоб увеличивается вероятность того, что судья не будет назначен пожизненно в должности.

Ø      В-третьих, возможно направить жалобу в Администрацию Президента РФ. Опять же при назначении судьи на пожизненный срок, существует вероятность того, что данная жалоба будет учтена, при решении этого вопроса.

Ø      В-четвертых, возможно направить жалобу о данном нарушении в прокуратуру, которая должна отреагировать на нарушение закона, как того предписывает Федеральный Закон о прокуратуре.

Ø      В-пятых, можно обжаловать незаконное действие в суд, как действие, нарушающее права граждан со стороны должностных лиц (а судьи ими являются) государственных органов. Порядок такого обжалования урегулирован Законом РФ от 27 апреля 1993 года «Об обжаловании в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан». Однако, именно на лице, подавшем жалобу, лежит бремя доказывания факта нарушения права. Кроме того, надо помнить о том, что срок подачи жалобы ограничен 3 месяцами.

 

В любом случае желательно, чтобы лицо, чьи права на присутствие на открытом судебном заседании и на ведение записи в блокнот и аудиозаписи были нарушены, имело бы доказательства данного нарушения. В качестве доказательств можно использовать протокол судебного заседания, в котором сделана соответствующая запись, аудио-, видеозапись, если таковая имеется, показания свидетелей. Конечно, доказать факт нарушения будет весьма трудно, но не абсолютно невозможно.

В заключение, хотелось бы сказать о том, что деятельность судов является очень важной для общества. В соответствии с Конституцией судебная власть является одной из ветвей власти, наряду с законодательной и исполнительной. Однако, в отличие от них суды, как органы судебной власти, непосредственно применяют закон (их деятельность может коснуться жизни каждого человека, и изменить ее не в лучшую сторону), именно поэтому их деятельность урегулирована настолько детально на уровне законов. И когда судьями нарушается не просто одна из процессуальных норм, а попирается один из принципов правосудия (каким является принцип гласности судопроизводства), идея которого обязательно должна пронизывать всю деятельность судов, последствия могут быть непредсказуемыми. Так как затрагивается сама идея справедливого правосудия.

Суды – это органы государственной власти, здание суда публичное учреждение, а не «частная лавочка». Поэтому оно должно быть доступно для каждого. Ограничивая доступ в здание суда, в зал судебного заседания, судьи способствуют тому, чтобы в сознание граждан закрались сомнения в отношении законности, беспристрастности деятельности суда. Не соблюдение принципа гласности говорит лишь об одном – деятельность судей не безупречна, они стараются скрыть это от общества, а не исправить ошибки.

Это не способствует восприятию гражданами суда, как единственного цивилизованного метода разрешения конфликтов. Такие негативные изменения в организации судопроизводства, пренебрежение со стороны судей основополагающими принципами судопроизводства может существенно снизить степень доверия граждан к суду. Если и в суде нарушаются права граждан – где тогда искать справедливости. Dura lex sed lex (Закон суров, но это Закон). Это в равной степени относится и к судьям.

 

Маргарита Андрук

юрист Центра Защиты Прав СМИ

 

к содержанию

 

РЕЗУЛЬТАТЫ СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО ОПРОСА

 

§1. МЕТОДИКА

 

Опрос населения

Опрос проведен в апреле 2000 года методом личного интервью. Всего опрошено 581 человек. Выборка репрезентативна для населения города Воронежа старше 18 лет по полу, возрасту и образованию (в городе Воронеже проживает около одного миллиона человек по данным последней переписи населения).

 

 

Опрос судей

Всего было опрошено 17 судей города Воронежа, из шести районных судов и Воронежского Областного суда. Предполагалось опросить и судей Воронежского Арбитражного суда, однако, они наотрез отказались от участия в опросе. В каждом суде было опрошено от 2 до 4 судей. В воронежских судах работает около 120 судей. Учитывая, что опрос судей проводится по принципу экспертного опроса, полученные результаты можно считать репрезентативными. Опрос проведен в апреле 2000 года.

 

 

Опрос адвокатов

Всего было опрошено 20 воронежских адвокатов из государственных и частных адвокатских организаций. Кроме того, опрошены представители Президиума Воронежской межрегиональной коллегии адвокатов. Всего в городе Воронеже работает около 300 адвокатов, которые непосредственно осуществляют судебное представительство и могут выступить экспертами по интересующей нас проблеме (общее количество адвокатов, включая тех, которые занимаются лишь консультированием, превышает 600 человек). Представительность выборки позволяет говорить о репрезентативности мнения респондентов для адвокатов города Воронежа. Опрос проведен в апреле 2000 года.

 

 

Опрос журналистов

Были опрошены представители всех средств массовой информации, которые играют заметную роль на информационном рынке города Воронежа. Всего было опрошен 31 журналист. Всего в городе Воронеже работает около 150 журналистов, то есть была опрошена пятая часть представителей прессы города. Это позволяет говорить о репрезентативности проведенного экспертного опроса журналистов в рамках данного исследования. Опрос проведен в апреле 2000 года.

 

 

 

 

 

к содержанию

 

§2. ДОСТУПНОСТЬ ЗДАНИЯ СУДА

 

Мнение населения

Гражданское общество предполагает надежную правовую защиту всех членов этого общества. Гарантом защиты прав и самим механизмом защиты выступает судебная система. Взаимодействие населения с судебными инстанциями и отношение к ним во многом определяет эффективность правовой системы гражданского общества.

Как часто воронежцам приходится сталкиваться с системой судопроизводства? По результатам проведенного опроса 17% горожан хотя бы однажды за последние два года посетили здание суда. При этом 8% бывали в суде довольно часто, а 9% лишь иногда. Пик наиболее частых посещений приходится на возраст 40–49 лет. Практически половина руководителей воронежских предприятий побывала в суде за последние два года. Женщины чаще, чем мужчины заходят в здание суда, особенно часто это делают домохозяйки (23%). Воронежцы с низким уровнем дохода знают лучше дорогу в суд, чем обеспеченные слои населения.

Открытость и гласность судопроизводства является важнейшим элементом философии гражданского общества. Гласность судебного разбирательства закреплена законодательно. Статья 123 Конституции Российской Федерации гласит: «разбирательство во всех судах открытое». Выполняется ли эта норма закона на практике – это один вопрос. А второй, не менее важный, сложился ли в глазах общественного мнения требуемый законом стереотип судопроизводства как открытого, гласного и демократичного процесса. Именно это мы попытались выяснить с помощью репрезентативного опроса населения.

КОНСТИТУЦИЯ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

принята на референдуме 12 декабря 1993 года

 

Статья 123

 

По мнению большинства (66%) из тех, кому случалось бывать в суде, здание суда доступно для посетителей. Но так считают далеко не все. Четверть посетителей считают его мало доступным, а 4% уверены, что оно совершенно недоступно для посетителей. Таким образом, в той или иной степени недоступным считают здание суда 28% воронежцев. Львиная доля людей, считающих здание суда совершенно недоступным для посетителей, проживает в Железнодорожном районе города.

Необходимо помнить, что это лишь мнение населения, а не установленный факт. Естественно, оно нуждается в проверке. С этой целью обратимся к другим, полученным в ходе исследования результатам.

 

Мнение юридических работников и представителей СМИ

Мнение население по поводу доступности зданий воронежских судов для посетителей не совпадает с точкой зрения других лиц, задействованных в судебном процессе. Об этом убедительно свидетельствуют ответы на этот вопрос судей, адвокатов и журналистов, представленные в таблице №1.

 

Таблица №1

 

(Примечание: сумма ответов по столбцу составляет 100%)

 

Как видим, все судьи, опрошенные нами, в отличие от населения, считают здания воронежских судов исключительно доступными для посетителей. Мнение адвокатов приближается к точке зрения населения, а журналисты подчеркивают относительную доступность зданий суда. Но никто из юридических работников и представителей СМИ не считает здание судов совершенно недоступными. Очевидно, для опытных людей всегда есть шанс туда проникнуть. Но такое понимание доступности далеко от представления о должной открытости судопроизводства.

 

Результаты «наблюдения с участием»

Помимо социологического опроса в рамках проекта Центрально-Черноземным Центром Защиты Прав СМИ была проведена практическая проверка соблюдения принципа гласности и открытости судопроизводства. В социологии это называют «наблюдение с участием». В течение одного месяца участники исследования посещали открытые судебные процессы во всех воронежских судах. В наблюдении принимали участие сотрудники Центрально-Черноземного Центра Защиты Прав СМИ и его добровольные помощники (журналисты и студенты-юристы). Результаты наблюдения помещены после каждого раздела для наглядности.

 

Результаты «наблюдения с участием» показали:

 

Ø      Областной суд и районные суды Центрального, Советского, Левобережного районов открыты для посетителей (по состоянию на апрель 2000 года). При входе в некоторые здания судов сидит один или два судебных пристава, проверяющие документы у входящих в здание.

 

Такое состояние дел было зафиксировано в апреле-мае 2000 года. Однако, на момент составления данного отчета ситуация существенным образом изменилась. Все воронежские суды находятся в процессе формирования «ограничительной системы» входа в здание суда. Закрытыми для посетителей стали практически все воронежские суды, в том числе и те, в которые еще в апреле можно было беспрепятственно войти. Созданы «специальные службы» из судебных приставов призванные контролировать, кто и зачем направляется в здание суда. Все это делается, видимо, под вывеской либо «антитеррористической» кампании, либо с целью наведения порядка в здании суда, в связи с огромным потоком обращений в суд со стороны пенсионеров, обманутых вкладчиков, матерей, не получающих детские пособия, работников, не получающих заработную плату и т.д.

Действительно загруженность судов выросла в десятки раз, что, безусловно, сказывается и на организации работы судов. Однако, все это не может оправдать действия, ограничивающие, а зачастую и грубо нарушающие права граждан на присутствие на открытом судебном процессе и сводящий на нет сам принцип гласности и открытости судопроизводства. Суды перестают быть публичным заведением, и становятся режимным учреждением (о чем, будучи уверенным в обоснованности таких действий, в беседе нам прямо сказал председатель одного из районных судов г. Воронежа).

Причем, необходимо заметить, что юристам Центрально-Черноземного Центра Защиты Прав СМИ приходится достаточно часто бывать в судах других областей региона, в связи с защитой редакций СМИ и журналистов. Это как областные, так и районные суды региона (включая суды в самых маленьких районных городах). С большим сожалением мы должны отметить, что нигде, кроме любимого нами Воронежа мы не встречали таких закрытых судов. Нигде, кроме Воронежа мы не видели судебного пристава при входе в суд, требующего предъявления паспорта и судебной повестки у каждого входящего (а точнее, пытающегося войти) в здание суда. Практически нигде мы не видели судью в процессе без мантии, то и дело отвечающим на телефонные звонки во время ведения судебного заседания в своем кабинете.

С сожалением мы вынуждены констатировать, что такое отношение к организации судопроизводства «убивает» у населения уважение к правосудию – справедливому, беспристрастному, защищающему Закон, права и интересы граждан институту правового государства.

 

Ø      В здание, где расположен суд Ленинского района вход свободен (помимо этого в данном здании расположено и Управлении Юстиции Воронежской области). Однако, это весьма обманчивая картина, так как непосредственно в помещение суда пройти свободно нельзя. Все коридоры отгорожены от холлов и лестничных пролетов стеклянными дверями, закрытыми изнутри. Судебные приставы находятся внутри за закрытыми дверями при входе в коридоры, где расположены кабинеты судей и залы заседаний. Туда проход только по повесткам и талонам на приём, которые выдают секретари судей. Посетителям необходимо каждый раз стучать в закрытую дверь и просить пристава пропустить в помещение суда, объясняя цель своего визита, и к какому судье они направляются.

 

Ø      В здания Воронежского Областного Арбитражного суда, Левобережного и Железнодорожного районных судов вход строго ограничен. При входе судебный пристав проверяет наличие повестки и документа, удостоверяющего личность и только после их предъявления можно пройти в здание суда. При отсутствии повестки в здание суда пропускают посетителей только по персональному разрешению председателя суда.

к содержанию

 

§3. ОТКРЫТОСТЬ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

 

Мнение населения

Каждому десятому жителю города хотя бы изредка, приходилось присутствовать на судебном заседании в течение двух последних лет. Мы выяснили, в каком качестве выступали участники судебного процесса, которые попали в выборку репрезентативного опроса. Всего таковых оказалось 56 человек.

 

 

График 1. «В каком качестве вы присутствовали на судебном заседании?»

 

Следует заметить, что женщины чаще выступали в роли истцов, а мужчины – ответчиков. Это обстоятельство свидетельствует в пользу правовой активизации женского населения. Наиболее часто выступают на судах в роли истцов воронежские предприниматели и домохозяйки.

 

 

График 2. «Приходилось ли Вам бывать на судебном заседании в течение последних двух лет?»

 

Среди респондентов, которые были участниками судебных процессов в течение последних двух лет, наиболее часто приходилось присутствовать на судебных заседаниях ответчикам (67%), реже всего там бывали истцы (24%) и слушатели (10%).

Результаты опроса показали, что статус участника заседания влияет на его отношение к открытости судебного заседания.

 

Таблица №2

 

(Примечание: сумма ответов по столбцу составляет 100%)

 

Среди тех, кто положительно относится к присутствию посторонних на открытом судебном процессе, больше всех оказалось «свидетелей». В спектре отрицательного отношения к присутствию слушателей на процессе львиную долю занимают истцы. В виду того, что в выборку попала лишь небольшая группа ответчиков, трудно сделать далеко идущие выводы об их отношении к присутствию посторонних на судебном заседании. Но в отрицательном спектре они имеют несколько больший вес, чем в положительном. Слушатели в целом занимают положительную позицию по отношению к открытости судебного разбирательства.

МЕЖДУНАРОДНЫЙ ПАКТ О ГРАЖДАНСКИХ И ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРАВАХ

от 16 декабря 1966 года

 

Статья 14

 

Когда мы обратились к тем, кому довелось присутствовать на заседании суда, с вопросом о том, какое это было заседание – открытое или закрытое – 4% вообще не смогли определить, каким оно было. 84% ответили, что заседание было открытым, а 12% указали на закрытый характер заседания.

Напомним, что закрытое заседание суда проводится, согласно действующему законодательству, в следующих случаях:

ü      в гражданском процессе – когда это необходимо для охраны государственной тайны, в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц или обеспечения тайны усыновления;

ü      в уголовном процессе – когда это необходимо для защиты государственной тайны, по делам о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 16-летнего возраста, по делам о половых преступлениях и в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц;

ü      в арбитражном процессе – когда это необходимо для защиты государственной, коммерческой или иной специально охраняемой законом тайны.

 

В остальных случаях разбирательство дел во всех судах открытое.

К тем респондентам, которые присутствовали на открытых судебных заседаниях (47 человек), мы обратились с вопросом: «Насколько был доступен для посещения зал заседаний во время процесса?» Оказалось, что только 81% опрошенных подтвердили доступность залов заседаний для слушателей. 11% из числа участников судебных процессов засвидетельствовали недоступность залов судебного заседания для желающих посетить открытый судебный процесс. А среди тех, кому приходилось бывать на судебных заседаниях довольно часто, число людей, заявивших о недоступности залов для посетителей ещё выше – 20%.

Интересное наблюдение можно сделать, опираясь на результаты опроса населения. Большинство тех, кто побывал в доступных для посещения залах суда (68%), положительно относятся к присутствию в зале лиц, не являющихся участниками процесса (иными словами посторонних, слушателей). А те, кому случилось быть участником заседания без присутствия посторонних, в большинстве своём (67%) придерживаются противоположной позиции и высказываются против присутствия на судебном заседании слушателей. Напрашивается вывод, что судебный опыт участников заседаний закрепляется в их сознании в качестве нормы и распространяется в дальнейшем на их отношение к этой проблеме. Следует помнить, что этот вопрос был обращён только к участникам открытых судебных процессов. Но поскольку на некоторые заседания не были допущены слушатели, и респонденты приняли действия судьи как должное, впоследствии, введенные в заблуждение, они считают такое положение дел вполне законным. Выражая своё отрицательное отношение к присутствию посторонних на открытых судебных заседания, респонденты могут пребывать в полной уверенности, что их суждение основано на Законе.

 

Мнение юридических работников и представителей СМИ

 

Таблица №3

 

(Примечание: сумма ответов по столбцу составляет 100%)

 

По этому вопросу мнение судей и населения во многом совпадают, но судьи всё же считают залы заседаний более доступными для посетителей, чем сами посетители. Большинство адвокатов (60%) заверяют, что залы суда являются недоступными для желающих присутствовать на процессе (и, к сожалению, нет оснований не доверять им, так как они бывают в суде гораздо чаще обывателей и журналистов). Эта точка зрения резко отличает представителей адвокатуры от других опрошенных групп населения. Адвокатам залы суда представляются даже более недоступными, чем населению. Судя по ответам журналистов, они встречают в суде более решительный отпор, чем население, 22.6% отметили недоступность зала суда во время открытого судебного процесса.

ЕВРОПЕЙСКАЯ КОНВЕНЦИЯ

О защите прав человека и основных свобод

Принята 4 ноября 1950, ратифицирована Россией 5 мая 1998 года

 

Статья 6.

 

В случае назначения закрытого заседания об этом должно быть вынесено мотивированное определение суда (или судьи – при единоличном рассмотрении дела). Но всегда ли назначение слушания дела в закрытом судебном заседании бывает законно, мотивированно и обоснованно? Этот вопрос был задан воронежским адвокатам.

65% опрошенных уверены, что всегда принимается обоснованное решение о проведении судебного процесса в закрытом заседании. Но каждый пятый адвокат в городе имеет другое мнение на этот счет. Некоторые считают, что закрытость судебного заседания далеко не всегда согласуется с законом (15%), кто-то предельно категоричен в своём суждении, отмечая, что назначение слушания в закрытом заседании практически никогда не бывает мотивированно и обоснованно (5%). Остальные адвокаты ушли от ответа, затруднившись определиться со своим мнением.

Главное в судебном процессе – это объективность судей. Ничто не должно влиять на содержание приговора, решение должно приниматься исключительно на основе Закона, вне зависимости от каких бы то ни было обстоятельств. Но на практике порой побочные аспекты и атрибуты судебного заседания могут оказать неожиданно сильное влияние на ход процесса и окончательное решение судьи. Зависит ли, по мнению адвокатов (которые могут в данном случае служить профессиональными наблюдателями), объективность судей при вынесении решения суда от того, в каком процессе слушалось дело: закрытом или открытом? Вот мнение воронежских адвокатов на этот счет:

·         Полностью зависит – 5%;

·         Скорее зависит – 15%;

·         Скорее не зависит – 30%;

·         Совершенно не зависит – 40%;

·         Затрудняюсь ответить – 10%.

 

В целом 20% опрошенных нами адвокатов подтвердили зависимость объективности судьи от формы проведения судебного заседания. Следовательно, этот фактор не является нейтральным и должен находится под пристальным вниманием и контролем общественности.

ФЕДЕРАЛЬНЫЙ КОНСТИТУЦИОННЫЙ ЗАКОН О СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

от 31 декабря 1996 года №1-ФКЗ

 

Статья 9. Гласность в деятельности судов

 

Гласность и открытость судебного разбирательства особо оговаривается в законе как основополагающий принцип судопроизводства. Но недостаточно только принять закон. Более важно добиться его выполнения. Необходимо, чтобы люди, задействованные в исполнении и проведении в жизнь указанных в законе принципов, считали их своими собственными принципами и не испытывали внутреннего протеста при их осуществлении. Насколько серьёзно относятся юристы, в частности, адвокаты, к принципу гласности и открытости судопроизводства?

 

 

График 3. «Считаете ли Вы важным соблюдение принципа гласности и открытости судопроизводства?»

 

Подавляющее большинство воронежских адвокатов (85%) придают большое значение соблюдению принципа гласности судопроизводства. Но не все юридические работники считают этот принцип достаточно важным. 15% опрошенных не придают ему должного веса. Несогласие с законодательством отдельных представителей адвокатуры является пищей для будущих конфликтных ситуаций и недоразумений. Поэтому необходима популяризация этого принципа среди всего населения. Мы не задавали такого вопроса судьям, считая, что они, как представители правосудия, просто обязаны были ответить на этот вопрос однозначно позитивно. Однако, к сожалению, результаты «наблюдения с участием» показывают, что на практике судьи достаточно часто игнорируют данный принцип, видимо считая его неважным.

 

Результаты «наблюдения с участием»

Проверка соблюдения на практике права на свободное посещение открытых судебных заседаний гражданами и журналистами, не являющимися сторонами по делу, показала:

Ø      Во всех шести районных судах отсутствует график проведения судебных процессов, и информация о проведении судебных заседаний недоступна. Работники канцелярий районных судов отправляют за этой информацией непосредственно к судьям, которые совершенно не заинтересованы её давать. Лишь в Воронежском областном суде график судебных заседаний по гражданским делам вывешивается на текущий день. Иногда такой график появляется в Левобережном районном суде.

Ø      В большинстве случаев свободно войти в зал судебного заседания заблаговременно до начала процесса не представлялось возможным, так как залы судебных заседаний закрыты на замок до начала слушания дела. В Железнодорожном районном суде на момент проведения исследования зал судебного заседания был вообще опечатан.

Ø      Участники мониторинга, преодолевая трудности, посетили 21 судебный процесс в шести районных судах и Воронежском областном суде, присутствовали на трёх процессах в каждом суде. На заседания Воронежского областного арбитражного суда группа мониторинга была не допущена, впрочем стоит говорить о том, что она не была допущена даже в здание суда.

Ø      Реализовать право на свободное посещение зала судебного заседания удалось лишь в 16 случаях из 24.

к содержанию

 

§4. СТЕПЕНЬ ЗАГРУЖЕННОСТИ СУДОВ

 

В ответах на вопрос, обращенный к воронежским судьям: «Сколько дел находится у Вас в производстве одновременно?» – были названы запредельные цифры.

 

Таблица №4

 

 

Такое количество дел как 3500 у одного судьи представляется нам фантастическим. Видимо при ответе на данный вопрос судьи просто пошутили. Мы не будем останавливаться на том, что помимо принципа гласности и открытости судопроизводства существует еще и принцип непрерывности судебного заседания, что означает, что судья не имеет права рассматривать более одного дела до вынесения по нему решения. Таким образом, понимая закон буквально, в производстве может находиться только одно дело.

Если же судьи имели ввиду нечто другое (например, принятые к производству исковые заявления на стадии подготовки к судебному разбирательству), то и в этом случае указанное ими количество, начиная с 500 дел и выше просто нереально. Безусловно, количество дел зависит от «специализации» судьи: рассмотрение уголовных или гражданских дел. В любом случае можно сделать следующий вывод: у судьи, рассматривающего преимущественно уголовные дела, их количество гораздо скромнее, чем у его коллеги по гражданским делам. Сейчас суды заполонены исками обиженных пенсионеров, исками работников, связанными с задержкой зарплаты, исками по индексации выплаты зарплат и пенсий и прочее. Именно таких исков накапливается изрядное количество у каждого судьи, ведущего гражданские процессы.

Однотипные иски зачастую объединяются в одно производство, поэтому формально судья может рассмотреть несколько десятков исковых заявлений в одном заседании. Нам трудно оценить реальное количество судебных заседаний в неделю, даже основываясь на ответах судей, поскольку некоторые из их ответов просто не укладываются во временные параметры продолжительности рабочей недели. Может ли один судья провести за неделю 700 судебных заседаний? Как свидетельствуют ответы опрошенных нами судей на вопрос: «Сколько заседаний Вы проводите в неделю?», – может.

 

Таблица №5

 

 

Видимо своими ответами судьи просто хотели подчеркнуть свою высокую загруженность, поскольку учитывая график работы судей, такое количество судебных заседаний в неделю как 30, а уж тем более 700 не представляется возможным (по крайней мере, нормальным для осуществления правосудия). Если просто поделить 40 часов работы судьи в неделю на 700 заседаний, мы получим, что каждое заседание длилось чуть более 3 минут. Комментарии излишни…

Если отнестись к данной проблеме серьезно, то, безусловно, большое количество дел приводит к чрезмерной перегруженности судей, отчего страдает и качество их работы. Из 17 опрошенных человек 13 оценили свою загрузку как «чрезмерно высокую» и 4 как «достаточно высокую». Никто не назвал свою нагрузку даже просто «нормальной», а тем более «низкой» (см. табл. № 6).

 

Таблица №6

 

Как бы Вы могли оценить нагрузку, приходящуюся на судей Вашего района?

 

(Примечание: сумма ответов по столбцу составляет 100%)

 

Столь высокая нагрузка характерна для работы всех судов города, поэтому не имеет смысл выделять отдельные районные суды – у всех картина одинаковая, по количеству дел различаются только судьи, ведущие уголовные и гражданские процессы. Представительность результатов опроса позволяет сделать общий вывод: подавляющее большинство судей города Воронежа чрезмерно загружены работой.

к содержанию

 

§5. МЕСТО ПРОВЕДЕНИЯ СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

 

Законодательными нормами установлено, что заседание суда должно проводиться в специально отведенном для этой цели помещении, именуемом залом судебных заседаний. Ни в одном процессуальном законе не предусмотрено, что судебное заседание может проводиться в рабочем кабинете судьи. К залу заседаний должна примыкать совещательная комната, в которую судья удаляется, для того, чтобы принять окончательное решение (приговор) по делу. По правилам эта комната должна быть максимально изолирована от внешнего мира, для того, чтобы никто и ничто не могло повлиять на окончательное решение судьи. Безусловно, в этой комнате исключается наличие телефонного аппарата, чтобы не допустить переговоры судьи с кем бы то ни было в процессе принятия решения. Но на практике заседания суда зачастую проводятся в кабинете судьи, где находится телефон и отсутствует совещательная комната. Судья может поднять телефонную трубку в любое время, в том числе и в процессе раздумья над «вердиктом». Безусловно, это является прямым нарушением существующих норм закона, в частности, о тайне совещательной комнаты.

 

Мнение населения

Тем не менее, подобное нарушение встречается довольно часто. Более трети (34%) участников судебных заседаний заявили, что судебный процесс, на котором они присутствовали, проходил в кабинете судьи. Репрезентативность проведенного опроса позволяет распространить полученные данные на общую практику проведения судебных заседаний в городе Воронеже. Таким образом, каждое третье заседание суда (как минимум) в городе проходит в нарушении всех правил в кабинетах судей.

60 % участников судебных процессов заявили, что суды проходили в зале заседаний. Еще 6% опрошенных вообще не понимали о чем их спрашивают, и не смогли определить, где, собственно, состоялся процесс.

Панорама мест, где проходило последнее заседание, на котором присутствовали опрошенные нами участники судебного разбирательства, выглядит следующим образом.

 

 

График 4. «Где проходило заседание суда?»

 

Большинство свидетелей, все слушатели и половина ответчиков участвовало в процессах, которые проходили в зале заседаний. Иное дело – истцы. Среди них 57% провели своё последнее заседание в кабинете судьи и меньше трети в зале заседаний. Каждый восьмой истец затрудняется дать какое-нибудь определение тому месту, где проводилось заседание. На самом деле, большинство людей приходят в суд в первый и последний раз и им трудно оценить место проведения судебного заседания. Для обывателей, большинство из которых навряд ли знают все нюансы судопроизводства, возможно и нет очевидной разницы между залом суда и кабинетом (особенно если они присутствовали на гражданском процессе).

Какова же была основная мотивация переноса суда из зала заседаний в кабинет судьи? Чем это объясняли, по словам участников процесса, судьи? Ниже приведены ответы участников судебных заседаний на этот вопрос.

 

 

График 5

 

1.      Нецелесообразно занимать большой зал в том случае, когда на процессе присутствует малое количество участников – 59%;

2.      По просьбе участников процесса – 18%;

3.      Без объяснения причин – 18%;

4.      Большая загруженность зала заседаний – 12%;

5.      Затрудняюсь ответить – 12%.

 

(Примечание: сумма ответов превышает 100%, т.к. допускалось несколько вариантов ответа).

 

Самым распространенным объяснением была нецелесообразность проведения заседания с малым количеством участников судебного процесса в большом зале заседаний (59%). Обращает на себя внимание, что самый большой процент пришелся на неправовую мотивировку, которая кроме этого не вызвана объективной необходимостью и попросту зависит от желания судьи. Только 12% участников судебных заседаний указали большую загруженность залов в качестве причины. Было бы более логично, если бы перенос заседаний в кабинеты судей был вызван большой загруженностью залов суда, при всей абсурдности обсуждения этого вопроса. Закон и сама идея правосудия не предполагает таких вольностей при организации судопроизводства.

Кто-то из участников процесса, судя по полученным ответам, сам предложил такой вариант проведения заседания, очевидно, чувствуя себя неуютно и напряженно в большом зале. Кроме того, очень часто родственники обвиняемых категорически возражают против присутствия в зале посторонних лиц, желая сузить круг непосредственных свидетелей процесса.

Подобная практика стала повседневной, поэтому в 18 случаях их ста судьи вообще не считают нужным объяснять причин переноса заседаний в свой кабинет, считая это обычным делом.

Никто из судей не объяснил своё намерение перенести процесс в кабинет желанием оградить судебное заседание от присутствия посторонних, хотя среди вариантов ответов такой был предусмотрен анкетой. Очевидно, что судьи не стали бы декларировать подобную причину, даже, если бы она имела место. Вопрос в том, действительно ли кабинет ограничивает поток желающих стать слушателями дела? Безусловно ограничивает.

Зависит ли доступность для посетителей открытого судебного процесса от того места, где проходит слушание дела? Ответы респондентов наглядно свидетельствуют об этом. Из всех заседаний, которые проходили в специальном зале, оказались по мнению респондентов недоступными для посторонних только 4%, а из всех процессов, проходящих в кабинетах судей – 25%. В таблице, представленной ниже явно видно, что основной спектр недоступности приходится на кабинеты судей.

 

Таблица №7

 

(Примечание: сумма ответов респондентов по каждому столбцу составляет 100%)

 

В зону совершенной недоступности для посетителей попадают только кабинеты судей. На эти же кабинеты приходится основная часть (67%) относительно недоступных заседаний. В то же время в спектре доступности для посетителей преобладают специально отведенные для слушания дела залы судебных заседаний, что в очередной раз подчеркивает, что правосудие не должно носить повседневный и неофициальный характер. Судебный процесс должен сопровождаться определенными атрибутами и выражать дух стабильности, фундаментальности судебной власти и судебной системы, изначально вызывать уважение у каждого соприкасающегося с правосудием.

 

Мнение юридических работников и представителей СМИ

Ранее, опираясь на ответы респондентов – участников судебных процессов мы предположили, что каждое третье заседание суда в городе проходит в кабинетах судей.

Ответы юридических работников и представителей СМИ свидетельствуют о том, что заседания проходят в кабинетах гораздо чаще.

 

Таблица №8

 

 

Как видим, самые компетентные люди в этом вопросе – судьи – утверждают, что заседания в кабинетах происходят даже чаще, чем в зале суда. Чем дальше отстоит человек от судебной практики, тем более он склонен считать, что судебные процессы чаще проходят в зале заседаний. Например, журналисты, которые сталкиваются с судопроизводством лишь изредка, считают, что заседания в зале проходят чаще, чем остальные. Впрочем, данное мнение журналистов можно объяснить иной причиной. Дело в том, что уголовные дела обычно проходят в зале заседаний, а в кабинетах судей рассматриваются чаще гражданские дела. Журналисты же имеют обыкновение посещать уголовные дела и избегают приходить на гражданские, которые считают скучными и неинтересными. Поэтому видимо у них и складывается впечатление, что суды в залах заседаний происходят чаще, чем в кабинетах судей.

Это же обстоятельство сыграло свою роль при ответе на вопрос: «Как часто заседания суда переносятся из зала суда в кабинет судьи?». Разброс мнений, представленный на графике, приведенном ниже, возникает из-за того, что судьи, ведущие уголовные процессы, редко переносят заседания в кабинет, а судьи, у которых в ведомстве гражданские дела, напротив, делают это чаще.

 

 

График 6. «Как часто заседания суда переносятся из зала суда в кабинет судьи?»

 

Причины, по которым заседания переносятся из зала в кабинет, судьи объясняют следующим образом:

ü      «Большая загруженность зала заседаний» – 100%;

ü      «Нецелесообразность занимать большой зал в том случае, когда на процессе присутствует малое количество участников» – 12%;

ü      «Неудовлетворительные условия в зале заседаний (холод, жара и т.д.)» – 6%.

 

Все без исключения судьи сослались на большую загруженность зала заседаний как основную причину переноса процессов в кабинеты. Кто-то добавил дополнительные причины: плохие условия в зале или малое количество участников процесса. Но это второстепенные причины, и они не играют существенной роли. Более значимой для судебного делопроизводства причиной, не попавшей в разработанный нами вопросник, является причина, о которой судьи поведали нам при неформальном общении. Дело в том, что в большом зале заседаний можно не заметить свидетеля, которого нужно будет вызвать в дальнейшем ходе процесса. Если этот свидетель прослушает разбирательство дела, это может повлиять на его показания. Согласно закону, свидетель не должен присутствовать в зале заседаний, он приглашается в зал по вызову председательствующего. Проведение заседания в кабинете судьи помогает избежать таких досадных недоразумений, поскольку здесь легче идентифицировать присутствующих. Но все же эта проблема отступает на второй план перед основной.

Основной проблемой судопроизводства является перегруженность судов, которая так или иначе приводит к расхождению судебной практики и законодательства.

 

Результаты эксперимента

Группа мониторинга побывала на 21 судебном процессе. При этом заседания проводились:

ü      В залах судебного заседания – 12 раз,

ü      В кабинетах судей – 9 раз.

ü      В Воронежском областном суде и Центральном районном суде все заседания проводились в залах судебного заседания.

ü      В Советском районном суде основная часть судебных заседаний проходит в залах заседаний. Кабинет судьи включает и небольшой зал судебного заседания в отдельной совмещенной комнате, что, тем не менее, нельзя назвать залом судебного заседания в его понимании процессуальным законом.

ü      В Железнодорожном районном суде все посещенные процессы проводились в кабинетах судей, а зал судебного заседания на протяжении времени исследования был опечатан и не открывался.

ü      Гражданские дела в Коминтерновском и Ленинском районных судах проводились, преимущественно, в кабинетах судей, которые очень маленькие, неприспособленные для нахождения в них более пяти человека одновременно. Как правило, наблюдателям в них не хватало места, и их настойчиво просили удалиться.

к содержанию

 

§6. ИДЕНТИФИКАЦИЯ СЛУШАТЕЛЕЙ. ПРИЧИНЫ ИХ УДАЛЕНИЯ ИЗ ЗАЛА СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

 

ГПК и УПК указывают на то, что все лица, участвующие в деле, а также все находящиеся в зале судебного заседания граждане обязаны соблюдать установленный порядок и беспрекословно подчиняться распоряжениям председательствующего по делу судьи.

ГРАЖДАНСКИЙ ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС.

 

Статья 148

…

лица, участвующие в деле, представители, свидетели, эксперты, переводчики, а также все находящиеся в зале судебного заседания граждане обязаны соблюдать в судебном заседании установленный порядок и беспрекословно подчиняться соответствующим распоряжениям председательствующего

…

 

УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС

 

Статья 262

…

 

Согласно законодательству, судья имеет право удалить человека из зала заседаний в случае нарушения им порядка во время судебного заседания или в случае неподчинения распоряжениям председательствующего судьи. В гражданском и арбитражном процессах судья обязан вынести предварительное предупреждение нарушающему порядок в судебном процессе и лишь при повторном нарушении может удалить его из зала. Такого требования в уголовном процессе нет (при первом же нарушении порядка судья правомочен, удалить нарушителя из зала суда). Кроме того, на лицо, виновное в нарушении порядка в судебном заседании, может быть наложен штраф.

 

Мнение населения

Иногда судьи злоупотребляют своим правом и удаляют слушателей без веских на то оснований.

Результаты репрезентативного опроса населения г. Воронежа показали, что 9% участников открытого судебного процесса были свидетелями удаления из зала суда слушателей. Половина случаев удаления было мотивировано как нарушение порядка в зале суда. Иногда удаление было спровоцировано плохим поведением слушателей, а в некоторых случаях мотивы удаления остались неясными для участников судебного процесса.

Удаление с судебного процесса происходит как из залов заседаний, так и из кабинетов судей с частотой, равной пропорции три к одному. Относительная недоступность для посетителей кабинетов судей сказывается на том, что удаления из кабинетов случаются реже.

 

Мнение юридических работников и представителей СМИ

Присутствие (в том числе и журналистов) на открытом судебном заседании не требует аккредитации, а это значит, что на суде может присутствовать без предварительного уведомления об этом судьи каждый человек, достигший 16 лет вне зависимости от своей профессии и общественного статуса.

 

Примечание: Стоит сказать несколько слов об институте аккредитации, дабы избежать неправильного понимания его смысла и назначения. Статья 48 Закона РФ «О средствах массовой информации» устанавливает институт аккредитации как дополнительный инструмент, призванный способствовать, а не ограничивать, доступ журналистов к информации. В данной статье говорится, что «государственные органы, организации, учреждения, органы общественных объединений аккредитуют заявленных журналистов при условии соблюдения редакциями правил аккредитации, установленных этими органами, организациями, учреждениями». Это означает, что наличие или отсутствие принятых данным органом Правил аккредитации изменяет действие общее правило, установленного ст. 47 «Права журналиста» Закона РФ о СМИ.

 

Журналист имеет право:

1)      искать, запрашивать, получать и распространять информацию;

2)      посещать государственный органы и организации, предприятия и учреждения, органы общественных объединений либо их пресс-службы;

3)      быть принятым должностными лицами в связи с запросом информации;

4)      получать доступ к документам и материалам, за исключением их фрагментов, содержащих сведения, составляющие государственную, коммерческую или иную специально охраняемую законом тайну.

<…>

 

То есть любой журналист (вне зависимости от наличия у него аккредитации), имеет право присутствовать на открытом судебном заседании в связи с выполнением своих профессиональных обязанностей. Аккредитованный журналист обладает дополнительными, а не какими-то эксклюзивными, правами по сравнению с его коллегами, не имеющими аккредитации. Установление процедуры аккредитации накладывает на аккредитующий орган дополнительные обязанности (ч.3 ст. 48 Закона о СМИ): «Аккредитовавшие журналистов органы, организации, учреждения обязаны предварительно извещать их о заседаниях, совещаниях и других мероприятиях, обеспечивать стенограммами, протоколами и иными документами, создавать благоприятные условия для производства записи».

Таким образом, говорить об аккредитации можно лишь тогда, когда приняты Правила аккредитации соответствующей организацией, но даже наличие данных правил не означает, что общее правило о доступе к информации перестает действовать для не аккредитованных журналистов. Разница лишь в том, что «предварительно извещать, обеспечивать стенограммами, протоколами и иными документами, создавать благоприятные условия для производства записи» орган обязан лишь аккредитованных при нем журналистов. Все остальные журналисты также могут свободно посещать данную организацию, получать копии и производить записи, но по собственной инициативе, без предварительного приглашения и заранее приготовленных для них копий документов.

Неправильное понимание смысла института аккредитации приводит на практике к нарушению законодательства о доступе к информации.

 

Для справки: Воронежский Областной Суд не имеет правил аккредитации при нем (и при районных судах), поэтому ни о какой аккредитации воронежские судьи спрашивать у журналистов в принципе не могут.

 

Как свидетельствуют результаты опроса, 53% воронежских судей никогда не устанавливают личность присутствующих в зале, не задействованных напрямую в процессе. Но не всякий судья готов мириться с тем, что на его процессе присутствуют посторонние лица.

Почти половина опрошенных судей (47%) заявили, что им приходилось устанавливать личность присутствующих в зале и не участвующих в процессе. При этом 18% воронежских судей делают это всегда, а 29% иногда и выборочно. Причины, которые вынуждают судей это делать представлены на графике ниже.

 

 

График 7

 

Полученная судьями при идентификации информация часто служила поводом для удаления присутствующих из зала заседания.

Для построения объективной картины взаимодействия судей со слушателями на судебном заседании обратимся к сторонним наблюдателям для того, чтобы выяснить: как часто судьи прибегают к идентификации присутствующих на процессе.

 

Таблица №9

 

(Примечание сумма ответов по строке составляет 100%)

 

Результаты опроса показывают, что у адвокатов и журналистов сложилось представление, что процедура установления личности не является исключительным событием. Напротив, в большинстве случаев судьи прибегают к идентификации присутствующих в зале судебного заседания.

Удаление из зала заседаний тоже не является исключением по мнению опрошенных адвокатов и журналистов.

 

Таблица №10

 

(Примечание сумма ответов по строке составляет 100%)

 

Всем опрошенным журналистам неоднократно приходилось быть свидетелями удаления слушателей из зала суда. Подавляющее большинство адвокатов сталкивались с подобными случаями в своей юридической практике. Каковы же были причины удаления людей из зала заседаний? На этот вопрос адвокаты и представители СМИ дали следующие ответы:

1.      Некорректное поведение, мешающее слушанию дела – 32%.

2.      Нарушение порядка судебного процесса – 21%.

3.      Без объяснения причин – 14%.

4.      Состояние опьянения слушателей – 11%.

5.      Недостаток места – 7%.

6.      Уже выступившие свидетели комментируют процесс – 7%.

7.      Переговоры между собой – 4%.

8.      Разговор с участниками процесса – 4%.

9.      Попытки разговоров с подсудимыми – 4%.

10.  Закрытое судебное заседание – 4%.

11.  Удаление лиц, являющихся свидетелями – 4%.

12.  Шум в зале – 4%.

13.  Малолетний возраст присутствующих – 4%.

14.  Опоздания – 4%.

15.  Посторонние люди, мешающие процессу – 4%.

 

(Примечание: сумма ответов превышает 100%, так как допускалось несколько вариантов ответа на вопрос)

 

Судя по результатам опроса, каждое седьмое удаление из судебного заседания происходит без объяснения причин. Основные претензии предъявляются к поведению слушателей, которое председательствующий трактует как некорректное и нарушающее порядок в зале суда. Одной из причин является недостаток места – очевидно, речь идет о процессах, которые проходят в кабинетах судей. Иногда слушатели удаляются судьей просто потому, что они посторонние. Это, безусловно, противоречит принципу гласности и открытости судопроизводства и нарушает законодательство в части прав граждан на доступ к информации в суде.

 

Результаты эксперимента

Члены группы мониторинга при посещении открытых судебных заседаний были:

Ø      идентифицированы судьями в 11 случаях;

Ø      удалены с судебного заседания в 5 случаях.

 

Идентифицируя членов группы мониторинга, судья обычно просил объяснить цель их присутствия. Иногда идентификацию инициировал прокурор. В отдельных случаях инициативу на себя брал милиционер, присутствующий на заседании. После установления личности присутствующих в зале некоторые подсудимые и родственники обвиняемых категорически возражали против присутствия журналистов.

Члены группы мониторинга в четырех случаях не были допущены на открытое судебное заседание (во всех случаях заседание проводилось в кабинете судьи), а в одном случае удаление последовало после запрещения производства аудиозаписи. При удалении до начала судебного процесса основной мотивацией было неудобство помещения: теснота, духота, отсутствие стульев. Была попытка со стороны секретаря обмануть посетителей, назвав открытое судебное заседание «закрытым». При удалении после запрещения ведения аудиозаписи (Центральный районный суд) мотивация основывалась на отсутствии предварительного разрешения производить аудиозапись.

к содержанию

 

§7. ЖУРНАЛИСТЫ НА СУДЕБНОМ ЗАСЕДАНИИ

 

Мнение населения

На открытых судебных процессах имеют право присутствовать наравне с простыми гражданами и журналисты. Это связано с особенностями их профессиональной функции – они призваны выполнять роль посредника между государством и обществом, донося до населения информацию о фактах и событиях общественной жизни. Правосудие – одна из важнейших функций государства по поддержанию законности и правопорядка, обеспечению и защите прав человека. Именно поэтому всё что творится в суде является общественно значимым и поэтому информация об этом должна быть доступной. Журналисты, к сожалению, не так часто посещают суды, тем не менее, когда они приходят туда – делают они это не ради праздного любопытства, а выполняя важную общественную функцию.

К сожалению, многие из них отмечают, что суд – не самое радушное место, получить информацию о его работе бывает очень трудно. Это, безусловно, сказывается и на качестве освещения в прессе деятельности судов и как следствие на формировании общественного мнения о судопроизводстве и судьях. В последнее время большое количество критических публикаций о деятельности судов в прессе не случайность. Этому в определенной мере способствуют и сами судьи, ограничивая доступ журналистов к информации о судопроизводстве, не допуская их на открытые судебные заседания, запрещая им фиксировать происходящее в суде (а ведь диктофон, как и ручка просто орудие труда журналиста, и применяется для элементарной фиксации информации, ведь запомнить все очень трудно, и еще труднее затем изложить корректно эту информацию).

9% опрошенных нами участников открытых заседаний подтвердили, что во время слушания дела в зале присутствовали журналисты. Обобщая полученный результат, можно сделать вывод, что в среднем по городу Воронежу каждое одиннадцатое судебное заседание проходит в присутствии представителей средств массовой информации.

Статья 47 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации» пункт 6 гласит: «Журналист имеет право производить записи, в том числе и с использованием средств аудио- и видеотехники, кино- и фотосъёмки, за исключением случаев, предусмотренных законом».

Респондентам, которые столкнулись на судебном процессе с журналистами, был задан вопрос: «Производили ли журналисты во время судебного заседания запись?»

 

Таблица №11

 

(Примечание: сумма ответов по строке составляет 100%)

 

Можно сделать вывод, что воронежские журналисты используют в работе все возможные средства фиксации (записи) информации (что в прочем является вполне естественным). Те респонденты, которым довелось видеть работу журналистов в зале судебного заседания, отмечают отсутствие какой-либо реакции со стороны судьи на их работу. Небольшая попавшая в выборку группа респондентов, засвидетельствовавшая работу представителей СМИ в зале судебных заседаний, не позволяет широко обобщить результаты опроса, поэтому обратимся к мнению опрошенных нами юридических работников и самих журналистов.

 

Мнение юридических работников и представителей СМИ

Всем опрошенным нами журналистам приходилось бывать на судебных заседаниях с разной периодичностью:

·         часто – 29%;

·         от случая к случаю – 71%.

 

На последнем судебном заседании, о котором шла речь в опросе, 3 журналиста присутствовали в качестве ответчика, один – в качестве свидетеля. Но остальные 27 опрошенных журналистов присутствовали именно как журналисты, и, конечно же, производили запись в ходе судебного заседания.

Право журналиста производить различные виды записи, в ходе своей профессиональной деятельности, предусмотрено ст. 47 Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации». Право всех присутствующих на судебном заседании в арбитражном процессе производить записи всего происходящего в процессе урегулировано Статьей 115 Арбитражно-Процессуального Кодекса и действующим Постановлением Пленума Верховного Суда СССР «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия» №15 от 5.12.1986 (опубликовано в Бюллетене Верховного суда СССР №1, 1987 г., с.10.).

АРБИТРАЖНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЙ КОДЕКС

 

Статья 115

Присутствующие в зале заседания имеют право делать письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись. Кино- и фотосъёмка, видеозапись, а также трансляция судебного заседания по радио и телевидению допускается с разрешения суда, рассматривающего дело.

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕМ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА СССР «О ДАЛЬНЕЙШЕМ УКРЕПЛЕНИИ ЗАКОННОСТИ ПРИ ОСУЩЕСТВЛЕНИИ ПРАВОСУДИЯ»

№15 от 5.12.1986

 

 

Таким образом, во всех процессах (уголовном, гражданским и арбитражном) предварительное разрешение судьи требуется только на кино- и фотосъёмку, видеозапись или трансляцию судебного заседания по радио и телевидению. Следовательно, присутствующие в зале журналисты имеют право делать письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись без предварительного разрешения судьи.

А знают ли об этом сами судьи?

Результаты опроса судей представлены в таблице, приведенной ниже.

 

Таблица №12

 

(Примечание: распределение ответов по строке равно 100%)

 

Ответы судей свидетельствуют, что далеко не все они хорошо знакомы с законодательством в этой части. Некоторые считают, что даже на присутствие журналистов на открытом процессе и произведение записи в блокнот требуется разрешение. Утешает то, что судей, которые так считают, меньшинство. По поводу аудиозаписи большинство судей (77%) находится в заблуждении, поскольку пребывают в уверенности, что на эту процедуру требуется специальное разрешение. Некоторые судьи, напротив, в своей демократичности превосходят законодательство и готовы позволить фотосъёмку и видеозапись без предварительно разрешения. Но таковых – единицы.

Предположим, что журналистом, присутствующим на суде, ведется запись без предварительного разрешения судьи. Каковы будут в этом случае действия судьи? С этим вопросом мы обратились к воронежским судьям.

 

 

График 8. «Если запись производится без разрешения судьи, каковы Ваши действия?»

 

Большинство судей (53%), которым придется столкнуться с «несанкционированными» действиями журналистов, выразили свою готовность к принятию кардинальных мер: от требования прекращения записи до её изъятия и удаления из зала заседания.

Таким образом, выяснилось, что не все судьи знают права журналистов в области доступа к информации в суде. А знакомы ли с ними адвокаты? Наконец, знают ли свои права сами журналисты?

 

Таблица №13

 

(Примечание: сумма ответов по строке составляет 100%)

 

Как видим, мнение всех опрошенных не слишком сильно различается. Часть адвокатов и журналистов не знают законодательства в области доступа к информации в суде. Практически все заблуждаются по поводу права на производство аудиозаписи. Большинство воронежских журналистов (58%) считают, что для производства аудиозаписи нужно спрашивать разрешения, хотя закон этого не требует. Складывается впечатление, что сложились некие неформальные правила поведения на процессе, которые признаются всеми. Но эти неписаные правила не согласуются с законодательством. В частной беседе несколько воронежских судей при ответе на вопрос, почему они требуют предварительного разрешения на производство записи, а иногда даже на присутствие на открытом процессе высказали позицию, задали встречный вопрос, который вполне отражает тенденцию среди представителей судейского корпуса: «А вы в чужой дом приходите без приглашения и делаете там, что хотите без разрешения хозяина?» Это говорит лишь об одном, что судьи воспринимают здание суда и залы судебных заседаний как частное владение (собственный «дом»), а не публичное место, где государством отправляется правосудие, а сам судебный процесс как нечто личное, где от судьи зависит все. Безусловно, Закон справедливо наделяет судей весьма значительными полномочиями, что связано с важность выполняемой ими миссии. Тем более злоупотребление этими полномочиями наносит существенный вред, как интересам обществ, так и самого правосудия.

Теперь вернемся к производству различных видов записи в ходе судебного процесса. Чтобы иметь представление о том, какие именно виды записи и как часто используются на судебных заседаниях, мы обратились к респондентам, апеллируя к их личному опыту.

 

Таблица №14

 

(Примечание: сумма ответов по строке составляет 100%)

 

Из ответов респондентов очевидно, что видеозапись и фотосъёмка являются наиболее редко применяются в ходе судебного процесса. Воронежские адвокаты их совсем не используют в своей профессиональной практике, в этом просто нет необходимости. Журналисты прибегают к ним редко. Только четвертая часть воронежских журналистов их применяло как вспомогательное средство в своей работе. Аудиозаписью пользуются гораздо чаще как журналисты, так и адвокаты. Но наиболее популярный и повсеместно используемый вид записи – это запись в блокнот. Её применяют все без исключения журналисты и почти все адвокаты.

 

Справка: Во многих странах с развитой и сформировавшейся системой правосудия, аудиозапись является совершенно обычным организационным обеспечением фиксации судебного процесса. В английских судах, например, все залы судебного заседания снабжены аудиозаписывающей аппаратурой и запись процесса ведется автоматически, заменяя рукописный протокол судебного заседания. Очевидно, что аудиозапись гораздо более четкая и точная, чем то, что пытается успеть записать секретарь судебного заседания. Она является как бы «зеркальным» отображением всего сказанного на процессе. Для работы журналистов в залах суда предусмотрены специальные места, оборудованные всем необходимым для удобной работы, будь то запись в блокнот или аудиозапись. В случае необходимости официальная аудиозапись судебного процесса может быть скопирована.

 

В связи с высказанным выше мнением судей по поводу производства записей в ходе судебного процесса, напрашивается вопрос. Случалось ли нашим респондентам сталкиваться с запретом на производство записей со стороны судей?

 

 

График 9. «Встречали ли Вы запрет на производство записей со стороны судей?»

 

Результаты опроса показали, что 35% воронежских адвокатов и 42% журналистов с разной периодичностью встречали запрет на производство записи со стороны судей. Согласно законодательству, как гражданский, так и уголовный судебный процессы предполагают протокольное фиксирование фактов нарушения порядка в зале суда и данных о личности нарушителя. Поэтому, если судья запрещает запись, это должно быть документально оформлено. Соблюдается ли это правило на практике?

 

 

График 10. «Оформлялось ли запрещение производства записи документально?»

 

Как видим у респондентов разное мнение по данному вопросу. Возможно журналисты, не зная требования законодательства в этой части, не обращают внимание на то, заносится ли запрет в протокол или нет. Адвокаты утверждают, что в большинстве случаев протокольно запрет не оформляется или это делается не всегда. Однозначно сказать можно только одно, отсутствие распоряжения председательствующего о запрете ведения записи в ходе судебного процесса в протоколе судебного заседания существенным образом усложняет процесс доказывания в случае, если лицо, которому неправомерно было запрещено производить запись, захочет обжаловать нарушающие его права действия судьи.

Часто после запрещения судьи производить запись следует требование покинуть зал заседаний. Согласно результатам опроса, 16% воронежских журналистов хотя бы раз были удалены из зала суда. Какова была мотивация удаления из зала суда журналистов, которые в нашем опросе выступили в качестве респондентов?

 

Ø      По просьбе подсудимого – 1 чел.

Ø      По просьбе ответчиков – 1 чел.

Ø      Закрытый процесс – 1 чел.

Ø      Без объяснения причин – 2 чел.

 

Как видим, не всегда судьи считают нужным даже указать причину удаления. При этом такая единственная законная мотивировка удаления как «нарушение порядка в зале суде» ни разу не стала основанием удаления, по словам журналистов.

Все опрошенные нами журналисты, которым пришлось покинуть зал заседаний по требованию судьи отрицают, что к ним применялась сила при выдворении из зала суда, изымались произведенные записи или записывающая аппаратура.

 

Результаты «наблюдения с участием»

Проведенный Центром защиты прав СМИ эксперимент зафиксировал:

ü      один случай изъятия диктофона у журналиста на уголовном процессе в суде Ленинского района города Воронежа, инициированный прокурором и мотивированный отсутствием аккредитации журналистов;

ü      четыре случая запрета на производство аудиозаписи (один – с последующим удалением из зала суда);

ü      один случай получения членами группы мониторинга замечания по поводу ведения аудиозаписи, мотивированное необходимостью спрашивать разрешение на её производство;

ü      один случай требования со стороны судьи объяснить, с какой целью производится аудиозапись.

 

В тех случаях, когда судьи разрешали присутствие на судебном заседании, они продолжали спокойно вести процесс, когда члены группы мониторинга вели запись в блокнот. Но судьи проявляли заметную обеспокоенность, а народные заседатели, прокуроры, секретари судебного заседания делали знаки судье, а иногда выражали свой протест против производства аудиозаписи открыто.

В результате в ходе открытого судебного заседания было реализовано:

Ø      право на ведение записей в блокнот в 16 случаях из 16;

Ø      право на ведение аудиозаписи в 8 случаях из 14.

 

Результаты исследования подтверждают ответы судей, полученные в ходе социологического опроса и свидетельствуют о казусной неосведомленности судей в вопросах законодательства относительно права на ведение аудиозаписи в ходе открытого судебного заседания.

к содержанию

 

§8. ПРИСУТСТВИЕ СЛУШАТЕЛЕЙ НА ОТКРЫТОМ СУДЕБНОМ ПРОЦЕССЕ

 

В соответствии с законодательством, о чем не раз было сказано выше, судопроизводство в России строится на принципе открытости и гласности. Каждый вправе присутствовать на открытом судебном процессе. А что думают по этому поводу обыватели?

 

Мнение населения

На практике присутствию в зале судебного заседания во время открытого судебного процесса препятствуют практически все, кто наделен какой-либо властью (судья, прокурор, милиционер, судебный пристав и т.п.), даже административной (секретарь судебного заседания). Часто высказываются против присутствия посторонних на заседании и непосредственные участники судебного процесса (истец, ответчик, обвиняемый и т.д.) или их родственники. Поэтому важно выяснить общее отношение населения к присутствию в зале заседаний лиц, не являющихся участниками судебного разбирательства. Этот вопрос был задан всем респондентам, попавшим в репрезентативную городскую выборку (581 человек).

 

 

График 11. «Как Вы относитесь присутствию в зале заседаний лиц, не задействованных в судебном процессе?»

 

Можно увидеть, что отношение к посторонним в зале суда далеко не однозначное. 43% воронежцев в целом ничего не имеют против присутствия слушателей в зале судебного заседания. Но 30% опрошенных выступают против присутствия кого бы то ни было, не задействованного в судебном процессе. Женщины возражают против присутствия посторонних более решительно, чем мужчины. Молодежь относится к сторонним наблюдателям более благодушно, чем люди старшего возраста, среди которых по мере прибавления лет становится всё меньше и меньше сторонников присутствия в зале суда лиц, не участвующих в процессе. Из всех районов города выделяется в этом отношении Железнодорожный. Среди жителей этого района противников присутствия посторонних на судебном заседании (42%) насчитывается больше, чем сторонников (35%).

Результаты исследования показали зависимость позиции по этому вопросу от частоты посещений судебных заседаний и от того, в каком качестве респонденты на них присутствовали.

 

Таблица №15

 

(Примечание: сумма ответов по каждой строке составляет 100%)

 

Чем чаще респонденты посещали здание суда или судебное заседание, тем положительнее они относятся к присутствию на процессе посторонних лиц. Например, среди тех, кто довольно часто посещал здание суда насчитывается 68% положительно относящихся к посторонним ни судебном процессе, а среди тех, кто этого не делал – всего 41%. Люди, которым часто доводилось бывать на судебных заседаниях тоже в большинстве своём (78%) ничего не имеют против сторонних наблюдателей процесса, а среди тех, кому не случалось бывать в суде за последние два года положительное отношение встречается почти в четыре раза реже (20%). Возможно, это связано с тем, что завсегдатаи судебных процессов больше осведомлены о нормах закона, чем остальные обыватели.

Конечно, население не обязано знать всех законов, а тем более Постановлений Верховного Суда, поэтому не подозревает, что само желание не пускать никого на открытый процесс противоречит законодательству. Но позиция населения по этому вопросу сказывается в конечном итоге и на поведение судьи. А поскольку почти каждый третий житель города в той или иной степени является сторонником недопуска на заседание любых посторонних лиц, это фактически позволяет судьям по своему усмотрению и желанию отсеивать непрошеных «гостей» судебного процесса, и никто из участников не заподозрит, что эти действия незаконны.

Совершенно очевидна зависимость позиции по этому вопросу от статуса участника судебного заседания. Наиболее положительное отношение встречается у тех, кто присутствует в качестве свидетелей и слушателей, вероятно потому, что их интересы в ходе судебного слушания не затрагиваются. Меньше всего желание видеть посторонних среди истцов и ответчиков, которые являются основными «героями» действа.

Но самая наглядная зависимость отношения к открытости судебного заседания проявляется в том, где проходило последнее заседание, на котором присутствовал респондент: в зале судебных заседаний или в кабинете судьи.

 

Таблица №16

 

(Примечание: сумма ответов по каждому столбцу составляет 100%)

 

Таблица №16 свидетельствует о том, что большинство сторонников открытости судебных процессов приходится на тех, кто участвовал в заседании, проходившем в зале суда. Когда же судебное заседание проходило в кабинете судьи, наблюдается обратная тенденция. Можно сделать вывод, что помещение, в котором проходит судебное заседание не является нейтральным фактором, оно накладывает определенный отпечаток на атмосферу ведения дела и на представление население о том, каким всё-таки должно быть судопроизводство: открытым или закрытым. Не требует объяснения тот факт, что кабинет судьи не предполагает присутствия большого количества людей в нем, а значит, препятствует открытости суда и утвержденной законодательством гласности судебного процесса. Кроме того, у участников судебных процессов, проходящих в кабинетах судей, вырабатывается стереотип закрытого проведения заседаний, который при частой повторяемости на практике постепенно становится нормой. Фактически в сознание населения, таким образом, внедряется ложное представление о том, что суды должны быть закрыты для входа посторонних.

 

Мнение судей и адвокатов

Судьям и адвокатам был задан вопрос об их отношении к присутствию слушателей на судебном процессе. Сравним их ответы с ответами населения города на этот же вопрос.

 

Таблица №17

 

 

Казалось бы, среди судей больше всего в процентном отношении тех, кто настроен положительно и благожелательно к слушателям. Но неожиданно появляется большое количество затруднившихся с ответом на этот простой вопрос. Количество не ответивших почти совпадает в процентном соотношении с количеством не давших ответ на этот вопрос среди населения. Но эта позиция имеет для тех и других различную смысловую нагрузку. Горожане, далекие от судебной практики, могут быть не знакомы с этой проблемой, и не иметь собственного мнения по этому вопросу. Поэтому они затрудняются ответить на него. Другое дело – судьи. Они сталкиваются с этой проблемой постоянно, поэтому у них обязательно должна быть выработана собственная позиция по отношению к сторонним наблюдателям судебного процесса. Но высказать свою позицию им оказалось трудно. Дело видимо в том, что выражать отрицательное отношение к присутствию слушателей на открытом процессе равнозначно тому, что выражать своё отрицательное отношение к существующему законодательству. Поэтому есть все основания предположить, что судьи предпочли уклониться от ответа, чтобы не высказывать своего резко отрицательного отношения к присутствию слушателей на открытом судебном процессе.

Адвокаты в отличие от судей не несут того груза обязанностей и ответственности, поэтому были вольны в своих высказываниях. Но их мнение разделилось. Среди них как сторонников, так и противников к присутствию слушателей на открытых судебных процессах больше, чем среди населения.

Неоднозначность отношения к поднятой проблеме явно прослеживается в ответах всех групп респондентов. Из дополнительных бесед с судьями, которые были за рамками экспертного опроса, выявились предложения и пожелания в связи с затронутой темой. Судьи, ведущие гражданские дела, высказывались за ведение такого рода дел при минимуме посторонних. Аргументация: незачем придавать огласке проблемы и беды людей, с которыми они приходят в суд. Закрытые заседания, как говорилось выше, проводятся только в исключительных случаях, в частности, когда дело касается интимных сторон жизни, охраняемых законом тайн и в иных случаях предусмотренных законом. Но проблемы раздела имущества, взаимоотношения между родственниками, супругами, соседями не менее болезненны для участников процесса, чем связанные с интимными сторонами их жизни. Это проявляется в том, что участники процесса воспринимают присутствие посторонних как «вторжение в их личную жизнь», и дополнительный фактор, дающий повод вынести их проблемы на всеобщее обсуждение, чем морально травмируют участников процесса. Поэтому их психологическая травма после судебного процесса не уменьшается, а увеличивается.

Судьи, которым подведомственны уголовные процессы, напротив, являются сторонниками открытого ведения судебных заседаний с максимальным присутствием слушателей. Аргументация:

·         такие открытые процессы являются мощным воспитательным фактором для всего населения;

·         они дисциплинируют судью;

·         стимулируют судью к повышению профессиональной квалификации;

·         заставляют судью следить за речью, этикой поведения, своим внешним видом;

·         позволяют обозначить общественную проблему и вынести её на всенародное обсуждение;

·         предание гласности преступления или проступка уже является первоначальным наказанием для провинившегося и выполняет воспитательную функцию по отношению к обвиняемому и всем присутствующим вне зависимости от приговора суда.

 

Поэтому юридические работники занимают различную позицию по отношению к присутствию слушателей на открытом судебном процессе. Во многом эта позиция определяется характером рассматриваемых дел.

к содержанию

 

§9. ОСНОВНЫЕ ВЫВОДЫ

 

Подводя итоги, можно сделать вывод, что принцип гласности и открытости судопроизводства, закрепленный законодательно, далеко не стал нормой повседневной судебной практики. Нарушение норм закона о праве на доступ к информации имеет три основных причины, выявленные в ходе исследования:

ü      некомпетентность юридических работников, представителей СМИ и населения в целом, элементарное незнание закона;

ü      трудности в организации судопроизводства, которые препятствуют соблюдению закона (плохое финансирование судов, не хватка помещений, загруженность судей и т.д.);

ü      отсутствие системы строго соблюдения требований закона об открытости и гласности судопроизводства в силу как небрежного отношения к выполнению декларативных норм, так и внутреннего неприятия принципа гласности и открытости судопроизводства.

 

Исследование высветило некоторые аспекты общественно-правовой жизни, которые заслуживают того, чтобы обратить на них внимание:

Ø        Существует разногласие в представление о доступности здания судов между населением города и судьями. Все судьи города считают здания судов в той или иной мере доступными для посетителей, а среди населения 28% респондентов, полагает, что они не доступны для рядовых граждан. Экспериментальные посещения судов группой мониторинга показали, что в течение первого полугодия 2000 года практически все суды города Воронежа перестали быть доступными, в них ввели пропускную систему, охрану на входе, чем фактически создали условия для ограничения права граждан на посещение публичного судебного учреждения и присутствие на открытом судебном процессе. Абсолютно закрыт для посетителей Воронежский арбитражный суд, в силу неких не обнародованных правил прохода в помещение арбитражного суда, утвержденных председателем этого суда. Но среди большинства воронежских журналистов (84%) тем не менее, бытует мнение, что при желании, хотя и с трудом, можно проникнуть в любое здание суда. Видимо это происходит оттого, что журналисты в судах бывают очень редко.

Ø        Наметилась некоторая активизация граждан в защите своих нарушенных прав в судебном порядке. Это приводит к тому, что большинство судей оценивают свою загруженность как очень высокую. Безусловно, это сказывается и на организации судопроизводства и на его качестве. За последние два года каждый десятый житель города участвовал в судебном процессе. Особенно часто иски подают женщины.

Ø        Статус участника судебного процесса оказывает влияние на его отношение к открытости судебного заседания. Истцы, ответчики, подсудимые и их родственники часто настаивают на закрытом слушании дела, и судья идет им навстречу, хотя дело и не попадает по определению в разряд «закрытых».

Ø        Каждый пятый адвокат в городе считает, что решение о проведения судебного заседания в закрытом порядке часто является незаконным. В то же время 20% воронежских адвокатов уверены, что объективность судьи зависит от того, как слушается дело: в закрытом или открытом судебном заседании. Следовательно, этот фактор не является нейтральным и должен находится под пристальным вниманием и контролем общественности.

Ø        Судьи считают залы судебных заседаний более доступными для посетителей, чем другие слои населения. Но большинство адвокатов свидетельствует о недоступности залов заседания для слушателей, которые не являются непосредственными участниками судебного процесса.

Ø        Повседневная практика ограничения присутствия слушателей на открытом судебном процессе, проведение судебных заседаний в кабинетах судей, ограничение права на производство записей в ходе процесса, хотя и идет в разрез с законодательством, постепенно становится нормой для всех участников судебного процесса и формирует представление о правилах поведения в суде во всех слоях населения. Поэтому недоступность открытых судебных заседаний, к сожалению, становится привычной и не воспринимается как нечто противозаконное. Тем не менее, это губительно для формирования правового государства и гражданского общества.

Ø        Все судьи города чрезмерно перегружены работой. Суды заполонены исками пенсионеров, работников взыскивающих задолженность по зарплате, исками по индексации и выплате пособий и т.д. Их накапливается изрядное количество у каждого судьи по гражданским делам. Как правило, данные дела рассматриваются в заочном производстве, что фактически не является публичным судопроизводством.

Ø        Каждое третье заседание суда в городе, по мнению населения, проходит в нарушении всех правил в кабинетах судей. Сами же судьи признают, что в кабинетах процессы бывают даже чаще, чем в залах судебного заседания. В то же время исследование подтвердило гораздо большую степень недоступности кабинета судьи для посетителей, чем доступность залов судебных заседаний. Таким образом, эта прямо и грубо препятствует осуществлению законного принципа открытости судопроизводства.

Ø        Несмотря на то, что присутствие на открытом судебном заседании не требует специального разрешения, а это значит, что на судебном процессе может присутствовать без предварительного уведомления об этом судьи каждый гражданин, достигший 16 лет, не всякий судья готов смириться с тем, что на его процессе присутствуют посторонние лица. Почти половина опрошенных судей обычно устанавливает личность присутствующих в зале и не являющихся участниками процесса.

Ø        Каждое седьмое удаление с судебного заседания происходит без объяснения причин. Крайне редко факт удаления фиксируется в протоколе судебного заседания, в нарушение процессуального закона. Иногда слушатели удаляются судьёй из зала суда просто потому, что они посторонние, что в целом противоречит законодательному принципу гласности и открытости судопроизводства и нарушает права граждан (и журналистов) на доступ к общественно значимой информации.

Ø        Далеко не все судьи хорошо знакомы с законодательством о средствах массовой информации и в частности о правах журналистов на доступ к информации в суде. Некоторые считают, что даже на присутствие журналистов на открытом процессе и производстве записи в блокнот требуется разрешение судьи. По поводу аудиозаписи большинство судей (77%) ошибочно пребывает в уверенности, что на это требуется специальное предварительное разрешение (иногда речь идет о ходатайстве). Большинство судей (53%), которым придется столкнуться с ведением журналистами аудиозаписи в ходе процесса без разрешения судьи, выразили свою готовность к принятию кардинальных мер: от требования прекращения записи до её изъятия и удаления из зала заседания.

Ø        Журналисты не знают своих прав по доступу к информации в суде и нормам, регулирующим судопроизводство. Большинство воронежских журналистов (58%) считают, что на производство аудиозаписи нужно спрашивать разрешения судьи, хотя закон прямо предусматривает иное и говорит о том, что каждый присутствующий имеет право в судебном процессе делать письменные заметки, вести стенограмму и звукозапись. Высший судебный орган – Верховный Суд прямо обязывает судей «устранить факты воспрепятствования лицам, присутствующим в зале суда, в ведении записей по ходу судебного процесса». Однако, на практике сложились некие неформальные правила поведения на процессе, которые признаются как судьями и адвокатами, так и журналистами, и воспринимаются всеми как норма. Очевидно, что эти правила не согласуются с требованиями законодательства.

Ø        В ходе исследования на стадии практического посещения судебных заседаний группой мониторинга обратили на себя внимание и прокурорские работники, в большинстве своем отрицательно отнесшиеся к производству слушателями аудиозаписи. Они, призванные, наряду с судьями, обеспечивать соблюдение законности, своей реакцией фактически подталкивали судей к принятию незаконных мер в отношении производящих аудиозапись в открытом судебном процессе.

Ø        К сожалению, имеет место быть практика незанесения в протокол судебного заседания распоряжений председательствующего обращенных к слушателям в зале открытого судебного заседания. Это затрудняет возможность доказывания журналистом и гражданином факта нарушения его прав со стороны судьи в ходе процесса.

Ø        В среднем по городу 16% воронежских журналистов хотя бы раз были удалены из зала суда.

Ø        Судьи, ведущие гражданские дела, являются сторонниками ведения такого рода при минимуме посторонних в зале суда. Аргументация: незачем придавать огласке проблемы и беды людей, с которыми они обращаются за защитой в судебные органы.

Ø        Судьи, которым подведомственны уголовные процессы, напротив, являются сторонниками открытого ведения судебных заседаний с максимальным присутствием слушателей, мотивируя это эффективным воспитательным воздействием на всех присутствующих в процессе.

 

Все выявленные в ходе исследования проблемы соблюдения на практике принципа открытости и гласности судопроизводства нуждаются в серьёзном осмыслении и должны рассматриваться в комплексе. Реальные проблемы организации судопроизводства свидетельствует о невозможности педантичного выполнения всех законодательных норм. Но в любом случае юридические работники, представители СМИ, а желательно и население, должны знать свои права и обязанности, отраженные в законах, поэтому в результате исследования стала очевидной острая необходимость в широкомасштабной просветительской правовой работе.

к содержанию

 

ЖУРНАЛИСТ В ПОИСКАХ ИНФОРМАЦИИ[1]

 

Доступ к информации в вопросах и ответах

 

Поиск и получение информации в судах

 

В каких случаях допустимо назначение закрытого судебного заседания?

 

Статья 123 Конституции РФ, статья 9 Гражданского процессуального кодекса РФ, статья 18 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статья 9 Арбитражного процессуального кодекса РСФСР устанавливают, что заседания во всех судах России открытые.

Это означает, что любой человек, в том числе и журналист, может присутствовать на заседании суда. Для этого не требуется получения какого-либо разрешения.

Заседания суда могут быть закрытыми лишь в следующих случаях, предусмотренных законом:

ü      в гражданском процессе – когда это необходимо для охраны государственной тайны, в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц или обеспечения тайны усыновления;

ü      в уголовном процессе – когда это необходимо для защиты государственной тайны, по делам о преступлениях, совершенных лицами, не достигшими 16-летнего возраста, по делам о половых преступлениях и в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц;

ü      в арбитражном процессе - когда это необходимо для защиты государственной тайны или сохранения иной специально охраняемой законом тайны.

 

В случае назначения закрытого заседания об этом должно быть вынесено мотивированное определение суда или судьи.

В случае, если принято решение о проведении закрытого заседания, журналисты (равно как и иные граждане, присутствовавшие на «открытой» его части) не могут быть ограничены в распространении ранее собранных материалов. Поэтому требования отдать отснятый материал, а тем более его изъятие и уничтожение являются неправомерными и могут рассматриваться как принуждение к отказу от распространения информации (ст. 144 УК РФ) и как превышение должностных полномочий (ст. 286 УК РФ).

 

Вправе ли судья удалить из зала заседания журналиста по мотивам неправильного, с точки зрения судьи, освещения журналистом или его газетой процесса?

 

Нет.

 

Предоставление гражданам (в том числе и журналистам) возможности присутствовать на открытых судебных заседаниях является не правом, а обязанностью суда, а возможность комментировать информацию, излагать свои оценки и суждения – правом журналиста, закрепленным в ст. 19 Пакта о гражданских и политических правах, ст. 29, п. 1 Конституции РФ и ст. 47 Закона «О средствах массовой информации».

Подобное решение суда или судьи представляло бы собой вмешательство в профессиональную деятельность редакции, ущемление свободы массовой информации и гарантированной Конституцией свободы слова.

В случае проведения открытого судебного заседания судья вправе удалять из зала судебного заседания граждан, только если они нарушали порядок в зале суда. В соответствии со статьей 149, ч.2 ГПК РСФСР судья вправе удалить лицо, присутствующее при разбирательстве дела, лишь в случае повторного нарушения им порядка в судебном заседании, после того как нарушителю уже было сделано предупреждение. В статье 263 Уголовно-процессуального кодекса РСФСР и статье 116 Арбитражного процессуального кодекса установлены аналогичные правила.

 

Вправе ли судья удалить журналистов из зала судебного заседания, сославшись на статью 23 Конституции РФ (неприкосновенность частной жизни)?

 

Нет.

 

В данном случае речь идет о конкуренции двух норм Конституции РФ: нормы статьи 23, устанавливающей право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, и статьи 123, которая устанавливает, что разбирательство во всех судах открытое.

Разрешение коллизии возможно при применении положений статей 55 и 123, в которых указано, что, с одной стороны, возможно ограничение прав и свобод на основе федерального закона, а с другой стороны, на основе того же федерального закона возможно слушание дела в закрытом заседании. Такими федеральными законами являются процессуальные кодексы, в которых приводится исчерпывающий перечень случаев, в которых возможно назначение закрытого судебного заседания.

Закрытое слушание дела при отсутствии перечисленных в процессуальных кодексах оснований (а нормы статьи 23 говорят и о более широком понятии, чем нормы процессуального закона) представляет собой нарушение статьи 123 Конституции РФ.

 

Вправе ли судья удалить журналистов из зала заседания в интересах присяжных заседателей?

 

Нет.

 

Раздел X Уголовно-процессуального кодекса РСФСР, посвященный разбирательству дела в суде присяжных, не предусматривает каких-либо исключений из принципа гласности судопроизводства, в том числе в интересах присяжных. Поэтому установление судьей таких ограничений является незаконным.

 

Может ли судья составлять список лиц, приглашенных на открытое судебное заседание?

 

Нет.

 

Для осуществления журналистами своих прав, прямо предоставленных им законодательством, никаких разрешений не требуется. Составление неких списков (которые представляют собой одну из форм разрешения) грубейшим образом нарушило бы не только положения Закона «О средствах массовой информации», но и статьи 29 и 32 Конституции Российской Федерации.

 

Должен ли журналист получать разрешение на производство письменных заметок, ведение стенограммы или звукозаписи процесса? В каком порядке производится кино-, видеозапись процесса?

 

Данный вопрос законодательно урегулирован лишь в Арбитражном процессуальном кодексе РФ, статья 115 которого гласит, что присутствующие в зале судебного заседания (включая журналистов) имеют право производить звукозапись или иным образом фиксировать происходящее в зале суда без всякого на то разрешения, однако кино-, видеосъемка в помещении, в котором проходит судебное заседание, может производиться лишь с разрешения суда или судьи.

В судах общей юрисдикции действует аналогичное правило, основанное на сложившейся правоприменительной практике (которая частично нашла свое отражение в одном из постановлений Пленума Верховного Суда СССР), хотя процессуальные кодексы обходят этот вопрос молчанием.

В иных помещениях в здании суда, вне зала судебного заседания, журналист может производить кино-, видеосъемку, соблюдая при этом тайну личной жизни, иные личные неимущественные права граждан, в том числе и подсудимого.

 

Вправе ли журналист знакомиться с материалами находящегося в производстве или уже рассмотренного дела?

 

В соответствии со статьей 10 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» судьи не обязаны предоставлять кому бы то ни было для ознакомления рассмотренные или находящиеся в производстве дела, за исключением случаев, предусмотренных процессуальным законом.

В процессуальном законе журналист не указан в качестве лица, которому предоставлено право знакомиться с материалами дела.

Однако в Законе «О средствах массовой информации», который не входит в состав процессуального законодательства, указано, что журналист вправе знакомиться с документами и материалами, не составляющими охраняемую законом тайну.

Решая вопрос о конкуренции этих двух норм, мы должны иметь в виду, что упомянутые законы обладают равной юридической силой и обе нормы являются специальными по отношению к более общим нормам процессуальных кодексов. Но Закон «О статусе судей...» принят позже, чем Закон 2О средствах массовой информации» и, следовательно, в случае противоречия его нормы имеют приоритет над нормами Закона «О средствах массовой информации».

В то же время процессуальные кодексы не содержат исчерпывающего списка лиц, обладающих правом знакомиться с материалами дела, таким образом включение в данный перечень журналиста не нарушает положений процессуального законодательства.

Окончательный вывод может выглядеть следующим образом: в силу прямого указания Закона «О средствах массовой информации» журналист имеет право знакомиться с материалами дел (которые не находятся у судьи), за исключением случаев, когда заседания были закрытыми (т.е. в материалах содержатся сведения, составляющие охраняемую законом тайну). При этом разрешение на ознакомление получать не требуется (опять-таки за исключением случаев, когда речь идет об охраняемой законом тайне, когда разрешение необходимо получать у лица, уполномоченного законом давать такое разрешение). В то же время если дело находится у судьи, то возможность доступа к нему журналистов оставлена на усмотрение последнего, который вправе без указания причин не разрешить ознакомление, сославшись на норму, имеющую приоритет над нормами статьи 47 Закона «О средствах массовой информации». Однако отказ судьи не препятствует журналисту ознакомиться с делом в канцелярии суда после того, как оно «ушло» от судьи.

к содержанию

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 1

 

ВОЗМОЖНЫЕ СИТУАЦИИ, СВЯЗАННЫЕ С ДОСТУПОМ К ИНФОРМАЦИИ В СУДЕ

 

Алгоритм действий журналиста

 

 

к содержанию

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 2

 

Высшая квалификационная коллегия Верховного суда РФ рассмотрела вопрос о взаимодействии прессы и судов и приняла за основу проект решения, предложенный представителями Фонда защиты гласности и Гильдии судебных репортеров. Согласно этому проекту, коллегия рекомендует всем судьям в соответствии с законами «О судьях» и «О средствах массовой информации» предоставлять журналистам и редакциям сведения о рассмотренных или рассматриваемых делах, проводить пресс-конференции, допускать журналистов на заседания суда и не препятствовать аудио- и видеозаписи. Кроме того, решением предусматривается возможность журналиста обращаться в областную или высшую квалификационную коллегию с жалобой в случае, если тем или иным судьей будет нарушено его законное право на получение информации.

к содержанию

 

РЕКОМЕНДАЦИИ ВЫСШЕЙ КВАЛИФИКАЦИОННОЙ КОЛЛЕГИИ СУДЕЙ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

Высшая квалификационная коллегия судей Российской федерации, обсудив информацию Гильдии судебных репортеров и Фонда защиты гласности о нарушении прав журналистов при освещении ими судебных процессов установила, что работа журналистов в залах судебных заседаний должна осуществлять в соответствии с нормами процессуального законодательства и Закона Российской Федерации «О средствах массовой информации».

Процессуальное законодательство предусматривает, что разбирательство во всех судах открытое, за исключением случаев, указанных в законе. Закрытое судебное разбирательство допускается по мотивированному определению суда. Решения судов во всех случаях провозглашаются публично.

В соответствии с п.6 ст. 2 Кодекса чести судьи Российской Федерации судья должен с уважением и пониманием относится к стремлению средств массовой информации освещать деятельность суда и оказывать им необходимое содействие, если это не будет мешать проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд.

Судьи предоставляют сведения о своей деятельности журналистам по своей инициативе или по запросам редакций средств массовой информации, а также путем проведения пресс-конференций, рассылки справочных и статистических материалов или иных формах.

Отказ в предоставлении запрашиваемой информации должен соответствовать ст. 40 Закона РФ «О средства массовой информации».

Все участники судебного процесса, а равно все присутствующие в зале судебного заседания граждане, в том числе и журналисты, должны беспрекословно подчиняться распоряжениям председательствующего о соблюдении порядка в судебном заседании.

Журналисты, как и все граждане, в случае нарушения порядка во время судебного заседания, а также при неподчинении распоряжениям председательствующего, могут быть удалены из зала судебного заседания по распоряжению председательствующего. Кроме того, они могут быть привлечены к ответственности за неуважение к суду.

По имеющимся в распоряжении Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации информации, изложенные выше, правила взаимоотношений журналистов и судей соблюдаются не во всех случаях.

Многие журналисты, не обладая необходимым объемом правовых знаний, в своих выступлениях подчас искаженно представляют деятельность судов, ход и результаты судебных процессов, высказывают юридически некомпетентные суждения и оценки, неверно ориентирующие читателей, чем деформируют их правосознание, а также допускают некорректные выпады в адрес судов и отдельных судей, умаляя тем самым авторитет судебной власти.

С другой стороны, и многие судьи под любым предлогом стараются уклониться от вопросов журналистов и запросов редакций средств массовой информации. Встречаются случаи, когда критическое выступление в адрес суда или высказанное в прессе сомнение в правильности того или иного решения, необоснованно воспринимается судьями как вмешательство в отправление правосудия, оскорбление судебной власти, умаление чести, достоинства и деловой репутации суда.

В связи с изложенным, Высшая квалификационная коллегия судей Российской Федерации

 

РЕКОМЕНДУЕТ:

1.        Квалификационным коллегия судей субъектов Российской Федерации допускать журналистов на заседания квалификационных коллегий, а в необходимых случаях самим приглашать их на свои заседания, чаще передавать им общественно-значимую информацию о своей работе.

2.        Квалификационным коллегиям судей субъектов Российской Федерации в соответствии с пп.7 п.12 «Положения о квалификационных коллегиях судей» принимать к своему производству жалобы и заявления журналистов на нарушения их прав со стороны судей.

 

Принято 16 июля 1997 года на Пленарном заседании  Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации.

Опубликовано

в бюллетене Агентства судебной информации №1 за 1999 год.

 

к содержанию

 

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПЛЕНУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

 

ПРОЕКТ

 

О гласности в российском правосудии

 

Гласное, то есть открытое или публичное рассмотрение дел в суде является конституционным принципом судопроизводства в Российской Федерации, важнейшим условием справедливого судебного разбирательства и за креплено общепризнанными принципами и нормами международного права.

Гласность является эффективным средством социального контроля за судебной деятельностью, способствует формированию объективного общественного мнения о правосудии, выполнение предупредительных и воспитательных задач судопроизводства.

В целях формирования единообразной практики реализации принципа гласности правосудия, Пленум Верховного Суда Российской Федерации

 

постановляет:

 

1.        Исходя из принципа гласности правосудия, закрепленного в статье 123 Конституции РФ, статье 9 ГПК РСФСР, статье 18 УПК РСФСР, разбирательство дел во всех судах открытое, то есть любые лица, достигшие возраста шестнадцати лет, а также не достигшие этого возраста, если они являются лицами участвующими в деле, обвиняемыми, потерпевшими или свидетелями (часть 4 статьи 9 ГПК РСФСР, часть 4 статьи 262 УПК РСФСР), представители общественных и иных организаций, средств массовой информации вправе присутствовать при рассмотрении дела в судах первой и второй инстанции, и при пересмотре вступивших в силу судебных постановлений.

Вместе с тем, исходя из части 3 статьи 17, части 3 статьи 55 конституции РФ, открытое разбирательство дела не должно нарушать права и свободы других лиц, а также наносить ущерб обороноспособности и безопасности государства. В этих целях федеральными законами предусмотрены основания, позволяющие ограничить доступ публики и журналистов в зал судебного заседания (части 1 и 2 части 9, часть 3 263-4 ГПК РСФСР, части 1 и статьи 18 УПК РСФСР).

2.        В интересах соблюдения прав и свобод человека и гражданина при реализации принципа гласности правосудия (часть 3 статьи 17 Конституции РФ), а также учитывая, что Конституция РФ гарантирует государственную защиту прав и свобод человека и гражданина (часть 1 статьи 45), судам при решении вопроса о форме судебного разбирательства, (в том числе, о допуске журналистов в зал заседания), следует исходить из конкретных обстоятельств дела с тем, чтобы предотвратить нарушения прав на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, на честь и доброе имя, на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (статья 23 Конституции РФ).

Учитывая изложенное и исходя из того, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации), суд вправе рассмотреть дело в закрытом заседании на основании пункта 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод либо пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах, которыми предусмотрено, что пресса и публика могут не допускаться на все судебное разбирательство или его часть по соображениям морали, общественного порядка или государственной безопасности в демократическом обществе, а также когда того требуют интересы несовершеннолетних или для защиты частной жизни сторон, или – в той мере, в какой это, по мнению суда, строго необходимо – при особых обстоятельствах, когда гласность нарушала бы интересы правосудия.

3.        Необходимо иметь в виду, что исходя из части 1 статьи 9 ГПК РСФСР и части 1 статьи 18 УПК РСФСР, гражданские и уголовные дела подлежат рассмотрению в закрытом судебном заседании, если открытое разбирательство дела будет противоречить интересам охраны государственной тайны и может нанести ущерб безопасности Российской Федерации (часть 1 статьи 2 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года «О государственной тайне»).

В соответствии со статьей 139 СК РФ и частью 3 статьи 263-4 ГПК РСФСР в целях обеспечения охраняемой законом тайны усыновления в закрытом судебном заседании подлежат также рассмотрению дела об установлении усыновления ребенка.

4.        В соответствии с частью 2 статьи 18 УПК РСФСР закрытое судебное разбирательство уголовных дел допускается по делам о преступлениях лиц не достигших шестнадцатилетнего возраста, по делам о половых преступлениях, а также по другим делам (независимо от их категории) в целях предотвращения разглашения сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц.

При этом судам следует иметь в виду, что уголовные дела о преступлениях, совершенных лицами в возрасте от четырнадцати до шестнадцати лет, могут быть рассмотрены в закрытом судебном заседании на основании части 2 статьи 18 УПК РСФСР только в тех случаях, когда эти лица не достигли шестнадцатилетнего возраста на момент судебного разбирательства.

Исходя из части 2 статьи 9 ГПК РСФСР суд вправе рассмотреть любое гражданское дело в закрытом судебном заседании, если придет к выводу, что открытое разбирательство может привести к разглашению сведений об интимных сторонах жизни участвующих в деле лиц (например, при рассмотрении дел о расторжении брака, об установлении отцовства), либо может быть нарушена тайна усыновления (например, по делам об отмене усыновления ребенка).

5.        На основании пункта 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (а также пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах) суд вправе рассмотреть гражданское или уголовное дело в закрытом заседании в целях зашиты интересов любого несовершеннолетнего, чьи права могут быть нарушены в случае открытого судебного разбирательства (например, по гражданским делам об определении места жительства детей, либо по уголовным делам, в которых несовершеннолетний является потерпевшим или свидетелем).

6.        При решении вопроса о форме судебного разбирательства дел о преступлениях, совершенными лицами, не достигшими 18-летнего возраста, судам следует учитывать положения Минимальных стандартных правил Организации Объединенных Наций, касающихся отправления правосудия в отношении несовершеннолетних (Пекинские правила, принятые 29 ноября 1985 г. Резолюцией 40133 на 96-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН), пункт 8.1. которых предусматривает, что право несовершеннолетнего на конфиденциальность должна уважаться на всех этапах, чтобы избежать причинения ей или ему вреда из-за ненужной гласности или из-за ущерба репутации. Предоставления средствам массовой информации сведения о судебной деятельности, судам следует также принимать во внимание, что вышеуказанные Правила (8.2) предусматривают ограничение на публикацию информации, которая может привести к указанию на личность несовершеннолетнего правонарушителя.

7.        Закрытое разбирательство гражданского и уголовного дела может быть осуществлено в интересах обеспечения права человека на неприкосновенность частной жизни, то есть в целях предотвращения нежелательной огласки сведений о таких фактах, событиях и обстоятельствах жизни лица, которые находятся за пределами государственной, общественно-политической, производственной и иной публичной деятельности гражданина и не связаны с ней (часть1 статьи 23 Конституции РФ, пункт 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод).

Решая вопрос сторон о рассмотрении дела в закрытом заседании по мотивам защиты частной жизни заявителя, а также при рассмотрении иска о защите чести, достоинства и деловой репутации суду следует исходить из того, что конституционное право на свободу мысли и слова, свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом не должно нарушать права и свободы других лиц, в том числе, и гарантированное Конституцией РФ право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, на честь, достоинство и доброе имя (часть3 статьи 17, часть 1статьи 23, часть 1 и 4 статьи 29 Конституции РФ).

Если сведения, с которыми не согласен истец, распространены в средстве массовой информации, то следует учитывать, что Закон РФ от 27 декабря 1991 г. «О средствах массовой информации» не только предоставляет журналисту право искать, запрашивать, получать и распространять информацию, а также излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах, предназначенных для распространения за его подписью (статья 47), но и возлагает на него обязанность проверять достоверность сообщаемой им информации, получать согласие (за исключением случаев, когда это необходимо для защиты общественных интересов) на распространение сведений о личной жизни гражданина от самого гражданина или его законных представителей, уважать права, законные интересы, честь, достоинство и доброе имя гражданина и организации (статья 49), не допускать использование прав, предоставленных журналисту названным Законом, в целях распространения слухов под видом достоверных сообщений (статья 51).

8.        Рассмотрение дела в открытом судебном заседании не должно нарушать конституционного права граждан на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (часть 2 статьи 23 Конституции РФ). В связи с этим личная переписка, личные телеграфные и иные сообщения не могут быть оглашены в открытом судебном заседании, если против этого возражает хотя бы одно из лиц, между которыми эти переписка и телеграфные сообщения происходили (статья 176 ГПК РСФСР).

Согласие на оглашение личной переписки, личных телеграфных и иных сообщений (которое должно быть установлено судом) может быть выражено как в письменной, так и в устной форме непосредственно в ходе судебного разбирательства. В последнем случае факт дачи согласия фиксируется в протоколе судебного заседания.

При отсутствии согласия к оглашению и исследованию личной переписки, личных телеграфных или иных сообщений в открытом судебном заседании, суд выносит определение о рассмотрении дела в закрытом судебном заседании. Исходя из части 3 статьи 223 ГПК РСФСР, такое определение может быть вынесено судом после совещания на месте и заносится в протокол судебного заседания. После оглашения корреспонденции не исключается возможность дальнейшего разбирательства дела в открытом заседании.

Если в ходе судебного разбирательства не требуется изучения содержания личной переписки, личных телеграфных и иных сообщений граждан, например, когда они исследуются для установления времени изготовления, даты отправления и т.п., такие данные могут быть оглашены в открытом судебном заседании без согласия лиц, между которыми происходила эта переписка, телеграфные или иные сообщения, поскольку в этих случаях право граждан на тайну переписки, телеграфных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений не затрагивается.

9.        Руководствуясь соображениями общественного порядка на основании пункта 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (либо пункта 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах), суд вправе рассмотреть дело в закрытом судебном заседании (полностью или частично) в том случае, если присутствие в зале заседания посторонних (не участвующих в деле) лиц создает (или может создать) существенные затруднения при обеспечении безопасности участников процесса и (или) порядка в ходе судебного разбирательства, а также нормальной работы судебных и (или) иных учреждений, например, в случаях проведения судебных заседаний в местах лишения свободы и т.п.

При этом необходимо иметь в виду, что согласно части 2 статьи 149 ГПК РСФСР и части 4 статьи 263 УПК РСФСР председательствующий вправе своим распоряжением удалить из зала судебного заседания присутствующих при открытом судебном разбирательстве лиц, не являющихся участниками процесса (в том числе журналистов или представителей общественных объединений), за нарушение порядка заседания, если они совершают действия, которые свидетельствуют о неуважении к суду, препятствуют нормальному ходу судебного заседания, нарушают его регламент. Лица, участвующие в гражданском деле (часть 2 статьи 149 ГПК РСФСР), участники процесса, перечисленные в частях 1, 2 и 3 статьи 263 УПК РСФСР, нарушающие порядок судебного заседания, могут быть удалены из зала только по определению суда либо по определению (постановлению) судьи в тех случаях, когда дело рассматривается судьей единолично. В подобных случаях указанные действия председательствующего также направлены на обеспечение общественного порядка, однако, ссылки на Европейскую конвенцию о защите прав человека и основных свобод в протоколе судебного заседания не требуется.

10.    Принимая решение о проведении закрытого судебного заседания в интересах правосудия (пункт 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод), судам следует иметь в виду, что эти интересы могут заключаться, в частности, в обеспечении возможности всестороннего и полного исследования доказательств судом в условиях, исключающих давление на суд либо участников процесса и гарантирующих их безопасность. Такими обстоятельствами, например, могут являться отказ потерпевших или свидетелей в целях их безопасности от дачи показаний в присутствии посторонних лиц или отказ от дачи показаний подсудимого в условиях звукозаписи процесса журналистами.

11.    В соответствии с пунктом 6 части 1. статьи 228 УИК РСФСР вопрос о закрытом судебном разбирательстве уголовного дела разрешается судьей единолично на стадии подготовки к рассмотрению дела в судебном заседании.

В случае если судья признает необходимость закрытого разбирательства дела, он должен указать мотивы своего решения в постановлении о назначении судебного заседания (часть 2 статьи 18; пункт 6 части 1 статьи 228, статья 230 УПК РСФСР). Кроме того, указанное постановление должно содержать решение судьи по ходатайствам относительно формы предстоящего судебного разбирательства, если таковые были заявлены.

12.    В ходе открытого судебного разбирательства судья (суд) вправе по собственной инициативе либо по заявленным ходатайствам исследовать отдельные эпизоды обвинения в закрытом судебном заседании. Такое решение в соответствии со статьями 18, 229 либо 261 УПК РСФСР должно оформляться определением суда (или постановлением судьи, единолично рассматривающего дело о преступлении, предусмотренном частью 2 статьи 35 УПК РСФСР), в описательной части которого должны быть указаны мотивы принятого по данному вопросу решения.

13.    При подготовке гражданского дела к судебному разбирательству судья вправе принять решение о проведении закрытого разбирательства дела, и личности, когда федеральным законом установлено, что гражданское дело подлежит обязательному рассмотрению в закрытом судебном заседании, например, об установлении усыновления ребенка (статья 142, часть 3 статьи 263-4 ГПК РСФСР). Поскольку в данном случае закрытое разбирательство проводится в силу прямого предписания закона, о слушании дела в закрытом заседании достаточно указать в определении о назначении дела к судебному разбирательству со ссылкой на часть 3 статьи 263-4 ГПК РСФСР.

Исходя из части 2 статьи 9 ГПК РСФСР, предоставляющей суду право принять решение о рассмотрении гражданского дела в закрытом судебном заседании с учетом конкретных обстоятельств каждого дела, закрытое разбирательство допускается только по мотивированному определению суда (либо судьи, когда дело рассматривается судьей единолично).

Разрешение судом (судьей) ходатайств лиц, участвующих в деле, о проведении закрытого судебного заседания (как полностью, так и в части) производится в порядке, предусмотренном статьей 156 ГПК РСФСР.

14.    В мотивировочной части определения суда (судьи) или постановления судьи о проведении закрытого судебного заседания должны быть указаны конкретные обстоятельства, препятствующие открытому доступу в зал заседания публики и журналистов, а постановляющая часть должна содержать ссылку на статью 9, часть 3 статьи 263-4 ГИК РСФСР или статью 18 УПК РСФСР либо на пункт 1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (иди на пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах).

При этом необходимо в виду, что просьба о проведении закрытого судебного заседания может исходить не только от лица, заявляющего ходатайство в своих собственных интересах, но и от лиц, которым законом предоставлено право действовать в защиту прав и интересов других лиц (например, прокурор, орган опеки и попечительства в защиту прав несовершеннолетнего).

15.    В силу части 5 статьи 9 ГПК РСФР и части 4 статьи 18 УПК РСФСР решения и приговоры судов, независимо от того, рассматривалось ли дело в открытом или закрытом судебном заседании, провозглашаются публично.

Вместе с тем, учитывая, что публично оглашение решения по делу об установлении усыновления ребенка невозможно без нарушения охраняемой законом тайны усыновления (статья139 СК РФ), поскольку описательная, мотивировочная, а также резолютивная часть решения содержат сведения, как об усыновителях, так и об усыновляемом (усыновленном) ребенке. Не подлежащие публичному разглашению, правило о рассмотрении дел данной категории в закрытом судебном заседании (часть 3 статьи 263-4 ГПК РСФСР) распространяется, в том числе, и на провозглашение решения.

16.    Судам следует иметь в виду, что поскольку нарушение принципа гласности не относится к процессуальным нарушениям, влекущим обязательную отмену решения или приговора суда (часть 2 статьи 308 ГПК РСФСР, часть 2 статьи 345 УПК РСФСР), довод кассационной или надзорной жалобы о том, что не все желающие лица были допущены в зал судебного заседания, не является безусловным основанием для отмены правильного по существу решения или приговора суда.

17.    Разъяснить судам, что лица, присутствующих при открытом разбирательстве дела, вправе фиксировать ход процесса письменно, а также посредством звукозаписи с занимаемых ими мест.

Видеозапись, фото- и киносъемка, а равно теле и радиотрансляция судебного процесса могут производиться только с разрешения председательствующего. Суд вправе запретить фиксировать процесс данными способами, если это нарушает нормальный ход разбирательства дела, создает препятствия к всестороннему, полному и объективному исследованию доказательств, может повлечь за собой нарушение прав участников процесса, предусмотренных статьями 23 и 24 Конституции Российской Федерации, либо создать угрозу безопасности потерпевшим, свидетелям, другим лицам, участвующим в деле.

В целях обеспечения конституционных прав граждан вопрос о видеозаписи, фото- и киносъемке, либо теле- и радиотрансляции разбирательства (или его отдельных фрагментов) суды должны учитывать мнение участников процесса. Решения суда (судьи) относительно фиксации процесса вышеуказанными способами заносится в протокол судебного заседания.

18.    Обратить внимание судов на то, что гласность правосудия предполагает необходимость более широкого информирования общественности о судебной деятельности. В соответствии со статьей 6 Кодекса чести судьи Российской Федерации суд должен с уважением и пониманием относиться к …, оказывать им необходимое содействие, если это не будет мешать проведению судебного процесса или использоваться для оказания воздействия на суд.

 

В связи с этим рекомендовать судам:

1)      извещать граждан и представителей средств массовой информации о предстоящих судебных процессах путем размещения доступной для всеобщего обозрения информации о дате, месте и времени рассмотрения конкретных дел, а также гласно оповещать граждан о переносе времени судебного заседания в тех случаях, когда дело не может быть рассмотрено в ранее назначенное судом время;

2)      если рассматриваемое судом дело имеет большое общественное значение, с учетом технических возможностей принимать необходимые меры к проведению судебного разбирательства в помещениях, обеспечивающих широкий доступ публики в зал заседания;

3)      в необходимых случаях проявлять инициативу в опубликовании или распространении иным путем в средствах массовой информации сведений о вступивших в законную силу судебных решениях по таким делам, которые имеют большую общественную значимость например, о признании недействительными выборов; о приговорах, вынесенных по делам, получившим широкую огласку в обществе и т.п.), а также сведений о решениях, отмененных или измененных вышестоящей судебной инстанцией, если ранее они были опубликованы либо иным образом распространены в средствах массовой информации;

4)      активнее использовать возможности средств массовой информации в целях доведения до сведения широкой общественности сведений о различных аспектах судебной деятельности, в том числе, о компетенции судов, о порядке обращения граждан в суд, а также порядке обжалования вынесенных судебных решений и т.п.;

5)      реализовывать право на опровержение и на ответ (ответную реплику, комментарий) в тех случаях, когда в средствах массовой информации распространены такие сведения о судах, которые не соответствуют действительности и порочат их деловую репутацию (статьи 43–46 Закона РФ «О средствах массовой информации», статьи 152 ГК РФ).

 

19.    Исходя из статьи 3 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации» судья должен избегать любых действий, которые могут вызвать сомнение в его объективности и беспристрастности. В связи с этим до вступления в законную силу приговора или иного судебного решения судья не вправе делать публичных заявлений, комментариев, в том числе в средствах массовой информации, о доказанности обвинения, о виде и размере наказания, которое может быть назначено подсудимому либо об обоснованности позиций сторон по гражданскому делу и предполагаемом результате судебного разбирательства. Сведения, предоставляемые средствам массовой информации, не должны касаться обстоятельств, ставших основанием для проведения закрытого судебного разбирательства (за исключением сведений, содержащихся во вступившем в законную силу приговоре или ином судебном решении, подлежащем публичному провозглашению).

20.    С разрешения председательствующего по делу (либо председателя суда, заместителя председателя суда) журналисту могут быть предоставлены для ознакомления вступившие в законную силу судебные решения в случаях, когда опубликование (или распространение иным способом) полученных в результате этого сведений полностью отвечает интересам гласности судопроизводства в демократическом обществе и в то же время не ущемляет конституционных прав участников процесса.

21.    Обратить внимание судей на то, что судья не только при исполнении своих полномочий, но и во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти (пункт 2 статьи 3 Закона РФ «О статусе судей в Российской Федерации»). Он не вправе публично вне рамок профессиональной деятельности подвергать сомнению постановления судов, вступившие в законную силу, и действия своих коллег (пункт 5 статьи 2 Кодекса чести судьи Российской Федерации). Исходя из этого, лица; наделенные в конституционном порядке полномочиями осуществлять правосудие и исполняющие свои обязанности на профессиональной основе, не вправе вне рамок, предусмотренных процессуальным законодательством, выступать публично в роли судьи и осуществлять ревизию не отмененного в установленном законом порядке судебного решения.

22.    Рекомендовать председателям верховных судов республик. краевых, областных судов, судов городов федерального значения, судов автономной области и автономных округов, окружных (флотских) военных судов, а также председателям районных (муниципальных) и гарнизонных судов:

1)      поддерживать деловые контакты с общественными организациями и объединениями, а также со средствами массовой информации, в особенности со специализирующимися на судебно-правовой тематике. В этих целях с учетом имеющихся возможностей выделить одного или нескольких работников судов для связей с общественностью и средствами массовой информации, а также рассмотреть вопрос о создании пресс-центров на базе судов субъектов Российской Федерации;

2)      при условии надлежащего компьютерного обеспечения судов принимать меры к созданию информационных баз данных о практике рассмотрения судами гражданских и уголовных дел.

 

23.    Отделу обобщения судебной практики совместно с Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации обобщить практику рассмотрения судами дел по искам к средствам массовой информации о защите чести, достоинства и деловой репутации.

24.    Признать утратившим силу пункт 11 постановления Пленума Верховного Суда СССР №15 от 5 декабря 1986 г. «О дальнейшем укреплении законности при осуществлении правосудия».

 

Председатель Верховного Суда

Российской Федерации

В.М. Лебедев

 

Секретарь Пленума,

Судья Верховного Суда

Российской Федерации

В.В. Демидов

 

к содержанию

 

К ПРОЕКТУ ПОСТАНОВЛЕНИЯ ПЛЕНУМА ВС РФ «О ГЛАСНОСТИ В РОССИЙСКОМ ПРАВОСУДИИ»

 

Провозглашенные в преамбуле тезисы:

ü      открытость и публичность являются конституционными принципами судопроизводства в Российской Федерации, важнейшим условием справедливости судебного разбирательства;

ü      гласность является инструментом социального контроля общества за отправлением правосудия; способствует авторитету правосудия; выполнению предупредительных и воспитательных задач судопроизводства должны получить отражение и развитие в тексте Постановления.

 

Поэтому, исходя их того, что Постановление служит реализации принципа гласности правосудия, предлагаем внести в его текст следующие уточнения:

1.      в перечень нормативных актов, где закреплен принцип гласности включить п.1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, изложенным первым абзацам пунктом 1 Постановления в следующей редакции:

·         «Исходя из принципа гласности судопроизводства, закрепленного в статье 123 Конституции РФ, п.1 статьи 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод...» (далее по тексту);

·         слова «представители общественных и иных организаций, средств массовой информации вправе»... заменить в соответствии с законом РФ о средствах массовой информации на:

♦       «представители общественных и иных организаций, журналисты вправе»;

2.      пункт 1 дополнить абзацем третьим следующего содержания:

·         Решение об ограничении доступа публики в зал судебного заседания не может служить основанием для недопущения в зал заседания или удаления из зала суда журналистов как лиц, выполняющих общественных долг в соответствии со статьями 47 и 49 Закона РФ о средствах массовой информации.

3.      Воспроизвести соответствующую часть п.1 статьи 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод в полном объеме, подчеркнув, что отступление от принципа гласности является исключением, применение которого находится под международным контролем со стороны Европейского суда по правам человека. Соответственно, дополнить абзац второй пункта 2 проекта Постановления, изложив его в следующей редакции:

·         После слов... (часть 4 статьи 15 Конституции Российской Федерации) суд, руководствуясь п.1 статьи 6 Европейской конвенции а защите прав человека и основных свобод, исходит из того, что каждый имеет право при спорах о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему уголовного обвинения на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона. Судебное решение объявляется публично, однако пресса и публика могут... (далее по тексту).

4.      Пункт 7 дополнить абзацем четвертым следующего содержания:

·         Не является распространением слухов под видом достоверных сообщений, в смысле статьи 51 Закона РФ «О средствах массовой информации», использование журналистом права на изложение своих личных суждений и оценок в том случае, когда такие оценки и суждения основываются на сведениях, приводимых в журналистском материале.

 

Президент ФЗГ

А.К.Симонов

 

Директор Центра правовой

защиты интеллектуальной

собственности

В.Л. Энтин

 

к содержанию

 

ГЛАСНОСТЬ С ОГОВОРКАМИ?

 

2 июня 2000 года

суд да дело

№11 «Российская газета»

 

В Верховном суде Российской Федерации прошло очередное заседание координационно-методического совета. Вопрос, там рассматривался - подготовка очередного пленума Верховного Суда, – звучит вроде как вполне обыденно и не очень захватывающе. Но на самом деле то, о чем шла речь в зале президиума, очень и очень важно. А еще, похоже, этот документ – постановление пленума, если оно будет принято – бумага с большими и громкими последствиями.

Называется постановление «О гласности в российском правосудии». Это постановление касается, если судить по тексту, буквально всех. Судей и представителей общественных организаций, журналистов и всех наших читателей. Именно из-за очень большого количества людей, которых, так или иначе, затронет сей документ, он стоит того, чтобы приглядеться к нему внимательней.

Гласность в правосудии – вещь необходимая, и вряд ли стоит это лишний раз утверждать. Это и конституционный принцип, и средство социального контроля над судами, и общественное мнение о правосудии, и многое другое. Но конфликты все равно есть. Кого из посторонних пускать в зал судебных заседаний и пускать ли вообще – вопрос совсем непраздный.

А еще есть не только российские, но и международные нормы, к которым наша страна присоединилась за последнее время. С ними также приходится считаться. Поэтому появление подобного документа, можно сказать, – требование дня. Разработчики документа так и записали в преамбуле: «В целях формирования единообразной практики реализации принципа гласности правосудия...» и далее по тексту. Но вот внимательное чтение самого текста наводит на некоторые размышления и даже рождает сомнения.

Что было в наших судах до недавнего времени? Закрытым для посторонних считался судебный процесс, если дело касалось государственной тайны или безопасности страны. Второе подобное обстоятельство – если речь на суде шла о сексуальных преступлениях и огласка страданий жертвы по понятным причинам излишняя. Дела об усыновлениях тоже слушались без тех, кто не имел непосредственного отношения к предмету рассмотрения. Все это было логично, правильно и понятно. Теперь в обсуждаемом документе к уже известным запретам предлагают добавить новые. В частности, там есть слова, что суд может быть закрытым «по соображениям морали» и «для защиты частной жизни сторон».

С одной стороны, это не мы изобрели такую формулировку, такое требование содержится в Европейской конвенции о защите прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах. С другой стороны, представьте наши родные межмуниципальный и районный суды. Ни для кого не секрет, что журналист или представитель общественности в зале суда далеко не всегда радует глаз судьи. Без конкретной расшифровки, что именно понимается под «моралью» или «добрым именем», или «частной жизнью», подобное положение будет идеальным шлагбаумом для «ненужных» свидетелей в зале судебного заседания.

Весьма показательным прозвучало мнение одного из участников обсуждения: мол, если по «соображениям морали» повсеместно не будут пускать в зал судебного заседания, то появятся жалобы, они накопятся, и тогда можно будет рассмотреть вопрос... А если до этого не допускать?

За многие годы работы в газетах мне пришлось побывать на огромном количестве судебных заседаний. И я не могу назвать ни одного процесса – гражданского или уголовного, который бы не касался частной жизни людей. Таких просто не существует. Что бы ни рассматривал суд, это в любом случае будет касаться частной жизни людей, потому как сидят на скамье подсудимых и вне ее живые люди, а не манекены. Естественно, никто не отменял и Конституцию, где прописаны наши основные права и свободы. Но тогда разработчикам нового документа нужно четко указать, что можно судье и что нельзя, не оставляя ситуации, когда «возможны варианты». То, что теперь можно будет целый процесс или часть его сделать зарытым, чтобы свидетели не боялись дать показания и потом живыми выйти из зала суда и дойти до дома, – вроде бы правильно. Но только это вряд ли действительно защитит, кого-бы то ни было, при отсутствии в России программы защиты свидетелей. Еще одно очень любопытное положение документа – судьям можно закрывать судебный процесс «в интересах правосудия».

Помню, как в одном суде несколько лет назад судья потребовала от журналиста покинуть зал заседания, потому как он «так смотрел на свидетеля, что тот пугался в показаниях». Самое веселое, что свидетель стоял к залу (и, естественно, к журналисту) спиной. Но тогда с этим можно было спорить. А теперь?

Вряд ли ситуацию спасет требование к судье аргументировать свое решение о закрытии судебного заседания – с такими формулировками в постановлении это не очень сложно. А фраза, что «суд должен с уважением и пониманием относиться к стремлению средств массовой информации освещать деятельность суда...», может оказаться просто красивой фразой.

Безусловно, задача, которую призвано решить постановление пленума Верховного Суда, невероятно сложна. С одной стороны, есть судья, а с другой – журналист и Закон о СМИ. А еще есть народ страны, которому нужна гласность: пока единственное безоговорочное завоевание последних десяти лет... И есть не побежденная преступность и коррупция, с которой воюют, но что-то ее меньше не становится.

После обсуждения проекта постановления, которое, кстати, было не первым, осталось странное чувство – все присутствующие в зале, безусловно, хотели как лучше. А вот что получится?

 

Наталья КОЗЛОВА

 

к содержанию

 

на EVARTIST