Глава VIII
Телевидение и Парламент
С развитием парламентаризма как признанного института демократии внимание общественности все больше приковывалось к работе депутатов Государственной Думы, региональных законодательных собраний. Впервые в нашей стране телевизионные трансляции, репортажи и интервью из парламента стали открытием не только для телевизионной аудитории, но и для самих журналистов, вовлеченных в освещение дебатов законодателей. Неумелые, непродуманные телевизионные показы из Думы раздражали и депутатов, и их избирателей. Многие, недовольные пассивностью своих депутатов, стали писать и звонить им с требованием активизироваться и «проталкивать» законы, которых ждет народ, а не зевать на заседаниях, почесывая носы. Депутаты чаще всего отвечали избирателям, что работают много, а бездельниками их представляет телевидение.
Перед телевизионщиками вставал злободневный вопрос – как наладить работу с парламентом, чтобы добиться понимания широкой аудиторией необходимости и полезности думских дебатов, столкновения разных мнений для выработки наиболее целесообразных норм законов, которые регулировали бы жизнь в стране в новых условиях.
Благодаря совместным усилиям депутатов и журналистов за последние годы парламентское телевидение превратилось в заметное явление нашей общественно-политической жизни. Соединение парламентаризма и возможностей телевидения как элемента гласности открыло новый, не известный ранее путь движения к правовому государству. Вспомним, как первые телетрансляции из Кремля приковывали к экранам миллионы и миллионы людей.
В государствах с давними парламентскими традициями в этой сфере накоплен немалый опыт. «Если вы любите законы и сосиски, – советовал в свое время «железный» канцлер Бисмарк, – то вам никогда не следует наблюдать за тем, как делают то и другое». Вопреки этой рекомендации сегодня более двадцати стран допускают телекамеры в стены своих парламентов, выносят законодательную «кухню» на всеобщее обозрение.
Опасения, что присутствие камер будет отвлекать внимание депутатов или создаст преимущества ловким ораторам-демагогам, не подтверждаются практикой, и некогда упорные противники парламентского телевидения теперь поддерживают идею «телевизации» законодательных органов, называя это «витриной демократии», «электронным мостом к народу».
Церемонии открытия и закрытия очередных сессий высшего законодательного органа страны, наиболее важные выступления на них министров транслируются впрямую едва ли не всеми телеслужбами мира. Текущая работа парламента освещается в сводках новостей или специальных рубриках. В ряде стран существуют замкнутые системы трансляции парламентских заседаний «для служебного пользования».
Целесообразность показа какой-то части законодательного процесса широкой аудитории общепризнанна. Более того, благодаря развитию многоканального телевидения в настоящее время в ряде стран появилась возможность полной трансляции деятельности парламента, его органов для самой массовой аудитории.
Так, финансируемая из государственного бюджета канадская корпорация Си-би-си арендует канал на спутнике связи под свою «Парламентскую телесеть». Это стоит ей примерно 250 тысяч долларов в год, а общие расходы на содержание программы составляют 3–4 млн долларов. Кабельные системы распространяют передачи «Парламентской сети» со спутника в дома абонентов бесплатно.
Парламент здесь обычно заседает 6,5 часа в день, и вся его работа от начала до конца транслируется без комментариев. Однако небольшой штат журналистов и дикторов на английском и французском языках предваряет трансляцию объяснением некоторых процедур и завершает ее кратким отчетом о проделанной за день работе, а также сообщением о том, какие вопросы будут рассматриваться на следующий день. 45-минутное «время вопросов» (когда министры отвечают на депутатские запросы) сопровождается сурдопереводом для глухонемых. Время от времени в титрах дается информация относительно того, какой депутат в данный момент выступает, каким образом зрители-избиратели могут войти в контакт с законодателями. Так же даются списки министров, членов комитетов, расписание работы парламентских органов на ближайшие дни и т.д. В ряде стран в субботу и воскресенье показывают парламентский отчет за неделю, в первую очередь ответы министров на запросы депутатов, к которым зритель обычно проявляет повышенный интерес. Этот опыт прижился и у нас.
В США телекамеры впервые появились в конгрессе в 1947 году. По престижным соображениям отдельные важные события, например, расследования «Армия против Маккарти», по делу «Уотергейт» или предвыборные съезды партий, транслировались коммерческими общенациональными каналами полностью, хотя, как известно, коммерческое ТВ предпочитает развлекательные передачи, собирающие больше зрителей и, следовательно, дающие больше прибыли от рекламы. Иногда выступления конгрессменов записывались на видеопленку для последующего показа телестанциями тех округов, которые они представляют. Такой опыт пока еще слабо используется нашим телевидением.
Установка камер в тесном помещении сената (сейчас их восемь) была нелегким делом: они не должны были мешать сенаторам, показывать их затылки или некрасивые профили и в то же время ставилась задача охватывать все уголки зала. Если спорят два сенатора, используется прием «расколотого экрана»: оба видны на левой и правой сторонах экрана одновременно. При поименном голосовании панорамируется весь зал, а в это время с экрана звучит классическая музыка. Наши телевизионщики до этого пока не додумались.
Важнейшим из конституционных положений является Первая поправка к Конституции США: «Конгресс не может принять закон... ущемляющий свободу слова или печати». Четырнадцатая поправка запрещает правительствам штатов отказывать кому-либо в «должном исполнении закона». Эту поправку трактуют в неразрывной связи с Первой, обязуя тем самым правительства штатов и органы местного управления уважать свободу слова и печати. И, наконец, каждый штат имеет собственную конституцию, содержащую гарантии свободы печати, подобные гарантиям, данным Конституцией США.
Первая поправка сформулирована скорее как запрет, налагаемый на действия правительства, чем подтверждение права граждан. Эта формулировка отражает особый взгляд авторов поправки, который до сих пор влияет на ее юридическое толкование, а именно: недоверие к правительству и уверенность в том, что «свободный рынок идей» будет лучше действовать при невмешательстве государства, чем при его участии. Такова точка зрения американских законодателей.
Конгресс имеет право на защиту от оскорблений, которое «опирается на право самосохранения, то есть право предотвращать действия, которые по своей сути... затрудняют... выполнение законодательных функций...». Конгресс использует эту власть только для того, чтобы наказать за отказ предоставить материалы, которые он потребовал, но не пользуется ею для наказания за разглашение конфиденциальной информации.
Желание конгресса распоряжаться своей властью таким образом, чтобы не оказывать сковывающего воздействия на прессу, хорошо иллюстрирует предпринятая в 1991 году попытка заставить двух репортеров сообщить, откуда им стали известны признания Аниты Хилл перед Судебным комитетом сената в том, что тогдашний кандидат в члены Верховного суда США Кларенс Томас подвергал ее сексуальному преследованию. Опасаясь оказать сдерживающее влияние на прессу, председатель Нормативного комитета сената не стал настаивать на раскрытии журналистами их источника информации. По словам одного из американских «отцов-основателей» Джеймса Мэдисона, «цензорскими полномочиями обладает народ над правительством, а не правительство над народом».
Старейший в мире закон о свободе слова – английский Билль о правах 1688 года – провозглашает, что «свобода слова и дебатов в ходе работы парламента не должны нарушаться или ставиться под сомнение в судах или в любом месте вне стен парламента». То есть членам палаты общин и палаты лордов гарантируется иммунитет против судебного преследования за их заявления в парламенте, парламентских комитетах или в парламентских докладах, которые обладают привилегированным правом и тогда, когда их пересказывают СМИ. Выступления членов парламента вне его стен не имеют такой привилегии. Это правило использовали в прошлом, чтобы запретить публикацию потенциально клеветнических заявлений или раскрыть информацию, доступ к которой ограничен законом о государственной тайне.
Хотя членам парламента гарантирована защита от судебного преследования за их выступления, сам парламент может применить к ним дисциплинарные санкции. Спикер палаты вправе запретить обсуждение определенных тем.
Палаты парламента обладают полномочиями наказывать своих членов и других граждан за неуважение к парламенту. Публикации, которые «вызывают ненависть по отношению к палате, насмешку или неуважение или роняют ее авторитет», расцениваются как оскорбление парламента.
Обе палаты обладают правом не допускать на территорию парламента или высылать за ее пределы своих членов и других лиц. Палата лордов имеет право налагать штрафы.
Может быть полезным для нашей страны и опыт освещения британским телевидением позиций различных партий и общественных объединений. Официальные представители партий имеют право несколько раз в год выступить перед камерой и микрофоном с изложением своей позиции по тем или иным текущим вопросам политики. В 1987 году, например, консерваторы показали шесть 5-минутных передач, лейбористы – пять 5-минутных и одну 10-минутную, либералы и социал-демократы – по одной 5-минутной и одной 10-минутной, а «Альянс» – одну 10-минутную передачу. Примерно в таком же соотношении распределялось время и на радио. В ходе предвыборных кампаний партии получают дополнительное время пропорционально числу выставленных кандидатов.
В законе о Государственном совете Нидерландов содержится замечание о том, что законопроекты не должны становиться общественным достоянием до тех пор, пока Государственный совет не примет соответствующего решения. Однако на практике часто случается так, что органы власти сами решают опубликовать документы на более ранней стадии их разработки. Скажем, не является преступлением репортаж или публикация текста законодательного документа до его официального обнародования, если это не запрещено общим законодательством (к чему относится, например, публикация секретных документов).
В Австрии парламентские слушания проходят открыто. Привилегия их освещения предоставлена журналистам конституцией, которая разрешает не допускать публику на заседания только в особых, строго оговоренных случаях. Заседания же парламентских комитетов конфиденциальны. Тем не менее, ничто не мешает журналисту, получившему информацию о таких заседаниях, опубликовать ее. В последние несколько лет представители прессы получили право присутствовать на заседаниях парламентских комитетов по расследованиям. Это право сыграло важную роль в информировании общественности и способствовало публичному обсуждению важных государственных проблем.
В Австралии доктрина общего положения о неуважении к парламенту позволяет обеим его палатам ограничивать содержание и время выхода публикаций, сообщающих об их работе или о работе членов парламента и комитетов. Неуважением к парламенту считается любая публикация, затрудняющая его работу. Имеются в виду следующие виды материалов:
ª неточно освещающие дебаты или слушания в палате или комитете;
ª «бросающие тень» на палату;
ª относящиеся к слушаниям в комитетах, опубликованные до того, как они были направлены в соответствующую палату;
ª информация, которая удерживает свидетеля от дачи показании.
Во Франции законодательный процесс является открытым и может свободно освещаться в печати. Постоянные или выборные комитеты Национальной ассамблеи и сената также проводят свои заседания публично. Статья 41 закона 1881 года признает полную привилегию (то есть дает абсолютную защиту в случае возникновения судебного разбирательства) выступлений депутатов, документов и отчетов, сделанных в парламенте, а также добросовестных репортажей о его открытых заседаниях. Парламент не имеет полномочий наказывать кого-либо по обвинению в «неуважении к парламенту». Такого правонарушения просто не существует.
Депутаты могут создавать специальные комитеты, деятельность которых не подлежит огласке, а публикация информации об их работе или их секретных отчетов – правонарушение. Однако таких судебных дел никогда не было в истории Франции.
Практика показывает, что телевизионные трансляции способствуют совершенствованию законодательных процедур, поддержанию дисциплины в парламентах. В США, например, сенаторы стали тщательнее готовить свои выступления, уровень дискуссий повысился: ведь теперь аудитория неизмеримо возросла. Все политики здесь – от начинающих до президента – пользуются услугами телеконсультантов и не считают зазорным для себя брать платные уроки выступлений перед камерой. Конгрессмены прибегают к гриму, следят за прической, надевают синий костюм с бордовым галстуком (ибо такое сочетание считается телегеничным) и перед выходом на трибуну застегивают пиджак, чтобы выглядеть стройнее и моложе. Опросы показывают, что благодаря ТВ «индекс узнаваемости» конгрессменов значительно повысился...
Исследования показали, что в Англии, как и в США, телетрансляции заседаний палаты общин сыграли дисциплинирующую и мобилизующую роль для депутатов, большинство из них перестали читать выступления по бумажке, составленной помощниками и консультантами. Эти же исследования подтвердили вывод о том, что телетрансляции привели к повышению стандартов поведения членов палаты общин. С интересом, например, англичане узнали, что, по результатам опроса, бывший руководитель либеральной партии Дэвид Стил был признан наиболее чисто выбритым и внешне ухоженным депутатом.
У нас же, не привыкших к демократическим процедурам, и депутаты, и журналисты оказались неготовыми к телетрансляциям парламентских заседаний, которые принесла нам гласность. Одни депутаты оказались у микрофона из-за неутолимого желания показаться перед своими (да и не только своими) избирателями «в рабочем состоянии». Иной раз это желание затмевало соображения логики, компетенции, тормозило законотворческий процесс, который подолгу застревал на процедурных вопросах. Оказаться в центре внимания телекамер для некоторых парламентариев становится главным смыслом депутатской деятельности.
Все это, в общем-то, объяснимо: ни личного опыта, ни примера, достойного подражания, у наших народных избранников не было. А были лишь первые шаги демократии, страсти избирательных кампаний, митинговый стиль встреч с населением и полемики с соперниками. Ощущение победы на альтернативных выборах рождало у некоторых депутатов ощущение превосходства своей программы, своих подходов к решению тех или иных злободневных проблем, наконец, совершенства своих навыков ораторского искусства. Но во время парламентских дебатов выяснялось, что серьезного багажа для участия в законотворчестве у многих из них недостаточно. Что наглядно продемонстрировали телетрансляции.
Телевидение помогло создать подлинные, реалистичные политические портреты хорошо известных ранее деятелей, выявить новых лидеров, сделать их необыкновенно популярными. Эти новые лидеры, которых благодаря телевидению увидели в деле, в процессе законотворческой работы, стали во главе многих органов власти.
В ходе освещения депутатских сессий наше телевидение неожиданно обнаружило еще одно свое свойство – своеобразного общественного контролера за деятельностью парламента. Никто не придавал телевидению эту функцию, никто не предполагал, во что могут вылиться телетрансляции парламентских дебатов, но объективно система периодических прямых и в записи трансляций депутатских заседаний стала отражением в народном сознании всего того, что происходит в среде его избранников. Избиратели получили возможность видеть, слышать, оценивать своего депутата, сравнивая его с другими.
Таким образом, повышение роли телевидения как общественного контролера за деятельностью народных депутатов – это еще одна закономерность, которая в работе и парламента, и телевидения получит, на наш взгляд, развитие. И с этим нельзя не считаться депутатам и журналистам. От того, кого, как, сколько раз, в какой момент покажет телекамера, во многом зависит авторитет и общественное лицо депутата. Если кровно заинтересованный в итогах дискуссии по проекту закона о пенсиях зритель видит на телеэкране зевающего или дремлющего своего избранника, то последнему долго придется преодолевать мнение о себе как о случайно попавшем в парламент человеке.
Или другой пример. Показывая дискуссию в Государственной Думе о том или ином законопроекте, телевидение иной раз транслирует лишь отдельные замечания депутатов по поводу его статей. У зрителя, который что-то слышал, что-то знает о конкретном законе, пропадает желание прочитать его целиком после принятия... Если закон принят большинством голосов, то телевидение чаще всего берет интервью у того депутата, который голосовал против. Легко догадаться, что остается от авторитета принятого закона, который обрисован его противником в самой первой информации...
Телетрансляции могут иметь скорый и масштабный резонанс – как полезный для общества, так и имеющий негативные последствия. В свое время, когда в Верховном Совете СССР шла острая дискуссия, касающаяся национального вопроса, делегация одной из союзных республик почти в полном составе поднялась со своих мест и покинула заседание. Телекамера долго и как будто бы не без удовольствия показывала крупным планом этот демарш. Следующим планом – не менее крупным – были показаны два улыбающихся руководителя республики, которые остались в зале. На следующий день в столице этой республики состоялся многотысячный стихийный митинг, на котором выдвигалось требование отставки этих руководителей. Предполагало ли телевидение такой результат своей трансляции? Вряд ли.
Поэтому для общества так важен еще один вывод, связанный с необходимостью серьезного повышения социальной ответственности, профессионализма, компетенции, расширения политической эрудиции работников телевидения, которым поручается работа в парламенте. В этой области телеинформации вершиной мастерства и ответственности должен стать максимально объективный, соответствующий атмосфере и направленности дискуссии, объективный показ депутатов – выступающих, слушающих, ведущих заседание.
Но для многих телевизионщиков объективный показ дискуссий, рассказ о них – дело непростое. Вольно или невольно операторы, режиссеры, комментаторы нередко обнаруживают свои личные симпатии или антипатии, основанные на близости политических взглядов, популярности депутатов и т.п. Отсюда и возникает порой у зрителя искаженное представление о том, что происходит в зале, каковы причины и цели дебатов.
Так что парламентские трансляции для работников телевидения – самостоятельное и, главное, очень творческое дело первостепенной важности (а не второстепенное по сравнению с собственными комментариями). Ведь для того чтобы точно передать характер дискуссий, надо многое знать, уметь видеть расстановку сил, раскрывать механизм достижения согласия по спорным вопросам, когда в начале обсуждения наблюдается такой разброс мнений, что, кажется, консенсус невозможен...
Итак, трансляции с заседаний парламента, рассказ о деятельности депутатов – новый вид творческой деятельности тележурналистов, в котором еще далеко не все возможности современного телевидения используются полностью. Необходимо найти их и реализовать.
На этом пути обостряются проблемы традиционной тележурналистики и появляются новые. Например, может ли тележурналист, выступающий в кадре, продолжать эту свою деятельность, становясь кандидатом в депутаты, депутатом или его доверенным лицом? Нам представляется, что нет. Так как это ставит в неравное положение журналиста, владеющего возможностями влияния на избирателей средствами телевидения, и его соперников в условиях альтернативных выборов. Казалось бы, ясный вопрос, но практика показала, что не все наши коллеги в состоянии проявить элементарную скромность в борьбе за голоса избирателей.
Будучи избранным в представительные органы власти, журналист (или иной творческий работник государственного телевидения) должен обсудить с руководством студии вопрос о том, в какой мере ответственность перед избирателями, деятельность в парламенте соответствует тем обязанностям, которые возложены на него в редакции, и в какой форме он может их исполнять в дальнейшем.
А как быть тележурналисту, если он хочет избежать появления на телеэкране одних и тех же депутатов, ученых-экономистов, практиков-юристов?.. Ведь насколько популярнее, престижнее беседовать в кадре с академиком или популистом, который приобрел уже навыки критических и разносных выступлений, чем с фермером или рабочим, когда надо помочь самовыражению собеседника, а самому остаться в тени. На такое не каждый из нас способен.
Поэтому вопрос подбора, воспитания, обучения нового поколения телевизионщиков, работающих в парламенте, – вопрос не чисто профессиональный, а общественно значимый, в успешном решении которого должны быть заинтересованы и парламент, и телевидение, а в конечном счете и все общество.
Одним из главных итогов взаимодействия парламента и телевидения стало формирование «явочным порядком» настоящей всенародной школы политического образования. Не будет преувеличением сказать, что с помощью первых парламентских телетрансляций в стране была создана еще одна структура демократии, давшая новые возможности для активизации участия миллионов людей в демократических процессах. И поскольку это так, новая телешкола должна получить дальнейшее развитие, когда у депутатов будут учиться все новые поколения зрителей, приобретая новые знания, повторяя пройденное, углубленно осваивая различные аспекты управления общественными делами.
Может быть, в целях упорядочения подобных телетрансляций на каждой программе стоило бы выделить определенное вечернее время для депутатского телеканала, периодичность выхода которого зависела бы от интенсивности парламентской деятельности. Тогда каждый телезритель заранее бы знал время встречи с депутатами, а в освещении их деятельности по телевидению образовалась система, порядок, позволяющий сочетать депутатские дискуссии с художественными передачами и фильмами. Только отсутствием настоящего профессионализма, главный признак которого – уровень ответственности и чувство меры, можно объяснить тот факт, что порой депутатские дискуссии на телеэкране выглядят как популярные спектакли со своими постоянными героями, победителями и побежденными, с разделением участников на хороших и плохих, на левых и правых, и т.д.
Народные депутаты не дали себе труда обосновать такую регламентацию. Кроме того, согласно принятому ими закону государственные аудиовизуальные средства массовой информации должны обеспечить выступающему по их каналу в любых программах представителю органов власти необходимую профессиональную помощь. Однако требовать такой помощи было бы больше оснований, если бы Дума узаконила и взаимные обязательства всех ветвей власти перед средствами массовой информации.
Различные комитеты и комиссии Думы и Совета Федерации с каждым годом все чаще привлекают специалистов телевидения в качестве экспертов и консультантов. Неоднократно и меня приглашали в Думу, предложили подготовить свой проект закона о телевидении и радиовещании. Я написал такой проект, но судьба его оказалась трагической: он погиб в огне танкового обстрела Белого дома. Не хотелось, но пришлось стать «жертвой» революционных событий.