Раздел IV.

НЕФОРМАЛЬНЫЕ ОБЪЕДИНЕНИЯ

◄◄ к содержанию ►►

в раздел библиотека

В.Р. Халикова. Мир вокруг экстремального велосипеда

А.Л. Баркова. Толкинисты: пятнадцать лет развития субкультуры

Д.Б. Писаревская. Ритуализированные практики в субкультуре ролевых игр

А.А. Панов. Флэшмоб в Москве и в России

А.А. Брешин. Субкультура Straight Edge: жизнь без пороков

М.Д. Алексеевский. «Возьми трубку и зажги мир...» (молодежное сообщество пранкеров в России)

Халикова Венера Рамисовна. Выпускница Учебно-научного центра социальной антропологии (2008), обучается в магистратуре Department of Anthropology, University of Hyderabad, India.

МИР ВОКРУГ ЭКСТРЕМАЛЬНОГО ВЕЛОСИПЕДА

В.Р. Халикова

Город – единство непохожих. Это высказывание Аристотеля поразительно подходит к современному миру, когда люди, в особенности подростки и молодежь, стремятся подчеркнуть свою индивидуальность, свою «непохожесть». С другой стороны, потребность в общении, признании, поддержке продолжает толкать людей к объединению. Только в многомиллионных мегаполисах это «единство» образуется скорее не на уровне города, а в рамках всевозможных обществ, кружков, субкультур... Кого-то привлекает турклуб или театральная студия, кого-то сплачивает любовь к панк-року или футболу, а кого-то притягивает экстремальный велосипед.

Субкультура, возникшая вокруг экстремального велоспорта, закрепилась в России достаточно прочно и активно развивается. Однако крупных научных работ, специально посвященных этой теме, нет. Встречаются лишь упоминания или небольшие описания в статьях «об экстриме» общего характера, зачастую эти статьи написаны в жанре, далеком от научного (к примеру, работы писателя и журналиста Д. Десятерика[154], журналиста и социолога Ю.Н. Теппера[155]). Особый интерес представляет электронная страница одного из пользователей сайта http://planeta.rambler.ru, которая является виртуальной версией учебного проекта «Неформальные движения и субкультуры»[156]. Пожалуй, это единственная русскоязычная работа, в которой велобайкеры (точнее только ВМХе-ры) описываются с точки зрения молодежных субкультур. При этом автор каталогизирует их как «спортивные и околоспортивные» субкультуры. Кроме указанных статей, тема экстремального велоспорта представлена в моей более ранней работе[157].

-253-

Илл. 26. Граффити, связанное с экстремальным спортом

Люди, увлекающиеся экстремальным велосипедом, сами себя называют байкерами. Такое же название имеют и мотоциклисты, из-за чего порой происходит некоторая путаница. Иногда даже в исследовательских статьях[158] как бы упускается из виду, что слово bike (англ. разг. – сокр. от bicycle) означает, прежде всего, велосипед, а biker – велосипедиста[159]. Поэтому в данной работе понятие «байкер» употребляется именно в таком значении. Здесь уместно отметить, что в ходе исследования выявилась небольшая разница в значениях слов «велосипед» и «байк»: «Велосипед для меня это просто средство передвижения для простой прогулки, а байк – это слово, означающее экстремальный вид велосипедов» [4] [160], «Велосипед – это такое распространенное название, а байк – более приближен к экстриму» [9].

-254-

Даже те байкеры, которые в равной мере используют оба слова, признают некоторые их различия: «байк и велосипед для меня синонимы! с катающими друзьями чаще употребляю слово байк, со всеми остальными одинаково, и что бы сделать речь красивее чередую... а! еще язык не поднимется сказать "байк" на какую-нить нашу "Десну"» [6].

Таким образом, именно самоназвание байкер (а не велосипедист) подчеркивает, что человек занимается не традиционным велоспортом и не просто катается на «прогулочном» велосипеде, а является частью особого мира вокруг экстремального велосипеда – байка (хотя некоторые респонденты не придают этим различиям большого значения).

Иначе байкеры называют себя райдерами (англ. rider – наездник, всадник). Это более широкое понятие, которое охватывает также представителей других экстремальных видов спорта (например, скейтбордистов, инлайн-скейтеров).

Экстремальный велосипед: виды и дисциплины

Основные практики, которые связывают всех байкеров, это тренировки – катания, «покатушки». Экстремальный велосипед характеризуется тем, что на нем при большом желании можно кататься и зимой, и в дождливую погоду, поэтому «покатушки» могут устраиваться в любое свободное время. Количество людей тоже не регламентировано: в зависимости от настроения и целей байкер катает либо один, либо в компании. Иногда даже устраиваются многолюдные ночные покатушки по Москве. Кроме тренировок большое значение имеют и всевозможные соревнования: «контесты», джэмы. Кто-то принимает в них участие, кто-то просто наблюдает за ходом событий, а для кого-то эти мероприятия – возможность хорошо отдохнуть, встретиться и пообщаться с другими байкерами.

-255-

Содержание тренировок и соревнований зависит от дисциплины экстремального спорта. Вообще понятие «экстремальный» имеет множество трактовок, что порождает бесконечные дискуссии о том, что можно назвать экстремальным спортом, а что нет. Не вдаваясь в терминологические проблемы, отмечу, что в настоящее время в России принято выделять два вида велосипедного спорта, некоторые дисциплины которых именуются экстремальными: это МТВ[161] (Mountain biking) и ВМХ (Bicycle moto cross (X) или же Bicycle moto eXtreme). Именно об этих видах и пойдет речь далее.

ВМХ (Bicycle moto cross) – это катание на специальных велосипедах, изначально с двадцатидюймовыми в диаметре колесами и низкой рамой. Считается, что этот вид спорта зародился в начале 1970-х годов в южной Калифорнии, США, как подражание мотокроссу (гонкам на мотоциклах). Однако потом ВМХ стал развиваться самостоятельно[162]. Наряду с гонками (BMX racing), в конце 1970-х – начале 1980-х годов[163] появилось другое направление – ВМХ freestyle, которое сейчас пользуется широкой популярностью. По сообщениям респондентов, рейсинг в России появился в середине 1990-х, а фристайл только в конце 1990-х или в начале 2000-х годов. Крупные соревнования по разным дисциплинам стали проводиться с 2002–2003 годов. Первый отдельный сайт, посвященный этому виду спорта в России, «Bmxzone.ru – Всё о bmx-движении в России» появился в марте 2004 года.

Как уже говорилось, в ВМХе выделяют два направления, а также несколько дисциплин (или стилей)[164]:

1.        ВМХ racing – это гонки по специально созданным грунтовым трассам, которые представляют собой набор контруклонов (упоров), трамплинов и коротких ровных участков. Обычно дистанция – 300–400 метров[165]. Это направление включено в программу Олимпийских игр 2008 года, которые состоялись в Китае[166]. Выделяют две разновидности рэйсинга:

        кросс (bmx-cross), когда трассы строятся на ровной площадке;

        суперкросс (bmx-supercross или иногда bmx-downhill), когда трасы располагаются на спуске; эта дисциплина появилась, вероятно, под влиянием горного велосипеда.

-256-

Илл. 27. Типы экстремальных велосипедов: а – велосипед ВМХ; б – велосипед МТВ, двухподвес; в – велосипед для дисциплины триал

2.        ВМХ freestyle – это свободный стиль катания. Назван он так в противоположность регламентированным гонкам. Сейчас к фристайлу относят стили вёрт, дёрт-джампинг, парк, стрит, флетлэнд (см. словарь в конце статьи). Последние две дисциплины отличаются от предыдущих тем, что не требуют строительства специальных объектов для катания.

Некоторые стили ВМХ были заимствованы горными байкерами, что сделало МТВ очень разнообразным видом спорта.

-257-

МТВ (Mountain biking) – это велосипедный спорт, катание на специальном горном велосипеде, имеющем более прочную конструкцию по сравнению с обычным велосипедом, что позволяет использовать его для езды по разнообразным поверхностям и для выполнения различных трюков. В зависимости от подвески (т.е. по особенностям амортизации)горные велосипеды делятся на четыре категории[167]:

        ригиды (rigid), которые не имеют амортизации;

        хардтейлы (hardtail), имеющие амортизационную вилку;

        софттейлы (softtail), имеющие амортизационную вилку, а специальная конструкция перьев заднего треугольника рамы обеспечивает амортизацию заднего колеса (это наименее распространенный тип);

        двухподвесы (dual или full-suspension) – велосипеды с задней подвеской и амортизационной вилкой.

Определить время создания первого горного велосипеда весьма сложно. По всей видимости, единичные попытки приспособить обыкновенный велосипед для езды по лесным и горным трассам совершались еще в начале XIX века[168]. Однако зарождение собственно экстремального МТВ, как правило, связывают с первыми организованными гонками в 1976 году[169]. В графстве Марин (Калифорния), на известной горной трассе «Repack Road» проходили соревнования по даунхиллу (скоростному спуску с горы). Но уже в конце 1970-х годов организаторы и разработчики велосипедов стали уделять большее внимание другой дисциплине – кросс-кантри (езда по пересеченной местности), а в 1984 году сама трасса была закрыта. Так или иначе, уже с начала 1980-х годов велосипедные компании наладили массовое производство горных моделей с использованием высокопрочных и легких материалов. В 1990 году были подготовлены первые правила МТВ, после чего стали проводиться ежегодные международные чемпионаты[170].

-258-

В России МТВ стал активно проникать с начала 1990-х. В 1993 году была создана Открытая комиссия Союза велосипедистов России, которая была призвана решать организационные вопросы по развитию массовых видов велосипедного спорта (в том числе ВМХ и МТВ)[171]. Первоначально развивались такие дисциплины, как кросс-кантри, даунхилл, апхилл (подъем в гору), позже дуал-слалом (параллельный спуск двух участников с преодолением препятствий). А «городские» направления МТВ появились в России к концу 1990-х. Наиболее популярные на сегодняшний день в байкерской среде интернет-порталы http://Dirt.ru и http://X-bikers.ru были запущены лишь в 2003 году.

В настоящее время горный велосипед по праву считается самым универсальным средством катания. В рамках МТВ существует множество дисциплин: кросс-кантри, стрит, дёрт, триал, фрирайд, норт-шор, слоупстайл, апхилл, да-унхилл, дуал-слалом, байкер-кросс (см. словарь).

Таково краткое описание основных дисциплин и стилей ВМХ и МТВ. Опуская вопросы о том, все ли они являются экстремальными, и что это означает, обозначим те дисциплины, которые главным образом повлияли на возникновение городской молодежной экстремальной субкультуры в России. Это стрит, дёрт и триал. Территория других дисциплин – в основном вне города, но всё-таки их нельзя упускать из виду. Практически ни один bmx-ер или mtb-шник не катается исключительно в одной дисциплине, часто используются элементы и трюки из других. «Можно сказать, что многие катают стрит, хотя бы в то время, когда им нужно добраться до определенного места. Не просто же так ехать» [2].

Отчасти поэтому стрит очень распространен. Именно он (скорее как «улица», как место и время «тусовок»), по моим наблюдениям, является связующим звеном всего экстремального велоспорта. Существуют даже размышления о стрите как особом стиле жизни[172]. Конечно же, любители гоночных дисциплин и катаний в горах могут не согласиться. Но, несмотря на значительное разнообразие и даже некоторый антагонизм разных направлений экстремального велоспорта, я считаю возможным говорить об образе жизни байкеров в целом. Всех их (разве что за исключением кросс-кантрийщиков и ВМХ-рэйсеров, получивших статус официального спорта) объединяет круг общих мероприятий, схожее мировоззрение, особый язык общения, свои ценности и другие черты, которые далее будут подробно рассмотрены.

-259-

Отношение к байку

«Байк для истинного байкера – нечто среднее между идолом, ребенком и частью тела.... Как родного ребенка, байкер своего дорогого друга кормит, поит и лечит. Кроме того, он его воспитывает, то есть развивает, из стандартного мотоциклетного зародыша делая индивидуальность... Как свое тело, байкер свой байк украшает <...> опять же придавая машине неповторимость и узнаваемость. Здесь можно было бы сказать: байк – лицо байкера, если бы он не был для байкера чем-то большим. Ну и как всякого идола, байкер свой байк боготворит, придумывает всякие уважительные ритуалы и тому подобное»[173].

Так описывает З. Бредова отношение мотоциклистов к их средствам передвижения. Несмотря на существенные различия вело- и мотобайкеров в возрастном, социальном, психологическом планах, сказанное о мотоциклах во многом применимо и к объекту нашего исследования.

Самым главным атрибутом байкеров является велосипед. Человек становится и остается байкером только в связи со своим байком. Тип, комплектация и внешний вид велосипеда иногда могут многое рассказать о его владельце. В условиях развитой специализации трудно создать универсальный велосипед, подходящий для нескольких дисциплин. Это связано с тем, что для достижения результата необходимо учитывать многое: вес, набор комплектующих, геометрию рамы и др. Поэтому по велосипеду можно определить вид спорта и даже дисциплину, в которой катает райдер. Ведь, не говоря уже о принципиальных отличиях ВМХ от МТВ, заметно различаются также двух-подвес и хардтейл, дёртовый и триальный байк и пр.

-260-

Для того чтобы определиться с дисциплиной катания и подобрать для этого подходящий велосипед, на различных форумах размещаются специальные статьи, руководства для «новичков». Так, распространены темы вроде «Как выбрать велосипед для флетленда?»[174], «Различия триального и стритового байка»[175] и т.д. Также встречаются советы, как переделать велосипед под ту или иную дисциплину[176]. Из одних заголовков уже видно, какое значение имеют тип и конструкция велосипеда.

Можно сказать, что байкеры в целом настоящие мастера, в том смысле, что они сами собирают свои «велы»: кто-то снимает тормоза, отрезает края у широкого руля или шток у вилки, «кто-то меняет втулки, подбирает шатуны нужной длины, меняет передние / задние звезды, ставит определенные покрышки, ассортимент которых не уступает автомобильным, меняет высоту руля, с помощью специальных проставок, меняет пружины и масло в амортизаторах и т.п.» [7]. Велосипеды некоторых байкеров являются «произведениями искусства»; по крайней мере, именно так сами райдеры отзываются о хорошо собранных велосипедах. На форумах в Интернете даже существуют отдельные разделы, где каждый может выставить на всеобщее обозрение и обсуждение фотографию с описанием своего велосипеда. Хотя некоторые байкеры предпочитают так не делать [3].

Практически все ребята сходятся во мнении, что очень важно то, как выглядит велосипед. Прежде всего, обращают внимание на «дизайн, цвет и комплектующие (чтобы были качественные)» [4]. «Самое главное – это хорошее сочетание высокого качества комплектующих и хорошего внешнего вида» [11]. Хотя некоторые замечают, что цвет не играет никакой роли, что у всех вкусы разные. «Я думаю, что внешний вид байка это типа самовыражение каждого человека. Хотя вот у меня, например, вкусы часто меняются и предпочтения тоже, поэтому мой новый байк в черно-белых тонах, чтобы не заморачиваться» [8]. Также уделяют внимание и более конкретным деталям: широким покрышкам [2], тонким шатунам [9]; «у гидравлических тормозов меняют крышечки на ручке (в бачках) на голубые или розовые цвета, у тормозов также меняют рычаги, заказывают кастомные, даже за рубежом, рубашки (тормозов и переключателей) на разноцветные меняют» [7]. Но главное, чтобы велосипед в целом хорошо смотрелся, «чтобы все компоненты были в тему… подходили под стиль байка» [2].

-261-

На вопрос, выражает ли велосипед индивидуальность человека, многие также отвечали положительно. Байкеры постоянно совершенствуют свой велосипед, прилагая немало усилий и собственной изобретательности. «Думаю, выражает, если ты не купил стандартный велик в магазине и ничего на нем не менял… конечно он индивидуален, если что-то меняешь» [11]. Однако часто в ходе интервью затрагивалась и финансовая сторона. Многим хотелось бы сделать красивый и стильный байк, но кому-то не хватает средств. «Конечно, было бы не плохо, если цвета сочетаются хоть как-то, про названия не говорю, не у каждого на это деньги есть...» [10]. По данным высказываниям можно дополнить картину о социоэкономической принадлежности байкеров, среди которых есть те, кто не может себе позволить очень хорошие комплектующие, кто покупает велосипеды и отдельные детали у других ребят, с рук.

По велосипеду можно узнать не только о дисциплине, к которой он предназначен, и не только об эстетических пристрастиях и экономических возможностях байкеров, но и о таких чертах характера человека, как неряшливость или опрятность. «Есть люди, которые следят за своими вещами, а есть те, у которых велосипед просто разваливается» [4]. Особенно это важно тем, кто «стремится получить спонсорство... А спонсорство это реклама! И райдер, и байк должны выглядеть очень мило и аккуратно... Ведь кто же захочет покупать такой байк, если он грязный и весь поцарапанный. И судьи на соревнованиях иногда обращают внимание на внешний вид» [10]. Многие ребята в этом отношении очень трогательно и серьезно относятся к своему велосипеду: протирают его после каждого катания, смазывают и перебирают детали, подкрашивают маленькие царапины и даже сами шьют защитные полоски на раму (хотя их можно купить и в магазине).

-262-

«Велик» – это предмет гордости байкера и тема для обсуждения. Можно сказать, что фраза «встречают по байку» имеет такое же значение, как «встречают по одежке». Не всегда это верно, но отражает некоторые стереотипы. Про какого-нибудь человека могут не очень вежливо отозваться, если он поставил на свой велосипед «несоответствующую» деталь или «неграмотно» подобрал комплектующие. «Очень плохо, когда седло высоко поднято. Похоже на кросс-кантрийный байк.» [2]. Наклейки на раме тоже могут осмеиваться: «Это просто как-то по детски смотрится, даже если байк именитого производителя»[177].

Таким образом, в велосипеде всё должно быть идеально, чтобы и другие оценили, и самому байкеру нравилось. «Если он [байк] красиво выглядит, то прямо хочется на нем катать. Стимул для катания» [9]. С другой стороны, излишняя увлеченность цветом и стилем может также вызвать неодобрительные замечания. В действительности хороший райдер никогда не станет жертвовать качеством детали (прочностью, весом и другими характеристиками) ради ее красоты: «Красивый? сложное понятие... он скорее должен быть надежным и удобным» [8]. Ведь от комплектующих зависят не только успехи, результативность катания, но и здоровье байкера.

Экстремальные виды велоспорта дают настолько сильные нагрузки на велосипед, что какими бы прочными не были детали, надолго их не хватает. В результате байк постоянно улучшается, «апгрейдится». Поэтому ни один байкер не может точно сказать, сколько у него было велосипедов, ведь полностью или почти полностью их меняют редко: «Байкеры редко покупают вторые байки в сборе» [7]. Количество велосипедов зависит от критерия: «Ну, смотря по чему считать... по рамам или по апгрейдам. Иногда обода сменил и вынос – это, считай, уже другой байк» [9]. Многие берут за основу количество рам. «Можно сказать, что рама (или рама и вилка) – определяющий компонент байка» [2]. «Наверное, всё-таки главным останется рама! но в тоже время, будет не очень правильно, на мой взгляд, сказать, что я щас собрал новый байк! скорее байк на новой раме!» [6].

-263-

В среднем за два года катания райдер меняет три рамы. Мотивы замены комплектующих бывают разные. Иногда человек увлекается другой дисциплиной и начинает переделывать велосипед под нее. Иногда детали просто приходят в негодность. А иногда «старый велосипед» продается в связи с повышением техники и навыков байкера. Покупка более дорогих, а соответственно, более прочных и качественных деталей, означает как бы переход на новый уровень. Так, например, чем более высокими делаются дропы, тем более прочные требуются рама и вилка. В теории человек не станет приобретать себе байк такой конструкции и таких характеристик, если не умеет выполнять сложные трюки (по крайней мере, таких «мажоров» будут осуждать).

Пожалуй, самым интересным аспектом отношения к велосипеду является его персонификация. Обычно у байков нет определенного имени. На мой вопрос об имени велосипеда мне даже отвечали: «У меня вроде с головой хорошо :)» [8]. Однако некоторые «иногда называют его каким-нить производным од-нокоренным словом от названия фирмы или модели» [6]. Например, Норка от названия бренда Norco, или Алень, что связано с моделью рамы A-line, или же Лясик (от слова велосипед). Некоторые bmx-еры называют свой велосипед «бэмик» или «бэм» (от слова Бэ-эм-икс).

Даже если у байка нет имени, к нему порой обращаются как к одушевленному существу. Присылая мне фотографию своего велосипеда или размещая ее на форуме, байкеры зачастую добавляли: посмотри, это мой «красавец», «зачотный байк», «конь» [4], «мясо» [2], «моя агрегатина», «бачок» (потому что «сижу много на нем»). Что касается принадлежности велосипеда к мужскому или женскому полу, то мнения байкеров расходятся. Некоторые утверждают, что их байк – это мальчик, другие же – что девочка, и объясняют это по-разному. Кто-то ориентируется на название фирмы или модели, кто-то на «характер»: «Это всегда мальчик… девочки не выдержат» [3], «Нет мой байк на самом деле мужик и ни как иначе. Если бы было не так, я бы плохо щас катал. Ну просто девушек не обижаю... А со своим байком я иногда даже жесток. Я его кидаю и адски матерюсь. Иногда. Не часто совсем... Когда на пределе совсем и нервы ни к черту» [10].

-264-

Таким образом, сказанное З. Бредовой в отношении мотоциклистов во многом применимо к велобайкерам. Велосипед действительно воспринимается как ребенок, часть тела и идол. Можно сказать, что присутствует определенная степень сакрального отношения, но не к металлической конструкции (которая постоянно обновляется и переделывается), а к некой внутренней сущности байка. Многие из опрошенных говорили, что у каждого байка есть свой характер, «есть душа... заключается в его поведении» [9]. «И хотя некоторые детали меняются, душа байка остается» [2]. Опасность трюков и сложность трасс в экстремальном велоспорте порождают особые отношения между райдером и велосипедом. Человек должен быть уверен в каждой детали байка, должен доверять и понимать, «чувствовать» его. Байкер может испытывать даже некоторое благоговение перед байком, считаться с его «мнением».

Чем больший опыт катания у человека, тем чаще можно от него услышать о разных чертах «велика». Некоторые велосипеды бывают «капризными», «упрямыми», у них сегодня может «не быть настроения». С велосипедом беседуют, его хвалят или ругают: «Я с ним разговариваю... он для меня как друг. Мы с ним ссоримся, миримся. Как что-то живое, с характером» [17]. Некоторые респонденты на вопрос «Разговариваешь ли ты с велосипедом?» отвечали с усмешкой, что они не психи и не шизофреники, однако при дальнейших вопросах выяснялось, что элемент общения всё равно присутствует: «Чаще я на него ругаюсь, когда что-то не получается!.. даже ударить могу или выкинуть куда-нить. да не, я с ним не разговариваю, просто когда долго что-то не получается, бывает после очередной попытки возьмешь его, и с криком типа [мат] кинешь его куда-нить, но в такое место, чтоб не покоцать! а потом идешь за ним, и начинаешь снова!... просто небольшая психологическая разрядка!» [6]. «Зло надо сорвать и спустить пар... матерюсь на себя, а зло срываю на нем» [4]. Любопытно, что некоторые респонденты говорят, что не кричат на велосипед, ведь в неудачных трюках виноват сам байкер: «Ругать надо себя, а не байк… байк не виноват, если райдер не может сделать ту или иную тему» [8]. «Кинул два-три раза в порыве гнева, но не ругаюсь на байк» [9].

-265-

Все приведенные выше положения имеют обобщающий характер и не претендуют на абсолютность. Безусловно, мнения отдельных райдеров могут не совпадать с этими данными, однако в ходе исследования мне не встретился ни один человек, полностью отрицающий некоторую связь между байкером и его байком.

Общие характеристики субкультуры

Теперь перейду непосредственно к описанию людей, чьи интересы, устремления и в целом стиль жизни связаны с экстремальным велосипедом.

Москва является привлекательным местом для байкеров. Здесь много площадей, хороших асфальтированных дорог, лестниц и пролетов, перил и заборов, в некоторых местах построены рампы и фан-боксы, а также достаточно лесопарков, где можно кататься по пересеченной местности или заниматься дёрт-джампингом. Благодаря такому изобилию мест для городского катания большинство байкеров Подмосковья довольно часто приезжают в Москву. С другой стороны, как уже говорилось, некоторые дисциплины, особенно в МТВ, предполагают наличие природных трасс, спусков и подъемов, которых в Подмосковье значительно больше, чем в самой Москве. Поэтому нередки поездки московских райдеров за город, особенно в теплое сухое время.

-266-

В результате этого образуется как бы сеть личных знакомств, охватывающая широкие границы, включая ближнее Подмосковье. Эти же связи пронизывают всю территорию субкультуры байкеров: например, известные споты притягивают райдеров со всех районов города, там происходит знакомство друг с другом, обмен новостями и информацией о новых хороших местах для катания. Это позволяет говорить о действительном существовании общности байкеров. Вместе с тем эта общность не является целостной гетерогенной структурой: она распадается на отельные локальные «тусовки». На мой взгляд, в отличие от абстрактной субкультуры, «тусовка» объединяет лично знакомых друг с другом людей и, как правило, ограничена в численности. В мире экстремального велосипеда, наряду с новыми «тусовками», есть и давно сложившиеся, известные многим райдерам (например, в Кузьминках или ВВЦ-форс).

Кроме того, субкультура байкеров неоднородна не только в территориальном, но и в статусном отношении. (Хотя некоторые из опрошенных это отрицают, что, впрочем, характерно для молодежных субкультур: «Сами участники тусовки обычно отвергают наличие какой бы то ни было ее структуры, внутренней иерархии, регламентации»[178]). В силу того, что с момента появления в России экстремального велосипеда прошло около десятилетия, можно отметить своеобразное деление внутри субкультуры на «старых» и «молодых», или даже на «тех, кто стоял у истоков», «тех, кто сейчас активно катает» и «новичков». Границы между ними порой условны, но в репликах респондентов это деление, а также взаимоотношения между этими категориями, всё же иногда прослеживается. Подробнее об этом будет сказано в разделе «Стереотипы, нормы и ценности». Что касается непосредственно возраста, то основу составляют байкеры 17–23 лет. Крайние значения имеют широкий разброс: от 13–14 до 27–30 лет (а в единичных случаях и старше).

-267-

Определить численность байкеров, даже примерную, практически невозможно. Это связано с тем, что они обычно не состоят ни в каких формальных объединениях, школах, ассоциациях и т.п. Единственно возможный способ представить численность байкеров – это статистика экстремальных сайтов. Самым популярным и посещаемым сайтом является «Дёрт.ру». Если учесть, что на середину 2007 года, когда проводилось исследование, на нем было зарегистрировано около 18 тысяч человек, затем вычесть небольшой процент посторонних людей (вроде автора данной статьи), а также значительное число байкеров из других регионов России и зарубежья, то цифра всё равно останется впечатляющей. Можно представить себе, как популярен и распространен в Москве и Подмосковье экстремальный велосипед!

На сайте «X-bikers.ru»[179], где более подробно представлены статистика и сведения о пользователях, было зарегистрировано около 4,5 тыс. байкеров из Москвы и ближайших пригородов. Необходимо учитывать, что некоторые байкеры могут пользоваться только другими сайтами (особенно посвященными целиком ВМХу, триалу) или просто не иметь доступа в Интернет. Таким образом, численность байкеров в Москве и Подмосковье очень приблизительно равна 5–8 тысячам человек, из которых «ядро», т.е. прорайдеры (те, кто имеет спонсорство) и люди, которые серьезно этим увлекаются, по мнению респондентов, составляет 500–700 человек.

Важно отметить, что экстремальный велосипед в основном является мужским занятием, девушки-байкеры составляют меньшинство. Это объясняется многими факторами. Наряду с определенными психологическими установками (например, склонностью к риску), для занятий ВМХ и особенно МТВ требуется значительная физическая сила. Но это не умаляет достоинств и способностей девушек, которые порой более старательно тренируются, что отмечают и сами байкеры[180]. Среди девушек есть и известные прорайдеры.

-268-

По экономическому положению большинство респондентов причисляют себя к среднему классу. Конечно, в настоящее время из-за конкуренции в вело-индустрии и, как следствие, снижения цен, а также благодаря возможности купить велосипед и отдельные детали с рук, этот экстремальный спорт стал более доступен, чем десять лет назад. Но всё-таки он требует значительных материальных вложений, что выступает важным фактором. Существует даже возрастной и экономический разброс между отдельными дисциплинами: так, например, даунхиллом и байкер-кроссом занимаются более взрослые и более обеспеченные люди, так как необходим двухподвесный велосипед, который на порядок дороже хардтейла. Между тем, нельзя утверждать, что выбор дисциплины катания напрямую коррелирует с общим экономическим уровнем райдера.

Социальное пространство: взаимодействие с обществом

В данной работе по отношению к велобайкерам используется понятие «субкультура». К сожалению, некоторые исследователи и представители СМИ практически сводят его к понятию контркультуры: «Участникам каждой субкультуры приходится определять свое место в обществе и отношения с властью, причем зачастую субкультуры противопоставляют себя обществу и конфликтуют с властями»[181]. Иногда можно встретить даже такие высказывания: «По сути, главное в понятии субкультуры – это приставка суб-, обозначающая голое структурное противостояние, направленное против явлений большой культуры»[182].

-269-

В отношении байкеров этот подход не вполне применим. На мой взгляд, анализ молодежных субкультур лишь c точки зрения отказа от практик и идеалов «официальной культуры» не отвечает действительности. Поэтому в данной работе понятие субкультуры употребляется в рамках определения Е.Л. Омельченко: «Это достаточно устойчивые сообщества молодежи, объединенные по общности интересов, строящихся вокруг значимых для группы ценностей, не связанных напрямую с родительским воспитанием и образованием, местом рождения и полученным социальным статусом, с характерными для группы культурными кодами и контекстами их прочтения – сленг, прикид, практики»[183].

Экстремалы (скейтеры, роллеры, байкеры и пр.) в целом, с некоторыми оговорками, не мыслят себя в категориях противопоставления доминирующей культуре. Ведь экстремальный велосипед не носит деструктивного характера: «Я думаю, в этом нет ничего плохого. Это не идет в сравнение с тем, чтобы бухать, нюхать клей и т.д. ... Это здорово... Если бы каждый занимался этим, было бы здорово» [17]. Можно сказать, что теоретическая основа субкультуры байкеров и государственная политика в области спорта практически идентичны. Достаточно вспомнить пропаганду здорового образа жизни и спорта на центральных телеканалах, особенно в условиях выдвижения г. Сочи местом проведения Олимпийских Игр в 2014 году. Такое же идеализированное представление о спорте бытует и в среде райдеров. Многие соревнования проводятся под схожими лозунгами, например: «Фестиваль направлен на популяризацию среди молодежи здорового образа жизни, увлечение современными видами спорта»[184]. Или же «Flatland.Ru совместно с муниципалитетом "Хорошевский" устраивает на Ходынском поле (м. Полежаевская) праздник "Молодежь против наркотиков!"»[185].

Даже родители некоторых байкеров, являясь представителями старшего поколения с иными взглядами, зачастую не возражают против МТВ или ВМХ: «Положительно, слава богу, т.к. относятся к этому увлечению, в первую очередь, как к занятию спортом» [9]. Несмотря на разброс мнений (особенно между прорайдерами и райдерами, между старшими и начинающими), именно спорт воспринимается как важнейший объединяющий фактор, причем совсем не противоречащий «господствующим нормам».

-270-

Однако при этом велобайк всё-таки связывается с категорией «протеста». С одной стороны, это всего лишь вид спорта и так же, как и другие виды спорта, не должен расцениваться как вызов обществу. С другой стороны, существует разделение (и многие байкеры его придерживаются) на традиционный и экстремальный спорт[186]. И они выбирают последний, чтобы выделиться: «Да, конечно, это протест, многим скучно играть в футбол. Может это и отличная игра, но когда в нее играет каждый первый, а ты хочешь чего-то новенького, то тут надо что-то делать. Экстремальные виды спорта – выход из ситуации, когда хочется чем-то заниматься, а попса не нравится» [5]. Несмотря на распространенность таких высказываний, рискну предположить, что здесь кроются более серьезные причины.

Илл. 28. «Пробивка» – основной элемент в дисциплине триал

Мотивации выбора так называемого экстремального спорта уже были подробно рассмотрены нами ранее[187], поэтому подчеркну лишь одно обстоятельство: именно уличный, «неформальный», слабо регламентированный, «андеграундный», «фановый» спорт предоставляет человеку самому решать, где кататься, что учить, сколько времени этому посвящать и прочее. Исключая прорайдеров (которые подписывают контракт со спонсорами), можно смело сказать, что многие начинают и остаются в этом спорте потому, что он оставляет за человеком свободу. В основном здесь нет инструкторов, тренеров, графика и программы занятий. Это главное отличие от традиционных видов спорта.

-271-

Тогда логично задать вопрос: а протест ли это, и что входит в понятие «протест»? Очевидно, что подходы к этому могут быть разнообразными, и на их анализ требуется немалое время, поэтому лишь отмечу, что, на мой взгляд, сводить идею субкультуры велобайкеров к протесту неправомерно.

Итак, спортивные практики формируют основу субкультуры байкеров. Даже на мой вопрос, в чем заключается философия байкеров, был дан лаконичный ответ: «В катании на велосипеде» [13]. Есть люди, совершенно «помешанные» на байке. Например, так описывает один из респондентов тех, кто занимается триалом: «Триалиста на улице можно отличить, если быть внимательным. Он обычно рассматривает всякие лесенки и стеночки, представляя, как бы он здесь сделал хукап, а оттуда дропнул... Он постоянно моделирует глазами архитектуру вокруг себя… Но это совсем маньяки» [5].

Нельзя, конечно, отрицать, что спорт составляет лишь ядро, которое порой бывает скрыто под толщей других смыслов и идей. Безусловно, есть байкеры, для которых важны именно «тусовки», общение с людьми, «интересы по сборке великов и прочее, и часто просто друзья, возможно даже давние...» [16]. Прогресс, соревнования, тренировки – всё это может отодвигаться на задний план. Байкером может называться любой «человек, у которого есть велосипед и который на нем иногда катается. Кстати, в штатах отдельно выделяют тех, кто катается только в выходные, они там называются weekend warriors. У нас такие тоже есть, это в основном те, кто катает "стритец" или просто ради фитнеса» [13]. Встречаются и такие люди, которые просто покупают велосипед, чтобы оказаться в этой компании. Они просто катаются (без «экстремальной» составляющей), пьют пиво, развлекаются: «есть такие лохи, которые покупают дорогие байки, но не умеют на них ничего делать... только понтуются» [17]. Однако к таким людям относятся не очень положительно. Байкер в любом случае будет настаивать на использовании байка по назначению – чтобы пулять. Для прорайдеров и для тех райдеров, кто стояли у истоков экстремального велосипеда в России, именно спортивные практики являются основой. «Это спорт, для кого-то уже работа, причем серьезная...» [10].

-272-

Как ни странно, но именно спорт (точнее отсутствие условий для его развития) приводит к конфликтным ситуациям с обществом и властями. Самое главное, чего не могут понять байкеры, – почему правительство, «проповедующее» спорт и здоровый образ жизни, не заинтересовано в экстремальном велосипеде? Почему байкеров не признают, не строят площадки, не открывают школы? Ведь по настоящий момент МТВ и ВМХ развиваются за счет энтузиазма и вложений со стороны коммерческих организаций. «Нас очень притесняют: нам не дают кататься, в новостях нас не показывают, пешеходы нас считают за автомобилистов, автомобилисты – за пешеходов. И вообще никто толком не знает, даже получается: ты читаешь тот журнал, в который сам и пишешь» [7].

Тема «противостояния обществу» волнует и самих байкеров[188]. Одна из главных проблем, часто обсуждаемых среди байкеров, которые озабочены сложившейся ситуацией вокруг экстремального велосипеда, – это отсутствие специально отведенных для катания мест. А поскольку таких мест нет, ребята сами их находят или создают. Яркий пример – это дёртеры (а также косвенно те, кто катает фрирайд, даунхилл, норт-шор и др.), которые сами строят необходимые трассы и площадки. Естественно, эти трассы находятся на территории лесов и лесопарков, причем зачастую их стараются строить подальше от пешеходных тропинок и от посторонних глаз. Но даже там трассы из года в год разрушаются властями. В 2007 году большой резонанс получила ситуация с Д1 в лесопарке Кузьминки[189], когда бульдозеры по распоряжению муниципальных властей сровняли с землей все сооружения для тренировок.

-273-

Подобное происходило в Олешках (Измайловский парк), в Жулебино, в Филёвском и других лесопарках. С одной стороны, эти действия были обоснованы: земляные кочки нарушают естественный почвенный покров, кроме того, это «незаконно, земля-то частная: гулять можно, строить – нет» [9]. С другой стороны, в некоторых парках у дёртеров есть договоренность с лесничеством (что в принципе не играет никакой роли), но кроме леса кататься им негде. Поэтому ребята восстанавливают свои споты, но ситуация со сносами повторяется, а решения проблемы до сих пор нет. Вот и возникают на форумах такие риторические вопросы: «Какое поколение власти хотят воспитать, если идет такое отношение к людям, занимающимся своим развитием?»[190]. И если правительство не помогает экстремальному велосипеду, то пусть хотя бы не мешает, ведь ребята готовы всё копать сами и содержать свой спот в порядке.

Не только у дёртеров, но и у стритеров, триалистов также возникают проблемы с властями. Они, правда, ничего не строят, не «портят экологию», зато губят городские сооружения опять-таки из-за отсутствия доступных специализированных мест катания: либо они есть, но их мало, либо они платные. Вот и приходится самим кататься в центре города (заниматься вандализмом, разрушать памятники, портить каменные плиты). Из-за этого конфликт с властями и прохожими. Из-за этого их гоняют, а места для катания уничтожают. Но это, по сути, бесполезно: возникнув раз, данная экстремальная субкультура уже не исчезнет. К тому же в этом заинтересованы многие спортивные фирмы, которые существуют во многом за счет потребителей экстремальной продукции. Выход только один: организовывать мероприятия и школы, обустраивать специальные места для катания. Стоит отметить, что постепенно этот процесс идет. Замечательно, что о данной проблеме заговорили даже на государственном уровне. Вот, например, слова губернатора Красноярского края Александра Хлопонина в 2007 году: «Для меня очевидно, что в нашем обществе, в молодежной среде развивается субкультура, которая делает огромный вклад в наших детей, в молодежь, в будущее всего общества. Либо эта субкультура примет цивилизованный облик и создаст условия для нормального занятия спортом, для нормального развития наших ребят, либо экстремальным спортом будут заниматься непонятно где, и этот спорт не будет развиваться»[191].

-274-

Таким образом, «субкультура» может стать официально признанной частью культуры. В этом плане показательно отношение байкеров к включению дисциплин ВМХ и МТВ в олимпийскую программу. «Плюс в том, что на развитие этого спорта будут выдавать средства... открытие школ, спонсорство... Это развитие сверху, заинтересованность магазинов... соответственно новый уровень развития» [7]. «Это в первую очередь поспособствует именно развитию, это плюс для всех. Будут строиться парки, команды будут, спортсмены, условия лучше. Ну, и правительство к этому силы приложит» [9].

Однако есть и те, кто не хочет, чтобы МТВ и ВМХ (а в особенности их уличные, «андеграундные» направления) становились широко распространенными. Они не хотят, чтобы эти направления «опопсели», как это происходит со сноубордингом, например. Мода на экстремальный велосипед, по их мнению, разрушает саму субкультуру, ее нормы и ценности (об этом будет сказано ниже). То, что утратятся некоторые элементы, черты, присущие «тусовкам» байкеров, отмечается и теми, кто ратует за развитие этого вида велоспорта: «Что ни говори, джэм есть джэм, а спорт есть спорт. Пропадает многое из неформального… та же веселуха, расслабленность, трюки [для себя]…» [7].

Кстати, любопытным является и отношение к понятию «неформал», которое часто употребляется в статьях исследователей. Многие байкеры относятся скептически к тому, что их называют неформалами, хотя и используют фразы «неформальная обстановка», «неформальные элементы». Пытаясь выяснить причины этого, я обнаружила, что в глазах байкеров неформал – это человек, ведущий особенный образ жизни, который проявляется всегда и во всём: это «люди, нестандартные в чем-то... [байкеров к ним] не отношу» [13]. А байкеры вписаны в «формальную» жизнь, учатся, работают и занимаются другой деятельностью, как все нормальные люди. При этом байк рассматривается лишь как одна из сфер досуговой деятельности. «Мои знакомые триалисты, особенно те, кто уже повзрослели, ведут нормальный образ жизни и успешны в других сферах жизни: бизнесе, спорте, семейных делах. Триал – это одно из их увлечений» [5]. «99% из них [байкеров] работают так же, как и другие, пока не садятся на велик» [13].

-275-

Иногда в литературе встречается следующая трактовка понятия «неформал»: «В самом слове уже заложен смысл термина: противопоставление формальному (общепринятому) стилю, а если конкретней – меньшая часть общества, некая совокупность людей, объединенная схожестью мировоззрения, выделяющая себя из большей части общества при помощи специфического стиля одежды и манеры поведения»[192]. Под такое определение могут попасть и этнические диаспоры, и религиозные меньшинства, и нищие. Вообще принятое разграничение на формальное и неформальное сильно упрощает, даже искажает действительность.

В отношении экстремального велосипеда можно продемонстрировать все слабости такого определения. С одной стороны, многие байкеры согласны, что «неформалы – это молодые люди, которые пытаются выбиться из общей серой массы людей, одеваясь не как все, слушая "неправильную" музыку, занимаясь нестандартными видами спорта» [5]. С другой стороны, как показало исследование, у тех, кто занимается экстремальными видами спорта, нет четких пристрастий в музыке, нет ощущения причастности к «неформату». Ведь кросс-кантри и ВМХ-рэйсинг относятся скорее к «формальному». Некоторые респонденты считают, что в настоящее время неформальный компонент из экстремального велоспорта практически исчез: «Когда всё только начиналось, тогда они были неформалами. А сейчас уже всё. Все уже вышли из подполья. Да, есть люди, для которых ВМХ, треки, угар, которые бухают там часто, но...» [7].

-276-

Таким образом, как я постаралась показать, вопрос взаимоотношений байкеров и общества является довольно сложным и многосторонним.

Фольклор и творчество. Юмор

По всей видимости, между зарождением субкультуры и появлением в ней таких элементов, как фольклор и ритуал (в широком толковании) требуется некоторое время. Даже вполне допустимо, что фольклор не обязательно присутствует в каждой субкультуре. Хотя Т.Б. Щепанская пишет, что «собственно наличие вербальной специфики – арго и сложившегося фольклора – служит наиболее яркими и легко фиксируемыми признаками существования субкультуры, а часто и ее единственными внешними проявлениями»[193]. Но до сих пор в среде велобайкеров фольклорная традиция крайне мала и незаметна. Почти за десять лет экстремального велоспорта в России сколько-нибудь значимых и известных фольклорных текстов не появилось. При разговорах с респондентами складывалось впечатление об абсолютном отсутствии анекдотов, песен, историй про велобайкеров: «Не слышал... Что-то не припоминаю... никто не заморачивается» [9]; «На сайте дерт.ру бывает. А сам не помню» [17]; «Не знаю... даже не думал об этом» [8].

Всё же дальнейшие поиски показали, что фольклорные тексты существуют, но они либо распространены в виртуальном пространстве (не бытуют как устная традиция), либо имеют локальный характер (известны на уровне «тусовок», а не во всей общности велобайкеров). Рассмотрим вначале те формы фольклора, которые в основном обнаруживаются в Интернете. К ним относятся в первую очередь анекдоты. На крупных сайтах (вроде Dirt.ru, X-bikers.ru), как правило, вообще нет специальных разделов для юмора. Если же они существуют, в них очень редко встречаются шутки и анекдоты велосипедной темы (как на сайтах BikeTrials.ru, BMXzone.ru, BMX.ru). Исключением являются сайты X-brothers.com[194] и Re-bike.ru, где собрано небольшое количество шуток про байкеров. Еще раз подчеркну, что даже по моей просьбе во время интервью мне ни разу не смогли рассказать анекдот. Когда же я создала на одном из форумов специальную тему для размещения анекдотов, результаты оказались незначительными. Всего мне удалось найти только 15 анекдотов, причем часть из них явно заимствована у мотобайкеров, а часть – у «обычных» велосипедистов. Вот, например, анекдот, размещенный на велосипедном сайте, хотя он явно взят из фольклора мотоциклистов:

-277-

«Летит воробей, навстречу ему чешет байкер. Воробей в одну сторону – байкер туда же. Воробей в другую – и байкер в другую. Короче врезался воробей байкеру в шлем и брык лапами кверху. Байкер его пожалел, привез домой, в клеточку положил, хлебушка ему покрошил, водички налил – авось оклемается. Наутро воробей приходит в себя, садится на попу, берется руками за голову – бли-ииин! что было-то вчера? и вообще где я? Так: клетка, хлеб и вода... БОЖЕ! Я УБИЛ БАЙКЕРА!!!»[195]

На фоне отсутствия устной передачи анекдотов про байкеров ярко заметны всевозможные «свои» истории, поговорки, приколы. Эти формы фольклорных текстов в основном имеют локальный характер. Об историях и шутках, распространенных в одной компании, не всегда знают байкеры из другой. Иногда, записав какую-нибудь пословицу, я обнаруживала, что райдер из другой тусовки никогда ее не слышал.

Любопытно, что встречаются такие фразы, которые явно созданы на основе общеизвестных народных поговорок, например: «Одна голова – хорошо, а две лучше» (имеется в виду фул-фейс), «Байкер от байка не далеко падает», «Тема – ложь, да в ней намек, нашим донорам урок!» Авторство таких фраз со временем теряется, поэтому их можно рассматривать в рамках фольклора.

-278-

Вообще субкультура байкеров в основе своей позитивна, поэтому фольклор и индивидуальное творчество в основном ориентированы на юмор, на жизнеутверждающую составляющую. Несмотря на высокий травматизм, падения часто становятся поводом для шуток, а сцены с уборками нередко вставляются в профайлы. Есть даже замечательный анекдот, раскрывающий отношение байкеров к падениям:

«Экипировка. Очки. Все понты. Спускается с горы, летит на бешеной скорости. Вдруг не справляется с управлением, летит с горы как колобок, попадет в столб подъемника... Раму сломал ... колеса в разные стороны... лежит, зубы выбиты, ноги руки поломаны и, улыбаясь, говорит: "Эх... всё равно лучше, чем работать!"»[196].

Повод посмеяться находится практически во всем, но особенно распространены шутки категории «мы / они». Как правило, описываются ситуации с «пешеходами», с людьми, которые абсолютно не разбираются в экстремальном велосипеде. Существует даже рейтинг глупых вопросов о велосипеде со стороны обычных горожан[197]. Например, когда райдеры катаются на байках зимой, их постоянно спрашивают, всё ли у них в порядке с головой (в сознании многих людей зима – не время для велосипеда). Для триалистов надоевшим является вопрос «Почему у тебя нет сидения?» (см. фотографию велосипеда для триала), и на эту тему у них имеется огромное количество шуток-ответов[198]. Для bmx-еров таким объектом шуток являются пеги: «А как же ты катаешься, у тебя ведь оси из колес торчат!!!?»[199]

-279-

О подобных вопросах и глупых историях, которые обусловлены незнанием особенностей экстремального велоспорта, мне нередко рассказывали и во время интервью. Смешат байкеров также вопросы об устройстве байков: «У меня, например, вчера чувачок всё выпытывал, где находится кнопка, которую нажимаешь, и руль крутится». Иногда эти ситуации могут восприниматься с раздражением, но чаще с улыбкой. Как простые граждане удивляются и посмеиваются на «тупыми» байкерами, которые катаются на маленьких велосипедах (имеется в виду ВМХ), так и байкеры в свою очередь любят пошутить над «странными» велосипедами[200]. Особенно это касается обсуждения простых, старых моделей или тех, которые пародируют экстремальные велосипеды (например, «Ашан-байк», т.е. дешевый велосипед, который можно купить в таких гипермаркетах, как Ашан).

Постоянно обсуждаемой темой, так или иначе поднимаемой на форумах и в общении, является тема «девушка и байк». Дело в том, что увлечение экстремальным велосипедом занимает огромное количество времени, что не устраивает подруг байкеров. Но для себя байкеры в шутку определились, что предпочтение всегда отдается велосипеду, что он лучше, чем девушки: «Они говорили мне: "либо ты сегодня со мной, либо едешь кататься со своими друзьями". Угадайте, кого я выбирал?»[201] Вот пример анекдота на эту тему:

«Байкер дома разбирает свою "машину" несколько часов подряд. Рядом крутится жена. Он на нее никакого внимания. Еще через час она не выдерживает и начинает на него орать: – Вот, ты с этой штукой уже полдня возишься, и меня как будто нет здесь! Я что, вещь?! Он, смотря то на нее, то на байк: – Ты ВЕЩЬ? Нее... Вот БАЙК – это ВЕЩЬ!»[202].

Существует даже шуточный перечень «25 причин, почему велосипед лучше любой женщины». В нем, например, перечислены следующие пункты:

– У велосипеда никогда не болит голова.

– Велосипед не будет часами трепаться по телефону с другими велосипедами.

-280-

– Перед поездкой вам не надо ждать, пока велосипед причешется и накрасится.

– Ваш велосипед не волнует, сколько у вас есть других велосипедов.

– Велосипед не волнует, если от вас пахнет другим велосипедом, и вам не хочется сегодня кататься на своем.

– Ваш велосипед не будет дуться, если вы купили специальный веложурнал.

– Если вам перестали нравиться какие-то части вашего велосипеда, вы можете сделать апгрейд.

– Вы можете прокатиться на понравившемся велосипеде при первой встрече, и совсем не обязательно перед этим дарить ему цветы, водить в театр или ресторан[203].

Любопытно, что такие тексты распространены и в других субкультурах, группах. Например, в сборнике «Современный городской фольклор» опубликован шуточный список программистов «Почему компьютер лучше, чем женщина»:

– Компьютер не обижается, если Вы поработали недолго на другом компьютере или смотрите компьютерный журнал с картинками.

– Компьютер не болтает по телефону с другим компьютером, если Вы того не хотите[204].

Наряду с собственно фольклором встречается и индивидуальное творчество (которое, кстати, в Интернете со временем теряет авторство и приобретает вариативность). Например, известно несколько гимнов байкеров. В одном из них есть следующие строки:

По грязи и снегу, по шорам и дропам

Газик широкий проложит нам путь.

С лопатами счастье мы наше построим,

Чтоб в мире всех выше и дальше пульнуть. (...)

Мы потесним алконавтов и нариков,

-281-

Мы прогрессивно-безбашенный класс,

Все – от качков и до жалких очкариков –

Пусть во всем мире узнают про нас!

Также можно встретить и авторские стихи про байк. На одном форуме проводился даже конкурс на лучшее байк-стихотворение[205]. Среди форм индивидуального творчества нельзя не отметить и профайлы – специальные видеоклипы, в которых демонстрируются достижения в катании одного или группы райдеров. Оформление профайла, подбор музыки, монтаж играют огромную роль. «Да, это важно, в первую очередь... Ну, многие на самом деле преследуют разные цели... многим там выпендиться, ну не то, что выпендриться, а показать толпе главное, как катаешься... Некоторые там смотрят за своими ошибками. Ну, и самому приятно посмотреть, особенно если хорошо сделано» [9]. В некоторых профайлах много юмористических элементов. Например, в одном видео показаны райдеры, переодетые в девочек и катающиеся в юбочках на ВМХах[206]. В другом видео (Ахтунг-3) есть вставка, как ребята на кухне варят суп из кока-колы и сникерсов.

Таким образом, юмор, чудачество постоянно позиционируются как неотъемлемые качества байкеров.

Стереотипы, нормы и ценности

Многие рассмотренные выше стороны субкультуры велобайкеров, как уже говорилось, не всегда заметны с первого взгляда и иногда выявляются лишь в процессе анализа. В равной мере это относится и к нормативной базе.

В любой группе людей так или иначе существуют определенные правила, касающиеся поведения и взаимоотношений в этой группе. Они формируются постепенно, в результате накопления опыта. Когда члены группы перестают соблюдать эти правила, целостность данного объединения ставится под угрозу. На мой взгляд, это универсальная черта групповой организации, которая может быть в полной мере отнесена и к байкерам. Т.Б. Щепанская приводит иное объяснение: субкультуры формируются на базе маргинального слоя молодежи, в котором люди еще не обрели постоянного статуса во взрослом мире, поэтому они оказываются «в зоне аномии (нормативной неопределенности)... Идущие в этой среде процессы самоорганизации приводят к образованию субкультурных сообществ со своими нормами, символикой и границами»[207]. (Однако, по моим наблюдениям, значительная часть байкеров имеет постоянную работу, серьезно относится к учебе в школе либо вузе, а некоторые даже состоят в браке).

-282-

Так или иначе, в субкультурах складывается своя особая нормативная база. Сформировавшись относительно недавно, субкультура байкеров пока не выработала четкого комплекса правил, но можно точно говорить о существовании определенных норм и ценностей, которые в большинстве своем – если не на практике, так в теории – разделяются всеми байкерами.

В выявлении этих этических правил обнаруживаются некоторые сложности. Так, многие байкеры отстаивают идею отсутствия каких-либо норм, регламентирующих их поведение. «Неписаных правил нет... Катайся и катайся» [9]. Городской экстремальный спорт и развивался как альтернативный, андеграундный, без секций и школ, без тренеров и уставов. Просто вольное катание ради удовольствия. Однако такое положение было возможно лишь на начальном этапе.

С увеличением популярности байка, а соответственно, и с ростом численности байкеров, эта субкультура стала продуцировать определенные нормы, которые пока даже не осознаются. В ходе многочисленных интервью не раз приходилось разъяснять интересующие меня вопросы о правилах поведения, подходить к ним с разных позиций, так как многие были почти убеждены в отсутствии каких-либо норм. Однако, анализируя частные примеры, удалось обнаружить огромное количество «неписаных принципов», действующих в субкультуре. Подтверждением этому являются статьи, размещенные на экстрим-сайтах, написанные зачастую самими байкерами, которые имеют большой опыт катания. Рассмотрим некоторые значимые сферы, в которых наиболее ясно вырисовывается «кодекс чести» велобайкера.

-283-

1.        Отношения с другими экстремалями, поведение на «чужой» территории. Как было указано выше, большинство байкеров делятся на отдельные локальные группы. В каждом районе Москвы есть площадки, где собираются местные mtb-шники и bmx-еры. Там они катаются, там отдыхают, если необходимо, то что-то строят, следят за чистотой. Это своего рода «дом», и чтобы не нарушить порядка в этом «доме», необходимо следовать некоторым правилам. Особенно это показательно на примере дёртов, хотя характерно для любых постоянных мест «тусовок». На основе собранных интервью и различных статей[208] выявилось множество правил катания. На «чужом» дёрте надо спросить разрешение покататься, быть вежливым с другими райдерами, предлагать помощь в копании дёртов, не разрушать и не переделывать готовых трасс, сразу же поправлять разрушенное, не кататься в дождливую погоду, не мусорить, не разглашать местоположение дёрта, не ныть. Постройка дёртов – процесс трудоемкий, а испортить их можно очень быстро, поэтому несоблюдение элементарных правил может вызвать негативное отношение со стороны «хозяев». «Если ты несколько месяцев строил какую-то тему, а кто-то приезжает, разбивает ее, при этом не хочет помогать, то, конечно, обидно становится» [2]. Поэтому человеку, решившему заниматься дёрт-джампингом, советуют начать «с покупки лопаты»[209].

Похожие правила актуальны для катания и в закрытых парках, и в популярных центральных спотах, где собирается большое число райдеров, включая скейтеров, роллеров. Вот важные правила, которые все должны соблюдать, например, в скейт-парках[210]: отслеживать траекторию, чтобы избежать столкновения; соблюдать дистанцию, не лезть без очереди; не сидеть, ничего не делая; не мусорить, держать жидкости подальше. Не стоит также задерживать других; даже если упал – нужно по возможности быстрее встать и отойти в сторону (есть даже поговорка «Кто рано встает, того уже не переедут»). Все респонденты также подчеркивали, что важно уважать других, не сорить. В отношениях свои / чужие (или местные / неместные) важным регулятором является неписаное правило: «У нас оно, конечно, не так пользуется популярностью, как в Европе... На соревнованиях, да и так, на тренировках в парке и дёрте... да где угодно обязательно поприветствовать всех райдеров, даже если ты их не знаешь...» [10].

-284-

В отношениях опытные / новички тоже существует некоторые принципы: не отказывать в помощи, не осмеивать из-за низкого уровня катания. «Мне не нравится, когда есть зазнайки, которые начинают унижать новичков. Как он катается – это не повод его унижать» [4]. Часто даже на форумах, где ребята выкладывают свое видео, осуждают тех, кто смеется над «элементарными» или неудачными трюками, над падениями. «Сам ты тупой. Люди, которые смеются над уборками – идиоты!»[211]. Таким образом, в отношениях с другими байкерами важно сохранять уважение, не кичиться своим уровнем катания, стараться помогать. Кратко говоря, «позитивным надо быть и не понтовать» [1].

2.        Поведение среди простых граждан, в общественных местах. Байкеры иногда попадают в конфликтные ситуации и зачастую слышат неодобрительные отзывы со стороны прохожих. Это отчасти связано с «лихачеством» самих райдеров, особенно стритеров, желающих повыпендриваться. Тем примечательнее, что в самой байкерской среде осуждают слишком уж «бесшабашных». Например, указывается, что не следует кататься по ценным архитектурным сооружениям, церквям, могилам и т.д.; нужно стараться минимизировать последствия от катания, не разрисовывать памятники, не переносить с места на место цветочные клумбы, различные плиты, скамейки, не грендить по полированным мраморным парапетам, вежливо и терпимо относиться к детям, к пенсионерам, не мешать прохожим [1]. Осуждается, когда байкер создает опасность на проезжей части, когда «едет по лужам, обрызгивая прохожих, и не извиняется при этом» [2]. Также среди байкеров неодобрительно относятся к тем, кто пугает прохожих неожиданными трюками, едет сломя голову туда, где много народа, катается в переходах и в метро. «Мы вообще бьем за такие вещи. Мы, т.е. условно старшие байкеры. У всех у нас есть матери, у всех у нас есть сестры... Мы всё понимаем. Дураков нигде не любят. Мы же не антисоциалы какие-нибудь, которые всё разрушают» [7].

-285-

Не могу не процитировать показательную фразу из одной статьи: «Верхом вандализма можно считать вылеты с мемориальных плит – то, что они под наклоном лежат, не значит, что их можно использовать как трамплин. Если Вы гриндите по мемориальной стене с фамилиями погибших, убейте себя об эту стену с разбега. Вы – позор для байкеров»[212].

3.        Нормы, касающиеся алкоголя, наркотиков и риска. Экстремальный велосипед, как уже говорилось, предполагает не только спортивные практики, но и встречи, «тусовки», «покатушки», где не действуют принципы, характерные для тренировок. Особенно это показательно в отношении алкоголя. Перед катанием и во время него предписывается не пить алкогольных напитков. Эта норма встречается и в статьях, с ней согласны практически все респонденты. Разучивая и выполняя сложные трюки, райдер должен максимально контролировать свои движения, поэтому алкоголь здесь неуместен: «Утвердительно нет, и ни в коем случае… после бутылки пива, можно считать, катание закончено» [1]. Но если собирается группа людей, цель которых пообщаться, повеселиться, то «табу» на спиртное снимается. «Алкоголь изредка можно, даже в немалых количествах, главное не катать после этого и за руль не садиться» [6].

В отношении наркотиков – всё проще. Здесь нет разграничения на время тренировки и время «тусовки». Байкеры, особенно те, кто серьезно увлекаются экстремальным велосипедом, не употребляют наркотиков. Правда, бывают и исключения, но это единичные случаи, и вероятнее всего, они подвергаются осуждению: «Лишь бы траву не курили» [5].

-286-

Что касается риска, то, естественно, экстремальный спорт немыслим без него. Но представление о риске как о безрассудности не находит подтверждения. У байкеров существует негласный принцип катать с использованием защитных средств: шлема, наколенников, налокотников и пр., что зависит от серьезности трюков. «Осуждается, когда человек опасные темы пуляет без защиты – донор» [2]. Правда, при обыкновенной езде излишнее количество защитных средств может вызвать усмешку: «Ну, так, если слишком уж много, по полной, то так, просто немного смешно выглядит, но на самом деле все понимают там... » [9].

В заключение хотелось бы сказать несколько слов о стереотипах, распространенных среди байкеров. Во-первых, заметной является тема «mtb-шники и bmx-еры». С одной стороны, метафорически устанавливаются своеобразные отношения «родства» маунтинбайкеров с «мелкоколёсными братьями». С другой стороны, существуют и поддерживаются многочисленные стереотипы в отношении друг друга. Считается, что bmx-еры более небрежно относятся к своим велосипедам: «Вmх-еры обычно в дерево кидают! не раз видел!» [6]. Распространены шуточки относительно размеров и конструкции ВМХа: «ВМХ – ошибка природы» [2]. Маунтинбайк в глазах бэмеров воспринимается как тяжеловес. Сами себя bmx-еры считают более дружными и мирными: «Все bmx-еры как бы одна большая семья» [10]. Во время покатушек многие bmx-еры пробуют кататься на МТВ, а маунтинбайкеры на ВМХ, что выливается в бурю впечатлений. Очень красочно характеризует смену средства катания следующее высказывание: «А теперь самое страшное... после зимы проезженной на бмиксе большой байк с первой покатушки по паркету показался огромным, ленивым, тяжелым, неповоротливым, инертным... я в шоке… о ужос, неужели я стал бмиксером?!! а-аааа!!! спаситее-е-ее!»[213]

-287-

Эти и многие другие фразы, конечно же, являются шуточными, и в целом bmx-еры и mtb-шники уважают друг друга, показывают друг другу технику исполнения разных трюков, дружат, катаются вместе (особенно в дёрте): «По-моему, все байкеры друг другу помогают» [9]. Необходимо помнить, что некоторые дисциплины являются общими для bmx-еров и mtb-шников, создавая дополнительные «точки соприкосновения». Однако некоторые райдеры считают, что лучше не смешивать эти два направления экстремального спорта: «Вообще я могу сказать, что мне не нравится то, что происходит сейчас в маунтинбайке во всем мире, т.е. ВМХ-стиль в маунтинбайке... Маунтинбайк должен идти своим путем. Потому что ВМХ он всё равно никогда не перегонит» [3].

Наряду со своеобразным противостоянием между МТВ и ВМХ, можно отметить развитые стереотипы внутри этих направлений. Например, триал воспринимается как очень специфичная дисциплина маунтибайка. В отношении него тоже много шуток и ярко окрашенных устоявшихся представлений, хотя многие признают, что триал, пожалуй, самый техничный вид велоспорта. Сами триалисты этим очень гордятся, неодобрительно отзываясь о тех, для кого спорт не является главным компонентом экстремального образа жизни: «Бмхеры и скейтеры чё-то сильно помешались на своем внешнем виде, а не на катании… я знаю многих бмхеров, которые отлично катаются… а есть много, которые чиста приходят попить пива. Это не есть гуд для спорта… триалисты – более организованные и спортивные личности» [5]. Еще в большей степени специфичность характерна для флетлэнда в ВМХе. По мнению некоторых респондентов, «флет вообще не имеет отношения к экстриму. Флет-велосипеды – вообще не велосипеды в прямом смысле. На них даже ездить невозможно. Это ближе к цирковому искусству» [7].

-288-

У многих байкеров принято считать, что те, кто катается в дисциплине стрит, больше тусуются, чем тренируются, часто употребляют алкогольные напитки: «Стритеры любят приложиться» [1]. Распространено мнение, что именно в стрите наибольшее количество «понтомеров» и «мажоров», которые только выпендриваются: «Есть парни, которые так, для вида байки покупают... мол, крутые адски – посмотрите на меня, какой я экстремал, и какой я себе байк крутой купил... А на самом деле только и умеют сидеть на нем» [10].

Многочисленные стереотипы, шутки, приколы в отношении друг друга, на мой взгляд, вовсе не свидетельствуют о реальных негативных контактах, а лишь подчеркивают разнообразие и неоднородность субкультуры байкеров. Опыт общения с ними показывает, что самым важным является просто наличие у человека экстремального велосипеда, а не дисциплина катания. Положение экстремального велоспорта в России (отсутствие необходимых условий, проблемы с местами катаний, непонимание со стороны остальных граждан) лишь подогревает чувство близости и единства в субкультуре байкеров. В действительности и триалист, и дёртер, и даунхильщик никогда не откажут в помощи другому байкеру. Конечно, места их катания могут не совпадать, они могут не знать кумиров и знаменитых прорайдеров в других дисциплинах, не вполне понимать шуток и даже сленга друг друга. Тем не менее, их объединяет особое отношение к байку, желание изобретать оригинальные трюки, покорять сложные высоты, проходить неизведанные тропы. Байк открывает для них новые возможности, показывает новые места, знакомит с новыми интересными людьми. Он становится обязательной и неотъемлемой частью их жизни (хотя бы на некоторое время). На мой взгляд, субкультура байкеров – это своеобразный красочный мир вокруг экстремального велосипеда.

Приложение. Краткий словарь терминов[214]

Апхилл / uphill (от англ. 'вверх в гору') – дисциплина, рассчитанная на силу и выносливость во время езды в гору.

Байкер-кросс / Bikercross, 4X – гонки по специально подготовленной трассе с трамплинами и контруклонами. В соревнованиях сначала устраиваются одиночные заезды, после чего отбираются участники для гонок по четыре человека одновременно. Сейчас эта дисциплина приобретает всё большую распространенность.

-289-

Вёрт / vert (возможно, сокр. от англ. vertical – 'вертикальный') – катание в рампе, выполнение трюков преимущественно в воздухе. Различаются мини-рампы (высотой до двух метров, верхние края не вертикальны) и обычные рампы (около четырех метров в высоту, края направлены вертикально вверх).

Даунхилл / downhill (от англ. 'вниз с горы') – гоночная дисциплина, скоростной спуск с горы по специальным трассам, которые могут быть достаточно протяженными. Иногда на трассе строятся сложные препятствия, вроде больших дропов. (Производные: даунхильщик, даунхильный).

Дёрт, дёрт-джампинг / dirtjumping (от англ. dirt – 'грязь, почва, земля') – катание на специализированных земляных площадках – дёртах, включающее в себя прыжки на трамплинах с необязательным исполнением различных трюков в прыжке и при приземлении. (Производные: дёртер, дёртовый).

Джэм (от англ. jam – 'набиваться битком' (?))– соревнования или покатушки, проходящие без особого регламента, в дружеской обстановке, где каждый участник катает произвольную программу, выполняет любимые трюки. Скорее всего, данное понятие пришло из области музыки, где означало «играть джаз или рок совместно с другими людьми в неформальной обстановке без особого планирования»[215].

Донор – байкер, склонный к необдуманным и неподготовленным трюкам.

Дроп (от англ. drop – 'прыжок') – прыжок, а также препятствие для совершения трюка, при котором райдер выпрыгивает («вылетает») с вершины склона и приземляется ниже по склону через несколько метров.

Дуал-слалом / Dual slalom – аналог «параллельного спуска» на горных лыжах, когда два райдера на скорость съезжают по специальным трассам. Если соперники едут по одной трассе и допустим контакт между гонщиками, то такой вид называется просто дуал[216].

-290-

Кросс-кантри / Cross country – гонки по пересеченной местности. В 1996 году эта дисциплина вошла в список олимпийских видов спорта[217]. (Производные: кросс-кантрийный, кросс-кантрийщик).

Норт-шор / North Shore (от англ. shore – 'подпорка, крепление, опора') – также иногда относится к фрирайду. Это катание по деревянным мосткам, перекладинам с выполнением дропов и различных трюков.

Парк / park – трюковое катание на специально оборудованных площадках в основном из дерева и бетона, где располагаются фан-боксы, рейл-боксы разгонки (за рубежом также используются вол-райды, мини-рампы)[218].

Профайл – видеоролик (зачастую небольшой по времени), в котором один или несколько райдеров демонстрируют различные трюки. Профайл снимается и монтируется либо по инициативе и усилиями самого байкера, либо при поддержке спонсора.

Пулять – экстремально кататься, делать разные трюки.

Рампа – специальная деревянная или металлическая конструкция для вёрта и парка в виде параболы в несколько метров высоты.

Слоупстайл / slopestyle – новая дисциплина, включающая элементы норт-шора, дёрта, даунхилла, фрирайда. Родилась как особый формат соревнований, в которых райдер во время прохождения трассы из трамплинов и других препятствий должен демонстрировать разнообразные трюки.

Спот (от англ. spot – 'место') – место, где собираются и/ или тренируются байкеры.

Стрит / street (от англ. street – 'улица') – одна из самых популярных дисциплин. Это катание по городу с использованием всевозможных препятствий – заборов, парапетов, памятников, лавок и пр. В целом стрит – трюковое катание, при котором основное внимание уделяется не скорости, а сложности, зрелищности и максимальному количеству выполняемых трюков. (Производные: стритовой, стритер).

-291-

Стритец – катание по улицам просто ради забавы, без цели, иногда с алкоголем.

Тема – трюки, соревнования, препятствия, а также любые предметы и объекты, используемые для трюков. Примеры употребления: быть в теме – быть в курсе, в деле; полезть на тему – совершить поступок, сделать трюк; стрёмная тема – какой-то трюк, который страшно сделать, или место, где что-то страшно сделать.

Триал / biketrials или trials (от англ. 'испытание, проба') – преодоление всевозможных препятствий без касания земли ногами. Трассы для триала могут быть «природными» (при естественных препятствиях – камнях, поваленных деревьях) и «индустриальными» (при искусственных препятствиях – европоддонах, бетонных блоках, катушках, рельсах)[219]. Триал считается одной из самых сложных в техническом отношении, но не «агрессивной» дисциплиной. (Производные: триалист, триальщик, триальный).

Уборка, убраться – падение, упасть.

Флет, флетлэнд / flatland (от англ. flat – 'плоскость') – исполнение акробатических трюков на велосипеде на ровной площадке, не отрываясь от земли. При этом запрещается касаться земли ногами и руками. Сложность дисциплины заключается в связках между трюками.

Фрирайд / freeride (от англ. 'свободная езда') – вольный стиль катания, заимствованный из сноубординга. Точно определить «границы» фрирайда довольно трудно. Многие его подразделения сейчас становятся самостоятельными дисциплинами. Классическим фрирайдом, по аналогии с зимними видами спорта, назывался свободный спуск с горы вне подготовленных трасс. Позже в рамках фрирайда появился дроп-пинг / dropping – прыжки с обрывов, с крыш на наклонную поверхность. Также выделяют урбан фрирайд, который во многом близок стриту, так как катание происходит в городе, но на других объектах: двух- и многопролетных лестницах, склонах городских набережных и пр.

-292-

Список респондентов

-292–296-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

Баркова Александра Леонидовна. Кандидат филологических наук. Доцент Института истории культур УНИК. Активный участник толкинистского фэндома с 1993 года.

ТОЛКИНИСТЫ: ПЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ РАЗВИТИЯ СУБКУЛЬТУРЫ

А.Л. Баркова

Толкинистская субкультура как массовое явление (объединяющее тысячи людей) существует немногим более пятнадцати лет, и за это время она претерпела ряд существенных изменений. Они настолько серьезны, что невозможно описать толкиниста как такового: есть достаточно четкий образ толкиниста начала 1990-х годов, более размытый образ субкультуры рубежа тысячелетий и вполне отчетливый образ толкиниста сегодняшнего дня. Автор настоящей статьи имел возможность наблюдать толкинистский фэндом[220] с начала 1990-х годов, возглавляя в 1995–2000 годах один из ведущих московских клубов – «Форменос», а с 2006 года – исполняя обязанности главного хранителя крупнейшего интернет-собрания толкинистских текстов «Библиотеки Тол-Эрессеа» (www.eressea.ru).

Отчасти мы уже делали попытки описать субкультуру и ее творчество[221], однако сейчас попробуем, с одной стороны, обобщить данные, а с другой – дать современный срез субкультуры, поскольку наша статья 2003 года уже отчасти устарела: слишком быстро меняется предмет исследования. По этой причине я вынуждена внести датировку данной статьи в текст: она написана в 2007 году. Уверена, что года через три этот анализ уже отстанет от действительности.

Представления о толкинистах

Нужно ли пояснять, кто такие толкинисты? «Поклонники творчества Толкиена» – ожидаемый ответ. В сущности, такое определение не говорит ничего. Под этим словом могут подразумеваться серьезные переводчики, которые, не жалея своих сил, создают русский текст HOME[222]. Это же слово может означать личностей, которые всерьез отождествляют себя с теми или иными персонажами книг Толкиена. Так же определяют себя и те, кто не имеет собственной квэнты[223], но в чьей системе ценностей книги Толкиена занимают более чем высокое место. Так же называют и рядовых представителей «тусовки», которые группируются вокруг традиционных толкинистских мест сбора по принципу «там прикольно».

-297-

Проблема заключается в том, что самоопределение различных групп толкинистов является взаимоисключающим (и неудивительно, что любые мои работы вызывали резкое неприятие определенной части субкультуры), поэтому образ «среднестатистического толкиниста» вывести на данном этапе просто невозможно. Так что мы попытаемся описать сегодняшний срез субкультуры в ее неоднородности и, отчасти, противоречивости.

Прежде всего, мне представляется важным вербализовать несколько мифов о толкинистах.

Миф первый. Толкинисты – это ребята в плащах из занавесок, бегающие с деревянными мечами.

Пятнадцать лет назад это так и было... отчасти. Уже тогда высоким уважением пользовались те, кто обладали высокими умениями и в фехтовании, и в создании костюмов, и в редкостном тогда (для большинства – до Интернета) знании непереведенных текстов Толкиена, и во многом другом. «Занавесочные эльфы», как их тогда называли, либо покинули субкультуру, либо перешли на существенно более высокий уровень.

На сегодняшнем этапе, когда уровень профессионализма, необходимого, чтобы занять видное место в любом (отнюдь не только толкинистском!) фэндоме, возрос, – это утверждение просто анахронизм. Оно не только не соответствует реалиям ядра субкультуры, оно даже не описывает периферию (см. миф четвертый).

-298-

Миф второй. Толкинисты – это «ушельцы», «глюколовы», то есть личности экзальтированные, живущие в вымышленном мире, далеком от так называемой «реальности»; они неспособны реализоваться вне субкультуры.

Этот аспект был детально прописан нами в упомянутой выше статье «Толкинисты: архаическая культура в центре мегаполиса». Кратко суммируя ее выводы, можно утверждать, что личность, успешная в «реальной жизни», вполне может занять видное место в субкультуре, и наоборот: большинство лидеров субкультуры, то есть людей, являющихся авторитетом для некой группы, так или иначе реализовали себя социально.

«Глюколовы», маргиналы не занимают яркого места в субкультуре – именно потому, что они не способны на то творчество в любом проявлении, которое является определяющим для фэндома. Сочинителям собственных миров (каковые, собственно, и именуются «глюколовами») нет особой разницы, будут ли это видения по Средиземью, миру Гарри Поттера, «Звездным войнам» или по всему вместе, вкупе с собственными фантазиями. Поэтому они в любом фэндоме, будь то толкинистский, поттеристский, StarWars или какой-нибудь другой будут составлять периферию, если они не являются яркими личностями, достигающими успеха не за счет своего визионерства, а благодаря совершенно другим способностям.

Миф третий. Толкинисты – это то же, что ролевики. Это ребята, регулярно носящиеся по лесам с деревянными мечами, разыгрывающие что-то такое по мотивам книг Толкиена... и так далее.

Здесь, пожалуй, сложнее всего. Толкинистская и ролевая культура взаимосвязаны очень тесно, в каком-то смысле ролевики выросли из толкинистов. Четкой границы между субкультурами нет, но их ядро различается: для толкинистов главное – это ориентация на реальность мира Толкиена, как бы оная реальность ни понималась; ролевик же играет сегодня персонажей одного мира, завтра – другого, ни с чем особо себя не связывая.

-299-

Систематическое отождествление толкинистов с ролевиками, регулярно встречающееся в газетных и журнальных статьях, чрезвычайно возмущает представителей толкинистского сообщества.

Миф четвертый, ныне просочившийся даже на страницы бульварных детективов. Толкинисты, как и ролевики, сидят на шее у своих родителей – доспехи на игры, равно как и платья на балы, покупают исключительно на их деньги, а сами не зарабатывают ничего.

Заметим, что этот миф успешно противоречит мифу первому – и столь же далек от реальности. Возможно, где-то и есть такие ребята, но мне не доводилось их видеть ни разу в жизни. Зато я хорошо знаю юношей с самым разным образованием (программистов, врачей, массажистов), зарабатывающих вполне достаточно, чтобы обеспечить себе и своей семье (включая толкинистов во втором поколении) всё необходимое для полноценного игрового сезона. Среди девушек-толкинисток особо распространена профессия переводчика. Кстати, в субкультуре немал процент матерей-одиночек, содержащих себя и ребенка и успешно ездящих на конвенты в другие города, на игры и т.д.

Попытка классификации

Итак, что же представляют из себя толкинисты как ядро одноименной субкультуры?

Предвижу вопрос и/или возражение: кроме ядра, у субкультуры есть и периферия. Описание только ядра может быть некорректным.

Эти возражения нам представляются несущественными, и вот почему. Толкинистская субкультура совершенно не стремится к расширению, скорее наоборот. Разрастание рядов толкинистов негативно воспринималось еще в начале 1990-х годов, когда собственно и началось рождение субкультуры как явления, объединяющего тысячи людей. Стремление «отделить толкинистов от тусующихся» было присуще фэндому практически на всех этапах, и оно отнюдь не ушло в прошлое. Когда автор этих строк была руководителем клуба «Форменос» (1995–2000), мне периодически приходилось объявлять, что посторонние могут приходить на собрания клуба только по рекомендации членов, что часть праздников является закрытой, – и это притом, что необходимо было платить за помещение, то есть с прагматической точки зрения высокая посещаемость была выгодна. Но она разрушала дух клуба, настрой собраний – и поэтому приходилось ограничивать число гостей. В настоящее время точно такой же жесткий отбор участников бывает на тех ролевых играх, где главная задача – воссоздание духа эпохи.

-300-

Илл. 29. Толкинистский клуб «Форменос». 1996 г.

Собственно, тот факт, что сегодня, несмотря на очень сильные изменения в субкультуре, проходят закрытые для посторонних игры и существуют достаточно замкнутые сообщества (даже не клубы!), – говорит о том, что не претерпел изменений главный принцип, по которому и идет разделение на тол-кинистов и не-толкинистов: установка на восприятие мира Толкиена как реальности. Соответственно, всё, что мешает этому ощущению реальности (сопричастию, если использовать термин Л. Леви-Брюля[224]), должно быть отметено.

И вот здесь нас ожидает весьма любопытная проблема: кто же эти «мешающие», коих надлежит изгнать из среды «истинных» толкинистов? Нетрудно предугадать ответ: каждая группа считает «неистинными» остальных.

-301-

Внутри фэндома толкинистов мы бы выделили следующие группы.

1.        Переводчики и исследователи. Для них «реальное Средиземье» – это тексты Толкиена и только это. Любое творчество по мотивам, за редчайшим исключением, вызывает у них неприятие или отторжение (иногда – яростное отторжение). Этой группе толкинистов («истинные номер раз») мы обязаны тем, что подавляющее число текстов Толкиена теперь доступно по-русски, а некоторые даже полулегально вышли в «бумажном» виде. Им же мы обязаны многочисленными систематизациями фактов по истории Арды, сведением в сравнительно непротиворечивую концепцию разных версий черновиков Толкиена. В этом есть огромный плюс – такие интернет-энциклопедии (крупнейшей из которых является «Арда-на-Куличках»: www.kulichki.com/tolkien) существенно облегчают не только знакомство с миром Толкиена для начинающих, но и помогают опытным толкиноведам. Заметим, что применительно к этой части субкультуры термин «толкинист» означает примерно то же, что «пушкинист» относительно исследователей Пушкина. В рамках фэндома их называют «канонисты», «текстологи», используя эти термины, в зависимости от ситуации, уважительно или уничижительно.

Причем, по точному замечанию Хольгера[225], есть две разновидности канонистов. Одни воспринимают тексты Толкиена только как продолжение литературной традиции, как отражение тенденций литературы и общества – и, соответственно, подходят с чисто литературоведческих традиций; другие пытаются реконструировать полную картину событий в Арде, воспринимая мир Толкиена как реальный (как правило, не задаваясь вопросом, какова природа этой реальности). Они отчасти входят и в следующую группу толкинистов – в квэнов.

-302-

2.        Группу квэнов составляют те, кто, выражаясь языком фэндома, «помнит себя – там», соотносит себя с определенной средиземской личностью (на начальных этапах это часто один из главных героев книг Профессора), а затем создает собственную квэнту. Уважительно таких называют квэнами, уничижительно – «дивными» (с презрительной интонацией), «дивнюками», «глюколовами». От последнего термина ряд толкинистов решительно открещивается, поскольку «глюко-ловство», как и ролевые игры, явление несравнимо более широкое, нежели толкинизм.

В отличие от «глюколовов», выделяется также категория «мироглядов».

Теория «мироглядства» принадлежит Хатулю[226], описавшему в своих статьях неоднократные случаи, когда люди независимо друг от друга одинаково характеризовали некие миры:

«Мы выкладывали друг другу историю, географию и физику "изобретаемых" нами миров. Мы оба осознали, что по сути дела не столько "изобретаем", сколько "открываем" их; поскольку в том же за тридцать лет до нас признался профессор Толкиен, нас это мало смущало. А вот когда, изложив друг другу всё, мы поняли, что описываем один и тот же мир, увиденный с разных сторон – нас проняло. В течение нескольких лет мы совместно "открывали" этот мир. Находясь далеко друг от друга, мы записывали наши "открытия", и всё сходилось воедино до последней черточки. Более того: сверяя и сравнивая нашу информацию, мы постепенно обнаруживали скрытые в ней планы, законы и явления, о которых мы не подозревали. Эти прозрения превратились из одиночных в постоянные»[227].

-303-

Илл. 30. Ролевая игра. 1996 г.

-304-

В той же статье Хатуль подчеркивает, что «мирогляды» – люди, преуспевающие профессионально и социально; первым (и по времени, и по значимости) мироглядом он считает самого оксфордского профессора.

Термин «глюколовы» (или, еще более жестко – «глюконавты») выступает как окказиональный антоним к «мироглядам». Отличие между этими довольно близкими группами субкультуры хорошо видно из следующего высказывания:

«Ведь что такое есть глюконавт? Это человек, который использует некий прием для того, чтобы увеличить свой авторитет или привлечь к себе мнение. Прием состоит в том, что глюконавт намекает на некие обстоятельства, в силу которых он видит нечто. Как правило – мир»[228].

Если Хатуль характеризует «мироглядов» как социально адаптированных, то «глюколовы», наоборот, воспринимаются как личности, не состоявшиеся вне субкультуры.

-305-

Из описания «мироглядства» следует, что его важнейший принцип – сотрудничество, а цель визионерства вообще – описание мира либо «истинное» (если в реальность этого мира верят), либо непротиворечивое и психологически достоверное[229].

В собственно толкинистской среде «мироглядство» было чрезвычайно распространено в первой половине 1990-х годов, почти все апокрифы[230] к текстам Толкиена (наиболее известна из них «Черная книга Арды» Ниэннах и Иллет[231]) были написаны именно тогда. Затем волна начала спадать, и сейчас можно смело утверждать, что толкинистский апокриф изжил себя. «Мироглядство» и апокрифистика переместились в другие фэндомы, в частности в поттероманский (кстати, многие нынешние поттероманы – это бывшие толкинисты).

Заметным явление в субкультуре 1990-х годов были ниеннисты (грубое название: «ниеннахнутые», «эллериахнутые») – поклонники «Черной Книги Арды» (ЧКА). Поскольку ЧКА – произведение, рассчитанное на эмоциональное восприятие, то большинство приверженцев этого текста были чрезвычайно эмоциональные девушки. Юношеский культ страдания, так или иначе присущий многим молодежным субкультурам, в среде ниеннисток был развит в высшей степени, что служило темой многочисленных пародий.

В связи с ЧКА нельзя не отметить, что степень ее влияния на фэндом склонны занижать те, кто не приемлет ее идеологию (и, шире, нетерпим к идеологическим апокрифам):

«Агрессивная проповедь, основанная на отрицании текста на основании того, что Ниенна все видит по-другому. Свое выражение этот глюк обрел в ЧКА, которая самой формой своей свидетельствует, насколько достоверен он был. То есть – не достоверен вообще, ибо не убедителен. Плохой текст, плохая идеология»[232].

Данная точка зрения довольно распространена и находится в противоречии с действительностью: если книга вызвала самостоятельное движение в субкультуре, то ее странно считать «неубедительной».

-306-

Завершая абрис этой части фэндома, приведем объяснение, которое дает «глюколовству» (в широком смысле) Вальрасиан[233]:

«Это – явление, определяемое экспериментальной психологией второй половины нашего века как "управляемая шизофрения". Не стоит делать скоропалительных выводов – это состояние аномально, но не деструктивно. "Управляемая шизофрения" представляет собой создание внутри себя еще одной личности – как правило, урезанной, но всё же вполне самостоятельной. На использовании этого приема основан метод "альфа-коллегии" П. Нормана, структурные методики А. Борисова и др. В конце концов, всякий (...) качественно отыгранный персонаж в ролевой игре – результат именно такого психологического процесса. Любой из нас является безумным – с чьей-нибудь точки зрения. Скупец – с точки зрения мота (...) и прочая, прочая, прочая»[234].

Завершая описание этой группы толкинистов, отметим ее чрезвычайно высокую внутреннюю разнородность и разобщенность – полярность идеологий, восприятий мира Толкиена. Именно у этой группы будет наиболее высокий уровень символизации – практически у всех будут те или иные, явные или скрытые атрибуты принадлежности к «своему» миру, причем таким символом может быть не только антуражная деталь костюма, но и совершенно обыденная для постороннего глаза вещь.

3.        Третью группу толкинистов составляют ролевики, или ХИшники (от «ХИ» – то есть «Хоббитские Игрища», наиболее крупная ежегодная игра по Толкиену). Четко определить границы этой группы невозможно: в нее так или иначе могут входить представители всего движения. Как уже говорилось выше, толкинистское движение настолько тесно связано с ролевым, что разграничить их подчас трудно. Тем не менее, мы попробуем это сделать.

-307-

Существует очень распространенный тип толкиниста-ролевика, который никогда не станет философствовать о мире Толкиена, ему скучны споры текстологов, он будет смеяться над теми, кто верит, что жил в Средиземье, – и при этом не пропускать ни одной большой игры. Разумеется, с точки зрения текстологов и квэнов такой ролевик является «неистинным» толкинистом; однако именно эти люди составляют едва ли не большинство играющей массы субкультуры; из них получаются ведущие мастера игр и капитаны команд, не говоря уже о том, что ролевые дружины практически поголовно относятся к этой категории.

Если в первых двух группах толкинистов преобладали девушки, то эту группу составляет мужское большинство фэндома, причем многим из них – за 30. Эта часть субкультуры тесно смыкается с реконструкторским движением (многие заметные личности являются толкинистами-ролевиками-реконструкторами), поскольку изготовление даже игровых доспехов требует глубокого знания исторических реалий.

Именно к этой группе относится популярный образ толкиниста-ролевика с деревянным мечом. Действительно, в первой половине 1990-х годов непрестанные схватки на деревянных мечах были формой существования значительной части фэндома, причем их никогда не называли «фехтованием». Для них субкультура выработала свой термин – «маньячество» или «маньячка», а также «дрыномашество» (от слова «дрын» – то есть деревянный меч). Эти термины не носили уничижительного характера, они просто обозначали схватки на деревянном оружии. «...И тогда мы с ним стали маньячиться» – нормальная фраза из рассказа об игре.

-308-

Ролевая игра всегда была, пожалуй, основной формой толкинистского движения. В настоящее время игры существуют в трех основных формах: полигонной (то есть в лесу), сетевой (то есть в Интернете) и кабинетной (чаще всего на квартире). Первые два вида игр могут как объединять большое число участников, так и быть исключительно «для своих»; установкой может быть либо отыгрывание приключений, создание своей игровой реальности, либо отыгрывание характеров, воссоздание заранее заданных событий. Сетевые игры, о которых в данном случае идет речь, также называются «словесками». Это игры на интернет-форумах, принципы их организации и состав участников практически не отличается от полигонных, за исключением очевидной разницы в материальном обеспечении игры (доспехи, костюмы, палатки в одном случае, компьютеры с хорошим выходом в Сеть в другом) и географическим положением игроков. Сетевые игры, организованные в России, привлекают многих русских из других стран мира. Впрочем, это относится к любым событиям, происходящим в сегодняшнем Интернете и Рунете. Кабинетные игры, или «кабинетки» весьма популярны среди квэнов. Это игры на десяток человек, проводимые дома у одного из игроков. Наилучшим описанием хода кабинетки, состава участников и настроения игроков является рассказ Ассиди «Поединок с собой»[235].

Тилис в своей спорной, но интересной статье «Три источника и три составные части российского толкиенизма» приходит к выводу, что важнейшими составляющими толкинистского движения являются «глюколовство, маньячество и игра», они «вполне соответствуют известным философским категориям сущности, формы и явления»[236].

Завершая абрис этой части субкультуры, отметим, что многие толкинисты, повзрослев, переходят из квэнов в ролевики. Утратив с годами эмоционально обостренное восприятия мира Толкиена, они остаются в движении как организаторы ролевых игр – с багажом знаний по Средиземью, домашним арсеналом от деревянного кинжала до железного меча, гардеробом костюмов всех рас и эпох, а также многолетним опытом.

На своих начальных этапах ролевое движение было более чем тесно связано с толкинистским, но с годами многократно переросло его. Для ролевиков Средиземье – один из множества миров, по которым проходят игры, причем отнюдь не самый интересный.

-309-

4.        В последние годы благодаря фильму П. Джексона «Властелин Колец» образовалась еще одна категория фэндома – «джексонисты». Эта группа крайне расплывчата и неопределенна, «типичный» ее представитель – это подросток, книг Толкиена не читавший (или бросивший: скучно), восхищающийся фильмом, его героями и актерами. Перед выходом первого фильма трилогии толкинисты «старшего поколения» серьезно боялись массового прихода в фэндом подобной молодежи, но ожидаемой катастрофы не произошло: одних фильм привел к прочтению Толкиена и дальнейшему росту внутри субкультуры, другие остались на той же периферии, которую всегда составляли знакомые со Средиземьем понаслышке. Среди джексонисток особо выделяются поклонницы Леголаса – Орландо Блума, относящиеся скорее к типу кинофанатов, чем к толкинистам.

Таков основной состав субкультуры. За пределами этой схемы остались толкинисты, никогда в субкультуру не входившие, – те, кто 1970–1980 годы читали Толкиена в оригинале и стояли у зарождения толкинистского движения[237].

Попытка этнографического описания

В любое описание толкинистской субкультуры входит характеристика внешнего вида ее участников.

Традиционные представлениях об «эльфах в плащах из занавесок» относятся к началу 1990-х годов – и, увы, не изжиты до сих пор. Однако если 10–15 лет назад на улицах больших городов было вполне возможно увидеть юношей и девушек в плащах и с деревянными мечами, то с начала нового века подобное практически невозможно. Это отнюдь не значит, что «толкинистского костюма» больше нет; сменились принципы его создания[238].

Вряд ли будет ошибочным утверждение, что вся российская культура начала 1990-х годов была демонстративна. Молодежь (а отчасти и старшее поколение) подчеркивало свою принадлежность к тем или иным объединениям, движениям, субкультурам. В значительной степени это было реакцией на обезличенность советского времени.

-310-

Для толкинистов середины 1990-х демонстративная оригинальность одежды была не просто средством выражения причастности к субкультуре, но и «пощечиной общественному вкусу». Помню характерный диалог 1995-го года: юноша-студент гордо заявлял, что он пришел на лекцию в кольчуге, на что я отвечала, что способна на более экстравагантный поступок: придти в длинном платье читать лекцию. Упоминавшийся выше Хольгер рассказывал, как он на V Международной школе по гравитации и космологии на стенде с обзором своих публикаций разместил три флага: России, Бразилии и Дома Феанора.

Если в 1990-е годы эти элементы субкультурного облачения всячески демонстрировались окружающим, то с конца 1990-х эта знаковость из внешней практически полностью ушла в скрытую. В этом смысле показательна фраза, высказанная в ходе упомянутой дискуссии одной из толкинисток (в фэндоме – с 1995 года): «Фиг вы распознаете толкиниста, если он правильно маскируется!» Маскировать свою принадлежность к фэндому становится достаточно обычным делом, особенно среди толкинистов за тридцать: фенечки, если их носят, прячутся под длинными рукавами или широкими браслетами, одежда выбирается так, что она одновременно может выглядеть как «прикид» (ролевой костюм) и как «цивил» (обычная, не эпатирующая).

Однако, несмотря на всю «маскировку», толкинисты вполне узнаваемы и в сегодняшнем городе. Наиболее характерная черта их облика – некоторое несоответствие элементов костюма. Оно может проявляться по-разному, нам удалось описать три типа.

1.        Сниженная деталь: строгий стиль одежды, но на лацкане пиджака – бисерная булавка, или из-под рукавов виднеются фенечки, или приколот значок с надписью типа «Учусь на мага».

2.        Деталь высокого статуса: обратная картина – одежда предельно скромна, но человек носит очень дорогие украшения или кожаную сумку авторской работы; разумеется, это касается по преимуществу девушек. Для юношей такой деталью может быть наладонный компьютер.

-311-

3.        Рукодельная деталь: сделанный собственными руками чехол для мобильного телефона, ремень для сумки, часть украшений и т.п. Сюда же относится и привычка рукодельничать в транспорте.

Разумеется, это не обязательно характеризует толкиниста, это может быть и ролевик. Другими чертами облика тех и других будут длинные волосы (как у девушек, так и у юношей), иногда распущенные. В отличие от маргиналов, толкинисты не ходят со спутанными, грязными волосами – их волосы ухожены, но естественны: окраска или завивка практически не встречаются. У девушек могут быть ухоженные руки, но маникюр – у единиц.

Руссоистский принцип простоты и естественности вполне воплощается в отношении толкинистов к одежде. Главное требование к одежде: она должна быть удобной (в частности, девушки редко надевают обувь на высоком каблуке). Разумеется, ни о каком следовании моде нет и речи: этот вопрос толкинистов не интересует; из многообразия нарядов, предлагаемых сегодняшними магазинами, будет выбрано то, что удобно, и то, что помогает создавать образ. Если возможно – образ, отчасти напоминающий средневековье, однако не вызывающе анахроничный («почти прикид», говоря языком субкультуры).

Толкинистам (отчасти, вероятно, и ролевикам) присущ особый стиль поведения. Это отчасти старомодность манер (привычка слегка кланяться, здороваясь отнюдь не только с представителями субкультуры; подавать руку девушке, выходящей из транспорта), отчасти большая естественность поведения, связанная с близостью к природе. Последнее вовсе не означает непременные выезды в лес на игры, скорее иное: умение найти в любой части города уголки природы, места, где не ощущается городская суета.

-312-

Однако есть еще одна черта, которая с наибольшей вероятностью будет присуща именно представителям этой субкультуры. «А есть еще странные люди со светящимся взглядом – видимо, эльфы от природы (я не шучу, просто не знаю, как еще назвать)». Собственно, это следствие оговоренной выше сопричастности природе, поскольку следствием жизни на природе, как нам кажется, является более высокая эмоциональность. Особенностью толкинистов является более эмоционально насыщенная жизнь, причем не столько по силе эмоций, сколько по спектру и тонкости оттенков. Это в фэндоме называется, например, «нездешний звездный свет в глазах»[239]; отчасти служит причиной насмешек («дивные», «дивнюки»), однако по этому признаку можно опознать «своего» в любой толпе.

«Улыбнитесь им, как знакомым, – и они улыбнутся в ответ».

«Девушки! Вы же просто светились обе! Я за вами следом 40 минут ходил. Любовался!».

«…отличается более живым, выразительным взглядом и лёгкой отстранённостью откуда-то чешущих рядом сограждан. Даже если он сам чешет туда же».

Таким образом, даже отсутствие пресловутого плаща из занавески и деревянного меча нисколько не мешает толкинистам узнавать друг друга при случайной встрече. Как пример: двое толкинистов (автор – один из них) видят в метро двух девушек в черных рубашках навыпуск и спрашивают: «Вы ниеннистки, нолдоры или вообще не наши?» – на что следует ответ: «Ниеннистки».

-313-

Эпическая среда толкинистов

Отдельный аспект толкинистской субкультуры – это литературное творчество. Если о 1990-х годах можно было говорить, что творчество в любой форме является отличительной чертой толкинистской субкультуры, то в настоящее время, при расхождении толкинистов и ролевиков, слова о распространенности творчества вообще становятся применимы уже скорее к ролевикам. Толкинистов отличает именно литературная деятельность определенной тематики: можно сказать, что толкинист – это человек, пишущий по мотивам Толкиена. О людях, обратившихся от творчества по Толкиену к творчеству по «Гарри Поттеру» (таких очень много), вполне можно сказать «они больше не толкинисты».

Круг замыкается. У субкультуры, порожденной книгой, основной формой существования становятся тексты. Но эти тексты нельзя назвать литературой; и дело отнюдь не в художественном уровне, а в форме бытования и целях авторов.

Как было показано нами в докладе «Творчество толкинистов как трансформация эпоса в условиях постфольклора» на пленарном заседании конференции «Эпический текст: проблемы и перспективы изучения», толкинистская субкультура сохранила то, что утратило или медленно теряет большинство этнических культур: эпическую среду, то есть такую ситуацию, когда весь социум владеет знанием традиции и хочет слушать регулярно воспроизводимые сказителем эпические тексты. Как показывают исследования фольклористов[240], причиной вымирания эпоса становится не отсутствие сказителей, а то угасание интереса слушателей (вплоть до трагической ситуации, когда ирландский сказитель излагает легенды собственной телеге, поскольку больше никто не хочет его слушать)[241].

Нет никаких сомнений, что по формальным признакам толкинистские тексты не имеют ничего общего, например, с эпическими песнями. Говоря о сходстве с эпосом, мы имеем в виду только и исключительно сходное функционирование, исполнение одних и тех же задач в рамках культуры социума.

Сходство проявляется в следующем.

1.        Общая база знаний. В традиционном обществе эпос известен всем с раннего возраста. Сказитель – это не человек, в принципе знающий сказания, это тот, кто знает их глубже и умеет их исполнять. Слушателям не надо объяснять, кто такой главный герой эпоса или второстепенные герои, они представляют себе весь корпус образов и сюжетов.

-314-

В толкинистской среде всё это относится к знанию текстов Толкиена. Причем если «Властелина Колец» большинство осваивает по книге, то весьма непростой для неподготовленного читателя «Сильмариллион» часто выучивается благодаря общению в субкультуре, обсуждениям и пересказам.

Хотя перед нами авторский текст, он бытует в субкультуре как коллективное знание.

2.        Отсутствие новизны информации. Сказитель, исполняющий традиционный эпос, поет то, что и так известно слушателям; он не имеет права вносить в сказание что-то свое, как-то видоизменять его[242].

Большинство толкинистских текстов[243] также не содержит новой информации. Наиболее распространенная их форма – психологические зарисовки, авторы которых обращаются к «своему» кругу читателей – им достаточно одного-двух имен героев и географических названий, чтобы полностью представить себе время и место действия. Сюжет этих зарисовок, как правило, оказывается вынесен за пределы текста. Но даже если сюжет и наличествует, то в центре внимания как автора, так и читателей находится не он, а система образов, трактовок, уже упомянутые переживания героев. Автор не стремится сообщить нам нечто новое, он лишь хочет расцветить известный сюжет дополнительными красками, тонами, подать его под своим углом зрения.

Добавим, что эта установка на отсутствие новизны, во-первых, является главной чертой, позволяющей сопоставлять толкинистские тексты с эпосом, а во-вторых, она характерна именно для этой субкультуры: так, среди поклонников «Гарри Поттера» основной формой являются сюжетные рассказы, часто мало связанные с основной линией книг Роулинг. Для поттероманов установка на занимательность и оригинальность является одной из основных, для толкинистов главное – узнаваемость, эмоциональное сопричастие Средиземью.

-315-

3.        Отсутствие профессионализма (не мастерства, а средства получения постоянного заработка). Ни для одного типа сказителей, кроме слепцов, исполнение эпоса не было основным источником дохода, а многие русские певцы былин вообще отказывались брать деньги, когда собиратели им предлагали[244].

Аналогично толкинисты способны написать роман, опубликовать его в Интернете и быть вполне довольным, что книгу активно читают. Разумеется, данная черта характерная далеко не только для толкинистской субкультуры.

4.        Установка на достоверность. Как показано фольклористами, эпос существует ровно до тех пор, пока слушатели верят в реальность описываемых событий и героев. Если они начинают считать сказания выдумкой, то интерес к ним падает и эпос умирает, несмотря на наличие сказителей.

В толкинистской среде вера в реальность Средиземья существовала и существует – хотя бы на эмоциональном уровне, а в 1990-е годы велись довольно бурные дискуссии, где именно – во времени или в пространстве – находится этот мир.

5.        Общение с героями сказаний. В архаических культурах самым важным типом слушателей оказываются сами эпические герои, незримо присутствующие на исполнении эпоса: в культурах Сибири, Средней и Центральной Азии неоднократно зафиксированы рассказы о том, как герои эпоса внушают юноше, что тот должен стать сказителем, как награждают за прекрасное исполнение или жестоко карают за неудачное. Следы присутствия эпического богатыря во время исполнения сказания о нем могут быть не только моральными (удача сказителя после успешного исполнения, болезнь после плохого), но и вполне материальными: так, рассказывают о появившихся следах копыт незримого скакуна[245]. Именно для незримых героев эпоса певец старается в максимальной степени.

-316-

В 1990-е годы толкинисты, рассказывая о Средиземье или исполняя песни, ощущали присутствие как «своих» героев, так и разнообразных врагов. Сохранилось ли такое мироощущение сейчас – сказать трудно; общий уровень эмоциональности культуры снизился. Но вероятно, в среде двадцатилетних это сопричастие существует и по сей день. Подобное практически отсутствует в субкультуре поттероманов – хотя бы по той причине, что действие книг Роулинг происходит в недавнем прошлом и не отделено от сегодняшнего для «абсолютной эпической дистанцией».

Толкинистские тексты стали активно распространяться благодаря Интернету, и, более того, сама возможность опубликовать свой текст в Сети вызвала подъем письменного творчества (разумеется, ничего специфически толкинистского в этом нет). Старейшим толкинистским сайтам – около десяти лет, и анализ текстов, выложенных в «Библиотеке Тол-Эрессеа» (в свое время собиравшей практически всё, что пишется в субкультуре), позволяет сделать некоторые выводы, интересные с культурологической точки зрения.

В 1990-е годы был чрезвычайно развит жанр апокрифа – то есть текста, подвергающего пересмотру идеологическую и/или фактографическую сторону книг Толкиена. Как уже было сказано, наиболее масштабным и популярным апокрифом является «Черная Книга Арды» Ниеннах и Иллет (издание 1995 года; позднейшие переработки не имели ничего похоже на первоначальный успех). Но накопление знаний по миру Толкиена, выход и перевод томов HOME, а также уже упомянутое снижение эмоциональности субкультуры – всё это привело к тому, что апокрифы уже практически не пишутся. Но с отмиранием апокрифа начал зарождаться другой жанр – альтернативная история, то есть сюжетные тексты, в которых отменяется некое общеизвестное событие и автор смотрит, как бы разворачивалась история в этом случае. Если автор апокрифа искренне убежден, что события происходили именно так, как он считает, то автор альтернативной истории может предупреждать: «Этого не было!» Для него построение такого заведомо невозможного сюжета – игра, не более.

-317-

«Альтернативки» чрезвычайно распространены в среде поттероманов, среди толкинистов их сравнительно мало. Это неудивительно – из-за описанной выше установки на достоверность. Появление альтернативных историй есть знак ослабления эмоциональности восприятия мира Толкиена и усиления игрового начала.

Игровое начало в отношении к Средиземью не связано с ролевыми играми, это способ видения мира, а не воспроизведения его. Если в 1990-е годы принадлежность толкиниста к определенной средиземской расе, народу, семье была достаточным основанием, чтобы резко отрицательно относиться к тем, кто считал себя принадлежащим к враждебной группе (для «эльфа» могло быть неприемлемым общение с «орком» или «назгулом», хотя ребята видели друг друга впервые), то со временем в фэндоме стала развиваться толерантность, умение встать на точку зрения другого. Применительно к творчеству это означает способность высоко оценить текст, даже если не согласен с его концепцией. В отзывах на интересные произведения стали появляться фразы типа: «Я вижу это совершенно по-другому, но рассказ мне понравился». С социальной точки зрения эта толерантность не может ни радовать, но прежнее мироощущение субкультуры она разрушает полностью.

Широкое проникновение Интернета в жизнь молодежи сказывается и на толкинистах. Развивается новый вид деятельности – форумные ролевые игры («словески»). Это нечто среднее между обычной ролевой игрой и литературным творчеством. Уровень текстов, коллективно создаваемых в ходе таких игр, бывает разным, в том числе и очень высоким. В отличие от полевых игр, где превалирует действие, в сетевых играх больше описываются взаимоотношения, переживания персонажей, а также создается прекрасная возможность для описания мест действия и внешности персонажей: нет необходимости видеть в палаточном лагере средневековый замок. По стилистике и содержанию тексты сетевых игр близки к уже упомянутым психологическим наброскам; они часто и представляют собой цепь мини-зарисовок, нанизанных друг на друга.

-318-

15 лет спустя

Завершая этот абрис пятнадцати лет развития толкинистской субкультуры, можно констатировать, что, вопреки многочисленным прогнозам, фэндом не «загнил», и даже напротив – стал явлением более целостным, чем это было в начале 1990-х. Если сначала толкинистское и ролевое движение было единым и собирало в своих рядах людей самого разного уровня, статуса и устремлений, то произошедшая в конце 1990-х дифференциация сузила ряды толкинистов до... собственно тех, для кого на первом месте стоит мир Толкиена, а ролевые игры, разнообразное рукоделие и пение под гитару являются возможными (но не обязательными) формами установления сопричастия этому миру.

Уменьшение степени эмоциональности мировосприятия (характерное, разумеется, отнюдь не только для толкинистов) привело к изменениям во всех проявлениях субкультуры. На внешнем плане это – более «цивильная» одежда, полное исчезновение «плащей из занавесок»; это и чрезвычайно возросшее мастерство изготовления ролевых костюмов, в том числе и серьезные реконструкции эльфийской одежды. На социальном плане – в прошлое ушло деление фэндома на «своих» и «врагов» (не по внутрифэндомским отношениям, а по принадлежности к миру Толкиена), перенесение средиземских взаимоотношений на реальную жизнь. На внутреннем плане – это гораздо более глубокое знание мира Толкиена, активная переводческая и исследовательская деятельность; значительное ослабление визионерства.

-319-

За эти 15 лет толкинистское движение утратило позиции одной из ведущих молодежных субкультур – и благодаря этому выжило. В настоящее время оно сильно уступает по значимости и ролевому фэндому (развившемуся на основе толкинистского), и поттероманскому (куда, как уже отмечалось, ушли многие толкинистские авторы).

-320–321-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

Писаревская Дина Борисовна. Аспирантка Института этнологии и антропологии РАН. Автор работ, посвященных ролевому сообществу.

РИТУАЛИЗИРОВАННЫЕ ПРАКТИКИ В СУБКУЛЬТУРЕ РОЛЕВЫХ ИГР

Д.Б. Писаревская

В современном мультикультурном обществе быстрые темпы инноваций приводят к исчезновению из жизни «встроенных» социальных институтов[246], и индивид оказывается в ситуации неопределенности. В ценностных ориентациях постиндустриального общества 1980–1990 годов, с одной стороны, произошел рост интереса к историческим корням, повысилась роль традиционализма, а с другой, имеет место поиск самоидентификации в самых различных сообществах, поиск различных практик, направленных на совершенствование внутреннего мира личности[247]. Современная культура фрагментарна и мозаична, поэтому поиск самоидентификации возможен в самых различных субкультурных сообществах.

Среди современных субкультур выделяются сообщества участников ролевых игр, в состав которых преимущественно входят жители городов – старшие школьники, студенты и молодые специалисты (средний возраст – от 15 до 30 лет), объединенные ролевыми играми. Ролевые игры как вид интеллектуального развлечения для группы лиц появились в конце 1980-х годов, и количество «играющих взрослых» – любителей ролевых игр – по всему миру очень велико. К примеру, в Норвегии их число составляет примерно 1000 человек[248], в Дании и Финляндии колеблется от 2000 до 5000 человек, а в Швеции приближается к 10.000 человек.

-322-

Ролевая игра как таковая заключается в воспроизводстве гипотетических жизненных ситуаций, представленных в форме конкретных сюжетов и с участием ведущего-«мастера», исполняющего функции сценариста и арбитра. В нашем случае термин обозначает т.н. ролевую игру живого действия – live role playing game (rpg), или live-action roleplaying (larp). Это более узкое понятие означает сознательную попытку пожить какое-то время в роли другого человека (или существа), производя от его лица какие-то действия, обусловленные обстоятельствами или необходимостью достичь поставленной цели. В отличие от бизнес-тренингов или групп личностного роста, также использующих техники ролевых игр, в данном случае ролевая игра не нацелена на достижение коммерческих, психотерапевтических и иных целей, ее единственной целью является сама игра. Наиболее показательны в этом плане полевые, полигонные игры. Они проводятся на природе, на достаточно большом пространстве. Характерными чертами таких игр являются широкие пространственные (игра проходит в лесной местности, вдали от населенных пунктов; размер полигона может быть до 12 кв. км и более) и временные рамки (от двух до десяти дней). «Сотни и тысячи людей, среди которых преобладают студенты, но встречаются и дети, и солидные взрослые люди, с наступлением тепла едут в лес, где переодеваются в сшитые дома костюмы и начинают играть – странные актеры, которым не нужны зрители»[249]. Данные игры предполагают полное погружение в среду. В них существует стартовая ситуация, но, как правило (кроме жесткосюжетных игр), отсутствует жестко заданный сценарий, развитие сюжета не предопределено и полностью зависит от участников игры. Участник заранее продумывает своего персонажа (биография, характер, привычки, костюм) и на все игровые события реагирует так, как, по мнению игрока, поступил бы его персонаж. Данный аспект во многом сближает ролевые игры с театральной импровизацией.

-323-

Илл. 31. Эпизоды с ролевой игры «(Знамена самураев» (2008 г.)

Установить численность участников ролевых игр в России не представляется возможным. На современном этапе развития сообщества в России, пока индивид не занимается собственно игрой, его трудно выделить из общей массы: увлечение ролевыми играми не всегда декларируется его приверженцами публично, т.к. это может привести к непониманию. Ежегодно в России проходят сотни полевых ролевых игр. В крупнейшем фестивале-«конвенте» любителей ролевых игр «Зиланткон», проводимом ежегодно в ноябре в Казани, участвует более 2000 человек. В инсайдеровских дискуссиях имеет место цифра в 20000 человек, однако некоторыми участниками ролевых игр данная оценка считается заниженной.

-324-

Первые ролевые игры в Советском Союзе проводились еще во второй половине 1980-х годов, однако как достаточно массовое социальное явление, ролевое движение началось в самом начале 1990-х годов с игр по произведениям Дж.Р.Р. Толкиена «Властелин колец» и «Сильмариллион». Поэтому в качестве самоназвания субкультуры стал употребляться термин «толкинисты», впоследствии перешедший на страницы центральных и региональных СМИ. Сейчас он достаточно популярен и используется для идентификации участников ролевых игр господствующей культурой[250], в то время как в рамках самого сообщества толкинистами считаются исследователи творчества Дж.Р.Р. Толкиена либо любители ролевых игр исключительно на толкиеновские сюжеты. В настоящее время в качестве самоназвания выступает слово «ролевики», но наиболее употребимые термины – «ролевое движение» (хотя он отвергается некоторыми из-за возможных социально-политических коннотаций) и «ролевое сообщество». В рамках научного дискурса утверждается термин «участники ролевых игр»[251], который используется и в данной статье.

Тематика полевых ролевых игр варьируется. Среди инсайдеров имели место попытки создать классификацию, однако ни один из вариантов не получил распространения. Согласно одной из классификаций, озвученных Н. Сафроновым на семинаре в рамках «конвента» «Комкон» (Московская область, 18 марта 2007 г.), выделяются игра на результат (на «выигрыш»), игра на процесс (на «отыгрыш»), игра на состояние. Игра на результат подразумевает формулировку некоей цели игрока, например «всех победить» (игры с высоким уровнем боевых взаимодействий, например, регулярно проводимая игра «Warcraft» по мотивам распространенной компьютерной игры). Игра, нацеленная на процесс, подразумевает, что основное удовольствие игрок получает от игрового процесса как такового. «Не так важно выиграть интригу – важно, чтобы интрига была хорошо закручена, а противник был умный и изобретательный». Подобные игры могут моделировать какой-либо исторический период (к примеру, средневековую Японию, средневековую Монголию, Древнюю Грецию, осажденный турецкой армией Константинополь, Великую Французскую революцию и др.). Они могут быть основанными на фантастической тематике (мир после техногенной катастрофы) или тематике фэнтези (по мотивам книг А. Сапковского, Т. Пратчетта, Э. Раткевич и др.). Игры, нацеленные на состояние (т.н. «мистерии»), требуют очень глубокого погружения в роль и проводятся редко.

-325-

Кроме полевых ролевых игр (они наиболее характерны для движения), в термин «ролевые игры живого действия» также включают «кабинетные» и городские ролевые игры. «Кабинетные» ролевые игры по структуре сходны с полевыми, но проводятся не на открытых пространствах, а в помещениях; количество игроков здесь, как правило, не превышает нескольких десятков человек, а продолжительность игры составляет всего несколько часов. Городские ролевые игры по правилам близки к полевым и кабинетным играм, но проводятся в городских условиях, в режиме нон-стоп параллельно с повседневной ежедневной деятельностью участников, что накладывает некоторые обязательства и создает дополнительные трудности.

В развитии субкультуры ролевых игр можно условно выделить два этапа: 1990–1998 годы и с 1998 года по настоящее время[252]. Если на первом этапе символы и знаки субкультуры, служащие ее консолидации, получали репрезентацию как в повседневном, так и в игровом пространстве, то в настоящий момент они демонстрируются исключительно в игровом пространстве, что влечет за собой тенденцию превращения субкультуры ролевых игр в сообщество людей, объединенных единым хобби – практикой ролевой игры, и единым жизненным стилем, проявляющимся исключительно в рамках игровой и околоигровой коммуникации. Средний возраст носителей субкультуры повысился, составляя 25 лет, что привело к росту среди участников ролевых игр числа молодых успешных специалистов. В связи с повышением среднего возраста участников наблюдается процесс «социализации» субкультуры: она всё больше теряет черты «неформального объединения молодежи» и превращается в сообщество людей, объединенных единым хобби. Иначе говоря, в обыденной жизни, не связанной с ролевыми играми, участники субкультуры склонны вести себя как «обычные» люди; реалии игр на повседневную жизнь они не переносят. Признаки, характеризующие данную субкультуру, в настоящее время можно проследить лишь в игровом и околоигровом пространстве. Практика и символ ролевой игры выполняют для субкультуры консолидирующую функцию.

-326-

Ролевые игры – форма виртуального удвоения жизненных сюжетов[253]. Виртуализация, являющаяся неотъемлемым компонентом ролевых игр, выступает неизменным спутником процесса глобализации культуры. Первые попытки создания социологических моделей современности на базе виртуальности были предприняты в Германии А. Бюлем[254] и М. Паэтау[255], в Канаде А. Крокером и М. Вэйнстейном[256], в России – Д.В. Ивановым[257].

В процессе взаимодействия участников в ролевой игре происходит конструирование фиктивных миров (диегезис), и на базе «физической», повседневной реальности создается диегетическая реальность[258], контролировать которую не могут ни игроки, ни мастера. Она может пониматься в соответствии с семиотической классификацией Ч. Пирса[259]. На вторичном, диегетическом уровне знаки-иконы, знаки-индексы и знаки-символы, выделенные по классификации Ч. Пирса, получают иное значение. И отправитель, и реципиент в процессе коммуникации должны в соответствии с данным аспектом кодировать и раскодировать сообщения. Основу для диегетической реальности игрока создает личная легенда-«квента» его персонажа, в которой содержатся его биография и привычки. Так, игрок, «отыгрывающий» роль антигероя, должен в соответствии со своим персонажем интерпретировать действия других персонажей в рамках своего диегезиса[260].

В качестве свойств виртуальной реальности можно выделить следующее:

1)        изображаемое производит эффекты, характерные для вещественного;

2)        объекты искусственны и изменяемы (условность параметров);

3)        свобода входа/выхода обеспечивает возможность прерывания и возобновления существования (эфемерность).

Данные характеристики соответствуют признакам ролевой игры. К примеру, касательно третьего пункта, любую ролевую игру, даже полевую, с высокой степенью моделирования игрового мира (игровые строения, костюмы; в случае игры по историческим событиям – соответствующие отыгрываемому периоду продукты питания и др.), в случае каких-либо реальных проблем можно в любой момент прервать, чтобы затем вновь к ней вернуться или не вернуться. В западной практике ролевых игр применяются слова «stop» или «cut», прекращающие игру для данного «персонажа», если он попадает в неприятную для игрока ситуацию. В российской практике такой возможности нет, однако игра может быть прервана как со стороны игрока (он должен одеть белую налобную повязку – «хайратник» и переместиться в неигровую зону, где обычно расположены палатки), так и со стороны мастера (если на игре возникла спорная ситуация, он с помощью слова «стоптайм» останавливает игру, чтобы выполнить функции арбитра).

-327-

О виртуализации применительно к обществу можно говорить постольку, поскольку общество становится похожим на виртуальную реальность; виртуализация – это любое замещение реальности ее симуляцией/образом, не обязательно с помощью компьютерной техники, но обязательно с применением логики виртуальной реальности[261]. В ролевой игре виртуальный мир формируется лишь силами воображения. Предлагаемые ролевые функции игроков ограничивают безудержную (т.е. абсолютно свободную) игру воображения участников, вводя игру в «замещенное» русло реальной жизни согласно принципу «жизнеподобия». Игра как виртуальное или художественное удвоение мира является одним из исторически актуализирующихся феноменов (констант) жизни человека. Ролевые игры сопряжены с процессом формирования и трансформации системы социальных представлений – то есть мы можем говорить о возникновении этого менталитета в процессе социализации, в том числе социализации в субкультуре ролевого движения, черта которой – активный поиск моделируемых социальных ситуаций вместо ожидания их реального возникновения[262]. Возникающие в субкультуре «ролевиков» международные и межнациональные связи не только играют определенную роль в формировании глобального информационного обмена, но и создают глобальную культуру, отражающую противоречивые процессы массовизации и индивидуализации, происходящие в виртуальном игровом мире. Функция ролевых игр, среди прочего, состоит в экспериментальном поиске (иногда совершенно сознательном) синтетической интернациональной культуры, во включении уникальных свойств национальных общностей в целостную мозаику культуры.

-328-

Таким образом, существует четкое разделение на игровую, «виртуальную» реальность и реальность «физическую», повседневную. Соответственно, и ритуалы можно разделить на два вида:

1)        имеющие отношение к повседневной реальности;

2)        имеющие отношение к «виртуальной» реальности.

Ритуал можно определить как предписанное формальное поведение, связанное не с применением технических средств, а с верой в сверхъестественные или неэмпирические существа и силы[263].

Выделив в истории ролевого движения два этапа, мы отметим, что в настоящее время имеет место тенденция к репрезентации знаков и символов субкультуры лишь в игровом пространстве. Аналогичная тенденция прослеживается и в ритуальных практиках субкультуры.

Методом включенного наблюдения за три года (2005–2008 гг.) автору не удалось стать свидетелем ни одного ритуала, проводимого в рамках повседневной реальности. На тематических интернет-ресурсах также не удалось получить информацию по данной проблеме (возможно, потому, что они стали одним из основных каналов коммуникации исключительно на втором этапе развития субкультуры). По полученным в результате экспертных интервью обрывочным сведениям (как правило, «ролевики» неохотно говорят на эту тему), ритуалы имели место в начале 1990-х годов, на этапе формирования и первоначального развития ролевого сообщества.

-329-

Так, одним из вариантов обретения символа принадлежности на этапе приобщения к субкультуре «ролевиков» являлось наречение имени. Как правило, имена заимствовались из произведений Дж.Р.Р. Толкиена. Уже тогда данный ритуал мог упоминаться в смеховых жанрах субкультуры, а начиная с конца 1990-х годов эта тенденция стала намного заметнее: ритуал переместился на границы, на периферию субкультуры и стал упоминаться почти исключительно в анекдотах. Так, на тематических интернет-сайтах существует сборник анекдотов «Эпическое становление молодого ролевика», в котором можно встретить примерно следующие строки: «Для начала выберите себе имя, желательно громкое. Да, Арагорн [имя легендарного воителя из "Властелина колец"] подойдет. Ну и что, что вы девушка – кому это когда-либо мешало?» Неоднократно организовывались (и иногда организуются сейчас) «защиты» имен значимых толкиеновских персонажей: носителям звучных имен следовало перед компетентной комиссией рассказать, например, биографию «своего» персонажа и ответить на вопросы о творчестве Толкиена. Это можно охарактеризовать либо как посвятительный ритуал (обряд инициации), либо как переходный ритуал перемены статуса, в частности его повышения[264].

Переход из одного сообщества в рамках субкультуры в другое мог сопровождаться отказом от прежнего имени, что либо интерпретируется как отказ от своего прошлого, либо объясняется тем, что в новом сообществе уже были люди с тем же именем.

Другим ритуалом, который можно рассматривать как театрализованную форму коммуникации, можно назвать «удочерение» или «усыновление». Неофиты могли «удочеряться» или «усыновляться» кем-либо из членов сообщества. Однако «усыновление» или «удочерение» происходили не обязательно от опытных к новичкам. Это было действительно попечение, но не по принципу длительности пребывания в движении. Усыновление было наставничеством, а усыновляемый предполагал какое-либо наставничество со стороны усыновляющего. Во многом это было связано с ролевыми играми: родственные связи в игре впоследствии закреплялись «по жизни». Но дело в том, что игровая родственность заранее выбиралась играющими – тот, кто хотел быть лидером, выбирал роль отца, а тот, кто ведомым – роль сына.

-330-

Также заключались «браки» и игрались «свадьбы». Однако данные символические действия, как правило, не служили моделью для образования любовных или брачных связей. Аналогичные ритуалы «воспроизводства семейных связей» проводились и в других субкультурах, например, в близкой для ролевого движения на первом этапе его развития субкультуре хиппи[265].

На современном этапе развития ролевого движения ритуальные практики переместились в игровое пространство, а в реальном мире встречаются намного реже. Лишь в некоторых автономных сообществах «толкинистов» они по-прежнему сохраняются. Как правило, данные сообщества имеют тенденции и к репрезентации знаково-символьной атрибутики в повседневном пространстве. Но данные сообщества являются достаточно закрытыми, имеет место их автономизация в рамках отдельной субкультуры, поэтому методом включенного наблюдения исследовать данные ритуалы не представлялось возможным.

В настоящее время большинство игр по-прежнему проводится по фэнтези- и средневековым мотивам, что приводит к сознательному применению архаических и средневековых ритуалов и соответственным образом интерпретируется самими игроками.

Ритуалы обретения символических родственников получили свое развитие в игровом пространстве. К примеру, после участия в четырех ролевых играх автор приобрела двух «отцов», одного «брата» и нескольких «сестер», в том числе и «сестер-близнецов». «Родственники» приобретаются в процессе подготовки к игре, когда игроки придумывают «квенту» и согласовывают родственные связи своих персонажей. При этом родственники могут быть как представлены на игре какими-либо игроками, так и подразумеваться в рамках биографии персонажа («у меня есть мать, но она живет в другом

-331-

городе»). Так, в процессе подготовки к ролевой игре «Красное и белое» (13–16 июля 2006 г.), посвященной событиям Великой Французской революции, автор вместе с подругой договорились «отыграть» двух сестер-служанок в гостинице. На игре мы все действия, от похода за водой до посещения соседней игровой «локации»[266], выполняли вместе, периодически вспоминая остальных членов нашей семьи, на игре не представленных. В процессе игры моделируются разнообразные проявления родственных связей (в частности родители воспитывают детей, дети просят помощи у родителей и т.п.). С прекращением игры носители субкультуры помнят о своих «родственных» связях, однако вне игрового пространства их не используют, а если и упоминают, то лишь в качестве шутки. Так, автор и ее подруга иногда называют друг друга сестрами, однако, как нам кажется, это не имеет того символического характера, который имел место на первом этапе развития субкультуры.

Ритуализированные практики начинают проявляться с начала подготовки к игре. Первоначально требуется написать личную легенду своего игрового «персонажа» – «квенту». Практикуются доигровые собрания команд, которые будут играть в одной «локации»; в ходе собраний придумываются отношения между «персонажами» игроков, их социальный статус. Для неофитов данные собрания представляют практическую пользу, потому что именно здесь они получают информацию о том, какое туристическое снаряжение брать с собой на игру, как шить костюм-«прикид», где можно купить «антуражную» (соответствующую миру игры) посуду и др.

Затем будущий участник игры занимается подготовкой костюма и участвует в тематических дискуссиях на интернет-форумах, где игроки обмениваются советами по поводу ткани и выкройки; шитье костюма, являясь индивидуальным, в сущности, также проходит коллективно.

-332-

На некоторых играх персонажи из разных «локаций» по правилам должны носить различную одежду, позволяющую сразу определить, откуда персонаж. К примеру, на ролевой игре «Последний союз» (планировалась на июнь 2006 г.) правила четко регламентировали, какого покроя и цвета должны были быть платья у эльфов, знатных людей, «младших людей» и др. Как объясняют «ролевики», это позволяет увеличить «погружение» в роль и в мир, обеспечивая узнавание, т.к. за два-три дня игры для игрока было бы невозможно запомнить всех остальных участников и их роли.

Кроме того, «ролевики» изучают правила будущей игры, читают рекомендованную литературу, будь то фэнтези-книга, легшая в основу игры, или несколько исторических работ, хрестоматий и фильмов. Игрок либо самостоятельно работает над своим будущим образом-персонажем (если он далек от реальной личности игрока, то некоторые опытные игроки советуют, по аналогии с театральным вживанием в роль, отрепетировать ключевые фразы и жесты персонажа перед зеркалом), либо лидеры команд или мастера проводят «сыгровки», на которых персонажи (как правило, из одной игровой «локации») знакомятся, придумывают какие-либо связи между собой, либо на короткий срок «перемещаются» в игровое пространство, где происходит предыстория событий, которые будут иметь место на будущей игре. Так, перед ролевой игрой «Ведьмак: нечто большее» (4–7 августа 2005 г.), посвященной циклу фэнтези-произведений А. Сапковского, игроки одного из «баронств» провели в мае «сыгровку», на которой моделировались события, послужившие предпосылками сложившейся на начало игры ситуации (прибытие гонца с важными известиями). По дороге на ролевую игру «Шок будущего» (проводилась летом 2006 г. и летом 2007 г., Подмосковье), в которой дан прогноз ближайшего будущего России, игроки участвовали в «сыгровке», чтобы персонажи, знакомые между собой по игровой биографии-«квенте», получили возможность познакомиться лично.

-333-

После подготовки следует дорога на игру; нам кажется, эту дорогу можно рассматривать как обряд перехода. В субкультуре символ «дороги» значим сам по себе (так, на многих играх задачи игроков заключаются в перемещении по полигону); кроме того, дорогу можно рассматривать в качестве границы, разделяющей повседневный и виртуальный, игровой мир.

Понимание дороги на игру как пространства перехода находит отражение, в частности, в огромном количестве анекдотов и баек о встречах в пути ролевиков с «цивилами» (обывателями, обычными гражданами). Это могут быть грибники, случайно встретившие в лесу «ролевиков», идущих на игру в игровой одежде (как правило, в средневековых либо фэнтезийных костюмах); это могут быть пассажиры поезда, проснувшиеся от того, что им на голову упал деревянный щит ролевика, спящего на верхней полке; это может быть другой часто упоминающийся в байках персонаж – контролер.

Ролевик, направляющийся на игру (или с игры), воспринимается «цивилами» практически как существо из «иномирья». Путь от места проведения игр и обратно, в том числе дорога на поезде, электричке (либо, если далеко, то на нескольких), является путешествием в Другую страну. Добродушный «стеб» над «цивилом» в ситуации столкновения с господствующей культурой (например, с контролером) позволяет избежать враждебности с его стороны и одновременно доставляет эстетическое удовольствие «понимающим» свидетелям или слушателям байки. Во время дороги (зачастую занимающей несколько часов с тяжелым рюкзаком, по пересеченной местности) запоминаются поведенческие реакции неофитов, что впоследствии может повлиять на их репутацию в рамках сообщества. Правда, в последние годы всё чаще участники ролевого сообщества добираются на игры на личном автотранспорте, а не коллективно.

-334-

Илл. 32. Игровая постройка. 2006 г.

После успешного прохождения дороги будущий участник попадает в территориальное пространство, где будет проходить ролевая игра. Как правило, это лес вдали от населенных пунктов, что является для участника ролевой игры «иной», непривычной средой и предполагает кардинально отличные от города условия быта (жизнь в походных условиях, приготовление пищи на костре и т.д.). Игровое пространство отделено от неигрового. Например, на деревьях вдоль дороги могут висеть соответствующие указатели, показывающие название «локаций», а границы «локаций» могут быть обтянуты тканью или веревками.

Перед будущей игрой участники занимаются «строяком», т.е. сами строят игровые «здания» и «крепости», как правило из досок (их наличие обеспечивают мастера) и ткани. Каждая команда обеспечивает своими силами внешний вид своей «локации»; приезд игрока непосредственно на игру, минуя фазу «строяка», возможен, но, в принципе, не приветствуется другими игроками (за исключением случаев, когда есть особая уважительная причина). «Строяк» может занимать несколько дней и, объединяя игроков, способствует созданию целостного игрового пространства. Во время «строяка» игроки начинают называть друг друга по «игровым» именам, использовать игровые «родственные» взаимоотношения. Тщательное моделирование зданий позволяет команде получить авторитет среди других команд на игре, по аналогии с тем, как яркий, запоминающийся «отыгрыш» роли может позволить носителю субкультуры получить более ответственные роли на следующих играх.

-335-

Илл. 33. «Парад» перед игрой «Время королей» (2008 г.)

Далее, как правило, следует парад; с него начинается ролевая игра. Все игроки в игровых костюмах, а также мастера собираются в установленном месте. Мастера представляются, знакомятся со «своими» игроками, рассказывают о бытовых условиях на «полигоне» – месте проведения игры (к примеру, где можно взять питьевую воду), излагают требования по безопасности, а затем каждая «локация» проводит свою мини-презентацию.

В рамках первичной интерпретации участников, на параде игрок знакомится с мастерами и с другими игроками, а также, по словам некоторых, запоминает необычные особенности «антуража», которые сам постарается использовать в своей следующей игре. Парад также осуществляет посвятительную функцию, и после парада индивид попадает в «виртуальное» пространство игры: на парад приходит игрок, а уходит уже его персонаж. Реже игра начинается не с парада, а с какого-либо иного «посвятительного» события. К примеру, ролевая игра «Великая степь» (19–22 июля 2006 г., Воронеж) началась с приема гостей «ханом», во время которого игроки также могли поговорить с другими игроками, с главным мастером, исполняющим роль хана, и понять, кто каких персонажей будет «отыгрывать». Проведение парада составляет трудности при городских играх. Поэтому мастера таких игр как правило ограничиваются тем, что объявляют общее место сбора игроков, где им выдают «аусвайсы» (удостоверения личности) их персонажа, в которых прописаны его имя и характеристики (к примеру, грамотность или магические способности), распределяют по командам и объявляют игровые задачи и цели персонажей. Видимо, на городских ролевых играх парад и не выполнил бы своей посвятительной функции, т.к. «антуражем» игроков является современная повседневная одежда.

-336-

Либо до парада, либо сразу после участники проходят регистрацию в мастерском лагере, где платят взносы за игру и получают «аусвайс». Правда, в последние годы мастера для удобства управления игрой предпочитают собирать взносы заранее, до приезда игроков на полигон. Например, сбор денежных средств может проходить во время запланированных встреч мастеров с заинтересованными в игре участниками сообщества.

Таким образом, в процессе подготовки к игре имеет место открепление личности или группы от занимаемого ранее места в социальной структуре и от определенных культурных обстоятельств («состояния»)[267], т.е. осуществляется обряд перехода. Написание «квенты», подготовка антуража, дорога на игру, «строяк», получение «аусвайса» являются лиминальной фазой и служат переходу игрока из его повседневной, «физической» реальности в реальность «виртуальную», игровую. Однако данные действия выполняются не индивидуально, а коллективно. В соответствии с теорией ритуала В. Тэрнера с момента образования игровой команды появляется аналог communitas[268] – «товариществ» для будущих игроков, которые вместе проходят обряд перехода, в результате чего их социальный статус меняется на новый, принадлежащий к игровому пространству. Обряд перехода включает в себя несколько более мелких ритуалов и ритуализированных действий (к примеру, «строяк» или предыгровой парад), поэтому может быть назван ритуалом второго порядка, или метаритуалом.

-337-

Имеют место определенные табу, которые нельзя нарушать в процессе игры, потому что это приведет к разрушению игрового пространства. Не поощряются (а в западной традиции – фактически запрещаются) «пожизневые» разговоры между игроками, а не их персонажами; они допустимы лишь при исполнении хозяйственных обязанностей (к примеру, при походе в магазин за продуктами). Так, на своей первой ролевой игре автор допустила ошибку, задав вопрос: «А мы сейчас пойдем в другую крепость по игре или по жизни?»; это было негативно оценено другими игроками. Также не поощряется, к примеру, ношение неигровой, повседневной одежды или открытое использование мобильных телефонов (кроме «техногенных» или «городских» игр); показательно высказывание: «Если ты говоришь по мобильному телефону, это будет оцениваться как разговор с духами, и тебя сочтут сумасшедшим».

На ролевых играх, проводимых по средневековой либо фэнтези-тематике, моделируются соответствующие ритуалы. Могут быть «отыграны» как календарные ритуалы, так и переходные: родильная обрядность, инициация (к примеру, игроку-«юноше» дарят меч) свадьба и др. Моделируются религиозные обряды (например, крещение, причастие), при этом акцент делается именно на правдоподобности внешних проявлений, хотя игроки по желанию (и это мастерами рекомендуется) знакомятся с соответствующей литературой, чтобы понять внутреннее содержание обрядности. С другой стороны, следует отметить, что на ролевых играх часто практикуется сознательное искажение отыгрываемых ритуалов, принятых в реальной жизни. Так, к примеру, искажается свадебный обряд или формула обращения в ислам. Делается это для того, чтобы не оскорблять чувств верующих и чтобы случайно не поженить или не обратить в веру людей по-настоящему.

-338-

Правилами обычно четко прописывается погребальная обрядность: в частности, как следует правильно «похоронить» «мертвого» персонажа, чтобы он не превратился в призрак или не вызвал в городе «эпидемию», оставшись непохороненным, а мог отправиться в «мертвятник». «Мертвятник» – это часть игрового пространства, где пребывают игроки, выведенные на время из игры после «смерти» их персонажа. Как правило, время нахождения здесь составляет несколько часов. Среди инсайдеров существует два подхода к смерти персонажа на игре: у игрока на игре может быть только одна роль (поэтому после смерти своего персонажа он выходит из игры и либо уезжает с полигона, либо помогает мастерской группе); либо после посещения «мертвятника» игрок получает новую роль.

К примеру, на ролевой игре «Воронье гнездо» (6–9 мая 2007 г., тематика – Валахия XV века) игроки, попавшие в «мертвятник», переживали игровые «похороны». Их помещали в «гроб», расположенный ниже уровня земли; выбравшись из него, они должны были пройти по темному лабиринту, что символизировало новое «рождение» в качестве другого персонажа и позволяло получить новую роль (и, соответственно, новый «аусвайс»). Есть и другие игры, которые можно привести в пример, говоря о подобном натуралистичном моделировании «похорон», в частности ролевую игру «Верона» (8–11 мая 2008 г.). На ролевой игре «Константинополь: еще одна весна» (4–8 июля 2007 г.) игроки, оказавшиеся в «мертвятнике», могли принять участие в создании маленькой модели города – по оценкам некоторых игроков, таким образом «душа» их персонажа прощалась с городом (см. илл. 34).

Илл. 34. Фигурки городских зданий, изготовлявшиеся в «мертвятнике» на игре «Константинополь: еще одна весна» (2007 г.)

-339-

По желанию игроков моделируется окказиональная обрядность. Распространенной является роль знахаря/знахарки или мага/магички. Игроки стремятся к зрелищности подобных обрядов, к их правдоподобности, что подкрепляется соответствующим антуражем.

Так, на ролевой игре «Воронье гнездо» персонажи-«цыгане», изучив литературу о цыганских гаданиях, выполняли ночью соответствующие обряды, используя свечи, стакан с водой или гадальные карты; роль «нечистой силы», с которой они вступали в контакт, могли выполнять мастера или их помощники-игротехники, стоявшие с ярким фонарем за стеной игрового «здания». Ответ мастера или игротехника означал, что ритуал состоялся. В российском ролевом движении имеют место дискуссии о том, снижаются ли степень погружения в игру и вера персонажа в действенность ритуала, если мастер или игротехник отвечают на этот ритуал, практически выйдя из игрового пространства. Для сравнения, на первой общеевропейской ролевой игре «Dragonbane» (Швеция, 27 июля – 4 августа 2006 г.), когда в «деревне» закончилась вода, жители вечером совершили молитву о наполнении колодцев, и утром все три колодца, к удивлению игроков, оказались заполненными: мастера ночью привезли цистерну с водой и, дождавшись, пока игроки уснут, наполнили колодцы – т.е. ответили на ритуал игроков[269].

Ритуалы имеют место лишь в рамках «виртуального» пространства игры, и после завершения игры их «действие» заканчивается, вместе с тем как игроки перестают играть свои роли.

Далее, после игры, проходит второй метаритуал, связанный с «виртуальным», игровым пространством. Он также коллективен, однако, рассматриваясь в контрасте с первым, способствует переходу участников игры из игровой реальности в повседневную, в реальный мир.

-340-

Если игра была рассчитана на небольшое количество народа, то после окончания возможен общий сбор игроков, на котором мастера рассказывают о событиях, происходивших в разных «локациях», и об общих итогах игры. Кроме того, информация об итогах игры спустя некоторое время (как правило, от нескольких часов до недели) может размещаться в Интернете – на специализированных сайтах или форумах.

В европейской традиции после игры мастера осуществляют «деролинг» участников – применяют особые психологические техники, позволяющие игроку выйти из образа. В России данная практика менее распространена, за исключением игр-«мистерий», главной целью которых является глубокое погружение в роль и в логику персонажа.

После игры следует разборка игровых строений. Игроки собирают вещи и вновь коллективно отправляются в дорогу, из игровой реальности в повседневную. Возможны послеигровые собрания, на которых игроки обмениваются впечатлениями, что способствует рефлексии игрока по отношению к пережитому в игре. В европейской традиции, в частности в Северной Европе, такие события являются обязательным атрибутом любой игры: все игроки заранее выбирают время и место встречи. В России они, если и происходят, то спонтанно, и не охватывают всё количество участников прошедшей игры. Это объясняется различными количественными характеристиками игр: если в Северной Европе они редко превышают 100 человек, то в России максимальное количество участников – 3000, а средняя игра насчитывает 150–400 человек.

Приехав домой, участники игры размещают на форуме игры либо в личных интернет-блогах свои игровые отчеты, являющиеся специфическим жанром субкультуры и составленные по определенным правилам. Они позволяют бывшим игрокам обмениваться впечатлениями и коллективно переживать запомнившиеся моменты игры и возвращение в неигровое пространство.

-341-

Соответственно, в рамках первичной интерпретации участниками ролевых игр, на игре проходят различные ритуалы: кроме парада, имеющего посвятительную функцию, это календарные, переходные, окказиональные ритуалы. Они основаны на чтении исторической или фэнтези-литературы и моделируются в соответствии с ней. Акцент делается на их максимальной зрелищности. Отдельно следует выделить погребальную обрядность, т. к. она затрагивает не только персонаж, но и игрока, позволяя ему выйти из пространства игры, чтобы затем вновь в него вернуться в новой роли. Кроме того, согласно вторичной интерпретации ритуалов, можно выделить ритуал второго порядка, или метаритуал. На ролевой игре имеет место двойной метаритуал: вначале идет обряд перехода из повседневной реальности в игровую, «виртуальную». После окончания игры имеет место обратный процесс.

Таким образом, в рамках субкультуры ролевых игр выделяется два типа ритуалов и ритуализированных практик. Ритуалы, применяемые в повседневной жизни, в реальном мире, в настоящее время почти не употребляются. Однако ритуальная составляющая, связанная с «виртуальным пространством» игры, существует и развивается, порождая различные ритуалы и ритуализированные практики, имеющие место в рамках игровой и околоигровой коммуникации.

-342–343-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

Панов Александр Александрович. Лаборант Института Африки РАН, студент Учебно-научного центра социальной антропологии РГГУ.

ФЛЭШМОБ В МОСКВЕ И В РОССИИ

А.А. Панов

Данная статья написана на основе исследования, проведенного мной в 2005–2006 годах в рамках курсовой работы, защищенной в июне 2006 года в Учебно-научном центре социальной антропологии РГГУ. Исследование проводилось методом включенного наблюдения в сообществе флэшмобберов Москвы, а также посредством изучения интернет-ресурсов посвященных флэшмобу, анкетирования и интервьюирования участников сообщества (при личных встречах, а также с помощью программы ISQ).

До начала своего исследования я не являлся членом данного сообщества и обладал весьма скудными и расплывчатыми знаниями о флэшмобе. Мой интерес к флэшмобу был спровоцирован случайным знакомством с одной из участниц сообщества во время подработки на промо-акции, стилизованной под флэшмоб. Сценарий этой акции заключался в создании в центре Москвы якобы «случайной» толпы людей, громко обсуждающих друг с другом и по телефону, что значит слово, являющееся названием нового бренда. Случайно став свидетельницей промо-акции и приняв ее за «настоящий» флэшмоб, девушка подошла ко мне, чтобы спросить, кто проводит эту акцию. Рассказав мне в общих чертах о флэшмобе и дав ссылки на сообщества Москвы (тогда их было два), она натолкнула меня на мысль заняться изучением этого феномена постиндустриальной урбанистической культуры в рамках социальной антропологии. Я осознал, что столкнулся с чем-то новым и пока что непонятным. В тот вечер, продолжая выполнять свои обязанности по продвижению на рынке новой зубной щетки, я уже смотрел на свои действия и на реакцию прохожих по-другому. Наблюдая за последней, я старался понять, какие чувства она во мне вызывает, нравится ли она мне, нравится ли мне быть в центре внимания, нравится ли быть смешным и нелепым, нравится ли людям наблюдать за чем-то странным и выделяющимся из общего привычного им фона? С чем я имею дело – с новым развлечением городской молодежи или с чем-то более глубоким?

-344-

В процессе исследования я проникся симпатией к движению, но, тем не менее, не могу сказать, что стал одним из его членов. Продолжая после завершения исследования принимать участие во флэшмоб-акциях, проводимых сообществом, я достаточно редко захожу на сайт движения и мало участвую в обсуждении готовящихся и прошедших акций. Это связано, во-первых, с дефицитом времени, во-вторых, с затрудненным доступом к Интернету, в-третьих, со сменой научных интересов. Меня скорее можно причислить к «сочувствующим» движению. Возможно, этот факт является залогом моей непредвзятости и объективности в описании сообщества. Во всяком случае, я очень старался соблюдать эти принципы, как и подобает настоящему исследователю.

Хочу выразить особую благодарность участникам сообщества, отнесшимся к моему исследованию с пониманием и оказывающим мне всяческое содействие, а также и тем, кто мне в такой помощи отказал (да простят они мне мою назойливость!)

История и «праистория»

Развитие электронных средств коммуникации, таких как сотовая связь и Интернет, существенно повлияло не только на социально-экономическую сферу нашей жизни, но и на социально-культурную. В конце прошлого века понятие «виртуальная реальность» окончательно ушло из абстрактной сферы в повседневную жизнь российского общества, во всяком случае, городской его части. Знакомства через Интернет, общения на форумах и в ЖЖ (живых журналах – от англ. Live Journal), не говоря уже об общении посредством SMS-сообщений, не только открыли для человеческой коммуникации новое поле – виртуальное пространство, но и существенно изменили саму стратегию социального поведения человека в современном обществе. Ускорение процесса обмена информацией, формирование своего личного социального пространства, возможность экспериментировать в конструировании собственной идентичности, наконец, анонимность виртуального мира открывают дорогу новым формам социальности, и в конечном итоге могут послужить причиной колоссальных перемен в самой структуре общественных отношений.

-345-

Анализом этих процессов уже сейчас вовсю занимаются специалисты в области гуманитарных наук, прежде всего социологи и психологи. Эти исследования порой также оказывают влияние на объект своего изучения. Именно это произошло с обзорной работой американского социолога Говарда Рейнгольда, чья книга «Smart Mob: The Next Social Revolution»[270], вышедшая в США в 2003 году, послужила толчком к развитию нового движения, получившего название «flashmob» или «smartmob» (второй вариант более распространен на Западе). Рейнгольд в книге выступил в роли футуролога, предрекая грядущую социальную революцию, в рамках которой умная толпа, используя симбиоз Интернета и мобильной связи, будет оказывать радикальное воздействие, как положительное, так и разрушительное, на все области деятельности человеческого сообщества. По словам автора, прозрение к нему пришло одним весенним днем на токийском перекрестке Сибуя.

«Именно тогда я начал замечать на улицах Токио людей, всматривающихся, а не вслушивающихся в свои мобильные телефоны. Их поведение, ныне привычное, пробудило во мне внезапное осознание того, что нарождается новая технология, грозящая изменить мою жизнь совершенно непредсказуемым образом. С той поры обыкновение обмениваться короткими текстовыми сообщениями (SMS) по мобильному телефону привело к нашествию субкультур в Европе и Азии. По меньшей мере одно правительство рухнуло отчасти из-за возникшего обмена текстовыми сообщениями[271]. Ритуалы ухаживания у подростков, проявления политической активности и стиль управления предприятием видоизменились самым неожиданным образом. <...> Увиденное мной на перекрестке Сибуя стало лишь первой встречей с явлением, которому я дам название "умные толпы". Научившись распознавать его признаки, я стал замечать их повсюду – от штрих-кодов до мостов с турникетами»[272].

-346-

Выводы и прогнозы Рейнгольда вдохновили читателей на экспериментальные акции, отчасти забавы ради, а в какой-то степени для демонстрации потенциала технологии, описанной Рейнгольдом. Так родилась идея собрать посредством электронных средств в одном месте в определенное время незнакомых друг другу людей, вооруженных единым сценарием для моделирования абсурдной ситуации. Преуспевающему 28-летнему программисту из Сан-Франциско Роберту Заззуэта пришло в голову организовать интернет-ресурс, который стал бы местом встречи потенциальных участников «стремительных толп». Первый специализированный сайт FlockSmart.com провел первый полноценный флэшмоб: 17 июня 2003 года около 150 человек ввалились в мебельный магазин Манхэттена и стали наперебой требовать у продавцов «любовный коврик для пригородной коммуны за 10.000 долларов»[273]. Деятельность сайта FlockSmart.com мгновенно нашла отклик в сердцах многих пользователей интернет-ресурсов и вскоре по всему миру как грибы после дождя начали появляться сообщества флэшмобберов, выносящие свои остроумные сценарии из виртуального мира на улицы Лондона, Амстердама, Дортмунда, Токио и других крупных городов мира. К августу того же года новомодная забава дошла и до Москвы.

-347-

Илл. 35. Первый российский флэшмоб. 15 августа 2003 г. Москва, ГУМ

Первый российский флэшмоб был проведен 15 августа 2003 года в Москве, в универмаге ГУМ. В нем приняли участие около 20 человек в возрасте 25–30 лет. Неизвестные организаторы мероприятия рекомендовали действовать согласно следующей инструкции:

«Установить точное время на мобильном телефоне. Установить будильник на телефоне на 19:33. Придти в ГУМ на Красной площади в 19:25. В 19:30 подойти к фонтану и начинать ходить вокруг него против часовой стрелки. Как только прозвонит будильник мобильного телефона – немедленно остановиться и начать аплодировать. Через минуту прекратить хлопать, бросить в фонтан монетку, сказать "до встречи" соседу и уходить в направлении, откуда пришел к фонтану»[274].

Однако многие из этих условий не были выполнены: участники флэшмоба не бросали в фонтан монетки, не слышно было звонков мобильных телефонов, в ладоши собравшиеся также хлопали вяло. Сотрудники службы безопасности ГУМа не препятствовали проведению акции, однако запретили фото- и видеосъемку происходящего. Вследствие этого первый российский флэшмоб оказался неудачным и малозамеченным. Более широкий резонанс имел флэшмоб, проходивший на следующий день одновременно в Москве и Санкт-Петербурге. 16 августа в 17:25 несколько десятков человек на Ленинградском вокзале подняли таблички с надписью «NzR178qWe». Пока Москва 11 минут держала в руках абракадабру, Петербург встречал некую Татьяну Лаврухину из общества анонимных алкоголиков. Более веселый московский вариант (надпись «Владимир Владимирович» и ответ «Встречаю Владимира Владимировича из Петербурга» на вопрос «Что вы тут делаете?») был в последний момент участниками отвергнут[275]. Эта акция, освещенная многими российскими СМИ, положила начало традиции российского флэшмоба. Москва и Санкт-Петербург вполне закономерно стали центрами нового движения. Сайт петербургских флэшмобберов до сих пор называется «Клубом по интересам имени Танечки Лаврухиной».

-348-

Флэшмоб в Москве

Однако московское сообщество сильно отличается от петербургского, не говоря уже о сообществах других российских городов. Вполне уместно даже говорить о формировании московской и петербургской школ флэшмобинга. Извечное соперничество Москвы и Петербурга проникло и в эту сферу. Но, прежде чем рассматривать особенности каждого сообщества и их различия, следует разобраться в главном – предмете их деятельности. Что же представляет собой флэшмоб в современном понимании? В общепринятом понимании флэшмоб – это группа незнакомых людей, организованных посредством средств электронной коммуникации, которые собираются в публичном месте и действуют в установленное время в соответствии с определенным сценарием, после чего быстро расходятся. Такое определение представлено на сайтах главных флэшмоб-сообществ России. Классическая флэшмоб-акция не ставит своей задачей выразить какую-либо идею и не таит никакого скрытого подтекста. Цель подобных акций – создать "нестандартные ситуации" и привлечь внимание окружающих. В то же время не стоит категорично заявлять о том, что флэшмоб-акции полностью лишены смысла. Смысл в них, как правило, присутствует, но он носит скорее абстрактный, нежели конкретный характер. В большинстве своем флэшмоб-акции направлены на борьбу с замкнутостью, закомплексованностью, стереотипностью поведения в современном мегаполисе, излишней рациональностью мышления, мешающей ежедневно испытывать яркие эмоции и без стеснения их проявлять. Вот как ощущают смысл флэшмоб-акций сами участники сообщества.

-349-

А.: «Я вижу смысл флэшмоба в нерациональности. Так мне кажется. Посмотрите вокруг: что вы видите? Уверенный мир тех, кто делает деньги... (c) Vis Vit. Организованность. Четкость. Продуманность. Это СИСТЕМА. Мы ничего не изменим в системе, мы слишком незначительны для ее объемов. Искажаем реальность... А потом все снова возвращается во круги своя. Однако я участвую в акциях не для толпы, как с гордостью говорят многие... А для себя. Я верил в революцию, пока не поменял сознание (c)».

I.: «смысл шокировать, украсить обыденность… это общий смысл, также отдельный моб может, нет должен иметь свой смысл».

Z.: «Смысл флешмоба в том, чтобы на пространстве мегаполиса создать ситуацию, вероятность которой ничтожно мала, но в принципе возможна. Участники получают от создания такой ситуации массу всевозможных эмоций, невольные зрители – пищу для размышления»[276].

Серость и унылость не обязательно приписываются исключительно окружающему обществу; нередко акция направлена на их преодоление в самом себе, часто объект протеста и вовсе абстрактен, например плохая погода, отсутствие снега зимой и т.д. Так или иначе, подавляющее большинство сценариев флэшмоб-акций, распространяемых через электронную почту, либо вывешенных на специальных страницах интернет-сайтов содержит определенный идеологический посыл к потенциальному участнику, определяющий объект, на который направлен «протест» флэшмобберов. Вот примеры таких посылов, взятых из сценариев, присланных автору статьи накануне их проведения:

-350-

Илл. 36. Флэшмоб «Бей тучу!»

«...Серое небо. Сопливый нос. Ни единого проблеска Солнца. Зимнее уныние сменяется бешенством – НАДОЕЛО! Когда же это кончится?! Когда нам дадут погреться в тёплых летних лучиках?! Как защититься от серого колючего марева? Лучшая защита – нападение. Что мешает нам жить? Откуда приходят магнитные бури, от которых у наших бабушек повышается давление? Что, черт возьми, мочит наши ботинки?! Наш главный враг – небо. Наши враги – тучи. Око за око, зуб за зуб!

Бей тучу! ...»

«...Движение – жизнь. И никто не замыкал нас в рамки определённых типов и методов этого движения. Учимся свободно перемещаться в пространстве, вместе с тем преодолевая собственные комплексы, а также физические неудобства. Проходим этот, казалось бы, небольшой отрезок из пункта А в путь Б своим альтернативным методом, освобождаясь от шаблонности и пресловутой предсказуемости...»

-351-

Однако иногда акции флэшмобберов приобретают конкретную направленность, несут определенный, легко читаемый «мессидж» зрителям; скрытый подтекст таких акций может быть социальным, художественным и т.д. Такие акции в России называют «смарт-мобами», либо «social-мобами» (второй вариант считается более правильным, так как смарт-мобами в западной традиции принято называть все флэшмоб-акции вообще). Такие акции периодически проводятся и в России (например, зимой 2005 года сайт http://www.flashmob.ru проводил акцию в защиту закрывающегося музея кино, в ходе которой участники должны были положить у входа камень в память о закрывающемся музее, вспомнив при этом свой любимый фильм). Однако классические флэшмобы современному московскому сообществу милее; слишком обозначенные объект и предмет акции лишают ее определенной доли иррациональности и, следовательно, привлекательности. К тому же многие относятся с недоверием к мотивам проведения таких акций, не говоря уже о том, что участники сообщества далеко не всегда разделяют убеждения, толкающие на их проведение. Поэтому social-мобы чаще всего бывают авторскими (т.е. проводятся отдельными энтузиастами при условии достаточного количества изъявивших желание участвовать в акции человек), либо проводятся сообществами и организациями, не имеющими ничего общего с сайтом flashmob.ru, а зачастую – с флэшмобом вообще. На Западе social-мобы, напротив, весьма популярны, в связи с чем (или вследствие чего) часто используются в акциях антиглобалистов и других общественно-политических движений. В России social-мобы одно время также были весьма популярны (а дискуссии о связи флэшмоба и антиглобализма велись в специальном разделе форума flashmob.ru); например, 7 сентября 2003 года на Пушкинской площади в Москве была проведена акция, подпадающая под определение social-моб. В ходе ее участники, собравшись с пультами дистанционного управления у большого рекламного видеотабло, пытались переключать каналы, листая при этом газеты с программой телепередач и восклицая: «Опять одна реклама!» (см. илл. 37). Однако со временем в московском сообществе утвердилась тенденция к проведению акций, лишенных ярко выраженной социальной направленности. Появление же на форуме прямых политических (в том числе патриотических) призывов активисты движения встречают стебом и усмешками; часто эти сообщения сразу же удаляются модераторами. О причинах такой политической пассивности будет сказано позже, а пока вернемся к общей характеристике сообщества.

-352-

Илл. 37. Флэшмоб «Кругом одна реклама!»

Точной датой открытия сайта flashmob.ru, ныне основного пространства общения сообщества флэшмобберов Москвы, является 20 августа 2003 года[277]. Сами флэшмобберы привыкли вести отсчет жизни сообщества с описанного выше первого полноценного российского флэшмоба, проведенного в Москве и Санкт-Петербурге 16 августа 2003 года. В этот день, также как и в общемировой день рождения флэшмоба (17 июня), ежегодно проводятся особые, юбилейные, акции. Эти акции выполняют социокоммуникативную функцию; они отличающиеся большей массовостью, так как принять в них участие стараются даже те, кто со временем утратил интерес к флэшмобу, либо участвует в акциях от случая к случаю.

-353-

Помимо москвичей, на flashmob.ru сейчас в своих отдельных зонах общаются флэшмобберы и из других городов. В среде флэшмобберов этот сайт вскоре получил неофициальное название 1б, а пользователей этого сайта стали называть «однобэшниками». Связано это с тем, что вскоре после учреждения сайта flashmob.ru появился еще один сайт, на котором стали встречаться московские флэшмобберы – flashmoВВer.ru, который вскоре переместился на адрес fmob.ru. Из-за присутствия в первоначальном адресе двух заглавных букв «В» и произошли «прозвища» сайтов 1б и 2б. Хотя большинство флэшмобберов являлись участниками обоих сайтов, 1б и 2б существенно различались по ряду идеологических вопросов. Так, администрация сайта 2б допускала проведение повторов особо полюбившихся участникам сценариев, тогда как актив сайта 1б до сих пор настаивает на нецелесообразности подобной практики.

Кроме того, сайт 2б, в отличие от 1б, проводил так называемые афтерпати (сокращенно АП) – вечеринки для мобберов с заранее обозначенным местом и временем. Правомерность проведения афтерпати является одним из самых спорных вопросов в идеологии флэшмоб-движения. Многие убежденные флэшмобберы относятся к ним крайне негативно. Большинство из них утверждают, что не принимали участия в афтерпати с самого начала [F., муж.; П., жен., 1987 г.р.]. Другие же признаются в том, что ранее приходили на АП, но теперь об этом очень сожалеют, так как, перезнакомившись в реале с виртуальными товарищами, уже не испытывают прежних эмоций на самих акциях; такие мобберы всячески убеждают новичков движения этого не делать или, во всяком случае, не афишировать этого и не превращать сайт флэшмобберов в клуб знакомств (такие призывы часто можно встретить на форуме). По свидетельству некоторых флэшмобберов, даже те, кто говорят, что они не участвовали в АП и не знакомы с другими флэшмобберами вживую, лукавят – на самом же деле все «олдовые» мобберы давно уже перезнакомились и просто пытаются поддержать идеологию любимого движения, наделяя его свойствами, которыми оно на самом деле не обладает и обладать не может [R., муж., 1988 г.р.]. Так как достоверность этого заявления проверить весьма сложно, оставим его на правах точки зрения.

-354-

Здесь также стоит заметить, что актив сайта 1б – пожалуй, единственное из российских флэшмоб-сообществ, осуждающих практику проведения афтерпати. В провинциальных городах подобные споры на практике лишены всякого смысла. Тяга к общению с близкими по духу людьми, различия в менталитете жителя мегаполиса и провинциального города, меньшие по сравнению с Москвой возможности для социокоммуникации – всё это в совокупности меняет отношение к флэшмобу, выводя на первый план тягу к общению. Даже те, кто признает, что АП – это не совсем по правилам, сознаются, что иногда на них всё же ходят, либо, по меньшей мере, относятся к ним с пониманием. Иногда дело доходит до ситуаций просто курьезных с точки зрения классического флэшмоббера. Так, в апреле 2006 года флэшмобберы Ростова-на-Дону перенесли на другой срок очередную принятую и утвержденную акцию из-за того, что на нее по личным причинам не мог попасть лидер сообщества (сам институт четко выраженного лидерства для флэшмоб-сообществ не только не согласуется с самой идеологией флэшмоба, но и прямо ей противоречит!). Но самый экзотический вариант флэшмоба был обнаружен мной в городе Новошахтинске Ростовской области. Новошахтинск – небольшой шахтерский городок с населением чуть более ста тысяч человек, имеющий свое небольшое флэшмоб-сообщество. На ростовском форуме я нашел V., руководительницу местных ФМ-энтузиастов. По ее рассказу, в Новошахтинске около 35 флэшмобберов, из которых на акции ходят 15–20. Зарегистрированы они на сайте Ростова-на-Дону, так как своего форума в Новошахтинске пока нет, там же проходит их общение, но так как доступ к Интернету есть далеко не у всех мобберов, обсуждение готовящихся акций, как правило, проходит прямо на работе у V., причем все новошахтинские «мобберы», по признанию V., работают вместе с ней. Правда, V. также заверяла, что свой форум у новошахтинских мобберов скоро обязательно появится, но по прошествии года[278] никакой информации о существовании такого мне обнаружить не удалось. Новошахтинский опыт вряд ли вообще можно назвать флэшмобом, но, тем не менее, по нему можно судить о том, что интерес к подобного рода развлечениям присутствует не только у жителей мегаполисов.

-355-

Однако мы слишком далеко уклонились от главной темы статьи, коей является сообщество флэшмобберов Москвы. Итак, мы остановились на идеологических различиях сайтов 1б и 2б. Однако до поры до времени оба этих сайта весьма гармонично сосуществовали. Всплеск интереса москвичей к флэшмобу обеспечивал им обоим вполне высокую посещаемость (на акцию приходило 100–150 человек [S., муж., 1977 г.р.]) и достаточно живое общение на форуме, новые идеи, яркие, нестандартные сценарии. 2003 и 2004 год считаются периодом расцвета движения. Именно в это время на сайте велись споры и дискуссии относительно теории и сущности флэшмоба, происходил поиск новых форм выражения, короче говоря, шло формирование идеологической базы движения. На сайтах был отражен весьма широкий спектр идей и подходов к дальнейшему развитию флэшмоба: присутствовали левые, заостряющие внимание на социальной стороне месседжа, передаваемого акцией; были сторонники «чистого флэшмоба», максимально далекого от «социальщины»; кто-то ратовал за медитативные акции, другие доказывали примат fun-составляющей, разрабатывались проекты междугородних и даже международных акций (и такие были проведены!), обсуждалась даже идея разработки «флэшмоб-машины», которая будет самостоятельно проводить голосование, рассылку сценариев, устанавливать даты проведения акций, преодолев, таким образом, необходимость форума и сведя к минимуму человеческий фактор. Об этом времени мобберы теперь вспоминают с тоской и ностальгией:

«...приехала и увидела много народа... подумала: так много красивых людей... тоже начала так же ходить, как во сне было... скоро все закончилось и стало очень жалко, что я стала заниматься этим только сейчас… а историю на сайте лучше вообще не открывать, а то расстроишься...» [П., жен., 1987 г.р.].

-356-

Кризис движения наметился в начале 2005 года. Он был вызван как субъективными, так и объективными причинами. К этому времени флэшмоб стал уже довольно заметным социокультурным явлением, причем не только в Москве. Сообщения об «умных толпах» всё чаще появлялись в СМИ – по телевизору, в прессе, в интернет-изданиях. Сюжет о флэшмобе вошел в ежегодный выпуск телепрограммы Леонида Парфенова «Намедни-2003». С одной стороны, это привело к «десакрализации» движения, т.е. люди, наблюдавшие акции, всё чаще были осведомлены о существовании подобного развлечения; с другой стороны, сообщения в СМИ послужили причиной массового притока в сообщество людей, систематически нарушающих правила поведения при участии во флэшмоб-акции и «флудящих»[279] на форуме, либо оспаривающих устоявшиеся традиции. На форуме нередко стали происходить словесные перепалки, способствующие дезинтеграции сообщества. Зачастую правила поведения на акциях стали нарушаться злонамеренно и демонстративно. В среде сообщества утвердилось такое выражение, как «палить мобы», что значит сознательно мешать их нормальному проведению. Систематические нарушения правил поведения во время акций, как умышленные, так и совершенные «по халатности», т.е. из-за элементарного нежелания ознакомиться с рекомендациями опытных участников, привели к появлению феномена «парускерства». Слово «парускер» является производным жаргонизмом от слова «по-русски» и обозначает человека, нарушающего сценарий акции разговором, смехом и прочими незапланированными действиями. Это определение подчеркивает убеждение флэшмобберов в том, что данное явление свойственно исключительно российским сообществам. Обвинения в «парускерстве», а также сетования на «парускеров» стали традиционными при обсуждении прошедших акций. Вот примеры подобных сообщений, взятых с форума сайта flashmob.ru:

-357-

The age of love: «По моим данным, это сотрудники ФМ-НКВД парускеров топили...»

Найк: «08/11/05 в 23:05:19 VladLarin написал(а):Без парускерства обойтись не удалось, ну так это уже давно никого (почти) не смущает. Надо с этим бороться...»

Найк: «На дворе 2006 год – флешмоб стал экстримальным видом спорта.

Участники делятся на 2 команды: парускеры и Фм НКВД. Стартует акция, парускеры палятся и бегом с места акции, а НКВД (с битами, клюжками и прочими дубинами) за ними… Чувствую скоро так будет...»[280]

Кстати, упомянув о нарушителях правил поведения на акции, мы забыли упомянуть о самих правилах. Прочитать их можно на каждом флэшмобберском сайте, как правило, в разделе «FAQ» – Frequently Asking Questions. В целом они стандартны для всех сообществ и различаются лишь стилями изложения. Вот базовый набор правил, предлагаемый к выполнению участниками короткометражного фильма «Мобнутые», снятого в 2005 году студентом режиссерского факультета ВГИКа Г. Молодцовым:

– Изучи сценарий заранее, чтобы потом не возникало вопросов.

– Строго следуй инструкциям сценария.

– Настрой свои часы максимально точно, окажись на месте за 10 секунд до начала флэшмоб-акции.

– Не приезжай с друзьями, не здоровайся, если увидел кого-то знакомого.

– Не смейся во время флэшмоб-акции.

– Не оставайся на месте проведения акции после окончания флэшмоба.

– Не говори о флэшмобе ни до, ни во время, ни после акции.

-358-

На все вопросы посторонних лиц, будь то простые очевидцы, представители СМИ либо сотрудники органов правопорядка, рекомендуется отвечать что-то вроде «все пошли (побежали, поползли) и я пошел (побежал, пополз)». Участникам также настоятельно рекомендуется воздержаться от фото- и видеосъемки акций. Желающим заснять акцию предлагается заранее связаться с организаторами акции и вместе обсудить, откуда возможно снимать акцию так, чтобы не помешать ее проведению и не подпортить «эффект внезапной толпы». Тем не менее, многие участники акций, игнорируя просьбы идеологов движения, произвольно начинают в открытую фотографировать или снимать себя, своих друзей, смеяться, либо громогласно объявлять всем присутствующим и наблюдателям о флэшмобе. В некоторых сообществах, например в калининградском и петербургском, в качестве средства борьбы с «парускерством» стали применять методику так называемой «агентуры». Она заключается в том, что для участия в акции участникам предлагается совершить какие-нибудь бессмысленно-демонстрационные действия, и тем, кто выполняет их достаточно артистично, или хотя бы без нарушения правил, специальные «агенты» сообщества вручают бумажки с описанием сценария, указанием времени и места проведения акции. То есть данная методика представляет собой не что иное, как некий «отборочный тур» перед акцией. О применении подобной методики в Москве лично мне неизвестно; если подобные опыты и проводились, то они носили единичный характер.

-359-

Однако «парускерство» – далеко не единственная причина упадка интереса к флэшмобу. Помимо журналистов и простой общественности на флэшмоб обратили внимание маркетологи, политтехнологи и т.д. Технология собирания «умных толп» стала применяться для коммерческой рекламы, политических манифестаций. Слово «флэшмоб» уверенно вошло в быт и лексикон пиар-агентств. Флэшмобом стали называть собрания левых, правых, зеленых, голубых... Традиционная убежденность наших граждан в том, что «просто так ничего не происходит», вкупе со всем вышеизложенным спровоцировала у некоторой части общества весьма настороженное либо вообще негативное отношение к флэшмобу. Так 17-летняя флэшмоббер Д. жаловалась на то, что родители запрещают ей участвовать во флэшмоб-акциях, будучи убежденными в том, что это какой-то «глобальный заговор». Хотя главное негативное последствие перехода слова «флэшмоб» в политическую и коммерческую сферу – это, конечно, не запреты родителей, которые всё равно обходятся, а тот факт, что «выйдя в тираж», флэшмоб утратил часть своего смысла. Участие во флэшмоб-акциях для многих стало не «уличным искусством» в акционистских традициях, не высвобождением игрового начала и даже не тягой к эпатажу, а лишь модным поветрием, не заслуживающим серьезного к себе отношения. В свою очередь такое «опопсение» движения и самой технологии привело к разочарованию во флэшмобе многих опытных мобберов. Часть из них просто утратила интерес к флэшмобу и перестала участвовать в акциях, некоторые из «романтиков» превратились в «циников». В процессе поиска информантов я много раз натыкался на активных в прошлом мобберов, называвших флэшмоб дебилизмом, а своих бывших товарищей – «кучкой придурков», хотя некоторые из них по ходу дальнейшей беседы, видимо под влиянием нахлынувших воспоминаний, немного смягчались и начинали рассказывать о своем участии в движении с теплотой. В феврале 2006 года на сайте flashmob.ru разгорелся скандал, спровоцированный «антимобберским» поведением во время очередной акции трех активных и известных в сообществе мобберов, откровенно позировавших перед фотокамерами журналистов «XXL» и попавших благодаря этому в фоторепортаж номера. Действия трех «отступников» вызвали бурю негодования на форуме. Сами «виновники» переполоха при этом вовсе не стали отмалчиваться, а открыто обвинили актив движения в лицемерном нежелании замечать кризис в движении, который стал для всех очевиден задолго до выхода в продажу журнала со злосчастными фотографиями. Часть участников сайта признали долю истины в этих словах, но подобное поведение всё же было признано позорным и впредь недопустимым. Спор по этому поводу быстро перерос в поток взаимных оскорблений и вскоре был закрыт модераторами. На обновленном сайте flashmob.ru доступа к этому топику[281] нет.

-360-

Кризис в движении также проявился в дефиците ярких интересных сценариев. Многие из предлагаемых сценариев повторяют те, что уже проводились раньше, либо выглядят скучно и «не мобно». Если актив сайта 2б считал возможным проводить повторные акции, то среди «однобэшников» такая практика признавалась изначально нежелательной. Для примитивных сценариев, выкладываемых для обсуждения на форум в основном новичками движения, мобберы со стажем придумали насмешливое наименование «зонтомоб». Этимология слова «зонтомоб» уходит корнями в сценарий одной из самых первых и простейших акций, суть которой заключается в одновременном раскрытии зонтов и шествии под ними в неестественных для этого обстоятельствах (например, в подземном переходе метро, либо в ясную погоду). Особо радикальные мобберы придумывают иногда и более едкие обозначения, например один из легендарных модераторов предложил обозначать такие сценарии шифром «СФС» – транслитерацией английской аббревиатуры «SFS», расшифровывающейся как нецензурное ругательство «Stupid Fucking Sheet».

Одна из участниц сообщества достаточно емко и адекватно приводит в интервью совокупность всех вышеописанных факторов, обусловивших упадок интереса к флэшмобу:

«Самые лучшие уже давно свалили, а для стареньких это всего лишь старая привычка, от которой и они стали отходить, да и перезнакомились все уже – нет эффекта "случайных" людей. Ты идешь и видишь одного, другого, приветствуешь, встречаешься с ними после, общаешься. Это уже получается игра для компании, а не дело многих. Да и форум чёрт-те во что превратился, сцены уже не обсуждают, да и нечего там уже обсуждать, опять же из-за того, что они не интересные, т.к. нет интересных людей. Малолетки одни на сайте, которые только и могут сказать: хочу, давайте акцию, прикольно и т.д. Один флуд и приколы» [П., жен., 1987 г.р.].

-361-

Период упадка, наметившийся в 2005 году, характерен не только для московского сообщества, но и для большинства русскоязычных. Некоторые региональные сообщества прекратили существование (в Гродно, Казани, Самаре), либо вошли в состояние стагнации (в Нижнем Новгороде). В Москве главным итогом кризиса стало закрытие сайта fmob.ru. Первоначально он закрылся на реконструкцию, в связи с чем вся виртуальная жизнь флэшмобберов переместилась на сайт 1б. Однако после возобновления его работы «народ на него как-то не пошел, там форум сложный был, черт ногу сломит, к тому же слишком много сценариев...» [R., муж., 1988 г.р.]. В итоге актив сайта принял решение провести заключительную акцию (она была проведена 12 декабря 2005 года) и завершить на этом свою деятельность. Говоря о различиях сайта 1б и 2б, стоит заметить, что хотя большинство московских мобберов были зарегистрированы на них обоих и принимали участие в акциях обоих сайтов, у каждого были, как правило, свои личные предпочтения, связанные, во-первых, с обозначенными выше различиями в идеологии, а во-вторых, с производными от них причинами:

«…зарегистрироваться – это одно дело, другое дело – писать в форум, <...> писали там не одни и те же! <...> я больше 2б люблю, а теперь там ничего нет <...> во-первых, на 2б элементарно более удобный форум и менее глючный, и народ там, на мой взгляд, добрее...» [Д., жен., 1989 г.р.].

-362-

Сайт 1б продолжал существовать, несмотря на то, что, по убеждению многих, лучшее его время было уже позади. Хотя в первой половине 2006 года было проведено несколько вполне успешных акций, проблемы движения никуда не исчезли, и к лету этого же года необходимость перемен стала осознаваться подавляющим большинством актива сообщества. Лето вообще считается не самым удачным временем для флэшмоба, так как студенты, составляющие большинство участников движения, разъезжаются на каникулы. Да и те мобберы, которые студентами не являются, будучи, как правило, людьми весьма активными и материально обеспеченными, предпочитают проводить лето вдали от пыльной и душной столицы. Таким образом, после проведения 16 августа традиционной юбилейной акции сайт flashmob.ru также был закрыт на реконструкцию. Кое-кто поспешил поставить под жизнью сообщества итоговую черту, сделав вывод о его естественной смерти. Однако флэшмоб оказался слишком живучей забавой, чтобы закончить на этом свою историю. Потребность в существовании сообщества в Москве по-прежнему остается. Хотя очередная часть старожилов и утратила интерес к движению, но многие из авторитетных мобберов остаются и по сей день преданными идее флэшмобинга. По свидетельству одного из адептов движения, на протяжении всего периода, когда сайт был закрыт, «народ требовал мобов» [S., муж., 1977 г.р.]. К тому же с приостановкой действия сайта flashmob.ru флэшмобберская жизнь в Москве всё же не остановилась полностью. Специализированный сайт – вовсе не единственный способ организовывать акции. Делать это можно также через свои личные интернет-дневники (ЖЖ), через менее известные сайты и форумы. Таким способом осенью 2006 года было проведено несколько акций. И всё же вопрос о возобновлении работы сайта flashmob.ru был ключевым как для многих мобберов, так и для изучающих их специалистов. Ведь по наличию или отсутствию подобного виртуального клуба во многом можно судить о существовании или отсутствии сообщества в системе молодежных субкультур города.

-363-

Сообщество флэшмобберов в Москве по-прежнему существует. Несмотря на разные вариации понимания флэшмоба среди его участников, в целом сообщество имеет выработанную в процессе своего существования идеологию, сформировавшиеся традиции, обладает способностью к воспроизводству, набором базовых ценностей и осознанием своей идентичности, т.е. выделением себя из общего социокультурного фона столичной действительности. Это проявляется в частности в противопоставлении серой, закомплексованной толпе городских обывателей «умных толп», с этой серостью и закомплексованностью неустанно борющихся.

Противопоставление мобберов другим людям можно отследить по их сленгу. Например, «кузьмичи» (они же «кузи») и «фомичи» на сленге флэшмобберов – случайные свидетели моба, люди, не имеющие к мобу никакого отношения. Человек, узнавший о проведении акции и приехавший на нее не для участия, а для созерцания в среде мобберов зовется «пингвином» (в Петербурге таковых называют «зрибберами»). Отношение к ним в сообществе варьируется от негативного до резко негативного. К группам граждан, по тем или иным причинам отрицательно настроенных по отношению к ФМ-акции и старающихся ей помешать, испортить эффект неожиданности, применяется общее обозначение «антимобберы». Таковыми, как правило, являются сотрудники безопасности магазинов, торговых центров и других мест, становящихся «площадками», т.е. местами проведения флэшмоба. К категории «чужих» относятся также «парускеры», о которых уже было написано выше. Для обозначения «своих» сообщество прибегает в основном к слову «моббер»; в зависимости от опыта участия в движении мобберы могут быть «мобстерами» (опытными мобберами) либо мобликами (новичками). Флэшмобберы, которые устраивают акции и активно участвуют в их проведении, называются «активистами», либо «инициативной группой». Существует также особое наименование для критично мыслящих идеологов на форуме – «интеллектуальный разрушитель», сокращенно «ИР».

-364-

Воспроизводство сообщества происходит посредством рекрутирования новых членов, которые, приходя на смену отходящим от движения «старичкам», осуществляют периодически проходящую смену поколений в сообществе. Хотя, согласно убеждениям многих идеологов движения, данный механизм сейчас дает сбои в работе и на смену первым, самым креативным поколениям достойной замены не приходит, следует признать, что московское сообщество находится в данный момент далеко не в состоянии стагнации, и количество поклонников движения еще достаточно велико. Кроме того, даже соглашаясь с наличием кризиса в сообществе, вовсе не следует переоценивать степень его необратимости. Нельзя с уверенностью отрицать возможность перемен в идеологии движения в ту или иною сторону, либо перехода к другим формам проведения и оформления акций. Благо, уже на сегодняшний день сообществом выработан весьма массивный комплекс вариаций флэшмоба, включающий, помимо классических и social акций, следующие виды.

1.        «Long-моб», подразумевающий заранее оговоренные в Интернете действия, которые каждый моббер может совершать практически в любое удобное для него время и в любом удобном месте. Например, «Город в снежках» – long-моб, длящийся около месяца зимой 2004 года. С 12 января по 12 февраля участникам предлагалось лепить снежки и оставлять их в людных местах; особой удачей считалось оставить свой снежок рядом со снежком, оставленным ранее предположительно другим моббером.

-365-

2.        «Экстрим-моб» – акции с ярко выраженной экстремальной направленностью. Выполняются действия, шокирующие даже самих участников (например, передвижение ползком вдоль подземного перехода – см. илл. 38).

Илл. 38. Экстрим-моб «Ползем!»

3.        «Нонспектулярный моб» – акции флэшмоба, в которых участники пытаются смоделировать тонкое, порой едва уловимое социо-коммуникативное пространство, в котором на первом месте стоит переживание самих участников (еще одно название: «ОД», т.е. «обычные действия»). При этом нет задачи произвести впечатление на внешнего зрителя. Действия участников настолько приближены к повседневности, что их образ начинает «мерцать». Становится непонятным, видишь ли ты действия, выполняемые по сценарию, или это всего лишь действия обычного прохожего, случайно повторившего то, что написано в сценарии (например, синхронное чтение книг на станции метро).

-366-

4.        I-моб – различные вариации проведения флэшмоб-акций непосредственно в Интернете.

5.        Моб-арт – иной вид флэшмоба, некий его аналог, более нацеленный на зрелищность, эстетику. Моб-арт предполагает под собой репетиции, у моб-арта есть команда, состоящая из режиссеров-сценаристов, людей, помогающих с организацией. Но он не перестает быть мобом, потому как все основные правила во время акции имеют силу.

Помимо вышеперечисленных видов, сообщество разрабатывает и другие варианты акций, предполагающих использование технологии флэшмоба; на сайте можно обнаружить целые «виртуальные совещания», разрабатывающие проекты флэшмобов с использованием сотовой связи, фото-мобов, кино-мобов и т.д.

Традиции сообщества

Основной традицией участников сообщества flashmob.ru можно назвать правило не встречаться и не знакомиться «в реале», уверенно утвердившуюся и отличающую их от других сообществ флэшмобберов и всех прочих субкультур. Во всяком случае, такая позиция является официально декларируемой активом рассматриваемого сайта. Она четко противопоставлена традициям прочих флэшмоб-сообществ, которые, помимо рассмотренных выше «афтерпати», практикуют ежегодное проведение «мобфестов», т.е. «фестивалей флэшмоба».

Первый такой «мобфест» был проведен в 2005 году в Петербурге, второй – в 2006 году в Киеве; в 2007 году местом проведения был выбран Днепропетровск. Подобные мероприятия, продолжающиеся обычно в течение нескольких дней, собирают флэшмобберов из разных городов постсоветского пространства и представляют собой типичные слеты, устраиваемые под той или иной вывеской большинством молодежных субкультур. В ходе их проведения участники знакомятся, братаются, устраивают друг для друга различные розыгрыши, просто гуляют по городу, а также устраивают «флэш-мобы», которые, объективно говоря, таковыми уже не являются в силу специфики их организации, в ходе которой утрачивается основной принцип проведения флэшмоб-акции – внезапность и спонтанность. Именно на этом акцентируют свое внимание консервативно настроенные в этом плане «однобэшники», категорически отвергающие возможность проведения подобных мероприятий, во всяком случае «под маркой флэшмоба»:

-367-

Shevel: «Если помниshhhь, к питерскому мобфесту отноshhhение было точно такое же. Да и сейчас я его полностью разделяю. Тоже мне... В программе парускер-пати, пингвин-моб и прочая лабуда. Не надоело опопсять мобы? У вас спонсоров там не завелось еще? А то мобы под оранжевым(?) флагом "проктыр анд гамбл" ждут своего проведения! / уshhhел за помидорами/».

Правитель Наглии: «...Приехали три экскурсионных автобуса, отмобились, организованно погрузились, поехали на следующую акцию. Ну не флэшмоб это никаким боком, хоть вы убейтесь. Это ТУСА, обычная туса»[282].

Споры о целесообразности встреч в реале и проведения ежегодных слетов на форуме flashmob.ru нередко принимали ожесточенный характер и породили мнение об участниках этого сообщества как о неких снобах (и даже сравнения их с консерваторами-инквизиторами) со стороны мобберов из Санкт-Петербурга. Слово «однобэшник» в связи с этим даже приобрело для многих отчасти отрицательную коннотацию. Однако позиции активистов сайта это не поколебало:

Shevel: «Тут дело в том, что вы просто не там это предложили и не там агитируете. Поработайте с другими городами – может они согласятся, а наша позиция, думаю, была угадываема заранее. Кроме того – объявление висит, кому надо – прочитает и приедет тусоваться. А я без "вечеринок" прекрасно обойдусь, как правильно сказал Эйдж, у меня и своих хватает. До сих пор болею»[283].

-368-

Тем не менее, официальная позиция активистов сообщества вовсе не является категорическим императивом для прочих участников. Среди участников того же сайта 1б есть немало сторонников личных встреч и «собирушек»:

«...Знаешь, какие тусы летом были, правда, в основном молодежь. Есть элита, она в FAQ-кафе собирается, есть так, детки 16–18 лет, они по квартирам...» [П., жен., 1987 г.р.].

Однако статус мобберов, участвующих в подобных мероприятиях, в сообществе достаточно низок, высказывания на форуме в поддержку встреч и знакомств «в реале» вызывают насмешливо-ернические комментарии старожилов, а авторитет оставивших их участников резко падает. Это заметно даже из последней приведенной цитаты, где собирающиеся «в реале» (по квартирам) мобберы именуются «так, детками 16–18 лет». Правда здесь же упоминается и про встречи в кафе «элиты», но элита по традиции во всех сообществах и субкультурах, как известно, обладает некой «сакральной аномальностью», ей часто позволяется то, что табуировано для остальных членов коллектива.

Илл. 39. Бои подушками на Воробьевых горах. 1 апреля 2007 г.

-369-

Помимо традиций, «разъединяющих» сообщество, имеются также и традиции, почитаемые и разделяемые всеми членами сообщества и сплачивающие его. Одной из самых полюбившихся в среде московских флэшмобберов традицией является регулярное проведение «подушечных боев» (см. илл. 39). Подушечные бои, проводятся по классическим правилам флэшмоба: в многолюдном месте группа мобберов собирается в заранее установленное время с подушками (как правило, спрятанными в пакеты) и в течение 5–7 минут все друг друга лупят подушками. Подушки большинства мобберов во время боя рвутся, и добираться домой участникам подушечных баталий приходится с ног до головы в пуху, что вызывает массу позитивных эмоций, выливающихся на форуме. Такие акции приурочиваются к 1 апреля или к зиме. В этом случае пух отождествляется со снегом. Это, пожалуй, единственный сценарий, периодическое проведение которого одобряется активом сообщества, в целом негативно относящегося к проведению «ыбливых» акций. Слово «ыбло», видоизмененная форма слова «было» – один из наиболее распространенных жаргонизмов встречающихся на форуме сайта flashmob.ru. По легенде, слово «ыбло» появилось в результате реальной описке на форуме. Этим словом помечаются сценарии уже проводимые ранее, либо очень сильно их напоминающие.

К традициям сообщества можно также отнести обычай выкладывать на форуме фотографии и видеоролики с акций. Это делается специальной «медиа-группой», видеоролик сопровождается саундтреком.

-370-

Социальный портрет моббера

Флэшмобберами в России, как правило, является молодежь обоих полов в возрасте от 16 до 25 лет. Проведенное мной исследование посредством интернет-опросов и анкетирования флэшмобберов из городов России и ближнего зарубежья показало, что средний возраст флэшмоббера – 19–20 лет. Возраст москвичей не отличается от среднероссийского показателя. Встречаются также мобберы, возраст которых доходит до 30 лет, но такие случаи единичны. В этом российский флэшмоб существенно отличается от западного, где «моббер 40–45 лет – это нормально» [S., муж., 1977 г.р.]. Исключительно молодежный характер движения является одной из главных проблем флэшмоба в России, т.к. зрелищность акций существенно снижается при однородном составе участников. В целях рекрутирования в движение людей более старшего возраста на форуме сайта flashmob.ru до обновления даже присутствовал призыв к мобберам привлекать к участию в акциях своих родителей, бабушек, дедушек и прочих родственников и знакомых. Такие прецеденты действительно имели место, случалось и так, что родители мобберов посещали акции без ведома детей. Например, при обсуждении акции «Не продается», суть которой состояла в выстраивании вдоль витрин магазинов в центре Москвы мобберов, имитирующих манекены и держащих таблички с надписью «бесценно» (см. илл. 40), одна из участниц сообщества написала:

«Когда около 10 вечера я вернулась домой, обнаружила, что на столе лежит листок с надписью "бесценно", явно не мой. Как оказалось, мама в тайне от меня тоже этот моб посетила, я была в шоке. Но за мамульку порадовалась, ей понравилось»[284].

Однако в целом на возрастной состав сообщества это не повлияло, и, приходя на акцию сегодня, по-прежнему видишь одну молодежь.

-371-

Илл. 40. Флэшмоб «Не продается!»

Помимо принадлежности к одной возрастной когорте есть еще нечто, объединяющее флэшмобберов. Во-первых, активное участие в сообществе предполагает наличие свободного доступа в Интернет и хотя бы минимума свободного времени (последнее в условиях постиндустриального города является для многих одним из главных дефицитов). Как следствие, большинство участников сообщества флэшмобберов являются либо студентами вузов (причем преобладают студенты технических вузов и специальностей), либо молодыми специалистами (как правило, в области информационных технологий), еще не обремененными семейной жизнью. Это люди с доходом выше среднего или средним (т.е. с устойчивым социальным положением); большинство из них являются коренными жителями своих городов, либо прожили в них большую часть своей жизни; они ведут активный образ жизни, подразумевающий занятия спортом, музыкой, туризмом, искусством и т.д., и проявляют минимум интереса к политике. По характеру темперамента это сангвиники и холерики, т.е. быстрые, подвижные, энергичные люди с высоким уровнем психической активности.

-372-

Многие информанты утверждают, что настоящий моббер – это, безусловно, творческая, яркая, «креативная» личность, обладающая особым, нестандартным взглядом на мир.

Флэшмоб сам по себе зачастую воспринимается как часть особого направления в современном искусстве – акционизма. Акционизмом принято называть жанр артистического жеста, нацеленного на публичные, общественные пространства и предполагающего ролевые, «персонажные» отношения художника и зрителей, вольно или невольно вовлекаемых в художественное действие. Диапазон акционистской практики чрезвычайно широк – от инсценировки личных поведенческих аффектов (в таких случаях акция близка театрально-цирковой или субкриминальной эскападе) до организации массовых мероприятий. Это искусство, рассчитанное лишь на одну инвестицию – внимание. Ни продать себя, ни втиснуться в музейные залы, ни стать предметом коллекционирования оно не может, да и не стремится. Флэшмоб является, по мнению многих мобберов, одним из видов акционизма. По свидетельству моббера S., многие в прошлом мобберы, принадлежащие к так называемой «первой волне» российского флэшмоба, впоследствии достаточно успешно реализовали себя в других, более традиционных жанрах искусства, таких, например, как кино и театральная сцена. Другой московский флэшмоббер, R., в частной беседе приводил примеры того, как в своей обычной жизни мобберы стараются любую деятельность рутинного характера представить неким шоу и игрой. При этом всякий раз подчеркивается «необычность», неординарность флэшмобберов. Существует и противоположная точка зрения:

«Флэшмоб держится на обычных людях, много моих знакомых и я в том числе себя к таким [к людям с творческим мировоззрением и нестандартным мышлением] не причисляю <...> мне кажется бессмысленно приписывать фм какие-то чудодейственные свойства и вешать на него ярлык необычности» [П., жен., 1987 г.р.].

-373-

Конечно, тут многое зависит от того, что понимать под словами «обычность», «необычность», «неординарность», «рутинность». Всё это категории субъективные и довольно размытые, особенно касательно жизни в современном мегаполисе. Кому-то довольно обычным занятием кажется такой вид экстремального спорта, как паркур, кто-то считает необычными людей с окрашенными в яркие цвета волосами. Определять «обычность» и «необычность» и отделять одно от другого – не есть цель нашей работы, поэтому перенесем акцент на мотивацию флэшмобберов, побуждающую их к участию в акции.

Функция и мотивация

Та же самая П., утверждающая, что флэшмоб – развлечение для самых что ни на есть обычных горожан, говорит, что флэшмоббером становится «просто обычный человек, который хочет почувствовать нгхе» [П., жен., 1987 г.р.].

НГХЕ – основной показатель, по которому измеряется степень удачности акции. Загадочная аббревиатура «нгхе» присутствует в обсуждении каждого проведенного флэшмоба. Историю ее появления проследить весьма сложно. Все опрошенные участники отсылают по этому вопросу «в гугль» (всемирно известный интернет-ресурс Google.com). При этом все ссылки, открывающиеся при поиске значения «нгхе», отправляют пользователя на различные интернет-ресурсы, посвященные флэшмобу, где присутствует стандартное объяснение, приводимое в том числе и на сайте flashmob.ru в «Словарике моббера». В соответствии с этим источником

-374-

«Нгхе – это состояние неортодоксального драйва в условиях бифуркации цимуса. Поверх одного драйва возникает другой – как бы второй уровень, но при этом часто перпендикулярный первому, либо переходящий на "четверную плоскость". Допустим, вам подарили обалденные наручные часы. Эйфория, вы на седьмом небе... и тут неожиданно выясняется, что в эти часы встроена прикольная кукушка… вот этот overdrive похож на нгхе»[285].

Акция считается удачной для моббера, если он испытал нгхе во время участия. Впечатлениями о полученном или неполученном нгхе участники сообщества делятся на форуме:

Yoja: «Ну тут порция нгхе ударяет в кровь... Боже мой, прелесть-то какая! По всей площади люди деловито выбирают себе снег»[286].

Ischadie: «Мои ощущения... Какие они?.. ХЗ Кааайф... В смысле, НГХЕ. бррррр.... замерзла…. Че на нас все так смотрят? Круто!! чувак слушает KISS и Nirvana, а читает про Симпсонов (да мы созданы друг для друга). Ага, это точно НГХЕ!»[287].

ЗеХам: «НГХЕ! Жесть! Неудобно! Круто! МЫ ВСЕ УЖЕ МЕРТВЫ! ВСЁ ВПОРЯДКЕ! ВСЁ ПРОСТО СУПЕР! ВСЁ В ПОРЯДКЕ! Я ПРОСТО УМЕР! (с)»[288].

И всё же «стремление к нгхе» – не вполне понятная и не научная мотивировка для участия во флэшмобе. Проведенное мной исследование выявило следующие причины, толкающие моббера на форум и непосредственно «на площадку». Опрошенным (20 человек) было предложено на выбор несколько вариантов ответов, можно было выбрать больше одного варианта. Ответы распределились следующим образом.

1.        «Я вижу в мобах новый способ развлечения в обыденной жизни» – 16 человек (80% опрошенных).

2.        «Я получаю порцию адреналина от моба» – 14 человек (70% опрошенных).

-375-

3.        «Это эпатаж окружающих, мой вызов серому обществу» – 12 человек (60%).

4.        «Мне интересен сам процесс осуществления моба» – 8 человек (40%).

5.        «Это возможность почувствовать себя частью большого сплоченного организма» – 4 человека (20%).

Сразу стоит оговориться, что я просил указать ГЛАВНЫЕ причины принятия участия во флэшмоб-движении. Следовательно, даже менее популярные варианты ответов являются побудительными для некоторых мобберов. Многие из них говорили, что все пять причин имеют место быть. Тем не менее, основными причинами следует, видимо, признать поиск новых развлечений и «получение адреналина». Многие опытные мобберы признают, что со временем адреналина от акций получаешь всё меньше. Хотя другие, столь же опытные, утверждают, что по-прежнему чувствуют волнение перед каждой акцией [S., муж., 1977 г.р.].

Можно предположить, что часть мобберов, получающая удовольствие от самого процесса осуществления флэшмоба, – это как раз люди, для которых флэшмоб – акт творчества, жанр постмодернистского искусства. Желание почувствовать себя частью большого сплоченного организма можно квалифицировать как поиск новых ощущений, как эксперименты со своей идентичностью, довольно распространенные в эпоху постиндустриализма. Другие распространенные среди молодежи проявления этой потребности – небезызвестные ролевые игры, да и виртуальная жизнь на форумах и в чатах. Некоторые мобберы откровенно признавались мне, что начали ходить на мобы, чтобы преодолеть свои комплексы. Так R., по собственному признанию, страдал от своей закомплексованности и, дабы преодолеть ее, начал заниматься «пикапом» («спортивным» знакомством с красивыми девушками на улице), а позже, узнав про флэшмоб – пошел во флэшмоб. Как утверждает R., и тот и другой опыт оказали положительное действие, он перестал стесняться на публике, бояться выглядеть смешным и нелогичным.

-376-

Говоря о мотивации участия во флэшмобе, нельзя не упомянуть о весьма важном факторе – игровом начале, присутствующем в данном виде деятельности. Значение игры в жизни людей вообще трудно переоценить. Классик анализа игры как фактора культуры Й. Хейзинга выводит из игры всю культуру, справедливо признавая потребность в игре главной видоспецифичной характеристикой человека. Рассматривая игру как культурную категорию, можно выделить ряд присущих ей признаков: она не диктуется необходимостью, то есть по сути своей не утилитарна и представляет свободное действие; она выводит играющего за пределы повседневности; она обособлена от неигрового мира (имеет свой хронотоп, т.е. пространство и время), игровое сообщество образует свой мир, свои правила[289]. Нетрудно заметить, что флэшмоб, обладая всеми указанными признаками, является классическим вариантом игры: действия флэшмобберов, как правило, не преследуют никаких утилитарных целей, ограничены временным и пространственным континуумом, вырывают участников за пределы повседневности в своеобразное «зазеркалье» и, наконец, объединяют их в особое сообщество со своим набором ценностей, установок. Процесс игры – это новый мир со своими правилами, в который человек врывается с целью испытать себя в рискованном порыве к своему экзистенциальному самоопределению и самоутверждению, это порог нового бытия, который играющий переступает, часто обретая состояние экстаза – восторженно-исступленного эмоционального состояния, дающего стартовую энергию для раздвигания горизонтов устоявшегося бытия[290] (то самое нгхе!).

Во флэшмобе также много и от средневековой карнавализации. М.М. Бахтин писал: «Карнавал торжествовал как бы временное освобождение от господствующей правды и существующего строя, временную отмену всех иерархических отношений, привилегий, норм и запретов»[291]; в какой-то мере это

-377-

можно отнести и к флэшмобу. Анализируя культуру средневекового карнавала, Бахтин отмечал весьма интересный аспект: «На фоне исключительной иерархичности феодально-средневекового строя и крайней сословной и корпоративной разобщенности людей в условиях обычной жизни этот вольный фамильярный контакт между всеми людьми ощущался очень остро и составлял существенную часть общего карнавального мироощущения. Человек как бы перерождался для новых, чисто человеческих отношений. Отчуждение временно исчезало. Человек возвращался к себе самому и ощущал себя человеком среди людей. И эта подлинная человечность отношений не была только предметом воображения или абстрактной мысли, а реально осуществлялась и переживалась в живом материально-чувственном контакте»[292]. На смену вольности, фамильярности и всеобщности во флэшмоб, современный карнавал, пришла упорядоченность, некая корпоративность и таинственность, но абсурд остался! Существенно различные по форме, карнавал и флэшмоб выполняют общую функцию, то есть природа этих явлений в чем-то схожа.

Как мы видим, феномен флэшмоба многолик, и дать ему единое объяснение и обоснование невозможно. Каждый, кто приходит сюда, находит во флэшмобе что-то свое. Для кого-то это эксперименты и творчество, для кого-то протест и эпатаж, для кого-то игра, для кого-то развлечение, для кого-то возможность для знакомств и общения. Видимо, флэшмоб и приобрел такую популярность вследствие своей многогранности и вариативности функций. Гибкость идеологии, простор для полета фантазии дают возможность каждому выразить через флэшмоб свои личные ощущения и переживания и при этом, сохранив индивидуальность, – стать частью единого целого. Собственно, само флэшмоб-сообщство – это и есть своеобразный флэшмоб: каждый его участник, выполняя в самой разной манере действия, подчиненные общему сценарию, вносит свою лепту в формирование единого упорядоченного организма. Известный отечественный исследователь Т.Б. Щепанская выделяет в качестве одного из основных лейтмотивов молодежной субкультуры

-378-

уход (от давления взрослых, цивилизации, государственной и прочей власти, лжи и т.д.) в различные «пограничные» (относительно господствующей в обществе культуры) локусы (такие как подземелье, природа, пещеры, кладбища, виртуальный мир), приводя в подтверждение весьма распространенную идентификацию и самоидентификацию членов различных молодежных движений как «ушельцев», а также многочисленные примеры романтизации мотивов пути в субкультурных традициях[293]. Субкультура флэшмобберов, входящая палитру молодежных (во всяком случае, в России, на данный момент времени) субкультур, несмотря на то, что не декларирует стремления к уходу и, напротив, является порождением современной постиндустриальной урбанистической цивилизации и вне ее рамок просто немыслима, есть также одна из форм молодежного эскапизма, пусть и весьма специфическая. Участвуя в акциях, флэшмобберы стремятся уйти от стереотипов и утвердившихся представлений о возможном и невозможном, нормальном и девиантном. Недаром, настолько же, насколько в среде хиппи распространен мотив дороги, в среде флэшмобберов популярностью пользуется идея об «изменении реальности», а на форуме можно найти упоминания о «революциях» и «микрореволюциях». Это заставляет еще раз задуматься об идеологии движения.

Попытка интерпретации

Возьму на себя смелость предположить, что «игра во флэшмоб» как выражение протеста, несмотря на все уверения идеологов о полной социальной нейтральности движения, всё же имеет место быть, более того, такая мотивация является весьма популярной. Если вернуться к приводимым выше результатам анкетирования на предмет мотивации участия во флэшмобе, можно обратить внимание на то, что 60% опрошенных подтвердили: для них флэшмоб – это «эпатаж окружающих, вызов серому обществу». Отметим, что на сайте flashmob.ru до его реконструкции присутствовало несколько разделов, посвященных обсуждению связи флэшмоба с антиглобалистским движением. Вот тексты нескольких сообщений, сохранившихся в моем личном архиве.

-379-

AlterEgo: «Между прочем флэшмоб весьма уважают и антиглобалисты (Кстати сами себя они предпочитают называть альтерглобалистами, ибо они НЕ ПРОТИВ глобализации и консолидации народов, они против порабощения одних другими под кулаком КАПИТАЛА!), и анархисты и другие лево-радикалы, ибо ФМ вполне себе доказывает на своём примере идеи как альтерглобалистов, так и анархистов».

Glukus: «1. Антиглобби себя НЕ замыкают ПРОТЕСТОМ – они стараются дать понять, что ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ДОЛЖНА БЫТЬ ДРУГОЙ – БОЛЕЕ ГАРМОНИЧНОЙ (между прочим, ОНИ себя называют "антикорпы" (от "корпорация" и "альтерглобалисты")

2. СМАРТ-МОБЫ – ВОТЧИНА АНТИГЛОББИ».

В тех же разделах присутствовали упоминания о таких культовых фигурах антиглобалистского движения, как Хаким Бей и Субкомманданте Маркос. И пусть таких дискуссий не очень много, и времена их популярности уже позади, существование таковых уже опровергает легенду об отсутствии всякого рода протестных нот в идеологии движения. Природа этого отрицания та же, что и у нежелания становиться «субкультурой», т.е. быть заключенной в какие-либо рамки и оказаться вновь в определенной «матрице», что делает бессмысленным само существование движения.

-380-

Но протест здесь всё же присутствует. Другое дело, что это протест несколько иного характера, чем тот, который мы привыкли себе представлять в контексте анализа молодежных субкультур. Говоря о протесте, свойственном идеологиям различных молодежных сообществ, мы привыкли связывать его с дезадаптацией, трудностями социализации, конфликтом поколений, приводящими к маргинализации индивида или даже целого поколения в социуме и толкающими его «на баррикады» как в прямом, так и в переносном смысле. В таком смысле протест в движении флэшмобберов на самом деле отсутствует, так как большинство участников сообщества, как уже отмечалось выше, довольно устойчивы в социальном отношении, достаточно адаптированы к современным реалиям и востребованы на современном рынке труда. Проблемы выпадения из социальной структуры для них не актуальны. Их протест переходит в несколько иную плоскость – культурную. По мнению известного российского социолога, журналиста, публициста, директора Института изучения проблем глобализации Б. Кагарлицкого, выраженному в эксклюзивном интервью одному из участников движения флэшмобберов и опубликованному на сайте flashmob.ru, флэшмоб является «методом контрадаптации по отношению к системе», требующим от индивида определенного адаптивного поведения, «гибкости». На деле «гибкость» подразумевает не только подвижность, современность, динамизм, но и почти тотальную социальную конформность, ведущую к полной деинтеллектуализации индивида. Понимая необходимость существования по тем правилам, которые навязывает система, человек может не принимать их всеобъемлюще, выдвигая некую альтернативную программу в рамках определенных социальных норм. При этом возникает известный конфликт; либо этот конфликт обретает жесткие конфронтационные формы, либо человек пытается найти определенную компенсацию, создавая себе при этом альтернативное пространство: он находит такие способы поведения, которые позволяют ему как-то отстоять свое «Я», спасти его от бесконечной пластичности. Флэшмоб является одним из вариантов «пограничных» форм протеста, посредством которых человек, для которого полный конформизм неприемлем, а прямой политический протест затруднителен либо нецелесообразен, может выразить свое отношение к происходящему в обществе. Популярный в среде мобберов лозунг «Взорви быт абсурдом» (и его вариации) позволяет вписать нам это явление в рамки нонкомформистской традиции, утвердившейся в Европе с конца XIX века и сводившейся к знаменитому «эпате ле буржуа», причем буржуазность здесь выступает не как социальная или экономическая, а скорее как культурная категория[294].

-381-

Один из признанных мастеров современной контркультурной прозы, американский писатель чешского происхождения Чак Паланик в одной из своих книг весьма емко выделяет наиболее характерные черты современной постиндустриальной эпохи, провоцирующие формы культурного протеста, одним из вариантов которых стал флэшмоб:

«Мама часто ему говорила, что ей жалко людей. Они так стараются превратить этот мир в безопасное, организованное место. Но никто не понимает, как здесь тоскливо и скучно: когда весь мир упорядочен, разделен на квадратики, когда скорость движения везде ограничена и все делают то, что положено, – когда каждый проверен, зарегистрирован и одобрен. В мире уже не осталось места для настоящего приключения и истинного волнения <...> В мире осталось только одно незанятое пространство – сфера нематериального. Всё остальное давно окультурено и освоено. Заперто в клетку закона. Под нематериальным она подразумевала Интернет, кино, музыку, книги, искусство, слухи, компьютерные программы – всё, что не есть реальность. Виртуальная реальность. Фантазия. Выдумка. Культура. Нереальное сильнее реальности. Потому что в реальном мире совершенства не существует. Совершенно лишь то, что ты придумываешь для себя. Что существует только в воображении. Потому что только нематериальное – идеи, концепции, верования, фантазии – обладает бессмертием <...>

– Моя цель – расшевелить людей. Сделать их жизнь нескучной <...>

– Моя цель – сделать так, чтобы людям было о чем рассказывать»[295].

-382–384-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

Брешин Алексей Андреевич. Аспирант Российского государственного социального университета. Автор работ, посвященных молодежным субкультурам в Москве и Европе.

СУБКУЛЬТУРА STRAIGHT EDGE: ЖИЗНЬ БЕЗ ПОРОКОВ

А.А. Брешин

В статье представлены результаты полевого исследования молодежной субкультуры Straight edge, проведенного осенью 2008 года в Москве. Целью проекта является характеристика представленной субкультуры, ее поведенческих аспектов, культуры, системы ценностей, языка, символики. Задачи исследования можно условно разделить на два блока: гносеологические и аксиологические. К первому блоку относится описание субкультуры, ее исторической динамики, а также выявление того, как существует субкультура сегодня в контексте современного мегаполиса. Ко второму блоку задач относится анализ проблемы выбора и определения системы ценностей представителей субкультуры. Использовались методы включенного наблюдения, глубинного интервью и анализа документов. При включенном наблюдении факты и результаты наблюдения фиксировались в журнале в качестве полевых заметок. Данный метод был выбран в качестве основного из-за специфики изучаемой аудитории – многие из представителей субкультуры отказывались участвовать в опросах и неохотно шли на контакт, отвечая на вопросы, связанные с деятельностью в субкультуре. Для понимания того, что представляет собой субкультура Straight edge изнутри и описания данного феномена использовались теоретические основы социологии повседневности и понимающей социологии, согласно которым для детального изучения субкультуры поэтапно выстраивались доверительные отношения с ее представителями.

-385-

История возникновения

Современные молодежные субкультуры – это пестрый веер социокультурных возможностей, которые не попали в поле официальной культуры, но живут и развиваются своей уникальной жизнью внутри молодежных образований. Каждому культурному периоду соответствуют свои субкультурные тенденции, образы, идеалы. Это естественный процесс, который включен в социокультурную динамику общества. Ведь молодежная субкультура – это социальное явление, реакция на развитие общественных отношений, институтов и процессов. В данной статье мы не будем рассматривать причины и историю развития молодежных субкультур, отметим только, что середина и конец 1980-х годов оказали колоссальное влияние на молодежь того времени.

С появлением панк-рока в умах американской и английской молодежи произошел коренной переворот. Одним из ярких и, вместе с тем, амбивалентных образований панк-рок-сцены того времени стала субкультура Straight edge (англ. 'четкая грань', сокращенно sXe). В разговорном языке это выражение обозначает «проверочную линейку». Это философское ответвление панк-культуры, политико-мировоззренческое движение, характерными чертами которого являются полный отказ от наркотиков (включая узаконенные алкоголь и табак), разборчивость в половых связях, а также политические взгляды, характерные для всего панк-движения.

Илл. 41. Обложка журнала «Арматура». № 1. Декабрь 2005 г.

-386-

Изначально возникший в среде американских панк-рок-исполнителей как призыв против популяризации образа «грязного, вечно непросыхающего панка», Straight edge быстро превратился в этико-мировоззренческое движение, ставящее на первое место идею самоконтроля и личной свободы: в начале 1980-х годов он стал довольно распространен среди американских панков-антифашистов, особенно в Вашингтоне и Бостоне, где образовались очень мощные хардкор-сцены[296]. Музыка, которая, по мнению стрэйтэйджеров, должна выражать собой протест против насилия (в основном против фашизма, сексизма и возрастной дискриминации), загрязнения окружающей среды, нездорового образа жизни, – это музыка хардкор. Хардкор (англ. Hardcore) – ответвление панк-рока, основными признакам которого являются: короткие и быстрые (1–1,5 минуты) песни, социальная лирика, нарочитая немелодичность. Как музыкальный жанр хардкор зародился в США в конце 1970-х – начале 1980-х годов.

Парадоксально, но субкультура sXe, являющаяся, по сути, продолжателями панк-рок культуры – это полная ее противоположность. Идеология Straight edge отрицает употребление любых запрещенных или легальных наркотических веществ, в том числе алкоголя, кофеина, никотина, а также психоактивных веществ в нелечебных целях. Помимо всего прочего, запрещается вступать в беспорядочные половые связи, а в наиболее радикальных ответвлениях sXe, таких как Hardline PRO-LIFE и Militant (об этом будет упомянуто ниже), половые отношения вообще запрещены до брака.

Илл. 42. Одна из составляющих концепции sXe – забота о животных

-387-

Одним из символов движения Straight edge стал косой крест. Именно поэтому он присутствует в сокращенной аббревиатуре «sXe». История этого креста восходит к двум моментам. Во-первых, при входе в ночные клубы на панк-концерты охранники ставили на руку несовершеннолетним крест трудно смывающейся краской. При наличии креста бармен не имел права наливать подростку спиртное. Во-вторых, оказала влияние группа Minor Threat – одни из основателей sXe-движения. В 1981 году в альбоме этой группы впервые прозвучала песня Straight edge, раскрывающая смысл данного направления. А на обложке того же альбома был изображен человек со скрещенными на груди руками, на которых черным маркером были нанесены кресты. По подобию отцов-основателей – Minor Threat – стрэйтэйджеры стали татуировать крест на своих руках, чтобы показать, что они сознательно отказываются от спиртного и далее – символически – от всего, что может разрушить тело, душу или сознание. Стрэйтэйджеры рисовали крест на тыльной стороне ладони на концертах в знак того, что они не желают мириться с присутствием пьющей и курящей молодежи. Современные сторонники идей sXe используют крест даже при виртуальном общении в сети, например: x_BOB, х_No_name_х, х-Link.

Straight Edge: направленность протеста

Straight edge позиционирует себя как протестное, но никак не контркультурное движение. Если панк-рок – это протест против общества, его правил и норм, то Straight edge – это протест против индустриализации общества и нездорового поведения молодежи в этом обществе.

-388-

«Все мы пришли к этому образу жизни из протеста, из-за недовольства разрушающим поведением людей: употреблением наркотиков, алкоголя, дискриминацией по половым, религиозным, возрастным и т.д. признакам» [Дмитрий].

За основу берется протестный характер панка, однако и сам панк подвергается критике:

«Панк-рок изначально был протестом, он нес в себе очень деструктивный заряд, и, кроме того, вскоре он превратился из спонтанного восстания против общества в то же самое общество мэйнстрима» [Виктор].

«Если панк всегда ассоциировался с опустившимися подростками-наркоманами, то хардкор (и как результат, sXe) ассоциировался со здоровым образом жизни»[297].

Неотъемлемым элементом данной субкультуры является здоровый образ жизни и занятия спортом, в частности экстремальными видами спорта (скейтборд, сноуборд, BMX и др.).

«Катание на доске удачно вписывалось в доктрину свободного от наркотиков и алкоголя образа жизни... вообще, спорт, вырабатывающий в человеке волю и позитивный взгляд на вещи, имеет большое значение для стрейтеджеров»[298].

Течения и ответвления Straight Edge

Следует отметить, что в конце 1980-х годов движение sXe пошло на спад. Однако уже в начале 1990-х Straight edge возродился, но в несколько иных интерпретациях. Субкультура Straight edge разделилась на несколько направлений: на более радикальные Hardline и Militant Pro-Life Straight Edge (или военизированные стрэйтэйжеры) и более либерально настроенные Softline. При этом Softline является преобладающим направлением, есть точка зрения, что Softline представляет собой суть Straight edge, идентифицируется с ним.

-389-

Радикализм первых выражался как в музыке (вокал становился более надрывным, тексы еще более политизированными и социально окрашенными), так и в социальной позиции. Согласно идеологии хардлайнеров (от англ. Hardline – жесткая линия), аборты, вивисекция, половая и возрастная дискриминация являются пороками, разрушающими современный мир. Все представители этого направления разделяют про-лайф убеждения (от англ. Pro-Life, т.е. позиция сохранения жизни в ее первозданном виде), выступают с жесткой критикой расизма, национализма, а также борются против загрязнения окружающей среды. Последователи Hardline признают секс лишь в качестве средства воспроизведения человеческого рода, а порнография, по их мнению, это продукт, растлевающий умы людей, он должен быть уничтожен. Для своей борьбы они создают группы единомышленников, именуемые «chapters» («ячейки»). Эти группы ставят своей целью пропаганду идей Hardline и организацию движения сопротивления. Их деятельность не заканчивается на простой пропаганде идей Straight edge. Именно «ячейки» проводят различные акции: погромы магазинов с алкоголем, порнографией, мехами и изделиями из кожи, погромы кофе-шопов, т.е. магазинов, где продаются легальные наркотики, разгромы офисов компаний, которые ставят эксперименты над животными. Но акции хардлайнеров далеко не всегда носят насильственный характер. Зачастую участники направления Hardline устраивают лекции и концерты, посвященные темам веганизма.

Большинство хардлайнеров являются веганами (Vegan sXe) – сторонниками веганизма, одного из радикальных ответвлений вегетарианства, характеризующегося, в частности, отказом от использования изделий, содержащих кожу, мех, шелк, шерсть. Веганы также отказывают себе в употреблении меда, кофеина, продуктов, в состав которых входят компоненты, полученные из животных продуктов (например, желатина, глицерина), а также продукции, которая проходила тестирование на животных (например, косметики).

-390-

Илл. 43. Колонна хардлайнеров во время Русского марша, 4 ноября 2008 г.

Илл. 44. Хардлайнеры наносят кресты на руки. Русский марш, 4 ноября 2008 г.

-391-

Straight edge имеет несколько течений, мутировавших в крайне радикальную сторону. Таким, например, является движение Ultra Militant Straight Edge – это воинствующие стрэйтэйджеры, которые занимаются борьбой за здоровый образ жизни насильственным путем. Они могут подойти на улице к курящему или пьющему алкоголь человеку и начать драку, мотивируя это тем, что вид пьяного негативно влияет на окружающих и подает плохой пример молодому поколению. Однако представителей данного движения очень немного. Одним из центров Ultra Militant Straight Edge считается Бостон, где за хардлайнерами ведет пристальное наблюдение специальный отдел полиции по молодежным группировкам. Как показало исследование National Geographic, творческая группа которого в 2007 году сняла документальный фильм про Straight edge, многие сторонники подобных радикальных ответвлений с течением времени покидают движение и становятся просто веганами или стрэйтэйджерами. Это, как правило, связано с расколом движения на мелкие группировки, а также с отсутствием лидеров (зачастую их просто сажают в тюрьму за нападения или нарушение порядка). Известно, что в США адепты Ultra Militant Straight Edge после распада их движений через год превращались в наркоманов и пьяниц, что подчеркивает псевдоидейный характер данного течения.

Если Hardline и Militant Pro-Life утверждали, что в этом мире есть лишь одна объективная истина – это учение Straight Edge, то сторонники Softline говорят о том, что это личный выбор каждого.

Straight Edge сегодня

В настоящее время субкультура Straight edge очень распространена на Западе и в России. Наибольшей популярностью среди молодых сторонников здорового образа жизни пользуется движение Softline sXe (от англ. 'мягкая линия' или 'нестрогий курс'). Данное течение не поддерживает методы борьбы, связанные с насилием или являющиеся нелегальными.

-392-

Софтлайнеры, как заявляют они сами, не стараются встать в оппозицию хардлайнерам:

«Софтлайн формулирует новую концепцию борьбы, неагрессивную и не приемлющую насилие ни в каких его проявлениях, но твердо поддерживающую позицию sXe» [Роман].

Softline совмещает в себе этику традиционного sXe с некоторыми чертами этики Hardline. Софтлайнеры не курят, не употребляют наркотики, алкоголь, кофеин и не имеют случайных или беспорядочных половых связей. Кроме того, софтлайнеры борются против дискриминации по расовому, национальному, половому или возрастному признаку. Они выступают в защиту прав животных, проводя различные акции и пикеты. Софтлайнеры зачастую являются либо вегетарианцами, либо веганами.

По мнению многих стрэйтэйджеров, пропаганда имеет насильственный характер, поэтому осуществляется она через специальные издания – так называемые «зины» (сокр. от англ. мagazine, т.е. журнал). «Зины» издаются в формате DIY (do it yourself – 'сделай сам') и представляют собой некоммерческие, выпускаемые за собственные средства иллюстрированные журналы. Тематика этих журналов посвящена хардкор-музыке, борьбе с фашизмом, концертам и акциям протеста. Также большая часть уделяется теоретической части течения Straight edge. Наиболее популярные московские журналы – «Арматура», «ИМХО»; в них может печататься любой представитель движения sXe.

Следует отметить, что формат DIY, зародившийся изначально в панковской среде, характерен в целом для субкультуры Straight edge. Это проявляется также в музыке, одежде. Если ты музыкант, то не должен издаваться на коммерческих лэйблах и записываться на дорогих звукозаписывающих студиях. Всё, что порождает коммерцию – растлевает умы людей и отдаляет тебя от «настоящего» искусства. Поэтому, собирая небольшие залы клубов и записывая свою музыку в гаражах и подвалах, стрэйтэйджеры делают это в первую очередь для себя и своих единомышленников.

-393-

Большой популярностью среди участников субкультуры пользуется московский клуб Джерри Рубена, определяющий свою деятельность как творческое объединение, имеющее целью экологическое воспитание молодежи. Там часто проходят концерты ведущих команд – сторонников идей Straight edge.

Устраиваются акции по бойкотированию продукции компаний, связанных с эксплуатацией животных, их убийством и т.д.; эти акции зачастую напоминают акции движения Green Peace. Однако их отличительной чертой является то, что Green Peace давно воспринимается как политическая организация, тогда как движение sXe выступает против политики.

Одна из наиболее распространенных практик, которые проводят сторонники идей sXe – это акции «Еда вместо бомб» или «Food not bombs». Подобные акции зародились в США, но нашли свое распространение и в Европе, и в России.

«Еда вместо бомб» – это неформальная самоорганизующаяся инициатива: группы людей готовят вегетарианскую и, чаще всего, веганскую (без использования любых продуктов, получаемых от животных) еду и отдают ее тем, кто хочет есть – в основном бездомным и просто бедным людям, но иногда – на концертах и уличных праздниках, митингах, собирая деньги и продукты в помощь[299].

Интересно отметить, что принципы акции очень похожи на принципы акций флэшмоба, то есть несут в себе самоорганизующийся и неформальный характер[300]. Акции не планируются из некого «единого центра», так как его просто не существует.

-394-

«Каждая группа и каждый участник Еды вместо бомб говорит за себя. Если какая-то группа или участник говорит за кого-то еще – он/она/они знают что делают. У нас нет "главного" и нет единого "центра управления". Разные люди в разных группах видят и делают всё по разному, хотя мы разделяем общие принципы, такие как готовка вегетарианской еды, неиерархичность и т.д.»[301].

Данный факт подчеркивает еще раз тезис о том, что современные молодежные субкультуры не декларируют протест против социокультурной системы, но развивают ее альтернативными способами.

Проводя включенное наблюдение среди московских стрэйтэйджеров, мы постарались определить портрет современного стрэйтэйджера. Это молодой человек в возрасте примерно от 18 до 30 лет, проживающий в крупном городе или мегаполисе: Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге. Как правило, стрэйтэйджеры получают высшее образование, совмещая учебу с работой. Straight edge для них – это образ жизни и образ мыслей, а музыка, которую они играют (хардкор), – скорее хобби, нежели идеология. Вне работы и учебы, они занимаются музыкой, устраивая концерты. Многие из них ведут антифашистскую деятельность, распространяя листовки, проводя антифа-акции в виде демонстраций и пикетов. Как правило, данные акции носят легальный и неполитический характер. На многих московских стрэйтэйджеров фашистские группировки ведут охоту, именно поэтому имена в данной работе изменены. Однако это не останавливает сторонников здорового образа жизни в ведении антифашистской борьбы. Как сказал один из них, «антифашизм – это не движение... просто людям надоели уже эти расовые притеснения со стороны кавказцев, некавказцев, русских и т.д., это реакция определенной группы людей на то, что сегодня творится в обществе» [Роман].

Василий М., стрэйтэйджер (очерк)

Один из наших информантов, Василий М., или Вася Гиг, как называют его в софт-лайн-тусовке, – молодой человек 20-ти лет; учится на географическом факультете одного из московских вузов. Сегодня у него выходной день и вместо того, чтобы как обычно собираться в музыкальный магазин, где он подрабатывает продавцом в свободное от учебы время, Василий идет на «репу», т.е. на репетицию своей группы. Вася живет с родителями, которым, по его словам, не с первого раза удалось объяснить смысл того пути, который он выбрал.

-395-

«Да, было много конфликтов и много непонимания. Родители, видя, с одной стороны, положительные аспекты моего выбора, всё равно относились с большой долей недоверия к музыке, которую я играю, к моим друзьям, к концертам, которые мы устраиваем. Они думали, что это какая-то секта, в которую меня случайно втянули. Говоря по правде, я не рассчитываю на то, что они когда-то смогут постичь смысл наших действий. Поколению, воспитанному в советское время, это просто не дано. Да, сейчас они смирились с образом жизни, который я выбрал, потому что мне удалось доказать своими действиями и своим упорством, что это мой выбор. Когда ты выбираешь путь sXe, ты должен быть готовым к тому, что придется бороться и отстаивать свой выбор. Таковы правила игры. А путь sXe – это очень непростой путь в современном мире с такой колоссальной пропагандой насилия, нетерпимости и пороков, которые культивирует общество; это не мэйнстрим».

Коллектив, в котором Вася участвует в качестве гитариста, играет довольно жесткий hardcore с весьма политизированными текстами. Основные темы: борьба с фашистской молодежью, борьба с обществом потребления. Следует отметить, что подобный набор довольно характерен для стрэйтэйдж-команд. Всего четыре участника – кроме васиного школьного друга Вовы (солиста группы), еще два молодых человека – Илья (бас-гитара) и Кирилл (ударник). Они присоединились к васиной группе совсем недавно и стрэйтэйджерами не являются.

«Все тексты мы пишем с Вовой на пару, – говорит Вася. – Ребятам нравится, хотя они не разделяют наши убеждения.

-396-

Они выпивают, а Илюха-то вообще курит. Конечно, мы против этого, но мы также прекрасно понимаем, что это выбор каждого из нас. Такой же выбор, как стать стрэйтэйджером, поэтому мы никого не осуждаем».

Вася и Вова рьяные антифашисты. В период включенного наблюдения никаких антифашистских акций не производилось. Однако Вася признался, что в нескольких акциях был не только участником, но и организатором. По его мнению,

«настоящий стрэйтэйджер – это борец за равноправие во всех его проявлениях, а фашизм – это полная его противоположность. Следовательно, человек, выбравший путь sXe, не может быть националистом, фашистом и т.д.».

Эта мысль была высказана при обсуждения того, что в Москве, помимо сторонников направления софт-лайн, достаточное количество стэйтэйджеров правого толка. Они представляют собой сторонников хардлайн-направления sXe и проповедуют отказ от наркотиков, алкоголя и табака, смешивая это с национал-социализмом. Вася говорит, что это псевдо-стрэйтэйдж,

«некий фэйк [фальшивка – прим. автора], подменяющий понятия борьбы за свободу слова, цвета кожи, расы и национальности. (...) Современная культура sXe просто изобилует различными вариациями и проявлениями: тут тебе и скинхед-стрэйтэйджеры, и религиозные sXe-тусовки и т.д. и т.п. Но все они – в той или иной мере радикалы, выбравшие за основу принципы стрэйтэйджа, но проповедующие свои взгляды, зачастую противоречащие основам стрэйтэйджа. Одним словом, сборище недоумков, ничего не понимающих в этике sXe».

-397-

Когда год назад после концерта в одном из московских клубов погиб один из его товарищей, на которого напали шестеро скинхедов, Гиг и несколько его единомышленников, представляющих основу софт-лайн-движения в Москве, устроили пикет неподалеку от Красной площади. Тогда собралось несколько сот человек, скандирующих «нет фашизму» и «мы за мир без войны». Данное происшествие пробудило в компании Васи весьма агрессивный настрой. Когда общаешься с ним на тему фашизма более пяти минут, становится понятно, что данная тема для него «больная». Его настрой становится очень агрессивным, и он постоянно повторяет, что если когда-нибудь встретит на улице скина, то непременно подойдет к нему с каким-либо вопросом, не скрывая, что он стрэйтэйджер. Другими словами, спровоцирует его на драку или просто его «опустит». Следует сказать, что стрэйтэйдж – вовсе не пацифистская субкультура. И самому Васе приходилось участвовать в драках и потасовках:

«После концертов в "Точке" мы с Вовой получали пару раз по шее от скинов, но нам никогда не приходилось перед ними унижаться. Когда год назад мы устраивали концерт для своих друзей в "Релаксе", на выходе после концерта нас поджидало с десяток скинов; нас было человек двенадцать. Условием выхода из клуба было то, что мы должны поцеловать гриндера [обувь скинхедов – прим. автора] их главаря. Конечно, ребята, которые были со мной, очень испугались, это было понятно, так как они ни разу не сталкивались на улице со скинами, которые пришли специально для того, чтобы опустить нас. Но мы не дали себя в обиду. Я и несколько ребят – Вова, Миша и Олег – сходу набросились на первых двух стоящих скинов. Завязалась потасовка. Один из скинов достал нож и порезал куртку моего друга. Слава богу, обошлось без ранений – доблестная милиция вовремя подоспела и распугала фашистов. В ментовке тоже приходилось несладко. После подобных нападений милиция забирает не только скинов, но и наших эйджеров, т.к. принимает их за панков, хиппи и т.д. Им все равно, они видят какие-то непонятные кресты на одежде, татуировки, неформальную одежду и думают, что перед ними панк. А панк – он всегда против общества, таков общественный стереотип».

-398-

Илл. 45. Татуировки стрэйтэйджеров

-399-

Что касается одежды, то в Васиной тусовке все одеты примерно одинаково, подчеркивая свою принадлежность к агрессивному жанру музыки и агрессивным видам спорта. Из десяти человек, которые присутствовали на «репе» в подвале на окраине Москвы, все носили широкие штаны, сноубордистские куртки, свитера с капюшоном («кенгурятка»). Предпочтение отдается скейтерским фирмам, специализирующимся на одежде для экстремальных видов спорта. Обувь – специальные кроссовки (кеды) для скейтборда. Почти у всех них в ушах пирсинг в виде «тоннелей» (больших сережек, которые вставляются в дырку в ушах, растягивая ее). У многих на теле присутствуют татуировки с эмблемой sXe. На иллюстрации 45 представлены наиболее распространенные шаблоны татуировок (фотографии с ресурса http://bmezine.com). На футболках стрэйтэйджеров можно увидеть надпись DRUG FREE («свободен от наркотиков») или POISON FREE («свободен от яда»).

Заключение

В заключении следует сказать, что стрэйтэйдж – это субкультура, которая борется с пороками человечества открытыми и деятельными способами. Их посыл обществу можно выразить одной фразой: человек – это венец творения, человек с большой буквы «Ч», прекрасное, гармоничное создание, но только тогда, когда его разум не затуманен наркотическими веществами, депрессией, ленью и лжетеориями.

-400-

▲

Алексеевский Михаил Дмитриевич. Кандидат филологических наук, ведущий научный сотрудник Государственного республиканского центра русского фольклора (Москва).

«ВОЗЬМИ ТРУБКУ И ЗАЖГИ МИР...»

(молодежное сообщество пранкеров в России)

М.Д. Алексеевский

Пусть под этой звездной бездной

Вдруг раздастся гром небесный,

Вдруг раздастся гром небесный,

Телефонного звонка.

(Рождественский Р. Позвони мне[302])

Знание широких слоев общества о деятельности того или иного молодежного сообщества не всегда напрямую соотносится с масштабами деятельности и активностью последнего. Крайне важными факторами являются также объем и характер информации о сообществе в СМИ, а также то, насколько само сообщество является «открытым», склонным к распространению сведений о себе среди «непосвященных».

Движение пранкеров (людей, сделавших своим хобби хулиганские телефонные розыгрыши) является характерным примером молодежного сообщества. Оно появилось довольно давно, активно развивается и ведет весьма бурную деятельность, однако большинство жителей России в ответ на вопрос «Кто такие пранкеры?» скорее всего удивленно пожмет плечами.

Научных социологических опросов, касающихся феномена пранк-культуры, не проводилось, однако некоторое представление о степени ее известности в молодежной среде можно составить по любительскому опросу, проведенному самими пранкерами. На одном из сайтов, посвященных пранку, сообщается:

-401-

«В период с 11.02.08 по 22.02.08 в пяти московских, одном питерском ВУЗе, а также на улицах Москвы, Питера, и Подмосковья нашими резидентами (Yos, Stan, Вольфрам), было опрошено ровно 200 чел. в возрасте от 15 до 53 лет. Тема опроса "Знаете ли вы что-нибудь о пранке?". Из 200 опрошенных: 42 чел. слышали о таком явлении, из них 25 слышали пранки, 19 "с бабкой" и "с мужиком", остальные 6 слышали, знали, и различали пранки с Пиздопидором, Спидовой бабкой, Дедом ИВЦ, Бабкой АТС, из них 3 посещали prank.ru, из них 1 делает это регулярно» [Незарегистрированный пользователь][303] [304].

Вероятно, опрос проводился преимущественно в молодежной среде (среди студентов двух крупнейших российских городов), но даже здесь лишь 21% опрошенных что-то слышал о явлении, 12,5% слушали сами пранки, однако хотя бы минимально ориентировались в этих записях (опознавая самых популярных «жертв») лишь 3%, и только около 1% самостоятельно скачивали файлы с главного пранкерского сайта. Очевидно, что среди взрослого населения России о пранке знает еще меньший процент людей.

В то же время статистика посещения сайтов сообщества наглядно свидетельствует о том, что число молодых людей, занимающихся пранком или регулярно слушающих пранкерские записи, стремительно растет. В июне 2003 года, когда автор статьи впервые узнал о существовании тогда только зарождающегося движения пранкеров, несколько любительских сайтов отдельных пранк-команд посещали сотни постоянных пользователей. В марте 2006 года, когда уже существовал «официальный пранк-сайт России» Prank.ru, только на нем было зарегистрировано более 1750 пользователей. В декабре 2008 года число зарегистрированных пользователей сайта перевалило за 11.000, при этом очевидно, что значительное число посетителей сайта регулярно заходит туда, не регистрируясь, чтобы скачивать пранки[305]. Таким образом, можно говорить о том, что сейчас в России пранком интересуются десятки тысяч молодых людей.

-402-

Почему же столь стремительно набирающее популярность молодежное движение вызывает такой незначительный общественный резонанс? Прежде всего, это связано с высокой степенью закрытости сообщества пранкеров. Жертвами их хулиганских звонков часто становятся знаменитости и работники правоохранительных органов, которые часто угрожают жестоко наказать «обидчиков». В этой ситуации пранкеры не заинтересованы в том, чтобы «лишний раз светиться», поэтому они обычно скрывают свои настоящие имена, используя «ники», не указывают свои контактные данные, настороженно относятся к незнакомым людям (например, журналистам), которые пытаются договориться с ними о встрече.

Есть и еще одна причина, по которой пранкеры предпочитают не распространять широко информацию о своей деятельности. Дело в том, что они не хотят, чтобы об истинных мотивах их поступков узнали потенциальные «жертвы». Для пранкеров важно, чтобы «жертва» не понимала, для чего ее изводят телефонными звонками, и не осознавала, что все эти разговоры (включая матерную брань и угрозы) записываются, а затем будут выложены в Интернет.

Опасения пранкеров по поводу того, что об истинных мотивах их поступков узнают широкие слои населения, стали основным сюжетом нелепой, но показательной статьи журналиста Павла Каныгина, опубликованной в 2005 году в «Новой газете». В ней автор утверждает, что якобы после того, как на телеканале REN TV показали первый сюжет о пранке, некоторые пранкеры в панике уехали «из своих городов», опасаясь преследования милиции, а остальные страшно обижены на авторов репортажа, так как теперь их «никто не боится»:

«Даже по телефону поговорить нормально не получается. Потому что жертвы вместо мата говорят: "Привет, пранкер" или "Мы вас любим, пранкеры". Ну а пранкерам, им надо что – чтобы их материли, а не любили. Сейчас они все страшно на ТВ злятся. Оно отбило у них всех жертв. А на сайтах появилось очень много простых людей, которые сразу после показа сюжета атаковали пранкерские сайты и форумы со словами: "Ой, как у вас тут миленько". Вот пранкеры и запаниковали. Потому что опопсовение для них – страшнее милиции»[306].

-403-

Автор статьи сильно «передергивает» факты и вообще слегка переоценивает влияние одного небольшого репортажа на всё российское общество. Хотя впоследствии сюжеты про пранкеров показывались на многих российских каналах (в том числе в таких рейтинговых передачах, как «Программа Максимум» на НТВ и «Пусть говорят» на Первом канале), ни массовой паники в среде пранкеров, ни радостной реакции «жертв» (в духе «Мы вас любим, пранкеры») никогда не было.

Собственно, неадекватность и предвзятость многих журналистских материалов, посвященных пранку, также сильно способствует тому, что пранкеры стараются лишний раз уклониться от контактов со СМИ. 4 октября 2008 года модератор Prank.ru CLAUS пишет на сайте:

«Сегодня на канале "Ren-tv" был показан сюжет программы "Час-пик" про пранкеров. На встрече с журналистами я попросил сделать кое-какие поправки в сюжете: 1. Сказать, что пранк является всего-навсего хобби, увлечением, а не стремлением самовыразиться; пранкеры – не телефонные террористы. 2. Подчеркнуть, что звёзды – это вовсе не приоритет для пранкеров. 3. Не упоминать мнение психологов, ибо их доводы являются ошибочными. Обещали выполнить мои просьбы... Ничего сделано не было. Это в очередной раз доказывает, что журналисты являются обыкновенными уебанами, которые не держат своё слово»[307].

-404-

Крайняя тенденциозность при создании журналистских материалов о пранк-сообществе характерна для большинства СМИ. Непредвзятый подход к этой теме был характерен для первых публикаций[308], появлявшихся в 2003–2004 годах на страницах журнала «Xakep», когда движение только зарождалось. В 2005 году, когда пранк становится заметным явлением молодежной культуры, он начинает привлекать внимание репортеров с телевидения[309] и журналистов популярных печатных изданий, стремящихся «застолбить» новую тему. Их повышенное внимание к пранку во многом было связано с тем, что жертвами телефонных «розыгрышей» часто становились знаменитости из мира шоу-бизнеса (Ксения Собчак, Борис Моисеев, Децл, Лолита и т.д.), скандальные материалы о которых традиционно привлекают повышенное внимание читателей[310]. В этом контексте сами пранкеры мало интересуют журналистов, для них пранк становится лишь поводом для того, чтобы описать, кто из звезд шоу-бизнеса активнее всего матерится[311].

Илл. 46. Пранк-логотип. Автор – MaRiZzz, 2006 год. Череп с двумя скрещенными телефонными трубками отсылает к пиратской символике

Когда же речь всё-таки заходит о самих пранкерах, в большинстве СМИ преобладает панически-морализаторский подход к освещению их деятельности. Журналисты склонны демонизировать их: во многих статьях сообщество пранкеров описывают как «подпольную организацию», а ее участников называют «отморозками», «маньяками», а то и «террористами»[312]. Вот как эффектно начинает свою статью один из журналистов:

-405-

«Пранкеры – телефонные террористы, сетевые монстры, внутрикабельные извращенцы... Как их не называть, в любом случае это люди, которые занимаются розыгрышами по телефону. Причем, розыгрышами не ради смеха, а ради состояния исступления у того, кому звонят»[313].

Социологи, исследующие молодежную культуру, в таких случаях говорят о «моральных паниках»[314] в обществе, которые препятствуют взвешенному анализу явления: «Непонимание специфики современной молодежи соединяется с заключениями о "патогенности и дегенерации" всего нового поколения, мораль, нормы и культурные практики которого угрожают стабильному и поступательному развитию всего "зрелого" общества»[315].

Тенденциозный и предвзятый подход журналистов к описанию пранк-культуры вызывает у самих пранкеров негативную реакцию в диапазоне от иронии[316] до негодования[317]. Особое раздражение у них вызывают грубые ошибки журналистов (которые, например, иногда путают слова «пранк» и «пранкер»[318]), а также попытки некоторых репортеров (а чаще приглашенных экспертов-психологов) объяснить увлечение телефонными розыгрышами «зажатостью» и «закомплексованностью» пранкеров, которые якобы не могут реализовать себя в реальной жизни, поэтому хамят незнакомым людям по телефону, пользуясь анонимностью и безнаказанностью[319].

Очевидно, что все эти ошибки и штампы, будучи растиражированными в СМИ, создают крайне искаженную картину того, что представляет собой сообщество пранкеров[320]. К сожалению, исследователи, занимающиеся изучением современной молодежной культуры, которые могли бы более объективно подойти к теме, пока оставляют сообщество пранкеров практически без внимания. Исключение составляют две небольшие работы автора этих строк[321].

-406-

Вне всякого сомнения, пранк-культура заслуживает большего внимания со стороны исследователей, и хочется надеяться, что данная статья поможет его привлечь. Базой для нее стали материалы наблюдения, которое осуществлялось автором с июня 2003 года, то есть более пяти лет подряд. Так как основная деятельность пранкеров разворачивается в Интернете на тематических сайтах (здесь выкладываются и обсуждаются пранки, происходит общение между участниками сообщества и т.п.), автор позволил себе ограничиться невключенным наблюдением и не стал проводить массового интервьюирования участников движения. Впрочем, в работе используются материалы небольших интервью, взятых автором через Интернет у двух ветеранов движения (Lexus и Abomb) в октябре 2005 года, а также материалы интернет-анкетирования, осуществленного в декабре 2008 года[322]. Данная статья имеет скорее описательный, чем аналитический характер, что объясняется как слабым знакомством потенциальных читателей с самим движением пранкеров (аналитические построения автора сложно проверить, слабо представляя предмет исследования), так и многообразием собранного материала (в этом отношении сообщество скорее заслуживает монографии, чем статьи).

Завершая затянувшееся вступление, автор хотел бы отметить, что в своей работе он не ставил задачу дать этическую оценку деятельности пранкеров. Некоторые агрессивные формы их взаимоотношения с «жертвами» вызывают у автора неодобрение, однако цель данной работы не в том, чтобы осуждать пранкеров, а в том, чтобы показать, как устроено их сообщество, как оно функционирует, а также попытаться объяснить, как оно возникло и почему обрело такую популярность.

Пранк: правила игры

Само слово «пранк» на рубеже 1990–2000-х годов[323] было заимствовано из английского языка, где существительное «prank» имеет значение 'проказа, шалость, проделка'; 'розыгрыш'. В Англии и Америке «prank» – розыгрыш в широком смысле слова. На американском сайте «The Prank Institute» приводится классификация розыгрышей (pranks)[324]. В отдельные категории выделяются «офисные розыгрыши», «первоапрельские розыгрыши», «розыгрыши в аэропорту» и т.д. В русском языке пранками стали называть то, что в английском языке называется «phone pranks» или «prank calls» (телефонные розыгрыши). До середины 2000-х годов это же явление часто называли «телефонными приколами», однако затем слово «пранк» окончательно закрепилось в языке.

-407-

Пранк – это импровизационный хулиганский розыгрыш по телефону незнакомого абонента с целью вызвать яркую ответную реакцию (в диапазоне от растерянности и смятения до гнева и ярости)[325]. Эти розыгрыши пранкеры записывают на магнитофон или через модем в компьютер. Звуковые файлы с наиболее удачными записями выкладываются на пранк-сайтах и становятся доступными для всех желающих. Любой ценитель пранков может скачать себе на жесткий диск понравившиеся файлы, послушать их, а затем обсудить на форуме. Лучшие пранки приобретают огромную популярность, а их авторы завоевывают авторитет в сообществе.

За годы существования сообщества количество пранкерских сайтов многократно менялось. В 2003 году, когда движение только зарождалось, в российской части Сети насчитывалось примерно десяток сайтов отдельных пранк-команд, чуть больше страничек начинающих пранкеров и несколько десятков порталов развлечений, на которых собраны mp3-приколы (включая пранки) из разных источников. Уже год спустя ситуация изменилась: общее число пранкерских сайтов увеличилось в несколько раз, однако наибольшее значение стали иметь специализированные порталы, где размещаются пранки разных команд из различных городов России. Крупнейшим таким порталом уже более трех лет является ресурс Prank.ru, который имеет название «Официальный пранк сайт России».

-408-

Помимо общедоступных пранк-сайтов существуют и закрытые интернет-ресурсы, доступ к которым имеют только посвященные. Так, важную роль в жизни сообщества имеет сайт Prankforum.ru, куда не может попасть посторонний человек. Индивидуальный пароль, дающий возможность заходить на сайт, получают лишь опытные пранкеры, за кандидатуры которых проголосует более 70% из числа имеющих туда доступ[326]. Таким образом, на закрытом форуме собираются самые авторитетные представители пранк-сообщества, которые в узком кругу обсуждают свои проблемы и обмениваются телефонами «перспективных жертв» (на форуме Prank.ru выкладывать номера телефонов строго запрещено).

Илл. 47. Пранкерский креатив, в основе которого советский агитационный плакат «Болтун – находка для врага» (1954)

Как правило, пранк – это коллективное развлечение. Обычно пранкеры осуществляют свои розыгрыши командами, которые состоят из нескольких человек. Часто командам присваивается звучное англоязычное название, например, «Z13», «KillPhone», «R.P.G.» или «The Third World War». Почти всегда свои прозвища имеют и члены команды (например, Phreak, Бес, Stein, Sh@ЯK-Акулыч, Abomb и др.). В некоторых случаях в команде имеет место распределение обязанностей: один придумывает план розыгрыша, другой разговаривает по телефону, третий следит за качеством записи пранка и фиксирует номера лучших жертв и т.п.

Каждая команда обязательно имеет свой набор технических приспособлений для записи пранка. Это не только микрофоны и программы для записи телефонного разговора через модем, но и специальные программы, изменяющие голос.

-409-

Когда сообщество только формировалось, большинство звонков осуществлялось с домашнего телефона. В этой ситуации большую угрозу для пранкера представляли автоматические определители номера (АОН), которыми могли быть оборудованы телефоны «жертв». В последние несколько лет с развитием интернет-коммуникаций эта проблема перестала быть актуальной, так как теперь пранкеры совершают звонки через Интернет, используя программу Skype или карточки IP-телефонии. С помощью этих средств можно звонить в любой город без риска быть раскрытым, так как вместо номера пранкера на определителе высвечивается телефон модемного пула оператора связи.

Даже в тех случаях, когда пранкер совершает ошибку (например, звонит со своего домашнего номера без дополнительной защиты), так что милиции удается его «засечь», больших проблем это ему не создаст. Юридически факт телефонного хулиганства довольно сложно доказать. В том случае, когда пранкер по телефону угрожает «жертве» или оскорбляет ее, закон позволяет квалифицировать эти действия как «хулиганство». Если же пранкер ведет себя настойчиво, но без агрессии (например, звонит десятки раз подряд и вежливо спрашивает, можно ли ему купить «Сказки» Пушкина), привлечь его к ответственности невозможно. Зная об этом, пранкеры стараются вести себя в рамках этих правил, в то время как разгневанные «жертвы», напротив, часто ведут себя агрессивно: матерятся, угрожают расправой и т.п.

Если преследования «по закону» пранкеры могут практически не бояться, то «неофициальное» выяснение отношений с «жертвой», разыскавшей своих обидчиков, может иметь неприятные последствия для последних. Особенно велик риск для пранкера, если его поисками занимаются оскорбленные работники милиции или знаменитости «со связями». Звоня этим людям, пранкеры стараются принимать дополнительные меры предосторожности.

-410-

Тем не менее, многие пранкеры-ветераны хотя бы раз в жизни допускали ошибку, в результате которой их «вычисляли». Умение с минимальными потерями разрешить эту проблему резко повышает авторитет пранкера в сообществе: тот, кто прошел это испытание, но всё равно продолжил заниматься пранком, пользуется особым уважением. Вот характерные примеры проблем, с которыми сталкиваются пранкеры, которых «вычислили»:

«Однажды была проблема, связанная с пранком, т.к. я обзванивал город с домашнего телефона в поисках новой жертвы. Что-то болтал, болтал какой-то женщине, а на следующий день перезвонил ее муж (мент) и начал разбираться. Я кое-как отговорился, что это была какая-то ошибка на станции, и что мы никуда не звонили» [Shaxid, Уфа, 18 лет, опыт – 3 года].

«Один раз заводили уголовное дело по статье 319 (оскорбление сотрудника милиции), но всё обошлось» [CLAUS, Москва, 18 лет, опыт – 4 года].

Риск раскрытия только повышает престиж телефонного хулиганства, оно начинает осмысляться как своего рода экстремальный вид спорта. Еще большую опасность для пранкера представляют практики «похода к жертвам», о которых речь пойдет чуть ниже. Те, кто принимал участие в наиболее экстремальных «походах», также получают особое уважение в среде пранкеров.

Российский пранкер: штрихи к портрету

В средствах массовой информации и среди тех, кто знает что-то о пранкерах только понаслышке, распространено мнение, что подобного рода хулиганствами увлекаются лишь подростки из бедных неблагополучных семей, которым «нечем больше заняться». На самом деле это не так, большинство пранкеров живет в семьях со средним или с высоким достатком. Неблагополучные семьи с низким уровнем доходов не могут себе позволить мощный компьютер и высокоскоростной Интернет, без которых заниматься пранком попросту невозможно. Пранкеры, которые участвуют в «походах к жертвам», должны также иметь цифровую видеокамеру, чтобы снимать пранкерские ролики, и, желательно, автомобиль, чтобы в случае неприятностей быстро покинуть район, где живет жертва.

-411-

В Москве и Санкт-Петербурге, где уровень жизни и развитость современных средств коммуникации выше, чем в других городах России, перечисленная техника есть во многих семьях, поэтому там возможность заниматься пранком есть у многих молодых людей. В провинции, куда технический прогресс доходит медленнее, до сих пор пранкерами могут стать лишь те, кому это позволяет уровень семейного благосостояния.

Дополнительные сведения о социальном статусе российских пранкеров помогают получить результаты Интернет-опросов, которые с октября 2005 года регулярно проводятся на сайте Prank.ru[327]. Каждый опрос продолжается от нескольких недель до нескольких месяцев, модератор задает вопрос и предлагает 4–5 вариантов ответов, один из которых обычно является шуточным. Хотя очевидно, что не все посетители сайта серьезно отвечают на эти вопросы, некоторое представление о том, кто входит в движение, составить можно. Так, например, дополнительным свидетельством того, что большинство пранкеров нельзя отнести к малообеспеченным слоям населения, служат результаты опроса «У вас есть автомобиль?», который проводился с 29 августа по 12 декабря 2008 года. Всего было получено 2528 ответов[328], которые распределились следующим образом: «Да, отечественный» – 11% (290 голосов), «Да, иномарка» – 24% (634 голоса), «Есть, сейчас сдаю на права» – 3% (91 голос), «Нету» – 37% (975 голосов), шуточный ответ «Бумер – это не BMW» – 23% (596 голосов). Даже если учесть, что не все проголосовавшие отвечали честно, эти цифры (по которым выходит, что машина есть почти у половины из ответивших серьезно) можно считать назвать достаточно показательными.

Те же голосования помогают описать сообщество пранкеров и в половозрастном отношении. Вопреки распространенным представлениям о том, что хулиганскими звонками обычно занимаются дети, большая часть пранкеров – это старшеклассники или студенты. В декабре 2005 года на сайте Prank.ru проводился опрос среди посетителей по теме «Ваш возраст». На этот вопрос ответило 790 человек. Из них 23,4% ответили, что им 14–16 лет, 38,3% – 17–19 лет, 23,8% – 20–23 года, 9,6% – 24–29 лет. Таким образом, средний возраст российских пранкеров – 17–19 лет, однако особым авторитетом пользуются более взрослые «ветераны» движения, которые начали записывать пранки еще в первой половине 2000-х годах. Следует добавить, что подавляющее большинство тех, кто занимается пранком – парни, девушки-пранкеры встречаются очень редко[329].

-412-

Интересные сведения дают результаты опроса про образование. В сентябре 2006 года администрация сайта Prank.ru предложила посетителям ответить на вопрос «Вы учитесь на...?». Как показали результаты голосования (было получено 1189 ответов), 35% опрошенных учатся «на технической специальности», 13,5% – «на гуманитарной специальности», 12,5% – «на экономической специальности», 8,5% выбрали вариант «другое», а 20% сообщили, что не учатся, а работают.

Как и следует ожидать, пранк широко распространен далеко не во всех городах и регионах России. Активнее всего пранкеры действуют в российских столицах (Москва, Санкт-Петербург) и в крупных городах (Екатеринбург, Уфа, Пермь, Тюмень и др.), что объясняется тем, что там более развиты современные средства коммуникации, необходимые для записей пранков.

В небольших городах число пранкеров незначительно, хотя встречаются и примечательные исключения. Так, основатель сайта Prank.ru Lexus в интервью 2005 года на вопрос о том, какие города можно считать крупными центрами пранк-дви-жения, особо выделил небольшой город Кимовск, районный центр в Тульской области. Заметное место на пранк-карте России этот населенный пункт получил из-за того, что здесь живет одна из самых популярных «жертв» пранкеров – пенсионер Валерий Павлович Вольнов, получивший прозвище Рак (см. илл. 48, 49). Соответственно, немногочисленные пранкеры Кимовска хотя бы тем, что они «открыли» и «раскрутили» эту жертву, завоевали своему маленькому городу неофициальный статус одной из «пранк-столиц» России. Этот пример наглядно показывает, какую важную роль в пранк-культуре играют «жертвы», чья популярность в разы больше, чем у «работающих» с ними пранкеров.

-413-

Пранк-сообщество и культ «великих жертв»

По статьям и репортажам о пранке в российских СМИ может сложиться впечатление, что «жертвами» пранкеров становятся исключительно знаменитости. На самом деле приколов со «звездами» среди пранкерских записей сравнительно мало, и они вызывают ажиотаж скорее у журналистов или у людей, далеких от пранка. Сами же пранкеры относятся к этим записям достаточно спокойно, некоторые представители сообщества даже заявляют, что совсем не любят так называемые «звездные пранки»:

«Пранки со звёздами не нравятся, не слушаю их» [CLAUS, Москва, 18 лет, опыт – 4 года].

«Честно отвечу – не очень нравятся пранки со знаменитостями. Сам звонил несколько раз Ксении Собчак, но без особых успехов. Разница лишь в том, что те более занятые. Ну и то, что «цена» такого пранка выше, потому что по каким-то причинам считается, что если "звезда", например, матерится, то это как-то более "круто". Для меня это не ясно» [Бездельник, Санкт-Петербург, 23 года, опыт – 5 лет].

В то же время колоссальной популярностью у всех без исключения пранкеров пользуются так называемые «великие жертвы» пранка, о которых за пределами сообщества никто не знает. Это обычные люди (чаще всего пенсионеры), которые прославились в сообществе благодаря особенно яркой манере разговаривать по телефону с пранкерами, «достающими» их. Как правило, наибольшей популярностью пользуются жертвы, использующие нестандартные обороты ненормативной лексики и любые запоминающиеся ругательства.

-414-

Хотя во многих статьях о пранкерах сообщается, что их жертвой может стать любой телефонный абонент, в действительности интерес для тех, кто занимается пранком, представляет далеко не каждый. Те, кто в ответ на повторяющиеся хулиганские звонки монотонно повторяет «Вы ошиблись номером» или просто вешает трубку, никакой ценности для пранкеров не имеют, так как записи таких разговоров совершенно неинтересны. Цель пранкера – найти абонента, который, с одной стороны, ярко реагировал бы на повторяющиеся звонки, а с другой стороны, оставался долго на линии, не вешал трубку.

Найти «хорошую жертву», от которой можно было бы в течение длительного времени записывать интересные пранки, довольно сложно. Обычный человек с устойчивой психикой после серии «телефонных атак» быстро начинает вешать трубку или совсем отключает телефон. Именно поэтому «великими жертвами» обычно становятся одинокие пожилые люди, для которых стационарный телефон является основным средством коммуникации. Многие пранкеры придерживаются мнения, что такие абоненты в глубине души рады хулиганским звонкам, так как это дает им возможность хоть с кем-то поговорить, тем самым избавившись от одиночества.

Обнаружение новой «жертвы», которую можно отнести если не к «великим», то хотя бы к «выдающимся», сразу становится заметным событием для сообщества. Иногда их находят случайно, но чаще телефон потенциально перспективной жертвы сообщает опытным пранкерам кто-то из новичков:

«Жертву можно найти методом обычного прозвона городских номеров. Но, как правило, легендарные пранки были записаны по наводкам на телефонные номера. Схема такая: новичок (случайно или нет) находит стоящую жертву, дает номер интересующему его пранкеру, и тот записывает ставшие потом известными пранки. Бывает так, что просто ошибаешься номером, а попадаешь на интересного "кадра". Есть пранкеры, которые занимаются прозвоном новых номеров и записывают шедевры» [Lexus в интервью 2005 года].

-415-

Когда очередная перспективная «жертва» обнаружена, главная задача – не спугнуть ее, поэтому считается, что «обрабатывать» ее должны только осторожные матерые пранкеры. Если же новой «жертве» начнут без конца названивать неопытные новички, она может устать и перестать поднимать трубку. Про такую «жертву» обычно говорят, что она «выдохлась».

В связи с тем, что современные средства связи позволяют пранкерам легко и анонимно звонить телефонному абоненту любого города, появление в открытом доступе на пранк-сайте телефонного номера «перспективной жертвы» может привести к тому, что буквально за один день на нее обрушится шквал звонков от желающих проверить ее «перспективность». Чтобы не допустить этого, телефонные номера жертв не выкладывают на общедоступных пранк-ресурсах, нарушивший это правило зарегистрированный пользователь получает бан[330] – модераторы сайта лишают его возможности писать на форуме и оставлять комментарии к сообщениям.

Таким образом, добыть телефонные номера «интересных жертв» можно лишь двумя способами: получить их «по знакомству» от пранкера, у которого они есть, или найти их на закрытом форуме Prankforum.ru. Однако второй способ доступен лишь тем опытным пранкерам, у которых есть доступ к этому ресурсу, в то время как начинающие пранкеры лишены этой возможности. Неодинаковый доступ к одной из главных ценностей движения (номерам телефонов «интересных жертв») задает иерархию внутри сообщества: опытные пранкеры оказываются в привилегированном положении, в то время как новички получают дополнительный стимул к развитию. Для них одна из лучших стратегий – самостоятельно найти «перспективную жертву», записать от нее пранки, которые получат признание сообщества, и таким образом получить допуск в «закрытый клуб».

-416-

Сами «жертвы», как правило, не понимают, почему они стали объектом столь активного внимания со стороны «телефонных хулиганов». Пожилые люди, слабо знакомые как с новейшими технологиями связи, так и с современными увлечениями молодежи, наивно предполагают, что им звонят хулиганы «из соседнего подъезда», которых можно запугать тем, что их «скоро вычислит милиция». В действительности же «особо выдающимся жертвам» могут звонить десятки пранкеров из самых разных городов России и зарубежья, которые прекрасно знают, что вычислить их невозможно. Еще сложнее «жертвам» представить, что все разговоры с ними записываются, а потом выкладываются в Интернет, где эти записи потом скачивают тысячи поклонников.

Пранкеры обычно между собой называют «великих жертв» не по именам и фамилиям, а по прозвищам. Чаще всего прозвище образуется от какого-то характерного ругательства жертвы. Так, московская пенсионерка, сказавшая одному из позвонивших пранкеров «А у тебя глотка спидовая!», получила прозвище Спидовая (реже – Спидовая бабка); уже упоминавшийся пенсионер из Кимовска стал называться Раком после обещания «поставить раком» позвонивших, один из московских преподавателей среди пранкеров известен как Пиздопидор за ругательство «Пиздопидор залупоглазый» и т.п.

Если «жертвы» обычно слабо представляют, кто и зачем их достает телефонными звонками, то сами пранкеры, напротив, стараются как следует узнать своих «кумиров», активно интересуясь их настоящей и прошлой жизнью. Разговаривая с «жертвой», они стараются не просто вывести ее из себя, но и косвенным образом узнать какие-то подробности ее биографии (поговорить о месте прошлой работы, о родственниках, о любимых спиртных напитках и т.д.). Таким образом, циклы пранков, записанных от самых популярных «жертв», начинают напоминать радиосериал, когда день за днем поклонники «жертвы» узнают новые подробности ее биографии, которые, как правило, впоследствии «обыгрываются» во время новых звонков.

-417-

Для многих ценителей пранков эта своего рода «сюжетность» истории «великих жертв» имеет большое значение, делает регулярное прослушивание пранков увлекательным занятием. Для тех, кто начал слушать пранки в тот момент, когда культ «великой жертвы» уже сформировался, часто пишется что-то вроде ее краткой биографии, позволяющей понимать те или иные реалии, упоминаемые в пранке. В качестве характерного примера можно привести такого рода «биографию» Истерички, размещенную на одном из пранкерских сайтов:

«Фамилия точно неизвестна. Эта жертва пранка проживает на юго-востоке Москвы в районе Жулебино на Жигулёвском бульваре. В 2005 году ей было около 40 лет. Отличается в разговоре однобразием и предсказуемостью. Наталья не просто использует одни и те же фразы, но даже повторяет их с одним и тем же выражением. Такое впечатление, что когда-то заучила и крутит одну и ту же пластинку постоянно.

В основном в пранках старается унизить пранкера, что он не мужик и т.п.

У неё есть сын-подросток Дима, который через своего знакомого и узнал о пранкерах. Ему записали целый диск с пранками.

Как-то пранкеры приходили к ним домой, но Наталья не стала разговаривать, а просто захлопнула дверь. Ребята решили поднять настроение не слишком общительной тётеньке и в качестве сюрприза, уходя, выдавили ей майонез в почтовый ящик.

В целом жертва пранка не какая-то там сверх, но бывают вполне смешные моменты в записях с ней»[331].

-418-

Фразы «жертв» и их значение для пранк-сообщества

«Великие жертвы» в пранкерской среде ценятся в первую очередь не за интересную биографию, а за яркую речевую характеристику. Наибольшей популярностью пользуются «жертвы», активно использующие в своей речи нестандартные ругательства (например, «хероподгандонное захуище», «сучефанка, блядь, ебаная», «ебаньком угондошенный» и т.п.). Интерес пранкеров может вызывать запоминающаяся интонация, с которой говорит «жертва», или ее необычное поведение при разговоре. Так, например, Борис Чернюк, глуховатый пенсионер из Москвы, вероятно, страдал расстройством памяти и через несколько минут разговора забывал, кто и зачем ему звонит, повторяя: «Кто Вы есть?», а Спидовая Бабка то довольно натуралистично описывала, как донимающий ее пранкер вступает в инцестуальные отношения со своей матерью, то настойчиво повторяла: «Анафем, проклят!». Такое необычное речевое поведение вызывает смех у слушателей пранков и желание послушать другие записи с ними. Если продолжить аналогию между циклом пранков и радиосериалом, то пранк – это комедийный сериал, где «жертва» оказывается в статусе характерной актрисы, «звезды шоу», а звонящие ей пранкеры выступают в качестве меняющихся статистов, чья умелая актерская игра тоже может доставить удовольствие слушателям.

Наиболее запоминающиеся фразы «великих жертв» становятся теми кирпичиками, из которых строится культура пранкеров. Прежде всего, они активно задействованы пранкерами при устном общении друг с другом, что можно сравнить с использованием крылатых фраз из фильмов в разговорной речи простых граждан[332]. Следует отметить, что если цитаты из кинофильмов довольно часто изменяются в рамках языковой игры (например, при ироническом переосмыслении)[333], то фразы «жертв» в речи пранкеров оказываются весьма устойчивыми, их стараются произнести максимально точно, часто говорящий старается воспроизвести и интонацию жертвы.

-419-

Использование фраз «жертв» в повседневном общении имеет несколько функций. С одной стороны, как и любой субкультурный жаргон, речь пранкеров, в которых активно употребляются цитаты из пранков, позволяет отделить «своих» от «чужих». Тот, кто хорошо знает пранки, поймет фразу «Вся ваша кедовская республика под колпаком»[334] и посмеется над ней, для остальных же это выражение останется загадкой. С другой стороны, многие из фраз «великих жертв» кажутся смешными и яркими и тем, кто ничего не знает об их происхождении. Таким образом, пранкер, использующий в речи такие необычные и забавные фраз, завоевывает дополнительный популярность среди окружающих:

«Фразы жертв я использую ежедневно и при разных обстоятельствах. Очень помогают мне в учёбе. Даже когда учился в школе, именно фразы Романа Петровича[335] и Деда-ИВЦ помогли мне получать хорошие оценки. И сейчас в университете такая же ситуация» [Shaxid, Уфа, 18 лет, опыт – 3 года].

«Я сам не заметил, как начал говорить фразами жертв в определённых ситуациях. Ну а куда без этого? Тем более, что порой лучше выразить своё состояние, чем через культовую фразу просто невозможно. Очень часто я лично использую фразы ПП[336] =) например, вместо "ты с ума сошёл" говорю "уу... ну это пиздец.... пиздец не лечится" и т.д. Плюс, в обиходе появляется масса других фраз (не цитат), связанных с пранком. Например от камрада Клауса (CLAUS) я услышал что-то, типа "да если это *так-то* – то я Нина Васильевна[337]". Никуда от этого не деться)) да и не хочется» [ВПиХ, Москва, 18 лет, опыт – 2 года].

-420-

Илл. 48. Креатив «SuperCrayFish» («СуперРак»), в основе которого постер фильма «Супермен возвращается» (2006). Использована фотография лица Рака, в руки герою вложены скалка и детский крем «Тик-так», которые Рак грозил применить против пранкеров; в качестве слоганов

Илл. 49. Креатив «Пранкеры, берегитесь», отсылающий к стилистике гангстерского кино. Использована фотография лица Рака, из сумки главного героя торчит скалка и счет за телефонные переговоры

-421-

Фразы «жертв» активно используются и во время общения пранкеров в Интернете, Многие постоянные посетители форума на Prank.ru устанавливают их себе в качестве так называемой «подписи» (заранее введенный текст автоматически появляется в конце каждого сообщения данного пользователя). Часто после самой фразы жертвы ставится значок копирайта (значок «©» часто упрощается до «(с)»), указывающий на то, что это цитата; в некоторых случаях указывается и авторство фразы. Вот несколько типичных примеров[338]. У недавно зарегистрированного пользователя Dvdvitya по умолчанию стоит подпись: Пока не поздно обратись к психиатору – такую хуйню несешь (с) Анусова. Пранкер Leonidych использует в качестве подписи к сообщениям на форуме целый диалог из записанного им пранка с Раком: «Я: – "Алло, Валерий Палыч?" Рак: – "Что тебе надо, щенок?" Я: – "Я не щенок, я новый пранкер" Рак – "Ты самое говно! Тебя мама сделала как выкидыш! Разговаривай с румынской стенкой и изучай румынский язык" =))))». Модератор форума Славян использует в качестве подписи характеристику себя из пранка с Раком: «Славян как был наркоманом, так и остался наркоманом (с) Вольнов Валерий Павлович».

Эти примеры показывают, что использование фраз жертв в качестве подписи на форуме может указывать на статус пользователя в сообществе. Начинающий пранкер Dvdvitya использует свою любимую фразу из чужого пранка, пользователь Leonidych, цитируя свой диалог с Раком, доказывает, что у него уже есть опыт общения с одной из «великих жертв», а подпись одного из самых авторитетных пранкеров Славяна свидетельствует о том, что «великая жертва» Рак удостоил его персональной характеристики.

Активно используются фразы «жертв» и во время общения на форуме, обычно их также отмечают значком копирайта. Чаще всего фразы жертв, имеющие обычно оскорбительный смысл, адресуют новичкам, пишущим на форуме нелепые сообщения. По их реакции на цитату из пранка можно определить, в какой степени они включены в жизнь сообщества.

-422-

Приведем характерный пример. 26 августа 2008 года на сайте Prank.ru регистрируется пользователь sahar85. Сразу после регистрации он создает на форуме новую тему «Бабка АТС»[339], где утверждает, что смог найти утерянные еще в 1998 году контакты этой легендарной «жертвы»[340], а также сделать с ней новые записи. В качестве доказательства он дает ссылку на звуковой файл, который якобы и является новым пранком с Бабкой АТС. Пользователь Макс Хантер, послушав запись, обвиняет sahar85 в подлоге (файл оказывается уже известным пранком, записанным другим пранкером от другой «жертвы») и пишет ему: «КУПИ ДЕТСКИЙ КРЕМ!». Отвечая на критику, sahar85 недоуменно реагирует на реплику про детский крем: «Это ты к чему?» Пользователь Cursed, поддерживая обвинение в подлоге, пишет: «А детский крем стабильно нужен ты задумайся». Пытаясь исправиться, sahar85 дает ссылку на другую запись, которая тоже оказывается подложной. Комментируя происходящее, пользователь gooverup резюмирует: «Вообщем, крем тикитак тебе нужен».

Человек со стороны, как и sahar85, едва ли поймет, причем здесь детский крем. Между тем, любому человеку, минимально знакомому с пранками, очевидно, что совет Макса Хантера про детский крем является отсылкой к известной фразе Рака из пранка «Агентство проституток»:

«Купи себе "Тики-так". Есть такой детский крем, "Тики-так" называется. <...> Намажь себе жопу и готовься»[341].

Тот факт, что sahar85 не узнает эту цитату, убедительно показывает всем на форуме, что он далек от пранк-сообщества, и что его сообщениям про Бабку АТС верить нельзя. Показательно, что дальше Макс Хантер, первым сделавший про детский крем, адресует пользователю sahar85 более конкретную цитату из другого пранка: «Не еби мозги блять! (с) анусова».

-423-

Примечательные фразы «великих жертв» используются пранкерами не только во время общения, но и при создании новых записей. Большой популярностью в сообществе пользуются так называемые технопранки – телефонные розыгрыши, осуществленные с помощью звуковой нарезки фраз одной или нескольких «жертв». При записи технопранка пранкер звонит «жертве», но не разговаривает с ней сам, а включает ей записи с фразами другой «жертвы». Умело запуская в зависимости от контекста беседы ту или иную фразу «великой жертвы» со своего компьютера, пранкер создает у своей основной «жертвы» иллюзию живого разговора. Так как заранее заготовленные фразы обычно являются набором оскорблений, то «жертва» технопранка обычно начинает ругаться в ответ.

Если технопранки, жертвами которых становятся обычные «жертвы», не имеют особенных последствий, то такие же записи с российскими звездами шоу-бизнеса привели к громкому скандалу. Записав обычные пранки от известного музыкального журналиста Отара Кушанашвили, пранкеры вырезали из аудиозаписи его гневные фразы, а затем использовали их для технопранков с продюсером певца Димы Билана Яной Рудковской. Рудковская, уверенная, что ее оскорбляет по телефону именно Отар Кушанашвили, написала на журналиста заявление в милицию и хотела подать в суд[342].

Необходимо отметить, что фразы знаменитостей обычно используют лишь для технопранков с другими знаменитостями, обычным «жертвам» их включают редко. В то же время нарезки с выражениями «великих жертв» (в первую очередь Спидовой, Пиздопидора, Рака) пользуются огромной популярностью у пранкеров, которые часто запускают их и рядовым «жертвам», и знаменитостям (например, певцу Борису Моисееву или депутату Шандыбину).

Звезды, кавказцы, менты: другие «жертвы» пранка

Как мы уже говорили, среди самих пранкеров записи со знаменитостями пользуются меньшей популярностью, чем пранки с «великими жертвами»; однако многие посторонние люди узнают о движении пранкеров из журналистских материалов о «звездных розыгрышах». Первые пранкерские записи со знаменитостями были сделаны еще в 2004 году (одной из первых жертв был певец Сергей Пенкин), однако особо популярны пранки со звездами стали после того, как в июле 2008 года был создан специальный сайт Evilstar.ru, где размещаются лишь пранки со знаменитостями, четко отсортированные по персоналиям.

-424-

Слоган проекта «Обратная сторона звезд» указывает на то, что в пранках отражен истинный облик знаменитостей, которые часто в жизни ведут себя не так, как на сцене или на экране телевизора. Отвечая на звонки пранкеров, он матерятся, угрожают расправой, словом, ведут себя совсем не «по-звездному». О том, что в «звездных пранках» интереснее всего обнаруживать «истинное лицо» той или иной знаменитости, говорят и сами пранкеры:

«Когда мы записываем, а затем прослушиваем записи со звездами, то, в большинстве случаев мы "видим" настоящее лицо этих людей, они нам сами раскрываются» [Shaxid, Уфа, 18 лет, опыт – 3 года].

Безусловно, мне пранки со звездами нравятся. Как минимум, потому что пранком с, например, Павлом Волей можно ткнуть в лицо какому-нибудь ярому фанату его дерьмо-творчества и сказать: "Гляди, друг. Вот он. Твой кумир! Нравится?"» [ВПиХ, Москва, 18 лет, опыт – 2 года].

По состоянию на январь 2009 года пользователям Evilstar.ru были доступны для скачивания записи пранков, записанных от более чем 120 известных людей, однако большинство из них представлены лишь одной-двумя записями, не представляющими особого интереса. Большинство знаменитостей, поняв, что имеет дело с хулиганским звонками, либо быстро вешает трубку, либо не говорят ничего интересного. Такого рода записи не представляют особого интереса для ценителей пранков, их вывешивают скорее для того, чтобы показать, что данным знаменитостям уже звонили, но ничего интересного от них ждать не приходится.

-425-

Сильно интересуют пранкеров лишь те звезды, которые готовы с ними разговаривать. Больше всего пранков (118) было записано с певцом Борисом Моисеевым, который уже несколько лет достаточно терпимо относится к хулиганским телефонным звонкам с шутками по поводу его нетрадиционной сексуальной ориентации. Также особым внимание пранкеров пользуются телеведущая Ксения Собчак (40), политик Валерия Новодворская (39), певица Лолита Милявская (36), телеведущий Дмитрий Дибров (28).

Хотя многие из записей со знаменитостями пользуются большой популярностью в Интернете, они не становятся предметом «культа» в пранкерской среде, фразы из них практически не используются ни в технопранках[343], ни в повседневном общении. Единственным исключением стал бывший участник известного телепроекта «Дом-2» Гоген (Илья Солнцев), который так эмоционально и ярко реагировал на звонки пранкеров, что фактически добился статуса «великой жертвы»; показательно, что на сайте Prank.ru записи с ним не стали помещать в папку «Пранки со звездами», а создали для них отдельный раздел[344].

Гоген стал единственной знаменитостью, чьи фразы часто используются пранкерами и в повседневном общении, и в технопранках. Комментируя технопранк «Гогеновый террор», где записи ругательств Гогена включают ничего не подозревающим простым абонентам, пользователь ARMAND пишет: «Гоген шедеврален и бесподобен. С ним техно получилось уровня Спидовой и Рака»[345]. В обсуждении итогов 2008 года на Prank.ru Гоген называется «лучшей новой жертвой этого года»[346].

Фактическое перенесение Гогена из «звездных жертв» в «великие жертвы» показывает, что в среде пранкеров обычные «звездные пранки» занимают скорее второстепенное место, так как в них редко бывают яркие фразы и речевые обороты, имеющие огромное значение для пранк-сообщества.

-426-

Одной из последних тенденций развития пранк-движения является создание специализированных пранк-ресурсов, посвященных отдельным категориям «жертв» или самым выдающимся «великим жертвам»[347]. В 2008 году помимо знаменитостей отдельного пранкерского сайта удостоились работники правоохранительных органов: на ресурсе Musora.Org размещаются новости и рассказы о беспределе милиционеров, смешные картинки и песни «про ментов», однако особое место на сайте занимает раздел «Пранки», где собраны «телефонные звонки в мусарню».

Долгое время пранкеры опасались звонить работникам милиции, однако после того, как новые способы звонков (Skype, IP-телефония) стали гарантировать звонящему полную анонимность, пранки с сотрудниками ОВД стали появляться всё чаще. Наибольшим вниманием пранкеров пользовались сотрудники ОВД г. Дубна Московской области, с которыми существует большой цикл записей. Однако именно с работниками милиции ОВД Дубна связано одно из самых громких разоблачений в пранкерской среде. Вот как описываются эти события на одном из сайтов:

«Пранкеры решили заснять это ОВД, приехали в г. Дубна и ночью исписали забор оскорблениями, и т.д. На следующий день их задержали, когда пранкеры подошли к ОВД, чтобы заснять всё, что сделали прошлой ночью. Их заметили и задержали. 4 пранкеров оштрафовали, на одного завели уголовное дело по статье 319 ("оскорбления сотрудника милиции")»[348].

Для пранков с работниками милиции характерно крайне агрессивное поведение «жертв», которые поначалу уверены, что им будет легко вычислить «хулиганов»; достаточно резко ведут себя и пранкеры, обвиняющие «ментов» в продажности и лени, а также приписывая им склонность к гомосексуальным отношениям.

-427-

В качестве отдельного цикла можно также выделить пранки с «лицами кавказской национальности», где обычно обыгрывается горячий нрав и несовершенное владение русским языком «жертв». Отдельного сайта, где бы размещались такого рода пранки, пока не существует, однако на некоторых сайтах есть специальные разделы, куда помещаются «пранки с хачами»[349].

Пранкеры вне телефона: пранк-видео, миксы, креативы

Деятельность пранкеров не ограничивается записью разговоров с «жертвами» и обсуждением их в Интернете. Всё большее значение для пранк-сообщества приобретают формы активности, лишь косвенно связанные с телефонными разговорами.

В самом начале своей истории пранк-движение развивалось довольно медленно из-за ограничений технического характера: аудиофайлы с длинными телефонными разговорами приходилось слишком долго качать, а видеозаписи разместить в Интернете было фактически невозможно. Когда развитие телекоммуникаций решило эту проблему, культ «великих жертв» уже активно формировался. Многочисленные поклонники пранков со Спидовой хотели не только еще раз услышать свою любимую «жертву», но и увидеть, как она выглядит.

Летом 2004 года московская пранк-команда Z13 приехала с видеокамерой в дом, где живет Спидовая, подкараулила ее на лестничной клетке и сняла небольшой ролик, на котором можно было увидеть и саму легендарную «жертву», и ее внучку Женечку, которая до этого активно обсуждалась во многих пранках.

Видео имело огромную популярность среди пранкеров, после чего практика «походов к жертвам» с видеокамерой стала широко распространенной. Журналистка Рада Разборкис, которая весной 2006 года вместе с пранкерами ездила по квартирам «великих жертв» и пыталась взять у них интервью, писала в статье:

-428-

«Пранк наступает. Наступает, мутируя. Если раньше пранкеры доводили своих жертв телефонными подколками до нецензурного выражения эмоций, то теперь они осваивают "беспроводную связь": звонят не по телефону, а в наши двери – напроситься на чаек и "попросить прощения" за свои шутки. <…> Пранкеры снимают своих жертв на видео и выкладывают отчеты в Сети. Пранк-2006 – это видео-пранк»[350].

Первоначально общение с «жертвами» во время таких «походов» проходило достаточно мирно: пранкеры вели себя подчеркнуто вежливо, извинялись за свое поведение, благодарили своих «кумиров» и т.д. В свою очередь «жертвы» также часто были настроены к пранкерам доброжелательно; так, например, «забывчивый пенсионер» Борис Чернюк, которого приходила снимать на видео команда R.P.G., несколько раз приглашал гостей к себе в квартиру попить чаю.

В дальнейшем однако ситуация поменялась. Визиты пранкеров больше стали напоминать не походы в гости, а хулиганские вторжения, в свою очередь «жертвы» стали пытаться либо самостоятельно прогнать непрошеных гостей, либо сделать это с помощью милиции. Впрочем, в такого рода противостоянии сила обычно оказывается не на стороне «жертвы». В качестве примера можно привести характерное описание поездки пранкеров в город Кимовск к Раку (Валерию Павловичу Вольнову), которое написал участник описываемых событий CLAUS:

«06.12.08. команда "Moscow Prank Unification" решила навестить самого Валерия Павловича Вольнова. В 14:00 выехали из Москвы и направились по федеральной трассе "М-4" в город Кимовск. <...> Прибыли в Кимовск в 16:30. Не без труда найдя в дом, надели маски и пошли в подъезд. Звонок у Рака не работал. Принялись барабанить в дверь, но никакой реакции не последовало... Решили, что Палыча нету дома. Я выкрутил ему дверную ручку. Вышли посмотреть окна: свет горел. Поднялись во второй раз. По дороге залили ящик Валеры "Тики-таком", перед этим не забыв забрать квитанцию. Напротив двери стал Никита, мы же встали у стены. Постучали. Из-за двери послышался голос пьяного Рака: «Кто?» Никита ответил не менее пьяным голосом, что принёс бухла, на что Вольнов не мог не открыть дверь. И тут начался разъёб.

-429-

Когда я увидел Рака, я реально охуел: передо мной стоял не худощавый старичёк, который давал интервью Субботину, а огромнейший жирный боров, весящий не менее центнера. Увидев нас, Валера затрясся: дико обосравшись, Палыч попытался закрыть вторую дверь, но у него ничего не получилось. Рака трясло, он не знал, что делать, не мог даже слово промолвить. Это в очередной раз доказывает то, что Валера – мастер выебонов только по телефону.

Хотя изначально был план ввалиться в квартиру и устроить тотальный разъёб, в конце концов мы пришли к выводу, что совершать правонарушение, попадающее под уголовную статью (статья 139 УК РФ, "Нарушение неприкосновенности жилища"), в сотнях километров от Москвы, где в случае вязалова никакой юридической/финансовой помощи не будет, лучше не стоит. Да и некрасиво это получается: всё-таки не заслуживает Рак такого.

Поразъёбывав Палыча около минуты, мы решили свалить»[351].

По состоянию на 2009 год видеозаписи походов к жертвам стали для пранк-сообщества привычным делом: они уже не вызывают такого ажиотажа, как в середине 2000-х годов, однако теперь практически ни одна новая жертва не может быть признана «великой», если с ней нет видеозаписи. Можно говорить о том, что сложился некий канон пранкерского видео: снятые материалы динамично монтируются, на запись накладывается музыка, начинается ролик с изображения того, как пранкеры едут к «жертве» и готовятся к общению с ней, кульминацией ролика является показ «жертвы», а в финале участники видео обычно делятся впечатлениями и подводят итоги поездки.

-430-

Пранкерское видео снимается не только во время походов к жертвам, но и во время так называемых поинтов (встреч пранкеров из разных городов). Наиболее крупные встречи обычно проходят 30 апреля, которое неофициально считается праздником – Днем пранкера.

Другой популярной формой творческой активности пранкеров являются так называемые миксы. Речь идет о звуковых файлах, в которых популярные музыкальные произведения доозвучены фразами из пранков, например, поверх исполнения песни Земфиры «СПИД» («А у тебя СПИД, а значит, мы умрем...») накладываются истерические крики Спидовой бабки: «А у тебя глотка спидовая!» и «Заткнись, ссыкунья!».

Создание миксов стало своего рода отдельной специальностью в пранкерской среде, отдельные пранкеры специализируются именно на создании миксов (Shark-Акулыч, Abomb, БYльDoG и др.). Можно выделить две основных стратегии создания миксов. В первом случае фразы «жертв» накладываются на песню так, что складывается ощущение, что «жертва» грубо комментирует отдельные строки песни. Во втором случае оригинальный текст песни не звучит, а вместо него создается новый рифмованный текст из обрывков фраз жертв.

Пранкеры создают не только миксы, но и оригинальные песни и стихотворения о своем хобби. Художественные произведения отдельных членов сообщества на тему пранка называются креативами. Все креативы можно разделить на графические и текстовые. В первом случае объектом творчества становятся разного рода картинки, которые редактируются и переделываются на тему пранка (см. илл. 48, 49). Чаще всего при создании подобных креативов изображения «великих жертв» вклеиваются в то или иное изображение (классическая картина, советский плакат, рекламное изображение, постер фильма и т.п.)[352].

-431-

Среди текстовых креативов (стихов, песен, переделок песен) важную роль занимает созданный в 2005 году гимн пранкеров «Возьми трубку и зажги мир!» с припевом:

Пранк – это искусство,

Пранк – это прикол.

Бесконечный юмор

Дарит телефон.

Бесконечный юмор,

Бесконечный звон.

Пранк – это искусство,

Пранк – это прикол[353].

Популярностью также пользуются песни в форме монолога «великой жертвы» (Спидовой, Рака и т.д.)[354], а также песенные хроники тех или иных событий в пранк-сообществе (например, поездок к жертвам)[355].

ИК-450: Вместо заключения

Почти все общепризнанные «великие жертвы» пранка (Спидовая, Пиздопидор, Рак и др.) были обнаружены и записаны в середине 2000-х годов. После нескольких лет общения с пранкерами они либо «выдохлись», либо исчезли[356]. По мнению многих пранкеров, новых «жертв», сопоставимых с ними, до сих пор не появилось, что приводит к кризису в пранк-движении:

«Современное состояние пранка, по сравнению с 2003–2004-ым годами, тухлое. Тухлое в том плане, что нет мега-супер жертв, таких как pizdopidor и спидовая. Радуют пранки только с ментами и со звездами, ну иногда бывают исключения.

С мнением, что в пранк-сообществе кризис, полностью согласен. Позитивные дела – появляются новые пранк-миксы и всевозможные креативы на известных жертв.

Негативных – не наблюдаю.

Будущее пранка зависит только от везения и удачи, удачи в поиске новых перспективных жертв» [Shaxid, Уфа, 18 лет, опыт – 3 года].

-432-

Дополнительные проблемы у движения возникают из-за внутренних конфликтов среди его участников. В 2007 году у сайта Prank.ru возник конкурент – проект Antiprank.ru, куда на некоторое время ушла часть авторитетных пранкеров. Новый сайт просуществовал около года, после чего закрылся из-за ссор и скандалов среди его администрации[357].

В 2008 году конкуренцию Prank.ru пытался составить сайт Obzvon.com, пытавшийся продвигать идею «пранка с новым подходом», более гуманного по отношению к жертвам, однако этот проект, изначально задуманный как коммерческий, вызвал крайне негативную реакцию у большинства пранкеров и к осени 2008 года прекратил свое существование[358].

Внутренние конфликты пранк-сообщества способствовали возникновению еще одного интернет-проекта, лишь косвенно связанного с хулиганскими телефонными звонками. В 2005 году в гостевой книге пранк-сайта Aboomer.ru возникла традиция писать шуточные сообщения от имени «великих жертв» пранка. Когда пранкер Veterinar выразил возмущение по поводу того, что «зафлудили гостевуху отличного пранк-сайта», сообщения начали писать от его имени, причем речь в них шла о том, что Veterinar был вычислен Раком, осужден за хулиганство и попал в колонию строгого режима ИК-450, где его «опустили» сокамерники с кличками Крот и Хуй-Гигант[359].

В дальнейшем в виртуальную колонию ИК-450, для которой был создан отдельный сайт[360], стали отправлять всех «обиженников» (тех, кто стал участником каких-то внутренних скандалов или в чем-то провинился перед сообществом). Помимо шуточных сообщений от «заключенных колонии» и «великих жертв» в этой гостевой книге часто размещаются разного рода «креативы»: картинки, стихи и песни, посвященные зоне ИК-450 и ее обитателям (в этих шутках активнее всего обыгрывается тема гомосексуализма).

-433-

Многие члены сообщества настолько увлекаются литературной игрой на проекте ИК-450, что фактически забывают о самом пранке и лишь без конца обсуждают истинные или мнимые гомосексуальные пристрастия других представителей сообщества. Многие пранкеры считают, что столь большое внимание к сексуальным пристрастиям отдельных личностей является недостатком современного пранк-сообщества:

«Негативный момент заключается в том, что часть коммьюнити передвинулось на тему нетрадиционной ориентации некоторых товарищей, которые пытались реформировать пранк-субкультуру. И деятельность ресурсов вроде ИК-450 (уже не в шутку и временно, а постоянно) – нездоровая» [Бездельник, Санкт-Петербург, 23 года, опыт – 5 лет].

Хотя с каждым годом движение пранкеров в своем развитии всё дальше отходит от традиционных телефонных хулиганств, его история показывает, что перспективы развития у него есть. Большинство участников сообщества, признавая факт некоторого застоя, считает, что просто так исчезнуть пранк уже не может. Завершить обзор деятельности движения можно словами одного из его активных участников, размышляющего о том, есть ли у пранка перспективы:

«Пранк сейчас находится в некоем состоянии невесомости. Нет, все, кто считают, что пранк мёртв – могут благополучно "захлебнуться гноем". У пранка, как у движения будут все шансы на жизнь, пока в обществе есть неадекватные люди, злые на весь мир и готовые срываться на кого угодно. А такие будут всегда. Просто их сложновато найти. Но, опять же, пока есть люди, которых интересует пранк – Великое Дело будет жить ))» [ВПиХ, Москва, 18 лет, опыт – 2 года].

-434–439-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

◄◄ к содержанию ►►

в раздел библиотека