Раздел III.

УЛИЦА

◄◄ к содержанию ►►

в раздел библиотека

С.А. Стивенсон. Ребята с нашего двора. Уличные подростково-молодежные компании в Москве

С.В. Беликов. Бритоголовые

Стивенсон Светлана Абрамовна. Кандидат социологических наук, старший преподаватель университета Лондон Метро-политан.

РЕБЯТА С НАШЕГО ДВОРА.

Уличные подростково-молодежные компании в Москве

С.А. Стивенсон

Уличные дворовые компании представляют собой неотъемлемую часть городской жизни. Взросление в дворовой компании кажется естественной частью социализации, и, наверное, мало найдется молодых людей и девушек, которые в дошкольные и школьные годы не играли с друзьями во дворе и не отправлялись вместе погулять после уроков. Однако улица всегда таит в себе опасности, и дворовая среда может оказаться местом, где устои «большого общества» не просто не воспроизводятся, а напротив, подрываются. Так происходит, например, когда на уличной сцене возникает фигура гопника. Гопник в современном понимании – это подросток или молодой человек, как правило, член дворовой команды, всегда готовый к насилию, нападающий на своих сверстников, чтобы побить их, отнять деньги или мобильный телефон. Считается, что гопники могут быть связаны с организованной преступностью, но главное, что их отличает – ненависть к тем, кто носит другую одежду, слушает другую музыку, ко всем, кто не является частью дикой отсталой массы. На многочисленных интернет-сайтах, посвященных гопникам, они изображаются как косные и невежественные личности, не желающие следовать нормам цивилизованной городской жизни[119]. Гопники не умеют одеваться, не знают, как себя вести; они сбиваются в стаи и нападают на «нормальных» подростков, если те попадаются им на пути. Их жизненные горизонты ограничены пространством двора и улицы.

-195-

Для «цивилизованной» городской молодежи гопники являются объектом эстетического и этического осуждения. Как отмечают В.В. Головин и М.Л. Лурье, территориальные, локоцентрические группы для не входящих в них подростков являются негативной точкой отсчета социокультурной самоидентификации[120]. Гопники – девианты, своим видом и поведением подрывающие основы городской жизни, строящейся вокруг ценностей гетерогенности, открытости и терпимости. Кроме того, в изображении гопников почти всегда присутствуют классовые коннотации. Это представители низших слоев, не имеющие культурной компетентности, чтобы вписаться в жизнь большого города и в молодежную субкультурную среду. Однако здесь мы подходим к очень важному обстоятельству. Молодые люди, которые, казалось бы, по всем параметрам подходят под определение «гопников», отнюдь не считают себя ни девиантами, ни деклассированными элементами, лишенными ресурсов, которые позволили бы им вписаться в городское пространство. Часто они даже не знают о существовании термина «гопник» и не используют его в качестве коллективного самоопределения. Напротив, они называют себя «нормальными» (или «обычными») пацанами.

Провозглашая свою «нормальность» и «обычность», пацаны, как представляется, не имеют в виду, что они являются отсталыми и отстраненными от инновационных устремлений «продвинутой» молодежи[121]. По сути их «нормальность» означает воспроизводство ими неких ключевых ценностей социума, соответствие тому, каким должен быть мужчина их возрастной категории. В пространстве двора пацаны воспроизводят культуру гегемонной маскулинности[122], защиты индивидуальной и коллективной чести, успешного овладения практиками насилия. Это и является нормативным поведением для молодого человека (причем не только в дворовой среде, но и в большом обществе[123]). При этом они осваивают и новые субкультурные формы. Являясь членами дворовых команд, многие из них принадлежат к другим группам – скажем, рэперов или футбольных фанатов. Однако территориальная локализация является ключевой для их идентичности.

-196-

На территории двора, улицы и микрорайона они поддерживают наиболее значимое для них социальное взаимодействие. Здесь проходят их будни и праздники, здесь, в «моральных схватках» и «состязаниях характеров», строятся их репутации[124]. На улице происходят битвы с «врагами», организуются ритуализированные поединки («стрелки»). Здесь подростки познают ключевые смыслы коллективной жизни, здесь они превращаются в настоящих мужчин. Далеко не все дворовые группы применяют практики насилия для построения коллективной идентичности. Лишь для части из них (их и относят, как правило, к «гопникам») защита домашней территории и противостояние тем, кто ее «загрязняет» и кто на нее «покушается» (а стало быть, и насилие) становятся основой того, что определяет их как группу. Такие группы я и рассматриваю в этой статье.

Эмпирической базой статьи являются данные изучения практик молодежного насилия, осуществленного в Москве в 2006 году. В рамках исследования было проведено шесть фокус-групп и 23 углубленных интервью с молодыми людьми (юношами и девушками), являвшимися членами различных московских территориальных групп, в возрасте от 12 до 17 лет. Помимо автора статьи, в исследовании принимал активное участие Рустем Максудов.

Природа территориальных компаний

Почему для части молодых людей местная территория становится центром жизненного мира? И почему они столь сосредоточены на ее защите? Ответ на этот вопрос надо искать, как представляется, в уходящих в древность традициях «уличной» юношеской социализации, а также в особом социальном и классовом составе «гопнических» компаний.

-197-

Известно, что воинственные практики, связанные с защитой местного пространства были важной частью деревенской жизни. Межгрупповые и межобщинные столкновения между подростками и молодыми людьми, праздничные драки были нормальной частью системы традиционной коммуникации и социализации в деревнях. Драки служили цели выяснения статуса различных групп, определения границ территориальных формирований[125]. В деревенских драках молодежи предбрачного возраста передавались культурные нормы осуществления насилия и права на его осуществления. Ритуалы, связанные с насилием, утверждали его легитимность как инструмента защиты прокреативной сферы, женщин и детей[126]. Мы увидим позднее, что и в территориальных компаниях культурные нормы, связанные с насилием, утверждают неприкосновенность «домашней» сферы.

Современная городская молодежь может быть лишь на одно-два поколения удалена от деревенских традиций. И некоторые из практик дворовых групп могут восходить непосредственно к архаичным ритуалам, передававшимся от поколения к поколению. Сами эти группы в новых городских кварталах могли формироваться для самозащиты от деревенских парней. Есть свидетельства, например, что известная казанская группировка Тяп-Ляп возникла в шестидесятых годах прошлого века как оборонительное объединение городских подростков, получивших вместе с родителями квартиры в новостройках района Теплоконтроль, в ответ на нападения со стороны деревенских соседей[127]. Да и сейчас деревенские традиции во многом живы. В наших интервью с городскими подростками те рассказывали о том, что, оказываясь за пределами города (выезжая на дачу, в деревню к родственникам или просто отправляясь компанией на шашлыки), они нередко сталкиваются с местной молодежью, полной решимости защитить свою территорию от пришельцев.

-198-

Казалось бы, историческое наследие, связанное с ритуалами насилия, могло бы отойти в прошлое под влиянием модернизации и вовлечения молодежи в статусные механизмы большого общества, ориентации на социальный успех через систему образования и занятости. Этого, однако, не происходит. Проблема в том, что для части молодежи эти статусные механизмы либо не работают вовсе, либо работают лишь частично[128].

Илл. 21. Встреча на улице

Хотя выборка в нашем исследовании была небольшой, в случае членов дворовых компаний, в которых применялись практики насилия, мы явно имели дело со вполне определенным социально-классовым и семейным происхождением. Эти молодые люди в основном происходили из малообеспеченных семей. Более двух третей были из неполных семей. Несколько человек жили с бабушками (поскольку родители были лишены родительских прав). Многие часто не ночевали дома, оставаясь у друзей или ночуя на чердаках или в подвалах домов. Если родительский дом был зачастую местом неустроенности, конфликтов и насилия, то школа и подавно не воспринималась подростками как место, где они бы хотели находиться и чьему нормативному строю они готовы были бы подчиняться. Многим учеба давалась с трудом. В отличие от своих сверстников, «домашних» детей, происходящих из более благополучной социально-экономической среды и из более образованных семей, они воспринимали школу как место, к которому они не могли и не хотели приспособиться, и где они изначально не могли преуспеть (по крайней мере, в соответствии с системой официальных ценностей).

-199-

Напротив, в дворовых компаниях, среди таких же пацанов, они могли активно самоутверждаться. При этом надо подчеркнуть, что вопреки распространенным представлениям это самоутверждение происходило не с помощью бессмысленного насилия или корыстных преступлений. Насилие, как я пытаюсь показать далее в данной статье, было для участников вовсе не бессмысленным. Что касается корыстных преступлений, то хотя такие преступления и совершались, но далеко не всеми членами компаний, а средства, добытые преступным путем, шли в основном на поддержание деятельности самой компании – покупку пива, еды, сигарет, походы в залы игровых автоматов, коллективные поездки за город и т.д. Наиболее частым насильственным преступлением являлось вымогательство или грабеж с целью получения мобильного телефона. Некоторые пацаны угоняли велосипеды или машины, чтобы покататься и потом бросить, либо для продажи (как правило, за бесценок местному криминалитету).

Очень многие из опрошенных не воспринимали подобную деятельность как криминальную. Она была неотъемлемой частью уличной жизни, требующей развлечений, совместных приключений и, помимо всего прочего, денег на ежедневные расходы. Лучше всех это, пожалуй, выразил пятнадцатилетний Алексей, ответив на вопрос интервьюера, как назвать то, что его группа отнимала у прохожих подростков мобильные телефоны и вскрывала игровые автоматы:

«Криминальных действий не было с нашей стороны. Можно сказать, то это плохое поведение... Мы растем и со временем что-то принимаем в себя от улицы. Не как дети, которые с мамами ходят. Им покупают всё. Всё у них есть. А мы... Денег нету – делать нечего, надо что-то сообразить».

-200-

Тот факт, то «плохое поведение» подпадает под действие статей Уголовного кодекса, не отменяет того, что для самих подростков оно также во многом является нормативным, показывая их мужественность, готовность рисковать, ставить всё на карту. Предполагается, что «плохое поведение закончится», когда пацаны превратятся во взрослых мужчин, начнут работать, обзаведутся семьями и покинут уличные компании.

Для некоторых молодых людей, однако, дворовая компания может стать средством построения криминальной карьеры. Для этого, как подчеркивали опрошенные, подростки должны развить особую стратегию, и здесь нельзя просто жить, подчиняясь сиюминутным обстоятельствам, как живет большинство. В таких случаях пацаны должны наладить прочные связи с криминальными авторитетами и с милицией, начать контролировать мелкие объекты на местной территории, например, коммерческие палатки или небольшие парковки. Они должны создать себе «имя», репутацию, которая позволит им претендовать на место в структурах организованной преступности. Дворовые группы могут порождать будущих «силовых предпринимателей»[129], однако для большинства вовлеченность в сетевые структуры насилия ограничивается уличными битвами и стрелками. В них происходит конструирование пацанов как хозяев территории, героических защитников ценностей мужского братства, чести, готовности пожертвовать собой ради общего дела. Но верно и то (и об этом пойдет речь в статье), что все эти, казалось бы, достойные принципы неминуемо приводят к состоянию постоянной оппозиции к иному, чужому, к вражде и агрессии.

Улица как домашнее пространство

Для молодых людей, проводящих значительную часть своей жизни в уличных компаниях, территория становится основным «домашним» пространством, в котором строятся самые значимые социальные связи, конструируется идентичность. Будучи вытесненными (или вытесняя себя) из институтов семьи и школы, где правят взрослые, пацаны колонизируют городское пространство. Здесь они создают свои сообщества (небольшие группы сверстников и более обширные сетевые структуры численностью до 15–20 человек). В отличие от криминальных группировок, здесь нет четкой иерархии (хотя могут быть свои неформальные лидеры), нет ритуалов инициации и выхода из группы, нет требования принимать участие во всех коллективных действиях. В состав некоторых групп входят девушки (хотя они не принимают участие во многих действиях, связанных с насилием).

-201-

В интервью и фокус-группах пацаны рассказывали про свой двор и улицу как пространство, где они чувствуют себя в безопасности, где никто не может их безнаказанно обидеть. Если кто-то, старше или сильнее, решит напасть на них, то они всегда смогут позвать друзей, обзвонить их по мобильным телефонам, и те придут на помощь. Поэтому чем больше людей человек знает, тем лучше. Даже если друзья не окажутся рядом, можно попытаться договориться с «врагами» и отложить конфронтацию, заменив ее будущей коллективной «стрелкой» (о чем ниже).

«Допустим, мы на своем районе, это наш круг общения. Если, допустим, кто-то зайдет, мы можем у него что-то отнять: телефон, что-то еще. Некоторые специально выезжают в другие районы, чтобы, то же самое, кидать. Но более уверенно чувствуют себя на своих районах. Допустим, если в твоем районе кто-нибудь до тебя начнет докапываться, раз, пошел, сходил за пацанами или вызвонил. Они остались ни с чем».

В то время как домашнему пространству придается значение безопасности, тому, что находится за его пределами, присваивается значение опасности. Вот фрагменты из интервью и фокус-групп:

«В чужих районах может случиться всё, что угодно»...

-202-

«Я знаю районы, куда лучше не ходить. Лучше доехать на метро, а потом обойти. Тебя могут спросить, из какого ты района, а могут и нет, просто ударят по голове и всё. И ты потом можешь до утра проваляться».

Для того чтобы чувствовать себя в большей безопасности на чужой территории, важно понимать картографию насилия, знать его законы, иметь возможность мобилизовать поддержку.

Но и домашнее пространство необходимо ограждать от посягательств. Внешний мир всегда готов внедриться в святая святых, разрушить его или загрязнить его чистоту.

Кодекс чести

Пацаны должны быть готовы защитить себя и отразить нападение врагов. Лучше всего, конечно, чтобы на домашней территории никто и не помышлял о том, чтобы на них напасть. Хорошо бы, чтобы и на вражеской территории возможные агрессоры принимали бы во внимание вероятность коллективного возмездия за нападение. Поэтому столь важно для пацанов создать коллективный социальный порядок, своего рода территориальный правящий режим, с которым считались бы возможные обидчики. Многие из практик и норм пацанов подчинены, как представляется, созданию такого режима.

В интервью и фокус-группах молодые люди, проживающие в разных районах Москвы, воспроизводили очень сходные нормативные принципы, указывающие на наличие единого «кодекса чести»[130]. Этот кодекс, конечно же, неписаный; его не существует в готовом виде. Кодекс чести всегда излагается отрывочно, по частям, на него ссылаются в связи с определенными ситуациями, в которых действовали те или иные моральные правила или запреты, и его организующие принципы должны выводиться самим исследователем. Как формируется этот кодекс? Иногда его связывают с криминальными понятиями, с правилами, сформированными в тюремной субкультуре[131]. Действительно, многие из понятий криминальной культуры воспроизводятся членами дворовых команд. Отмечалось уже и то, что кодекс может восходить к традиционным нормам юношеской насильственной

-203-

маскулинности, воплощенным в ритуалах деревенских драк. Но при этом, хотя правила поведения пацанов действительно могут формироваться под влиянием как криминальных, так и деревенских традиций, пацаны адаптируют их к условиям своего непосредственного существования на улице. Моральные императивы членов дворовых компаний надо рассматривать как серию инструкций, направленных на единое восприятие, интерпретацию и воспроизводство социального порядка, создаваемого в уличной городской среде (здесь я отталкиваюсь от методологии известной работы американского этнографа Лоренса Д. Видера, описавшего «кодекс заключенного» в американском исправительном учреждении[132]).

Этот порядок требует от пацанов соблюдения ряда предписаний. Они должны выработать характер и закалить его как в «игровых» ситуациях внутри своего сообщества, так и в битвах с врагами. Они должны поддерживать уличное братство, уметь навязать другим фигурантам уличного пространства свою коллективную волю. Они должны регулировать осуществление насилия в своей среде и по отношению к чужим. Они должны ограждать и охранять домашнее пространство, включая тех, кто принадлежит к прокреативной сфере (матерей и детей).

Выработка характера

Пацаны воспринимают домашнее пространство как пространство борьбы. Внешний мир всегда готов внедриться в святая святых, разрушить его или загрязнить его чистоту. Пацаны должны быть готовы отразить нападение. Ощущая себя в мире постоянного риска, пацаны должны проявлять качества, которые требуют быстрой реакции, смекалки, готовности к любому повороту событий. Как показал Э. Гоффман, для того чтобы существовать в условиях риска, люди должны воспитывать характер. Они должны учиться демонстрировать храбрость, азарт, надежность, самоконтроль, достоинство, а также

-204-

«уверенное поведение на сцене (способность выдерживать опасности и использовать возможности появления перед большими аудиториями без того, чтобы выглядеть растерянным, смущенным, напряженным или испуганным»[133]. Гоффман связывал все эти качества с культом маскулинности[134]. Он отмечал, что люди, проводящие значительную часть жизни в обстоятельствах, которые могут обернуться самым неожиданным образом, когда человеческая жизнь и благополучие висят на волоске, «часто держатся как уважающие себя мужчины, которые не боятся всё поставить на карту. При каждой встрече (как они утверждают) они готовы подвергнуть опасности свое благоденствие и репутацию, превращая встречу в конфронтацию»[135].

Действительно, о необходимости выработки характера заявляли многие из опрошенных участников дворовых компаний (пацанов). Вот некоторые из высказываний.

«Пацан всегда отвечает за свои слова. Если он что-то пообещал сделать, он сделает».

«Пацан достигает своих целей. Он может делать всё, что он хочет. Он выпутается из любой ситуации».

«Пацан должен уметь драться. Надо не бояться, что у тебя личико будет грязное или побитое, то есть люди, которые в школе учатся, больше всего заняты как бы полезными делами. Ну, не то, что полезными... ну, образованием там занимаются, в кружки ходят ... им главное, чтоб – ой, там царапинка, ой, порезик... Безразлично тебе должно быть».

Поддержание уличного братства и защита домашней сферы

Следующим императивом, как отмечалось выше, является поддержание уличного братства. На своей территории пацаны выступают как приверженцы исконных ценностей мужской дружбы, верности своему двору, своей улице, готовности защитить попавших в беду ровесников. В интервью и фокус-группах участники указывали на следующие императивы:

-205-

«У пацана всегда есть друзья на территории, на которой он живет».

«У него обязательно должна быть компания».

«Пацан не может убежать, когда его друзья в беде. Он должен бежать на помощь друзьям, если он видит, что они в беде. Если он делает вид, что ничего не замечает, то он не пацан».

«Пацан не обманывает, не сдает своих. Он не сотрудничает с милицией».

Хотя часть групп имеет неформальных лидеров, ряд норм указывают на эгалитарные принципы отношений в компании.

«Нельзя друг друга унижать, даже если ты старше, младше».

«Если ты можешь сам что-то сделать, ты не должен просить мелкого. То есть лежит пачка сигарет, этот сидит вон там, сказать ему: "Иди сюда, подай сигареты". Не, это нельзя. Если кто-то старший увидит, больно будет. Ты тоже должен уважать честь других и достоинство».

Хотя члены группы могут иногда подраться между собой (при этом подчеркивалось, что это для них только игра и после драки они всегда мирятся), они должны стараться не задеть достоинство друг друга. В группе они должны «отвечать за базар». Как сказал четырнадцатилетний Андрей,

«бывает, не следишь за словами, а некоторые люди очень чувствительны к словам. Просто ради прикола сказал что-нибудь, а он уже понял всерьёз и пошел тебя бить».

И, наконец, пацаны выступают в качестве защитников домашней сферы.

-206-

«Нельзя трогать мужчину, если он идет с девушкой. Даже если он будет ругать местных пацанов, это не разрешается. Он получит свое наказание, когда будет возвращаться один».

«Нельзя ударить девушку или отнять у нее мобильный телефон».

Пацанам запрещено бить «мелких», детей младше 12–14 лет.

«Если вы видите, что он может драться, тогда можно что-то сделать. Это более интересно. А если он маленький, ты его ударил, он упал и всё».

Пацан должен любить своих родителей, но особенно мать.

«Если я говорю со своими друзьями и кто-то ругает свою мать, я ему скажу: "Ты что? Мать – это святое"».

«Пацан не должен оставлять мать. Если он может сказать, что ему не нужна мать, это не настоящий пацан. Отец – это другое. Отец может наказывать сына, а мать... Если ты ее не уважаешь, ей трудно что-то сделать. Если пацан кого-то развел (отнял что-то мошенническим путем) или украл деньги, он должен купить что-то для своей матери».

Существование морального кодекса не значит, что его нормы не нарушаются. Однако их нарушение, хотя и не приводит к серьезным санкциям (за исключением случаев доноса на своих или оставления товарищей в беде), порицается. Побить «мелкого» – это «беспредел», и пацаны не будут гордиться такими подвигами. Точно так же избиение девочек, хотя и может случиться, не поощряется (за исключением собственных девушек, на которых у пацанов могут быть особые права).

-207-

Ботаники и лохи

Конструкция группы, олицетворяющей уличный социальный и моральный порядок, предполагает наличие тех, кто входить в нее не может, требует определения и виктимизации, тех, кто к группе не принадлежит. Как отмечает философ У. Хамблет, «упорядоченные» миры являются метафизически прожорливыми мирами, которые питаются маргинальными, другими, отчужденными и не-принадлежащими. Системы порядка не только подавляют и регулируют насилие; они сами его включают и представляют. Механизмы контроля порядка в организации не только определяют принадлежность и отделяют ее от маргинальности; они производят чужих через отчуждающие определения. Так, не-принадлежащие обслуживают работу по созданию идентичности системы, хотя парадоксальным образом они служат превратной цели утверждения актов насилия, которым они подвергаются, как «правильных»[136]. Такой питательной средой для построения идентичности становятся «неуличные» молодые люди, так называемые ботаники и лохи.

Ботаники – это молодые люди, которые предпочитают миру улицы с его опасностями, тревогами и радостями настоящей жизни унылый и предсказуемый мир семьи и школы. Ботаники – это существа слабые, униженные, маргинальные по отношению к миру своих сверстников. Это маменькины сынки, спасающиеся от драм коллективного существования в скучном домашнем и школьном мире. В нем они ищут защиту, с ним связывают свое будущее. Но в этом мире правят взрослые, и поэтому ботаники не принадлежат сами себе. Они – объекты доминирования, «колонизированные» взрослыми.

Отдаляясь от интересов своих уличных сверстников, не зная тех, кого надо знать, чтобы не попасть в беду, за дверями дома они оказываются в чужой и враждебной среде. Они не понимают, как вести себя в этом сложном и коварном пространстве, какие внутренние и внешние ресурсы надо мобилизовать в случае неожиданного нападения. Они не умеют правильно ответить на провокацию, не готовы дать немедленный отпор или назвать имена возможных союзников и защитников. У них могут легко отобрать часы, деньги или мобильный телефон, и им будет не к кому обратиться за помощью. Обращаясь же к родителям или в милицию, они еще дальше отделяют себя от мира, где их ровесники сами вершат справедливость.

-208-

В отличие от представителей тех или иных молодежных субкультур или «нерусских», воспринимаемых в качестве врагов, ботаники находятся на пересечении категорий «свой» и «чужой». Они не относятся к безусловным врагам, поскольку так же, как и пацаны, живут в тех же микрорайонах и учатся в тех же школах. Драться с ними не имеет смысла, поскольку они не являются достойными противниками, и победа над ними не принесет пацану никаких очков.

Ботаник априори ниже пацана. Несамостоятельность, желание избежать борьбы за свое имя, за мужскую честь делают ботаника неспособным участвовать в пацанском братстве и защищать свой двор. Ботаники становятся дезертирами с поля брани, они недостойны называться мужчинами. В рассказах о ботаниках поражает карикатурность и архаичность образа – символами принадлежности к этой касте являются, например, круглые очки, портфель (а не школьный рюкзак) – предметы, которые уже редко встретишь у современной молодежи.

Вот несколько фрагментов из интервью и фокус-групп, участникам которых предлагалось определить, кто такие ботаники.

«Они не такие, как остальные. А большинство такие, как мы».

«Это те, кто делает уроки и учится на пятерки. Не гуляют, сидят дома, все время за уроками, за компьютером».

«Они говорят: "Мама мне не разрешает. Мама мне сказала в 9 часов домой. Мама сказала не курить"».

«Ботаники – они все в круглых очках ходят».

«У них портфели, знаете, как у первоклассников, штаны прямые, свитер какой-нибудь такой и идут с книжкой».

-209-

Как уже говорилось, из-за своего домашнего образа жизни ботаники не обладают уличной компетентностью и тем самым подвергают себя повышенному риску. Отсутствие компетентности проявляется в презентации тела. Ботаник ведет себя как объект доминирования. Он неуверен в себе, вместо того, чтобы мгновенно оценить ситуацию и показать свою готовность дать отпор, он пытается избежать конфронтации.

Вот отрывок из интервью с пятнадцатилетним Михаилом.

Интервьюер: Что надо делать, чтобы не быть ботаником? Михаил: Нормальный образ жизни вести. Не чмориться, как некоторые [не быть слабаком – С.С.]. Плюют в него, а он не может ничего сделать. Надо что-то сделать хотя бы, ударить, тоже плюнуть.

Интервьюер: А как ты узнал, что надо сделать? Михаил: Первый раз, когда в меня плюнули, я сразу по голове дал. Надо не бояться.

А вот отрывок из фокус-группы.

Интервьюер: Как вы определяете, кто такой ботаник?

– Да он неуверенный такой.

– Или, то же самое, спрашиваешь, подходишь, сколько времени. А у самого часы на руке или телефон в кармане. А он говорит, что не знает, и дальше идет.

Интервьюер: Вместо того чтобы сказать: «А посмотри на свои», да?

– Да.

– Некоторые говорят.

– Просто по нему сразу видно. Если у него что-нибудь спросишь, то он отвечает, как маленький: «А, что, чего?». Он должен четко и ясно отвечать на вопрос, не тормозить. Тогда понятно, что просто так ты с него ничего не возьмешь. Где сядешь, там и слезешь. Если человек начинает мяться, то это сразу уже понятно, что всё.

-210-

Можно было бы сказать, что ботаник – это молодой человек, лишенный признаков гегемонной маскулинности (физической силы, решительности, готовности дать отпор посягательствам). Однако не только молодые люди, но и девушки – члены уличных компаний, говорили о ботаниках. В число ботаников включались и девушки, не обладающие уличной компетентностью и не знающие, как вести себя в группе сверстников. Вот фрагмент из фокус-группы с девочками – членами смешанных уличных компаний.

«И девочки бывают ботаниками. У нас в школе как раз такая. Она в круглых очках, с школьным ранцем, с которым с первого класса до сих пор, до девятого класса с ним ходит».

«Вот когда, допустим, в коллективе, ты должна показывать себя сильной. Или сильная, или будешь ботаником».

Девушки-ботаники тоже уклоняются от того, что Гоффман называл «состязанием характеров». Однако, поскольку культурные коды позволяют им не участвовать в защите территории (а напротив, предполагают, что их будут защищать мужчины), главная претензия, которая к ним предъявляется – это отсутствие должной презентации тела (часто – несоответствие молодежной моде) и маргинальность по отношению к подростковым компаниям.

Помимо ботаников на улице также есть лохи – люди, не принадлежащие к уличному миру и являющиеся потенциальными жертвами. Как и многие понятия в дворовых компаниях, это пришло из воровского мира. Этимология данного слова, по мнению известного исследователя сообщества воров-в-законе В. Чалидзе, идет от обозначения крестьянина, мужика, существа низшего по отношению к преступной касте[137]. Часто категории ботаника и лоха совпадают, но если ботаники – это, как правило, подростки и молодые люди, то лохом может быть и взрослый. Кроме того, если лох однозначно является чужим и, стало быть, подходящим объектом виктимизации, то ботаник всё же может идентифицироваться как член домашнего пространства и поэтому избежать виктимизации.

-211-

Уличная виктимизация

Члены территориальных группировок конструируют себя в качестве хозяев улицы, создавая дискурс, на основании которого настоящие пацаны владеют местным городским пространством, а ботаники или лохи находятся как бы в их безоговорочном распоряжении, зависят от их настроения и прихотей. Это позволяет поддерживать на улице такие властные отношения, при которых необходимость каждый раз осуществлять прямое насилие отпадает. Как сказал один из участников фокус-группы,

«пацан не должен драться во всех случаях, он должен уметь тебя поставить на место просто разговором. Люди верят тому, что говорит пацан, и они дают ему то, что он просит».

Успешной самопрезентации в качестве хозяина уличного пространства (то, что В.В. Волков называет «перформативными практиками» насилия[138]) достаточно для того, чтобы держать ботаников и лохов в страхе или воспроизводить в них ощущение неполноценности (подшучивая или издеваясь над ними и держа их тем самым «в тонусе»), либо получать материальные блага – деньги, велосипеды, часы, мобильные телефоны. Последнее называется «разводом». Считается, что настоящий пацан должен обладать навыками «развода», чтобы получить то, чего он хочет с помощью обмана и убеждения. «Развод» требует красноречия (надо постараться «запудрить мозги»), а также способности морально подавить жертву (подкрепляемой при необходимости ссылками на возможность санкций при непослушании).

-212-

Приведем фрагмент из фокус-группы.

– Когда развод, человеку пудрят мозги так, что он уже не думает ни о чем.

– Есть такие люди, которые поговорят пять минут с человеком, и он им отдаст всё, что угодно.

Интервьюер: Ну, вот расскажи, чем он давит на него, почему он отдает?

– Ну, психологически. Я ему скажу: «Дай мне денег, я тебе отдам завтра». Он мне даст денег, а завтра я его пошлю. Он станет терпилой [пассивной жертвой и потенциальным объектом дальнейших вымогательств – C.C.].

– Когда сидишь с ним, разговариваешь, можно судить по его реакции, что он уже нервничает. Когда, например, на телефон разводишь. Я сижу с ним, понимаю, что он уже нервничает. И я говорю: «Ну, ладно, отдай ты мне этот телефон. Я тебе его через полчаса, через час принесу». Он уже никуда не может деваться, а я ему еще точку такую ставлю критическую, что уже всё. И он мне отдает этот телефон. Я беру, ухожу с ним и всё.

– Видишь – парень сидит, пиво пьет. Хоть у тебя и будет сигарета, подойти сигарету стрельнуть. Такой вид сделать, что так и так, деньги срочно нужны, пацаны кинули. Телефон потерял. Давай твой продадим, а деньги завтра вернем. Просто пойми, пацан, дело такое. Вот так вот развел его минут в двадцать, он тебе телефон отдает. Ты ему свой номер оставляешь, якобы домашний.

Как убедительно показали А. Салагаев и А. Шашкин, в основе «развода» лежит конструирование подчиненной маскулинности жертвы. В начале взаимодействия пацан оценивает, является ли собеседник «лохом» или же он может постоять за себя и соответствует требованиям, предъявляемым к «настоящим пацанам». Если он убеждается, что это не так, он строит коммуникацию таким образом, чтобы и жертва приняла свою подчиненную маскулинность.

-213-

«Диалог представляет собой определенную воронку, когда сначала находится один признак "лоха", а потом вокруг него конструируется целостный образ. В результате интернализации жертвой своей роли она, под угрозой физической расправы, неизбежно попадает в материальную зависимость от члена группировки»[139].

Помогают навыки «развода» и для того, чтобы избежать неприятностей с милицией – поскольку жертва «добровольно» отдает свои ценности пацану.

Враги

Молодые люди из других районов, попадающие на домашнюю территорию, – это, пользуясь выражением Мэри Дуглас, «материя, находящаяся вне своего места»[140]. Поэтому они являются законной жертвой – на них можно напасть, избить их, отобрать мобильник, часы или деньги.

Они, как представители чуждых общностей, являются врагами. Если ботаник не является врагом (он скорее дезертир с поля боя) то неформал (например, рэпер или панк), пацан с другой территории, представитель чужеродной этнической группы («черный») являются достойными противниками. Врагами являются и гомосексуалисты – мужчины, предавшие идеи гегемонной маскулинности.

В рассказах об этих врагах пацаны часто указывают на то, что те засоряют территорию (чужие ребята, как считается, мусорят) или ведут себя каким-то другим неподобающим образом. «Черные» также ассоциируются с мусором, с некультурным поведением (они же, как считается, ввозят в Россию наркотики). Представители иных молодежных субкультур могут осуждаться за нарушение гендерной чистоты (панки, например, неопрятны и часто не умеют драться, а рэперы надевают одежду, которую не должен надевать уважающий себя мужчина). Однако насилие в отношении врагов далеко не всегда оправдывается какими-либо моральными принципами. Часто достаточно того, что они просто принадлежат к чужой, инородной категории. То, что с ними можно и нужно воевать – просто в порядке вещей. Как сказал один из участников фокус-группы,

-214-

«если мы идем и видим азера, мы его, конечно, побьем. Но если азер не попадается, а идет незнакомый русский, мы его тоже замочим».

Поскольку построение уличной идентичности требует наличия врагов, то такие враги находятся в наличных территориальных, национальных и культурных общностях, к которым сами пацаны не принадлежат. Иногда достаточно минимальных маркеров уличного статуса для того, чтобы мобилизовать агрессию. Таким обозначением может служить банка пива.

«Ну, вот Орёл, например, он 1-ый микрорайон держит. Он не ко всем лезет. Если идет какой-нибудь с портфельчиком из школы, он не полезет к нему. А идет если незнакомый с пивом, чистенький. Он ему говорит: "Хочешь, я тебя попачкаю?". Ну, дальше начинается».

Битвы с врагами служат закалке характера и укреплению сплоченности группы. Иногда пацаны предпринимают поездки в поисках приключений. Вся группа может напиться и поехать на ближайшей электричке, чтобы устроить драку (либо в ней, либо в пригородных районах). При этом они рассчитывают на то, что возмездия не последует – вряд ли люди из поезда или из пригорода узнают, откуда их обидчики. Насилие в этих случаях может быть экстремальным – хотя никто не ставит своей целью убить жертву, вполне обычным является избиение жертвы ногами, прыжки и танцы на теле поверженного врага. Но и здесь жертв выбирают в соответствии с уже описанными категориями. Пацаны с удовольствием нападут на компанию неформалов, но нападение на беззащитных ботаников не приветствуется.

-215-

Вот фрагмент из фокус-группы:

Интервьюер: А если едет компания ботаников, на них нападают?

– А чего на них нападать? Ну, представьте, едет человек и читает газету. И что?

Интервьюер: То есть они не вызывают желания их побить, да?

– Интерес есть к тому, кто может дать сдачи.

Становление пацана

Ритуалы, связанные с насилием, очень часто описываются их участниками в терминах иррационального драйва, бессознательной тяги к кровавым «приключениям». Поведение может быть направлено на получение желаемой физиологической реакции («нам захотелось адреналина, и мы поехали драться»). Конечно, насилие для участников (но не жертв) драки может быть вполне связано и с приятным возбуждением, и с мощным приливом энергии. Тем не менее, существуют важные обстоятельства, указывающие на то, что удовольствие от драки, восприятие ее как радостного события является также и социально конструируемым.

В ходе уличной социализации пацаны учатся интерпретировать свои переживания от драк и столкновений как радостные. Подобным образом в субкультуре любителей марихуаны, описанных Говардом Беккером, существовало обучение начинающих курильщиков интерпретации своих ощущений как приятных[141]. Пацаны учатся воспринимать драку как праздник и в процессе общения, и в результате определенного инструктирования.

Вот, например, фрагмент из фокус-группы.

Интервьюер: А от чего это зависит, что некоторые ребята не любят драться, а некоторые любят?

– Я думаю, что это зависит, в принципе, от того, в какой компании.

-216-

– И от воспитания.

– Ну, вот у нас компания. И есть один человек, который не любит драться. Мы ему скажем, ну что ты, пойдем, всё нормально будет. Он в первый раз пробует и видит, что мы сильней. Мы говорили ему, что адреналин. Радуется победе. И уже потом автоматически начинает драться.

– У меня брат домой пришел после драки. Я еще тогда поменьше был. Весь в крови, в руках держал кусок щита. Такой радостный, весь в крови, зубов нет, пришел домой.

Рассказы о драках опровергают представления о драке как о бесконтрольной тяге к насилию. В драке всегда есть расчет. Как правило, пацаны, отправляясь на драку, не берут с собой оружия, чтобы не было проблем с милицией. Не едут они и в центр Москвы, поскольку там более вероятно быть побитым «людьми, за которыми есть народ».

Когнитивная карта пацана включает определенные сцены, на которых драка опасна.

«На перроне страшно драться, потому что могут сбросить вниз. В метро, в автобусах тоже страшно. В автобусах очень, потому что там некуда бежать. Бывает такое, что кого-нибудь в угол закроют и месят».

«Стрелки»

Эмоциональные и идеологические значения насилия подтверждаются через участие в ритуалах коллективной драки. К таким ритуалам относятся, например, «стрелки» – коллективные поединки, на которых меряются силой разные уличные компании.

По мнению Мориса Блоха[142], идеологическим ядром ритуала является «логика доминирования» внутри социальной структуры. Ритуалы связаны с «идиомой захвата», с агрессией против тех, кто находится вовне, что обеспечивает сплоченность и единство социальной группы. С помощью ритуала, с одной стороны, создается общий мир, а с другой стороны, подтверждается представление о мире как о дуалистическом, разделенном на своих и чужих.

-217-

Стрелки могут служить примером того, что Хандельман[143] называет событием презентации, зеркалом, поднесенным к социальному порядку, отражающим и выражающим то, что авторы считают желаемым для общества, когда форма, фантазии и сила события непосредственно восходят к идеалу социального порядка. Для пацанов стрелка драматизирует наиболее существенные аспекты их мироустройства. В чем они состоят? Прежде всего, это необходимость жить в условиях постоянного риска насилия. Стрелка развязывает, казалось бы, неуправляемое насилие, но при этом вводит его в контролируемые рамки. На стрелке пацан управляет своими чувствами, преодолевает страх. Стрелка актуализирует ценности мужского союза. Участник стрелки опирается на воинское братство, которое закаляется в коллективных поединках. Кроме того, воспоминания о стрелках становятся частью группового фольклора и поддерживают мифологию группы, делая ее сильнее.

На уровне повседневной реальности стрелка также играет очень существенную роль для пацанов. Она конвертирует индивидуальный риск в коллективный. Стрелка дает возможность использовать уличный социальный капитал (связи со сверстниками и «нужными людьми») как ресурс насилия. Если молодой человек оказывается в ситуации, когда его силы явно неравны силам противника (например, при столкновении с группой «врагов» на чужой территории), он может попробовать устроить драку в определенном месте и в определенное время. Тогда надо договориться о количестве бойцов с обеих сторон (оно должно быть примерно равным) и о том, какое оружие будет или не будет применяться. Правда, численный паритет не всегда соблюдается, и бывает, что одна из сторон приводит гораздо больше людей, чем другая. Бывают и «подставы» – когда в процессе драки из кустов выскакивают спрятавшиеся там дополнительные бойцы. Вот описание одной несостоявшейся стрелки:

-218-

«Это как у меня в Марьино. На меня наехали, я говорю, давайте забьем стрелу на Москва-реке, на нашей стороне. Они говорят, давай, сколько? Ну, человек сорок собирайте. Ну, я пошел просто с пацанами, домой когда ехал, несколько пацанов знакомых увидел и говорю, если хотите, приходите. Я своих набрал, кто у меня во дворе тусуются пацаны. Нас было может быть тридцать человек. И еще те, кому я говорил, они еще привели тридцать человек. Короче, марьинцы дошли до середины моста, посмотрели, развернулись и пошли обратно. Мы хотели побежать за ними через мост, а потом решили, что лучше не надо».

Негласные договоренности о паритете сил, как мы видим, являются весьма условными, и пацаны должны каждый раз взвешивать желание не потерять лицо и перспективу быть разбитыми в неравном поединке.

Прагматика насилия

Пацаны не являются единственными агентами насилия на территории. Помимо них здесь существуют другие формальные и неформальные властные структуры. С одной стороны, это старшие товарищи – выросшие члены дворовых групп или представители взрослых преступных сообществ. Они могут «держать район», присматривая за тем, чтобы в нем не появлялись подозрительные посторонние, разрешать конфликты, связанные, например, с угоном машины или невозвращенным долгом. Они могут иметь свой коммерческий интерес на территории, контролируя палатки, рыночную торговлю или парковки. Это могут быть вышедшие на пенсию воры-в-законе, освободившиеся уголовники – «дяди Миши» или «дяди Пети», часто фигурирующие в рассказах подростков. Они вроде бы проводят свои дни, забивая козла во дворе, но при этом играют важную роль в качестве «диспетчеров» насилия на территории.

-219-

Они могут по просьбе пацанов организовать им дополнительных бойцов для стрелок или, с помощью своих контактов в криминальной среде, выручить их из неприятностей (с врагами и даже с органами правопорядка). За это полагается плата – обычно ящик пива. Иногда представители взрослой криминальной среды, старшие просят пацанов в ответ за поддержку выбить долги из должников или разгромить палатки конкурентов. Во многих интервью пацаны хвастались и контактами с местной милицией, утверждая, что в случае неприятностей товарищи их выручат, заплатив кому надо.

При всей поэтике насилия, основанной на культе маскулинности, риска, бесшабашности, пацаны прекрасно ощущают разные векторы насилия, пронизывающие городскую среду, и пытаются лавировать между ними, чтобы не попасть в беду. Скажем, как бы не хотелось им прокатиться на дорогой иномарке, они скорее угонят «Жигули» и поедут кататься на них, чем будут рисковать столкнуться с владельцем машины, за которым может быть реальная сила. Если пацаны собираются ночью у местного магазина с целью поприставать к «лохам», то они подумают, кого безопасно, а кого небезопасно трогать. Вот фрагмент из интервью на эту тему:

Интервьюер: Вот останавливается иномарка у магазина. Выходит человек купить себе сигарет ... Что вы делаете?

– Ну, смотря какая иномарка. Если у него дорогая, то его не тронут. Ну, то есть «Мерседес» какой-нибудь. Интервьюер: А если «Жигули» остановятся?

– Ну, ему скажут: «Дай прокатиться».

Выбор жертв или соперников ограничивается не только социально, но и территориально. Пацаны могут успешно действовать на своей территории и на территории других окраин Москвы и пригородов. Здесь они понимают расстановку сил. В центр Москвы в поисках приключений они не ездят – «никогда не знаешь, на кого там нарвешься».

-220-

Заключение

При анализе практик молодежных территориальных групп необходимо, как представляется, выйти за пределы того, что кажется очевидным – как криминальной направленности этих молодых людей (гопники как резерв криминалитета), так и их социокультурной отсталости. Для понимания жизненного мира «нормальных пацанов» важно отталкиваться от основ их существования – колонизации ими уличного пространства. Оккупация ими двора и улицы вызывает к жизни определенный моральный кодекс, требует обучения правилам переживания и использования насилия, построения социальных сетей и освоения коллективных ритуалов. Она же ведет к выстраиванию границ группы и определению тех, кто к ней не принадлежит – врагов, ботаников и лохов. Хотя здесь и мобилизуются нормы гипермаскулинности, но при этом они нацеливают пацанов не просто на агрессию и подавление «других», а на контроль за домашним пространством и регулирование насилия.

Однако попытки регулировать применение насилия никогда не бывают полностью успешными. Как отмечал Р. Жирар, «неизбежно наступает момент, когда насилие можно обуздать лишь другим насилием. Побеждаем ли мы или нет в наших попытках подавить его, настоящим победителем является само насилие... Насилие – это бушующее пламя, питающееся теми самыми объектами, которые предназначаются для того, чтобы его потушить»[144]. Ритуализация не способна ввести насилие «в рамки», оно всегда выходит за их пределы. Игры пацанов приводят к тяжелым последствиям как для них самих, так и для окружающих. Часть неминуемо оказывается в местах лишения свободы, часть теряет здоровье и даже жизнь в уличных схватках. Но пока

-221-

они молоды, здоровы и полны сил, на границах досягаемости современных институтов социального контроля они будут разыгрывать древние сценарии мужских ристалищ, воспроизводя вечные драмы господства и подчинения, чести и позора, страха и радости его преодоления. Участниками этих драм становятся и те, кто имеет несчастье попасться им на пути.

-222–223-

(пропущенные страницы – сноски в оригинале и PDF-версии книги)

▲

Беликов Сергей Владимирович. Аспирант Российского государственного торгово-экономического университета. Член Московской коллегии адвокатов. Автор книги «Скинхеды в России».

БРИТОГОЛОВЫЕ

С.В. Беликов

Деятельность молодежного движения скинхедов (другое название – бритоголовые) на протяжении многих лет имела в России широчайший общественный резонанс; бритоголовые были и являются излюбленными героями средств массовой информации[145]. Уделяли им внимание и авторы, стоящие на социологических позициях[146].

Данная статья написана на основе включенного наблюдения, осуществлявшегося в 1996–2008 годах[147]. В том числе последние годы автор неоднократно соприкасался с данной субкультурой в ходе адвокатской практики. В качестве вспомогательного материала при проведении исследования использовались публицистические тексты, помещенные в скинхедских изданиях и на скинхедских сайтах в Интернете.

История возникновения и развития

Движение скинхедов зародилось во второй половине 1960-х годов в Великобритании. Между 1967 и 1969 годами возникло название skinhead's («кожаные головы») и сформировался определенный субкультурный стиль, включающий, в частности, остриженную «под ноль» голову.

Субкультура бритоголовых была субкультурой молодежи рабочих районов Британии. В какой-то мере она являлась протестной по отношению и к официальной буржуазной культуре, и к контркультуре 1960-х. Подростки из рабочих районов рассматривали британскую контркультуру как выпендреж «маменькиных сынков» из семей среднего класса и из богатых семей – развлечение состоятельных бездельников.

-224-

Первоначально у скинхедов не было националистической идеологии – субкультура формировалась не по национальному, а по социально-классовому типу, и в числе первых скинов можно было встретить выходцев из стран Латинской Америки, Африки и Азии. Музыкальный стиль oi (часто пишется как oi!), возникший в среде скинов в 1970-х годах, вобрал в себя черты нескольких стилей, в частности ска и реггей[148].

Постепенно в среде бритоголовых возникло течение скинхедов-националистов. Причиной послужил острый экономический кризис конца 1970-х, повлекший за собой массовые молодежные беспорядки, резкий рост безработицы и, в частности, активизацию ксенофобской пропаганды в попытке переложить ответственность за это на иммигрантов.

На настоящий момент движение распространено во многих странах мира, его максимальный подъем наблюдался на рубеже 1980–1990-х годов. В движении выделяются два идеологизированных течения, враждующих между собой – скинхеды-наци, следующие расистской идеологии, и «красные» скинхеды, стоящие на левацких позициях. Существуют и аполитичные группы, рассматривающие участие в движении исключительно как следование определенному скинхедскому стилю, упрощенно выраженному в формуле «пиво, секс и драки» – это так называемые «традиционные скинхеды» («трады», «треды», «трояны»); во многих странах они являются наиболее массовой ветвью скин-субкультуры.

На протяжении долгого времени в российском скин-движении преобладали скинхеды-наци. Только в последние годы наметилась тенденция увеличения числа «красных» скинхедов. В рамках данной статьи мы эту субкультуру практически не рассматриваем, уделяя внимание только бритоголовым националистической направленности.

В России развитие скин-движения прошло несколько этапов.

-225-

1990–1993 годы. Первые бритоголовые появились в России уже в начале 1990-х годов. Сначала их увидели в Москве, которая с той поры стала считаться идеологическим центром скин-движения. В это время в Москве насчитывалось не более нескольких десятков поклонников скин-культуры и идеологии. Основным местом встреч и общения тогдашних бритоголовых стали Старый Арбат и улицы рядом с метро «Китай-город»[149].

Изначально, когда движение бритоголовых в России находилось в состоянии зарождения, людей, осознающих себя скинхедами, насчитывалось крайне мало. Их эстетические и культурные вкусы вполне удовлетворялись записями иностранных скин-групп, попадавшими к ним через друзей и знакомых, и самопереводными статьями из заграничных газет и журналов. Вполне объяснимое желание послушать или почитать что-либо «свое» (идеологически близкое) удовлетворялось прослушиванием песен и изучением текстов некоторых отечественных групп панк-рока или хэви-металла. Уже в начале 1990-х годов в текстах наиболее экстремальных групп этих направлений появлялись экстремистские и национал-шовинистские черты и оттенки, однако до настоящих расистско-нацистских скин-песен им было еще далеко.

1993–1996 годы. В 1993–1994 годах численность московских бритоголовых достигла 150–200 человек[150]. Их деятельность уже заметно влияла на криминальные сводки столицы. Примерно тогда же первые «команды» скинхедов начинают возникать в крупнейших городах России и, прежде всего, в Санкт-Петербурге, Ростове, Волгограде и Нижнем Новгороде.

К 1995–1996 годам общее число бритоголовых перевалило за 1000 человек, а их субкультура и идеология стали заметным явлением в мире политического экстремизма правого толка. Известные неонацистские и ультраправые политические партии и движения начали искать контакты с наиболее авторитетными и одиозными лидерами российских скинхедов.

В 1995 году в Москве стал выходить журнал «Под ноль» – первый в России печатный орган собственно скин-движения (см. илл. 22); ранее, в 1995–1996 годах, в качестве журнала скинхедов выступал музыкальный «металлический» журнал «Железный марш». Примерно в то же время возникли и первые скин-банды – музыкальные группы, играющие в стиле оі.

-226-

Илл. 22. «Под ноль» — самый первый российский скин-журнал.

Обложка «нулевого» выпуска, 1994 г.

1996–1998. Скачок в численности и организованности; в определенных молодежных кругах стало модно и престижно быть скинхедом. В связи с этим общее число российских скинхедов увеличилось в несколько десятков раз.

В Москве и Санкт-Петербурге появились довольно крупные группировки, включающие до сотни участников. В одной только Москве в 1998 году насчитывалось около 20 организованных объединений.

Всё возрастающее количество скинхедов и выросший вместе с ним спрос на скин-атрибутику породили (точнее перенесли на просторы России) целую скин-индустрию, созданную исключительно для бритоголовых. Потребности скинхедов в «спецодежде» удовлетворялись множеством различных фирм, как наших, так и зарубежных. Причем на смену штучным, заказным, кустарно выполненным вещам пришли целые цеха, производящие оптовые партии товара.

Вместо одного единственного нерегулярно выходившего скин-журнала «Под ноль» только в Москве появилось несколько новых скин-изданий: журналы «Стоп», «Удар», «Уличный боец», «Отвертка» и др. Число музыкальных скин-групп стало исчисляться несколькими десятками. В крупных городах России почти каждый месяц проходили скин-концерты, а пару раз в год – фестивали музыки в стиле oi. Лидировала здесь, безусловно, Москва, где наиболее организованные скины приглашали иностранные музыкальные коллективы, играющие в стиле «белого рока».

-227-

1998–2000 годы. Произошел значительный спад скин-движения, особенно в «столицах» – Москве и Санкт-Петербурге. На бритоголовых стали обращать внимание средства массовой информации. В обществе бритоголовые уже воспринимались не как еще один вид неформалов (достижение свободного демократического общества), а как злобные и опасные экстремисты.

Одновременно бритоголовыми заинтересовалась и милиция. Их начали задерживать за внешний вид, поэтому стиль одежды существенно изменился, маскируясь под общепринятый молодежный стиль. При осуждении судьи и прокуроры начали учитывать принадлежность к бритоголовым.

Движение избавилось от случайных людей и от тех, кто примкнул к движению только из-за его популярности. Бритоголовыми остались только полностью «отмороженные» и «упертые» – фанатики, наиболее преданные «идеям» скин-движения.

В связи с общим уменьшением скин-движения противоправных акций стало заметно меньше. Но оставшиеся скинхеды стали грамотнее и организованнее; многие из них начали серьезно сотрудничать с политическими объединениями и, прежде всего, с РНЕ, ННП, РНС, «Партией Свободы». У бритоголовых впервые появилась письменно закрепленная идеология – «Азбука славянских бритоголовых». Общая численность движения начала увеличиваться за счет регионов. Небольшие скин-команды стали возникать не только в мегаполисах, но и в средних городах.

Поскольку почти после каждого концерта бритоголовых происходили многочисленные драки и избиения, органы власти стали их запрещать, отменять или сокращать время проведения. Концерты становились менее массовыми, в Москве они проходили в основном за пределами кольцевой дороги. Однако на музыкальном рынке появилось огромное количество прилично записанных аудиокассет (в основном студийной записи) с песнями скин-групп России, ближнего и дальнего зарубежья.

-228-

2000–2004 годы. Скин-движение снова стало наращивать свою численность. Противоправные акции стали жестче и профессиональнее. Значительная часть бритоголовых постоянно сотрудничала с правоэкстремистскими политическими объединениями или состояла в них в качестве «боевой силы». Из многочисленных политических объединений, сотрудничающих с бритоголовыми, на первое место вышла Народная Национальная Партия. После нескольких крупных противоправных акций, произошедших в 2001–2002 годах, про бритоголовых и скин-движение написали практически все российские газеты. На фоне растущей популярности скин-движения и обострения межнациональных конфликтов появилось новое поколение бритоголовых неонацистов.

В период 2002-2003 годов на бритоголовых как на социально-политическое явление обратили внимание органы высшей исполнительной власти. И это «внимание» стоило бритоголовым очень дорого. Произошло усиление репрессивных и сдерживающих мер со стороны государства. В России произошел ряд «показательных» судебных процессов над бритоголовыми, в том числе и над участниками организованных скин-группировок.

С 2005 года по настоящее время.

К настоящему моменту субкультура скинхедов-наци сравнительно невелика. Помимо давления на скинов со стороны властей, причинами упадка субкультуры является сравнительное снижение ксенофобии в обществе[151] и «фактор моды» (мода на скинов прошла, численность их уменьшилась). Кроме того, уменьшение численности субкультуры не означает уменьшения количества молодежи, подверженной ультраправым идеям. Многие из этих молодых людей находят единомышленников в других сообществах; в частности большое количество потенциальных скинхедов привлекает в свои ряды Движение против нелегальной иммиграции.

-229-

Гендерный и социальный состав

Скин-движение включает в себя почти исключительно юношей. Грубость, постоянная демонстрация агрессии, питейные практики – всё это мало прельщает девушек.

Девушки в компании скинов – это, как правило, подруги кого-то из участников компании. Эти девушки часто не имеют отношения к скин-движению.

Отдельная категория – «скин-гелз» – девушки-скинхедки. Они более плотно включены в субкультуру, следуют субкультурному стилю во внешнем виде, осуществляют субкультурные практики. Есть даже информация о женских скин-группах; однако, насколько мы смогли установить, эти группы крайне малочисленны и находятся под покровительством мужских компаний.

Социальный состав движения различался на разных этапах его существования.

Первоначально основная часть ультраправой молодежи рекрутировалась из подростков 14–18 лет, происходивших из беднейших, социально неблагополучных семей. Большинство бритоголовых, принадлежащих к этой группе, проживало в бедных «спальных» районах рабочих окраин. Данная молодежь в своей массе в силу возраста и социального развития обладала весьма низким образовательным и культурным уровнем.

Однако в дальнейшем ситуация изменилась. Во второй половине 1990-х годов основную массу скинхедов составляли дети из весьма благополучных социальных слоев. Значительная их часть принадлежала к семьям бывшего советского «среднего класса» – квалифицированных рабочих, работников научно-исследовательских институтов, инженеров, чье благосостояние в 1990-е годы значительно ухудшилось. Многие являлись выходцами из семей, связанных с мелким и средним бизнесом. Есть данные, что в 20% уголовных дел, заведенных на скинхедов, подсудимые оказывались детьми сотрудников милиции, работников прокуратуры или военных[152]. У 42% бритоголовых доход на одного члена семьи был ниже среднего, у 34% он определялся как средний[153].

-230-

Правила бритоголовых

В качестве «программного» документа, содержащего идеологию скинхедов-наци, можно назвать брошюру «Азбука славянских бритоголовых». Ее издания состоят из 15–20 страниц и обычно иллюстрированы картинками из скин-журналов. Единого образца оформления «Азбуки...» не существует. Она была написана в апреле 2000 года московским неонацистом по кличке Салазар и впоследствии неоднократно дополнялась. Текст «Азбуки…» распространялся не только в виде отдельного печатного издания и через националистическую прессу, но и через Интернет. В ходе борьбы с проявлениями неонацизма многие сайты, на которых была выложена «Азбука…» закрывались, однако этот текст можно найти в сети и сейчас.

Первая часть «Азбуки...» посвящена идеологии бритоголовых, вторая – правилам их поведения.

У российских бритоголовых существует определенный набор «понятий» – правил, которым они должны неукоснительно следовать (естественно, при наличии возможности это делать). Эти «понятия» достаточно четко регламентируют, что можно, а что нельзя делать «настоящему бритоголовому», как ему поступать в той или иной ситуации. Ранее эти правила поведения не закреплялись письменно; они были известны «старым» скинхедам, которые доводили их до сведения новичков.

-231-

В первую очередь эти правила поведения включают в себя ряд запретов, исполнение которых строго обязательно. Настоящий бритоголовый должен не дружить с «инородцами», стараться не общаться с ними ни при каких обстоятельствах; игнорировать любые попытки контактов с их стороны; при любом удобном случае высказывать им свою ненависть и презрение. Настоящий бритоголовый должен по мере возможностей не допускать дружбы и общения между своими приятелями и «нерусскими». Обращаться за помощью к «инородцу» разрешается только в случае самой крайней необходимости. Запрещается предлагать ему свою помощь, утешать и сочувствовать.

При любом удобном случае настоящий скинхед должен проявлять агрессию по отношению к «инородцу». Это может быть и избиение, и издевательства, и простое оскорбление. Допускается и нанесение «мелкого вреда» – поджога дверей, разбивания стекол, рисования лозунгов.

Отдельно надо заметить, что в отношении смешанных пар «нерусского» (особенно негра, азиата или ярко выраженного «лица кавказской национальности») и «белой» девушки бритоголовый обязан произвести агрессивные действия при малейшей возможности. В отношении девушки (по терминологии скинов – «белой шлюхи»), также должны быть проведены действия, направленные на «разъяснение ей всей "тяжести" ее проступка». При этом «тяжесть» проступка может (но не обязательно) варьироваться в зависимости от степени близости «смешанной» пары (семейной, любовной, дружеской). Под «разъяснением» подразумевается в том числе и избиение девушки наравне с идущим с ней темнокожим парнем.

Отношение к парам «инородцев» немного более нейтрально; на них нападают только при «благоприятной» обстановке, когда нет особого риска. Однако такие пары (особенно семейные пары с детьми) также вызывают крайнюю агрессию, поскольку, по мнению бритоголовых, свидетельствуют о намерениях «небелых» – «размножаться на нашей земле» и, следовательно, «захватывать наше жизненное пространство».

Неосуществление агрессивных действий свидетельствует о лени и, что еще хуже для бритоголового, о трусости; это может привести к утрате авторитета.

-232-

Илл. 23. Графика из скинхедских журналов.

а – «Под ноль». № 4. (1996 г.). б – «Уличный боец». № 1 (1997 г.). в – «Сполохи». № 2. (1998 г.). г – «Уличный боец». № 4

-233-

Альтернативой агрессивным действиям может служить только активная деятельность по развитию своей организации и всего скин-движения в целом. Это может быть написание листовок, сочинение текстов песен, издание и распространение неонацистской литературы, налаживание контактов с другими скин-организациями.

Если бритоголовый видит драку, в которой участвуют скины, он должен присоединиться к ним, встав на их сторону, не выясняя причин драки. При любой удобной возможности бритоголовый должен помогать «своим» – в первую очередь бритоголовым, а также дружественно настроенным расистам и неонацистам. Помощь должна оказываться и просто «белым людям». Естественно, только в том случае, если «белый человек» не является сектантом, демократом, пацифистом, антифашистом или гомосексуалистом, а главное, разделяет убеждения бритоголовых или хотя бы сочувствует им.

Нападать «без причины» на простых белых людей категорически запрещается; также считается позорным «куражиться» или иным способом задирать «своих». Сами бритоголовые всегда подчеркивают, что именно этим они отличаются от так называемой «урлы» или «гопников».

Внешний вид бритоголовых

Бритоголового, следующего субкультурному канону, можно легко идентифицировать по голове, стриженной наголо и выбритой до блеска. Но на настоящий момент среди российских бритоголовых распространены просто очень коротко подстриженные волосы.

«Классический» комплекс одежды российского скинхеда включает следующие элементы.

1.        Куртка – модель «бомбер» или «скутер» темных цветов. Джинсовые куртки в основном фирм Lee, Levi's, Wrangler.

2.        Футболка – с рисунком в стиле White Power, на военную тему или со сценами насилия. Были популярны майки зеленой камуфляжной раскраски с нашитыми знаками и символами или с наколотыми значками.

-234-

3.        Жилетка – камуфляжной раскраски или черного цвета.

4.        Подтяжки.

5.        Ремень – с большой и привлекательной пряжкой. Надо заметить, что очень часто ремень используется в качестве орудия ближнего боя, поэтому обычно скины выбирают пряжки потяжелее. Иногда края пряжки затачиваются или сама пряжка заливается свинцом.

6.        Брюки – джинсы, желательно фирм Lee, Lewi's, Wrangier или камуфлированные штаны темных цветов, заправленные или подвернутые.

7.        Нашивки – военная, NS, White Power, футбольная символика.

8.        Ботинки – тяжелые, например, Dok. Martens, мыс которых закован в металл и выносит нагрузку до 500 кг, а подошвы могут защитить от воздействия кислоты и электрических разрядов. В России многие скины вместо Dok. Martens (стоящих недешево) покупают тяжелые военные ботинки.

По цвету шнурков на ботинках можно определить политическую принадлежность бритоголовых. Черные шнурки считаются нейтральными. Белые шнурки – сторонник идеологии White Power, расист. Коричневые – сторонник идеологии NS, неонацист. Красные – бритоголовый, придерживающийся коммунистической или леворадикальной ориентации. Встречается мнение, что наличие белых шнурков на ботинках является признаком «особой доблести» бритоголового, убийства им (индивидуально или в составе небольшой группы) инородца.

Очень часто бритоголовые надевают вещи камуфляжных расцветок.

Одной из частей «классического» костюма российских скинхедов является хромированная металлическая цепочка весом около 100–150 граммов, длинной около 60–80 см. Она обычно крепится в двух местах на боку джинсов и является средством украшения. Одновременно эта цепочка является грозным средством ближнего боя.

-235-

В конце 1990-х – начале 2000-х годов скинхеды носили описанную выше одежду как повседневную. Однако впоследствии, как уже говорилось выше, это стало небезопасно. В нескольких крупных городах России сотрудникам милиции были розданы брошюры с кратким описанием идеологии и субкультуры бритоголовых, а главное с изложением основных деталей внешнего вида. В Москве стали весьма распространенны задержания милицией под любым предлогом (или без него) и допросы подростков, которые внешне выглядели как скинхеды. В связи с этим внешний вид бритоголовых претерпел изменения: сначала исчезли нашивки и символы, потом – хромированные цепочки и камуфляжные брюки. Многие перестали брить головы.

Однако в некоторых случаях бритоголовые вспоминают о деталях «классического» стиля. Обычно «по всем правилам», в том числе с наличием знаков и символов, бритоголовые одеваются при посещении каких-либо развлекательных мероприятий «для своих» – например, музыкальных концертов.

Типажи бритоголовых

Как и любая молодежная субкультура, сообщество скинхедов неоднородно. В нем есть ядро (бритоголовые, всерьез увлеченные субкультурной стилистикой и деятельностью) и периферия (случайно или ради моды примкнувшие участники). Кроме того, существует разделение по интересам – каждый выбирает в деятельности субкультуры интересующую его составляющую.

Опишем несколько типажей.

Бойцы (солдаты). Одним из основополагающих в среде скинхедов является культ крепкого кулака и холодной жестокости. Лидерами скин-команд, как правило, становятся не те, кто наиболее умен, начитан, политически грамотен, умеет красноречиво изложить свои мысли, а те, кто силен, агрессивен, обладает навыками боя, может принудить исполнять свои приказы.

-236-

Основная деятельность «бойцов» обычно направлена на стычки, конфликты с «небелыми», нерусскими, или даже просто «не скинхедами», а также на подготовку членов группы к таким конфликтам. Всё свое свободное время бритоголовые «спортсмены» тратят на увеличение силы и на развитие мышечной массы в атлетических залах, спортивных секциях или полуподпольных «качалках». Именно участники этой группы и являются основой движения скинхедов. Благодаря многочисленным газетным публикациям именно такая разновидность бритоголовых наиболее известна обычному, среднему человеку.

Однако по степени мотивации группу «бойцов» можно условно разделить на две большие подгруппы.

1.        Те, кто осуществляет (или старается осуществлять) свои агрессивные действия на основании определенного типа идеологии. При этом причины могут быть самыми различными – от личной мести «небелым» до осознанного желания калечить и физически уничтожить «объекты расовой войны».

2.        Агрессивная криминализованная молодежь; довольно многие представители данной категории имеют неславянское или смешанное этническое происхождение. Особенно сильно такие группы молодежи были распространены в 1996–2000-х годах; именно в этот период в скин-движение достаточно органично вступили вчерашние уличные хулиганы, малолетняя шпана городских окраин.

Практически каждый год несколько десятков российских бритоголовых получают значительные тюремные сроки; большей частью это представители «бойцов».

-237-

Меломаны и музыканты. Существование скинхедов как в мире, так и в России во многом поддерживается наличием собственного музыкального стиля и большого количества «субкультурных» музыкальных коллективов. Поэтому одним из мест коммуникации для бритоголовых являются концерты (последнее время, как правило, закрытые). Меломаны могут также заниматься коллекционированием и обменом видео- и аудиозаписей, музыкальных журналов, символики и атрибутики скин-групп. В среде поклонников скин-музыки могут быть попытки самостоятельного музыкального творчества. Этот слой скинхедствущей молодежи является наиболее «мирным».

Политики. Настоящие скинхеды, особенно «старые», интересуются политикой, однако почти не участвуют в политической жизни общества и стараются выразить свое политическое кредо только перед друзьями, родственниками и знакомыми. Такие бритоголовые обладают достаточно твердой, устойчивой системой взглядов и воззрений, жестко закрепленной расистско-неонацистской направленности.

Часть наиболее политизированных бритоголовых, понимая неорганизованность и незрелость своего движения, неумение ориентироваться в политическом и околополитическом мире, пытается более тесно сотрудничать с относительно крупными и устойчивыми партиями и организациями типа РНС, ННП, ДПНИ и др.; при этом инициатива подобных контактов часто исходит со стороны этих самых политических организаций. В обмен на помощь и поддержку бритоголовые обеспечивают им в своем лице значительную часть сторонников и сочувствующих, помогают при проведении сходок и митингов, принимают участие в «силовых» акциях, распространении литературы и пропаганде.

«Модники». Отдельно и обособленно в общей массе скинхедов стоит категория «модников» – скинов самой низшей и наиболее презираемой категории. Они носят скин-атрибутику, слушают музыку бритоголовых, иногда посещают скин-концерты, но в массе своей тихи и неагрессивны, не следуют скиновской идеологии и манере поведения. Как правило, они не способны даже ответить на оскорбления и насмешки со стороны «правильных» бритоголовых; тем более, они не могут совершить какой-либо «славный», «геройский» (с точки зрения основной массы бритоголовых) поступок. Категория «модников» составляла наиболее значительную часть скин-движения в период его наибольшей популярности; репрессии против скинхедов быстро свели эту категорию на нет.

-238-

Манера поведения бритоголовых

Стереотипы поведения бритоголовых основаны на грубости и агрессии, активном подчеркивании брутального мужского начала. Бритоголовые отмечают, что именно они являют собой образец «настоящих мужиков».

Наблюдается разница в поведении и внешнем виде молодых скинхедов и более взрослых.

Молодых и неопытных бритоголовых выделить проще всего, поскольку они сразу же привлекают к себе всеобщее внимание. В первую очередь они выделяются своим внешним видом, одеваясь подчеркнуто «по-скиновски». Нашивок с символикой может и не присутствовать, но наличие тяжелых ботинок, джинсов и особого типа куртки считается обязательным. В общественных местах они ведут себя вызывающе шумно – громко смеются, постоянно ругаются, громко обсуждают тех, кто по тем или иным причинам им не нравится.

Взрослые и серьезные бритоголовые одеты гораздо скромнее и незаметнее, чем «молодые», да и вести себя они стараются по-взрослому. Как в одиночку, так и в присутствии товарищей они неизменно немногословны и мрачно сосредоточенны. Постоянно осознавая свою расовую, национальную и групповую принадлежность, они стремятся ни одним своим действием, не уронить звания «белого человека». Выделить их из общего числа молодежи можно только при внимательном наблюдении, основываясь как на внешних деталях одежды, так и на манере поведения. Несмотря на «взрослость» они ведут себя подчеркнуто вежливо по отношению к «своим» – простым русским (белым) людям. В общественных местах пожилым людям обязательно

-239-

уступают место, помогут поднести какую-либо тяжелую вещь, вежливо ответят на вопрос. Такое же поведение свойственно по отношению к матери с ребенком или беременной женщине. Однако такие же категории «не своих» взрослые бритоголовые так же подчеркнуто не замечают. Или при случае могут сделать какой-либо небольшой выпад в отношении «не своего»: тихо сказать что-либо неприятное, а то и незаметно ударить кулаком. Очень часто даже при отсутствии реальной возможности для нападения они постоянно пристально или с вызовом разглядывают возможные «объекты расовой войны».

Различие в поведении «молодых» и «старых» скинов обусловлено, конечно, особенностями их возрастов, но не только. Надо учитывать, что многие «хулиганы» при достижении определенного возраста уходят из скин-движения (высокая текучесть типична для любых неформальных молодежных объединений); в рядах ультраправых остаются идейные участники, запросы которых выходят за рамки агрессивного молодежного поведения.

В число «нормативных» черт бритоголовых входит возведенная в культ любовь к пиву (этот алкогольный напиток играет для бритоголовых такую же знаковую роль, какую для хиппи и растаманов играет марихуана).

Любят скины и спортивные зрелища, особенно футбол; многие являются заядлыми болельщиками, часто посещают футбольные матчи.

Для значительной части скинхедов характерно увлечение спортом, точнее, его агрессивно-контактными видами, например, боксом, кик-боксингом. Часть бритоголовых занимается силовым атлетическим спортом: тяжелой атлетикой, культуризмом, гиревым спортом. Иногда под эти занятия подводится «идеологическая основа». Бритоголовые говорят, что русский, славянин, ариец (белый европеец) должен быть крепким, сильным и здоровым. Он должен вырастить здоровое поколение, должен уметь дать сдачи «недочеловекам», защитить свое достоинство «белого человека», выжить в схватке с противником и в любой момент быть готовым к отпору со стороны недругов.

-240-

По нашим наблюдениям, стиль взаимоотношений в среде скинхедов в разные периоды развития субкультуры был различным. В 1996–1998-х годах, как ни странно, отношения друг к другу были очень жесткими, было много злых «подколок», постоянно вспыхивали конфликты; пренебрежительным было отношение старших к младшим. В 2000–2002 годах уже появилось понимание того, что команду надо сплачивать, появилась атмосфера братства и взаимопомощи. Такое различие обусловлено, в первую очередь, условиями бытования скинхедов в различные годы. В 1996–1998-х это была субкультура, не подвергающаяся гонениям и в то же время модная. Так, мы наблюдали следующий эпизод: двое парней попросили принять их в команду бритоголовых, но их встретили неприветливо – заставили много пить и драться, подкалывали их. Когда парни ушли, мы спросили скинов, почему такое отношение, ведь это были их идейные соратники. Ответ был таким: «К нам люди – всегда придут». И действительно, в те времена недостатка в рекрутируемых со стороны не было. В начале 2000-х положение коренным образом изменилось – бритоголовые стали подвергаться давлению со стороны властей, скинхедом стало быть опасно. Это положительно отразилось на внутренней атмосфере группировок – скины стали уважительнее относиться друг к другу, появилось нормальное покровительственное отношение к молодежи. Еще одна причина изменения характера взаимоотношений – в изменении социального состава субкультуры: как мы уже говорили, волна второй половины 1990-х включала в себя преимущественно «рабочую молодежь», а волна начала 2000-х – молодежь из семей с более высоким достатком и образованием.

-241-

Как нам кажется, двух-трехлетнее пребывание в рядах скинов в большинстве случаев заметно влияет на формирование специфичного поведения. По крайней мере, бывших бритоголовых обычно можно опознать по речи и манерам.

Символы бритоголовых

Многие бритоголовые используют в своем внешнем виде ультраправую символику – от радикально расистской до умеренно патриотической.

В символике скинхедов-неонацистов основное место занимает «кельтский крест», в России его еще иногда называют «новгородским». Вторым по распространенности символом является флаг рабовладельческих южных штатов США времен гражданской войны, а в дальнейшем один из официальных символов Ку-клукс-клана.

В связи с наличием административной ответственности значительно реже используется свастика, как классическая, 4-х лучевая, так и 3-х лучевая (символ расистов в ЮАР). Также бритоголовыми используются нашивки со стилизованными изображениями белого кулака, бейсбольной биты, бульдога в шипастом ошейнике, волчьей головы, рун (обычно Зиг или Одал), тевтонского креста, надписей «White power» («Власть белых» – лозунг и название направления скинхедов-расистов), RAHOWA (Racial Holy War), «True till death, Gott mit uns». Также могут встречаться нашивки с самоидентифицирующим названием «Skinhead». Одним из самых культовых символов является число 14, обозначающее состоящую из 14 слов фразу: «We must secure the existence of our people and a future for white children» («Мы должны защищать само существование нашего народа и сохранить будущее для наших белых детей»). Автором данного лозунга является Девид Лейн, политический заключенный, осужденный на 140-летний тюремный срок в американской тюрьме. Еще одно знаковое число – 88 (криптоним фразы «Heil Hitler!»); сочетание упомянутых чисел представляется как комбинация 14/88.

-242-

В период 2003–2006 годов из внешнего вида бритоголовых исчезают наиболее радикальные символы – в первую очередь свастики. Однако широкое распространение получили (под влиянием родственной скинхедам субкультуры футбольных фанатов) небольшие нарукавные нашивки с цветами российского бело-сине-красного флага или желто-красно-черного флага нацистской Германии. В последнее время бритоголовые часто носят нашивки с цветами «имперского» черно-золотисто-белого штандарта.

Бритоголовые довольно часто наносят татуировки. Особенно много их имеют «старые» бритоголовые – ветераны движения; у некоторых рисунками покрыто 60–70% тела.

Тематику татуировок бритоголовых можно разделить на несколько направлений. Основная часть рисунков носит расистскую, неонацистскую и национал-патриотическую направленность. Рисунки этой тематики включают в себя изображение кельтского креста, символов Ку-клукс-клана, а также многочисленных видов свастики различных модификаций.

Однако сегодня основная масса бритоголовых предпочитает делать себе татуировки на нейтральные темы. Среди татуировок данного вида преобладают изображения различного рода узоров, фигуры воинов, зверей, оружия.

Нанесение татуировок имеет немаловажное значение для субкультуры. Татуировка служит самоидентифицирующим признаком, она четко определяет принадлежность ее носителя к бритоголовым, служит своеобразным пропуском в их мир.

Нанесенные на кожу изображения являются одним из основных опознавательных признаков «своего». Ведь ясно, что обычный человек никогда не пойдет на болезненную и утомительную процедуру татуированная просто для того, чтобы группа бритоголовых признала его своим. На нанесение татуировки не пойдет даже работник МВД, специально внедренный в среду скинхедов. Соответственно, чем больше татуировок имеет тот или иной бритоголовый, тем больше к нему доверия со стороны любой незнакомой скин-группировки.

-243-

Если тюремные татуировки содержат информацию об их хозяине (например, по ним можно определить количество и характер судимостей), то о татуировках бритоголовых такого сказать нельзя, их тематика достаточно произвольна. Смысловое значение татуировки проявляется только в самом общем значении – как факт групповой принадлежности.

Еще один символ скинхедов – нацистское приветствие – вскинутая вверх под углом примерно 45 градусов правая рука с раскрытой ладонью. В разное время в различных ультраправых группах существовали разные варианты этого приветствия. Жест, бытовавший в фашистской Италии: ударяют кулаком правой руки по левой стороне груди, затем правая рука вскидывается вверх (жест часто трактуется как «от сердца к солнцу»). Приветствие, бытовавшее в Третьем Рейхе: правая рука вскидывается от бедра. Расистское приветствие («приветствие Белой власти»): от бедра вверх вскидывается левая рука.

Кроме того, различаются разные виды субкультурных рукопожатий. В РНЕ было принято здороваясь, захватывать руку напарника за локоть. У скинов – захват осуществляется за запястье (т.н. рукопожатие крабом); иногда тот, кто первым протянул руку и взял напарника за запястье, прикрывает его руку и ладонью левой руки, как бы осуществляя пожатие двумя руками (считается, что такое рукопожатие появилось в целях конспирации).

Музыкальная культура скинхедов

В музыкальной культуре бритоголовых существует нескольких стилей. Самым ранним музыкальным направлением является стиль ska, берущий начало в афро-американской культуре.

-244-

Ранняя музыка стиля ska во многом напоминает регги, только играется быстрее и жестче. Разновидности современного ska, исполняемого бритоголовыми, уже могут претендовать на самобытность. Однако музыку ska в настоящее время слушает только некоторая часть бритоголовых. В основном такая музыка нравится аполитичным скинам образца 1960-х годов, а также бритоголовым, принадлежащим к лево-анархическому и антифашистскому крылу.

Илл. 24. Обложка скинхедского журнала

Настоящими музыкальными стилями современных бритоголовых можно считать oi, RAC и hatecore.

Стиль oi сформировался в Великобритании на рубеже 1970-х и 1980-х годов. В музыкальном плане это нарочито упрощенный уличный rock-n-roll (во многом напоминающий панк-рок) с сырым бескомпромиссным гитарным звучанием, обильным использованием хоровых припевов, часто напоминающих «заряды» – совместные выкрики футбольных фанатов.

-245-

Стиль RAC (rock against communism) считается основной музыкой правых бритоголовых, он возник и сформировался в Англии в середине 1980-х годов и очень напоминает старый hard rock.

Hatecore – наиболее молодой стиль, он появился буквально несколько лет назад в Америке в результате скрещивания oi, RAC и hardcore. По музыке это короткие суперагрессивные песни, предполагающие тяжелый гитарный саунд и кричащий грубый вокал.

Можно назвать десятки групп из Европы и США, играющих в перечисленных стилях. На российской скин-сцене не существует групп, четко придерживающихся какого-либо одного музыкального стиля, однако наиболее популярны стили oi и RAC. Наиболее известные из российских групп – «Коловрат», TNF, «Хук справа», «Иван-царевич», «Фатерланд», «Банда Москвы», «Коррозия металла», «Див», «Крэк», «Витязи».

Как мы уже говорили, музыка является для скин-движения мощным сплачивающим фактором.

Музыка скинхедов привлекла множество подростков и юношей на скин-концерты, где они получили мощный заряд идеологии бритоголовых (и праворадикальной идеологии) через тексты песен, плакаты, лозунги и бесплатно распространяемые листовки. Даже если в дальнейшем они и не становились бритоголовыми или неонацистами, то привыкали к наличию агрессивной радикальной пропаганды нацизма, расизма и ксенофобии. Кроме того, у многих из них возникало благожелательное или терпимое отношение и к таким концертам, и к самим праворадикалам как к воспоминанию молодости.

Грубая, жесткая, примитивная, агрессивная музыка выступала своеобразным отборочным ситом. И постоянно ходить на концерты, слушать эту музыку, а следовательно, и воспринимать идеологию соглашались именно те люди, которым она действительно нравилась. Из мешанины людей, присутствующих на концертах, постепенно образовывался прочный слой поклонников скин-культуры, скин-стиля.

-246-

На концертах бритоголовые не только слушали песни, но и завязывали дружеские контакты, вели вербовку, распространяли идеологию. На этих концертах происходили сплачивание и радикализация разнородных групп молодежи, первоначально приходивших на скин-концерты только из любопытства.

В настоящее время концерты скин-музыки проходят в закрытом формате; посторонним попасть на них крайне затруднительно.

Сленг

В отличие от других субкультур собственного развитого сленга у бритоголовых так и не возникло. Некоторые выражения заимствованы ими из лексикона различных неформальных групп (например, у футбольных фанатов) или из тюремного сленга.

Приведем несколько слов и выражений, свойственных исключительно скинхедам.

Забриться – полностью побрить голову.

Гриндернутый – человек с гипертрофированной серьезностью воспринимающий имидж и субкультуру бритоголовых.

Набить кельт – сделать татуировку в виде кельтского креста.

Партиец – бритоголовый, поддерживающий тесное сотрудничество с ультраправым политическим объединением.

Большое место в лексиконе бритоголовых занимают ругательные обозначения их врагов-инородцев.

Основой для прозвищ скинхедов-наци часто служат слова, связанные с агрессивностью, силой, оружием; используются образы Третьего Рейха, языческой мифологии и т.д.

Пространство субкультуры

Как и «обычные» уличные пацаны, скинхеды, проживающие в одном районе, выбирают для коммуникации два-три излюбленных места. Это может быть автобусная остановка, скамейка в сквере, веранда детского сада и т.д. Предпочтение отдается местам укромным, где нет лишних глаз. Возможны сборы на квартире у кого-то из скинов – тех, чьи родители не возражают против этого. Популярны места, связанные с занятиями спортом – например, спортивные площадки, оборудованные для отдыха и спорта подвалы.

-247-

Илл. 25. Московская скин-группа «Delirium tremens»

В качестве примера создания места для общения можно привести известный нам случай, когда компания скинов собиралась в вагончике на заброшенной стройке. Вагончик был утеплен, оборудован, в нем имелось всё необходимое для отдыха, включая магнитофон и гитару. В отсутствие скинов за вагончиком присматривал «специально приглашенный» бомж.

В общемосковском масштабе в различное время были известны следующие места коммуникации.

-248-

1.        Площадка перед музеем В.И. Ленина (на сленге ультраправых националистов – «у Бланка»). Место продажи оппозиционной литературы, в том числе ультраправой; сюда заходила наиболее интеллектуальная часть бритоголовых.

2.        Старый Арбат. Традиционное место тусовок московских неформалов; скинхедам здесь можно было и прогуляться, и затеять драку.

3.        ДК Горбунова («Горбушка»). На существовавшем здесь рынке были лотки со скинхедской атрибутикой, аудио- и видеопродукцией.

4.        Территория около Университета дружбы народов (близ метро Юго-Западная). Рядом с данным вузом, в котором учится много иностранцев, можно затеять драку с «расово чуждым элементом».

5.        Метеоритный кратер в парке близ Тушино (здесь собирались бритоголовые с Северо-запада Москвы).

В настоящее время постоянных мест общегородских тусовок нет.

На протяжении последних десяти лет развития субкультуры большое значение придавалось коммуникации через Интернет.

Группировка из района N

Описав московских скинхедов в самых общих чертах, в качестве примера рассмотрим одну из скинхедских группировок. С этой компанией автору данной статьи довелось плотно общаться в 1996–1997 годах; с некоторыми членами компании отношения сохранились и сейчас.

Костяк группы состоял из 7–8 человек. Это были юноши, жившие по соседству; они учились в старших классах школы; позже — некоторые поступили в вузы, большинство пошло работать. На момент нашего знакомства им было по 14–16 лет.

-249-

В различных ситуациях группа могла приглашать «бойцов» со стороны. Например, для большой драки могли звать приятелей, часто это были пацаны, мало интересующиеся скиновской идеологией, но любящие помахать кулаками.

Хорошие отношения были с соседней командой, в которой был костяк «старших» и много «молодняка» («старшие» его называли «наш детский сад»). Собравшись вместе, две группировки насчитывали до 40 человек. Вместе пили пиво, а после, разбившись на группы по 10–15 человек, шли патрулировать район. При подобных внутрирайонных патрулированиях члены команды были одеты «при полном параде», в одежду, соответствующую скинхедским канонам.

Наиболее распространенной тактикой при таких патрулированиях было ходить по периметру района, а встречая «объект расовой неприязни», загонять его вглубь района, «подальше от милиции».

Драки рассматриваемой нами группы начинались по-разному, но можно выделить две тактики нападения на противника. Если хотелось подраться с какой-либо молодежной группой, начинали кричать «Зиг-Хайль!», и если противники делали замечание – это служило поводом к драке. Если нападали на инородца – к нему подходил один из наиболее сильных членов команды и сбивал его ударом с ног, затем на лежачего бросались остальные. При этом группу вряд ли можно назвать беспредельщиками – били, но не насмерть; после двух минут избиения поспешно удалялись. Вещей и денег у жертвы не брали принципиально, ценную вещь (например, плеер) могли просто тут же сломать.

Описываемая группа прошла серию конфликтов с другими уличными группировками района. Успешно побили тусовки баскетболистов, скейтеров, другие пацанские компании. С переменным успехом шла борьба с рэперами; ключевым моментом в этой «войне» были переговоры, на которые скины для демонстрации силы пригласили около 80 соратников из других районов Москвы. В результате этих переговоров в районе был заключен мир; при этом скинхеды обещали не заходить на территорию некоторых контролируемых рэперами домов и наоборот, рэперы не заходили на территории, контролируемые скинхедами.

-250-

В ходе всевозможных конфликтов было принято обращаться за помощью к скинам из соседних районов. Но помощь приходила только в случаях, когда она была нужна авторитетным членам сообщества; если «влипал в историю» кто-то из новичков, им полагалось разбираться с проблемой самим.

В группе можно выделить двух лидеров, они планировали акции, давали распоряжения по отдельным вопросам; например, один из лидеров настоял, чтобы все сделали одинаковые наколки. Но в целом авторитарным стиль руководства назвать никак нельзя – лидеры не приказывали рядовым членам, а скорее предлагали им.

У группы не было никакого самоназвания – попытки его придумать предпринимались, но ничего не прижилось; общаясь с другими скинами, представлялись, как и все, по району проживания («такой-то из такого-то района»). Зато, как я уже говорил, была общая татуировка – знак, выбранный в качестве эмблемы группы, а также ромб с буквами WP – White Power. Причем ромб с WP был наколот на задней части головы, под волосами; его можно было увидеть, только если человек брился.

] ] ]

По нашим наблюдениям, чем выше степень идеологизированности скин-группировки, тем дольше срок ее существования. Уличные компании, увлеченные исключительно драками и пивом, существуют недолго – по 2–3 года.

Скин-объединения действуют как типичные молодежные сообщества – в них участвуют только в определенном возрасте, деятельность в них соответствует потребностям данного возраста. Когда член сообщества достигает определенного возраста, он без сожаления отсюда уходит. Часто это связано с уходом в армию, поступлением в вуз, созданием семьи и рождением детей, получением специальности и устройством на работу.

-251-

Для скин-движения отсев участников обусловлен еще и тем, что некоторые из них получают тюремные сроки. Если в группировке кто-то из членов сел, это часто служит причиной распада группы или прекращения (иногда временного) противоправной деятельности.

Дольше держатся в движении те бритоголовые, для кого важна идеологическая мотивация. Многие из них находят приложение сил в партиях и политических организациях ультраправого толка.

-252-

▲

◄◄ к содержанию ►►

в раздел библиотека