СУБКУЛЬТУРЫ
БОЛЬШОГО ГОРОДА: ЕДИНСТВО НЕПОХОЖИХ
|
|
Громов
Дмитрий Вячеславович. Кандидат психологических наук, докторант
Института этнологии и антропологии РАН. Автор работ, посвященных современной
городской молодежи России. |
Молодежь
Москвы: особенности социализации
Молодежные
сообщества Москвы: основные типы
Молодежные
сообщества как инструмент комплексной социализации
Согласно данным Всероссийской
переписи населения 2002 года, население Москвы составляет 10,3 млн. человек.
Доля людей в возрасте от 15 до 30 лет (то есть тех, кого и считают молодежью)
составляет около 25%, или примерно 2,6 млн. человек. В действительности
количество молодых на московских улицах значительно больше – каждое утро из
Подмосковья в столицу на работу или учебу приезжают около 2 млн. человек,
практически все они – молодежь и люди среднего возраста. Кроме того, данные
переписи не учитывают людей, которые живут в Москве без прописки – многие из
таких мигрантов тоже молоды.
Продуктом социального творчества
молодежи являются молодежные субкультуры. Многие исследователи уделяли внимание
столичным субкультурам, однако до сих пор не появилось ни одного
социально-антропологического сборника по этой теме. Между тем в
Санкт-Петербурге два подобных сборника вышли в свет еще во второй половине
1990-х годов[1],
в последние годы обобщающие «региональные» издания появлялись в Екатеринбурге[2],
Йошкар-Оле[3].
Молодежь Москвы: особенности социализации
Можно выделить несколько
особенностей, отличающих молодежь Москвы от молодежи других регионов России.
1.
Бóльшие
возможности социализации.
Москва – наиболее развитый из
регионов Российской Федерации[4].
Для многих жителей России «это город роскоши и соблазнов с широчайшим
ассортиментом предлагаемых товаров и услуг»[5].
Кроме прочего, столица дает своим молодым жителям большой выбор форм
социализации, важнейшей составляющей которой является образование.
-5-
Перед жителем столичного региона
открывается предельно широкий выбор специальностей, которые он может освоить.
Причем выбор может осуществляться на любом образовательном уровне: школьник
может перевестись в специализированную школу; учащийся среднего специального
образования может учиться в колледже согласно своим интересам и т.д.
Большой выбор учреждений образования
у москвичей дополняется и широкими возможностями получения работы.
Эта ситуация приводит к формированию
определенной стратегии потребления. Так, в представленной в данном сборнике
статье о молодежном движении «Наши» рассматривается различие подходов москвичей
и иногородних к получению дополнительного образования. Иногородние активисты
стараются увеличить объем получаемых знаний (причем самых разнообразных) и
накопить как можно больше свидетельств о получении образования (рассчитывая,
что большой объем образования служит трамплином для социального роста);
москвичи, напротив, предпочитают углубленное изучение профильных дисциплин,
делая упор не на количественных, а на качественных характеристиках обучения.
Процесс социализации можно
рассматривать в широком понимании – не только как обучение и работу, но и как
получение жизненного опыта в различных сообществах, в том числе досуговых
сообществах и группах по интересам.
2.
Бóльшие
возможности проведения досуга.
Мегаполис предоставляет огромные
возможности для проведения свободного времени. Клубы, спортивные секции,
театры, кинотеатры, концертные площадки, парки, музеи, бары, рестораны,
библиотеки и прочие общественные места позволяют выбрать форму проведения
досуга на любой вкус. Живущий в Москве в значительно большей степени включен в
процесс потребления, в том числе досугового потребления.
-6-
Использование многочисленных
возможностей столицы может быть ограничено только материальным достатком,
наличием свободного времени и, иногда, корпоративными границами.
3.
Бóльший
выбор форм социального поведения.
Широкий спектр возможностей,
разнообразие культурных влияний, модернизационные процессы и многие другие
факторы приводят к тому, что в Москве формируется установка на разнообразие
форм социального поведения. Иначе говоря, в столице человек, следующий
необычным формам социального поведения и личностной самопрезентации, вызывает
меньшее удивление, чем в провинции. В мегаполисе формируется атмосфера
мультикультурности.
Разнообразие самопрезентаций в
мегаполисе может бросаться в глаза приезжим из небольших населенных пунктов.
Так, показательно высказывание молодого таджика, приведенное в статье Т.С.
Каландарова в данном сборнике: «В первый месяц работы дворником я изумленно
смотрел на людей, заходивших и выходивших из подъездов своих домов. Они мне
казались такими разными. У нас в районе, откуда я приехал, такого разнообразия
нет. Одежда, прическа, даже походка у людей из домов, где я убирался, были
очень разными. Только на второй месяц работы привык к такому многообразию».
Илл. 1. Молодежная
компания
-7-
Помимо прочего, богатство выбора в
мегаполисе стимулирует своеобразное «коллекционирование» молодыми людьми
впечатлений от посещения различных сообществ, часто не похожих друг на друга.
Юноша или девушка, каждый вечер посещающие всё новые тусовки – типаж довольно
характерный для мегаполиса.
4.
Более
высокая степень автономности людей.
Человек, живущий в Москве, живет в
пространстве совершенно незнакомых ему людей, имеет возможность довольно легко
входить в сообщества, никак не связанные с его повседневной жизнью, и так же
легко эти сообщества покидать. Для сравнения, человек, проживающий в небольшом
населенном пункте, находится в пространстве тесных социальных связей; он
постоянно как бы на виду, любые его действия и поступки с большой степенью
вероятности становятся известны окружающим. Случайный встречный в таком населенном
пункте – это либо знакомый напрямую, либо знакомый через одного, максимум, двух
человек. Чем больше населенный пункт, тем менее «тесно» социальное
взаимодействие в нем.
Высокая степень автономности людей в
мегаполисе ведет к формированию определенных стереотипов восприятия и
поведения. Например, показательная ситуация описана в статье С.А. Стивенсон:
молодые люди «в поисках приключений» отправляются в другой район Москвы или
Подмосковья с тем, чтобы устроить там драку. «При этом они рассчитывают на то,
что возмездия не последует – вряд ли люди из поезда или из пригорода узнают,
откуда их обидчики». В маленьком городе такая безнаказанность, скорее всего,
была бы невозможна.
В мегаполисе молодой человек
получает большую возможность экспериментирования вне окружающей его социальной
среды – придя в незнакомую группу, он может взять на себя непривычные
социальные роли, следовать непривычным стереотипам поведения, изменять свой
имидж. Недовольство окружением позволяет сменять его, оставив проблемы в
прошлом.
-8-
Житель мегаполиса создает свой
собственный круг значимых людей (родственников, друзей, коллег по работе; как
правило, это около 150 человек) и относится к ним индивидуализировано, с
большей или меньшей симпатией; к прочим же людям он относится отстраненно и
равнодушно, «не замечает» их. У иногородних, приехавших из небольших населенных
пунктов, такое позиционирование себя ведет к ощущению, что люди в Москве –
неприветливые, «это город, которому абсолютно всё равно, кто ты»[6].
5.
Большое
количество иногородних и иностранных мигрантов.
Современная Россия – страна с
высокой внутренней миграцией. Миграция населения происходит по направлениям из
провинции в столицу, из деревни в город, из мелких населенных пунктов в
крупные. Также наблюдается перемещение населения из республик бывшего СНГ в
Россию и, особенно, в крупные города – Москву и Санкт-Петербург.
Москва является не единственным
регионом России, в котором заметную роль играет миграционный приток молодежи,
однако факторы, обеспечивающие миграцию, здесь выражены более ярко.
Во-первых, привлечению молодых
мигрантов способствует возможность получить в столице высшее образование. В
большинстве учебных заведений осуществляется прием приезжих как на конкурсной,
так и на коммерческой основе.
Во-вторых, происходит приток в
столицу трудовых мигрантов, что обусловлено здешними высокими заработками и
большим предложением вакансий разной классификации. На заработки приезжают не
только молодые люди, но у молодежи есть своя стратегия «завоевания Москвы» –
если люди старшего и среднего возраста работают вахтовым методом и склонны к
возвращению на родину, то молодежь чаще пытается закрепиться в столице.
-9-
В связи с темой миграции стоит
упомянуть о высокой брачной активности приезжих: «Доля браков между уроженцами
столицы в 1955 году составляла всего 10%, в 1980 – 38%, в 1995 – 40%, остальные
браки заключались между коренными москвичами и приезжими»[7].
В том числе «происходит увеличение доли межнациональных браков: в 1955 г. –
14,7%, в 1980-м – 16,5%, в 1994–95 гг. – 22,1%, 1999–2000 гг. – около 30%. В
основном это браки между русскими женщинами и представителями других этнических
групп»[8].
Молодежные сообщества Москвы: основные
типы
Энциклопедия «Культурология. ХХ век»
сообщает, что субкультура – это «особая сфера культуры, суверенное целостное
образование внутри господствующей культуры, отличающееся собственным ценностным
строем, обычаями, нормами»[9].
Несмотря на кажущуюся простоту определения, понятие «субкультура» различными
авторами толкуется достаточно разнообразно. Поэтому стоит оговорить, что в
рамках данного сборника мы понимаем субкультуры довольно широко – как
разнообразные сообщества, в рамках которых молодежь осуществляет свою
деятельность. Имеются в виду не только собственно молодежные сообщества, но и
разновозрастные сообщества, в которых молодежь имеет большой удельный вес.
При составлении сборника мы
постарались подобрать материалы, представляющие самые разные группы молодежных
субкультур, чтобы в итоге, хоть и фрагментарно, создать общую картину «поля
молодежных сообществ» Москвы.
1.
Учебные и трудовые коллективы.
Пожалуй, наиболее распространенный
тип молодежных сообществ в России, как и в других странах с развитой системой
образования, – это учебные сообщества (школьные классы, студенческие группы
средних и высших учебных заведений).
-10-
Как мы уже говорили, Москва –
крупнейший центр образования. Молодые москвичи учатся в 1647
общеобразовательных школах (в т.ч. негосударственных школ – 109,
учебно-воспитательных комплексов – 94, лицеев – 30, гимназий – 52), 63
школах-интернатах, в 75 учреждениях среднего профессионального образования
(колледжах). Для получения высшего образования в Москве действует 241 высшее
учебное заведение, в том числе 60 государственных университетов[10].
По данным на 2006 год в высших учебных заведениях Москвы обучался 1 млн. 279
тыс. студентов[11].
В статье И.С. Савина представлены результаты исследования, проведенного в
одной из московских школ. Здесь рассматриваются особенности включенности
школьников 14–15 лет в различные референтные группы. Для данного возраста
показательно, что большая часть социальной жизни проходит внутри ситуаций,
предзаданных социальным контекстом и независимых от выбора самих молодых людей:
в кругу друзей, в семье, школе. Однако наблюдается уже и тяга к другим группам –
основанным на общности интересов и увлечений.
Студенчество многочисленно и
занимает в обществе заметное место, однако, несмотря на это, существует очень
мало научных работ, рассматривающих эту группу с точки зрения социальной
антропологии.
В качестве исключения можно назвать
работы, связанные с рассмотрением фольклора и ритуалистики студентов. Данная
тематика разрабатывается в статье И.Н.
Райковой, представленной в сборнике. Здесь дается обзор различных жанров
студенческого фольклора (песен, стихов, сценических представлений и т.д.);
рассматриваются ритуализированные действия, связанные с прохождением
экзаменационных сессий.
Интересный ракурс рассмотрения
процесса социализации выбран Д.Л.
Агранатом, который провел исследование комнат казармы одного из вузов МВД.
При сравнении комнат курсантов младших и старших курсов выяснилось, что с
повышением курса повышается упорядоченность в обустройстве помещения;
формируются умения оптимально организовывать быт, выстраивать отношения с
товарищами по казарме, противодействовать запретам. Всё это является отражением
процесса формирования профессиональных качеств в ходе обучения.
-11-
Если студенческие коллективы
действительно представляют собой молодежные сообщества, то с трудовыми коллективами
дело обстоит сложнее. Современный трудовой коллектив обычно включает в себя
работников разных возрастов. В таких коллективах молодежь часто обособляется,
создавая собственные приятельские группы.
Есть и фирмы, которые проводят
корпоративную политику подбора в качестве персонала молодежи – например, это
рестораны быстрого питания «Макдональдс», торговые сети сотовой связи и т.д. В
таких случаях часто предполагается сравнительно невысокая зарплата и свободный
график занятости (для подрабатывающих студентов). Впрочем, и более солидные
организации часто делают ставку на молодежь, устанавливая при приеме на работу
верхнюю возрастную планку. Молодежными иногда оказываются рабочие группы,
связанные с современными технологиями, например, молодых людей традиционно
много среди компьютерщиков.
К сожалению, нам не удалось найти
для сборника ни одной статьи о деятельности молодежи в трудовых коллективах,
однако в работе Р.Н. Абрамова
рассмотрен близкий аспект – вовлечение молодых людей в занятия спортом в
фитнес-клубах. Нам кажется, данную субкультуру (вернее, сеть субкультур) можно
рассматривать в контексте формирования «корпоративной культуры», на создание и
поддержание которой, следуя западным образцам, ориентированы руководители
некоторых фирм (так, бывают случаи, когда абонемент на посещение фитнес-клуба
входит в бесплатный социальный пакет работника той или иной организации).
2.
Политизированные объединения.
Процент молодежи, склонной к участию
в политизированных объединениях, сравнительно невысок, в пределах 1–2%[12],
однако эти юноши и девушка создают заметную часть молодежного дискурса, их
деятельность имеет достаточно большой информационный резонанс.
-12-
По нашей оценке, на настоящий момент
в России сформировалось пять блоков политизированных организаций молодежи:
1) проправительственные («Наши»,
Российский союз молодежи, «Молодая гвардия», «Россия молодая», «Местные» и др.);
2) державные (Евразийский союз
молодежи, Союз молодежи «Ура!» и др.);
3) левые (Авангард красной молодежи,
Союз коммунистической молодежи, Левый фронт, анархистские организации и др.);
4) либерально-демократические
(«Оборона», Молодежное «Яблоко», Московский молодежный «Союз правых сил» и
др.);
5) ультраправые (Движение против
нелегальной иммиграции и др.).
Некоторые организации являются
молодежными отделениями «взрослых» партий, некоторые – созданы самостоятельно и
действуют автономно. Наиболее характерная форма деятельности «молодёжек» –
уличные акции.
Уличная политическая деятельность в
столице имеет качественное отличие от подобной деятельности в провинции. Акция,
произведенная в Москве, дает на порядок более высокий резонанс в СМИ; в столице
больше возможностей для оперативного политического реагирования (например,
возможно пикетирование посольств при возникновении той или иной политической
ситуации). Поэтому высокий уровень социальной злости, существующей в российской
провинции, не приводит к проведению в провинции достаточного количества уличных
акций. В то же время носители этой злости – приезжие молодые люди, активно
включаются в политическую жизнь Москвы (например, иногородние студенты, в
основном это выходцы из интеллигентных семей, составляют костяк московского
отделения Национал-большевицкой партии). Иногородняя молодежь приезжает и для
участия в крупных столичных акциях (демонстрациях, шествиях, митингах).
-13-
Тема политизированных молодежных
организаций в сборнике представлена двумя статьями Д.В. Громова.
Первая статья посвящена молодежному
движению «Наши». Помимо этнографического описания, здесь реконструируется
концепция построения «Наших»; в этой концепции просматривается ряд принципов, в
частности, принципы обслуживания социально-психологических потребностей
юношеского возраста, перекодировки возрастной деятельности (придания ей
позитивной направленности), поощрения за активность, конкуренции.
Во второй статье рассматриваются
сообщества молодых коммунистов Москвы. Помимо собственно этнографического
исследования здесь поставлена еще одна задача – выявление закономерностей
формирования этих сообществ, зависимости характера сообществ от их параметров
(возраста участников, их социального состава и т.д.).
3.
Уличные группировки.
Улица – один из традиционных локусов
бытования городской молодежи. Под уличными группировками в рамках данного
сборника мы понимаем компании, состоящие преимущественно из юношей и
образованные по территориальному принципу. Такие «пацанские» группы как правило
предполагают конструирование брутальной маскулинности, довольно высокий
нормативный уровень агрессивности, более или менее высокий уровень сексизма,
сформированность определенного «морального кодекса» (включающего в себя правила
взаимопомощи, ограничения на насилие и др.); возможна (но далеко не
обязательна) склонность к криминальной деятельности.
-14-
Надо отметить, что образование
группировок по территориальному принципу больше типично для малых городов, чем
для Москвы: «чем крупнее и "столичнее" место – тем важнее для формирования
молодежных сообществ ориентация на более или менее определенный набор
идеологических постулатов и предписываемых ими поведенческих моделей и
культурных практик; чем меньше и "периферийнее" – тем большую роль
играет территориальный принцип и связанные с ним традиции взаимоотношений между
группами»[13].
Кроме того, процесс исчезновения территориальных объединений и развития
объединений идеоцентрических обусловлен исторически процессами модернизации
общества. В этом отношении территориальные «пацанские» группировки для
современной Москвы, в сравнении, скажем, с Москвой 1970-х годов, распространены
значительно меньше. Тем не менее, С.А.
Стивенсон в своей статье показала, что подобные группировки существуют в
Москве и сейчас, привлекая в свои ряды определенные категории подростков и
юношей.
При рассмотрении уличных пацанских
традиций стоит учитывать и некоторые идеоцентрические субкультуры,
предполагающие конструирование брутальной маскулинности. Таковы, например,
футбольные фанаты и отчасти рэперы. В статье С.В. Беликова описана еще одна субкультура такого типа –
скинхеды-наци. В данной субкультуре нормативной является высокая агрессивность
по отношению к «расово чуждым элементам» – лицам другой национальности и тем,
кто своим поведением «позорит имя белого человека». В статье, впервые в
литературе о российских скинхедах, прослежено изменение параметров
скин-группировок (социального состава, степени внутригрупповой агрессивности и
др.) на разных этапах развития движения.
4.
Неформальные объединения молодежи.
Под «неформальными объединениями
молодежи» (термин, утвердившийся в публикациях еще в первые годы Перестройки)
мы понимаем субкультуры, не включенные в «официальные», «формальные» структуры,
но обладающие хорошо разработанной системой собственной символики (самоназванием,
имиджем и т.д.). Это идеоцентрические группы, которые объединяются на основе
общей деятельности, музыкальных направлений, знаковых фигур и т.д.
-15-
Согласно данным на 2000 год, всего
1,7% молодых россиян считали себя участниками какой-либо неформальной группы
или движения[14].
Это по стране в целом, в Москве же процент неформалов выше. Проведенный нами
пилотажный опрос позволяет сказать, что в московских студенческих группах
неформалов примерно 25%. В студенческой среде их количество особенно велико,
так что с учетом «нестуденческих» масс московской молодежи доля неформалов в
возрастной когорте 16–23 лет составляет не более 10%.
Хотя неформалов в обществе
сравнительно немного, но яркостью и самобытностью они привлекают к себе
пристальное внимание исследователей. Поэтому в работах о молодежи неформалам
традиционно уделяется большое внимание. Не является исключением и наш сборник –
раздел о неформальных объединениях молодежи содержит наибольшее количество
статей.
В работе В.Р. Халиковой исследуется субкультура велобайкеров – спортсменов,
увлекающихся экстремальным велосипедом. Хотя в основе деятельности субкультуры
и лежит спортивная деятельность, велобайкеры принципиально отличаются от
традиционных спортивных секций, выстраивая собственное сообщество с элементами
контркультурности.
Как единый блок можно рассматривать
статьи А.Л. Барковой и Д.Б. Писаревской, посвященные
родственным субкультурам толкинистов и ролевиков. Подходы обоих авторов
несколько различаются. Взгляд А.Л.
Барковой, одного из создателей толкинистского фэндома, во многом имеет
инсайдерский характер. Д.Б. Писаревская,
несмотря на большой опыт полевого наблюдения, сохраняет взгляд извне, стараясь
проанализировать ролевое сообщество с помощью инструментария социальной
антропологии. Оба автора сходятся в том, что описываемые ими субкультуры
переживают период «социализации» – из-за повышения среднего возраста участников
изменяются характеристики сообществ, которые постепенно теряют черты
«молодежных».
-16-
Илл. 2. «Неформальное»
граффити
Специфически городская форма
группового самовыражения – флэшмоб, которому посвящена статья А.А. Панова. Практики флэшмоба
представляют собой коллективную игровую деятельность в городском ландшафте.
Классический флэшмоб предполагает разобщенность участников, отсутствие
знакомства за пределами акции; такой подход встраивается в типичную для
мегаполиса тенденцию автономизации индивидов. Впрочем, насколько можно судить,
большинство сообществ, занятых флэшмобом, в итоге «скатывается» к обычному
общению «в реале»; как нам кажется, это обусловлено тем, что интерес к
межличностной коммуникации – одна из важнейших особенностей молодежного
возраста, и поэтому избежать ее при совместной деятельности представляется
сложным.
Со статьей о флэшмобе перекликается
статья М.Д. Алексеевского о
субкультуре пранкеров. Представители данного сообщества занимаются телефонными
розыгрышами. При всём хулиганском характере данной деятельности ее также можно
рассматривать как образец игрового поведения, свойственного молодежному возрасту.
Как и флешмоб, телефонные розыгрыши представляют собой своеобразный жанр
концептуального искусства. И в том, и в другом случае эта городская форма
поведения предполагает относительную анонимность участников.
-17-
Заканчивает раздел статья А.А. Брешина о субкультуре
стрэйтэйджеров. Возникшая вследствие генезиса эстетики панка и скин-движения,
данная субкультура сформировала свой жизненный стиль, основанный на позитивных
ценностях; при этом стрэйтэйджеры уделяют большое внимание конструированию
экстремальной деятельности; в частности, они включены в длительную борьбу со
скинхедами-наци (противоборцы скинхедов-наци известны под обобщенным названием
«антифа»).
5.
Этнические и этнокультурные объединения.
По данным переписи 2002 года доля
русского населения в Москве составляет 84,8% (для сравнения, в 1989 году она
составляла 89,7%)[15].
В целом перечень национальностей, представленных в городе по данным переписи,
включает 168 наименований[16].
В этот перечень входят национальности как экзотические для Москвы (их численность
в столице составляет от одного до нескольких десятков человек), так и
образующие крупные диаспоры (например, татары – 166 тыс. чел., армяне – 124
тыс. чел., азербайджанцы – 96 тыс. чел.).
Помимо постоянных жителей разных
национальностей, в городе находятся трудовые мигранты как из регионов России,
так и из-за рубежа. В 2006 в столице было официально зарегистрировано 181 тыс.
иностранных мигрантов (данные правительства Москвы). По неофициальным же данным
(Комитета межрегиональных связей и национальной политики Москвы), реальное
количество нелегальных гастарбайтеров составляет от 1 до 2 млн. человек[17].
-18-
Статья Т.С. Каландарова посвящена одному из этнических сообществ Москвы –
таджикской диаспоре. В статье выделены три основные категории молодых мигрантов-таджиков.
Во-первых, это трудовые мигранты, приехавшие на заработки (как правило,
мужчины); эта категория составляет три четверти от общего миграционного потока.
Во-вторых, студенты. В-третьих, «желающие "посмотреть мир" – это
небольшая категория романтиков в молодежной среде любой национальности». Нам
кажется, материалы и обобщения, представленные в данной статье, во многом могли
бы быть отнесены и к другим этническим диаспорам и землячествам Москвы.
Этнические элементы в пространстве
современного мегаполиса могут проявляться не только в антропологическом, но и в
культурном аспекте. В этой связи нам кажется уместным поместить в данном
разделе статью О.Л. Ефимовой-Соколовой,
посвященную субкультуре любителей арабского танца.
6.
Виртуальное пространство.
Последние два десятилетия сделали
реальностью виртуальные сообщества молодежи, речь идет прежде всего о
коммуникации через Интернет[18].
Илл. 3. Манежная
площадь – одно из любимых мест прогулок молодежи. Справа – группа молодых
выходцев с Кавказа
-19-
Для Москвы (и вообще для
мегаполисов) виртуализация общения наиболее типична. По данным Фонда
«Общественное мнение» на лето 2008 года, доля пользователей Интернета по
отношению к численности населения составляет в Москве 58%; для сравнения, в
Центральном федеральном округе (за исключением Москвы) – 26%, в Дальневосточном
– 30%, в Поволжском – 25%, в Сибирском – 23%[19].
При этом наиболее высока доля пользователей именно среди молодежи – для
возрастной группы 18–24 лет это 63%, 25–34 лет – 48%, 35–44 лет – 33%, 45–54
лет – 19%, старше 54 лет – 5%. Высока включенность в Интернет подростков: трое
из четырех подростков (14–17 лет) пользовались Интернетом (по крайней мере,
один раз в течение полугода перед опросом).
Интернет дает большие возможности
для общения по интересам, значительно упрощает и структурирует коммуникацию,
однако «в целом интернет-среда, по крайней мере пока, не создала отчетливо
специфических форм общения – это скорее новое техническое средство для
выражения текущих культурных форм»[20].
Можно сказать, что для большинства интернет-пользователей общение в сети
является органическим продолжением общения «в реале», обогащая, но не заменяя
его.
Статья П.А. Бородина посвящена одной из наиболее популярных
коммуникативных сетей, действующих сейчас в Интернете – «Живому журналу». Эта
сеть представляет собой совокупность личных электронных журналов (блогов) и
сообществ по интересам. В статье рассматриваются сообщества любителей
анекдотов, на основании анкетирования реконструируется обобщенный образ
участника таких сообществ.
Исследование Д.А. Радченко посвящено довольно известной в интернет-среде
виртуальной субкультуре падонков. Возникшая как интеллектуальная игра, данная
субкультура сформировала определенный стиль письменной речи, бывший особенно
популярным в 2005–2007 годах.
-20-
Молодежные сообщества как инструмент
комплексной социализации
При обзоре молодежных сообществ
разных типов создается картина единого «поля молодежных сообществ». Каждое
сообщество этого «поля» самобытно, но в совокупности они взаимно дополняют друг
друга и создают единую структуру. Часть сообществ (например, учебные заведения)
создана государством и обществом; часть (например, неформальные объединения)
являются продуктом социального творчества молодежи.
Данное «поле» можно рассматривать
как образование, обеспечивающее комплексную социализацию молодежи – каждая
часть «поля» отвечает за особую форму социализации. Учебные и профессиональные
сообщества дают индивиду знания и навыки, необходимые для профессиональной
деятельности; досуговые сообщества обеспечивают накопление жизненного опыта
через межличностное общение, помогают реализовать ряд потребностей,
свойственных юношескому возрасту (эстетических, коммуникативных и др.);
этнокультурные сообщества способствуют идентификации и адаптации в условиях
инокультурного окружения; и т.д. Можно также отметить, что все типы сообществ в
той или иной степени способствуют гендерной коммуникации, поисковой сексуальной
активности, что ведет, как минимум, к накоплению сексуального опыта, а как
максимум, к созданию семьи и рождению детей.
Комплексная социализация,
осуществляемая в рамках молодежных сообществ, ведет к взрослению и постепенному
переходу из подросткового состояния в состояние взрослых.
Разнообразие социальных форм,
свойственное мегаполису, дает индивиду возможность выбрать путь социализации
согласно интересам и способностям. Несомненно, большое значение для
социализации имеют и стартовые условия развития каждого человека – культурный
уровень, социальное положение и достаток семьи, наличие жилья, интеллектуальные
и физические данные и проч. Однако необходимо отметить, что в мегаполисе
возможность выхода за рамки перспектив, обусловленных стартовой ситуацией,
значительно выше, чем в средних и малых городах. При этом наиболее значимые
личностные характеристики, способствующие осуществлению выбора и прохождению
пути социализации, как нам кажется, это индивидуальная система ценностей и
мотивированность человека.
-21-
Илл. 4. Сценка на
московской улице
Социализирующее влияние оказывают не
только учебные и профессиональные, но и неформальные сообщества. Для многих
молодых людей Участие в неформальных объединениях – это не уход из общества, а
одна из органичных составляющих жизнедеятельности в обществе. Многие авторы данного
сборника, описывая неформальные объединения молодежи, отмечают, что их
участники хорошо адаптированы в обществе, учатся в вузах или работают на вполне
престижной работе.
Сказанное нисколько не отменяет
устоявшееся в исследовательской литературе мнение о том, что молодежь по сути
своей контркультурна и маргинальна, что она склонна выстраивать свое поведение
по принципу отрицания реалий и ценностей «господствующей», «взрослой» культуры.
Контркультурность продолжает проявляться в декларируемых ценностях, во внешнем
виде, в лексике и многих других аспектах молодежной деятельности (в том числе
субкультурных практик), однако это не говорит о маргинальности и асоциальности
участников этой деятельности и не отменяет их включенности в общество.
-22-
Илл. 5. Сценка на
московской улице
Мало того, контркультурность иногда
срабатывает «с противоположным знаком» – негативные общественные явления
воспринимаются как черты «господствующей» культуры и субкультурный нигилизм,
соответственно, приобретает позитивные черты. Так, стрэйтэйджеры, отталкиваясь
от того, что обществу свойственны злоупотребление алкоголем, распущенность и
нездоровый образ жизни, выстраивают собственную концепцию, предполагающую
позитивное отношение к жизни. Отрицая «пораженческие настроения» в обществе,
активисты движения «Наши» создают свою концепцию «национальной
ориентированности».
В ряде статей просматривается идея о
том, что в современном обществе (и в столичном мегаполисе особенно) происходит
размывание понятия «молодежь»; в частности, черты, которые раньше
воспринимались как «молодежные» (свобода в одежде, спортивность, подчеркнутая
сексуальность), теперь практикуются и людьми зрелого возраста; продолжает
оставаться актуальной мода на молодость, осуществляются «взрослые интервенции в
молодежную культуру»[21].
-23-
В то же время наблюдается
«социализация» некоторых субкультур; так, например, ролевые игры, ранее бывшие
исключительно молодежным занятием, сейчас «повзрослели»; не исключено, что в
ближайшее время они станут общественно приемлемой формой досуга, не связанной с
возрастом.
Молодежные сообщества разных типов
находятся в постоянной динамике и взаимодействии; уже имеющиеся социокультурные
формы молодежной деятельности видоизменяются, генерируются новые; происходит
обусловленное историческим развитием и сменой поколений непрерывное обновление
молодежной жизни мегаполиса.
Д.В. Громов
-24-
