Глава 1. КАК В РОССИИ ОХРАНЯЮТ ПРАВО
Татьяна СЕДЫХ (пос. Ванино, Хабаровский край)
или Вновь
вспомним тот Ванинский порт
После минувшей Пасхи настоятель Свято-Никольской церкви
поселка Ванино отец Александр написал заявление в милицию. И дело в данном
случае не в том, кто и в какого бога верит или не верит.
С точки зрения сотрудников Ванинского
районного отдела внутренних дел, это было нарушение общественного порядка. И не
более того. Батюшка и прихожане, напротив, считают случившееся не только чистой
воды безобразием.
Вот только говорят они
как-будто на разных языках. Стражи порядка – о
«нарушителе тишины и спокойствия», что два часа куражился
в церкви, как у себя дома. Батюшка и народ – о поведении самих стражей порядка.
Ведь заявление в милицию отец Александр написал на... саму милицию!
Не гоните чернуху!
О том, какие герои работают в
местном РОВД, в муниципальной газете пишут нередко и с пристрастием. Между тем,
пока славным сынам в мундирах графоманы поют оды и даже посвящают книги,
милицейское начальство тоже не дремлет. Статистику выдают на высоте, оттого по
Хабаровскому краю Ванинский РОВД оказался в числе
сильнейших по раскрываемости. Довольна была и районная власть – как же, имидж
района, это главнее главного, а уж как на самом деле живется населению, не
столь и важно. Тем более стоит ли обращать внимание, что пишут о коррупции и
непрофессионализме в местных правоохранительных органах независимые СМИ? Это они
чернуху гонят, и не более того!
Словом, все хорошо устроились. И
поделили территорию: господа менты в креслах, господа
братки не на нарах, а население – между ними. И как
будет жить это население, зависит от того, как господа договорятся между собой?
Но жизнь доказала в очередной раз – нельзя ратовать в
кабинетах и на газетной полосе рупора власти за внимание к человеку и
законность, когда на самом деле все это попирается!
-62-
Зачем нам такая милиция?
Эту пасхальную ночь многие из ванинцев запомнят надолго. Как рассказывают очевидцы, два
часа на их глазах какой-то пьяный мужик куролесил в
церкви, кидался куличами и яйцами, плевал на иконы, жевал свечи, хватал за
грудки и крыл матом всех, кто попадался на его пути. Словом, клал мат-перемат и на церковь, и на Бога, и на всё вокруг. Люди
в страхе разбегались кто куда, зато на «карнавал» с разноцветной яичной
скорлупой спокойно взирали сотрудники милиции. Со стороны. Словно они не на
дежурство выехали, а так, погулять вышли. Многочисленные уговоры пойти и усмирить
хулигана на них почему-то не действовали.
За два часа к церкви были стянуты
четыре экипажа (это восемь милиционеров, находящихся при исполнении!), но никто
так и не отважился помочь напуганным женщинам и детям! Правда, кто-то попытался
самым непонятливым объяснить, что, мол, это местный «авторитет» гуляет, а когда
он в гневе, то лучше к нему не подходить... Но прихожанам было всё равно –
«авторитет» или «не авторитет», а праздник испорчен. И огорченные, люди стали
расходиться по домам.
Впрочем, никто и не против – каждый в своем королевстве
чувствует себя королем, только при чем тут Пасха и церковь?! Вот и отец
Александр решил задать через свое письменное заявление районному милицейскому
начальству вопрос, почему милиция бездействовала и показала свою несостоятельность,
когда нужно было наводить порядок? Ведь праздник, старики, дети...
В ответ на проповедь настоятеля о
человеческом подходе, долге и ответственности милицейское начальство не
смолчало – мол, мы аж пятые в крае по раскрываемости,
а вы о нас так... Но то, что этот случай взят под особый контроль, будет
проведена проверка и дан ответ, пообещали. Когда? Наверное, как только, так
сразу.
Задать вопрос поострее настоятель
счел нетактичным. А напрасно. Интересно, что бы ему ответили, если б он напрямую
спросил: «А сколько бы дней господа милиционеры разбирались, если б
какой-нибудь отморозок зашел в кабинет начальника милиции, стал плеваться и
крыть его матом?» Впрочем, батюшка, даже отвечая на вопросы журналистов о «той»
пасхальной ночи, все острые углы «срезал», как только мог: к
различного рода инцидентам он уже почти привык. Мало
того, церковь уже не единожды обворовывали – что ж, общество у нас пока такое,
да лихие времена еще не прошли. Но данный случай потряс его до глубины души не
самим фактом хулиганства:
«Да, я не могу давать оценку работе милиции и не могу
ее делать, но я показываю факт и хочу, чтобы оценку своей работы в милиции сделали
сами. Я написал заявление и попросил провести проверку на пригодность тех
-63-
людей, которые должны были
обеспечивать порядок в церкви, а на самом деле просто стояли и бездействовали.
Зачем нам такая милиция?»
В подробностях же обо всем
журналистам рассказали сами прихожане, которых, как и отца Александра тоже
интересует ответ на вопрос: «Почему народу не была оказана помощь? И что
остается людям теперь думать о ванинской милиции,
если прилюдно в поселке хулиганам можно безнаказанно вытворять все, что
угодно?!»
Впрочем, я лично нисколько не сомневаюсь, что
настоятелю и прихожанам ответ – о действиях или бездействии милиционеров во
время несения дежурства у церкви - все-таки дадут. Поскольку отвечать в местном
РОВД научились уже давно. Только не погонами и должностями, а на бумаге,
которая, как известно, стерпит все.
Точка отсчета
На следующий день после случившегося
поселок бурлил, обсуждая ночной инцидент...
А к недавно приступившему к своим
обязанностям новому главе администрации района по случаю из ряда вон выходящего
«события» были приглашены отец Александр, депутаты, начальники Ванинского РОВД и Ванинского
ЛОВДТ, представители ФСБ...
И оттого, что они собрались вместе
именно по такому случаю, отчетливо проступил круг всех нравственных проблем в
районе. Ведь спустя годы наконец-то хоть кто-то решил честно посмотреть, а что
же у нас на самом деле творится за искусственной ширмой благополучия?! И не
была дана команда «не разглашать и не будоражить», а, наоборот, сочли
необходимым довести до сведения всех СМИ реальный факт и событие.
Возможно, теперь у населения
появится и вера в защиту справедливости? Трудно предположить. Еще труднее дать
утвердительный ответ. Но должно быть ясно как местной власти, так и
журналистам: о чем бы ни говорилось с высоких трибун
или о чем бы ни писали, должна быть главная цель – человеческое содержание
проблемы, ее нравственный эквивалент.
Кто подсчитает и можно ли подсчитать цену безверию,
усталости и накопившейся обиды у людей за долгие годы? Да, в каждом из нас
намешано разное, и каждый из нас со своими плюсами и
минусами. Тем не менее вера в порядочность чиновников
утрачена полностью. Но с человека в форме милиционера спрос особый.
-64-
Пока же спросить –
словно попасть в замкнутый круг.
«Почему о случае в церкви нет
никакой информации в сводке происшествий за неделю?» На этот вопрос в милиции
толком мне ничего не смогли ответить и из районного штаба ОВД направили в
уголовный розыск. Там очень удивились: «Почему к нам?» – и посоветовали
обратиться к заместителю начальника милиции... Поняв, что ответа я так и не
получу, задаю одному из начальников вопрос: почему же милиция все-таки не
скрутила хулигана, терроризировавшего людей, и не доставила его в дежурную
часть – в милиции все запуганы, или у вас процветает коррупция?
Тут ответ мне выдают моментально:
«Да, что вы, никого мы не боимся и никакой коррупции у нас
нет».
Как говорится, кто бы сомневался.
Вот только непонятно, почему в Ванино вот уже несколько лет невозможно назвать
хотя бы одно раскрытое преступление из разряда так называемых «громких дел».
Почему местные предприниматели запуганы многочисленными (и, разумеется, так и
оставшимися нераскрытыми) поджогами магазинов, рынков, парикмахерских,
автомобилей, домов, баннеров? Это что, называется бизнес по-ванински,
или передел собственности с помощью бандитов?
Почему в районе процветает угон и хищение иномарок,
которые пострадавшим автовладельцам тут же, после угона, предлагают выкупить за
большие деньги. И люди вынуждены влезать в кредиты, лишь бы вернуть автомобили.
Что, в ванинской милиции не знают, кто в районе
промышляет угонами? И почему воры для милиции неуловимы и народ идет к тем, кто
его же обокрал – выкупать свое, кровное, трудом заработанное? Вот в этих
случаях населению от мала до велика, наоборот, хорошо
известны все местные «положенцы», кто кого крышует и кто за что отвечает. Доходит до курьезов: не
найдя справедливости в милиции, из которой, похоже, уже давно ушли почти все
настоящие аниськины, люди идут за помощью именно к
ним, к «авторитетам». Поскольку веры в «погоны и мундиры» уже давно никакой. И
назвать этих «почему?» еще можно немало. А ведь это мы уже проходили!
Что было 60 лет назад?
«Ванинская пересылка» и «Я
помню тот Ванинский порт» – разве что совсем
маленькие дети не знают в наших краях, о чем эти книги местных историков и
краеведов. Написаны они по воспоминаниям заключенных и старожилов Ванино и Ванинского района. Что же касается блатного мира, то песня
про Ванинский порт и о том, что от качки здесь
-65-
стонали зэки, многим из них
почему-то кажется своей. Хотя...
«...новый воровской закон был
объявлен в 1948 году на пересылке в бухте Ванино» – воспоминания политических,
прошедших ванинскую пересылку по 58-й, приводит в
своей книге «Я помню тот Ванинский порт» краевед
Марина Кузьмина. По Ванино тогда гремел «беспредел».
Вот что рассказывает о нравах, которые царили в Ванино Асир
Сандлер: «Самым страшным для меня был случай в
изоляторе ванинской пересылки... У воров «в законе» в
профессиональном мире уголовников был свой «кодекс» поведения, кодекс воровской
чести. Действовали неписаные законы, нарушение которых каралось. А потом
появилась порожденная войной и голодом беспредельщина. Очень точный термин. Эта
группа, ставшая довольно многочисленной, не признавала ничего и никого. Отнять
хлеб? Запросто. Убить – запросто. Никаких ограничений. Полная вседозволенность
до безграничности».
В карцере у политического Сандлера сокамерники по очереди забирали пайку хлеба. «Вы
что же, нарушаете закон?» На этот вопрос он получил все объясняющий ответ: «Мы
законов не имеем». Вскоре Асир Сандлер
уже не вставал, потому что из еды ему доставалась
только жидкая баланда. Спасло умирающего от голода то, что его поместили в
больницу. Позднее в своих воспоминаниях он напишет: «…Самое страшное в том, что
запомнилось навсегда, – бессилие перед смертельной беспредельной
бессовестностью».
Это была жизнь, так сказать, по одну
сторону колючей проволоки. В это же время по другую
происходило следующее.
Все, о чем будет сказано далее,
Марина Кузьмина нашла в государственных архивах, то есть документально
подтверждено. Так вот, «растраты и хищения по п. Ванино за 1948 год составили
542 тысячи рублей (по тем временам огромные деньги). Здесь велась исключительно
плохая финансово-хозяйственная деятельность. Почти все поступавшие в порт грузы
не взвешивались. В 1948 году в Ванино было заслано и завезено огромное
количество совершенно ненужных материалов и неходовых товаров. Вот только
некоторые из них: …скульптур для украшений – 47 тонн, халатов среднеазиатских –
4500 штук, сумок базарных – 6550 штук, артиллерийской упряжи на сумму около
полумиллиона рублей! По итогам комиссии МВД безответственное отношение
работников Перевалбазы в бухте Ванино привело к
громадным хищениям и недостачам».
Кроме того, парткомиссия при Политотделе Управления Перевалбазы Дальстроя МВД СССР в
бухте Ванино рассматривала и дела тех, кто отвечал здесь за порядок. А дела эти были следующими: злоупотребление служебным
-66-
положением в корыстных целях,
растраты, подлоги и хищения, морально-бытовое разложение. Вот выдержки из
документов только о некоторых из них:
– сопровождающий заключенных получил
на них продукты. Часть раздал заключенным, остальные реализовал на базаре.
– в поселке Ванино двое неизвестных
избили и ограбили возвращавшегося с собрания сержанта Тенгелеева.
Бандитов арестовали. Ими оказались надзиратель Ванинского
ВСО и сержант...
– начальник инспекции ВПО взял 35 кубов
леса, стекло, доски и рабочую силу. Все бесплатно.
– начальник лагпункта
вывел заключенных на строительство своего дома.
– секретарь парторганизации уговорил
шофера подвезти ему на квартиру 11 мешков сухофруктов.
– заведующий парткабинетом, принимая
членские взносы, недосдал 1023 рубля, подделывал
подписи коммунистов.
– начальник конвоя вел на лесобиржу 118 человек. Напился. Применил оружие по
заключенному Чиркину. Тот умер от ранения.
– коллективная пьянка,
пили на Пасху – религиозный праздник – руководители транзитного отделения Ванинского ИТЛ...
Это мизерная часть тех данных, что
имеются в архивах (понятное дело, со всеми ФИО, но я не привожу их специально,
поскольку в Ванино и в районе могут до сих проживать потомки данных «героев»,
так что же им-то теперь краснеть за своих пращуров). И
все-таки, как пишет Марина Кузьмина, это были дела коммунистов и комсомольцев –
авангарда того общества: «Из воспоминаний Ф.Ф. Кудрявцева, прошедшего три войны
и после пяти ранений попавшего в лагеря: «…Мало бывало среди тех, кого называли
хозяевами, порядочных людей… Чаще всего ими были развращенные безграничной
властью над людьми и безнаказанностью пьяницы и
развратники, не брезговавшие обворовывать заключенных. Многие из них
пользовались бесплатным трудом, чтобы разводить для себя огороды, строить дома,
обзаводиться мебелью…»
Заканчивались же «разборки» со
стороны начальства к провинившимся чаще всего
выговорами и предупреждениями, а вот с работы снимали их очень и очень редко –
кадры (даже такие) берегли! И это, несмотря на то что
страна тогда с великим трудом поднималась из разрухи после войны?!
Наложило ли и на Ванино отпечаток то далекое прошлое?
И как мы живем сейчас? Об этом вы уже прочитали в самом начале. Но не могу не
привести и еще одно высказывание Марины Кузьминой. А пишет она следующее:
-67-
«Сегодня мы ощущаем, что наша жизнь пропиталась духом
воровской «малины». Лагерный жаргон вошел в нашу речь, лагерные песни звучат по
телевидению, криминальный мир скрещивается с государственной властью, «воры в
законе» и воры вне закона являются уважаемыми людьми. Как это вдруг случилось?
Не вдруг. Когда страна десятилетиями, как нарывами, была покрыта лагерными
зонами, надо было ожидать, что, в конце концов, эти нарывы лопнут, и лагерный
гной будет заливать наши души. Можно ли было этого избежать? Я думаю, можно
было, если бы… Но история не признает сослагательного
наклонения».
Голубые купола малой родины
Ванинскую церквушку – от основания до маковок
– строили всем поселком. И не только на пожертвования народа, но и руками
местных мастеров, которые выкрасили ее купола в голубой цвет – цвет чистого,
ясного и мирного неба над головой. Именно этого наши с вами земляки, по сути бессребреники, желали нам, своим потомкам, тем, кто
будет жить на многострадальной ванинской земле после
них.
Что же касается службы в милиции, то это не только
звания, должности, оклады, бесплатный проезд в отпуск, вещевые и продуктовые
пайки. За материальными ценностями не мешало бы
вспоминать и о народе. И о долге перед ним. И о чести мундира тоже.
Газета «Моё побережье» (пос. Ванино, Хабаровский край),
30 апреля 2008 года
Во время дискотеки в селе Уська-Орочская Ванинского района из охотничьего карабина был застрелен
подросток. Местные жители уверены, что рано или поздно, но трагедия в селе
должна была произойти. А виной тому, утверждают они, преступное равнодушие
чиновников, погоня за прибылью работников культуры и безнаказанность бандитов.
Бумеранг молчания
В Ванинском РОВД об
убийстве подростка местным СМИ почему-то решили не сообщать, а потому это ЧП в
сводке за неделю не значилось. Воровство мобильников, хищения, угоны авто – это пожалуйста, и в большом
-68-
количестве. А вот убийство – нет. Словно
ничего и не произошло?! Между тем метод замалчивания, давно практикующийся в
РОВД, в данном случае чуть было не сыграл злую шутку с самими «молчунами»: о
случившемся уже гудел весь район, ведь помимо отсутствия достоверной информации
из официальных источников очередную волну возмущения среди населения вызвал и
слух о том, что убийца подростка находится на свободе.
Как это ни поразительно, о
происходящем не имела понятия и мама убитого мальчика. Хотя чему тут можно
удивляться – до выяснения ли подробностей было матери, потерявшей единственного
ребенка! Но на девятый день после гибели сына Наталья Владимировна Кретова все же решила обратиться к
журналистам: «Помогите мне. Разве это справедливо, что убийцу моего мальчика
отпустили под подписку о невыезде? А если он скроется?!» С обращением в СМИ и к
местным депутатам выступили друзья, одноклассники и знакомые убитого Паши Кретова: «Почему так случилось, что убийца на свободе, а
наш близкий человек, друг и товарищ в земле? Почему так произошло? Мы верим,
что правосудие свершится...» Под обращением стоит 195 подписей.
Так почему же произошло убийство? И как оно
произошло? Тайна следствия, как известно, бывает надолго покрыта мраком. И
после встречи с мамой убитого мальчика я поехала в село, чтобы на месте, по
мере возможности, попытаться разобраться в разыгравшейся трагедии.
Гости дикой деревни
Неподалеку от Дома культуры возле пешеходной дорожки
букеты цветов – на этом месте убили Пашу. Сам Дом культуры закрыт, на всех
дверях замки. Зато на месте глава сельской администрации Светлана Викторовна
Юмашева. Она старается ввести меня в курс событий: «…произошло это не на
дискотеке, уже дискотека закрылась. Народ просто продолжал еще находиться возле
клуба. Село у нас более-менее спокойное, вот молодежь и гуляет после дискотеки.
После того, что случилось, я, конечно, задала вопрос работникам клуба, почему
никто не сообщил ни мне, ни кому-то еще, когда услышали первые выстрелы? Мы бы
сразу поднялись. Как только привезли мальчика в больницу, мы все тут же
собрались. Пришел и наш внештатный инспектор. Вместе с врачом больницы они
собрали гильзы возле клуба… У нас до 16 лет запрещено ходить на дискотеку, если
что, то ходят родители вместе с детьми. Вообще у нас дискотека до часу ночи, ну
а проводят до двух часов ночи, потому что есть платная
услуга по продлению дискотеки, кто-то платит за этот час, и все танцуют...»
-69-
Глава поселения
ознакомила меня и с письменным объяснением одной из работниц клуба. А написано
в нем было следующее: «28 июня в клубе проводилась дискотека. Во время
проведения нарушений дисциплины со стороны посетителей не было. Около 12 часов
ночи на дискотеку пришел Руслан М. со своими гостями – трое мужчин и две
женщины. Во время дискотеки они вели себя прилично, со стороны организаторов
дискотеки к ним претензий нет. Они сделали заказ на музыку и заплатили 500
рублей. Когда был объявлен последний танец, то во время звучания музыки с улицы
раздались три выстрела. Я вышла на улицу посмотреть, что происходит, увидела
мужчину с оружием и узнала в нем одного из гостей Руслана. Заходя в клуб я предупредила молодежь, чтобы были осторожны, так как
на улице вооруженный мужчина. Дискотека в это время уже закончилась...»
«Я толком не могу сказать, что и как
было. Потому что один говорит одно, другой – другое, но самое страшное, кто дал
право расчехлять охотничье оружие?! – возмущается Светлана Викторовна. – Я у
следователя спросила, почему эти люди приехали в село вооруженные, а он
ответил, что они ему объяснили, мол «мы ехали в дикую деревню». Что значит
«дикая деревня»? Ничего не могу понять?!»
К нашему разговору присоединяется
главный врач сельской больницы Владимир Петрович Красиков: «Ночью, уже после
убийства, возле клуба мы нашли две нестреляные и три стреляные гильзы, днем еще
были найдены гильзы, и одну стрелявший забрал с собой.
В общей сложности немало. Подростки мне рассказали, что, когда только раздались
первые выстрелы «салюта», они сказали Руслану, чтобы он увел своего гостя или
забрал у него оружие. А в итоге молодежи пришлось разбегаться – кто в клуб
назад вернулся, кто за клуб побежал, кто за памятник спрятался...»
Светлана Викторовна Юмашева тут же
припомнила случай, как-то произошедший в селе в одной из семей: «Один сосед
зарезал другого. Тоже сдался сам. Но его тут же
закрыли и не выпустили до самого суда. Поэтому вопрос
почему стрелявшего из охотничьего карабина возле клуба выпустили под подписку о
невыезде? Что, достаточно просто сказать, что это была самооборона?! А теперь,
как я слышала, обвиняют и маму, что его отпустила, и самого убитого подростка,
что он был здесь. Так это или не так, не знаю, но, выходит, мальчику приехать
нельзя, а вооруженным по селу разъезжать можно. Люди в селе возмущены. В каждом
доме, в каждом дворе все это обсуждается….»
Владимир Петрович Красиков: «Идет речь и об
агрессивности наших подростков по отношению именно к этим приезжим. Да если бы
это было так, то после случившегося они тут же начали бы разборки, но ведь
этого не
-70-
произошло. То есть со стороны малолеток
не было никакой агрессии. Если бы она была, то не смогли бы гости на 500 рублей
заказывать целый час лезгинку и плясать под нее. Наша молодежь тоже к ним
присоединилась и танцевала. И в клубе все было нормально, конфликта не было. А
вот на территории возле клуба действительно прямо на капоте своей машины гости
распивали спиртные напитки...»
Последний танец
Вернувшись из села
в редакцию я еще долго анализировала записанные объяснения и рассказы. В их числе были и
подробности от очевидцев убийства. Приведу только два, хотя их гораздо больше.
«Я и двое моих друзей вышли из-за клуба и услышали хлопки, – рассказывает одна
из девушек. – Мы сначала не поняли, что это выстрелы. Народ побежал кто куда.
Все кричали. Мы услышали три выстрела. Потом подошли к тротуару, где стоял Паша
с другом. И в этот момент услышали еще один выстрел. Паша упал. Я подбежала к
Паше, он не шевелился. Проверила пульс, но пульса не было. Пашу положили в
машину и увезли в больницу. Когда мы пришли в больницу, нам сказали, что он
умер сразу…»
А вот что рассказывает еще один из
очевидцев: «Я вышел из клуба, до конца дискотеки оставалось 3 минуты. Был
последний танец. На улице было мало людей. Один парень пошел за клуб, тут к
нему подошел Мага с карабином и сказал: «Парень, что, проблем хочешь?» Он ему
ничего не ответил и пошел дальше. А Мага начал стрелять и кричать, где моя
машина? После этого я ненадолго отвлекся, а потом смотрю, разнимают Пашу с Камилем. Они успокоились, вроде все было нормально. Дальше
я стоял возле памятника, а Паша с Димой пошли на бетонный тротуар, остановились
там и стали разговаривать с двумя парнями из приезжих. Тут я увидел, как от
машины приезжих к ним идет Мага. В этот момент я отвернулся, так как у меня
попросили сигарету. И тут раздался выстрел. Обернувшись, я увидел, что на том
месте, где стоял Паша, кто-то лежит. Я сразу побежал туда, пытался что-то
спрашивать, но Паша уже ничего не говорил. Я стал кричать, звать друзей. Они
прибежали, мы положили Пашу в машину и повезли в больницу. А приезжие в это
время быстро сели в свою машину и уехали...»
Из множества рассказов передо мной постепенно
вырисовывалась картина произошедшего на небольшом пятачке возле Дома культуры.
Непонятным оставалось одно. Дом культуры считается одним из лучших в
Хабаровском крае и даже отмечен самим губернатором, говорят, скоро за хорошую
работу получит грант. В газетах пишут, что на дискотеки в этот клуб ездит
молодежь со всего района. Тогда почему здесь и пьянки,
и стрельба, и
-71-
убийство? Может, это нелепая
случайность?!
Но, отправляясь вновь в Уська-Орочскую,
уже за ответом на этот вопрос, я даже и не предполагала, что широко
разафишированное великолепие сельского ДК на самом деле окажется просто мифом,
что молодежь в этот ДК съезжается вовсе не потому, что он самый лучший, и что
утверждения главы о «тихом селе, в котором никогда ничего такого», мягко
говоря, просто не соответствуют действительности.
Набат
На этот раз иду в школу – кому как
не учителям знать, чем и как живет их село? И я не ошиблась. Как выяснилось,
вот уже несколько лет работники школы-интерната совместно с коллективом местной
больницы бьют в набат, но их никто даже не хочет слышать. Чего же они
добиваются? В качестве примера приведу только некоторые из обращений (на самом
деле у директора школы-интерната Нины Фоминичны Абрамовой таких документов уже
скопилась целая папка)!
Вот с чем в 2005 году она обращается
к главе Уська-Орочского сельского поселения С.В.
Юмашевой:
«Администрация Уська-Орочской
школы-интерната просит вас на ближайшем заседании Совета депутатов рассмотреть
вопрос «О мерах по улучшению работы по предупреждению преступности, пьянства и
наркомании среди несовершеннолетних». Нас тревожит бесконтрольное время
препровождение подростков в ночное время, свободный допуск на ночные дискотеки
малолетних (учащиеся 6, 7, 8-х классов), распитие спиртных напитков за
столиками взрослыми в здании клуба во время дискотек в присутствии
несовершеннолетних, продажа спиртных напитков подросткам. Эти факты вызывают
нашу обоснованную тревогу и необходимость принятия
срочных мер для наведения порядка»
В 2007 году под очередным письмом на
имя главы поселения от коллектива Уська-Орочской
школы-интерната стоит уже 37 подписей:
«…ситуация в нашем селе складывается критическая.
Несовершеннолетние подростки бесконтрольно приобретают и распивают спиртные
напитки в общественных местах, открытых рынках, в Доме культуры. Ситуация вышла
из-под контроля с проведением досуга в Доме культуры села. Постановление главы
администрации Ванинского района №133 от 18.03.1994 г.
«О мерах по улучшению работы по предупреждению преступности, пьянства и
наркомании среди несовершеннолетних» не выполняется. Дискотека проводится до
двух часов ночи, нарушая покой жителей. На дискотеку в наше село приезжают молодые
люди из Ванино, Токи, Заветы Ильича, Октябрьский, которые
-72-
в состоянии наркотического и
алкогольного опьянения куражатся, дебоширят, дерутся,
чувствуя свою безнаказанность, так как в селе созданы все условия для пьянства
и беспредела, и нет участкового. В селе процветает «братва»,
которая представляет серьезную опасность для жизни и здоровья подростков, так
как они вовлекают их в преступную деятельность. Нашему сельскому поселению
необходим участковый инспектор. Просим срочно созвать сельский сход и принять
меры в наведении порядка на территории поселения».
А с начала уже этого, 2008 года
учителя и медики буквально закидали заявлениями и обращениями различные
инстанции, но их по-прежнему так никто и не хотел слышать. Обращались же жители
села уже не только к главе своего поселения, но и к прокурору района А.Ю.
Пешкову, и к начальнику РОВД М.И. Белову, и к начальнику отдела культуры М.Г.
Харитонову, и к заместителю главы района по социальным вопросам Л.В.
Воробьевой!!!
«Мы, педагоги и работники
школы-интерната, врачи, медсестры и работники участковой больницы просим
рассмотреть и разобраться в ситуации, которая сложилась в нашем селе.
Случайность это или закономерность?..» Далее приводят и цитаты из хвалебной
статьи в районной газете о работе клуба, и свое мнение по этому поводу: «... у
нас, проживающих в селе всю жизнь, эти слова вызвали разные эмоции: у кого
недоумение, у кого негодование, у кого просто смех...» «Сколько работников
состоит в штате клуба? Какова их квалификация? Как аттестуются работники клуба?
Проходят ли они переподготовку, курсы повышения квалификации? Сколько кружков
работает на базе клуба?» – спрашивают жители села.
Поразительно, население бьет
тревогу, а в это время рапорты об успехах Дома культуры в Уська-Орочской
из отдела культуры района уходят в край. В итоге клуб занимает призовое место.
Знают ли в крае об обращениях сельчан, их мнение о работе местного клуба? Вряд
ли, ведь чиновники (инстанция за инстанцией), чтобы показать свою красивую
работу, и отчитываются красиво.
«Главная обязанность директора клуба
– нести ответственность перед государством за качество предоставляемых
населению культурно-просветительских услуг. Неквалифицированные специалисты –
некультурное население. Значит, необходимо искать нужных специалистов и при
этом очень этого хотеть. Мы не видели объявлений о вакансиях ни в клубе, ни в
газетах, ни в селе…»
Наряду с очень многими другими весьма важными
вопросами (копии данных обращений и заявлений редакция передаст для проверки в соответствующие
незаинтересованные инстанции), поднимается вопрос и о
платных
-73-
дополнительных услугах.
Вот что пишут жители села: «…на дискотеках сдаются в аренду столы пришедшим
повеселиться. Традиционно на столах разрешены все виды спиртного, создаются
условия для распития спиртных напитков в общественных местах, ведущие к
спаиванию молодежи и подростков. Нарушается закон. Неужели глава поселения и
директор ДК не знают этого закона? Почему после неоднократных обращений по
поводу столов их продолжали сдавать в аренду? Кто несет ответственность за это
перед законом? Почему несовершеннолетние дети находятся в клубе до двух часов
ночи? Еще 1 октября 2007 года на собрании трудового коллектива школы-интерната
глава администрации Юмашева С.В. заверила, что распоряжение о нахождении детей
в рабочие, выходные и каникулярные дни на дискотеках в клубе и в вечернее время
будет издано в ближайшее время. В заявлении от 29 ноября 2007 года об этом мы
напомнили главе села, но до сих пор этого распоряжения мы не видели (замечу –
это пишут уже в мае 2008 года!). Каждую неделю село отражает атаки молодежи со
всего района: в Орочах – дискотека! Сей факт – предмет гордости ДК («Наш клуб –
лучший в районе»), а для жителей села – сплошная мука и испытание. Почему?
Потому что в РДК п. Ванино танцы до 23.00, а у нас до двух ночи. Нигде не
разрешают сидеть за столиками и пить, а у нас можно. Молодежь, приезжая, ведет
себя разгульно, свободно, нарушая покой жителей села: драки, шум, гам,
авторалли с громкой музыкой. Врачей участковой больницы, по их признанию,
вызывают для оказания первой медицинской помощи молодым людям и подросткам,
травмированным, находящимся в состоянии алкогольного и наркотического
опьянения, чаще всего в дни проведения дискотек. И всю эту картину мы наблюдаем
из года в год, терпим, надеемся на благоразумие сельской администрации,
правоохранительных органов, директора ДК...»
Замечу – под этим заявлением уже 60
подписей! И отправлено оно было всем перечисленным выше чиновникам... 6 июня
2008 года.
До рокового выстрела оставалось всего ничего. Но и до
этого в селе, о котором глава сельской администрации говорит, что у них «все
тихо», происходит еще несколько ЧП. Да еще каких!
Директору венок, а дело в архив
Цитирую из коллективного заявления от 29 мая 2008
года: «В ночь с 24 на 25 мая в 1 ч.15 мин. ночи после окончания дискотеки
разъяренные неизвестные лица забросали камнями окна квартиры директора
школы-интерната
-74-
Нины Фоминичны Абрамовой. Толчком
этому послужило следующее: в клубе убрали столы и сократили время работы
дискотеки. На вопросы молодежи и школьников в клубе им ответили: «Благодарите
за это школу и ее директора». Считаем это подстрекательством, настраиванием
молодежи против требований Закона, выполнения которого добивается школа.
Школа-интернат – учреждение общественного воспитания, работать в которой
труднее и сложнее, чем в общеобразовательной школе. Наши воспитанники – дети-сироты
и социальные сироты очень подвержены влиянию криминальной молодежи, которая
регулярно приезжает в наше село повеселиться. Отсюда рост правонарушений среди
воспитанников-сирот. Было написано множество заявлений по этому поводу в
правоохранительные органы и нашему главе. Сегодня в Доме культуры властвует его
величество Рубль, все пользующиеся спросом услуги (дискотека, бильярд, теннис) –
платные.
Еще раз убеждаемся, что случайность –
это частный случай закономерности. Мы не раз «били в колокола», в разные органы
власти по поводу ситуации в селе!»
А вот что происходит в селе спустя
несколько дней. Директор школы-интерната уже вынуждена обратиться к прокурору Ванинского района со следующим заявлением: «На имя
начальника Ванинского РОВД М.И. Белова от меня
поступило два заявления, но до сих пор на эти заявления РОВД не отреагировало.
Тем временем в ночь на 1 июня 2008 г. в 12.30 ночи я услышала в подъезде
какие-то крики, которые быстро прекратились. Второго июня соседи рассказали
мне, что, выйдя 1 июня из квартиры в 5 часов утра, они увидели на пороге моей
квартиры траурный венок. Они отнесли его к гаражам, а мне об этом не сказали,
так как не хотели расстраивать. Меня тревожит обстановка в поселке, отсутствие
реакции на мои заявления, потому что это способствует правонарушениям и
провоцирует молодежь на преступные действия».
Прокуратура, получив заявление от 5 июня, уже 6 июня
направила его для проведения проверки в Ванинский
РОВД, а уже 10 июня директор школы получила весьма лаконичный ответ от
полковника Белова: «Сообщаем вам, что по вашему заявлению проведена проверка. В
вашем сообщении усматривается состав административного правонарушения,
предусмотренного ст. 20.1 ч. 1 КоАП РФ. В связи с
тем, что лица, совершившие данное правонарушение не установлены и истекли сроки
привлечения к административной ответственности, материал для проверки списан в
номенклатурное дело ОВД». Вот так-то.
-75-
Между тем село
продолжало жить в прежнем «режиме». Об этом красноречиво говорит коллективное
письмо от 4 июня 2008 года. Написано оно на имя начальника Ванинского
РОВД М.И. Белова, начальника отдела культуры М.С. Харитонова, главе
администрации поселения С.В. Юмашевой: «Мы, жители села Уська-Орочская,
проживающие по улице Киевская (а эта улица возле ДК), требуем наведения порядка
в нашем селе. Ситуация складывается таким образом, что в клубе проводятся
дискотеки до двух часов ночи. Разгоряченная спиртным и наркотиками молодежь
становится неуправляемой и весьма опасной. Пока все разъедутся и до отправления
поезда в 3 ч. 40 мин. в селе происходят беспорядки, драки, на всю улицу несется
шум, крики, нецензурная брань. Вдобавок к этому начинаются автомобильные ночные
гонки. Из автомашин несется громкая музыка. До каких пор будет продолжаться это
безобразие и издевательство над жителями села, тем более что на нашей улице
проживают в основном пенсионеры и люди престарелого возраста. Если не будут
приняты соответствующие меры, мы будем вынуждены обратиться с жалобой к главе
района Н.С. Ожаровскому и губернатору края В.И. Ишаеву».
Под этим письмом 25 подписей.
После этого, точнее, 5 июня, в
администрации сельского поселения собирают совещание при главе администрации. В
числе рассматриваемых вопросов и волнующий –
«организация досуговой занятости на селе». Вероятно,
много надежд возлагали сельчане на это совещание, но их надежды не оправдались.
Вот о чем говорит выписка из протокола данного совещания. Председательствовала
на нем сама глава поселения, присутствовали (согласно протоколу) и директор ДК,
и участковый инспектор. А решение было вынесено такое: по-прежнему проводить
дискотеки до двух часов ночи! Кроме того, решили проконтролировать ночные
магазины по продаже спиртных напитков после 23.00 и выйти с письмом на
начальника Ванинского РОВД о командировании на
выходные дни участкового инспектора. Но, как говорится, решить-то решили. А вот
успели выполнить или нет? Что касается дискотеки до двух ночи – безусловно!
Ночью 29 июня после дискотеки возле клуба и произойдет трагедия... но, как тоже
уже хорошо известно, участкового инспектора на дискотеке не было. Потому-то
беспрепятственно возле клуба гости давали салют из охотничьего карабина, а
потом убили человека.
И это не было громом среди ясного неба, ведь ему
способствовало многое, в том числе июньское решение совещания при главе
поселения по-прежнему проводить дискотеки до двух часов ночи!
-76-
Участок
Сегодня в селе часто вспоминают
бывшего участкового Виктора Федоровича Чумаченко – его крутого нрава хулиганы
побаивались, и если он строго с кем обращался, то никто не жаловался, потому
что знали: если участковый сказал, так и будет. Никто не хотел
и позориться: участковый мог не только сделать замечание на дискотеке, но и за
шиворот вывести. Но было это лет пять назад, с тех пор многое в селе
изменилось, и в первую очередь потому, что постоянного участкового здесь просто
не стало.
На следующий день после убийства
Паши Кретова в поселок приехали две ванинские машины, битком набитые молодыми людьми – их было
человек одиннадцать, они были с битами, взяли камни, палки и пошли к дому, где
живут люди, к которым приезжал тот самый гость из Ванино, совершивший убийство.
Сейчас от подобострастных сторонников можно услышать хвалебное, что, мол, как
же после убийства подростка заместителю главы по социальным вопросам Л.В.
Воробьевой и чиновникам отдела молодежи пришлось нелегко, отвечая на звонки
возмущающихся жителей. Что ж, подобная кабинетная работа с телефонной трубкой в
руках за многотысячную зарплату, может, кому-то и кажется каторжной, но после
того, как годами эти же чиновники не замечали
надвигающейся грозы, теперь они и впрямь бедолаги. А вот где в эти дни
действительно было нелегко, так это в селе.
...На следующий день после убийства,
увидев в окно подъехавшие автомобили и молодежь на крыльце дома, к ним тут же
вышел Владимир Петрович Красиков. Вот что рассказывает сам Владимир Петрович,
вспоминая тот тяжелый день: «Многие из них меня знают, потому что и в село
приезжают, и мой сын примерно такого же возраста. Я попросил всех сойти с
крыльца и сказал, что они могут на меня обижаться, но с этими соседями я живу в
подъезде более 20 лет и я буду на их стороне. Люди не виноваты, что так
произошло и не должны отвечать за своего гостя. Предложил, чтобы только один из
них зашел и поговорил, выяснил, как и что было. Ведь наслушаться всякого
недолго, да еще и под впечатлением произошедшего так подогреть себя, что можно
и все Орочи разгромить. Пока один из них разговаривал, я объяснял другим
ребятам, что да, вы сейчас можете и окна перебить, и кого-то избить, но не
забывайте, что люди будут защищаться. И что тогда будет? Кого-то из вас или
покалечат, или даже убьют, все может произойти... Кому же нужно такое наведение
порядка?»
Закончилось все тем, что парни поняли, – не было
погромов, не было выяснения отношений – забрали из больницы своего убитого друга,
подъехали еще раз к клубу, постояли возле того места, где произошло убийство,
-77-
оставили цветы. Была у них с собой и
бутылка водки, но никто не стал пить – поставили тут же.
Всему этому свидетель мама убитого мальчика – Наталья
Владимировна Кретова. Именно эти ребята привезли ее
из Ванино в Уська-Орочскую, с ними она увозила из
села и своего бездыханного сына.
Омут
«Меня удивляет, почему, зная о происходящем, все
молчали? Ведь шло многолетнее растление несовершеннолетних? – говорит Нина
Фоминична Абрамова. – То, что убили здесь подростка, это далеко не случайность,
как это пытаются представить. С 2005 года мы пишем, но нас никто не слышит.
Посмотрите, у меня уже скопилась целая папка документов. А в ответ? Заместитель
главы по социальным вопросам Воробьева молчит. Все молчат. И ведь, в самом
деле, мер-то действенных на все наши обращения принято не было. Незадолго до
убийства подростка у меня состоялся разговор с главой сельской администрации,
где я в очередной раз обратила внимание на происходящее. И при этом сказала,
что пойду до конца, и уже не буду писать вам и начальнику РОВД, к которому
обращалась только потому, чтобы он прислал в село бригаду, которая убедилась
бы, что здесь творится по ночам, когда проходят дискотеки. Я, беседуя с главой
и с директором ДК, сказала им, что это не только лично мое мнение – посмотрите,
сколько под заявлениями подписей. Я просто от имени людей озвучиваю проблемы. А
чтобы озвучить все это, это значит, сразу же кучу врагов заиметь. Это опять же
Воробьева и работники отдела культуры, которые вместо того, чтобы принимать
меры, просто думают, что мы кому-то хотим «кровь пососать». Напрасно они так
думают. Мы-то с детьми напрямую связаны, мы отвечаем за качество образования,
несем ответственность. А вот такая политика в районе – «все тихо, тихо, тихо» –
да не тихо и не все благополучно, как это пытаются представить. А платные услуги
вообще стали той «медвежьей услугой», когда в погоне за прибылью
оказалось плевать на родителей, плевать на педагогов. Нас никто не хотел
слышать, пока не произошло убийство. Но и сейчас все хотят свернуть на
случайность, а это не случайность, это настоящее детоубийство. Я не знала Пашу,
но у меня перед этим ребенком такое чувство вины, что я не успела всего этого
беспорядка остановить. А с другой стороны, столько лет от нас, от жителей села,
шли в разные инстанции такие мощные письма-предупреждения об элементарных
нарушениях закона, на которые просто никто не реагировал…»
-78-
Хотя не совсем права Нина Фоминична,
реакция все-таки была. Чтобы нагнать страху на строптивого директора районные
чиновники, как никогда, обрушили на нее проверку за проверкой, которые
превратились в скрытый террор. «А что нас пугать проверками, – говорит
директор. – Я здесь работаю уже 25 лет, из них 15 лет директором, и знаю, что
школа старая, что и крышу надо ремонтировать, и много чего еле держится из-за
ветхости, но ведь денег не дают. Так что, проверяй не проверяй, не напугаете».
Ужасающих фактов немало
«Память живущих – единственная
награда для погибших...» Так про памятник в Уська-Орочской красиво
написано в официальных данных о селе. На что главный врач больницы Владимир Петрович
Красиков тоже имеет свое мнение: «Самый первый «звоночек» в селе раздался с
появлением столиков и выпивки в клубе. Потом избиение учителя. Что тогда можно
спрашивать с малолеток? И других ужасающих фактов в
нашей деревне можно найти немало: и торговля коноплей, и торговля «паленкой» на
дому... Но я хочу остановиться на одном из них – стрельбе по памятнику
воинам-землякам. После 9 Мая пьяный житель села стрелял по памятнику. Об этом
поставили в известность главу сельской администрации, но никто не предпринял
никаких мер. Теперь по селу «гуляет» обрез, да ведь и памятник – лицо поселка,
все там собираемся. Выходит, вот такое отношение у нас к памяти. Что касается
дискотек, то приезжают в село из поселков по 20–25 человек. Машина на машине.
Едут и на поезде. Регулярно, когда дискотеки, приходится оказывать помощь
пострадавшим в драках. И когда начинаешь выяснять суть конфликтов, они такие
пустяковые – кто-то кого-то толкнул, что-то сказал, ну а поскольку пьяные и
обкуренные, то начинается выяснение отношений. А убийство подростка! Почему-то
никто не позвонил, не поднял шум, когда возле Дома культуры началась стрельба –
пока еще только в воздух. И до смертельного выстрела еще было минут 30–40.
Позвонили, когда подростка уже убили…»
Преступные традиции
А после убийства начались разборки в том плане, что,
мол, выстрел-то прогремел не на дискотеке, и не в Доме культуры, и даже не на
его территории, так при чем тогда мы? Начали считать,
сколько же метров составляет эта территория? Лишь бы не оказаться крайними. А
ведь от места, где убили Пашу, всего несколько шагов до бетонки, на которой стоял
джип с оружием, а от джипа до ДК еще ближе – он стоял почти у самого крыльца
клуба. Здесь-то
-79-
беспрепятственно и салютовали из
карабина прибывшие в «дикую деревню» гости из Ванино...
Спрашивается, до каких пор все это
будет продолжаться? Не пора ли жестко поставить вопрос о соответствии
занимаемой должности ряда чиновников и заместителя главы по социальным вопросам
Л.В. Воробьевой? Ведь за 18 лет на такой должности можно в сфере навести не
просто порядок, а идеальный порядок!
Кроме того, необходимо направить в
генеральную прокуратуру все обращения жителей села для проверки и ответа на
вопрос, почему своевременно не были приняты соответствующие меры со стороны
прокуратуры и РОВД.
Да, можно после убийства сидеть на
телефоне и «сглаживать» ситуацию. Этому научились, лишь бы, не дай бог, не
коснулось то или иное ЧП самого святого – должностей...
Между тем уже в самом Ванино вовсю
процветают и другого рода «культурные инновации» – на уже не первый год
закрепленных за ними местах расположены летние пивнушки и рядом с ними детские
батуты! Эту «традицию» ввели в райцентре несколько лет назад. Видимо, с точки
зрения дающих разрешение и спокойно взирающих на такие нововведения чиновников,
подобный опыт очень хорошо помогает в деле воспитания подрастающего поколения.
В селе Уська-Орочская тоже хотели неподалеку от ДК
поставить такую палатку с батутом, но после убийства подростка «пивную» идею в
жизнь решили не воплощать, а дискотеку наконец-то сделали до 23.00. «Почему
вдруг?» – спросила я главу поселения. «Согласно закону...» – услышала в ответ.
Суд должен быть открытым!
С убийцей и со следователем я не
встречалась. Каждый из них уже сделал свое дело. Один убил безоружного
человека, и теперь у него есть очень грамотный (самый сильный в Ванинском районе) адвокат, который помогает ему. Другой
занимается расследованием этого убийства, и у него тоже есть еще более сильный
помощник – закон. Главное, дай Бог им обоим сил – и совершившему убийство, и
следователю – выдержать это испытание достойно. Ведь порой
и следователи умудряются трактовать закон по-разному, о чем не зря в народе
говорят: «Закон, что дышло...»; а убийцы, не имея мужества признаться во всем
честно, могут направить следствие по ложному пути.
Пашина мама – учитель. Она
конечно же законопослушный человек. И она знала, с кем общается ее сын, была
знакома с родителями тех подростков, к кому он ездил в гости, у кого ночевал. А
самое главное, она уверена, что ее
-80-
сын никому не мог нести смертельную
угрозу. Так что и обороняться от него не было необходимости, тем более с
помощью оружия. «Помогите! Это крик души матери, которая потеряла единственного
ребенка! – пишет Наталья Владимировна. – Как могло случиться, что я еще не
привезла тело сына в Ванино, а через несколько часов после случившегося убийца
уже был на свободе? Где правда и на чьей стороне
закон? Я всегда верила, что добро побеждает зло. Наивная простота. И все же
хочется надеяться, что правосудие победит, а убийца понесет заслуженное
наказание. Ничем не унять боль матери. У меня словно вырвали часть сердца и
внутри теперь пустота. Но я точно знаю, что мой сын никому не сделал зла. И
стреляли ему в спину. Как же могла у взрослого зрелого мужчины подняться рука
на безоружного мальчишку? Суд над убийцей должен быть открытым! Этого ждут все
Пашины друзья, все наши родные и знакомые, все, кто не равнодушен к судьбе
своих детей…»
...На День молодежи сверстники упорно отговаривали
Пашу ехать в Орочи. Потому и получилось, что все ванинские
друзья остались в Ванино, а он уехал один. Он любил это маленькое, уютное село,
которое кто-то, может, и считает «диким», а для него оно было приветливым,
своим. Здесь у него тоже были друзья. И была отличная рыбалка, тем более что
рыбачить по-настоящему Паша научился еще в детстве, от деда. Очень любил Паша
бывать и на красивом сельском мосту, где бесстрашно прыгал с его
головокружительной высоты в реку. Веселый. Отзывчивый. Приветливый. Так о нем
отзываются и подростки, и взрослые – память об этом пареньке у всех осталась
только добрая. К месту убийства Паши Кретова друзья
приносят цветы. Кто-то принес большую мягкую игрушку. Ему было всего
пятнадцать...
P.S. Был в моей жизни период, когда целый год довелось прожить в Дагестане –
в крошечном, но восхитительно красивом горном крае. Населяет его небольшой по
своей численности народ. Но разве по количеству населения измеряется его
культура, его душа? Вот тогда-то там я впервые и услышала народную мудрость,
которая помнится мне до сих пор. Мудрые горцы говорят: «Чтобы узнать настоящую
цену человеку, надо спросить у семерых. 1. У радости. 2. У бутылки. 3. У сабли.
4. У беды. 5. У серебра. 6. У женщины. 7. У него самого».
Выходит, осталось спросить у него самого.
Газета «Моё побережье» (пос. Ванино, Хабаровский край),
28 июля 2008 года
-81-