Московское бюро по правам человека

Дзялошинский И.М., Дзялошинская М.И.

РОССИЙСКИЕ СМИ: КАК СОЗДАЕТСЯ ОБРАЗ ВРАГА

Статьи разных лет

М.: Московское бюро по правам человека, "Academia", 2007

ISBN 5-87532-243-8

УДК 908(470.661)

ББК 63.3(2Рос)

И.М. Дзялошинский, М.И. Дзялошинская Российские СМИ: как создается образ врага. Статьи разных лет. – М.: Московское бюро по правам человека, “Academia”, 2007. – 168 с.

Тираж – 1000 экз.

© Московское бюро по правам человека, 2007

© И.М.Дзялошинский, 2007

© М.И.Дзялошинская, 2007

В сборник вошли статьи, анализирующие роль СМИ и журналистов в формировании в современном российском обществе установок толерантности/интолерантности. В них рассматриваются причины, по котором отечественные медиа часто становятся проводниками агрессивных взглядов, играют роль детонаторов насилия в обществе, а также предлагаются рекомендации по повышению эффективности участия российских СМИ в создании атмосферы толерантности в обществе.

Представленные в сборнике статьи были подготовлены на основе многолетних исследований, проведенных Независимым институтом коммуникативистики, и публиковались в различных изданиях. Авторами статей являются Иосиф Михайлович Дзялошинский – председатель Совета директоров Независимого института коммуникативистики, профессор Государственного университета – Высшая школа экономики и Марина Иоанновна Дзялошинская – исполнительный директор Независимого института коммуникативистики, профессор Академии труда и социальных отношений.

Об авторах:

ДЗЯЛОШИНСКИЙ ИОСИФ МИХАЙЛОВИЧ

Родился в 1945 г. в г. Баку. Профессиональную деятельность в журналистике начал в 1967 году в должности литературного работника районной газеты «Ленинское знамя» (Молдавия). Затем, с 1969 по 1973 годы учился на дневном отделении факультета журналистики Московского государственного университета. После окончания факультета был направлен в республиканскую газету «Советская Молдавия», в которой проработал в должности заместителя ответственного секретаря с июля 1973 по декабрь 1976 года.

С декабря 1976 по ноябрь 1979 года учился в очной аспирантуре факультета журналистики МГУ, которую закончил, защитив диссертацию на соискание ученой степени кандидата филологических наук по теме: «Творческая индивидуальность в журналистике».

По окончании аспирантуры работал старшим научным сотрудником в лаборатории анализа средств массовой информации Центрального научно-исследовательского института экономики и информации цветной металлургии.

В 1988 году перешел на работу во Всесоюзный институт повышения квалификации работников печати (старший преподаватель, доцент кафедры журналистики).

С февраля 1991 года по февраль 1994 года работал в должности проректора по учебной и научной работе Всероссийского института печати и массовой информации.

С февраля 1994 года по июль 1995 года работал в должности начальника Управления анализа и прогнозирования Комитета Российской Федерации по печати.

Затем был руководителем Правозащитного фонда «Комиссия по свободе доступа к информации».

Работал в Институте «Открытое общество» (Фонд Сороса).

В настоящее время Председатель Совета директоров Независимого института коммуникативистики.

Профессор Государственного университета – Высшая школа экономики, профессор Европейского института преподавания PR – (Institut Europeen d'Enseignement des relations publiques). Член Российского комитета Программы ЮНЕСКО «Информация для всех», Евразийской Академии телевидения и радио, член редакционного совета Российской коммуникативной ассоциации, редколлегии журнала «Телецентр», журнала «Новости СМИ».

Автор более 200 научных публикаций по проблемам политической коммуникации, теории и методике общественных отношений, журналистскому мастерству, информационной открытости различных структур общества, взаимоотношениям прессы и власти, прессы и гражданского общества.

Основные работы: «Журналистика соучастия. Как сделать СМИ полезными людям», «Торговля людьми: СМИ как ресурс общественного противостояния современному рабству», «Российский журналист в посттоталитарную эпоху», «Российские СМИ в избирательной кампании: уроки эффективности», «Редакционная политика как фактор успешной деятельности СМИ», «СМИ и органы местного самоуправления: взаимодействие во имя информационной открытости власти», «Социальное насилие: действительность и медиаобразы», «Региональная политика и СМИ», «СМИ, власть и гражданское общество в регионе», «Методы деятельности СМИ в условиях становления гражданского общества», «Методы получения социальной информации», «Творческая индивидуальность в журналистике», «Сущность, структура и функции журналистской деятельности», «Познавательная деятельность журналиста» и др.

Руководил подготовкой и реализацией проектов: "Региональная пресса России: стратегия выживания", "Роль региональной прессы в формировании в России гражданского общества", "Информационная открытость власти: обучающий контроль прессы", "Пресса и социально уязвимые слои населения", "Мигранты и информация", "Российский журналист в посттоталитарном обществе", "Свобода доступа к информации в России", а также исследованиями для различных Министерств и ведомств РФ.

ДЗЯЛОШИНСКАЯ МАРИНА ИОАННОВНА – кандидат филологических наук, профессор

В 1978 году с отличием окончила факультет журналистики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова. В 1986 году на этом же факультете защитила диссертацию «Профилирование и координация отраслевых многотиражных газет как фактор оптимизации их деятельности» на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Получила дополнительное образование в Институте повышения квалификации информационных работников (г. Москва) и в Институте повышения квалификации журналистов (г. Кальмар, Швеция).

С 1989 года в качестве руководителя, координатора и ответственного исполнителя принимала участие в реализации более 20 научно-исследовательских и прикладных проектов, направленных на оптимизацию деятельности региональных СМИ, улучшение освещения в СМИ социально значимых тем, повышение уровня толерантности в Российском обществе и др.

С 1991 года занимается преподавательской деятельностью: на факультете журналистики МГУ читала курсы «Концепция периодического издания», «Основы менеджмента СМИ», «Менеджмент PR»; в Государственном университете – Высшая школа экономики вела занятия по предметам «Центры публичной политики», «Гражданское общество и государство», «Художественные произведения как предмет и источник политического анализа». С 2005 года в АТиСО ведет занятия по учебным дисциплинам «Маркетинговые исследования в связях с общественностью», «Теория и практика массовой информации», «Протестные массовые коммуникации».

Имеет более 40 публикаций в книгах, сборниках, научных и периодических изданиях.

Источник: электронная версия книги, размещенная в свободном доступе ЗДЕСЬ

скачать одним архивом

в раздел библиотека

СОДЕРЖАНИЕ

Вместо предисловия	4
Культура, журналистика, толерантность	12
Образы вражды в российских СМИ: социальные, культурные, профессиональные факторы	66
О роли Интернет-ресурсов в формировании атмосферы толерантности и мультикультурализма	89
Толерантность как предпосылка согласования интересов в публичной политике	104
Российские СМИ: между агрессией и толерантностью	115
Почему агрессивное поведение молодежи вызывает у журналистов симпатию?	124
Вместо заключения	131
Приложение КОМПЛЕКСНАЯ ПРОГРАММА ОРГАНИЗАЦИИ ДИАЛОГА МЕЖДУ СМИ И АУДИТОРИЕЙ ПО ПРОБЛЕМАМ ТОЛЕРАНТНОСТИ	137
1. Общие положения	137
2. Стратегические цели комплексной программы, целевые аудитории, ключевые сообщения	138
3. Методологические аспекты реализации комплексной программы	141
4. Организационно-функциональная структура комплексной программы	145
5. Разработка и реализация комплекса обучающих программ для работников масс-медиа по проблемам толерантности и современных технологий организации диалога между СМИ и аудиторией	147
Толерантные практики в журналистской деятельности	151
На перекрестке культур: культуральные аспекты в деятельности СМИ	153
Организация и проведение акций и кампаний по пропаганде в СМИ толерантного поведения	156
Диалогическая коммуникация как способ управления СМИ	157
Диалогическая коммуникация: технология взаимодействия СМИ и пресс-служб	159
Как эффективно обучать диалогу в общении?	163
Искусство убеждать в системе толерантного поведения	165
6. Заключение	166
Московское Бюро по правам человека (справка)	167

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ

Народный эпос всех стран, в том числе и русские народные сказки, как правило, строятся на противопоставлении добра и зла, светлого и темного начал, борьбе, в которой всегда на некоторое время побеждает добро. В сказках воплощается мечта народа об идеальной жизни, о правильном соотношении хорошего и плохого: подчеркиваем – о правильном соотношении, но не о том, что зла не будет вообще! Народ мудр, он понимает, что не бывает добра без зла, не бывает света без тьмы. В предельно сжатом, образном виде эту мысль высказал Воланд в беседе с Левием Матвеем: «Ты произнес свои слова так, как будто ты не признаешь теней, а также и зла. Не будешь ли ты так добр подумать над вопросом: что бы делало твое добро, если бы не существовало зла, и как бы выглядела земля, если бы с нее исчезли тени? Ведь тени получаются от предметов и людей. Вот тень от моей шпаги. Но бывают тени от деревьев и от живых существ. Не хочешь ли ты ободрать весь земной шар, снеся с него прочь все деревья и все живое из-за твоей фантазии наслаждаться голым светом?».

Таким образом, никого не удивишь, не приведешь в ужас мыслью о том, что насилие как воплощение зла сопровождает человека всю жизнь, пронизывает общественные отношения. Об этом свидетельствуют и размышления ученых, и данные исследований, и простое наблюдение за действительностью.

Что касается причин, вызывающих насилие, то сложились три типа теорий, объясняющих его истоки. Первый тип объединяет те концепции, которые выводят насилие из природы человека. При этом предполагается, что существуют врожденные склонности, инстинкты (инстинкт смерти, сексуальный инстинкт), которые подталкивают человека к насилию. К этому типу можно отнести и философские концепции, объясняющие насилие присущей человеку волей к власти, господству.

Второй тип теорий выводит применение насилия из экономических и социальных условий жизни общества. Экономическое и социальное неравенство порождает дифференциацию общества на группы, общественные классы и противоречия и борьбу между ними. Преодоление этой борьбы лежит через установление социального равенства или,

-4-

во всяком случае, смягчения неравенства. Соответственно, определяются допустимые пределы разрыва в уровне жизни различных классов для обеспечения стабильности общественной жизни.

Третий тип теорий связывает насилие с динамикой конфликта. В любом обществе возникают конкурирующие группы – экономические, политические, духовные. Первоначальное состояние конкурирующих групп и личностей – это потенциальный конфликт. Он становится реальным, когда конкурентное состояние персонифицируется, когда друг другу начинают противостоять конкретные индивиды. Это именно та стадия, когда насилие становится весьма вероятным. Конфликт находит свое разрешение в победе одной из конфликтующих сторон. Утверждается новая иерархия. Наступает период адаптации к ситуации. Это период, когда формируются новые конкурирующие группы. История разрешения конфликта повторяется вновь и вновь.

Все три группы теорий исходят из того, что в основе насилия лежит действующая в настоящем времени и поэтому реально фиксируемая причина или совокупность причин. Такой подход считается продуктивным для объяснения многих феноменов насилия в жизни общества, в том числе и войн.

Явление, противоположное насилию, определяется в терминах «ненасилие», «терпимость», «толерантность», «солидарность» и др. Ненасилие исходит из убеждения в самоценности каждого человека как свободного существа и одновременно взаимной связанности всех людей в добре и зле. В основе ненасилия лежит концепция, согласно которой человеческая душа является ареной борьбы добра и зла, как писал Мартин Лютер Кинг, «даже в наихудших из нас есть частица добра, и в лучших из нас есть частица зла». Сознательно ориентируясь на добро, сторонник ненасилия, тем не менее, исходит из убеждения, что моральная амбивалентность является принципиально неустранимой основой бытия человека – он не исключает себя из того зла, против которого он ведет борьбу, и не отлучает оппонента от того добра, во имя которого эта борьба ведется. На этом построены принципы его поведения:

а)        отказ от монополии на истину, готовность к изменениям, диалогу и компромиссу;

б)       критика своего собственного поведения с целью выявления того, что в нем могло бы питать и провоцировать враждебную позицию оппонента;

-5-

в)        анализ ситуации глазами оппонента с целью понять его и найти такой выход, который позволил бы ему сохранить лицо, выйти из конфликта с честью;

г)         бороться со злом, но любить людей, стоящих за ним;

д)       полная открытость поведения, отсутствие в отношении оппонента какой бы то ни было лжи, скрытых намерений, тактических хитростей и т.п.

По традиции, идущей от учения Льва Толстого, ненасилие нередко трактуется как «непротивление злу». Для массового сознания обычны ассоциации ненасилия с пассивностью, покорностью, непротивлением, попустительством. В XX веке ненасилие стало известно как массовая социальная практика – как стратегия и техника социально-политической борьбы, разрешения конфликтов и посредничества, гражданского (невоенного) сопротивления агрессору. Был даже введен термин «активное ненасилие», для того чтобы отделить ненасилие от пацифизма и квиетизма. Последовательное ненасилие – активно, инициативно, целеустремленно; оно непременно противоположно насилию.

Этот прорыв в понимании ненасилия был бы исторически невозможен без того социально-исторического опыта, который был получен благодаря Мохандасу Ганди и Мартину Лютеру Кингу. Знаменательный успех воодушевленных ими движений в Индии и в США не только стимулировал развитие различных форм ненасильственной практики, но и дал толчок разнообразным теоретическим исследованиям в этой области.

История XX века показала, что среди причин насилия появились и относительно новые, связанные с воздействием на сознание и поведение людей средств массовой информации. Специалисты много спорят о роли СМИ в создании той общественной атмосферы, в которой существует терроризм. И здесь приходится констатировать, что этот общественный климат для терроризма весьма благоприятен и способствует его распространению. Стоит включить телевизор, неважно где – в Нью-Йорке, Сан-Паулу или Москве, – и на вас обрушиваются бесконечные боевики, звучат выстрелы, льется кровь, захватываются самолеты и заложники, крутые парни в форме насмерть сражаются с крутыми авантюристами. Уже не один десяток лет полицейский, шпион, человек из «органов» и романтический налетчик являются героями нашего времени. Эти триллеры награждаются кинопремиями. Агрессивность, насилие буквально пронизывают современный шоу-бизнес.

-6-

Проведенные в последние годы исследования, касающиеся проблем отражения насилия в средствах массовой информации, установили, что существует связь между уровнем насилия в СМИ и уровнем насилия в обществе. Так, еще в 1969 году Национальная комиссия США по расследованию причин и предотвращению насилия сделала вывод о том, что жестокие фильмы учат людей добиваться своих целей с помощью насилия. Один из ведущих мировых исследователей агрессии Леонард Берковиц указывал, что в 1975 году, после покушения на президента Джеральда Форда, о котором было широко рассказано СМИ, число угроз, пришедших в адрес президента, выросло в три с лишним раза. Аналогичные истории происходят в тех случаях, когда СМИ сообщают о серийных убийствах. Берковиц считает, что новости о насильственных событиях и соответствующие фильмы могут разбудить жестокость в некоторых людях. В 1975 году психологи Лейенс и Камино (Бельгия) провели такой опыт: одним мальчикам-подросткам пять дней подряд показывали жестокие фильмы, другим – нейтральные. И первые стали чаще нападать друг на друга, а вторые вели себя как прежде. К аналогичным результатам пришла в 1991 году американка Венди Вуд. «Изображение насилия в СМИ, – пишет она, – влияет на уровень агрессивности человека»[1]. Берковиц дает этому явлению такое объяснение: когда люди сталкиваются с неким стимулом или событием, им в голову приходят родственные этому событию идеи. Например, если одному испытуемому предлагают составить предложение из «агрессивных» слов («пистолет», «ударить», «напасть» и др.), а другому – из нейтральных, то первый после эксперимента продемонстрирует повышенный уровень агрессивности. Попросту говоря, он будет думать о пистолетах, ударах и нападениях. Но даже чрезвычайно агрессивный фильм не спровоцирует усиливающие агрессию мысли и моторные реакции, если насилие в нем будет подано как нечто отвратительное и осуждаемое. То же самое касается и «реальных» телепередач. Скажем, новости об убийце, казненном или приговоренном к пожизненному заключению, способны привести к кратковременному спаду уровня убийств в стране. Вероятность появления агрессивных мыслей у зрителя снижается, если тот не слишком втягивается в происходящее на экране, говоря себе, что это «всего лишь кино». Взрослые люди могут этого достичь, а вот дети не понимают, что это «понарошку». По

-7-

данным Берковица, дети из неимущих семей менее склонны осознавать, что кино – это лишь вымысел, и поэтому они могут подвергаться большему воздействию телевизионной агрессии. Большинство российских детей растут в неимущих семьях... Телевизионная агрессия не только провоцирует реальную жестокость, она учит относиться к ней как к норме. Дети, посмотревшие агрессивный фильм, наблюдают за настоящей дракой более равнодушно, чем те, кто его не видел, и не пытаются вмешаться. Та же реакция была обнаружена и у студентов. «Чрезмерно частый показ насилия по телевидению, – пишут психологи Томас и Хортон, – может привести к тому, что население будет все больше привыкать к насилию». Получается, что люди смотрят жестокие фильмы, и в памяти у них откладываются соответствующие сценарии поведения. Особенно если герои добиваются своего, но не получают наказания[2].

Американский психиатр Д. Хаббарт проинтервьюировал сотни угонщиков самолетов, и почти все они говорили о воздействии на них медийной продукции. В 1979 г. демонстрация в одном из американских кинотеатров гангстерских фильмов «Ночные бульвары» и «Воины» настолько возбудила присутствующих в зале подростков, что они открыли стрельбу, убив восемь и ранив пять человек. Эти примеры можно множить. Достаточно взглянуть на нынешнюю Россию, где фанаты и бритоголовые выросли в атмосфере десятилетнего беспредела на телевизионных экранах.

Аналогична роль средств массовой информации, которые соревнуются между собой в сенсационной подаче материалов о террористических актах. Журналисты ссылаются на принцип объективности, обязанность предоставлять публике факты. Но прав американский автор Л. Мартин, что в основе лежит погоня за высоким рейтингом, что для ньюсмейкеров событие, связанное с терроризмом, – это новость высокого качества. В результате СМИ, сами, возможно, того не осознавая, работают на террористов, создавая им паблисити. Коммерческий успех любой ценой – этот главный внутренний импульс современной шоу- и СМИ-индустрии приводит к вольной или невольной пропаганде терроризма. Иначе как объяснить появление ставшего чрезвычайно популярным в США

-8-

бестселлера «Происшествие Кобра» Ричарда Престона, где в подробностях описывается биологическая атака на Нью-Йорк. Еще более поразителен пример книги «Тихая смерть» американского автора Чарльза Прейслера – своего рода учебника по терроризму, где описывается, как изготовить «нервный газ», «атомную бомбу для маленького человека» или «рицин» – биохимическое вещество, в тысячи раз более токсичное, чем яды-цианиды. Когда автора спросили, зачем он пишет такие книги, он ответил, что хочет обеспечить безбедную жизнь двум своим дочерям.

Таким образом, к традиционным объяснениям истоков насилия (врожденная склонность человека к насилию, экономические и социальные условия жизни общества, особенности взаимоотношений конкурирующих групп населения) добавились новые, указывающие на то, что существуют формы насилия, которые не имеют видимых социальных и экономических причин. Эти формы становятся особо значимыми в условиях информационного общества. Анализ показывает, что нередко причиной этих конфликтов становится некая «скрытая» от глаз информация, которая толкает к применению массового насилия. Такая скрытая информация может возникать стихийно, как некий предрассудок, воспринимаемый общественным сознанием как не требующая доказательств истина. Но она может формироваться и вполне целенаправленно и возникать в результате усвоения определенных идеологических постулатов[3].

Кроме того, на людей действуют не только образы насилия (то есть семантика медиа-текстов), но и специфический «язык вражды», которым пользуются СМИ, описывая даже вполне мирные ситуации. Агрессивную реакцию значительной доли населения вызывают сексизм и эротика, отвязный молодежный стеб (сленг), агрессивная реклама.

В средствах массовой информации, современной публицистической и научной литературе в последнее время часто можно встретить термины «зомбирование», «манипулятивные технологии», «психологические операции», «политические кампании» (информационно-пропагандистские, рекламные и т.п.), «комплексные манипуляции», «политические игры», «лоббирование», «кризисные технологии» и т.д. Речь идет о способах скрытого принуждения личности к определенному поведению. СМИ все более и более становятся не только средством связи,

-9-

обеспечивающим доступ людей к информации, к различным уровням контактов и общения, но и приобретают черты мощнейшего инструмента формирования сознания, чувств, вкусов, мнений огромных аудиторий людей и инструмента воздействия в желаемом для кого-то духе. В многочисленных политологических и социологических исследованиях западных СМИ установлен непреложный факт: СМИ являются «манипуляторами сознания».

Разумеется, нельзя преувеличивать значение СМИ в продвижении норм агрессивного поведения людей. Многие исследователи считают, что «высокий уровень насилия, характерный для современной кино- и телепродукции, предположительно, наряду с другими факторами, может оказывать свое влияние на осуществление некоторых видов агрессивного поведения, но не следует переоценивать важность этой зависимости»[4]. Проще говоря, экранное насилие не является первичной мотивацией агрессивного поведения (в свое время аналогичный вывод на обширном исследовательском материале делал И.С. Кон в отношении порнографии).

Другие исследователи полагают, что реакция на прочитанное, услышанное или увиденное зависит от интерпретации полученного сообщения. Другими словами, насилие в СМИ может вызвать соответствующие мысли и идеи. В свою очередь, эти мысли могут вызвать конкретные эмоции и поведенческие реакции.

Следовательно, необходимо, чтобы журналисты, определяющие основной набор транслируемых через СМИ образов и суждений, как минимум, были знакомы с современным пониманием проблематики насилия. И совсем было бы хорошо, если бы журналисты понимали свою роль в формировании той терроросреды, в которой все мы живем.

В течение нескольких лет Независимый институт коммуникативистики (НИК) выполнял проекты, целями которых было участие российских СМИ в формировании в обществе установок толерантного сознания; формирование у российских журналистов ясного понимания сути насилия в современном обществе и овладение профессиональными технологиями такого освещения действий и акций, в основе которых лежит насилие, которое бы не продуцировало рост агрессии. Для достижения этих целей НИК проводил исследовательские, аналитические и обучающие процедуры. В Институте собраны и проанализированы материалы о роли федеральных и региональных СМИ в

-10-

повышении уровня агрессии в современном российском обществе, об отношении журналистов к проблеме толерантности/интолерантности и к тому, как эти процессы отражаются в СМИ; разработаны рекомендации по освещению в СМИ проблематики, связанной с насилием, предложения по повышению эффективности участия российских медиа в создании атмосферы толерантности в обществе и т.д.

Материалы исследований и выработанные рекомендации стали основой для докладов на конференциях и статей, опубликованных в разных изданиях: книгах («Российская пресса в поликультурном обществе: толерантность и мультикультурализм как ориентиры профессионального поведения», «Социальное насилие и толерантность: реальность и медиа-образы», «Мы – сограждане»), сборниках («Тетради Международного университета в Москве», «Публичная политика в современной России»), журналах («Журналистика и медиарынок», «Телецентр») и др. Некоторые из этих статей представлены в данном сборнике.

-11-

▲

И.М. Дзялошинский

КУЛЬТУРА, ЖУРНАЛИСТИКА, ТОЛЕРАНТНОСТЬ

Толерантность как исследовательская проблема

В последнее время проблеме толерантности СМИ уделяется много внимания. Проводятся конференции, издаются книги и брошюры, реализуются специальные проекты, направленные на просвещение журналистов, повышение уровня публикаций, посвященных освещению сложных аспектов межэтнических отношений и конфликтных ситуаций. Безусловно, реализация этих проектов сыграла свою положительную роль. По крайней мере, само слово «толерантность» уже вошло в журналистский обиход. Правда, следует отметить, что чаще всего этим словом обозначается морально-нравственная установка на терпимость, снисходительность, понимание другого. Толерантный человек – это человек, который с уважением относится к интересам, привычкам, верованиям других людей, стремится понять их и достичь взаимного согласия без применения насилия, давления.

На мой взгляд, это чрезмерно узкое толкование данной категории. Представляется возможным рассматривать толерантность как характеристику любых социальных структур – отдельного человека, социальной группы, общественного института или общества в целом, – фиксирующую специфическую ориентацию на разрешение конфликтных ситуаций, возникающих в процессе взаимодействия с другими социальными структурами. Специфичность этой ориентации заключается в стремлении понять позицию другой стороны, объяснить ей свою позицию и в процессе диалога найти взаимоприемлемое компромиссное решение. Категорией, противоположной по своему социальному смыслу толерантности, является экстремизм, опирающийся на насилие как главный инструмент решения проблем.

Таким образом, толерантность есть не только нравственная характеристика отдельного человека, но и специфическая технология взаимодействия людей, такая технология, которая обеспечивает достижение целей через

-12-

уравновешивание интересов, убеждение сотрудничающих сторон в необходимости поиска взаимоприемле-мого компромисса[5].

Так понимаемая толерантность представляет собой интересную исследовательскую проблему. Например, можно предложить следующие параметры этой категории:

                                                 А)              Уровень толерантности. Если исходить из предложенной выше оппозиции «экстремизм-толерантность», то можно предположить, что высшая точка толерантности связана с идеей непротивления злу насилием и

-13-

следованием принципу: если тебя ударили по правой щеке, подставь левую. Нормальная, средняя степень толерантности обозначена максимой «Око за око, зуб за зуб» и минимальная толерантность описывается тезисом «Если враг не сдается, его уничтожают».

В качестве гипотезы можно предположить, что есть социальные структуры, изначально ориентированные на агрессию, на силовое решение проблем, и есть структуры, в большей степени ориентированные на переговоры, на поиск согласия, на компромисс.

                                                 Б)              Субъекты толерантности. Под субъектами толерантности понимаются различные индивиды, социальные группы, общественные институты, на которые распространяется принцип толерантности, с которыми возможен поиск компромисса. Понятно, что перечень таких субъектов у каждой социальной системы разный. Так, Аслан Масхадов для российского правительства не является субъектом переговорного процесса, а для руководителей некоторых оппозиционных движений является. Для одних журналистов такие структуры, как МВД, Армия, ФСБ, парламент, выступают субъектами толерантности, то есть могут требовать уважительного отношения, понимания, снисходительности, а для других они достойны только осмеяния, остракизма и ненависти.

Специфическим субъектом толерантности является власть в целом. Для одних журналистов представляется совершенно естественной мысль о том, что средства массовой информации обязаны почти постоянно находиться в конфликте с властями и большим бизнесом. СМИ, по их мнению, играют роль сторожевого пса демократии и бдительно следят за тем, чтобы властные структуры соблюдали демократические «правила игры». Некоторые российские журналисты усвоили эту нехитрую логику противостояния и считают делом доблести, чести и геройства постоянно выставлять власть в комическом, пародийном свете, считая, видимо, что тем самым они помогают становлению демократии в России. Думаю, что на самом деле, они безответственно затаптывают неокрепшие ростки демократии, создают ту атмосферу, когда власть критикуют не за ошибки, а просто потому что она власть. Очень неприятно читать публикации, в которых бездоказательно и грубо называют взяточниками, разрушителями России, обмазывают грязью не конкретных людей, опасаясь, видимо судебного преследования, а просто категории «государственный чиновник», «государственный служащий».

-14-

Другой специфический субъект толерантности – коллеги. Все мы являемся свидетелями той «войны титанов», которая иногда вспыхивает в московских и региональных СМИ.

                                                 В)              Предмет толерантности. Под предметом толерантности понимается та характеристика личности, социальной группы или иного объединения людей, которая может быть полем согласования интересов, взаимопонимания, поиска компромиссов. Понятно, что у разных субъектов предмет толерантности может быть разным. Один готов примириться с тем, что кто-то верит в другого бога, но ни за что не признает его право иметь иные политические взгляды. Другой, наоборот, готов не обращать внимания на политические взгляды, если есть совпадение в религиозной принадлежности. Третий не может поступиться некоторыми нравственными императивами.

Другими словами, у каждого человека, каждой социальной группы, каждого общества есть некие пределы, некие зоны, где толерантность не допускается.

Предметное поле толерантности можно изобразить в виде некоей розы ветров, где векторами являются религиозные, политические, экономические, нравственные и иные взгляды.

Разработка индикаторов и социологического инструментария, позволяющего более или менее точно определить степень толерантности с помощью определенных шкал, на мой взгляд, особых трудностей не вызывает, а результаты такого исследования могут быть весьма любопытными. Однако в этой статье я хотел бы поразмышлять о глубинных процессах, предопределяющих тот или иной уровень индивидуальной и общественной толерантности.

Культурные контексты толерантности

Толерантность проявляется прежде всего в коммуникации. Известно, что для того чтобы возникла коммуникация, необходимо существование двух, неразрывно связанных с ней компонентов: эмоционального контакта и согласия по поводу реальности. Говоря об эмоциональном контакте, иногда пользуются термином «эмпатия» – прямой перевод используемого немецкими психологами слова «einfuhlung», дословно «чувствование внутрь». Слово происходит от греческого «pathos» (сильное и глубокое чувство, близкое к страданию) с префиксом «ет-»,

-15-

означающим направление внутрь. Прослеживается аналогия со словом «симпатия», выражающим «сочувствие» и имевшим оттенок сентиментальности. Эмпатия – чувство более глубокое, передающее такое духовное единение личностей, когда один человек настолько проникается чувствами другого, что временно отождествляет себя с собеседником, как бы растворяясь в нем. Именно в этом глубоком и несколько загадочном процессе эмпатии возникает взаимное понимание, воздействие и другие значительные отношения между людьми. Именно в этом состоянии достигается полное взаимопонимание между людьми. Существование эмпатии напрямую связано с самим смыслом коммуникации. Нельзя понять человека собеседника, если не отождествить себя с ним.

Что касается реальности, то для отдельного индивидуума реальность может состоять только из его интерпретации ощущений, которые он получает. Сравнительная ненадежность этих данных очевидна, однако все мы верим в свою реальность.

Таким образом, с точки зрения коммуникативистики интолерантность есть следствие культурно-коммуникативного конфликта между индивидами и социальными группами по поводу реальности в условиях отсутствия положительного эмоционального контакта. Другими словами, интолерантность выступает формой проявления глубоких социальных или коммуникативных противоречий между участниками социально-коммуникативного взаимодействия. Чаще всего причиной конфликтов выступает различие установок и ценностей, полученных людьми в прошлом в качестве традиций и образцов поведения. Иногда этот конфликт доходит до стадии культурно-коммуникативного шока. Суть культурного шока – конфликт старых и новых культурных норм и ориентаций. Старых – присущих индивиду как представителю того общества, которое он покинул, и новых, то есть представляющих то общество, в которое он прибыл. Собственно говоря, культурный шок – это конфликт двух культур на уровне индивидуального сознания.

Следовательно, широкое внедрение в жизненную практику масс толерантных форм взаимоотношений предполагает с одной стороны, глубокие преобразования социально-экономических и политических отношений, а с другой – формирование иной коммуникативной среды, опирающейся на специальные нормы коммуникативной культуры, обеспечивающие толерантность и взаимопонимание людей.

-16-

Возможность осуществления таких преобразований определяется совокупным влиянием нескольких факторов, из которых выделим три.

Первый фактор – общая социальная ситуация, в которой живут люди. Трудно быть терпимым, снисходительным, уважительным, если вокруг рвутся мины и стреляют в затылок. Чем выше уровень общественного напряжения, тем выше агрессивность и нетерпимость людей.

Второй фактор – ситуация в конкретном сообществе, членом которого является индивид[6].

Третий фактор – специфический тип культуры межличностных и социальных отношений. К этой проблеме я и хотел бы перейти.

Для меня толерантность не только теоретическое понятие, но и элемент определенной культуры жизни, определенной культуры поведения. Под культурой я понимаю совокупность знаний, ценностей и норм, которые определяют нашу жизнь. Можно предположить, что в фундамент так понимаемой культуры может быть вписана и толерантность. Но ее там может и не быть. И если ее там нет, то мы можем сколько угодно рассуждать о толерантности, но в жизни ее не увидим. Это все равно как рассуждать о боли с человеком, который по каким-либо причинам боли не чувствует. Он будет кивать головой и вообще поддерживать беседу, но понять тебя не сможет.

Мы убедились в этом в ходе семинаров-тренингов для журналистов региональных СМИ, занимающихся данной проблематикой. На этих семинарах мы обнаружили, что журналисты, много и охотно рассуждавшие о том, что такое

-17-

толерантность, поддерживавшие идею толерантного отношения к ближнему, одновременно публиковали материалы, в которых высокомерно отзывались о «лицах кавказской национальности», призывали раз и навсегда решить «чеченскую проблему», делили жителей какого-нибудь городка на «местных» и «пришлых» и т.п. Так, например, когда на одном из семинаров мы предложили журналистам поразмышлять о том, как обеспечить толерантное отношение к приезжим, то двадцать с лишним человек дали простой ответ: надо ограничить количество приезжих. И еще предложили фильтровать приезжающих: по профессии, по возрасту. Это к вопросу о толерантности наших журналистов.

Все это говорит о том, что прежде чем наращивать усилия по пропаганде толерантности, надо проанализировать причины интолерантного поведения как населения, так и журналистов. Чаще всего в качестве такой причины называют нашу ненормальную жизнь, которая, дескать, заставляет людей быть нетерпимыми. Вероятно, доля правды в таком утверждении есть. Но только в том плане, что бессмысленно учить толерантному поведению до тех пор, пока вокруг будут образцы успешного интолерантного поведения. Однако и сама жизнь, и анализ показывают, что в одних и тех же условиях одни люди стараются унизить, оскорбить другого человека, использовать его в качестве инструмента достижения своих целей, а другие не могут этого себе позволить, реализуя даже в самых беспощадных условиях жизни нормы толерантного поведения.

Следовательно, нужно понять культуру отношений в обществе и культуру журналистики, которая эти отношения поддерживает. Начинать поиск особенностей поведения журналиста в рамках формирования установок толерантного поведения надо с понимания того, что собой представляет реальная российская культура. Культура отношений между людьми, культура отношения к своей работе, культура отношения к своей семье, культура отношения к другим, к иным, инаким.

Обратившись к этой проблеме, прежде всего замечаешь, что нынешняя российская культура представляет собой амальгаму из трех разных культур.

Одна из них провозглашает в качестве основы отношения человека к окружающему миру принцип органичности, целостности и взаимосвязанности всего сущего в этом мире; принцип признания суверенности мельчайших элементов

-18-

мироздания и уважения к правам этих элементов; принцип естественности роста, приращения всего сущего, неприятия революций, взрывных преобразований. Это – космоцентрическая культура.

Космоцентрическая культура прослеживается у разных народов на всех этапах человеческой истории. В частности, в работе К.Мяло “Оборванная нить” аргументировано доказывается, что российская деревня являлась самостоятельной цивилизацией, органично складывавшейся многие тысячелетия, и опиравшейся на идею идеального равновесия вселенной. Именно космоцентрическая культура в наиболее полной мере реализует жизненную ориентацию, названную Э.Фроммом ориентацией на “бытие”. В рамках западной культуры эта ориентация наиболее отчетливое выражение получила в работах средневековых европейских мыслителей. Среди авторов новейшего времени можно назвать В.Вернадского, А.Швейцера, Э.Фромма, Ю.Лотмана. Понятно, что в рамках такой культуры толерантность естественна.

Второй тип культуры отношений, который отчетливо проявляется в российской культуре, я называю социоцентрической культурой. Особенность этой системы отношений определяется идеей, согласно которой центром мироздания является некая человеческая общность, к которой причисляет себя данный индивид. Фундаментальной особенностью социоцентрической культуры является растворение личности в некоем “Мы”, какой-либо общности, которая выступает по отношению к этому индивиду как высшая власть и высшая сила. Следует подчеркнуть, что речь идет о добровольном и зачастую самим индивидом не замечаемом усвоении принятых в данной общине шаблонов, схем и образцов мышления и поведения, которые рассматриваются как единственно возможные.

Такая культура позволяет человеку осознавать себя и других лишь в качестве членов племени, социальной или религиозной общин, а не в качестве самостоятельных человеческих существ. Это, с одной стороны, мешает человеку стать свободным творческим индивидом, самостоятельно определяющим собственную жизнь, а с другой – обеспечивает ему принадлежность к какой-то целостной структуре, позволяя занимать в ней определенное, бесспорное место. Принадлежность к “Мы” избавляет индивида от ответственности за поиск собственных решений, от мучительных сомнений, от тягостного бремени свободы. Одновременно причастность к “Мы” наделяет человека

-19-

гордостью и чувством превосходства.

Другой важной особенностью социоцентрической культуры является постоянное присутствие в сознании индивида ясного, отчетливого представления о неких других, неких “Они”, которые являются врагами. Собственно говоря, ощущение “Мы” как раз и возникает на базе отталкивания от “Они”. Именно этим социоцентрическая культура отличается от космоцентрической. Сохраняя растворенность человека в общине, она саму эту общину резко обособляет и от всех других общин и от мира природы.

Чем могущественней, страшней, угрожающей выглядит монстр “Они”, тем сильнее потребность сплотиться, раствориться в каком-нибудь “Мы”.

Деление людей на “своих” и “чужих” непременно сопровождается идеей насилия. Эта идея выступает в разных вариантах. Самый примитивный связан со стремлением уничтожить “иных”, “чужих”, не “своих”. Этому жестокому, но наивному взгляду на насилие противостоит другой, не менее жестокий, но уже менее наивный, “умудренный” пониманием бессмысленности прямолинейного уничтожения “иных”. В его основе – желание не уничтожить врага, а сделать его неотличимым от “своих”, одержать не внешнюю, а внутреннюю победу. Здесь во всей красе предстает оруэлловский О’Брайен – изощренный интеллектуал, жаждущий власти над ближними.

Противопоставление “Мы” и Они” – один из древнейших социально-психологических механизмов консолидации людских общностей. Драматизация положения, в котором оказались “Мы” и объяснение всех бед указанием на виновника – “Они” почти неизбежно трансформирует негативные эмоции в агрессию, направленную вовне. Причем, чем больше проблем возникает в той или иной общности, спаянной социоцентрической культурой, тем острей потребность в поиске “врага”.

Когда иные писатели и публицисты ищут в своей собственной среде и в обществе в целом “не наших” и винят их в ненависти, в русофобии, в преклонении перед западным образом жизни, то это очень напоминает и средневековую охоту на ведьм или поиск еретиков, и более близкие по времени тенденции поделить всех на “своих” и “чужих” (“Кто не с нами, тот против нас”).

Разделение на “Мы” и “Они” может проходить по разным признакам. Самыми “популярными” в ХХ веке стали религиозный, классовый и национальный критерии. Для представителей такой культуры толерантность классовый и

-20-

национальный критерии. Для представителей такой культуры толерантность по отношению к «нашим» норма, а по отношению к «не нашим» предательство. В рамках такой культуры поддержка, взаимопомощь, терпимость и все остальные смыслы понятия толерантность дозволительны только к точно зафиксированным «нашим». Отсюда классовая ненависть, религиозная ненависть, социальная ненависть и всякие прочие вещи, которые не просто дозволительны, а обязательны, потому что «не наши» посягают «на наших».

И третий компонент российской культуры, который ярко проявляется во всех наших отношениях и в журналистике в том числе, я называю эгоцентрической культурой. Эгоцентрическая культура характеризуется стремлением к самоутверждению личности, к радости потребления и созидания, к власти над другими. Этот тип культуры связан с представлением о том, что каждый человек – кузнец своего счастья, а счастье заключается в обладании. “Ты должен непрерывно идти вперед и испытать свое счастье” – вот первая заповедь носителя эгоцентрической культуры. Все другие люди, занимающиеся тем же делом, что и данный индивид, рассматриваются им как конкуренты.

Однако будучи ориентированным на самого себя, стремясь к достижению своих личных целей, представитель эгоцентрической культуры должен постоянно помнить, что окружающие его люди точно также думают только о себе. Поэтому, чтобы достигнуть своих целей, индивид должен учитывать и использовать интересы других. Это может происходить во вполне пристойных формах, теоретиком которых выступал Д.Карнеги; может приобретать более манипулятивный характер (суть отношений – услуга за услугу – от этого не меняется). Следствием такой эгоцентрической ориентации может стать потеря индивидом своей индивидуальности.

Вместе с тем, эгоцентрическая культура стимулирует процесс индивидуализации, направленный на расширение свободы мысли, эмоций и действий. Но при этом возникает чувство одиночества и тревоги, теряется ощущение идентичности с другими людьми. Прогрессирующее отделение от “других” может привести к изоляции. Потеря первичных уз с “Мы” превращает свободу в невыносимое бремя: она становится источником сомнений. И тогда возникает сильная тенденция избавиться от такой свободы: уйти в подчинение или найти какой-то другой способ связываться с людьми и миром, чтобы спастись от неуверенности даже ценой свободы. Однако возможен и иной путь.

-21-

Как полагает Э.Фромм, при условии, что человек окажется в состоянии развить в себе внутреннюю силу и творческую активность, он может прийти к принципиально новой близости, солидарности со всеми людьми. Другими словами, эгоцентрическая культура имеет два пути своего развития: хищнический и гуманистический.

Эгоцентрическую культуру иногда называют западной культурой, прибавляя при этом, что нам ее импортировали (иногда даже говорят – имплантировали). На самом деле это естественный результат приспособления человека к определенным условиям бытия, и для России он столь же естественен, как и для других стран.

Следует подчеркнуть, что обозначенные выше типы культуры – это идеальные модели, практически не встречающиеся в чистом виде. Они образуют три вектора того пространства, в пределах которого самоорганизуются реальные культуры, представляющие собой своеобразные “сгущения”, “облака” с относительно плотным ядром и разреженными “оболочками”. Речь идет о преобладании – большем или меньшем – одного из типов. И в этом смысле можно говорить об европейско-американской, азиатской, российской и множестве других – реальных и возможных – культур. Вместе с тем практика показывает, что каждое из этих “сгущений” тяготеет к одному из обозначенных выше идеальных типов.

В частности, если обратиться к анализу западной культуры, оказавшей и продолжающей оказывать сильнейшее влияние на умы и сердца многих образованных россиян, в том числе и журналистов, то трудно не заметить в ней противоречивого синтеза космоцентрической и эгоцентрической культур при безусловном приоритете последней. Результатом этого синтеза явились три основных элемента, на которых покоится западная культура: уважение к собственности, уважение к правам человека, уважение к правовым институтам общества.

Разумеется, внутри западной культуры существуют различные подвиды и варианты. В частности, Э.Фромм указывает на влиятельность культуры, которую он называет языческой и в рамках которой активно провозглашается идея превосходства одного народа над всеми другими, и одного человека (внутри данного народа) над другими людьми.

Целью жизни в рамках языческой культуры объявляются гордость, власть, слава, богатство и другие атрибуты господства, а средствами достижения этих целей – завоевание, грабеж, разрушение, победа.

-22-

Особенностью другого варианта западной культуры – технократизма – является абсолютная уверенность в возможности реализовать некую грандиозную техническую утопию, превратив природу и общество в единую космическую машину, управляемую из одного центра. Есть основания полагать, что технократическая культура с ее культом силового, грубого вмешательства в естественные процессы бытия есть одна из производных форм существования и проявления каких-то более фундаментальных комплексов основных представлений о мире, названных нами социоцентрической и эгоцентрической культурами. Об этом говорит хотя бы тот факт, что технократическая цивилизация активно развивается и на Западе, где господствует эгоцентрическая культура, и на Востоке (Япония, Корея, а теперь уже Китай, Индия), где доминирует социоцентрическая культура.

В противовес западной культуре, которая опирается на веру в познаваемость мира и в возможность этим миром управлять, достигая своих земных целей, человечество выработало и продолжает поддерживать противоположный тип культуры, носители которого уверены, что исторический процесс настолько сложен, что человек в принципе его познать не может, а уж тем более не способен им управлять. Этот тип культуры обычно обозначают понятием “азиатская”. Это конечно не совсем верно. Вообще географические привязки в данном случае безнадежно устарели, поскольку носители и выразители всех типов культуры встречаются в настоящее время во всех регионах мира.

Говоря о различиях между западной и азиатской культурами, не следует доводить идею этого различия до абсурда. Существует множество переходных вариантов и даже есть весьма влиятельные научные школы, разрабатывающие тему так называемого “евразийства”.

Что касается российской культуры, то она – и об этом свидетельствуют бесчисленные данные – формировалась в период тотального разложения и вытеснения космоцентрической культуры (оставившей своей преемнице в наследство легкие, еле заметные отблески былых сокровищ), под могучим влиянием социоцентрической культуры, при резком неприятии всего, что связано с эгоцентризмом.

-23-

Естественность космоцентрических вкраплений становится очевидной, если принять во внимание, что основу деревенской русской культуры, как свидетельствуют работы многих исследователей, составляла преимущественно космоцентрическая культура.

Вместе с тем, социоцентрическая культура тоже не свалилась на россиян неведомо откуда. Этот культура медленно, но неуклонно вырастала из космоцентрической культуры. А.Амальрик, исследуя взгляды и представления россиян, писал более 30 лет назад: “Русскому народу, в силу ли его исторических традиций или еще чего-либо, почти совершенно непонятна идея самоуправления, равного для всех закона и личной свободы – и связанной с этим ответственности. Даже в идее прагматической свободы средний русский человек увидит не возможность для себя хорошо устроиться в жизни, а опасность, что какой-то ловкий человек хорошо устроится за его счет. Само слово “свобода” понимается большинством народа как синоним слова “беспорядок”, как возможность безнаказанного совершения каких-то антиобщественных и опасных поступков. Что касается уважения прав человеческой личности как таковой, то это вызовет просто недоумение. Уважать можно силу, власть, наконец, даже ум или образование, но что человеческая личность сама по себе представляет какую-то ценность – это дико для народного сознания. Мы как народ не пережили европейского периода культа человеческой личности, личность в русской истории всегда была средством, но никак не целью. Парадоксально, что само понятие “период культа личности” стало у нас означать период такого унижения и подавления человеческой личности, которого даже наш народ не знал ранее”[7].

-24-

Даже такая привлекательная идея, как справедливость, на практике, констатирует А.Амальрик, оборачивается желанием, “чтобы никому не было лучше, чем мне. (Но это не пресловутая “уравниловка”, так как охотно мирятся с тем, чтобы многим было хуже.) Эта идея оборачивается ненавистью ко всему из ряда вон выходящему, чему стараются не подражать, а наоборот – заставить быть себе подобным, ко всякой инициативе, ко всякому более высокому и динамичному образу жизни, чем живем мы. Конечно, наиболее типична эта психология для крестьян и наименее – для “среднего класса. Однако крестьяне и вчерашние крестьяне составляют подавляющее большинство нашей страны”.

Социоцентризм “подарил” российской культуре стремление к равенству всех индивидов внутри данной общности. В равенстве многие видели священный и окончательный принцип высшей справедливости, решение всех проблем, венец истории. Но именно реализация идеи равенства принесла нашей стране в XX веке самые большие несчастья и неудачи.

-25-

И, наконец, следует отметить то обстоятельство, что в результате страшных потрясений, начатых гражданской войной и продолжавшихся в течение десятилетий, 160 миллионов человек были исторгнуты из своих традиционных культурных систем, преимущественно сельских, и насильно “вброшены” в города, где некому было помочь им освоить другую, городскую культуру, казавшуюся непонятной и враждебной.

Маргиналы, люмпены и люди, прошедшие ужасную школу тюрем и лагерей, также существенным образом влияли на культуру отношений. Результатом всего этого и стало явление, именуемое “советский человек”, характеризуя которого, А.Д.Сахаров писал: “Идеология советского мещанина (я говорю о худших, но, к сожалению, довольно типичных и для рабочих и крестьян, и для широкой интеллигенции) состоит из нескольких несложных идей:

1.        Культ государства, в котором соединяются в разных комбинациях преклонение перед силой, наивная уверенность, что на Западе хуже, чем у нас, благодарность “благодетелю” государству и в то же время страх и лицемерие.

2.        Эгоистическое стремление обеспечить свое и своей семьи благополучие, “живя, как все”, – с помощью блата, воровства, покрываемого начальством, и обязательного лицемерия...

3.        Идея национального превосходства. Тяжелые исторические и погромные формы принимает она у некоторых русских, но и не только у них. Как часто приходится слышать – тратимся на этих черных (или желтых) обезьян, кормим дармоедов. Или – во всем виноваты эти евреи (или русские, грузины, чучмеки – то есть жители Средней Азии)”[8].

Накопленный в современной науке и публицистике материал позволяет вычленить следующие наиболее общие характеристики сложного явления, обозначенного понятием “современная бытовая культура межличностных отношений”.

Отказ от личностности, индивидуальности, самостоятельности в сфере производственной и общественно значимой деятельности и сознательное “растворение” себя в каком-нибудь “Мы” – реальном или вымышленном.

В условиях, когда объективный ход исторического процесса все настойчивее подталкивает людей к переходу от социоцентрической к эгоцентрической культуре, страх перед последствиями такого перехода, страх перед тотальным

-26-

одиночеством приводит к тому, что миллионы людей стремятся обрести новое, хотя бы иллюзорное “Мы”. Речь идет о стремлении “обрести предков”, создать свою генеалогию. Скептическое отношение к любым генеалогиям, господствовавшее ранее в официальной идеологии, сменилось в нынешней публицистике восторженным воспеванием людей, имеющих генеалогию, или стремящихся ее обрести.

Но там, где есть “Мы”, там обязательно есть “Они”. Многие до сих пор искренне верят в то, что для российской культуры нехарактерен расизм и ксенофобия. Однако это не так. Большинство россиян четко делит представителей различных народов, социальных и конфессиональных групп на наших и не наших.

Подозрительность и агрессия по отношению ко всем, кто не “Мы”.

Выше уже говорилось о том, что характерная особенность социоцентрической культуры – постоянное ощущение вражеского окружения. Это в полной мере присуще бывшей советской и современной российской культуре, носитель которой все время помнит, что “враг не дремлет!”. Отсюда стремление быть начеку, не давать врагу возможности узнать что-нибудь о нас и стараться тайно узнавать все о врагах. Отсюда шпиономания, сверхсекретность.

Вынесение врага за рамки социума, его демонизация в контексте мирового заговора – очень характерные приемы и, более того, основы мышления значительной части наших современников, которые в принципе не способны к признанию собственных ошибок. Ведь раскаяться – значит перестать требовать что-либо от кого-то, перестать завидовать и искать виновных. А в нашей природе – постоянное перекладывание вины на кого-то, на те или иные внешние причины и силы. Вся наша история – поиск и озлобленная война с виноватыми, если их удавалось найти.

Недоверие к материальному благополучию, зависть к богатым.

Из всего богатства христианского вероучения российская (а впоследствии советская культура) восприняла в качестве одного из своих краеугольных камней положение о том, что “легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в царствие небесное”. Проникновение в Россию во второй половине XIX века

-27-

социалистических учений лишь помогло артикуляции народного неприятия богатства, частной собственности (а заодно и прав личности, противопоставляющей себя большинству) и многих других, естественных для западной цивилизации ценностей.

И сегодня многие полагают, что бедным быть, в принципе, “нормально”. Самое неприятное для этих людей заключается не в том, чтобы влачить жалкое существование, а в том, чтобы быть хуже людей: “Ну и что ж, что бедны, – живем, как все”. “Как все” можно жить на любом, сколь угодно низком уровне. То есть речь снова идет о постоянном стремлении быть среди “своих”, но в качестве своих предпочтительнее “бедные”, ибо пребывание в бедности позволяет, во-первых, не очень напрягаться, во-вторых, чувствовать себя более духовным и близким Богу.

Эта точка зрения: нищета есть духовность, благополучие есть бездуховность – достаточно популярна в среде российских публицистов определенного толка. Отсюда – новый виток изоляционизма и мессианства. Отсюда – фантастическая модель будущей России как оплота нравственности в мире бездуховного чистогана. Отсюда – “русский” ответ на вопрос “Что делать?”: стать духовниками, нравственными путеводами человечества, направивши все сердце на стоическое неприятие тотальной власти денег.

Но с другой стороны, изнанкой такого подхода являются чрезвычайная популярность различных лотерей, игральных автоматов, мультфильмов про некоего Емелю, который сидит на печке (в то время как его братья работают в поле) и ждет удачи (и непременно дожидается, поскольку именно ему как раз и улыбается счастье). И если внимательно всмотреться в это противоречие, становится понятным, что богатство – само по себе не предосудительно; предосудительно бороться ради материального благополучия, проявлять инициативу, экономить, копить. И это тоже – характерный штрих в общей картине нашей культуры[9].

-28-

Неуважение к праву, правовым институтам общества.

Выше говорилось о том, что характерная черта западной культуры – уважение к праву и правовым институтам. У нас – все наоборот. Очень многие люди убеждены в правомерности насилия и вообще криминального поведения (если есть возможность как-то его оправдать).

Такое положение, разумеется, сложилось не вчера. С.С.Аверинцев показал, что разница между западной культурой, опирающейся на католическую традицию, и византийско-русской культурой, выросшей из православия, отчетливо выражается в отношении к закону. Западная культура опиралась на представление о том, что все индивиды находятся в некотором пространстве внеличного закона, который и регулирует отношения между ними, а для русской культуры характерно требование, чтобы все отношения между людьми регулировались чистыми чувствами, без всякой опосредованной роли закона.

Запад рассудочнее, рациональнее, опытнее; боясь греховной человеческой души, он пытается ограничить человека рамками условностей. Не доверяя человеческой природе. Запад дает возможность каждому человеку установить необходимую дистанцию, своеобразный «санитарный кордон», препятствующий излишней близости, охраняющий человека от фамильярности, предпочитая жизнь достойную, без опасного раскрепощения, приводящего к непредвиденным последствиям. Россия всегда верила в естественного человека и пыталась его раскрыть, раскрепостить, развязывая вместе с другими узлами и самые дурные инстинкты, страдая от этого, мучаясь, но в этом страдании, мучении живя страстно и безоглядно.

Далеко не случайно Достоевский ненавидел самый дух морали контракта, в котором угадывал суть западного мироощущения, считал его безнадежно несовместимым с христианской братской любовью и даже поминал в связи с ним весы в руке третьего апокалипсического всадника – образ скаредной меры, отмеривающей ровно столько и не больше.

Отечественная журналистика демонстрирует множество примеров того, к чему приводит эта ориентация не на правовые, а на страстно-личностные способы разрешения конфликтов.

Постоянная неуверенность, растерянность, фрустированность.

Эта особенность советского (а ныне российского) человека хорошо известна каждому, кому приходилось сравнивать наших соотечественников с представителями западной культуры. Разница в поведении определяется тем,

-29-

что частная жизнь правопослушного гражданина в США неприкосновенна. Более того, все правительственные учреждения, в том числе и правоохранительные, обязаны всесторонне информировать население о своей деятельности. У нас же, несмотря на то, что задача правоохранительных органов формально состоит в том, чтобы охранять права граждан, именно эти органы вызывали и вызывают у людей наибольший страх. Причиной тому не только история страны, но и правовая безграмотность: незнание прав и обязанностей граждан по отношению к правоохранительным органам и, наоборот, прав и обязанностей органов по отношению к гражданам.

Фатализм, переходящий в нигилизм.

Еще одной особенностью российской культуры является глубокий фатализм. Фаталист – это человек, полагающий, что существует некий самодействующий механизм (будь то механизм счастья, социального устройства, судьбы и т.д.), который так или иначе, но обязательно “вмешивается” в его жизнь. Человек, думающий о своем месте в мире и личном достоинстве, напротив, исходит из того, что всегда есть возможность самореализации, что она зависит только от него, от его собственного труда и духовного усилия, направленных на освобождение и развитие его личности.

Этот фатализм проявляется в ставших нарицательными русской безответственности и непрактичности.

Совершенно очевидно, что предъявленный выше список качеств культуры, влияние которой на поведение современного россиянина бесспорно, далеко не полон и не системен. Я и не ставил перед собой цель дать исчерпывающее описание данного феномена. Эта тема еще ждет своих исследователей. Моя задача значительно скромнее – определить некоторые существенные особенности той культуры, под непрерывным воздействием которой мы живем.

Есть все основания полагать, что культура в том ее виде, в котором она представлена выше, начинает разрушаться. Ей на смену идет новый духовный инструментарий, основой которого явится, скорее всего, эгоцентрическая культура. Отмечавшаяся многочисленными исследователями как в нашей стране, так и за рубежом склонность россиян к коллективизму, социальной справедливости, уравнению доходов – в настоящее время распадается. В действительности в стране преобладает оголтелый индивидуализм, являющийся естественной

-30-

реакцией на насильственный коллективизм. Маятник “коллективизм-индивидуализм” сейчас резко качнулся в сторону индивидуализма, и поскольку баланс пока не найден, уравновесить эти крайности попросту нечем.

Безусловно, у определенных социальных групп эгоцентрическая культура начинает доминировать. Однако носители других типов культурных кодов тоже не сдают позиций. Они всячески противятся формированию и развитию культуры, центрированной вокруг идеи человеческой, индивидуальной суверенности. Более того, можно наблюдать совершенно невероятный импульс к тому, что можно назвать новой коллективизацией сознания. Причем если в советские времена коллективизация была насильственной, то сейчас речь идет о коллективизации добровольной, что в какой степени ставит вопрос о том, действительно ли прежняя коллективизация была такой уж насильственной. Под лозунгом «Создадим в России гражданское общество» люди объединяются в самые экзотические структуры[10]. В прессе уже отмечалось, что место великого и могущественного “Мы” тоталитарной империи теперь заняло “Мы” религии, национализма, демократии, антикоммунизма. Каждое из этих “Мы”, заряженное энергиями собственной правды и нетерпимости, как и прежде, манипулирует языком абсолютных категорий и всеобъемлющих идеологий. Изменились лишь священные пароли: теперь ими стали “духовность”, “традиции”, “права человека”.

Все сказанное выше понадобилось для того, чтобы констатировать, что российская культура просто проходит тот цикл развития, который двести лет назад прошли другие культуры. Мы ушли от космоцентризма, дошли до социоцентризма, побыли в нем и теперь плавно переходим в эгоцентризм. Понятно, что развитие на этом не остановится и когда-нибудь, если верить Гегелю, мы на новом уровне вернемся к космоцентризму. Но это уже другая проблема. Сейчас же мы должны констатировать, что названные выше три составляющие российской культуры находятся в постоянном конфликте, что является основой интолерантности подавляющего большинства наших людей.

-31-

Толерантность и мультикультурализм как теоретические модели и установки практического поведения журналистов

На основе обозначенных выше типов культур, составляющих тело российской культуры, формируется определенная коммуникативная культура, то есть культура коммуникации, культура общения, культура создания и предъявления посланий и сообщений. Обычно выделяют две культурные парадигмы коммуникации: репрессивную и диалогическую. Внутри репрессивной культуры выделяются технологии насилия и манипуляции, внутри диалогической – технологии убеждения и понимания.

Доминантной в России является репрессивная культура коммуникации. Например, в огромном количестве известных мне педагогических книжек ребенок рассматривается как пассивный приемник ценностей, отсюда и манипуляторская лексика педагогического языка. Говорится о необходимости сформировать нравственную личность, снабдить жизненными ориентирами, привить позитивную реакцию на «хорошие» ценности и негативную – на «плохие». Такой тип ценностного обучения в мировой педагогике называют стереотипизацией, т.е. выработкой стереотипного мышления и поведения, реагирующего на определенные шаблоны или знаки. Методология всем нам памятного «коммунистического воспитания» – наиболее яркий пример такого подхода. Сейчас некоторые преподаватели пытаются заменить коммунистическое воспитание чем-то иным, однако по сути дела занимаются все той же стереотипизацией. То же самое можно сказать и по поводу массовой коммуникации: рекламы, журналистики, PR.

Вместе с тем следует отметить, что каждый, кто занимается изучением журналистики, рекламы, деятельности по связям с общественностью, знает, что все эти коммуникативные системы внутренне неоднородны. Так, например, выделяются три типа современной российской журналистики.

Первый – журналистика управления. Представители такой журналистики считают, что главная задача СМИ – управлять сознанием и поведением людей.

Второй тип – журналистика успеха, журналистика информации, когда журналист считает своей главной задачей не управлять сознанием людей, а успешно продавать информацию. Чем больше покупают мое издание, мою информацию, тем, с этой точки зрения, я правильнее поступаю. Это рыночная журналистика, журналистика

-32-

информационных услуг, которая четко фиксирована на том, что она дает только то, что нужно определенному типу аудитории.

Третий тип журналистики – журналистика соучастия, сотрудничества, соратничества. Это журналистика, которая ставит перед собой задачу помогать реальным людям. Здесь главное не тираж, не влияние, а взаимопонимание журналиста со своим народом, своими читателями и т.д. и т.п.

Все эти три тенденции существовали в российской журналистике всегда, вопрос только в доминанте. Сейчас победила рыночная журналистика. Большинство журналистов действительно поверили в то, что главная задача журналистики – информировать и отражать. Таковых примерно 50 процентов. Сторонников журналистики управления – примерно 30 процентов. Представителей журналистики соучастия – около 20 процентов. Это нынешний расклад российской журналистики. Он изменится, когда будет меняться фундамент самой культуры.

И здесь возникает вопрос: может ли журналистика, являющаяся закономерной формой существования культуры определенного типа, оказать обратное воздействие на культуру? Ведь понятно, что невозможно реформировать общество, не меняя традиционные коды отношений. Но для этого сам журналист должен отчетливо представлять причины того или иного типа человеческого поведения, суть той культуры, в рамках которой формируются стандарты и стереотипы толерантного или интолерантного поведения.

Для того, чтобы получить представление о том, как журналисты понимают суть концепций толерантности и мультикультурализма, какова, по их мнению, роль журналистики в становлении новой культуры взаимоотношений людей, среди участников упоминавшихся выше семинаров был проведен опрос. Каждый из участников проекта заполнял анкету входного контроля, в которой были сформулированы три группы вопросов. Целью первой группы вопросов было выяснение уровня понимания основных категорий, которые были предметом обсуждения. Вторая группа вопросов была посвящена выяснению отношения участников проекта к проблеме влияния государства на культурные процессы. Третья группа вопросов была направлена на выяснение мнений журналистов по поводу информированности общественности о ситуации в культурном пространстве и той роли, которую должна играть

-33-

пресса, выступающая в качестве субъекта культурного процесса[11].

Ниже приведены характеристики опрошенных участников семинаров и круглых столов и некоторые результаты анкетирования, а также основные выводы, сделанные на основании этих результатов.

Таблица 1.

Характеристики опрошенных участников семинаров и круглых столов

 

-34-

Продолжение табл.1.

 

Культура как пространство смыслов.

Учитывая, что на деятельность журналиста влияют его глубинные представления о тех или иных явлениях действительности (и определяемое этими представлениями отношение к явлениям действительности), в ходе исследования была предпринята попытка выяснить, какие смыслы вкладывают участники семинаров в такие понятия

-35-

как «культура», «национальная (этническая) культура», «мультикультурализм». Для получения необходимых результатов был использован метод неоконченных предложений[12]. Респондентам предлагалось закончить предложения «Культура – это...», «Национальная культура – это…», «Мультикультурализм – это...». Характеризуя полученные ответы, следует прежде всего указать, что значительная часть формулировок имела расплывчатый, неконкретный характер. Вот лишь несколько примеров:

Культура – это...

§         все прекрасное в человеке;

§         все, что выработано и создано человечеством на протяжении истории;

§         все, что создал человек, перестав быть обезьяной;

§         вторая действительность, созданная человечеством на протяжении всей истории его существования;

§         вторая природа, сотворенная человеком среда обитания;

§         главное связующее звено между людьми, коллективами, странами, народами;

§         духовное пространство, объединяющее людей;

§         духовность (религия), язык, искусства;

§         духовность, нравственность, осознание себя человеком и членом общества;

§         духовные ценности;

§         душа и разум истории народа;

§         единственный ТВ-канал, который можно смотреть не переключая;

§         законы, принципы, устои;

§         мера человеческого в человеке;

§         музыка, спорт, общение, архитектура и т.д., и т.п.;

§         накопление духовных и материальных ценностей;

-36-

§         опыт человечества, система духовных и материальных ценностей;

§         память;

§         понятие, которое каждый формулирует по-своему, в зависимости от степени образованности;

§         система духовных, интеллектуальных, душевных оснований жизни народа и отдельного человека;

§         система нравственных ценностей, установок, стандартов, помогающая делать человека человеком;

§         система самоосознания этноса;

§         совокупность взглядов, принципов, методов взаимоотношения человека с окружающим миром;

§         совокупность знаний, умений, поведенческих навыков, характерных для выделенного общества;

§         совокупность материальных и духовных ценностей;

§         совокупность навыков, технологий, достижений науки и искусства, накопленных человечеством;

§         совокупность норм (ценностей, принципов, обычаев, моделей поведения, стереотипов восприятия и т.д.);

§         совокупность технологий коммуникации на уровне личности, социальной и профессиональной группы, этноса, государства;

§         стержень человеческой жизни;

§         то материальное и духовное, что накоплено человечеством;

§         форма и способ существования современного человека;

§         этнические или религиозные особенности тех или иных сообществ;

§         язык, традиции, духовность, знания и эрудиция, толерантность, доброжелательность.

Всего было представлено свыше 200 различных формулировок, обобщение которых позволило выделить шесть глубинных интерпретаций, охватывающих практически все пространство высказанных журналистами суждений. Группировка суждений по этим кластерам показала, что в сознании опрошенных журналистов доминируют три толкования категории «культура». В рамках одного из них культура рассматривается как совокупность ценностей, придающих смысл человеческой жизни; в рамках другого – отношение к культуре опирается на тезис о деятельностно-функциональном значении культуры, которая рассматривается в качестве незыблемого основания деятельности, поведения и т.п. Третье – социализаторское  (а иногда и прямолинейно социально-политическое) – понимание

-37-

культуры выделяет, фиксирует способность культуры выступать в качестве социальной и духовной скрепы, объединяющей народы и социальные группы. Все другие интерпретации культуры встречаются существенно реже трех перечисленных (табл. 2).

Таблица 2.

Количество суждений, высказанных опрошенными, совпадающих с перечисленными толкованиями понятия «культура»

(в % к числу опрошенных)

Несколько по-иному распределились ответы участников семинаров на вопрос о том, что такое «национальная (этническая) культура»:

§         взаимодействие людей внутри какой-либо нации;

-38-

§         взгляд нации на себя, на свое будущее с учетом своего прошлого и настоящего;

§         возможность понять, как мы непохожи, и что нас объединяет;

§         воплощение национального сознания;

§         воспитание в духе той или иной национальности, основанное на гордости за свою нацию;

§         все то, что отличает одну народность от другой, что характеризует особенности сфер (областей) общественной жизни;

§         все хорошее и положительное, присущее определенной национальности;

§         выработанные в определенной стране варианты общечеловеческих ценностей;

§         главные грани души и разума народа;

§         достижения во всех сферах жизни;

§         духовные и материальные ценности, традиции, присущие одной или нескольким родственным нациям;

§         знание и продолжение народных обычаев и традиций;

§         знание своей истории, языка и своих видов искусств;

§         культура, ограниченная рамками национальности;

§         культура, окрашенная национальным языком, искусством, ремеслами, обычаями;

§         культура, основанная на национальных особенностях, впитавшая, возможно, национальное мировоззрение;

§         культура, позволяющая человеку сохранить причастность к общности и доказать «особость» от других этнических групп;

§         менталитет и традиции, присущие определенной нации;

§         национальный театр;

§         национальный язык, история, традиции, музыка, литература, правила поведения;

§         проявление черт поведения, воспитания, присущих какой-либо народности;

§         с одной стороны – хранилище, с другой – развивающая составляющая традиций, обычаев и верований народа;

§         священный очаг народа;

§         система взглядов на мир, сложившаяся у данной нации в данных экономических условиях;

§         система духовных координат, позволяющая людям идентифицировать себя в рамках конкретного этноса;

§         совокупность всех достижений в разных областях человеческой деятельности касательно одной нации, народа;

-39-

§         совокупность достижений, неповторимо окрашенная национальным колоритом;

§         совокупность национальных норм, ценностей;

§         совокупность норм, характерная для конкретной нации, национальности, этноса или другой общности;

§         сохранение своих традиций и истории нации, а значит, продление жизни нации;

§         сохранение традиций, обычаев, языка (!), терпимость к другим;

§         специфическая, исторически сложившаяся система духовных, интеллектуальных, душевных оснований жизни нации;

§         традиции, отличающие одну нацию от другой;

§         часть мировой культуры.

§         этническая этикетка

§         этническая – это культура этноса; национальная – это общегосударственная.

§         этнокультурная доминанта каждого конкретного этноса, народа, человечества вообще.

§         язык, история, традиции, обычаи и история общения с соседями иной культуры.

Здесь на первое место вышло индикативное понимание культуры, рассматривающее культуру как совокупность признаков и индикаторов, позволяющих отличить один народ от другого (табл. 3). Затем идет социализаторское понимание культуры (культура есть социальные и духовные скрепы, объединяющие народы и социальные группы), и на третьем месте – ценностное понимание культуры (культура есть совокупность ценностей, придающих смысл человеческой жизни).

Таблица 3.

Количество суждений, высказанных опрошенными, совпадающих с перечисленными толкованиями понятия «национальная культура»

(в % к числу опрошенных)

-40-

Продолжение таблицы 3.

Такое различие в интерпретации понятий «культура» и «национальная культура» позволяет предположить, что в сознании журналистов категория «культура», будучи погруженной в различные контексты, приобретает существенно различные смыслы (табл. 4).

Таблица 4.

Сравнение суждений, высказанных опрошенными по поводу понятий «культура» и «национальная культура»

(в % к числу опрошенных)

-41-

Продолжение таблицы 4.

Что касается понятия «мультикультурализм», то половина участников семинаров честно призналась в том, что либо не знают, что это такое, либо затрудняются в формулировании своего понимания этой категории (табл. 5).

Таблица 5.

Распределение ответов опрошенных на вопрос «Знакомо ли Вам понятие “"мультикультурализм”?»

(в % к числу опрошенных)

Те, кто смогли выразить свое понимание этой категории, предложили следующие формулировки: «мультикультурализм это...»

§         взаимодействие культур по поводу выработки единых законов общежития, единого взгляда;

§         взаимодействие культур, взаимовлияние;

§         взаимодействие различных культур;

§         взаимопроникновение и взаимозависимость различных культур;

-42-

§         взаимосвязь, взаимопроникновение национальных культур;

§         диалог культурных миров;

§         добровольная адаптация социальных институтов к потребностям этих групп;

§         желание представителей различных культур найти способ взаимного сосуществования;

§         знание культурных традиций разных сообществ, принятие их равноценности;

§         знание хотя бы азов жизни основных народов мира, умение сосуществовать с ними, сохраняя свое «я» и не оскорбляя основных устоев их общественной жизни;

§         культура всего человечества;

§         культурное многообразие мира;

§         методологический принцип изучения проблем культуры и ее освещения в прессе (толерантность);

§         мирное сосуществование многих культур;

§         мирное сосуществование различных субкультур в обществе;

§         мирное сосуществование этнических или религиозных групп, каждая из которых привносит свои культурные особенности;

§         многокультурность;

§         многообразие культур в этно-социальном измерении;

§         многообразие национальных, профессиональных, социальных компонентов мировой культуры;

§         многоцветие культур вместо серого единообразия «социалистической культуры»;

§         мультикультурализму приписывается пафос равноправного сосуществования «разных культур»;

§         наличие и сосуществование множества культур;

§         однозначного ответа нет, данное понятие спорно;

§         ориентация человека на многообразие моделей поведения и ценностных рядов;

§         открытость по отношению к другим культурам, способность относиться к ним с равным уважением;

§         ощущение себя частью общности, которая в определенной степени превосходит другие общности;

§         партнерское взаимоотношение разных субкультур без патронажа властных структур;

§         позитивное восприятие разных культур, сосуществование культур;

§         понимание и принятие культур, отличных от собственной;

-43-

§         понимание того, что каждый народ имеет свойственную ему национальную культуру;

§         понятие о многослойности общества, множестве различных культур;

§         принцип уважения (терпимости) к этическим принципам и прочим нормам различных культур мира;

§         равноправное сосуществование множества культур;

§         развитие и мирное сосуществование в одном государстве представителей различных культур и народов;

§         речь, очевидно, идет об изучении динамики взаимодействия различных культур и т.п.;

§         смешение многих национальных культур, их «уживаемость»;

§         совокупность всех доминирующих культурных ценностей;

§         соединение различных культур;

§         сосуществование множества разных культур;

§         терпимое отношение к укладу жизни, правилам сосуществования в обществе, семье, в различных условиях;

§         терпимость и интерес друг к другу;

§         толерантность по отношению к другим культурам;

§         уважение и принятие иной культуры;

§         уважение и мирное сосуществование нескольких культур.

Таблица 6.

Количество суждений, высказанных опрошенными, совпадающих с перечисленными толкованиями понятия «мультикультурализм»

(в % к числу опрошенных)

-44-

Обработка этих и других высказанных опрошенными суждений позволила выделить перечисленные в табл. 6 группы толкований. Анализ приведенных данных свидетельствует о том, что большая часть журналистов, имеющих некое представление о категории «мультикультурализм», видит в этом понятии прежде всего ориентацию на мирное сосуществование разных культур (соседство культур) и лишь затем признание равноправия разных культур, терпимость по отношению к иным культурам или ориентацию на переплетение, взаимопроникновение, смешение культур.

Существует достаточно большое количество факторов, в той или иной степени влияющих на состояние и динамику развития культур. Одним из таких факторов является глобализация. Результаты анкетирования показали, что большинство опрошенных журналистов уверены, что процесс глобализации существенным образом влияет на культуру (табл. 7). Причем подавляющее количество участников опроса оценивают влияние глобализации как амбивалентное, то есть содержащее в себе и позитивные и негативные тенденции. Чуть более пяти процентов опрошенных оценивает влияние глобализации как сугубо позитивное и менее пяти процентов – как сугубо негативное. Наиболее позитивно оценивают влияние глобализации журналисты Москвы и Петербурга, самый высокий процент негативно настроенных по отношению к глобализации журналистов живет в Воронеже.

Таблица 7.

Данные об оценке опрошенными влияния процессов глобализации на культуру

(в % к числу опрошенных)

-45-

Государство и культура: мнение журналистов

Большая часть участников опросов уверены в том, что государство должно активно вмешиваться в процессы культурного развития. Особенно активно на этом настаивают сотрудники СМИ из Воронежа, Нальчика и Новосибирска. Что касается москвичей, то среди них доля тех, кто поддерживает идею государственного вмешательства в культурные процессы, существенно ниже средней по всем опрошенным. Журналисты из Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Самары занимают среднюю позицию между воронежскими государственниками и московскими антигосударственниками (табл. 8).

Таблица 8.

Распределение ответов на вопрос «Должно ли государство вмешиваться в процессы культурного развития (управлять, регулировать, воздействовать, влиять)?»

Государственное влияние на культурные процессы должно осуществляться, по мнению опрошенных журналистов, на основе некоей Доктрины или Концепции культурного развития. Лишь пятнадцать процентов опрошенных поддержали идею о том, что культурная политика государства должна опираться на мнения самих деятелей культуры.

Однако, например, среди тех московских журналистов, которые высказываются за необходимость государственного влияния на культурные процессы, доля поддерживающих идею разработки Доктрины или Концепции культурного развития существенно ниже, чем в целом по всей опрошенной совокупности. Несколько ниже она и в С.-Петербурге (табл. 9).

-46-

Таблица 9.

Распределение ответов на вопрос «Должна ли у государства быть Доктрина культурного развития (Концепция культурной политики) или для принятия решений достаточно опираться на мнения самих деятелей культуры и чиновников?»

Таким образом, можно констатировать, что мнения столичных и провинциальных журналистов по поводу роли государства в культурной сфере существенно расходятся.

Участникам проекта было предложено в свободной форме сформулировать главные положения Доктрины культурного развития (Концепции культурной политики). Всего было предложено свыше ста формулировок. Вот как выглядели некоторые из них:

§         Борьба с пошлостью и безграмотностью.

§         Вложение средств в образование, формирование у людей вкуса.

§         Возможность свободного гармоничного развития культур различных народов и социальных групп.

§         Воспитание духовности с первых лет жизни человека.

§         Воспитание, планирование и поддержка возможностей для сохранения культуры нации.

§         Все силы и деньги – на образование подрастающего поколения.

§         Выработать в ребенке стремление к индивидуальности и духовному развитию.

§         Гармония для всех народов.

-47-

§         Государство должно обеспечить возможность иметь право голоса не только маститым и авторитетным деятелям.

§         Давать равное право голоса носителям разных культур.

§         Дозирование процессов культурной политики, направленных на уничтожение генофонда страны.

§         Жесткое установление цензуры на низкопробную (особенно западную) продукцию.

§         Забота о поддержании стабильности.

§         Запрет популяризации насилия и наркотиков, упор на отечественное искусство и классику.

§         Идеи евразийства.

§         Концепцию культурной политики должны разрабатывать известные деятели культуры.

§         Любая культура должна быть признана.

§         Максимум внимания сфере воспитания следующих поколений.

§         Меры по распространению культуры.

§         Мирное сосуществование культур.

§         Мудрость.

§         Надо начинать с семьи и школы.

§         Не влиять, а помогать.

§         Не мешать и давать деньги.

§         Никакого тоталитаризма. Прислушиваться к мнению компетентных людей.

§         Обеспечение широкого доступа к качественным продуктам культуры.

§         Оказывать материальную помощь в развитии культуры.

§         Оказывать содействие развитию культур народов, проживающих на территории государства.

§         Ориентация на духовность.

§         Отстаивать равенство культур.

§         Охрана культурного наследия, охрана культурных ценностей.

§         Оценивать те или иные явления культуры с правом совещательного голоса.

§         Очеловечивать человека.

§         Патриотизм.

§         Поддержание ценностей, способствующих развитию граждан.

§         Поддерживать инициативы снизу.

§         Поддерживать проекты, прошедшие экспертизу профессионалов.

-48-

§         Поддерживать развитие культуры.

§         Поддержка культурных начинаний.

§         Поддержка нерентабельных, но очень важных институтов, театров, филармоний и т.д.

§         Поддержка русскоязычного населения в странах СНГ.

§         Поддержка своей культуры и терпимость к другим.

§         Поддержка своих культур и уважение к иным культурам.

§         Помогать в организации культурного обмена.

§         Помогать в развитии культуры.

§         Помогать самому передовому, перспективному.

§         Помогать, но не управлять.

§         Помощь организациям, деятелям, национально-культурным центрам.

§         Пресечение пропаганды насилия и нетерпимости.

§         Пропаганда национальной культуры.

§         Пропаганда русского образа жизни, русского языка, русских обычаев.

§         Равенство культур в обществе.

§         Равнозначимость различных национальных культур.

§         Равноправное развитие национальных и традиционных для России культур.

§         Равные возможности всех народов для развития своей культуры.

§         Разграничение культуры и цивилизации. Заимствовать можно все, что относится к сфере «цивилизации».

§         Разнообразие культурных традиций.

§         Разумное сочетание сохранения традиций и свободы творчества.

§         Распространение культурных образцов, признанных приоритетными.

§         Растить духовно здоровое поколение (или поколения).

§         Регулируй (влияй, управляй, воздействуй), не вмешиваясь.

§         Свободное и равноправное развитие различных культур.

§         Сделать для людей финансово доступным посещение театров, концертов.

§         Содействие образованию.

§         Содействовать развитию каждой национальной культуры.

§         Создание оптимальных условий для появления достижений в настоящем.

-49-

§         Создание условий для развития культур всех народов страны, и в первую очередь – русского народа.

§         Сохранение достижений прошлого.

§         Сохранение и развитие национальных ценностей и уважение к другим культурам.

§         Сохранение уже имеющегося культурного багажа.

§         Способствование развитию высокой культуры вместе с культурно-просветительским направлением.

§         Способствовать разрешению конфликтов в сфере культуры.

§         Стимулирование прогрессивного развития культуры в обществе.

§         Стимуляция к творчеству.

§         Стремление к сохранению национальных культур.

§         Структура, которая заполнила бы нишу, ранее занятую институтом пропаганды.

§         Терпимость.

§         Толерантность и партнерство.

§         Уважение и терпимость к иным культурам, но поддержка своей.

§         Уважение к разным национальным культурам в пределах одной страны.

§         Управлять, но не подавлять, не навязывать.

§         Учись видеть мир глазами другого человека.

§         Учитывать мнение меньшинства.

§         Учитывать разнообразие культур.

§         Финансовая поддержка культурных проектов.

§         Финансовая поддержка культуры.

§         Формирование у народа высоких духовных ценностей.

§         Формирование установки на открытость и взаимодействие культур.

§         Формировать у людей определенные культурные ценности.

§         Это должно быть в рамках концепции развития России, с которой тоже большие проблемы.

Обобщение высказанных мнений позволило выделить основные параметры той модели государственной Доктрины культурного развития, которая «витает» в пространстве мнений профессиональных журналистов. Анализ показывает, что главное внимание журналисты уделили содержательной стороне взаимоотношений между государством и культурой и формам участия государства в культурном процессе.

-50-

Таблица 10.

Количество суждений, высказанных опрошенными, совпадающих с перечисленными блоками Доктрины (Концепции) культурного развития

-51-

Все участники опроса, полагающие, что у государства должна быть Доктрина культурного развития, считают, что это должна быть осмысленная, концептуальная Доктрина. Мнения начинают расходиться, когда дело касается направленности культурной политики государства. Большая часть тех, кто выделил этот аспект проблемы, полагают, что культурная политика государства должна быть прежде всего ориентирована на охрану культурного наследия. Около трети считают, что государство должно поддерживать развитие культуры как целостной системы и лишь семь процентов поддерживают идею о том, что государство должно участвовать в реализации конкретных культурных проектов.

Еще больший разброс мнений продемонстрировали участники опроса по поводу содержания государственной культурной политики. Прежде всего надо отметить противостояние двух примерно равных групп опрошенных, одна из которых выступает за то, чтобы государство содействовало развитию всех культур, размещающихся на территории России, другая придерживается принципиально противоположной точки зрения, считая, что государство должно поддерживать лишь ту культуру, которая ориентирована на воспитание граждан (и особенно молодежи) в духе патриотизма, державности, национального достоинства. Другая линия противостояния пролегает между теми, кто считает, что содержанием государственной культурной политики должно быть воспитание граждан (и особенно молодежи) в духе терпимости, толерантности, равноправия культур и теми, кто считает, что главная задача государства в сфере культуры – противостояние тем культурам, которые враждебны российской. В целом числе тех, кто полагает, что государство должно интересоваться культурой прежде всего как инструментом воспитания, существенно больше тех, кто придерживается иных точек зрения (табл. 10).

Обратившись к рассмотрению реальной роли российского государства в сфере культурных процессов, большая часть опрошенных журналистов согласились с мнением о том, что в настоящее время у российского правительства нет какой-либо внятной Доктрины (Концепции) культурной политики. Противоположной позиции придерживаются менее 20 процентов опрошенных (табл. 11).

-52-

Таблица 11.

Распределение ответов на вопрос «Существует ли, по Вашему мнению, у российского правительства какая-либо Доктрина (Концепция) культурной политики?»

Интересный материал для размышлений дают ответы участников проекта на вопрос о том, в какой из известных им стран взаимоотношения между государством и культурой выстроены оптимальным образом[13]. Если говорить об отдельных странах, то на первое место со значительным отрывом вышла Франция. Затем идут США, Германия, Великобритания, Швеция (табл. 13).

Участники проекта, углядевшие в действиях российского государства в сфере культуры некую концептуальность, охарактеризовали ее в следующих суждениях:

§         акцент на воспитание патриотических чувств у молодежи;

§         государство акцентирует внимание на "национальных культурах", чем усиливает процесс конструирования границ;

§         государство развивает миф о величии "русской культуры" в целях укрепления державного мышления;

§         дурная, бессмысленная и беспощадная;

§         каждой сестре по серьге;

§         коммерциализация культуры;

§         недостаточная;

§         непоследовательная;

§         пока что – разделяй и властвуй;

§         поиск государствообразующей идеологии;

§         сумбурная.

-53-

Оценивая ситуацию в регионах, в которых они живут и работают, участники проекта были менее категоричны. Так, на вопрос о том, есть ли в регионе какая-то осмысленная культурная политика, более 30 процентов всех опрошенных уверенно сказали, что есть. Примерно столько же сказали, что нет, и несколько менее 30 процентов затруднились с ответом. Что касается различий между регионами, то они оказались не очень значительными (табл. 12).

Таблица 12.

Распределение ответов на вопрос «Существует ли какая-то осмысленная культурная политика в Вашем регионе?»

Характеризуя содержание культурной политики властей в своем регионе, участники опроса в общем и целом обозначили ее как хаотичную, неосмысленную, направленную прежде всего на охрану культурного наследия, и вместе с тем содействующую развитию всех культур, находящихся на территории региона. Помощь властей выражается прежде всего в финансовой поддержке различных культурных проектов.

Таблица 13.

Распределение ответов на вопрос «В какой стране взаимоотношения между государством и культурой выстроены оптимальным образом?»

(в % к числу опрошенных)

-54-

Продолжение таблицы 13.

Таким образом, среди стран в явные лидеры выдвинулись Франция и США. Если же сгруппировать названные страны в культурно-цивилизационные ареалы, то система пристрастий журналистов, участвовавших в опросах, проявится еще рельефней. Большинство ориентированы на европейские схемы взаимоотношений между государством и культурой, затем идут те, кого устраивают подходы, реализуемые Северной Америке. Некоторый

-55-

интерес вызывают страны Дальнего Востока: Япония, Китай (табл. 14).

Таблица 14.

Культурно-цивилизационные ареалы, в которых с точки зрения опрошенных взаимоотношения между государством и культурой выстроены оптимальным образом

(в % к числу опрошенных)

СМИ и общественность в пространстве культуры

Участникам проекта было предложено оценить степень осведомленности общественности о ситуации в сфере культуры. Большая часть опрошенных журналистов, независимо от представляемого региона, оценила степень информированности общественности как низкую (табл. 15).

Таблица 15.

Распределение ответов на вопрос «Считаете ли Вы, что российская общественность достаточно осведомлена о ситуации в сфере культуры?»

-56-

Определяя главные проблемы, на которые, по мнению опрошенных, общественность должна обратить особое внимание, участники проекта предложили более ста высказываний. Вот некоторые формулировки:

§         Агрессивная американизация культуры.

§         Американизация молодежи через ТВ, рекламу, фильмы.

§         Американизация.

§         Антикультурное поведение правительства, членов Госдумы, власть имущих.

§         "Атомизация" школьного образования.

§         Безразличие общества к происходящим в стране культурным процессам.

§         Больше внимания "маленькому" человеку.

§         Большинство молодежи не признает свою национальную культуру.

§         Буддийский пояс Юга России – прошлое и настоящее.

§         В регионах нет культуры.

§         Взаимоотношения коренного населения с беженцами.

§         Взаимопроникновение разных культур – положительное и отрицательное в этом процессе.

§         Влияние "образцов" западной культуры.

§         Возрождение духовности в обществе и семье.

§         Возрождение самобытности национальных культур, их взаимодействие.

§         Воспитание культуры у детей.

§         Воспитание молодого поколения.

§         Воспитание толерантного подхода и в сфере этничности, и в сфере религии, и т.д.

§         Вузы и армия.

§         Вытащить из забвения русскую культуру.

§         Гетто как социально-культурная проблема.

§         Глобальная компьютеризация и ее влияние на культуру.

§         Духовность.

§         Жестокое обращение с детьми.

§         Засилье массовой культуры. Обозначившаяся пропасть в общественном сознании между потребителями массовой культуры и высокой культуры.

§         Засилье масскультуры иностранных производителей.

§         Знакомить читателя с культурными процессами в разных средах.

-57-

§         Изменить отношение к своему языку и риторике.

§         Исчезновение традиций национальных культур.

§         Качественный состав книжного и медиа-рынков.

§         Качество культуры и условия ее существования.

§         Культура речи.

§         Материальная доступность культурных мероприятий.

§         Межнациональные отношения в отдельных регионах.

§         Мусор "массовой" культуры.

§         Научить понимать и уважать культурные традиции каждой нации.

§         Национализм и расизм.

§         Национализм.

§         Недоступность продуктов высокой культуры для всех.

§         Неравномерное распределение внимания к памятникам культуры, в т.ч. и финансовое.

§         Неуважение к культурам других наций.

§         Нехватка средств на серьезные проекты.

§         "Новые русские": кавказцы, татары, курды, калмыки и т.д.

§         Нравственность и культура.

§         Осознание необходимости возрождения утраченных моральных и культурных ценностей.

§         Оставить в покое орфографию русского языка.

§         Отсутствие преемственности между культурой старших поколений и "молодой" культурой.

§         Отсутствие связи Москвы и СПб с регионами.

§         Отсутствие толерантности.

§         Отсутствие финансирования, внимания и поддержки государства.

§         Очень узкое представление о русской культуре (стереотипы лубочного характера).

§         Плохая финансовая подпитка культуры.

§         Пошлость и вульгарность в культуре.

§         Правила общественного и личного поведения и культура.

§         Предотвращение этнических конфликтов.

§         Пренебрежение к чужой культуре и незнание собственной.

§         Примитивизм, воспитываемый в подростках MTV.

§         Проблема инвестиций в культуру.

§         Проблема культурной замкнутости народов.

§         Проблема малых народностей.

§         Проблема нетерпимости к инокультурным ценностям.

-58-

§         Проблема низкого качества продуктов массового потребления.

§         Проблема существования малых народов и культур нац. меньшинств.

§         Проблема чистоты языка.

§         Провинциальная сфера досуга.

§         "Размывание" русской национальной культуры.

§         Развитие нацистских настроений.

§         Разрушающее влияние телевидения на сознание человека.

§         Реформирование образования.

§         Снижение общего культурного уровня.

§         Снижение уровня образованности.

§         Сохранение историко-культурных заповедников и национальных парков.

§         Сохранение культуры, языка, обычаев малых, вымирающих народов.

§         Сохранение тех ценностей, которые выработало человечество.

§         Сохранность библиотечных фондов.

§         Сохранность музейных фондов.

§         Социальная защита деятелей культуры и творческих союзов.

§         Спасение памятников архитектуры.

§         Существование нескольких культурных сообществ на одной территории.

§         Торжество стандарта, обезличенность.

§         Умирание русского языка как языка межнационального общения.

Обобщение высказанных суждений позволяет зафиксировать, что журналистов волнуют две группы проблем: содержательные и институциональные. Что касается содержательных проблем, то среди них на первое место выдвигаются проблемы агрессивной американизации российской культуры и национализма и расизма в массовой культуре. Среди институциональных проблем выделяется «недостаток финансирования и «разбазаривание» средств, отпущенных на культуру» (табл. 16). Есть основание предположить, что профессиональная интуиция опрошенных журналистов достаточно точно фиксирует проблемные ситуации.

-59-

Таблица 16.

Количество суждений, совпадающих с перечисленными типами проблем, на которые, по мнению опрошенных, общественность должна обратить особое внимание

(в % к числу опрошенных)

Оценивая ту роль, которую современные российские СМИ играют в пространстве культуры, лишь 17 процентов опрошенных высказались в том смысле, что СМИ не играют никакой роли. Остальные участники проекта обозначили свыше десятка ролей, из которых наиболее значимыми являются роль инструмента массовизации, опошления культуры, затем роль инструмента борьбы разных течений и лишь в третью очередь роль инструмента развития культуры (табл. 17).

-60-

Таблица 17.

Распределение ответов на вопрос «Какую роль играет сейчас российская пресса по отношению к культуре?»

(в % к числу опрошенных)

Таблица 18.

Распределение ответов на вопрос «Какую роль играет сейчас российская пресса по отношению к культуре?» по регионам

(в % к числу опрошенных)

-61-

Что касается региональных различий, то они проявились в том, что чем крупнее представляемый город, тем большее количество участников проекта рассматривают прессу в качестве инструмента развития культуры и одновременно в качестве канала влияния государства на культурные процессы (табл. 18).

Определяя задачи, которые, по мнению опрошенных должна решать пресса в области культурных процессов, участники проекта продемонстрировали широчайший разброс мнений. Однако агрегирование высказываний позволяет выделить в качестве главных задачу отражения разнообразия в сфере культуры, затем формирование высоких культурных стандартов и информирование людей о том, что происходит в сфере культуры. Все остальные задачи носят, по мнению опрошенных, второстепенный характер (табл. 19).

Таблица 19.

Распределение ответов на вопрос «Какие задачи должна решать пресса по отношению к культуре?» (ранги)

-62-

Вопросов больше, чем ответов

Таким образом, главный вывод из всего вышесказанного может быть сформулирован следующим образом: проблема толерантности есть часть более широкой проблемы культурных матриц взаимодействия людей. Поэтому расширение сферы толерантного взаимодействия предполагает решение ряда взаимосвязанных задач: изменение самой социально-экономической реальности с целью сделать ее более ясной, прозрачной, умопостигаемой индивидуальным сознанием; обеспечение перехода от репрессивной культуры коммуникации к диалогической[14]; формирование рефлексивной, рациональной личности[15].

-63-

Какую-то роль в этом процессе могут сыграть и средства массовой информации. При условии, что сами журналисты будут овладевать новой профессиональной культурой, которая отвечала бы нынешнему этапу развития России. Вероятно, можно воспользоваться американской концепцией гражданской журналистики, которая хорошо ложится на российские традиции, связанные с журналистикой народничества, качественной журналистикой эпохи Анатолия Аграновского и т.п. А может быть, мы сумеем выработать какую-то свою концепцию новой журналистики. Но ясно одно: нынешняя российская журналистика, ориентированная на рыночные стандарты профессионального поведения, возвращает аудитории характерные для массового поведения интолерантные формы взаимоотношений с «иными», «чужими», «пришлыми». При этом у представителей этой профессиональной ориентации железное алиби: «Почему журналистика должна быть лучше своей аудитории?», «Мы просто отражаем жизнь такой, какая она есть» и т.д. Такая журналистика, не имеющая отчетливого представления о новых смыслах профессии, плохой помощник в деле формирования толерантности.

Что касается средств массовой информации, то следует обратить внимание на две проблемы. Во-первых, подготовка журналистов, которые должны рассматривать себя как производителей и трансляторов не только сведений и идей, но и культурных кодов. Исследование, о котором шла речь выше, показало, что большая часть журналистов ориентированы не на изменения, не на развитие культуры, а на ее сохранение, консервацию, а иногда и реставрацию отживших культурных кодов. Значительная часть опрошенных журналистов считает, что государство должно поддерживать лишь ту культуру, которая ориентирована на воспитание граждан (и особенно молодежи) в духе

-64-

патриотизма, державности, национального достоинства. Идея придания государственной культурной политике сознательно мультикультурного звучания пока не находит в душах опрошенных журналистов горячего отклика. Ни один из опрошенных не отметил, что государство должно каким-либо образом стимулировать взаимодействие культур или защищать право граждан на право выбора модели культурного развития. Максимум, о чем иногда говорилось, о поддержке этнических культур.

Во-вторых, необходимо отказаться от лобовых, грубых схем воздействия на общественное мнение и массовое сознание и перейти к более тонким, научно обоснованным технологиям вовлечения населения в обсуждение различных подходов к взаимодействию людей. К сожалению, большинство специалистов, искренне озабоченных идеей внедрения толерантности в жизненную практику, рассматривают общественное мнение как прямолинейную реакцию населения на материалы, появившиеся в СМИ. Отсюда наивная убежденность в том, что если СМИ будут правильно писать о проблемах толерантности, то общественное мнение будет таким, как этого хочется тем, кто инициирует соответствующие статьи. Думается, что все обстоит гораздо серьезнее и проблема прячется гораздо глубже, чем кажется на первый взгляд.

Надо понимать, что общественное мнение есть отклик массы людей на те импульсы, которые так или иначе связаны с болевыми точками общества и составляющих его индивидов. Толерантность пока еще не стала действительной болевой точкой широких масс.

Это не значит, что на общественное мнение вообще нельзя повлиять. Безусловно, средства массовой информации могут повлиять на массовые настроения, мнения и даже интересы, но при ясном понимании особенностей и законов формирования общественного мнения. Но это уже тема для другого разговора.

-65-

▲

И.М. Дзялошинский

ОБРАЗЫ ВРАЖДЫ В РОССИЙСКИХ СМИ: СОЦИАЛЬНЫЕ, КУЛЬТУРНЫЕ, ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ФАКТОРЫ

Российские публицисты, ученые приложили немало сил, чтобы описать и по возможности объяснить роль СМИ в формировании установок насилия в обществе[16]. В своих исследованиях они чаще всего опираются на концептуальную схему, в основе которой лежит вошедшее в последние годы в правозащитный и научный оборот англоязычных стран понятие hate speech. Российские правозащитники перевели его как «язык вражды», под которым стали понимать всю совокупность текстов (а также заголовков, фотографий и иных элементов) СМИ, прямо или косвенно способствующих возбуждению национальной или религиозной вражды или хотя бы неприязни.

Я думаю, что более или менее точным эквивалентом этого чересчур метафорического понятия является термин «речевая агрессия». Речевая агрессия – это специфическая форма речевого поведения, которая мотивирована агрессивным состоянием говорящего. Обычно выделяют два варианта речевой агрессии в текстах. Во-первых,

-66-

прямой призыв адресата к агрессивным действиям. («Время беспечности и празднословия прошло. Настало время действия»). Во-вторых, это формирование или поддержание у адресата агрессивного состояния. («Кубанцам не привыкать к высказываниям центральных средств массовой информации, в которых происходящие у нас события преподносятся в искаженном, извращенном виде»)

Четыре партнерские неправительственные организации – Информационно-исследовательский Центр «Панорама», Московская Хельсинкская группа, Центр развития демократии и прав человека, Фонд защиты гласности разработали и реализовали проект «Язык Вражды в российских СМИ: мониторинг и общественные действия». Проведено несколько исследований «языка вражды», вышли книги и статьи на эту тему, в которых показано, что в нашем обществе отсутствуют традиции морального осуждения «языка вражды». Он воспринимается как норма политической и социальной жизни, хотя и не совсем приятная норма. Доказано, что, поскольку этические нормы саморегулирования средств массовой информации в этой области не разработаны, разного рода ксенофобия находит широкое распространение даже в уважаемых общественно-политических периодических изданиях и в особенности в телевизионных и радиопередачах. Журналисты и редакторы часто не понимают (или не желают задуматься), какие именно высказывания политических и общественных деятелей, официальных лиц, государственных служащих и т.д. имеют расистский и дискриминационный характер, и не считают, что такие заявления должны быть соответствующим образом прокомментированы[17].

Положительно оценивая и сам факт обращения к этой проблематике, и полученные в ходе исследований результаты, хотел бы подчеркнуть некоторую уязвимость избранного авторами подхода.

Дело в том, что как бы мы ни трактовали понятие «язык вражды», речь всегда будет идти о некой системе выражений. Другими словами, проблема языка вражды есть по большому счету проблема свободы выражения мнений. Поэтому дискуссии чаще всего сводятся к толкованию границ между правом на свободу выражения мнения[18]

-67-

и нормами, допускающими возможность сужения этого права[19]. В соответствии с международным правом, свобода выражения мнения в ряде случаев может быть законодательно ограничена национальными правительствами. В законодательстве различных стран присутствуют акты, направленные на ограничение распространения «языка вражды». В частности, в Уголовный Кодекс Франции в начале 90-х годов XX века было внесено дополнение о том, что «отрицание или даже постановка под сомнение факта геноцида евреев нацистами является преступлением независимо от умысла виновного»[20]. Одно из дел, возбужденных по этой статье, получило международный резонанс[21]. Комитет ООН по правам человека оставил в силе решение французских судов, отметив, что г-н Форрисон был осужден «не за приверженность и выражение мнения, а за нарушение прав и нанесение ущерба репутации

-68-

других лиц»[22]. Международные эксперты отметили, что такое законодательство способно стать серьезным препятствием на пути не только журналистского творчества, но и научных исследований.

Российское законодательство содержит обе нормы: и право на свободу выражения мнения, и запрет на разжигание национальной нетерпимости. Однако в свете принятия летом 2002 года Закона «О противодействии экстремистской деятельности» и попыток принятия нового Закона «О СМИ» можно говорить о том, что наметилась тенденция к ужесточению ответственности за разжигание национальной нетерпимости и розни[23].

Как отмечают эксперты, особенность законодательных актов, ограничивающих «язык вражды», во всем мире состоит в том, что их применение очень избирательно[24]. Для России эта черта еще более характерна. Такая избирательность губительна как для социальной стабильности, так и для самого журналистского сообщества. Более того, принятие решений в каждом случае настолько индивидуально, что журналистам не всегда ясен баланс между двумя нормами права[25].

-69-

Аналитики «Article XIX» отмечают так же тенденцию к «облагораживанию языка вражды» политиков и журналистов радикального толка, что создает опасность восприятия расистских идей более широкой аудиторией. То есть «язык вражды» смягчается до «языка противостояния». Желающий донести свое убеждение до окружающих трансформирует, воизбежании уголовного или иного правового преследования, лингвистическую форму высказывания, оставляя неизменным содержание. Таким образом, его идеи, выраженные более мягким языком, получают законное хождение и большее распространение[26].

То есть, необходимо признать, что регулирование «языка вражды», с одной стороны, противоречиво, а с другой – не всегда результативно. Ограничение «языка вражды» зачастую выводит из употребления фразы типа «Бей жидов!» (но не касается их более мягких синонимов), а следовательно, не может реально противостоять дискриминационным практикам[27].

Многие российские специалисты видят возможное решение этой проблемы в системе саморегулирования СМИ, базирующейся на идее социальной ответственности журналистов. Эта ответственность, по сути, тоже налагает два противоречивых обязательства: с одной стороны, добывать и распространять достоверную информацию, а с другой – не допускать распространения в обществе дискриминационных практик. Е. Трибунская выражает сомнение – как социальная ответственность сможет решить те проблемы, которые на данный момент не решает угроза ответственности уголовной и гражданской?[28]

-70-

По ее мнению, для активизации системы саморегулирования, необходимы следующие предпосылки:

§         либо активизация законодательного регулирования – и тогда средства массовой информации первыми заговорят о возможности саморегулирования (как было осенью-зимой 2002 года, когда грозило принятие нового Закона «О СМИ»);

§         либо рост общественного протеста против неэтичной деятельности журналистов как в виде массового отчуждения аудитории от СМИ, так и в виде роста количества исков к ним[29].

Большинство российских Кодексов профессиональной этики содержат краткие указания типа – журналисту нельзя «связывать этническую принадлежность кандидата с его политическими и моральными качествами»[30] или повторяют нормы Конституции или Закона «О СМИ».

Таким образом, институт саморегулирования способен содействовать достижению компромисса в общественных (между аудиторией и журналистами) и правовых (между нормами о свободе выражения мнения и запретом на разжигание национальной розни) противоречиях. Но даже создание института саморегулирования не панацея от распространения «языка вражды», преграду которому способен поставить только каждый человек сам для себя, избавившись не только от того, что принято называть расизмом, но и от того, что названо в новейших исследованиях социологов «нечаянным расизмом».

Для того чтобы выйти в исследованиях связки «СМИ – насилие» из заколдованного круга проблем выражения мнений, необходимо понять, что любой текст является структурой, развертывающейся, по крайней мере, в трех плоскостях: предметной (ответ на вопрос – о чем это?); смысловой (ответ на вопрос – что это значит?), выразительной  (ответ на вопрос – как это сказано?)[31]. «Язык вражды» не затрагивает ни предметной, ни смысловой сторон

-71-

журналистского текста. Вернее, он их видит только через призму способов выражения. Но смысловая структура может быть закодирована огромным множеством способов. При этом способы кодирования могут выбираться на чисто интуитивном уровне, в соответствии с некими профессиональными шаблонами, а могут выбираться осознанно, под пристальным контролем цензора: государственного, общественного, корпоративного или внутриличностного. Поэтому проблема «языка вражды» – это проблема кодирования, проблема политкорректности, проблема цензурирования способов выражения неких смыслов.

Между тем, проведенные Независимым институтом коммуникативистики (НИК) исследования показали, что агрессия в СМИ проявляется не только через употребление дискриминационной лексики, но и через подбор специфической тематики, провоцирующей интолерантные образы, а также через специфическое комментирование. Что касается тематики, то наибольшее количество текстов с интолерантной интенцией связано с политикой, экономикой, социальной проблематикой и спортом. Выбирая тему своего будущего выступления, журналист изначально стремится к такому событию, такому сюжету, который несет в себе мощный заряд конфликта, легко обеспечивающего разделение его участников на «хороших» и «плохих».

Однако при всей важности этой проблемы вопрос должен звучать по-иному: в чем причины появления интолерантных смыслов и что можно сделать для того, чтобы их количество уменьшилось, и, следовательно, уменьшилась потребность в цензорах, как бы они ни назывались. Это означает, что, изучая проблемы толерантности применительно к деятельности СМИ, необходимо осуществить переход от анализа «языка вражды» к анализу «образов вражды», коренящихся в сознании и подсознании журналистов и побуждающих их произвольно или непроизвольно выбирать из действительности в качестве предмета отображения вполне определенные факты и

-72-

явления и выбирать для их описания именно язык вражды, а не какой-то иной язык.

Что же такое «образ вражды»? В данной статье категория «образ» используется для обозначения устойчивой совокупности представлений и когнитивных структур, координирующих и регулирующих взаимодействия индивида с явлениями внешнего мира. Образ включен в систему жизненных отношений между человеком и миром. Или по-другому, образ – это набор ожиданий, в соответствии с которым усматриваются, отбираются, группируются и комментируются факты. Рассматривая все происходящее в повседневности сквозь призму этих ожиданий, журналисты, тем самым, невольно задают общую установку повествования о фактах и явлениях. То есть образ – это та матрица, которая присутствует в сознании индивида и объединяет разрозненные впечатления в некую целостность. Образ играет роль структурного принципа, гарантирующего целостность всей системы восприятия[32].

Так понимаемый образ размещается в тех глубинах индивидуального, группового и корпоративного сознания, которые обозначаются понятиями «менталитет», «архетипы», «метапрограммы» и т.п. Понятием «менталитет» обычно обозначается «мироощущение, мировосприятие, определяющееся народно-национальными обычаями, образом жизни, мышлением, нравственностью[33]. Вслед за многими исследователями я предпочитаю считать, что менталитет – это

-73-

фундаментальный слой коллективного поведения, деятельности, эмоционального реагирования на различные ситуации, присущие данному этносу или устойчивой социальной группе. Таким образом, можно констатировать, что менталитет представляет собой набор фундаментальных схем, моделей восприятия, оценки действительности и принятия решения.

В каком-то смысле менталитет можно отождествить с «коллективным бессознательным». Швейцарский психолог К.Г. Юнг с помощью этой категории обозначал что-то наподобие генетического кода человечества, некой врожденной психической константы его развития, источника психической энергии. С этой точки зрения, поверхностный слой бессознательного является личностным бессознательным. Этот слой покоится на другом, более глубоком, ведущем свое происхождение и приобретаемом уже не из личного опыта. Этот врожденный более глубокий слой – коллективное бессознательное, имеющее всеобщую, а не индивидуальную природу.

По мнению Юнга, «кирпичиками» коллективного бессознательного являются архетипы, символические прообразы, формирующие активность воображения. Впоследствии некоторые авторы включили в «коллективное бессознательное» еще один класс «кирпичиков», назвав их метапрограммами. Если архетипы отвечают за модели отношения к действительности, то метапрограммы – за модели восприятия.

Архетип обязательно соединяет образ и эмоцию. Поэтому практически у всех людей они вызывают достаточно запрограммированные стереотипные реакции и эмоции. Недаром, так много реклам позиционируют товар с водой – одним из сильнейших и древнейших архетипов, символом силы, чистоты, девственности, спокойствия. Не меньше рекламных роликов эксплуатируют архетип «отца» или «матери» – все эти ролики, в которых седовласый стоматолог или «стоматологиня» настойчиво рекомендуют нам «жевать» и «чистить».

Несколько по-другому описывает эти потаенные структуры нашей личности американский психолог Дж. Келли. Согласно Келли, «человек судит о своем мире с помощью понятийных систем, или моделей, которые он создает, затем пытается приспособить к объективной действительности. Это приспособление не всегда является удачным. Все же без таких систем мир будет представлять собой нечто настолько недифференцированное и гомогенное, что

-74-

человек не сможет осмыслить его»[34]. Именно эти «понятийные системы, или модели» Келли определил как личностные конструкты. Итак, личностный конструкт – это идея или мысль, которую человек использует, чтобы осознать или интерпретировать, объяснить или предсказать свой опыт. Он представляет собой устойчивый способ, которым человек осмысляет какие-то аспекты действительности в терминах схожести и контраста, при помощи конструктов человек выстраивает для себя картину мира. По мнению Келли, система конструктов необходима человеку для создания непротиворечивой картины мира. Возможность применения теории личностных конструктов для описания моделей массового сознания определена самим Келли, который отмечал, что люди одной культуры интерпретируют свой опыт почти одинаково, ибо «если человек интерпретирует опыт в какой-то мере подобно тому, как это делает другой человек, то его психические процессы подобны психическим процессам другого человека»[35]. Как видим, личностные конструкты Келли очень близки архетипам и метапрограммам.

Таким образом, мы можем констатировать, что выбор и предметов, и смыслов, и языковых средств описания тех или иных фактов и явлений действительности предопределен некими константными образами этих фактов и явлений, которые погружены в глубины корпоративного журналистского профессионального сознания и практически не осознаются конкретными индивидами, включенными в процесс профессиональной деятельности.

В свою очередь, корпоративное журналистское профессиональное сознание является фрагментом, частью, голографической матрицей той культуры, в рамках которой оно возникало и оформлялось[36]. Эта культура подвергается в настоящее время сильнейшим деформациям, что вызывает защитные рефлексы, а следовательно,

-75-

особый интерес к насилию.

Главной особенностью переживаемой нами эпохи является радикальное обновление культурных стандартов жизнедеятельности людей. По мере изменения внешней среды внутри культуры появляются новые знания, ценности, и нормы, более эффективные в новых условиях, нежели те, на которые субъект опирался раньше. Если внешняя среда меняется медленно, то и изменения в культуре происходят почти безболезненно, хотя культурные конфликты существуют столько же, сколько и культура. Однако в условиях, когда внешняя среда меняется стремительно и вчерашняя культура, понимаемая как внутренняя основа технологии, становится неэффективной, возникает то, что специалисты называют «культурный шок»: невозможность отказаться от старой культуры, рассматриваемой как ценность, при достаточно ясном понимании ее непригодности. Возникает ненависть к этой новой действительности, овладеть которой с помощью старой культуры невозможно. Поскольку у любой социальной группы или народа всегда есть «хранители культуры», то есть индивиды или институты, оберегающие традицию, консервирующие культуру и защищающие ее от посягательств, понятно, что эта борьба между новым и старым в плоскости культуры приобретает нешуточный характер.

Вряд ли нужно доказывать, что и Россия, и мир за последние годы сильно изменились. Об этом написаны тысячи книг. И главный вывод большинства этих работ: все большее количество людей обретает возможность самоопределения, ибо наша жизнь освобождается от всех прежних локальных ограничений и нам открывается практически весь мир. Можно самореализовать себя в совершенно новых и гораздо более широких пространствах.

Среди множества особенностей новой действительности можно назвать несколько:

-76-

1.        Для того чтобы выжить, существовать и развиваться, современному человеку нет необходимости быть тесно связанным с другими людьми, исчезает проблема солидарности.

2.        Исчезает прямая зависимость между уровнем относительного благополучия и степенью интенсивности усилий, прилагаемых для достижения этого благополучия. Другими словами, сильная социальная политика, присущая современным государствам, приводит к тому, что тот, кто много работает, и тот, кто работает кое-как, живут почти одинаково.

3.        Некое предощущение исчерпываемости земных ресурсов напрягает подсознание современного человека, заставляет его рассматривать всех окружающих как потенциальных врагов.

Эти и другие обстоятельства существенно изменили метрику современной действительности и сделали практически бесполезной всю предыдущую культуру, которая формировалась в принципиально иных условиях. Ощущение недейственности предыдущей культуры вынуждает современного человека начинать поиск новых правил жизни. Сама по себе потеря прежних ориентиров уже приводит к стрессу, и одного этого стресса достаточно для повышения агрессии и нетерпимости. Вместе с тем, в ряде случаев культура агрессии и нетерпимости оказывается существенно эффективнее культуры солидарности.

Еще одна проблема заключается в том, что люди оказываются встроенными во все более всеохватную и быстродействующую коммуникационную сеть, располагая все меньшей возможностью лично влиять на объем циркулирующей в ней информации или темп быстродействия, не говоря уж о том, чтобы их контролировать. Скорее наоборот: наша жизнь все существеннее определяется глобальной коммуникацией. «В современном коммуникационном обществе это наше отчуждение выражается во власти глобальных коммуникационных потоков над нами, то есть над отдельной личностью и в неспособности отдельной личности повлиять на глобальные коммуникационные потоки, осуществить за ними контроль»[37].

Охарактеризованное таким образом становление современного коммуникационного общества в корне меняет нашу жизнь. Результатом этих изменений в действительности стала непригодность старой культуры для оптимального или эффективного существования человека в новых заданных условиях. Идет поиск новых правил

-77-

жизни. В этих условиях, культура ищет способы самообновления или приспособления к меняющимся условиям существования.

Понятно, что само по себе существование в системе разрушения казавшихся незыблемыми и естественными правил человеческого общежития вызывает глубокий стресс со всеми вытекающими последствиями. Можно, конечно, гневаться, бросаться под колеса злополучной колесницы прогресса, но невозможно отменить тенденцию: весь мир приобретает новую глобальную культуру, надстраивающуюся над локальной, а иногда и замещающую, упраздняющую ее. Или, как сказано в уже цитировавшейся статье: «Многообразие мира, в котором сосуществуют различные культуры знания, сменяется наличием единого центра знаний и периферии с ее филиалами, которые подключены к центру и снабжаются им запрошенными знаниями. В условиях глобального распространения знания из единого центра у локальных, региональных, национальных культур знания не остается шансов на выживание. Они теряют свое оправдание и выглядят рядом с высокоразвитым центром реликтом давно устаревшего, традиционного знания. То, что прежде было другим знанием, принадлежащим к иной культуре, ныне оказывается фальсификатом, пережитком, уцелевшим на периферии. “Видовое богатство” культур сокращается до нескольких систем знания, конкурирующих между собой в одном центре центром за право снабжать весь мир, любой периферийный уголок информацией о том, как надо строить жизнь, руководствуясь едиными критериями успеха»[38].

Все это дает основание для вывода о том, что культура приобретает трехслойный характер. Нижний слой – традиционная местечковая культура, то есть культура города, в котором живет индивид, или культура социальной группы, или иная субкультура. Средний слой – то, что можно назвать общегосударственной культурой, в качестве которой выступает конгломерат ценностей и представлений, признание которых считается обязательным для гражданина определенного государства. Особенно наглядно специфичность этой культуры и ее отличие от так называемой национальной культуры проявляется в государствах типа российского, включающих в свой состав множество племен и народов. Третий слой, возникающий у нас на глазах и становящийся все более мощным, – так

-78-

называемая глобальная американизированная культура: культура управления и информации, культура «сникерсов» и «тампаксов», культура быстрого питания, однообразной мужской и женской одежды, мощных автомашин, совершенно не нужных на улицах современных городов, и многого другого, что вызывает ужас у одних и восторг у других.

В этих условиях человек должен приспосабливаться не только к одной, но сразу к трем культурам.

Демократический транзит в России столкнулся с так называемой дилеммой одновременности. Изменения связаны с переходом от тоталитаризма к демократии, от индустриализма к информационному обществу, от закрытого общества к открытому обществу, от культурной гомогенности (национальная по форме, социалистическая по содержанию) к культурному разнообразию. Должны быть преобразованы все стороны функционирования общества, включая детерминированные культурой склад ума и образ жизни, экономические основы и политика. В ходе общественной трансформации появляется задача преодоления институциональных, социальных и психических последствий его прежней деятельности.

Традиционные институты трансляции культуры – семья, школа – уже не справляются со своей культуроформирующей функцией. Предлагаемые этими институтами схемы жизнедеятельности оказываются явно неэффективными. Понятно, что в этой ситуации существенно возрастает значение средств массовой информации, которые и берут на себя функцию культурного образования индивида, оперативно предлагая ему многообразные технологии успешного поведения и эффективной деятельности. Поэтому с утилитарной точки зрения любое телевидение, любая газета и прочие СМИ для действующего человека – это инструмент, с помощью которого он ориентируется в существующих «технологиях жизни»[39].

-79-

Организуя отбор и трансляцию информации, СМИ формируют информационные потоки, которые существенно размывают архаичные стереотипы и во многом задают новые стандарты образа жизни, смыслов, ценностей, норм и мотивов социального поведения. Внешне это выражается в деструкции сложившихся канонов, что вызывает праведный гнев хранителей культуры.

И это значит, что на практике мы имеем сегодня глубочайшую драму. Драму каждого из нас, отдельных культур, стран, народов и человечества в целом. Для того чтобы принимать решение о том, как приспосабливаться к действительности или как ее менять, мы должны знать, что собой представляет эта действительность, куда мы пришли со своими знаниями, ценностями, нормами. А что мы знаем о сегодняшней действительности? Единственное, что понимает большинство людей, что мир стал другим, и он совершенно непохож на тот, в котором формировалась наша тысячелетняя, двухтысячелетняя, трехтысячелетняя, а местами и пятитысячелетняя культура.

И возникает вопрос. Те знания, ценности, нормы, на основе которых наши пра-пра-прапредки и даже наши родители определяли свои жизненные схемы, жизненные матрицы, – они сегодня работают или нет? Есть основания полагать, что не работают. Вся предыдущая культура отношений, ориентированная на общинное выживание за счет уничтожения соседней общины, или, в крайнем случае, на солидарное выживание за счет уничтожения иных, более далеких общин, себя исчерпала.

Возникают три варианта развития[40].

Первый вариант связан с тем, что я называю «социоцентрической культурой», смысл которой в отчаянной защите «Наших» и противостоянии всем, кто «Не наши». По сути своей – это культура экстремизма, терроризма и пр. Но она дает иллюзию защиты от разрушительных влияний чуждых культур. И миллионы людей не только в России, но и в других странах начинают к ней присматриваться.

Второй вариант культурного схематизма, культурной матрицы я называю «эгоцентристской культурой». Яркий образец такой культуры реализован в США, хотя это не исключительно американская культура, следы этой культуры есть где угодно. Здесь главное – «Я». Я – в центре мира. Мир существует для того, чтобы Я состоялся.

-80-

Третий вариант – культура диалога, культура толерантности.

Сегодня и каждый отдельный гражданин, и СМИ, и культура в целом стоят перед главным выбором: по какому пути идти?

Исследования, проведенные Независимым институтом коммуникативистики, показали, что российские журналисты вполне осведомлены о существовании категории «толерантность» и о тех смыслах, которые вкладывают в это понятие официальные документы ООН, а именно как признание, уважение и соблюдение прав и свобод всех людей без различения социальных, классовых, религиозных, этнических и иных особенностей. С этой формулировкой согласны 45 процентов опрошенных журналистов из Екатеринбурга, 54 процента из Воронежа, 61 процент из Самары, 62 процента из Санкт-Петербурга, 66 процентов из Новосибирска. Примерно такое же количество журналистов считают, что толерантность – это терпимое отношение к чужому мнению, чужим убеждениям.

Однако те же журналисты с легкостью утверждают, что для наведения порядка в наших городах целесообразно ввести жесткое лимитирование проживания приезжих, можно и даже нужно задерживать и допрашивать так называемых подозрительных лиц и т.д. и т.п. Большинство журналистов, как и их читатели, искренне верят в то, что существуют народы агрессивные и народы мирные. Что американцы, если бы у них была такая возможность, непременно постарались бы нас покорить. Что ислам – агрессивное вероучение. Устойчиво отрицательное отношение складывается к таким национальностям, как азербайджанцы, армяне, грузины и китайцы.

Анализ производимых этими журналистами текстов[41] показал, что отчетливо выраженные интолерантные, иногда весьма агрессивные высказывания содержатся примерно в 40 процентах текстов, опубликованных в СМИ.

-81-

Эта агрессия проявляется в трех основных формах: подбор тематики, специфическое комментирование, использование дискриминирующей лексики и стилистики.

Основными носителями интолерантных суждений в федеральных СМИ являются материалы на политические темы, в региональных – на экономические.

Что касается этнической проблематики, то анализ показывает, что об американцах и англичанах писали больше отрицательно, а об арабах – нейтрально или положительно, как и о курдах. Устойчиво отрицательное отношение фиксируется к таким национальностям, как азербайджанцы, армяне, грузины и китайцы.

Конфессиональный аспект толерантности проявлялся в том, что появилось много негативных публикаций об исламе. Следует отметить еще одну проблему, актуальную для России. Несмотря на то, что церковь отделена от государства, православие является одной из основных религий России. Отсюда вполне очевидное отсутствие положительных публикаций о католицизме. Это противостояние становится ярче накануне и во время весенних пасхальных праздников.

Самой активно представленной оказалась категория «организации, ведомства». Входящим в эту категорию группам и субъектам уделялось значительное внимание в СМИ всех попавших в выборку регионов. С положительной интенцией чаще всего упоминаются Президент РФ, общественные, экологические организации, традиционные церкви. Преимущественно в негативном контексте упоминаются Госдума РФ, Правительство РФ, армия, коммунальные службы. Неоднозначно относятся региональные печатные СМИ к органам управления городского, областного,

-82-

краевого, республиканского уровней, правоохранительным органам, судебной власти и к своим коллегам.

Проведенное исследование показало, что наиболее толерантное отношение в СМИ наблюдается к объектам, которые воспринимаются как наименее агрессивные. Интолерантными признаются объекты, несущие в себе какую-либо опасность, какое-то поглощение (экономическое, демографическое, территориальное, идеологическое), либо способные на непосредственную или воображаемую агрессию (наркоманы, бомжи, алкоголики, преступные группы, мигранты, люди, исповедующие иные религии и т.п.).

Другим фактором, влияющим на степень толерантности изданий, является идеологическая парадигма, которой придерживаются редакционные коллективы. Выполненный анализ позволил выделить три основных парадигмы: социального неприятия, социального выживания, социального успеха.

Для изданий, ориентированных на парадигму социального неприятия, характерно выделение большого числа интолерантных объектов (поиск образа врага), неприятие любого инакомыслия, объяснение трудностей действием внешних факторов. Тут работает схема: МЫ (русские, националисты) замечательные, добрые, высокодуховные люди плохо живем из-за злокозненности наших врагов. В то время как ОНИ (евреи, лица кавказской национальности, олигархи, иудеи, католики, мусульмане) разрушают наше общество.

Издания, ориентированные на идеологию социального выживания, более толерантны к национальным группам и менее интолерантны к некоторым социальным группам, которые, по мнению носителей данной идеологии, мешают выживанию. Данное отношение выстраивается по схеме: МЫ хорошие люди, которым мешают жить достойно. В то время как ОНИ (олигархи, руководители) создали такие условия, из-за которых МЫ вынуждены выживать. ОНИ (молодежь, наркоманы, алкоголики, бомжи) создают нам сложные бытовые условия, мешая спокойному существованию.

В изданиях, ориентированных на идеологию социального успеха, хорошо относятся к тем группам населения, которые вынуждены страдать из-за чьей-то воли или неблагоприятного стечения обстоятельств. Такие объекты, как «дети», «рядовые работники», «селяне», «инвалиды», «беспризорные дети», «женщины», рассматриваются в контексте социальной помощи.

-83-

Оценивая свою сегодняшнюю роль, большинство опрошенных журналистов категорически не согласны с обвинениями, что именно СМИ являются пропагандистом экстремизма и насилия, о чем много и часто пишут и говорят некоторые эксперты и политики. Однако в еще меньшей мере они видят в современной российской прессе пропагандиста установок толерантного сознания. Большинство опрошенных журналистов считают, что СМИ прежде всего являются трибуной для высказывания различных взглядов. Этого мнения придерживаются от 75 процентов опрошенных журналистов Санкт-Петербурга до 57 процентов опрошенных журналистов Самары.

Признавая, что отдельные журналисты действительно распространяют в СМИ экстремистские настроения, примерно половина опрошенных журналистов объясняют такое поведение прежде всего материальными соображениями. Как было написано в одной из анкет: «Некоторые журналисты делают то, за что им платят больше. Следовательно, надо не на журналистов «бочки катить», а искать заказчика». От 20 процентов (Самара) до 38 процентов (Новосибирск) опрошенных журналистов полагают, что те, кто так поступают, просто не понимают, что делают. Вместе с тем опрошенные журналисты полагают, что есть и такие коллеги, которые сознательно используют трибуну СМИ для продвижения в массы своих интолерантных убеждений.

Главный вывод из всего вышесказанного может быть сформулирован следующим образом. Уровень агрессии в СМИ определяется несколькими группами факторов: социальными, экономическими, политическими, культурными.

Социальные факторы:

§         Повышенная социальная мобильность по горизонтали и вертикали.

§         Высокий уровень социальных рисков.

§         Слабое гражданское общество. Структуры Третьего сектора, пытающиеся противостоять дискриминации и ксенофобии, не обладают достаточными ресурсами и не умеют взаимодействовать и координировать свою деятельность.

Экономические факторы:

§         Структурные диспропорции в экономике.

-84-

§         Резкая нелегитимная диспропорция в доходах. Низкий уровень жизни большинства населения на фоне вызывающей роскоши немногих.

Политические факторы:

§         Государство заигрывает с националистически ориентированными силами. Представители власти попустительски относятся к открытой демонстрации расизма и национальной дискриминации. Влиятельные государственные деятели не только не призывают к осуждению нетерпимости, но и нередко сами выступают с дискриминационными высказываниями. Федеральная власть открыто поддерживает некоторых губернаторов, высказывающих откровенно расистские дискриминационные призывы.

§         Возникают и успешно развиваются политические группировки, эксплуатирующие ненависть к инородцам, мигрантам.

Культурные факторы:

§         Расхожесть и укорененность расистских и националистических настроений – синдром радикального авторитаризма.

§         Отсутствие толерантности к «иным», «другим» культурам, обычаям, религиям, группам.

§         Формирование национальной идеологии «осажденной крепости» – «все против нас».

§         Часть академического сообщества не только не способствует преодолению ксенофобии, но иногда прямо способствует созданию дискриминационных концепций и оправданию расистских практик.

§         Активная эксплуатация националистических, расистских и дискриминационных тем в массовой культуре и СМИ.

Что касается средств массовой информации, то их интерес к насилию и агрессии объясняется следующими факторами:

§         Общая экономическая, политическая и социокультурная ситуация, делающая СМИ заложником борьбы кланов и олигархических групп.

§         Искаженная структура массовой аудитории с преобладанием бедного населения, не имеющего возможности платить за качественную информацию.

-85-

§         Невозможность обеспечить нормальное финансирование СМИ посредством продажи информации и рекламы.

§         Отсутствие у журналистов навыков работы в условиях рынка.

§         Заинтересованность сил, контролирующих СМИ, в использовании их в качестве инструмента информационных и психологических войн.

§         Отсутствие надежных и действенных механизмов обеспечения свободы слова и свободы СМИ.

Следствием влияния этих факторов являются:

§         Зависимость СМИ от власти и крупного капитала.

§         Подверженность влиянию социальных, политических, экономических групп, заинтересованных в разжигании вражды.

§         Ангажированность, необъективность, мифологичность.

§         Подмена информации PR-ом и рекламой.

§         Концентрация на интересах невзыскательной части аудитории, являющейся основным потребителем «образов вражды», и пренебрежительное отношение к интересам подготовленной аудитории.

§         Невысокий профессиональный уровень работников СМИ.

Следовательно, для того, чтобы способствовать понижению агрессивного потенциала СМИ, необходимо реализовать комплекс общесоциальных мер:

§         Развитие среднего класса, заинтересованного в качественной независимой прессе.

§         Продвижение в практику доктрины мультикультурализма.

§         Консолидация общественных сил, противостоящих экстремизму и дискриминационным практикам.

§         Активизация политиков, партий и государственных действий в деле противостояния агрессивности и радикализму.

§         Становление и развитие влиятельных местных сообществ и структур гражданского общества.

§         Развитие и реализация (особенно на местном уровне) концепций общественного договора, общественного диалога, социального партнерства.

§         Формирование атмосферы информационной открытости, как важнейшего условия социального диалога и партнерства.

-86-

§         Активное использование уже имеющихся в российском законодательстве административных и уголовных запретов на возбуждение расовой, национальной, религиозной и социальной розни.

Что касается условий деятельности СМИ, то здесь необходимо:

§         Снижение влияния государства на деятельность СМИ.

§         Принятие законов о коммерческой и служебной тайне и защите персональных данных и частной жизни человека.

§         Соблюдение Россией международных конвенций и деклараций, регулирующих деятельность СМИ.

§         Создание правовой базы, обязывающей владельцев общественно значимой информации предоставлять ее общественности бесплатно или за разумную цену.

§         Создание Федерального и региональных каналов общественного телевидения.

§         Формирование эффективного профессионального медиа-сообщества, способного влиять на поведение работников СМИ и обеспечивать контроль за соблюдением высоких этических и профессиональных стандартов.

§         Создание эффективной системы немедийного информирования населения через библиотеки, информационные центры, университеты. Разработка и реализация обязательного информационного стандарта.

Очень важна в данном случае позиция экспертного, академического сообществ и общественных организаций, от которых зависит:

§         Разработка модели интерактивной, социально-ответственной журналистики. Формирование идеологии СМИ как коллективного переговорщика, модератора, способствующего поиску общественного компромисса.

§         Разработка и реализация соответствующих учебных программ на факультетах журналистики и в системе повышения квалификации работников СМИ.

§         Формирование института квалифицированной медиа-критики.

§         Создание широких гражданских коалиций, способных повлиять на деятельность СМИ.

§         Проведение общественных дискуссий, образовательных и просветительских мероприятий с целью широкого общественного диалога по проблемам агрессии и экстремизма.

-87-

§         Развитие на местном и федеральном уровнях механизмов социального партнерства, включающих структуры гражданского общества, бизнес и местные СМИ.

Разумеется, многое зависит и от медиа-сообщества:

§         Расширение тематического поля.

§         Изменение стиля подачи материалов и комментирования.

§         Использование политкорректной лексики и стилистики.

§         Разработка и реализация масштабных информационных кампаний по разъяснению населению эффективности толерантных технологий жизни.

§         Предоставление права голоса в информационном пространстве представителям дискриминируемых групп населения.

§         Разработка профессиональных стандартов, этических норм и механизмов саморегулирования в журналистском сообществе по освещению этнических, расовых и религиозных тем.

При этом, ставя задачу использования СМИ для противодействия экстремизму и ксенофобии, необходимо удержаться от соблазна ввести ограничения свободы слова и свободы СМИ и помнить, что лобовая пропаганда толерантности и политкорректности вряд ли может быть эффективной.

-88-

▲

И.М. Дзялошинский

О РОЛИ ИНТЕРНЕТ-РЕСУРСОВ В ФОРМИРОВАНИИ АТМОСФЕРЫ ТОЛЕРАНТНОСТИ И МУЛЬТИКУЛЬТУРАЛИЗМА

Как чувствуют себя Интернет-ресурсы в поле толерантности?

В 2004 году НИК предпринял попытку исследовать вопрос о том, какова мера интереса СМИ к определенным проблемным полям, на которых и происходят основные события, которые можно рассматривать в контексте толерантности[42]. Для этого был проведен поиск медиа-текстов, содержащих следующие ключевые слова (категории анализа)[43]:

§         антисемитизм;

§         гомофобия;

§         дискриминация;

§         интолерантность;

§         кавказофобия;

§         ксенофобия;

§         мигрантофобия;

§         мультикультурализм;

§         нацизм;

§         нетерпимость;

§         национализм;

§         расизм;

-89-

§         терпимость;

§         толерантность;

§         экстремизм.

Другой вопрос, который интересовал исследовательскую группу, был связан с выяснением способов, пользуясь которыми, авторы воспроизводят события и процессы, обладающие отчетливо выраженным толерантным/интолерантным потенциалом. В данном исследовании прошел проверку новый подход к анализу медиа-текстов, суть которого заключается в изучении элементов журналистского текста, которые по воле автора чаще всего становятся носителями того или иного отношения к различным явлениям и ситуациям, возникающим в проблемном поле толерантности.

В качестве гипотезы была выдвинута идея, согласно которой в журналистике существуют четыре основных способа воспроизведения описываемых предметов и выражения своего отношения к предметам описания.

Первый способ – использование при описании событий и процессов таких выразительных средств, которые тонко и ненавязчиво сформируют у аудитории определенное отношение к описываемой ситуации, событию или к их участникам.

Второй способ – использование прямых авторских оценок, однозначно указывающих аудитории на единственно возможное, по мнению автора, отношение к описываемым явлениям или ситуациям.

Третий способ – использование различных объяснительных схем, которые призваны предложить аудитории определенную логику понимания описываемого явления или события.

Четвертый способ – демонстрация такой модели поведения в рамках описываемых событий или ситуаций, которая, по мнению автора, является самой разумной.

С целью получения ответов на эти вопросы были исследованы 213 материалов, опубликованных в федеральных газетах:

§         «Аргументы и факты»;

§         «Известия»;

§         «Комсомольская правда»;

§         «Московский комсомолец».

Мониторинг электронных версий изданий проводился в течение февраля – мая 2004 г. с использованием метода контент-анализа.

-90-

Третий вопрос, определивший логику данного исследования, касался содержания информационных материалов, посвященных опыту позитивного освещения ситуаций, возникающих в проблемном поле толерантности. Ряд информационных агентств в последние годы активно информирует общественность об акциях, ситуациях, случаях, в ходе которых были реализованы толерантные технологии разрешения конфликтов. Исследовательская группа поставила перед собой задачу рассмотреть этот информационный поток как с точки зрения выяснения содержания, так и с точки зрения активности субъектов информационного пространства. С этой целью изучались следующие информационные Интернет-ресурсы:

§         NEWSru.com (http://www.newsru.com);

§         РИА Новости (http://www.rian.ru);

§         Глобальный еврейский он-лайн центр (http://www.jewish.ru);

§         Media International Group (http://www.MIGnews.com);

§         Агентство социальной информации (www.asi.org.ru);

§         Центр экстремальной журналистики (http://www.cjes.ru);

§         Яндекс. Новости (http://news.yandex.ru);

§         Газета.ru (http://www.gazeta.ru).

Мониторинг Интернет-ресурсов также проводился в течение февраля-мая 2004 г. с использованием метода контент-анализа.

Что показало исследование?

Прежде всего необходимо констатировать слабость, приблизительность, неточность понятийного аппарата, используемого средствами массовой информации для описания все усложняющихся социальных процессов, особенно в проблемном поле толерантности. Выяснилось, что авторы большинства материалов, содержащих в себе очевидный потенциал интолерантности, либо не знают терминов и понятий, с помощью которых обычно описывают подобные ситуации, либо избегают такие понятия употреблять. Например, такие категории, как гомофобия, интолерантность, кавказофобия и мультикультурализм, не встретились в анализируемых газетах ни разу. При этом сами явления, обозначаемые этими понятиями, обсуждаются. Не пишут – кавказофобия, а пишут про «плохих лиц кавказской национальности» и т.д.

-91-

Это означает, что в обыденном дискурсе, на который ориентируются журналисты, отсутствуют важные категории, без которых трудно осмысливать сложные процессы социальных взаимоотношений. А как известно, нет слов, нет и явлений… Точнее говоря, явления таковы, какими словами мы их обозначаем. Использование неточных, косвенных обозначений отражает неумение и нежелание журналистов адекватно диагностировать суть предъявляемых ими образов событий и явлений и почти гарантированно предполагает искаженное восприятие этих образов.

Что касается способов воспроизведения описываемых предметов и выражения своего отношения к предметам описания, оказалось, что в общем и целом российская пресса относится к толерантности и толерантным моделям и технологиям поведения позитивно. Хотя иногда и встречаются тексты, указывающие на иллюзорность мечтаний о возможности формирования толерантных отношений в нашу эпоху.

Получила подтверждение гипотеза о том, что чаще всего журналисты используют для формирования определенного образа событий или явлений два основных способа: тонированное (то есть специфическим образом окрашенное) описание и прямую авторскую оценку. Объяснительные и тем более поведенческие модели используются реже. Некоторые тексты вообще состоят только из двух компонентов: описания и оценки – никаких объяснений и моделей разумного действия не предлагается (табл. 1)[44].

Описывая разнообразные факты и явления действительности, журналисты чаще всего пользуются нейтральным, объективистским языком. По некоторым проблемам, например, связанным с практикой мигрантофобии, описания носят подчеркнуто нейтральный характер. Но и по другим проблемным полям нейтральные описания доминируют над позитивными или негативно окрашенными.

-92-

Таблица 1.

ВНИМАНИЕ: Таблица 1 в источнике отсутствует.

-93-

Количество суждений, которые можно отнести к аналитическим, существенно меньше описательных и оценочных суждений. Приводимые авторами объяснения причин возникновения дискриминационных, антисемитских практик, поведения скинхедов и иных фашиствующих групп, в ряде случаев формируют понимание этих явлений как естественных и неизбежных.

Еще меньше в анализировавшихся текстах суждений, в которых предлагается образ разумного действия (ОРД). Изредка встречаются позитивные ОРД, направленные на преодоление дискриминации, экстремизма, ксенофобии, расизма. Поддерживаются практики толерантного, терпимого поведения. В негативном ключе воспроизводятся дискриминационные, экстремистские практики.

Анализ текстов с точки зрения особенностей отображения различных проблемных полей показывает, что здесь есть некоторые нюансы.

Например, в текстах, посвященных антисемитизму, описания и оценки, носят, как правило, негативный характер, а объяснение – нейтрально-фаталистический. Типа: так уж повелось на Земле – никто евреев не любит. Категория «дискриминация» представлена текстами, в которых факты чаще всего подаются подчеркнуто нейтрально, а иногда даже положительно. Да и сами дискриминационные практики чаще всего воспроизводятся достаточно нейтрально, а иногда как вполне приемлемый вариант решения некоторого класса социальных проблем. Аналогичная картина просматривается и по другим категориям анализа.

Есть определенные различия и между практиками, сложившимися в разных изданиях. Поскольку в выборке, использованной для анализа, большая часть текстов была из «Известий», неудивительно, что модель известинского текста практически полностью совпадает с моделью текста генеральной совокупности. Но вот, например, в текстах «АиФ», попавших в выборку, нет ни одного образа разумного действия и очень мало объяснительных суждений. Подавляющее большинство публикуемых этой газетой текстов состоит из одного элемента: это либо нейтральное описание ситуации, либо чистая – без каких-либо описаний – оценка. Действительно, «АиФ» – газета фактов и мнений.

-94-

Что касается «Комсомольской правды», то здесь ситуация несколько иная. Тексты, как правило, состоят из двух элементов: описание ситуации плюс оценка. Количество объяснительных суждений и образов разумного действия немного больше, чем в «АиФ», хотя тоже невелико. При этом «КП» существенно резче, чем «АиФ», относится к националистическим и дискриминационным практикам и более открыто выступает за толерантные отношения в общественной жизни.

Структура текстов, публикуемых в «Московском комсомольце», представляет собой некий промежуточный вариант между «Известиями» и «АиФ». В «МК» больше аналитики и ОРД, чем в «АиФ», но меньше, чем в «Известиях». Главной особенностью «МК» является то, что на ее страницах появляются как материалы, подвергающие резкой критике явления ксенофобии и нетерпимости, так и материалы, вполне нейтрально, а иногда и сочувственно описывающие или объясняющие факты дискриминации по национальному или конфессиональному признаку. Такая причудливая палитра отношений, видимо, и делает эту газету столь популярной.

Переходя к анализу деятельности Интернет-ресурсов, пропагандирующих позитивный опыт толерантности, следует прежде всего обратить внимание на неравномерность той активности, которую проявляют эти субъекты информационного пространства. Общая характеристика этой активности представлена в табл. 2.

Наиболее энергично работает в качестве пропагандиста толерантности Агентство социальной информации (АСИ), на долю которого приходится более 30 процентов всех текстов, посвященных позитивному освещению опыта толерантности. На втором месте – Глобальный еврейский он-лайн центр (27 процентов от общего количества материалов). На третьем – РИА Новости (16 процентов). Вклад всех остальных Интернет-ресурсов колебался от полутора до десяти процентов. Таким образом, выполненный мониторинг позволил выявить те Интернет-ресурсы, которые проявляют наибольшую активность в качестве проводников идей толерантности в информационном пространстве Интернета.

Мониторинг позволил выявить и меру интереса различных Интернет-ресурсов к различным объектам проблемного поля толерантности. Или, по-другому, определить специализацию Интернет-ресурсов. Для этого был

-95-

проведен анализ информационной продукции с точки зрения представленности в ней текстов, посвященных таким объектам толерантного/интолерантного отношения, как национальности, религии, социальные группы, организации и структуры.

Таблица 2.

Распределение внимания к различным объектам отношения информационных Интернет-ресурсов

(в % по столбцу)

Выяснилось, что в информационном потоке, продуцируемом АСИ, доминирует проблематика социальных групп (44 процентов от общего количества всех текстов этого агентства, попавших в мониторинг в этот период). Затем идут межнациональные отношения, взаимоотношения с организациями и ведомствами, межконфессиональные отношения.

Другой лидер информационного пространства – Глобальный еврейский он-лайн центр – прежде всего обращает

-96-

внимание на опыт позитивных межнациональных отношений, а затем, на формирование толерантного отношения к различным организациям и ведомствам.

В информационном потоке, создаваемом РИА Новости, на первом месте тексты, рассказывающие об опыте различных организаций и структур по формированию толерантных отношений, на втором – опыт снятия напряженности в отношениях между разными социальными группами.

Свои специфические интересы есть и у других Интернет-ресурсов.

Анализ данных, полученных в процессе мониторинга, позволил выявить также масштаб представленности в информационном пространстве названных выше объектов проблемного поля толерантности. Выяснилось, что больше всего внимания информационные агентства уделяют национальным общинам, на втором месте – организации и структуры, далее идут социальные группы и замыкают четверку объектов конфессии (табл. 3).

Таблица 3.

Распределение позитивного внимания к объектам проблемного поля толерантности

Данные мониторинга позволили выявить степень представленности в информационных материалах действий национальных общин, диаспор, различных организации и ведомств, а также отдельных лиц в сфере налаживания межнационального диалога. Прежде всего приходится констатировать, что если в достаточно большом массиве информационных материалов, рассказывающих о жизни и деятельности национальных общин, диаспор и различных

-97-

организаций, выделить тексты, посвященные различным инициативам и конкретному опыту налаживания толерантных межнациональных отношений, то список представленных национальностей окажется весьма коротким (табл. 4).

Таблица 4.

Распределение материалов о позитивном опыте межнациональных отношений

Этот список свидетельствует о том, что в информационных текстах чаще всего упоминаются действия еврейских общин и организаций, на долю которых приходится почти 34 процента всех текстов, рассказывающих о позитивных усилиях по налаживанию межнационального диалога. Затем идут материалы, рассказывающие об усилиях арабских общин и организаций (12 процентов). Достаточно весомо представлены русские общины и организации (8 процентов). Представленность всех остальных национальностей мало заметна.

Наибольший вклад в освещение межнациональных отношений вносят Глобальный еврейский он-лайн центр и АСИ, на долю которых приходится более 70 процентов всех информационных материалов, посвященных позитивному опыту межнациональных отношений (см. табл. 2).

Что касается межконфессиональных отношений, то представляет интерес распределение объемов позитивных материалов об усилиях представителей тех или иных конфессий, направленных на формирование толерантных

-98-

отношений в этой сфере. Имеющиеся материалы позволяют сделать вывод о том, что наибольшее количество усилий исходит от представителей различных ветвей христианского вероучения. Любопытно, что при абсолютной несопоставимости количества приходов и прихожан католиков и православных в России, количество сообщений о деятельности этих церквей, направленной на формирование толерантных отношений, примерно равно. Что свидетельствует о значительно более высокой активности немногочисленных католических приходов (табл. 5).

Таблица 5.

Распределение материалов о позитивном опыте межконфессиональных отношений

В освещении межконфессиональных отношений доминирует NEWSru.com, на долю которого приходится свыше 40 процентов от общего количества материалов на эту тему, попавших в мониторинг. Затем идут АСИ и Глобальный еврейский он-лайн центр (см. табл. 2).

В материалах Интернет-ресурсов довольно активно освещаются усилия по формированию толерантных отношений между различными социальными группами. В этом потоке выделяется массив текстов, посвященных необходимости толерантного отношения к детям вообще (22 процента от общей совокупности) и особенно к беспризорным (13 процентов) и социально незащищенным детям (11 процентов). Если к этим группам добавить подростков (6 процентов) и молодежь (4 процента), то становится очевидным, что подрастающее поколение рассматривается производителями информационного продукта в качестве главного объекта проблемного поля толерантных отношений.

Затем идут беженцы, мигранты, вынужденные переселенцы, которым в сумме посвящены 30 процентов материалов, содержащих опыт формирования толерантных отношений.

Оставшиеся 20 процентов приходятся на долю инвалидов, больных, ВИЧ-инфицированных, людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией.

-99-

Таким образом, выделяются три большие социальные группы, испытывающие потребность в толерантном отношении к себе и стимулирующих поиски соответствующих технологий:

§         подрастающее поколение;

§         люди, не по своей воле сменившие место жительства;

§         люди, чье психофизиологическое состояние существенно отличается от существующих стандартов.

Общей характеристикой всех этих групп является маргинальность, выключенность из общего социального процесса (табл. 6).

Таблица 6.

Распределение материалов о позитивном опыте взаимоотношений социальных групп

Информационный поток, посвященный сфере социальных отношений, как уже было сказано выше, в основном формируется АСИ. Вносят свой вклад в формирование этого информационного потока РИА Новости и Глобальный еврейский он-лайн центр (см. табл. 2).

В потоке материалов, повествующих о позитивном опыте различных организаций и структур, способствующих формированию атмосферы толерантности, выделяются информационные комплексы, посвященные деятельности

-100-

общественных организаций, стремящихся реализовать различные проекты «всеобщей толерантизации». Затем идет группа текстов, рассказывающих о деятельности различных органов управления областного уровня. Третьим по значимости объектом информационных материалов, предъявляющих опыт формирования толерантных отношений, являются традиционные церкви. СМИ в качестве социального института, предпринимающего усилия по повышению толерантности общества, упоминается в 12 процентах проанализированных текстов (табл. 7).

Таблица 7.

Распределение материалов о позитивном опыте взаимоотношений организаций и структур

Эти же три лидера (АСИ, РИА Новости и Глобальный еврейский он-лайн центр) формируют информационный поток, повествующий о позитивном опыте деятельности на ниве толерантности различных организаций и структур (см. табл. 2).

А что дальше?

Таким образом, проведенное пилотное исследование позволило получить весьма нетривиальные выводы, которые могут инициировать дальнейшие исследования в этой области и выработку рекомендаций, направленных на повышение роли СМИ в процессе «толерантизации» общества. А о том, что эту роль надо повышать свидетельствует тот факт, что СМИ в качестве субъекта действий, направленных на повышение толерантности общества,

-101-

упоминается лишь в 12 процентах проанализированных текстов.

Что же, по мнению самих журналистов, нужно делать для того, чтобы повысить толерантный потенциал СМИ, предотвращать появление в печатной и электронной прессе заведомо экстремистских материалов? Если убрать некоторые заявления типа «надо закрыть все СМИ!», то вырисовывается следующая картина. Главным средством участники опросов считают соблюдение всеми журналистами профессиональных этических кодексов. Таково мнение 50 процентов опрошенных журналистов из Воронежа, 59 процентов из Екатеринбурга, 66 процентов из Новосибирска и Санкт-Петербурга, 71 процента из Самары. Большое значение придают опрошенные журналисты укреплению законодательной базы, регулирующей действия журналистов. Третье средство повышения толерантности публикаций и передач – внедрение идей и духа толерантности в деятельность журналистов посредством специальных семинаров, конференций, обсуждений, тренингов и др. Определенную роль, но не очень значительную, по мнению опрошенных журналистов, может сыграть создание разнообразных структур, которые будут проводить профессионально-экспертную оценку спорных публикаций, осуществлять так называемый общественный контроль за СМИ. Лишь единицы из опрошенных журналистов высказались за установление жесткого цензурного контроля над СМИ.

Формулируя некую позитивную программу действий, осуществляя которую региональные журналисты могли бы более энергично способствовать становлению толерантного сознания, опрошенные журналисты выделили следующие направления своей деятельности.

Во-первых, пресса могла бы более эффективно формировать уважение у своих читателей, зрителей, слушателей к существующему разнообразию культур. Эту задачу поставили на первое место 76 процентов опрошенных журналистов из Екатеринбурга, 72 процента из Санкт-Петербурга, 68 процентов из Самары, 62 процента из Воронежа.

Второе направление – доброжелательный показ разнообразия ценностей и идей, которых придерживаются разные люди. Об этом заявили 67 процентов опрошенных журналистов из Новосибирска, 61 процент из Самары, 53 процента из Воронежа, 47 процентов из Екатеринбурга и Санкт-Петербурга.

-102-

Третье направление – демонстрация антиобщественной природы экстремизма во всех его проявлениях. Эту идею поддерживает 61 процент опрошенных журналистов из Санкт-Петербурга и Воронежа, и свыше 44 процентов опрошенных журналистов из Новосибирска, Самары и Екатеринбурга.

Четвертое направление – помогать взаимодействию различных социальных групп, выступать модератором общественного диалога и социального партнерства. Эта идея греет душу примерно 25 процентам опрошенных журналистов из Новосибирска и Санкт-Петербурга, 31 проценту из Воронежа, 39 процента из Самары и 41 проценту из Екатеринбурга.

Пятое направление – стимулирование выработки норм толерантного поведения. Эту идею поддерживает примерно треть опрошенных журналистов.

Полученные данные заставляют задуматься о необходимости разработки редакционных программ, направленных на формирование установок толерантного сознания в российском обществе.

-103-

▲

М.И. Дзялошинская

ТОЛЕРАНТНОСТЬ КАК ПРЕДПОСЫЛКА СОГЛАСОВАНИЯ ИНТЕРЕСОВ В ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКЕ

Суть проблемы

Под публичной политикой, как правило, понимается сфера деятельности, связанная с открытыми, демократическими (публичными) процессами выработки общественно значимых решений – не столько властных, сколько общих. Властные же решения в рамках такого подхода становятся скорее следствием публично выработанного решения. По сути, речь идет о демократии участия, которая должна дополнить ныне существующую электоральную демократию, или демократию голосований. Идея публичной политики возникает и развивается по мере осознания кризиса традиционных публично-правовых институтов (индикатором такого кризиса является массовое неучастие населения в выборах).

Политологи отмечают в этой связи, что «общемировая тенденция также демонстрирует кризис традиционной представительно-партийной демократии, переход от "государства партий" к "государству общественных объединений". Главным политическим лицом подобного рода процесса оказываются неправительственные (негосударственные, некоммерческие – М.Д.) организации (НКО), выполняющие функции организатора диалога в социуме, инструмента и индикатора взаимодействия государства и общества. НКО базируются на гражданских инициативах в (преимущественно) непроизводственной сфере (образование, наука, здравоохранение, социальная защита, экология и пр.). Его миссия заключается в лоббировании общественных интересов, предоставлении социальных услуг целевым группам, общественной экспертизе и т.д.»[45].

-104-

В России идея публичной политики испытывает особые трудности в связи с резким социальным расслоением населения, поляризацией групповых интересов. При этом интересы элит осознаны и представлены в гораздо большей степени, чем интересы основной массы населения. Возник некий гибрид, соединивший черты демократии и авторитаризма.

Хотелось бы подчеркнуть, что развитие разного рода общественных конфликтов внутри демократических государств и в отношениях между ними привело к тому, что сложилась ситуация, при которой ни одна группа интересов не может диктовать правила игры. «Публичная политика это зона согласования групповых интересов и интересов государства. Только через публичную политику может сформироваться, общенациональный интерес. Публичная сфера артикулирует общественные интересы, обеспечивает общественный контроль за деятельностью власти, влияет на нее, дает оценку государственной политики с точки зрения этих интересов»[46]. Публичная политика предусматривает согласование общественных интересов, а не борьбу или конкуренцию, и тем она принципиально отличается от партийной политики, которая сосредоточена вокруг борьбы за власть.

Однако действительная реализация принципов публичной политики предполагает способность участников этого процесса слышать и уважать мнение других, невраждебно встречать мнение, отличное от своего. Другими словами, способность быть толерантными.

Что такое толерантность

Понятие толерантности формировалось на протяжении многих веков, и этот процесс продолжается до сих пор. Накапливая разносторонние значения, термин «толерантность» стремится соответствовать действительности, в которой многообразные проявления нетерпимости требуют новых средств преодоления. Так что «копилка» толерантности постоянно пополняется.

Принципы толерантности как основные права и свободы закреплены в нормативных актах и провозглашены в международных декларациях. Базовый документ здесь – Всеобщая декларация прав человека, а также

-105-

Международный пакт о гражданских и политических правах, Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах. В рамках Совета Европы (СЕ) действует Европейская Конвенция о защите прав человека и основных свобод.

Согласно определению, данному в Декларации принципов толерантности (подписана 16 ноября 1995 года в Париже 185 государствами-членами ЮНЕСКО, включая Россию), толерантность означает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности». Это определение, наиболее масштабное, подразумевает терпимое отношение к иным национальностям, расам, цвету кожи, полу, сексуальной ориентации, возрасту, инвалидности, языку, религии, политическим или иным мнениям, национальному или социальному происхождению, собственности и пр.

На русский язык с английского Декларация была переведена как «Декларация принципов терпимости». Но понятие «терпимость» не только не отражает полноты понятия «толерантность», но и может быть прямо противоположно ему. Русский глагол «терпеть» имеет негативную окраску: терпение всегда пассивно и означает лишь внешнее сдерживание своего отношения («я его с трудом терплю»), никак не меняющее самой позиции нетерпимости. Напротив, толерантность толкуется в Декларации как «активное отношение, формируемое на основе признания универсальных прав и основных свобод человека».

Сама идея толерантности восходит к истории философской мысли. О толерантности в условиях сильной церковной цензуры писали Дж. Локк в «Очерках о терпимости» и «Письмах о терпимости», П. Бейль в нескольких своих философских сочинениях. Как философская категория «толерантность» была сформулирована в связи с проблемой нетерпимости и первоначально воспринята как осмысление итогов Тридцатилетней войны, в ходе которой представители враждующих религиозных конфессий почти поголовно истребили друг друга.

Представитель философского крыла рассмотрения понятия «толерантность» В. Лекторский предлагает четыре возможных способа понимания толерантности. Первый, «толерантность как безразличие», предполагает

-106-

существование мнений, истинность которых никогда не может быть доказана (религиозные взгляды, специфические ценности разных культур, особенные этнические верования и убеждения и т.д.). Второй, «толерантность как невозможность взаимопонимания», ограничивает проявление терпимости уважением к другому, которого вместе с тем понять невозможно и с которым невозможно взаимодействовать. «Толерантность как снисхождение» подразумевает привилегированное в сознании человека положение своей собственной культуры, поэтому все иные оцениваются как более слабые: их можно терпеть, но при этом одновременно и презирать. И, наконец, «терпимость как расширение собственного опыта и критический диалог» позволяет не только уважать чужую позицию, но и изменять свою в результате критического диалога. На этот подход к толерантности и указывает автор в качестве желаемого для современной ситуации.

Состояние толерантности

Однако сегодня для россиян толерантность – понятие далекое. Превалируют иные умонастроения: озлобление против «неумелого руководства страной», ненависть к приезжим, презрение к инвалидам, желание «очистить Россию от иностранной скверны», искоренить «нетрадиционные религии» и фундаменталистов...

Проведенные Независимым институтом коммуникативистики в 2002–2005 годах исследования[47] показали, что хотя большинство опрошенных испытывает по отношению к людям, нетерпимым к чужому мнению, агрессивным, грубым, не останавливающимся ни перед чем для достижения своей цели, то есть реализующим в своем поведении нормы интолерантности, прежде всего, возмущение, однако примерно 25 процентов опрошенных в принципе не видят

-107-

ничего дурного в интолерантном поведении.

Если нашим респондентам приходилось самим выступать в роли интолерантного человека, то большинство из них (от 33 до 42 процентов) испытывали ненависть к нашей жизни, которая ставит людей в такие обстоятельства. Другая группа испытывала ненависть к тем конкретным индивидам, которые спровоцировали агрессивное поведение (от 30 до 41 процента). От 26 до 40 процентов испытывали стыд за свое поведение. Примерно 25 процентов испытывали удовлетворение от того, что удалось добиться своего или вообще ничего не испытывали. Некоторое количество опрошенных (от 4 до 11 процентов) испытывали другие, но в основном положительные ощущения: адреналин в крови, азарт, животную страсть к убийству, силу, спокойствие и правоту, уверенность. Таким образом, примерно 30 процентов опрошенных относятся к себе в роли интолерантного индивида вполне спокойно.

Судя по ответам большинства опрошенных, наиболее ярко нетерпимость, ожесточенность, агрессивность проявляются в таких сферах нашей жизни, как улица, транспорт, общественные места, политика, правоохранительная сфера. Это лидеры. Затем идут сфера обслуживания и информационная сфера, включая деятельность средств массовой информации. От 10 до 25 процентов опрошенных отмечают широкое распространение интолерантных отношений в семейной (частной) жизни и на работе. Спорт, образование, культура, досуг замыкают этот список.

Отвечая на вопрос, как можно объяснить причины зафиксированного большинством опрошенных повышения в последние годы нетерпимости, агрессивности во взаимоотношениях между людьми и во всех сферах общественной жизни, участники опроса на первое место поставили такие причины, как снижение уровня жизни, связанное с рыночными реформами; низкий образовательный и культурный уровень населения; массированная пропаганда агрессивности и ксенофобии, осуществляемая средствами массовой информации. Достаточно большое количество опрошенных отметили дурной пример, подаваемый государственными и политическими лидерами, плохую работу учреждений культуры и образования, призванных воспитывать людей в духе терпимости, и исторические традиции грубости, нетерпимости, ксенофобии. Среди других причин назывались влияние криминальной субкультуры, интеграция в западное общество, отсутствие духовности, плохая работа правоохранительных органов, слабость

-108-

власти.

В ходе исследований была сделана попытка определить перечень явлений, процессов, фактов, форм поведения, по отношению к которым, по мнению опрошенных, нельзя быть терпимым. Имеющиеся материалы свидетельствуют о том, что подавляющее большинство опрошенных уверены в том, что существуют такие явления, факты, процессы, формы поведения, по отношению к которым понятия «толерантность», «терпимость» неприменимы.

Конкретный перечень соответствующих объектов получился весьма внушительным. Группировка полученных ответов показала следующее.

§           Социальные действия, с которыми, по мнению опрошенных, надо беспощадно бороться, это прежде всего терроризм; затем участники опроса назвали преступность, бандитизм, коррупцию, взяточничество, казнокрадство, произвол чиновников, бюрократизм, расизм, национализм, ксенофобию, шовинизм, наркоманию и многое другое.

§           Социальные системы, не заслуживающие, по мнению опрошенных, толерантного отношения, это здравоохранение и социальное обеспечение.

§           В число социальных общностей, вызывающих нетерпимое отношение у значительного количества опрошенных, попали фашисты (свыше 20 процентов опрошенных), а также скинхеды, сектанты и сексуальные меньшинства.

§           Среди этнических общностей были названы «лица кавказской национальности», цыгане, чеченцы, китайцы.

§           Среди разнообразных типов индивидов, на которых идея толерантности не может быть распространена, на первом месте маньяки, садисты (14 процентов ответивших). В эту же группу попали сумасшедшие, работники ЖКХ, педофилы, гомосексуалисты и работники ГИБДД.

§           Наиболее резкое осуждение у опрошенных вызывают такие человеческие качества, как беспардонность, наглость, хамство, грубость (свыше 20 процентов опрошенных); не жалуют опрошенные и такие качества, как жестокость, упрямство, фанатизм, глупость, лживость, подлость и пр.

§           Среди действий, которым не может быть прощения, опрошенные назвали прежде всего насилие (51 процент ответов), затем оскорбление личного достоинства, унижение, предательство.

-109-

Таким образом, в полном соответствии с представлениями мыслителей всех времен и народов, толерантность, по мнению опрошенных, не распространяется на насилие и унижение человека.

Для уточнения представлений опрошенных по поводу объектов интолерантности в рамках исследований была проведена специальная процедура, в ходе которой опрошенным предлагалось заполнить специальный бланк, в котором нужно было зафиксировать свое мнение по поводу того, как в России относятся к представителям различных социальных групп, наций, этносов, структур и т.п.

Оказалось, что, по мнению опрошенных, определенные социальные группы, нации, этносы, структуры обладают в массовом сознании вполне однозначными маркировками. Так, например, геи, лесбиянки, трансвеститы маркируются чаще всего как представители групп, вызывающих заведомо негативное отношение. То же самое относится к алкоголикам, наркоманам, бомжам, бывшим заключенным, беспризорникам. Достаточно высок уровень негативизма по отношению к мигрантам и вынужденным переселенцам. Богатые и нищие тоже, по мнению каждого десятого опрошенного, заслуживают негативного отношения.

Другими словами, любой, кто по каким-либо причинам существенно отклоняется от некоей общепризнанной нормы, может стать объектом интолерантности.

В сфере межнациональных отношений, по мнению опрошенных, есть нации и народы, обладающие высокой позитивной маркировкой и высокой негативной маркировкой. К первым относятся русские, итальянцы, англичане, французы, испанцы, греки и белорусы, набравшие свыше 40 процентов позитивных оценок; ко вторым – цыгане, чеченцы, азербайджанцы, китайцы, таджики, американцы, грузины, набравшие от 47 до 27 процентов отрицательных оценок.

Опрошенным была дана возможность оценить отношение к различным вероучениям. Полученные данные свидетельствуют о том, что и в этой области существуют довольно жесткие и однозначные стереотипы. Наиболее положительно, по мнению опрошенных, в России относятся к христианству, прежде всего православию, затем к католическому вероучению, буддизму и протестантизму. Что касается религий, которые получили стабильно отрицательные оценки, то в их число попали ваххабиты, сунниты, шииты, квакеры, адвентисты и даже последователи

-110-

бахаизма, о котором в России вообще мало что известно.

Все сказанное выше свидетельствует о том, что в массовом сознании укоренено множество негативных и позитивных стереотипов, которые определяют отношения (а иногда и действия) значительного количества опрошенных. И приходится констатировать, что среди этих стереотипов немало таких, которые плохо согласуются с доктриной толерантности.

В ходе исследований замерялось и отношение к различным организациям и ведомствам. Самые положительные оценки получил Президент РФ (свыше 67 процентов опрошенных), затем идут экологические и правозащитные организации, традиционные церкви и общественные организации. Самые плохие оценки получили коммунальные службы, правоохранительные органы и ГИБДД, органы управления городского уровня и новые религиозные движения. Не очень жалуют опрошенные такие структуры как Госдума РФ, суды, политические партии, органы управления областного уровня и армию (табл. 1).

Сформулированная гипотеза о том, что отношение к различным организациям и ведомствам, а также уровень доверия к ним находится в непосредственной зависимости от степени их информационной открытости, предопределила необходимость проведения соответствующих исследовательских процедур: интент-анализа материалов общефедеральных СМИ, в которых фиксируется отношение общества к различным социальным институтам; опроса экспертов из различных субъектов РФ по поводу общественного доверия к различным организациям и ведомствам; массового опроса, участники которого должны были выразить свое отношение к тем же социальным институтам, которые были представлены в интент-анализе СМИ и опросе экспертов.

Анализ полученных данных позволил выстроить эти отношения по шкале «общественное доверие – общественное недоверие» и сделать вывод о том, в какой мере различные социальные институты, пользуются кредитом общественного доверия. Эта иерархия (по согласованному мнению всех участников исследования) выглядит следующим образом (в порядке убывания степени доверия): информационные органы (библиотеки, архивы); правозащитные организации; традиционные церкви; администрация и учителя средних школ; администрация Президента РФ; администрация (мэрия) города, района, поселка, села.

-111-

Таблица 1.

Отношение к организациям и ведомствам

(в % к числу опрошенных)

-112-

Сравнение этих данных с результатами изучения информационной открытости тех же социальных институтов, которые были упомянуты в карточках интент-анализа и в бланках опроса по доверию, в большинстве случаев показало прямую зависимость между информационной открытостью и общественным доверием. На основании чего был сделан вывод о том, что неоправданная закрытость многих социальных институтов подрывает доверие граждан к системе власти, институтам гражданского общества, и препятствует установлению толерантных отношений в обществе.

В ходе опроса был задан вопрос: «Что нужно делать, чтобы сформировать в России общество, в котором бы уважалось право человека "быть другим", чтобы отношения между людьми носили толерантный характер?» Все ответы можно объединить в три группы. Около 20 процентов считают, что в России в принципе невозможно сформировать терпимое, толерантное общество. Около 10 процентов полагают, что добиться решения этой задачи можно в том случае, если власть и Президент будут всеми имеющимися в их распоряжении средствами бороться с нетерпимостью. Подавляющее большинство опрошенных (от 55 до 78 процентов опрошенных) полагают, что нетерпимость, агрессивность можно победить только всем миром; с ней должны бороться и власти, и все граждане.

Что делать?

Возвращаясь к заявленному в начале статьи тезису о том, что эффективность согласования интересов в публичной политике определяется не только институциональными и процедурными факторами, но и готовностью участников процесса согласования понимать друг друга, искать компромисс, приходится констатировать, что как раз уровень такой готовности в российском обществе очень низок.

Важнейшим условием формирования установок толерантности является взаимное доверие субъектов взаимодействия: индивидов, групп, социальных институтов, государств. В свою очередь, доверие базируется на достаточной взаимной информированности субъектов и на презумпции информационной открытости, позволяющей в любой момент получить необходимую информацию о замыслах и делах друг друга.

-113-

Все сказанное выше позволяет выстроить следующую понятийную цепочку: информационная открытость – доверие – толерантность – социальное партнерство – объединение усилий – эффективное решение проблем – устойчивое развитие.

Таким образом, открытый и беспрепятственный доступ к общественно значимой информации выступает не просто гарантом справедливого управления и свободного общества, но и важнейшим условием формирования установок толерантности, что, в свою очередь, способствует созданию атмосферы социального партнерства и объединению усилий различных субъектов в деле устойчивого развития общества.

Реальная (не имитационная) информационная открытость государства способна проявить себя универсальным инструментом, позволяющим при незначительных материальных затратах обеспечить значительный эффект восстановления доверия к власти гражданина, институтов гражданского общества, значительной части средств массовой информации, что, в свою очередь, будет способствовать формированию атмосферы толерантности.

Все это ставит в повестку дня вопрос создания публичной политики, открытого общества, одним словом, выращивания фундаментальных ценностей европейской политической и коммуникативной культуры. А для этого должны быть решены следующие задачи:

1)        необходимо обеспечить подлинную, а не фальшивую прозрачность социальных процессов;

2)        необходимо противодействовать любым попыткам манипулирования общественным мнением;

3)        необходимо показывать реальную эффективность договорных технологий человеческого взаимодействия и принципиальную ущербность конфронтационных технологий.

Не стоит уповать на то, что критикой «языка вражды» и демонстрацией образцов толерантного поведения можно изменить общую атмосферу в стране. Для этого всем субъектам общественного развития: гражданам и организациям, представляющим их интересы, органам власти, бизнес-структурам и средствам массовой информации – предстоит пройти долгий и трудный путь пересмотра многих казавшихся незыблемыми представлений и культурных установок.

-114-

▲

М.И. Дзялошинская

РОССИЙСКИЕ СМИ: МЕЖДУ АГРЕССИЕЙ И ТОЛЕРАНТНОСТЬЮ

Отношение журналистов российских СМИ к проблемам толерантности/интолерантности

Независимый институт коммуникативистики в течение ряда лет работает над проблемой вовлечения журналистов в деятельность по формированию в обществе установок толерантности, используя для этой цели как исследовательские, так и образовательно-методические подходы.

Проведенные исследования[48] позволили сформулировать вывод о том, что в настоящее время российские СМИ активизируют основные факторы интолерантности: усиливают общую или специфическую ситуацию напряженности, при которой повышается агрессивность и нетерпимость социальных групп или отдельных индивидов, формируют эгоцентрический тип культуры межличностных и социальных отношений.

Что касается отношения журналистов к проблематике толерантности как таковой, то данные, полученные в результате проведенного в 2004 году опроса[49], свидетельствуют о том, что большинство респондентов считают

-115-

проблемы, возникающие в поле «толерантность/интолерантность», важными и актуальными для освещения в СМИ. Наиболее высокий процент сомневающихся в этом зафиксирован в Северо-Западном и Сибирском федеральных округах (табл. 1).

Таблица 1.

Распределение ответов на вопрос «Считаете ли Вы проблемы толерантности и экстремизма важными и актуальными для освещения в российских СМИ?»[50]

В настоящее время, по мнению половины участников опроса, российская пресса является трибуной для высказывания различных взглядов. На второе место вышла менее приятная роль – пропагандист экстремизма и насилия. И только пять процентов всех опрошенных склонны считать российскую прессу пропагандистом установок толерантного сознания. А в Приволжском и Сибирском федеральных округах таковых и вовсе не оказалось (табл. 2).

-116-

Таблица 2.

Распределение ответов на вопрос «Какую роль играет сейчас российская пресса с точки зрения формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе?»

Данные, приведенные в таблице 3, свидетельствуют о том, что деньги или иные «стимулы» являются, по мнению участников опроса, основной причиной того, что добропорядочные журналисты начинают выступать с проплаченными материалами, способствующими распространению экстремистских настроений в обществе. На второе место (а в Сибирском ФО – на первое) вышло непонимание журналистами последствий своей деятельности (в скобках заметим:

-117-

неизвестно, что страшнее – откровенно циничный журналист, или тот, который не ведает, что творит…).

Таблица 3.

Распределение ответов на вопрос «Что заставляет отдельных журналистов выступать в СМИ с информацией, способствующей распространению экстремистских настроений?»

Для предотвращения экстремистских выступлений в российских СМИ, по мнению участников опроса, необходимо, во-первых, соблюдать профессиональные этические кодексы журналистов, во-вторых, внедрять идеи и дух толерантности и гражданской ответственности в деятельность журналистов и, в-третьих, укреплять федеральную и местную законодательную базу и добиваться ее строгого выполнения (табл. 4).

-118-

Таблица 4.

Распределение ответов на вопрос «Какие из перечисленных ниже предложений Вы считаете наиболее эффективными для предотвращения экстремистских выступлений в российских СМИ?»

-119-

Сами СМИ, для того чтобы способствовать формированию толерантного сознания и препятствовать распространению экстремизма и насилия в России, с точки зрения участников опроса, должны, прежде всего, формировать уважение у своих читателей, зрителей, слушателей к существующему разнообразию культур, доброжелательно показывать разнообразие ценностей и идей, которых придерживаются разные люди. Это в целом по массиву. А опрошенные журналисты из Приволжского и Центрального федеральных округов одной из первостепенных задач СМИ в контексте толерантности считают необходимость раскрывать антиобщественную природу экстремизма в различных его проявлениях. Респонденты из Южного ФО полагают, что пресса должна помогать конструктивному взаимодействию социальных групп, имеющих различные ценностные, религиозные и политические ориентиры (табл. 5). Среди других задач участники опроса отметили такие, как выработка государственной идеологии и обеспечение через СМИ проведения ее в жизнь, а также пропаганда деятельности силовых структур, направленной на борьбу с экстремизмом, чтобы не было ощущения вседозволенности.

Отвечая на вопрос «Какой, по Вашему мнению, должна быть роль прессы по отношению к программам, направленным на повышение уровня толерантности в обществе?», участники опроса выстроили такую триаду: 1) анализировать ход реализации программ, 2) освещать ход реализации программ, 3) контролировать действия органов власти, научных и общественных организаций, занимающихся осуществлением программ. Правда, с точки зрения участников опроса из Сибирского ФО, пресса вообще не должна участвовать ни в каких программах: ее дело – только информировать о происходящих событиях (табл. 6).

Проведенный содержательный и организационный анализ освещения в средствах массовой информации акций, посвященных проблемам толерантности, привел к неутешительному общему выводу: СМИ готовы информировать население об акциях, проводимых общественными организациями, но быть инициаторами таких акций пока не хотят.

В представленном в опросе сегменте журналистского сообщества и при формулировании целей СМИ, и при определении их основных задач наблюдается биение трех противоборствующих сил, позиционирующих СМИ 1) как бизнес, 2) как институт влияния, 3) как средство диалога, как институт гражданского общества.

-120-

Таблица 5.

Распределение ответов на вопрос «Как Вы считаете, что могут сделать российские СМИ, чтобы способствовать формированию толерантного сознания и препятствовать распространению экстремизма и насилия в России?»

-121-

Таблица 6.

Распределение ответов на вопрос «Какой, по Вашему мнению, должна быть роль прессы по отношению к программам, направленным на повышение уровня толерантности в обществе?»

-122-

Первые два направления пока явно лидируют. Можно предположить, что с этим в немалой степени связано нежелание большого количества журналистов и руководителей СМИ активно участвовать в «толерантизации» общества: это дело сиюминутно неприбыльное, а вложение сил и средств в социальные акции, которые в отделенном будущем, возможно, принесут дивиденды в виде цивилизованного, гуманитарно настроенного общества, нынешних тружеников пера и микрофона не особенно привлекает.

Из этого следует, что для усиления роли СМИ в становлении в обществе установок толерантности необходимо многое менять в самосознании журналистов и в деятельности структур профессионального журналистского сообщества. Именно сейчас необходимо предпринять усилия, которые помогли бы формирующемуся журналистскому сообществу впитать идеи толерантности, сделать концепцию толерантности обязательным элементом в системе социально-творческих норм российской журналистики.

-123-

▲

И.М. Дзялошинский,

М.И. Дзялошинская

ПОЧЕМУ АГРЕССИВНОЕ ПОВЕДЕНИЕ МОЛОДЕЖИ ВЫЗЫВАЕТ У ЖУРНАЛИСТОВ СИМПАТИЮ?

Независимый институт коммуникативистики провел анализ материалов региональных печатных СМИ, посвященных подрастающему поколению. В ходе исследования изучались публикации, в которых субъектом высказывания или действия были подростки, несовершеннолетние, школьники, молодые люди, студенты и другие категории, входящие в этот синонимический ряд. Всего было отобрано 245 материалов, опубликованных за период январь – сентябрь 2005 года в 46 областных и городских газетах, выходящих в Сибирском, Южном и Центральном регионах России[51].

Необходимость такого исследования продиктована тем, что, по имеющимся данным, российская молодежь широко использует рискованные и агрессивные модели поведения. Особенно много в настоящее время агрессии на почве национально-этнической неприязни. Самой масштабной акций последнего времени стал «Правый марш», проведенный рядом радикальных организаций в центре Москвы 4 ноября, в День народного единства (!). Это мероприятие, прошедшее под националистическими и ксенофобскими лозунгами, со всей очевидностью продемонстрировало, что идеи воинствующего национализма вышли из подполья и стали весомой составляющей политического спектра России.

По мнению некоторых экспертов, именно СМИ повинны в информационной подпитке нарастающей интолерантности в обществе. Часто конкуренция между изданиями толкает журналистов на увеличение «горячих»

-124-

интолерантных материалов, которые, в свою очередь, способствуют повышению интереса к данному СМИ и увеличению тиража.

Выполненный анализ публикаций СМИ, посвященных молодежи, показал, что, как правило, в текстах отчетливо выделяются два субъекта: подросток или молодой человек (который либо вербально выражает какую-то мысль или свое отношение к какому-то элементу действительности, либо реализует практические действия по отношению к этому элементу действительности – объекту отношения) и журналист (конкретный автор материала или некий обобщенный образ автора), который как-то комментирует позицию первого субъекта.

Образ современного молодого жителя России в описании современного российского журналиста выглядит, судя по проанализированным материалам, следующим образом.

Прежде всего, анализ цитируемых в СМИ высказываний подростков и молодежи дает основание для вывода о том, что комплекс взаимоотношений, описываемых словом «дружба», совсем не в почете у подрастающего поколения. Это подтверждают и материалы, предъявляющие реальные действия

Так, если разделить действия подростков и молодежи, описанные в газетных материалах, на положительные и отрицательные, то окажется, что примерно 40 процентов материалов демонстрируют помощь, поддержку и дружбу, а примерно 60 процентов публикаций демонстрируют, что молодежь и подростки – это носители агрессии и насилия, инициаторы драк и хулиганских поступков.

Весьма красноречиво это иллюстрируют такие заголовки газет: «Грабители-малолетки» («Томская нефть», 28.05.2005); «Подростки обнаглели» («Томская нефть», 28.05.2005); «Война детей» («Хронометр», Волгоград, 01.06.2005); «Школьник расправился со своими родителями» («Свободный курс», Барнаул 12.01.2005); «Тутаевские подростки избили и ограбили пожилую женщину» («Юность», Ярославль, 21.01.2005).

При этом, если судить по материалам СМИ, очевидна тенденция: нынешние несовершеннолетние подростки более агрессивны, чем молодежь постарше.

Основным адресатом подростковой агрессии, если верить СМИ, являются представители «чужих» этносов: американцы, цыгане, таджики, афганцы, африканцы и афроамериканцы (как правило, именуемые «неграми»), арабы, индусы, народы Кавказа, немцы, жители стран Балтии, татары, узбеки. Основная интенция[52], которая выражается

-125-

в текстах СМИ молодыми россиянами в адрес этих народов – раздражительность. Изредка молодые люди и подростки выражают свое негативное отношение к мигрантам и гастарбайтерам, причем наибольшее количество публикаций, содержащих негативно окрашенные интенции, появляется в газетах, выходящих на Юге и в Центре России.

Значительно меньше, чем национальный вопрос, молодежь интересуют межконфессиональные отношения. Причем в основной части материалов, воспроизводящих мнения молодых людей и подростков по этому поводу, фиксируются позитивные интенции по отношению к православию (80%). Публикации, в которых упоминается ислам (их 13%), содержат негативные интенции по отношению к этой религии; отношение к католичеству нейтральное. В негативном контексте упоминаются секты.

В проанализированных СМИ очень часто предметом публикации становятся молодежные общественные организации и объединения. Хорошо представлены в публикациях СМИ политические партии и движения, ориентированные на юное поколение (табл. 1). Особенно часто эта проблематика отражается в газетах, выходящих на Юге России: «В политику, молодежь!» («Интер-пресс», Волгоград, 21.07.2005); «Парламент молодежный – помощник надежный» («Молот», Ростов-на-Дону, 15.06.2005); «Молодежь обретает голос» («Молот», 28.06.2005). Активную жизненную позицию на страницах проанализированных газет демонстрируют представители двух совершенно различных групп – студенты и бандиты (юные).

Выполненный анализ показал, что отношение молодых людей и подростков к различным молодежным объединениям в значительной степени зависит от того, входят они в состав этих объединений сами, имеют друзей – членов объединений или смотрят на эти объединения со стороны. В первом случае, разумеется, имеет место положительная и даже в ряде случаев избыточно-эмоциональная оценка деятельности организаций. Молодые люди, имеющие друзей, состоящих в тех или иных организациях, склонны к амбивалентной оценке: с одной стороны, они

-126-

отмечают недостатки в деятельности этих организаций, а с другой – долг дружбы заставляет их выискивать положительные моменты даже там, где их нет и быть не может (особенно это относится к политическим партиям, фанатам, скинхедам). Что касается позиции «незаинтересованных» молодых людей, то она часто совпадает с тем, что можно назвать выражением общественного мнения.

Таблица 1.

Данные о количестве публикаций, посвященных молодежным объединениям

(в % к числу публикаций)

Наибольшее количество положительных и отрицательных интенций фиксируется по отношению к «фанам»: спортивным болельщикам, почитателям кумиров кино, эстрады и пр. Самое нейтральное отношение субъекты исследования продемонстрировали по отношению к политическим партиям и движениям (табл. 2).

Резко негативно относятся герои проанализированных публикаций к нищим, наркоманам и алкоголикам. (В скобках надо отметить, что негативное отношение к наркоманам иногда сосуществует с мыслями о «прикольности» употребления наркотиков и возможности получения легкого заработка в случае их распространения.)

-127-

Таблица 2.

Данные об отношении молодых людей и подростков к молодежным объединениям

При упоминании ситуации потребления алкоголя с отрицательной интенцией речь идет, как правило, об употреблении спиртных напитков в больших количествах и о последствиях чрезмерных возлияний, а вовсе не о процессе «пития» как таковом.

Нетерпимо молодое поколение относится к беженцам, сексуальным меньшинствам и мигрантам.

Отношение к трудным подросткам носит двойственный характер: с одной стороны, есть понимание асоциальности их поведения, а с другой – проявляются элементы сочувствия.

Ярко выраженное сочувствие практически во всех проанализированных газетах высказывается молодыми людьми и подростками по отношению к заключенным и бомжам. Дети-сироты и больные люди также пробуждают в

-128-

молодых людях сочувствие (табл. 3).

Таблица 3.

Данные об отношении молодых людей и подростков к различным группам населения

-129-

Выше были описаны содержательные особенности высказываний молодых людей и подростков, цитируемых в региональных газетах. Как правило, в этих же текстах есть комментарии авторов материалов, посвященные оценке героев публикаций. Анализ показал, что журналисты чаще оправдывают агрессивное, интолерантное поведение подростков и молодежи, чем осуждают (табл. 4).

Таблица 4.

Журналистские оценки, зафиксированные в проанализированных публикациях

Проведенное исследование подтвердило уже отмеченную социологами особенность российских СМИ, которые активно транслируют идеи о том, что сила – ценность, а агрессивное поведение помогает разрешать конфликтные ситуации, и, следовательно, оправдано[54].

Видимо, надо почаще напоминать журналистам, что подростки и молодежь – самая восприимчивая к толерантным/интолерантным высказываниям часть читательской аудитории. Их «идеологическое созревание» очень часто основывается на призывах и оценках, которые они слышат дома, в школе, на улице, в СМИ. А отношение к молодежи остальной части общества также формируется в значительной степени на основе публикаций в СМИ. Поэтому приходится вновь говорить о необходимости выработки профессиональных стандартов, этических норм и механизмов саморегулирования в журналистском сообществе, о создании атмосферы морального осуждения и неприятия «языка вражды» в российских СМИ.

-130-

▲

ВМЕСТО ЗАКЛЮЧЕНИЯ

Последние годы в России отмечены резким всплеском межнациональных, межконфессиональных конфликтов, которые порой приводят к кровавым столкновениям. И хотя специалистам понятно, что в основе этих конфликтов лежат демографические, экономические, экологические, технологические, политические, а также социокультурные факторы, которые отражают различия в менталитете, культуре, религии, образовании, этике разных народов и цивилизаций, многие обвиняют российскую прессу в том, что эпидемия национальной и религиозной нетерпимости обрушилась на общество именно по вине журналистов. Иногда обвиняют всю прессу чохом, иногда – только негосударственную прессу.

Многие специалисты  утверждают, что средства массовой информации России, освещая проблему насилия, в основном, живописуют жестокость, с которой участники насильственных акций расправляются друг с другом. Разумеется, все это приводит к тому, что массовое сознание отнюдь не настраивается на борьбу с насилием, а, наоборот, начинает либо воспринимать его как естественный элемент жизни, либо восхищаться насилием и насильниками.

С другой стороны, именно к СМИ обращаются те, кто стремится остановить процесс сползания России в грязное болото ксенофобии. Но и те, и другие рассматривают масс-медиа как самый мощный инструмент влияния на происходящие в обществе духовные процессы. И те, и другие хотят руководить информационными процессами, в частности, процессом доступа граждан к информации. Мало кто осмеливается произносить вслух слово «цензура» (хотя есть и такие). Но и о том, чтобы опереться на журналистскую саморегуляцию, говорят еще меньше. Чаще всего речь идет либо о принятии государственных регламентирующих документов, либо о введении наблюдательных (общественных) советов, которые и будут определять, о чем и как должны сообщать журналисты в такой деликатной сфере, как межэтнические и межконфессиональные отношения.

Таким образом, в позициях участников дискуссий проявились существенные расхождения во взглядах на роль СМИ, рассматриваемых в качестве агента влияния на сознание и поведение людей. Выделились несколько подходов.

-131-

Первый подход – СМИ являются активным субъектом информационной, воспитательной, пропагандистской деятельности. Этот подход реализуется в двух взаимосвязанных версиях. Сторонники одной из них искреннее убеждены в том, что СМИ являются институтом управления обществом. Обвинение, которое сторонники этой версии управленческого подхода бросают СМИ, заключается в том, что они плохо выполняют эту свою управленческую роль, отвлекаясь на всякие глупости. Сторонники другой версии управленческого подхода обвиняют СМИ в том, что, выполняя злую волю неких внутренних или внешних врагов России, они сознательно разрушают национальную культуру и специфическую русскую духовность, а несчастный народ (население, общество) выступает в качестве объекта зомбирования, оболванивания.

Второй подход – СМИ представляют собой зеркало (иногда, правда, не очень качественное, мутное и т.п.), которое отражает то, что происходит в жизни. А жизнь такова, какова она есть. Следовательно, СМИ если и можно в чем-либо обвинять, так только в том, что они не успевают все отразить (а это проблема мощности каналов и денег), или в том, что отражение иногда некачественное (а это проблема профессионализма журналистов, то есть, в конечном счете, тоже денег).

Третий подход, который в коридорах редакций и телекомпаний является господствующим: СМИ – это обыкновенный бизнес, и они делают ту продукцию, которую желает видеть потребитель. При таком подходе вопрос о воздействии или адекватности отражения действительности просто снимается.

Четвертый подход разрабатывается в Независимом институте коммуникативистики, а также некоторыми учеными на факультете журналистики МГУ и в Институте социологии РАН. Его сторонники опираются на идею о том, что главной задачей СМИ является организация диалога между различными социальными силами. Однако это не просто площадка, поле, где встречаются желающие выяснить отношения представители различных социальных групп и элит. СМИ – это профессиональный модератор, который умеет организовать обсуждение, помогает точно выразить свое мнение тому, кто в силу каких-либо причин (врожденного косноязычия, например) не может адекватно сформулировать свои мысли. СМИ должны стремиться помочь высоким договаривающимся сторонам достичь согласия.

-132-

Сторонники этого подхода полагают, что время, когда СМИ были, прежде всего, агентом пропаганды, агентом воспитания, агентом формирования ценностей и т.д., проходит. Кончилось время единых стандартов вкуса и ума. Другая эпоха – другие песни. Разные песни. И все имеют право на собственную точку зрения, право на ее отстаивание и право на участие в диалоге.

Исходя из этого, можно утверждать, что в деле воспитания толерантности чисто просветительские, пропагандистские мероприятия принесут мало пользы. Нужен активный диалог с разными группами населения по различным поводам. Диалог, стимулирующий размышления и поступки, направленные на формирование атмосферы толерантности в российском обществе.

Но подобный подход предъявляет довольно высокие требования и к журналистам, работникам СМИ, и к системе взаимоотношений между СМИ, властью, обществом.

Для этого, по мнению экспертов, необходимо, во-первых, соблюдать профессиональные этические кодексы журналистов, во-вторых, внедрять идеи и дух толерантности и гражданской ответственности в деятельность журналистов и, в-третьих, укреплять федеральную и местную законодательную базу и добиваться строгого исполнения законов.

Сами СМИ, для того чтобы способствовать формированию толерантного сознания и препятствовать распространению экстремизма и насилия в России, должны прежде всего формировать у людей уважение к разнообразию различных мировых культур, цивилизаций и народов, готовность к пониманию и сотрудничеству с людьми, различающимися по внешности, языку, убеждениям, обычаям и верованиям; отражать разнообразие культурных ценностей, идей и мнений в обществе.

По мнению самих журналистов, для повышения толерантного потенциала СМИ, предотвращения появления в печатной и электронной прессе заведомо экстремистских материалов необходимо предпринять следующие меры (в порядке убывания важности):

1)        соблюдение всеми журналистами профессиональных этических кодексов;

2)        внедрение идей и духа толерантности в деятельность журналистов посредством специальных семинаров, конференций, обсуждений, тренингов и др.;

3)        укрепление законодательной базы, регулирующей действия журналистов;

-133-

4)        создание разнообразных структур, которые будут осуществлять профессионально-экспертную оценку спорных публикаций.

Формулируя позитивную программу действий, осуществляя которую они могли бы более энергично способствовать становлению толерантного сознания, журналисты выделяют следующие направления своей деятельности:

1)        формирование уважения у своих читателей, зрителей, слушателей к существующему разнообразию культур;

2)        доброжелательный показ разнообразия ценностей и идей, которых придерживаются разные люди;

3)        демонстрация антиобщественной природы экстремизма во всех его проявлениях;

4)        помощь во взаимодействии различных социальных групп, организация общественного диалога и социального партнерства;

5)        стимулирование выработки норм толерантного поведения.

Что касается роли государства, то необходимо четкое понимание того, что там, где речь идет даже о потенциальном нарушении естественных прав и свобод человека, дискриминации людей, всегда есть дело государству и его правоохранительным органам.

С другой стороны, государство должно твердо гарантировать, что оно уважает самостоятельность журналистского сообщества и обязуется признавать выработанный независимо от него Кодекс профессиональной этики для журналистов.

Кроме того, необходима организация и поддержание с участием государственных структур постоянной обратной связи, широкой дискуссии и оперативной адекватной оценки постоянно возникающих спорных ситуаций, соотнесение их с существующими и новыми общественными стандартами. Активнее по инициативе государственных структур нужно использовать для серьезного обсуждения проблем свободы слова и нравственных ограничений в этой сфере уже существующие площадки типа Большого Жюри Союза журналистов, открытых телевизионных процессов и т.п.

Разнообразие социального состава общества порождает разнообразие общественно-политических структур с различными идеологическими ориентирами. Следовательно, плюрализм органичен для демократического общества в том смысле, что ни одна социальная группа, ни одна общественная сила, ни одна идеологическая концепция не являются изначально преобладающими. И ни одна не может и не должна претендовать на окончательность представляемого ею идеала «истины, добра и справедливости». Плюрализм предполагает поэтому не только

-134-

допустимость («пусть их!») «инакомыслия», но и необходимость понимания его истоков и сущности, а также, конечно, и уважения к «другому», «чужому». Ведь все эти «другие» и «чужие» – необходимые составные части общества.

Отсюда и вытекают принципы и нормы толерантности. Это не только терпимость и терпеливость. И тем более не притерпелость ко всему и всякому. Толерантность – высокое проявление гуманизма (того или иного «толка»), «человеческого» отношения к «инаковости», действенного признания тезиса «все люди – братья». Естественно поэтому, что толерантность исключает, например, терпимость к экстремизму или демагогии. Однако и в этих случаях решения надо принимать на гуманистической базе, постоянно имея в виду завет «не навреди».

Толерантность, хотя и представляет собой сложно структурно организованную совокупность принципов и норм, – всего лишь элемент системы журналистской деонтологии. И она может быть хорошо понята и точно применяема именно лишь как элемент этой системы. Не значит ли это, что журналистская корпорация при всей своей сложности и даже противоречиях между отдельными составляющими нуждается в деонтологической хартии, систематизирующей всю совокупность принципов и норм деятельности СМИ? Эта своеобразная конституция журналистского сообщества должна включать и положения, сформулированные в законодательстве, и этические требования, и другие требования к СМИ и журналисту, вплоть до профессионального этикета.

Думается, на крутом историческом вираже, когда неизбежно возникновение «нового журнализма», журналистскому сообществу и его научной инфраструктуре пора подумать о формировании «нового журналистского менталитета» и закрепить его содержательные основы в соответствующем документе.

Стремясь к независимости, журналистское сообщество должно отчетливо понять меру своей ответственности за состояние общества. Пора перестать рассматривать аудиторию как объект манипуляций или совокупность потребителей информационного продукта и увидеть в читателях, зрителях, слушателях суверенных личностей, обращающихся к медиа-тексту с целью найти в нем образцы человеческих способностей и качеств, усвоение которых позволит этим личностям расширить свои собственные человеческие возможности. СМИ должны стать источником необходимых для аудитории способов и методов разрешения стоящих перед людьми проблем, включая показ путей

-135-

личностного самосовершенствования.

Но для того, чтобы продуцировать такие медиа-продукты, журналист должен стать другим. Он должен перестать рассматривать себя как Мессию, Дон-Кихота и Бэтмена в одном лице, а свою аудиторию как спасаемый народ. Уже недостаточно просто привлекать внимание к несправедливости, как принято в традиционной журналистике. Гражданам в наше время требуется гораздо больше. Им необходимо увидеть, каким образом они могли бы сыграть свою роль, изменить что-либо, быть услышанными; каким образом они могли бы в большей степени участвовать в общественной жизни. Участие граждан – ключ к пониманию современной журналистики.

-136-

▲

Приложение

КОМПЛЕКСНАЯ ПРОГРАММА ОРГАНИЗАЦИИ ДИАЛОГА МЕЖДУ СМИ И АУДИТОРИЕЙ ПО ПРОБЛЕМАМ ТОЛЕРАНТНОСТИ

Проект

1. ОБЩИЕ ПОЛОЖЕНИЯ

В последнее время, характеризующееся сложными межэтническими отношениями и конфликтными ситуациями, проблеме толерантности уделяется много внимания. Проводятся конференции, издаются книги и брошюры, реализуются специальные проекты, направленные на просвещение граждан. Безусловно, реализация этих проектов сыграла свою положительную роль. По крайней мере, само слово «толерантность» уже вошло в обиход. Правда, следует отметить, что чаще всего этим словом обозначается морально-нравственная установка на терпимость, снисходительность, понимание другого. Толерантный человек – это человек, который с уважением относится к интересам, привычкам, верованиям других людей, стремится понять их и достичь взаимного согласия без применения насилия, давления.

Однако более продуктивным представляется рассмотрение толерантности как характеристики любых социальных структур – отдельного человека, социальной группы, общественного института или общества в целом, – фиксирующей специфическую ориентацию на разрешение конфликтных ситуаций, возникающих в процессе взаимодействия с другими социальными структурами. Специфичность этой ориентации заключается в стремлении понять позицию другой стороны, объяснить ей свою позицию и в процессе диалога найти взаимоприемлемое компромиссное решение. Категорией, противоположной по своему социальному смыслу толерантности, является экстремизм, опирающийся на насилие как главный инструмент решения проблем.

Таким образом, толерантность есть не только нравственная характеристика отдельного человека, но и специфическая технология взаимодействия людей, такая технология, которая обеспечивает достижение целей через

-137-

уравновешивание интересов, убеждение сотрудничающих сторон в необходимости поиска взаимоприемлемого компромисса.

Следует помнить, что проблема толерантности есть часть более широкой проблемы культурных матриц взаимодействия людей. Поэтому расширение сферы толерантного взаимодействия предполагает наличие следующих условий:

§           изменение самой социально-экономической реальности с целью сделать ее более ясной, прозрачной, умопостигаемой индивидуальным сознанием;

§           обеспечение перехода от репрессивной культуры коммуникации к диалогической;

§           формирование рефлексивной, рациональной личности.

Реализация этих условий должна быть предметом других программ, с которыми данная Программа должна быть совместима.

▲

2. СТРАТЕГИЧЕСКИЕ ЦЕЛИ КОМПЛЕКСНОЙ ПРОГРАММЫ, ЦЕЛЕВЫЕ АУДИТОРИИ, КЛЮЧЕВЫЕ СООБЩЕНИЯ

2.1. Стратегические цели

Комплексная программа организации диалога между СМИ и аудиторией по вопросам толерантности определяет в качестве стратегических задач повышение общего уровня осведомленности населения России о том, что такое толерантность, формирование установок толерантного сознания, а также создание позитивного отношения к толерантному поведению со стороны широкой общественности. Таким образом, в обобщенном виде основная миссия Программы может быть сформулирована как обеспечение долгосрочной поддержки населением деятельности по формированию установок толерантности.

В связи с этим, к важным целям предлагаемой Программы следует отнести ее институциализацию, т.е. создание информационной инфраструктуры, способной решать задачи информационной поддержки толерантности в долгосрочном режиме.

-138-

2.2. Целевые аудитории

Достижение обозначенных выше целей (или, по крайней мере, определение направлений, в которых можно двигаться для их достижения) предполагает, прежде всего, интенсивную работу с различными группами населения. Сегментацию массовых аудиторий предлагается осуществить по следующим критериям:

§           социально-демографические характеристики (возраст, пол, тип поселения, семейное положение и статус, уровень дохода, образование, занятость в отраслевом разрезе, должностной статус);

§           региональные характеристики;

§           социально-психологические характеристики (исходный уровень осведомленности, активности, доверия).

Исходя из этого, программа мероприятий, направленных на пробуждение и удержание интереса к проблеме толерантности, а также вовлечение в активную деятельность по воплощению в жизнь идей толерантности, должна строиться с учетом особенностей основных групп населения и, следовательно, содержать разнообразные акции и их сочетания, ориентированные на все группы, на несколько групп, на одну группу.

Помимо конкретных программ работы с населением, необходимо организовать работу с несколькими целевыми группами:

1.      Властные структуры (в т.ч. министерства и ведомства).

2.      Информационно-коммуникативные структуры.

3.      Культурно-образовательные структуры.

4.      Научные структуры.

5.      Структуры «третьего сектора» (НКО, НГО).

6.      Бизнес-структуры.

Работа с перечисленными целевыми группами требует дифференцированного подхода в содержательном, идеологическом, стилистическом аспектах, а также с точки зрения определения наиболее эффективных форм взаимодействия.

Работа с представителями данных целевых групп предполагает учет специфики их профессиональной деятельности как в содержательном плане (профиль издания, телеканала, радиостанции и пр.), так и в плане выбора формы сообщения. Определение наиболее эффективного направления работы осуществляется экспертным путем.

-139-

2.3. Ключевые сообщения

Комплексная программа определяет следующие направления, по которым должны быть сформулированы «ключевые сообщения»:

§           разъяснение основ толерантного поведения;

§           формирование понимания принципов толерантного поведения;

§           воспитание неприятия экстремизма во всех его формах.

Подход к определению «ключевых сообщений» информационно-просветительских кампаний основывается на ряде принципов:

§           принцип «целевого» воздействия на «целевые» аудитории (сообщения должны быть определены для каждой целевой аудитории на основании понимания специфики ситуационного, социокультурного, ценностного, языкового и др. контекстов каждой целевой группы);

§           принцип «действенности коммуникации» (каждое сообщение должно преследовать конкретную действенную задачу: разъяснить, убедить, побудить к действию, предупредить и т.д.; с одной стороны, именно задачей определяется модальность сообщений, с другой стороны, четкая постановка задачи служит критерием эффективности коммуникации, в частности при тестировании сообщений на фокус-группах);

§           принцип «запоминаемости» (каждое сообщение должно быть сформулировано таким образом, чтобы при самом низком уровне осведомленности и подготовленности его можно было легко запомнить и ассоциативно воспроизвести в памяти);

§           принцип «дискуссионности» (показателем высокого качества формулировки «ключевого сообщения» является заложенный в нем потенциал инициации общественной дискуссии, обсуждения; сообщение должно быть в положительном смысле слова «провокационным», побуждать к размышлению и возможным возражениям; таким образом обеспечивается эффект т.н. «продолжающегося действия», когда процесс коммуникации продолжается и развивается долгое время после публикации сообщения).

-140-

▲

3. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ РЕАЛИЗАЦИИ КОМПЛЕКСНОЙ ПРОГРАММЫ

3.1. Оптимальное использование ресурсов и максимизация отдачи

Ограниченность ресурсов, как материальных, так и организационных, доступных для использования в Программе, в сочетании с масштабом задачи (многомиллионная целевая аудитория) и ее природой (относительная сложность проблем толерантности, дефицит доверия населения к государственным и научным институтам) выводят на первый план необходимость оптимального использования привлекаемых ресурсов и максимизации отдачи.

Для достижения максимального эффекта от использования ресурсов предполагается широко использовать механизмы усиления («leverage» в терминологии современной западной литературы по стратегическому анализу), а именно:

§           Концентрация на ключевых направлениях: сегментация целевых аудиторий, целенаправленное использование ключевых сообщений.

§           Взаимодополнение ресурсов: обеспечение синергии между электронными и печатными СМИ, координация работы в регионах и с центральной прессой, сочетание он-лайн и офф-лайн каналов, и т.д. В частности, важным проявлением этого принципа в рамках предлагаемой Комплексной программы является оптимальная соорганизация «человеческих ресурсов», которая будет достигнута путем сочетания в группе реализации Программы постоянных сотрудников, имеющих богатый опыт реализации подобных кампаний, специалистов, привлекаемых специально для реализации Программы и тщательно подобранных специализированных подрядчиков.

§           «Заимствование ресурсов»: оптимальное сочетание ресурсов субподрядчиков, занятых в Программе, широкое использование существующих каналов распространения информации (например, включение содержательных вопросов, посвященных толерантности, в существующие популярные передачи, такие как «Как стать миллионером», «Моя семья» и др.). Механизмы использования существующих наработок, в противоположность разработке новых передач, приобретают особое значение в контексте данной Комплексной программы: создание «с нуля» новых телевизионных и радиопрограмм, например, не только требует значительных средств и времени для привлечения

-141-

массовой аудитории, но и сопряжено со значительным риском.

§           «Мультипликация» и создание эффекта резонанса: активное вовлечение «ретрансляторов» (журналистов, преподавателей, политиков), репродуцирование материалов центральных СМИ через региональные издания и программы, широкое использование для ретрансляции информации агентств новостей (как агентств общего профиля, так и специализированных, таких как Агентство социальной информации).

§           Повторное использование ресурсов: многократное использование типовых вопросов и ответов.

§           Привлечение «союзников»: обеспечение поддержки третьих сторон (независимых аналитических центров и индивидуальных экспертов, социальных институтов, заинтересованных в развитии установок толерантности).

3.2. Сочетание «пуш» и «пул» технологий

Подход «пуш» – централизованное распространение и тиражирование информации, с одной стороны, обеспечивает максимизацию отдачи от использования ресурсов, а с другой – позволяет сохранить содержательный и организационный контроль над информационными потоками.

Вместе с тем, работа в режиме «пул», т.е. реакция на непосредственные сигналы, исходящие от целевых аудиторий (например, работа «горячей линии» или прямой диалог в эфире), а также автономная работа «информационных агентов» на местах (таких как «общественные пресс-центры» в регионах) обеспечивают необходимую оперативность, гибкость и адаптивность кампании, а также позволяет осуществить «тонкую настройку» на целевые аудитории как содержания информационных сообщений, так и каналов их распространения.

3.3. Исследовательско-аналитическое сопровождение Комплексной программы

Для успешного осуществления Комплексной программы предполагается осуществить ряд мер по исследовательско-аналитическому сопровождению практических акций и кампаний. Среди этих мер особо стоит отметить следующие.

-142-

Ретроспективный обзор СМИ

Учитывая цели Комплексной программы, направленной на повышение общего уровня осведомленности населения России о том, что такое толерантность, формирование установок толерантного сознания, а также создание позитивного отношения к толерантному поведению со стороны широкой общественности, первым важным и необходимым шагом в реализации Программы является целостный, объективный и всесторонний анализ информации, на основании которой формируется общественное мнение по проблемам толерантности.

Данный анализ позволит выделить узловые точки и выстроить перцепционно-информационную карту освещения вопросов толерантности, включая темы, поднимавшиеся в средствах массовой коммуникации, консенсусные и дискуссионные вопросы и аргументы по ним, средства массовой информации и журналистов, освещавших данные вопросы, организации, экспертов и официальных лиц, которые выступали по данной тематике, их позиции и обоснования позиций, а также использовавшиеся формы и жанры подачи информации.

Данный анализ также позволит четко и грамотно учесть существующее восприятие различных аудиторий при формулировании ключевых сообщений, адресованных различным целевым группам, и при определении каналов и способов подачи информации на следующем этапе – этапе разработки рабочего плана Комплексной программы – и будет способствовать уточнению структуры и последовательности эффективного ведения информационно-просветительской кампании в целом.

Мониторинг печатных и вещательных СМИ в центре и регионах

Для выполнения целей Комплексной программы обязательным компонентом являются мониторинг и последующий анализ сообщений средств массовой информации на темы толерантности. Такой мониторинг должен включать сообщения по проблемам толерантности, проходящие в печати, на телевидении и радио как в центре, так и в регионах Российской Федерации.

-143-

Для обеспечения оперативности и последовательности мониторинг сообщений должен проводиться на регулярной (например, один раз в неделю) основе. Результаты мониторинга, сведенные в аналитическом отчете в виде текущих тенденций освещения проблем толерантности, должны сопровождаться соответствующими предложениями по уточнению и, в случае необходимости, корректировке ключевых сообщений, целевых аудиторий, привлекаемых экспертов и ретрансляторов, а также каналов и способов подачи информации в рамках выполнения конкретных задач и мероприятий Комплексной программы.

В ходе реализации Комплексной программы дополнительно может потребоваться подготовка обзоров и оценок сообщений средств массовой информации по проблемам толерантности в целях более точного и углубленного замера промежуточной эффективности Программы и влияния текущей социально-экономической ситуации на приоритеты и акценты в освещении проблем толерантности.

3.4. Оценка эффективности

Для оценки эффективности Комплексной программы предполагается использование как формальных показателей (таких как число проведенных мероприятий, охват размещенных публикаций, частота выходов в эфир сообщений и т.д.), так и содержательных параметров (изменение уровня информированности, а также сдвиги в характере восприятия ситуации и установках целевых аудиторий), по данным социологических исследований. Именно данные социологических исследований будут играть ключевую роль в обеспечении обратной связи, необходимой для оперативной корректировки Программы по ходу ее реализации.

В качестве еще одного существенного параметра оценки предлагается определение жизнеспособность создаваемых (поддерживаемых в развитии) в рамках Комплексной программы механизмов и структур информирования общественности (каналов).

-144-

▲

4. ОРГАНИЗАЦИОННО-ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ СТРУКТУРА КОМПЛЕКСНОЙ ПРОГРАММЫ

4.1. Функциональная схема Комплексной программы

Цели, задачи Комплексной программы, а также определенные Программой механизмы их реализации предполагают проведение работы по четырем основным уровням:

1)        координация ньюсмейкинга и помощь в организации публичных мероприятий органам государственной власти и общественным структурам, задействованным в реализации Программы;

2)        организация производства информационной продукции;

3)        организация распространения и публикации информационной продукции;

4)        организация непосредственной работы с представителями целевых аудиторий, «ретрансляторами», механизмов «обратной связи».

4.2. Организационная структура Комплексной программы

Вся многообразная работа по продвижению идей толерантности должна четко планироваться и координироваться из единого научно-методического центра (Координационного совета). В состав Совета входят руководители организаций, основная деятельность которых лежит в плоскости идей толерантности, а также независимые эксперты.

Координационный совет будет обеспечивать:

§           Взаимодействие различных организаций, участвующих в процессе формирования в обществе установок толерантности.

§           Аналитическую обработку информации о ходе реализации Комплексной программы и ее оперативное представление участникам процесса реализации Программы. Ежемесячные отчеты будут включать подробный и глубокий анализ хода реализации Программы, динамики общественного мнения и других базовых индикаторов эффективности, а также содержать рекомендации по совершенствованию организации работы и предложения по оптимизации действий.

§           Поддержку общественных инициатив. Опыт реализации подобных программ показывает важность поддержки общественных инициатив в области содействия реализации социально значимых проектов. В особенности это

-145-

касается уровня «прямых контактов» с целевыми аудиториями, лидерами общественного мнения и т.д. Для этих целей предлагается предусмотреть проведение мероприятий, направленных на развитие различных инициатив некоммерческих организаций, общественных объединений, средств массовой информации и т.д.

§           Проведение семинаров, конференций, круглых столов, инициирующих общественную дискуссию по наиболее актуальным проблемам толерантности. Каждое мероприятие сопровождается таким пакетом сервисов, как издание тезисов и материалов мероприятия, подготовка аналитических справок для участников, освещение мероприятия в прессе и т.д.

Специальная Рабочая группа по взаимодействию со СМИ возьмет на себя выполнение следующих видов работ:

§           организацию пресс-конференций, интервью, пресс-релизов, информационных поводов;

§           подготовку и предоставление материалов и текстов выступлений;

§           анализ и информирование о результатах проведенных информационных мероприятий с точки зрения реакции населения и основных целевых групп.

Социальная и политическая ситуация в различных регионах России весьма различна и требует разработки множественных алгоритмов деятельности. Такие алгоритмы будут вырабатываться непосредственно на местах путем использования уже имеющихся там методик и заимствования наиболее успешных методик, разработанных в других регионах, а также наиболее общих алгоритмов, соответствующих социально-политической типологии данного региона («северные», «сельские», «развитые индустриальные», «добывающие» и т.д.). Для оптимальной организации такой работы предлагается использовать доказавшие свою эффективность Региональные центры толерантности.

Региональные центры толерантности будут координировать и организовывать брифинги и пресс-конференции ключевых участников процесса реализации Программы на региональном уровне, распространять тексты их выступлений в СМИ, выпускать пресс-релизы с освещением новостей. Региональные информационные центры

-146-

регулярно будут организовывать «горячие линии» с участием специалистов по проблемам толерантности, обобщать их результаты, включая наиболее принципиальные вопросы аудитории, которые затем будут также распространяться по СМИ в форме вопросов и ответов.

Важной задачей региональных центров будет установление рабочих связей активистов негосударственных, некоммерческих организаций, занимающихся проблемами толерантности с законодателями – членами местных законодательных собраний, комитетами законодательных собраний, а также с политическими организациями, активными в данном регионе.

Региональные центры будут готовить информацию, специально адаптированную к потребностям каждой целевой аудитории. Эта информация будет базироваться на местной статистике и социально-демографической картине и будет адресована сегментам местных аудиторий.

▲

5. РАЗРАБОТКА И РЕАЛИЗАЦИЯ КОМПЛЕКСА ОБУЧАЮЩИХ ПРОГРАММ ДЛЯ РАБОТНИКОВ МАСС-МЕДИА ПО ПРОБЛЕМАМ ТОЛЕРАНТНОСТИ И СОВРЕМЕННЫХ ТЕХНОЛОГИЙ ОРГАНИЗАЦИИ ДИАЛОГА МЕЖДУ СМИ И АУДИТОРИЕЙ

Очевидно, что реализации столь крупной и многоплановой Программы невозможна без активного соучастия самих журналистов, которые должны владеть базовыми знаниями как по проблемам толерантности, так и по современным технологиям организации диалога с населением. Мы делаем акцент на технологиях диалога, потому что убеждены: установки толерантности не могут быть сформированы посредством традиционных информационно-пропагандистских кампаний, организаторы которых чаще всего используют технологии информационного принуждения или интеллектуального и эмоционального подавления. Между тем, уже существуют весьма эффективные методики и наработан достаточно представительный практический опыт реализации диалогической коммуникации в разных сферах информационного взаимодействия: в устном общении, организации и проведении политических и деловых переговоров, деятельности СМИ, рекламе, организации связей с общественностью. Обобщение и распространение

-147-

такого опыта с помощью СМИ позволит заложить фундамент под гигантский по своей значимости процесс преобразования культурно-коммуникационных основ общения и взаимодействия людей, социальных общностей, политических и экономических систем.

5.1. Цели и задачи

Обучающие программы нацелены на подготовку и переподготовку специалистов СМИ, а также руководителей и сотрудников тех структур, чья деятельность тем или иным образом оказывает влияние на характер и результаты взаимодействия СМИ с аудиторией.

Основной целью обучающих программ является обсуждение системы взаимоотношений между прессой и обществом с точки зрения поиска ненасильственных, диалогических технологий общения, освоение комплекса знаний и умений, необходимых журналистам для формирования установок толерантности в обществе, для освещения различных аспектов мультикультурных отношений в деятельности органов власти, организаций, ведомств, бизнес-структур, структур гражданского общества.

Соответственно, основными задачами обучающих программ являются:

1)        привлечение внимания журналистов и общественности к актуальности и значимости формирования в СМИ установок толерантного поведения;

2)        стимулирование интереса журналистов к осмыслению своей роли в процессах формирования установок толерантного сознания и профилактики экстремизма в российском обществе;

3)        анализ проблем, возникающих в процессе представления в СМИ возникающего разных сферах и ситуациях взаимодействия индивидов, социальных общностей, культурных групп; выявление, рассмотрение и осуждение в журналистском сообществе любых проявлений пропаганды в СМИ ксенофобии, национал-экстремизма и национал-фашизма, нетолерантного отношения к тем или иным социальным и этническим группам;

4)        знакомство участников обучающей программы с современным состоянием проблематики, связанной с идеями толерантности и мультикультурализма, с аналитическими материалами российских и зарубежных журналистов, ученых и других экспертов;

5)        обучение навыкам диалогической коммуникации, различным приемам и методам журналистской деятельности, обеспечивающим реализацию роли СМИ в формировании установок толерантного сознания.

-148-

5.2. Целевая аудитория

Для достижения планируемого результата обучающие программы, во-первых, должны быть нацелены на всех основных участников взаимодействия, от которых зависит формирование установок толерантности в СМИ (руководители СМИ – журналисты; руководители СМИ – представители Управлений и департаментов по делам печати; журналисты – ведомственные пресс-службы), а во-вторых, данные программы должны быть ориентированы на перспективу, на формирование установок толерантного поведения в профессиональной деятельности у будущих журналистов.

Соответственно, основные целевые группы обучающих программ:

1)        руководители СМИ;

2)        журналисты;

3)        представители управлений и департаментов по делам печати;

4)        ведомственные пресс-службы;

5)        студенты факультетов журналистики;

6)        преподаватели факультетов журналистики.

5.3. Методические основы обучающих программ

Методика обучения

Обучающие программы имеют ярко выраженную практическую направленность, предполагают прямое, непосредственное участие слушателей в обсуждении, активную творческую работу участников тренингов и спецкурсов (помимо лекционных блоков и аналитических сообщений, они включают деловые игры, практикумы, самодиагностику, групповые обсуждения, участие в упражнениях, ролевых играх, разбор конкретных ситуаций, предложенных участниками, подготовку журналистских текстов или разработку их структуры и т.д.). Возникающая в ходе проведения тренингов атмосфера позволит участникам пережить, осознать и выразить различными средствами опыт толерантного поведения. Участники тренинга для преподавателей факультетов журналистики при поддержке опытных тренеров подготовят адаптированную к условиям конкретной целевой группы программу учебный план) по

-149-

проблемам (толерантности и диалогической коммуникации. В дальнейшем они смогут внедрять ее в образовательный, просветительский процессы.

Предлагаемые обучающие программы основаны:

§           на обширном научном и методическом материале;

§           на многолетнем опыте проведения конференций, круглых столов, тренингов и семинаров в Москве и регионах;

§           на использовании технологий диалогической коммуникации, гуманитарной журналистики, широко применяемых для преодоления установок нетолерантного сознания в различных странах мира.

Формы обучения

Основными формами обучающих программ являются:

1)        конференции;

2)        рабочие совещания;

3)        встречи, круглые столы;

4)        тренинги;

5)        спецкурсы.

Продолжительность обучения

Продолжительность конкретной обучающей программы зависит от ее целевой аудитории, формы и тематики. Продолжительность конференций и рабочих совещаний – 2–3 дня, круглых столов и дискуссий – 1 день. Возможно также проведение круглых столов и дискуссий в рамках конференций и рабочих совещаний. Продолжительность тренингов – 3–10 дней. Продолжительность спецкурсов – 18–32 часа.

География проведения обучающих программ – Москва и регионы. При этом конференции, рабочие совещания и круглые столы целесообразно проводить в Москве. Тренинги могут проводиться как в Москве, так и в регионах (округах). Тренинг для преподавателей факультетов журналистики целесообразно провести в Москве. Спецкурсы для студентов факультетов журналистики читаются на соответствующих факультетах.

-150-

5.4. Тематика обучающих программ

Тематика конференций, рабочих совещаний и круглых столов

1.        Коммуникация в поликультурных сообществах и СМИ.

2.        Диалогические коммуникации в политике, бизнесе, масс-медиа.

3.        СМИ и общество: гражданская связь.

4.        СМИ и аудитория: механизмы взаимодействия.

5.        Информационные кампании и информационные войны: толерантность в условиях конфликтного мира.

Тематика тренингов

1.        Толерантные практики в журналистской деятельности.

2.        На перекрестке культур: культуральные аспекты в деятельности СМИ.

3.        Организация и проведение акций и кампаний по пропаганде в СМИ толерантного поведения.

4.        Диалогическая коммуникация как способ управления СМИ.

5.        Диалогическая коммуникация: технологии взаимодействия СМИ и пресс-служб.

6.        Как эффективно обучать диалогу в общении?

7.        Искусство убеждать в системе толерантного поведения.

Тематика спецкурсов

1.        Коммуникация в поликультурных сообществах.

2.        Толерантные практики в журналистской деятельности.

3.        Коммуникативная конфликтология.

4.        Риторика диалога.

5.5. Программы тренингов

▲

ТОЛЕРАНТНЫЕ ПРАКТИКИ В ЖУРНАЛИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Целевые группы

Тренинг разработан для сотрудников средств массовой информации – руководителей СМИ и журналистов.

-151-

Продолжительность – 24 часа

Навыки и умения

§           приобретение теоретических знаний и практических навыков анализа, понимания и освещения проблем толерантности и мультикультурализма;

§           знание и понимание, практические навыки анализа особенностей СМИ как социальной и информационной системы как инструмента формирования установок толерантности в обществе; овладение диалоговыми технологиями информационного воздействия;

§           развитие психологической чувствительности и умения распознавать конфликтогенные ситуации;

§           умение создавать толерантные журналистские тексты, освоение оптимальных способов переработки и подачи информации в подобных текстах;

§           овладение техникой профессионального анализа собственных и чужих текстов с точки зрения их толерантности/нетолерантности.

Содержание программы тренинга

Толерантность как предмет деятельности СМИ

Толерантность как идеал. Толерантность как установка. Толерантность и культура.

Формирование установки на толерантность: возможности и ограничения

Влияние на сознание и поведение аудитории как теоретическая и практическая проблема. Личностное сознание как фактор отношения индивида к формирующим воздействиям. Факторы, влияющие на понимание журналистских текстов.

СМИ как инструмент формирования в обществе установок толерантного поведения

Основные тенденции в развитии российских СМИ. Социальные установки медиа. Медиа как репрессивная система коммуникации. Диалоговые технологии информационного воздействия.

-152-

Защита чести, достоинства и деловой репутации. Распространение порочащих человека сведений. Обязанность журналистов проверять достоверность сообщаемой ими информации. «Зоны риска». Опровержение и ответ. Компенсация морального вреда. Специфика рассмотрения в судах гражданских исков о защите чести и достоинства, предъявляемых к средствам массовой информации. Клевета, оскорбление. Трактовка понятий «факт и оценка (комментарий)», «сведения и мнение», «ненормативная лексика» и других. Презумпция невиновности и журналистская практика. Диффамация на Западе. Ограниченные права общественных деятелей в исках о диффамации. Общественный интерес. Дело «Компания “Нью-Йорк таймс”» против Салливана». Право на ответ: англосаксонский и «континентальный» подходы. Опасность эффекта «холодного душа» в делах о защите от диффамации. Специфика законодательства об оскорблении символов и руководителей государства на Западе.

Журналистский текст: от конфликта к толерантности

Тематические поля конфликтности. Использование этнической информации в СМИ как проблема толерантности. Толерантность в политической журналистике. Аргументация в журналистском тексте как источник нетолерантных смыслов. Образная система журналистского текста с точки зрения ее влияния на формирование в обществе установок толерантного поведения.

Языковые аспекты толерантного поведения журналиста. Мотивы нетолерантного речевого поведения.

▲

НА ПЕРЕКРЕСТКЕ КУЛЬТУР: КУЛЬТУРАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ В ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СМИ

Целевые группы

Тренинг разработан, в первую очередь, для сотрудников средств массовой информации, однако может быть использован для обучения и других групп слушателей, в том числе работников государственных служб, представителей Управлений и департаментов по делам печати.

-153-

Продолжительность – 24 часа

Навыки и умения

§           теоретические и практические навыки анализа, понимания и освещения проблем мультикультурализма;

§           развитие психологической чувствительности; умение распознавать конфликтогенные ситуации, возникающие в результате «межкультурального шока» при взаимодействии сотрудников органов, принимающих решения и представителей разных культурных групп;

§           умение действовать в ситуации «межкультурального шока».

Содержание программы тренинга

Социально-политические и культурологические аспекты мультикультурализма

Мультикультурность и этничность: проблемы толерантности и конфликтности в современном мире». Культурная толерантность в поликультурном обществе. Роль СМИ в современном поликультурном обществе. Российская пресса: проблемы культурной толерантности. СМИ и проблемы культурной политики в России.

Базовые техники мультикультурной коммуникации

Обсуждение целей занятий, ожиданий, опасений и пожеланий участников, организационных моментов и правил поведения на тренинге. Ситуативная диагностика состояния партнера. Чтение невербального поведения. Выявление скрытой мотивации. Фазы общения. Типичные ошибки и трудности на разных фазах. Установление и поддержание контакта с партнером. Техники подготовки и вступления в контакт. Прием и передача информации. Причины и виды искажения информации. Приемы ведения беседы. Техники активного слушания. Способы снижения напряжения беседы. Методы убеждения и достижения консенсуса. Приемы аргументации. Причины сопротивления аргументам. Принципы ответов на возражения и достижения согласия. Эффективное формулирование просьбы и отказа. Принципы конструктивной обратной связи.

-154-

Учет кросс-культуральных различий в коммуникации

Культурные синдромы (по Х. Триандису и Г. Хофштеде). Простота – сложность: различия в отношении ко времени и в диффузности социальных ролей.

Индивидуализм – коллективизм: преимущества и недостатки. Практические советы Триандиса по межкультурному общению. Открытость – закрытость.

Дистанция власти. Избегание неопределенности. Маскулинность – фемининность.

Личность в межкультуральном общении. Влияние культуры на черты, приписываемые другим в процессе наблюдения. Влияние стереотипов на коммуникативное поведение. 10 основных коммуникативных стилей. Различия в локусе контроля. Культуральные различия самоконцепций. Культуральные различия в коммуникативных стратегиях, направленные на поддержание «лица» по теории С. Тинг-Томи.

Влияние культурных различий на процессы общения. Ценностные различия.

Связь стратегий поведения с ценностными ориентациями. Отношение к природе человека (добрые, дурные, нейтральные, изменяемые, неизменяемые). Отношение к природе (покорение, гармония, подчинение). Отношение ко времени (ориентация на прошлое, настоящее, будущее). Полихромные и монохромные культуры по Е. Холлу. Отношение к другим людям (иерархичная, взаимная, индивидуалистическая ориентации).

Нормативные различия. Открытые и закрытые культуры. Универсальные культурные правила по М. Аргайлу.

Ролевые различия. Влияние культуры на ролевые отношения: 4 типа измерения ролевых отношений, подверженные влиянию культуры. Полоролевые стереотипы. Кросс-культуральные отличия половых и семейных ролей.

Кросс-культуральные различия в вербальном и невербальном общении. Стили вербальной коммуникации. Стили невербального общения. Различия в целях, роли и интерпретации сходного невербального поведения в разных

-155-

культурах как возможный источник напряженности в общении.

Кросс-культуральные аспекты межгруппового общения. Классификация межкультурных контактов. Проблема адекватности межгруппового восприятия.

Типичные трудности в общении с незнакомыми представителями других культур.

Управление конфликтом

Анализ конфликта. Переговоры с установкой на сотрудничество: принципы, возможности и ограничения, технология. Медиация – альтернативный способ разрешения конфликтов и споров: принципы, возможности и ограничения, технология. Технологии профилактики и разрешения конфликтов. Развитие навыков настойчивого и уверенного поведения в конфликтах.

▲

ОРГАНИЗАЦИЯ И ПРОВЕДЕНИЕ АКЦИЙ И КАМПАНИЙ ПО ПРОПАГАНДЕ В СМИ ТОЛЕРАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Целевые группы

Тренинг разработан, в первую очередь, для сотрудников средств массовой информации, однако может быть использован для обучения работников государственных служб, представителей Управлений и департаментов по делам печати.

Продолжительность – 16 часов

Навыки и умения

§           знание и понимание, практические навыки анализа особенностей СМИ как социальной и информационной системы, как инструмента формирования установок толерантности в обществе;

§           развитие психологической чувствительности; умение распознавать конфликтогенные ситуации, возникающие в процессе управления средствами массовой информации, и эффективно действовать в подобных ситуациях;

§           навыки организации и проведения общественной кампании как инструмента решения социальных проблем.

-156-

Содержание программы тренинга

Общественная кампания как инструмент решения социальных проблем

Общественная кампания как тип социального действия. Чему учит опыт организации и проведения общественных кампаний? Общий алгоритм организации и проведения общественной кампании. Медийные и немедийные средства при проведении общественной кампании. СМИ как инструмент формирования в обществе установок толерантного поведения. Основные тенденции в развитии российских СМИ. Социальные установки медиа.

Технология организации и проведения общественной кампании

Определение проблемной ситуации. Анализ и исследование проблемной ситуации. Выработка стратегии кампании. Определение и изучение целевых групп кампании. Оценка имеющихся ресурсов. Формирование коалиции. Подбор персонала и добровольцев. Разработка тактики кампании. Планирование. Реализация плана кампании. Оценка эффективности кампании.

Разработка конкретных акций и кампаний по пропаганде в СМИ толерантного поведения

▲

ДИАЛОГИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ КАК СПОСОБ УПРАВЛЕНИЯ СМИ

Целевые группы

Тренинг разработан для сотрудников средств массовой информации, ведомственных пресс-служб, а также работников государственных служб, представителей Управлений и департаментов по делам печати.

Продолжительность – 24 часа

Навыки и умения

§           освоение современных подходов к организации диалогической коммуникации в различных ситуациях общения – в сфере политики, бизнеса, управления СМИ;

-157-

§           знание и понимание, практические навыки анализа особенностей СМИ как социальной и информационной системы, как инструмента формирования установок толерантности в обществе;

§           развитие психологической чувствительности; умение распознавать конфликтогенные ситуации, возникающие в процессе управления средствами массовой информации, и эффективно действовать в подобных ситуациях.

Содержание программы тренинга

Общие проблемы диалогической коммуникации

Коммуникация и общество. Диалог культур в глобальном мире. Диалог между цивилизациями. Ненасильственные коммуникации в современную эпоху.

Социальный диалог как способ, форма, средство взаимодействия разных сил.

Психологические, социальные и технологические проблемы диалогических коммуникаций

Плюрализм, демократия и диалог. Классическая теория диалога. Психологические основы диалогической коммуникации. Толерантность как характеристика диалога. Принципы и правила успешного диалога. Организация диалога. Условия успешного диалога. Медиатор и диалог

Речевые аспекты диалогической коммуникации

Основные правила, связанные с кодом и контактом. Конфликты речевых и контактных решений. Основные мотивы речевого и контактного поведения в диалоге.

Диалогические коммуникации в различных ситуациях

Ненасильственные технологии коммуникации в организации переговорного процесса. Ненасильственные технологии разрешения конфликтных ситуаций. Диалог в ситуации информационного конфликта. Диалог в парламенте, на собраниях, митингах, конференциях. Диалог в СМИ.

-158-

Управление конфликтом

Анализ конфликта. Переговоры с установкой на сотрудничество: принципы, возможности и ограничения, технология. Медиация – альтернативный способ разрешения конфликтов и споров: принципы, возможности и ограничения, технология. Технологии профилактики и разрешения конфликтов. Развитие навыков настойчивого и уверенного поведения в конфликтах.

Особенности управления СМИ как инструмента формирования в обществе установок толерантного поведения

Основные тенденции в развитии российских СМИ. Социальные установки СМИ. Медиа как репрессивная система коммуникации. Диалоговые технологии информационного воздействия. Журналистский текст: от конфликта к толерантности.

▲

ДИАЛОГИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ТЕХНОЛОГИЯ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ СМИ И ПРЕСС-СЛУЖБ

Целевые группы

Тренинг разработан, в первую очередь, для сотрудников ведомственных пресс-служб, однако может быть использован для совместного обучения сотрудников ведомственных пресс-служб и средств массовой информации.

Продолжительность – 24 часа

Навыки и умения

§           знание и понимание, практические навыки анализа особенностей СМИ как социальной и информационной системы, как инструмента формирования установок толерантности в обществе;

§           умение завязывать и поддерживать дружеские отношения со СМИ и журналистами;

§           умение организовывать и проводить различные информационные мероприятия, использовать их для формирования установок толерантности в обществе;

-159-

§           умение создавать толерантные тексты, освоение оптимальных способов переработки и подачи информации в подобных текстах;

§           овладение техникой профессионального анализа собственных и чужих текстов с точки зрения их толерантности/нетолерантности.

Содержание программы тренинга

Пресс-службы и СМИ как инструменты формирования в обществе установок толерантного поведения

Основные тенденции в развитии российских СМИ. Социальные установки медиа. Медиа как репрессивная система коммуникации. Диалоговые технологии информационного воздействия.

Журналистский текст: от конфликта к толерантности.

Пресс-службы как субъект информационной деятельности и формирование в обществе установок толерантного поведения

Стратегия и тактика диалогической коммуникации пресс-службы и СМИ

Ключевые сообщения. Базовые принципы подготовки ключевого сообщения к различным целевым аудиториям. Вербальные и невербальные ключевые сообщения. Базовые стереотипы.

Средства доставки сообщений. Классификация СМИ: печатные, электронные (ТВ, радио), виртуальные (интернет). Базовые «законы жанра» для различных типов СМИ. Феномен ТВ. Зависимость восприятия потребителем информации от типа ее носителя. Интернет как средство коммуникации нового поколения.

Журналистская аудитория. Психология журналиста. Базовые принципы работы с журналистами, подбор ключевых и фоновых СМИ. Формы работы с журналистской аудиторией, основные документы для работы с журналистской аудиторией, типовые принципы их подготовки и оформления.

-160-

Главные правила работы со СМИ и журналистами. Этические табу и стандарты во взаимоотношениях пресс-служб и СМИ.

Общая стратегия отношений с прессой. Организация и проведение брифингов и пресс-конференций. Инициирование дискуссий и дебатов в СМИ. Взаимодействие со СМИ и конструирование новостей; размещение информации в прессе: общие черты и разница подходов. Другие формы работы с прессой: анализ публикаций, работа с журналистами. Принципы «медиа-равновесия» и дистанцированной коммуникации.

Виды и типы информационных материалов. Пресс-релиз; тематические обзоры печати по теме пресс-конференции; справочные материалы (хроника событий, статистика и т.п.); официальные документы, относящиеся к теме пресс-конференции; комментарии экспертов; особые мнения, заявления и др.

Режиссура корпоративных событий. Организация и проведение специальных мероприятий, создание событий.

Общественная кампания как инструмент решения социальных проблем

Общественная кампания как тип социального действия. Чему учит опыт организации и проведения общественных кампаний? Общий алгоритм организации и проведения общественной кампании. Медийные и немедийные средства при проведении общественной кампании. СМИ как инструмент формирования в обществе установок толерантного поведения. Основные тенденции в развитии российских СМИ. Социальные установки медиа.

Технология организации и проведения общественной кампании. Определение проблемной ситуации. Анализ и исследование проблемной ситуации. Выработка стратегии кампании. Определение и изучение целевых групп кампании. Оценка имеющихся ресурсов. Формирование коалиции. Подбор персонала и добровольцев. Разработка тактики кампании. Планирование. Реализация плана кампании. Оценка эффективности кампании.

-161-

Пресс-релиз как инструмент диалогической коммуникации. Определение целевой аудитории. Как правильно выбрать СМИ для размещения пресс-релиза (аудитория, цикл оперативности, профиль, стоимость размещения, другие требования)? Содержательные особенности пресс-релиза (масштаб новости, актуальность). Структурные элементы пресс-релиза: заголовок, лид, основной текст. Десять правил подготовки хорошего пресс-релиза. От информации к убеждению: особенности языка и стиля пресс-релиза.

Технологии диалогического взаимодействия в ходе проведения презентаций, брифингов и пресс-конференций. Результативные техники в устных коммуникациях

Собственное позиционирование, подстройка и ведение партнеров/аудитории. Психотехнические приемы установления и поддержания контакта. Навыки ассоциированного и диссоциированного включения в контакт. Речевые контактоустанавливающие приемы. Создание и поддержание коммуникативного комфорта.

Устранение конфликтности. Управление конфликтом во взаимодействии пресс-службы и СМИ. Анализ конфликта. Технологии профилактики и разрешения конфликтов. Развитие навыков настойчивого и уверенного поведения в конфликтах. Работа с оппонирующими партнерами. Техники конструктивного отказа от неприемлемых предложений. Защита от негативизма. Умение задавать вопросы и отвечать на них. Манипуляции и способы противодействия им. Навыки активного слушания.

Навыки стрессоустойчивости. Управление собственными состояниями.

Взаимодействие выступающего и группы. Методы и техники коммуникативного воздействия на аудиторию. Стратегии убеждения и аргументации. Трансакции. НЛП.

Публичное выступление как инструмент диалога. Как подготовиться к публичному выступлению? Основные правила успешного выступления. Начало и конец выступления. Убеждение с помощью аргументов и без них. Как сделать речь правильной, ясной и выразительной? Как избежать лишних слов и штампов? Основные характеристики голоса и управление ими. Как научиться выступать экспромтом?

-162-

▲

КАК ЭФФЕКТИВНО ОБУЧАТЬ ДИАЛОГУ В ОБЩЕНИИ?

Целевые группы

Тренинг разработан для преподавателей факультетов журналистики.

Продолжительность – 64 часа

Навыки и умения

§           освоение современных подходов к организации диалогической коммуникации в различных ситуациях общения – в сфере политики, бизнеса и СМИ;

§           знание и понимание, практические навыки анализа особенностей СМИ как социальной и информационной системы, как инструмента формирования установок толерантности в обществе;

§           развитие психологической чувствительности; умение распознавать конфликтогенные ситуации, возникающие в процессе управления средствами массовой информации, и эффективно действовать в подобных ситуациях;

§           овладение методикой организации и проведения занятий по проблемам диалогических коммуникаций, приемами обучения навыкам диалогической коммуникации.

Содержание программы тренинга

Общие проблемы диалогической коммуникации

Коммуникация и общество. Диалог культур в глобальном мире. Диалог между цивилизациями. Ненасильственные коммуникации в современную эпоху.

Социальный диалог как способ, форма, средство взаимодействия разных сил.

Психологические, социальные и технологические проблемы диалогических коммуникаций

Плюрализм, демократия и диалог. Классическая теория диалога. Психологические основы диалогической коммуникации. Толерантность как характеристика диалога. Принципы и правила успешного диалога. Организация

-163-

диалога. Условия успешного диалога. Медиатор и диалог.

Речевые аспекты диалогической коммуникации

Основные правила, связанные с кодом и контактом. Конфликты речевых и контактных решений. Основные мотивы речевого и контактного поведения в диалоге.

Диалогические коммуникации в различных ситуациях

Ненасильственные технологии коммуникации в организации переговорного процесса. Ненасильственные технологии разрешения конфликтных ситуаций. Диалог в ситуации информационного конфликта. Диалог в парламенте, на собраниях, митингах, конференциях. Диалог в СМИ.

СМИ как инструмент формирования в обществе установок толерантного поведения

Основные тенденции в развитии российских СМИ. Медиа как репрессивная система коммуникации. Диалоговые технологии информационного воздействия.

Журналистский текст: от конфликта к толерантности

Тематические поля конфликтности. Использование этнической информации в СМИ как проблема толерантности. Толерантность в политической журналистике. Аргументация в журналистском тексте как источник нетолерантных смыслов. Образная система журналистского текста с точки зрения ее влияния на формирование в обществе установок толерантного поведения.

Языковые аспекты толерантного поведения журналиста. Мотивы нетолерантного речевого поведения.

Методика организации и проведения учебных курсов по проблемам диалогических коммуникаций

Основные понятия и принципы. Задачи, решаемые с помощью проведения тренинга. Тренинг и наставничество (coaching). Особенности обучения взрослых.

-164-

Типы слушателей. Модели межличностных стилей. Калибровки. Формы проведения тренинга. Составные части тренинга. Роли организаторов и участников тренинга.

Разработка программ обучения. Концепция тренинга. Основные разновидности тренингов. Оценка потребностей в обучении. Постановка целей тренинга. Разработка программы тренинга. Разработка наглядных пособий и раздаточных материалов. Разработка упражнений и практических заданий. Разработка средств оценки результатов тренинга.

Подготовка тренинга. Подготовка тренера. Помещения и технические средства. Подготовка наглядных пособий и раздаточных материалов.

Подготовка участников тренинга.

Проведение тренинга. Навыки эффективного общения. Односторонняя и двусторонняя коммуникация. Факторы, влияющие на передачу сообщения. Помехи в общении и обмене информацией. Невербальное общение. Окружение в общении. Умение слушать. Навыки межличностных отношений.

Навыки в проведении тренингов. Начало тренинга, установление контакта с группой. «Трудные» ситуации и «трудные» участники. Поддержание работоспособности группы. Сохранение и восстановление самообладания и работоспособности тренера. Завершение тренинга, подведение итогов

Оценка и сопровождение тренинга. Распознавание реакции обучаемых.

Оценка результативности тренинга. Поддержка практического применения новых навыков, умений и знаний.

▲

ИСКУССТВО УБЕЖДАТЬ В СИСТЕМЕ ТОЛЕРАНТНОГО ПОВЕДЕНИЯ

Целевые группы

Тренинг разработан для сотрудников средств массовой информации, однако может быть использован для обучения работников государственных служб, представителей Управлений и департаментов по делам печати,

-165-

а также сотрудников ведомственных пресс-служб.

Продолжительность – 18 часов

Навыки и умения

§           навыки толерантной убеждающей коммуникации; владение техниками убеждения;

§           умение противостоять убеждающему воздействию;

§           развитие психологической чувствительности; умение распознавать конфликтогенные ситуации, возникающие в процессе общения, и действовать в таких ситуациях.

Содержание программы тренинга

Особенности полемической коммуникации.

Проблема понимания полемических, дискуссионных текстов.

Типы убеждающих воздействий.

Практические приемы убеждения.

Индивидуальное убеждение.

Убеждение группы.

Массовое убеждение.

Полемическое выступление и основные этапы работы над ним.

Оформление полемических и дискуссионных материалов.

▲

6. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разумеется, предусмотреть все возможные повороты ситуации в данном документе невозможно. Комплексная программа определяет лишь опорные точки деятельности. Практически по каждому пункту должны разрабатываться дополнительные планы и задания. Следует отдавать себе отчет в том, что эффективность данной работы определяется тремя ресурсами и двумя граничными условиями. Ресурс первый – время. Ресурс второй – объем полномочий исполнителей. Ресурс третий – финансы. Первое граничное условие – ни один из ресурсов не должен быть равен нулю. Второе граничное условие – недостаток одного ресурса восполняется увеличением других.

-166-

▲

МОСКОВСКОЕ БЮРО ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

Московское Бюро по правам человека (МБПЧ) – некоммерческое партнерство, зарегистрированное Московской регистрационной палатой 27 февраля 2002 года.

Бюро по правам человека поддерживает тесные контакты с ведущими неправительственными организациями РФ, аппаратом Уполномоченного по правам человека РФ, Комиссией по правам человека при Президенте РФ, Государственной Думой РФ, Общественной палатой РФ, Российской академией наук, творческими союзами России, рядом национальных и религиозных организаций.

Бюро по правам человека проводит ежедневный мониторинг по нарушению прав человека в РФ и специализированный мониторинг «Ксенофобия, расовая дискриминация, антисемитизм и религиозные преследования в регионах РФ». Ежедневно Бюро получает десятки сообщений, фотографий, материалов из газет от своих региональных представителей.

Получаемая в ходе мониторинга информация размещается на популярных Интернет-сайтах, в российских и зарубежных СМИ (2000 адресов электронной рассылки). При Бюро работает группа ведущих российских и зарубежных экспертов, журналистов, которые регулярно готовят статьи, рецензии, обзоры для СМИ и правозащитных организаций РФ.

По итогам года выпускается сборник материалов мониторинга. Он направляется в Администрацию Президента РФ, руководителям субъектов Федерации, в Генеральную прокуратуру РФ и Министерство юстиции РФ для анализа ситуации и принятия мер.

Юридическая группа ведет прием граждан, их интересы представляются в судах, оказывается правовое консультирование. Работает «Горячая линия».

Бюро осуществляет культурно-просветительскую деятельность, издательскую программу, регулярно проводятся пресс-конференции, семинары и круглые столы по воспитанию толерантности. Проводятся семинары по совершенствованию работы правоохранительных органов РФ. МБПЧ учредило Всероссийскую Ассамблею общественных сил по противодействию расизму, ксенофобии, экстремизму и терроризму и правозащитный фестиваль «Ради жизни».

Реализуются проекты по правовой защите бизнеса, прав потребителей, развитию гражданского общества в РФ, осуществляет контроль за соблюдением прав человека на выборах в Российской Федерации.

-167-

Бюро выиграло грант Европейской Комиссии на проведение 3-летнего проекта «Организация общественной кампании по противодействию расовой дискриминации, ксенофобии, антисемитизму в Российской Федерации». Исследования МБПЧ регулярно представляется Совету Европы, ПАСЕ, ОБСЕ, ООН, ЮНЕСКО.

Директор МБПЧ, член экспертного совета при Уполномоченном по правам человека в РФ Александр БРОД

В составе общественного совета Бюро:

Гасан Мирзоев, президент Гильдии российских адвокатов, член Общественной палаты РФ

Алла Гербер, писатель, президент фонда «Холокост»

Владимир Илюшенко, политолог, председатель клуба «Московская трибуна»

Евгений Прошечкин, председатель Московского антифашистского центра

Валентин Оскоцкий, секретарь Союза писателей Москвы, главный редактор газеты «Литературные вести»

Леонид Жуховицкий, писатель и публицист

Александр Рекемчук, директор издательства «Пик», профессор Литературного института

Марк Розовский, народный артист России, режиссер

Антон Цветков, председатель попечительского совета Ассоциации «Контркриминал»

Григорий Крошнер, генерал-майор юстиции

Алексей Сурков, генеральный директор клуба «Народный депутат»

Владислав Помогаев, доктор исторических наук, профессор

Елена Бурлина, доктор философских наук, профессор

и другие авторитетные общественные деятели.

Адрес:

115455, Москва, а/я 6, Московское бюро по правам человека

Тел.: (495) 670-69-75; 506-02-24

E-mail: humanrights@list.ru

-168-

▲

в раздел библиотека