ИНФОРМАЦИЯ И ДИПЛОМАТИЯ.
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ
СОВРЕМЕННАЯ ПРЕСС-СЛУЖБА МИДа
РОССИИ. Яковенко A.B.
ИНФОРМАЦИЯ И ДИПЛОМАТИЯ. Извеков
H.H.
ПРОБЛЕМЫ КОММУНИКАЦИИ И ИНФОРМАЦИИ В
МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ. Кашлев Ю.Б.
ОТ ТРАДИЦИОННОЙ ДИПЛОМАТИИ К
ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ. Сеидов В.Г.
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ И
ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ СЛУЖБА РОССИИ. Ранних A.A.
НЕКОТОРЫЕ ПРОБЛЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ
БЕЗОПАСНОСТИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ. Смирнов А.И.
ЧЕМ ПЛОХА МЕЖДУНАРОДНАЯ
ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ? Федоров A.B.
ИГРОВОЕ МОДЕЛИРОВАНИЕ И АНАЛИЗ
КРИЗИСОВ И КОНФЛИКТОВ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ. Абаев Л.Ч.
РЕФЛЕКСИВНАЯ КУЛЬТУРА В МЕЖДУНАРОДНЫХ
СОГЛАСОВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ. Анисимов О.С.
ОБЕСПЕЧЕНИЕ ВНЕШНЕПОЛИТИЧЕСКИХ ПОЗИЦИЙ РОССИИ В СВЕТЕ ДОКТРИНЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ РФ
К.А. Хачатуров
После ощутимых
потерь на фронтах информационных войн уже в канун распада СССР российское
руководство в последнее время осознало необходимость адекватной защиты
информационных ресурсов государства на уровне его национальных интересов.
Обратимся к основополагающим документам.
Впервые в рамках
Концепции национальной безопасности РФ (утверждена и.о. Президента В.В. Путиным
10.01.2000 г.) наряду с национальными интересами России в социальной, духовной,
международной, военной, пограничной, экологической сферах были прописаны (по
очередности – на третьем месте) интересы в информационной сфере, которые
«заключаются в соблюдении конституционных прав и свобод граждан в области
получения информации и пользования ею, в развитии современных
телекоммуникационных технологий, в защите государственных информационных
ресурсов от несанкционированного доступа».
В упомянутом
документе отмечается: «Усиливаются угрозы национальной безопасности Российской
Федерации в информационной сфере. Серьезную опасность представляют собой:
стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве,
вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка; разработка
рядом государств концепции информационных войн, предусматривающей создание средств опасного воздействия на
информационные сферы других стран мира; нарушение нормального функционирования
информационных и телекоммуникационных систем, а также сохранности
информационных ресурсов, получение несанкционированного доступа к ним».
(Российская газета, 18.01.2000 г.)
Развивать Концепцию национальной безопасности в
информационной сфере призвана Доктрина информационной безопасности (ДИБ) РФ. В конце июня 2000 г. Совет Безопасности рассмотрел
документ, который должен укрепить национальное информационное пространство
России, поставить заслон от внешнего противника и сделать Россию
конкурентоспособной на мировом информационном рынке. Президент РФ определил 4
группы задач ДИБ: соблюдение конституционных прав и свобод граждан; развитие отечественной
индустрии средств массовой информации, коммуникации и связи, обеспечение выхода
российской продукции на мировой рынок; создание гарантий безопасности
информационных и телекоммуникационных систем; информационное обеспечение
деятельности государства. «Очевидно, что завтрашний день в мировой политике и
экономике будут определять информационные ресурсы, – заявил Президент РФ. – От
решения проблем в этой сфере зависит и будущее нашей страны. Важно определить
национальные интересы, рассмотреть возможные угрозы и методы защиты от них».
(Российская газета, 27.06.2000 г.)
Под информационной безопасностью Российской Федерации
понимается состояние защищенности ее национальных интересов в информационной
сфере, определяющихся совокупностью сбалансированных интересов личности,
общества и государства. На основе национальных интересов России в
информационной сфере формируются стратегические и текущие задачи внутренней и
внешней политики государства по обеспечению информационной безопасности.
(Российская газета, 28.09.2000 г.)
Внешнеполитическая составляющая ДИБ включает в себя
информационное обеспечение государственной политики Российской Федерации,
связанное с доведением до российской и международной общественности достоверной
информации о государственной политике России, ее официальной позиции по
социально значимым событиям российской и международной жизни. Для достижения
этого необходимо укреплять государственные средства массовой информации,
расширять их возможности по своевременному доведению достоверной информации до
российских и иностранных граждан. Попутно отмечается недостаточная
государственная поддержка деятельности российских информационных агентств по
продвижению их продукции на зарубежный информационный рынок.
Из внешних угроз информационной безопасности в сфере внешней политики наибольшую
опасность представляют: информационное воздействие иностранных политических,
экономических, военных и информационных структур на разработку и реализацию
стратегии внешней политики России, распространение за рубежом дезинформации о
внешней политике Российского государства.
В перечне видов угроз информационной безопасности – вытеснение российских информационных агентств, средств
массовой информации с внутреннего информационного рынка и усиление зависимости
духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от
зарубежных информационных структур; манипулирование информацией (дезинформация,
сокрытие или искажение информации).
В перечне источников угроз информационной безопасности – деятельность иностранных политических, экономических,
военных, разведывательных и информационных структур, направленная против
интересов Российской Федерации в информационной сфере; стремление ряда стран к
доминированию и ущемлению интересов России в мировом информационном пространстве,
вытеснению ее с внешнего и внутреннего информационных рынков; увеличение
технологического отрыва ведущих держав мира и наращивание их возможностей по
противодействию созданию конкурентоспособных российских информационных
технологий; разработка рядом государств концепции информационных войн.
Почти одновременно с ДИБ впервые за последнее
десятилетие был принят такой базовый документ как Концепция внешней политики
РФ, в которой подчеркивается: «На передний план в качестве главных
составляющих национальной мощи Российской Федерации выходят ее
интеллектуальные, информационные и коммуникационные возможности». В пункте
«Информационное сопровождение внешнеполитической деятельности» раздела
«Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем» записано:
«Важным направлением внешнеполитической деятельности Российской Федерации
является доведение до широких кругов мировой общественности объективной и
точной информации о ее позициях по основным международным проблемам,
внешнеполитических инициативах и действиях Российской Федерации, а также о
достижениях российской культуры, науки, интеллектуального творчества. На
передний план выдвигается задача формирования за рубежом позитивного восприятия
России, дружественного отношения к ней. Неотъемлемым элементом соответствующей
работы должны стать целенаправленные усилия по широкому разъяснению за рубежом
сути внутренней политики России, происходящих в стране процессов. Актуальным
становится ускоренное развитие в Российской Федерации собственных эффективных
средств информационного влияния на общественное мнение за рубежом». (Российская
газета, 11.07.2000 г.)
Итак, на уровне государственной политики поставлена
приоритетная задача формирования за рубежом позитивного восприятия России. В соответствии с этой задачей, выступая при
представлении ежегодного Послания Президента РФ Федеральному Собранию, В.В.
Путин говорил, что «...важным направлением внешнеполитической деятельности
должно стать содействие объективному восприятию России. Достоверная информация
о событиях в нашей стране – это сегодня вопрос ее и
репутации, и национальной безопасности». (Российская газета, 11.07.2000 г.)
Нередки утверждения о невозможности проведения
информационных кампаний за рубежом, поскольку у россиян еще не вызрела
национальная идея. Судьбоносность вопроса – за рамками
этой статьи, потому ограничимся констатацией многомерности этого понятия.
Ярчайший выразитель национальной, точнее, государственной идеи Российской
империи – «самодержавие, православие, народность» – Константин Победоносцев был обер-прокурором Синода
(1880–1905) в канун трагических событий, положивших начало
рождению нового государства. Его народы по-настоящему восприняли
государственную идею как общенациональную лишь в Великую Отечественную войну. В
остальные семь десятилетий идеологический аппарат культивировал, и не без
успеха, синдром «осажденной крепости» (не считать же национальной идеей
партийный девиз «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!»), а в последующем – кодекс поведения одной из двух супердержав.
Однако национальная идея – не фрукт, у которого есть естественный период
созревания, и никому неведомо, когда народы России выстрадают искомую идею в
качестве объединяющего фактора. Не ждать же этого дня. Достаточно, что
руководство государства сформулировало приоритеты в областях внутренней и
внешней политики. Их популяризация за рубежом, в более широком диапазоне – создание пристойного образа России, и есть
наипервейшая задача внешнеполитической пропаганды. Не оговорился в упоминании
этого понятия. Пропаганда – осязаемая реальность, и сей
нуждающийся в реабилитации термин бытовал еще в эпоху Римской империи.
Здравствует поныне. «Педагог учит – как думать,
а пропагандист – что думать» – эта крылатая
фраза принадлежит известному американскому специалисту в области теории и практики
СМИ, в годы войны начальнику отдела планирования «операций в сфере морали»
Управления стратегических служб –
предшественника ЦРУ – М. Чукасу.
И все же в целях единообразия сохраним пока термин
«внешнеполитическая информация» при всей его неточности. Во-первых,
внешнеполитическая информация дословно предполагает разъяснение лишь внешней
политики, которая хотя и важный, но только один вектор предлагаемой зарубежной
аудитории тематики. Во-вторых, пропагандистский комплекс – понятие более широкое, нежели информационный (первый,
например, также включает культурно-информационные центры, дома науки и
культуры, курсы русского языка и т.д.). И уж совсем неудачен термин «зарубежная
информация», поскольку предполагает распространение информации о России за рубежом,
а реальный смысл прямо противоположен.
Двоедушен западный эквивалент термина
«внешнеполитическая пропаганда» – «публичная
дипломатия», подразумевающая, что ее источник –
официальные лица, притом высокого уровня (в США, например, президент, его
окружение, руководители государственного департамента, послы), апеллирующие к
зарубежному общественному мнению в целях его поддержки политических установок,
предлагаемых коммуникатором. Между тем ткань информационной войны – поставленная на конвейер «черная пропаганда», которая
столь же отлична от публичной дипломатии, как монахиня от публичной женщины.
Рассмотрим цели ДИБ в области внешнеполитической
информации в контексте усиливающихся угроз ведущих государств – доминированию в мировом информационном пространстве,
вытеснению России с внутреннего и внешнего информационного рынка. Что касается
разработки концепции информационных войн, нарушения нормального
функционирования информационных ресурсов, несанкционированного к ним доступа,
то первая угроза ДИБ и способы ее преодоления – тема
самостоятельная (хотя информационные войны – проблема
«сквозная»), а вторая угроза – в плоскости научно-технической
и функциональной – в компетенции в основном ФАПСИ.
Начнем с темы доминирования Запада в мировом
информационном пространстве и угроз вытеснения России с внешнего
информационного рынка.
Заблуждение, что в советский период наша страна
существенно влияла своими СМИ на зарубежное общественное мнение. При военном
паритете, но дисбалансе экономики в пользу Запада, СССР многократно уступал ему
и в информационной области. Объясняется это, во-первых, технологическим
отставанием традиционных информационных ресурсов СССР (телеграфное агентство,
печатные издания, радиовещание на иностранных языках).
ТАСС, хотя и входило в пятерку крупнейших мировых
информагентств, именовавшихся тогда телеграфными (вместе с Ассошиейтед Пресс,
Юнайтед Пресс, Рейтер и Франс Пресс), не могло конкурировать с ними в
оперативности, не говоря уже о перегруженности информационного потока
идеологемами.
Наше вещавшее за рубеж радио по охвату аудитории и
интересу к ней не могло конкурировать с «зарубежными голосами». Их глушение
подтверждало истину, что запретный плод – сладок.
Бытовала тогда присказка: «Есть забава на Руси ночью слушать Би-би-си».
Издававшиеся в Москве на иностранных языках многочисленные журналы, как и книги
(издательство «Прогресс»), распространялись через внешнеторговое объединение
«Международная книга», шлифуя сведения о СССР узкой группой лиц, как правило,
из числа левой интеллигенции. Эта же категория лиц составляла актив
разбросанных по миру Домов дружбы, которыми тогда ведал ССОД (Союз советских
обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами).
Более новаторский дух отличало авторитетное и в
стране, и за рубежом агентство печати «Новости» – АПН.
Было оно востребовано веяниями XX съезда КПСС.
В стране впервые возник информационный орган, хотя и действовавший в системе
заданных координат, однако по стилю сближавшийся с зарубежными аналогами.
Агентство было многофункционально: готовило статьи, в том числе по заказу,
издавало книги, брошюры, журналы, газеты, пресс-релизы на местных языках почти
в 100 странах, проводило фотовыставки, «круглые столы» и семинары,
организовывало программы для иностранных журналистов, учреждало премии. Издательство
«Новости» выпустило первый советский политический бестселлер – воспоминания опального маршала Г.К. Жукова. Первой
советской сенсационной газетой в период перестройки стали «Московские новости».
Возникла собственная телеслужба, специализировавшаяся на оказании содействия
зарубежным компаниям в производстве фильмов советской тематики. Опыт этот
переняло Гостелерадио.
АПН сохраняло статус общественной организации, что
позволяло ему действовать нестандартно, используя приемы и методы зарубежных
информслужб. АПН формировало новый тип журналиста, синтетически совмещавшего
знание иностранных языков, вплоть до самого редких, и страноведения – с проблемной специализацией, от мировой экономики до
спорта. О деятельности АПН сужу не понаслышке, ибо до начала 90-х гг. почти два
десятилетия являлся одним из его зампредов. Последующее существование
агентства, переименованного в РИА «Новости», –
зеркальное отражение бытия российских госструктур и их бюджетных СМИ.
В целом же КПД советской внешнеполитической пропаганды
был невысок в сопоставлении с эффективностью информационных ресурсов Запада.
Этот разрыв еще больше усилился по мере развития телевидения и появления новых
информационных технологий, прежде всего Интернета.
Практика подтверждает изречение: «Тот, кто владеет информацией,
владеет миром». За последнее десятилетие в обстановке «коммуникационной
революции» объем информации ежегодно удваивается. Новейшие технологии, особенно
Интернет, меняют структуру экономики мира (в США доходы этой отрасли в 1999 г.
удвоились по сравнению с предыдущим годом, составив 624 млрд. долл.) и его
видение. (ИТАР-ТАСС, Нью-Йорк, 07.06.2000 г.)
С 90-х гг. в структуре американского бизнеса произошел
крутой разворот в пользу компаний, специализирующихся в информационной сфере.
Ныне по своей финансово-экономической мощи информационные компании стали
занимать главенствующее место по сравнению не только с автомобильными
компаниями, но и гигантами авиакосмического бизнеса. В США один доллар,
вложенный в информационный продукт, приносит в 10 раз больше прибыли, чем в
нефтяном бизнесе. Причем Интернет впервые был создан в США под патронажем
Национального научного фонда в рамках государственного проекта (ARPANET), направленного на подсоединение к единой сети
университетов и ученых. С тех пор американское правительство продолжало
отчислять миллиарды долларов на проведение исследований и разработок в области
Интернета. Одновременно закон об отмене налогообложения Интернета наложил
мораторий на взимание налогов со сделок в области электронной коммерции, а
закон о средствах телекоммуникации 1996 г. обеспечил финансирование и
правительственную поддержку подсоединению к Сети школ и публичных библиотек.
(Джеффри Д. Сакс, директор Центра международного развития Гарвардского
университета. // Независимая газета, 03.06.2000 г.) Интернет – ядро суперкомпьютерной сети Пентагона.
На встрече на Окинаве в июле 2000 г. «Группа восьми»
впервые специально обсудила проблему информационно-коммуникационных технологий.
В одноименном разделе заключительного коммюнике отмечается: «Мы ясно осознаем,
что процесс глобализации и быстрые темпы развития информационной технологии
порождают различные опасения. Нам необходимо принять соответствующие меры с
тем, чтобы внести успокоение в умы людей». Опасения вызваны не столько
эпидемией «компьютерных взломов», сколько неравенством в доступе не к новейшим,
а просто к относительно новым информационным технологиям. Потому в упомянутом
коммюнике поставлена задача «обеспечить, чтобы они (новейшие технологии. – К.Х.) стали доступны для тех, возможности
которых в этом плане пока ограничены». (Независимая газета, 26.07.2000 г.) Цель
благая, однако недостижимая в обозримом будущем.
Возможности пользования Интернетом «золотого
миллиарда» и остальной части планеты несопоставимы, и этот разрыв возрастает.
По данным на 2000 г. 95% тех, кто имеет доступ к Интернету (из 300 млн.
пользователей и 60 млн. сайтов по всему миру), приходится на 16% населения
Земли. По состоянию на 2000 г. пользователей Интернета в США и Канаде – 140 млн., Европе – 83 млн.,
Азиатско-Тихоокеанском регионе – 70 млн. (небезынтересно, что в
КНР число пользователей Интернета почти удвоилось за первые 6 месяцев 2000 г.,
составив около 17 млн. человек), Южной Америке – 10
млн., Африке – 3 млн. (НГ Дипкурьер, 04.05.2000 г., Независимая газета,
03.06.2000 г.) Да что говорить об Интернете, если обычный телефон для огромного
количества людей остается роскошью. Об этом свидетельствует такой показатель – количество телефонных номеров на 100 человек. По
данным Би-би-си, в Эфиопии этот индекс составляет величину 0,32, в Туркмении – 8,22. (Известия, 27.07.2000 г.)
Можно спорить: является ли Интернет составляющей СМИ
или нет. Автор придерживается последней позиции, и не потому, что Интернет не
фигурирует в российском законе о СМИ и не упоминается, хотя и подразумевается,
в Доктрине информационной безопасности. Кстати, попытка власти разработать
закон, который приравнивал бы все без исключения российские сетевые издания к
разряду СМИ, объясняется стремлением поставить под контроль часто нарушающих законы,
например, о выборах при оглашении их предварительных результатов. Информация
«ловит» аудиторию, в Интернет, как в библиотеку, клиент обращается сам, каждый
землянин может обзавестись ключом в интернетовскую «квартиру», которая не
подлежит приватизации.
В России не только бытуют, но усиливаются настроения,
которые автор называет «интернетовским фундаментализмом». Их наиболее
радикальный выразитель – руководитель Фонда эффективной
политики Глеб Павловский, создатель сайта strana.ru, который
работает в круглосуточном режиме 7 дней в неделю. По утверждению создателя
сайта, с его появлением СМИ нынешнего типа немедленно отомрут и начнется «новый
век новостей». (Известия, 28.09.2000 г.)
Не раз звучали подобные пророчества. С появлением
кинематографа предрекали кончину театру, после начала эры телевидения – литературе и т.д. По логике приверженцев
«интернетовского фундаментализма» должны исчезнуть внешнеполитические ведомства
государств и их диппредставительства, поскольку «сетевое божество» может все.
Полагаю, что аудитории современных СМИ нет причин для
беспокойства. С бурным развитием Интернета на Западе не снизился рейтинг
современных СМИ. Есть еще один веский аргумент.
На протяжении многих десятилетий считается
универсальной, как коммуникационная цепь общества, формула («парадигма»)
американского социолога Г. Лассуэла: кто сообщает (коммуникатор), что, как,
кому, с каким результатом. Не буду затрагивать роль «сетевой паутины» на
внутреннем информационном поле, равно как сброс лицами или организациями своего
сайта. Во внешнеполитической информации правила игры не меняются. Из пяти
составляющих «парадигмы» Г. Лассуэла переменная величина – «как», т.е. способ передачи информации. Только личный
контакт, т.е. связка «коммуникатор-реципиент» обеспечит эффективность. Иллюзия
полагать, что улучшить образ России за рубежом можно «сетевым способом». Для
этого нужно знать, когда, что и на какой стол должно быть доставлено, ибо
только вы заинтересованы в конечном результате. В то же время сам Интернет – индикатор места любого государства в мировом
информационном пространстве. Место России весьма скромное: количество
постоянных пользователей Интернета составляет, по разным источникам, от 1% до
2,5% населения.
Запад делает все для маргинализации России в мировом
информационном пространстве, включая наше ближнее зарубежье. Нежданный гость
днем и ночью стучится буквально в каждую дверь. Потому наиболее актуальной
представляется угроза вытеснения России с внутреннего информационного рынка.
Повышенная опасность –
фактическая дискриминация России в ее собственном «информационном доме». В
объеме задействованных в России информационных ресурсов удельный вес зарубежных
многократно превосходит отечественные. Превосходство определяется рядом
слагаемых: высокими стандартами используемых в России зарубежных
коммуникационных систем, особенно телекоммуникационных; внедрением иностранного
капитала в материально-техническую базу СМИ, рекламным бизнесом, закинувшими
невод в российскую глубинку телесетями; в функционировании действующих и новых органов
массовой информации – закон «О средствах массовой
информации», принятый в декабре 1991 г., запрещает иностранцам быть их
учредителями, но лазейки для инфильтрации всегда находятся.
По данным тогдашнего секретаря Совета Безопасности
Сергея Иванова, на конец 2000 г. на территории России зарегистрировано 38
электронных и 66 печатных СМИ, созданных с привлечением иностранных инвесторов
или в числе учредителей которых есть иностранные юридические лица; более 1100
иностранных изданий получили разрешение на распространение своей продукции в
России. (Век, № 44, 2000 г.)
Олигархические кланы создают медиаимперии, форсирующие
гонку «информационного вооружения». В послании Федеральному Собранию в 2000 г.
Президент РФ заметил, что «журналистская свобода превратилась в лакомый кусок
для политиков и крупнейших финансовых групп, стала удобным инструментом
межклановой борьбы». (Российская газета, 11.07.2000 г.) Медиаимперии тесно
связаны с транснациональными корпорациями и неизбежно становятся проводниками
иностранного влияния на российском информационном рынке. Причем, если эти связи
в сферах технологической, рекламной, шоу-бизнеса очевидны, то иные (особенно
купля-продажа акций) – вне гласности.
Кратко о медиаолигархах – на
конец 2001 г. их постоянно меняющиеся домены отражены журналом «Коммерсантъ
власть» (совместный проект издательского дома «Коммерсантъ» и телекомпании НТВ)
в статье «Кому принадлежит Россия. Средства массовой информации». (Коммерсантъ
власть, 18.12.2001 г.)
Самая крупная медиаимперия – Группа Гусинского. В 1997 г. был образован
«НТВ-Холдинг» как подразделение холдинга «Медиа-Мост» (контрольный пакет акций
принадлежал Владимиру Гусинскому), ставший фактически самостоятельной
компанией. В него к началу 2000 г. входили: телекомпании НТВ, НТВ-плюс, региональная
телевизионная сеть ТНТ, «Русское видео – 11 канал»,
«Четвертый канал», «АС Байкал ТВ», «НТВ-Сат»; компании видео- и
кинопроизводства и кинопроката; радио «Эхо Москвы»; «Деловая волна»; оператор
спутниковой связи «Бонум-1». (Известия, 19.09.2000 г.) В начале 2000 г.
руководство «Медиа-Моста» продало 4,5% акций НТВ и ТНТ американской компании Capital Reseach and Managment Company (CRMC) через фонд
Smallcap World.
Банком-депозитарием стал Bank of New York.
Печатные СМИ Группы Гусинского (Издательский дом «Семь
дней»): газета «Сегодня», журналы «Семь дней», «Итоги», «Караван историй».
За рубежом «Медиа-Мост» приобрел пакеты акций
израильского холдинга «Маарив». Помимо выпуска одноименной газеты, «Маарив» (в
переводе с иврита – «Вечерняя молитва») активно занимается
книгоиздательской деятельностью, владеет большим пакетом акций израильской
телекомпании «Тельад», акциями телесети «Матав», ему принадлежат несколько
студий звукозаписи. Очередной медийный проект Гусинского (совместно с
Березовским) – создание в Нью-Йорке телеканала, рассчитанного на
трехмиллионную русскоязычную аудиторию в США и Канаде. (Известия, 19.02.,
Независимая газета, 23.02.2002 г.)
«Жемчужина» медиаимперии Гусинского – компания НТВ, наиболее профессиональный в России
телеканал. «Медиа-Мост» в 1998 г. запустил с мыса Канаверал купленный у
американцев спутник связи «Бонум-1», способный одновременно транслировать 50
цифровых каналов.
Руководители холдинга «Медиа-Мост» оценили его в 2
млрд. долларов. (Известия, 03.08.2000 г.) Однако достоянием гласности стали
финансовые неурядицы холдинга, задолжавшего, прежде всего, «Газпром-медиа». В
сентябре 2000 г. была обнародована сделка между «Медиа-Мостом» и
«Газпром-медиа». Последнему полностью отходил холдинг «Медиа-Мост», включая
практически все его дочерние компании. Произошел самый громкий скандал в
истории российских СМИ. В скандал были вовлечены конгресс США, ПАСЕ.
Общественному мнению Запада внушалось, что перемена хозяев «Медиа-Моста» – покушение властей на свободу слова в России.
Главный конкурент Группы Гусинского – Группа Березовского. Главу Группы Бориса
Абрамовича Березовского, как ни одного другого медиамагната, отличают
агрессивность, использование любых средств для достижения цели,
непредсказуемость. По общему мнению, он олигарх, который делает деньги во имя
власти и обладает ею ради обогащения. Во время периодических уходов «во власть»
(Совет Безопасности, Госдума) формальными акционерами его собственности (прежде
всего ОАО «ЛогоВАЗ») становятся родственники и подчиненные. Ему принадлежит
контрольный пакет акций Объединенного банка.
Основа влияния Березовского – совладение имеющим самую большую телеаудиторию в
России ЗАО «Общественное российское телевидение» (1-й канал). Общественный
статус телекомпании, контрольный пакет акций которой принадлежит государству,
некий нонсенс. Между тем «первая кнопка» определяет градус общественного мнения
России.
Борис Березовский – владелец 75%
акций «шестой кнопки» ЗАО «Московской независимой телевещательной компании
«ТВ-6 Москва». Значительную часть акций канала ТВ-6 Борис Березовский в 1999 г.
приобрел у Эдуарда Сагалаева. Создание канала ТВ-6, рассчитанного на молодежную
аудиторию, отражает причудливое сплетение интересов российских и
транснациональных компаний.
Возникновение ТВ-6 стало возможно только благодаря
президенту американской радио- и телесистемы «Тёрнер бродкастинг систем» Тэду
Тёрнеру – создателю первой в мире международной круглосуточной
телевизионной службы новостей CNN. Си-эн-эн – одно из подразделений «Америка Онлайн Тайм Уорнер».
После слияния в 2000 г. самого крупного американского интернет-провайдера
компании «Америка Онлайн» с медийным конгломератом «Тайм Уорнер» капитал новой
компании составил 150 млрд. долл. Вообще, всего 10 телекоммуникационных
компаний владеют 86% мирового рынка телекоммуникаций (этот рынок оценивается
экспертами в 262 млрд. долл.). По данным американского журнала «Vanity Fair»,
среди 50 бизнес-лидеров 2001 г. только 4 позиции принадлежат не американцам. На
первом месте – президент «Америка Онлайн Тайм Уорнер». (Независимая
газета, 08.09, 06.10. 2001 г.) По откровенному признанию американского
исследователя Глейзера, «глобализация – это
распространение во всемирном масштабе регулируемой Западом информации и средств
развлечения, которые оказывают соответствующий эффект на ценности тех мест,
куда эта информация проникает». (Независимая газета, 6.10.2001 г.) Упомянутое
откровение уже несколько десятилетий назад получило название «информационного
империализма».
Так описал рождение ТВ-6 Иван Засурский, автор
содержательной монографии о состоянии СМИ в России «Масс-медиа Второй
Республики» (к сожалению, эта книга, как и другие, посвященные СМИ, обходит
вопрос о внешнеполитической информации). «Отец» Си-эн-эн Тёрнер в начале 90-х
участвовал в многообещающем проекте создания телеканала ТВ-6, о чем он потом
долго жалел. Его партнером был Эдуард Сагалаев, до этого руководивший
информационной службой советского телевидения. Российское законодательство, как
сказано выше, запрещает иностранным гражданам или компаниям выступать учредителями
российских СМИ. Однако этот запрет не идет дальше учредительства, так что
юридически ничто не мешает иностранцам владеть и распоряжаться СМИ. Сагалаеву,
тем не менее, удалось убедить Тёрнера в том, что это невозможно, и было решено
вместо оформления прав на канал на первых порах ограничиться джентльменским
соглашением сторон.
Проект ТВ-6 был обречен на успех изначально, потому
что цифра в его названии отражала общее количество телевизионных каналов в
Москве (до ТВ-6 включительно) – уровень конкуренции был
невысок. Однако решающую роль в становлении канала сыграло предоставление
Сагалаеву Тёрнером прав на показ фильмов из фильмотеки своей радио- и
телесистемы, которые сделали каналу репутацию «кинобудки» и способствовали
возникновению зрительского интереса к новому каналу, вещавшему в дециметровом
диапазоне. Изголодавшиеся по кино зрители порой специально покупали
дециметровые антенны для того, чтобы смотреть ТВ-6.
Эдуард Сагалаев пошел на конфликт с Тёрнером,
потребовав от него увеличения финансирования. В ответ на это Тёрнер выдвинул
свое требование – передать ему контрольный пакет ТВ-6, пригрозив отнять
права на пользование фильмотекой. В телеинтервью Сагалаев рассказал об их
решающей личной встрече: когда он сказал, что отныне считает соглашение
утратившим силу, жена Тёрнера прославленная киноактриса Джейн Фонда доставала
кока-колу из холодильника, и по ее лицу он понял, что эта бутылка может угодить
ему в физиономию (с. 183–184).
ТВ-6 вместе с компанией «Ультрапродакшнз», которая
занимается созданием и распространением радиопрограмм, производством рекламных
радиороликов (в частности производила ролики для СПС и «Единства»), вошла в
состав образованного в конце 1999 г. медиа-холдинга «ЛогоВАЗ-Ньюс корпорейшн».
Владелец последней компании – австралийский медиамагнат
Руперт Мэрдок, снискавший известность самого агрессивного игрока на мировом
информационном поле, в соответствии с рейтингом «Vanity Fair» занимает
четвертое в мире место. В компании «Ультрапродакшнз» равные доли принадлежат
Березовскому и Мэрдоку. С ним по масштабам мог бы сравниться лишь покойный
британский медиамагнат Роберт Максвелл (сын чешского крестьянина, самоучка;
после его таинственной смерти собственность унаследовали сыновья). Братья
Максвеллы – партнеры Березовского, они имеют интересы и в
некоторых других российских медиакомпаниях. Например, участвовали в создании
«Метеор-ТВ» – первого российского кабельного проекта национального
масштаба, задачей которого было объединение разрозненных кабельных операторов в
одну сеть.
Березовский после потери ОРТ приобрел 75% акций МНВК
«ТВ-6 Москва», куда, вслед за потерей Гусинским в мае 2001 г. НТВ, привел
команду Евгения Киселева, предварительно разогнав прежний коллектив. Создавая
все новые дорогостоящие проекты, Березовский блефовал, сделал журналистов
заложниками своих политических амбиций, в результате чего судебные приставы 22
января 2002 г. прервали вещание ТВ-6. Как и Гусинский, на примере НТВ,
Березовский объяснил неудачу своей финансовой авантюры «происками Кремля».
Под контролем Бориса Березовского остаются еще
несколько бизнесов в области СМИ. Под управлением радиохолдинга «ЛогоВАЗ News Corporation»
(совместное предприятие ЛогоВАЗа и News Corp. Руперта Мэрдока) находятся
радиостанции «Наше радио» и «Радио Ультра». Березовский остается владельцем
издательского дома «Коммерсантъ», «Независимой газеты», основатель и на
протяжении более десяти лет бессменный главный редактор которой Виталий
Третьяков в июне 2001 г. оказался не у дел.
Права собственника изменчивы, особенно в России. Характерна
судьба проекта группы Story
First Communications, созданного американцем Питером Герви. Он приехал в Россию в 1982 г. в
возрасте 23 лет и занимался продажей телепрограмм и трансляцией джазовых
концертов из Сан-Франциско в Москву по спутнику. В начале 90-х гг., собрав все
свои личные деньги, Питер Герви решил учредить компанию, которая бы занималась
созданием радио- и телестанций совместно с российскими партнерами. Первым
проектом компании Story First Communications стало участие в создании радио «Максимум», одной из наиболее
популярных молодежных радиостанций Москвы. К 1997 г. группа Story First
имела по 50% капитала в восьми региональных телестанциях, входящих в сеть СТС,
и целиком контролировала головную компанию. В Москве сеть СТС считается «восьмым»
каналом (после ТВ-6 и Ren TV). B 2000 г. «ЛогоВАЗ News Corporations» купил пакет акций Story First Communications. (Известия Медиа, № 7, 2000 г.)
Контролирующие СМИ Группа Березовского использует и
как побочный бизнес, позволяющий охранять и умножать бизнес основной, и как
инструмент укрепления политического и финансового влияния. Последнее
направление наиболее ярко отражает информационный комплекс, опирающийся на
мэра Москвы Юрия Лужкова (компания АФК-«Система»).
Ядро СМИ, которые контролируют Группа Лужкова, – АО «ТВ-Центр». Компания АФК-«Система» создала
Издательский дом «Метрополис», который объединяет бесплатные издания,
распространяемые по домашним адресам или в метрополитене: газета «Метро» и
полностью рекламные газеты «Экстра М» и «Центр плюс».
В субъектах РФ главы администраций методами подачек
создают послушные им СМИ, контролируют до 90% телевещания. Практически в каждом
субъекте приняты законы о поддержке «своей» прессы, распространяемой по
бросовым ценам. Центральные газеты утратили свой статус, их распространение в
регионах мизерно. Доля граждан, которые как минимум раз в неделю читают хотя бы
одну общероссийскую газету, составляет 15%. (Независимая газета, 17.06.2000 г.)
Одновременно на местном информационном рынке заявила о себе новая сила – частные медиа-холдинги. 1999 г. стал периодом их
наступления на российскую провинцию. Владельцы региональных медиа-холдингов
явили собой «мини-олигархов». (The Moscow Times, 25.06.1999 г.)
До середины 90-х гг. местный телерынок повсеместно
контролировался ОРТ, РТР и НТВ. В дальнейшем наступление начали ТВ-6 и первые
две телесети – СТС (создатель телесети – американская компания Story First
Communications) и Ren TV. В отличие
от традиционных эфирных каналов, телесети построены по сотовому принципу.
Головная станция передает сигнал в регионы, на местах станции ретранслируют
программы и, в оговоренные сторонами эфирные окна, ставятся программы
собственного производства. (Известия Медиа, январь 2000 г.) Подпитывает
дециметровые телеканалы реклама местных «баронов» и транснациональных агентств.
Передел местного телеэфира вызывает волну криминальных разборок.
На российском информационном рынке внушительно
выглядит Группа Потанина (или Потанина –
Прохорова – Йордана). Основа мощи –
ОНЭКСИМ Банк, позднее компания «Интеррос». В информационный холдинг Группы ЗАО
«Профмедиа» входит Издательская группа ОАО «Известия». К 2000 г. 51% акций
владеет «Профмедиа», 47% – «ЛУКойл». Она, в свою очередь,
включает газеты «Известия», «Финансовые известия» (до 1998 г. выпускалась по
модели лондонской «Financial Times»), «Неделя»; журналы «Закон», «Видео АСС». В состав
ЗАО «Профмедиа» входит также Издательский дом «Комсомольская правда» (ЗАО
владеет 51% акций), газета «Советский спорт». В состав ИД, в свою очередь,
входят газеты «Антенна», «Экспресс газета», «Ва-банк». Кроме того, в состав ИД
«Комсомольская правда» входят около 50 дочерних региональных издательских
предприятий. Видное место в холдинге занимает информационно-аналитический
журнал «Эксперт», в акционерном капитале которого ЗАО «Профмедиа» имеет
блокирующий пакет акций. Под контролем ЗАО находятся агентство «Прайм-ТАСС»,
радиостанция «Европа плюс».
Скандальную известность Группа Потанина приобрела в
связи с покупкой по явно заниженной стоимости блокирующего пакета акций ОАО
«Инвестиционная компания связи» («Связьинвест») с контрольным пакетом акций
региональных телефонных компаний, телеграфных узлов, в том числе международных.
Финансировал покупку ОНЭКСИМ Банком холдинга Джордж Сорос, который, по его
словам, потерпел убытки от этой сделки после августовского кризиса 1998 г. на
сумму около 2 млрд. долл. (Иван Засурский. Масс-медиа Второй Республики, с.
190.) Причастен к сделке был и «Дойче банк». В «битве» за «Связьинвест» против
Потанина сплотились Березовский с Гусинским, борьба сопровождалась массовым
сбросом компроматов. В начале 1998 г. Счетная палата РФ пришла к выводу, что
аукцион был проведен с нарушением российского законодательства – цена на «Связьинвест» была занижена. По расчетам, она
должна была составить 3,5 млрд. долл., а было продано АО за 1,8 млрд. долл.
(Профиль, № 3, 1998 г.) При этом «Связьинвест» был куплен не национальным
капиталом: сделка оформлена на оффшорные филиалы ОНЭКСИМ Банка. (Мухин A.A.
Информационная война в России, с. 12.) По объему услуг электросвязи (до 94%)
«Связьинвест» – монополист, однако, судя по утверждению генерального
директора Валерия Яшина (Известия, 26.09.2000 г.), функционально высокодоходная
компания работает ниже себестоимости. Утверждение сомнительно, тем более, что
«Связьинвест» и «Известия» принадлежат одному хозяину – Группе Потанина.
Среди «топливных» олигархов в СМИ главенствуют ОАО
«Нефтяная компания «ЛУКойл» и РАО «Газпром».
«ЛУКойл» (глава Вагит Алекперов), прибрав к рукам
издательский комплекс «Пресса» (бывшее издательство «Правда»), стал крупнейшим
магнатом московского издательского бизнеса. Как и издательство «Известия»,
«Пресса» находилась в ведении Управления делами Администрации Президента до
того, как «по конкурсу» попала в частные руки. На начало 2000 г. в издательстве
«Пресса» печаталось около 150 газет и журналов, или 89% тиража московских
изданий. В их числе почти вся общероссийская периодика. Около полусотни
редакций арендуют здесь офисы. Став фактическим владельцем «Прессы» (не менее
60% акций), компания «ЛУКойл» придерживается здравой позиции: отстаивать
различные групповые интересы целесообразнее не через собственные издания,
содержать которые стало непомерно дорого, а через издательства, где
одновременно печатается множество газет и журналов.
«ЛУКойл» – владелец
пакетов акций ТВ-6, «Телеэкспресс – канал 31»,
агентств «Телевизионная служба новостей», «Видео-Интернешнл», Издательской
группы «Известия» – оказывает влияние на журналы «Смена», «Нефть России»,
«Профиль». Акции одной из дочерних компаний «ЛУКойла» решающим образом повлияли
на прекращение вещания ТВ-6 в начале 2002 г.
Интенсивность передела собственности на медиарынке – наибольшая в сравнении с другими сферами бизнеса. В
октябре 2000 г. становится известно о переуступке «ЛУКойлом» РАО «ЕЭС»
контрольного пакета Ren TV – одному из
трех, вместе с СТС и ТНТ, крупнейших дециметровых каналов.
«Газпром» при Вяхиреве снискал репутацию «бультерьера»
за методы использования СМИ в защите своей собственности. Холдинг ОАО
«Газпром-медиа» владеет акциями НТВ (65% акций), «НТВ-плюс», ТНТ, «Эхо Москвы»,
«Открытого радио», ИД «Семь дней», газет «Трибуна», «Труд», журналов «Профиль»,
«VIP», финансирует региональные газеты и теле-,
радиокомпании, владеет региональной спутниковой сетью «Прометей-ACT». Одновременно руководство «Газпром-медиа» заявляет о
намерении избавляться от непрофильного бизнеса. В частности, шведской компании MTV проданы 75% акций «Дарьял ТВ».
Группа «Роспром-ЮКОС» (Группа Ходорковского) приобрела 10% акций «Индепендент Медиа групп», которая
издает газеты «Ведомости», «Moscow
Times», «Капитал», журналы «Витрина», «Европа»,
«Космополитен», «Плей-бой», «Домашний очаг».
Группа «Индепендент Медиа», созданная в 1991 г. голландцами Дерком Сауэром и
Анн-Мари Ван Гаал, – один из лидеров журнального
рынка России. Группа начала с выпуска два раза в неделю англоязычной газеты «Moscow Times».
Позже выпуск газеты, ставшей ежедневной, перешел к дочерней компании Independent Press. К
1996 г. в Independent Press был сосредоточен выпуск выходящей два раза в неделю
англоязычной газеты «St.-Petersburg Times»,
русскоязычного еженедельника «Капитал» и журнала «Russia Review». Позже к
ним присоединилась «Kiev Times».
«Moscow
Times» – первая в России англоязычная
бесплатная газета, издававшаяся целиком за счет рекламы. В дальнейшем у газеты
появилось два конкурента – еженедельная газета «Moscow Tribune»
и бесплатный англоязычный еженедельник «Exile». В 1994 г. в Москве начался выпуск русского издания
журнала «Cosmopolitan», ориентированного на
деловую женщину. Вскоре его тираж вырос до 350 тыс. экземпляров.
Группа Independent Media выпускает русскую версию
журнала «Playboy», журналы «Культ
личностей», «Yes!», «Европа», «Витрина», «Мари
Клер», детский журнал «Улица Сезам», «Харперс Базаар»; приобрела
информационно-консалтинговое агентство «Скейт», специализирующееся на деловой
информации и финансовой аналитике. Через «Скейт» концерн вышел на рынок
журналов об Интернете (ежемесячный журнал «Интернет»). В 1996 г. 10% акций Independent Media
приобрел банк «Менатеп». В 1998 г. 35% акций издательского холдинга Independent Media
были проданы голландскому концерну VHU.
Ни одна российская компания на рынке журнальной
рекламы не имеет более 5%, в то время как ИМ – до
60%. Методы завоевания ИМ журнального рынка России – огромные скидки, демпингование, бесплатное
распространение, манипулирование рейтингами и даже фальшивые тиражи. Проделки
ИД стали известными после их разоблачения конкурентами, прежде всего
иностранными. (Итоги, 11.09., Известия Медиа, 29.10.2001 г.)
Издательский дом «Бурда» сосредоточил усилия на
выпуске дешевых журналов бульварного типа: «Лиза», «Авто-мир», «Вот так!», «Coll» и «Collgirl».
Издательский дом «Burda Moden» – пионер выхода в нашей стране на рекламный рынок. Еще
в 1989 г. Егор Лигачев, тогда член политбюро ЦК КПСС, санкционировал передачу
международному концерну «Burda Moden» прав
на размещение рекламы в газете «Известия». Так, если не считать частных
объявлений в изданиях типа «Вечерняя Москва», реклама была узаконена, и с того
времени пресса получила важнейший источник доходов (Известия Медиа, май, 2000
г.). В 1990 г. музыкально-развлекательный канал «2x2» (третья, «московская
кнопка») начал историю российской телерекламы.
Основные рекламодатели на российском рынке – обслуживаемые международными сетями транснациональные
корпорации. К середине 2000 г.
первенствовали более десяти транснациональных рекламно-коммуникационных групп.
(Известия Медиа, июль 2000 г.)
В России пирамидальная система рынка рекламы сложилась
в первой половине 90-х гг. Появились почти все сетевые (глобальные) рекламные
агентства. Дефолт 1998 г. нанес удар по рекламному рынку, конкурентов оттеснили
рекламные агентства «Премьер СВ» и «Видео-Интернешнл», практически
монополизировавшие рекламный бизнес на центральных каналах телевидения.
В 2000–2001 гг. СМИ восстанавливали
свои позиции, демонстрируя беспрецедентно высокие темпы роста освоенных
рекламных бюджетов. Согласно данным рейтинговой компании TNS/Gallup
AdFact, за первые десять месяцев 2001 г. рекламные
поступления на телевидении выросли на 55%, в газетах – на 30%, в журналах – на
43%, на радио – на 10%; в целом за год СМИ получили от рекламы почти
2 млрд. долл. (Коммерсантъ власть, 18.12.2001 г., Известия, 23.01.2002 г.)
В условиях кризисного состояния российской экономики
реклама западных потребительских товаров или их местных аналогов способствует
уродливому формированию запросов массовой телеаудитории, особенно детской и
молодежной, запросов, не соответствующих их материальным возможностям.
Реклама в СМИ – это и рынок
политического влияния. По признанию главного редактора радиостанции «Эхо
Москвы» Алексея Бенедиктова (в 1990 г. получила в качестве негосударственного
СМИ лицензию №1), после прихода в студию в июне 2000 г. президента Билла
Клинтона «у нас появилось огромное количество иностранных рекламодателей».
(Независимая газета, 23.08.2000 г.) На российском информационном поле активно
действует зарубежное радиовещание (см. статью «Роль международной информации в
формировании репутации государства»).
Проводник чуждого менталитету, нравственным устоям,
вековым традициям россиян и других народов СНГ – кино- и шоу программы. В прямом смысле чужой голос у развлекательных
телевизионных программ, бесконечных «мыльных опер». Во многих странах с целью
защиты национального кино- и телепроизводства установлена жесткая квота для
зарубежных фильмов. В США лишь 1% телепродюсеров –
иностранцы, правительство – в горстке крупнейших
рекламодателей, и не зря Вашингтон называют «Голливудом на Потомаке».
Обманчива псевдонациональная одежда с чужого плеча.
Все эти «Братья», «Сестры», «Менты» – римейки
голливудских лент, не говоря уже о лицензионных телепрограммах – скандальном «За стеклом», дебильных «Моя семья», «О,
счастливчик», «Кто хочет стать миллионером?». Бурный восторг аудитории вызывают
находчивые ответы на каверзные вопросы об имени Пушкина или названии великой
русской реки, впадающей в Каспийское море. «Вестернизация» российской
телепродукции – одно из проявлений духовного кризиса общества. Хотя и
с запозданием, в Доктрине информационной безопасности зафиксирована одна из
угроз – девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов
массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных
ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе.
В этом контексте показательно высказывание
американского социолога Р. Стила: «Мы построили культуру, базирующуюся на
массовых развлечениях и массовом самоудовлетворении... Культурные сигналы
передаются через Голливуд и «Макдоналдс» по всему миру – и они подрывают основы других обществ. В отличие от
обычных завоевателей мы не удовлетворяемся подчинением прочих: мы настаиваем на
том, чтобы нас имитировали». (Независимая газета, 06.10.2001 г.)
С концом «холодной войны», казалось, должны были
кануть в Лету голливудские ленты, разоблачающие козни Кремля. Нет же. Один из
ведущих в Москве телеканалов в субботний «прайм-тайм» показал голливудский
фильм «Беспредел». Вот его сюжет. Разложившаяся московская верхушка, включая
генералитет и «главкома ракетных войск Жукова», – на
службе мафиозных кланов. Из Подмосковья вывозят в Иран ракеты с ядерными
боезарядами. Россия катится в пропасть, пока в Москве не появляется покаравший
беспредел агент ЦРУ. Он же спасает от пули киллера безвольного российского
президента и предотвращает взрыв Кремля. «Хеппи энд» венчает фраза
героини-американки: «Я чуть с ума не сошла в этой России». Наша пресса с
гордостью писала о том, что культовый киноактер Владимир Машков снялся в
кассовом голливудском триллере. Но играет он русского солдата-«отморозка», и
потому подлинно национальный талант делает особенно отталкивающим стародавний
окарикатуренный и, следовательно, мало достоверный образ «злого Ивана».
Не будем обольщаться, что фальшивый образ России на
мировом киноэкране – плод творчества свободных
шоуменов. Известно, что ЦРУ в информационной войне против СССР искажало
содержание литературных произведений при их экранизации и даже выступило
продюсером ряда лент. (Российская газета, 11.07.2000 г.) Кстати, в день
демонстрации в Москве упоминавшегося выше кинофильма российские телеканалы
показали такой сюжет: в конгрессе США вице-президент НТВ обвиняет российские
власти в покушении на свободу слова. Так вымысел и реальность смыкаются в общей
антироссийской тональности.
В короткий срок глобальные компании в сфере
шоу-бизнеса завоевали командные позиции на российском теле- и радиорынке. Показательна экспансия MTV Networks
– подразделения Viacom Inc, одной из
крупнейших в мире компаний в сфере развлечений. «MTV-Россия» становится восьмым региональным каналом MTV после MTV-USA, MTV-Asia, MTV-Australia, MTV-Brazil, MTV-Europe,
MTV-Japan и MTV-Latin America. В союзе с Biz Enterprises
в Россию впервые пришла глобальная
медиа-империя. По оценке экспертов корпорации MTV Networks by Viacom,
канал «MTV-Россия» занимал второе место по рейтингу в мировой
семье MTV (вещает в 85 странах). В Москве канал вещает 20 часов
в сутки, позволяя ближайшему конкуренту – «Муз-ТВ»
(принадлежит «Альфа-группе») – оставаться единственным в
Москве круглосуточным каналом. Канал «MTV-Россия»
начал вещание в Москве, Санкт-Петербурге и Воронеже, но вскоре программы
транслировались почти в 70 городах и регионах, аудитория приблизилась к 45 млн.
человек.
В тройку крупнейших компаний шоу-бизнеса входит «TV-3». Ее деятельность началась с привлечения зарубежных
инвестиций. Благодаря этому в августе 1998 г. канал открыл 12-часовое вещание в
Санкт-Петербурге, вскоре сеть начала вещать в Москве, Челябинске и Омске.
Организатор «тройки» – генеральный директор «TV-3» Тим Макдональд. В 1979 г. он основал в США The TVX Broadcast Group (в настоящее время Paramount Pictures Television Stations). Для этого были открыты 11 новых станций и куплены
вещатели в Филадельфии, Далласе, Хьюстоне, Майами и Вашингтоне. (Известия
Медиа, август 2000 г.)
В процессе «вестернизации» у российской молодежной
телеаудитории формируются ценностные установки в соответствии с западными
стандартами, причем – наихудшими. Посетивших Москву
журналистов Би-би-си поразил лишенный нравственных ограничителей телебеспредел.
Например, программа «Случайный свидетель» гордилась тем, что показывала срезки
американского ТВ, которые там по этическим соображениям шли в отбросы.
(Известия, 18.08.2000 г.) Телесюжеты брутального содержания травмируют психику
молодежной аудитории, провоцируют антисоциальное поведение, рост преступности.
В свете вышеизложенного следует признать, что государство
располагает весьма скромными возможностями на внутреннем информационном рынке. Это
– холдинг
ВГТРК; телеканал «Культура»; радиокомпании «Радио России», «Маяк», «Голос
России»; «Российская газета», «Парламентская газета»; журналы «Российская
Федерация», «Родина»; информагентства ИТАР-ТАСС и РИА «Новости».
Под обломками командно-административной системы
безвременно погребены и механизмы внешнеполитической информации.
Что же необходимо для обеспечения внешнеполитических
позиций России информационными ресурсами? Начнем с содержательной части внешнеполитической информации
(пропаганды).
w
Антироссийская стратегия
информационных войн преднамеренно создает видимость «спонтанных»,
«незапрограммированных» откликов на события в виде реакции общественного
мнения, суждений экспертов и т.д. В них обычно отсутствует достоверная
аргументация, имеет место разнобой в позициях, своеобразный «веер оценок» с
широкой амплитудой колебаний и перепадами от позитивных и умеренных до резко
отрицательных. Однако эти «спонтанность» и «непроизвольность» только кажущиеся,
они призваны обеспечить эффективную реализацию глубоко эшелонированной и
преследующей далеко идущие цели организаторов антироссийской информационной
войны.
w
Необходимо обратить
специальное внимание на разработку и планирование целевых информационных
кампаний в широких масштабах. Речь идет о кампаниях, сконцентрированных вокруг
конкретного события или явления, что придает им наибольшую силу воздействия.
При этом долгосрочные информационные кампании должны носить интенсивный
характер. Даже имея на руках крупные политические козыри, мы зачастую ведем
кампании урывками, полагая, будто публикация нескольких статей по данной теме
решает тот или иной вопрос. Нет, не решает. Информационные кампании должны
вестись по принципу римского сенатора Катона, твердившего по поводу и без
повода, что Каргафен должен быть разрушен.
w
Во внешнеполитической
информации возрастающая роль принадлежит контрпропаганде. В широком смысле слова контрпропаганда должна
способствовать возникновению иммунитета к массированному враждебному
воздействию. Контрпропаганда в узком смысле слова представляет собой ответную
информационную акцию, направленную на нейтрализацию воздействия конкретного
враждебного выпада. Порой контрпропаганда понимается как серия лишь
оборонительных мероприятий. В то же время контрпропагандистская деятельность
должна представлять собой систему акций, позволяющих перехватывать инициативу,
побуждать «оппонента» переходить в оборону и, в конечном счете, создавать для
нас выгодную ситуацию. Следовательно, контрпропаганда – это не пассивный арифметический баланс тезисов,
противопоставляемых с запозданием в ответ на тезисы противной стороны.
Что должно явиться импульсом к проведению конкретной
контрпропагандистской акции, какие цели она преследует? Приведу пример из
личного опыта работы представителя Совинформбюро (правопреемник – АПН), официально действовавшего в качестве
пресс-атташе советского посольства в Уругвае – в
описываемое время одно из трех наших посольств (с Аргентиной и Мексикой) в
Латинской Америке. Из конфиденциальных журналистских источников я узнал о
предстоящем проведении в столице Уругвая – Монтевидео
континентального конгресса «в защиту порабощенных народов» – откровенной акции психологической войны в масштабе
Западного полушария. Следующие элементы способствовали дискредитации враждебной
нашему государству акции:
1.
Написал краткий
комментарий, точнее, реплику под названием «В окопах «холодной войны» такого
содержания: «В последние месяцы наблюдается заметная разрядка напряженности в
отношениях между государствами с различными политическими режимами, прежде
всего между двумя такими великими державами, как Соединенные Штаты и Советский
Союз. Ослабление «холодной войны» породило у сотен миллионов людей земного шара
надежду на возможность сохранения и укрепления мира.
Однако, к сожалению, рецидивы «холодной войны» дают
знать о себе и по сей день. В этой связи можно упомянуть тот факт, что в
ближайшие дни Монтевидео станет местопребыванием континентального конгресса «в
защиту порабощенных народов». Под этим термином самозванные «защитники» прав
народов имеют в виду не только Польшу, Чехословакию, Румынию, но и советские
республики – Грузию, Армению, Литву и т.д.
Уместно задать вопрос: кто дал право политическим
авантюристам, каковыми являются организаторы и участники «конгресса», выступать
от имени и в защиту народов суверенных государств? Подобная затея, имеющая
целью бросить новую искру в тлеющий костер «холодной войны», вполне очевидно,
вызовет законное возмущение со стороны ряда государств, с некоторыми из
которых, кстати, Уругвай поддерживает нормальные дипломатические отношения».
2.
Комментарий публикуется
на редакционной полосе (она отражает мнение не информационного агентства, репортера
или рекламодателя, а позицию руководства органа печати) среднетиражной газеты
«Ла идеа», близкой к правительству.
3.
Ежедневная массовая
левая газета «Эль популар» публикует на следующий день редакционную статью с
оценкой антинациональных целей организаторов сборища.
4.
Руководитель
парламентской фракции влиятельной Компартии Р. Арисменди ставит в конгрессе
страны вопрос о запрещении упомянутого сборища. В пользу этого предложения
мобилизуется общественное мнение страны.
5.
Власти вынуждены
запретить проведение враждебной интересам нашего государства акции,
претендовавшей на резонанс в масштабе континента.
w
На эффективность
внешнеполитической информации значительное влияние оказывает степень ее
оперативности. Как правило, выигрыш на стороне того, кто говорит первым.
w
Особого внимания требует
эффективность, т.е. конечный результат наших усилий. Этот конечный результат – не количество внедренных за рубежом книг, журналов,
газет, статей, но сдвиги общественного мнения в нужном для нас направлении,
сдвиги, которые происходят в результате наших собственных усилий. Поэтому очень
важно научиться стимулировать эти сдвиги, организовывать наши усилия в выборе
оптимального направления, достаточно точно и своевременно определять, какой
канал, какой метод информационного воздействия необходимо наиболее активно
использовать в данных конкретных условиях, что надо изменить в содержании,
формах и методах нашей работы за рубежом для ее наибольшего эффекта. Искомый
результат, эффективность измеряются многозначной шкалой – от притока иностранных инвестиций до отношения к
нашему рядовому туристу. Программа не на месяцы – на
годы.
w
Первостепенная задача – создание работоспособного механизма
внешнеполитической информации. Ведь МИД, его Департамент информации и печати
функционально не может быть приспособлен для конвейерного обеспечения
зарубежных СМИ профессионально подготовленными материалами, которые качественно
и оперативно обслуживали бы внешнеполитические интересы России.
За короткий срок огромную работу проделал Департамент
информационного обеспечения МИДа РФ. Сегодня он открывает обширный
информационный массив практически всем российским посольствам. Однако
полученную из Москвы информацию надо приспособить к местным условиям и даже
стандартам конкретного СМИ, перевести на местный язык, что успешно делало АПН.
Не следует надеяться, что работу в интересах доведения до зарубежной аудитории
объективного образа России выполнит патрон или редактор закордонного СМИ.
В статье «Государство как собственный имиджмейкер.
Потому внешнеполитическая пропаганда ему нужна наравне с дипломатией и армией»
(Независимая газета, 20.07.2000 г.) автор отмечал: «Готов повторить то, о чем
писал два года назад (см. статью в «Независимой газете» 05.06.1998 г.): в
национальных интересах страны – адресная и эффективная
внешнеполитическая пропаганда на базе объединения в холдинг, по крайней мере,
трех существующих государственных организаций – РИА
«Новости», Российского центра международного научного и культурного
сотрудничества и вещающей за рубеж радиокомпании «Голос России». К этому
следовало бы добавить пропаганду русского языка, прежде всего в ближнем
зарубежье».
Вывод: в информационном обеспечении деятельности
государства во внешнеполитической информации необходимо переходить от слов к
делу. Много, конечно, зависит от конкретных результатов
социально-экономического и духовного возрождения России. Принято считать, что
никакая пропаганда не может быть лучше той политики, которую она обслуживает.
Верно отчасти, потому что во всем мире имиджмейкерские технологии призваны
преодолевать в массовом сознании разрыв между действительным и желаемым. От
мастерства имиджмейкера в огромной степени зависит приближение реальности
объективной – к виртуальной.
Литература
Закон РФ. О средствах
массовой информации. // Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного совета
РФ. – М., 1992, №7, с. 378–399.
О внесении дополнений в Закон
Российской Федерации «О средствах массовой информации» // Российская газета,
09.08.2001.
Указ Президента РФ. Концепция
национальной безопасности Российской Федерации // Российская газета,
18.01.2000.
Указ Президента РФ. Доктрина
информационной безопасности Российской Федерации // Российская газета,
28.09.2000.
Гаджиев К.С. Политическая
наука. Глава XVI. Средства массовой информации и политика. – М., 1995.
Засурский И.И. Масс-медиа
Второй Республики. – М.,
1999.
Кин Джон. Средства массовой
информации и демократия. – М.,
1994.
Шкондин М. Экономические
факторы трансформации структуры российских СМИ. – М., 1999.
Харрис Р. Психология массовых
коммуникаций. – М., 2002.
Иванов С. Создавать
«министерство правды» мы не планируем // Век. №44, 2000.
Кому принадлежит Россия.
Средства массовой информации // Коммерсантъ власть. 18.12.2001.
Пугачев В.П.
Информационно-финансовый тоталитаризм: российский эксперимент по американскому
сценарию // Вестник Московского университета. Серия 12. Политические науки. №4,
1999.
Сапрыкин И. Американская
медийная трагедия // Независимая газета, 06.10.2001.
Хачатуров К.А. Государство
как собственный имиджмейкер. Потому внешнеполитическая пропаганда ему нужна
наравне с дипломатией и армией // Независимая газета, 20.07.2000.
Хачатуров К.А. Мир должен
знать о России правду // Российская Федерация сегодня. 2000, №22.
СОВРЕМЕННАЯ ПРЕСС-СЛУЖБА МИДа
РОССИИ
A.B. Яковенко
Современный мир переживает фундаментальные и
динамичные перемены, глубоко затрагивающие интересы Российской Федерации, ее
общества и граждан. Россия – активный участник этого
процесса. Являясь постоянным членом Совета Безопасности ООН, обладая
значительным потенциалом и ресурсами во всех областях жизнедеятельности,
поддерживая интенсивные отношения с ведущими государствами мира, она оказывает
существенное влияние на формирование нового мироустройства.
Трансформация международных отношений, прекращение
конфронтации и последовательное преодоление последствий «холодной войны»,
продвижение реформ существенно расширили возможности сотрудничества на мировой
арене. Сведена к минимуму угроза глобального ядерного конфликта. При сохранении
значения военной силы в отношениях между государствами все большую роль играют
экономические, политические, научно-технические, экологические и информационные
факторы. На передний план в качестве главных составляющих национальной мощи
Российской Федерации выходят ее интеллектуальные, информационные и
коммуникационные возможности, благосостояние и образовательный уровень
населения, степень сопряжения научных и производственных ресурсов, концентрация
финансового капитала и диверсификация экономических связей. Сложилась устойчивая
ориентация подавляющего большинства государств на рыночные методы
хозяйствования и демократические ценности. Осуществление крупного прорыва на
ряде ключевых направлений научно-технического прогресса, ведущего к созданию
единого общемирового информационного пространства, углубление и диверсификация
международных экономических связей придают взаимозависимости государств
глобальный характер. Создаются предпосылки для построения более стабильного и
кризисоустойчивого мирового устройства. В этих условиях, как следует из новой
Концепции внешней политики, особое значение приобретает информационное
обеспечение внешнеполитической деятельности.
Важным ее направлением является доведение до широких
кругов мировой общественности объективной и точной информации о позициях России
по основным международным проблемам, ее внешнеполитических инициативах и
действиях, а также о достижениях российской культуры, науки, интеллектуального
творчества. На передний план выдвигается задача формирования за рубежом
позитивного восприятия России, дружественного отношения к ней. Неотъемлемым
элементом соответствующей работы должны стать целенаправленные усилия по
широкому разъяснению за рубежом сути внутренней политики России, происходящих в
стране политических и экономических процессов. Актуальным становится ускоренное
развитие в Российской Федерации собственных эффективных средств информационного
влияния на общественное мнение за рубежом.
Информационная революция в сочетании с активно идущими
в мире процессами глобализации продолжают оказывать мощное влияние на мировую
политику.
В ведущих промышленно развитых странах такая поддержка
обеспечивается как на государственном уровне, так и за счет информационного
поля, создаваемого негосударственными средствами массовой информации. Независимые
средства массовой информации все чаще берут на себя роль проводников внешней
политики, активно и целенаправленно доводят до мировой общественности
конкретные аспекты внешнеполитического курса страны. Чем сильнее и активнее
национальные СМИ, тем больше возможностей они открывают для своего государства
в мировой политике.
С появлением новых средств связи, в частности
Интернета, возможности информационного обеспечения внешней политики государств
стремительно возросли. Однако переход от открывающихся возможностей к их
практической реализации оказался достаточно сложен. Действительно, сегодня на
пути продвижения информации нет прежних барьеров. Но не все страны оказались
готовыми к информационной революции. Сказываются различия в их экономическом и
технологическом потенциале.
В нынешних условиях на первое место выдвинулась задача
аргументации внешнеполитического курса, разъяснения всех нюансов как намерений,
так и практических шагов государства. Это относится к области не только
внешней, но и внутренней политики, так как многие их составляющие в современном
мире тесно переплетены и взаимосвязаны.
В России демократические преобразования также открыли
широкие возможности для становления и развития средств массовой информации.
Закон о СМИ, принятый в 1991 г., по оценке многих, в том числе международных
специалистов, является самым либеральным в мировой практике. Причем не только
для российских, но и аккредитованных в России иностранных журналистов. Закон
открывает широкие возможности для распространения и обмена информацией, создает
для этого должное правовое поле.
В подходах к формированию информационной политики и
внутри страны, и в рамках мирового сообщества в целом Россия исходит из
понимания того, что реальной альтернативы многополярной системе международных
отношений, отражающей многоликость современного мира, не существует.
Многополярный мир – это, естественно, и наличие широкого спектра
информационных полюсов.
Вместе с тем информационное поле продолжает оставаться
сферой, потенциально несущей в себе угрозы поддержанию мира и безопасности.
Имели место примеры использования сфабрикованной информации для создания
предпосылок к принятию военно-политических решений, за которыми следуют военные
акции, а также «гуманитарные интервенции».
Нередко используются информационные «вбросы» для
подрыва имиджа отдельных государств, в том числе в целях недобросовестной
экономической конкуренции.
Россия располагает немалыми ресурсами для укрепления
своего информационного влияния в мире. Для этого необходимо понимание
актуальности стоящей задачи и воля в ее практическом решении.
Особенности и специфика деятельности пресс-службы
МИДа. Структурное построение, направления, формы работы. Основополагающие направления новой Концепции внешней
политики в сочетании с изложенными соображениями определяют функции и задачи
пресс-службы МИДа России, которые возложены на Департамент информации и печати
(ДИП).
Департамент информации и печати является структурным
функциональным подразделением центрального аппарата Министерства иностранных
дел России.
В число основных задач, возложенных на ДИП, входит:
w
участие в разработке и
осуществлении мероприятий по информационному обеспечению внешней политики
Российской Федерации, широкому информированию о ней отечественной и зарубежной
общественности, формированию правильного понимания сути и целей инициатив и
конкретных акций на международной арене;
w
проработка международных
информационных проблем и обеспечение участия Российской Федерации в
международных организациях и форумах по информационной тематике;
w
участие в
межведомственной координации международного сотрудничества в информационной
сфере;
w
аккредитация
корреспондентов иностранных СМИ в России и оказание им содействия в
профессиональной деятельности.
Для выполнения этих задач ДИП распространяет
официальную информацию по вопросам, касающимся внешней политики России,
проводит пресс-конференции и брифинги, содействует организации выступлений
высоких российских представителей в Пресс-центре МИДа, участвует в
информационном обеспечении государственных визитов в Россию, а также визитов за
границу на высшем и высоком уровне государственных должностных лиц и делегаций
Российской Федерации, проводит консультации на двусторонней и многосторонней
основе с зарубежными партнерами, участвует в подготовке международных договоров
и соглашений по вопросам, касающимся информационной сферы, выпускает
«Информационный бюллетень» МИДа России, журнал «Дипломатический вестник»,
обеспечивает информационное наполнение Web-сайта Министерства в Интернете.
Структура Департамента информации и печати МИДа России
соответствует стоящим перед ним задачам.
В качестве одного из основных звеньев деятельности
Департамента стоит выделить Отдел оперативной информации. В его функцию входит
своевременное доведение до российской и зарубежной общественности, политических
кругов, отечественных и зарубежных СМИ официальной позиции России по текущим
международным проблемам. Это осуществляется как путем рассылки сообщений для
печати в соответствующие СМИ (так называемый заочный метод), так и в ходе
непосредственного общения с представителями СМИ по телефону или во время
брифингов официального представителя МИДа, которым является директор
Департамента, или уполномоченного им лица.
В течение года ДИП передает в средства массовой
информации порядка двух тысяч инициативных информационных материалов. С помощью
электронной связи удалось существенно ускорить прохождение официальных
материалов до СМИ. Важную роль в обеспечении доступности информации МИДа играет
оперативное выставление официальных материалов на Web-сайте МИДа России в Интернете.
Отдел средств массовой информации обеспечивает прямую
и обратную связь Министерства со средствами массовой информации. В отличие от
Отдела оперативной информации упор сделан здесь не на моментальном реагировании
и не на распределении официальной информации, а на мерах планового,
долгосрочного характера. Речь идет, главным образом, об организации интервью
руководства Министерства российским и зарубежным СМИ, пресс-освещении
проводимых МИДом мероприятий.
Координацией всех вопросов международного
сотрудничества в области информации по линии ООН, ОБСЕ, ЮНЕСКО, Совета Европы
занимается Отдел международных информационных проблем. Отдел обеспечивает
участие России в международных организациях и форумах по информпроблемам, в том
числе в выработке международных стандартов в области СМИ и информационных
свобод: содействует внедрению этих стандартов в российское законодательство,
включая:
–
проведение экспертных
оценок проектов нормативных актов;
–
получение внешнего
содействия в развитии отечественного телевидения, радио, кинематографа;
–
обеспечение более
широкого «включения» российских специалистов и технологий в международные
информационные и коммуникационные проекты;
–
обобщение и анализ
информации о международных информационных процессах, подходах различных
государств к проблемам информации, свободе слова и ответственности СМИ и
журналистов. В этой деятельности ДИП МИДа тесно сотрудничает с Министерством по
делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций, Министерством
культуры, Министерством связи, Роспатентом, Союзом журналистов России, рядом
других ведомств и профессиональных организаций журналистов.
Значительная часть работы по информационному
обеспечению внешнеполитического курса России внутри страны и на международной
арене проводится на базе Пресс-центра. Его деятельность осуществляется по
следующим направлениям: информационное обеспечение визитов в Россию на высшем и
высоком уровне, организация и техническое обеспечение регулярных брифингов и
пресс-конференций для российских и зарубежных СМИ по актуальным вопросам
внешней политики России.
Важной составной частью деятельности Пресс-центра
является поддержание тесных контактов с зарубежными корреспондентами,
аккредитованными в России. Работа с иностранными корреспондентами включает в
себя оказание визовой поддержки иностранным журналистам, их аккредитацию при
МИДе России (необходима для осуществления инкорами профессиональной
деятельности на российской территории), содействие в решении практических
вопросов пребывания, помощь в доступе к источникам информации.
При Пресс-центре МИДа России аккредитовано более
полутора тысяч иностранных корреспондентов и техсотрудников, представляющих 707
средств массовой информации из 84 стран.
Деятельность ДИПа на направлении информационного
сотрудничества со странами СНГ оформилась как самостоятельный участок работы не
так давно. Основное внимание сосредоточено на проблемах развития двусторонних
связей в этой сфере, формирования информационного пространства СНГ в
соответствии с решением Советов глав государств и глав правительств СНГ.
Печатные и электронные издания.
1.
Web-сайт МИДа России. С появлением
Интернета возможности информационного обеспечения внешней политики государств
существенно возрастают.
Задача реорганизации в 2000 году Web-сайта МИДа состояла в том, чтобы сделать его
привлекательным, полезным и удобным для всех категорий пользователей, включая
российских и зарубежных организаций, общественных, политических и деловых
кругов, политологов, журналистов, студентов и других. Сайт ориентирован также и
на граждан, интересующихся внешнеполитическими делами, проблемами двусторонних
отношений либо стремящихся получить информацию по другим вопросам.
Содержательную основу сайта составляют, прежде всего,
выступления Президента РФ, Председателя Правительства РФ, Министра иностранных
дел и других официальных лиц Российской Федерации, заявления и сообщения МИДа
России, нормативные акты федеральных органов исполнительной и законодательной
власти по внешнеполитическим и внешнеэкономическим вопросам. Сайт содержит
тексты основополагающих документов по внутренней и внешней политике России,
программные выступления российских делегаций на международных форумах, тексты
межгосударственных и межправительственных договоров и соглашений,
справочно-информационные материалы о деятельности России в международных и
региональных организациях на двустороннем уровне, информацию по консульским
вопросам, другие материалы.
На нынешнем этапе на сайт выставляется информация на
русском языке с постепенным наращиванием объема материалов на английском,
французском, испанском языках.
Всю работу по наполнению сайта осуществляет созданная
в этих целях редакция.
В разделах сайта, раскрывающих положение дел в
развитии двусторонних отношений с зарубежными государствами помещена информация
об основных вехах истории этих отношений, а также о специфических особенностях
конкретных стран. Здесь же – материалы о наиболее знаковых
встречах, носивших исторический характер, и их итогах, действующей
договорно-правовой базе, а также о внедренных и успешно работающих совместных
проектах, о наших подходах и предложениях по углублению сотрудничества в
различных сферах, об опыте регионального взаимодействия и т.д.
Содержание двусторонних отношений раскрывают материалы
о консульских отношениях с отдельными государствами, о гуманитарных аспектах
сотрудничества, о положении соотечественников в соответствующих странах, о
соглашениях и договоренностях в этой области, существующих проблемах и подходах
России к их решению.
В числе важнейших блоков сайта – экспресс-информация МИДа России, включающая
ежедневный «Информационный бюллетень», анонсы наиболее значимых новостных
материалов, заявления, выступления, статьи и интервью Министра иностранных дел
и его заместителей, заявления МИДа и его официального представителя, сообщения
МИДа, ответы на вопросы пользователей Интернета и журналистов.
Крупный блок информации на сайте посвящен подходам и
участию России в решении международных и региональных проблем, в развитии
культурного сотрудничества, в разрешении конфликтов и борьбе с трансграничной
преступностью.
В разделе «Консульская служба» представлена
практически исчерпывающая информация о консульских функциях дипломатических
представительств нашей страны за рубежом и соответствующих учреждений в России,
о порядке обслуживания физических и юридических лиц. Здесь помещены
нормативно-правовые акты, регулирующие деятельность консульской службы, и
информация для выезжающих за границу.
В разделе «Дипломатическая служба» – информация о структуре МИДа, о новых назначениях, о
дипломатических и консульских представительствах России за рубежом, а также
зарубежных в России, о представительствах МИДа России в субъектах Федерации, о
деятельности по обслуживанию дипломатического корпуса, об учебных заведениях
Министерства. Здесь же выставлены историческо-документальные материалы, а также
содержания печатных изданий МИДа.
В разделе «Экономическая дипломатия» размещена
информация о внутреннем законодательстве России и ее субъектов в экономической
сфере. Здесь же находятся материалы о торгово-экономической, валютно-финансовой
и инвестиционной политике нашего государства и его регионов, а также материалы
Правительства, федеральных министерств и ведомств, в частности таких, как
Министерство экономического развития и торговли, Министерство финансов,
Государственный таможенный комитет и другие. В разделе даны ответы на вопрос о
том, что делает российская дипломатия для обеспечения благоприятных условий для
российских производителей, российского бизнеса, крупных и мелких
предпринимателей, в том числе в вопросах выхода на зарубежных партнеров,
налаживания взаимодействия и сотрудничества, защиты интересов российских
бизнесменов.
Полное представление о Web-сайте МИДа России и его составляющих можно получить
непосредственно на его страницах по адресу: www.mid.ru.
Доступ на сайт не содержит ограничений и открыт для
всех пользователей.
2.
«Дипломатический
вестник» МИДа России – официальный орган российского
внешнеполитического ведомства. Под нынешним названием журнал ежемесячно
издается с января 1992 года. До этого он выходил под названием «Вестник
Министерства иностранных дел СССР». Тираж – 2000
экземпляров.
«Дипломатический вестник» является, по существу, одним
из наиболее полных российских источников официальной дипломатической и
международной информации. На его страницах освещаются практически все аспекты
внешнеполитической деятельности государства.
В рубрике «Официальные материалы» регулярно
публикуются указы и распоряжения Президента РФ, постановления Правительства,
выступления Президента по вопросам внешней политики. Максимально полно
представлены материалы о визитах на высшем и высоком уровне, участии российских
руководителей в крупных международных акциях, а также визитах в Россию лидеров
зарубежных стран и международных организаций, хроника международной
деятельности Федерального Собрания РФ. Важнейшее место отводится информации о
деятельности Министра иностранных дел, других руководителей Министерства.
Одной из программных, определяющих направление журнала
все отчетливее становится рубрика, освещающая события в рамках СНГ, в которой
публикуются многосторонние и двусторонние документы, отчеты о визитах на
различных уровнях.
На страницах журнала довольно полно отражается участие
России в работе международных организаций и в первую очередь ООН.
Вопросы текущей оперативной работы МИДа (заявления
МИДа, хроника, назначения, награждения и т.п.) сгруппированы в рубрике
«Дипломатическая служба».
В разделе «Пресс-центр» публикуются стенограммы
пресс-конференций главы государства, руководителей МИДа.
В журнале регулярно помещаются проблемные статьи,
выступления российских послов, разнообразная информация, в том числе связанные
с памятными датами, документами из архивов МИДа, воспоминания видных
дипломатов.
Отдельная рубрика посвящена ветеранам дипломатического
ведомства.
«Дипломатический вестник» направляется в Администрацию
Президента и Аппарат Правительства, руководству и во все комитеты Совета
Федерации и Государственной Думы, ассоциации и фонды, редакции газет и
журналов, институты РАН, общественные организации, а также руководству и во все
подразделения МИДа, его загранучреждения, представительства МИДа в регионах
Российской Федерации.
Большая часть тиража распространяется по подписке в
России и за рубежом.
«Дипломатический вестник» выставляется также на Web-сайте МИДа России (www.mid.ru).
3. «Информационный бюллетень» МИДа России. Бюллетень
выпускается в 16.00 по рабочим дням. Его электронная версия выставляется на Web-сайте Министерства, распространяется среди российских
и зарубежных СМИ, дипкорпуса в Москве, передается в российские
загранучреждения.
Содержание Бюллетеня составляют выступления Президента
РФ, Председателя Правительства РФ, Министра иностранных дел, других официальных
лиц, заявления МИДа России, сообщения для печати, материалы пресс-конференций и
брифингов. Издание включает также программные выступления российских делегаций
на международных форумах, тексты межправительственных соглашений, справки к
визитам, информацию консульской службы, а также другие информационные
материалы.
Бюллетень выходит на русском языке, а также
переводится на английский язык для направления в электронной версии в
российские загранучреждения.
Задачи и практика деятельности пресс-служб российских
представительств за рубежом.
Информационно-разъяснительная работа российских
представительств за рубежом становится одним из основных направлений в
деятельности загранаппарата российской дипслужбы.
Практическая работа пресс-служб российских
представительств за рубежом организуется пресс-атташе или советником по
информации. На эту должность назначается дипломатический сотрудник
загранучреждения МИДа.
Советник по информации (пресс-атташе) оказывает
содействие представителям российских средств массовой информации в стране
пребывания, отвечает на вопросы журналистов, готовит и распространяет сообщения
для печати и пресс-релизы, пишет статьи и письма редактору для публикации в
местных СМИ, обеспечивает информационное освещение визитов российских
делегаций, проводит брифинги и пресс-конференции, дает интервью иностранным и
российским журналистам, выступает с лекциями в различных аудиториях в стране
пребывания, ведет переписку с соответствующими организациями по вопросам,
входящим в его компетенцию, поддерживает рабочие контакты с представителями
средств массовой информации страны пребывания, включая вопросы их аккредитации
в России, отслеживает рассмотрение запросов об аккредитации российских
журналистов в стране пребывания, изучает местное законодательство,
регламентирующее деятельность органов массовой информации страны пребывания и
деятельность аккредитованных иностранных журналистов.
H.H. Извеков
В сфере информации дипломатия, точнее говоря
дипломатическая служба, выступает в двух главных ипостасях. В первом случае
одной из ее основных задач является сбор и обработка (анализ) информации в
интересах проведения государством внешнеполитического курса, обеспечения своей
стране достойного места на международной арене.
Другое необходимое направление информационной
деятельности дипломатической службы – это
обеспечение информационной поддержки внешней политики своего государства,
причем как внутри страны, так и, по возможности, за рубежом. В данном контексте
дипслужба сама представляет собой важный источник информации. Следует
подчеркнуть, что эта исходящая информация носит «направленный» характер,
который определяется задачами, стоящими перед дипломатической службой в тот или
иной конкретный момент.
Переживаемый нами период, как уже говорилось, принято
называть «информационной революцией» либо становлением «информационного
общества» и т.д. Разумеется, для таких характеристик существуют многие
основания. В их числе можно назвать колоссальное возрастание объемов
информации, увеличение ее многообразия по содержанию, равно как и массовое
внедрение новых технологий, позволяющих мгновенно передавать информацию на
большие расстояния.
Естественно, эти новые обстоятельства создают новые
проблемы для дипломатической службы. В первую очередь – необходимость быстро осваивать эти технологии
(например, работа в Интернете или «кибер-информационном пространстве»). Нельзя
забывать и о тех каналах передачи и получения информации, которые принято ныне
считать «традиционными». Речь идет о следующих средствах массовой информации:
как электронных (телевидение, радиовещание), так и печатных (газеты, журналы,
книги). С позиций дипломатической службы даже в условиях современного
«информационного скачка» сохраняет свою большую значимость такой исторически
сложившийся канал получения информации, как непосредственное человеческое
общение (коллективное и индивидуальное).
Каждый из упомянутых каналов распространения
информации имеет свою специфику с точки зрения ее содержания. Глобальная сеть
Интернет – это возможность быстро получать разнообразную
информацию справочно-фактологического характера. Телевидение и радиовещание
представляют собой, главным образом, оперативный источник сообщений событийной
направленности. Периодическая печать, в свою очередь, распространяет
информацию, в большей мере содержащую элементы аналитики, оценки происходящих
событий. Особенно это относится к журналам. Непериодическая печать – книги (монографии, исследования) способны дать
представление об истории тех или иных важных международных проблем. В свою
очередь, прямое общение с людьми – носителями
информации обеспечивает обретение таких сведений и таких деталей, которые
практически невозможно получить по названным выше каналам.
Следует еще подчеркнуть, что необходимость работать с
оптимально возможным количеством различных источников вытекает из существа и
характера задач, стоящих перед информационно-аналитической работой
дипломатической службы, поскольку она обязана обеспечивать государственное и
политическое руководство страны «качественной» информацией. В первую очередь
это касается аналитических материалов. Качество последних определяется такими
характеристиками, как «достоверность», «полнота», «актуальность».
Практическая ценность аналитических материалов
дипслужбы особо возрастает в тех случаях, когда в них содержатся элементы
«упреждающей» информации, т.е. такой, которая дает возможность правильно
предвидеть или спрогнозировать дальнейшее развитие политических событий в той
или иной стране или даже целом регионе мира.
Практически трудно себе представить, чтобы
действительно серьезный аналитический материал мог бы быть подготовлен
дипломатической службой на основе лишь двух источников информации, пусть даже
весьма солидных и оперативных.
Опыт показывает, что для понимания новых явлений в
различных странах мира, имеющих социальную, религиозную или
национально-этническую окраску, важно в необходимых случаях вступать в
непосредственный контакт с представителями соответствующих движений. Именно
прямое общение способно не только дать реальную картину того, каковы планы и
цели таких групп, но и получить их достоверный социально-политический и
психологический портрет. Последний трудно «нарисовать», используя, скажем, лишь
средства массовой информации.
Небольшой пример на этот счет из числа совсем недавних
событий. СМИ многих стран много писали о выступлениях «антиглобалистов». Однако
из всех этих сообщений практически невозможно понять, почему в рядах этого
движения, которое приобрело внушительный размах, вдруг объединились люди,
принадлежащие к самому широкому политическому спектру – от крайне правых до крайне левых.
Разумеется, необходимость эффективно работать с
оптимально широким набором источников информации в современных условиях делает
крайне актуальным повышение уровня профессиональной подготовки сотрудников
дипломатической службы.
Речь, очевидно, должна идти как о сравнительно общих
дисциплинах, в частности проблемах современной мировой экономики и
международных отношений в области безопасности, так и о более
специализированных предметах, в числе которых можно назвать навыки работы в
Интернете, а также психологию в ее социальном и индивидуальном ракурсах.
Поэтому можно только приветствовать то, что сегодня в нашем обсуждении тема
роли психологии в работе с информацией присутствует достаточно весомо.
К сказанному следует, безусловно, добавить, что знание
психологии очень важно и применительно к другому направлению деятельности,
которой должна заниматься дипломатическая служба. Это «направленная
информация», или внешнеполитическая пропаганда.
Для обеспечения эффективности «направленной
информации», адресованной зарубежной аудитории в какой-либо стране необходимо
принимать во внимание несколько существенных обстоятельств. В их числе можно
назвать, прежде всего, реалии социально-экономической ситуации в данной стране,
а также сложившийся менталитет основной массы ее населения, равно как и
учитывать колебания в политических настроениях в данной среде. Нужно при этом
провести различие между понятиями «менталитет» и «общественное настроение». Оно
заключается в том, что менталитет формируется под влиянием ряда постоянных или
долгосрочных факторов – природно-географической среды,
исторически обусловленных особенностей социального и экономического развития
страны, и поэтому обладает значительной устойчивостью или инерционностью.
Напротив, общественные настроения в любой стране подвержены заметным колебаниям
в зависимости от тех или иных событий в национальной и международной жизни и,
конечно, в значительной мере находятся под воздействием со стороны средств
массовой информации.
Если упомянутые обстоятельства применительно к
какой-то стране в расчет не принимаются либо учитываются недостаточно, то
пропаганда извне, направленная на эту страну, может оказаться контрпродуктивной
даже при условии самого интенсивного ее ведения. Можно сослаться на конкретный
пример из реальной жизни, относящийся, кстати, к России. Известно, что с начала
90-х годов американское «присутствие» в информационном поле нашей страны было
более чем существенным.
Однако в известном докладе Конгресса США,
опубликованном в сентябре 2000 г. и посвященном российско-американским
отношениям, отмечался резкий рост антиамериканских настроений в России в
течение именно 90-х годов, чего не было даже в самые напряженные годы «холодной
войны». Подобный феномен можно объяснить лишь нежеланием или неумением
считаться с российскими реалиями, в том числе и в сфере социальной психологии и
«русского менталитета» со стороны тех, кто занимался в США вопросами
«направленной информации» на Россию.
В заключение хотелось бы в постановочном плане кратко
затронуть два вопроса.
Первый. Динамичное
развитие глобального информационного поля и широкое внедрение информационных
технологий делает актуальным разработку и принятие, например в ООН, основных
принципов международного информационного права. Отдельные элементы такого права
уже содержатся в некоторых международно-правовых документах: Всеобщей
Декларации прав человека (статья 19), Международном Пакте о гражданских и
политических правах (статьи 19, 20), Европейской Конвенции о защите прав
человека (статья 10), в ряде документов ЮНЕСКО по вопросам распространения
информации. Ныне речь может идти о том, чтобы закрепить и развить уже имеющиеся
элементы в специальной международной конвенции и, возможно, в других правовых
документах мирового сообщества.
Второй. Усиливающаяся
потребность в обеспечении информационной безопасности на
национально-государственном уровне делает актуальным законодательное оформление
понятия «информационный суверенитет». Надо сказать, что многие конкретные
моменты, связанные с данным понятием, отражены в «Доктрине информационной
безопасности России», утвержденной в 2000 г. президентом Путиным, хотя в самом
документе термин «информационный суверенитет» не упоминается. Логично
предположить, что многие положения «Доктрины» могли бы быть активно
использованы при подготовке ряда российских законопроектов по регулированию
вопросов в сфере распространения информации.
ПРОБЛЕМЫ
КОММУНИКАЦИИ И ИНФОРМАЦИИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОРГАНИЗАЦИЯХ
Ю.Б. Кашлев
По мере того как обмен
информацией приобретал массовый характер, эта тема становилась предметом
обсуждения в международных организациях. Первой из них стал Всемирный почтовый
союз, созданный в середине XIX века. Значительно позже
появился Международный союз электросвязи, который действует и по сей день,
занимаясь в основном распределением радиочастот мирового эфира между
государствами.
Когда радиовещание стало
использоваться для пропаганды, в том числе подрывной, против других государств,
началось обсуждение идеи о запрещении враждебной радиопропаганды. В
предшественнице ООН – Лиге
Наций – уже в 1938 г. была принята
конвенция об использовании радиовещания в интересах укрепления мира.
Сегодня проблематика
международного обмена информацией обсуждается в большинстве всемирных
организаций.
В ООН это происходит в
основном по трем направлениям. Во-первых. Наиболее важные аспекты данной
проблематики поднимаются на сессиях Генеральной Ассамблеи, где принимаются
соответствующие резолюции. Так, в декабре 1998 г. Генеральная Ассамблея ООН по
инициативе России приняла резолюцию «Достижения в сфере информатизации и
телекоммуникации в контексте международной безопасности». Во-вторых, в
структуре ООН имеется специальное подразделение – департамент общественной информации, который
занимается в основном пропагандой деятельности Организации. В-третьих,
существует Комитет ООН по информации, в котором представлены все члены
Организации и который рассматривает отношения между государствами в этой области;
ситуация в этом Комитете характеризуется острым противостоянием между западными
и развивающимися странами.
Вторая по значению всемирная
организация – ЮНЕСКО – вплотную занимается
проблемами коммуникации и массовой информации, проводит региональные и всемирные
конгрессы на эту тему, готовит самые известные исследования, реализует
Международную программу развития коммуникации (помощь в этой сфере
развивающимся странам).
Вопросы информации и
коммуникации присутствуют в деятельности Совета Европы (главным образом, через
призму нарушений прав человека в области информации), Организации по
безопасности и сотрудничеству в Европе, таких специализированных организациях,
как Аудиовизуальная Эврика, Европейская аудиовизуальная Обсерватория и др.
Информационные подразделения
имеются практически во всех международных организациях, включая НАТО, Движение
неприсоединившихся государств и т.д. Кстати, и в СНГ есть органы, занимающиеся
проблематикой информации, но, честно говоря, работа их незаметна.
В последние годы во многих
международных организациях рассматриваются проблемы, связанные с Интернетом.
Так, европейский Союз, точнее Европейская Комиссия, еще в 1994 г. приняла
решение о переходе Европы к информационному обществу. В Азиатско-Тихоокеанском
регионе активно занимается и информационными делами АТЭС, где имеется
специальная группа по электронной коммерции. В арабском мире действует
Региональная арабская сеть информационной технологии, объединяющая центры 20
стран. Все больше внимания уделяют проблемам Интернета, электронной коммерции
Всемирная торговая организация, Организация экономического сотрудничества и
развития и, само собой разумеется, ЮНЕСКО. Не исключено, что в будущем может
возникнуть идея объединения усилий и подразделений в этой области в новую
единую всемирную организацию системы ООН по электронной информации.
ОТ
ТРАДИЦИОННОЙ ДИПЛОМАТИИ К ПУБЛИЧНОЙ ДИПЛОМАТИИ
В.Г. Сеидов
Для России наступило время
выработки и применения комплексной, всеобъемлющей и долгосрочной геостратегии
новых политических реалий в международных отношениях. Эта потребность вызвана
из взаимодействия двух фундаментальных реальностей: США продолжают считать себя
единственной сверхдержавой, а Европа остается основной ареной международных
интересов Америки. Именно изменение соотношения сил на Европейском континенте,
в конечном итоге, будет определять решающее значение, кто и как будет
главенствовать в мире.
Влияние Америки и СССР на
Европу было беспрецедентно по своему воздействию, но сегодня США «выступает в
роли арбитра для Европы, причем нет ни одной крупной европейской проблемы,
решаемой без участия Америки или вразрез с интересами Америки»[1].
Исследование того, как и
каким же образом Вашингтону удалось взять под контроль целый континент, имеет
жизненно важное значение для выработки приоритетов внешней политики России на
ближайшее будущее. Известные западные политологи прогнозируют, что в ближайшие
30 лет[2]
вряд ли кто-либо будет оспаривать статус Америки в четырех главных
аспектах силы (военном, экономическом, техническом и культурном).
Разумеется, названные четыре
компонента силы в совокупности и определили решающее политическое влияние США в
мире. И все же, на наш взгляд, основной удар по советскому строю был нанесен в
ходе идеологической борьбы. «Холодная война» была проиграна Москвой по всем
показателям, и, прежде всего, потому что внешнеполитическая, как и внутренняя,
пропаганда подвергалась жесточайшей цензуре, что лишало советскую информацию
оперативности и актуальности.
Известный французский
политолог Ф. Бенетон, говоря об идеологии, пишет: «В общеупотребимом языке это
понятие не имеет четких очертаний, поскольку стремится объять слишком многое:
политические доктрины, религию, философию... Доведенное до предела, всякое
утверждение, не являющееся чисто фактическим, становится «идеологическим»[3].
Именно идеологизация информации лишала ее привлекательности, а чрезмерная
секретность – эффективности. Белый дом
между тем весьма умело совершенствовал методы и средства идеологической работы,
доведя ее до совершенства, эту сферу деятельности было решено назвать
«публичной дипломатией».
«Публичная дипломатия»
присутствовала в международных отношениях во все времена, «мы только дали этому
явлению новое имя из-за недостатка лучшего описания»[4],
– отмечал на слушаниях в
американском Конгрессе в 1986 г. председатель комитета по иностранным делам
палаты представителей Д. Фоссэл.
«Публичная дипломатия» США
носила многосторонний характер, она была в действии, когда «в начале своей
карьеры Анвар Садат, Валери Жискар д'Эстен и Гельмут Шмидт в числе многих
других лидеров мира посетили США» по линии правительственных программ. Когда
«латиноамериканцы смотрели по своим местным телестанциям фильм «Путешествие»,
описывающий опасность, присущую всем обществам, в том числе и их собственному – опасность незаконной
перевозки наркотиков, или же когда американские
астронавты приземлились впервые на Луне, именно работники публичной дипломатии
через «Голос Америки» – радиослужба ЮСИА – донесли слова Нейла Армстронга до миллионов людей на
Земле»[5].
«Публичная дипломатия» – это
информирование международной общественности, поддержание контактов с другими
народами в сфере образования и культуры, нацеленное на создание
привлекательного образа своей страны. По признанию самих американцев, публичной
дипломатией они занимаются с конца 1940-х годов, но любое изменение расстановки
сил на международной арене в последние три десятилетия после войны требовало от
Белого дома корректировку задач публичной дипломатии. В 70-е годы:
1)
изменившиеся отношения
между Востоком и Западом модифицировали цели и риторику «холодной войны»;
2)
конфронтация между
Севером и Югом активизировала чувство экономической взаимозависимости
государств;
3)
аспекты выживания в
условиях усилившейся взаимозависимости сделали международные отношения сферой
интересов не только избранной элиты, но и больших сегментов общественности;
4)
«взрыв грамотности» и
коммуникационных технологий предоставили этой общественности больший доступ к
насущной информации и, соответственно, большее влияние на национальную
политику;
5)
возросшая значимость
вопроса о правах человека обострила продолжающийся идеологический конфликт;
6)
гонка вооружений сделала
использование военного фактора в международных делах неразумным и более
сомнительным, Вашингтон стал искать другие формы ведения внешнеполитической
деятельности;
7)
рост числа независимых
государств сделал сферой публичной дипломатии, по существу, весь мир[6].
Президент Дж. Картер, следуя предвыборным обещаниям
реформировать систему правительственных органов, в 1978 г. перестроил структуру
внешнеполитической пропаганды.
С одобрения Конгресса бюро по делам культуры и
образования Госдепартамента было соединено с ЮСИА, образовав новое ведомство
ЮСИКА (Агентство международных коммуникаций США).
Перед ЮСИКА были поставлены две задачи:
1.
Рассказывать миру о США
и ее политике – в частности, о ее приверженности культурному
разнообразию и индивидуальной свободе.
2.
Рассказывать
американской общественности о мире для того, чтобы обогатить ее культуру, а
также дать американцам «понимание, как эффективно решать проблемы, возникающие
среди государств»[7].
Однако реформы и идея активизации культурных контактов
за счет корректировки государственной пропаганды вошли в противоречие с внешне-
и внутриполитической конъюнктурой 1980-х годов. Поправение общественных
настроений в стране и приход к власти консерваторов наряду с глобализацией и
усилением международной напряженности вновь сместили акценты с
культурно-образовательных обменов на массированную пропаганду. В 1982 г.
рейгановская администрация, сохраняя прежнюю структуру внешнепропагандистского
ведомства, но, дополняя ее новыми программами, вновь переименовала его в ЮСИА.
Возможности международных коммуникационных органов
оказались под целенаправленным вниманием президентов и Конгресса США. В 1988-й
финансовый год выделили 392 млн. долларов, включая 169,6 млн. долларов, – на «Голос Америки», 172,5 млн. долларов – на радио «Свобода» и «Свободная Европа», 37 млн. – на телесеть «Уорлднет» и 12,8 млн. долларов – на «Радио Марти».
Особую роль ЮСИА отводило радиослужбе «Голос Америки»,
она была полуофициальным органом правительства США. Однако ее цели
формулировались весьма осторожно и взвешенно:
1.
«Голос Америки» должен
последовательно выполнять роль надежного и авторитетного источника информации.
2.
«Голос Америки» должен
представлять Америку, а не какой-то один сегмент американского общества, и
таким образом он будет давать сбалансированную и всеобъемлющую проекцию
американской мысли и институтов.
3.
«Голос Америки» будет
рассказывать о политике Соединенных Штатов ясно и эффективно и будет также
давать ответственную дискуссию и мнения об этой политике[8].
Более скромная роль отводилась радиостанциям «Свобода»
и «Свободная Европа», хотя, по утверждению их президента Дж. Бакли, «они
являются наиболее надежным источником новостей и анализа для своих слушателей,
людей – более двадцати национальностей в Восточной Европе и
СССР»... и передаваемая ими информация «концентрируется на книгах запрещенных
авторов, религиозной тематике и историко-культурном анализе, опровергающем постулаты
марксизма[9].
Не случайно французский философ Арон назвал это время «идеологией в поисках
политики».
Э. Тоффлер в те же годы отмечал, что «все наши
политические институты должны будут в ближайшем будущем переориентироваться,
т.к. мы вступаем в социально-экономическую структуру нового типа. Мир
изменился; того мира, символом которого были дымовые трубы и конвейерное
производство, уже нет».
Одной из последних и чрезвычайно эффективных программ
ЮСИА стала всемирная телевизионная сеть «Уорлднет», по которой на 203-й прямой
телевизионной пресс-конференции с участием журналистов пяти европейских стран
Э. Тоффлер отмечал, что подсистемы, элементы и составные части общества
становятся более сложными и многообразными, когда же социальная структура
становится еще более разнородной, общественным институтам необходимо
обмениваться информацией в гораздо большем объеме, чем ранее, чтобы она могла
вообще функционировать и находиться в равновесии, что компьютеры и
телекоммуникационные системы также способствуют усложнению структуры общества и
накоплению информации в еще большем объеме; вступает в действие обратная связь,
создающая в свою очередь дополнительную информацию... Следствием этого процесса
будет перемещение в последующие 20–30 лет
вопросов информации и коммуникаций в центр политической жизни общества. В
центре внимания окажутся не только проблемы частной жизни, шпионской
деятельности, промышленного шпионажа, но и проблемы международных отношений.
В мире уже возникают конфликтные ситуации при передаче
информации за границу с теми странами, над которыми подвешиваются спутники
связи. Развитие технологии не требует возникновения какого-то определенного
социального строя, это следствие тех решений, которые принимают сверхдержавы.
Неверное решение может поляризовать общество на людей, обладающих компьютерной
грамотой, подключенных к кабельному телевидению, принимающих передачи по
системе спутниковой связи и на массы трудящихся, которые лишены доступа к
информации.
СМИ по существу распространяют одно и то же
представление одновременно среди миллионов людей. «Осыпая нас шрапнелью образов
и представлений, информационная бомба взрывается в самой гуще людей,
существенным образом меняя личностное восприятие и воздействуя на наш
внутренний мир», – писал Тоффлер в книге «Третья волна».
После первой пресс-конференции «Уорлднет» в 1983 г.
прошли тысячи диалогов, в которых принимали участие президенты многих стран
мира, госсекретари США, министры обороны, ведущие экономисты США и Латинской
Америки о роли рыночных сил в развивающихся странах, серия передач о выборах
президента США, программы об опасности озоновому слою, интервью с
руководителями ряда государств и т.п.
Международная телевизионная сеть «Уорлднет» связывает
Вашингтон с более чем 100 городами в 80 странах. В Западной Европе ее
специализированная служба «Евронет» охватывает 96 местных кабельных систем, 8
телевизионных станций и 121 гостиницу, принимающих телепередачи из Вашингтона.
Кроме того, прием передач «Евронет» осуществляют около 40 постов ЮСИА в
Западной Европе, где передачи записываются и рассылаются учреждениям,
библиотекам и т.д. Вещание ведется на английском языке два часа в сутки, ее
аудитория составляет примерно 4 млн. человек[10].
Еще один действенный канал, применяемый ЮСИА для
передачи информации за рубеж, – «беспроволочное досье»,
предназначенное для хранения и распространения текстов официальных речей и
материалов брифингов по политическим, социальным, научным и культурным
проблемам непосредственно из Вашингтона.
Меньший удельный вес, но все же довольно важное место
в структуре ЮСИА занимали различные культурно-образовательные обмены. Самая
известная из программ – фулбрайтовская, в рамках
которой, например, в разгар «публичной дипломатии» в 1984 г. свыше 4300
американских и зарубежных профессоров, исследователей приняли самое активное
участие. Еще одна программа имени X. Хэмфри
была нацелена на находящихся в зените своей карьеры ученых из стран третьего
мира, которые хотели бы повысить свою квалификацию в университетах США.
Ученые, которых ЮСИА приглашало выступить с лекциями в
зарубежных странах, традиционно были лояльно настроены к американскому
правительству и американскому образу жизни. Но в условиях усиливающейся
идеологической конфронтации в мире и проведения администрацией США жесткого
внешнеполитического курса, новые лица в ЮСИА и те, кто стояли выше – люди из ближайшего окружения Рейгана, видимо,
считали, что привлекаемые к сотрудничеству, также должны занимать жесткую,
бескомпромиссно проамериканскую позицию.
Правда, не обходилось и без недоразумений. Академическая
община при всей своей лояльности к американскому строю не привыкла, чтобы ею
помыкали. В начале 1982 г. разразился скандал, когда известный специалист в
области международных отношений профессор Ф.У. Нил обвинил ЮСИА на страницах
«Нью-Йорк таймс» в том, что оно отказалось финансировать его участие в научной
конференции в Белграде по идеологическим и политическим причинам. С признаниями
о попытках шантажа и угроз со стороны чиновников ЮСИА в Австралии выступил
специалист по истории США XIX века профессор
Р. Карри, человек, в силу своих профессиональных интересов далекий от текущей
политики, но которого ЮСИА стремилось заангажировать в поддержку курса Рейгана[11].
Гораздо более скромное место в системе ЮСИА занимали
печатные издания. Хотя агентство и публиковало 8 журналов и несколько
коммерческих бюллетеней на 18 языках, тиражи их были невелики. Приоритетное
значение традиционно отдавалось выходящему на русском языке ежемесячнику
тиражом более 50 тыс. экз. «Америка» и двухмесячнику на английском и испанском
языках – «Проблемы коммунизма». Первое издание было призвано с
позиций социологии пропаганды размывать у читателей негативный образ Америки,
задачи второго – предупредить все страны мира об «угрозе коммунизма» и
выработать единую стратегию и тактику действий.
Однако интересы публичной дипломатии были направлены
не только против СССР, его действительных или потенциальных союзников: ЮСИА
издавало и иные печатные органы, рассчитанные на другие регионы. На страны
района Сахары нацелен англо- и франкоязычный двухмесячник «Топик», на Ближний
Восток и Северную Африку – арабо-язычный «Аль Маджал».
Кроме того, ЮСИА публиковало на английском, французском и испанском (а иногда и
на других языках) ежеквартальник американской культуры и общественной мысли
«Диалог». Не была забыта и экономическая проблематика – в лице англо- и испаноязычного ежеквартальника
«Экономик импект».
И все же при всей важности, по своим масштабам и
финансовому обеспечению они значительно уступают внешнеполитическому радио- и
телевещанию. О приоритетном значении радиотелевизионного комплекса
свидетельствует богатый международный опыт, в том числе опыт активного
использования радиостанций во внештатных международных ситуациях.
Функционирование публичной дипломатии, как можно
предположить, тесно связано с состоянием международных отношений, с
международным климатом[12].
Доказано, что в периоды международных кризисов или обострения обстановки
главные участвующие в конфликте стороны резко активизируют свои
пропагандистские усилия. Во время волнений в Польше в 1970 г. «Голос Америки»
временно увеличил объем вещания на Польшу и соседние с ней Венгрию и
Чехословакию. То же самое сделали СССР и Китай. В 1981 г., когда кризис в
Польше приобрел более резкие очертания, и повысились политические ставки – особенно после введения чрезвычайного положения, – СССР также увеличил объем вещания и довел до 70 часов
в неделю. Чехословакия, которая прекратила передачи на Польшу в сентябре 1950
г., возобновила их в начале 1981 г. и довела до 28 часов в неделю. ГДР, введя польскую
службу в октябре 1981 г., к концу года довела объем вещания до 25,75 часов в
неделю.
«Голос Америки» также неоднократно увеличивал свой
радиорацион для Польши до 49 часов в неделю. У Би-би-си объем вещания стал 26,5
часа. Даже Франция, отличавшаяся политической корректностью и выдержанностью,
нежеланием глубоко вовлекаться в идеологические конфликты, учредила ежедневное
вещание в рамках своей службы на Восточную и Центральную Европу. Еще более
далекая от европейских дел Канада, как союзник по НАТО, также внесла свою лепту
в радиопропаганду на Польшу (в 1982 г. она составляла 5,25 часа в неделю)[13].
Иногда, однако, увеличение вещания на какую-то страну
или регион не сопровождало появление критического узла, а предшествовало ему,
давая знать, таким образом, о приближающихся военно-дипломатических действиях.
Прелюдией к вторжению советских войск в Афганистан в 1979 г., например, явилось
возрастание объемов радиопередач на местном языке (дари). В дальнейшем, когда
война в этой стране пылала со всей силой, советское вещание на языках дари,
пушту, урду составляло соответственно 42, 21 и 28 часов в неделю.
«Голос Америки» в свою очередь начал вещание на дари с
сентября 1980 г., на пушту – в июле 1982 г., и в 1983 г.
объем этих передач составлял по 10,5 часов в неделю на каждом из языков. Кроме
того, в свете советско-афганской войны были активизированы программы на южные
республики СССР: в 1982 г. возникла азербайджанская служба (3,5 часа в неделю),
а узбекская служба в 1981 г. выросла до 14 часов в неделю. С 1981 г. передачи
на пушту стала вести Би-би-си и «Немецкая волна»[14].
Бюджет ЮСИА в 1981 г. и 1989
г.
по отдельным статьям (в %)
|
|
1981 г. |
1989 г. |
|
Зарубежные центры |
32,9 |
27,8 |
|
«Голос Америки» |
21,9 |
21,7 |
|
Обмены, культурные мероприятия |
21,0 |
23,7 |
|
Административная поддержка |
7,2 |
7,0 |
|
Руководство Агентства |
7,5 |
7,4 |
|
Программы |
6,7 |
5,3 |
|
Телевидение |
2,0 |
4,9 |
|
Исследования |
0,9 |
0,6 |
|
Программа «Радио Марти» – |
1,7 |
|
|
ВСЕГО (в млн. долларов) |
439,4 |
604,6 |
Объективно структура ЮСИА достаточно гибка, она
включает в себя подразделения как штатные, так и на общественных началах, с
привлечением частного бизнеса и экспертов. Союз частной инициативы и
государственного аппарата – это в основном американское
явление, хотя и в других странах Запада оно также имеет место. Подобное сочетание
чрезвычайно эффективно, оно многократно усиливает все властные структуры в
обществе.
Раньше ответственность за пропаганду в основном
перекладывалась на «частные» организации, за спиной которых кроме Белого дома
стояли влиятельные силы Государственного департамента и Пентагона. На средства
последнего действовали 35 радиостанций и телецентров в 30 странах.
По словам К. Эдельмана, директора американского
Агентства по контролю над вооружениями и разоружению, «публичная дипломатия – это та часть международной жизни, у которой есть все,
чтобы стать основной вехой во внешней политике администрации Рейгана... Прошло
время американской стыдливости во внешней политике. Сейчас новое время, настала
пора восхвалять Америку.
Главная особенность публичной дипломатии в том, что
она впервые стала конкретной: акцент с абстрактного «антикоммунизма был смещен
на советский экспансионизм с целью дестабилизации СССР. Публичная дипломатия
стала приоритетным направлением и главным инструментом внешней политики США»[15].
Публичная дипломатия – это
распространение американских идей по всему миру, она стала самой быстро
растущей индустрией Вашингтона. К. Эдельман отмечал, что традиционная
дипломатия ведется скрыто и спокойно, тогда как «публичная дипломатия является
открытой и может быть шумно-крикливой. Традиционная дипломатия стремится
избегать споров, чтобы смягчить расхождения, а публичная дипломатия стремится
выявить и стимулировать споры»[16].
Таблица ЮСИА
Источник: US Advisory Commission Public Diplomacy. 1989
Report.
Некоторые специалисты по проблемам международных
отношений, к примеру Г. Никольсон, уже давно предрекали, что дипломаты старого
типа обречены на исчезновение и на их место появятся представители новой
дипломатии: дипломатии встреч на высшем уровне и многосторонней дипломатии с
использованием конференций. Любопытно то, что одновременно с Г. Никольсоном
представители западной прессы выразили мнение, что в будущем международные
отношения будут регулироваться неким союзом журналистов и государственных
деятелей. «Пресса возьмет на себя получение и обработку информации, а
государственные деятели, проводя время от времени встречи на высшем уровне,
будут вести переговоры и заключать соглашения»[17].
В качестве примеров действенного использования встреч
на высшем уровне для решения важных международных проблем можно привести
дипломатическую практику Г. Киссинджера на посту госсекретаря США, получившую
название «челночной дипломатии», или пример Маргарет Тэтчер, в течение трех
месяцев после прихода к власти принявшей участие в трех встречах на высшем
уровне.
Развитие в послевоенный период связей между
западноевропейскими государствами и создание ЕЭС породило еще одну
разновидность дипломатии – евродипломатии, где впервые
дипломаты столкнулись с двойственным положением. Необходимость отстаивать
интересы своей страны от возможного ущемления их со стороны других членов ЕЭС
зачастую вступала в противоречие с необходимостью защищать интересы всего
сообщества.
С появлением новейших информационных технологий и
возможностей журналистов совершать поездки на место действия в значительной
степени утратила свое значение традиционная дипломатия – представление информации своему правительству о
стране пребывания.
Белый дом уделяет особое значение умению дипломата
работать с информацией и пропагандировать идеи администрации в стране
пребывания. Не случайно четыре из пяти назначенных Белым домом (в период
Рейгана) послов –
представители СМИ, педагоги и люди,
умеющие хорошо работать с общественностью. Послом США в Малагасийскую
демократическую республику была назначена П. Линч, продюсер и ведущая утренних
субботних и вечерних программ «Голоса Америки». Заместитель координатора отдела
публичной дипломатии для стран Латинской Америки и Карибского бассейна Дж.
Блейкон получил пост посла в Республике Гвинея-Бисау. М. Новак, обозреватель и
педагог, был назначен главой делегации США на совещании экспертов в Берне по
контактам между людьми, учреждениями и организациями. И, наконец, бывший
обозреватель «Нью-Йорк таймс» по проблемам контроля над вооружениями Р. Берт
стал послом в ФРГ.
В правящей элите и «академическом сообществе» особо
акцентировали растущее значение СМИ на международной арене. Р. Рейган в своей
речи в британском парламенте 8 июня 1981 г. заметил, что «исход борьбы,
развернувшейся в мире, будет зависеть не от числа бомб и ракет, а от победы или
поражения стремлений и идей».
У. Кинтер, бывший президент Института по исследованию
внешней политики в Филадельфии, отмечал: «Глобальная революция в области
массовых коммуникаций должна помочь нам воздействовать на умы людей во всем
мире. Мы должны помочь насаждать сомнения в справедливости
марксистско-ленинской программы»[18].
Для Белого дома новая фаза публичной дипломатии
явилась инструментом тотальной политики, призванной для оправдания своей
деятельности в глазах мировой общественности. Она умело использовалась
администрацией наряду с традиционной дипломатией, экономическими мероприятиями
и вооруженными силами за рубежом.
Через «Уорлднет» в посольствах США при помощи сложной
спутниковой связи иностранным журналистам давали возможность провести интервью
с представителями американской администрации. Красноречиво в этом отношении
признание бывшего директора ЮСИА Ч. Уика, процитированное американским журналом
«ТВ гайд»: «Уорлднет» – это такое шоу, от которого русские
сойдут с ума».
Действительно, популярность телепрограмм «Уорлднет»
впоследствии резко выросла. Бесплатные информационные и развлекательные
программы «Уорлднет», предлагаемые Информационным агентством США российским
каналам, по словам Дж. Кристиансена, пресс-атташе по вещательным СМИ при
посольстве США в Москве, стали реальностью на российском телевидении. Все
больше и больше станций их запрашивают, количество трансляций, рассчитанных на
шестимесячный период, возросло от 40–60 до
нескольких тысяч. Фактически, за шесть месяцев до марта 1995 г., различными
станциями на территории России было показано около 5000 программ, поставляемых
через спутниковый канал «Уорлднет».
«Уорлднет» – это гораздо
больше, чем просто программы на видеокассетах. «Проект «Уорлднет» включает
несколько категорий. Это программы, которые распространяются бесплатно, но это
и спутниковые телемосты, а также вещание». Среди программ, предлагаемых
спутниковым каналом, – ежедневная программа новостей
и, по крайней мере, один документальный или художественный фильм, уже
переведенный на русский язык. Наибольшей популярностью пользуются
видеопрограммы. Большинство таких программ – сериалы,
состоящие из шести или десяти частей, были созданы в ЮСИА, другие закуплены в
иных источниках. Например, сериал «Работающая женщина» выпущен службой
общественного вещания.
Около 50 сериалов охватывают все аспекты американской
культуры: музыку, политику, экономику, бизнес и историю, есть школьные
программы, например учебные материалы по английскому языку, практически все
программы (кроме музыкальных) дублированы на русский язык. Музыкальные
программы представляют исполнителей в стилях джаза, рока и кантри, таких как
Нейл Янг, Рэнди Трэвис и многих других.
По словам Дж. Кристиансена, примерно 90 станций уже
транслируют программы «Уорлднет»: «Останкино» (ОРТ), Российское телевидение,
ТВ-6, «М – 1» и др. Но наибольшей популярностью программы
пользуются за пределами Москвы, где как независимые, так и государственные
студии горят желанием показывать качественную западную продукцию. Спрос
настолько велик, что однажды представитель небольшой студии, которая не
получила программу, угрожал одному из российских сотрудников штаб-квартиры
ЮСИА.
Несмотря на то, что некоторые программы, финансируемые
правительством США, возможно, закроются, проект «Уорлднет», скорее всего, будет
продолжен: во-первых, поскольку программы, которые уже переведены на русский
язык, можно будет по-прежнему получать в посольстве, а во-вторых, благодаря
тому, что некоторые влиятельные лица Конгресса США заявили, что они по-прежнему
будут поддерживать теле- и радиовещание.
Возможности глобальных спутниковых систем США
достаточно велики, а в будущем, как предполагают ученые, увеличатся в сотни
раз. Учитывая все возрастающее значение мирового общественного мнения как
нового фактора международных отношений, США хотят монополизировать средства
влияния на его формирование, как и весь информационный рынок Запада. Еще в 1980
г. этот рынок оценивался в 40 млрд. долл., к 1994 г., по подсчетам экспертов
ООН, его стоимость должна была превысить 130 млрд. долл.
И все же США, осознав, что, благодаря публичной
дипломатии, они «холодную войну» выиграли, сегодня отправным пунктом новой
политики считают осознание трех беспрецедентных условий, которые в последние
годы будут определять геополитическое состояние дел:
1.
Впервые в истории одно
государство является действительно мировой державой.
2.
Государством,
превосходящим все другие в мировом масштабе, является неевропейское
государство.
3.
Центральная арена мира – Европа находится под превалирующим влиянием
неевропейской державы[19].
Эти изменения, действительно, исторические и являются
катастрофическими для России, у которой сегодня нет союзников, способных вместе
с ней остановить дальнейшее продвижение НАТО на Восток. Москва будет вынуждена
формировать адекватную внешнюю политику, но возможности пока ограничены.
США, осознавая нынешнее положение, в соответствии с
Законом 1998 г. о реформировании и структурной перестройке организаций перевели
ЮСИА в состав Государственного департамента, где заместитель Госсекретаря по
вопросам общественной дипломатии в соответствии с новыми изменениями курирует
деятельность Бюро по вопросам образования и культуры, Управления координатора
по вопросам международной информации и Бюро по общественным связям, куда вошла
телевизионная служба «Уорлднет». Отделения ЮСИА, организованные по
географическому принципу, вошли в состав соответствующих региональных бюро.
Управление ЮСИА по исследованиям и изучению реакции СМИ продолжает работать в
составе Бюро сбора данных и исследований.
В соответствии с этим же законом предусмотрено
создание самостоятельной организации, куда войдут Бюро международного вещания и
некоммерческие корпорации – «Свободная Европа», «Радио
Свобода» (РСЕ/РС) и Радио «Свободная Азия» (РСА). Совет директоров, назначаемый
Президентом и утверждаемый Сенатом, будет осуществлять оперативный контроль
нового подразделения.
По сообщениям радиостанции Би-би-си от 10 января 2000
г. создана глобальная частная американская информационная империя, куда войдут
ведущий мировой Интернет-провайдер «Америка Онлайн» и крупнейшая в мире
компания в области СМИ «Тайм Уорнер», которая оценивается более 350 миллиардов
долларов.
Конец XX века
ознаменовался огромным прогрессом в развитии телекоммуникационных технологий. Сегодня,
тридцать лет спустя после создания первых компьютерных сетей и восемь лет
спустя после того, как Интернет приобрел современные очертания, говорить о
глобальном информационном пространстве стало жизненно необходимо. Пятьдесят лет
тому назад если вы хотели переслать 30 страниц текста на расстояние 5 тысяч
километров, то вам потребовалось бы примерно десять дней и стоило бы это около
30 долларов за услуги почтовой связи. Двадцать лет тому назад вы бы, наверное,
прибегли к услугам факса. Это заняло бы примерно час, и стоимость составляла
где-нибудь 50 долларов. Сегодня, если говорить о самых лучших сетях передачи
данных, на это потребуется не более 3 секунд, и стоимость составит около 3
центов. Стоимость упала в тысячу раз, скорость возросла в 300 тысяч раз.
Колоссальное увеличение скорости при одновременном снижении стоимости,
появление практической возможности передачи мультимедийной информации в
реальное время, увеличение скорости систем поиска и обработки информации в
миллион раз – это основы будущего развития всех сфер жизни
общества.
Благодаря системе глобального телерадиовещания прямое
обращение лидера одного государства напрямую к населению другой страны без
согласия ее руководства уже давно стало реальностью.
С конца 1994 г. компания «Хьюз» эксплуатирует два
спутника, каждый из которых способен одновременно транслировать 150
телеканалов. Аренда канала на один год стоит около 2 млн. долларов.
Стремительно растущие трансграничные информационные потоки все менее подвластны
и подконтрольны государствам. Глобальная сеть Интернет становится основным
каналом распространения информации, знаний, идей. Сознание людей все более
выходит из-под влияния национальных политических и государственных институтов.
Налицо почти повсеместное ослабление традиционных
национальных политических партий. Одновременно в результате информационной
революции мозг становится прямой производительной силой. Среди показателей
развитости стран на первое место выходят уровень и качество образования
населения, способность государств обеспечить его постоянное повышение.
Одновременно происходит определенное смещение влияния к неправительственным
организациям, в том числе международным, которые уже по многим вопросам
способны не только «уводить» власть у государства, но и навязывать им свою волю.
Возрастает роль общественного мнения. Настроения уже и
элитных кругов в значительной, даже решающей степени формируются СМИ. Внешняя
политика оказывается под все большим общественным давлением. Влияние страны,
общества, их информационные возможности по формированию внешней среды для
развития в растущей степени определяют их привлекательность или
непривлекательность для широкого международного общественного мнения.
Конфликты, равно как и союзнические отношения, все
больше перемещаются из сферы межгосударственной в сферу отношений между
транснациональными союзами корпораций, общественными силами. Борьба все чаще
ведется не между странами, а вокруг выбора путей решения национальных и
глобальных проблем. Страны и их экономические и политические субъекты могут
одновременно сотрудничать в одних областях и жестко конкурировать в других.
Традиционные союзы размываются, несмотря на все попытки их сохранения и
укрепления. Но одновременно у лидерской группы нового мира – Западной Европы, США, Японии – общие интересы превалируют над разногласиями. Борьба
и перераспределение влияния между ними происходят в целом в неантагонистической
форме.
Прогресс в информационно-технологической сфере наряду
с объективными благами, создал принципиально новые потенциальные угрозы использования
достижений в этой области в целях, не совместимых с задачами поддержания
международной стабильности.
На 54-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята
резолюция 54/49 «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в
контексте международной безопасности». Мировое сообщество признало
международную информационную безопасность как глобальную проблему, как
необходимое условие существования человеческого сообщества в послеядерный век.
Проблема информационной безопасности строится на уже
фактически сформировавшейся фундаментальной зависимости всех сфер
жизнедеятельности общества и государства – экономики,
политики, науки, культуры, обеспечения национальной и международной
безопасности – от нормального обмена информацией, надежного
функционирования информационных и телекоммуникационных систем.
Увеличение за счет новейших информационных технологий
и средств воздействия на мировое общественное сознание к изменению глобального
и региональных балансов сил, внесению дополнительной напряженности между
традиционными и нарождающимися центрами силы, появлению новых сфер
конфронтации. Для развитых стран создается соблазн использовать имеющиеся у них
преимущества в информационных технологиях и средствах манипулирования
общественным сознанием для информационной и культурной экспансии.
Страны, не способные создать собственные
информационные системы, начинают проявлять интерес к их закупкам у стран – производителей новейших информационных технологий. К
этому процессу наряду с политическими группировками подключились
террористические и криминальные организации. В условиях складывающейся
глобальной информационной структуры применение возможностей информационных
технологий как средства ведения широкомасштабных войн может вызвать
последствия, вполне сравнимые по силе своего воздействия на критически важные
структуры с «традиционным» оружием массового уничтожения (ОМУ). Не случайно в
бюджетах некоторых ведущих стран расходы на информационную безопасность
предусматриваются в одном пакете с ассигнованиями на защиту от применения ОМУ.
Но возможности информационных технологий могут применяться в гражданских целях,
в борьбе за власть, в сепаратистских и межнациональных конфликтах. Не менее
реальна угроза воздействия на информационные структуры в террористических и
криминальных целях, результаты которых примут необратимый характер.
К этому пониманию государства – члены ООН пришли не сразу. Благодаря активности в
первую очередь российской дипломатии в мае 1996 года на Международной
конференции по глобальному информационному сообществу в Мидранде (ЮАР) был
поднят вопрос о назревающем «новом вызове».
В ходе подготовки встречи президентов России и США в
сентябре 1998 г. российской стороной был предложен проект совместного заявления
президентов по проблеме информационной безопасности. Американцы приняли проект
к сведению, но обсуждать его отказались, хотя в итоговом совместном заявлении
саммита было отмечено, что стороны:
w
согласились
«активизировать совместные усилия по противодействию транснациональным угрозам
экономике и безопасности наших стран, включая те из них, которые являют
собой... преступления с использованием компьютерной техники и других высоких
технологий»;
w
признали «важность
содействия положительным сторонам и ослабления действий отрицательных сторон
происходящей сейчас информационно-технологической революции, что является
серьезной задачей в деле обеспечения стратегических интересов безопасности
наших стран в будущем».
Из-за неудовлетворенности таким итогом 23 сентября
1998 г. министр иностранных дел России И.С. Иванов направил в ООН специальное
послание с предложением внести в тематику работы проблему международной
информационной безопасности. Суть российского предложения[20]
заключается в противодействии потенциальной угрозе использования
современных достижений в целях, не совместимых с задачами поддержания
международной безопасности. Резолюция на основе российского проекта была
принята[21],
хотя и в «смягченном» виде.
Сегодня быть элементом глобального информационного
пространства означает идти в русле мирового прогресса. Никакая современная
экономика не может быть создана без современной телекоммуникационной
инфраструктуры. Именно на этой основе Россия должна развиваться и стать
неотъемлемой частью мирового информационного пространства.
Итак, возникновение глобального информационного
пространства означает приближение эпохи глобальной экономики, которая будет
характеризоваться стиранием географических границ рынков сбыта, появлением
распределенных сетевых трудовых ресурсов, кардинальным сближением производства
и потребления, возрастанием роли транснациональных компаний, обострением борьбы
за ограниченные сырьевые ресурсы, открытием новых рынков в новой сфере
интеллектуального потребления, что, естественно, повлечет за собой совершенно
новые возможности. Сегодня емкость этих рынков кажется бесконечной. Все это
также означает уменьшение культурной обособленности народов, возможность
применения потенциально новых моделей и методов управления и в перспективе – уменьшение роли государств в глобальных процессах,
что, естественно, повлечет за собой совершенно новые возможности.
При этом мы должны осознать, что для обеспечения 1%
экономического роста в сегодняшней России необходимо 3% роста
телекоммуникационной индустрии. Это очень большая цифра. По самым
оптимистическим оценкам, на развитие адекватной инфраструктуры в ближайшие годы
потребуется около 20 млрд. долларов. Организация высокотехнологических
производств оборудования, правильное обеспечение информационных систем, прочих
продуктов, «мягких» технологий соответствует национальным интересам страны.
Перспективы здесь есть: уже сегодня до 20% используемой коммуникационной
техники производится и собирается в России. На ряде совместных предприятий доля
добавленной стоимости продукции составляет 50–60%.
Россия обладает совершенно уникальным уровнем
образования, средний уровень которого значительно выше, чем в любой развитой
стране. И при этом нас практически нет в новом цифровом мире. С каждым годом
пропасть между США и Россией увеличивается: в США 140 млн. компьютеров, в
России – 6 млн. Весь российский информационный бизнес – 700–800 компаний с оборотом 1,5
млрд. долларов.
Самое важное для России на сегодня это то, как
государство понимает информационные технологии для будущего страны. Это
ключевой фактор. Сегодня никого не волнует, у кого сколько атомных бомб; сейчас
обсуждают, у кого сколько будет программистов, потому что уже все понимают, что
через десять лет любую бомбу или любое другое вооружение можно будет вывести из
строя высокоэффективными информационными компьютерными системами.
На самом деле мы теряем наше место в мире. Потому что
мы можем сколько угодно бороться за то, чтобы распространять информацию за
границей, мы можем сколько угодно сопротивляться публичной дипломатии, но если
мы не сможем вернуть себе достойное место в мире, то перестанем быть интересны
вообще кому-либо.
Россия, как и во времена министра иностранных дел
Горчакова должна снова выработать приоритеты и сосредоточиться на них. И,
прежде всего, должно сосредоточиться государство.
Президент должен осознать, что никакие деньги и
никакая «пропаганда» против публичной пропаганды не обеспечат успех внешней
политике России, если она, наконец, вместо запретительных мер против Интернета
не выработает политику всемерной поддержки преобразованиям, диктуемым
информационной революцией.
Разумеется, России нужны информационные центры вроде
ЮСИА, которые также должны будут информировать мировое сообщество о новой,
открытой и демократической политике Москвы, но главное – это остаться впереди. Главное – это разработка стратегии развития информационной
технологии России. Экономика и бизнес все-таки должны быть в центре фокуса
Кремля. Это влияние на образование, на культуру, на развитие нации; в какой-то
степени, безусловно, и на национальную безопасность и политику – почти на все. Для того, чтобы это все осуществилось,
надо иметь программистов и информационных специалистов. А статистика говорит о
другом: если в 1991 г. российские вузы выпускали в год 80 тысяч специалистов по
информационным технологиям, то в наши дни всего 7 тысяч.
Потребность в специалистах-программистах в мире – 500 тысяч человек. Рынок программного обеспечения
огромен. Индия, к примеру, в 1992 г. продала свои «мозги» на 4 млрд. долларов.
У нас же сегодня происходит вывод активов: приезжают западные компании с огромным
количеством хитхантеров (тех, кто ищет людей) и «прочесывают» российских
программистов, вывозя их на Запад. В Калифорнии, в «Силикон велле», работает
200 тысяч российских программистов, в некоторых американских компаниях – целые землячества.
Россия может занять место в этом ряду, причем очень
достойное. У нас есть стратегический ресурс – люди.
Образование, школы – вот то, куда должно государство
вкладывать деньги.
Практические выводы и рекомендации:
1.
Государство должно
осознать, что внешнеполитическая пропаганда в условиях, когда нет
противостоящих политических блоков, перестает играть позитивную роль в
международных отношениях. Внешнеполитическая пропаганда должна уступить место
внешнеполитическому информированию.
2.
Необходимо осознать роль
информационных технологий в формировании публичной дипломатии США и ее успехов
в идеологической борьбе в периоды двух «холодных войн» и использовать
позитивный опыт при формировании информационной политики МИДа РФ.
3.
Важно исследовать
причины реформирования структуры ЮСИА и ее подчинения Государственному
департаменту США после достигнутых успехов при осуществлении публичной
дипломатии.
4.
Необходимо выявить новые
методы работы ЮСИА в странах СНГ, куда, по всей вероятности, переместится весь
арсенал публичной дипломатии.
5.
Весьма актуально
исследование опыта назначения послами США бывших работников СМИ или же других
культурно-образовательных центров.
6. И, наконец, огромное практическое значение имеет исследование взаимосвязи публичной дипломатии и мирового общественного мнения, как новейшего фактора в системе современных международных отношений.
ИНФОРМАЦИОННАЯ
БЕЗОПАСНОСТЬ И ДИПЛОМАТИЧЕСКАЯ СЛУЖБА РОССИИ
A.A. Ранних
I. Роль и место информационной сферы на современном
этапе развития цивилизации
Роль информации в жизни
любого человека, а тем более общества, трудно переоценить. Информация – это та субстанция, которая
сопровождает нас всю жизнь. Хотя ученые до сих пор спорят о содержании этого
понятия, обычному человеку ясно, что информация – это то, что позволяет ему познавать мир и ощущать
себя его частью, общаться с людьми, воспитывать детей, решать бытовые проблемы,
заниматься хозяйственной деятельностью, творческим трудом. С ее помощью
организуется совместный труд людей, образовываются профессиональные союзы,
коллективные хозяйства, политические партии и объединения. На ее основе
функционируют институты государственной власти, ведется борьба с организованной
преступностью, принимаются решения о том, как правильно собирать налоги и их
расходовать, и т.п. Информация является основой деятельности органов
законодательной, исполнительной и судебной властей, всей системы
государственного управления, управления Вооруженными Силами.
Образно говоря, информация
правит миром.
Достижения
научно-технической революции, связанные с созданием компьютеров, современных
средств связи и телекоммуникаций, кардинально изменили возможности
интеллектуальной деятельности человека. По существу, начался новый этап в
развитии всего человеческого общества. Цифровая вычислительная техника прочно
вошла в дома многих граждан в виде компьютеров, игровых приставок,
компакт-дисков с аудио- и видеозаписями. Появились цифровые фотоаппараты,
телевизоры, видеомагнитофоны и мультимедийные комплексы.
Еще более интенсивно
современная вычислительная техника внедряется в профессиональную деятельность
людей. Сейчас уже трудно представить работу государственного служащего,
депутата, дипломата, предпринимателя или журналиста без компьютера, современных
средств связи, телекоммуникационного обмена данными, то есть всего того, что
обозначается понятием современные информационные технологии. Они изменили
привычные представления о методах организации учебного процесса в школах и
институтах, способах проведения исследований в науке, принципах управления государством.
Огромные изменения
происходят в военной области.
Современные средства связи и
обработки информации создали принципиально новые условия существования
человечества, что обусловило появление грандиозного проекта объединения
национальных информационных и телекоммуникационных систем в глобальную
информационную инфраструктуру. Реализация этого проекта позволит каждому
человеку на планете независимо от места его нахождения общаться с другими
людьми, получать доступ к информации. Трудно переоценить последствия создания
такой инфраструктуры для прогресса всего человечества. Человечество вплотную
подошло к началу эпохи формирования мирового информационного сообщества.
Это определяется следующими
основными обстоятельствами.
Во-первых, в условиях
реализации конституционных прав граждан на свободу экономической,
информационной и интеллектуальной деятельности существенно возрастают
потребности социально активной части общества в расширении информационного
взаимодействия как внутри страны, так и с внешним миром.
Во-вторых, интенсивное
развитие информационной инфраструктуры и, прежде всего,
информационно-телекоммуникационных систем, интеграция в мировое информационное
пространство, а также информатизация практически всех сторон общественной жизни, деятельности органов государственной
власти и управления существенно усилили зависимость эффективности
функционирования общества и государства от состояния информационной сферы.
В-третьих, индустрия информатизации и информационных
услуг на современном этапе развития человечества является одной из наиболее
динамично развивающихся сфер мировой экономики, способной на равных
конкурировать по доходности с топливно-энергетическим комплексом,
автомобилестроением, производством сельскохозяйственной продукции и
определяющей наукоёмкость промышленной продукции, и ее конкурентоспособность на
мировом рынке.
В-четвертых, информационная инфраструктура,
информационные ресурсы во все большей степени становятся ареной
межгосударственной борьбы за мировое лидерство, достижение противоборствующими
странами определенных стратегических и тактических политических целей.
Приведем в качестве иллюстрации использования
спецслужбами информационной инфраструктуры в своих целях выдержку из статьи
«ФБР крадет секреты Германии с помощью Microsoft?», помещенной в CNEWS Ru от 19.03.2001 г: «Министерство иностранных дел
Германии и Бундесвер (армия Германии) по соображениям безопасности отказались
от использования программного обеспечения корпорации Microsoft <http://www.microsoft.com>.
По мнению экспертов, особенности программного кода
ряда продуктов этой компании позволяют американским спецслужбам проникать в
сети германских ведомств. В частности, среди причин отказа от использования
продуктов Microsoft были названы
недостаточная защищенность и специальные «дыры», встроенные в ПО для доступа к
данным пользователя http://www.nsa.dov. Бундесвер вообще отказался от использования на
стратегически важных компьютерах программ, сделанных в США. А Министерство
иностранных дел Германии намеренно отказалось от проведения видеоконференции с
посольствами... Как заявил представитель немецкого МИДа, «похоже, что наши
видеоконференции передаются прямиком в Лэнгли (где расположена штаб-квартира ЦРУ)».
Теперь «разработкой программ и обеспечением связи
для армии и МИДа Германии займутся местные компании...».
Эта тема затронута и в еженедельнике «Шпигель» № 12 за
2001 г. в статье «Прямое подключение к Лэнгли». В этой статье, в частности,
говорится: «По данным германских спецслужб, американская разведывательная
служба АНБ (Агентство национальной безопасности) обладает полным набором ключей
к программным продуктам фирмы («Майкрософт». – Автор),
получая, таким образом, доступ даже к зашифрованной информации. Стремясь
защитить секреты, Министерство обороны ФРГ делает ставку на отечественную
криптографическую технику производства фирм «Сименс» и «Телеком».
Тем временем МИД ФРГ приостановил реализацию программы
по внедрению системы, позволяющей проводить видеоконференции со своими
загранпредставительствами. На одной из выставок «Телекома» в Берлине в начале
марта статс-секретарь МИДа Гунтер Плойгер узнал, что по техническим причинам
все без исключения спутниковые каналы связи проходят через центр в городе Денвер
(штат Колорадо, США). Окольный путь сигнала через США показался Плойгеру
небезопасным. «В таком случае мы можем проводить наши конференции прямо в
Лэнгли», – съязвил один из сотрудников Плойгера. В Лэнгли (штат
Вирджиния) расположена американская секретная служба ЦРУ».
Полагаем, что комментарии излишни.
В связи с изложенным, а также учитывая возрастающую
зависимость российского общества от устойчивого функционирования информационной
инфраструктуры, обеспечение безопасности интересов Российской Федерации в
информационной сфере становится важным фактором национальной безопасности в
целом.
II.
Организация и обеспечение информационной безопасности в МИДе России
Основной целью организации и обеспечения
информационной безопасности Министерства иностранных дел Российской Федерации
является создание условий для формирования достоверной, полной и своевременной
информации для принятия государственными органами решений по внешнеполитическим
вопросам, а также предотвращения незаконного использования информации, находящейся
в ведении Министерства.
К основным задачам обеспечения информационной
безопасности при осуществлении внешнеполитической деятельности относятся:
Ø
прогнозирование,
выявление и оценка источников угроз информационной безопасности;
Ø
определение охраняемых сведений;
Ø
разработка предложений
по совершенствованию нормативно-правовой базы информационной безопасности
России при осуществлении внешнеполитической деятельности;
Ø
координация работ и
проведение единой технической политики по защите государственной и служебной
тайны в подразделениях центрального аппарата МИДа России и его учреждениях за
границей;
Ø
активная позиция и
инициативные действия на международной арене в сфере обеспечения международной
информационной безопасности;
Ø
развитие системы
информационной безопасности Министерства и загранучреждений (ЗУ),
совершенствование ее организации, форм, а также методов и средств
предотвращения, парирования и нейтрализации угроз информационной безопасности;
Ø
осуществление
действенного контроля.
Система обеспечения информационной безопасности
Министерства взаимоувязана с общей системой организации защиты информации в
стране.
Мы исходим из того, что уровень информационной
безопасности в МИДе России должен быть адекватным информационным угрозам и
соответствовать жизненно важным потребностям обеспечения национальной
безопасности страны.
Угрозы информационной безопасности МИДа России
Источники угроз информационной безопасности
подразделяются на внешние и внутренние.
К внешним источникам относятся:
ü
деятельность иностранных
специальных служб, направленная на получение информации о подготавливаемых
руководством России решениях и инициативах по внешнеполитическим вопросам;
ü
распространение в ряде
иностранных государств искаженной информации об инициативах России по
внешнеполитической сфере;
ü
деятельность
определенных иностранных политических и экономических структур, направленная
против интересов Российского государства на международной арене;
ü
действия международных
преступных групп и отдельных лиц с целью добыть информацию во внешнеполитических
структурах для реализации своих замыслов;
ü
стихийные бедствия и
катастрофы.
Внутренними источниками угроз являются:
ü
возможные нарушения
сотрудниками подразделений Министерства требований нормативных документов по
обеспечению информационной безопасности;
ü
нескоординированность
или отсутствие необходимых сил и средств для реализации мер в области защиты
информации;
ü
возможные ошибки
персонала информационных систем, эксплуатируемых в МИДе России;
ü
противозаконная
деятельность отечественных политических и экономических структур, которые могут
иметь своих сторонников в среде сотрудников МИДа России;
ü
возможные попытки
вербовки и внедрения агентов иностранных спецслужб в Центральный аппарат и
учреждения МИДа России за границей;
ü
нарушения установленных
регламентов обработки, передачи и хранения информации по внешнеполитическим
вопросам и управленческой деятельности подразделений Министерства;
ü
отказы технических
средств и сбои программного обеспечения в информационных и телекоммуникационных
системах МИДа России.
Объекты защиты информации
(охраняемые сведения) в МИДе России
К объектам защиты информации (охраняемым сведениям)
относятся:
w
информационные ресурсы
МИДа России вне зависимости от форм хранения, содержащие сведения, отнесенные к
государственной и служебной тайне («лакомый кусочек» для иностранных
спецслужб);
w
технические средства и
системы информатизации и связи, программные средства (операционные системы,
системы управления базами данных, общесистемное и прикладное программное
обеспечение), другие средства, используемые для обработки и передачи защищаемых
сведений;
w
технические средства и
системы, не обрабатывающие защищаемую информацию, но размещенные в помещениях,
где обрабатывается (циркулирует) информация, содержащая сведения, отнесенные к
государственной и служебной тайне, а также сами помещения, предназначенные для
ведения секретных переговоров;
w
методы и средства
защиты, примененные в системах и средствах информатизации и связи МИДа России,
а также сами эти системы и средства с реализованными в них средствами защиты
информации;
w
машинные носители
сведений, отнесенных к государственной и служебной тайне;
w
здания, сооружения и
помещения, в которых циркулирует информация, составляющая государственную и
служебную тайну.
Организация работ по
обеспечению информационной безопасности МИДа России
Обеспечение информационной безопасности является одним
из основных видов деятельности структурных подразделений, подведомственных
организации, представительств в субъектах Федерации и загранучреждений МИДа
России.
Руководство работами по обеспечению информационной
безопасности в Министерстве осуществляется заместителем Министра – членом Коллегии Гостехкомиссии России.
Его функции в практическом плане осуществляются
Департаментом безопасности, на который возложено проведение единой технической
политики и координации всех работ и мероприятий в области защиты информации,
выполняемых в Министерстве, осуществление контроля за эффективностью указанных
работ.
Обеспечение защиты всех видов технических средств,
поставляемых в МИД, защита зданий и различных объектов МИДа при их
строительстве и реконструкции возложены на соответствующие заказывающие
подразделения.
На руководителей структурных подразделений,
подведомственных организаций, представительств в субъектах Федерации и загранучреждений
возлагается организация работ по защите информации в соответствии с
требованиями ведомственных нормативно-технических документов.
Персональную ответственность за защиту информации
несут сотрудники подразделений – пользователи вычислительной техники,
средств связи, множительной и других видов техники.
Структурные подразделения
МИДа России:
w
обеспечивают условия
защиты информации при подготовке и реализации международных договоров и
соглашений, при официальных и рабочих встречах с иностранными представителями;
w
обеспечивают строгое
выполнение требований нормативно-технических документов по защите информации в
процессе эксплуатации систем и средств информатизации и связи;
w
осуществляют приемку (на
правах пользователя) в эксплуатацию объектов информатизации и связи.
После осуществления приемки ответственность за защиту
информации при ее обработке на системах и средствах информатизации и связи
возлагается непосредственно на администраторов безопасности
информационно-вычислительных сетей и на пользователей (потребителей)
информации.
Особое внимание в Министерстве уделяется обеспечению
защиты разрабатываемой Информационной системы по внешнеполитическим вопросам
(ИС ВПВ) МИДа России, первая очередь которой уже запущена в эксплуатацию.
Учитывая государственное значение этой системы, в ее
создании и защите активное участие принимают взаимодействующие с нами
Министерства и ведомства. Предусмотрено применение всего современного арсенала
методов и средств защиты системы (защита от НСД, от утечки информации по техническим
каналам, антивирусная защита и т.п.).
Наряду с решением задачи надежной защиты ИС ВПВ
проводится комплекс организационно-технических мероприятий по защите средств
связи, звукозаписи, звукоусиления, переговорных и телевизионных устройств,
средств изготовления и тиражирования документов, используемых для обработки
сведений, содержащих государственную и служебную тайну.
Наиболее сложной и до сих пор до конца не решенной
остается проблема создания средств вычислительной техники и связи,
предназначенных для обработки секретной и конфиденциальной информации в
загранучреждениях. По нашей оценке, промышленность и соответствующие ведомства
недостаточно интенсивно работают в этом направлении, видимо, полагая, что
основным способом защиты такой техники является строительство экранированных
помещений. Действительно, такой способ наиболее прост и достаточно надежен.
Однако при этом не учитывается самое главное – эргономика
(удобство работы) и экология (здоровье сотрудников загранучреждения). Это было
официально подтверждено комиссией при приемке локальной вычислительной сети в
одном из загранучреждений, в процессе которой члены комиссии на практике
убедились, что при использовании экранированного помещения дипломаты вынуждены
работать в основном в этом помещении, а не на своем рабочем месте. В результате
возникает значительное неудобство: дипломат вынужден готовить первичную
информацию у себя в кабинете, а затем переносить ее для обработки в
экранированное помещение. Кроме того, в замкнутом (экранированном) пространстве
повышается утомляемость людей из-за отсутствия в нем земного магнитного поля,
естественного освещения и вентиляции.
Мы полагаем, и в этом уже убедились все
заинтересованные ведомства, что описанный выше способ бесперспективен. Поэтому
в настоящее время ведутся работы по созданию таких средств вычислительной
техники для обработки конфиденциальной информации, которые можно было бы
устанавливать непосредственно в кабинетах дипломатов, отказавшись от
строительства для этих целей экранированных помещений.
Контроль состояния защиты информации является важным
элементом в системе защиты информации и осуществляется с целью своевременного
выявления каналов возможной утечки информации, возможных путей
несанкционированного доступа к ней, преднамеренных программно-технических
воздействий на информацию и оценки эффективности ее защиты.
Этому виду деятельности в МИДе придается особое
значение.
Еще несколько слов о проблеме
информационно-психологической безопасности. Полагаю, что решение такой задачи
требует, прежде всего, ускорения разработки государственной политики в этой
области. Речь идет о совершенствовании системы массовой информации, оказывающей
наиболее существенное влияние на индивидуальное, групповое и массовое сознание;
разработке методов повышения устойчивости психики человека к негативным
информационным воздействиям; формировании системы обучения в школах и высших
учебных заведениях. Это особенно важно для категории людей, связанных с работой
со сведениями, составляющими государственную и служебную тайну, к коим
относятся и сотрудники МИДа России.
В заключение нужно отметить, что вся работа по защите
информации в Министерстве регламентирована Концепцией и Руководством по
обеспечению информационной безопасности в МИДе России, которые получили высокую
оценку Гостехкомиссии России и МВК Совета безопасности по информационной
безопасности.
НЕКОТОРЫЕ
ПРОБЛЕМЫ ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
А.И. Смирнов
Весь мир охвачен
беспрецедентной информационной революцией. Постулируемый тезис нашел отражение
в Хартии Глобального информационного общества, принятой лидерами «восьмерки» на
саммите на Окинаве (июль 2000 г.), в которой подчеркивается, что
«информационно-коммуникационные технологии являются одним из наиболее важных
факторов, влияющих на формирование общества XXI века».
Процесс глобализации
информации побуждает внешнеполитические ведомства всех стран не отстать от его
феномена. Министр иностранных дел России И.С. Иванов в этой связи подчеркнул,
что здесь предстоит действовать по двум направлениям: использовать современные
информационные технологии для формирования объективного, положительного
восприятия России в мире, а также укрепления информационной безопасности нашего
государства. В этом плане недавние трагические события в США и общая задача по
обеспечению безопасности и стратегической стабильности остро поставили перед
международным сообществом проблему обеспечения международной информационной
безопасности (МИБ).
Прежде чем перейти к данным
направлениям кратко остановлюсь на информационно-аналитическом потенциале МИДа
России и его загранучреждений, который интегрирован в виде создаваемой
информационной системы по внешнеполитическим вопросам.
Принятая недавно 1-я очередь
системы состоит из более 3000 компьютеров, объединенных в более чем 60
локальных сетей подразделений Министерства и его загранучреждений (ЗУ). При
этом высотное здание на Смоленской оснащается по концепции «умного» дома, т.е.
где бы ни находился пользователь, он в состоянии по оптоволоконным каналам
подключиться к информационным ресурсам.
В распоряжении сотрудников
имеется более 60 баз данных (международные договоры, законодательные акты,
брифинги, СМИ, в т.ч. зарубежные, Интернет-дайджест, консульские вопросы,
справочники, архивы, классификаторы), большинство из которых реплицировано в
Интернет.
Практически все ЗУ и
представительства в регионах оборудованы электронной почтой, через которую
эффективно работают с базами данных через закрытую часть веб-сервера МИДа. Там,
где по каким-либо причинам невозможно использовать электронную почту,
информацию в электронном виде получают по системе ТВ-Информ.
На сегодняшний день объем
информации БД ОМП измеряется уже гигабайтами (млн. страниц). После завершения
создания электронного архива Российской Империи счет пойдет на тетрабайты. В
каждом департаменте Министерства организован абонентский пункт сети Интернет.
Дипломаты достаточно неплохо вооружены обычным и специальным программным
обеспечением, в т.ч. переводческим, что позволяет освободиться от рутинной
работы и лучше использовать «компьютерный интеллект» в текущей деятельности. В
Министерстве используются и другие программы: «Кадры», «Консул ЗУ», «АРМ
бухгалтера ЗУ», «Недвижимость», «Канцелярия».
В Министерстве функционирует
Учебно-консультационный центр, способный «пропускать» до 1000 сотрудников в
год, в т.ч. по системе дистанционного обучения. Кстати, в МИДе приказом
Министра знание информатики приравнено к требованиям по знанию иностранных
языков.
Резюмируя, можно сказать,
что, невзирая на известные бюджетные трудности, Министерство стало достаточно
мощным информационным центром, имеющим и адекватную систему информационной
безопасности.
Однако современные международные отношения
характеризуются исключительной многовариантностью развития. В силу этого их
эффективное компьютерное исследование требует создания сложнейших
логико-математических моделей. Актуальность данной проблемы резко возросла
из-за повышения уровня конфликтности в международных отношениях.
Учитывая вышеизложенное, а также то обстоятельство,
что объем порождаемой информации в мире стремительно возрастает (удваивается
каждые 10 месяцев), Министерство выступило заказчиком создания
информационно-аналитического программного комплекса «Дипломат», созданного в
НИЦИ при МИДе России, ограничусь лишь констатацией его особой популярности
среди сотрудников МИДа.
Теоретической базой создания комплекса являются
результаты исследований, полученные в таких разделах науки, как теория
политического конфликта, системный анализ, психология и искусственный интеллект.
Несколько слов об использовании современных технологий
в продвижении российских позиций в мире. Наибольшее значение здесь придается
так называемой виртуальной дипломатии.
Отнюдь не претендую на авторство понятия, поскольку
виртуальная дипломатия практически стала реальной. В мире Интернета сегодня
представлены практически все ведущие внешнеполитические ведомства и
международные организации, в т.ч. региональные. Электронный документооборот
через Интернет, в т.ч. с электронно-цифровой подписью, вторгается в самые
традиционные и, если хотите, заветные аспекты дипломатической переписки.
МИД России вот уже 4 года имеет свой сервер в
Интернете по адресу www.mid.ru. Здесь каждый посетитель может познакомиться с
достаточно традиционным для веб-сайтов внешнеполитических ведомств меню:
официальные материалы, брифинги, архивы, информация Департамента консульской
службы и других подразделений и организаций в системе Министерства, справочная
информация.
Популярность веб-сервера достаточна высока – согласно Rambler он
постоянно входит в тройку самых посещаемых правительственных учреждений России.
Причина кроется и в том, что он реализован на английском, французском,
испанском и немецком языках. Кроме того, 65 загранучреждений имеют свои
веб-сайты. Их число быстро растет. Востребованность веб-услуг, в т.ч. ЗУ,
побуждают к дальнейшему развитию сервера, в т.ч. его закрытой части.
Имеется в виду создать принципиально новый портал,
который стал бы не только источником самой актуальной и разносторонней
внешнеполитической информации, но и полезным для всех россиян, в т.ч. и для
тех, кто по тем или иным причинам оказался за рубежом и нуждается в
юридической, бизнес – и иной информации, а иногда
хочет просто пообщаться по-русски в чате по своим интересам.
Наряду со стремительным развитием виртуальной
информации в системе международных организаций (ООН, ОБСЕ, ЕС, СЕ),
значительный опыт использования виртуальных технологий накоплен и на
региональном уровне.
Личный опыт генерального консула России в Северной
Норвегии убеждает в необходимости продвижения информационных технологий в
телемедицине, образовании, экологическом мониторинге и ряде других достаточно
чувствительных сегментах сотрудничества.
Возможности Интернета огромны. Дипломатами уже активно
используется IP и Интернет-телефония, в т.ч. с
применением «карманного офиса» (ручной компьютер, мобильный телефон,
миниатюрный принтер, сканер, коммуникатор).
Значительное число писем и обращений, поступающих на
веб-сервер Министерства по самым актуальным международным проблемам,
стимулируют развитие Интернет-брифингов.
Анализ использования современных технологий другими
государствами требует осуществления системы специальных мер по обеспечению
информационной безопасности, в т.ч. международной.
В утвержденной Президентом России В.В. Путиным
Доктрине информационной безопасности подчеркивается, что в связи с интенсивным
внедрением зарубежных информационных технологий в сферы деятельности личности,
общества и государства, интеграцией отечественных информационных систем и
международных информационных систем возросли угрозы применения «информационного
оружия» против информационной инфраструктуры России.
Одновременно в Доктрине важное место отводится
международному сотрудничеству в области информационной безопасности – как неотъемлемой составляющей политического,
военного, экономического, культурного и других видов взаимодействия стран,
входящих в мировое сообщество.
Данный тезис Доктрины отнюдь не случаен. На 54-й
сессии Генеральной Ассамблеи ООН была принята резолюция 54/49 «Достижения в
сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной
безопасности». Тем самым мировое сообщество признало международную
информационную безопасность как глобальную проблему, как необходимое условие
существования человеческого сообщества в постядерный век.
Проблема информационной безопасности базируется на уже
сформировавшейся зависимости всех сфер жизнедеятельности общества и государства
– экономики, политики, науки, культуры, обеспечения
национальной и международной безопасности – от
нормального обмена информацией, надежного функционирования информационных и
телекоммуникационных систем. Тем самым для развитых стран создается соблазн
использовать имеющиеся у них преимущества (электронно-цифровой разрыв) в
информационных технологиях и средствах манипулирования общественным сознанием
для экспансии в вышеуказанных сферах жизнедеятельности, используя пока не
ограниченный никакими положениями международного права абсолютно новый вид
оружия – информационного.
В современных условиях применение информационного
оружия как средства ведения войн может вызвать последствия, вполне сопоставимые
по силе своего воздействия с «традиционным» оружием массового уничтожения. К
осознанию данной категории угроз государства – члены
ООН пришли не сразу. Благодаря активности, в первую очередь, российской
дипломатии был преодолен следующий путь:
w
Май 1996 года – Международная конференция по глобальному
информационному сообществу в Мидранде (ЮАР), где спонтанно поднятый вопрос о
назревающем «новом вызове» спровоцировал неожиданно острую реакцию. Проблема
оказалась созревшей для вынесения на переговорный уровень.
w
В ходе подготовки
встречи президентов России и США в сентябре 1998 года российской стороной был
предложен проект совместного заявления президентов по данной проблеме.
Американцы приняли проект к сведению, но обсуждать его отказались. Все-таки в
итоговое совместное заявление саммита об общих вызовах безопасности на рубеже XXI века удалось продвинуть ряд положений из проекта
заявления.
w
23 сентября 1998 года
Генеральному секретарю ООН министром иностранных дел Российской Федерации И.С.
Ивановым было направлено специальное послание, содержащее предложение о
внесении в тематику работы Организации проблемы международной информационной
безопасности посредством рассмотрения представленного проекта специальной
резолюции по этому вопросу.
w
4 декабря 1998 года на
основе российского проекта консенсусом была принята (в несколько «смягченном»
виде) резолюция 53-й сессии ГА ООН 53/70 «Достижения в сфере информатизации и
телекоммуникаций в контексте международной безопасности».
Идеи данной резолюции продвигались в ходе работы
Комитета ООН по информации, Руководящего комитета по СМИ Совета Европы, при
подготовке решений в рамках стран «восьмерки», ЮНЕСКО (проект Всемирной
конвенции по использованию киберпространства), других глобальных и региональных
форумов, а также нашли отражение в Декларации о европейской политике в области
новых информационных технологий, принятой в мае 1999 года Комитетом министров
Совета Европы.
Принятие резолюции 53/70 оказалось как никогда
своевременным. Выяснилось, что к этому времени уже имелись не только
значительные наработки в области создания средств воздействия на информационный
ресурс, но и многочисленные факты военного применения средств, которые иначе
как информационным оружием названы быть не могут. По некоторым данным,
разработки таких средств ведутся в 120 странах (в то время как разработки в
области ядерного оружия ведутся не более чем в 20 странах). Кроме того, в ряде
стран разрабатываются средства информационного противоборства с вероятными
противниками как в условиях военных конфликтов различной степени интенсивности,
так и в мирное время, т.е. путем информационно-психологического оружия.
В этой связи небезынтересно отметить, что еще в
августе 1948 года Совет национальной безопасности США принял директиву 20/1
«Цели США в отношении России». По этому поводу небезызвестный Аллен Даллес
прямо заявлял, что «...мы сделаем из них циников, пошляков, космополитов».
Кстати, приведенная цитата впечатляет схожестью с ситуацией в недавней России.
Стало известно, что в некоторых странах ведение
информационной войны предусматривается военными доктринами и проводится
подготовка специальных подразделений, предназначенных для осуществления
информационных операций.
Таким образом, время традиционных форм спецпропаганды,
«идеологических диверсий» и «подрывных акций» кануло в Лету. Информационные
технологии повышают их эффективность в неподдающееся вычислению число раз.
Разве можно сопоставить, например, радиообращение или листовку с глобально
распространяемой информацией через Интернет, мультимедийными материалами, да
еще в интерактивном режиме?!
Анализ имевших место в последнее время конфликтов в
Восточном Тиморе, Чечне и Югославии показывает, что в них незримо присутствуют
«жизненные интересы» некоей «третьей силы».
Рассмотрим лишь некоторые факты.
После референдума о независимости Восточного Тимора
общественная организация «East Tymor campaign»
провела с территорий Испании, Португалии и Франции атаку на важные веб-сайты
Индонезии, в ходе которой были взломаны правительственные сайты, внедрены новые
компьютерные вирусы для поражения информационных объектов.
Интернет стал еще одним полем боя за так называемую
«независимую Ичкерию». Благодаря веб-сайтам, созданным за пределами России
(например, в Финляндии), всему миру навязывалось видение «реальной» ситуации
глазами предводителей «независимой Ичкерии». Напрашивается резонный, а точнее
риторический, вопрос, могли ли малограмотные ваххабиты и аборигены Восточного
Тимора организовать столь продвинутые информационные атаки?
Данные факты использования информационного оружия
повлияли на позиции большинства стран. По существу, была подтверждена
актуальность проблемы и своевременность постановки ее Россией. Основу наших
оценок составила подготовленная МИДом России и согласованная с
заинтересованными ведомствами Концепция реализации идеи МИБ, одобренная 21
сентября 1999 года МВК по информационной безопасности Совбеза России. В
проблеме МИБ, наряду со взвешенным подходом, обозначились и два других, по
сути, крайних подхода.
Первый. США
и поддерживающие их ряд стран НАТО пытались свести общую проблему к частным
направлениям информационной преступности и информационного терроризма.
Возможность создания информационного оружия и угроза возникновения
информационных войн ими отводилась на задний план. Отрицался соответственно и
разоруженческий аспект проблемы. Проталкивалась идея сегментирования темы и
перевода ее обсуждения из Первого (политического) во Второй и Шестой
(специализированные) комитеты ГА ООН, а также рассредоточения по региональным и
тематическим форумам («восьмерка», ЕС, Интерпол, ОАГ и т.д.). Ясно, что такой
подход позволяет сохранить свободу для дальнейших военных разработок по
созданию новых видов информационного оружия.
Развивающиеся страны видят в таком подходе угрозу
изоляции от активного участия в решении проблемы, а также попытку консервации
их уязвимости от информационной агрессии (примеры Ирака, Югославии).
Представители Китая, Индии, ЮАР, Египта, Пакистана в принципе поддерживают
российскую концепцию рассмотрения проблемы в ее комплексе, с выделением
приоритета потенциальной угрозы информационных войн.
Обозначается определенный диссонанс и в позициях
отдельных стран НАТО. Так, итальянцы подвергли сомнению аргументы США в их
отказе от рассмотрения военной составляющей проблемы. Немцы же прямо указывали
на бесспорность наличия разоруженческого компонента проблемы МИБ. В совместном
заявлении руководителей России и Китая (декабрь 1999 года) была особо
подчеркнута близость позиций сторон по таким ключевым вопросам стратегической
стабильности, как предотвращение гонки вооружений в области информационных
технологий.
Конструктивную позицию, считая своевременной
постановку вопроса о МИБ Россией в ООН, занимают многие страны Латинской
Америки, прежде всего, Куба, Бразилия, Мексика, Перу.
Большинство стран СНГ, за исключением Белоруссии,
придерживается пассивной, выжидательной позиции.
Небезынтересно, что с аргументами представителей
первого направления смогли познакомиться участники конференции: «Дипломатия и
дипломат на пороге XXI века: новые требования»,
посвященной 65-летию Дипломатической академии МИДа России (27–28 сентября 1999 г.). Ректор Лондонской дипакадемии,
профессор Айяд сделал на достаточно высоком мультимедийном уровне сообщение:
«Глобальные угрозы в информационную эру», в котором довольно убедительно
показал технологические (хакерные) и криминальные (кракерные) угрозы, но
полностью опустил военное измерение проблемы.
В своем выступлении я коснулся и проблемы ограничения
информационного оружия. Однако профессор Айяд под благовидным предлогом ушел от
назревавшей дискуссии. Больше того, по возвращении в Лондон он не вышел на
контакты с нашими дипломатами.
Второй. С другой
стороны, ряд развивающихся стран (Ливия, Иран, Ирак), «подхватывая» нашу
инициативу, выступает с крайне радикальных, порой взаимоисключающих позиций – от полного запрещения информационного оружия уже
сейчас до призывов обратить это «изобретение Запада» против него самого. Очевидно,
что такие подходы могут привести к конфронтации в ООН, блокированию обсуждения
этой темы вообще.
На 54-й сессии ГА ООН Россией был предложен
обновленный проект резолюции «Достижения в сфере информатизации и
телекоммуникаций в контексте международной безопасности». Новая резолюция
подтвердила ранее зафиксированные рекомендации и постановила включить тему МИБ
в повестку дня 55-й сессии ГА ООН.
Таким образом, несмотря на известное противодействие,
международное сообщество осознало существо и актуальность проблемы МИБ .
В этом русле, в частности, МИДом России по
согласованию с заинтересованными ведомствами был подготовлен проект «Принципов,
касающихся международной информационной безопасности». Во исполнение упомянутой
резолюции 54-1 сессии проект Принципов в мае 2000 года был представлен в
Секретариат ООН и опубликован в докладе Генсекретаря (документ А/55/140) в
качестве вклада России в дальнейшее обсуждение темы.
В итоге, на 55-й сессии ГА ООН 20 ноября 2000 года был
единогласно одобрен новый российский проект резолюции (документ А/55/28), в
котором отмечается, что целям ограничения угроз в сфере информбезопасности
отвечало бы «изучение соответствующих международных глобальных информационных и
телекоммуникационных систем».
Данное положение чрезвычайно важно с дипломатической
точки зрения, поскольку оно подготовило почву для следующего логического шага
российской стороны в плане продвижения своего предложения по МИБ в ООН.
В ходе 56-й сессии ГА ООН был внесен модифицированный
проект резолюции «Достижения в сфере информатизации и телекоммуникаций в
контексте международной безопасности», который был консенсусом принят 31
октября 2001 года.
Поддержка российской инициативы явилась убедительным
подтверждением понимания актуальности и злободневности данной темы в контексте
современной международной обстановки, когда резко возросло значение
информационного пространства для стратегической стабильности.
Растущий интерес к проблематике информационной
безопасности нашел свое отражение и в содержащемся в резолюции принципиальном
решении поручить Генсекретарю ООН провести углубленное исследование данного
вопроса, созвав в этих целях группу правительственных экспертов государств – членов ООН.
В то же время консультации по проекту выявили наличие
у ряда делегаций мнения относительно того, что проблема МИБ, будучи достаточно
новой и не до конца изученной, могла бы пройти предварительную «обкатку». С
учетом этих взглядов, а также бюджетно-финансового фактора мы предложили
принять принципиальное решение о создании группы правительственных экспертов по
исследованию проблематики МИБ с отсрочкой начала его практического
осуществления до 2004 года.
Большинство экспертов сходятся во мнении, что
информационное оружие – в отличие от всех
предшествующих видов вооружений – определяется
не столько собственными свойствами, сколько характеристиками объекта, против
которого оно применяется. Иными словами, информационное оружие – это не просто вершина «разрушительной мысли», а
понятие, интегрирующее практически все средства воздействия на основу любого
социума – информацию.
При этом уже трудно сказать, что страшнее для
человечества – реальные вирусы сибирской язвы, лихорадки Эбола или
виртуальные вирусы – троянские, черви и т.д.
Инцидент с достаточно простеньким вирусом «I love you», принесшим многомиллиардный
ущерб и глобальную компьютерную панику, убедительно показывает, что
человечество подходит к критическому моменту, сопоставимому разве что с
моментом принятия в 1968 году Договора о нераспространении ядерного оружия. В
качестве доказательства можно привести факт, что после эпидемии «вируса любви»
Пентагон решил ввести шкалу «информационной опасности» Info-Con по аналогии
со шкалой состояний военной угрозы.
Применявшаяся во время «холодной войны» система Defence Conditions
включает пять состояний: Def-Con Normal – угрозы нет. Далее шли по возрастанию степени
боеготовности Def-Con Alpha, Bravo, Charlie, и самая
высокая – Delta, при
которой армия переводится в повышенную боеготовность. Позже аналогичная система
была введена для классификации степени террористической угрозы Threat-Con. Шкала была
такой же: степень Threat-Con Delta означала,
что теракт уже случился, либо получены данные о том, что его вероятность очень
высока.
Новая шкала Info-Con тоже состоит из пяти уровней – от нулевого к повышенному. Объявление степеней Info-Con должно
исходить из Командного центра U.S. Space
Command в Колорадо-Спрингз, который отвечает за работу
подразделений, занимающихся информационной безопасностью военных сетей (Joint Task Force on Computer Network
Defense).
Небезынтересно, что, по данным ABCNews, на самом деле решение о введении шкалы Info-Con было принято
еще до эпидемии «вируса любви». Но именно после этой эпидемии военные решили
побыстрее осуществить план по созданию централизованной системы оповещения.
Как и в случае с террористической угрозой, степени
информационной опасности определяют меры, которые нужно предпринять при
получении такого оповещения. Однако, как подчеркивают военные, есть и
существенное отличие. Если во время теракта многие решения принимаются местными
военачальниками самостоятельно, то в случае «информационной войны» определяются
более централизованные варианты решения проблем, так как речь идет о
безопасности распределенных сетей. Ответные меры в данном случае могут быть
разные – от блокирования сообщений неизвестных отправителей до
отключения целых сетей.
В ходе антитеррористической операции «Возмездие»
зафиксировано несколько случаев, подпадавших под шкалы Info-Con. Это было
после появления вируса Osama bin Laden, распространявшегося
при помощи прикрепленного файла BINLADEN.BRASIL.EXE (gazeta.ru от 24.10.01),
а также после взлома веб-сайтов индийских госучреждений Пакистанскими хакерами,
создавшими виртуальную структуру «Аль-Каида элланс онлайн». (РИАН от 24.10.01
г.)
По имеющейся информации, аналитические центры ряда
стран уже ведут проработку сценариев информационных войн, исходя из задачи
обеспечения глобального информационного доминирования. Имеют место и
провокации. Так, по сообщению lenta.ru (от 22.06.01 г.) со ссылкой на REUTERS 21 июня 2001 года перед конгрессом США выступил
представитель неназванной разведывательной службы по имени Лоренс Гершвин,
который сообщил, что, по агентурным сведениям, Россия и Китай занимаются
разработкой компьютерных средств, призванных нанести «долговременный» ущерб
США. Он также указал на то, что вскоре можно ожидать появления управляемых
компьютерных вирусов, играющих роль супероружия. В это время сами СТА, как
заявил зам. командующего космическими силами (U.S. Space Command)
генерал-лейтенант Э. Андерсон, заняты учебными кибервойнами и прочими
эмуляциями в рамках создания своей системы электронной защиты.
Резюмируя вышеизложенное, можно со всей
ответственностью заявить, что единственным соразмерным угрозе решением проблемы
остается создание международного механизма ограничения гонки информационного
оружия и предотвращения информационных войн. Альтернатива иррациональна – мировой информационный апокалипсис.
И последнее. В новой редакции Концепции внешней
политики России подчеркнуто, что осуществление крупного прорыва на ряде
ключевых направлений научно-технического прогресса, ведущего к созданию единого
общемирового информационного пространства, придает взаимозависимости государств
глобальный характер. В силу этого совершенно очевидно, что для построения более
стабильного и кризисоустойчивого многополюсного мира, дипломатия должна,
опираясь на современные информационные технологии, находить оптимальные решения
самых сложных дилемм российской внешней политики.
И несомненно, что одна из ключевых из них – это международная информационная безопасность.
ИСПОЛЬЗОВАНИЕ
СУБЪЕКТНО-ОРИЕНТИРОВАННОГО ПОДХОДА ПРИ СОЗДАНИИ БАЗОВОГО
ИНФОРМАЦИОННО-АНАЛИТИЧЕСКОГО ПРОГРАММНОГО КОМПЛЕКСА «ДИПЛОМАТ»
В.Е. Галкин, B.C. Кретов,
И.С. Пинчук
Сложность и динамичность современной
внешнеполитической обстановки, важность решаемых Министерством иностранных дел
России задач резко повышают требования к адекватности анализа ситуаций и
оперативности принятия решений. Что, в свою очередь, может быть достигнуто за
счет автоматизации информационно-аналитической деятельности сотрудников
Министерства. Одним из шагов в этом направлении является создание в НИЦИ
информационно-аналитического программного комплекса (ИАПК) «Дипломат».
Целью его
разработки являлась поддержка принятия решений в разных сферах (политической,
экономической, социальной и др.). Комплекс легко адаптируется к различным
предметным областям, характерным для которых является высокая сложность
исследуемых политических процессов и наличие у участников противоречивых
интересов.
ИАПК «Дипломат» предназначен для формирования и
ведения информационного фонда организации (локальных и персональных баз
данных), качественная и количественная оценка политических ситуаций и проблем
(конфликтов).
Установленный на рабочем месте комплекс позволяет:
w
проводить автоматическую
индексацию разнообразной входной информации без ограничений на формат;
w
осуществлять поиск слабо
формализованной информации по запросу (в том числе по автоматически формируемым
для удобства пользователей семантическим моделям запросов) и образцу текста;
w
проводить
автоматизированную (с участием эксперта) формализацию информации с целью
формирования комплекса взаимосвязанных баз данных сильной формализации;
w
получать для анализа
информацию из взаимосвязанных баз данных сильной формализации – «Проблемы (конфликты)», «События», «Объекты»,
«Персоны», «Документы»;
w
производить расчет
количественных показателей взаимодействия элементов области исследования;
w
получать графическую
репрезентацию результатов расчетов;
w
осуществлять оперативную
подготовку справочных и аналитических документов на основе обработанной
комплексом входной информации;
w
обрабатывать факты с
целью повышения достоверности результатов анализа политических ситуаций и
конфликтов, а также в интересах автоматического синтеза документов.
ИАПК признан эффективным инструментом для поддержки
информационно-аналитической работы различных организаций и ведомств: на
сегодняшний день используется в Центральном аппарате МИДа России (подключено
свыше 750 компьютеров пользователей) и загранучреждениях страны, а также
внедрен в ряде ситуационных центров высших органов исполнительной власти и
силовых ведомств. Кроме того, одна из первых версий комплекса (шифр «Аналитик»)
с 1996 года с успехом эксплуатируется в Управлении внешнеэкономической
деятельности МАПО МИГ. Успешная эксплуатация ИАПК полностью подтвердила
обоснованность и достоверность разработанных в НИЦИ научных подходов, на основе
которых велась разработка комплекса. Цикл наших теоретических работ (17 статей)
был удостоен премии Российской Ассоциации искусственного интеллекта за 1994–1996 гг.
На сегодняшний день идеи субъектно-ориентированной
компьютеризации, где информационно-аналитические технологии рассматриваются как
«усилитель естественного интеллекта», становятся доминирующими, что заставляет
судить об эффективности их использования на уровне симбиоза «человек – информационная система». Данная тенденция
подтверждает необходимость использования субъектно-ориентированного подхода как
основы развития ИАПК «Дипломат», который позволит расширить онтологическое поле
постановки задач компьютеризации информационно-аналитической деятельности.
Принципиальным для субъектно-ориентированного подхода является снятие
противопоставления между «исследователем» и «объектом исследования»/1/. Главной
особенностью субъектно-ориентированных информационных систем является их
постоянное развитие вместе с субъектом и их высокая степень уникальности
(пропорционально уникальности субъекта). В свою очередь, из этого следует, что разработка,
развитие и эксплуатация подобных систем являются постоянными (соотносимыми с
продолжительностью существования субъекта), неразрывными, взаимозависимыми
процессами. Реализация такого подхода подразумевает необходимость учитывать не
только модель предметной области, но и модель самого пользователя, включающую в
себя не только его психические и физиологические показатели, но что еще более
важно – его мотивационно-потребностную сферу, убеждения,
представления о предметной области, то есть необходимо смотреть на процессы
«информатизации» с позиций психосоциальных критериев, рассматривая
пользователей как субъектов различных видов деятельности, как индивидов,
личностей, граждан, как представителей разных социальных образований, групп,
организаций, общностей/1/.
Рассмотрим, как реализуется субъектно-ориентированный
подход при создании ИАПК «Дипломат».
Основными субъектами работ по созданию и
дальнейшему развитию комплекса являются МИД России в целом, департаменты или
загранучреждения (ЗУ), отделы Центрального аппарата (ЦА),
оперативно-дипломатические сотрудники ЦА и ЗУ.
Надо заметить, что успех разработки ИАПК «Дипломат» во
многом определялся как раз тесным взаимодействием разработчиков комплекса с его
потребителями – дипломатами. При этом каждый год разрабатывалась
новая версия комплекса, которая сразу же передавалась в опытную эксплуатацию
пользователям, а ее результаты и наши исследования определяли стратегию
дальнейшей разработки ИАПК.
Можно выделить два этапа в процессе эксплуатации ИАПК
«Дипломат». Для 1-го этапа развития были характерны синтез-постижение
МИДа и взаимная адаптация-движение в направлении от частного к общему: отдел – Департамент ЦА – 5
департаментов ЦА – 9 департаментов ЦА – МИД в
целом. В результате пройден большой путь от удовлетворения информационных
потребностей одного отдела до формирования общеминистерского информационного
ресурса, доступного пользователям всего ЦА через сайт, сформирован уникальный
общеминистерский информационный ресурс. Вся информация хранится во
взаимосвязанных банках данных (БД), что дает возможность пользователю,
благодаря встроенному механизму навигации, получить цельную картину изучаемого
явления (связать проблему, события, персоны, документы, объекты). Для
детального анализа исследуемых процессов в комплексе ведется расчет и наглядная
графическая репрезентация 4-х количественных показателей взаимодействия
объектов: вовлеченность, активность, подверженность воздействию, а также
интегрального показателя.
Большим достоинством разработки является
«дружественный» интерфейс с пользователями – вместо
формирования сложных запросов к полнотекстовой поисковой системе достаточно 3–4-х нажатий кнопки «мыши» для того, чтобы получить
информацию по интересующему вопросу из разных источников. Это обеспечивается
специальным блоком автоматического формирования семантических моделей запросов.
Для 2-го этапа характерны
анализ, переосмысление, акцентирование внимания на элементы как части целого,
т.е. дальнейшее развитие комплекса пойдет по вертикали: МИД России – департаменты – отделы – оперативно –
дипломатические сотрудники. Здесь нельзя не остановиться на некоторых аспектах
рефлексивной деятельности службы, эксплуатации сайта. На данном этапе
становится особенно важным учитывать особенности каждого пользователя, а именно
круг его интересов, уровень владения информационными технологиями и
эффективность их использования. Дальнейшее совершенствование комплекса
(модернизация интерфейса, внедрение новых информационных технологий, новых
источников информации), корректировка курса обучения работы с комплексом должно
осуществляться только на основе анализа работы пользователей комплекса. Так как
на практике любая информационная система, а ИАПК «Дипломат», в частности,
выступает как опосредующее звено процесса взаимодействия с политической
реальностью, необходимо проводить анализ влияния информационных технологий на
пользователя – влияние на его представления, отношения к
политическим объектам, политическое мировоззрение и т.д. Немаловажным аспектом
использования рефлексивных процессов при разработке комплекса является
улучшение навигации по информационным ресурсам, главная цель которого – беспроблемное взаимодействие пользователя с десятками
гигабайт информации, интерактивность взаимодействия с моделью предметной
области/2/.
Литература
1.
Лепский
В.Е. Концепция субъектно-ориентированной компьютеризации управленческой
деятельности. – М.: Институт психологии
РАН, 1998. – 206 с.
2.
Кононогов
С.А., Кудряшов A.C., Кретов B.C., Фролов И.В. «Практические аспекты
использования механизмов рефлексивного управления при создании
информационно-аналитических технологий в политологии», тезисы международного
симпозиума «Рефлексивное управление», г. Москва, 2000 г. – М.: Институт психологии
РАН, 2000.
ЧЕМ
ПЛОХА МЕЖДУНАРОДНАЯ ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ?
A.B. Федоров
Возникнув на стыке проблем
военной безопасности и противодействия новым видам преступности, проблема
международной информационной безопасности (МИБ) является абсолютно «эпохально
обусловленной». Несмотря на вечность информации и вечность необходимости ее
защиты, тема МИБ могла возникнуть только теперь. Переход человечества к
информационной эре, глобализация сделали информацию непосредственной
производительной силой, одновременно средством и объектом воздействия, оплотом
и наиболее слабым звеном постиндустриального[22]
общества. Но они же вывели задачи защиты информации и противодействия
распространению информационного оружия на уровень глобальной проблемы
безопасности. И именно это сделало ее лакомым куском и для военных стратегов, и
для простых воришек, и, что наиболее опасно – для террористов. Раньше, говоря о проблеме МИБ, мы имели в виду
предотвращение использования информационных средств воздействия в военных
целях, опасности развязывания информационных войн. События последних месяцев
внесли существенные коррективы. Реальностью стала новая и с практической точки
зрения не меньшая, чем информационная война, угроза. Принятие экстремистскими
организациями на вооружение информационных средств воздействия и технологий информационной
войны превратили классическую террористическую деятельность в супертерроризм – терроризм информационной
эры.
По сути, приходится просто
констатировать переход количества в качество: накопление разрушительного
потенциала человечества в условиях «информационного века» привело к революции в
военном деле, результатами которой, как в свое время ацетиленовой горелкой,
первыми воспользовались преступники и террористы.
В итоге человечество
получило связную триаду «информатизация – революция в военном деле – информационный терроризм». Разорвать ее, как минимум оторвать
последнюю ее часть – вот
задача ближайшего времени. Но разрешима ли она?
Чтобы понять потенциальную
угрозу, исходящую от информационного терроризма, надо учесть, что потенциальным
объектом его воздействия могут стать ключевые элементы всех управленческих,
экономических, транспортных, финансовых, военных структур государства, средств
массовой информации.
11 сентября, как сообщали
некоторые СМИ (сообщения были отдельными и не получили развития, вероятно,
потому, что они плохо укладываются в официальную версию об арабских
террористах), в ряде американских аэропортов вдруг прошли значительные сбои в
информационных системах различных служб. Были даже сообщения об отказе всей
системы ПВО США. Наверное, это не совсем так, но нет дыма без огня. В любом
случае американцы точных данных не опубликуют.
Более чем представительный
список ставших известными кибератак показывает, что такие средства и методы уже
довольно давно освоены и международными террористическими, и экстремистскими
организациями (это Аум Синрикё, Хамаз, группировки того же Бен Ладена и Тупек
Амару), и национальными сепаратистскими движениями, такими как индонезийское
движение за отделение Восточного Тимора («East Timor Company»), «Тигры освобождения Тамил Илама» и др. Уже
имеются сведения об атаках на информационные
системы (следующей мишенью могут быть системы управления) ядерных центров. В
1998 г. такой атаке подвергся индийский Центр ядерных исследований им. Баба (Bhabha Atomic
Research Center). Совершив хакерскую
атаку на коммуникационную часть информационной сети Центра, террористы угрожали
следующим шагом (в случае проведения Индией новых ядерных испытаний) – вывести из строя систему управления реактором, что
означало непосредственную угрозу его взрыва.
И этот список далеко не полон. При попадании в руки
террористов средств непосредственного воздействия на психику потенциальной
целью станет человеческое сознание. Нельзя не учитывать и косвенный ущерб,
например, авиакатастрофы в случае паралича диспетчерских служб вследствие
проведенной информационной атаки.
Огромное количество террористов и террористических
группировок используют информационные средства для поддержания контактов и
организации своего «дела», в том числе средства криптозащиты данных с ключами
высокой стойкости.
Вероятно, проанализировав эти сигналы в середине 2000
года (за год до 11 сентября!) в Вашингтоне на конференции по проблемам защиты
от кибертеррористов Ричард Кларк, координирующий внутреннюю безопасность и
защиту от террористов резиденции главы американского государства, сказал ни
много, ни мало, что «электронный Пёрл-Харбор – это
не теория. Это реальность».
Особенность информационного терроризма состоит в том,
что его проявление, будучи опасно само по себе, может быть составной частью или
средством обеспечения проведения другого теракта, более масштабного или
имеющего другую направленность. Мало того, можно утверждать, что именно он
будет сутью и обязательным элементом всех будущих (если такие беды не удастся
предотвратить) супертеррористических актов. Весьма вероятно, что в случае с
биотерактом в США для распространения возбудителя «сибирской язвы» террористы
сознательно выбрали именно почту, то есть канал связи, канал передачи
информации.
Если это так, то расчет был безукоризненный.
Американцы могут прожить без метрополитена (именно в метрополитене секта Аум
Синрикё провела свою первую в истории супертеррористическую атаку), могут
ходить в противогазах и перейти на автономное водоснабжение (классические
гипотетические варианты использования биологического оружия – распыление в атмосфере и заражение источников
питьевой воды), но они не могут обойтись без почты – даже загранпаспорт и водительские права в США можно
получить по почте, не говоря уже о пересылке банковских чеков и счетов в
качестве формы оплаты и совершения сделок. Итог: серьезное падение деловой
активности (резкое падение индексов всех основных бирж), почти полупроцентное
падение ВВП Соединенных Штатов в октябре 2001 г. Это, а не единичные жертвы и
несколько десятков пострадавших (наверное, один Гарлем ежедневно «дает» гораздо
большую статистику жертв и инфицированных опасными заболеваниями) было целью
акта, хоть и названного уже биотеррористическим, но по сути являющегося актом
информационного терроризма. Отсюда, кстати, становится объяснимым, почему
выбран возбудитель столь «слабого» заболевания – антракс
(«сибирская язва») в кожной форме легко диагностируется и достаточно просто
лечится, плюс относительно безопасен для исполнителей акции.
Но даже без последних событий в той или иной мере и в
той или иной форме акты информационного терроризма уже ощутили все развитые
государства. Едва ли можно антиглобализм отнести к терроризму (хотя, если
считать глобализм политикой, то, вероятно, это не лишено смысла), но уж больно
показателен пример использования информационного оружия (в этой ипостаси такие
средства уже известны и, по некоторым данным, применялись), который придал
гласности канал Euronews 12 ноября 2001 г.
Неизвестные хакеры (так считает выступивший сотрудник Интерпола) сделали в
Интернете аж два дубля сайта Всемирной торговой организации с одним и тем же
дизайном и совершенно разным информационным наполнением. К сожалению, канал не
указал, в отношении каких еще сайтов проделаны такие хакерские шутки (требующие
кстати огромного объема работы и доступа к узлам и серверам сети). Впору
задуматься, что мы ищем и что находим во всемирной паутине.
В традиционных подходах к исследованию терроризма
принято рассматривать три его основные парадигмы: терроризм как средство
принудительной дипломатии, терроризм как война и терроризм как предвестник
«нового мира». До последнего времени главенствующую роль играла парадигма
принудительной дипломатии (отсюда такое свойство, считающееся многими
обязательным атрибутом теракта, как «манифестируемость»). Однако, при
сохранении принципов воздействия на объекты, разрушение которых может повлечь
за собой значительные жертвы у населения и вызвать значительный политический и
общественный резонанс, в последние годы отмечается трансформация взглядов на
террористическую борьбу как на непосредственное средство достижения цели.
Систематическое нарушение работоспособности информационных инфраструктур
рассматривается не только военными, но и террористами даже более эффективным,
чем «точечные» воздействия. Вместе с тем, переход от изолированных действий к
проведению целенаправленных террористических кампаний, зачастую не ограниченных
действиями одной группировки и носящих комплексный характер воздействия,
многократно усложняет противодействие терроризму.
Борьба с терроризмом может быть осложнена также
расширением возможностей для террористических действий. Если до последнего
времени терроризм был уделом малочисленных и, по своему, профессиональных
групп, то широкое распространение информационных технологий позволяет даже
любителям использовать «хакерские» методы, в том числе, в террористических
целях. Учитывая критическую зависимость многих областей жизнедеятельности от
информационных систем, действия такого рода «любителей» становятся не менее
опасными, хотя они могут даже не подозревать о возможных последствиях своих
действий.
И, наконец, следует учитывать возможность того, что
государства, проводящие информационные операции, будут маскировать свои
действия под террористическую деятельность некоторых известных или неизвестных
групп. В этой связи, наряду с проблемами поиска стратегии защиты от
террористического воздействия, все большую остроту приобретают задачи
идентификации противника в информационном пространстве и адекватного
реагирования на возникающие вызовы. Источник информационного воздействия может
не иметь четкой территориальной привязки. Атака враждебной стороны на
информационные инфраструктуры может производиться с территории третьего
государства или даже с территории государства, подвергшегося нападению.
Не исключается и вариант, когда в качестве враждебной
стороны может выступать не государство, а террористическое сообщество,
использующее в своих действиях информационную инфраструктуру дружественной
страны. При этом, даже в случае точного определения источника атаки,
оказывается затруднительным принятие адекватных ответных мер.
Уже много говорилось и писалось об использовании
информационных средств и технологий в военном деле. «Информационная война» и
«информационное оружие», перефразируя приведенное выше высказывание Ричарда
Кларка, это не теория, это реальность. И уже давно.
Коротко, образно и очень огрубленно, сугубо для
неспециалистов. Информационная
революция, реализовавшаяся в революции в военном деле (РВД), дала возможность
вывести из осязаемой сферы, виртуализировать многие составляющие войны, как
минимум предвоенный период, провести подготовку к нанесению удара без
привычного угрожающего периода, а в некоторых ситуациях и всю военную кампанию
провести в «виртуальном» варианте. Мало того, виртуальной может стать и сама
война. Однако результаты ее будут вполне реальны. Можно, не задействуя ни
единого солдата, только в информационных сетях и системах обработки информации
провести действия, следствием которых будет полное подчинение экономики и
политики противника. У подвергшейся нападению страны будут миллионные жертвы, а
агрессор не произведет ни единого выстрела. Пораженная страна может
превратиться в ядерную пустыню, хотя нападающая может вообще не иметь ядерного
оружия. Виртуальный бой с реальной победой – вот
идеальная модель информационной войны. В этом (еще раз повторяю, очень грубо и
сугубо качественно) квинтэссенция технической составляющей того, что так модно
называется «революцией в военном деле».
Россия уже несколько лет со всех трибун призывает
мировое сообщество обратить на это самое серьезное внимание. Начиная с 1998
года, уже 4 раза Генассамблеи ООН принимают резолюции, призывающие государства – члены Организации высказать свое мнение об угрозе
использования информационных средств в деструктивных целях и предпринять шаги
по созданию механизма противодействия угрозе распространения информационного
оружия (прямо проводя параллели с распространением оружия массового
уничтожения) и обеспечения международной информационной безопасности.
Значительную роль в понимании международного характера
угрозы и наличия в проблеме явной военной составляющей сыграл проведенный
ЮНИДИР и Секретариатом ООН в августе 1999 г. международный семинар по проблеме
международной информационной безопасности. Эксперты более чем из 60 стран мира
были практически едины во мнении (редкое исключение составили представители
США, Англии и еще нескольких стран), о наличии крайне серьезной опасности и
необходимости предпринятия коллективных усилий мирового сообщества.
Постепенно осознавая серьезность угрозы, некоторые
страны на национальном уровне начали реализацию долгосрочных государственных
программ, направленных на обеспечение информационной безопасности, в первую
очередь критически важных инфраструктур. Однако при этом они столкнулись с
феноменом глобальной взаимозависимости национальных информационных пространств
и вынуждены были признать, что успех их национальных усилий по охране своего
информационного ресурса, в том числе от криминальных и террористических
воздействий, в конечном счете будет зависеть от уровня защищенности и
«неагрессивности» информационных пространств других, в т.ч. и не соседних
государств, с которыми их информационные ресурсы объективно связаны.
Глобализация, в первую очередь, реализуется (и это естественно) в создании
единого общемирового информационного пространства, в зависимости от которого
все более увязают страны и общества, и без которого дальнейшее развитие
человечества становится просто невозможным. А, следовательно, и охрана этого
единого пространства, обеспечение безопасности его элементов и через них
безопасности государств должно стать общим делом.
Однако и в этих условиях находятся те, кто все еще не
считает МИБ предметом для обсуждения в рамках международного сообщества. В чем
же причина? К чему же апеллируют противники скорейшего начала проработки на
международном уровне проблемы МИБ. В целом их аргументы сводятся к следующим
семи тезисам.
1.
Проблема не содержит
военной составляющей. Интересно, а
как же тогда понимать достаточно многочисленные официальные американские
материалы[23], в которых
сказано прямо противоположное? В частности то, что информационные операции
должны быть составной частью каждой войсковой, а тем более стратегической
операции. Но есть и более «доходчивые» примеры. Незначительные «закладки» в
бортовые компьютеры самолетов позволят им в нужный момент отказаться
подчиняться своим пилотам. Кто в это не верит, пусть обратится к урокам «Бури в
пустыне». А что должен делать командир части, когда он увидит на экране своего
монитора или услышит в трансляции по радиосвязи выступление главнокомандующего,
отдающего приказ о прекращении военных действий? Еще интереснее, что будет в
этом случае делать сам главнокомандующий, для которого это будет такой же
неожиданностью? А такие или подобные разработки уже завершены. Но это может
выглядеть невинной шуткой по сравнению с «незначительным» вмешательством в
работу навигационных спутниковых систем, на которые «завязана» вся
стратегическая авиация и подводный флот, систем управления ракетных комплексов,
ядерных реакторов или других стратегических систем противника. В этом случае
для потенциального агрессора обладание ядерным оружием станет излишней
роскошью. Таких примеров, к счастью, пока нет, но реальные угрозы уже отмечены.
2.
Представляют реальную
опасность криминальное и террористическое направления проблемы. С точки зрения сегодняшнего дня, особенно после 11
сентября, этот тезис выглядит, безусловно, верным, однако... Что делать с так
любимым в некоторых странах термином «государственный терроризм»? Преступление,
совершенное одним государством против другого в политических целях, разве
называется иначе чем война? И что есть война, если не преступление, совершаемое
одним государством или группой государств против другого государства или группы
государств?
Следует особо отметить, что еще авторы текста
Вашингтонского договора 1949 года не делали разницы между нападением со стороны
государства или негосударственной группировки. Именно это дало возможность
странам НАТО на полностью законной основе присоединиться к американской «акции
возмездия» в Афганистане.
Таким образом, рассмотрение в качестве актуальной
опасности только криминал и терроризм является явным зауживанием проблемы МИБ.
Однако забывать о преступности, конечно же, нельзя, и терроризм должен быть
пресекаем вне зависимости от инструмента проведения акций.
3.
Информационное оружие
– это только средства воздействия на
информационно-вычислительные системы и сети, остальные средства следует относить к другим видам оружия или вообще
считать методами ведения психологической войны. В целом являясь вопросом сугубо
терминологическим, этот тезис требует рассмотрения в рамках гармонизации систем
понятий. А именно от этого и отказываются противники международного обсуждения
проблемы и именно это и предлагается международному сообществу совместно
сделать в первую очередь. А с другой стороны, если психологическая операция
проведена с нанесением значительного экономического или военного ущерба,
большим числом жертв, что это? Опять вспомним антракс...
4.
Нет возможности
отслеживать и фиксировать акторов информационного воздействия. Во-первых, даже если это так, то надо добавить «пока
нет». Полная невозможность такового требует доказательства. Исторически мы
помним проблему определения мест стартов ракет, которая на сегодняшний день
успешно разрешена. Во-вторых, мир уже знает огромное количество судебных
процессов против «хакеров», когда они сами и их действия успешно и доказательно
идентифицировались. И, в-третьих, что в этом случае имели в виду Соединенные
Штаты, предлагая 55-й сессии ГА ООН (принятую той без голосования) резолюцию по
борьбе с кибертерроризмом и киберпреступностью, из которой с очевидностью ясно,
что технических сложностей в выявлении преступника ее авторы не видят? И зачем
нужна открытая для подписания недавно Конвенция о Киберпреступности?
5.
Отсутствует
терминологическое единство в подходах к пониманию различных аспектов МИБ. Вот это действительно проблема, особенно, в
международном плане. Но проблема, что называется, техническая. Она требует
скорейшего разрешения. Но выработка такой системы понятий в условиях
стремительного развития опасности может быть проведена в минимальные сроки лишь
при общем стремлении участников мирового сообщества и организующей роли ООН как
единственного политического органа глобального масштаба.
6.
Национальные
законодательства не гармонизированы. Да,
это так. И ясно, что это надо исправлять. Однако естественным образом встает
вопрос, на какой основе? На основе законодательства одного отдельно взятого
государства? И кто же тот счастливчик, кто сумеет распространить свои
национальные правовые подходы (а, следовательно, и интересы) на всю планету?
Будем прагматичны. Кто в свои национальные законодательства будет инициативно
вносить положения о защите информационного пространства других государств?
Видимо, и это не реально. Основой может стать только международное право,
международно-правовые документы.
7.
Проблема недостаточно
проработана, следует дождаться получения законченных результатов научных
исследований. Трудно спорить: на базе
завершенных фундаментальных исследований много легче и естественнее решать
прикладные задачи. Но кому на деле придется ждать и чего? Разработчикам военных
средств? Едва ли. Они получат достаточно времени для завершения своих работ.
Напротив, государства, такие разработки не проводящие, окажутся под угрозой их
изоляции от активного участия в решении этой злободневной проблемы. Мало того,
их уязвимость от информационной агрессии на этот период будет фактически
законсервирована. Будет ли этот путь дорогой к созданию преграды для
информационных войн и информационного доминирования или приведет к обратному
результату? Второе видится более реальным. И сколько еще террористических актов
получат информационное обеспечение и поддержку, многократно усиливающую их
эффективность.
Решая наиболее актуальные задачи борьбы с
информационным терроризмом, нельзя забывать, что противодействие этому виду
преступности является частью общей проблемы обеспечения международной
безопасности и, в частности информационной безопасности. И ее решение будет в
максимальной степени обеспечивать решение конкретных проблем борьбы с
информационным терроризмом.
Таким образом, единственным адекватным угрозе решением
проблемы остается создание международного механизма ограничения гонки
информационного оружия и предотвращения информационных войн и информационного
терроризма. Альтернативой видится только мировой информационный беспредел и
следующий за ним уже не только информационный апокалипсис.
Сейчас трудно моделировать конкретный вид такого
международного механизма. Это вопрос договоренности международного сообщества.
Но в любом случае, как отметил заместитель министра иностранных дел Российской
Федерации С.А. Орджоникидзе в своем выступлении на проходящей сессии ГА ООН:
«Приоритетом должна стать задача формирования глобальной системы
противодействия новым угрозам и вызовам, которая обеспечивала бы, в частности,
неотвратимость наказания организаторов и исполнителей терактов»[24].
Во всей этой работе может быть задействован опыт,
полученный международной дипломатией, как в рамках ООН, так и на уровне
двусторонних отношений, а также при подготовке и заключении широкомасштабных
международных конвенций и соглашений. Однако, что абсолютно очевидно, полезные
и реализуемые результаты могут быть получены только на основе самого широкого
международного сотрудничества. Оно и только оно может гарантировать миру
решение новых сложных проблем, порожденных вхождением человечества в
информационную эру, и обеспечение реальной международной информационной
безопасности. Международное информационное пространство должно быть зоной,
свободной от оружия. Только это может гарантировать человечество от новых войн
и актов терроризма в информационный век.
ИГРОВОЕ
МОДЕЛИРОВАНИЕ И АНАЛИЗ КРИЗИСОВ И КОНФЛИКТОВ В МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЯХ
Л.Ч. Абаев
Проблематика исследований
конфликтов и кризисов в международной политике, анализ и прогноз развития
конфликтов, управление кризисными ситуациями в настоящее время становится одной
из наиболее актуальных тем. Глобальные изменения на международной арене, резкое
обострение конфликта на Ближнем Востоке, незатухающий кризис на Балканах,
наконец, теракты 11 сентября и последовавшие затем события в Афганистане – примеры можно множить чуть
не до бесконечности – все
это свидетельствует о том, что уровень нестабильности в мире чрезвычайно вырос
и тенденций к его снижению не наблюдается, скорее наоборот. В этой связи
первоочередной проблемой становится выработка механизмов и средств, позволяющих
заранее распознать кризисную ситуацию или потенциальный конфликт, сформировать
достаточно надежный прогноз его развития и выработать рекомендации по
эффективному разрешению кризиса или конфликта. Все это требует разработки и
использования соответствующего инструментария.
Достаточно эффективным
средством исследования кризисных ситуаций и конфликтов в международных
отношениях, на наш взгляд, является игровое моделирование. Лежащая в его основе
теория игр, по существу, и была специально разработана для решения подобных
задач. Ее особенностью является то, что, в отличие от большинства других
методов, в которых анализ альтернативных стратегий поведения стороны, в
интересах которой проводится исследование, и выбор оптимальных вариантов
осуществляется без «прямого» учета возможных действий других сторон конфликта,
игровое моделирование позволяет в явном виде оценить влияние деятельности всех
субъектов анализируемого процесса, проводимой ими в интересах обеспечения своих
целей, что значительно повышает адекватность и надежность получаемых
результатов. При этом во многих случаях анализируются и оцениваются не только
(и не столько) альтернативные стратегии поведения сторон, участвующих в
конфликте, но и возникающие в результате применения этих стратегий ситуации,
что позволяет формировать варианты возможных сценариев развития конфликтов и
кризисов, а также определять наиболее вероятный сценарий.
К числу наиболее
разработанных методов игрового моделирования относятся так называемые методы
теории игр двух лиц с противоположными интересами (антагонистические игры).
Данные методы широко применяются для анализа и прогнозирования военных
конфликтов (например, для моделирования боевых действий, в том числе и с
применением ядерного оружия)/1, 2/. Это объясняется тем, что методы теории игр
двух лиц с противоположными интересами оказались наиболее адекватным
инструментом анализа задач, в которых цели сторон оказываются не просто
конфликтными, а прямо противоположными. Для таких игр введены четко
определяемые понятия оптимальных решений и разработаны методы нахождения
оптимальных стратегий для каждой стороны (каждого «игрока»).
Однако во многих случаях
использование методов теории игр двух лиц с противоположными интересами
оказывается неэффективным для качественного анализа и прогнозирования кризисов
и конфликтов. Это определяется следующими основными факторами:
w
кризисные
ситуации и конфликты в большинстве случаев характеризуются наличием не двух, а
большего числа сторон, участвующих в конфликте (причем таковыми могут быть не
только непосредственно конфликтующие стороны, но и другие участники
рассматриваемого процесса –
посредники, различные международные
организации, миротворческие силы и т.п., – действия
которых могут в значительной степени повлиять на характер и развитие
конфликта);
w
интересы этих сторон
носят не абсолютно антагонистический, а лишь частично конфликтный характер
(причем иногда становится возможным нахождение решений, не только приемлемых
для всех «игроков», но и улучшающих их положение).
На наш взгляд, в качестве достаточно эффективного
инструмента игрового моделирования кризисных ситуаций и конфликтов может
использоваться теория игр N лиц с непротивоположными (точнее, с частично
конфликтными) интересами/3/. Как показал опыт, применение методов теории
неантагонистических игр позволяет получить довольно важную информацию о
характере рассматриваемого конфликта и дать прогноз его возможного развития.
Укрупненно можно выделить следующие этапы построения и
анализа игровой модели развития рассматриваемой кризисной ситуации или конфликта
(схема 1).
Схема 1
|
|
Важной особенностью игрового моделирования является
то, что оно позволяет выделять так называемые стабильные ситуации (или ситуации
равновесия). Стабильные ситуации характеризуются следующим свойством: если
любая из сторон изменит в одностороннем порядке свою стратегию на любую другую,
то новая возникающая ситуация окажется для данной стороны хуже (или, по крайней
мере, не лучше), нежели первоначальная, стабильная.
Выявление стабильных ситуаций игровой модели
оказывается очень важным аспектом анализа кризисных ситуаций и конфликтов,
поскольку оно позволяет определить те стратегии поведения конфликтующих сторон
(а также и сторон, «вовлеченных» в конфликт) и характер отношений между ними,
при которых эти отношения могут оказаться достаточно продолжительными. Если
такие отношения (такая ситуация) оказываются приемлемыми для всех сторон
конфликта (а это определяется оценками стабильной ситуации), то данная
информация может быть полезной для прогнозирования возможных путей разрешения
кризиса. Если же стабильная ситуация по существу означает усиление конфликта
или его затягивание, то подобная информация также оказывается достаточно
значимой, поскольку позволяет определить нежелательные варианты развития конфликта
(ясно, что при реализации подобной стабильной ситуации «выйти» из нее будет
весьма сложно).
Заметим, что стабильных ситуаций может быть несколько.
Это дает возможность не только определять вероятные сценарии развития конфликта
(которые в конечном итоге «заканчиваются» переходом к стабильным отношениям),
но и в ряде случаев позволяет выявить оптимальный сценарий, на реализацию
которого и необходимо направить усилия.
Наконец, информация о стабильных ситуациях может быть
весьма полезной для анализа и прогнозирования переговорного процесса между
участниками конфликта, поскольку договоренности о реализации стабильных
отношений будут обладать свойством дополнительной, «внутренней» надежности и
устойчивости в силу невыгодности одностороннего изменения этих отношений для
любой стороны конфликта.
Следующим важным результатом анализа игровой модели
развития конфликта является определение так называемого гарантированного
«выигрыша» для каждой стороны, т.е. такого, который каждый «участник» конфликта
может обеспечить себе независимо от того, каких стратегий поведения будут
придерживаться другие стороны, а также определение стратегии (или стратегий)
поведения, обеспечивающей этот гарантированный «выигрыш»[25].
Оценка гарантированного результата и соответствующих
ему стратегий поведения позволяет получить достаточно важную информацию,
касающуюся возможности и эффективности проведения той или иной стороной
конфликта «односторонних» действий, без учета мнений как других участников
конфликта, так и вовлеченных в него посредников, международных организаций и
т.п., что позволяет хотя бы в первом приближении спрогнозировать вероятный
характер поведения конфликтующих сторон (готовность к переговорам, их
затягивание или, наоборот, прекращение с дальнейшей эскалацией конфликта). В частности,
если оценка гарантированного результата для какой-либо из конфликтующих сторон
оказывается положительной (т.е. имеет место действительный выигрыш для данной
стороны), то это может служить веским основанием для предположения о том, что
этот участник конфликта может действовать в нем абсолютно самостоятельно.
Еще одним результатом анализа игровой модели является
определение возможности образования взаимовыгодных коалиций сторон, т.е.
соглашений между двумя и более сторонами о выборе ими стратегий поведения,
обеспечивающих им гарантированный выигрыш не ниже определенного уровня,
независимо от действий сторон, не входящих в коалицию. «Коалиционный» анализ
является весьма важным этапом исследования кризисных ситуаций и конфликтов,
поскольку он позволяет спрогнозировать возможность снижения уровня конфликта
путем заключения соглашений между теми или другими его участниками. Более того,
в ряде случаев оказывается возможным полное разрешение конфликта, при котором
все его стороны оказываются в выигрыше.
В качестве достаточно иллюстративного примера приведем
некоторые результаты использования методов игрового моделирования при решении
задачи анализа взаимоотношений в треугольнике Россия – НАТО – Украина и прогнозирования
возможных вариантов развития этих отношений.
При проведении данного прогнозного исследования были
поставлены следующие основные задачи:
1.
Рассмотреть возможные
варианты изменений во взаимоотношениях внутри треугольника Россия – НАТО – Украина, определить, возможна
ли стабилизация этих отношений, по крайней мере, на краткосрочный период, и
если да, то каков может быть характер этих стабильных отношений (рис. 1).
Рис.1
2.
Проанализировать
возможности России по самостоятельному (т.е. зависящему только от ее действий)
решению проблемы предотвращения расширения НАТО на постсоветском пространстве.
3.
Рассмотреть
возможности реализации взаимовыгодных двусторонних, а также трехсторонних
соглашений между рассматриваемыми сторонами политического процесса.
Для решения этих задач были
сформированы следующие, достаточно обобщенные, альтернативные стратегии
поведения России, НАТО и Украины.
Стратегии России
1.
Изоляционистская стратегия (допускает расширение НАТО в масштабах и темпами,
определяемыми самим блоком, не противодействуя расширению).
2.
Стратегия умеренного (политического) противодействия расширению НАТО и
укрепления двусторонних российско-украинских отношений.
3.
Жестко-конфронтационная стратегия, направленная на противодействие
расширению НАТО.
Стратегии НАТО
1.
Стратегия «остановки» (нерасширение блока). Блок «фиксируется» в рамках
19-ти стран (включая Польшу, Чехию и Венгрию) и в дальнейшем (в обозримой
перспективе) на постсоветском пространстве не расширяется.
2.
Стратегия, направленная на расширение блока в первую очередь путем
включения в него Украины. Предусматривает активное вовлечение Украины во все «мероприятия»,
проводимые блоком, а также существенную экономическую помощь Украине[26].
3.
Стратегия, направленная на расширение блока через Закавказье. Предусматривает активное
вовлечение Грузии и Азербайджана в «мероприятия», проводимые блоком, а также
существенную экономическую помощь данным государствам. Взаимоотношения с
Украиной при этом НАТО считает второстепенными.
4.
Стратегия, направленная на расширение блока через Балтийский регион. Предусматривает активное вовлечение
Латвии, Литвы и Эстонии во все «мероприятия», проводимые блоком, а также
существенную экономическую помощь данным государствам с конечной целью
включения их в состав НАТО.
Взаимоотношения НАТО с Украиной при этом считаются второстепенными.
Стратегии Украины
1.
Стратегия
«равноудаленности». Предусматривает
относительно ровные отношения Украины как с Россией, так и с НАТО,
«лавирование» между данными сторонами при сохранении военного нейтралитета и
максимально возможной независимой внешней политики.
2.
«Мягко-прозападная»
стратегия. Предусматривает достаточно
медленное сближение с европейскими странами как в экономической, так и в
военно-политической областях. При этом не предусматривается обязательное
вхождение Украины в НАТО, в случае же вхождения в блок оно осуществляется
достаточно медленно. Отношения с Россией Украина предполагает сохранять
ровными, но постепенно снижать их уровень.
3.
«Жестко-прозападная»
стратегия. Предусматривает
максимально быстрое сближение с европейскими странами во всех областях, включая
безусловное стремление Украины в НАТО. Отношения с Россией при этом
предполагается снизить до минимального уровня.
4.
«Пророссийская»
стратегия. Предусматривает
максимальное сближение с Россией как в экономической, так и в
военно-политической областях, включая создание военно-политического союза как
на двусторонней основе, так и в рамках СНГ. При этом Украина не планирует идти
на ухудшение отношений с НАТО, хотя и осуществляет переориентацию своей
экономики в сторону России.
Естественно, что характер отношений в треугольнике
Россия – НАТО – Украина в решающей степени
зависит от той политики (стратегии поведения), которую проводит каждая из
сторон. Соответственно, в рассматриваемой модели в общем случае может
возникнуть 3x4x4=48 различных вариантов взаимоотношений (называемых в теории
игр ситуациями) между Россией, НАТО и Украиной. Для прогнозирования возможных
изменений этих ситуаций (в результате изменения какой-либо из сторон своей
линии поведения) была проведена экспертная оценка 48-ми возможных ситуаций с
точки зрения их «выгодности» для каждой из сторон (т.е. для каждой ситуации
были получены 3 оценки, характеризующие степень «выгодности» ситуации
соответственно для России, НАТО и Украины). Оценки назначались в шкале [-1;
+1], причем оценка +1 означала максимальную «выгодность» ситуации, оценка -1
означала максимальную «невыгодность» ситуации, а оценки от -1 до +1
соответствовали промежуточной степени «выгодности».
Полученная экспертная информация позволила провести
анализ динамики развития отношений между Россией, НАТО и Украиной и дать
прогнозные оценки возможного изменения этих отношений. На рис. 2 схематически
представлен один из возможных вариантов изменения отношений между
рассматриваемыми сторонами и его результаты. В качестве исходной была принята
следующая ситуация: Россия проводит изоляционистскую стратегию, НАТО
придерживается политики нерасширения блока, Украина проводит стратегию
«равноудаленности». Предполагалось, что какая-либо из сторон меняет свою
стратегию в том и только в том случае, если ситуация, возникающая в результате
этого изменения, окажется для данной стороны более выгодной, нежели предыдущая
(или, по крайней мере, не менее выгодной). Здесь важно отметить, что не следует
понимать изменение стратегий поведения сторон в буквальном смысле. В реальности
такие изменения могут проявляться лишь в виде угроз и, соответственно,
контругроз других участников политического процесса. Но анализ
последовательности подобных «шагов» позволяет прийти к практически важным
выводам о возможности стабилизации отношений «противоборствующих» сторон,
причем характер стабильных отношений будет в решающей степени зависеть от
последовательности применяемых стратегий, что дает возможность не только
прогнозировать динамику изменения отношений, но и определять оптимальные
варианты поведения сторон.
Рис. 2
В данном случае, исходя из результатов моделирования,
возможны два варианта развития событий. В одном из них стремление
североатлантического альянса к расширению блока через Закавказье (Грузия и
Азербайджан) и безусловное противодействие России этому процессу приведет к
стабилизации отношений между Россией и НАТО на уровне жесткой конфронтации при
«мягко»-прозападной политике Украины. Во втором варианте возможно существенное
улучшение отношений между Россией и Украиной, в результате чего политика НАТО
на дальнейшее расширение блока практически обесценится и ситуация
стабилизируется в условиях нерасширения альянса и дружественных отношений
России и Украины.
Реализация того или иного варианта в существенной степени
зависит от позиции Украины. Ни НАТО, ни Россия не в состоянии путем
односторонних действий повернуть вектор взаимоотношений в желательное для них
русло (дальнейшее расширение североатлантического блока или, наоборот,
недопущение подобного расширения).
В связи с этим актуальность приобретает вопрос
формирования системы отношений, которые были бы выгодны всем сторонам данного
политического процесса. Анализ игровой модели показал, что подобная система
может быть реализована на базе следующих стратегий поведения сторон: Россия – изоляционистская стратегия, формально допускающая
расширение НАТО; НАТО – стратегия нерасширения блока;
Украина – стратегия тесного сотрудничества с Россией при
сохранении доброжелательных отношений с НАТО. Такая система отношений (ситуация)
оказывается достаточно выгодной и для России, и для НАТО, и для Украины. Однако
в силу того, что данная система, по оценкам модели, не является «внутренне»
стабильной, ее надежная реализация требует юридически оформленных
договоренностей.
Что касается возможности формирования двусторонних
соглашений, то моделирование показало, что взаимовыгодными могут оказаться как
договоренности по линии НАТО – Украина (НАТО – 3-я стратегия, Украина – 2-я
стратегия), так и по линии Россия – Украина
(Украина – 4-я стратегия, Россия – 2-я).
В этих случаях независимо от политики, проводимой третьей стороной, оба
участника двустороннего соглашения обеспечивают себе выгодное положение. Однако
здесь важно отметить, что интеграция Украины с Россией является для нее, судя
по прогнозным оценкам, гораздо более выгодным шагом, нежели интеграция с НАТО.
Обобщенные результаты рассмотренного прогнозного
исследования представлены в табл. 1.
Таблица 1
|
Стабильные
ситуации |
||||
|
Россия |
НАТО |
Украина |
||
|
1 |
Стратегии сторон |
Жестко-конфронтационная стратегия |
Стратегия, направленная на расширение блока через Закавказье |
Мягко-прозападная стратегия |
|
|
Оценка ситуации |
-0,1 |
+0,15 |
+0,2 |
|
2 |
Стратегии сторон |
Стратегия политического противодействия
расширения НАТО и укрепления двусторонних российско-украинских отношений |
Стратегия нерасширения блока |
Пророссийская стратегия |
|
|
Оценка ситуации |
+0,7 |
-0,5 |
+0,6 |
|
|
Стратегия гарантированного результата и их
оценка |
Жестко-конфронтационная стратегия |
Стратегия нерасширения блока или расширения через Украину |
Мягко- прозападная или Пророссийская стратегии |
|
-0,6 |
-0,7 |
-0,2 |
||
|
Варианты
двусторонних отношений и оценка результатов |
||||
|
1 |
Стратегии сторон «образующих» систему
двусторонних отношений |
Стратегия политического противодействия
расширения НАТО и укрепления двусторонних российско-украинских отношений |
|
Пророссийская стратегия |
|
|
Гарантированный результат сторон,
«образующих» систему двусторонних отношений |
+0,7 |
|
+0,4 |
|
2 |
Стратегии сторон «образующих» систему
двусторонних отношений |
|
Стратегия, направленная на расширение блока через Закавказье |
Мягко-прозападная стратегия |
|
|
Гарантированный результат сторон,
«образующих» систему двусторонних отношений |
+0,4 |
+0,3 |
+0,3 |
|
Варианты
трехсторонних отношений и оценка результатов |
||||
|
1 |
Стратегия сторон «образующих» систему
трехсторонних отношений |
Изоляционистская стратегия, формально допускающая расширение НАТО |
Стратегия нерасширения блока |
Пророссийская стратегия |
|
|
Гарантированный результат сторон,
«образующих» систему трехсторонних отношений |
+0,4 |
+0,3 |
+0,3 |
Еще одним важным моментом, связанным с игровым
моделированием, является учет типологии игроков. Обычно предполагается, что
цель каждого игрока заключается в улучшении своего положения при индифферентном
отношении к положению других игроков. Однако в реальных процессах (в частности,
в международных отношениях) достаточно часто возникает ситуация, когда один из
игроков готов пойти на некоторое ухудшение собственного положения с целью
существенного ухудшения положения другого игрока (борьба на «истощение»).
Поэтому необходимо рассматривать несколько вариантов типологии игроков.
Например, в процессе анализа отношений Россия – НАТО – Украина североатлантический
альянс рассматривался и в качестве «рационального» игрока, и в качестве
«конфликтного». Результаты анализа при этом существенно различались. В
частности, если в первом случае оказалось, что основной «точкой напряженности»
между Россией и НАТО является Закавказье, то во втором случае таковой оказалась
Прибалтика.
Представленные выше результаты прогнозного
исследования носят достаточно фрагментарный характер и направлены на
иллюстрацию возможностей игрового моделирования для анализа и прогнозирования
кризисных ситуаций и конфликтов. При проведении подобных исследований возникает
целый спектр проблем, связанных, с одной стороны, с необходимостью решения
методологических задач (формирование исходного множества альтернативных
вариантов, проведение многотуровых групповых экспертиз и обработка их
результатов, анализ чувствительности результатов моделирования к изменениям
экспертных оценок и т.п.), а с другой стороны, с комплексированием различных
методов анализа (ситуационный анализ, игровое моделирование, когнитивное
моделирование, экспертные методы прогнозирования –
Дельфи, Паттерн, нечеткие технологии и др.) и их увязкой в обобщенную
прогнозно-аналитическую модель.
Опыт исследований показывает, что в случае
комплексного использования современных методов анализа, применяемых в
политологии, экономике, истории, социологии и прикладных математических методов
(моделирования, исследования операций, теории принятия решений, теории нечетких
множеств, прогнозирования), совместной работы специалистов гуманитарного и
технического профиля, возможно успешное решение указанных задач и получение
эффективных и практически полезных результатов в области исследования кризисов
и конфликтов в международной политике.
Литература
1.
Чуев
Ю.В. Исследование операций в военном деле. – M.: Воениздат, 1970.
2.
Саати
Т. Математические модели конфликтных ситуаций. – M.: Сов. радио, 1977.
3.
Гермейер
Ю.Б. Игры с непротивоположными интересами. – M.: Наука, 1976.
РЕФЛЕКСИВНАЯ КУЛЬТУРА В
МЕЖДУНАРОДНЫХ СОГЛАСОВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ
O.С. Анисимов
1.
Международные
согласовательные процессы обладают той особенностью, что они особым образом
коммуникативно обслуживают реализацию той или иной государственной стратегии.
Даже в том случае, когда оформленной стратегии нет, ее заменяет стратегическая
установка. Достратегическое бытие государства и соответствующее дипломатическое
обеспечение обрекает саму дипломатическую работу в виртуальное, «ненастоящее»
явление.
2.
Поскольку
дипломатическая работа в ходе согласования подчиняется не только внешнему
критерию (реализации стратегии), но и механизмическому блоку критериев, то она
осуществляется в соответствии с явно выраженными или неявными критериями
согласовательности. Это означает предполагание права сторон на свою точку
зрения и обязанность иметь содержанием точки зрения совмещенное бытие партнеров
после согласования, взаимоприемлемый вариант реализации интересов каждой стороны,
реализации стратегии своих государств. Согласование превращается в нахождение
приемлемого варианта параллельного осуществления стратегий. В особом варианте
течения согласования, при возникновении существенных затруднений предполагается
порождение «заказа», предпроекта коррекции стратегий в их периферической
составляющей в отличие от «ядерной» составляющей. В этом случае согласование
вовлекает процесс стратегического проектирования, осуществляемого совместно со
стратегическим звеном госуправления или через трансляцию этой процедуры
указанному звену.
3.
Однако согласование,
рассмотренное не только функционально, естественно вовлекает параллельный
процесс самовыражения каждой стороны, инерцию самовыражения, эгоцентризм. Кроме
того, эгоцентричность в согласовании ведет к противодействию или сохранению
прежней конфликтной базы, ее усилению. Дипломатичность согласования создает
условия для трансформации конфликтной динамики в «иллюзорные» формы
согласовательных действий и содержаний, в дезинформацию и дезориентацию, в
процесс порождения приемлемых внешне форм дезориентации и лжи. Кроме того,
любое согласование только начинается в информационно-коммуникативном слое, а
продолжается, если возникают повторяющиеся затруднения, в идентификационном
слое. Содержательная идентификация (со стратегией и путями ее реализации)
похожа на информационный процесс, а более глубокой формой идентификации
является идентификация позиционная. Партнеры должны войти в тип жизни друг
друга и «оттуда» понять основания и содержательность стратегий, путей их
реализации, возможности коррекции периферических слоев стратегии и ее
реализации и т.п. Но при идентификации неизбежно вытесняются все
эгоцентрические основания, установки и т.п., что труднодостижимо из-за инерции
эгоцентрических оснований. Возникают многочисленные и разнообразные подмены.
4.
Тем самым, если
согласование рассматривать не на завершающей стадии, не в фазе
«демонстрационного финиша», то этот процесс сопровождается гигантским
многообразием поводов к отклонениям от содержательной согласовательности и
направленности на нее. Чаще всего эти отклонения не рефлектируются, или
рефлексия носит поверхностный характер, зависящий от индивидуальных
особенностей дипломата, его опыта, профессионализма и т.п. Конфликтные ситуации
в международных отношениях часто являются столь сложными, что существенные
факторы сдвига к возможности неслучайного согласования не «открываются»
длительное время. Особенно, если причины конфликтов затрагивают этнические,
культурные, религиозные, и т.п. предпосылки. Поэтому переход от процесса
согласования со всеми его усложнениями к рефлексии этого процесса выступает не
только как «одно из» условий успешности, но и как предельно необходимая сторона
целостности согласования. И тогда дипломат должен постоянно увеличивать свой
рефлексивный потенциал как значимый, а затем и ведущий слой профессионализма.
История культуры, философии, психологии и т.п. показала, что пренебрежение
рефлексией оставляет качество базового процесса либо тем же, либо стихийно
изменяемым. Уже в ВУЗе и в системе повышения квалификации пропорция действия и
рефлексии должна быть смещена в пользу рефлексивности.
5.
Однако рефлексивность
сама выступает лишь предпосылкой эффективности самоорганизации в сложной
профессиональной деятельности и в переговорной практике. В философии показано,
что рефлексивность может быстро вести к усложнению и запутыванию базового
процесса, тем более – в мышлении. Кроме того, в
деятельности важны не только интеллектуальные, в частности – информационные, процессы, но и оценочные процессы,
мотивация, самоопределение. Поэтому при первичном осуществлении действий и их
рефлексии в ткань движения рефлексивной мысли входят динамические и оценочные
факторы. Они крайне усложняют реализацию рефлексивной функции. Чем сложнее
мыслекоммуникация, дискуссия, согласование и т.п., тем быстрее появляется
необходимость не только сохранить рефлексию, но и сделать ее неслучайной,
превратить в потенциал прихода к неслучайному результату самоорганизации. И
тогда ведущим условием становится рефлексивная культура.
6.
Однако и рефлексивная
культура не только представляет новые позитивные возможности. Эта культура
предполагает создание интеллектуальных («информационных») и «энергетических»
(оценочных) критериев, в роли которых выступают, с одной стороны, концепции, теории,
понятия, категории, а с другой стороны, идеалы, ценности, мироотношение. Их
функция – сосредоточить в содержании и отношении неслучайность,
существенность, истинность и т.д. Однако, эти критерии создаются в историческом
культурном процессе. Если функция неслучайности реализуется, то опора на
критерии дает положительный эффект. Если же эта функция реализуется «неудачно»,
то огромные ожидания от критериев не оправдываются. Установка на «культурность»
оборачивается псевдокультурностью. Опыт развития методологии и, в частности,
игропрактики показал эти возможности самым непосредственным образом. Еще Гегель
постоянно указывал, что обращение к понятиям не во всех случаях спасает
мыслителя и легко ведет к формализму, «резонерству рассудка». Для подлинного использования
мощности культуры требуется иной уровень рефлексии, методологической культуры в
рефлексии.
7.
Иначе говоря, сама
необходимость практического решения проблем согласования на международном
уровне и прихода к неслучайности организации процессов согласования стимулирует
обращение внимания на глубинные проблемы рефлексивного и
рефлексивно-культурного обеспечения переговоров. Вместе с этим появляется
перспектива иной содержательности профессиограмм аналитиков-переговорщиков и
дипломатической деятельности в целом, другого подхода к образовательным
процессам, развития профессионального мастерства.
ВОЗМОЖНО ЛИ
НЕСАНКЦИОНИРОВАННОЕ ИНФОРМАЦИОННОЕ ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ СОСТОЯНИЕ
ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ РАБОТНИКОВ?
А.М. Степанов
В решениях третьего международного
научно-практического междисциплинарного симпозиума «Рефлексивные процессы и
управление» были сформулированы конкретные рекомендации, в частности:
«Разработка рефлексивных технологий обеспечения защиты субъектов и отношений
между субъектами (в частности, государствами) от скрытого вмешательства других
субъектов».
Дипломатический корпус иностранного государства,
являющийся выразителем его интересов в стране пребывания, а также
коммуникативным каналом передачи и переработки информации между странами,
является объектом пристального внимания заинтересованных служб в использовании
отдельных дипломатов с целью скрытого управления ими в своих интересах.
Возможно ли такое несанкционированное влияние на
подсознание человека, которое, в конечном итоге, влияет на его
психофизиологическое состояние и, следовательно, может неосознанно
модифицировать принимаемые решения?
В сообщении обсуждаются результаты экспериментальных
исследований целенаправленного мысленного воздействия одного специально
подготовленного субъекта на другого и пространственно удаленная от этих
субъектов регистрация воздействий без использования известных каналов передачи
информации.
Основой метода дистантной объективизации является
специально изготовленный жидкостной датчик, встроенный в систему оптической
регистрации изменения плотности потока проходящего света определенного
диапазона. Теоретическим обоснованием дистантного феномена является известный в
квантовой физике принцип несепарабельности и его макроскопические проявления, а
также молекулярные образования с дальним порядком, которые представляют собой
«правильный» бозе-эйнштейна конденсат, а у подсистем с ближним порядком – квазиконденсат.
Показаны компьютерные осциллограммы с демонстрацией
изменения во времени состояния датчика в зависимости от психоэмоционального
состояния и моментов регистрации дистантного воздействия на субъект. Приводится
иллюстрация характерных признаков воздействия, которые не осознаются субъектом,
но внутренне как собственные намерения побуждают к определенным действиям.
Указанные эксперименты показали принципиальную
возможность создания приборов индивидуальной регистрации психофизиологического
состояния субъекта и признаков несанкционированного воздействия.
В другой серии экспериментов по исследованию состояния
водных растворов при дистантном воздействии на них специально подготовленным
субъектом были зафиксированы качественно разные состояния воды при полярных
намерениях воздействующего субъекта. Было показано, что дистантное воздействие
с целью увеличения жизненного потенциала вызывает образование в воде фракции
жидких кристаллов с повышенной оптической плотностью по сравнению с исходной
водой. То есть такая вода поглощает больше квантов света и за счет этого
повышает свой энергетический потенциал. И, наоборот, при дистантном воздействии
с целью снижения жизненного потенциала – формируются
фракции кристаллов с повышенной прозрачностью по отношению к исходной воде. В
этом случае обработанная вода обладает отрицательным воздействием на организмы
живых систем.
Продемонстрированные результаты экспериментальных
исследований указывают на необходимость разработки методов как рефлексии
подобных воздействий, так и методов индивидуального противодействия в плане
информационно-психологической безопасности.
