Воронов В. Служба. РАЗДЕЛ II

Что такое провокатор в России? Это не только ее герой, но и творец ее истории. Родиной провокации почему-то считается бедная Франция. Несправедливо. Куда там до нас французской полиции, внедрявшей своих агентов в какие-то уголовные шайки или в театральный клуб неперебесившихся выпускников Сорбонны. Агент-провокатор, работающий на жандармерию, полицию, охранку – это символ России.

Что за люди были – «богатыри, не мы»! Евно Азеф – руководитель боевой эсеровской организации. И агент охранки по совместительству. Какие дела проворачивал, каких людей убивал – великих князей! Чуть было самого царя-батюшку не укокошил в пылу служебного рвения. Или, к примеру, полицейский агент и революционер Богров (все в одном лице), 1 сентября 1911 года смертельно ранивший Петра Столыпина. В «верхах», говорят, остались страшно довольны. А депутат Государственной Думы Малиновский! Он прошел путь настоящего большевика-ленинца: от уголовника до верного соратника Ильича и думца. Охранка была начеку – пришлось бедняге Малиновскому крутиться, как токарю-многостаночнику. Или как путане: днем с одним, вечером – с другим...

Поистине великим провокатором всех времен и народов можно назвать все же несостоявшегося юриста из Симбирска. Нет, никакой охранки, никакой полиции. Фи! Это так пошло, батенька, берите выше. И Ленин брал, пожалуй. Пока это единственный глава нашей страны, документально уличенный в сотрудничестве с иностранными разведслужбами и в получении от них денег за развал собственного государства.

Про наступившую затем «золотую пору» эпохи провокации и провокаторов нет смысла говорить – знает каждый школьник. Именно Отец народов внес решающий вклад в вознесение этого непростого ремесла к вершинам искусства. Которое, правда, потихоньку-полегоньку стало приходить после Сталина в упадок: в 1950–70-е годы обходились штатными гэбистами-костоломами и тривиальными стукачами. Выпил – пиши отчет. Анекдот послушал – пиши... Неинтересно! Нет ни творчества, ни полета мысли.

Но наступил 1985-й – перестройка, надо продемонстрировать Западу бурление отечественной общественной мысли. Тут-то уж для наших героев раздолье и наступает. Как достойный выученик Андропова, Михаил Сергеевич дает «зеленый свет» героям эпохи: наступает ренессанс чекистской провокатуры.

Колокольный звон по всей Руси пошел – Дмитрий Васильев общество «Память» учредил. Под бдительным оком, разумеется. С одной стороны, неплохо – вроде как «оппозиция». С другой – можно свою интеллигенцию попугать: «Кто во всем виноват? – Они, кучерявые, они, злыдни обрезанные!» Запад в ужасе, толпы на историческую родину смываются. А бедный КГБ никак не может с Васильевым разобраться: свобода, мол, у нас, гласность да перестройка, социализм с человеческим лицом и пятнами на лбу. Ну, а с теми, кто кое-чего не понял, перестарался – иной разговор. Где теперь, например, господин Осташвили? Если кто такого вообще помнит...

Васильевская «Память» сделала свое дело – и на белый свет выплыл новый добрый молодец: Александр Баркашов. До сих пор мало что известно о деталях биографии Александра Петровича. Вроде бы служил в десантных войсках, дружил с Васильевым. Но в 1990-м, когда закатилась в чулан былая слава «Памяти», организовал Русское национальное единство. Свое теплой любви к свастике и идеям господина Шикельгрубера никогда не скрывал – скорее, выставлял напоказ. Смотрите, у нас и фашисты есть, как в лучших домах Парижа... Дальнейший его путь: тренировки боевиков, «командировки» в Сербию, Приднестровье, Абхазию, Белый дом, подполье, ранение (кем причиненное – неизвестно: поговаривают, своими же), арест. Был ли Баркашов штатным провокатором Лубянки? Можно не сомневаться, что агентуры Министерства безопасности (МБ) среди баркашовцев хватало. Что касается лично Александра Петровича, не скажем точно. Но вот факты, которые говорят сами за себя: безнаказанное существование РНЕ на глазах и под боком у милиции, у всевидящих и всеслышащих чекистов – в здании Свердловского райсовета на Петровке, 22. А безуспешные «поиски» лидера боевиков после 4 октября? А явная попытка избавиться от слишком много и многих знающих человека? Выводы напрашиваются сами.

Еще один портрет нашей галереи – Сергей Бабурин, многожды депутат всего. Сергей Николаевич давно подозревался в весьма тесных связях с министерством Любви. И на то были основания: стремительная карьера молодого юриста, сумевшего в короткий срок стать деканом юридического факультета, говорит о многом. Быть в старые добрые советские времена деканом такого факультета мог только «свой» человек – юрфак считался традиционным поставщиком проверенных кадров для «органов». Чужака к этой кормушке не подпустили бы. Кстати, скромник Бабурин не слишком охотно распространяется и о том, как он выполнял «интернациональный долг» в Афганистане. По словам же осведомленных людей, господин Бабурин работал там военным дознавателем – в его задачи входило «разоблачение» в чем-то провинившихся солдат и поиск неблагонадежных. В общем, бдительность, бдительность и еще раз бдительность! В 1993 году отставной генерал КГБ Олег Калугин сообщил: Бабурин – агент Омского управления КГБ по кличке «Николай».

«Николай» шумно возмущался, грозил судом, даже судился, но так и не опроверг утверждения чекиста. Впрочем, каких-либо документальных доказательств не смог представить и Калугин. Посему агент «Николай» может спать и «думать» спокойно.

Виктора Анпилова в один голос называли наиболее выдающимся мастером провокации. Его однокашники по студенческой скамье почти в один голос утверждают, что Виктор «стал совсем другим». Был, мол, прекрасный журналист, знаток испанского языка и Латинской Америки, но... Свой агентурный пыл Анпилов наиболее ярко продемонстрировал во время работы корреспондентом Гостелерадио в Никарагуа: напоил оператора, спровоцировав его на антисоветские высказывания (как страшно!), записал беседу на магнитофон и отослал куда надо. Может, это и был первый шаг будущего мастера к овладению азами новой профессии? Те, кому следовало, оценили порыв души. И предложили более интересные перспективы? Анпилов бросает работу на иновещании и, к удивлению бывших коллег, кидается в омут большой политической игры. Даже его близкие соратники были почти на все сто процентов уверены, что Виктор работал на МБ, четко выполняя данные ему установки: организовывал митинги, мелкие и крупные побоища. 1 мая 1993 он провел генеральную репетицию того, что сотворил 3 октября. После столь явной демонстрации безнаказанности мало у кого остались сомнения в том, чьим покровительством пользуется лидер «Трудовой Москвы». Во время двухнедельной «осады» Белого дома он неоднократно прорывался к Руцкому и Хасбулатову, требуя немедленной раздачи автоматов рабочим дружинам...

«Сын юриста», пожалуй, самый достойный кандидат на почетное место в нашей галерее. Это просто высший пилотаж в данном виде деятельности. Судя по всему, с «органами» сей товарищ закорешил со студенческой скамьи, время от времени выполняя мелкие поручения. Доверие к нему еще больше возросло, когда он совершил поездку в Турцию. По непроверенным данным, он там якобы исполнил весьма ответственное задание «партии и правительства» – отвлек внимание турецкой контрразведки от советского разведчика, прикрыв конспиративную встречу с нелегалом. Посему и был взят полицией. Но Родина не забыла своего верного сына, и Ж., благополучно покинув грязную турецкую кутузку, депортирован в Москву. Снова появляется он на политической арене в конце 1980-х в качестве активиста общества при московской синагоге. Но позже его переориентируют на иное: кураторы уже поняли, что надо более рационально использовать таланты дважды юриста. Его акции резко ползут вверх – он вдруг появляется на контролируемом КГБ иновещании в качестве... известного правозащитника! Потом – знаменитый съезд его партии в Кремле. Баллотировка в президенты России.

Самое слабое место Владимира Вольфовича – деньги. Точнее, источники их получения. Если Владимир Ильич когда-то смело брал немецкие марки, то В.В. не отказывается даже от рублей. Просачивается информация о финансировании ЛДПР то Саддамом Хусейном, то сербскими националистами, то австрийскими и немецкими неонацистами. Данные, добытые вроде как германской контрразведкой, утверждали, что Жириновского питал ручеек, текущий с банковских счетов бывшей СЕПГ – опять замаячило пресловутое «золото партии».

Впрочем, многие нынешние российские боссы в бытность их еще членами политбюро получали из КГБ документ за подписью господина Крючкова, где шла речь о деятельности «органов» по созданию и поддержанию на плаву либерально-демократической партии ее лидера. Который, кстати говоря, открыто именовался в тех бумагах «сотрудником КГБ». Отчего не хотят предать огласке все это сейчас? Кто знает, у политиков свои резоны. Ведь им кажется, что провокатора всегда можно поставить на место.

Сколько еще портретов могло бы пополнить эту галерею? Полагаю, много. Эра провокаторов в самом расцвете. Современная Россия успешно продолжает развивать свои традиции. Чем и уникальна. Ибо нельзя представить, чтобы конгрессменом или сенатором США стал полицейский агент-провокатор, а в британском парламенте заседал обыкновенный стукач. С чем всех и поздравляю!

в начало

2. След невидимки

Странная эта мысль – собрать вместе ряд нераскрытых дел и пытаться найти в них нечто общее, объединяющее. А почему бы и нет? Дела-то разные, а вот почерк... Да какой там почерк – в одном случае топор, в других – яд, пули и взрывчатка?! Да разве лишь в орудии дело – руку увидеть надо. И не столь держащую, сколь направляющую и руководящую...

Александр МЕНЬ

Священника Александра Меня зарубили топором возле своего дома в сентябре 1990 года. И прибавить к этому пока нечего даже следствию.

Для иерархов он всегда был белой вороной, чужаком. И не только потому, что являлся слишком яркой личностью. Костью в горле он был для тех, кто не мог простить ему еврейского происхождения – как же, православный священник из иудеев! Уж в чем-чем, а в недостатке антисемитизма отцов церкви обвинять не стоит. Но больше всего их раздражала проповедь отцом Александром идеи всемирного единства христианства. Как же так, ведь только одно учение верно и потому всесильно – то, которое представляет Московский Патриархат. Но вряд ли только лишь это могло послужить причиной или поводом для убийства.

Сколько лет уже прокуратура и милиция разрабатывают лишь одну версию: бытовое преступление, случайность. Убийца, мол, принял священника за одного из своих обидчиков. И решил рассчитаться. Благо подозреваемый нашелся быстро и в умелых руках следователей при правильном подходе раскололся. Вот только позже незадача вышла – выяснилось, что оговорил себя человек, принудили его к этому. Судебного испытания официальная версия не выдержала, расползлась по швам. Не смогли найти убийцу. Или не захотели? Скорее последнее...

Тогда, в 1990-м, тоже громко звучали слова о высочайшем контроле и обещания оперативно найти убийцу (или убийц). К делу и КГБ подключили. Но вот следов этого ведомства в поисках преступника не замечено. Зато другие следы, пусть и медленно, неясно – как на старом негативе, – но проступили. Стало известно, что священник находился в оперативной разработке чекистов...

Что это означает? За ним велось наблюдение – слежка, проще говоря, к нему приставили стукачей-осведомителей, по некоторым данным, пытались вербовать. Всех фактов мы не знаем и поныне, но уже одно то, что Александр Мень был в фокусе внимания компетентных органов, говорит о многом. Хотя бы о том, что в КГБ были люди и материалы, которые могли бы пролить свет на загадку смерти священника.

Но этого сделано не было – ни до августа 1991-го, ни после. Лубянка хранила молчание. Не желала огласки своей незаконной возни вокруг неудобного священника? Нечего было сказать? Или, напротив, сказать-то как раз было что?!

Зачем был нужен органам приходский батюшка? Хотя бы затем, что представлял интерес круг его общения, круг знакомых, среди которых многие фигуры тогдашней демократической элиты. Сведущ был батюшка и во многих церковных делах, в том числе и тех, кои не желали бы предавать огласке как церковные иерархи, так и их «компетентные» кураторы. Да и не мог тогдашний КГБ просто так оставить без внимания популярного оратора и публициста – своеобразного церковного диссидента. Все сплелось – связи, контакты, публикации, выступления. Вот и попал в прицел, в разработку, причем достаточно давно. И странно, что в своих мемуарах бывший шеф КГБ Владимир Крючков, чуть ли не день за днем описавший год, предшествовавший августу 1991-го, ни словом не обмолвился про дело отца Меня. А ведь председатель КГБ курировал расследование! Неужели не мог хотя бы строки написать: было, мол, такое дело, расследовали, да не успели?.. Странно, Владимир Александрович очень пунктуален в мелочах.

Значит, были резоны не вспоминать дело, – и серьезные. Как и у наследников Крючкова списать его в архив, свалив вину на первого подвернувшегося. В материалах уголовного дела нет и намека на мало-мальски серьезную помощь следствию со стороны госбезопасности. Случайным это быть никак не может: Лубянка незримо присутствует, но всячески старается остаться в стороне, незамеченной.

Тупиковость версии бытового убийства уже очевидна, но следствие желает лишь одного – закрыть дело любой ценой. Даже ценой сокрытия фактов, которые могли бы привести к истине. Так проигнорировали всплывший в деле Меня отчетливый след спецслужб в Литве при попытке нелегального перехода в Польшу был задержан человек, признавшийся в убийстве священника по заказу неких государственных структур. И им оказался не спившийся бомж или псих – боевой офицер спецназа, бывший сотрудник, предположительно, военной разведки. По мнению литовских следователей, его показания заслуживают внимания. Очевидно, что воякам до священника явно дела не было, а вот деятелям щита и меча не люб он был, ох как не люб. Но могло статься, что отчего-то не в кайф было марать своих костоломов, могли и арендовать на стороне – хоть и у вояк...

Казалось бы, вот она, ниточка, потяни ее и распутаешь узелок! Не потянули, даже не пытались... Халатность, недостаток времени, непрофессионализм? Или нежелание подвергать себя смертельному риску: окажись след тайной полиции советского государства реальностью, за жизнь следователей не дали бы и полушки.

Медининкайская бойня

Эта история произошла за 19 дней до августовского путча 1991 года. Восемь человек несли свою обычную вахту на таможенном пункте литовского местечка Медининкай на границе с Белоруссией – таможенники, сотрудники дорожной полиции и полицейского спецотряда «Арас». Около пяти утра 31 июля в таможенный вагончик ворвались несколько неизвестных с «калашами». Полусонных людей обезоружили и положили на пол лицом вниз. Руки приказали сложить на затылке. А потом хладнокровно стали убивать лежащих на полу людей, одного за другим, выстрелами в голову. Пули прошивали сложенные на затылке руки. Одного таможенника добили из пистолета.

Грохота пальбы никто не слышал. Да и не было никакого грохота – работали профессионалы, и оружие у них было соответствующее: АКМы калибра 7,62-мм с приборами бесшумной стрельбы (ПБС) – глушителями. Забрав оружие расстрелянных, бандиты растворились в предрассветных сумерках.

Утром люди обнаружили залитый кровью вагончик. Итог бойни – шесть убитых и два тяжелораненых – в спешке налетчики их не добили, посчитав мертвыми. Впрочем, один из уцелевших спустя два месяца скончался от ран. Таможенник Томас Шернас выжил, но навсегда остался инвалидом. Уже в тот же день было возбуждено уголовное дело. Которое не закрыто по сей день.

В Литву зачастили группы прокуратуры СССР, которые лишь имитировали активное следствие и выдвигали одну фантастическую версию за другой. С подачи компетентных органов версии просачивались в печать. Версия разборки между самими таможенниками и полицейскими отпала первой. Союзные следователи пытались повесить дело на какого-то белорусского милиционера – его, мол, незадолго до случившегося якобы обидели на этом посту. Но огонь велся не из пистолета милиционера.

Больше всего оперативникам из Москвы по душе была идея криминального следа: ищите, мол контрабандистов, которым этот таможенный пункт был как кость в горле. Смешно – когда ставили эти символические таможни, рассчитывали лишь на то, что они будут еще одним символом литовской независимости. И именно это дико раздражало Кремль.

На протяжении всего 1991 года таможни постоянно подвергались нападениям воспетых Невзоровым рижских и вильнюсских омоновцев. Обычно налеты кончались избиением таможенников и сожжением вагончиков. До убийств дело не доходило. Омоновцы настолько прославились своими бандитскими выходками, что вполне логично было заподозрить, прежде всего, их. Но именно эту версию местным следователям не дали отработать.

Известно, что в бойне участвовало не менее троих человек. По стреляным гильзам установили: использовались не обычные патроны – специальные, имеющиеся лишь в спецчастях. Установили и то, что в мае-июне партию таких патронов получил рижский ОМОН. Литовское следствие пришло к выводу, что преступление – дело рук именно рижского ОМОНа – членов так называемых групп «Дельта-1» и «Дельта-2». Кстати, рижские омоновцы в те дни приезжали к своим вильнюсским коллегам – получать дополнительное оружие.

В августе 1991-го почти незамеченным прошло сообщение: найден один из автоматов, из которого убивали таможенников – оружие обнаружено на складе советской армейской части...

А оружие, похищенное у убитых, хранилось на базе вильнюсского ОМОНа – у заместителя его командира, Владимира Разводова. После августа 1991-го Разводов вместе со своими бойцами исчезает из Вильнюса. И появляется в Москве – в качестве слушателя Академии МВД! Позже он исчезает и из академии – на него объявлен розыск. Все еще ищут.

Немало, видимо, знает про бойню и небезызвестный Чеслав Млынник. Но Литве его не выдают, допросить тоже не дают. Формально российская Генпрокуратура всей душой готова помочь литовцам в поисках убийц. Но только душой. На деле же российские прокуроры вполне дипломатично посылают литовских коллег куда подальше.

Литовцам удалось связаться с бывшим командиром вильнюсского ОМОНа Болеславом Макутиновичем. Тот согласился дать показания, но только через посредника – российскую Генпрокуратуру, которая, по словам Макутиновича, знает, где его искать. Литва обращается в Генпрокуратуру с официальной просьбой. Ответ: местонахождение Макутиновича неизвестно...

Литовским следователям удалось вычислить предполагаемых убийц: Рыжов А.Н., Сидоров М.Ю., Горбань И.Р., Лактионов А.К., Михайлов В.Г., Барыкин В.В., Лящ И.В., Астратов В.Т., Мироненко М.М. Ответ из российской прокуратуры гласил: указанные лица никогда не работали в системе правоохранительных органов СССР и их имен нет в картотеке персонального учета; местонахождение данных лиц установить невозможно...

Удалось лишь узнать, что Разводов с помощью российских спецслужб поменял фамилию и некоторое время жил в Приднестровье. Млынник отбывает срок в России за незаконное ношение огнестрельного оружия. Трое же из вышеназванного списка, по неофициальным данным, мертвы – их убили. Много знали?

У вильнюсского и рижского ОМОНов были специальные задачи, и подчинялись они не республиканским министерствам – Москве. Более того, реальные омоновские покровители и руководители сидели не в ведомстве покойного Пуго, а в конторе ныне здравствующего Крючкова. Если чекисты взяли террористов под свое крыло, значит, они были нужны Лубянке? На будущее. А тройка знающих слишком много, или несдержанных на язык, а то и собственно исполнителей – замолчала навсегда?

Московские взрывы

Взрывы в московском метро (станция «Тульская») и в троллейбусах прогремели именно тогда, когда они были нужны – после президентских выборов (июль 1996 г.). Специалисты, с которыми удалось проконсультироваться, утверждают, что это неплохо сработала профессиональная рука. И сработала под дилетанта. О чеченском следе заговорили сразу же: чеченских диверсантов с явным нетерпением ждут в Москве аж с 1994 года. Дождались?

Уж больно долго ждали, чтобы так легко, без малейших доказательств, в это поверить. А как же Радуев, который берет на себя все? Ну, мало ли что сей тип мог наплести, отчаянно пытаясь повысить свой «рейтинг». На деле кишка у него, если и не тонка, то тонковата – для операций в Москве.

Техника теракта странновато-«гуманная»: безоболочечное взрывное устройство (толовая шашка?), простенький будильник в качестве таймера. Даже московские бандиты пользуются куда более надежной техникой! Террористы хотели лишь попугать, дать материал для шумихи в прессе? Странные какие-то террористы.

Да и нужны ли были тогда чеченцам взрывы в Москве? В пользу этого сомнения говорит захват боевиками Грозного в августе 1996-го: лучшей по пропагандистскому эффекту операцию и придумать трудно.

Римляне в таких случаях вопрошали: «Кому выгодно?» – А тем, кто воспользовался взрывами как предлогом для новой активизации боевых действий в Чечне, тем, кто в начале августа торжественно провозгласил: боевики полностью разгромлены... И тем, кто прорабатывал планы введения чрезвычайного положения в Москве, тем, кто так жаждал тогда «поставить на место» «много на себя взявшего» Лебедя. Кому все это под силу? Пожалуй, лишь государственной службе – специальной. Кстати, почему те взрывы сегодня стараются даже и не вспоминать, моментально забыв о них, стоило чеченской проблематике уйти с авансцены – уж, не по той ли причине, что следствие и террористы – две руки одного тела (ведомства)? В таком случае Лужков может не опасаться за судьбу обещанных им за поимку преступников миллионов долларов – они никогда и никому не будут выплачены... (И ведь таки не выплачены!)

Смерть банкира

К серии этих же загадочных убийств, покушений, взрывов примыкает еще одно событие – отравление видного деятеля банковского мира Ивана Кивелиди (иногда фамилию пишут чуть иначе: Кивилиди) в августе 1995 года. Можно, конечно, сказать: обычные, мол, криминальные разборки – наезды, «крышевики», конкуренты постарались или долги не отдал... Но эти версии в банковских кругах мне не подтвердили. Кивелиди не был слишком удачливым и крупным финансистом, зато пользовался большим авторитетом и был способен стать неформальным объединителем тех банкиров, которых не устраивали государственные драконовские правила игры, кто не желал превращаться в придаток государства. Проще говоря, инициатива Кивелиди явно угрожала тем кругам, которые привыкли сосать государственную казну, бороться с конкурентами при помощи госструктур, для которых нестабильность и кровавая муть чрезвычайщины – питательная среда.

Кивелиди надо было убрать – государственным мужам только еще блока банкиров не хватало. Результат известен: вместе с Кивелиди умирает и идея общественно-политической коалиции «приличных банкиров».

Характер и способ убийства, высочайший уровень подготовительных работ, не оставляют сомнения: специалисты тут работали высококлассные. Вроде тех, кто подготовил ликвидацию болгарского диссидента Георгия Маркова в Лондоне в 1978 году. Такие спецы в нашем отечестве подвизаются лишь в весьма специфических службах – преемниках КГБ и военной разведке. Поскольку причастность конкретно военных к делу Кивелиди не просматривается даже под микроскопом, резонно обратить свой взор к людям, выросшим из шинели Железного Феликса.

Могут возразить: за время после августа 1991-го из спецслужб ушло столько людей, что криминальные структуры не должны испытывать недостатка специалистов, в том числе и по таким экзотическим способам ликвидации. Аргумент? Слабоватый: все такие люди не просто наперечет – их единицы! И все они в своем родном ведомстве на особом контроле и спецучете.

Следствие по делу Кивелиди так и не продвинулось ни на йоту. О том, что следствию помогают чекисты, тоже нет данных. Из чего следует не так уж и много выводов: поиски убийц Кивелиди активно тормозятся вполне конкретными государственными службами, тормозятся даже не столько на ведомственном – на государственном уровне. Какие службы имеют в нашем государстве возможность блокировать серьезное следствие? Риторический вопрос...

Подведем баланс. Покушения на видных политиков и государственных деятелей, взрывы в Москве, после которых вновь раскручивается маховик войны... Сколько всего набралось. И везде одно и то же – рука профессионалов вполне конкретного ведомства. Или ведомств?

И та же рука Невидимки – тормозящая следствие, направляющая его в тупик, по ложному следу. О случайности можно говорить в частном случае. Здесь же система. Дела, взятые под личный контроль президентом, генпрокурорами, министрами внутренних дел и директорами спецслужб – неизменно буксуют, уходят в песок и забываются. Такие «случайности» возможны лишь тогда, когда мощная и невидимая посторонним рука секретных служб ложится на тома уголовных дел. И тихий голос человека в штатском произносит: «Не надо...».

в начало

3. Оружие терминатора. Провокация как метод деятельности ФСК

Под прицелом

«...Контрабандные поставки из балтийских государств носят весьма специфический характер... Сергей Степашин, директор Федеральной службы контрразведки (ФСК)... упоминал о контрабанде оружия через прибалтийско-российскую границу. И вот новый факт. В результате совместной операции ФСК и Главного управления по борьбе с организованной преступностью (ГУОП) МВД ликвидирован еще один канал поступления импортного оружия в нашу страну. На этот раз сотрудники правоохранительных органов задержали в Москве партию пистолетов «ТТ» с лазерными прицелами... Это высокоточное оружие предназначалось для специалистов по заказным убийствам и террористическим акциям. У преступников изъято также личное оружие, револьверы «ТАУРАС» бразильского производства» (Независимая газета, 30 июня 1994 года.)

Хорошая штука, эти лазерные прицелы! Наводишь невидимый луч на будущую жертву, появилась на лбу красная точка – нажимай на спусковой крючок. Как это делал Терминатор.

Вечером 28 апреля 1994 года близ метро «Красносельская» разворачивалось детективное действо – машина с торговцами оружием, захват по-киношному с внезапным появлением оперативников, истошные крики, стрельба, наручники... Стреляли, правда, в воздух, но все равно страху нагнали – место оживленное, коммерческие киоски, жилые дома. Зато улов был неплохим – восемь пистолетов ТТ с лазерными прицелами, патроны к ним. Позже к добыче присоединились еще два «ствола» – бразильские револьверы Taurus 38-го калибра (9 мм) и пакет с крупной суммой американских долларов...

Все, казалось бы, хорошо, можно рапортовать об успехе. Но здесь-то и начинаются странности. Водителя «Волги», который привез пистолеты, через трое суток после задержания освободили. Мол, он здесь ни при чем – некий незнакомец лет тридцати подошел к нему и попросил подержать у себя дома атташе-кейс, пока не позвонят «от Кирилла». Затем последовал звонок, выезд и известный нам финал со стрельбой. Что было в увесистом, под восемь килограммов, чемоданчике, водитель не ведает – шифрованный замок. «Убедительная» версия!

Покупатель «стволов» – с ним тоже много проблем. В частности, никто пока не доказал, что он действовал именно так, как это описывают в своих показаниях сотрудник ФСК Агапов и майор милиции Толмачев: выскочил из машины и побежал, бросив чемодан под колеса «Волги». Есть свидетельства очевидцев, что этот человек вышел из машины с пустыми руками. Да и в материалах дела имеется протокол, где русским языком говорится: оружие было сдано... оперуполномоченным милиции! Зато револьверы и деньги «покупатель» согласился выдать добровольно – зашел вместе с оперативниками к живущему рядом приятелю и вручил хранившийся там пакет стражам порядка. Но доказать, что задержанный покупал или хранил оружие, трудновато. И, согласно законодательству, за добровольно выданные револьверы он ответственности не несет.

«Независимая газета» упоминает о прибалтийском следе, о том, что оружие предназначалось киллерам. Но в деле нет даже и намека на что-либо подобное. Как ничего нет и о раскрытии каналов поступления и сбыта пистолетов. Получается, что за грандиозный успех выдается непрофессионализм, который прямо-таки прет изо всех щелей.

Почему же так безграмотно провели операцию чекисты? Ни скрытой видео- или фотосъемки, ни прослушивания разговора покупателя и продавца (хотя технические возможности ФСК и МВД вполне позволяют это). Кто теперь сможет доказать, был ли в наличии преступный сговор – сделка с оружием – или это лишь причудилось оперативникам?! А ведь о предстоящей операции знали заранее.

В разговоре по телефону майор Толмачев сказал, что операция проводилась по оперативным данным, проще говоря, на основе информации агентуры. Сотрудник МВД дал понять, что оперативники ГУОП играли лишь вспомогательную роль, инициатива проведения операции целиком принадлежала ФСК, осведомитель также был из того же ведомства.

Дьявольские игры: агент

ШПИОН, -а, м. 1. Тайный агент, занимающийся шпионажем. 2. Агент по сыску, слежке за кем-н...

С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка. М., «АЗЪ», 1993, с. 932.

«Избавь меня, Боже, от друзей, а с врагами я как-нибудь сам справлюсь» – эта крылатая фраза весьма актуальна, если среди ваших приятелей – сотрудники или агенты Федеральной службы контрразведки.

Жили-были два приятеля-одноклассника. После школьной скамьи разошлись их пути-дороги: один поступил в строительный институт, потом стал коммерсантом, другой – сотрудником КГБ – поступил в пограничное училище. Всякое бывает в жизни, но не ржавела школьная дружба – встречались, за жизнь беседовали за бутылочкой-другой. Потом один из приятелей, окончив училище погранвойск КГБ, отправился служить в Таджикистан. Во время отпусков первым делом заходили в гости к другу.

Осенью 1993 года офицер-пограничник, назовем его, скажем, Юрием Б., заявляется к своему однокласснику-коммерсанту:

«Здравствуй, Коля! Я теперь служу в Москве, но не в погранвойсках – перевели в контрразведку. Буду ловить террористов, торговцев оружием, выявлять каналы сбыта наркотиков. Слушай, ты не мог бы мне помочь – среди твоих знакомых-бизнесменов и мои будущие «клиенты» могут крутиться. Если кто-то будет предлагать наркоту или оружие купить, ты сообщай об этом мне – просто позарез нужно успешно реализовать дело, любое. Тогда смогу получить квартиру. Надоело уже с родителями жить. Это не опасно – никто о твоем сотрудничестве с нами, кроме меня, знать не будет».

Не по душе пришлась коммерсанту затея, но отказать своему бывшему однокласснику в «одолжении» не сумел.

Б. появился снова спустя некоторое время: «Ну, давай, выводи на наркобизнес. Скажи торгашам, что я служил в Таджикистане, уволился из армии и привез с собой много опия».

Николай выполнил просьбу друга, свел с нужными людьми. Бывший пограничник принес на встречу кусок какого-то бурого вещества, похожего на опий-сырец, утверждая, что у него подобного добра много. Внимательно выслушав «продавца», осмотрев образец, «купцы» вежливо откланялись и больше на контакт со «сладкой парочкой» не вышли.

Дьявольские игры: провокатор

ПРОВОКАТОР, -а, м. 1. Тайный агент, действующий путем провокации. 2. Тот, кто подстрекает кого-нибудь к чему-нибудь нежелательному, неприятному по своим последствиям...

С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка, с. 625.

Первая неудача не расстроила офицера – он продолжал давить на приятеля, пытаясь выйти на других «нужных» людей. Его упорство было вознаграждено – выпал фарт! Как в дурных детективах, во время очередной встречи одноклассников на квартире бизнесмена зазвонил телефон – некто предлагал большую партию газового оружия:

– Да зачем мне «газовики»?! Эти игрушки можно без проблем купить в любой оружейной лавке!

В ответ последовало предложение приобрести нечто посерьезнее.

– Нет, мне ничего серьезнее не надо.

Тут уж встрепенулся прислушивающийся к разговору приятель-чекист, замахал руками: «Соглашайся, не раздумывай!»

Попросив потенциального продавца перезвонить, Николай положил трубку.

– Это именно то, что нам нужно, – энергично убеждал приятеля «служивый». – Договаривайся о крупной партии. Я связываюсь с начальством. Мы с тобой такое дело реализуем, пальчики оближешь!

«Куй железо, пока горячо», гласит старая пословица. Офицер тут же набрал номер, начинающийся на магические цифры «224-», доложил кому-то о состоявшемся разговоре, выслушал инструкции:

– Все, Коля, полный порядок, проводим операцию. Ты с этими типами договаривайся, согласуй детали. Когда все будет тип-топ, я выдам тебе деньги из кассы ФСК и под прикрытием пойдешь на встречу. А там мы их или возьмем, или «на поводочке» поводим – начальству виднее. Но ты по делу проходить будешь лишь в качестве свидетеля, так что не бойся...

Спустя какое-то время высокие договаривающиеся стороны пришли к соглашению: «оружейники» предложили партию уже известных нам пистолетов ТТ с лазерными прицелами и револьверы Taurus.

Сумма сделки набегала большая. Но на проведение операции в кассе ФСК, видимо, деньги нашлись – коммерсант получил пакет с долларами из рук приятеля.

Как вы уже поняли, пограничник Юра и был тем самым человеком, на информации которого ФСК и МВД и построили захват оружия. А его друг и одноклассник Николай и есть тот самый задержанный «покупатель».

Девятый

«Как же так, – может возмутиться читатель, – этот человек действовал по заданию ФСК! Почему он сидит в «Матросской тишине»?!»

Потому и сидит, что операция дала не то, на что рассчитывали на Лубянке. Оружие есть, но мало, и сажать некого – ушли «оружейники», оборвав все ниточки.

А, между прочим, ключ следствию мог дать изъятый во время операции кейс – там нашли личные документы и документы какой-то коммерческой фирмы. Но ни ФСК, ни МВД даже не попытались установить подлинного хозяина чемоданчика! Дактилоскопической экспертизы не провели – не сняли отпечатков пальцев ни с пистолетов, ни с найденных в дипломате бумаг!

А как же сам агент-провокатор Юрий Б.? Исчез после операции. Ни следователь, ни чекисты про него знать ничего не знают и не хотят знать: «Какой-такой Б.? В первый раз слышим...». Под давлением адвоката обвиняемого следствие вынуждено было направить запрос в ФСК: состоял ли некто Б. у них в кадрах или хотя бы числился ли осведомителем?

В присланном из ФСК ответе за подписью подполковника Родина значится: Юрий Б., 1962 года рождения, проходил службу в войсках КГБ, уволен из погранвойск согласно приказу №136 от 23 июля 1993 года; в кадрах ФСК не значится, к выполнению поручений не привлекался.

Итак, Лубянка признает факт существования человека, спровоцировавшего коммерсанта на преступление и его, хотя бы и былую, принадлежность к спецслужбе. Но категорически отрицает, что тот действовал по заданию контрразведки. Казалось бы, сведи одноклассников вместе на очной ставке и выясни все. Предположим, выдумал все обвиняемый, спасая себя от статьи УК. Но о готовящейся купле-продаже пистолетов в ФСК мог сообщить лишь экс-пограничник. В противном случае остается предположить, что роль агента выполнял водитель «Волги», который доставил оружие, либо осведомителем был неизвестный по имени «Кирилл», организатор сделки. Если это так, то выходит, что ФСК сама и организовала продажу оружия, то есть, подтолкнула к преступлению невинного человека?

Круто? А какие еще выводы можно сделать? Ведь ни милиция, ни ФСК не стали даже для отвода глаз искать прекрасно им известного Юрия – ни уголовного дела против него не возбудили, ни ордера на арест не выписали, ни розыск объявлять не стали.

Кстати, при захвате изъяли не все оружие: пистолетов ТТ с лазерными прицелами было не восемь – девять! Девятый «ствол» забрал все тот же Юрий Б. Забрал, чтобы показать начальству, как он сказал однокласснику. Да и во время операции он был рядом – в соседней машине, вместе со своим боссом – контролировал ход акции. У него получал доллары для демонстрации потенциальному продавцу в «Волге» арестованный «контрабандист». И именно люди из соседней машины забрали чемоданчик с оружием и «лишний» пистолет. С этим стволом одноклассник коммерсанта и ушел. А самому коммерсанту оперативники сказали: «вали отсюда, мы их будем брать...».

Кстати, о деньгах. Куда они обычно деваются, когда их захватывают во время подобных мероприятий? Составляется протокол об изъятии, а сами деньги прилагаются к делу в качестве вещественного доказательства. Так вот, изъятые при описанной выше акции 1600 долларов исчезли. В уголовном деле вы не найдете ни малейшего следа этих денег! Куда они делись? Варианта лишь два: первый – они вернулись туда, откуда были взяты – в кассу ведомства; второй – их присвоили себе оперативники. Выбирайте любую версию на свой вкус.

В цитированной выше заметке «Независимой газеты» есть интересная фраза: «Это высокоточное оружие предназначалось для специалистов по заказным убийствам и террористическим акциям». Разгуливающий сейчас по Москве с «высокоточным оружием» за пазухой бывший пограничник и нынешний агент Б. (в чем уже нет сомнений), по всей видимости, и является тем самым спецом по заказным убийствам? Или по терактам? В ином случае, зачем не зарегистрированный пистолет чекисту?

Судя по всему, коммерсант Николай, одноклассник чекиста Б., стал жертвой нестыковок в работе спецслужб или же вопиющего непрофессионализма контрразведчиков, стремившихся любой ценой, даже при помощи провокации, «реализовать дело», выражаясь профессиональным сленгом. Сейчас Николай сидит в «Матросской тишине», а следователь пытается выбить из него признание. Адвокат обвиняемого сообщил, что его подзащитного поместили в «пресс-хату», где сотрудничающие с тюремщиками уголовники доводят сокамерника «до ума» – пытают, проще говоря...

Dura lex...[1]

Интересы попавшего под стражу Николая Я. представляет известный адвокат Борис Кузнецов. По его мнению, мы имеем дело с чекистской провокацией:

– Почему вообще возникают такие дела? Потому, что крайне низок профессиональный уровень и следователей, и оперативных работников. Взяли лишь десять стволов, не задержан никто из тех, кто действительно занимался доставкой и сбытом оружия! Остались абсолютно незатронутыми каналы поступления этого товара в Москву и Россию. А задержан человек, который по просьбе агента или сотрудника ФСК помог организовать сделку. Он был убежден, что выполняет задание государственной службы, используя выделенные ФСК доллары. Чекисты по существу подставили, «продали» своего агента – у меня нет никаких сомнений, что одноклассник моего клиента работал на ФСК. Теперь они вынуждены скрывать своего провалившегося «кадра».

Эти, из ФСК, думают лишь о сиюминутном результате – схватил, отчитался, дальше хоть трава не расти.

Оперативно-розыскная деятельность должна исключать любую провокацию. Провокация – это когда органы власти подталкивают людей на совершение преступления. Указ президента Ельцина от 14 июня 1994 года допускает использование данных оперативно-розыскной деятельности в качестве доказательств! Это опаснейшая вещь! «Данные оперативно-розыскной деятельности» – это большей частью донесения агентуры. Вполне допустим, на мой взгляд, допрос осведомителя в качестве свидетеля. Но ссылка оперативного работника на анонимный источник, который невозможно проверить, уже грубейшим образом нарушает права человека и создает основу для произвола. Человек может быть привлечен к уголовной ответственности лишь на основе доноса, без малейших доказательств.

Описанная история произошла еще до Указа Ельцина от 14 июня 1994 года «О неотложных мерах по защите населения от бандитизма и иных проявлений организованной преступности».

А вот эти уже после: «...После неожиданного визита (сотрудников ФСК. – авт.) обнаружилось исчезновение не внесенного в протокол мини-компьютера Sharp, электронной записной книжки Citizen, бухгалтерской документации и золотого «Ролекса»... (стоимостью 4500 долл.)».

«...В квартиру вбежали 5–6 человек, один... с автоматом. Меня положили на пол, стали избивать, бить головой о пол... Обыск производился просто: все вывалили на пол. Что они искали, я не знаю. ...В конце концов, невысокий взял молоток, подошел ко мне и рукояткой надавил в низ живота, говоря: «Эстонский шпион, пришел тебе как мужику конец!»

...Допрос сопровождался репликами заходивших в кабинет: «Теперь твое место в клетке, готовься стать голубым» (Сегодня, 21 июля 1994 года).

Так работают «охотники за оружием» из ФСК. По-иному не умеют. И не хотят.

в начало

4. Суд над «терминатором»

Процесс по делу о партии пистолетов с лазерными прицелами

Не уверен, что суд был «скорый и правый», но вот что без противогаза в нем можно было выдержать не больше десяти минут – точно! Вы будто попали в приют для клошаров или камеру, набитую десятком-другим бомжей. Но видавшие еще и не то заседатели и судья Мещанского межрайонного суда г. Москвы спокойно прошли на свое место. Без мантий – здесь это смотрелось бы очень смешно.

Только мертвенно-бледному парню-подсудимому со скованными за спиной руками явно было не до смеха. Знакомьтесь, Николай Яковлев, исполнительный директор коммерческой фирмы, занимающейся поставками продовольствия из Европы в Россию. В статье «Оружие Терминатора» (см. выше) он назван лишь по первой букве фамилии – «Я.». Но теперь открытый суд, автор этих строк присутствовал на нем и вправе предать огласке те имена, которые не фигурировали ранее.

Напомним суть дела. 28 апреля 1994 года Николай Яковлев арестован по обвинению в незаконной покупке партии огнестрельного оружия – восьми пистолетов ТТ с лазерными прицелами (целеуказателями) и двух револьверов бразильского производства. Согласно версии защиты, документально подтвержденной материалами дела, все это не что иное, как умышленно организованная провокация. А ее главные инициаторы и исполнители на Лубянке: Федеральная служба контрразведки. Именно по просьбе сотрудника (или агента) ФСК, в полной уверенности, что он выполняет задание правительственной службы, подсудимый и пошел на организацию сделки по купле-продаже оружия. Самое ужасное для него – спровоцировавший его человек, убедивший сотрудничать с Лубянкой и проведший данную операцию, – лучший друг, одноклассник!

Итак, вот он, еще один главный герой дела – «Б.»: Юрий Баландин, 1962 года рождения, коренной москвич, кадровый сотрудник органов государственной безопасности с 14-летним стажем. После окончания училища КГБ служил в погранвойсках в Средней Азии. Осенью 1993 года вернулся из Таджикистана в Москву. По его словам, перешел в Министерство безопасности (ныне ФСК) в подразделение, занимавшееся борьбой с организованной преступностью. Баландин попросил своего друга вывести на криминальные структуры. Почему именно Яковлева? Во-первых, коммерсант, а где у нас бизнес обходится без «крутых» людей? А во-вторых, с точно такими же просьбами Баландин, оказывается, обращался чуть ли не ко всем своим одноклассникам!

В общем, сначала были просьбы познакомить чекиста с людьми, занимающимися переводом крупных финансовых средств из России в ближнее зарубежье и обратно, потом – с торговцами наркотиками, в конце концов, с торговцами оружием. Финал вам известен.

По словам Яковлева, Баландиным двигало одно, но страстное желание – получить свою квартиру, чтобы не жить с родителями: жена, ребенок... И вот 28 апреля этого года Баландину вроде бы выпал шанс – «реализовать контакт». Тогда двухкомнатная квартира близ метро «Университет» в кармане – экс-пограничник уже видел ее!

Но это версия подсудимого. Суд должен был рассмотреть дело и решить, кто прав: обвинение или защита. Сидя в зале суда и внимая поочередно подсудимому, адвокату, прокурору, судье, свидетелям, вслушиваясь в цитируемые сторонами материалы дела, все больше и больше убеждаюсь в том, что все было именно так, как описано в предыдущей статье. Перед нами чистой воды провокация сотрудников ФСК, а сидящий на скамье подсудимых Яковлев – не только участник, но и жертва ее. У стороннего слушателя вряд ли могли остаться сомнения в том, что именно по просьбе чекистов и была организована акция по купле-продаже оружия. Об этом свидетельствует целая масса прямых и косвенных улик. Главная из которых – исчезновение бывших в наличии при задержании тысячи шестисот американских долларов и отказ найти и представить перед судом провокатора Баландина. А разыскать его для милиции и ФСК – раз плюнуть. Известно, где он живет, известны его друзья, родители, жена. Но не сделано ничего. Ведь если Яковлев все врет, наговаривает на одноклассника, клевещет на КГБ... извините, на ФСК, то разоблачить это проще простого – предъявить Баландина.

Нет, достопочтенная Служба и пальцем не пошевелила в поисках своего сотрудника. Ах, скажете вы, но, может, он БЫВШИЙ, а не действующий кадр? Вполне возможно. Как возможно и то, что Баландин слишком много на себя взял, действуя от имени ФСК (хотя ряд людей утверждает, что тот демонстрировал свое удостоверение сотрудника ФСК!). Но Лубянка должна нести ответственность даже за бывших – тех, что состоят в действующем резерве.

Риторика? Но вот документы и показания свидетелей – сотрудников милиции – говорят, что акция проводилась по заказу ФСК. Однако чекисты наотрез отказались появиться в суде в качестве свидетелей. Один из руководителей операции, офицер ФСК Сергей Агапов (работает по адресу: Мясницкая, 1, кабинет №741) мотивировал неявку соображениями секретности и конспирации. Кстати, автор этих строк неоднократно предпринимал попытку встретиться с ним и переговорить по данному делу. Увы, Лубянка от контакта бегала, как черт от ладана.

В показаниях же пришедшего в суд старшего оперуполномоченного 98-го отделения милиции Калошина столько противоречий и нелепостей!..

Поразительно, но в природе не существует документа, убедительно доказывающего, что Яковлев был с оружием: нет ни единой бумажки, документирующей задержание с поличным! По всем статьям выходит, что оружие было выдано... сотрудником милиции! Как оно оказалось в руках милиционеров? – туман. Почему? – Не потому ли, что чемоданчик-то с пистолетами был передан милиционерам УЖЕ ВСКРЫТЫМ без понятых сотрудниками ФСК? По крайней мере, так следует из материалов дела и показаний свидетелей.

Но самое большое впечатление произвел допрос свидетеля Лазарева, который в тот апрельский вечер был задействован в качестве понятого. Старик-инвалид совершенно четко показал, что он увидел уже вскрытый атташе-кейс, где лежало восемь пистолетов. Понятые не видели, кто и как принес дипломат, кто и как его открывал, и что было в нем в момент вскрытия. Выходит, что документ об изъятии оружия и протокол вскрытия чемоданчика с юридической точки зрения не существуют! Кстати, чемоданчик тоже «пропал»...

Итак, ни одного свидетеля, который смог бы доказать, что Яковлев был задержан с оружием в руках. Судя по всему, таких свидетелей просто нет в природе – хотя бы потому, что оружие сразу попало в надежные руки чекиста Баландина и его коллег. Кстати, я был не прав, когда в предшествующем материале утверждал, что сотрудники ФСК не вели видеосъемку операции. Удалось выяснить, что велась детальная оперативная видеосъемка. Итак, предъявите суду видеоматериалы – и все сразу станет на свои места, хотя бы по эпизоду задержания. Нет, ФСК отказывается предоставить суду видеозапись! Почему? Наивный вопрос: если бы все обстояло так, как говорится в обвинительном заключении, и все это зафиксировано, то не было бы никакой необходимости скрывать что-то от суда. Вывод однозначный: видеоматериалы ФСК работают против версии Лубянки и следствия.

Итак, то, что дело липовое, а обвинение шито белыми нитками, очевидно. Всем, кроме однозначно настроенного на вынесение обвинительного приговора состава суда. Что ж, это его право. Мое право поинтересоваться, почему достопочтенный суд не удосужился детально разобраться в деле, даже не отправил его на доследование. Он предпочел проигнорировать бросающиеся в глаза факты, наотрез отказался заниматься проверкой показаний сотрудников ФСК и МВД, и уж совсем суду не захотелось заниматься личностью Баландина. Решение было быстрым: четыре с половиной года лишения свободы. Естественно, возмущению адвоката Бориса Кузнецова нет предела: он подаст кассацию и будет в вышестоящем суде требовать отмены приговора. Подсудимый Яковлев признать себя виновным категорически отказался...

P.S. Уже после процесса стало известно, что перед вынесением приговора с судьей продолжительное время очень плотно пообщались товарищи в штатском. Видимо, их аргументы оказались очень убедительными.

в начало

5. Что там в КГБ?

С некоторых пор на страницах «Дня» (после провала мятежа 1993 г. закрыта, позже вышла под названием «Завтра». – авт.), «Правды», «Советской России» регулярно стали появляться документы с грифом «Совершенно секретно»: то стенограмма конфиденциальных переговоров, то бумажка из аппарата президента, то архисокровенный аналитический обзор аж Главного разведуправления Генштаба! Про постоянно появляющиеся там же документы из недр Лубянки помолчу... Это ж надо, ни в одной самой демократической стране журналисты не работают столь храбро и лихо. Но стоп! Сами редакции от чести добычи сей уникальной информации открещиваются: ведать не ведаем, знать не знаем, как из охраняемых сейфов госведомств секреты утекают к нам, да прямо в набор! Может, привидения завелись? Пробираются по ночам мимо недремлющих чекистских дозоров в кабинеты министров, начальников штабов, генералов в штатском и форме, щелкают шпионскими «Миноксами»...

Вот где раздолье для настоящего чекиста! Сидят, наверное, сейчас они по ночам в засадах со снаряженными серебряными пулями автоматами (иным способом потусторонние силы, судя по литературе, не проймешь).

После таких выходок отчего и не поверить министру безопасности Баранникову: враг не дремлет, вербует теперь аж «теневиков» и уголовников... (Остальных, видимо, уже завербовали?!) «Враги, кругом одни враги и агенты», – неустанно сообщают нам те же «Правда», «День» и «Советская Россия» (кто же секретные материалы таскает, если не «враги» и «агенты»?). Впрочем, это ведь вечная истина, еще основатель партии нового типа любил поговаривать на досуге: «Вгаг не дгемлет, батенька». Позже эту незатейливую идею внушали непонятливым Феликс Эдмундович да Лаврентий Павлович... Что здесь нового?

А ничего. Все вернулось на круги своя, и из священной пирамиды ценностей русской души, по удачному выражению одного из моих коллег, осталось лишь три реликвии, среди коих на первом месте – незыблемая Лубянка.

Но вот только непонятно, почему ударов чекистского меча совершенно не ощутили на себе столь же реально существующие иностранные разведчики и поставщики материалов для вышеназванной прессы. Приморские чекисты несколько десятков агентов иностранных спецслужб выявили. Ну и что? Сидят теперь бедные сингапуро-малайские штирлицы в Лефортово? Да нет, таковых там не обнаружено. Зато в этом заведении сумел побывать ученый-химик Вил Мирзаянов, обвиненный в раскрытии государственных тайн и секретов – статья 75-я УК.

Да и вообще, что это наши «рыцари плаща и кинжала» (или «щита и меча»?) в последнее время стали так бдить за химиками? Вот и военная контрразведка химполигона в Шиханах (Саратовская область) пытается привлечь по той же 75-й Владимира Углева, одного из разработчиков отечественного бинарного оружия. Те же особисты Приволжского округа жаждут засадить в тюрьму бывшего майора химвойск Владимира Петренко... Странно!

Но не только химиков же отлавливать! Саратовские чекисты обрушили мощь своего праведного гнева на журналиста Сергея Михайлова. Все та же 75-я! Похоже, что этой статье суждено затмить диссидентские прошлых десятилетий, а то и с 58-й образца 1930–50-х посоревноваться. Не так давно ее и Глебу Якунину со Львом Пономаревым «пришить» пытались... Прямо поветрие какое-то пошло – сплошное раскрытие гостайн! То химики болтливые раскроют, то депутаты, то журналисты...

С Якуниным и Пономаревым дело ясное – посидели после путча над документами и «вдруг» обнаружили, что среди иерархов Православной церкви видимо-невидимо агентов Лубянки. Эка невидаль! А эти, нет чтобы в ужасе бежать к тем же иерархам в грехах каяться – взяли и «засветили» несчастных обладателей клобуков.

Ученые-химики в отечественной печати заявили, что наши химические генералы пытаются утаить некое неизвестное ранее новое химическое оружие. Всего-то и «секретов», что две фразы: «новое» и «бинарное». На каких принципах действует, какая формула, где производится? Ничего не понять даже специалисту. Подумаешь, бинар, так о нем пресса уже лет двадцать трещит. Но о бинаре американском. Кто поверит, что его не имеет наша доблестная «непобедимая и легендарная»? Тем не менее, санкции последовали почти незамедлительно, хотя, как выяснилось, никто из чекистов знаменитой статьи Мирзаянова в «Московских новостях» (послужившей предлогом для репрессий) в тот момент в глаза не видел, как не видел ее и давший санкцию на обыски и арест заместитель Степанкова! И семь здоровых лбов из ЧК искали у химиков... оружие и наркотики!

Но дело смотрится по-иному, если знать, что во всех этих случаях непосредственным поводом для реакции Лубянки стали официальные заявки «обиженных» ведомств и организаций. В деле Якунина-Пономарева чекистам на них «пожаловались» иерархи церкви. Саратовский журналист Сергей Михайлов давно был под наблюдением «органов», но «замели» его осенью 1992-го по инициативе местных «милиционеров» – он ухитрился раздобыть и опубликовать сверхсекретную инструкцию МВД о вербовке осведомителей среди населения. Бывший майор Петренко «разрабатывается» после публичного выступления перед избирателями с рассказом об испытаниях химического оружия на людях. На него «наехали» по просьбе местных военных властей. «Разборку» с Углевым устраивают после официальной письменной просьбы об этом Шиханского филиала печально известного института по разработке боевых ОВ – ГосНИИОХТа. По просьбе руководителей центрального аппарата того же института раскручивается и кампания против Мирзаянова...

Вот и получается, что «охотники за скальпами» шпионов стали интенсивно интересоваться «добычей» лишь по просьбам «заинтересованных организаций»: церкви, ВПК, МВД... Что, чекистам нечего делать, и они решили перейти на бригадный подряд или отдаться в аренду тем, кто хорошо заплатит? Тогда становится ясно, почему бойцы «невидимого фронта» начисто забывают о своих профессиональных обязанностях, когда те же секреты, причем не мифические, а реальные, появляются на страницах оппозиционных изданий... И почему внимания контрразведчиков не привлекает странная инициатива Службы внешней разведки, поставившей на поток продажу за валюту секретных архивов советской разведки? Надеются, что им тоже «зеленые» обломятся? Да, кстати, а как обстоит дела с поиском неведомых злодеев, аж в 1992-м – прямо со стола Генерального прокурора – загнавших «Шпигелю» за немецкие марки материалы допросов гэкачепистов?

Но, может, причина очередной призракомании майоров Прониных и генералов баранниковых лежит глубже ясно видимой тенденции на «заказные» преследования? Может, это лишь тренировка перед большой и настоящей работой? Какой-либо действенной активности обитателей Лубянки и множества других лубянок по защите реальных национальных интересов Российского государства не узреть даже в микроскоп. На просторах России вольно пасутся сотрудники спецслужб среднеазиатских государств, отлавливающие своих диссидентов-правозащитников. Украинская «державна» безопасность без особого труда извлекает из стальных сейфов Москвы интересующие их досье на оппонентов Кравчука – дела еще андроповских времен! Не менее свободно резвятся у нас спецслужбы Кубы, Ирака, Северной Кореи и Югославии. Про опекаемые чекистами Ким Ир Сена концлагеря для граждан КНДР на нашем же Дальнем Востоке писалось уже не раз!

Пока политики болтают с высоких трибун, ведут переговоры, чекисты бывшего СССР давно обо всем договорились. Пока трепались о создании «единого экономического пространства», чекисты СНГ и стран-осколков бывшего «социалистического содружества» тихо пришли к созданию единого чекистского пространства, на котором удобнее и привычнее сообща заниматься ловлей мифических шпионов и реальных болтунов. Кормиться-то надо, «рынок». После августа 1991-го все пугали «честных» чекистов грядущей «охотой на ведьм», которая так и не состоялась. На охоту вышли сами ведьмы.

Вместо послесловия. Из интервью «Новому времени» (1992, №4) Евгения Савостьянова, шефа московского управления МБР:

«– Вы не боитесь стать частью этой системы?

– Не надо этого бояться...

– Вы сильно изменили кадровый состав управления?

– Практически нет. Зачем разгонять профессионалов?.. Им нужно только объяснить, что надо охранять... Можно было всех разогнать, как в 1917-м, а потом опять набирать профессионалов. Мы пошли по другому пути: поставили перед теми же людьми новые задачи».

в начало

6. У Лубянки «лишних функций» нет!

В Центре общественных связей Министерства безопасности прошла пресс-конференция (август 1993 г. – авт.), посвященная изменениям и дополнениям Закона «О федеральных органах государственной безопасности». Вел ее заместитель начальника ЦОС МБР Владимир Томаровский. Никаких особых открытий и новостей не было – выступавшие доказывали просто жизненную необходимость законодательных новаций: «Назовите хоть одну функцию, которая надуманна или не нужна!» После внесенных изменений положение органов государственной безопасности, по словам чиновников МБР, станет более определенным.

Журналистов вопросы законотворчества интересовали, скажем, не очень. Первый вопрос и вовсе касался причин присутствия здесь светлого образа Железного Феликса, портретами которого были увешаны чуть не все стены! Так и напрашивалось: «Скажи мне, кто твой кумир и я скажу – кто ты».

Автора этих строк заинтересовала проблема сотрудничества МБ со спецслужбами среднеазиатских государств, в частности, Таджикистана и Узбекистана, – характер и правовая база такого взаимодействия, законность активного присутствия на российской территории доблестных джеймс бондов из Душанбе и Ташкента... Единственное, что удалось узнать, так это то, что «вопрос, безусловно, актуален». Из ответа господина Дьякова, начальника Академии МБР, было ясно, что «процесс идет», но куда и как – пояснений не последовало. Сергей Дмитриевич сообщил, что со среднеазиатскими республиками заключены договоры и их чекисты обучаются в Академии МБР, но на факультете для иностранцев. Внести какую-либо ясность в вопрос о преследовании инакомыслящих и оппозиционеров сотрудниками вышеназванных спецслужб на российской территории генерал Дьяков не смог или не захотел. Корреспондент так и не смог выяснить, является ли бывший руководитель таджикского КГБ генерал Турсунов иностранцем, занимающим высокий пост в МБР и отвечающим за выработку среднеазиатской политики этого ведомства, или же он уже принял российское гражданство... Безответными остались и вопросы о деятельности открыто работающих в России спецслужб Северной Кореи.

Представитель пресс-центра коснулся и ставшей уже почти регулярной конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», отношение к которой у чекистов, по понятным причинам, более чем прохладное: организаторы-де воспользовались присутствием работников МБ, чтобы сделать себе рекламу. Поэтому, хотя ЦОС МБР и не отказывается от участия в третьем этапе сего мероприятия, но планирует провести свою теоретическую конференцию.

Касаясь же отставки Баранникова, господин Томаровский решил «поставить на этом точку», сообщив присутствующим, что «здесь никакие комментарии не правомерны». В общем, читайте указ президента – там все написано.

Тут замначальника ЦОС вдруг обрушился персонально на автора этих строк: гневную отповедь вызвала публикация об отставке Баранникова «Этика по-кремлевски» (Столица, 1993. №33) и содержащиеся там данные из биографии и.о. министра Николая Голушко. Оказывается, служа в 5-м Управлении, он преследовал вовсе не диссидентов и инакомыслящих, а только лишь «националистических экстремистов».

На сей гневной ноте господин Томаровский и завершил брифинг.

в начало

7. Лубянке тоже хочется доктрины

Российские военные обзавелись собственной доктриной: без нее раньше тяжело было разобраться, кто враг внешний, а кто – внутренний. Пример оказался заразительным, и на ведомство Павла Грачева с нескрываемой завистью стали поглядывать чекисты. Вероятно, именно отсутствие чекистской доктрины помешало 3–4 октября 1993-го обитателям Лубянки оперативно определиться с врагами. В конце концов, чекист №1 (Н. Голушко) удостоился ордена «За личное мужество», что и подвигло его на дальнейшие подвиги: на днях на стол президента Ельцина лег разработанный в недрах МБ новый концептуальный документ.

Документ готовился еще до октябрьских событий, но «уроки Октября» не прошли даром. Формально – это лишь предложения по реформированию госбезопасности. На деле же речь идет не о реформе КГБ–МБ, а о воссоздании монстра КГБ в прежнем виде. Проект предусматривает возвращение таких ударных спецподразделений, как «Альфа» и «Вымпел», под отеческое крыло министерства. Зря, что ли, Голушко так активно плакался по поводу отсутствия у МБ спецназа в разгар кризиса! Другое дело, что сами сотрудники, к примеру «Альфы», не столь уж явно пылают желанием вернуться в лоно именно нынешней госбезопасности – им достаточно воспоминаний не такой уж и седой старины об использовании группы в качестве ударной карательной бригады (штурм дворца Амина в Кабуле, штурм телецентра в Вильнюсе, подготовка к штурму Белого дома в августе 1991 г. и участие в захвате БД 4 октября 1993-го). На случай, если президентский аппарат не захочет расстаться с подчиненными ему спецподразделениями, проект МБ предусматривает формирование нового спецназа.

Точно так же послание Голушко рассчитано на закрепление подчиненности погранвойск министерству безопасности. Хотя именно сейчас наиболее очевидно, что немалая доля провалов в охране границ проистекает, не в последнюю очередь, из-за подчиненности пограничников системе МБ, каковой ныне просто не до них.

Но стержнем «лубянской бумаги» является новая аргументация в пользу воссоздания системы политического сыска. Оказавшись неспособными противостоять терроризму и политическому экстремизму (эксперты, правда, утверждают, что дело здесь не в «неспособности», а в нежелании), чекисты решили пойти по самому «простому» пути – творчески применить метод Юрия Лужкова. Если Лужков возрождает на практике полуфеодальные методы управления городом, стремясь сделать ЧП и депортации обыденностью, то МБ желало бы поставить под свой контроль абсолютно всю общественную, политическую и культурную жизнь страны. Голушко запрашивает президента России на предмет распространения политической слежки на все, без исключения, политические партии, движения, правозащитные организации и средства массовой информации. А так как работа эта очень масштабная, то надо не только увеличить штат МБ, но и вернуть министерству изъятые ранее из его ведения технические службы, например, Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ).

Более того, аппетиты Голушко простерлись даже на Службу внешней разведки. Не рискуя прямо высказывать притязания на разведку, чекисты предлагают президенту передать МБ ряд территориальных разведподразделений и технические службы СВР. По сути дела, в случае реализации этих предложений, разведчики останутся лишь с агентурным аппаратом, лишившись кровеносных артерий. А уже дело техники заставить разведчиков самих попроситься назад, на родную Лубянку, когда им станут пережимать эти сосуды.

Не меньшее место отведено и предложениям в сфере экономики. Под контроль госбезопасности задумано поставить все промышленные предприятия, «невзирая на форму собственности». То есть, даже негосударственные! Чекистский контроль, по мнению авторов «чекистской доктрины», должен быть установлен над всеми внешторговыми операциями, над деятельностью банков, бирж и ведущих акционерных и инвестиционных компаний. (Интересно, а в каждом ларьке тоже по майору Пронину посадят?)

Взяв под контроль банки, почту и телеграф, госбезопасность, естественно, на достигнутом не остановится и бросит свой взор на мосты. В данном случае на те, что связывают нашу экономику с ее зарубежными партнерами. Предполагается наладить слежку за всеми иностранными деловыми людьми, сотрудничающими с российским бизнесом. Проще говоря, агентуру и подслушивающие устройства будут внедрять не только в иностранные посольства, но и в СП, представительства зарубежных банков и компаний, вербовать самих бизнесменов и их окружение... Стоит ли говорить, какой восторг это вызовет у тех, кто и так не слишком горит желанием вкладывать свои доллары в нашу ненадежную экономику?!

Кстати, осведомленные эксперты утверждают, что министерству и ранее никто и ничто не мешало «разбираться» с политическими экстремистами, а агентуру к Баркашову, Терехову и Анпилову внедряли и без указаний сверху. Но вот что эти агенты там делали до сего времени – просто информировали или активно провоцировали – загадка. Сейчас же расчет построен на том, что под шумок трагедии 3–4 октября президент подмахнет эту писанину и гэбисты вернутся к привычной практике контроля за умонастроением всего населения. Расширив штаты, разумеется. Пока же через дружескую прессу сотрудники МБ умело сливают информации о планируемом расчленении министерства.

Осведомленные источники утверждают, что Ельцин вряд ли пойдет на принятие программы Голушко, испытывая стойкое недоверие к его ведомству. Это выражается в том, что президент сосредоточивает в своих руках подчиненную ему лично силу: Главное управление охраны, ФАПСИ, СВР... Не случайно, ГУО были переподчинены «Альфа», «Вымпел», Кремлевский полк. Более того, дивизия внутренних войск им. Дзержинского и ее спецназ «Витязь» лишь формально входят в МВД, на деле исполняя, если не прямые приказы, то вежливые пожелания начальника ГУО Барсукова. Самому же управлению фактически приданы функции КГБ в миниатюре: оно ведет разведку, контрразведку, политический сыск, прослушивание... Похоже, что МБ ждут не лучшие времена. Ибо, зачем новый КГБ нужен Ельцину, если от него все равно нет толку: ни шпионов не ловит, ни экстремистов?..

в начало

8. Большие поминки?

Пожухлой листвой слетают с древа власти советники и правительственные чиновники. Отцвел, так и не раскрыв своих талантов, пустоцвет Станкевич. Шумная карнавальная ночь поглотила горе-теленачальников, Брагина и Лазуткина – кто таких теперь помнит? Грядет большая чистка, и теперь очередь за более крупными фигурами?

Настоящие схватки бульдогов, как известно, происходят лишь под ковром. И вот с кремлевского крыльца выкинули еще одного бульдога, не осилившего свору соперников. На сей раз им оказалось Министерство безопасности.

Так и хочется продолжить словами некролога: «В расцвете сил в результате несчастного случая на 77-м году жизни трагически погиб...». Только не вышло бы, как в сказке про то, как мыши кота хоронили.

Если внимательно проанализировать публикации в близкой к властям прессе, да хотя бы в «Известиях» и «Московском комсомольце», направление удара можно было предвидеть. Очень показателен именно «МК», где с завидной регулярностью публикуются материалы о предстоящих реорганизациях МБ. По данным из компетентных источников, эта газета неоднократно использовалась для организации контролируемой утечки информации из высших сфер – из администрации президента. К сообщениям «комсомольцев» на чекистскую тему не стоит относиться легкомысленно – разве не «МК» опубликовал записи многочисленных телефонных разговоров Дмитрия Якубовского с Виктором Баранниковым и Валентином Степанковым? А источник утечки «неизвестен» до сих пор. Но залп по МБ был сделан неплохой. Посему направлявшую газетчиков руку надо искать в стане конкурентов «министерства любви». Может, в президентской охранке?

Не менее мощную пропагандистскую кампанию провели и через «Известия» – публикация статьи Евгении Альбац «Лубянка»: будет ли этому конец?». Некоторые эксперты склонны считают, что серия «антигэбэшных» статей в «МК» и «Известиях» – звенья большой игры, ставки в которой известны – власть.

Судя по всему, судьба МБ была окончательно решена в октябрьские дни. И последней соломинкой, сломавшей горб верблюда, стали направленные аппаратом МБ президенту предложения по «реорганизации» ведомства, фактически предусматривавшие резкое усиление и без того неслабой его мощи. Вот эта-то чекистская разработка[2] и заставила президента ускорить свое решение. Декларируемой целью президентской команды является превращение чекистов в нормальных государственных чиновников. «Верхи» поняли, что от перемены первых лиц в этой структуре мало что меняется? Решили уничтожить систему?

То, что на посту директора Федеральной службы контрразведки пока все тот же Николай Голушко, можно расценивать двояко. С одной стороны, кому, как не ему, прекрасному знатоку всех лубянских закоулков, сносить все «до основания»? С другой же стороны, вполне возможно, что Голушко – лишь временная и переходная фигура. В спину ему дышат Степашин и Савостьянов.

В общем, период схваток бульдогов под ковром в самом разгаре и предугадать возможные ходы сторон крайне сложно. Во всяком случае, речь идет не просто о борьбе за кресла.

О похоронах объявлено, но покойник еще не погребен. Да и нет веских доказательств клинической смерти – в большом лубянском гробу некие телодвижения еще совершаются. Поэтому лично я с эпитафией спешить не буду. Но поговорим о наследстве – усопший был богат. Нет сомнения, что драка за наследство начнется до заупокойной мессы – жадные руки уже спешно обшаривают теплые карманы. С недвижимостью разберутся – не самая большая проблема. А вот как быть с людьми и службами – основным «капиталом»?

Перечислим только основные подразделения МБ, которые придется либо пристроить, либо упразднить (в последнем усомнюсь): контрразведка; военная контрразведка (особые отделы); экономическая контрразведка; управление по борьбе с терроризмом (созданное на базе бывшего Пятого управления КГБ по борьбе с идеологическими диверсиями); следственное управление (вместе с Лефортовской тюрьмой); служба внутренней безопасности; подразделения, занимающиеся разведывательной деятельностью в странах «ближнего зарубежья»; управление «топтунов» – бывшее Седьмое управление КГБ (наружное наблюдение, негласные обыски и т.п.) и, наконец, пограничные войска...

Пограничников, видимо, выделят в самостоятельную структуру – они и так относительно автономны. Контрразведка же, как раз и станет основой новой федеральной службы. А вот куда приклонятся остальные? Как быть с гигантским аппаратом стукачей-осведомителей, которые занимаются чем угодно, но к контрразведке и борьбе с терроризмом это не имеет никакого отношения? Да ничего с ними не станется: займутся привычной работой на старых хозяев.

Зато полку секретных служб в России прибыло – уже есть Служба безопасности президента и Главное управление охраны (бывшая «девятка»), Федеральное агентство правительственной связи и информации, Служба внешней разведки, Главное разведывательное управление Генштаба... Это не считая разведподразделений погранвойск и службы внутренней безопасности МВД! Как на цивилизованном Западе.

Компетентные специалисты, однако, опасаются, что предстоящая перестройка может оказаться блефом и федеральная контрразведка на питательной лубянской почве вскоре вновь раздуется и распухнет до прежних размеров. Наши майоры Пронины умеют не столько шпионов и террористов ловить, сколько политическим сыском заниматься: вот это может свести на нет основной смысл затеи.

Что касается моих гражданских мыслей в отношении пострадавшей бульдожки, то собаке собачья... Только кол осиновый не забыть бы покрепче вбить. Да ведь не будет этого, спорим?

в начало

9. «Вместо КГБ» или жизнь после «смерти»

Реорганизация Министерства безопасности, о которой так много говорили, завершена. Или близится к финалу. «Лефортово» вроде у МВД, следственное управление передано Генеральной прокуратуре, кое-что взяла себе президентская охранка. Ну, и, конечно, самостоятельными от всех иных силовых структур стали погранвойска. И это все? Неужели на истории ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ-МБ можно поставить точку?

Решил проконсультироваться на сей счет у профессионалов – бывших сотрудников КГБ. Вот что сказал полковник Петр ГРОЗА, экс- начальник института КГБ:

– Пока все это напоминает не столько реальную реформу, сколько ее имитацию – много раз шумели о «кардинальных» изменениях, но все проходило по одному сценарию. Скажем, объявлено, что количество сотрудников Федеральной службы контрразведки уменьшились на 46 процентов по сравнению со штатами МБ. Но, судя по всему, никакого реального сокращения не будет – просто под видом сокращений могут впихнуть в отчетную графу сотрудников, переданных другим ведомствам. Сюда же – незаполненные вакансии – и порядок! Насколько мне известно, на все реальные сокращения наложен жесткий мораторий – подавшим рапорта на увольнение моим знакомым отказано в праве уволиться. Одновременно под видом реорганизации из ФСК вымываются последние оставшиеся там нормальные люди.

Кроме того, не фарс ли – проводить реорганизацию «конторы» руками скомпрометировавших себя руководителей и сотрудников этой спецслужбы?! Выходит, что сотрудники КГБ реформируют и «сокращают» сами себя! Неужели не ясно, что реальную реформу дискредитировавшего себя ведомства должно проводить не оно само, а люди со стороны – хотя бы из президентских структур, представители общественности. Конечно, при опоре на профессионалов и компетентных экспертов. Но только не сами чекисты. В противном случае это все равно, что поручить написать устав леса медведю. В общем, пока нет никакой информации, подтверждающей реальную перестройку органов госбезопасности.

Отставной же генерал КГБ Олег КАЛУГИН считает:

– В целом, внешние изменения показывают, что подвижки идут в правильном направлении. По крайней мере, вместо министерства создана федеральная служба. Но основной недостаток – сохранены многие элементы старой структуры. Сохранен старый персонал – это хуже всего. Кто усомнится, что эти люди будут работать только так, как они работали десятилетиями?

А кто проводит переаттестацию кадрового состава ФСК и каковы критерии этой аттестации? Ведь чекисты предоставлены сами себе и продолжают вариться в собственном соку: сами себя аттестуют, сами себя сокращают. Это абсурд!

Сокращения проводятся только за счет незначительных изменений центрального аппарата и выведения из состава МБ-ФСК некоторых структур. Но сами эти подразделения, их кадровый состав, функции – все те же. Как и методы деятельности КГБ.

А известно ли посторонним, что огромное количество действующих чекистов отдали свои голоса на выборах за компартию Зюганова и за Жириновского?! Вот и думайте сами, можно ли с этим драконом бороться методом регулярного подстригания ногтей... Общество должно выработать подход к реформированию КГБ-ФСК, выработать критерии этой реорганизации. И уж, во всяком случае, не отдавать это дело на откуп самим чекистам.

Какой из сказанного можно сделать вывод? Слухи о смерти КГБ оказались, мягко говоря, преждевременными. Как и поминки. Не прошло и сорока дней с момента объявления о клинической смерти, а «покойник» уже румян, бодр, весел и хочет кушать. В общем, читайте сказку про то, как мыши кота хоронили...

в начало

10. Птенцы гнезда Феликсова: еще один выпал?

Отставка в России больше, чем отставка – любое отстранение высшего чиновника, особенно силового ведомства, сразу обрастает массой версий и слухов. А что делать, если достоверной информацией администрация президента ни с кем делиться не намерена?

Итак, с поста директора Федеральной службы контрразведки ушел (или «ушли»?) генерал-полковник госбезопасности Николай Голушко. В свое время почти так же, без вразумительных объяснений, произошло отстранение Виктора Баранникова. Отставка Голушко совпала (ну, чисто случайно!) с очередным обострением внутриполитической ситуации. Нам, что, ждать новой «бучи»? Вот комментарий отставного генерала КГБ Олега Калугина:

– Какой-то одной причины отставки не существует. На мой взгляд, довольно четко выделяются четыре. Во-первых, Голушко был человеком старой школы КГБ. Он длительное время работал по «пятой линии», возглавлял КГБ Украины, если и отличился, то лишь при преследовании инакомыслящих. Для администрации Ельцина держать на посту шефа госбезопасности человека, давившего диссидентов, было обременительно. Во-вторых, свои коррективы внес и октябрьский кризис прошлого года. Во время тех событий Министерство безопасности проявило себя крайне плохо. Сотрудники МБ попросту самоустранились от защиты власти, которая им платит деньги за то, чтобы они ее защищали. Третий комплекс мотивов, на мой взгляд, тесно связан с шумным делом Эймса, сотрудника ЦРУ, обвиняемого в сотрудничестве с советской и российской разведкой. Если Эймс действительно сотрудничал с нами, то причину его провала надо искать не в бдительности его соседей или работе американских контрразведчиков: можно предположить, что Эймса провалил «источник» внутри российских секретных служб – то есть, американский агент. А за иноземных шпионов в России отвечает уже шеф контрразведки – Голушко.

Ну и, конечно же, то, что открылись ворота Лефортово, стало последней каплей, переполнившей терпение президента. Ведь охрану этой тюрьмы несут сотрудники ФСК, подчиненные Голушко...

По мнению Олега Калугина, возможный приход на пост шефа контрразведки генерала Сергея Степашина мало что изменит:

– Должна прийти новая и свежая команда. Перетасовкой одних лишь первых фигур ничего в сути этого ведомства изменить нельзя. Даже если это и очень хорошие люди. Аппарат старого КГБ, сохранившийся практически в неприкосновенности, обладает гигантским опытом охмурения людей. Либо он обработает человека и сделает его своим (пример Евгения Савостьянова), либо отторгнет (пример Вадима Бакатина).

Судя по всему, Николай Голушко не сумел стать своим для команды президента. Да он и не старался, хотя умудрился получить орден «За личное мужество» за октябрьские события. Уже летом 1993 года ходили слухи, что Голушко лишь временная, переходная фигура. Похоже, что переходность и временность пребывания руководителей госбезопасности на своем посту стали основой политики президента. Не считая Бакатина, на посту шефов КГБ-МБ-ФСК сменилось за неполные три года три человека: Иваненко, Баранников, Голушко. Частая смена ключевых фигур говорит и о том, что Ельцин не доверяет «органам» вообще. Из руководителей спецслужб он верит лишь непотопляемому Примакову (СВР) и Коржакову, шефу своей охраны. А в итоге получается, что «контора» сама определяет себе правила и сама их меняет.

в начало

11. Сага о драконе и неизвестном дантисте

Сорок лет – круглая дата. Но юбилей прошел незаметно: ни торжественных заседаний и приветственных речей, ни концертов и вручений наград. Даже скромного букета юбиляру не поднесли! Будто сорок дней отмечали...

В марте 1954-го появилось слово из трех букв, позже заставившее содрогнуться весь мир – КГБ. Конечно, это был далеко не младенец. Но именно под скромной вывеской «Комитет государственной безопасности» эта организация сумела обрести славу самой могущественной и самой зловещей секретной службы мира.

Братство по оружию. Тайному...

Вплоть до августа 1991 года в Советском Союзе было «всего» две секретные службы: КГБ и военная разведка, ГРУ Генштаба. В России образца 1994-го – целая капелла подобных ведомств, не менее шести! Кроме все того же ГРУ и «реформированного» КГБ – Федеральной службы контрразведки (ФСК), на большой политической сцене свои арии исполняют Служба внешней разведки (СВР), Федеральное агентство правительственной связи и информации (ФАПСИ), Главное управление охраны (ГУО) и Служба безопасности президента (СБП).

Вроде совершенно разные структуры – что объединяет их? Братство по оружию. Все они пользуются одними методами – секретными. Все они собирают информацию – и добывают преимущественно то, что скрыто от всеобщего взора. Проще говоря, «братья» вместе и порознь, дома и в чужих странах следят за своими и иностранными гражданами, политическими организациями и правительственными учреждениями, частными фирмами и государственными предприятиями, друг за другом, наконец. Так как любопытство – их профессиональная черта, то ради удовлетворения этой страсти они время от времени (или постоянно) прослушивают телефонные переговоры, всаживают микрофоны («клопы») и скрытые теле- и фотокамеры в квартиры и офисы, вскрывают чужие письма, считывают не им предназначенную информацию с компьютеров. А иногда и обыскивают те же офисы, квартиры, да и граждан.

Но так как и при помощи этих мероприятий не всегда удается узнать самое-самое сокровенное, то «конторы» вербуют себе осведомителей. Таких агентов, работающих на «внутреннем фронте», обычно именуют стукачами.

Вся эта возня на казенно-бюрократическом сленге называется «оперативно-розыскной деятельностью». Правом на нее и обладают поименованные выше службы. Правда, одни без ограничений, а другие – в рамках некоторых формальностей.

Когда-то всех этих «коллег» успешно заменял один большой огнедышащий дракон – КГБ. Дымить-то наш зверь еще дымит, но языков пламени уже вроде бы не видно.

Вегетарианский хищник

Со времени своего возникновения «самая главная» спецслужба пережила, по моим подсчетам, не менее шестнадцати больших и малых реформ, перестроек и переименований. Но, в конечном счете, результат почти всегда был один – после временного ослабления госбезопасность вновь занимала почетное, едва ли не центральное, место в государственной системе, оставаясь «вооруженным отрядом партии». Но в 1991-м исчезла сама партия, а у дракона вырвали ритуальный клык – памятник Феликсу Дзержинскому.

Каких только эпитетов не удостоилась эта организация. Претензии в основном сводились к обвинениям в каннибализме. Людоеды не могут претендовать на симпатии даже в сказках. Поэтому их финал предсказуем – появляется добрый молодец в кафтане и острой сабелькой – вжик!

Но то в былинах, народном фольклоре. А Россия же сама по себе страна загадочная, посему такой счастливый конец не для нас – интриги нет, скучно. Мы пойдем своим путем! И пошли – вместе с чудищем... к дантисту.

Может, в этом есть что-то? Проведем операцию под наркозом и получим полезное и безобидное животное. Вот только пока еще никому не удалось вывести вегетарианского льва...

Какие изменения в деятельности так долго пугавшего всех монстра волнуют (если вообще волнуют) обывателя? Вряд ли ошибусь, если скажу, что беспокойство вызывают репрессивные возможности преемников КГБ: сохранились ли они или нет, вырваны клыки или стоматолог «случайно» был проглочен?

Операция под наркозом

Выделение из КГБ разведки, подразделений электронного шпионажа и дешифровки (ФАПСИ), «девятки» – хранителей партийных тел (ГУО-СБ), мало напоминало болезненную хирургическую операцию. Скорее уж зверюг просто рассадили по разным клеткам.

А репрессивный аппарат? На первый взгляд у КГБ надо было отнять «силовые» функции и спецподразделения. Что и сделали, напуганные августом 1991-го. Забирают переданные ранее в распоряжение Крючкова армейские десантные части, переподчиняют президентской охране Кремлевский (ныне президентский) полк, туда же отправляется и знаменитая группа «А» («Альфа»), а диверсионный отряд «Вымпел», ранее входивший в Первый главк, и вовсе распускают. Погранвойска стали в декабре 1993-го самостоятельными.

Но стержень-то бывшей спецслужбы №1 страны совсем не диверсионные отряды, а тайная политическая полиция, контролировавшая все общество. То есть, Пятое главное управление и территориальные подразделения. Раньше они именовались Управлениями КГБ по тму-тараканской области, сейчас – то же, но ФСК. Прогресс налицо.

«Пятерку» разогнали? Ну, зачем же разбрасываться самым ценным, что у нас есть, – людьми?! Вместо «полиции мысли» создают Управление по борьбе с терроризмом: те, кто раньше ловил диссидентов, ныне должны показать, что они умеют столь же успешно бороться с бандитами. Другое подразделение, также занимавшееся в основном «врагами народа», Следственное управление, ликвидировано в декабре 1993-го. Кроме того, нашу экономику опекало некогда Шестое управление – экономическая контрразведка, а «живую связь народа с органами» осуществляла громадная армия стукачей-осведомителей? Что стало с ними?

Обратимся к первоисточнику. К Николаю Голушко, например, последнему министру безопасности и первому директору ФСК, проведшему, несомненно, самую крупную «реформу» своего ведомства: «Я... пересмотрел целый ряд звеньев Министерства. И некоторые из них сам волевым порядком устранил. Ну, например, такие, как администрация министра. Таким образом, сразу пять генералов сократил... Стал смотреть Управление кадров – наполовину убрал». Крутая реформа!

Вегетативная арифметика

Когда вместо одной срубленной головы вырастает две – это похоже на размножение делением. В биологии такой способ называется вегетативным...

Итак, контрразведка осталась в ФСК. Особистов, военную контрразведку, тоже решили сохранить в прежнем виде – сподручнее армию контролировать. Вот более 600 структур и держат под своим бдительным оком Министерство обороны, Генштаб, ГРУ. В общем, все – вплоть до полка или отдельного батальона.

Управление по борьбе с коррупцией и контрабандой прикрыли. Но «некоторые функции переданы в экономическую контрразведку»: «в сфере экономики будут работать два управления... Одно – Управление по защите стратегических объектов, то есть объектов ВПК, атомных электростанций. Второе – экономической контрразведки... Это вопросы внешнеэкономических связей, вопросы совместных с Западом предприятий, это финансовые вопросы... Задачи борьбы с наркотиками, борьбы с коррупцией в высших эшелонах власти – это тоже будет в экономической контрразведке». Кстати, в том же интервью «Известиям» Голушко смутно упоминает еще и некое «управление экономической безопасности», в которое вошла контрразведка на транспорте. Сколько же у нас «в сфере экономики» контрразведок: две, три?

Размах деятельности ФСК впечатляет: транспорт, «стратегические» промышленные объекты, внешнеэкономическая деятельность, СП, банки. Да такой властью даже КГБ в 1991-м году не обладал! Во всяком случае, для меня было открытием, что кроме Центробанка, Минфина и налоговых служб за финансами еще и контрразведка надзирает...

«Топтунов» – службу наружного наблюдения – просто переименовали в оперативно-поисковое управление. Зато вместо Оперативно-технического (куда входил и отдел прослушивания телефонов) сделали целых два подразделения: научно-техническое управление (туда вошли НИИ по разработке спецтехники) – около 10 тысяч человек и собственно оперативно-техническое.

Еще в 1991-м у КГБ отобрали все структуры, занимавшиеся связью, электронной разведкой, дешифровкой и шифровальным делом. Из них и создали ФАПСИ. Читаем интервью генерала Голушко: «У нас была воссоздана служба шифровальной связи. Сейчас мы передаем ее обратно в ФАПСИ». Ну, прямо птица Феникс, возрождающаяся из огня! Отняли – снова создали. Опять отобрали? Они еще раз хвост отрастят, как ящерица. Была одна экономическая контрразведка – стало две, три... Нет следственного управления? Зато люди есть – из 500 следователей большинство изъявили желание остаться в ФСК! Но шпионов и террористов они ловить не умеют. Значит, «под кадры» и прежние функции восстановят, и структуры?

Но самое ценное, что удалось полностью сохранить в незыблемом виде – территориальные органы – фундамент КГБ. Как и десять лет назад будут люди в штатском сидеть в Мухосранске, терпеливо ожидая появления Джеймса Бонда. А что поделать, если «субъекты Федерации просят, чтобы эту структуру мы сохранили». Ну, раз губернаторы просят... Останется и «золотой фонд», то, на чем держалась провинциальная госбезопасность – осведомители. Подавляющая часть сексотов, работавших на Пятый главк, к борьбе с терроризмом или отлову шпионов имела и имеет весьма отдаленное отношение. Но их почетный труд ныне защищен актом «Об оперативно-розыскной деятельности».

Размножаться по-вегетативному так размножаться – создали Управление собственной безопасности, внутреннюю контрразведку. Нужное дело – до пяти случаев раскрытых предательств среди сотрудников ФСК в год!

«Гвозди бы делать из этих людей...»

А может, верно – больше пользы бы вышло? Сидевшие в политзонах диссиденты рассказывали мне, что там же отбывали срок и довольно много сотрудников КГБ – за шпионаж, за измену. Экс-чекисты и в лагере не меняли своих привычек – стучали на солагерников администрации. Менталитет, однако... Генерал Калугин даже предложил разогнать бывшую Высшую школу КГБ: там, мол, старые кадры учат новые ловить все тех же врагов.

До декабря 1993-го в штатном расписании МБ значилось 137 тысяч человек. Согласно указу президента Ельцина, в ФСК должно остаться 75 тысяч сотрудников. Знающие «кухню» своего ведомства бывшие сотрудники КГБ и МБ утверждали еще «на заре» реформы: реального сокращения не будет – в число сокращенных попадут те, кто уйдет в другие секретные службы. К этой же графе приплюсуют незаполненные вакансии – и порядок!

Как в воду глядели: из 250 высших чинов госбезопасности аттестационную комиссию не прошло... 14 человек. Может, те, кто уже не в состоянии был самостоятельно прийти на комиссию? Начальник управления ФСК по Красноярскому краю «успокоил» читателей «Известий»: аттестацию не пройдет очень и очень незначительная часть сотрудников, сокращение штата коснулось лишь вакантных должностей, сохранены гор- и райотделы...

Согласно же данным журналистки Евгении Альбац, цифра 75 тысяч – это без учета работников научно-исследовательских, медицинских учреждений, охранного и обслуживающего персонала зданий. Ну, под таким «прикрытием» можно провести целые управления!

Кстати, кроме официальных структур, были еще и «неформальные» – надзирающие за «ближним зарубежьем» (Закавказье, Средняя Азия, Украина). Их отдали товарищу Примакову?

«Большое ухо» президента

Возглавляемое генерал-лейтенантом госбезопасности Александром Старовойтовым Федеральное агентство правительственной связи и информации считается одним из самых загадочных в дружной семье российских секретных служб. Найти какого-либо положения об этом агентстве не удалось. Лишь в законе «О внешней разведке» говорится, что ФАПСИ занимается радиоэлектронным шпионажем.

Спецы именно этого учреждения вырубили связь Михаилу Горбачеву в Форосе. 21 сентября 1993 года генерал Старовойтов получил такой же приказ уже от Ельцина после оглашения указа №1400: «отключить все виды правительственной связи в «Белом доме». По непроверенным данным, сотрудники агентства находились и среди защитников Дома Советов. А оставшиеся на рабочих местах их коллеги осуществляли круглосуточный мониторинг всех радио- и телефонных переговоров «белодомцев», а также прослушивали ключевые помещения БД.

Формально ФАПСИ предназначено лишь для налаживания и защиты линий правительственной связи, ведения радиоэлектронной разведки, а также дешифровки кодированных сообщений. Но замечено, что этих забот чекистам-электронщикам мало – они явно страдают от избытка свободного времени и готовы своей грудью закрыть любую брешь. Например, информационную. Было в администрации президента Управление информационных ресурсов (УИР). В августе 1991-го, апреле и сентябре 1993-го именно УИР позволило президентской команде достаточно быстро и эффективно наладить связь с регионами. По сути, это был единственный полностью независимый от структур бывшего КГБ канал связи и информации. Ныне УИР ликвидировали, передав его бренные «останки» тому же ФАПСИ. Теперь для информационной блокады президента достаточно нажатия нескольких кнопок?

Формально наш электронный монстр подчиняется через своего директора лишь президенту. На деле же – всегда готов выполнить «просьбу» – приказ, исходящую из недр «братских» ведомств. Например, от руководства ФСК. Служба генерала Старовойтова умудрилась вляпаться в скандальное «дело Мирзаянова»: по просьбе начальника Следственного управления МБ генерала Балашова ФАПСИ предоставляет фабрикаторам уголовного дела радиоперехваты всех передач иностранных радиостанций, где шла речь о Мирзаянове. А это уже нонсенс: «Большое ухо» может выполнять подобный приказ только одного человека – президента. Он же его формально не отдавал...

Личный маузер вождя

«Девятка» тоже себя «не очень» показала в августе 1991-го, поэтому ее решили взять под свой личный пригляд сначала Горбачев, затем Ельцин. Если от покушений, подлинных или мнимых, эта служба еще спасала, то вот от заговоров против патрона со стороны «товарищей по работе» не получалось. В 1953-м они не смогли отстоять от заговорщиков своего босса, Лаврентия Берия, в 1964-м предали Никиту Хрущева, в 1991-м – Михаила Горбачева.

В декабре 1993-го из состава ГУО в самостоятельное ведомство выделилась существовавшая и ранее Служба безопасности президента. Во главе ГУО с 1991 года стоит генерал-лейтенант Михаил Барсуков. СБП возглавляет личный телохранитель Ельцина еще с политбюровских времен – генерал Александр Коржаков.

ГУО и СБП активно используют данные им законом «Об оперативно-розыскной деятельности» полномочия. Более того, возможности ГУО приближаются к возможностям всего бывшего КГБ – управление способно проводить операции за границей, обладает осведомительной сетью внутри страны, возможно, и закордонным агентурным аппаратом. Сведения об этом проскользнули в печать после «покушения» на Дмитрия Якубовского в Торонто, расследовать которое взялись спецы генерала Барсукова. В подчинении Барсукова имеется и внутренняя контрразведка, группа «Альфа», бункерное управление, Президентский полк.

4 октября 1993-го практически все руководство операцией по взятию «Белого дома» было сосредоточено в руках генералов Барсукова и Коржакова. Направляя сотрудников «Альфы» и «Вымпела» на штурм, Барсуков, утверждают очевидцы в многочисленных публикациях, рекомендовал закончить все побыстрее, не особо утруждая себя взятием пленных. Во всяком случае, он был очень огорчен, узнав, что «Вымпел» отказался идти на операцию, а «Альфа» предпочла свой вариант решения конфликта. Что и послужило поводом для разгона «Вымпела». Что ж, правильно – любой власти в нашей стране наплевать на профессионализм. Зато малейших колебаний при выполнении приказа своим преторианцам «верхи» не прощают. Ничего страшного, что среди бойцов «Альфы» генералы Барсуков и Коржаков не пользуются уважением, зато они пользуются безграничным доверием президента. Который иногда поручает им весьма деликатные политические миссии, формально не входящие в круг забот ГУО и СБП. Например, «перевоспитание» Генпрокурора Казанника, когда тот подал в отставку.

Что такое хорошо и что такое плохо

Удалось ли отбить у дрессированного Змея Горыныча вкус к человечине и превратить его в вегетарианца? Неугомонные критики утверждают: вместо одной головы появилось много, но сам-то зверь жив... (Кстати, помимо уже названных «контор», такими же широкими правами, кроме органов внутренних дел, обладают еще люди Примакова (СВР), ГРУ и пограничные войска.)

Несколько спецслужб – это даже хорошо для общества: возникает неизбежная конкуренция, несогласованность, борьба за место перед царскими очами. Но это несущественно.

А что существенно? Стали ловить больше шпионов, отведя свой бдительный взор от нас, смертных? Ох, если бы так.

В последнее время стало заметно, что растопыренные было пальцы потихоньку сжимаются в единый кулак. Сейчас лично президенту подчинены все основные спецслужбы – ФСК, СВР, ФАПСИ, ГУО, СБ, погранвойска. Но вот в администрации президента больше влияния на это сообщество имеет скорее генерал Барсуков, чем Юрий Батурин, которому это положено по должности. Остается лишь издать указ о слиянии – и машина к бою готова. Кто может дать гарантии, что такого не произойдет? Что, невозможен сговор между бывшими сослуживцами? Кстати, ведь в провинции-то вовсе никакого «разъединения» и в помине не было – все в сохранности. Как собранный пистолет: смазку снял – и готов к стрельбе. В кого? Ну, это уже технический вопрос. Как любит с ухмылкой повторять один мой знакомый сотрудник ФСК, «готовы выполнить любой приказ любого правительства».

Выходит, операция по одомашниванию была безуспешной? Говорят, что роль специалистов по наблюдению за активностью зверя должна была играть прокуратура. Но вопрос на засыпку: сколько раз прокуроры отказали спецслужбистам в санкциях – на прослушивание, перлюстрацию, обыски? Сколько таких разрешений дали в 1993 году, например? Нет таких данных. Может, потому, что «органы» и не обращались за санкциями? Так обошлись...

Так что, господа хорошие, Змей Горыныч у нас ручной, но временно. Голов у него много, зубы целы. И кушать хочет...

в начало

12. Смертельная безопасность

«Безопасность – состояние защищенности жизненно важных интересов личности, общества и государства

от внутренних и внешних угроз».

(Из закона РФ «О безопасности»)

Плотная пачка листов убористого текста с грифом думского Комитета по безопасности – проект фактически уже принятого закона «Об органах федеральной службы безопасности в Российской Федерации». Нам важно найти в нем ответы на два вопроса: «Что можно Лубянке?» и «Кто ее контролирует?»

Прочтение опуса убеждает в том, что Лубянке можно все. Особенно если это обосновано ссылкой на необходимость «получения разведывательной информации об угрозах безопасности Российской Федерации». А равно – на задачи выявления, предупреждения и пресечения «разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств...». Как наши славные органы умеют «пресекать», могут рассказать в Фонде Сороса. Каковой главным «экономическим контрразведчиком» В. Цехановым обвинен в недозволенной (читай – шпионской) деятельности. Без предъявления, впрочем, каких-либо доказательств.

Статья о борьбе с преступностью выглядит ну очень оригинально: снова речь о «выявлении, предупреждении, пресечении и раскрытии шпионажа»! Но разве не об этом говорилось уже в разделе о контрразведывательной деятельности? И не затем ли это дублирование, что термин «шпионаж» не так четок, как «разведка», и позволит обвинить кого угодно в чем угодно?

Бороться с терроризмом лубянцы должны были и прежде. Теперь поле их деятельности значительно расширилось: борьба с организованной преступностью, коррупцией, с незаконным оборотом оружия, наркотиков, контрабандой и «с другими преступлениями» (какими?). И непонятно: что же тогда остается на долю МВД? Ведь перечисленные обязанности (они же – и права) «новой» ГБ практически полностью перекрывают наиболее ответственную сферу деятельности милиции.

Такая же неясность и с разведдеятельостью ФСБ. Известно, что Служба внешней разведки пока автономна. Но законопроект недвусмыслен: именно ФСБ будет добывать развединформацию в интересах «повышения... экономического, научно-технического и оборонного потенциала» страны. Где добывать – не уточняется.

Раздел о борьбе с преступностью в числе объектов воздействия органов называет группы, лица, общественные объединения, «ставящие своей целью насильственное изменение конституционного строя». Не ясно только, какие ФСБ примет меры, если подкоп под Конституции поведет сам президент (учитывая известные прецеденты). И как быть с теми президентскими указами, что с той же Конституцией расходятся? Неужто ФСБ примет на себя еще и функции Конституционного суда? Но и это еще не предел. Поскольку теперь на органы безопасности некими «иными нормативными правовыми актами» (какими?) могут возлагаться «и другие задачи в сфере борьбы с преступностью».

А вот коммерсантам, банкирам и прочим предпринимателям предстоит кое с чем распрощаться. Ибо понятие «коммерческая тайна» ныне упраздняется. Тайна останется только одна – государственная. Посему органы станут контролировать соблюдение режима секретности «в шифровальных подразделениях... предприятий, учреждений и организаций независимо от форм собственности», получать там же безвозмездно «информацию, необходимую для выполнения возложенных... обязанностей», а также готовить персонал служб безопасности для тех же организаций «независимо от форм собственности». Если же кто-то попытается напомнить о своих конституционных правах, ему покажут статью 15-ю: «Физические и юридические лица... обязаны по требованию органов федеральной службы безопасности включать в состав аппаратных средств дополнительное оборудование и программные средства, а также создавать другие условия, необходимые для проведения оперативно-технических мероприятий органами федеральной службы безопасности». А для полного контроля сотрудники ФСБ «могут быть прикомандированы к государственным органам, предприятиям, учреждениям и организациям независимо от форм собственности». Правда, с оговоркой: «с согласия их руководителей». Но надо ли говорить, что получить согласие – дело техники: особо несговорчивые, например, редакторы независимых изданий – смогут быстро убедиться, что их дела вдруг пошли плохо, зачастили инспекции, исчезают привычные клиенты... И все это – лишь для начала... Согласитесь, опыт «уговоров» у наследников Феликса Эдмундовича колоссальный. Кстати, предложенная одним из думских Комитетов поправка об ответственности контрразведчиков за разглашение коммерческой тайны была утоплена под предлогом, что сие должно регулироваться специальным законом.

Целиком же перечень прав органов ФСБ включает аж 23 пункта: едва алфавита хватило – от «а» до «ч». Да и обязанностей (которые, при ближайшем рассмотрении, все те же права) – восемнадцать... А вот с ответственностью...

Кто же будет контролировать ФСБ? На первый взгляд, чуть ли не семь нянек: «Президент Российской Федерации, Федеральное Собрание Российской Федерации, Правительство Российской Федерации и судебные органы в пределах полномочий, определяемых Конституцией... федеральными конституционными законами и федеральными законами». Только вот все относящееся к полномочиям правительства абсолютно неконкретно, депутаты же лишь «вправе получать сведения», судебный контроль предусмотрен post factum – путем вынесения судебных решений. Зато возможности президента реальны, конкретны и безграничны. Именно он:

1) определяет основные направления деятельности органов;

2) принимает решения по всем основным вопросам этой деятельности;

3) принимает отчеты руководства Службы;

4) определяет все прочее – посредством подзаконных закрытых нормативных актов, указов и т.п.

Естественно, такого странного распределения ролей Дума никак не могла не заметить. Поправка, внесенная депутатами А. Арбатовым, В. Горячевым, С. Митрохиным, выглядела цивилизованно-жестко: узаконить не только приятие Думой всех правовых актов о деятельности ФСБ, но также и постатейное утверждение бюджета Службы, право парламентских слушаний и расследований. Плюс к тому – регулярные отчеты руководителей ФСБ перед парламентом и контроль Счетной палаты РФ за расходом выделенных органам средств. Это, по сути, все известные в мировой практике формы парламентского контроля. Как еще бдить парламенту за «спецагентами», если не проверять их расходы и доходы и не вызывать их регулярно на ковер?

Но все дельные предложения были обойдены вниманием думского Комитета по безопасности – командой Виктора Илюхина со товарищи.

Но, может быть, остался еще прокурорский надзор? Заглянем в соответствующую (24-ю) статью проекта: «Сведения о лицах, оказывающих или оказывавших федеральной службе безопасности содействие на конфиденциальной основе, а также о средствах, методах, об организации и тактике деятельности органов федеральной службы безопасности в предмет прокурорского надзора не входят». То есть, в предмет прокурорского надзора не входит практически ничего!

А как быть с «контролем» историческим? И тут все предусмотрено: ни один документ не выплывет из архивов Лубянки, если содержит сведения о бывших и нынешних кадрах, бывших и сегодняшних агентах, средствах, методах, организации и тактике деятельности чекистов в прошлом, настоящем и будущем. Так что «вольностей» с документами более не предвидится. И могут спать спокойно не только стукачи, но и, например, слишком старательные следователи, а равно – оперативники.

Нельзя не упомянуть о статье «Правовое положение сотрудников», чудесно превратившейся в их «Правовую защиту». Тут не найти регламентации деятельности чекистов, зато ясно дано понять: только попробуй помешать сотруднику ФСБ, не говоря уж о сопротивлении – все силы государства будут брошены ему на помощь. Даже милиция нипочем не может задержать чекиста, досмотреть его вещи, транспорт...

ФСБ, как и все ее предшественники – от ВЧК до КГБ, остается военной организацией. Почему такое стремление к жизни по уставу, а не по закону? Да хотя бы потому, что это гарантирует безотказность Службы, повышает ее пригодность для чисто внутреннего употребления. Структуре не просто подарили статус «силовой». Ее официально поставили, по крайней мере, не ниже армии. Помнится, статус армии для себя требовало и получило гестапо нацистской Германии...

Военизированность организации помимо таких прелестей, как звания, оклады, красивые мундиры, дает ее руководству гораздо более весомые преимущества. Военнослужащий должен беспрекословно подчиняться любому приказу; невыполнение приказа, даже откровенно преступного, противозаконного, чревато военным трибуналом. Тогда как для цивильного служащего неподчинение начальству грозит лишь отставкой. Кстати, принятый в 1992 году закон «О федеральных органах государственной безопасности» давал офицеру право выбора. Пункт 4 статьи 15-й гласил: «При получении приказа или указания, явно противоречащего закону, сотрудник федеральных органов государственной безопасности обязан принять все меры к исполнению закона». Но через год это положение исчезает. Нет его, разумеется, и в нынешнем проекте...

Итак, трансформации 1991–1994 годов логически завершаются. Но отнюдь не возвращением всего на круги своя. На смену «просто» КГБ идет супер-КГБ. Неважно, как это будет называться, где размещаться, что послужит ядром – хоть организация г-на Коржакова. В любом случае над всеми нами нависает максимально военизированный, сверхцентрализованный, многофункциональный монстр с безграничными правами. Причем над КГБ со стороны аппарата КПСС худо-бедно был двойной контроль: организационный и идеологический. Идеология ныне мертва. А без нее Служба будет подобна корпусу янычар, кои, как известно, меняли султанов по мере собственных надобностей.

В конце-концов, любая спецслужба – лишь инструмент. Но всегда – чем более мощный, тем более опасный. Особенно сегодня. Возможно президенту, чья администрация родила этот законопроект, сулят приобретение инструмента особо крепкого. Вроде того лома, против которого, по определению, действительно нет приема. Но ведь и тот лом – о двух концах. Не ушибиться бы...

в начало

13. КБ им. Коржакова-Барсукова

«Народ, умеющий ненавидеть свою политическую полицию – свободен на веки веков».

(Никем не опровергнутая истина XIX века)

Сильно ли удивится читатель-избиратель, обнаружив: все уже решили за него и без всяких выборов? И даже не чиновники районно-президентских администраций – два человека. Точнее, ведомство – бывшее и остающееся самым могущественным. То, которое скромно укрыто масками Коржакова и Барсукова.

Ох уж эти лубянские страсти-мордасти – окровавленные клыки и фосфорический взгляд собаки Баскервилей, холодная голова, щит и меч в чистых лапах (пардон, руках). Казалось бы, разогнали, расчленили, кастрировали! И от прошлого – лишь отмечаемый 20 декабря день чекиста, ностальгирование по теплой и нежной андроповской руке да молитвенный взгляд по утрам на образ незабвенного Феликса в служебном кабинете.

Год назад[3] имя шефа Службы безопасности президента Александра Коржакова появилось в верхних строках политических рейтингов. Публика в шоке: «Вохра с наганом – ведущий политик?! Нонсенс!» Едва ли не впервые в мировой практике личный охранник главы государства поднялся столь высоко. Никому ведь не придет в голову выяснять рейтинг телохранителей президента США.

В свое время Девятое управление КГБ – предшественник СБП – участвовало в смещении Хрущева и изоляции Горбачева. Но «девятка» была лишь составной частью Лубянки. Ныне же – Лубянка в подчинении у СБП. И г-н Коржаков не охранник – патрон российских спецслужб. В России глава тайной полиции всегда обладал чрезвычайными полномочиями.

«...Достигнув места шефа жандармов, он сразу умел поставить себя так, что его боялись почти все министры и начальники управлений», – писали в XIX века про одного из предшественников Коржакова – графа Шувалова. При упоминании начальника СБП кремлевский люд бледнеет, переходит на шепот и оглядывается по сторонам в поисках спрятанных микрофонов. Теперь в Кремле, Белом доме и на Старой площади собеседники общаются при помощи записок.

История с очередной болезнью Бориса Николаевича вновь наглядно показала, кто и как правит Россией. Разве не г-н Коржаков определял очередность доступа к приболевшему телу, делил государевых слуг на «чистых» и «нечистых»? Держа свою чуткую руку не только на государевом пульсе – на ядерном пульте? Как и на всех прочих пультах, кнопках, рычагах, вожжах и кнутах. Да и не в дни болезни картина та же.

Имена Коржакова и Барсукова неотделимы друг от друга. Будто они сросшиеся сиамские братья-близнецы: мы говорим К. – подразумеваем Б. И наоборот. И буква Г. затерялась лишь по чистой случайности.

Михаил Барсуков, ударная правая рука, держится скромно. Что приносит свои плоды – весной (1995 г.) его погоны поблескивали лишь звездочками генерал-лейтенанта. Не прошло и полгода – пост шефа ФСБ и регалии генерала армии.

«...Едва произведенный в 1845 г. в офицеры, был уже в 1857 г. генералом, не оказав, конечно, России никаких услуг, способных оправдать столь быстрое возвышение. Образование его – обыкновенное пажеское... его сила... в умении понимать слабости... самодержца и пользоваться ими с иезуитскою ловкостью ...всегда оставаясь по существу прямым наследником Малюты Скуратова».

Путь к вершинам тандем расчищал методично, снимая конкурентов точными выстрелами, надежно изолируя президента вязкой паутиной своих людей. Весь 1992 год в тени – черновая работа по сбору команды (и компромата на соперников). 1993-й – блистательная операция по сокрушению министра безопасности Баранникова. Господ из президентской охранки мало волновало, коррумпирован ли министр и на чьи деньги гуляла в Швейцарии его жена. К тогдашнему хозяину Лубянки подводят провокатора. В итоге производственный травматизм: Баранникову подставили ножку, и он, выпав из кремлевского гнезда, сломав себе шею.

Подсуетился тандем и в отношении вице-президента, состряпав липовый «траст Руцкого». Надежность фальшивки не заботила кремлевцев, лучше всех знавших, что осень 1993-го будет бурной. Об этом говорят и их лихорадочные усилия по переподчинению себе спецподразделений экс-КГБ.

Отметился тандем и в действе у БД. Профессионалы утверждают: личный состав вверенных КБ подразделений мог быстро овладеть цитаделью оппозиции, не доводя дело до вооруженного мятежа. Как бы там ни было, но разгромом БД руководили Коржаков и Барсуков. Хотя личный состав спецподразделения «А» своего презрения к профессиональным качествам кремлевских генералов не скрывал, да и мужеством те не блистали. Что не помешало спустя год приваженным журналистам пустить утку: генерал Коржаков спас Россию от хаоса гражданской войны, точнее – его снайперы. «Неизвестные» стрелки, маскировавшиеся под защитников БД, вели огонь по правительственным силам. Что, согласно версии, и оттолкнуло от оппозиции готовую к измене армию.

Февраль 1994-го – Коржаков всплывает вновь, отправившись лично «перевоспитывать» Генпрокурора Казанника: требует не выполнять решения Думы об амнистии... Но это мелкие царские поручения. А вот тотальная слежка за сотрудниками президентского аппарата переросла в контроль за кадровой политикой. Под колпак придворных чекистов попали даже высшие чины президентской команды. Наш герой «выпросил себе у императора... самыя широкие полномочия и воспользовался ими с большою ловкостью, так что скоро стал почти всесильным... Его домогательства были, разумеется, еще шире, чем достигнутые результаты». Разве всуе не произносилось, «что ему, как начальнику тайной полиции, лучше всего известны свойства и направления каждаго лица, а потому следует ему предоставить право увольнять, по его усмотрению, чиновников всех ведомств».

С лета 1993-го кремлевские чекисты реальные хозяева лубянского поместья. Но открыто владеть Лубянкой было тогда не с руки. И наступило время зиц-председателей Голушко и Степашина. 20 же апреля 1994 года ФСК подписывает с СБП соглашение о взаимодействии. Суть проста: отношения между службами строятся по принципу вассал – сюзерен. Вассал – Степашин, в роли хозяина – Коржаков. Под дланью преторианцев и ФАПСИ – правительственная связь и радиоэлектронная разведка. Возможности ФАПСИ трудно переоценить – именно электронная разведка дает основной массив информации. И все – в распоряжении СБП. СБ-ГУО вместе с ФАПСИ держат под колпаком не только кремлевскую администрацию – правительство, Думу, Совет Федерации. В зданиях этих заведений у этих спецведомств имеются свои офисы (с соответствующей аппаратурой), все телефонные коммуникации и информационное обеспечение – в руках ФАПСИ...

Роли в братстве по оружию распределены и определены: СБП-ГУО – штаб, мозговой и руководящий центр нового КГБ; ФСК-ФСБ и ФАПСИ – инструмент реализации указаний и замыслов старших товарищей. Жадный глаз косится и на Службу внешней разведки...

Такое распределение ролей устраивало далеко не всех на Лубянке – естественное противостояние старой аппаратной гвардии и выскочек из экс-«девятки». Но бросаться под танк Коржакова с гранатой охотников нет.

Одна из версий наезда СБ на «МОСТ» 2 декабря 1994 года – конфликт между «новым» чекистским кланом и «старым», душой и мозгом которого считают Филиппа Бобкова (бывший шеф Пятого управления и первый зам. председателя КГБ, ныне – один из столпов «МОСТа»).

Раздел сфер влияния, разборка молодого рэкетира со старым? Скорее новый беспредельщик демонстрирует, кто ныне настоящий хозяин. Но Служба не была бы оной, если бы операция не решала нескольких задач. Результат «маски-шоу» – смена руководства столичной госбезопасности. Со своего поста слетел Евгений Савостьянов – 1-й чекист Москвы и 1-й заместитель Степашина (т.е., его возможный преемник).

Почти совпало с «маски-шоу» другое, идентичное по исполнению событие – налет на офис обосновавшегося близ Кремля Баркашова. Никто не сомневается в принадлежности налетчиков к спецслужбам. К каким? Риторический вопрос: кому еще позволены столь вольные вылазки в кремлевской зоне?! Вряд ли стоит сомневаться, кто создавал РНЕ и стоял за спиной Баркашова. И демонстративный налет – ритуал утверждения нового хозяина в правах собственности: отныне вы – наши. Так новый сутенер избивает проститутку, чтобы почувствовала новую хозяйскую длань. Амбиции хранителей государева тела давно вышли за рамки ведомства – ЦУ премьеру, кадры... Да и в чеченской войне без нашего тандема никак не могло обойтись. Не Степашин же мозговой центр?! Он просто послушно влез в мышеловку за кусочком сыра. А она возьми и захлопнись в Буденновске. И вместо серенькой мышки – на Лубянке генерал армии.

Вокняжение г-на Барсукова совпало (совершенно случайно!) с выпущенной посредством прикормленных журналистов дезой. Статьи, лубянское происхождение коих очевидно, внедряют в сознание: группой офицеров КГБ и ГРУ создана тайная организация «Феликс». Цель – смена политического курса и физическая ликвидация ряда видных персон – Черномырдина, Лужкова, Бобкова, Гусинского...

Идея единения в экстазе офицеров военной разведки с их лубянскими «соседями» – бред. Зато тень СБП везде негласно присутствует в качестве оппонента темных сил.

Дьяволизация личности Коржакова дальше сравнений с Малютой Скуратовым обычно не идет. Но в какие же игры и с кем тешится генерал? Его априорная верность патрону как-то и не ставится под вопрос. А может быть, зря?

Одна из недавних реприз г-на президента заставляет серьезно задуматься: выдана целая ода в адрес... не подведшего его ни разу Скокова. И это когда Скоков в очередной раз прошелся по некомпетентности Б.Н.! А ведь известно, кто фильтрует информацию для главы государства. Это молчание отнюдь не ягнят лучше всех слов говорит, на кого делает ставку Служба.

Небезызвестный Дмитрий Якубовский как-то обмолвился: «Уже летом 1992 года секретарь Совета безопасности Ю. Скоков пытался ориентировать силовые структуры на себя, с тем, чтобы, перейдя в коммунистическо-фашистскую оппозицию, увести их за собой». Ясно, что подобная подрывная деятельность не могла остаться незамеченной президентскими службами. Случайно ли Юрий Скоков считается теневым патроном силовиков, а Якубовский – в «Крестах»?..

Откроем газету «Завтра»: «Очень симптоматично, что позицию, направленную на усиление государства, занимают такие люди, как Коржаков и Барсуков. Они... встали по эту (т.е. «завтрашнюю». – авт.) сторону баррикад». И еще: «...Коржаков является профессионалом высочайшего класса, преемником тех традиций охраны, которые шли еще с царских времен».

Преемственность от кнутобойцев вроде Ромодановского и Шешковского и «без лести преданных» провокаторов типа Азефа и Гапона – тот еще комплимент! «Коржаков – сверхпрофессионал, который при любой власти будет нужен. ...Коржаков хотел бы быть профессионалом в сильном государстве», – дифирамбы пел Владимир Полеванов, бывший ельцинский чиновник.

Скоков, Полеванов – они на виду, а Александр Васильевич не так прост, чтобы играть на открытой сцене и по правилам. Одно ясно – придворная (ныне уже и всероссийская) ЧК ставит на имперские силы. При живом-то хозяине?!

Отмена президентских выборов – чем не лучший выход? Вариант сей давно отрабатывается. Одна из версий: чеченская кампания предваряла введение ЧП и прямого президентского правления по всей стране. Что не исключало и воцарение некой хунты после, скажем, трагической гибели босса от рук чеченского террориста. Или инфаркта миокарда.

О внедрении Крючковым своей агентуры в окружение Горбачева поведал в 1992-м бывший подполковник КГБ Кичихин: «Их подлинная профессия тщательно скрывалась... Теперь офицеров госбезопасности будут внедрять в аппарат президента Ельцина» (Новое время. 1995. №11).

Кстати, по своему ли почину «отставные» офицеры ГБ кружили вокруг опального Б.Н. до августа 1991-го? Знает ли шеф президентской ЧК, сколько их вокруг президента, какое спецзадание получат они в час «Х» и от кого?

Не зря же подмечал генерал Медведев, начальник горбачевской охраны: «По части кровавых мятежей и переворотов у нас огромный опыт... в КГБ механизм отлажен, надо лишь нажать кнопку, и отлаженная десятилетиями машина заработает безотказно».

Кто только не пытался реформировать тайную полицию. Еще в XIX веке генерал Лорис-Меликов (аналог нынешнего Бакатина) «мечтал своим вежливым обращением облагородить тайную полицию, то есть мечтал превратить грязь в бланманже». И вот более ста лет тому – а все не бланманже...

в начало

14. Человек-невидимка

Писать портрет генерала Коржакова – все равно, что пытаться поймать снежного человека: вроде как есть (был) такой в природе (Кремлевской), а толку-то! Что ест, что пьет и пьет ли вообще, что любит читать, какой пистолет, в конце концов, предпочитает – загадка. «Любит то, что любит президент», – обмолвился про него Олег Попцов.

Впору вовсе усомниться в реальности его существования, если бы не фотоснимки: в фуражке, без фуражки, с рацией, с ракеткой, в погонах, в плавках, с улыбкой, с бронещитом... да еще и интервью – столь редкие и убойные, как выстрелы настоящего снайпера. И президентские указы: назначить, присвоить, наградить, снять...

Никто не видел снежного человека – только его огромные следы. Так и нашего человека-невидимку распознать можно лишь по оставляемым им следам или отпечаткам пальцев (хотя какие уж там пальчики, когда все делается в перчатках). Лишь во время сильного дождя или бури появляется некая полупрозрачная фигура, да молния на миг высветит расплывчатый образ – без профиля и анфаса.

Невидимка явился на свет 31 января 1950 года в Москве. Уже само его появление было неслыханной удачей: родись он не в семье анкетно-идеальных работяг «Трехгорки», а, скажем, в потомственно интеллигентной семье, – не видать ему столь головокружительной карьеры, ибо путевку в жизнь ему дали анкета и рабоче-крестьянское происхождение.

Особыми талантами в школьные годы, как выяснилось, будущий генерал не блистал. Посему и не смог после школы осчастливить своим поступлением ни вуз, ни военное училище, ни техникум. И в 18 лет призван на срочную службу. Спасибо все той же анкете и отменному здоровью – Невидимка попадает в элитнейший Кремлевский полк Комитета государственной безопасности. Вот с тех пор – с 1968 года – наш герой только этой пресловутой безопасностью и занимается. Попасть в Кремлевский полк мог далеко не каждый здоровяк с чистой анкетой: «отбор в него осуществляется тщательный и всесторонний», – вспоминает один из бывших чинов КГБ генерал Докучаев.

Как пояснил мне один из бывших сотрудников Девятого управления КГБ СССР, под этим подразумевается отсутствие «порочащих» связей – никаких родственников за рубежом или даже бывавших некогда на «оккупированных территориях», никакой примеси благородной крови – только рабоче-крестьянские предки и никаких репрессированных в роду. Расовая чистота – то бишь только славянская (русско-украинско-белорусская) кровь – само собой.

Невидимка Саша всем этим требованиям отвечал. Служил хорошо. Настолько хорошо (отличник боевой и политической подготовки, правильно понимает внутреннюю и внешнюю политику КПСС), что глянулся тем начальникам, что бдят не только за Кремлем и Мавзолеем, но и за обитающими в тех помещениях телами. И сразу же после окончания срочной службы получил заманчивое предложение перейти в кадры КГБ – в занимавшееся охраной спецобъектов и спецлиц Девятое управление.

Сам Александр Васильевич о своих боевых годах в «девятке», к сожалению, мемуаров пока не написал, а и отпишет, правды там не найдем (через год отпишет. – авт.). А жаль – именно тот период и сформировал Коржакова, который так НЕИЗВЕСТЕН нам ныне. «Девятка» дала ему все – не только работу и профессию, но и образ жизни, образ мышления, привила вполне определенные представления о морали, разметала юношеские иллюзии и идеалы (если таковые и были). Взамен он тоже отдал все – жизнь и бессмертную душу. Хотите понять Коржакова-96? Загляните на четверть века назад – в Девятое управление КГБ СССР.

Как правило, кадры под себя это управление подбирало самостоятельно, не особо доверяя местным управлениям КГБ. Дабы не усложнять проверку, предпочитали брать коренных жителей Москвы и Подмосковья – и возни меньше, и жилье давать сразу не надо. «Отбирали в основном по анкетным данным», – поясняет бывший охранник Брежнева и Горбачева генерал Медведев. «Как правило, принимается один из ста кандидатов в сотрудники охраны», – утверждает генерал Докучаев. Саша стал «одним из ста».

Какие требования, помимо анкетных, предъявлялись к таким ребятам? Это можно реконструировать по словам генерала Докучаева: «В совершенстве владеть оружием, быть хорошо развитыми физически и хорошо сложенными, иметь нормальный внешний вид и располагать к себе, быть культурным в общении, грамотным, хорошо разбираться в текущих внутренних и международных событиях». Помимо всего прочего, «предпочтение при этом отдается спортсменам и лицам, проявляющим способности в различных видах искусства, музыки, народного творчества».

В каких видах народного творчества зарекомендовал себя Александр Васильевич – известно лишь кадровикам. Но спортсменом он был ничего – волейболом занимался почти профессионально (ему даже удалили разбитые мениски). А уж стрелял отменно – чемпион управления.

Но прежде, чем Невидимка удостоился первого офицерского звания, ему пришлось много потрудиться в учебном центре. Тут и стрельба из пистолета с автоматом, и рукопашный бой, и лыжные кроссы под дождем весной (что поделать – в планы подготовки лыжи почему-то вписывались лишь весной!). И строевая – маршировать до упаду в Тайнинском саду приходилось даже после получения офицерского звания – был такой бзик у руководства «девятки» до середины семидесятых. И политбесед пришлось наглотаться: «Враг не дремлет!», «Болтун – находка для шпиона». Нет, это не домыслы – так говорят ветераны «девятки», им виднее.

Начинать в этой службе приходилось с периферии – с охраны спецобъектов, исключений тут не делалось никому. К «телу» допускают лишь после многолетней выслуги. Работа не пыльная, но тяжелая – сутки в наряде, двое – отдыхаешь. Не всякий выдерживал. Но, как пишет генерал Медведев, была у каждого охранника манящая цель – попасть в 18-е отделение, которое считалось «цветом» нашего 9-го управления». Уточним: 18-е отделение, отделение личной охраны, занималось безопасностью высокопоставленных лиц – членов Политбюро и равных им по положению.

В тридцать лет А.В. закончил Всесоюзный заочный юридический институт. Понятно, что без высшего образования хорошей офицерской должности было не видать. Ветераны «девятки» утверждают: «В гражданские вузы работнику КГБ поступать не разрешалось, за исключением юридического и физкультурного». Попробовал бы Александр Васильевич через этот запрет переступить! Разрешило командование – пошел в институт. Как учился? Легко. Как и все прочие сотрудники «девятки». Рискнул бы кто не поставить зачет сотруднику КГБ или вкатить ему «пару» на экзамене! А уж с качеством заочного образования, пусть и юридического, – все ясно. Но в манящее 18-е отделение попал-таки.

Очевидцы со вздохом утверждают: в брежневские времена без бутылки карьера не делалась. Поддавали в «девятке» крепко. Скажем, во время визита Брежнева в Париж передовая группа охраны не только съела в отеле «Бурбон» весь, но и выпила все запасы коньяка. Посему на другой день чекистов перевели на пиво...

Впрочем, охранять Брежнева Коржакову дано было лишь издали. Зато попал в охрану Бабрака Кармаля – лидера Афганистана. Понятно, что по «зеленке» под душманскими пулями не бегал. Но «Ниву» из Кабула привез и квартиру обставил.

Удача пришла после выполнения «интернационального долга» – поручили охранять прибывшего из Свердловска кандидата в члены Политбюро Ельцина. Честно говоря, не слишком большой прорыв для лысеющего тридцатипятилетнего тогда еще капитана Коржакова. И должность так себе – заместитель начальника охраны, а охраны-то – три человека. В рутинные обязанности капитана входило еще и информирование вышестоящего начальства о всех телодвижениях подопечного. Стукачество, проще говоря. Что, как утверждают очевидцы, делалось его охранниками добросовестно.

Были ли у Коржакова друзья в «девятке»? Один мой знакомый на этот вопрос отрезал:

– В КГБ друзей быть не могло. Только сослуживцы. Ну, собутыльники. Система построена так, что от самого близкого тебе по службе человека ты ждешь подвоха. Не ты настучишь про оплошность приятеля, так он же на тебя стукнет. Коллег приходилось опасаться больше, чем кого-либо.

Вот и бывший шеф КГБ Крючков о том же: «Сотрудники в этой службе, как правило, долго не задерживаются... переводятся на другие направления... где нервная и физическая напряженность несколько ниже».

Судя по всему, оставалось Коржакову в охране служить недолго, и первый секретарь московского горкома был бы в его послужном списке последним. Один из Коржаковских сослуживцев как-то в частной беседе обмолвился: мы тогда считали, что выше Саше уже не прыгнуть. И майора-то он с трудом получил...

Еще одна характеристика Коржакова-охранника: «Он должен обладать абсолютно контактным характером, нивелирующим и поглощающим любые капризы», – Олег Попцов пишет. Еще бы, ведь приходится иметь дело не только с самим «телом» – с его домочадцами, капризными женщинами – женой, дочерьми...

Опала охраняемого лица, как правило, ничего хорошего не сулила и его телохранителям. Во всяком случае, о карьерном взлете можно было забыть. Впрочем, в «девятке» карьеру сделать вообще было трудно – от охранника до начальника дослужился лишь один – наш герой.

Ельцин в опале. Где его охранники? В своих «Записках президента» Ельцин пишет: «Когда меня «погнали» из Политбюро, уволили и моих охранников. А Коржаков все равно остался со мной. Позвонил и спросил: можно просто так, без зарплаты буду вас охранять? – и пришел. Возил меня на своей личной машине, на «Ниве». В выходные дни я ездил иногда к нему в гости, в его деревеньку...». Одним словом, героизм проявил, высокие человеческие качества.

Но вот генерал Докучаев свидетельствует: это была обычная практика, когда бывшие охранники продолжали опекать бывших подопечных. «Такие отношения, как правило, продолжают оставаться и по выходе охраняемых лиц на пенсию, после политических падений или служебных потрясений». Как с улыбкой мне расшифровали, за ушедшими продолжают бдить и следить. И лучше всех на роль надзирателя годятся их прежние охранники:

– В нашей системе о теплых человеческих отношениях можно говорить с очень большой натяжкой. А тут – ну нельзя же вовсе без присмотра оставить бывшего члена Политбюро – слишком важная фигура, слишком много знает. Но и всех бывших охранников чохом приставить нельзя – просят приглядеть обычно одного. И Коржакова начальство «попросило» побыть рядом с опальным Ельциным. А просьба в нашем ведомстве – тот же приказ.

Кстати, почему это все пишут, что Коржаков был уволен чуть ли не вместе с Ельциным? Документы свидетельствуют: майор Коржаков официально отправлен на пенсию в 1989 году – как раз тогда Борис Николаевич начал свой очередной взлет к вершинам власти. Чем же занимался майор с осени 1987 по 1989-й? Сие неведомо никому. Зато известно, что числился в кадрах КГБ и зарплату получал именно там. Выполнял задание руководства под видом неформальной охраны Ельцина? Бывшие боссы Коржакова наотрез отказываются ныне говорить на эту тему. Документов, подтверждающих реальность увольнения майора Коржакова из «органов» в том самом 1989-м, никто не видел. Как утверждают знатоки кадровой системы, если и предположить действительность увольнения майора, то уж в действующий резерв он обязательно должен быть зачислен и связи с родной конторой потерять не мог. Догадки, догадки...

Факт лишь один: именно в тот период Борис Ельцин попадает под жесткую опеку и прессинг чекистов, а в его окружение активно внедряют осведомителей. Был ли такой подставой и Невидимка?

Вряд ли майор Коржаков сильно отличался от собратьев по стае. Знававшие его в те времена удивленно пожимают плечами: да ничего в нем особенного не было – серый, тихий, безынициативный, исполнительный, звезд с неба не хватал, компанейским характером не блистал, перед начальством тянулся – откуда что взялось?! Маленькая деталь: имен своих в печати бывшие коллеги Коржакова видеть не желают. И объяснили почему: обид не забывает и не прощает, всегда найдет способ отыграться. Те, кто знал (и знает) Коржакова по Кремлю – тоже без излишнего афиширования указывают на мстительность Александра Васильевича: «Чистый бульдог, раз попал ему на зуб, будет кусать и кусать за пятки, если сразу в горло вцепиться не сможет. И пока не догрызет – не отвяжется. Надо будет – «наружку» за тобой пустит, в туалет «жучков» всадит, в постель с тобой ляжет... Страшный человек. Такой другом быть никогда и никому не может. А как враг – опасен».

Но до августа 1991-го Невидимка свое место знал – в политику не лез. До своего второго прихода к Ельцину поработал телохранителем председателя кооператива «Пластик» (оклад – 2 тысячи тех еще рублей в месяц – раза в четыре больше чекистского). Потом появился в приемной Госстроя, занялся проблемами безопасности опального партбосса. В 1989-м вновь замаячил за спиной Ельцина. Сопровождал его на том партсъезде, где Ельцин заявил о выходе из КПСС. В августе 1991-го держал бронещит перед своим патроном. Трудно сказать, искренен ли был в своих поступках Невидимка или просто выполнял очередное задание. Одно другому порой не мешает...

«Очень порядочный, умный, сильный и мужественный человек, хотя внешне кажется очень простым. Но за этой простотой – острый ум, отличная и ясная голова». Это характеристика президента. Бывший шеф российского ТВ Олег Попцов оценивает Коржакова иначе: «Самонадеянный, упрямый... имеет собственное мнение относительно всех политиков. Считает, что личная преданность президенту оправдывает его вмешательство в дела, ему не подотчетные».

До осени 1993-го Коржаков в тени. Лишь отзвуки скандалов доносят до нас его имя. То кто-то из оппозиционеров начнет возмущаться: как так, вчера был майором, а сегодня генерал! Просачиваются слухи, что кадровая политика в администрации президента в руках Коржакова, что он подмял под себя Лубянку, собирает компромат, прослушивает кремлевских чиновников.

Имя Коржакова увязывалось и с кипевшими летом 1993-го «коррупционными» страстями – люди Коржакова помогли разыграть пасьянс с участием «генерала Димы» – Якубовского. Служба безопасности президента становится мозговым центром и штабным пунктом всех основных российских секретных служб, а Коржаков – фигурой №1 в Кремле после президента. Он пытается решать и решает ряд кадровых вопросов, выказывая свою приязнь или неприязнь к различным политическим деятелям. Черномырдин, Лужков, Чубайс, Филатов, Костиков, Грачев, Баранников, Руцкой, Хасбулатов, Савостьянов – все они в свое время попадали в прицел Коржакова.

Лужкову генерал посоветовал не выставлять свою кандидатуру на пост президента – даже и в 2000 году, похвалил Павла Грачева, попутно заметив, что умения министра хватает лишь на устройство парадов.

Близкие Коржакову люди? Молва называет среди таковых лишь генерала Барсукова. Но связывает ли их дружба? Родственные же связи с Барсуковым Александр Васильевич с возмущением отметает: «Якобы моя дочь замужем за сыном генерала Барсукова...». Друзья неизвестны, союзники на слуху – Юрий Скоков, Олег Лобов, Олег Сосковец. В свое время Коржаков способствовал назначению на пост генерального прокурора Алексея Казанника. Он же способствовал и его снятию – не оправдал доверия. Следующего Генпрокурора, Ильюшенко, подбирал все тот же Коржаков. Опять конфуз – слишком уж вопиющей была некомпетентность. С именем Коржакова связывают приход на короткое время в Госкомимущество Полеванова, откровенно тяготевшего к газете «Завтра».

Поспевал Коржаков и за происходящими в стране событиями: 3–4 октября 1993-го явно сыграли на руку Невидимке – его позиции окрепли, а на груди засиял орден «За личное мужество». Впрочем, до побрякушек и погон Невидимка был не особо охоч. Во всяком случае, генерал-лейтенантские погоны он обрел лишь летом 1995-го.

Олег Попцов уверен, что всплеск активности генерала не случайно совпал с выходом ельцинских «Записок президента» – книги, где генералу дается самая лестная и очень завышенная оценка...

Коржаков интересен лишь тем, что знаменует собой феномен нового времени – феномен фаворитизма, когда положение человека в обществе определяется лишь его близостью к главному «телу». Личные врачи, секретари, охранники, банщики и официанты становятся политиками. Вернее, они таковыми себя считают. Иногда в их жизни происходят перемены (как в случае с отставкой Коржакова), но суть не меняется. Бывший телохранитель по-прежнему вхож к хозяину, пользуется его доверием. И имеет возможность влиять. Сегодня – из-за кулис, завтра – может быть, на должности руководителя администрации президента. Герой нашего времени исчезнет лишь вместе с тем, кто его породил. А Александр Васильевич – герой нашего времени. Время такое – невидимок.

в начало

15. Человек свиты

Девять месяцев – это много или мало? Достаточно, чтобы в чреве министерства юстиции вызрел деятель крупного масштаба: неприметное пребывание там столь же незаметного Сергея Степашина увенчалось вознесением его на высший пост в МВД[4]. Так для Сергея Вадимовича закончилось пребывание на скамейке штрафников и запасников, куда он угодил после своего шумного фиаско в Буденновске.

«Пожарник»

Послужной список нашего героя достаточно обширен. Родился в 1952 году в Порт-Артуре, сын морского офицера. Закончил ленинградское высшее военно-политическое училище МВД (готовило кадры политработников для внутренних войск и тюрем), позже – еще и Академию МВД (по специальности «педагогика»). В 1986 году защитил кандидатскую диссертацию, трудился на кафедре истории КПСС своего родного училища, подполковник внутренней службы. В 1990 году становится народным депутатом РСФСР, в 1991-м – председателем комитета Верховного Совета РСФСР по обороне и безопасности. В том же году возглавил государственную комиссию по расследованию деятельности органов госбезопасности, одновременно став заместителем директора Агентства федеральной безопасности. Затем – замминистра безопасности и начальник управления МБ по Петербургу и Ленинградской области. В сентябре 1993-го повышен до ранга 1-го замминистра безопасности. С декабря 1993 по март 1994-го – 1-й заместитель директора ФСК, с марта 1994-го по апрель 1995-го – директор ФСК, с апреля по июнь 1995-го – директор ФСБ. С июля 1995 по июль 1997 в аппарате правительства РФ курирует работу спецслужб и правоохранительных органов. Со 2 июля 1997-го – министр юстиции. 30 марта 1998-го указом президента назначен и.о. министра внутренних дел.

В одном из интервью Сергей Степашин скромно обмолвился: «Служил в спецвойсках», – не забыв добавить, что прошел все горячие точки Советского Союза – Баку, Ереван, Карабах, Сухуми... Некоторые биографы из сей обмолвки поспешили сделать далеко идущий вывод: О-о-о! Спецназовец! Боевой офицер!

Однако образ «боевого офицера» не вяжется с реалиями: ни в каком спецназе новоиспеченный министр отроду не служил, как не служил и в боевых строевых частях, отвагу на передовой не проявлял. Как и командное умение. Ибо был политработником. А пресловутые спецвойска – посылаемые на стажировку курсанты ленинградского политучилища МВД. Присмотр за которыми и был главной задачей нашего политрука. И не более – для боевых операций были профессионалы, к коим Степашин не относился. Посему ни пламенными речами, ни личным примером своих курсантов он в атаку не поднимал. Как не ходил в нее и сам. И уж вовсе не три года подряд и безвылазно он провел на Кавказе, как повествует он наивным журналистам: нормальная практика вахтовых командировок редко превышала 20–40-дневный стандарт. Риск, конечно, для штабных и политрабочих был – спиться. Впрочем, Сергей Вадимович малопьющ...

Есть у Степашина еще одно любимое дело: «Я по специальности историк». Связь Сергея Вадимовича с исторической наукой столь же трудновычленяема, как и со «спецвойсками». Но степень кандидата исторических наук в 1986 году он получил. Защитив диссертацию «Партийное руководство противопожарными формированиями Ленинграда в годы Великой Отечественной войны». Из-за чего в 1993-м, третируя тогдашнего зама министра безопасности, Александр Руцкой презрительно именовал его «пожарником»!

А зря – диссер, как диссер: «Опыт руководства партией противопожарными формированиями в годы обороны Ленинграда содержит убедительное доказательство жизненности ленинского учения о руководящей роли партии в защите социалистического Отечества, единстве тыла и фронта в современной войне». Вывод автор сделал, опираясь «на Программу и Устав КПСС, документы ЦК КПСС, посвященные 100-летию и 110-й годовщине со дня рождения В.И. Ленина, 50- и 60-летию Великого Октября, 30- и 40-летию Победы советского народа в Великой Отечественной войне, положения Конституции (основного закона) Союза ССР». Эта богатейшая источниковая база и позволила тогдашнему соискателю сделать великое историческое открытие: «Проверкой готовности противопожарных формирований города явилась война с белофиннами».

Но будем справедливы: разве не те политруковские годы партийного руководства противопожарными формированиями выработали характерную черту, без которой нашему герою руководящая работа вряд ли светила бы?! А именно: умение не сказать ничего, разлив тонны словесной воды. Подняв прессу 1991–1994 годов, можно с изумлением обнаружить, что Сергей Вадимович газетчиков не чурался – десятки интервью тому свидетельство. Но вот через пару минут после их прочтения вам уже ни за что не вспомнить, о чем же поведал сей государев муж. Общавшиеся со Степашиным журналисты (ваш покорный слуга в их числе) в один голос отмечают его предельную скользкость и неискренность: «Глазки бегают».

Увы, но при жизнеописании Сергея Вадимовича приходится пользоваться довольно блеклыми красками. Ибо в стиле нашего героя не столько яркие дела, сколько всякое их отсутствие.

Депутат

Согласно версии самого Сергея Вадимовича, кандидатом в нардепы РСФСР его выдвинули будущие политработники – курсанты родного училища: «Они великолепно провели предвыборную кампанию, хотя против меня были и Народный фронт, и Гидаспов – тогда первый секретарь обкома партии». Грозный Гидаспов якобы даже грозил выгнать обнаглевшего политработника из партии за самодеятельность! Всегда с умилением читаю про ссору офицера-политрука внутренних войск с партией: в эту легенду легко поверить, забыв что из себя представлял МВД при Пуго. Особенно верится в неуправляемый порыв курсантов политучилища...

На поприще народного избранника Степашин известности не обрел, ибо, хоть и являлся координатором некоей фракции «Левый центр», привычно укрылся в тени. И так надежно, что по сей день мало кто может поведать, что он делал во время августовского путча. Утверждают, что 19 августа подполковник-политрук вышел из славных рядов КПСС...

Зато с того августа в карьере безвестного подполковника происходит перелом – начался реальный подъем к вершинам власти. Правда, никто не в состоянии вспомнить, даже с документами в руках, чем же собственно отличился на парламентском поприще наш герой. Разве лишь возглавил комитет по обороне и безопасности хасбулатовского Верховного Совета, стал начальником питерского управления госбезопасности. Одно время его даже прочили на пост министра обороны России. И он стал почти министром – председателем госкомиссии по расследованию деятельности КГБ СССР! В 1994-м он признается, что «к КГБ я всегда относился нормально, как и большинство наших сограждан». А ведь еще в сентябре 1991 года на всю страну прогремело сенсационное интервью Сергея Степашина «Российской газете» – «КГБ СССР должен быть ликвидирован». Красиво сказано, если вспомнить, что именно степашинская комиссия и спустила на тормозах пресловутое расследование чекистской деятельности... Зато он сразу же поставил на Ельцина и не менял своих ставок, что бы ни происходило. И поначалу лишнего не говорил. Могла ли остаться незамеченной столь редкая в наши дни верность?!

В те дни команда Ельцина стремилась поставить под свой контроль неблагонадежную и опасную Лубянку. Посему ключевые посты раздавались «своим». Степашина отправили в родной Питер. Судя по всему, питерские чекисты без труда раскусили нового шефа и легко приручили его. Ибо сильная воля и твердый характера никогда не входили в набор личностных качеств нашего героя. Впрочем, как и компетентность. Работу на посту чекиста №1 Питера Степашин еще долго вспоминал с нежностью и любовью: «это стало для меня настоящей школой». Из которой вынесено главное – «умение работать с агентурой». И хотя стукачи тогда были не в моде, новые боссы нового КГБ быстро вошли во вкус работы с ними, да и сбор компромата на политического оппонента, похоже, доставлял уже чисто эстетическое удовольствие.

Но вдруг обретенная любовь к лубянскому ремеслу осталась неразделенной: в чекистской среде Сергея Вадимовича откровенно презирали, ловя момент, чтобы подгадить своему начальнику. Об этом говорят и прозвища, кои (ну, совершенно случайно!) просачиваются в ехидную прессу: Степашка, Пожарник...

На Лубянке

Пока над «пожарником» смеялись, тот в качестве зама спокойно приобретал опыт аппаратно-подковерных игр у министров – Баранникова и Голушко. И регулярно давал интервью, сообщая читателям удивительные новости про ФСК, которая, «взяв лучшее от своих предшественников и избавившись от «негатива», станет надежным щитом как для России, так и для всех россиян. А меч мы сдадим в музей…». Сдали?

В разгар осенних событий 1993-го Сергей Вадимович повышен до чина 1-го зама чекиста №1. Участие Степашина в разрешении конфликта свелось к курсированию между Кремлем и Лубянкой с редкими выходами «на разведку» в блокированный Белый дом – для переговоров с Руцким и Баранниковым. Более ярко он светился после, на пресс-конференциях: «вооруженные боевики, я вам прямо скажу – мы знали точную расстановку, где находятся, сколько находится, возможные их действия и количество вооружения» (вот где кроются истоки будущих «38 снайперов»!); «вы их видели, этих бандитов, и вы сами нас критикуете... почему эти люди на грузовиках с оружием катались спокойно по Москве? Вот за это они и награждены. Я думаю, за это награжден и министр безопасности Николай Михайлович Голушко, который, кроме того, я позволю сказать и свою личную оценку, проявил еще и гражданское мужество...».

Столь мудрое поведение дало свои дивиденды – 2 марта 1994 года Степашин становится директором ФСК. После чего резко выросло поголовье выловленных шпионов, особенно зимбабвийских.

С другими успехами было посложнее: осенью 1994-го директор ФСК неоднократно давал честное пионерское к Новому году найти убийц священника Александра Меня и журналиста Дмитрия Холодова. И редкая газета удержалась, чтобы не позубоскалить о «предновогодней вахте» Степашина. Известно, сколько ждут обещанного, но в России шефы спецслужб столь долго не служат.

Но и повода для уныния он не видел: «Есть голова. Есть руки. Есть ноги. А крылья – это дело пегасов. А в целом ФСК в структуре нашего государства нашла свое место». Интересно, какое?

Назревал очередной пожар – в Чечне. Который поначалу и поручили тушить известному специалисту по партийному руководству противопожарными формированиями. Тушить, ясное дело, сподручнее оказалось керосином. Поначалу наш герой уверял, что все в порядке и на Северном Кавказе его служба все контролирует и войной не пахнет: Чечня? – «Да ничего с ней не надо делать! Это замечательная, красивая республика». Или вот из другого интервью: «С помощью силового ввода российских войск мы ничего делать не будем. Я категорический противник этого».

Первый звоночек о некомпетентности службы г-на Степашина звякнул в августе, когда дудаевцы как ребенка повязали подполковника ФСК Крылова. Который, согласно полуофициальным версиям, упорствовать не стал – сдал всю известную ему информацию и агентуру на территории Чечни. Даже выручить своего человека служба не смогла (или не захотела): сначала отрицали, что это их человек, потом заявили, что он случайно оказался в Чечне, а ФСК-де вообще никаких операций там не проводит... Когда же Крылова вытащили из Чечни, г-н Степашин самолично не постеснялся присвоить себе лавры спасителя – «наш коллега попал в плен, но мы его оттуда освободили». О методах он умолчал – «подобная ситуация может повториться, и нам понадобится применить те же методы».

Когда в ноябре ситуация «повторилась» и в плену оказались экипажи танков «оппозиции», метод применили вновь: ФСК заявила, что не имеет к этому никакого отношения. Солдат и офицеров российской армии объявили наемниками и искателями приключений, открестившись от них. А спустя пару дней разорвалась «бомба»: пленные дали показания – для участия в операции их вербовали офицеры ФСК. Еще день-два и стало ясно: пресловутый бездарный штурм Грозного (над которым успел посмеяться даже Грачев) – операция Лубянки. Когда же в Моздок стали поступать первые тела погибших 26 ноября контрактников, первое, что сделали особисты Степашина, попытались тайно захоронить их в яме...

И выходит, что именно воинству Степашина выпала сомнительная честь стать зачинателем, детонатором той бойни. Правда, серый костюм Сергея Вадимовича как-то быстро скрылся за широкими спинами старших товарищей в камуфляже. И он занялся тем, чему был более всего научен – агитацией и пропагандой. На упреки в том, что его служба плоховато собирала информацию в Чечне, ответствовал: «А мы не разведка. Мы контрразведка...». Потом он сообщает нам, что журналисты подкуплены Дудаевым, что в Чечне воюют не чеченцы, а иностранные наемники, получающие «по 800–1.000 долларов ежесуточно», что Дудаев «построил под городом целую систему коммуникаций, бункеров, убежищ», что ФСК обнаружила порядка сорока женщин-снайперов – «белых колготок», взято в плен несколько афганцев, египтян, иорданцев, литовцев – до 30 иностранцев... Вот только ни тогда, ни после г-н Степашин не удосужился предъявить ни одного подтверждающего свои слова факта: ни литовцев, ни подземной крепости под Грозным мы так и не узрели. Но, невзирая на провалы, голос Сергея Вадимовича всегда был полон оптимизма – вплоть до последнего дня на Лубянке он твердил, как заклинание: опасения длительной партизанской войны не оправданны, «для ее ведения там, по сути, нет никаких условий», «я считаю, партизанской войны не будет... имею определенные агентурные и оперативные данные». Какие? А вот такие: чеченцы, мол, «привыкли жить в относительном комфорте, их тягу к партизанщине, сопряженной с бытовыми лишениями, не стоит преувеличивать».

По всей видимости, именно эти бытовые лишения и отсутствие комфорта вынудили Басаева совершить рейд в Буденновск. Буденновская трагедия стала финалом «звездного часа» Степашина и принесла тому долгожданную отставку, о которой поговаривали аж с ноября 1994-го. Тут уж ему вспомнили все – в том числе и обещанное раскрытие к Новому году дел Меня и Холодова, топтание в деле Листьева, и, само собой, не пойманного Дудаева. Впрочем, кто знает, может на сей раз начальника вполне сознательно подставили собственные подчиненные: свежепереименованная в ФСБ контора располагала необходимыми оперативными данными о предстоящем рейде. Но чекистский аппарат, как всегда, сыграл по своим правилам. И вышиб опостылевшего «пожарника» из седла – точно так же, как ранее вышиб из кресла шефа столичной ЧК Савостьянова – на смену генерации «демократических» чиновников в ГБ пришли мастера – профессионалы провокации и сыска. А г-н Степашин без излишней огласки был отправлен в отстойник.

Впрочем, утверждают, что на посту министра юстиции наш герой был очень деловит и энергичен, вводя институт судебных приставов и забирая к себе из МВД тюремную систему. И, глядишь, благодаря этому Минюст превратится в силовое ведомство. Но личная ли это заслуга ныне уже экс-министра? Столь грандиозная реформа не могла родиться не только за девять месяцев, но и даже в недрах одного лишь Минюста. К тому же наш герой твердо успел зарекомендовать себя не генератором идей, а лишь послушным исполнителем предначертанного сверху. Несомненно, годы административной работы в аппаратах госбезопасности и правительства очень многому научили Сергея Вадимовича – в конце концов, он еще в том возрасте, когда чему-то можно научиться. Но проснулся ли в нем сильный человек – герой, творец, лидер? Очень сомнительно...

Слабость нашего героя не столько в личных качествах, сколько в отсутствии у него авторитета, опирающегося именно на эти самые качества. В силовых структурах начальников либо уважают за высочайший профессионализм, либо боятся – за сильный, властный характер. У Степашина отсутствует и то, и другое. Но именно в этом его ценность для президента! Ведь такой человек имеет в жизни (политической) лишь одну опору за спиной – того же президента. И он никогда не сможет вырасти до значимой и самостоятельной (значит, и потенциально опасной) фигуры, способной представить угрозу. И именно для того в свое время Степашина бросали на Лубянку: дабы нейтрализовать саму возможность опасного единения чекистов вокруг сильного человека. Который в один момент может использовать свое ведомство в качестве того самого лома, против которого нет приема. Как это едва не произошло при Баранникове. Но почему тогда просто не назначить министром какого-нибудь зама? Назначили же однажды Куликова на замену Ерина. И что из этого вышло: генерал быстро вышел на первые политические роли. То же было бы и сейчас: нечестолюбивые и невластные натуры генералами не становятся. Сама служба, дающая огромную власть над людьми, особенно в МВД, сформировала кадры ведомства так, что любой из куликовских замов неизбежно со временем будет под стать Анатолию Сергеевичу. И тогда вновь возникнет сильный человек с мощным кулаком, опорой которого будет отнюдь не стареющий президент. Не лучше послать на воеводство того, кто будет смотреть лишь в рот царю-батюшке, к кому стрелецкие старшины никогда не рискнут подойти с «нескромным предложением» – чиновника без связей и авторитета в милицейских кругах и внутренних войсках, человека свиты, не строевого командира, а политрука... И ведь Сергей Вадимович не одинок – мы воочию можем наблюдать, как на ключевых и опасных постах рассаживаются малоизвестные чиновники, технократы, личными качествами авторитета в профессиональных кругах еще (или уже) не завоевавшие. И единственной опорой которых является президент. Хотя бы тот же Сергей Кириенко, попавший в Москву лишь благодаря своим личным связям с Немцовым и ничем выдающимся в сфере экономики и управленчества себя не проявивший. Тенденция налицо.

Рисуя силуэт очередного шефа МВД, ловлю себя на мысли, что это групповой портрет бегущего в табуне серого чиновника. Ничего не умеющего, кроме как, льстиво изогнувшись, почтительно испросить у хозяина: «Чего изволите?» Короля делает свита. А Сергей Вадимович – человек свиты.

В самом начале чеченской войны с усмешкой рассказывали про конфуз, якобы приключившийся с ним. Облачившись в камуфляж, тогдашний шеф Лубянки отправился на позиции (штабные, вестимо) «моздокского фронта» – руководить «восстановлением конституционного порядка». Но у десантников был свой министр. Посему, обнаружив близ вверенного им объекта неизвестного пухлощекого господина в необмятом камуфляже, бдительные служивые, невзирая на вопли с размахиванием ксивы, попросту положили его вместе со свитой лицом в грязь – подозрительная личность. Может, так Степашину ненавязчиво дали понять, каково его настоящее место?

в начало

16. Канцлер

При упоминании Евгения Максимовича в полном соответствии со старорежимной табели о рангах так и тянет встать навытяжку и почтительно произнести: «Ваше высокопревосходительство...». Так было положено титуловать канцлера, действительного тайного советника I-го класса, генерал-фельдмаршала, генерал-адмирала. Натяжки не будет – положение Евгения Максимовича вполне соответствует рангу сановника высшего, того самого I-го класса Российской империи. Канцлер?! А почему бы и нет – вполне. Во всяком случае, его предшественник столь же удачно походил на канцлера, как поручик Ржевский на генерал-фельдмаршала.

Если с начала 1996-го в Ясенево ничего не изменилось, то уже при входе в мемориальный уголок Службы внешней разведки вас встретит очарование Востока. Полумрак искусно оттенит блеск и манящую роскошь таящегося в глубине стендов разнообразного оружия. Каких только колюще-режущих предметов тут нет – и изящные кинжалы с искусной вязью арабских букв, и грубовато-искривленные индийские ножи-крисы. Что-то еще неоружейное, но тоже явно восточного происхождения. «Подарки нашему бывшему директору – Примакову», – следует пояснение подтянутого экскурсовода в штатском. Так и представляешь себе прежних хозяев этого великолепия – таинственных шейхов и эмиров. А вот предмет уже современной цивилизации – роскошный никелированный красавец-револьвер крупного калибра. Но меня охлаждает голос стража-путеводителя: подарок опять-таки некоего восточного владыки. Презентов же европейско-заокеанского происхождения не наблюдается. Намек на восточные пристрастия экс-директора СВР, переселившегося на Смоленскую площадь, более чем очевиден. Что удивительного – вся жизнь Евгения Примакова связана с арабским Востоком. Случайно ли его назначение министром иностранных дел с едва скрываемым ликованием встретили в Багдаде, Тегеране, Дамаске и Триполи?

Самое яркое впечатление от фигуры министра именно его неяркость. И столь же ярко выраженное стремление держаться не на виду, за кулисами. Такое ощущение, что излюбленная среда его обитания – тень кулуаров и кабинетный полумрак. Он бежит от софитов, едва давая себе труд скрыть откровенное презрение к прессе, давая по закрытости фору едва ли не всем прочим секретным и не очень чиновникам вместе взятым. Он просто неосязаем – как туман. Кажется, даже непрозрачно-толстенные стекла его очков – та же броня в стремлении отгородиться от яркого, пестрого и чуждого мира. В его редкой дежурной улыбке никогда не сверкнет искра чувства, теплого и веселого лукавства, не говоря уж об искренности. Он так скользок, что даже и не знаешь, за что можно зацепиться. Редкие интервью – набор общих фраз и штампов, лишенных всякой эмоциональной окраски, а порой и видимого смысла. Его речь поразительно скупа, суха, бледна, обтекаема и трудновоспринимаема на слух. Впрочем, на бумаге его слова столь же лишены блеска, яркости и образности, академично сухи и невыразительны. Таков стиль? Но стиль – тот же человек, та же характеристика!

И не так уж прост хозяин высотки на Смоленской площади: прежде, чем дойти до «канцлерского» чина, прошел всю бюрократически-карьерную лестницу – с самой первой ступеньки. И всегда и везде он удивительно органично вписывался в эту самую номенклатурную вертикаль – при Хрущеве и Брежневе, Андропове и Черненко. Вписался и в горбачевское Политбюро, и в ельцинское! Единственный, кроме самого Ельцина, человек из Политбюро ЦК КПСС, сумевший удержаться у скользкого и опасного кормила российской власти. Бесцветен, точнее, прозрачен аки кристалл: на красном фоне красный, на белом – белый?

О жизненном пути будущего министра сведения можно почерпнуть лишь из скупых официальных справок. Сам герой на сей счет отчего-то очень не любит распространяться: ни про родителей, ни про трудное (или, напротив, веселое) босоногое детство пока из него никто и слова не вытянул. Странно все это. Но тоже интересно, ибо напрашивается вывод: если человек столь скрытен, значит, есть что скрывать, имеется, как говорят британцы, «скелет в шкафу»?

Неизвестность обычно порождает мифы и слухи. Посему в свое время «патриотические круги» усомнились в верности официально указанного в анкете «пятого пункта». Но это уже их проблемы.

Итак, справка: Примаков Евгений Максимович, родился 29 октября 1929 года в г. Киеве. Дальше в официальной биографии провал до 1953-го. И никаких данных ни о социальном происхождении, ни о родителях. Что и породило у западных журналистов легенду о близком родстве с репрессированным в 1937-м известным военачальником Примаковым. Но вот вряд ли кто из потомков того Примакова имел возможность не то, чтобы сделать карьеру, а вообще выжить... Боюсь, самому Евгению Максимовичу столь звучная фамилия на первых порах даже осложняла карьеру, вызывая у кадровиков немой вопрос: «Не родственник ли врага народа?» Известно, что школу Примаков заканчивал в Тбилиси. Причем не простую – знаменитую «русскую». Среди ее выпускников много известных людей. Сам Евгений Максимович однажды среди своих друзей назвал Георгия Данелия – все из той же школы. Близко знавшие будущего «шпиона №1» и дипломата утверждают: тот период жизни оказал на него сильнейшее влияние, сформировав так называемую «тбилисскую» клановую психологию круговой поруки. Приплюсуем к сему отмеченный многими «колониальный комплекс» ощущающего себя одновременно «белым человеком в Индии» и, в то же время – чужаком на периферии империи (ущербность, которая наиболее ярко и наглядно проявилась у Жириновского). Комплекс заставляет стремиться прочь из колоний, в столицу империи. И, одновременно, ставший близким Восток притягивает – прямиком в московский институт востоковедения. Впрочем, кое-что было и до института: в одной из книг Евгений Максимович упоминает о своем пребывании в военно-морском подготовительном училище. Что там не заладилось с морской карьерой – опять туман. Но не у него одного: его однокашник по училищу – Юлий Воронцов – будущий высокопоставленный советский дипломат. Однокашник, кстати говоря, все по тому же институту.

Институт, между прочим, был очень непростым. Скажем, с улицы туда не поступали. Школьные медали и аттестаты – само собой. Но анкета должна была быть ангельски чистой – уж, пожалуйста, никаких порочащих связей, не говоря про репрессированных среди родственников. Институт создавался под бдительным оком самой компетентной из всех организаций – госбезопасности. По большому счету, он фактическим был одним из ее питомников – на паях с МИДом. Рушилась колониальная система. И советская разведка, дипломатия, международный отдел ЦК позарез нуждались в кадрах востоковедов. Ибо наличного состава явно уже не хватало для борьбы со злобными империалистами на афро-азиатских просторах. Так что студенты-востоковеды находились под неназойливой опекой старших товарищей в штатском. Выпускники института, как правило, направлялись в кадры Лубянки и Смоленской площади. Многие «восточники» дослужились до больших чинов в разведке и генеральских погон, не говоря уж про полковничьи.

Про атмосферу, царившую в заведениях подобного типа, хорошо пишет генерал КГБ Николай Леонов, учившийся в одно время с Примаковым. Все студенческая жизнь «была отравлена премерзостным духом гниющей сталинской диктатуры. Непомерный груз культа Сталина, казалось, сломал хребет нации. Одна за другой кампании морального террора захлестывали наши вузы. Сначала возникло какое-то дело о «моральном разложении» студентов Ленинградского университета. ...Глумление над людьми творилось страшное. ...Но самой страшной была кампания борьбы с космополитами. На наших глазах густо мазали дегтем и вываливали в перьях многих любимых преподавателей и профессоров... Мало того, что моральные казни совершались для устрашения, открыто, при всех, нас заставляли принимать в них активное участие». Атмосфера в институте востоковедения мало чем отличалась от мгимовской. И мало кому удавалось сохранить душу незапятнанной. Карьерные вузы плодили не столько исследователей, сколько послушных чиновников-карьеристов. Хорошее распределение мог получить только «позвоночный» человек с мощными связями и умеющий прогнуться перед начальством.

«Трудовой путь начал в 1956 году», после окончания аспирантуры МГУ, – сообщает официальная биография 1990 года. Странно, до этого всегда писали, что тов. Примаков осел на Гостелерадио аж в 1953-м! Что-то с этими тремя годами – 1953–56 – неясно. Во всяком случае кандидатскую степень наш герой получил четыре года спустя после окончания аспирантуры (Тема: «Экспорт капитала в некоторые арабские страны»).

Карьера на Гостелерадио была стремительной: за несколько лет будущий арабист пробежал от корреспондента до заместителя главного редактора главной редакции! Это уже верная номенклатурная тропа. С которой Евгений Максимович уже никогда не сходил. Но на которой без партбилета делать было нечего. А его еще надо было заслужить. Заветный пропуск в большую жизнь вручен герою в 1959-м. Помогли, вероятно, и две вышедшие брошюрки. Первая, 1956 года, что-то про страны Аравии и колониализм. Другая, в соавторстве, «Поучительный урок» – про ближневосточную войну 1956 года. Стоит ли говорить, что сионизму и англо-французскому империализму там досталось на орехи. И с этой тропы обличения мирового империализма и сионизма Евгений Максимович тоже боле никогда не сходит. В конце-концов, разве не она – тропа идеологической войны – привела в 1962-м в еще более почетные номенклатурные окопы – в редакцию боевого органа ЦК КПСС – в «Правду»? И не рядовым репортером – обозревателем. Тут уже за спиной замаячил отдел ЦК – международный.

Обозреватель, заместитель редактора «Правды» по отделу стран Азии и Африки, собкор в арабских странах... 1960-е на Ближнем Востоке – интереснейшее время! Именно тогда Примаков завязывает личные контакты с будущими диктаторами Сирии и Ирака – Хафезом Асадом и Саддамом Хусейном, с лидерами курдских сепаратистов, с палестинскими боевикам и террористами. Надо полагать, что без санкции свыше на столь политически рискованные мероприятия не мог бы пойти ни один советский арабист. Описывая в 1991-м году свою встречу с лидером курдских повстанцев Мустафой Барзани на севере Ирака, Примаков использует любопытное выражение – «я по заданию «Правды» встретился с...». Между прочим, Барзани с 1940-х годов состоял в длительном рабочем контакте с советскими «компетентными органами», много лет провел вместе со своими бойцами в Советском Союзе – его повстанцев пытались задействовать в интересах противостояния с «империалистами». И в то время, когда Примаков мило беседовал «по заданию «Правды» с Барзани, центральное иракское правительство пыталось в очередной раз разгромить курдов. Интересно, где давали такое задание «журналисту» – на Старой площади или на соседней с ней? Уж точно не в редакции! Это выражение – «по заданию «Правды» – мы встретим у Евгения Максимовича еще не раз. По заданию той же «редакции» он встречается с палестинскими лидерами – по чистой «случайности» аккурат в канун «черного сентября» 1970 года – столкновения палестинских боевиков с иорданской армией. По заданию той же инстанции упорно пытается пробраться в Дамаск для встречи с лидерами переворота 1966 года в Сирии. Где и знакомится с Асадом – тогда еще командующим сирийскими ВВС. 1969-й – знакомство с Саддамом, и при любопытных обстоятельствах: «Мой интерес к Саддаму в то время был вызван вполне определенными причинами. Ему... было поручено руководить иракской делегацией в контактах с курдами, а я участвовал в усилиях по приведению сторон к столу переговоров».

Представляете себе: иностранный (советский!) журналист в качестве посредника между повстанцами-сепаратистами и правительственными войсками в Ираке! Такое могло быть лишь по приказу – Лубянки или Старой площади – ЦК. Третьего не дано...

В 1991-м, после прихода в СВР, Евгений Максимович упорно отрицал, что сотрудничал с КГБ. «Белая книга российских спецслужб», упоминая Примакова, утверждает, что тот поддерживал «многолетние служебные и личные контакты с сотрудниками Первого главного управления КГБ СССР». Одно время со ссылкой на Калугина в печать проскальзывали сведения, что будущий академик проходил в бумагах КГБ под агентурным псевдонимом «Максим». Академик на Калугина сильно обиделся, но оспаривать эти утверждения не стал. Впрочем, тесные рабочие и личные контакты с резидентом КГБ в Каире Вадимом Кирпиченко Евгений Максимович не скрывает. Более того, после своего воцарения в Ясенево, Примаков делает Кирпиченко своим консультантом, фактически же – замом...

Корпункт «Правды» в Каире – это око государево. Возможно, в тот период Примаков представлял международный отдел ЦК. Как выразился один из моих осведомленных знакомых, это равнозначно полковнику на генеральской должности. Надо полагать, что установление доверительных контактов с такими ценными источниками как Ясир Арафат, Хафез Асад и Саддам Хусейн немало поспособствовало карьере. Как и написанные в соавторстве с Игорем Беляевым книжка об арабо-израильской войне 1967-го (всемирный заговор реакционеров против прогрессивных освободительных сил арабского Востока, гнусные сионистские агрессоры, бедный, страдающий от оккупантов народ Палестины, противные империалисты, точащие зубы на все хорошее и т.д., и т.п.) и монография о Египте при Насере. Последняя оказалась настолько хороша, что на ее основе в 1969-м оба автора стали докторами экономических наук. До сих пор помню эту вещицу, ибо сдавал по ней историю стран Азии и Африки: обилие цифр, отдельные интересные факты, обязательные цитаты классиков и почти нечитабельный текст – язык можно сломать, пока поймешь, что, собственно говоря, авторы хотели сказать. Труд не то, чтобы «блестящий» – просто иных в то время не было. Замечу, что тяжелый языковой стиль наукообразного суржика великого арабиста мало изменился с тех пор.

Заслуги героя на переднем крае прикладной (к марксизму-ленинизму) арабологии были достойно оценены соответствующими подразделениями секретариата ЦК. И 41-летний доктор марксо-ленинских экономических наук получает в награду пост заместителя директора Института мировой экономики и международных отношений Академии наук СССР (ИМЭМО). Второй человек в академическом институте – считайте, полноценные генеральские погоны, чистой воды номенклатура ЦК!

Последующий послужной список говорит о неспешном, но верном подъеме по ступенькам карьерной лестницы академического рода войск: 1972-й год – профессорское звание, 1977-й – пост директора Института востоковедения АН СССР (считай, очередная звезда на погонах), 1979-й – избрание в действительные члены Академии наук, 1985-й – директор уже более солидной конторы – знакомого нам ИМЭМО, да еще и пост академика-секретаря отделения проблем мировой экономики и международных отношений АН СССР, 1986-й – кандидат в члены ЦК КПСС...

Сотрудники ИМЭМО характеризуют своего бывшего начальника скорее положительно, чем наоборот. Собственно плохого о нем никто ничего не сказал. Любопытно, что Примаков был единственным директором, про которого ни разу не сочинили анекдот, сплетню. Да и поводов для этого он не давал. Но едва ли не все характеризуют нашего героя как человека-чиновника – чиновника высокого класса, замкнутого и знающего все правила игры. Поминают и пресловутую «тбилисскую психологию». «Примаков – это хозяин своих людей, что-то вроде феодала-барона. Он считает, что те, кому он помог, навсегда обязаны ему, его вассалы, – резюме работавшего с Примаковым востоковеда Игоря Можейко (он же, известный писатель Кир Булычев). – Но и «своим» поможет обязательно. Рассказывают, как отчаявшийся научный сотрудник, у которого заболела жена, пошел на прием к директору института. И академик, отложив все свои дела, взялся за трубку и устроил-таки жену сотрудника в академическую клинику».

Не дремлет и перо ученого академика – один за другим пекутся собственные и редактируемые труды: «Анатомия ближневосточного конфликта», «Азия в современном мире», «Восток после краха колониальной системы», «Восток. Рубеж 80-х годов», «Ислам», «Современный империализм: тенденции и противоречия», «Великий Октябрь и перестройка (Материал к докладу на собраниях трудящихся г. Москвы)»... Разумеется, все о том же: строящий козни, но неизменно загнивающий капитализм, вошедший в штопор своей высшей и последней стадии; империалистические наймиты-сионисты, злобно гнетущие арабских трудящихся; прогрессивные друзья арабской национальности и социалистической ориентации... Честно говоря, всегда с большим интересом читал труды академика Примакова. Возьмем, скажем, пресловутую «Анатомию...», раскроем первую главу – «Сионизм и Израиль против арабского народа Палестины» и глаз сладостно замирает на чудной фразе академика: «Лица еврейской национальности жили во многих государствах мира...». Душа радуется! Особенно она радовалась от осознания, что это не просто слова – лично знакомый с лицом арабской национальности Арафатом-Асадом-Саддамом академик был одним из тех, кто влиял на большую – ближневосточную – политику нашего государства добрых два десятка лет. Академик и его институты регулярно отсылали справки в инстанцию, давали советы разным службам и делали прочие мудрые вещи. Не в последнюю очередь, благодаря которым мы мило дружили семьями с палестинцами, йеменцами и прочими лицами саддамхусейновской национальности, регулярно посылая им к Рождеству, еврейской Пасхе, Рамадану и Новому году по лунному календарю (не говоря уж про 7 ноября и 1 мая) подарки системы АК-47, Т-62, МИГ-21 и «Катюша». После получения которых на территории «дружественного» нам «сионистского государства» Израиль начинали выпадать неожиданные осадки системы «Град»...

Награда нашла героя: за большой вклад в укрепление мира и дружбы между лицами арабской и еврейской национальности и за развитие отечественной науки-арабологии академик удостоился орденов Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, «Знак Почета», стал лауреатом Государственной премии СССР, делегировался на 27-й партейтаг и XIX Всесоюзную партконференцию, в составе назначенной «красной сотни» в 1989-м стал народным депутатом СССР. И перешел от большой науки к не менее большой политике.

1989-й стал судьбоносным для Евгения Максимовича – в апреле переведен из кандидатов в полноценные члены ЦК, июнь – утвержден председателем Совета Союза Верховного Совета СССР. Это был шаг уже на новую и высшую – по той табели о рангах – высоту: номенклатура Политбюро ЦК. Что и было документально оформлено в сентябре того же года на Пленуме ЦК, избравшем Евгения Максимовича кандидатом в члены Политбюро...

На парламентском поприще в то бурное время ученый арабист особо отличиться не успел: труба (Горбачев) позвала в поход. И пришлось, вооружившись самым передовым в мире учением и опытом полуконспиративной деятельности на Ближнем Востоке, отбыть на свой Восток – в Азербайджан. Не одному – в хорошей компании: министр обороны Язов, председатель КГБ Крючков... Чтобы в Баку не так скучно было, взяли с собой еще кучу народу в пятнистой форме. В Сумгаит (в свое время) академик слетать не успел – дел, знаете ли, невпроворот. На армянские погромы в декабре 1989-го – начале января 1990-го тоже не успел: Новый год, то-се... Пришлось наверстывать в середине месяца. Впоследствии азербайджанские следователи, восстановив картину происшедшей трагедии, пришли к выводу: среди прямых виновников – наш академик. И в 1994-м Баку, опубликовав вердикт следствия, потребовал выдачи арабиста своему восточному правосудию. Понятно, что арабиста, ставшего к тому времени шефом российской разведки, никто и никуда выдавать не собирался. Живым. Но было неприятно. От азербайджанцев, видимо, на восточный манер чем-то откупились. Посему больше выдачи Примакова Алиев не требует.

Заслуги академика на внутреннем миротворческом фронте не забыли: он становится членом Президентского совета и членом Совета безопасности СССР. Миротворческий талант потребовался вновь, когда летом 1990-го давний приятель спикера палаты Саддам Хусейн вторгся в Кувейт. Горбачев назначает Евгения Примакова своим личным представителем для ведения переговоров об урегулировании кризиса. Как челнок крутится дипломат: Багдад, Эр-Рияд, Амман, Дамаск, Каир, Тегеран, Рим, Вашингтон, опять Багдад... До сих пор помню красочную картинку телерепортажа о встрече горбачевского посланника с иракским диктатором: льстиво изогнувшийся в низком поклоне академик с радостной улыбкой обнимает и лобзает усатого Саддама. Пожалуй, то был единственный случай, когда широкое лицо арабиста расплылось искренней улыбкой, а толстые очки не могли скрыть теплого проблеска глаз. Маленькая деталь: личным переводчиком Примакова при визитах к Саддаму тогда был некий С. В. Кирпиченко, по совместительству – отпрыск генерала госбезопасности Вадима Кирпиченко, давнего приятеля Евгения Максимовича по Каиру. Все сплелось в этом клубке.

В 1991-м Примаков оперативно выпустил очередной опус «Война, которой могло не быть» – про свои миротворческие усилия. Даже из этого официоза видно, что едва ли не главной целью тех вояжей для Кремля была попытка вывести Саддама из-под удара союзных войск и не допустить разгрома иракской военной машины. В своем опусе Евгений Максимович проливает слезы по поводу гибели от союзных бомбежек и обстрелов тысяч мирных иракских жителей. Не забывает и привычно (но уже мягко) лягнуть сионистских оккупантов... В искренность слез и чистоту помыслов Евгения Максимовича охотно верю. Вот только никак не пойму, почему академик и член Совета Безопасности России не уронил и слезинки по поводу гибели десятков тысяч мирных граждан собственной страны от бомб уже российской авиации и снарядов российской же артиллерии во время «восстановления конституционного порядка»? Или научная специализация позволяет оплакивать лишь арабских детей?

На посту директора СВР Примакова ждало много славных дел. О которых мы никогда не узнаем, ибо, как сказал сам академик, «победы нашей разведки всегда под грифом «секретно»...». Во всяком случае в глазах общественности ему удалось создать новый облик разведки, которая уже почти не ассоциируется ни с бывшим КГБ, ни с грубоватыми парнями из ФСБ. Нельзя не признать, что выбор двух ключевых фигур для public relations – личного пресс-секретаря Татьяны Самолис и, особенно, начальника пресс-бюро генерала Юрия Кобаладзе – этот выбор оказался более чем удачен. Пресс-служба СВР по сию пору ярко выделяется на тусклом фоне своих мрачных коллег с Лубянки. Удалось академику и оживить «научную» работу в ведомстве – начат выпуск «Очерков истории отечественной внешней разведки». Правда странно, что вся многовековая история русской разведки поразительно легко уместилась в одном тощем томике, а вот деятельности советской планируют посветить аж пять книг, если не больше! Похоже, что в России и разведка родилась после залпа «Авроры»...

В декабре 1995-го Евгению Максимовичу блестяще удалась операция по празднованию 75-летия своего ведомства (отсчет ведут от 20 декабря 1920-го). Удалось удержать службу и от слишком явного втягивания во внутрикремлевские дрязги. Престиж профессии разведчика при Примакове явно стал выше, чем при его прежних двух предшественниках.

Зато странным образом пребывание Примакова в Ясенево совпало едва ли не с самой массовой волной измен и побегов отечественных рыцарей «плаща и кинжала». Скорее всего, это случайность. Как случайность и то, что именно при Примакове в США и Англии взяли ряд работавших на российскую разведку агентов. Одно дело Эймса чего стоит! Отдельные профессионалы утверждают, что не ФБР вычислило Эймса – его «сдали» американцам в Москве...

Понятно и то, что восточные пристрастия продиктовали и определенную переориентацию на Восток. Пока рано судить, хорошо это или не очень. Жаль только, что пылкая дружба с Саддамом не дала практических результатов: тот отказывается вернуть миллиарды полновесных долларов, которые задолжал нам за оружие. Столь же активно динамит нас и другой приятель академика – Хафез Асад. Про Муамара Каддафи я уж молчу. Не дороговато ли нам обошлись дружеские привязанности известного арабиста?

Зато академик вправе гордиться другим успешным делом: пуском под откос попытки расследовать каналы утечки за рубеж и местонахождение «золота партии». А ведь поручение было дано самим президентом...

Зато в одном из редких интервью Евгений Максимович поведал, что ему подарили пистолет и теперь он регулярно ходит в тир стрелять – чекистам ведь положено, норматив и все такое прочее. Напомню, что на тот момент академику разведки было уже 66 лет! Спрашивается: он что, на старости лет в диверсанты собрался или киллером решил подработать?! Представляю себе пожилого уже человека, пытающегося освоить стрельбу по-македонски, с двух рук...

А может, у немало пожившего уже человека это просто одна из отдушин для уставшей души, как и чтение стихов Марины Цветаевой. Ведь несколько лет назад он пережил две страшные трагедии подряд: от инфаркта скончался двадцатилетний сын, а год спустя – опять от инфаркта – умерла жена...

Российский дипломат №1, как и положено академику, консервативно стабилен. И вызывает уважение, что человек продолжает столь же пламенно ненавидеть все западное (кроме костюмов и машин), как делал это десять, двадцать, тридцать и сорок лет назад. Традиция, однако. Борьба за снятие санкций с Ирака и режима Милошевича, за преодоление международной изоляции Ирана, Сирии, елейно-призывные взгляды в сторону Пекина и Пхеньяна. И мужественный бой с «силой темною, проклятою ордой» – с НАТО... Красиво смотрится, как бой с тенью. Нет, академик мне определенно мил и симпатичен. Если бы только его политика еще шла на пользу интересам России! Искусство дипломата заключается не в создании новых врагов или в политике самоизоляции собственной страны от нормального мира.

Евгений Максимович, конечно, канцлер. Но не Меттерних, не Бисмарк и не Горчаков. Знающие люди намекнули мне: «Если выйдет у нас кровопускание со сменой режима, не удивляйся, узрев своего героя в составе хунты. Он непотопляем и всех нас переживет». Не удивлюсь. Если доживу...

в начало

17. Сотрясение кадров

Осень 1998-го... Стремительно пустеют магазинные полки и кошельки. Звон сабель слышен пока лишь на Охотном ряду, но уже дохнуло смрадом тифозного барака – призрак бродит по России – призрак Смуты. Настолько реальный, что никто не удивится, узрев утром по ТВ не привычную сводку об очередном обвале рубля и очередного Временного правительства, а «Лебединое озеро».

Режиссером предыдущей постановки была чекистско-гэкачепистская команда Владимира Крючкова. Как тут не вопросить по аналогии: а что же Лубянка ныне – молчит, сжимая железный кулак в приступе политико-финансовой лихорадки? До того ли ей, когда там только-только обустроился очередной дежурный по роте: двадцать седьмой с 20 декабря 1917-го, седьмой – с августа 1991-го. Семь шефов ЧК за семь лет – просится в книгу рекордов Гиннеса! За что же барин меняет шефов госбезопасности, словно одноразовые изделия?!

Неверная постановка вопроса – «за что» еще никого не увольняли. Ключом к пониманию кремлевской логики (если таковая вообще имеет место быть) служит эпизод 1995 года. Снят Степашин. Ему ищут замену и верный Коржаков напоминает своему шефу слова Хрущева при назначении в КГБ Семичастного: «Там разведчиков и контрразведчиков без тебя хватает. А мне нужен свой человек... Поэтому, Борис Николаевич, неважно, кто там будет. Важно, чтобы это был ваш человек». Критерии «вашести» определились не сразу.

Возглавивший Лубянку после краха ГКЧП Вадим Бакатин «своим» не считался: в бане не парился! И вообще, горбачевский кадр, «засланный казачок». Милицейский генерал Виктор Баранников, казалось, подходил на все сто: и в баньку ходок, и на охоту. А уж какой мастер по похабным анекдотам! Но к лету 1993-го возникли проблемы и у Виктора Павловича. Нет, скандал вокруг заграничной поездки супруги министра безопасности и осыпания ее дорогими подарками, не более, чем шумовой «эффект Минкина». «Президент никогда не был мелочным человеком, – вспоминает ельцинский экс-пресс-секретарь Костиков, – учился в русской политической «школе» с ее известными привычками, за которые Петр I в свое время неоднократно потчевал своего любимца Алексашку Меншикова палкой по спине. Борис Николаевич всегда оставлял некоторый «люфт», некую «усушку» на допустимые человеческие слабости». Не в дарах дело: законтачил Виктор Павлович с подозрительной белодомской компашкой – Хасбулатовым и Руцким. Может, то дела были служебные, но береженого Бог бережет – в преддверии крупных осенних танковых маневров рисковать Борис Николаевич не захотел.

Сменщик Баранникова, Николай Голушко, главный урок учел: не высовываться. И в дни тех самых маневров «Осень-93» ведомство словно шапкой-невидимкой накрылось. По сему поводу Борис Николаевич не тужил – личная ЧК имелась – с Коржаковым, «Альфой» и даже морскими диверсантами. Так что Белый дом взяли. Отметив не имевшего к сему отношение Голушко орденом «За личное мужество».

Что от опалы не спасло: «Голушко... предал меня. – Вспоминал Костиков реакцию государя. – Я отдал ему прямое указание никого из «Лефортово» не выпускать... Он приказа не выполнил. Вот Указ о его увольнении».

Так в переходящем кресле Дзержинского очутился Степашин. К которому «Борис Николаевич не испытывал, – по утверждению Коржакова, – особого доверия». Пришлось тому из кожи вон лезть – так резко повысились надои и привесы на главной ферме, занимавшейся отловом, разведением и приручением шпионов. Которые, судя по отчетам, размножались вегетативным способом. Но высшая инстанция требовала большего: хватит овощи в парниках собирать и груши на плантациях околачивать, пора за освоение целины взяться. И потянулись на Кавказ «целинники-добровольцы» на танках, заблудившиеся на грозненских улочках. Сергей Вадимович не унывал: победа близка, партизанщины не будет – чеченцы, мол, не к горам, а к комфорту привыкли. Оракула сняли, когда «привыкшие к комфорту» басаевцы спустились с гор в Буденновск.

На носу президентские выборы. За год до них «своим человеком» в ЧК доверено быть коржаковскому alter ego – Барсукову. Но «они много на себя брали и мало отдавали», – поведал государь аккурат после изъятия злополучной коробки с баксами у Лисовского и Евстафьева[5]. Опять не оправдали доверие: не ту коробку взяли, не у тех, не там и не вовремя! При таком кадротрясении Лубянке уже не до предвыборных козней – самой бы день простоять и ночь продержаться.

Николай Ковалев уроки предшественников вроде усвоил: в политику не лез, за коробками не гонялся – только шпионы, Витухновская, Никитин, Пасько и преславная виктория у стен шведского посольства. Но и его не минула чаша сия – дежурный кадроворот поспевает аккурат к новым потрясениям! Впору новую примету вводить: если президент лубянскую грушу околачивает – к заговорам, путчам, смутам!

Из чего лишь одно следует: боится государь. Ох, как боится! Тенью отца Гамлета маячит призрак хрущевской Пицунды-64 и горбачевского Фороса-91. А такое, как известно даже президенту, без людей с чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой не обходится. И хоть кремлевско-барвихинская реальность давно уже виртуальна, основной инстинкт еще жив – инстинкт самосохранения. Он-то, видимо, и подсказывает: пора делать Лубянке очередной секир-башка. Логика по-бюрократически проста: Хоп! И верхний эшелон мощнейшей спецслужбы вновь ввергнут в пучину хаоса: генералам не до путчей – в кресле бы усидеть. Они, кстати говоря, ныне хорошим словом поминают Степашина – последнего, кому удалось добиться повышения должностных окладов. Ни Барсуков, ни Ковалев денег так и не добыли...

Путин начал с обещаний не трогать кадры. Как водится, с них-то и начал: еще до всяких там финансово-политических кризисов вывел за штат весь центральный аппарат ФСБ – не менее 6 тысяч человек! За бортом штатного расписания оказался центр общественных связей, административно-технические структуры. Да что там утопающий ЦОС – там же и «топтуны» – оперативно-поисковое управление! В компании со спецами по борьбе с терроризмом – тоже «внештатники»: у нас с терроризмом только на внештатной основе и бороться! Зато, говорят, новое управление создали – по защите Конституции! О ней, бедной, всегда вспоминают, когда трон качается.

Когда государя трясет от страха, он старается хотя бы купить благожелательный нейтралитет служак. Озабоченный личным выживанием президент сделал тысячи профессионалов разменной монетой мелкой интрижки. Играя их судьбами, словно кеглями в шапито, превратил защитников трона (госбезопасность!) в озлобленную толпу, рыщущую не в поисках врагов – по пустеющим магазинам. Или барин надеется на преторианцев – Службу безопасности и Федеральную службу охраны? Деньгами их не обижают, как и джипами с бронетехникой. Но разве они в другой стране живут?! В той же, что и те, кто сдал Хрущева, Горбачева – тех тоже кормили-поили, дай Боже! Как и личный конвой Его Императорского Величества Николая Александровича Романова, тоже обожавшего занимательную игру по перетряске кадров...

в начало

18. Возвращение каменного гостя

Уже десять лет мы живем без Него. Его не стало в ночь на 23 августа. Но это не было скоропостижной, быстрой, безболезненной и тихой кончиной, как на то позволял надеяться преклонный возраст: агония, мучительная многочасовая агония. Да и вынос тела состоялся не под скорбные мелодии траурного марша, а под радостные возгласы и улюлюкание публики, над последним пристанищем не звучали положенные по высокому партийно-государственному статусу торжественно-чинные речи, да и пристанища-то как такого не оказалось – усопшего бросили в парке под открытым небом...

Наследникам и сослуживцам покойного оставалось лишь молча затаиться в темных окнах родимого дома и тихо глотать суровые мужские слезы, шепотком всхлипывая друг у дружки на крепком плече с погоном: «Мы тебя никогда не увидим... Мы тебя никогда не забудем...». Что не мешало им в той надежной крепости заниматься привычной работой в режиме фиксации и, водя мощной фото- и видеооптикой в поисках крупного плана наиболее радостных лиц, приговаривать: «Мы вас всех... поименно и поштучно... мы отомстим за тебя, Феликс!»

Именно такой и никакой иной, по крайней мере, рефрен и поныне звучит практически во всех речах и мемуарах внезапно осиротевших в ту ночь полковников и генералов в штатском: не горечь и сожаление, а бурлящее, клокочущее, бьющее через край чувство одной лишь мести – ничего больше.

...Очевидцы утверждают: подъемный кран вздернул Железного Феликса ровно в полночь. Мистика какая-то! А еще вспоминается, что когда статуя вождя ВЧК повисла на талях, бронзовый чекист №1, повернувшись на них вокруг своей оси, обвел последним взором все и всех вокруг, как бы запоминая своих недругов... Другая знаковая вещь – памятная табличка Андропова – исчезла как-то тихо и незаметно.

К сегодняшнему дню то снятие Каменного Гостя, облаченного в кавалерийскую шинель до пят, обросло таким неимоверным шлейфом мифов и легенд, что впору вновь производить раскопки, чтобы докопаться до истины, а главные мифотворцы – наследники-сослуживцы. Тысячи и тысячи людей видели все своими глазами, сотни объективов запечатлевали происходящее на фото-, кино- и видеопленку, причем десятки из этих сотен операторов вели съемку отнюдь не любительскую – оперативную. Но, оправившиеся от медвежьей болезни генералы, вопреки очевидному, все лгут и лгут.

«Бушевала людская масса, – из книги генерала Докучаева. – Снабжение ее спиртным осуществляли владельцы кооперативов и коммерческих банков». «На плечи Железного Феликса забрались опытные скалолазы, – пишет генерал Широнин, ветеран политического сыска из вроде бы почившей тогда «Пятерки» – печально известного Пятого управления КГБ. – Из «Скорой» раздавали бутылки водки – все было продумано... Вот кто-то разбил о постамент только что распитую из горла водочную бутылку...».

Этак все и в школьные учебники истории попадет именно в таком, совершенно искаженном виде – подобно той фантастике относительно штурма Зимнего дворца, что намертво вбили в наши головы. Надо же, как все легко переврать, будто в небытие уже не только сам Феликс во всех своих ипостасях, но и участники тех событий!

Друг, очевидец всего этого события от начала и до конца, узревший процитированные строки, аж побелел от возмущения:

– Какая же сволочь этот Широнин! Воистину врет, как очевидец, хотя его и близко не было. Хоть бы освежил память просмотром оперативной съемки, которую с верхних этажей здания КГБ вели его сотрудники. Ни одного пьяного не было, хотя публика собралась самая разная. И Лубянку никто штурмовать не собирался. Пытались, было сначала Феликса свалить вручную, потом с помощью «рафика» свалить, да крепок тот оказался. Потом появился Сергей Станкевич – вот кому чекисты памятник должны поставить: хотели или нет люди брать КГБ, но ведь именно он их остановил, талантливо заговорив зубы. А уж, какую при этом нес чушь про то, что Дзержинского с постамента не валить надо, а снимать осторожно, краном: упадет, мол, и тонкие перекрытия метро пробьет... Перекрытия там на самом деле – ого-го, ничего им этот истукан не сделал бы. Просто не было лучшего способа сбить накал, нежели превратить стихийное действо в организованный спектакль, когда участники событий становятся лишь зрителями...

Правда, весьма ценно другое замечание генерала Широнина: «Я не стал бы биться об заклад, что тот смелый «архитектор», который с постамента памятника Дзержинского предупредил толпу о грозящей ей опасности в случае обрушения статуи и тем самым по сути предотвратил кровавые события на Лубянке, не был сотрудником КГБ». Сдал, что называется, агента?! И уж все расставлено по местам уже генералом Шебаршиным: не было ни водки, ни пьяных, ни безобразий – мрачный символ жуткого ведомства ушел на положенные задворки еще по-божески. Могло быть хуже – и для него, и для адептов его дьявольского ордена, и для нас.

Так, казалось тогда, завершилась великая и ужасная эпоха всесилия и всевластия тайной полиции, органов Госужаса и Гостеррора. Однако это был финал всего лишь недолгой крючковской эры андроповского КГБ: такого упругого и незыблемо прочного на вид с парадного гранитного фасада, на деле же – бюрократически-вялой и неповоротливой машины, верхняя прислуга которой, как оказалось, страшно боялась принимать самостоятельные решения. И, главное, нести за них ответственность!

Только не обольщайтесь: гипсовой крошкой осыпался лишь изначально халтурная крючковская штукатурка. Лубянский период, как оказалось, не завершился, и дабы отыскать следы культурного слоя чекизма в археологических раскопках пока нужды нет: «КГБ умер? Да здравствует КГБ!»

Дальнейшее ведомо, все, вроде как бы на виду: целый сонм секретных служб, выросших на месте «расчлененного» по управлениям КГБ. Что однозначно трактуется поклонниками далеко не святого Феликса, количество коих выросло за последние годы неимоверно, как издевательство над органами – компетентнейшими из компетентнейших, славнейшими из преславнейших.

Увы, как коротка обывательская память, довольно быстро забывшая, что издевательства – над людьми, над человеческими понятиями о чести и совести, над здравым смыслом, наконец – это как раз по части служивых в штатском с неприметно стертыми лицами. Кои занимались этим, надо признать, успешно, десятки и десятки лет. Пока не... – Нет, не то, что вы подумали: ликвидации, подобно той, что произошла с нацистским гестапо или гедеэровской штази, не произошло. Да и пресловутая реорганизация, по здравому рассуждению, скорее бюрократически-техническая, нежели действительно смысловая и знаковая. И главный показатель этого – сам... Железный Феликс!

Умер? Но его портреты в Большом Доме не только остались на стенах кабинетов, их даже не подернули черным крепом. Выходит, слухи о его безвременной кончине несколько преувеличены? А совсем недавно вынули из тайников заботливо припрятанную бронзовую доску в память одного из самых талантливых его наследников (другому, не менее одаренному, не повезло в 1953-м...) и торжественно водрузили на прежнее место.

Можно много и долго говорить о структурных переменах и кардинальном обновлении кадрового состава, можно сколь угодно пылко обличать прежнего властителя Кремля в издевательстве над спецслужбами и их развале. А можно заглянуть во внутрь «тонкого хрустального сосуда», как поэтически назвал свое родное ведомство некий отставленный полковник. И, заглянув, мы увидим в этом «сосуде» все то же варево, ту же адскую смесь, в которой как было, так и осталось всего и всех понемногу: нормальных служак, честно и профессионально делающие действительно нужную государственную работу; равнодушных ко всему, кроме карьеры, чинов, званий, наград и денег чиновников, без изыска отбывающих дежурный номер; аппаратно-изворотливых начальников, привычно действующих по принципу «чего изволите». Найдем и таких, кто не утратил вкус к былой вседозволенности, открыто ностальгирующих по тем временам, когда волшебная корочка с тремя магическими буквами открывала все двери, наводя ужас на всех простых смертных.

Хотелось бы ошибиться, но нынешних товарищей в штатском в первую очередь бесит именно внезапная утеря этой былой сакрализации, позволявшей чекистам (ха, они и по сей день так себя именуют!) ощущать себя элитой элит, вознесенной над всеми самим фактом принадлежности к тайному ордену, приобщенности к некоей Тайне, Секрету. Обыденность и рутинность службы, как оказалось, устраивает далеко не всех.

Говоря о «разгроме», начавшемся в ночь на 23 августа 1991-го, можно долго рассуждать о многочисленных кадротрясениях и структурных реорганизациях, переименованиях и сменах начальников, победах – реальных и пиаровских, происках врагов – натуральных и мифически-рукотворных. Однако без однозначного ответа останется вопрос: а действительно ли изменилась суть скрытого от сторонних глаз колоссального механизма тайной полиции (в этом контексте разведка и контрразведка меня мало интересуют)? В том смысле, что мы – граждане, обыватели, налогоплательщики – гарантированы от произвола, от ремейка советского фильма ужасов «1937»: вы можете утверждать это с чистой совестью? Увы...

Ибо можно сколь угодно долго рассуждать о невозможности и немыслимости невозможно-немыслимого, но образ мышления нынешнего поколения сотрудников спецслужб – андроповских лейтенантов, заботливо взращенных все теми же садовниками из андроповских же институтов и академий, так вот их менталитет, увы, изменился лишь в одном: деньги они теперь любят еще больше. И в своей массе современный молодняк идет в органы вовсе не из идеалистических представлений о службе государству (уж точно – не обществу), а все за теми же острыми ощущениями своего превосходства над всеми прочими: мужик, «ксива» ФСБ – это круто, лучшей «крыши» не найти! Интересная мотивация?

И в нынешних секретных службах хватает добросовестных служак, честно делающих нужное обществу дело. Но они – лишь рабочие лошадки, незаметно тянущие воз, общую ведомственную атмосферу, увы, определяют те, кто и не скрывает ностальгию по временам магии красной корочки – вот вам показатель и мерило реальных изменений.

Ох, мог ли кто в ту памятную ночь, когда мы потеряли Железного Феликса, обретя иллюзию свободы от КГБ, мог ли кто даже в шутку предположить, что десять лет спустя будем отмечать этот юбилей с посланцем Каменного Гостя, президентом – подполковником КГБ?! КГБ умер – да здравствует Лубянка...

в начало

к содержанию << >> на следующую страницу

[1] Начало крылатой латинской фразы «Dura lex, sed lex»: «суров закон, но это закон».

[2] Cм. предыдущий материал.

[4] В июле 1997 г. Степашин возглавил Министерство юстиции, а в марте 1998 г. – МВД.

[5] Последний, кстати, кадровый офицер КГБ СССР. Интересна и его дальнейшая биография: после той истории с коробкой… награжден орденом «За заслуги перед Отечеством» II степени. Ныне – гендиректор «Мосэнерго».